Давно то было, аль недавно, так или иначе, но было время, когда Россия середь "туристов" польских весьма популярная была. Так популярна, что целыми экспедициями в Россию ходили, эти самые, "туристы" польские. А поскольку никто их на Русь не звал, то были они для русского человека гости, как бы, "незваные", тоесть совсем даже "нежелательные", - "хуже татарина" - так сказать...
И вот однажды, морозным февральским утром, в деревню Деревнищи пожаловала группа польских "туристов". Остановили они первого ими встреченного крестьянина, да спрашивают: "Какие такие здеся имеются достопримечательности, да как на них поглазеть, да чем тут развлечься можно, да кто тут, вооще, туристами ведает?" Удивился крестьянин, - никогда до селе таких слов странных от живых людей не слыхивал! Махнул им рукой в сторону избы местного старосты, - "пущай, типа, он с этими "туристастами" разбирается, зря что-ли его старостой избирали!"
Подошли к обозначенной избе поляки, - в двери стучатся. Выходит к ним местный староста Иван. Те объясняют ему - так мол и так, "туристы" мы заезжие, хотели бы поесть, вина попить местного, да достопримечательности оглядеть, да развлечься еще чем, не помешало - бы. За все заплатим хорошо. Удивился староста Иван столь странным речам, пригласил гостей незваных в хату. Накормил, бражкой да квасом хмельным угостил, а сам, тем временем, голову ломает: "Чтоб ентим "туристастам" проклятущим предложить, - в ентой глуши и поглядеть-то не на что!"
Покуда Иван-староста голову напрягал, поляки, наелись, напились, расслабились... Спели песни польские, сплясали Краковяк краковский, - что дальше делать? Захотели баб местных "пошупать". "Ох, кабы не вышло чего дурного - староста Иван думает - надо как-то отвлечь этих "туристастов" - гадов незваных!". Снял "шапень", поклонился "гостям незваным", да говорит им вкрадчивым голосом:
- Леса здесь хорошие, места красивые, дичи много - айда поохотимся!
Удивилась поляки, - никогда не слыхивали, чтоб нормальный человек охотой посередь зимы забавлялся, да еще и в самый лютый месяц - февраль.
- Да не пужайтесь, - Иван говорит - мы, русские, люди северные, у нас и зимой дичь прет, в самый раз самая охота до охоты!
- Ну что-ж - говорят поляки - давай нам егеря, пойдем охотиться!
- Кого-кого "подавать"? - удивился староста Иван.
- Ну, егеря, - человека, который охотничьи места местные дюже знает, дичь, где найти ведает, и показать может, да через лес проведет где надо, - типа лесника вроде!
- А-а-а! - сообразил староста Иван - так это-ж зять мой, Богдан, - большой знаток местных мест, он вас и к лосю, да хоть и к медведю выведет!
Обрадовались поляки, - в своей паханной - перепаханной, давно освоенной, да застроенной Польше уж давно все медведи перевелись. А здесь на живого медведя поохотиться предлагают. Будет, что дома рассказать. Кто-то и тост сразу предложил - "за медведя, - за Михайло Потапыча - так сказать, хозяина Русских лесов!"
Послали за Богданом. Богдан - зять Иванов, поляков сильно недолюбливал: давно он на них ужо много насмотрелся. Дюже они ему не нравились, - бороды "броют", "крестются" ладонью, а чуть что не так, - сразу за свои кривые сабли хватаются, - совсем как татары - басурманы! Как только услыхал Богдан - зять Иванов, что поляки в деревне "нарисовались", сразу же "ноги в руки" и бегом бежать, от грехов подальше, в село Домнино, к барину своему, Романову.
Поляки, тем временем, еще больше напились, уже друг перед другом похваляются, как медведя - "Михайло Потапыча" - "хозяина Русских лесов" валить будут. Тут прибегает внучек Иванов, - "нет, - говорит - батьки Богдана, утек в село!" Стремно стало старосте Ивану. Он уже "туристам" польским "медведя" наобещал, они уже воодушевились все, напились, радуются. И тут такой облом, - что делать? Стал он осторожно намекать "туристам", - "медведь - он все-таки зверь дикий, большой да страшный, а ежели его еще и зимой из берлоги "вынуть", - злой с спросонья, - любого разорвет, как Тузик репку! Может не надо, а? Засмеялись поляки: "Эх ты, мужик - крестьянин, - мы-ж табе не "хрены в стакане", а шляхтичи родовитые - вояки бывалые, охотники отменные! Турков пачками рубали, да в штабеля складывали! Не уж-то мы - такие - раскрутые зверя - медведя убоимся!" "Вот мать-перемать - лихорадочно соображает староста Иван - чтоб такое выдумать, чтоб поляков от охоты отвадить?!" Чешет он яростно затылок - да, как назло, на ум ничего не идет! И вдруг - идея!
- О, - кричит Иван - у нас тут недавно на Москве Земский собор собрался, со всей земли Русской, так они нашего барина молодого, - Мишку Романова - на престол новым царем Русским избрали! Он тут сейчас недалече в своем имении, в селе Домнино сидит. Айда махнем, на живого царя поглядим! Тут и ехать - то всего-ничего, - версты три будет!
Хлопнул кулаком по столу лях старый - "турист" бывалый:
- Ты нам зубы не заговаривай! - нахрена нам твой Мишка Романов, ты нам "Мишку Топтыгина" подавай!
- Так ведь злой он спросонья, - задрать может!
- Да мы твоего Михаила в капусту порубаем! - заорали пьяные поляки - наш король Сигизмунд в Африке был - ихнего "царя зверей" - льва на пику нанизал, как барана на вертел - не уж-то мы с Топтыгиным вашим, Михайлом не справимся!
А в тот самый момент, проходили крестьяне да крестьянки местные, мимо дома старостиного, - слышат вопли пьяные - про какого-то "Михаила", да про "царя", да про то, что "завалить" они кого-то собираются... Стремно стало крестьянинам - видать совсем лихие ляхи попались: даже царей совсем не боятся!
"Эх, подумал староста Иван - была не была, бог не выдаст - не сожрет свинья! Глядишь, найдем какого-нибудь медведя в лесу, захудалого!" И вот, вышли поляки из дому, понабрали с собой аркебуз польских, пищалей русских, да пистолей, да пик, да рогатин всяких - разных да несуразных. Хоть и пьяные были, да что-то боязно им стало, - верно не зря так русский Иван-староста медведя боится, - видать и впрямь зверь дюже лютый! Ко всему в придачу и сабли свои кривые не забыли, - польский шляхтич без сабли - как русский стрелец без бердыша, - никак невозможен!
Что поделать... Взял староста Иван бражки побольше, да повел польских "туристов" в лес, к "Михайло Топтыгину". Чтоб охота веселей была, как пройдут они с версту, так он их бражкой почивает. Долго ли они шли, коротко ли, - ни медведя, ни лося, ни, даже, какого - худого зайца не встретили. Однако, уже и темнеть начинает, и мороз крепчает, и вьюга все кругом заметает, и поляки ругаются, да и сам Иван чувствует, что забрел спьяну уже сам куда, не знает!
- Ну и где же твой медведь - кричат поляки - подавай сюды!
- Сейчас, сейчас, еще, еще! - Кричит староста Иван, всматривается под каждую корягу - "авось разбужу - думает - медведя, сам на нас выскочит..."
Идет, ведет поляков - уже в какое-то болото завел, а дичи никакой как не было, так и нет. Рассердился старший "турист" польский - хлопнул прикладом пищали по болотной кочке:
- Если дотемна нам медведя не найдешь, мы тебя самого заместо медведя на рогатину насадим! - лях старый вскричал.
Видит такое дело Иван, надо обратно выбираться, - да вот беда - пока лесами да болотами ходили, все следы снегом замело. А ведь сам он староста, отнюдь не лесник, - не привык по лесам шастать. Этих мест диких толком не знает, понял что заблудился...
Что было дальше, - никто точно не знает, но вот народ о всем о том примерно так толкует:
-Куда ты завел нас, Сусанин-герой?!
-Идите вы на хрен, я сам здесь впервой!
-Сейчас мы отрубим Сусанину ногу!
-Идите вы на хрен, нашел я дорогу!
Но, в самом деле, видать, так и не нашел "Сусанин-герой" дорогу, - "повынали" свои кривые сабли ляхи пьяные, да порубали насмерть бедного Ивана Сусанина - своего гида незадачливого.
Только через несколько дней крестьяне местные, в лесу диком, на Исуповском болоте, отыскали останки порубанного Ивана Сусанина - Деревнищенского старосты, да тела поляков - "туристастов" замерзших. Наверное, погибая в этом болоте, среди глухих лесов непроходимых, они еще не раз пожалели, что решили в лес идти к "Михайле Топтыгину", а не в Домнино, к Михайле Романову - царем Русским нареченному. А что до крестьян местных, - так они ведь только и слыхивали, что собирались поляки "на Михайло итить", да про какого то "царя" еще гутарили, да зять Ивана - Богдан, перед сим событием, в село Домнино к молодому барину своему, к будущему царю Михаилу бегал. Память народная склонна к склерозу. Так и родилась легенда, будто бы хотели злобные ляхи царя Михаила убить, да Иван Сусанин послал своего зятя - Богдана царя (будущего) предупредить, а сам польских "гостей незваных" в глухие леса завел, где они и позамерзли все.
Та легенда, про геройского Ивана Сусанина - весьма наивная. Зачем полякам убивать несчастного подростка, который на царство еще не соглашался, да и коронован не был, а его отец - патриарх Федор - в Польше в плену содержался, а убили бы они его, - Земский Собор другого избрал бы тут же - благо, кандидатов - хоть отбавляй. Что бы от этого изменилось?