Я вдохну запах хвои и слов,
древних как письмена на ковчеге,
и горячая память веков
обожжёт моих лёгких мехи -
Мать-Сибирь, эта Родина вдов, 
мне читает свои обереги,
и в них слышится звон кандалов
и печальная песнь панихид.

Сколько было их, блудных и злых,
политических и уголовных -
невиновных, виновных, лихих,
миллионщиков и бедняков,
добровольно ушедших в бега,
иноверящих и соплемённых -
всех их снегом белила тайга,
очищая от прежних грехов.

И поныне читают Псалтирь
по усопшим, по красным и белым,
по прошедшим этапом Сибирь
и в тайге завершившим свой путь.
Волны бьются о солнечный брег,
сосны ждут у реки корабелов,
что придут и построят ковчег,
и усопшие в нём уплывут.