Время рвётся, время тает,
у ворот стоит карета,
и вихрастый кучер-лето
допивает сладкий сон.
Для того, кто уезжает
есть хорошая примета:
солнцем выпала монета
поутру на небосклон.

Дни летят, а ветер злится,
на дворе заезжем ноет,
но возница на постое
не торопится вставать.
И стирает полночь лица
жёлтым ластиком-луною
тех, кто рядом был с тобою
и тебя остался ждать.

Милый путник,
добрый странник,
заблудившийся в пространстве,
заплутавший в окоянстве
взглядов добрых, взглядов злых,
до тех пор ты не изгнанник,
пока помнишь о лукавстве,
пока помнишь о коварстве
окон и дверей чужих.

Время тает, время рвётся,
ветер в путь-дорогу гонит,
увезут карету кони
по мощёной мостовой.
Для того, кто остается,
нет примет на небосклоне,
лишь разлука на ладони
длинной тонкою чертой.

Дни летят, а кони скачут,
ветер рвёт на окнах шторы
и доносит разговоры
из неведомых краёв.
Те, кто ждал, тоскливо плачут,
а в их дом заходят воры,
и, открыв души затворы,
из неё крадут любовь.

Милый путник,
добрый странник,
заблудившийся в пространстве,
заплутавший в окоянстве
взглядов добрых, взглядов злых,
до тех пор ты не изгнанник,
пока помнишь о лукавстве,
пока помнишь о коварстве
окон и дверей чужих.

Время рвется, время тает...
Время тает, время рвется...
И для тех, кто уезжает,
и для тех, кто остаётся.