Мы молчали, малиновка пела для нас, -
Город сдвинул надбровья, наморщив бетонный висок.
Не смыкая фонарных, недобро пылающих глаз,
Он загнал наши тени на жёлтый прибрежный песок.
И они задрожали, безмолвно застыв у воды -
Им нельзя оступиться, в сиреневый омут нырнуть -
Тёмно-синие крылья безбрежной ночной темноты
Их мерцающий контур мгновенно размоют по дну.

А малиновка пела, как будто уже всё равно -
Робкий вызов был брошен в провалы полночных окон.
В душном зале смешалось разбросанных душ домино;
Над Ореховым озером медленно плыл Авалон...
...одинокою тенью непросто скользить у воды -
Умирать и не верить, что завтра воскреснешь опять,
Подбирать на помойках забытые кем-то мечты -
Тыкать мордочкой в плошку, как глупых бездомных щенят.

Всё искать океаны, в которых тонула заря,
На задворках угасших, покинутых жизнью миров,
И найти только перья из крыльев того глухаря,
Что подстрелен под песню в каком-то из прошлых веков.
...а малиновка пела, и мы улыбались с тобой,
Глядя в тёмное небо, где плыл в облаках Авалон,
Так легко и несмело играя с капризной судьбой,
Будто вечность всего лишь наивный младенческий сон.



                          июнь 2010