Удивительно, как прозрачное стекло так умело отделяет нас от царящего за ним ледяного безумия. Глаза из-под густых бровей, с осторожностью всматривались в ледяную пустыню за окном. Но пурга была столь сильной, что затмевала собой всё пространство.
Если подумать, то как было бы хорошо, остаться на станции, приготовить горячий чай, сесть в своей каюте и попытаться расслабиться, слушая успокаивающие слова друзей.
Рядом стоял Брин, переглянувшись, оба поняли, что одинаково позволили себе предположить развитие событий.
Аргоновые лампы в зеркальных абажурах заливали светом просторное помещение офиса Брина - главного мастера антарктической станции. Помимо электричества в них использовались элементы самой настоящей магии, от чего лампы иногда потрескивали и светились ярче своих обычных собратьев.
Конечно, эти мысли были не всерьёз. Да впрочем, Инг понимал - никого он так хорошо не знает, что бы его утешали, Инг ухмыльнулся про себя и зажмурив глаза отвернулся от окна.
- Нельзя бросать людей без надежды. Он перевёл взгляд на собеседника.
В голове вдруг завертелись воспоминания о его предыдущем подвиге, как он две недели назад, подбадриваемый Астерой, спустился на спешно закреплённой верёвке в ледяную расщелину, и как небо пропало над его головой, оставив полоску белового света. Эти мысли стали подпитывать его решительность.
- Я просто обязан.
- Никому ты не обязан, и я не обязан давать тебе вещи, которые не работают. Брин отошёл от окна и плюхнулся в кресло, затем нахмурился и сердито посмотрел на посетителя. - Ты не понимаешь? Я говорю тебе, что моего разрешения не будет. Тон стал жёстким и разражённым.
Инг подавил нахлынувшее возмущение. Брин был старше и имел авторитет. Так просто отвечать грубостью было нельзя. Но собеседник, неожиданно, сменил рассерженное лицо на озабоченное, нахмурил брови и сказал:
- Они надеются, надеются на то, что погода изменится, и они смогут вернуться, из какого-нибудь убежища, в котором должны были успеть укрыться. Но не на нас, никто не пойдёт сейчас на поиски.
Напротив кресла размещался журнальный столик из латуни с простым, но красивым узором на столешнице. На нём стоял кувшин с терпким напитком на травах. Лёгкий аромат поднимался из горлышка, заполняя ноздри. Брин наполнил половину фарфоровой кружки и протянул её Ингу.
Инг с детства не любил аромат ромашки, и именно он ударил в нос в первую очередь. Он с неохотой принял напиток из рук. Отказ стал бы проявлением ещё большего неуважения, чем весь спор.
Что-то внутри Инга сопротивлялось варианту оставить людей в беде. Он снова припомнил свои героические свершения, спасение человека провалившегося в расщелину сделало ему небольшое имя.
- Я всё-таки думаю, стоит рискнуть. Инг попытался сделать серьёзное лицо. Прогнозы не говорят об улучшении погоды, и что если им не посчастливилось спрятаться? Тогда мы их единственная надежда.
- При такой погоде это не реально.
- Вы же знаете, о чём я прошу, пусть ваше устройство не прошло проверки, пусть оно не до конца надёжно, но сейчас самое время его испытать! Инг возможно, сам того не замечая, говорил очень эмоционально, почти театрально.
Брин злобно посмотрел на собеседника. Не совсем понимая, чем вызвана эта злость, он глянул на заваленную инструментами установку в дальнем углу, и попытался представить, как вездеход, окутанный созданным установкой полем, прорезает буран, словно скальпель и делает снег под гусеницами твёрдым и проходимым. Но что если она выйдет из строя? Любая нестабильность, приведёт к отключению или поломке, и тогда люди застрянут посреди ледяного ада, и Брин будет виноват, ведь это его прибор, первый за столько время выйдет из строя, это он подведёт всех, он больше не будет тем надёжным человеком, которого можно уважать.
Инг слабо представлял свою смерть в снегах, хотя страх и сидел глубоко внутри него, пока что все безрассудные поступки, что он совершал, приводили скорее к положительным результатам. Он не был раньше смельчаком, эта экспедиция дала ему какие-то новые силы, изменила представление о его возможностях, если он сейчас отступит, то потеряет накопленные в себе изменения.
Брин встал и тяжёлой поступью подошёл к деревянному барному столику у одной из стен. Повозившись со стоящей на нём бутылкой, он плеснул несколько грамм крепкого напитка себе в стакан.
- Настырный мальчишка. Просто послушай свои слова, ты рискуешь не только собой, ты просто гордец.
Инг посмотрел на инженера. В его голове завертелись мысли стараясь поскорее выстроиться в надёжный аргумент против. Разве желание спасти людей можно сравнивать с гордостью? Он представил, как врывается на вездеходе к укрывшимся в расщелине людям, как они смотрят на него, как она смотрит на него. Астерра, она среди пропавших бедолаг. Девушка невероятной красоты, конечно, она была популярна и недоступна. Но Инг был уверен, что разглядел в ней не только красоту, но и прекрасный ум, на который, никто кроме него не обращал внимания. Как он будет смотреть на нее, если он ничего не предпримет сейчас.
Инг открыл, было, рот, но потупил глаза и отвернулся.
Что же получается, он и правда делает это лишь ради своей гордости, и ради неё готов погубить себя и того кто с ним отправиться?
Брин, не поворачиваясь, потянулся за следующей порцией напитка.
- Я должен заботиться о выживаемости этой станции, о приборах и установках что защищают её от лютого холода и ветра, и обеспечивают жизнь людей внутри. Если эти приборы не будут надёжны, судьба всех кто здесь живет, будет под угрозой.
Инг испытывал чувство стыда. И снова подумал об Астерре и своей гордости. Но ведь эта гордыня единственное, что помогало его любви. На секунду он оцепенел, да это определённо можно назвать любовью. Может быть, все эти поступки сделать что-то важное, были ради высокого чувства, а не ради него. И что если она и правда не вернётся?
Молодой человек снова посмотрел в окно, и также, не глядя на собеседника начал:
- Станция это не приборы это, прежде всего люди. И они полагаются не на механизмы и магию, а на вас. Если вы их предадите сейчас и не рискнёте своим именем, люди уже не будут в вас так уверены.
Инг поднялся и медленно пошёл в сторону выхода.
- Не знаю, что вы решите, но я буду ждать вас в гараже, установка устройства должно быть долгий процесс, я верю, что у вас всё получаться.
Брин не поворачиваясь, всматривался в узор штукатурки на стене перед собой. Он ещё не решил согласиться на авантюру, но ему хотелось сказать да. В голове мельтешили мысли и прокручивались сцены возможного спасения и провала мисси. Но слова, сказанные этим парнем, будто напомнили ему о молодости, делая мысли более чёткими и направляя к конкретным действиям. Он отложи стакан. Пить сегодня всё-таки не стоит. Трезвая голова может пригодиться.