Марченко Яна Анатольевна : другие произведения.

Сумерки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   э п и...
  
   Что не убивает меня, то делает меня сильнее.
  
   ...мы, психологи,... видим перед собой нашу собственную колеблющуюся тень. Психолог должен не обращать на себя внимания, чтобы вообще видеть.
  
   Это были ступени для меня, я поднялся выше их, -- для этого я должен был пройти по ним.
  
   (Ф. Ницше "Сумерки богов")
  
   Всё круче поднимаются ступени --
   Ни на одной нам не найти покоя.
   (Г. Гессе)
  
  
   Богово станет нам сумерками богов.
   (И. Бродский)
  
   Близятся из мрака "сумерки богов". Вороны ночи летят вызвать Локи, который зажигает Вакхаллу пылающим трезубцем Ада. И сумерки богов пали. Зарево нового света встает из ночи...
   Неправедные боги мертвы. Это - утро магии и неоскверненной мудрости.
  
   (Антон Шандор ЛаВей "Сатанинская библия" посв.Диане)
  
  
   В круге света были мы рождены в пути!
   (Макар)
  
  
   ...Проходит как красная нить - мне надо в бою победить... и нет вопроса "как быть"...любою ценой победить!
   ("Личный номер")
  
  
   На все вопросы рассмеюсь я тихо.
   На все вопросы не будет ответа.
   Что несу я в зажатых ладонях?
   Меня не спросят, и я не отвечу.
   Ведь имя мое - стершийся иероглиф,
   Мои одежды залатаны ветром.
   И как перед битвой, решительной битвой
   Стою у каждого перекрестка на море асфальта
   Я вижу свой берег, свою голубую россыпь....
  
   ("Пикник")
  
  
  
  
   ГОРОД ДЬЯВОЛА
  
  
   Серый вечер. Туман. Город, казалось, спит, и ничто не может потревожить его покой.
   Лишь легкий ветерок гонял по мощеным улочкам обрывки бумаг и прочий легкий мусор.
   Сквозь туман, поднявшийся после брошенного с неба черной тучей дождя, виднелись блики тусклых звезд. И ярко-красный диск луны громоздился над всей этой мишурой блестящих точек, по сравнению с которыми серпантин казался смешным подобием их.
   Редко по небу проплывали рваные облака, напоминающие лоскутья шелка, разорванного ветром.
   На перекрестке появилась темная, как ночь фигура человека. Лица его не было видно - его закрывал капюшон длинного плаща, походившего на балахон. Человек быстро пересек перекресток по направлению к центральной площади и вышел на аллею, по бокам которой рос жасмин и ветвился шиповник. С каждым шагом он чувствовал (видеть уже было трудно из-за сумерек) что тропинка становится все более дикой, заброшенной и заросшей. Ноги его то и дело цеплялись за нити вьюна, который оплел собой всю дорогу.
   Иногда казалось, что человек что-то бормочет себе под нос, какие-то отрывистые фразы, или даже что-то напевает.
   Так, бредя по аллее, он с надеждой смотрел на небо и звезды. С сожалением бросал взгляд на светящиеся огоньки редеющих фонарей. Изредка он выдавал какие-то фразы по поводу злополучной путающейся под ногами травы. Его фигура казалась во влажном тумане призраком, то появляющимся, то скрывающимся во влажном тумане ночи. Иногда казалось, что от него исходят легкие блики синеватого свечения, временами освещающие мглу.
   Фигура еще недолго блуждала по аллее - выйдя на дорогу, она остановилась за городом. Там, на холме в поле возвышалась над мраком небольшая церковь.
   Человек скинул с головы капюшон и вдохнул всей грудью свежий влажный воздух. Последние шаги пути по холму к церкви. Он постучал в дом не подворье. Скрипнув засовом, дверь быстро отворилась, и человек зашел внутрь.
   Его глазам предстал старый священник, лицо которого покрывало множество морщин. Улыбка на его лице располагала к общению и доверию.
   - Я ищу человека по имени Сельджо, - сказал гость по дороге в светлую от горящих свечей и теплую от щедрого камина залу.
   - Аббат Сельджо Гиз - это я, - ответил старик, - Вы верно безумец или человек ищущий приключений, коль явились в наш городок, да еще и в такое позднее время? - продолжил озабоченно старый аббат, - Саллиур, дочька, помоги мне встретить гостя с дороги, - и снова, обращаясь к вошедшему - Мы не держим прислуги, дочь со всем справляется сама.
   - Ваша дочь?
   - Приемная.
   - Добрый день, - как колокольчик прозвучал голосок появившейся девушки.
   - Добрый вечер, простите за неучтивую поправку... Кроме того, я не представился, я - Ллойд Кольне.
   - Пожалуйста, располагайтесь за столом ближе к камину.
   - Мне ничего особенно не нужно, место где спать и кувшин горячей воды.
   Вдруг девушка обнаружила прореху на балахоне ночного гостя, его бледность и... запах крови.
   - Да вы же ранены! Отец, поможем ему с перевязкой!
   - Давайте мне ваш плащ, - засуетился аббат, когда девушка умчалась за водой.
   Вода в медном чане быстро становилась розовой, пока Саллиур обмывала рану.
   - Нужно потуже стянуть края. Я умею без швов. И вам легче будет спать, - девушка что-то говорила еще, тихо и размеренно, почти шепотом.
   Взгляд девушки, словно обжигал его раны. Он считал, что это не то зрелище, которое он рекомендовал бы для ее юных прекрасных глаз.
   Но Саллиур это совсем не смущало.
   На теле аббата могучем и сильном кроме этой раны были еще шрамы, изрубцевавшие его смуглую кожу. Наблюдательная девушка отметила это про себя, а вслух спросила:
   - Вам будет лучше, если вы поедите и отдохнете. Ужин я принесу в гостевую келью.
  
   Саллиур для вида аккуратно наложила пластырь и повязку. Ей не стоило труда заговорить свежий порез, она словно склеила края раны, нежно пережав пальцами. И аббат ничего не понял. Он только потом удивится, почему так быстро затянется резаная рана. И шрама почти не останется.
   У Саллиур этот дар с детства. С тех пор как вылечила собаку, потом раненого цыпленка, потом, порезавшую стопу подругу. Они были в поле, далеко от города, а рана от ржавой железки оказалась глубокой, и требовалось остановить кровь как можно быстрее...
  
   Ели они все втроем в келье раненого аббата.
   - Вы верно не из этих туманных мест, дорогой аббат Кольне? В наших краях у людей кожа гораздо бледнее, даже у тех, кто все лето работает в поле, - спросила Саллиур.
   - Да, я издалека. Я родом с юга Испании, но мой отец в роду имеет и немцев и англичан. Я свободно разговариваю на всех этих языках. В моих путешествиях и приключениях, как вы правильно заметили, это очень помогает мне.
   - А я не была нигде кроме Лаорса. Но уж его то я знаю наизусть вдоль и поперек, - с лукавой гордостью произнесла Саллиур, - если вы будете чувствовать себя завтра бодрее, я могу устроить вам экскурсию, - улыбнулась она.
   Редкий женский голос. Новые жесты. Все новое. Наблюдения за девушкой волновали аббата и одновременно успокаивали. Ему хотелось, что бы она подольше побыла за столом. И тогда, разговор еще долго не коснулся бы тех страшных тем, ради которых он и проделал столь долгий путь.
   - У Вас милая и послушная дочь.
   - Она у меня умница. Это мое единственное сокровище. Спросите меня, что после Бога я люблю на этом свете? Вот ее! Знаете, вы еще молоды, наверное, по возрасту вы сгодились бы мне в сыновья. Я всегда мечтал о сыне. Но у меня дочь. Саллиур. Единственная. У нее есть жених, Таури... Он достойный юноша и не раз просил у меня ее руки. А она все просит подождать. Он делает ей дорогие подарки, а она безобразница, передаривает их подругам.
   - Да это скверно! - гость улыбнулся и посмотрел в глаза девушке.
   В них словно запрыгали бесенята: "Скверно что? То, что у меня есть жених или алчные подруги? Хи-хи!". Но вслух она произнесла извиняющимся тоном:
   - Это не большой грех...
   -Позвольте мне быть учтивым гостем и отблагодарить Вас за приют и лечение и преподнести Вашей дочери тоже некоторый подарок. Вот эти коралловые четки. С Вашего благословения.
   Аббат Сельджо Гиз поклонился. А девушка хотела было поцеловать руку гостя, но не успела. Алые, словно капельки крови бусины легли на ладонь девушки.
   - Я не смогу их никому отдать,- она долго и задумчиво перебирала их в ладонях. Ровно тридцать три бусины... Четки - культовое назначение их, служить защитой от нечисти. Бусины помогают не сбиться в количестве поклонов на службе и в том, сколько раз нужно произнести молитву. Снабдить человека оружием против искусов и грехов бог позволяет не за просто так. К человеку как бы приставляются еще некоторое количество бесов. Но в этом и есть испытание... Да, подарочек не из простых...
   Отец прервал ее размышления.
  
  
   - Не будем утомлять гостя с дороги. Саллиур, пожелай аббату доброй ночи. Я задержусь
   на пару слов.
   - Доброй ночи, аббат. Мы рады гостю,- и она вышла шелестнув кружевом на юбке, открахмаленной до звона.
   Саллиур засыпала этой ночью храня в памяти то выражение озорства и одновременно грусти, которые она заметила в глазах гостя. Такое редкое сочетание. А может, она просто соскучилась по новым людям? Нет... в глазах этого человека она словно увидела дороги в рытвинах и ухабах, следы диких зверей, дождливые улицы, бескрайние луга с высокой травой, холмистые берега далеких рек, где несомненно уже побывал Ллойд Кольне. Саллиур уже почти во сне, чувствовала тонкий запах пряных и горьких соцветий оставивших след на одежде и сапогах ночного гостя. Воображение рисовало ей отважного незнакомца окутанного тайной или какой-то благородной миссией... Она уже спала.
  
   Старый аббат дождался пока уйдет Саллиур, помолчал немного, а потом продолжил шепотом:
   - Наш мир - это мир не только людей, но и черных сил, ищущих боль и в глазах других - людей... Вы так молоды, а то, что вы задумали - объявить войну вампирам, смертельно опасное приключение. Я не верю, что их возможно остановить человеческими силами. Мне, старику, приходится уповать только на Бога. Бог вам в помощь.
   - Я поэтому и пришел к вам. За помощью. Мне сказали, что никто не умеет молиться так, как Вы, аббат.
   - Я стараюсь для добрых людей. Я готов помогать и вам. А сейчас пора спать. Здесь вы в безопасности. Стены церкви пока надежная защита. Мы не станем вас будить завтра, высыпайтесь.
   - А во сколько принято у вас вставать?
   - Мы с дочерью встаем рано. Служба начинается в шесть утра. Но храм почти пустует. Прихожане напуганы... Столько смертей... Но не стоит об этом сейчас. Доброй ночи.
   - Благодарю за приют и ужин.
   Сон у аббата Кольне был тревожный. Что ждет этих людей в их родном городе, если не остановить эту злобную стаю вампиров и самого Локи. Что станет с этой чудесной девушкой? Она слишком открыта. Она либо слишком доверчива или наивна, или наоборот, достаточно смела и сильна. А скорее и то и другое...
   Саллиур приснился кошмар. Она пряталась от темной фигуры в переулках города. Она забрела в то место в городе, которое все люди старались обходить стороной. Заброшенный костел и старый погост за ним. Костел напоминал огромную высокую башню, и мало походил на привычные католические храмы. Саллиур, на самом деле, хорошо знала с детства все уголки этого строения. Но во сне казалось, что ей в новинку эти сырые и скользкие каменные ступени винтовой лестницы, ведущей на самый верх, к шпилю башни. Саллиур взбиралась все выше, а преследователь почти настиг ее. Девушка от волнения теребила алые бусины в потной ладошке. Вдруг ремешок, скреплявший их, лопнул и шлифованные кораллы рассыпались. Тогда, словно горстку горошин Саллиур метнула их в преследователя. Бусины попали под подошвы страшного чудовища, он скатился вниз и сломал себе шею.
   Саллиур с содроганием пробудилась. Четки она все еще сжимала в руке, а губы неустанно твердили молитву.
  
  
   Б А Ш Н Я
  
   Утром, после завтрака, девушка почти напросилась к аббату Кольне в провожатые, чтобы помочь ему сориентироваться в незнакомых окрестностях, познакомить его с городом и с некоторыми горожанами.
   - В конюшне две лошади. Моя - каурая кобыла. А отцовский вороной часто скучает в стойле - отец не наездник, это точно, - улыбнулась Саллиур.
   - Я потерял свою лошадь две недели назад. Она издохла от ран какого-то зверя в страшной горячке.
   - Хотелось бы посмотреть на вас в седле. Вороной довольно резвый и послушный. Там
   мужское седло. Вам стоит переодеться, - она смутила его хитрой улыбкой, - для конспирации.
   Пока аббат примерял другую одежду и высокие сапоги, девушка выехала на лошади в женском седле, ведя под уздцы высокого лоснящегося жеребца. Аббат неожиданно обнаружился в седле, так стремительно он вскочил на коня.
   - Да вы просто как Зорро и Торнадо из легенды! - рассмеялась девушка, - серебряных шпор не хватает.
   -А вы...Вы великолепны в этом платье для верховой езды. Я был во многих странах, видел красавиц в седлах, которых одевают самые знаменитые портные. Ваше бьет все рекорды совершенства!
   - Это мамино...
   Медленным аллюром они пустили лошадей по улицам города. Вокруг только серые и хмурые лица.
   - Саллиур, давно ли в вашем городе не было праздника? Мне кажется, любое горе можно развеять, организовав для людей что-то грандиозное.
   - Хотелось бы устроить какое-нибудь представление... Без страшилок. С музыкой и танцами.
   - Ты слышала что-нибудь про чудеса воздухоплавания, Саллиур? - спросил аббат.
   - Воздушные шары?! - девушка в восторге распахнула ресницы и часто заморгала.
   Ллойд Кольне даже немного расстроился, что не пришлось стать первооткрывателем для нее...
   - Я умею их конструировать. Полетаем? Это так же здорово как быстрая скачка.
   - Да! Да! Я буду помогать!
  
   Лошадей пустили в карьер, когда кончились мощеные улицы и спутники вышли на простор окраин.
  
   - Где твоя мать, Саллиур? - спросил аббат, переводя дыхание, спешившись и привязав к дереву лошадей. Он собрался помочь Саллиур спуститься с лошади, но девушка покинула седло самостоятельно.
   - Она была одной из самых первых жертв вампиров. Тогда их было не так много. А сейчас их можно встретить в любом месте с наступлением сумерек. Поэтому люди чураются общаться друг с другом, вынужденно подозревая во всех и каждом носферату.
   - Чудовищно жить, не доверяя никому... Слава Богу, у тебя жив отец.
   - Отец уже очень стар. Он удочерил меня как сироту, после смерти матери. Она была его сестра. Раньше он служил в том старом заброшенном храме, к которому ведет эта дорога. Там еще сохранился орган. Моя мать играла на нем. Я ребенком была очарована музыкой. Теперь все не так. Людям не до музыки и Бога. Страх поселился в каждом доме. Зло и тени мешают улыбаться детям. Влюбленные прячутся, как старики. А герои...давно покинули этот город...одними из первых...
   - А ваш жених? Он влюблен. Это здорово. Влюбленным всегда до поэзии и музыки. Почему вы его не жалуете?
   - Мне кажется, что он вампир, - девушка засмеялась.
   - ???
   - Правда, правда! Я не верю, что он меня любит. Вампиры любят только себя.
   И ее звонкий смех, лучезарная улыбка, легкий прищур глаз заставили Ллойда Кольне представить Таури, довольно прохладным типом. Его юная спутница, воспользовавшись его молчанием, тихо спросила, о том, откуда у него вчерашняя рана.
   - Мне пытались помешать добраться до вас. Темные силы предупреждены о моем прибытии. Я не самый удачный спутник для вас. Со мной небезопасно.
   - Но вы же всегда защитите меня. Мне кажется, вы очень сильный. А еще, вас столько веры, что я уже сожалею, что вы аббат...
   - Ты маленькая озорница. Кажется, ты привела меня к подножию храма.
   - Да, мы можем подняться к звоннице. В полуденную пору оттуда виден весь город.
   - Давай руку!
   На мгновение девушка замерла. Это предложение застало ее врасплох, словно озвучив ее желание. И для того, чтобы скрыть свое смущение она стала что-то рассказывать Ллойду Кольне:
   - Наш город, Лаорс, устроен очень мудро. У него свой неповторимый ритм. Представляете, Солнце всегда встает над нашей церковью, в той самой рядом с которой мы живем. А садится оно за вот этим старым погостом, на котором уже давно никого не хоронят. Это символично. Видите, холмики могил совсем сравнялись с землей. Только распятия и каменные надгробия, словно редкий лес, усеяли равнину и закрывают горизонт, сея в душе какую-то безнадежность, если оставаться у подножия храма. Но, стоит подняться на башню, и все изменится. Идемте!
  
   Словно Богам Мир, предстал город взору двух людей, взиравшим на него с высоты птичьего полета. Двум одиноким сердцам, вдруг обнаружившим, что кто-то есть рядом, совсем близко. Две фигуры, мужская и женская, обдуваемые со всех сторон ветром, стояли на вершине башни и только полы их одежд неистово касались друг друга. Да выбившиеся из прически локоны девушки изредка бросало в лицо мужчины. И тогда он слегка прикрывал глаза, а она спешно отводила их в сторону. ОНИ понимали, что вот так, стоя на вершине Мира они могли бы простоять всю жизнь, не глядя вниз, а лишь друг на друга. ОНИ стояли так очень долго. Молча. И даже когда сумеречный свет стал мешать их глазам различать очертания предметов, они могли безошибочно определить выражение лиц друг друга. Они сияли. Но...
   Старую башню охватил мрак.
   Рычание и вой раздались снизу со стороны кладбищенских склепов.
   И тогда аббат схватил Саллиур и крепко прижал к себе, а та вцепилась в аббата со всей силы, на которую только была способна. Это был лишь короткий миг. И спутники стремглав бросились по ступеням вниз, к лошадям, чтобы те от испуга не сорвались и не ускакали.
  
  
  
   Л О К И
  
  
   Одинокий странник вселенной, Локи, устал бродить по колоннаде башни. Он сложил крылья за спиной с наступлением рассвета. В полете они казались огромной черной кожаной пелериной. А если рассмотреть их вблизи и потрогать, то ладони коснуться черного мелкого жесткого оперения. Перышки, как чешуйки плотно покрывали крылья. Складывая и расправляя их, Локи всегда слышал тонкий стальной звон за плечами.
   Лаорс был самый любимый его город. Во всей Вселенной не сыскать такого, как этот. Нигде и никогда ему не было так хорошо, как здесь. Все очень просто. Здесь когда-то жила его единственная любовь в этом мире. Влюбляться в смертных и грешных женщин не дозволено демонам. А странствующим демонам ночи особенно опасно. Наказание просто и жестоко: смертных ждет скорая смерть. А демон - остается невольником зла.
   Демонам неведомы слезы. Как бы он хотел уметь плакать! Но взамен ему даны вот эти крылья. И неземная отвага. Только на что она ему? Его на земле и так все боятся. Только
   лишь одна она не испугалась его. ОНА, его Заруи. Он рассказал ей, что ее имя носила жрица храма огня в древней Армении.
   - Значит, огонь - мой идол и покровитель. Смотри не опали крылышки, перепончатый
   человекообразный демон!- и она заливалась звонким смехом.
   Он все готов был отдать за то, чтобы хоть изредка слышать этот смех...
   Она играла на органе. Орган слушался только ее. Звук старого органа Локи мог уловить из любого конца Вселенной. И тогда он стремглав прилетал на шпиль башни. И там ему хотелось плакать.
   Сколько лет молчит старый орган. Десять? Пятнадцать? Тринадцать!!!
   Что я имею сейчас? Дьявола в повелителях. Бездушную нечисть в подчинении.
   Вампиры, мелочные кровососы, движимые только одним - голодом. Возня бесов по углам душных домов. Слякотные улицы, по которым не противно ходить этим людишкам. Они заслуживают эту грязь... У пауков никогда не вырастут крылья. В паутине сплетен влачится их жизнь... А мне остается только кружить во мраке над городом своей грусти...
   Где ты, Заруи? Сыграй мне...
   Локи, застыв в неподвижности, ощущал что-то вроде холода. Он не мерз, но ему было холодно. Ему не было больно, но ему было невыносимо...
   Чуткий слух уловил шаги по ступеням башни. Поднимались двое. "ОНИ идут. Кольне все-таки добрался до города. Девочка уже очарована им. То что должно свершится, должно свершится. Не стану им мешать". И Локи бесшумно взмыл в небо. Он увидит их, стоящих на ветру. Он почувствует, как напряжены мускулы Ллойда, как он сосредоточен, как он вызывающе уверен. Локи увидит Саллиур в платье ее матери. "Не зря я нашептал идейку Валентино", - отметит про себя демон. Он услышит их беззвучные молитвы и усмехнется: "Моя дочь молится! Чему только не научит старый аббат. Живи, пока, старик". Локи воткнул в уши наушники, врубил NIGHTWISH и стал подниматься выше, скользя в сумраке.
  
  
  
   В О Й
  
  
   Зло пробудилось в сумерки. Пасти их сводил голод. Ноздри искали запахи живой плоти. Громко стучали открывающиеся крышки гробов в склепах и открытых могилах. Зловоние и тлен распространялись по округе, как только тухляки открывали рот. Мерзкие призраки и вампирюги были лишены речи и выли, мучительно и сипло. Стая вампиров походила на нелепую разномастную толпу, в которой гопота обнималась с неформалами, а скины сосались в губы с готами. Святош-хиппи среди них не было...
   Смрадная толпа подкатывала к городу, по дороге расписывая стены и заборы спекшейся черной кровью. "Punks not dead" и "Спартак-чемпион" - были самыми распространенными надписями на исхоженных дорожках. Более примитивные особи просто подписывались "суки". Разбредясь по ночному городу вялые носферату не искали толстосумов. Они искали кровь помоложе. И с мерзким чавканием разрывали жертву.
   Где те утонченные старые вампиры в кружевных воротниках!? Которые кусали изысканно и эротично... В свете Луны... Жертва и не понимала, что сама стала вампиром...
   Чеснок и кресты - наивные обереги. Чего они стоят в руках грешника!?
   Еще немного и этот город погрузится в вечный мрак и станет очередной обителью Дьявола. Локи свою работу сделал... Master of puppets!!!!!!
  
  
  
  
   M Y S T E R Y (таинство)
  
  
   Вечерняя служба тянулась долго и как-то тяжко давалась старому аббату. Он в который раз обращался с молитвой к богу. Изо дня в день он молил его об одном - о свете жизни.
   Слева от алтарного пресвитерия, облокотившись о стену храма плечом, стоял Локи во всем своем великолепном безразличии. Он был незаметен в свете редких свечей.
   В храме были только ущербные старухи, которые вспомнили о Боге, почуяв приближение собственной смерти. Они, будто спохватившись, собрались молиться, преодолевая страх перед вампирами на улицах и в подворотнях.
   Локи видел, что Сельджо неимоверно устал. Что ему сложно держать крест в дрожащей руке. Что голос в молитве стал хриплым. Но свет из покрасневших глаз старого аббата лился ровный. Он по-прежнему отдавал своей пастве свое служение...
   "Он постарел, но, он, счастливец, скоро встретится с Заруи..."
   Локи бросил взгляд на распятие, сложил руки на груди, опустил голову, взлетел под самый купол храма и там резко захлопал крыльями.
   Сельджо Гиз поднял глаза и увидел, что свод храма открыт, и он видит темное небо. Он все понял. Пришел его черед увидеть Бога. Скоро.
   "Не испортить бы дочке праздник", - только и подумал он...
   "Не боится", - подумал Локки... И сплюнул в кропильницу у входа...
  
  
   - Исповедуйте и причастите меня, аббат Кольне, - попросил наутро Ллойда старый аббат.
   - Да, брат, - неожиданная просьба не застала молодого падре врасплох, сан позволял ему отпускать грехи, хотя, он так давно этого не делал...
   Покаяние старого аббата было беспримерно глубоким. Только к середине исповеди Ллойд понял, что это предсмертное покаяние. Но он не смел прерывать священника.
   Рассказ, наконец, коснулся приемной дочери. Его сестра родила ребенка без мужа. Никто не знал ее отца. Заруи помогала служить мессы, играя на органе в старой церкви. Когда она понесла, будучи незамужней, перешептывания не умолкали даже в церкви. Ей запретили касаться клавиш. Наказание было жестоко. После рождения Саллиур горожане смилостивились, и музыка снова зазвучала в городе. Но за обиду Заруи кто-то стал наказывать горожан. Словно все злые духи взбесились, и обидчики молодой матери стали по одному исчезать или умирать в мучениях. Подозрения затаились в умах ушлых обывателей. Заруи снова обвинили, уже в колдовстве. И орган снова замолчал. Однажды, оставив дочь на руках у брата, Заруи ушла на старое кладбище, в семейный склеп и больше ее никто не видел. Незадолго до этого, девушка обмолвилась, что отец у Саллиур вовсе не человек, а крылатое создание, но не ангел... И когда-нибудь он вернется за своей дочерью. И тогда самой Саллиур придется выбирать свою судьбу: оставаться ли ей смертной или принять участь этих бессмертных крылатых крокодилов. Вот так прямо и сказала...
   -Теперь я вверяю ее судьбу в ваши руки, больше некому... Сберегите ее... - прошептал в конце исповеди Сельджо Гиз.
  
  
  
   О ж и в ш и й о р Г а н
  
  
   Праздник - лекарство от страха. И тест: вампиры не умеют радоваться!
   Приготовления к празднику были трудоемки, но обещали, что праздник состоится обязательно. Главное настроить старый орган. Это самое трудное.
   А собрать десяток шаров обещали некоторые прихожане, среди которых первым вызвался помогать Таури. Он все время так комично почти навязывал свою помощь, что больше мешал и путался под ногами с бесполезными замечаниями и советами. Но его терпели, как неизбежность, как побочное явление, сопровождающее все великие свершения. А для Лаорса постройка шаров и праздничные приготовления были самым настоящим подвигом!
  
  
   - У тебя все получится! - поцеловал ее в щеку Ллойд.
   -Не сфальшивь, от страха, дочура... - послал ей беззвучное пожелание Локи.
   Саллиур тронула клавиши левой рукой. Кружева рукава красиво свесились вниз. Орган издал звук, словно вздох. Но это не был вздох печали. Это был словно вздох пробуждения.
   А потом, звуки полились уже отрепетировано и смело.
   "Выше! Здесь надо почти на октаву выше!!! Еще!!! Вот так!" - с закрытыми глазами кружил Локи над городом, терзаемый звуками ожившего органа. Воспоминания душили его. Но... он не мог умереть...
   Саллиур спустилась вниз довольная и счастливая. Орган играл словно самостоятельно. Она всего лишь помогала. Ее расцеловал отец. У аббата были слезы на щеках. Но Саллиур улыбалась , ей не хотелось плакать. Она торопилась покинуть аплодирующую ей толпу и умчаться на поляну в центре города, где были готовы к полету воздушные шары. Там уже вовсю распоряжался Ллойд.
   - Я слышал орган отсюда! Ты сыграла великолепно! - и он поцеловал руки девушки, точнее коснулся губами кружевных рукавов.
   Таури махал ей издалека, чтобы Саллиур скорее подходила к месту, где собрались ее подруги. День был уже в разгаре и все ждали полета шаров.
   - Ты заслужила место в лучшем шаре! - начал хвалить ее Таури.
   - Лишь бы ветер не подвел.
  
  
   Когда почти всех желающих пассажиров разместили по плетеным корзинам, остался один, самый красивый, и, как всем казалось, самый большой. В него Ллойд пригласил Саллиур и Таури.
   Медленно, вишневого цвета воздушный шар поднимался вверх..
   Шипение газовой горелки оглушало. Но отдалявшаяся земля отвлекала внимание от шума. Рядом плыли другие шары. Саллиур махала рукой соседям. Восторг победил все страхи. Люди радовались и смеялись!
   Шар описал полукруг над поляной и стал медленно удаляться на запад. Быстро и ровно он летел над городом.
   Рядом, незаметным мрачным эскортом летел Локи.
   - Давайте полетим к старому храму. Там еще народ не разошелся. И приземлимся там. Те кто не видел взлет, могут насладиться посадкой шаров.
   "Шары такие неуклюжие и неповоротливые, а она думает, что ими можно управлять как таксистами..." - рассуждения Локи прервала стая голубей, которые стали мешаться ему, щекоча его под крыльями. "Вот ведь создания, вечно спутают настрой! Глупые христиане назвали их символом Духа Святого! То же мне, символ! Гадят везде, не хуже скунсов!" - Локи брезгливо отлетел в сторону.
   Ллойд молча усмехнулся пожеланиям Саллиур. Но, как ни странно, шар летел именно туда, курсом на воскресший костел-башню. Их шар окружила любопытная стая голубей, которая сопровождала их почти весь полет.
   Шпиль костела - башни торчал как громоотвод, необычайно высоко. Было непонятно, как он, такой тонкий противостоит ветрам.
   - Мы так близко к нему, что я смогу потрогать его! - Саллиур прыгала и вцеплялась в оплетку краев корзины.
   Налюбовавшись шпилем, девушка попросила аббата спуститься ниже, чтобы рассмотреть звонницу и среднюю часть башни. Ллойд понимал, что это опасный маневр, но захваченный восторгом девушки не мог ей отказать и дал горелке отдых.
   Шар отнесло метров на тридцать, и он стал снижаться.
   Горожане застыли внизу с разгоряченными лицами и открытыми ртами.
   Локи просто надоело это зрелище всеобщего ликования!
   Неизвестно откуда, возник боковой ветер, он успел разогнать шар так, что корзина, на полном ходу, врезалась в стену башни и треснула, а купол шара охватил шпиль. Каркас корзины разломился, и она опрокинулась. Резким толчком всех троих выбросило, словно сквозь стену, в одну из бойниц- окошек старой башни.
   Шар легко отцепился от шпиля и увлекая за собой остатки корзины отлетел в сторону и пристроился на огромном дереве рядом с кладбищем. Повис, как отыгравшая свою роль кукла.
  
  
  
   П Р И Н Ц Е С С А Н О Ч И
  
  
   Саллиур очнулась на каменных плитах в огромном зале. Она поднялась, отряхнулась...
   Что с ее одеждой и обувью? В чем это она? Но ногах мягкие мокасинки, брюки и рваная майка. Порвала, пока кувыркалась в корзине!? А где же мои спутники?
   - Ллойд! - ответа не было.
   Саллиур почувствовала голод и жажду. Она в мягких тапочках прошлась по залу, разглядывая причудливый узор на стенах. Дверей она не обнаружила совсем. Окон тоже. Но в зале было светло. Как это? Внутренние ощущения говорили ей, что сейчас ночь. Она ощупывала стены в поисках хоть какой-то щели. Устав от бесполезных попыток найти выход, Саллиур опустилась снова на пол и просидела так до утра.
   Настало утро. Свет шел из стеклянных витражей. Он острыми лучами, сквозь цветные узоры решеток и стекла, врезался в пол. Лучи, накладываясь друг на друга, в круглой комнате рисовали чудесный замысловатый орнамент. В центре его и очутилась Саллиур.
  
   - Пока ты здесь мирно сидела, наверху шел до беспощадности смешной бой парочки твоих суженых, доченька!
   - Кто здесь?
   - Я, - Локи материализовался. (возник из ниоткуда)
   Саллиур все поняла без объяснений.
   - Где я? Где Ллойд?
   - Ты в башне. Аббат оплакивает тебя и безутешно зализывает раны.
   - Значит, в схватке победил он!
   - Да, мой избранник тебе в мужья облажался. Но тоже пока жив. Снова жив. Нечисть же!
   -Что ты хочешь?
   - Пришло время сделать тебя бессмертной. Тебе пойдет, Саллиур! - Локи схватил девушку в охапку отеческой рукой и вылетел вон, сквозь стену, на улицу.
   И действо свершилось! Какой там ВЫБОР??!! Выбор - самая роковая иллюзия смертных!
   Локи отведал ее крови! Она почувствовала, как легкий бриз закружил вокруг нее лепестки фиалок и роз, и белые мотыльки запорхали где-то в груди. Глаза закрылись и открылись. Похоже на движение пенной соленой и прохладной волны. Волосы вдруг стали тяжелы. Она откинула голову и повисла на руках у Локи.
  
  
   Локи отнес ее далеко от места крушения шара. Не на расстояние, но во времени.
   Место осталось прежним - Лаорс.
   Мир, окруживший теперь Саллиур, изменился. Вокруг новые вещи. Но девушка каким-то чудом знала, что с ними надо делать, и для чего они предназначены.
   Она схватила связку ключей со стола за которым они с Локи только что отобедали.
   - Я найду ЕГО! Где бы он ни был!
   - Ты уже другая. Ты не сможешь жить среди людей. И забудь про своего Ллойда Кольне. Теперь ты для него враг...
   - Тогда пусть он убьет во мне вампира!
   - Ты не вампир, ты ангел!
   - Ангелы бессмертны! Но и тысячи жизней не хватит, чтобы выразить ему мою любовь!
   И я выбираю одну смертную жизнь и мгновение рядом с ним, чем все времена миров в одиночестве... во мраке... без солнца...
   - Ой, она выбирает! - проникнувшись ролью отца, съязвил Локи, - Да он же аббат, ты все равно не сможешь быть с ним. Он останется со своим богом!
   Локи звал ее с собой. Она была так похожа не него сейчас, и так похожа на Заруи...
   - А вместе с тобой мы сможем отыскать мать! - он верил в эту ложь сам.
   - Ее уже нет. А Ллойд здесь, на земле. Мы рядом. Мы любим. Значит, я остаюсь с ним.
   -Лучше я сам тебя убью! Чем ты достанешься этому Рабу божьему.
   - Валяй, мне не страшно погибнуть от твоей руки. Сколько таких как я, ты уже погубил?.. Да вот только беда в другом. Ты не сможешь меня убить. В последний миг я подниму на тебя полные отчаяния глаза - на тебя будет смотреть Заруи! Твоя рука дрогнет, и сердце рассыплется на тысячи мелких осколков...
   - У меня нет сердца...
   - Ты любил маму... Значит, где-то оно есть...
   Локи завис над ней как хищная птица. Угроза прозвучала не многозначно:
   - Молится бесполезно, я разорву тебя в клочья!
   Саллиур метнулась к выходу и стремглав вскочила на сиденье голубого "Корвета". Ллойд в башне. Лишь бы найти дорогу. За столетия ее могло просто не стать...Но об этом она не хотела думать, а только отчаянно давила на газ. Крылья Локи сталью резали крышу и капот машины... В багажнике злобно скоблился Таури... Коралловые четки стучались о руль и отбивали ритм молитвы...
  
  
  
   S A N T I S S I M A T R I N I D A D ( Святая Троица )
  
   На площади рядом с башней словно продолжался, начавшийся столетие назад, праздник.
   Ллойд взглянул на нее и не узнал совсем. В этой жизни он не был священником. Но...Он был увлечен народным ирландским танцем с какой-то мамзелью.
   Локи неистово заржал.
   - Ну, что, получила? Любовь! Любимый!
   Саллиур вцепилась в руль, спрятала лицо за волосами и зарычала:
   - Я завоюю его снова! Снова и снова! Столько, сколько понадобится! И в каждой жизни заново буду любима им!!! И НЕ СТОЙТЕ У МЕНЯ НА ПУТИ! Смету напалмом и пепел развею! - и девушка медленно и грациозно вышла из машины. Мотнула копной длинных черных волос. Бедром захлопнула дверцу. Подманила чью-то облезлую собачонку, незаметно свернула ей морду и сунула в багажник Таури, чтобы он не выл от голода. И пустилась в пляс наравне с остальными.
   Сумерки настали по расписанию. Народ стал расходиться по домам. Ллойд с женой тоже потихоньку отправились к себе. Саллиур брела за ними как на привязи. Ничего не соображая. Ой, ей показалось, или он действительно ущипнул женушку за за...за юбку!. За парочкой закрылась входная дверь. ОНА заскулила под окнами: "Ллойд... Ллойд".
   Он вышел покурить. Сумерки тревожили его. У забора он заметил тень. Подошел.
   - Девушка, вы же приехали на машине. Почему вы здесь одна и пешком. Скоро ночь.
   "Врезать бы ему, суке такому, щиплет всяких посторонних баб!"
   - Моя машина сломалась. А я планировала завтра соревноваться на ней. На вашей знаменитой улице Роз... Или Рос?
   - Сантиссима Тринидад.(есть такая улица и площадь на Кубе, одно из названий Буэнос-Айреса, а так же это имя носил военный линейный корабль) Улица Роз - это легенда, - он поправил ее, как и во время их той, первой встречи, - а поломка серьезная?
   - Я думаю, бензонасос.
   - Могу посмотреть завтра, как рассветет. Вы оставили машину на площади у башни?
   "Нет, твоя честь, прикопала ее у кладбищенской сторожки!"- ей хотелось зло выругаться на него. Но, она только молча, утвердительно покачала головой.
   - А у вас есть родные здесь?
   - Были. Раньше,- такой пронзительный взгляд сопровождал эти слова девушки, что Ллойда слегка заштормило. Он бросил в траву окурок.
   Саллиур ночевала в машине. В этом не было абсолютно никакой необходимости. Просто ей так захотелось. Под стенами родной башни.
   Рассвет заглянул ей в окошко машины. Шесть утра. Старый режим. Сельджо Гиз сейчас бы уже зачинал утреннюю мессу. Там, в храме сейчас тихо, свечи. Но теперь ей туда ход закрыт. Скоро Ллойд придет чинить бензонасос. Надо успеть вывести его из строя! Знать бы еще как он выглядит...Бензонасос...
   Ллойд показался в форме шерифа на дальнем конце улицы. Выходной же. У шерифов что, не бывает выходных?..
   Кольне расстегнул ворот рубахи и закатал рукава. Шрамы были на тех же местах...
   Открыл капот, полез вниз. Повертел зажигание. Завел!
   - Чем я могу отблагодарить вас за ремонт?
   - Разрешите несколько стартов. Давно не гонял на приличной тачке. Знаете, ведь какие у шерифов колымаги...
   - Идет. До вечера!
  
  
   Один за другим соперники оставались в хвосте у Саллиур. Покрышки все больше превращались в слики. Лучи фар выхватывали группки ночных зевак и яростных болельщиков. Знатоки делали ставки. Рейтинг девушки-новичка и местного шерифа сравнялись.
   - Кажется, нас осталось двое, - не без удовольствия сказал Ллойд Саллиур.
   - Приедешь первым - станцую с тобой! - она бросила ему ключи от машины, - я возьму ту резвую тачку у мрачного типа на обочине.
   Локи вяло покинул свою кровавого цвета непонятку с движком от "мазератти".
   - Ты не оставляешь ему шансов? Мужчины не любят проигрывать женщинам...
   - Не учи, батя! Не ошибись в ставке! - Саллиур повела грудью в обтягивающем корсете. Эротично нырнула в незнакомую кабину.
   "Так...Чего же нынче слушает папаша"? Она врубила систему. "У-У-У! "Алиса"-"Синий предел". Нашла на диске "Солнце за нас". "Потянет. Хотя, могу и не услышать." Разулась. Зажгла фары. И выехала на исходную.
   Локи вышел давать отмашку.
   Он распахнул крылья и резко сложил их......!!!!!!!!
   Машины взвыли, куда там тухлым вурдалакам! И.... сорвались с места! Шли ровно.
   "Я не хочу финиша", - подумала Саллиур.
   "Я не отпущу ее", - подумал Ллойд.
   Побеждать в соревнованиях должны местные. Чтобы горожане гордились своими земляками. Законы гостеприимства на соревнования не распространяются. Саллиур сняла ножку с фосфорицирующим педикюром с педали газа... Теперь, в восторге взвыла толпа. Победителя выгрузили из машины и стали качать. Саллиур уныло раскланялась. Но Ллойд заподозрил поддавки и сразу после заезда выгадывал время, чтобы выяснить причину легкой победы.
   Дым от выхлопов рассеялся. Народ постепенно расходился, разглядывая автографы чемпионов. Улица Роз опустела. Стало видно луну.
   - Вам так хотелось потанцевать со мной?- возвращая ей ключи, спросил Ллойд.
   "Танцевать, на могилах друзей"... - опять Кинчев лез в голову Саллиур.
   Она ничего не ответила. Она села на сиденье своей старенькой машины и стала одевать туфли. Ллойд не мог отделаться от ощущения, что все ее движения ему до боли знакомы. И равнодушие девушки снова непонятно почему задело Кольне.
   Саллиур понимала, что ей пора покормить зверя в себе и оборотня в Таури.
   - Закажите мне пару порций кровавых отбивных, и мы в расчете. Не стоит волновать вашу жену, - совершенно без энтузиазма попросила она.
   Ллойд решил что ошибся, и у девушки совершенно отсутствует к нему интерес. Побрел делать заказ.
   - Можно составить вам компанию?- не желая отступать и сдаваться спросил Ллойд.
   - Благодарю. Это лишнее.
   - Вы, наверное, чем-то расстроены, - Ллойд сделал последнюю попытку.
   - Я вечерами всегда такая, - процедила сквозь намечающиеся клыки Саллиур.
   - Вы одна, это странно. У такой девушки, как вы, наверное, есть жених.
   - Есть.
   - Почему же он не сопровождает вас?
   - Сопровождает, - Саллиур все так надоело, она почти жалела, что поддалась и проиграла. Она указала мысом туфли на машину:
   - Вон там, в багажнике закрыт. Пойду покормлю его.
   Ллойд подавился куском говядины. А Саллиур взяв тарелку со стола, пошла к машине, предложить Таури его скудный рацион на сегодня. Девушка спиной чувствовала, как смотрит ей в след Ллойд.
   "Сумасшедшая красавица..." - подумал Ллойд.
   "Да пошел ты..." - подумала Саллиур.
  
  
  
  
   Н Е Б Е С Н Ы Й С Т Р А Ж
  
  
   Но настало утро. Оно словно органная музыка будило Саллиур. Утро. Утро!
   Она по-прежнему, просыпалась с рассветом. Единственное, что осталось в ней человеческого... "Мама, родная, где ты? Помоги мне!" - немой крик в безмолвие.
  
   Локи, который не спал вообще, по обыкновению незримо, присутствовал на похоронах Сельджо Гиза. В серой толпе шептали: "Праведник вознесся".
   Конечно, не справедливо, что дочь, увлеченная возвращением своего возлюбленного, не может присутствовать на похоронах своего приемного отца.
   Кто же проводит старого аббата в обитель Бога? НЕКОМУ. Все вокруг скорбят. Жалеют. Себя!
   Только ошибся красавчик Локи... В оттаявшем после праздника городе заиграл орган.
   ЗАРУИ!!!!!!!!!
   Орган слышал не только Локи. Все, кто был у гроба аббата, слышали музыку с самого НЕБА.
   Локи стремглав взметнулся к облакам черной молнией. Он отчаянно бился туда, где ему выворачивало крылья и выжигало глаза, туда, куда можно войти только лучом света.
   "Где ОНА? Проклятые боги укрыли ее от меня в недосягаемости!"
   Он рухнул с высоты к подножию башни. Левое крыло болталось плетью.
   "Я когда-то обнимал ЕЕ этим крылом, укрывая от ветра. Так нежно..."
   Перьями раненого крыла он мел пыль улиц Лаорса. Он не был сломлен, это всего лишь перебитое крыло. Заживет. Но вот уже несколько лет, он не может смириться с таким, казалось бы привычным, за время ВЕЧНОСТИ, одиночеством. С тех самых пор, как Заруи покинула его.
   В дорожной пыли какой-то мальчишка играл с двумя белыми собаками. Они берегли его как верные друзья. Та, что побольше, хотела было вцепиться в повисшее крыло Локи. Парнишка удержал ее за загривок. И как только сил хватило, она была почти вдвое больше своего юного хозяина. "Не надо, ему же больно..." - проговорил ей на ухо пацан.
  
  
   Саллиур взглянула на небо. Она уже не помнила ни одной молитвы, и зрачки болели при взгляде на Солнце. Но сегодня не утренний свет принес боль ее глазам. Солнца на небе не было. Всю ночь шел унылый ливень. Было свежо. Тихо. С утреннего небосвода на нее смотрел Сельджо Гиз.
   - Отведи его в башню, и он вспомнит тебя...
   - Отец!? Ты умер?
   - Смерти нет...
   - Смерти нет... - эхом повторила Саллиур, - вот и Локки постоянно твердит об этом...и ты туда же, - она горько усмехнулась.
   - Есть любовь!
   Глаза защипало с невероятной силой.
   - Да, отец! Любовь - имя его теперешней жены!.. Прощай! Маме привет! У вас там, наверное, хорошо. А мне тут с Локи еще парится долго...
   Вывод из беседы с новоявленным Стражем Небесным Саллиур сделала категоричный: надо держаться подальше от башни и страховать от походов туда Ллойда. А то как воспоминания накатят!!!
   В багажнике Таури замычал и заблеял. Совсем человеческой речи лишился, бедолага. Сбагрить бы его Локи, пусть бы он с ним маялся да нянчился! Нет, навязал этого жалкого типа мне! Тварь!
   Саллиур пошла поискать пропитание для Таури. Проходя мимо белокурого мальчика, который играл с собаками, ей подумалось: "аппетитный мальчуган". Собаки снова почуяли неладное, и ощетинившись, рванулись к девушке. Оскал их пастей не обещал девушке ничего хорошего, но Саллиур было все равно. Пусть кусают ее, набрасываясь с двух сторон, смыкая свои челюсти с силой шести атмосфер...
   Ллойд подоспел на выручку, когда у девушки уже были искусаны руки. Вместе с маленьким хозяином собак Ллойд отогнал животных подальше и усмирил. Пацанчик заплакал: Что это с его собаками? Ребенок считал, что его собаки добрые...
   - Не реви, - прижала его голову к своему животу Саллиур, - Смотри, как заживает, и даже следа не останется, - она показала ему свою руку. Ллойд тоже увидел, как раны от укусов стянулись прямо на глазах.
   - Как это?
   - Я знаю специальную молитву.
   - А меня так научишь? - попросил мальчуган.
   - Это дар богов. Его надо заслужить.
   - Как я могу его заслужить?
   - Зачем он тебе?
   - Я стану доктором и буду всех лечить!
   - Всех? Надорвешься...- Саллиур щелчком смахнула соринку с его джинс.
   - Я, знаешь, какой сильный! А вырасту, и буду еще сильнее...
   - Ладно, для начала, сходи в церковь и помолись за упокоение Сельджо Гиза, моего отца.
   Пацаненок умчался, за ним - собаки.
   Ллойд стоял в оцепенении. На еще недавно окровавленной руке девушки он заметил коралловые четки. Кольне услышал чье-то, точно ему знакомое, имя. Он хмурился, молчал. Потом выразил свои соболезнования о кончине отца Саллиур.
   - Вам тоже досталось от рьяных защитников мальчугана,- Саллиур указала на разорванное плечо шерифа.
   - Заштопайте меня, как вы умеете, - улыбнулся, почти заигрывая, Ллойд.
   - Брышинд джяла
   Со манца? Кранцынэ-пэ о шэро.
   Ммэ тут камам сарэ одьоса
   Ммэ битэро сыр пор...*
   - Я не знаю этого языка. Что ты сказала?
   - Дождь идет, - Саллиур дернула за ветку мокрого с ночи дерева, под которым стоял Ллойд и шумные капли окатили его с головы до ног. Царапина на плече затянулась. В волосах остались дождинки. Они стояли и смотрели друг другу в глаза без стеснения долго.
   "Есть ли в световом-временном измерении место, где бы ты был мне доступен? Любимый!"
   - Мне пора. Загостилась.
   - А как же дар!? - вдруг услышали они мальчика откуда-то снизу.
   - Ты давно здесь? - спросил Ллойд.
   - Да, стою и боюсь нарушить ваше молчание. Это не вежливо.
   - А сколько раз ты прочел молитву в храме?- это уже Саллиур.
   - 64 раза.
   - Еще две недели по стольку, и - дар твой! Прощайте.
  
  
  
   Г Д Е - Т О Н А О К Р А И Н Е В С Е Л Е Н Н О Й
  
  
   Ледники растают, затопят материки. Кукушка напророчит долгий век.
   ...Пока Локи не свернет ей бошку.
  
   " ТАМ ГДЕ РАСКОЛОТ ПРЕДЕЛ ГОРОДОВ, ВЕЧНОСТЬ СЖИМАЕТСЯ В МИГ..."
   (Костя Кинчев)
  
  
   Девушке захотелось перебраться подальше от этого времени. Бесполезного и грустного.
   Она купила билет в зоопарк и стала бродить меж рядов с клетками и вольерами в толпе вроде бы людей...
   Фламинго и пеликаны, лани, мартышки, лисы и медведи - звери как звери. Понурые в неволе. Они смирились с участью узников. Зато не надо думать о корме.
   Маленький волчонок не скулил и не выл. Он методично скоблил уже шершавый настил вольера в углу. Его когти уже кроваво дымились, но он не отступал. Он желал свободы! Маме и папе она не нужна. А ему необходима, как воздух. Он не такой как все волки. Он не серый, он белый. И у него стальные клыки! Он только на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть на Саллиур. "Грустная" - понял он, - "хотя и на свободе".
   - Папочка, хочу этого волчонка себе! - вызвала она Локки, надув губки, как и положено капризной дочери.
   - Этого на веревке не уведешь. Я могу выпустить его, но он останется с тобой, только если сам захочет, - поставил условие папаша.
   - Выпускай.
   Щенок выскочил стремглав сквозь толпу наблюдателей. Прошмыгнул, никого не задев, как лихой воришка. И хвостиком помахал. Пушистым.
   - Бушуй! - улыбнулась Саллиур, - жди меня в лесу!
   Волченок откликнулся, развернулся на мгновение, поймал взгляд освободительницы и умчался прочь из города.
   Саллиур брела дальше и у клеток с ночными птицами остановилась. Приземленные крылатые существа днем спали. Охота их давно не волновала. По ночам они просыпались, по инерции, но снова сыто засыпали. Только одна старая сова словно искала лазейку, чтобы улизнуть, при первой же возможности. Старая еще помнила, как хорошо на воле.
   - Софка! Лети! Лети в лес! Я за тобой! - и Саллиур отцепила угол стальной сетки на мгновение. Птице этого было достаточно.
  
  
  
   П О Л Н О Л У Н И Е
  
  
   Таури постепенно приобретал черты какого-то животного. Глупого животного. Саллиур пришлось посадить его на поводок и всюду водить за собой. Сейчас она привязала его к дереву на опушке леса. Бушуй и Софка не питались падалью, как Таури. Они охотились на свежатинку. Зайцев ловил Бушуй. Ушастых. Трусливых. Мышей ловила Софка. Серых. Хвостатых. Ну и Таури перепадало кое-чего. Потрошка из заячьего брюшка - деликатес. И шкурка мышей сгодится. Набегавшись вдоволь, Бушуй возвращался к Саллиур и грел ее холодеющие руки и ноги. Софка грелась сама на плечах у Саллиур. И делала вид, что дремала. Но один глаз по-прежнему, сканировал все близлежащие окрестности и мозги.
   Саллиур сидела на пеньке в лесном логове, окруженная, уже ставшей такой привычной для нее, компанией. Рядом, на поваленном дереве развалился, откинув вниз крылья, Локи. Первое полнолуние для Саллиур. Оно не предвещало ничего хорошего. Клыки во рту мешали ей жевать травинку. Она теребила меховой загривок белого волчонка, который прильнул к ее коленям. Щекой она терлась о воздушное оперение птицы.
   - Что случилось с мамой?
   - Она спрыгнула с башни. Я успел поймать ее на лету... но она была уже мертва. Я сам передал ее на руки ангелам. Четыре ее ангела- хранителя не справились, опоздали. Опоздал и я... Прости меня, Заруи.
   - А как умирал отец?
   - Гиз? Тихо, как все праведники. С молитвой. Желая всем добра и здоровья. Величественный в своей наивной вере в Бога. А теперь, глядя на тебя с небес, он скорбит о твоей участи. Но в меру. Как о неизбежной жертве, которая принесена ради счастья других людей. Получив тебя, я оставил в покое горожан Лаорса. А все думают, что это заслуга Кольне... с его шарами.
   - Не хами.
   - Твой Кольне все время будет бороться со злом, не веря в его неистребимость. Ты за это его любишь? Он же не смог уберечь тебя! Он тебя не любит!
   - Я его люблю...
   - Толку то? Он зарядит оружие серебряными пулями и выйдет на охоту.
   Бушуй оскалился и зарычал. Софка направила глаза - локаторы на Локи.
   - На тебя натравят собак и, через время, ты очнешься серебряным мхом у дороги. Хочешь?- продолжал пророчить Локи.
   Девушка молча встала, отвела в сторону ветви ивы, которые словно занавес прикрывали вход в логово, и пошла к машине. Волчонок отвязал Таури и подтащил упирающегося нелюдя к багажнику. Саллиур нажала кнопку, Бушуй упаковал Таури и прыгнул на переднее сидение.
   - Ненавижу тебя, летучий крокодил! - прошипела Саллиур, в адрес Локи.
   Она отпустила сцепление. Софка расправила крылья и полетела над головой Саллиур.
   Локи слышал. Он захотел оказаться там, где снег падает на острые скалы. Снежинка за снежинкой. Наметая лавины, смертельно опасные и беспощадно холодные. Он хотел подставить крылья ветру и лицо вьюге. Хоть какое-то подобие слез... Захотел, и крылья послушно сделали взмах.
   Он ищет смерти и слез... ведь у падших ангелов все наоборот...
  
   Они появились в городе колоритной четверкой. Красавица в эротичной одежде вела на тонкой цепи непонятное облезлое существо. Рядом вышагивал крупный волчонок, оставляя на песчаной дороге глубокие следы. Над их головами парила птица с колючим прищуром и острым клювом. Рев существа на цепи и рычание белого волчонка не так пугали, как выражение лица девушки. Брови и ноздри вздымались в такт хищной ухмылке, которая не сходила с алых губ. Вот и клыки показались, вместе со светом полной луны.
   В глаза девушке невозможно было смотреть! Ярость зрачков отливала кровью!
   - Плавьте свое серебро! Не жалейте, жизнь дороже! Детей прячьте! Собак спускайте! Распятия в руки тем, кто умеет молится! Я иду к тебе, Ллойд! Узззнаешшшь?
   Саллиур в этом монстре смог узнать только мальчишка, хозяин белых собак.
   - Саллиур, Саллиур, мне осталось 12 раз!
   - Торопись! - зашипела она и схватила с неистовой силой одну из его собак рукой, на которой появились чудовищного размера когти. Отшвырнув ее через дорогу в овраг, Саллиур продолжила свой путь.
   Кольне уже успели сообщить о страшных гостях, и он мчался навстречу им с заряженным ружьем. Луна яркая. Улица светлая. Кольне прицелился. Выстрелил. Попал. Еще выстрелил. Попал. Еще! Потопил? ДАЖЕ НЕ МЕЧТАЙ!
   Саллиур продолжала шагать. Босая, по ночной улице. С волосами, слипшимися на спине от собственной крови. В истрепанных джинсах и алой помадой на растрескавшихся губах. Глядя в упор на Ллойда. Взгляд требовал смерти.
   Боялся ли Кольне? Да он дрожал как осиновый лист! Он был обескуражен. Его словно щекотали Бесы Паники ("Алиса"К Кинчев).
   Вокруг голосили все, от мала до велика. К четверке боялись подступится. Толку-то в дубинках, после метких выстрелов Ллойда.
   И вот взгляд шерифа упал на грязную кисточку четок на руке девушки. Было явно видно, что четки обжигают запястье Саллиур. Только она этого не осознает.
   "Освященная вещь на вампире? Откуда?" - удивился Ллойд.
   - Зачем ты себя мучаешь, и носишь эту вещь? Почему не снимаешь?- сказал ей Ллойд, когда девушка была достаточно близко.
   - Это - оберег, подарок любимого! - Саллиур замахнулась, но Ллойд увернулся.
   - Вот этого? - он указал на Таури.
   - Вот этого, - удар пришелся в корпус. Ощутимо. Ллойд согнулся, и кисточка четок скользнула ему по лицу.
   Бить женщину прикладом... Фу! Но, было нужно... Джинсовая попка Саллиур очутилась в пыли, но одним прыжком девушка вскочила и снова атаковала. Второй раз четки коснулись лба Ллойда. "Сейчас я устрою встряску твоему процессору, освежу твою память предков, любимый!" - и Саллиур врезала третий раз, пока Кольне не очухался.
   И Ллойд потерял сознание.
   С каким наслаждением Саллиур впилась в плече Ллойда! Ее желание было утолено не скоро. Ей было трудно оторваться от любимого и желанного тела. Потом она долго прижималась губами к кровавой ране. Это был ее поцелуй.
  
   - Сторожи, Бушуй! - приказала Саллиур и уснула.
  
   Очнувшийся шериф увидел перед собой два блестящих, словно полированные блюдца, глаза птицы и хвост волчонка. Рядом лежала девушка, как кувшинка на глади воды, такой красоты, о которой он всегда мечтал, но не встречал. На ее руке алели коралловые четки.
   Софка вспорхнула с груди Ллойда. Бушуй перебрался в ноги к девушке.
   Лесная поляна. Утро. Ллойд все вспомнил. Саллиур. Моя милая Саллиур. Что с нами было?
   - Не было - есть! - это Локи обнаружился.
   - Ты!!!!
   - Я....
   Кольне метнулся в дикой ярости на демона. И прошел сквозь него. У Локи и мускул не дрогнул. Неуязвим!
   Неподалеку пасся на привязи Таури, ловил в траве кузнечиков.
   Бессильная злоба. Что может быть хуже...
   - Она не знала, что тебя кусать бесполезно... я мог предупредить, но она бы все равно не поверила. До следующего полнолуния, Саллиур, - Локи тронул просыпающуюся девушку крылом, картинно раскланялся и исчез за кронами сосен.
   Голос Локи разбудили Саллиур. Пока до нее доходило то, что она сделала вчера, Ллойд подошел к ней, обнял ее и ласково прошептал:
   - Ты сделала это чтобы быть со мной? Ты хотела, чтобы мы были вместе?
   - Да. Прости меня, Ллойд. Я превратила тебя в вампира почти невольно, я не справилась с собой.
   - Это невозможно. Меня сотни раз кусали вампиры, а я по-прежнему, человек. Я по-другому устроен. Что-то вроде иммунитета. Ты меня прости. Я давно готов разделить с тобой участь кого угодно, но я останусь человеком. Смертным.
   - Это тебе Локи сказал. Не верь ему, он лжив как лукавый бес. Он хочет нас разлучить!
   - Это правда, милая...
   Щенок схватил зубами брючину Саллиур и потянул в сторону густого куста. Там было больше тени. День разгорался, застилая красной пеленой все от взора Саллиур. Софка держала в клюве темные очки. Успела где-то добыть. Саллиур благодарно одела их и взглянула на Кольне. Он был так красив. Он был так близок и вокруг никого кроме Бушуя и Софки. Таури не в счет...
  
  
  
  
   Они стояли обнявшись. Саллиур было так легко и спокойно на плече у Ллойда. На том самом, в которое она вонзила вчера свои клыки. Она помнила каждый шрам на его теле. Она дышала его запахом. А Ллойд касаясь ее спины, снова и снова удивлялся той ее хрупкости, в которую вчера нельзя было поверить. Они трогали губы друг друга лишь кончиками пальцев. И только Кольне осмелился дотронуться губами до ее виска...
   Старое костровище оставленное кем-то неподалеку на поляне, сначала задымилось, потом в углях заплясали языки пламени.
   - Смотри, - Саллиур повернула Ллойда в сторону огня.
   - Это мы устроили пожар своей любовью?
   - Это мама нас благословляет.
   - Огонь на твоих ресницах, щеках и в волосах.
   - Огонь в твоей груди, в твоих руках.
   - Я так мечтала о твоей любви.
   - Я ждал и искал тебя.
  
   НАБРОСКИ - КАНВА (ДЛЯ ДАЛЕЕ)
  
   В окружении унылых бесов...
   Покинутая всеми...
   Наедине с ветром...
   Кто-то очевидно был еще в этом пространстве дороги. Она долго наблюдала, как с веток падает снег, осыпаясь гирляндами и неслышно касаясь земли, словно в немом кино.
   Обледенелый колодец. Вот бы сфотографировать! Но я как нарочно, оставила телефон в офисе.
  
  
   * Дождь идет
   Что со мной? Кружится голова.
   Я тебя люблю всей душою
   Я без тебя, как перышко...
   В тихой гавани он ощутил то самое одиночество мага. Он долго не мог поверить в то, что он тоже вынужден вступать в особые отношения со смертью. Не такие как у Локи, который ищет смерти и слез но не может найти, а другие...
   Сжимая дубовый штурвал, Ллойд выводил корабль из шторма. Он угадывал волну за волной и мягко резал их носом прочного корпуса. Сквозь стены воды его словно что-то вело. Торопило к берегу. Он никогда не был в этом порту. Да и был ли там порт, на этом глухом побережье?..
   Разморившись в уютном гамаке, Саллиур уснула, как всегда поступала днем.
   В привычных тревожных кошмарах она ощутила новое движение. Чудовища бежали не за ней, а уже от нее. Прогрессирую! Конечно, сколько уже времени прошло. Надеюсь, я надежно спряталась, чтобы никому не причинить вреда. Ни во сне, ни в жизни...
  
   Юнга оставил своих собак в родном городе и очень скучал по ним. Новый капитан был симпатичен ему с самого начала. Он хотел быть похожим на него. Мальчишка не навязывался капитану, назойливо желая угодить. Но всегда был наготове, если требовалась помощь. Конечно, на таком корабле уже не требуется скакать по мачтам, как мартышка, но юнг на флоте еще никто не отменял. А собаки полгода подождут.
  
   Пацанчик забрел в чужой сад. Сад был тенистый и старый. Но плодоносили деревья в нем пуще молодых. Он был приучен никогда не брать чужого и просто любовался на яблоки, груши, сливы, под которыми ломились ветви огромных деревьев. Аромат фруктов дурманил его. Он его манил, заставляя сглатывать слюну. Подошел, чтобы хотя бы потрогать, хотя бы коснуться.
   И как только рука юнги коснулась ветки с розовыми плодами, он услышал тихое рычание напротив. Впиваясь в паренька черными как уголь глазами прямо перед ним сидел белый волк. Мальчик никогда не боялся собак. Но это был дикий зверь.
   - Я не знал, у кого спросить разрешения угоститься, - юнга стал разговаривать с животным, - хозяин - ты, или он где-то поблизости?
   - Хозяйка,- услышал он голос из гамака, скрытого за ветвями деревьев.
   Девушка показалась и кажется, улыбнулась. Она была красива какой-то своеобразной красотой. Необузданной. И голос ее сразу очаровывал. Но глаза были так глубоки, что пугали его больше чем разбушевавшееся море...
   - Привет. Можно сорвать парочку ваших яблок?
   - Хоть все забери! Мой волк их не ест, - на плече девушки грелась птица.
   - Как вас зовут? Я юнга вон с того корабля, который встал в вашей гавани вчера.
   - Саллиур. А тебя зовут Лиллоро?
   - Как вы узнали?
   - Ты черный, как цыганенок, снаружи, и чистый, как лист, внутри. Догадаться легко. Лови! - и Саллиур бросила мальчику только что сорванный плод.
   Лиллоро показалось, что он просто в райском саду.
   - А это передай своему капитану. Оно приворотное, - и девушка озорно засмеялась.
   - Наш капитан старый холостяк! Ему в самый раз, - поддержав шутливый тон, ответил Лиллоро.
  
  
   Лиллоро учил ее вязать узлы. Она прикидывалась что не умеет этого делать.
  
   Ллойда что-то тревожило на берегу. Он знал все об опасностях как земных, так и о морских. Он знал и о небесных угрозах. А это была угроза какая-то потусторонняя...
  
   Говорят, кладбищенская земля особенная. Чем это!
   Говорят злые люди посыпают ее на грядки соседям, чтобы у них ничего не росло.
   Заняться бездельникам чем-то надо.
   Скажете, грешники суеверные? Да нет, глупцы, отравленные собственным страхом.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"