Марго Рита : другие произведения.

Испытание судьбы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Любовь - самая сильная из всех страстей, потому что она одновременно завладевает головой, сердцем и телом.
  Аннотация: Ариша - старшеклассница. Людвиг - студент. Казалось бы, что между ними общего? Но судьба сводит их вместе и всего лишь за несколько недель они становятся другу самыми близкими людьми. Но на пути влюбленных встали зависть, коварство и ненависть. Слишком молоды и неопытны они были, чтобы бороться за свое счастье...
   Любовь - самая сильная из всех страстей, потому что она одновременно завладевает головой, сердцем и телом.
   Ф. Вольтер
  
  
  
  
   ПРОЛОГ
  
   Краснодар, 1997
  
  
  
   Высокий, рыжеволосый мужчина лет сорока стремительно вошел в вестибюль университета. Его квадратный подбородок, надменно выпяченные губы, резкие и размашистые движения выдавали сильную личность, уверенную в себе и привыкшую повелевать. Голос был под стать внешности. Властно, громко он окликнул двух студентов, стоявших у доски с расписанием лекций.
   - Мишель! Арнольд!
   Они успели лишь обменяться изумленными взглядами, как он оказался рядом.
   - Где мой сын?!
   Тратить время на церемонии было не в правилах господина властного Алекса Циммерманна. Крепкий, холеный, с грозным выражением лица, он стоял перед двумя юношами, не сомневаясь, что немедленно получит ответ на свой вопрос. Весь его вид говорил о том, что дважды повторять этот человек не привык.
   - Людвиг дома, - стараясь держаться свободно, произнес брюнет.
   Второй парень, светловолосый, но чертами похожий на брюнета, беспокойно озирался по сторонам.
   - Ага, - протянул Алекс, - значит, это правда! Вместо того чтобы учиться, он проводит время с русской шлюхой! Адрес!
   Выругавшись по-немецки сквозь зубы, он резко развернулся и направился к выходу.
   Братья остались на месте ошарашено переглядываясь.
   - Наверняка, работа Ханса, - наконец презрительно высказался брюнет.
   Тем временем с парковки университета выехало такси, в котором, играя желваками, сидел Алекс. Сунув таксисту, конверт с обратным адресом, он велел доставить его туда. Людвиг, конечно, писал не ему - своему отцу! - а своей драгоценной бабушке, но этот факт сейчас мало волновал Алекса. Конверт он прихватил на всякий случай, не любил спрашивать дорогу у аборигенов, и вообще старался не соприкасаться с незнакомцами. Люди в большинстве своем раздражали Циммерммана. Они были похожи на муравьев, таких же суетливых, мелких и жутко противных. Лишь с немногими можно было общаться на равных, остальных Алекс презирал и использовал в своих целях. Сын относился к третьей категории. До сих пор он так и не разобрался в Людвиге до конца. Как и в своих чувствах к нему. С одной стороны, это был его наследник, продолжатель рода, а с другой - абсолютная его противоположность, чуждая и непонятная натура.
   В данный момент Алекс был так зол, что препарировать свое отношение к сыну вовсе не собирался. Он приехал в Россию с единственной целью и всего лишь несколько километров и несколько минут отделяли ее от него.
   Алекс умел, и ждать, и выжидать. Заплатив по счетчику и не поблагодарив пожилого таксиста, он вышел на центральной улице города, где его сын арендовал квартиру. Вскоре Алекс звонил в нужную дверь.
   Увидев отца на пороге, Людвиг немного растерялся, отступил назад. Ни говоря, ни слова, тот прислонил к стене свой кожаный дипломат, и набросился на сына с кулаками. Первый удар пришелся в нос, и сразу брызнула кровь. Прижав к лицу ладонь, Людвиг метнулся вглубь квартиры. Он не мог драться! Он даже защититься толком не умел, не говоря уж о том, чтобы поднять руку на родного отца!
   Тяжело дыша, побагровев от ярости и запаха крови, Алекс, словно с цепи сорвался. Избивал родного сына методично, по правилам, словно на боксерском ринге. Но это выглядело так, будто спортсмен-тяжеловес выступает против школьника. Впервые минуты Людвиг ничего не соображал от неожиданности и боли. Потом пытался воззвать отца к спокойствию. Но его отрывистые фразы действовали на Алекса, словно красная тряпка на быка. Круша все вокруг, спотыкаясь о мебель и не замечая этого, отец все загонял и загонял сына в угол. Людвиг беспомощно озирался. Ему оставалось только молить о пощаде, но он знал, что, ни один жалобный стон не сорвется с его окровавленных губ. Он мог ненавидеть, презирать отца, но не мог унизиться перед ним.
   Положение было безвыходное. Алекс надвигался, изрыгая ругательства и проклятья. Краем сознания Людвиг, наконец, понял, в чем дело. Причина отцовского буйства сразила его наповал. Вот она, расплата!
   - Что, зацепила тебя русская блядь?! - Измывался отец.
   - Не смей говорить так о ней! Иначе, я тебе...
   - Иначе, ты мне что? - Зацепился он за слова сына. - Ну, же! Отвечай жалкий щенок, что ты мне?! - Орал он не своим голосом, извергая непередаваемую ненависть и злобу.
   Голова у Людвига кружилась, во рту было солоно от крови. Несколько ударов пришлись поддых, а ведь он только-только перенес операцию...
   Но это мелочи, подумалось Людвигу, сплюнув кровь. За любовь он готов был заплатить даже жизнью.
   Ариша - вот о ком были его мысли. Ариша - вот за кого он боялся больше всего. Не за себя, нет!
   Жалкий глупец, как он мог подвергнуть ее такой опасности! Задумавшись на секунду, Людвиг пропустил следующий удар, и кулак отца опустился ему на голову. Сознание парня помутилось. Теперь, последнее, что он помнил, были налитые кровью отцовские глаза и его звериный оскал ...
  
  
   Глава первая
  
   ♥ СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ ♥
  
   Позевывая, Людвиг натянул брюки и выглянул в окно. Погода не радовала. Вялый дождик окутывал все кругом противной моросью, сквозь которую мутно проступали деревья в золоте листвы, силуэты прохожих и стильные здания. Это был центр города, самая очаровательная и модная улица южной столицы России - улица Красная. Людвигу нравилось наблюдать, как в праздники здесь шествует народ с плакатами и транспарантами, играет музыка, вечерами прохаживаются степенные семейства и катаются на роликах ребятишки, а по ночам прогуливаются влюбленные парочки. Казалось, эта улица никогда не спит. Даже сейчас, в промозглое осеннее утро, тут не было пустынно.
   Он ожидал, что тоскливое настроение погоды передастся ему, Людвиг знал, что зачастую бывает излишне впечатлителен. Ему удавалось это скрыть от других, но не от себя. У него на родине считалось, что мужчина должен быть, прежде всего, прагматичен и твердо стоять на ногах. А Людвиг с детства привык мечтать, фантазировать, играть с воображаемыми друзьями, размышлять на вечные темы. Возможно, поэтому ему было так хорошо в этой стране - как дома! Здесь в порядке вещей были разговоры о душе, о прекрасном, и тут впервые он перестал сдерживать свои порывы, весь открылся навстречу жизни.
   Вопреки смурному заоконному пейзажу, Людвиг вдруг ощутил радостный огонек в груди. Предчувствие толкнулось в сердце.
   Отойдя от окна, он с удовольствием оглядел комнату. Четырехкомнатная квартира, которую Людвиг делил с кузенами - Мишелем и Арнольдом - была великолепна. Просторная, светлая, с необходимым набором современной техники и шикарной мебелью. Семья Людвига была более чем состоятельна, и он вполне мог себе позволить многие излишества. Впрочем, лично для него это был маловажный факт. Мечтательность его натуры сказывалась в основных взглядах на жизнь. Он ни в коей степени не был инфантильным или инертным, просто по сути своей приближался скорее к поэту или философу, нежели к коммерсанту, как его отец или братья. Конечно, с таким мировоззрением его место было скорее среди студентов творческого вуза или, по крайней мере, где-нибудь на факультете истории искусств. Но прикладная информатика, которую Людвиг изучал в Кубанском университете, тоже, как ни странно, давала ему пищу для размышлений и будоражила воображение. Правда, в отличие от кузенов, он все же точно еще не определился, чем будет заниматься в жизни. Нельзя было сказать, что Людвиг плыл по течению, но и создавать себе трудности не любил. Скорее, он довольствовался тем, что есть. Умел жить в сегодняшнем дне, не заглядывая далеко в будущее.
   Людвиг прошел на кухню, заварил себе зеленый чай и заглянул в комнату братьев. Они еще спали. Тогда он принял душ, натянул любимый персиковый свитер на фланелевую рубашку, сделав пару глотков чая, и, прихватив зонт и плащ, вышел из дома.
   На Красной уже толпился народ. Несмотря на промозглую погоду, праздник - День города, который отмечали в последнее воскресенье октября - набирал обороты. Звучала музыка, звенел смех, разноцветные плащи и зонты переливчато сверкали под дождем. Людвиг постоял минутку у небольшой деревянной сцены, где выступал народный ансамбль. Мелодия была такая задорная, что хотелось немедленно пуститься в пляс. Да и вообще настроение у него подскочило - туманное предчувствие, кольнувшее у окна, словно переросло в нечто большее, основательное.
   Людвиг был уверен, что сегодняшний день будет удачным. С такой убежденностью он бодрым шагом направился привычным маршрутом к булочной. Это было единственное место в городе, где продавались, круассаны. Аромат свежей выпечки витал в воздухе, навевая мысли о домашнем уюте. Людвиг купил круассаны и снова вышел под дождь. Задумчивая улыбка озаряла его лицо. Он был погружен в себя, хотя не думал ни о чем конкретном, а просто радовался жизни.
   В это время, в небольшом уютном городке на юге Германии в одном из тех домиков, что вызывают умиление и восторг, словно сошедшие с рождественских открыток, пожилая женщина отошла от окна и задумчиво оглядела свою гостиную. Все здесь было отделано со вкусом и не броской роскошью, комната словно дышала покоем. С первого взгляда было заметно, что дом является полным отражением хозяйки - еще красивой элегантной дамы с милой, добродушной улыбкой.
   Мария недавно отметила шестидесятилетие, была вполне довольна жизнью, и настоящей и уже прошедшей, и только одно тревожило ее. Внук Людвиг. С детства он был не простым мальчиком, противоречивой натурой, с очень трепетной душой. Если бы ему было суждено родиться в России, на родине бабушки, возможно, его характер сложился бы иначе. Но Мария не привыкла думать в сослагательном наклонении - получилось, как получилось. Ей оставалось только всем сердцем желать внуку добра и счастья, изменить же в его судьбе она ничего не могла.
   Долгие годы она была рядом, видела, как он растет, и стремилась дать ему самое лучшее. Мария сознавала, что вложила в Людвига многое. И это уже дало результат - мальчик выбрал Россию, хотя мог остаться в Германии, или поехать в Гарвард, как прочил его отец. Но Людвигу ближе была ее страна, ее родина. С детства он заслушивался рассказами о прекрасной природе, русскими сказками, сам просил бабушку помочь ему освоить русский язык. Мария видела, что сердцем Людвиг прикипел к России, еще не побывав там. Он по сути своей был гораздо больше похож на ее соотечественников, чем на своего родного отца!
   Ей вдруг вспомнилось, как в детстве кузены Людвига дразнили его девчонкой. И всего лишь из-за того, что он учился готовить русские блюда - пельмени, окрошку, потрясающие, тающие во рту, блины.
   Он все схватывал на лету, впитывал в себя как губка - будь то кулинария, языки, литература. Конечно, пренебрежение братьев задевало его, но Мария замечала, что Людвигу куда важней его собственная оценка, нежели окружающих. Несмотря на романтизм и тонкость восприятия, ее мальчик был уверен в себе и упрямо стоял на своем. Он не умел дать отпор в принятом смысле этого слова, но стержень характера в нем, безусловно, чувствовался.
   Не зря говорят - первый ребенок - последняя игрушка. Мария не так любила сына, как внука и как занималась с маленьким Людвигом. Впрочем, это пришлось бы делать волей-неволей, только Мария с полной самоотдачей отдалась воспитанию внука. Лауре, ее невестке и матери Людвига, было совершенно не до этого.
   До рождения сына, Лаура - эффектная блондинка с изумительной фигурой - блистала на подиумах мира. Но стремительная карьера вмиг оборвалась, когда на свет появился Людвиг. Его отец был крайне сложным человеком, и в первую очередь это выражалось в его стойких принципах. Он и раньше был не в восторге от профессии жены, но сумасшедшие гонорары кое-как примиряли его с реальностью. А с рождением сына Алекс попросту запретил супруге заниматься "этим грязным делом". Как истинный бюргер повторял, что жизнь замужней дамы должна состоять из двух "К" - "киндер" и "кюхе" (дети и кухня).
   Лаура была вынуждена подчиниться, однако, ее живой характер, бешеный темперамент и невероятные амбиции не давали сидеть дома. Женщина нашла выход и втайне от мужа снова окунулась в работу, теперь не выступая на подиумах, а только позируя для журналов. Она была чрезвычайно фотогенична, к тому же это было единственное, что она умела и любила делать - демонстрировать свои прелести перед фотокамерой. Отказаться от этого удовольствия Лаура просто не могла, даже рискуя семейным счастьем. Впрочем, по мнению Марии, счастливой ее жизнь с Алексом никак нельзя было назвать. И с годами это становилось все заметней. Внешне добропорядочная немецкая семья, очаровательная пара - они стали совершенно чужими друг другу. А когда журналы с фотографиями Лауры все же попались под руку ее мужу, жизнь для обоих стала просто невыносима. На глазах у Людвига разгорались страшные скандалы, и он, естественно, рассказывал обо всем бабушке - единственному человеку на свете, которому доверял безоговорочно, целиком и полностью. Мария знала от него, что Алекс смертным боем бьет жену, а та, замазав синяки, снова бежит сниматься. И так - по кругу! Бедный мальчик был свидетелем совершенно безумных сцен, и если бы не бабушка, его детство выглядело чернее тучи.
   Как могла, Мария утешала его и отвлекала от страшной действительности, уводя в мир поэзии и искусства, прививая тягу к прекрасному, разносторонне развивая. Внука она обожала и по сей день, но теперь к этому чувству добавилась гордость за него. И - тревога. Он знал, что бабушка многим гадает на кофейной гуще и картах Тарро, но на все его просьбы, она отвечала отказом, не желая открывать ему судьбу. Сама Мария, конечно, раскладывала карты на него, и многое узнавала помимо его рассказов о себе. Людвиг до сих пор считал бабушку главным советчиком, мудрым и деликатным, постоянно звонил из Краснодара, посвящая ее в события своей жизни. Однако, не все можно передать словами. Она и сейчас взглянула на телефон, словно призывая его позвонить. Но Людвиг объявился накануне, за один день вряд ли произошло с ним что-то чрезвычайно важное. Почему же так трепещет сердце за него?
   Мария села в кресло и, бросив взгляд на столик, заметила свои гадальные карты. Стоило разложить их, как ей стало ясно, что именно сегодня произойдет с ним что-то совершенно сногсшибательное, судьбоносное.
   Мария потянулась к телефонной трубке, ей не терпелось поговорить с внуком, хотя бы намекнуть ему... Но пальцы сжали воздух. Мария поднялась и снова подошла к окну. Она решила не торопиться. Как часто это приходилось советовать Людвигу! Он был слишком импульсивен, особенно в любовных делах.
   Мария знала, что внук нравится многим девушкам, в России его экзотичная внешность и воспитанность вызывали особый, жгучий интерес, и у него отбоя не было от поклонниц. Последняя, американка Дженнифер, очевидно, имела на него серьезные виды. Да и сам Людвиг был от девушки в восторге. Однако, когда он по привычке спросил совета у бабушки, та ответила как обычно:
   - Не спеши. Всему свое время.
   Ни раз и не два повторяла она ему эти слова. И это была правда. Мария точно знала, что мечтам ее внука о настоящей, большой любви, о семье, не суждено сбыться в ближайшее время. И от этого тяжело было у нее на душе. Ее мальчик искренне верил в чистые, светлые чувства, каждый раз загорался, в каждой влюбленной девушке искал идеал и не боялся разочарований, весь открывался навстречу любви.
   - Душа нараспашку, - говорила Мария о нем.
   И тем больней ему было каждый раз убеждаться, что это всего лишь очередной мимолетный эпизод, не более. Кому-то кажется смешным в двадцать один год всерьез задумываться о семейной жизни и домашнем очаге. И еще более забавно для современной молодежи, - особенно в России, и Мария знала это, - мечтать обрести свою вторую половинку. Молодые люди в этом возрасте лишь играют в любовь, флиртуют напропалую без далеко идущих планов. Но не таков был ее внук!
  
   ***
  
   - А может мы и зря сегодня в город собрались, - с досадой проговорила Дарина, складывая мокрый зонт.
   Ариша подвинулась, давая подруге сесть. Народ набился в маршрутку так, что яблоку негде было упасть. Веселый водитель предлагал девушкам воспользоваться его коленями.
   - Почему зря? - Улыбнулась Аришка. - Праздник ведь!
   Для молодежи из станицы Елизаветинской, что в семи километрах от южной столицы Краснодара, День города был не просто праздником, а лишним поводом потусоваться. Подруги и так частенько выбирались сюда, где кипела совсем другая жизнь. Хотя Ариша любила свой дом и всю станицу в целом, ей нравилась некая обособленность, бесхитростный быт, размеренность. Но в Краснодаре - особенно в центре города, безусловно, было интересней. Энергия здесь била ручьем, как и во всех крупных городах. Чувствовался особый, дерзкий, шумный, быстрый ритм. В сравнении их станица выглядела как мелкая речка с тихим течением рядом с огромным, сверкающим водопадом. Город манил к себе. Несмотря на осеннюю непогоду.
   Ариша не умела унывать. Впрочем, это было свойственно ее возрасту. В шестнадцать лет странно глядеть на мир грустными глазами. Но у нее, в отличие от большинства ровесниц и Дарины, с которой они были неразлучны с первого класса, будто сиамские близнецы, не было, ни пресловутого юношеского максимализма. Ни цинизма, столь привычного в среде молодежи.
   - Ты прямо как с облака свалилась, - иногда замечала ее подружка.
   Мама о том же говорила ей только мягче, многословней:
   - Ты такая наивная, девочка моя. Хотя, знаешь, эта наивность в тебе сочетается с мудростью и очень сильной интуицией. Ты чувствуешь жизнь, чувствуешь людей, и при этом веришь в них, не боишься разочаровываться. Только вот с таким характером тяжело жить доченька...
   Обычно при этих словах мама Ариши горестно вздыхала. Хотя отчетливо видела, что ее дочка самостоятельна не по годам, тверда в решениях и ясно знает, чего хочет. Вообразить такое парадоксальное сочетание было сложно, но именно эти противоречия в натуре Ариши привлекали к ней. Она не то чтобы была душой любой компании, но с каждым могла найти общий язык, искренне интересовалась людьми.
   - Охота тебе их слушать, - говорила прагматичная Дарина.
   Они дружили всю жизнь, хотя были совершенно разными. Даже внешне. Дарина любила эпатировать публику. Крепкая, розовощекая, словно свежеиспеченный пирожок, она одевалась экстравагантно и ярко, а недавно и вовсе вставила сережку в ноздрю. Ариша, увидев это впервые, только охнула. Подруга не уставала ее удивлять.
   Сама же Ариша не стремилась поразить чье-либо воображение, не прикладывала к этому особых усилий, однако, неизменно выглядела ослепительно. Пушистые кудряшки обрамляли нежный овал ее лица, на котором сияли огромные жемчужно-серые глаза. Ясная улыбка рождала ямочки на щечках. Тоненькая, стройная, Ариша двигалась так изящно и плавно, что возникали ассоциации с русалкой. Неповторимая гибкость, необъяснимое очарование было в этой девушке. Словно сама юность во всем ее великолепии стремительно и грациозно шагала по жизни.
   Даже выходя из маршрутного такси под дождь, она выглядела принцессой голубых кровей и одновременно - трепетной ланью.
   - Ну, а говоришь - не зря! - Пробурчала Дарина, раскрывая зонт.
   Ариша только упрямо тряхнула кудряшками. Держась за руки, девушки направились к улице Красной. Хотелось праздника, веселья, беззаботного и яркого. Дарине при этом требовались внешние атрибуты, а ее подруга улыбалась беспричинно, радуясь даже дождику, который как будто смыл все краски с осеннего дня.
   - Не бурчи, Даринка! Жалко, конечно, что солнышка нет, но все равно...
   - Что все равно?!
   - Жизнь прекрасна и удивительна!
   С этими словами Аришка уверенно ступила на доску, проложенную через огромную лужу у светофора.
  
   ***
  
   Прямо перед светофором, где Людвигу нужно было перейти дорогу, блестела огромная лужа. Через нее была проложена доска. Людвиг сделал шаг, но через мгновение заметил краем глаза, как на другой конец доски ступила девушка. Машинально он дернулся назад, уступая дорогу. Доска зашаталась, словно тяги-перетяги, и Людвиг упал прямо в холодную воду одновременно с девушкой.
   Он услышал ее вскрик, ругань прохожих. Поднявшись, он поспешил помочь своей товарке по несчастью. Должно быть, со стороны это выглядело, действительно забавно. Высокий, широкоплечий, рыжеволосый детина в забрызганном грязью плаще, согнувшись в три погибели, пытался поднять такую хрупкую девчоночку, распластавшуюся в луже. Ему плохо это удавалось, пока он не набрался наглости и, перехватив ее поперек, поставил на ноги.
   - Вот боров-то, а! Вы только на него поглядите! Ну и боров! Ты что под ноги не глядишь?! - Стыдил его кто-то рядом, и Людвиг, обернувшись на голос, увидел крепкосбитую шатенку с блестящей серьгой в носу.
   - Извините, - пробормотал он, смущаясь.
   - Извините?! - Воскликнула она. - Это все что ты можешь сказать?!
   Людвиг опечалился еще больше, промолчал.
   - Индюк, неуклюжий! - Оставила тогда она за собой последнее слово.
   -Эй, ты! - Тут же отреагировал Людвиг, оборачиваясь к ней лицом. - Без оскорблений, пожалуйста!
   - Ни тычь, а то проткнешь! - Огрызнулась она и ринулась к своей перепачканной грязью подружке.
   - Что поскандалить решила? - Напирал на нее Людвиг.
   - Под ноги смотреть надо! А то прешь, как танк и еще возмущаешься тут!
   Людвиг намеривался что-то ответить на это, как вдруг, прозвучал тоненький голосок пострадавшей.
   - Ну что ты накинулась на человека?! Прекрати! Он ведь ни нарочно!
   От этих слов, но больше от звонко-сладкого голоска у Людвига перехватило дыхание. Будто рождественские колокольчики прозвенели.
   Людвиг повернулся, протянул руку девушке, и, смущенно, виновато, боясь даже посмотреть на нее, вывел на обочину.
   - Ради бога прости меня! Видит бог, я не специально...
   - Ага, не специально! - Вставила язык подруга пострадавшей. - Ты это все подстроил!
   - Чего? - Протянул Людвиг.
   - Чтобы с нами познакомится! - Вдруг добавила она.
   - Ага, как бы ни так! Делать мне больше нечего, как в грязи валяться, чтобы с вами познакомится.
   Ариша же, разглядывая ущерб, ничего не говорила. Она испачкалась по уши, порвала колготки о спицы зонта, а туфельки ее были полны ледяной воды. Погуляли, называется!
   Дарина продолжала возмущаться произошедшим, бесцеремонно тыча в Людвига пальцем. Ариша, хоть и молчала, но тоже не испытывала к нему особо добрых чувств. Откровенно говоря, она бы с удовольствием шарахнула его как следует, может легче б на душе стало! Ведь, стоит признаться именно из-за этого недотепы весь день коту под хвост! Отметили, называется День города! А холодно как, жуть просто, девчушка продрогла до костей! Видимо, придется немедленно возвращаться домой. Она кусала губы от досады, пытаясь оттереть ладонью грязные пятна, то тут, то там, но это плохо удавалось. Ариша подняла голову, злые слова готовы были уже сорваться с языка. Но тут она разглядела, наконец, виновника происшествия.
   В сиянии золотых ресниц смотрели на нее его изумительно-синие глаза. Взгляд молодого человека был смущенным, даже, как ей показалось немного жалобным каким-то. Но это длилось лишь мгновение. Его глаза распахнулись шире, в них мелькнуло ошеломление и в то же время, несказанная радость, а потом - будто небеса разверзглись! - грянул гром, и будто невидимые часы начали отсчет новой жизни, новой эры.
   Ариша постаралась незаметно перевести дыхание. Людвиг стоял, ошарашенный, будто молнией пораженный. Ни столько красота девушки поразила его, сколько нежность ее взгляда, тонкий абрис ее лица. Жемчуг ее глаз сверкал, затмив все вокруг. Людвигу захотелось только одного - вечно смотреть на нее, застыть вот так, напротив, и всю жизнь провести рядом с ней!
   И все же он был мужчиной, не только романтиком и мечтателем! Свою мужественность Людвиг сильней всего ощутил сейчас, возле беззащитной, хрупкой незнакомки. Не отрывая взгляда от ее лица. Он принялся шарить по карманам, нашел платок и стал вытирать Арише лицо. Она только хлопала ресницами, замерев. От волнения у него руки дрожали, и ему все время казалось, что он ведет себя, как неуклюжий остолоп. Но и остановиться он не мог. Это было самое меньшее, что он мог сделать - хоть чем-то проявить заботу о ней, хоть в малейшей степени выказать то, что было на сердце. Что появилось так внезапно, но чувствовалось острее, чем все вместе взятое за его двадцать один год!
   Совершенно машинально он бормотал какие-то слова, принося в очередной раз свои извинения. И в какой-то миг понял, что забыл русский язык, изъясняясь на жуткой смеси немецкого, русского и мычания.
   Вдруг, Дарина подскочила к ним и оттолкнула его локтем. В эту секунду Ариша явственно поняла, что жалеет, что они не одни на белом свете!
   - Что ты там все трешь, да трешь?! Только грязь разводишь! А ты дуреха, как домой теперь поедешь в таком-то виде?!
   - Все будет хорошо, сейчас мы все отчистим - повторял Людвиг, снова приближаясь к Арише и совершенно бездумно, без задних мыслей, принялся оттирать пятна на ее куртке в районе груди. У парня действительно дрожал от волнения голос. Или Арише это только показалось? Но то, что он был взволнован - точно!
   - Эй, рыжий! Да, ты совсем обнаглел! - Прокомментировала Дарина.
   Молодые люди отпрыгнули друг от друга, как ошпаренные. Но взгляды их держались цепко. От слов Дарины Людвига бросило в краску.
   - Тоже мне, краснеет он еще! - Озорно хохотнула Дарина.
   Приворожила она меня, что ли, думал Людвиг с бесшабашной и безграничной радостью, глядя на Аришу. А та только загадочно улыбалась ему. Она не думала ни о чем сейчас. Невообразимая легкость была у нее на душе. И меньше всего в этот момент ее волновал вопрос о возвращении домой.
   - В грязь свалил! Одежду испортил! Настроение впрочем, тоже! Компенсировать, ты должен! Ты меня слышишь, рыжий?
   Но ни Людвиг, ни Ариша ее будто бы не слышали. Замерев напротив, будто завороженные, они смущенно и вместе с тем настойчиво глядели друг другу в глаза.
   - Рыжий, я, по-моему, к тебе обращаюсь! - Людвиг не реагировал, тогда она переключилась на Аришу. - Да очнись же ты! - Не на шутку обеспокоенная поведением подруги, завопила Дарина, дергая ее за рукав куртки.
   - Да, чего тебе?! - Возмутилась Ариша. - Прекрати трясти меня!
   - Скажи этому, - она кивнула в сторону Людвига, что бы моральный и физический ущерб компенсировал!
   - Сама скажи.
   - Что стоишь, как истукан?! - Тут же развернувшись к Людвигу, строго спросила Дарина. - Нанес убытки, плати! Таков закон джунглей. Се ля ви! Маза фака!
   Людвиг перевел на Дарину рассеянный взгляд. Понял, буквально - достал кошелек, торопливо принялся вынимать купюру за купюрой.
   - Ты что! - Возмутилась сию же секунду Ариша. - Не надо!
   - Еще как надо! - Встряла закадычная подруга, заглядывая в тугонабитый бумажник. - Давай-давай, - поторапливала она парня, - ты обязан компенсировать ущерб в материальном эквиваленте!
   Резко повернувшись к Людвигу, Ариша машинально положила ладонь на его руку, пытаясь остановить, и тут же одернула ее, смутившись. Его же словно ударило током. Оба снова застыли, изумленные тем водоворотом чувств, что закружил их одновременно.
   - Дурдом какой-то, - покачала головой Дарина, которая, наконец, поняла, что прямо у нее на глазах происходит нечто невероятное. - У тебя что, солнечный удар подружка? - Она потрясла Аришу за плечо. - С тобой точно все в порядке?
   - У Бунина есть рассказ такой, - совершенно обалдевшим голосом проговорила Ариша, не сводя своего пристального взора с Людвига.
   - Про любовь, - восторженно улыбаясь, добавил Людвиг.
   - О, мой бог! - Дарина закатила глаза. - Что твориться-то, на белом свете?! Бунина они вспомнили...
   Теперь Ариша взглянула на виновника происшествия свежим взглядом, заинтересованно. И тут же по достоинству оценила и модный, явно дорогой свитер, и симпатичные черты лица, и веселую светло-рыжую кудрявую шевелюру.
   - Хотя, знаешь, все-таки колготки тебе придется купить! - Заявила она решительно и попыталась взять Людвига под руку.
   - Только скажите, где их продают?
   Ариша рассеяно покрутилась по сторонам.
   - Вон там, есть магаз! - Дарина махнула рукой в сторону элитного бутика.
   Она, наконец, пришла в себя и огляделась потерянно. В считанные секунды под взглядом этого парня мир будто перевернулся для нее.
   А теперь она вдруг осознала, что стоит посреди города вся в грязи, в рваных колготках, а прямо напротив - парень ее мечты. Во всяком случае, он выглядел именно так, как в ее представлении выглядел бы принц на белом коне. Пусть этот был без коня! И пусть он был весь обрызган грязью не хуже нее! Да уж, видок у нее самой был, наверное, еще тот! Ей захотелось провалиться под землю, но одновременно безудержный восторг овладел ею. Она отдавала себе отчет, что неуклюжий незнакомец виноват в том, что случилось, но по большому счету ей было плевать на это. Больше всего на свете ей хотелось бы встретиться с ним в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах. Но Ариша была не из тех людей, которые бессмысленно сетуют на судьбу. Она быстро овладела собой и произнесла шутливым тоном, что принимает его извинения, но колготки купит сама.
   - Тогда разрешите хотя бы пригласить вас в кафе, - улыбнулся Людвиг, тоже справившись с растерянностью. - Естественно, после того, как вы приведете себя в порядок.
   Он галантно подставил им локти.
   - Фу ты, ну ты! - Фыркнула Дарина. - Какие же мы, однако, цирлих-манирлих! Вы только поглядите на него!
   - Как вас зовут, девушки? - Весело спросил Людвиг, не реагируя на ядовитое замечание Дарины.
   Подружки представились.
   - Очень приятно. А меня Людвиг.
   - Четырнадцатый? - Резво хохотнула Дарина. - Так, вот оказывается, откуда такие королевские манеры!
   Ей почему-то доставляло огромное удовольствие издеваться над Людвигом. Но он снова пропустил мимо ушей ее язвительную насмешку. Он видел только Аришу, а ту другую - ее подругу не замечал.
   - Я учусь в Кубике, на пятом курсе, - доверительно сообщил он, - а вы?
   - Ого! На пятом курсе?! - Удивилась Ариша. - А мы... - Ариша взглянула мельком на подругу. - А мы еще школьницы, - с некоторым вызовом закончила она.
   Ариша прекрасно знала, что и сама и ее подруга выглядели старше своих лет, к ним не раз клеились парни-студенты, принимая девушек за своих ровесниц. Но Людвига, по всей вероятности, не смутила разница в возрасте. Во всяком случае, он спокойно продолжал расспросы, успевая рассказать и о себе тоже. В какой-то момент прозвучала его реплика о том, что он родом из Германии.
   Дарина подтолкнула локтем подружку и уточнила, сощурившись:
   - Так ты немец?
   - Не совсем, - туманно ответил он и снова задержал свой взгляд на Арише, - не пойму, вас это смущает?
   - Меня? - Она подарила ему очаровательную улыбку. - Нет.
   Они подошли к бутику, Людвиг пропустил девушек вперед, галантно распахнув перед ними двери.
   Когда Ариша выбрала себе колготки, Людвиг решительно остановил ее руку, потянувшуюся за кошельком.
   - Неужели ты, правда, думаешь, что я позволю тебе заплатить?
   Она потупилась, ощутив его теплые пальцы на своей коже, и промолчала.
   В раздевалке Ариша сменила старые колготки на новые. Привела в порядок прическу, подправила макияж, и, - свежа, как майская роза! - вышла к Людвигу и Дарине.
   Он не мог налюбоваться ею и даже твердил мысленно, что невоспитанно так таращиться на девушку. Но ничего не мог с собой поделать - она притягивала его взгляд, как магнит. Чувствуя это, Ариша смущалась и краснела, и сам он незамедлительно заливался краской, однако, глаз отвести от нее не мог.
   Так, не видя ничего вокруг, только друг друга, они вышли на улицу. Если бы не Дарина, неизвестно, куда бы эти двое направились. Поглощенные тем шквалом чувств, что обрушился на них, ни Людвиг, ни Ариша не в состоянии были совершать осмысленные действия. Будто выпали из реальности. Но Дарина была начеку - привлекательный, явно состоятельный иностранец вызывал в ней жгучий интерес, и расставаться с ним просто так она была явно не намерена. К тому же она заметила очевидное - что подруга тоже запала на Людвига, так что упустить такого кадра было бы глупо. Дарина напомнила о его приглашении в кафе.
   - Ну, конечно, пойдемте! Я знаю очень милое местечко здесь неподалеку...
   - Мы конечно же не откажемся, составить тебе компанию, но только, при условии. Платишь за всех ты! - Бесцеремонно заявила Дарина, не обращая внимания на гримасы Ариши, которой не понравилось такое наглое заявление.
   Хотя оно было справедливое, к тому же продиктовано было не чистой меркантильностью, а суровой действительностью. У обеих подруг в кошельках была сущая мелочь. Их семьи отнюдь не бедствовали, но и зажиточными не являлись.
   Лет до четырнадцати у Ариши, например, и вовсе не было карманных денег. Потом мама понемногу стала подкидывать ей. Но денег этих едва хватало на пирожок и стакан сока в кафе, не более. Дарину это обстоятельство приводило в отчаяние, но Аришка, как обычно, была настроена более оптимистично.
   - Конечно, - отреагировал Людвиг, - обычно кто приглашает, тот и платит!
   - Ха! - Воскликнула Дарина с усмешкой. - Только немцам это почему-то не свойственно! Или не всем немцам свойственно.
   Людвиг напрягся.
   - Что не свойственно немцам? - Замедляя шаг, хмуро поинтересовался он.
   - Ой, умоляю тебя, только не строй из себя дурочка, - вздохнула Дарина. - Что, совсем не догоняешь?
   - Нет. Поясни.
   - Всем известно, что, немцы не платят за женщину в ресторане!
   - Да, ладно? Впервые такое слышу!
   - Говорят, что немцы скупые!
   - Правда? - Людвиг улыбнулся. - И кто это говорит?
   - Наши!
   - А что еще говорят ВАШИ?
   - Ты такой смешной рыжий! - Расхохоталась Дарина. - Сама наивность! Ну, блин, многое, что говорят!
   - Например?
   - Жмоты! Пунктуальны! Придирчивые! Недоверчивые! Через, чур, прямолинейны! Ну, знаешь, долго можно перечислять немецкий негатив! Это конечно, все сущая ерунда, по сравнению с тем, что немец не платит за свою даму в ресторане.
   - Полный бред!
   - А вот и нет! Моя тетя частенько бывает в Германии.
   - И что из этого?
   - А из этого следует, что у вас все запущенно на этот счет!
   - Прекрати! - Одернула ее Ариша. - Что-то ты разговорилась...
   - Нет-нет, пусть говорит! - Встрял между подругами Людвиг. - Мне интересно послушать, что о немцах, думают русские!
   - Да на черта вы нам нужны! - Рассмеялась Дарина, - думать о вас еще! Делать нам больше нечего!
   Ариша снова одернула подругу за рукав куртки.
   - Дарина сейчас же замолчи! - Она повернулась к Людвигу. - А ты не слушай ее.
   Людвиг засмеялся, глядя на подруг, одна полная противоположность другой.
   - Договорились, - выдохнул Людвиг. - А теперь, послушайте, что я вам скажу, милые дамы. Все зависит от воспитания человека. Все мы разные. У каждого свои понятия на тот или иной счет. Лично, я никогда не позволю, чтобы моя девушка платила за себя. К тому же, я не чистокровный немец. В моей крови течет и русская кровь тоже...
   - То-то я и слышу, что для иностранца ты слишком хорошо говоришь по-русски... - Отметила Ариша.
   - Во-во.... - Поддержала ее подруга. - Мамка твоя русская?
   - Нет, мама венгерка, - улыбнулся Людвиг, и то нечистокровная, без поляков не обошлось, - русская у меня бабуля и то с украинскими корнями.
   На мгновение бабушка Мария словно встала у него перед глазами и улыбнулась ему. Людвиг любил бабушку безмерно - нежной и трепетной любовью. Все хорошее, что было у него в детстве, связано с ней. Она научила его всему, а самое главное - придала смысл его существованию, привив тягу к прекрасному, разъяснив понятия истинных ценностей. В детские годы именно бабушка была его опорой и поддержкой, ни мать, ни отец не внушали такого доверия. А с некоторых пор Людвиг словно поменялся с ней местами - как ни странно, впервые он ощутил себя мужчиной рядом с Марией. Постарев, она не утратила вкус к жизни, но выглядела для Людвига уже не как защитница и не только как мудрый советчик, а как близкий человек, который сам нуждается в помощи, моральной или физической. Он в каком роде опекал ее, пока жил в Германии, с вниманием относился к любой ее нужде и каждой потребности. Великолепно зная друг друга, они находили общий язык и теперь, разлученные километрами. И хотя Мария стояла у конца пути, а Людвиг только начинал свою дорогу, у них было много общего, у них была единая шкала ценностей.
   Любое воспоминание о бабушке неизменно вызывало у него улыбку, словно радуга после дождя.
   Вот и сейчас глаза Людвига радостно засияли. Он уже не чувствовал смущения рядом с Аришей - девушкой, которая с первого взгляда поразила его сердце, тронула душу. Теперь, когда образ бабушки словно встал рядом с ним, скованность прошла окончательно. Будто бы Мария одним только своим спокойствием, мудрым взглядом пообещала, что это знакомство перерастет в нечто большее. Людвиг всем существом мечтал об этом. Хотя пока даже в мыслях ничего определенного не держал. Ему просто было хорошо, так хорошо и ясно, как не бывало еще в жизни! По натуре своей он был человеком сомневающимся, и, хотя быстро загорался, постоянно сам себе противоречил, спорил с самим собой, задавался бесконечными вопросами.
   Сейчас все было не так. Неожиданно, непривычно, но чертовски притягательно было его нынешнее состояние. Словно скрипки играли в душе. Людвиг и раньше слышал музыку в своем сердце, но это была настороженная мелодия, предупреждающая об опасности, либо бравурным маршем звучал мотив праздника, какой-то его победы, достижения, или печальная песнь одинокого странника, когда становилось грустно без причины. Теперь же тонкий голос скрипки, задорный и вместе с тем задумчивый, как будто нашептывал ему сказку - добрую, пронзительно нежную сказку со счастливым концом.
   Людвиг улыбался, развлекал девушек беседой, и старался изо всех сил удержать это состояние души, остаться в нем предельно долго. Он точно знал, с кем оно связано, и был готов на все, лишь бы не ошибиться и на этот раз. Любовные неудачи не сбивали его с ног, но каждая ошибка казалась Людвигу его личным поражением, словно он сам виноват в том, что его суженая до сих пор не рядом с ним.
   Ариша!... Это имя ему очень нравилось, он склонял его с любовью, глядя на это милое создание. В этом имени слилось все, чем дорожил Людвиг. Он чувствовал, что на этот раз все будет серьезно, и все именно так, как должно быть, несмотря на нелепое знакомство и его собственную неуклюжесть.
   О, боже, как она смотрела на него! Она так очаровательно краснела, ловя на себе его пристальный взгляд!
   Ариша и в самом деле была очарована им. Бархатный голос, золотистые ресницы, синие кобальтовые глаза, солнечные лучи его волос - все соединилось в один образ, того самого прекрасного принца, которого ждет каждая девушка, и которого рисует в воображении сама, согласно своим идеалам. Нет, она не была фантазеркой или романтично настроенной особой, тем удивительней ей казалось сейчас собственная впечатлительность. Она слушала его буквально открыв рот, хотя по мере старалась выглядеть невозмутимой, чтобы не отпугнуть Людвига излишней навязчивостью.
   Ей казалось, что ее чувства написаны на лбу, и он читает ее, как открытую книгу. Ариша не хотела с первых минут знакомства оказаться у него под влиянием. А возможно, это сказывалось присутствие подруги. Дарина беззлобно подшучивала над ними обоими, отлично понимая, что между ними вспыхнуло что-то яркое, стремительное. Ей не хотелось выставлять свои чувства напоказ, не хотелось, чтобы хоть кто-то, пусть и лучшая подружка, видел их, оценивал, комментировал...
   Но стоило Дарине на какое-то время отойти, как Людвиг чуть придвинулся к Арише и тихо произнес:
  
   В чудеснейшем месяце мае
   Все почки раскрылись вновь,
   И тут в молодом моем сердце
   Впервые проснулась любовь.
  
   В чудеснейшем месяце мае
   Все птицы запели в садах,
   И тут я ей сделал признанье
   В желаниях моих и мечтах.
  
   Они с замиранием сердца в упор смотрели друг на друга, потом Людвиг вдруг, спросил:
   - А в каком месяце ты родилась?
   - В мае.
   - Тогда, эти стихи тем более для тебя!
   Его голос дрожал от страсти. Она невольно подалась к нему. Они слышали дыхание друг друга...
   - Ты их сочинил? - Опомнилась первой Ариша.
   - Нет, что ты, - он накрыл ее ладонь своей рукой, она вздрогнула. - Это стихи Хайне. Красивые?!
   - Очень! - Порывисто ответила она, глядя на него с восхищением.
   Людвиг легонько сжал ее пальцы и склонился к ее губам. На время Ариша утонула в его глазах, однако, нашла в себе силы отодвинуться. Она почувствовала, что все происходит слишком быстро. Он слишком близко!
   Почувствовав ее напряжение, Людвиг медленно подался назад, но руку не убрал.
   - Не думай обо мне плохо, - прошептал он, не сводя взгляда с ее губ - таких дразняще-алых, чуть приоткрытых, будто для поцелуя. - Я не маньяк, не волнуйся, я просто не хочу тебя потерять...
   - Значит, не потеряешь, - чуть слышно ответила Ариша, - только не гони лебедей, ок?
   - Лебедей? - Нахмурился он. - Каких?
   - Я хотела сказать, держи себя в рамках приличия.
   - Я постараюсь, - пообещал он серьезным тоном и тут же уточнил, - а это как?
   Мгновение они внимательно смотрели друг на друга, рука в руке, глаза в глаза. А потом рассмеялись одновременно, искренне и заливисто. Теперь между ними не чувствовалось ни капли смущения и скованности.
   - Ты просто прелесть, - сказал Людвиг проникновенным голосом.
   - Благодарю, - проговорила Ариша.
   Он тронул пальцами ее подбородок.
   - Ни думал и не гадал и такое очаровательное создание повстречал. Я тебя никому ни отдам, ты слышишь?
   Аришка смущенно улыбнулась ему в ответ.
   - Ох, какая у тебя ямочка на щечке! - Обрадовался Людвиг. - Просто чудо! И почему я раньше тебя не встретил?
   - Флиртуешь со мной, да?
   - Этот парень, напротив, по уши в тебя втюрился!
   - Надолго ли?
   - Навечно!
   - А такое возможно?
   - Все возможно. Разве тебе не нравится?
   - Нравится, - на миг зажмурилась она, - только как-то немного страшно...
   - Я страшный?!
   - Да не ты! Глупенький...
   Людвиг вздрогнул. Это прозвучало не как ругательство, а как самая откровенная ласка.
   - Что же тебя пугает Аришенька?
   Он произнес ее имя так сладострастно и с такой нежностью, что у девушки от восторга сердце зашлось.
   - Не знаю...
   - Ты боишься влюбиться в меня?
   - Да нет!
   - Так да или нет?
   - Скорее всего, да...чем нет...
   - Ах, этот могучий русский язык!
   Людвиг неожиданно для самого себя поцеловал Арише руку.
   - А я не боюсь...
   Он и вправду уже не боялся ошибиться. С каждой минутой, проведенной вместе с Аришей, с каждым словом и взглядом, Людвиг убеждался, что это необычная девушка предназначена ему судьбой. Он был покорен ее обаятельной улыбкой, сражен наповал ее серебристыми глазами, фигурой, всем ее обликом. Мало того, Людвиг видел, что перед ним - неординарная личность. Воспитанная, но без излишней манерности, уверенная в себе, но не гордячка. На фоне других его знакомых она выглядела, как прелестная голубка в стае ворон. Естественна и свежа.
   Разговор с ней разбередил его душу. Как только молодым людям удавалось справиться со смущением, их диалог тек плавно и размеренно, будто они были знакомы много лет и вместе с тем открывали друг в друге бездонные глубины. Людвиг был потрясен совпадением их идеалов, взгляда на мир, на людей. В этой девушке он сразу разглядел тонкую натуру, с трудом поверив, что она всю жизнь провела в станице, так широк был ее кругозор, и так глубоко она чувствовала искусство, природу, все то, что было близко ему самому. Они не могли наговориться, налюбоваться друг другом. И когда вернулась Дарина, оба только вздохнули огорченно.
   - Что, воркуете голубки? - Проворчала та, словно старая бабка, вечно всем недовольная.
   Людвиг, как истинный джентльмен, отодвинул стул и помог даме сесть. Этот простой знак внимания вызвал у Ариши жгучую ревность. Она блеснула глазами в сторону подруги, а Людвиг, заметив этот огненный взгляд, одновременно растерялся и порадовался. Значит, он точно небезразличен ей! Уже с первых минут знакомства она так реагирует на его обычную галантность!
   Это мгновенная вспышка ревности показала ему, какие бушуют страсти в душе юной нимфы.
   - Людвиг, ты мужчина или как? Где наш заказ?
   Людвига шокировало подобное со стороны Дарины. Она вела себя так нахально, что ему было за нее стыдно.
   - Тебе следует поставить на место этого идиота!
   - Какого, Дарина?
   Имелся в виду официант, который шнырял между столиков, не удостаивая вниманием молодых людей.
   - Официанта! Когда он нам пожрать принесет?!
   - Ааа, сейчас! - Людвиг щелкнул пальцами, призывая официанта.
   Тот явился, наконец, с уставленным яствами подносом.
   - Не прошло и года, - вздохнула Дарина, - я лично голодная, как волк!
   Она принялась поглощать всевозможные лакомства, заказанные Людвигом. А он между тем бросал на Аришу взгляды, которые говорили о другом голоде. Людвиг и сам был ошеломлен своими чувствами, ощущал себя школьником, у которого никогда в жизни не было женщины. Не хватало еще накинуться на эту девчушку прямо здесь, сейчас! Он знал, что способен на такое, слишком уж эта красавица впечатлила его!
   Чтобы унять волнение хотя бы немного, Людвиг выпил вина. Ариша тоже пригубила чуточку. Даже их движения были синхронны, словно они стали отражением друг друга.
   Дарина пыталась поддержать разговор, почувствовав себя лишней на этом празднике жизни. Она закидала парня вопросами о его семье, происхождении. Людвиг отвечал коротко, нехотя. Ему не терпелось остаться наедине с Аришей, но он понимал, что она права - все слишком быстро, стремительно. И, в конце концов, просто непорядочно было бы вот так, после часа знакомства, настаивать на настоящем свидании.
   Он уговорил себя довольствоваться тем, что есть. Едва сдерживая свой пыл, Людвиг постарался переключиться на мирную беседу, и рассказывал девушкам о себе.
   - Значит, говоришь, твоя бабка русская? - Перебила его Дарина. - И как? Она еще жива?
   - Жива. - Кивнул Людвиг. - И дай ей бог еще долгих лет жизни.
   - А расскажи нам историю своей бабушки, - попросила Ариша, грея руки о кружку с горячим чаем... - Очень интересно послушать, как так она за немца вышла...
   - Ну, же колись, как ей удалось немца охомутать?
   Людвиг нехотя усмехнулся...
   - А что значит охомутать? Никогда раньше не слышал этого слова...
   - Чем она увлекла твоего дедушку? - Пояснила Ариша.
   - Ну, начнем с того, что моя бабушка не хомутала деда. Он выкрал ее из дома и силой увез.
   - Это как? - В один голос спросили подруги.
   Людвиг хмыкнул невольно и продолжил свой рассказ.
   - Мою бабушку зовут Мария. В молодости она была очень привлекательная. И даже сейчас не смотря на возраст, она выглядит настоящей красавицей среди женщин своего возраста...
   Взгляд Людвига был прикован к Арише. Она была такой хорошенькой, такой манящей, что хотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. В это мгновение он впервые в жизни понял деда Ханса, чей образ всегда вызывал в нем только негативные эмоции. Но в его любовной истории было что-то близкое Людвигу. Он сейчас, вероятно, также был поглощен Аришей, как в свое время его предок околдован красотой Марии.
   - Мой дед Ханс был жестоким человеком. Грубым и поведение зачастую его было неадекватным. Он творил такие вещи... Аж сердце щемит в груди...
   На глаза Людвига выступили слезы. Ариша осторожно протянула руку и накрыла его руку своей. Он тут же поднял глаза, она сочувственно улыбнулась ему и он как ни в чем небывало продолжил свой рассказ.
   - Моя бабушка родилась здесь. На Кубани.
   - Правда? - Улыбнулась искренне Ариша.
   - Правда, - подтвердил он с улыбкой.
   - Где именно?
   - В станице!
   - В какой станице? Их здесь, ой, как много!
   - В Елизаветинской! Слышала про такую?
   Ариша выпрямилась.
   - Да, ну?
   - Серьезно!
   - Надо же! - Произнесла Ариша, повернувшись к сидящей рядом подруге.
   Глядя на Аришу, Людвиг тоже заметно повеселел.
   - Земля круглая, как ни крути! - Вяло промолвила Дарина.
   - А знаете, что, давайте выпьем за наше знакомство! - Подняв кружку с горячим, чаем, предложил Людвиг.
   Дружная компашка радостно цокнулась кружками....
   - Бабуля твоя на родине своей давно-то была? - Поинтересовалась Дарина.
   - Два года назад она приезжала сюда. Все надеется разыскаться своих родственников. Разъехались все, кто куда. Когда Ханс увез ее в Берлин, ей было около шестнадцати. Ханс не позволял ей даже письма писать родственникам. Ну а после смерти деда, его родной брат диктатор, вообще зажал мою бабушку в тиски и лишь только после смерти того, она смогла вернуться на родину. Мы приезжали с ней в Елизаветку как-то. Пытались отыскать дом, в котором она жила, на этом месте теперь расположилась свиноферма. Возможно, ее братьев уже и в живых нет, им лет по семьдесят должно быть, наверняка у них есть дети и внуки, как я. Было бы классно найти их и подружиться. Моя бабушка, так этого хочет.
   - Слушай, Людвиг, а может твоей бабули попробовать поискать родственничков через передачу, жди меня? - Вдруг подала идею Дарина.
   - А что? Это мысль, Даринка! - Поддержала Аришка подружку, изредка блещущую оригинальными идеями. - Людвиг ты должен посоветовать своей бабушке, написать письмо на передачу "Жди меня". Уверена, они помогут разыскать родственников. Кстати, а как девичья фамилия твоей бабули, мы бы могли у старичков поспрашивать знали ли они, когда таких людей в станице.
   Ариша, вдруг поперхнулась чаем, услышав фамилию его бабушки.
   - Как? - Переспросила она.
   - Мовчан. - Повторил Людвиг. - Девичья фамилия моей бабули.
   Вот, так совпадение - девичья фамилия ее мамы тоже Мовчан!
   - Ты ж говорил твоя бабуля русская, а почему тогда у нее фамилия армянская?! - Поинтересовалась Дарина у Людвига.
   - И вовсе не армянская. Эта фамилия имеет украинское происхождение, к тому же весьма редкая и относится к древнему пласту фамилий украинского народа.
   Ариша уже было спешила поведать Людвигу о том, о фамилии своей мамы, а так же о том, что ее мама тоже родилась в станице Елизаветинская. Но едва девушка открыть рот, как эмоциональная Дарина при виде долгожданного официанта с подносом в руках, провизжала.
   - Неужели, явилась пропащая душа! Где ж тебя голубок, носило все это время? - Глядя пристально на официанта, выпалила Дарина. - Уже, блин вся извелась, дожидаясь десерта!
   Ариша перевела дыхание и покачала головой, наблюдая за причудливой подругой, которое время от времени заставляла ее краснеть.
   На десерт были поданы пирожные в форме белого лебедя, которые заказал для них Людвиг, они были весьма не обычные, с сюрпризом. Он вообще был любителем таких штуковин, а сегодня ему чрезвычайно хотелось поразить воображение Ариши.
   Дарина первая протянула руку к пирожным, но шустрая Ариша ее опередила. Девушки взяли себе по одному пирожному, но не решались его укусить, словно выжидая чего-то, смущенно переглядывались. Людвиг разлил по стаканам фруктовый чай и взяв с подноса оставшееся пирожное, укусил. Аккуратно вынув из части пирожного свернутый папирус размером со спичку, он хвастливо помахал им и, развернув, прочитал про себя: "И лишь любовью будут исцелены ваши сердца".
   Людвиг взглянул на Аришу, она уже укусила пирожное и зубами наткнулась на что-то твердое, на ее ладони заблестело маленькое красненькое сердечко из пластмассы, Ариша рассмеялась. А Дарине тоже достался папирус со словами, "Дареному коню в зубы не гляди!"
   Дарина жутко рассердилась, прочитав это. Она резко встала и заявила, что отойдет на пару минут в дамскую комнату. Ей, конечно, хотелось, чтобы Ариша пошла с ней. Не только зависть снедала Дарину, но и ревность. Раньше, до этого момента подруги не расставались, и взахлеб обсуждали поклонников друг друга. Теперь же Дарина видела, что с Аришей произошло нечто более серьезное, чем обычный флирт, и заранее беспокоилась, что та променяет ее на парня.
   Она угадала - Арише никто не был нужен в этот момент, и меньше всего она стремилась обсуждать Людвига, с кем бы то ни было!
   Ей было так хорошо рядом с ним! Она растворялась в синих глазах, и словно плыла по волшебному морю, далеко-далеко, в сказочный мир, где нет тоски и боли, скуки и разочарований. Его взгляд манил и обещал райское блаженство, и Ариша готова была на самом деле пойти за ним на край свет. Собственные ощущения пугали ее, но она отгоняла страх, стараясь насладиться каждой секундой их уединения.
   С одной стороны она мечтала, чтобы подруга не возвращалась, догадавшись, что им хочется побыть только вдвоем. Но с другой, Ариша опасалась такого поворота событий. Ее безудержно влекло к Людвигу, однако, она была уверенна, что надо подождать, иначе робкие ростки их чувства просто погибнут под громом пошлости, поспешности.
   Так что хорошо, что Дарина была пока где-то неподалеку. Она словно сдерживала немного их порывы, стояла между ними, будто бдительная дуэнья.
   Людвиг успокаивал себя приблизительно таким же образом. Ведь у них вся жизнь впереди! Такую девушку, как Ариша, стоит и подождать! Это лучше, чем спугнуть трепетную влюбленность, неловким движением, неосторожным словом загасить тот проблеск огня, что обещает в будущем разгореться в неистовый пожар страсти и нежности.
   Он утешал себя, мысленно проговаривая все это, стараясь быть невозмутимым, терпеливым. Но находиться рядом с Аришей и не касаться ее, не глядеть ей в глаза было выше его сил. Все, что Людвиг мог себе позволить - держать ее ладони в своих руках. А напоследок осыпать их поцелуями.
   Все же боясь, что не остановиться и зайдет слишком далеко, или попусту сойдет с ума от желания, Людвиг рывком поднялся, когда Дарина сообщила, что им пора.
   - Я провожу вас и вызову такси.
   - Нет, мы уедем, как и приехали! - Неожиданно заявила Дарина, толкая подругу в бок.
   Ее агрессивность все нарастала. Ей было так обидно, что она готова была трястись в автобусе, но не позволить этому ловеласу оплачивать их проезд. Достаточно и кафе, считала Дарина!
   Арише же было все равно, как добираться домой. Это значило лишь одно - разлуку с Людвигом.
   Он проводил их к остановке, не отпуская руки Ариши и осторожно поглаживая ее пальцы всю дорогу. Оба молчали. Дарина же тараторила о чем-то своем, но к ней никто не прислушивался.
   - Можно я тебе позвоню сегодня? - Наклонившись к Арише, шепнул Людвиг.
   - Дома нет телефона. Если хочешь, мы можем встретиться завтра где-нибудь.
   - Хочу! А где?
   - Около Дом книги. Знаешь, где это?
   - Конечно. Я живу в пяти минутах ходьбы от дома книги.
   - Что ж, тогда до завтра?
   - До завтра, милая. Приду сейчас домой и буду с нетерпением отсчитывать часы до встречи с тобой. И ждать, когда снова увижу эти восхитительные глаза, чудесную улыбку и милые ямочки на щечках!
   Ариша ласково улыбнулась Людвигу, в ту же секунду, Дарина дернула ее за рукав куртки, подгоняя к автобусу.
   Людвиг рывком притянул Аришу к себе и поцеловал в щеку. Это был отнюдь не дружеский, не братский поцелуй. В этом мимолетном касании губ плескалось море обожания, целый безбрежный океан страсти. Обоих в этот момент сотрясла крупная дрожь, будто высоковольтные провода подключили к телам.
   Подъехал автобус и Ариша исчезла в нем, подгоняемая суетливой подружкой. Людвиг остался стоять на остановке, ошеломленный, ослепленный фейерверком чувств и желаний. Ему вдруг вспомнились слова Дарины о солнечном ударе. Но нет, подумал он, подруга Ариши, не права - то, что произошло с ними, нельзя было сравнить с солнечным ударом, а скорее с солнечным затмением. Во всяком случае, для него. Ариша затмила собой солнце, целый мир, все вокруг! И хотя она давно уже пропала из виду, Людвиг видел только ее, образ этой девушки стоял у него еще долго перед глазами. И вправду, затмение...
  
   ***
  
   Словно сомнамбула вернулся Людвиг в квартиру, где увидел компанию друзей. Один из его кузенов - кучерявый Мишель, ринулся ему навстречу.
   - А вот и Людвиг явился! - Присвистнул он. - Ты куда исчез с утра пораньше? Мы тебя обыскались, братишка.
   - За круассанами ходил. А что?
   - За круассанами?! - Усмехнулся подошедший к ним Арнольд. - Да, ладно? Ну и где же они, твои круассаны?
   - Я их в лужу уронил.
   Арнольд озадаченно посмотрели на брата, а Мишель взорвался от смеха.
   - Ох, беда-то, какая! - Артистично воскликнул Арнольд.
   Арнольд и Мишель не давали брату прохода. Они считали, что Людвиг им что-то недоговаривает, были уверены, что тот ходил на свидание. Им не терпелось узнать, кто его новая пассия.
   - Колись, где пропадал весь день?
   - Гулял.
   - Где гулял? - Настырно пытали его кузены.
   - У Дженнифер я был. - Тяжело вздохнул Людвиг. - Довольны?
   - Да ладно? - Протянул Мишель.
   - Ну и как она поживает? - Поинтересовался Арнольд, заговорщицки улыбаясь Мишелю.
   - Не жаловалась, - мрачно ответил Людвиг, - теперь я могу пройти?
   Мишель и Арнольд расступились, пропуская Людвига вперед, и тут он замер на полу шаге. В гостиной, Людвиг увидел Дженнифер. Она сидела в кругу его немецких приятелей, по ее лицу он отметил, что ей весело в мужской компании. Она курила, шутила и громко хохотала.
   Дженнифер симпатичная, рослая шатенка из Калифорнии. Хотя Людвиг уже давно не питал к ней ничего, помимо дружеского расположения, их все еще воспринимали возлюбленной парой. Он не любил рассказывать никому о своих чувствах и выставлять их напоказ. Только Мария знала, что эта американка больше ничего не значит для Людвига. Сама же Дженнифер все еще надеялась на продолжение романа и даже мечтала, что они поженятся, несмотря на разницу в возрасте - она была старше Людвига на пять лет, - и, даже, невзирая на его внезапное охлаждение к ней. Девица думала, что это лишь временные трудности. Людвиг во всех отношениях устраивал ее: из богатой семьи, воспитанный, элегантный, да и в сексуальном плане весьма и весьма боек.
   Его ложь относительно того, что он был у нее, Дженнифер, словно не заметила, пропустила мима ушей - не хотела ловить его на слове и ввязываться в разборки. Она повисла на шее Людвига и наградила его поцелуем в губы, но он равнодушно отстранился.
   - Ну, перестань! Я себя неважно чувствую.
   Людвиг пошел к себе, оставив подругу в компании братьев и друзей. Но Дженнифер последовала за ним в спальню, будто не замечая его холодности.
   - А я тебя ждала, так соскучилась! Людвиг, не могу без тебя.
   Людвиг отлично изъяснялся на ее родном языке - английском, к тому же по мима русского и немецкого, он знал еще французский. Вообще он был полиглотом и обладал отменной памятью.
   Не отреагировав на сказанное Людвиг, молча, вынул из шкафа полотенце и торопливо направился в ванную комнату. Дженнифер перегородила ему собой дорогу. Самообладание покинуло ее. Что позволяет себе этот сноб?! Смеет не замечать ее, делать вид, что между ними ничего нет! Она просто вскипела от ярости.
   - У тебя кто-то есть, да?! - Вдруг повысила она на него голос. - Где ты бродил весь день?! С кем? Появилась новая пассия?!?
   - Джен, умоляю тебя, прекрати эти сцены ревности. Мы с тобой уже все выяснили, разве ни так? Прошу, не надо этих истерик. Между нами все кончено. Я не хочу продолжать с тобой отношения.
   - Кто она?!
   Людвиг насупившись молчал, в упор, глядя на Дженнифер. Он не собирался ей ничего рассказывать. Это его личная жизнь!
   - Я тебя спрашиваю, кто она?! - Чуть ли не по слогам повторяла она свой вопрос, но уже со слезами на глазах. - На кого ты меня променял?!
   Людвиг молча отодвинул от себя девушку и открыл дверь ведущую в ванную комнату, но бывшая возлюбленная последовала за ним, намереваясь до конца прояснить ситуацию. Она захлопнула дверь, скрывшись от любопытных глаз ребят, которые столпились в прихожей, наблюдая "семейную" разыгравшуюся драму.
   В ванной Дженнифер сменила тактику, осыпая Людвига горячими поцелуями и орошая слезами. Она умоляла не оставлять ее. Ей была невыносима мысль о том, что он больше не желает ее любви, хотя сама девушка хорошенько не знала - любит ли его или страдает от уязвленной гордости. Но она не могла допустить, чтобы он бросил ее, и готова была на все, лишь бы этого не случилось!
   Людвиг попытался успокоить Дженнифер, он вытер ей слезы и культурно попросил выйти.
   - Джен, я хочу принять, позволь мне сделать это... а после мы с тобой поговорим...
   - Принимай! Я останусь с тобой. Или ты меня стесняешься?
   Людвиг ухмыльнулся.
   Дженнифер покрутила позолоченные краники.
   - Ванну с пеной хочешь принять и с ароматизированными свечами, да?
   - Дженнифер я тебя прошу! Перестань!
   - Соли насыпать?
   Она шарила по полкам, лихорадочно искала соль для ванны, а Людвиг наблюдал за ней с сожалением.
   - А пену, какую хочешь? С лавандой или сосновыми шишками?
   Она влила в ванную пены чуть ли ни весь бутыль, насыпала соли сверх меры. Она была явно не в себе и совершенно не реагировала на просьбы Людвига покинуть ванную комнату. Быстро скинув с себя платье, Дженнифер осталась в одних трусиках, и подошла вплотную к Людвигу. Он потерял дар речи.
   - Ich liebe dich, - искренне призналась она. - Мне никто не нужен, кроме тебя.
   Он лишь вздохнул с жалостью и вышел. Дженнифер присела на краешек ванной и заплакала.
  
  
   ***
  
   Весь вечер Людвиг бродил по городу, снова и снова думая об Арише. Даже не смотря на все свое человеколюбие и очень добродушный характер, он не мог сейчас волноваться о Дженнифер, попусту забыв о ней.
   Все его мысли теперь были только об Арише. Ее серебристые глаза, лучезарная улыбка, славные ямочки на щечках, ее тонкий профиль и такая изящная, стройная фигурка стояли перед ним. И вся она, словно сотканная из солнечного света, порывистая, естественная, простая, но вместе с тем полная загадочного очарования и таинственного, манящего блеска. Он считал минуты до их завтрашней встречи. Когда он вернулся, была уже поздняя ночь, и квартира опустела. Братья вместе с друзьями отправились в ночной диско бар. Людвиг в одиночестве лежал в постели и долго не мог заснуть. Он то и дело прокручивал в голове их разговор в кафе, пытался вспомнить каждое ее слово, каждый ее проникновенный взгляд. Это была любовь... чистая любовь с первого взгляда...
  
  
  
  
   Глава вторая
  
   ♥ СВИДАНИЕ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО ♥
  
  
  
   Несмотря на то, что он почти не сомкнул глаз в эту ночь, Людвиг поднялся рано и чувствовал себя бодрым, хотя немного взвинченным.
   Утро было довольно мрачным, солнце никак не могло пробиться сквозь тучи, и ветер безжалостно трепал красно-желтые вихры листвы. Небо то и дело принималось плакать, бросая на землю капли дождя.
   Однако Людвиг не сомневался, что погода наладиться. Все его существо пело в предчувствии свидания с Аришей, и он был уверен, что весь мир сегодня поет вместе с ним.
   Под душем он насвистывал мотив какой-то веселой популярной песенки, потом тщательно выбрился, освежился французским парфюмом. Наступил самый важный момент в сборах. Перерыв кучу одежды, он никак все же не мог сделать правильный выбор. То рубашка казалась слишком вычурной, то на брюках возникала откуда-то складка. Людвиг волновался, как мальчишка-старшеклассник при первом свидании. Даже руки тряслись. Он еще раз перебрал все джемпера, рубашки, брюки и джинсы, и, наконец, облачился в темно-синий костюм из тонкой шерсти. Завтракать он не хотел, и даже чай не лез в горло. Людвигу не терпелось, не сиделось дома, и, хотя до встречи с Аришей было еще несколько часов, он вышел на улицу. Вопреки его ожиданиям, пасмурный день не спешил сменить настроение. Солнца не было видно, дождь все усиливался.
   Людвиг открыл зонт и направился в магазин, чтобы выбрать подарок для Ариши или хотя бы приличный букет. Мысль о том, что он может порадовать ее - даже такой мелочью! - принесла ему ни с чем несравнимое удовольствие. Цветочницы, заметив элегантного, яркого юношу с горящим взглядом, принялись расхваливать свой товар на все лады. Однако, Людвиг ходил между цветами, полный сомнений. Ни один букет, ни казался ему, достойным Ариши. Людвиг готов был бросить к ее ногам весь мир, но не мог выбрать цветы. Впервые в жизни ему отказывал и здравый смысл, и чувство прекрасного, ни что не могло удовлетворить его.
   Наконец, Людвиг увидел то, что нужно - обычные ромашки, крупные и свежие, оформленные самым экстравагантным образом блестящими лентами и фольгой в подобие королевской короны. Это был скромный букет и вместе с тем неординарный, он словно дышал лесом, уютом, осенней прохладой и прелестью. Людвигу казалось, что эти цветы олицетворяют Аришу с ее спокойной, солнечной красотой и ясной, но полной таинственных глубин, душой.
   Он стремительно вышел из магазина, заботливо укрывая букет под зонтом. У Дома Книги Людвиг был за полчаса до назначенного свидания. Он весь дрожал от нетерпения и предвкушения. Гром, грозное рычание которого слышалось все ближе, казался ему предвестником чего-то судьбоносного. Будто палили пушки, знаменуя торжественную дату.
  
   ***
  
   Ее разбудили раскаты грома. Ариша не спешила вставать, лелея в душе чудесное сновидение, явившееся ей. Во сне она и Людвиг были вместе, бежали куда-то, крепко держась за руки и хохоча. Им было так хорошо вдвоем! Никакие сомнения не терзали их, все между ними было решено и как будто сама жизнь, вела их за собой, в прекрасное будущее.
   Наяву же она понимала, что это далеко не так. Все случилось так быстро, что просто не верилось, что Людвиг только вчера появился в ее жизни. Чувство, возникшее к нему, было нежным и пронзительным, однако, ее разум сопротивлялся этому напору. Ариша боялась - боялась влюбиться, боялась разочароваться, элементарно опасалась попасть впросак, ведь она была слишком неопытной в любовных делах. Конечно, при ее внешних данных и легкому характере, недостатка в кавалерах не наблюдалось, но ничего серьезного она до сих пор не испытывала к лицам противоположного пола. Ей нравилось производить впечатление на мальчиков и юношей, казалось забавным обсуждать потом их поведение с задушевной подругой за чашкой чая.
   Знакомство с Людвигом было потрясением для Ариши. Он словно сошел со страниц романа - ясноглазый, выразительный, галантный, тонкий интеллектуал и чрезвычайно интересный собеседник. И, самое главное, - он был серьезной и очень романтичной натурой. Это трогало Аришу до глубины души. Она понимала, что он не ищет короткого любовного приключения, не сторонник легкого, ни к чему не обязывающего флирта. И в то же время, не знала, готова ли она сама к чему-то серьезному, кардинальному. Ведь ей всего шестнадцать лет...
   Предстоящее свидание пугало девушку во многих отношениях, даже вызывало некоторую панику, но все-таки главным ее ощущением было ожидание счастья. Сомнения не могли перевесить того сказочного чувства понимания, единения, что возникло у нее с Людвигом. И не могли затушить ни на секунду, мгновенно вспыхнувшую искру страсти.
   И все же, размышляя с самого утра о скором свидании, Ариша решила, что будет лучше взять с собой Дарину. Хотя, конечно, это выглядело бы странно...
   Услышав о ее предложении, подруга скептически рассмеялась, подумав, что Ариша шутит.
   - Да ты с ума сошла! - Завопила она, узнав, что та всерьез собирается на свидание со вчерашним знакомым. - Ты же его не знаешь совсем!
   - У меня такое ощущение, что мы знакомы с ним всю жизнь, - мечтательным тоном возразила Ариша.
   - Да, ты спятила! Он мог все про себя наврать! Нельзя же быть такой доверчивой, я прям от тебя не ожидала, такая всегда рассудительная, и что на тебя нашло?!
   Дарина говорила о том, что Людвиг может на самом деле оказаться кем угодно - маньяком, убийцей, да просто бабником, который добившись от нее желаемого и вовсе исчезнет. Она распиналась, что это верх безрассудства - отправиться на свидание с малознакомым молодым мужиком.
   - Так я же зову тебя с собой, - смущенно заметила Ариша.
   - А я что там буду делать?! Свечку над вами держать?
   Ариша задумчиво прикусила губу:
   - Ну почему сразу свечку держать? - С грустью в глазах поинтересовалась она. - Ну, поехали со мной, ну пожалуйста...
   Подруга так решительно замотала головой, что серьга в ноздре задрожала.
   Ариша и помыслить не могла об истинных причинах ее отказа. Дарина завидовала ей, сама себе не отдавая отчета в том, что бесится из-за того, что немец предпочел Аришу, а не ее!
   Конечно, в глубине души она по-настоящему переживала за подругу, желала ей лучшего, но... но где-то очень глубоко спрятались эти хорошие чувства, а на поверхности было лишь раздражение и извечно женская ревность, соперничество.
   - Смотри, какая! - Дарина махнула рукой в сторону окна. - И охота тебе тащиться в дождь, по грязи, за тридевять земель, трястись в этой развалюхе, битком набитой старпёрами?! В конце концов, и он может просто не прийти!
   Наговорив гадостей о Людвиге, прикрываясь благими намерениями, что хочет защитить подругу от опасностей, Дарина на этом распрощалась и убежала к себе.
   Девушки жили в частном секторе в соседних домах, и у них с детства вошло в привычку, бегать друг к дружке за поддержкой, советом, да и просто поболтать. Но сегодня, ни той, ни другой было не до болтовни. Дарина сердито пыхтела у телевизора, не найдя себе занятия поинтересней и не вслушиваясь в то, что происходило на экране. Ариша же, несколько обескураженная неожиданным выпадом подруги, в глубокой задумчивости замерла перед распахнутом шкафом с одеждой.
   Что же все-таки выбрать?
   А зачем, вдруг спросил голосок у нее внутри. Неужели ты все-таки решишься пойти на свидание с ним? Речь идет о взрослом, самостоятельном парне... Он настроен серьезно! А ты?
   Вопросы были не из простых. Ариша не знала ответов на них.
   - Мам, что мне делать? - Обратилась она к матери, вкратце рассказав историю их знакомства с Людвигом.
   Ариша всегда была откровенна с мамой, в пределах разумного, конечно. О двойках в шестом классе или о том, как они с Дариной пробовали курить в девятом, она предпочла промолчать. Но сейчас была другая ситуация. Ариша вся извелась, ей требовался взгляд со стороны, и кто как ни родная мать может дать умный совет.
   Мама, вопреки ожиданиям, не стала разбирать ситуацию по полочкам, не взвешивала "за" и "против", а вымолвила одну-единственную фразу.
   - Делай так, как подскажет тебе сердце, доченька...
   Ариша закрыла лицо руками. Сердце ее билось так часто, что казалось, выпрыгнет из груди и понесется на крыльях любви прямо к нему в объятья!.. Мама права - никакие разумные доводы и аргументы не имели сейчас ни малейшего веса! Зов сердца был громче голоса разума, ясней всех мыслей, что толпились в голове.
   Сердце звало к нему. Ариша снова вернулась к шкафчику с одеждой. Но ни один наряд не мог удовлетворить ее. Джинсы не годились, а под платье или брюки нужно было одевать туфли, которые не выдержали бы станичную грязь в такой дождь. Брать с собой сменку, словно в школу? Неплохая идея, однако, Ариша представила, как идет на свидание с пакетом или сумкой, где лежат туфли, и невесело хмыкнула. Жалкое зрелище!
   Она съежилась на кровати, обняв руками колени. Казалось бы, такая мелочь - одежда! Никогда раньше ей не приходилось ломать голову над этим, но сегодняшний день отличался от всех прежних, ей хотелось выглядеть королевой, быть неотразимой, сразить его... О, боже, ничего не получалось! Эта мерзкая погода была против нее, словно дурное предзнаменование. И Дарина ни с того ни с сего повела себя странно, даже нелепо... Ей подумалось вдруг, что весь мир ополчился против ее любви. Она никогда не была в таком подавленном состоянии, как теперь, и не знала, как с ним справиться. Апатия навалилась на нее с той же силой, что минуту назад - воодушевление. Ариша не знала, что подобная смена настроений знаменует собою влюбленность. Когда трясутся коленки, и каждый нерв как натянутая струна, и хочется плакать и петь одновременно. Уверенность в себе сменяется страхом, меланхолия ложится на душу, а спустя мгновение в безумном ритме колотиться сердце, призывая действовать, мчаться навстречу счастью.
  
   ***
  
   Часы показывали два. Сердце Людвига то падало, то взмывало. Он не замечал ни ледяного ветра, ни проливного дождя, ни недоуменных взглядов редких прохожих, которые обходили стороной этого парня, замершего в дикую непогоду на открытом месте.
   В четверть третьего он говорил себе, что все девушки опаздывают на свидания. Следующие полчаса он уговаривал себя, что Аришу, должно быть, задержал автобус или маршрутка. Дороги в России оставляли желать лучшего, это Людвиг уже прекрасно знал.
   В три он запаниковал. В четыре твердил себе, что готов ждать ее вечность. Лишь бы ожидания не оказались напрасны! Только бы с ней ничего не случилось! И в пять он все еще стоял на прежнем месте, будто остолбенев, даже не пытаясь согреться, подвигаться, размяться. Он словно боялся даже жестом спугнуть ее появление.
   Однако, она все не появлялась. Не ощущая ничего, кроме боли, Людвиг терпеливо всматривался в серую пелену дождя. Каждый девичий силуэт он провожал трепетным взглядом, все еще надеясь на чудо. Им овладело оцепенение. Только шевеление ресниц да подрагивание пальцев выдавала в нем живого человека, издалека же он и вовсе походил на каменное изваяние, словно памятник самому себе. Или своей любви?
   Разумом он понимал, что она уже не придет. Но почему, почему?!
   Первым побуждением было ринуться в ее станицу, разыскать Аришу самому, поднять на уши всех и все! Однако Людвиг все не двигался с места. Сомнения приковали его покрепче иных уз. Неизвестно еще, как отнесется Аришка к такой его самодеятельности. Да и вообще, может быть, она просто передумала? Как это по-русски? Продинамила!
   Зачем же он тогда все стоит в ожидании, а дождь хлещет его по щекам, будто раздает пощечины?.. Чувствуя себя смешным, нелепым, Людвиг пошел прочь, не разбирая дороги. Внутри был холод, да и снаружи весь мир будто покрылся коркой льда. Людвиг осознал вдруг свое одиночество так остро, как никогда в жизни.
  
  
   ***
  
  
   Во дворе дико завыла сигнализация. Мишель с Арнольдом обеспокоено переглянулись. У них на троих с Людвигом был джип, который они оставляли под окнами. Машина появилась благодаря отцу Людвига - Алексу. Парни считали его жестким человеком, и в общем-то не ошибались, их всех несказанно удивила эта щедрость. К тому же им было известно, что Алекс был против учебы Людвига в России. Они были в курсе, какие ужасные сцены закатывал отец и чем только не грозил Людвигу, вплоть до лишения наследства и вечного проклятия. Неизвестно как Людвигу удалось уговорить его немного смягчиться. Они не знали, что он в принципе не уговаривал отца, а просто отмалчивался и гнул свою линию. Алекса всегда бесила эта позиция, но ничего поделать он не мог. Как ни старался, он не был в состоянии прогнуть сына под себя, изменить его хоть в чем-то. На все жестокие выпады, насмешки, наказания - даже в детстве! - Людвиг отвечал лишь упорным молчанием. Его невозможно было сломить. Алекс, в конце концов, смирился, что сын уедет на родину Марии, но поставил одно условие - ни при каких обстоятельствах не путаться с русскими девушками.
   - Не смей даже приближаться к местным бабам! - С присущей ему грубостью заявил он.
   И глаза его при этом сверкнули знакомым Людвигу огнем. Когда он избивал мать, они полыхали также. Людвиг подозревал, что его папаша - просто чокнутый. В детстве он боялся, и думать такими вот словами, но со временем перестал себя обманывать. Алекс был монстром, самым настоящим садистом. Ему доставляло удовольствие измываться над теми, кто слабее. Больше всего, конечно, страдала Лаура, которая не желала подчиняться мужу. За возможность продолжать карьеру она платила очень высокую цену. Алекс закатывал скандалы, бил ее, унижал - и все это при сыне! Он не спешил развестись с ней, получая удовольствие от тех мук, что приносит супруге. Не отпускал ее от себя, и на светских раутах они всегда бывали вместе, являя собой образец счастливой супружеской пары. Однако в их доме творился форменный кошмар. Однажды приревновав Лауру, муж сбросил ее в бассейн и едва не утопил. В другой раз, наткнувшись на ее фото в журнале, кувырком спустил с лестницы, так что женщина потом полгода валялась в больнице. Синяки от его побоев не успевали сходить с тела бедняжки. Она все терпела, не имея сил противостоять ему и смелости, чтобы сбежать от деспота. В итоге, когда Людвигу исполнилось только пятнадцать, его мать была законченной неврастеничкой, подсела на наркотики, покончила с карьерой и верно скатывалась на самое дно жизни. Однако именно в этот момент ему довелось узнать, какие кренделя порой выписывает судьба. В Лауру влюбился без памяти сказочно богатый араб Саид аль-Рашид. Влюбился еще по ее снимкам, а познакомившись с ней в реальности на одной из вечеринок, проникся сочувствием и безграничной нежностью. Он вырвал ее из когтей Алекса, на тот момент, являясь его влиятельным компаньоном по бизнесу, выяснять отношения, с которым было тому не с руки. Осыпав Лауру комплиментами, заботой и брильянтами - в равной степени, - нувориш быстро добился развода, женился на ней и увез в Дубай.
   Людвиг только поражался, со стороны наблюдая, как изменилась мать. Всех этих подробностей его жизни и жизни его родителей, кузены, естественно, не знали. Но, имея представление о властной натуре Алекса, они были удивлены и тем, что Людвиг все-таки поехал с ними учиться в Россию, и автомобилем, который купил для них его отец. Впрочем, долго удивляться было не в их характерах. Живые, любознательные, жадные до новых впечатлений, и Мишель, и Арнольд с удовольствием пользовались теми благами, что предоставляли для них родители и дядя.
   Сейчас, прислушиваясь к вою сигнализации за окном, они забеспокоились за свое имущество. С безалаберностью, которую они приобрели в этой стране, они оставляли джип во дворе, хотя у себя на родине непременно бы приобрели или сняли в аренду гараж.
   - Посмотри, вдруг, наш задели ненароком! - Попросил Арнольд брата.
   Мишель выглянул в окно, убедился, что с джипом все в порядке, и тут же в свете фонаря заметил одинокую фигуру.
   - Слушай братишка, а ну-ка, поди сюда! Там, по-моему, Людвиг бродит...
   - Людвиг?!
   Братья зависли у распахнутого окна, всматриваясь в знакомую и одинокую фигуру.
   - Может, что случилось?
   - Надо выяснить, - забеспокоился Арнольд. - Сгоняй за ним и приведи!
   Мишель, набросив на плечи куртку, выскочил из квартиры.
   Он окликнул Людвига с крыльца, но тот даже не оглянулся. Когда кузен подбежал к нему и тронул за плечо, Людвиг повернул к нему лицо, искаженное болью.
   - Ты чего? - Не на шутку встревожился Мишель. - Идем домой!
   Людвиг молчал.
   - Дождь льет, как из ведра, а ты здесь бродишь, как приведение!
   Ответа не последовало и Мишелю пришлось почти силой увести брата, который, казалось, ничего не соображал.
   Арнольд, увидев Людвига, обалдело присвистнул. У того был совершенно потерянный вид: растрепанный, в мокром плаще, заляпанных ботинках, - и это всегда аккуратный, одетый с иголочки - Людвиг! Он выглядел сейчас, будто заблудившейся маленький щенок, и взгляд был такой тоскливый, вот-вот завоет!
   Людвиг пустым взглядом обвел прихожую, и, сбросив плащ, медленно прошел в свою комнату. Раздеться не было сил. Да и желания тоже. Ему хотелось одного - уснуть и не проснуться. Он не верил, что Аришу могло остановить что-то, она с первого взгляда производила впечатление сильной личности, которая не поддается обстоятельствам. Значит, она сама не пожелала прийти к нему. Передумала. Опомнилась. Решила, что ей не нужен какой-то там немец...
   Уже лежа в постели, Людвиг почувствовал жар и машинально поднялся выпить воды, мучимый страшной жаждой. Но ноги подкосились вдруг, он кулем свалился обратно в кровать, задев на тумбочке ночник, который грохнулся и разбился вдребезги. На шум, прибежали кузены.
   - Что это было?!
   Людвиг не отвечал.
   Мишель взял брата за руку и охнул:
   - Да он весь горит! У него температура!
   Арнольд растерянно заметался по комнате, не зная, что предпринять. Наконец, сообразил принести жаропонижающее и воды. Вдвоем они кое-как заставили Людвига принять лекарство. Он был словно кукла, любое движение давалось ему с трудом, остановившимся, равнодушным взглядом он смотрел в потолок. Этот взгляд напугал братьев больше всего.
   - Может, скорую вызвать? - Спросил, обеспокоено один другого.
   В этот момент Людвиг громко застонал от боли.
   - ЧЧто с тобой?! - Наперебой затарахтели братья. - Тебе плохо?
   - В боку колет, - пробормотал тот обессиленным голосом, - боль не выносимая! - Новый приступ боли помешал ему договорить.
   Людвиг схватился за бок обеими руками и промычал нечто невразумительное. Кузены обеспокоились еще больше. Они не отходили от постели брата ни на шаг.
   - Скорую! - Вдруг, завопил Арнольд. - Срочно вызывай скорую, Мишель! Нельзя тянуть ни минуты, иначе мы можем его потерять!
   Мишель сломя голову рванул в коридор к телефонному аппарату, да так что ударился лбом об косяк двери, поскользнувшись на повороте.
   Скорая прибыла быстро, хотя бы в этом им повезло. Медики, осмотрев больного, решительно заявили, что забирают их брата в больницу с подозрением на острый аппендицит.
   - Состояние критическое, - задумчиво заметил румяный доктор, - надо поторопиться!
   Уже через полчаса Людвиг лежал на операционном столе, а его кузены мерили коридор нервными шагами.
   На рассвете Людвиг пришел в себя, им разрешили навестить его. Он был бледнее простыней, на которых лежал, осунулся и успел обрасти щетиной за ночь. Мишель и Арнольд с трудом сдержались, чтобы не обнять его. Но подобная чувствительность была не в их натуре, засмущавшись, братья стали шутить наперебой и болтать какую-то несуразную чепуху. Вид капельницы с глюкозой приводил их в замешательство, как и вся эта скорбная больничная атмосфера с запахом медикаментов.
   - И все-таки братишка, что случилось вчера? - Полюбопытствовал Мишель. - Нам бы хотелось узнать, зачем бродил под дождем?
   - Стихи сочинял, - отшутился Людвиг и даже слегка улыбнулся.
   Он с трудом шевелил пересохшими губами, но унывать не хотел. Этим утром вдруг все показалось ему в другом свете, и в глубине души Людвиг надеялся, что у них с Аришей все еще впереди. Одно несостоявшееся свидание еще ничего не значит. Так, по крайней мере, он убеждал себя.
   Рассказывать о своих чувствах, открывать душу братьям он не хотел. Это было слишком интимно. Но они наседали, то в шутку, то всерьез, упрямо расспрашивая его о причинах вчерашнего нелепого поведения. Людвиг был слишком слаб после операции, чтобы долго сопротивляться их напору. Вскоре он признался, что расстроился из-за девушки, которая не пришла на встречу.
   - Ничего себе! - Поразился Арнольд.
   - Ну, ты даешь! - Хихикнул Мишель. - Что ж за девица такая, колись?!
   - Ариша, - мечтательно произнес Людвиг, расплываясь в улыбке.
   Но взгляд его, тут же затуманился печалью. Людвиг вспомнил, что она не пришла, что он не знает, как с ней связаться и где искать. Неизвестно вообще увидятся ли они вновь.
   Он стиснул край простыни и застонал. Но на сей раз не от боли. Одна только мысль о том, что они могут не встретиться больше, принесла ему невероятные страдания. Людвиг отогнал ее прочь. Усилием воли он заставил себя думать о хорошем. Как это у русских? Утро вечера мудреней. Так вот, утро настало, и впереди новый день, новые надежды, новые силы. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы увидеть ее снова!
  
  
  
  
   Глава третья
  
   ♥ СУДЬБОНОСНАЯ ВСТРЕЧА ♥
  
  
   Весь вечер и полночи просидела она на подоконнике, слушая, как слезное небо жалуется земле. Рыдания сотрясали ее, изматывали, но остановиться Ариша никак не могла. Она представляла себе, как он ждет ее, как сходит с ума от беспокойства. Он казался таким уязвимым, несколько не от мира сего, так как же сейчас он должен страдать... и виной тому - только она! Ариша не искала себе оправдания. Слова подруги, ужасный ливень, собственные сомнения, - внешние обстоятельства и внутренний разлад встали между ними, но это был ее выбор. Значит, целиком и полностью на ней лежит ответственность.
   Хмурая, впервые в жизни недовольная собой и миром, Ариша поехала с утра в школу - она училась в городе. Пропустив мимо ушей все, что говорилось на уроках, погруженная в себя, она вспомнила, что сегодня ей нужно явиться в КГУ на курсы. Ариша занималась там английским, мечтая учиться на переводчика.
   Смутно надеясь встретить Людвига в стенах Кубанского университета, Ариша немного приободрилась. И даже сумела выдавить улыбку, увидев знакомых приятелей из университета. Дженнифер, как обычно, выглядела классно, правда, казалась немного подавленной. А вот американец Джейсон больше походил на клоуна, чем на студента! Внешне этот парень был страшно тощим, с козлиной бородкой и печальными глазами, одет в синее пальто до колен, под которым виднелись яркие шорты и красная футболка с Эрнесто Че Гевара, на ногах - сандалии, а на голове - шапка казачья!
   Оба были рады встретить Аришу.
   - Как тебе мой новый головной убор? - Первый делом поинтересовался у нее Джейсон. - Шапка казака!
   - Класс! - Показала она большой палец. - Тебе идет, Джейсон!
   - Один казак, мне ее подарил! - Хвастливо сообщил он. - А еще казак мне пообещал национальный казачий костюм.
   - Надеюсь, ты в нем в универ не заявишься?!
   - Почему, нет? - Изумился Джейсон. - Знаешь, Джен, зависть это большой грех. Если тебе тоже хочется щеголять в таком костюме, могу тебя с казаком познакомить, у него жена казачка, наверняка у нее есть что-то, что можно тебе придарить!
   - Спасибо, Джейсон! Но такой хлам мне не нужен. На родину не повезу. Курам только на смех!
   - Ничего ты не понимаешь! Зачем вообще приехала в Россию?
   - Тебя забыла спросить!
   - Русский язык ей не нравится, - продолжал говорить Джейсон, - культурой не интересуется, русский народ вообще терпеть не может! В таком случае что сидишь здесь?
   - Учусь я здесь, понятно тебе!
   - Ага, знаю, я как ты учишься! В общаге с немцами.
   - Замочи!
   - Бегаешь от одного к другому, - настырно продолжал Джейсон, - только что-то немцы бегут от тебя, а ты не задумывалась случайно почему?
   - Тебя не касается моя личная жизнь! Чудовище огородное! Ходишь как бомж, на студента не похож! Стоять рядом с тобой стремно!
   - Хм, надо же! Стоять ей возле меня стремно! А мне тоже может стремно около тебя стоять, ходишь по рукам от одного к другому! Что уже кинул тебя Циммерманн?
   - Кто тебе это сказал?
   - Не важно, кто сказал. Дешевка!
   Дженнифер резко схватила Аришу за руку и потащила ее за собой, до предела возмущенная поведением земляка. По дороге она сообщила Арише, что сейчас у них будет пара по литературе, на которой будут разбирать творчество Пушкина и если она желает, то может поприсутствовать на паре.
   - Конечно, хочу! - Обрадовалась Ариша.
   Арише казалось, что новые знания могут отвлечь ее от мыслей о Людвиге и собственном вероломстве. Наобещала парню, и кинула! Словно самая обычная, примитивная динамистка. А теперь у самой сердце ноет и вот-вот разорвется на части... Нет, приказала мысленно Ариша, не думать об этом!
   Она заставила себя вести оживленную беседу с Дженнифер. На паре, однако, долго присутствовать не получилось. Преподавательница оказалась довольно вредной особой, и выяснив, что Ариша не числиться в списке американских студентов, вежливо попросила ее покинуть аудиторию.
   Возмущенная Дженнифер последовала за приятельницей. Они уселись на скамейке в холле главного корпуса университета и, поругивая принципиальную дамочку, жевали шоколад, когда к ним подошли двое парней.
   - Привет, Джен, - поздоровались оба. - Снова пары прогуливаешь?
   - Ой, здорово, мальчики, - Дженнифер пряма, расцвела при их появлении, - да вот, стерва Долгова все настроение испортила.
   Она вкратце поделилась с ребятами что произошло.
   - Ну, понятно, - отозвался задумчиво брюнет и бросил взгляд на ее подругу. - А как звать эту очаровательную леди?
   - Давайте я вас представлю. - Дженнифер повернулась к Арише. - Знакомься. Это Арнольд. А это его брат Мишель. Ну, а это Ариша.
   Едва услышав имя девушки, братья смущенно переглянулись, а потом перевели на девушку удивленные взгляды.
   - Ариша?! - Изумился Арнольд. - Только не говори, что ты та самая!
   - Та самая? - Вяло уточнила она, поглощенная своими переживаниями.
   Дженнифер подозрительным взглядом окинула Арнольда.
   -Ты знакома с нашим братом? - Вдруг спросил Мишель.
   - С вашим братом?
   - Ну, да! - Широко улыбнулся Арнольд. - С Людвигом!
   Услышав имя Людвиг, Ариша подскочила со скамьи и во все глаза уставилась на парней. Внутри словно все застыло. Братья говорили в один голос, перебивая друг друга, рассказывали что-то.
   - Я знакома с одним немцем по имени Людвиг! - Справившись с дыханием, перебила она их громкий лепет.
   - Ура! - Обрадовано завопил Арнольд. - Вот так судьба! Мы нашли тебя. Наш брат будет счастлив, увидеть тебя вновь!
   - Так, я не поняла, что здесь происходит? - Ничего не понимая, встряла американка в разговор. - Ты говоришь, знакома с Людвигом? - Повернувшись к Арише, спросила она строгим голосом.
   - Да, знакома. - Призналась Ариша. - А что в этом такого?
   Дженнифер насупилась.
   - Да, ничего хорошего! - В грубой форме ответила она. - Деловая какая!
   - А ты не кричи на меня! Ты его тоже знаешь?
   - Представляешь, тоже знаю! Мы спим вместе!
   - Спите вместе? - Ариша сглотнула. - Как? - Она, вдруг, почему-то почувствовала себя виноватой перед американкой.
   - Что значит как?! Ты дурой-то не прикидывайся! Лучше скажи, давно ты с ним знакома?
   - На день города познакомились, - Ариша взглянула на Дженнифер и робко улыбнулась, вспомнив ту забавную картину, когда она вместе с Людвигом бултыхнулась в лужу, - это выглядело, так смешно со стороны... что мы... - Она спешила, поделиться историей их знакомства, как вдруг американка ее перебила:
   - Вот оно что?! Теперь-то я догоняю!
   Улыбка мигом исчезла с лица Ариши.
   - Вот значит, с кем он провел этот день, - продолжала Дженнифер, - а я, как дура дожидалась его на квартире.
   Нотки ревности не на шутку заиграли в голосе американки, она так крепко сжала кулаки, что суставы ее пальцев побелели.
   - Воровка! - Воскликнула Дженнифер. - Ты его у меня увела!
   - Что? - Протянула Ариша.
   - Что слышала, дрянь?!
   - Я никого не уводила!
   - Ты жениха моего увела!
   Мишель хохотнул.
   - Да, что ты такое несешь? Он никогда не собирался на тебе жениться!
   - А ты заткнись, тебя никто не спрашивал! Много ты понимаешь!
   - Не слушай эту истеричку! - Сказал Арнольд, обращаясь к Арише, - идем с нами. - Он взял девушку за руку и увлек за собой.
   - Куда ты ее повел?! Никуда она не пойдет с вами! - Запротестовала Дженнифер, грубо оттолкнув Аришу от Арнольда. - Ты ее собираешься отвести к нему, да?! К нему?! Ну, что молчишь?!
   - Психопатка, - припечатал Арнольд.
   - ДА!!! ДА!!! ДА!!! - Прокричал Мишель ей в ухо, так громко, как только было возможно. - К нему! Все идем, Арнольд! Я устал от этой истерички.
   Мишель взял Аришу за руку, но она, вдруг, попятилась назад.
   - Куда?
   Ее вопрос ввел братьев в стопор.
   - Как куда? К Людвигу! Ты нужна ему. - Сказал Арнольд.
   - Я нужна ему?
   - Да! - Уверенно произнес Мишель. - Он только о тебе и говорит!
   Ее губы невольно растянулись в довольной улыбке. Только о ней и говорит надо же! Как это заманчиво звучит! Неужели, правда?!
   - Где он?
   - В больнице.
   - В больнице? Что-то случилось?
   - Случилось! Но все уже позади. - Попытался заверить ее Арнольд. - Наш брат, будет очень рад тебя увидеть. Идем же скорее.
   Что-то подсказывало ей, что сопротивляться бесполезно, да и глупо. Да, на деле эти немцы могли оказаться кем угодно - маньяками, убийцами, извращенцами. Но Ариша чувствовала, что они не врут, что действительно беспокоятся о ней и Людвиге, с которым и вправду стряслась какая-то беда.
   Дальше послышалась отборная американская брань. Но никто не слушал ее. Братья и Ариша неслись вниз по широкой лестнице, торопясь встретиться с Людвигом. Дженнифер попыталась догнать их, затеять разборку, но Мишель развернул ее с полпути, легко и даже элегантно обезвредив и усадив на одну из скамеек в холле.
   - Ты всех уже достала своей истерикой, Дженнифер! Все, хватит! Угомонись! Оставь моего брата в покое! Он сыт твоими выходками по горло! Твоей навязчивостью! Не понимаю, как он тебя вообще мог терпеть все это время! Будь у меня такая зануда, я бы, уже бы давно на три золотые!
   - У меня с Хансом, никогда ничего не было! - Послышался в ответ истеричный вопль. - Он все наврал вам!
   - Ой, не заливай! Нам всё известно про тебя! Кто только не имел американку Джен из четвертой общаги! Ее имели все! Все! И даже негры!
   Дженнифер сглотнула, как подавилась от слов Мишеля.
   - Ненавижу тебя!
   - Взаимно, Дженнифер! А потому оставь моего брата. Не преследуй! Он заслуживает счастья, его ты дать не можешь! Слишком, ты погрязла в дерьме. - Мишель уже было хотел уйти, как вдруг, остановился. - И вот еще что. Не смей больше появляться у нас на квартире. Не мозоль мне глаза, иначе я тебя выброшу из окна. Надеюсь, мы поняли друг друга. Грязная Дженнифер! - С этими словами Мишель оставил девушку рыдающей на скамье.
   Через пару минут джип братьев, которым они пользовались по очереди или все втроем, выехал с университетской парковки.
  
  
   ***
  
   Людвиг, сколько себя помнил, болел редко, но всегда тяжело. Словно организм отыгрывался каждый раз, отключаясь по полной программе. Так получилось и сейчас. Он чувствовал себя гаже некуда. И физическое недомогание крайне усугублялось душевными невзгодами. Людвигу не хотелось выздоравливать, не было стимула. Когда на пороге палаты возникла Ариша, он не поверил своим глазам. Решил, что это продолжение прекрасного сна, что явился к нему накануне ночью.
   Однако, чудесное виденье не исчезало. За ним маячили довольные лица кузенов с хитрющими усмешками.
   - Ну-ка, посмотри, кого мы тебе привели! Попробуй теперь не встань, несчастный влюбленный! Ты гляди, какая девочка к тебе примчалась! - Затарахтели они наперебой.
   Людвиг молчал, и Ариша молчала. Они без слов будто бы ласкали друг друга взглядами. Братья переглянулись, кивнули синхронно, и, пожав плечами, удалились, проявив несвойственную им деликатность.
   - Ариша? - Прошептали губы Людвига. - Ты...?
   - Приветик, - как ни в чем не бывало, ответила Ариша, - ты чего это здесь?
   Она хотела подбодрить его, вот и делала вид, что все в порядке вещей, и ничего страшного не произошло.
   Людвиг предпочел, молча согласиться с ней - не выяснять же отношения с первых дней знакомства! Она стала слишком дорога ему за очень короткий срок - немыслимо короткий! - и сейчас, когда ее милый образ наяву стоял перед ним, у Людвига даже засосало под ложечкой от радости и восторга.
   - Не верю своим глазам, - прошептал он чуть слышно и попытался приподняться на локте. Она бросилась к нему.
   - Лежи, лежи! Тебе нельзя двигаться!
   - Да все в порядке! - Возразил он, хотя весь покрылся испариной.
   Но не столько от усилий и движений, сколько от переживаний. Эмоции переполняли его, он не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства. Но взгляд, ликующий и нежный, сказал Арише все! Она села на край его кровати. Он сразу же взял ее за руку.
   - Как ты себя чувствуешь? - Она смутно чувствовала свою вину перед ним. - Лучше?
   - Лучше. - Ответил он, не сводя с нее своего задумчиво-влюбленного взгляда. - Как ты нашла моих братьев?
   Ариша вкратце рассказала историю своего знакомства с его братьями. Мысль о том, что Джен имела какие-то права на Людвига, вдруг промелькнула в ее сознании. Но радость встречи затмила эту догадку, Арише не хотелось сейчас думать, ни о чем, подозревать, выяснять отношения. Она только смотрела на Людвига, и таяла от его взгляда. Он любовался ею, промолвил:
   - Ты сегодня еще красивее...
   - Да брось ты, - засмущалась она.
   - Правда-правда!
   Оба замолчали. Но тишина не тяготила их. Взглядами они ласкали друг друга, пальцы Людвига гладили нежную кожу ее рук. В этот момент дверь палаты распахнулась и на пороге появилась разъяренная Дженнифер.
   - Ага!!! - Торжествующе воскликнула она. - Вот вы где?!
   У нее был такой вид, словно она готова была накинуться на них обоих с кулаками. Но попросту не успела - следом вбежали братья Людвига, и Мишель перехватил занесенную для удара руку девушки.
   - Убери от меня свои лапы! - Завопила она.
   - Что ты здесь делаешь? - Забеспокоился Людвиг.
   - Чем же я тебе не угодна, стала а, милый?! - Орала Дженнифер на всю палату. - Наигрался со мной и кинул?!
   Людвиг виновно опустил глаза.
   В эти самые минуты, он действительно, чувствовал себя виноватым перед ней - и она это видела, а потому, еще больше напирала ни только на него, но и на Аришу сидящей возле него.
   - А ты, сучка?! - Теперь она обращалась к Арише. - Что притаилась, как мышка?! Притворялась подругой! Я тебя английскому учила, с переводами помогала и вот значит, как ты мне отплатила?! Дрянь!
   - Джен, уходи, пожалуйста! - Перебил ее Людвиг.
   - А ты помолчи! Я сейчас не с тобой разговариваю! - Она снова переключилась на Аришу. - Думаешь, будешь с ним?! Думаешь, отобрав его у меня, станешь счастливей меня?! Думаешь, я тебе это позволю?! - Она истерично засмеялась. - Даже и не надейся! Не бывать вам вместе, никогда!
   - Да, ты просто больная! - Выпалил Людвиг.
   - Больная, говоришь? - Ее трясло неимоверно. - Да, это ты меня такой сделал! Ненавижу! Ну, ничего, я вам сделаю, предатели... Я на вас обоих, такую порчу наведу, что всю жизнь будете страдать от неразделенной любви! Уж, за себя я отомстить смогу! Ни мой ты, но и ее не станешь, Понятно тебе?!
   Ариша не знала, что и ответить на такое, в ее поведении не было вероломства, она растерялась и молча посмотрела на Людвига, ища поддержки. Он открыл рот, чтобы дать Дженнифер гневную отповедь. Но кузены опередили его, обматерив несчастную они вытолкали ее за дверь и вернулись обратно в палату.
   - Прости... - Сказал Арнольд. - Мы не заметили, как эта шваль проскользнула сюда!
   Людвиг промолчал, перевел взгляд на Аришу. Она думала только о нем. Братья переглянулись, заметив, что влюбленным снова не терпится остаться наедине. Попрощавшись, они вышли из палаты.
   - Прости меня, - промолвил Людвиг.
   Ариша понимающе, сжала его руку.
   - Дженнифер была моей девушкой. Мы расстались.
   - Почему?
   - Потому что она мне изменила с моим братом... - Честно признался Людвиг. - И, если быть до конца откровенным, я ее никогда по-настоящему не любил. - Он еще крепче сжал ее руку в своей. - А последние несколько дней, мое сердце принадлежит девушке, которая сейчас сидит рядом, вот, без нее я не мыслю жизни и я очень надеюсь, что однажды она почувствует нечто подобное ко мне.
   - Она уже чувствует это...
   Людвиг расплылся в довольной улыбке и поцеловал девушке руку.
   - Ты мое сокровище... Ихь либэ дихь.
  
   ***
  
   Ровно семь дней, с момента поступления Людвиг находился в больнице и просто млел от счастья - Ариша выкраивала каждую свободную минутку, чтобы навестить его. Братья, конечно, тоже приходили. Но Людвиг видел ее одну, думал лишь о ней, и никак не мог дождаться, когда, же его выпишут, чтобы насладиться счастьем еще сильней и в полной мере использовать свою свободу.
   Наконец, свершилось! В день выписки друзья и кузены настаивали закатить пирушку, но Людвиг под предлогом ослабленного организма отказался. Ему было проще притвориться обессиленным после операции, чем делить Аришу с кем бы ни было. Он решил, что будет еще время познакомить ее ближе со своими приятелями. А пока...
   А пока, они бродили по Первомайскому скверу, кушали на ходу сладкую вату, мороженое, кормили семечками голубей. Дурачились, бегая наперегонки. Шуршали влажной от вчерашнего дождя багровой листвой. Волосы Ариши блестели, развиваясь, щеки покрылись румянцем от свежего воздуха и беготни. Людвиг то и дело останавливался, касаясь губами ее лица - летяще, мгновенно, словно бабочка крыльями.
   Ариша улыбалась, в душе ее словно расцветали цветы, и она не замечала ни прохладного ветра, ни луж под ногами, ни стылого нависшего над землей неба. Казалось, будто вокруг вечная весна - прекрасная, неотразимая и неповторимая.
   Они так долго бродили, что оба как-то незаметно устали, и, не сговариваясь, направились к скамье. Когда уселись, Ариша положила головку на плечо Людвига. Он глубоко вздохнул - ее невинный жест был исполнен нежностью, а он почувствовал себя опорой и защитой. Это была такая проникновенная минута, что на глазах Людвига выступили слезы. Ариша взглянула на него, запрокинув лицо. Она была так близко, что он слышал ее дыхание. Людвиг склонился и поцеловал ее губы - свежие, вкусные, слаще всех ягод на свете!
   Поцелуй длился, пока хватало дыхания. А потом - снова минуты нежности, когда его пальцы перебирали ее волосы, а ладошка Ариши лежала в руке Людвига. Время будто бы застыло в почтении перед госпожой Любовью.
   На следующий день они встретились ранним утром, еще даже не рассвело толком. Арише пришлось добираться на автобусе, потому что маршрутки не начали ездить, но это не остановило ее. Наоборот, казалось нелепостью расставаться с Людвигом даже на минуту! Ночи в разлуке - это так невыносимо тяжко!
   Людвиг встретил ее на остановке и негромко прочитал строчки Фета:
  
   На заре ты ее не буди,
   На заре она сладко так спит;
   Утро дышит у ней на груди,
   Ярко пышет на ямках ланит.
  
   Ариша тихонько рассмеялась, приникнув к нему. Несколько минут они стояли, обнявшись, но стал накрапывать дождик, и Людвиг увлек любимую под стеклянный козырек кафе.
   Нацеловавшись до ломоты в губах, они отправились завтракать. А после посетили Свято-Екатерининский Собор, где помолились и дали друг другу обет, в том, что будут любить вечно друг друга, они искренне просили счастья и благословения, стоя на коленях перед иконой богородицы.
   - Зайчонок, - сказал Людвиг, взяв Аришу за руки, - я клянусь любить тебя верно и преданно до конца дней своих. Обещаю делить с тобой все хорошее, оберегать и защищать от всех бед и невзгод. Обещаю уважать твое мнение. Обещаю заботиться о тебе и наших будущих детях. Клянусь, что бы ни случилось, мое сердце будет принадлежать только тебе.
   Людвиг считал Аришу своей половинкой, она была уверенна, что он ее единственный мужчина. С каждым днем им все сложнее было расстаться...
  
  
  
   Глава четвертая
  
   ♥ ШКОЛЬНЫЕ БУДНИ ♥
  
   Ариша даже не заметила, как начался урок, и честно говоря, не задумывалась, какой именно. Ей было совершенно не до учебы. Мечтательно вздыхая, она смотрела в окно, и не могла дождаться встречи с Людвигом. Перед глазами стояло его лицо - прекрасное, одухотворенное.
   Впрочем, не одна Ариша была погружена в свои мысли. Остальным также не было дела до учительницы. Пожилая историчка напрасно распиналась, повествуя о Второй Мировой войне. Седые букли вздрагивали над дряблыми, бледными щеками, когда она воодушевленно описывала тяжелый путь к победе. Взгляд ее за стеклами бифокальных очков страстно загорался, однако, учительский пыл не встречал поддержки и даже минимального внимания. В классе стоял равномерный гул, будто в пчелином улье. Каждый был занят своим делом.
   Девочки на первых партах были заняты маникюром и сплетнями, мальчишки на Камчатке - задних рядах - смеялись над похабными анекдотами и резались в карты. Соседка Ариши - странная девица по фамилии Смирнова - торопливо списывала домашку по английскому. Ее внешность не давала четкого представления о той субкультуре, к которой та имела отношение. Черный лак на ногтях, черная же одежда, и волосы цветы вороного крыла, но одна половина головы выкрашена в розовый цвет. На ее губах свернулась синяя помада, а в ноздрях вздрагивали сережки. В общем и целом, видок еще тот! Но так выглядела большая половина класса. Словно общество в миниатюре - здесь были представлены все сословия, все подростковые субкультуры. Реперы слушали музыку, заткнув уши наушниками. Эмо плаксиво переговаривались, выясняя, кому из них живется хуже на белом свете. Панки дико гоготали, вызывая слабый протест со стороны исторички. Ариша была сама по себе, не примыкала ни к одной группировке и не причисляя себя ни к тем, ни к другим, ни к третьим. Конечно, в ее жизни был период, когда она увлекалась репом, потом тяжелым роком, но это быстро прошло. И заядлой фанаткой она не стала, так же как не стремилась во внешнем виде проявить свою приверженность к какой-то субкультуре. Особо шиковать ей не позволяли средства, но она умудрялась всегда выглядеть пристойно и в то же время с некоторой долей экстравагантности. В ее наружности была та самая изюминка, которая с первого взгляда привлекает людей, хотя и не поддается описанию. Ариша со всеми держалась ровно, спокойно, не влезала в разборки, не брала ничью сторону. Она училась и до встречи с Людвигом была поглощена учебой, стремясь получить хороший аттестат и поступить в вуз.
   Образование Ариша начала в родной станице, но простенькая школа уже не отвечала ее требованиям, и по настоянию девушки мать перевела ее сюда, в городскую. Параллельно Ариша посещала курсы иностранного языка при универе, серьезно относилась к подготовке и надеялась, что усердие и настойчивость помогут при поступлении. Ведь денег на платное образование у нее не было, значит, она могла рассчитывать только на свои силы. Конечно, каждый день ездить на учебу в город было неудобно, - все приходилось делать на ходу, времени на развлечения совсем не оставалось, сплошные задания, книги, учебники... но это того стоило!
   Ариша была чуть ли не единственной в классе из тех, кто задумывался о будущем. У большинства словно не имелось мозгов совсем! Почти все мальчишки курили травку и принимали запрещенные препараты. Одна из девушек вообще была беременной, и ее живот уже стал выпирать из-за парты. Уровень интеллекта общей массы старшеклассников не поднимался выше плинтуса. Тот учитель, что вел у них историю раньше, попросту попал в больницу по этой причине. Бедный мужчина, доведенный ежедневными склоками, шумом, гамом и полным пренебрежением к учебе, был на гране инфаркта. Когда же на вопрос, кто такой Муссолини, он услышал от одной ученицы, что это ни кто иной, как известный рок-музыкант, скончавшийся от передозы, а другая - продвинутая по истории ученица заявила, будто первым президентом Соединенных Штатов был Фидель Кастро, сердце препода не выдержало. Ему стало плохо прямо на уроке, и его на Скорой увезли в больницу, где он скоропостижно и скончался.
   Сегодняшний урок ничем не отличался от предыдущих. Учительница напрасно метала бисер, давая материал. Потом перешла к опросу и результат оказался столь же плачевным. Колька Антипенко, вызванный к доске, щурил обкуренные глазки, и молча, переминался с ноги на ногу.
   - Расскажи нам Николай, о периодизации второй мировой войны, - распорядилась историчка, протирая платочком свои очки.
   - Перд... пердиз... - начал мямлить, смущенный вопросом Антипенко, класс тут же разразился смехом, заглушив его глупый лепет.
   Училка постучала костяшками пальцев по парте, призывая класс к тишине. Кое - как было восстановлено относительное спокойствие.
   - Итак, - она повернулась к Кольке, ожидая хоть какого-то внятного ответа. - Что молчим? Отвечать будем или нет?
   - Ну и вопросики у вас Антонина Анатольевна, - деловито покачал головой Колька. - Откуда мне знать? Вот дедушка мой может и знает. С этим вопросом, пожалуй, лучше вам обратится к нему, он вам не только расскажет, но и покажет процесс.
   Гомерический хохот опять обрушился на пожилую училку. Она бессильно развела руками и отправила Кольку на место, влепив заслуженную двойку в журнал.
   Шатаясь, он шел между рядами, бормоча:
   - Пердизация или переадресация. - Он так и не понял, о чем шла речь. - О! А, может это презентация?!
   Ариша в этот момент витала в облаках. Она тоже была не готова к уроку и не читала параграф, заданный на дом. Когда читать, если все дни напролет ее голова была занята только мыслями о Людвиге?! Любовь вытеснила все на свете - школу, курсы, домашние хлопоты, подружку Дарину. Все, все, все!
   Ариша открыла учебник по литературе, где между страницами была вложена фотография Людвига. Она не могла налюбоваться им и не заметила, как подошла учительница.
   - Назаренко! Спешу напомнить, что у нас сейчас урок истории, а не литературы! - Возмутилась училка, забирая учебник из рук Ариши.
   Снимок выпал, мягко спланировав на пол. Ариша подскочила, чтобы поднять фото, но Женька, сидевший напротив нее, опередил. Симпатичный, кареглазый одноклассник давно оказывал ей знаки внимания, и сейчас просто хотел помочь. Но заметив вспыхнувшие щеки Ариши и смятение в ее глазах, он спрятал снимок за спину.
   - Что-то потеряла?
   - Отдай, - настойчиво потребовала Ариша.
   Парня крепко зацепила ее реакция. Если раньше Ариша старалась хоть как-то смягчить тон, отказывая ему в свиданиях и не желая иметь ничего общего с его дебилоподобными приятелями, то теперь ей было совершенно не до этого.
   Женька потряс фотографией у нее перед лицом, а затем принялся внимательно изучать снимок.
   - А кто это у нас тут такой! Что это за клоун?!
   - Сам ты клоун! Верни фото, придурок! - Охваченная яростью, Ариша вцепилась в рукав его свитера. - Отдай, я сказала!
   - Вот это страсть! А ты оказывается у нас горячая штучка!
   Перепалка давно уже привлекла общее внимание, теперь и вовсе никому не было дела до учительницы. Гораздо интересней наблюдать за Аришей и Женькой, который засыпал ее вопросами.
   - У вас уже было ЭТО? Сколько раз? Тебе понравилось?
   - Не твое дело!
   - Давай колись! Расскажи нам Аришка, мы ведь не чужие друг другу...
   - Что ты несешь такое?! - Она покрутила пальцем у виска. - Тебе не стыдно?
   Женьки стыдно? Ему ничего не стыдно! Наоборот, ему это доставляло не малое удовольствие!
   Аришу же захлестывали эмоции. На подсознательном уровне, она понимала, что это глупо - связываться с таким ничтожеством, но и просто промолчать не могла.
   Училка напрасно мельтешила между ними. Женька продолжал издеваться, Ариша пыталась отшить его, поставить на место, а класс восторженно гудел, подначивая обоих.
   - Ну же, что ты молчишь? - Допытывался Женька. - Расскажи, как все было? Первый раз? Или уже сто первый?!
   Ариша трясла одноклассника, стараясь отобрать фотографию. Женька был высоким и достаточно крепким, ее усилия выглядели забавно на этом фоне.
   - Так кто кого оседлал? - Самым гнусным образом, интересовался он.
   Щеки Ариши пунцовели, как розы, от негодования и стыда. Историчка тоже готова была сквозь землю провалиться, но ее слабые попытки прекратить безобразие даже не привлекли внимания. Учительский голос потонул в смешках и улюлюканье.
   - А ты стонала, как в порно фильме? - Женька изобразил сладострастные стоны, и класс содрогнулся от дикого гогота. - Вот так, да? А?! Или...? - Женька все больше и больше входил в кураж. - Ааа! Аааа! О! О!Оооо!
   Бедняжка учительница, приложив к щекам ладони, мерно раскачивалась точно болванчик.
   - Да, что же это творится такое? - Причитала она. - Куда катится мир?
   Ариша сделала очередную попытку отобрать снимок. Женька только отмахнулся и быстро передал фото своему приятелю. Фотография пошла, гулять по рукам, и каждый комментировал изображенного на ней парня.
   - Эй, да это ж Саня из 11 "В", - предположил кто-то.
   - Сам ты Саня, баклан! - Заржали над ним.
   - Это один чурбан из группы, как ее там, ёпти, забыл! - Паренек почесал свою макушку. - Ну, там еще эти слащавые такие поют мальчики из группы!
   - Бэкстрит бойз! - Подсказала пузатая Букина.
   - В точку, Мариша! - Обрадовано завопил тот. - Сто пудово он!
   - Да, нет, это не он! - Высказались эмо, дружно разглядывая фотографию.
   - Выглядит, как натуральный педик, - неожиданно вынесли вердикт реперы.
   - И лох! - Подвели итог рокеры и швырнули фото через ряд - панкам.
   Дружно сдобрили комментарии отборным матом, уже не стесняясь присутствия учительницы, впавшей и без того в прострацию.
   Однако, всем было видно, что парень на фото на самом деле очень красив. И как бы там не пыжились они его опустить, от этого он не становился менее привлекательным. Одноклассников Ариши просто снедала черная зависть.
   - Слащавый, такой! - Заявил очередной "комментатор" - второгодник Витек по прозвищу Клешня, поднимая с полу фото. - По моде одетый! - Кое-где послышалось придурковатое хихиканье. - Куда нам до него!
   - Что завидно, Клешня? - Выкрикнула Ариша. - Он красавчик! А вот, ты на чучело похож, тебе только ворон в поле пугать!
   Ариша уже не выбирала выражения, защищая свою любовь. Витек тупо вытаращил глаза, жутко краснея, от словесной брани, которую изливала на него одноклассница. Засучив рукава, Витек уверенным шагом направился в ее сторону, угрожая кулаками. Но одноклассник Женька, встал у него на пути.
   - Че, крутой самый?! - Охладил Женька пыл одноклассника, взяв того за грудки. - Сядь на место, баклан!
   - За баклана ответишь?
   - Отвечают только п*, сам знаешь! Не закипай и сядь на место.
   - Я сяду, сяду... Лапы свои только от меня убери! Ни трону я ее не бойся, только предупредить хочу...
   Прыщавый тип послушно вернулся на свое место. Класс замер.
   - Скажи этой, - он ткнул пальцем в сторону Ариши, - что б язык свой прикусила, иначе, я ее однажды заловлю, да так отделаю...
   - Попробуй, Витек, - усмехнулся Женька, притянув к себе Аришу, - а потом я тебя заловлю, на куски порублю, послужишь кормом сомам в местной речке.
   От слов Женьки, класс обеспокоенно загудел, а Витек на миг сник, представив, ту ужасную картину - побледнел, словно смерть с косой перед собой увидел.
   Витек, знал, да и все знали, связываться с Женькой не стоит. Как сказал он, так и будет, опасный чел этот Жека Дупляк, и к тому же на многое способен. Единственное, чего не удавалось тому добиться, так это благосклонности Ариши. Хотя сам он не сомневался, что это вопрос времени. На фоне остальных одноклассников он, возможно, действительно смотрелся симпотно, одевался со вкусом и ко всему считался крутым пацанчиком в школе, но это совершенно не волновало Аришу, ни раньше, ни тем более сейчас, когда ее душа целиком и полностью принадлежала Людвигу!
   Она думала только о нем, грезила о будущем - их совместном будущем, ей и дела не было до окружающего мира. Но этот мир ворвался к ней - нагло, беспощадно. В образе Женьки и всех одноклассников.
   На миг, после Женькиного выступления, установилась тишина.
   - Скоты! - Дрогнувшим голосом выкрикнула Ариша и расплакалась, обвела глазами весь класс, - что вы себе позволяете?! - Жаль, что немцы проиграли во второй мировой!
   - Да, что ты такое говоришь? - Изумилась училка, подбежав к Арише. - Я говорю, как есть, - продолжала она со слезами на глазах, - жаль, что Гитлеру не удалось воплотить свою мечту, и вывести новую расу! Вас бы он всех уничтожил! - Она презрительно обвела рукой задние парты, которые занимали мальчишки, не из благополучных семей. - Вы не мужчины! Вы жалкое подобие! От вас не будет толку! Прокуренные и пропитые ваши мозги и рожи. Гемофродитов, только от вас рожать! Потому-то наша страна и катится к чертям собачьим. Потому-то мы и живем не пойми как! Потому-то каждая девушка, женщина и мечтает о заморском принце! А все из-за вас никчемные, бесперспективные чмошники!
   Женька исподлобья смотрел на Аришу играя желваками, в его взгляде читалась бешеная работа мысли, словно он изо всех сил старался переварить услышанное. Но это было явно ему не по силам. Остальные парни только ухмылялись. Вдруг девчонки загалдели наперебой, как сороки, соглашаясь с Аришей. Никто и не обратил внимания, как убитая преподша опустилась за парту и тихонько заплакала.
   Ариша поспешно скинула свои вещи в сумку и стремительно вышла из класса. Ее трясло от негодования, омерзения. А за ее спиной разгорался настоящий скандал, гул и гам. Девчачьи голоса перекрикивали петушиные, задиристые вопли парней. Тема - Гитлер восторжествовал! - долго еще муссировалась в классе.
   ***
  
   Людвиг был удивлен и обрадован без меры, увидев Аришу в Университете. Они договаривались о встрече сегодня вечером, но она приехала раньше, и это выглядело сногсшибательным сюрпризом. Кроме того, обычно сдержанна, стеснительная, Ариша сейчас просто кинулась к нему в объятья. Людвиг не успел заметить ее заплаканные глаза, но всем телом ощутил ее дрожь.
   - Что-то случилось, маленькая моя?
   - Просто я по тебе соскучилась!
   Он довольно улыбнулся ей, но потом улыбка исчезла, он заметил некую печаль в ее глазах.
   - Все в порядке? - Людвиг окинул ее подозрительным взглядом. - Ты меня не обманываешь, зайка?
   Она кивнула, мол, что все хорошо. Тогда он вздохнул с облегчением и прижал ее к себе, гладил ее волосы, успокаивающе, бесконечно нежно. И что-то бормотал, сам не разбирая собственных слов. Что бы там не случилось, она с ним, его девочка! И явно нуждается в поддержке, а не в расспросах. Людвиг был очень чувствительным, а с ней - тем более. Словно какие-то незримые нити протянулись от его души к Аришиной, и он ощущал эту связь - прочную, постоянную.
   - Все хорошо, милая, - шептал он, выходя с ней за руку в университетский двор, - мы вместе, это главное.
   Ариша подняла лицо, взглянула на него своими немыслимыми, волшебными, серебряными глазами, и кивнула.
   - Ты самый лучший на свете! - порывисто воскликнула она. - Я счастлива, что встретила тебя на своем пути...
   Людвиг просиял. Для него это были не просто слова. Сам тон Ариши, ее искренность, душевность проникли в его сердце, и словно чудесный эликсир наполнили его существо. Людвиг каждой клеточкой ощущал свое единение с любимой.
   ***
  
   Она бы с удовольствием не пошла в школу, но прятаться от жизни Ариша не привыкла. Хотя, до сих пор у нее не возникало таких глобальных конфликтов, она не знала, как вести себя в подобной ситуации, не имела понятия, чем все закончиться, но сила ее духа была высока и прочна. Интуитивно девушка знала дорогу к истинным ценностям, остальное для нее было на заднем плане.
   К тому же любовь придавала смелости. По большой части ничто, кроме их встреч с Людвигом, не имело значения. И думала она снова и снова только о нем.
   Только он мог радовать ее. Только он дарил ей величайшее наслаждение, просто глядя ей в глаза. Только его улыбка озаряла ее мир. Все остальное - сущая ерунда!
   В школьном коридоре ее окликнул Женька. Она воинственно заявила, чтобы он отдал фото.
   - Конечно! И прости меня за вчерашнее, - он повинно склонил голову на миг, потом попытался приобнять Аришу.
   Она отскочила. Он был явно обкуренный - красные глаза выдавали сей факт весьма четко.
   - Ну, - поторопила Ариша, протянув руку.
   Женька отдал ей фотографию. Снимок не сразу нашли вчера, он побыл в десятках рук, затем оказался в мусорном ведре, но Женька отдал распоряжение своим парням отыскать его. Фото было в плачевном состоянии. Ариша содрогнулась, увидев это, но вида не подала. Не хватало еще выставлять свои чувства напоказ перед этим ничтожеством!
   - Теперь ты простишь меня? - Залебезил тот.
   - Ни за что! - Отчеканила Ариша и ушла прочь.
  
  
   Глава пятая
  
   ♥ СТРЕЛЫ АМУРА ♥
  
   Людвиг решил преподнести Аришке сюрприз. Когда на днях они прогуливались по городу, Ариша показала свою школу, и сегодня Людвиг намеревался зайти туда. Погода стояла отличная, сухая и солнечная, и он предположил, что урок физкультуры - она упомянула, что два последних часа у них будет физра - будет на улице. Так и оказалось. Он увидел старшеклассников в спортивных костюмах на огороженной площадке возле здания школы. Препод - кореец лет сорока - гонял по кругу мальчишек. Людвиг встал за высоким забором, сквозь прутья, выглядывая в толпе школьниц свою девочку.
   Его сердце забилось быстрее, когда взгляд отыскал ее. Она была чудо как хороша! В черных лосинах, тряпочных кедах того же цвета и длинной белой майке, с волосами, стянутыми в узел на затылке, Ариша смотрелась лучше, чем любая кинозвезда. Во всяком случае, для него. Людвиг не спешил обнаружить свое присутствие. Он наблюдал, как Аришка прыгает через скакалку, и чувствовал дрожь возбуждения во всем теле. Было что-то невыносимо притягательное в этом подглядывании. Это подзадоривало и заводило, приятно щекотало нервы. Людвиг не мог отвести глаз от Ариши.
   Физрук принес мяч и, поделив ребят на две команды, дал свисток, обозначая начало игры. Старшеклассники начали партию в волейбол. Людвиг с удовольствием констатировал, что у Ариши отлично, получается, отбивать мяч. Она была такая гибкая, стремительная, будто ласточка в полете. Кто-то из парней высоко подал мяч, он полетел по косой через забор и упал прямо к ногам Людвига. Ариша, еще не заметив любимого, побежала за мячом.
   - Здравствуй, зайчонок, - улыбнулся ей Людвиг, покручивая мяч на одном пальце.
   Ариша растаяла в миг, словно шоколад на солнышке, позабыв, зачем бежала, и что вообще происходит вокруг. Людвиг бархатным голосом произнес, что соскучился. Они бросились в объятья друг друга. Мяч был забыт и валялся у них под ногами. Игроки переминались в ожидании, физрук возмущенно дул в свисток. Влюбленным плевать было на все это.
   Только ее губы! Только его руки!
   Вот и все, что имело значение...
   Мгновение или вечность спустя, Людвиг опомнился первым и прошептал:
   - Беги, крошка, я тебя подожду.
   Ариша осоловело обвела глазами спортивную площадку. Возвращаться на землю с небес так не хотелось! Но делать нечего, стоило немного подождать, чтобы потом снова вернуться в его объятья.
   Людвиг уселся на выкрашенную ярко желтую шину, воткнутую в землю рядом с забором, и принялся за самое увлекательное занятие на свете - любоваться своей любимой девочкой! Теперь, зная, что он здесь, Ариша каждый миг чувствовала его взгляд, его ободряющая улыбка придавала ей силы и ловкости. Она будто летала на крыльях, парила от счастья!
   Когда прозвенел звонок с урока, она помчалась переодеваться, чтобы скорее снова увидеть милого. Однако, некоторые особо наглые одноклассницы опередили ее. А возможно, просто не стали заморачиваться переодеванием. В итоге Ариша, выбежав из школы - свеженькая, подкрашенная, с гладкими расчесанными волосами, - увидела вокруг Людвига стайку девиц. Они наперебой кадрили симпатичного иностранца. Чеканя шаг, Ариша направилась к ним. Людвиг поднялся, заметив ее, и улыбка озарила его лицо.
   - Зайчонок мой, идет...
   Девушки скисли, услышав его дрогнувший от нежности голос. Понятно, что с этим принцем ничего им не светит! Но Арише все равно не понравилось, что ее мужчине оказывают такие знаки внимания.
   - Ты пользуешься успехом, - заметила она, когда они отошли от девиц.
   Людвиг обнял ее за тонкую талию.
   - Мне все равно, поверь!
   - И все-таки, это, наверное, льстит твоему самолюбию...
   - Зайчонок, для меня только ты существуешь на свете!
   Она облегченно заулыбалась. Его слова проникали в самую душу, а трепетный взгляд - в самое сердце. Прижавшись к любимому, Ариша позабыла о подозрениях, ревности, даже намек на что-то плохое не тревожил ее. Любовь несла их обоих в открытый океан - океан Счастья...
   Они пошли бродить по парку, держась за руки и любуясь осенью, одетой в золото и рубины. Среди листвы Людвиг заметил белку, и они с Аришей остановились, наблюдая, как очаровательный зверек бегает по стволу дерева вверх-вниз. Людвиг обнял Аришу за талию и прочитал ей стихи Калисия.
  
   Liebe, Verliebtheit, Liebe,
   Leidenschaft, Besessenheit.
   All das wird wieder und wieder,
   Aber das ist einzigartig.
  
   - Людвичек, а давай по-русски, - с нежностью в глазах произнесла она и провела ладонью по его щеке, - я ведь ничего не понимаю, - он улыбнулся ей в ответ и послушно продолжил читать стихи, но теперь уже по-русски.
  
   И в каждом веке будет так,
   Пока Амур пускает стрелы,
   Сердца двоих забьются в такт
   И засияют души-сферы.
  
   Как много звёзд горит в ночи,
   Но свет двух душ во сто раз ярче,
   Сердца их пылки горячи,
   И с каждым новым мигом жарче.
  
   Пьянящий, сладостный нектар,
   Не сможет даже и сравниться,
   С тем чувством в нас, что как дурман,
   Что заставляет веселиться.
  
   Влюблённость, влюбчивость, любовь,
   Порывы страсти, одержимость.
   Всё это будет вновь и вновь,
   Но в этом есть неповторимость.
  
   - Покатаемся? - Чуть позже предложила Ариша, махнув рукой в сторону аттракционов.
   И они испытали на прочность почти все качели-карусели, что имелись в парке. Беспричинное веселье овладело ими обоими. Словно дошкольники, беззаботные и всегда радостные, они хохотали, дрыгали ногами, чмокали друг друга в щеки, в нос.
   Со стороны это выглядело забавно и мило! За ними приятно было наблюдать со стороны, они резвились словно дети.
   Но когда, умаявшись и набравшись впечатлений, влюбленные уселись на лавочке, совсем другое, романтичное настроение вошло в их сердца. Напротив них расположилось целое семейство - молодой отец держал на руках смешного, розовощекого карапуза, а молодая мамочка что-то объясняла трехлетней дочке с забавными косичками, торчащими в разные стороны.
   Людвиг и Ариша обменялись понимающими взглядами, в которых таилась белая, хорошая зависть, и радость за этих людей, нашедших друг друга, и создавших семью.
   - Я хотел бы, чтобы у нас было много детей, - промолвил Людвиг.
   - Футбольная команда, - согласилась Ариша.
   - Да, и мы тоже будем гулять с ними в парке. И везде-везде. Покажем им весь мир!
   Каждую женщину с коляской Людвиг провожал такими глазами, что у Ариши щемило сердце. Она понимала, что этот парень просто создан для семейной жизни.
   Несмотря на то, что он был старше, иногда Арише казалось, что Людвиг гораздо наивней, мягче, в чем-то по-детски, по-мальчишески горяч и пылок. Он был тонкой натурой, и она ощущала это во всем. Людвиг признался, что сочиняет стихи, правда не сразу решился почитать их вслух. Но со временем любое стеснение между ними было забыто. Они были словно две половинки единого целого. Они с полуслова понимали друг друга, и там, где не хватало Арише знаний или опыта, Людвиг мягко направлял ее. Это касалось литературы, искусства, природы. Рядом с ним она будто открывала саму себя, неведомые глубины своего сознания и души. Она училась слушать, понимать музыку, наслаждаться каждой минутой бытия, видеть прекрасное в любой мелочи - в круговороте листвы или капле дождя, медленно плывущем облаке над их головами или паутинке, запутавшейся в волосах Людвига. Ей нравилось просто смотреть на него, но в нем - она видела это! - бушевали страсти. Людвигу трудно было сдерживать свои мужские порывы, хотя он был терпелив, порой она перехватывала его взгляд, полный томления и сумасшедшего желания.
   Людвиг строил серьезные планы на совместное будущее, ему не терпелось познакомиться с ее родителями и представить свою возлюбленную своей родне, особенно бабушке. Он с трепетом ощущал, что, нашел именно то что искал - свою суженую. Ариша была его судьбой, он знал это наверняка, чувствовал всем своим существом. Он мечтал о браке с ней так сильно, как ни о чем и никогда! Ему грезилось, как они будут засыпать и просыпаться вместе, в одной постели... жить под одной крышей... делить радости и печали... растить детей... Эти мечты наполняли его силой, уверенностью, давали свободу, - он словно парил, возносясь над прежними заботами, серыми буднями. Он больше не искал смысла жизни. Ариша стала смыслом его жизни. Теперь он жил для нее и ради нее!
   На одном из их многочисленных свиданий - а они старались урвать каждую минуту для встреч друг с другом! Людвиг рассказал Арише, как побывал прошлым летом на Алтае. Он делился своими яркими впечатлениями, и его пылкость передавалась ей, в ее глазах отражался его горящий взгляд.
   - Я буквально влюбился в этот чудесный край Алтай, - признался Людвиг.
   Он страстно добавил, что хотел бы жить именно там, в просторной избе, с непередаваемым, волшебным ароматом свежего дерева, окруженной лесом, овеваемой душистыми ветрами.
   - А я буду печь пироги, - подхватила Ариша, - и заваривать чай из целебных трав!
   Он с нежностью в глазах улыбнулся ей и тут же уточнил:
   - В самоваре!
   Людвиг с детских лет любил русскую кухню, с которой его познакомила бабушка. И блинчики с медом, и вареники, и настоящий наваристый и густой борщ со сметаной. Ему представлялась, как наяву, их спокойная, тихая жизнь среди елей и зарослей можжевельника, под ясными лучами солнца. Он видел дивные картины: Аришу в сарафане до пят, с плетеным веночком из одуванчиков на голове, бегущую ему навстречу, вдоль зеленого луга; на рассвете слышать пение петуха, видеть веселые детские мордашки, извазюканные ягодным соком; гамак, натянутый между соснами; заливистый лай щенков, детский смех, банный дым из трубы. Он бы с радостью поселился в деревне и занимался домашним хозяйством, обустраивал свой маленький, уютный мирок в котором были бы самые близкие и самые дорогие сердцу люди.
   Хотя его семья была более чем обеспечена, Людвиг как-то не соотносил это с собой.
   - Да, мои родители богаты, - говорил Людвиг, - но ведь это их деньги, это они их заработали. Это их заслуга, а не моя. Так что я ни на что не претендую, и по большему счету даже не имею отношения к этому богатству. У нас все только впереди, Аришка! Верь мне, я дам тебе и нашим детям все необходимое, буду работать, столько, сколько понадобиться!
   Людвига не терзали амбиции, он не стремился к роскоши или популярности, ему не нужен был лоск светской жизни и показушный блеск избалованных толстосумов. Конечно, ему хотелось бы подарить любимой все звезды небосклона, бросить к ее ногам жемчуга и брильянты, осыпать привилегиями. Но в то же время он четко понимал, видел сердцем, что Ариша тоже не нуждалась во всем этом. Ее душа была созвучна ему. Они мечтали об одном и том же. Но естественно он, как настоящий мужчина, был готов обеспечивать свою нареченную. Больше того, ему не терпелось начать самостоятельную, совместную жизнь - заботиться о ней, предоставить самые комфортные условия, наполнить каждый ее день простыми и великими радостями. Его неизменно восхищало то совпадение, созвучие их интересов и устремлений. В их мечтах и планах была полная гармония. Даже не смотря на разницу в возрасте! Ариша вовсе не походила на юную нимфетку, стремящуюся к материальным благам, мишуре нарядов, драгоценностей. В ней не было ни капли меркантильности и свойственной многим подросткам жадности до развлечений и так называемой халяве. С Людвигом она готова была разделить все! С милым рай и в шалаше, считала она, и это ее не пугало. Хотя с каждой минутой открывая для себя характер любимого, узнавая его ближе и ближе, Ариша была уверенна, что Людвиг ради нее сделает все! Ни о каком шалаше не может быть и речи! Он достигнет всего, чего только захочет. И в свою очередь, она, как и он, была счастлива, что их понятие об истинных ценностях совпадали. Все, что желали эти двое - быть вместе и навсегда!
   - Милая фройлян, я приглашаю вас сегодня к себе в гости, - шутливым тоном изрек однажды Людвиг.
   Ариша растерялась. Она была уверенна в Людвиге, но так же испытывала некоторое смущение, ведь было очевидно, что ему трудно сдерживать свое желание - забраться к ней в трусики.
   - Ты можешь не волноваться, - прошептал он, гладя ее по волосам, - я буду вести себя паинькой. Обещаю!
   Она улыбнулась и кивнула. В конце концов, он ведь ее жених, и она доверяет ему!
   Квартира привела Аришу в полный восторг. По сравнению с этими роскошными апартаментами ее семья жила просто в жутких условиях! Людвиг подогрел чайник и включил классическую музыку - Антонио Вивальди. Под медленную, ласковую мелодию, они с Аришей попили чаю с медовыми пирожными, а потом расположились на уютном диванчике. Людвиг положил голову любимой на колени. Она рассеянно гладила его вьющиеся волосы и думала только о том, как же ей все-таки повезло, что она встретила именно его.
   - Людвичек, расскажи мне еще что-нибудь о своей семье, - нежно попросила Ариша.
   - Что именно ты хочешь знать?
   - Ну, например, твой дедушка погиб на войне?
   Людвиг как-то подозрительно изогнул бровь.
   - Что, мась? Я что-то ни то спросила?
   - Нет, просто... Зачем это тебе знать?
   - А мне интересно все знать о тебе и твоей семье.
   - Мой дед был не хорошим человеком. Извергом и садистом, - как впрочем, и мой отец, подумалось Людвигу, - он был другом - Шикльгрубера.
   - А кто это такой, Шикльг...?
   - Адольф Гитлер! Ты что, историю не читала?
   - Читала.
   - Шикльгрубер настоящая фамилия Гитлера. Ты что не знала?
   - Нет.
   - Ну, вот теперь будешь знать, - он нежно чмокнул ее в щечку, заметив, как она опечалилась. - Хотя, Гитлер никогда не носил эту фамилию. Ну, да ладно! Ты хотела знать о моем деде? Рассказываю. Мой дед попал в плен к русским. Русские его казнили. И казнили прилюдно за все те зверства, совершенные на войне. И поэтому, мой отец Алекс, так ненавидит русских!
   - Ненавидит русских? Но он, же русский. Откуда в нем может быть ненависть к этому народу?
   - Ненависть и жестокость ему перешла от его отца. Тот был таким же. Таким же жестоким. Знаешь, я где-то прочитал в одном журнале, что причина такого агрессивного поведения, кроется в особом гене, которым они обладают. Ген этот называют геном воина. Он активирует выделение организмом гормонов дофамина и сератонина, которые как раз и регулируют поведение и настроение человека. Он содержится в Х-хромосоме, соответственно присуще это только мужскому полу. Учеными так же доказано, что этим геном обладали такие великие завоеватели, как Юлий Цезарь, Наполеон, Чингисхан... Именно ген воина позволял им лидировать среди своих подчиненных, видишь, как зайчонок?
   - Какой, ты у меня умный, Людвичек...
   - Да, какой там умный, просто читаю много, - застенчиво улыбнулся Людвиг и привлек любимую к себе, усадив на колени, поцеловал.
  
   Людвиг не знал кое-каких подробностей из ранней юности Алекса. Была еще одна причина его ненависти к русским. Дело в том, что когда Алекс приехал учиться в Россию, он страстно влюбился в девушку-студентку. Но та отвергла его чувство, узнав, что отец Алекса был фашистом. Проклиная весь русский народ, Алекс покинул страну, не окончив учебу.
   Людвигу были неведомо также, отчего характер его отца сложился именно таким - жестоким, властным; почему он не умеет прощать и любить, почему ему не дано испытать нежность к кому бы то ни было. Алекс был словно запрограммирован на разрушения, беспредел, моральный распад. И это неудивительно, учитывая гены отца-садиста и его собственное детство.
   Алекса воспитывал его родной дядя бывший генерал Рудольф Циммерманн, брат-близнец Ханса. Он был еще той сволочью, натуральным монстром, и так же, как и его брат ненавидел русских. Племянника Рудольф держал в ежовых рукавицах, и даже Мария не могла с этим ничего поделать. После гибели мужа Мария хотела вернуться на родину - в Россию, но Рудольф не позволил ей этого сделать. С двумя детьми - кроме сына, у нее еще была дочка, - она бы не выкрутилась одна, и вынуждена была принять помощь Рудольфа. У бедной женщины не было сил бороться, самой воспитывать Алекса. Рудольф страшно давил на нее, угрожал, она безмерно страдала от постоянного присутствия в жизни этого страшного человека. Но Алексу он заменил отца, несмотря на то, что у самого было шестеро детей. Поначалу Мария была благодарна за это, наивно полагая, что дисциплина и строгий контроль пойдут мальчику только на пользу. Но влияние родного дяди было столь огромным, что Алекс перенимал все его взгляды, мировоззрение.
   Именно Рудольф привил ему ростки ненависти, нацизма, как бы дав первоначальную установку на жестокость. И Мария слишком поздно опомнилась, увидев, в кого превращается ее сын. Его уже невозможно было изменить. Алекс, слабенький в детстве, переболевший рахитом, характером был чрезвычайно стойким, крепким, моральных сил ему было не занимать, только все эти силы были направлены на унижение других. И даже на уничтожение. Алекс мечтал о карьере политика, но не сумел добиться этого, в отличие от своего кузена Даниэля, который преуспел, благодаря усердной учебе в Англии.
   Однажды, когда Алексу было около шести, соседские девчонки-старшеклассницы нарядили его в платье и женские туфли на каблуках, завязали банты на волосах, накрасили губы и ногти и заставили плясать под военную немецкую песню "Дойче зольдатен унд официрен". Глупенький мальчишка, был рад доставить удовольствие старшеклассницам. Ему нравились платья и всякие девичьи штучки, маленький Алекс не понимал, что это дурно и ненормально. Когда Рудольф увидел племянника в таком наряде, он раздел его и выпорол, после чего бросил мальчишку в реку. Вода была ледяной, плавать Алекс не умел, барахтаясь в воде, он кричал не своим голосом. На помощь подоспела мать, не приди она во время, мальчик бы утонул. Этот страх, который он пережил в детстве, запомнился ему надолго, после этого случая он замкнулся в себе, затаил обиду и злость на весь мир!
   Свою мать Марию он презирал и недолюбливал. Ему не хватало женской ласки, поэтому мальчик рано стал интересоваться противоположным полом, лет в 14 уже потерял невинность. В дальнейшем его влекло по большей части к женщинам намного старше его. Хотя женился он на молоденькой.
   - Мой отец познакомился с мамой в Париже, - поведал Людвиг. - Моя мама очень красивая женщина. Когда-нибудь, я вас познакомлю...
   - Ты, наверное, похож на нее, - с влюбленной улыбкой заметила Ариша.
   Он с притворным смущением потупился, хотя ее слова, безусловно, были приятны. Но Людвиг не придавал большого значения своей внешности. Он чувствовал, что не только красивыми глазами привлек Аришу.
   - Так вот, моя мама в то время блистала на подиумах, и ей, честно говоря, было не до моего воспитания. Карьера, понимаешь ли, была у нее на первом месте и поэтому моим воспитанием занималась моя бабуля.
   - А отец? Вы с ним близки?
   Людвиг нахмурился и покосился на Аришу.
   - Нет! - отрезал он. - Никогда не были. - Задумчивая морщинка набежала на его лоб. - И вряд ли будем...
   Ариша нежными пальчиками разгладила ту самую морщинку, набежавшую на его лоб, легко коснувшись губами.
   - Почему?
   - Он меня никогда не любил и не любит! Хотя, нет, - торопливо перебил сам себя Людвиг, - может, и любит, но странною любовью. А вероятней всего, мой отец просто не умеет любить. За любую провинность отец орал на меня. Унижал всячески. Лупил нещадно. Прилюдно высмеивал. И всю жизнь демонстрировал свое превосходство надо мной!
   У Ариши навернулись слезы на глаза. В ее семье были совершенно не приняты такие методы, и ей стало невероятно жаль Людвига. Так, словно она воочию увидела его мальчиком - ранимым, впечатлительным, вынужденным жить среди насилия и окриков.
   Упершись взглядом в стену, Людвиг продолжал:
   - Знаешь, в детстве я мечтал стать музыкантом. Я безумно любил Моцарта. Мне очень нравилась скрипка. Бабушка купила мне великолепный инструмент и отдала в музыкальную школу. И что ты думаешь?! Однажды, мой отец услышал, как я играю на скрипке, ворвался ко мне в комнату и на глазах моей учительницы, он сломал ее и выбросил в окно. Отец смеялся над моим выбором. Говорил, что ни мужское это дело бренчать на скрипке, бабушка - единственная, кто меня понимала, поддерживала и защищала от нападков своего сына. А он постоянно оскорблял меня, унижал и называл, если ни тюфяком или глупцом, то бабой...! Вот таким было мое детство, зайчонок...
   Ариша гладила его волосы, успокаивая, но прерывать рассказ не хотела. Какие бы мучительные воспоминания не были в его детстве, произносить их вслух все же куда целительней, чем носить в сердце такой груз. Она была рада, что Людвиг имеет возможность и желание выговориться.
   - Отец приучал меня к жестокости и ненависти. Обучал боксу, повторяя изо дня в день, что только этот вид спорта может сделать из меня настоящего мужчину. Бокс и еще охота. Это было невыносимо для меня! Иногда, я спрашивал себя, а может быть, я и вправду, слабак? - Людвиг задумчиво пожал плечами, - не знаю.
   - Нет, что ты! - Жарко возразила Ариша. - Ни говори так, мась. Ну, какой же ты слабак? Ну?
   - Может, и так, - словно не услышав ее, сказал он, - но я не могу видеть убийства и тем более участвовать в них. Пусть даже речь идет о животном, о дичи! Я не умею убивать...!
   Он посмотрел в любимые, жемчужные глаза, и отвел взгляд. Ему хотелось рассказать и о другой дичи, на которую охотился его отец в компании таких же маньяков, как он сам. Но Людвиг сдержался, боясь шокировать Аришу. Он не хотел травмировать ее психику, был предел и его откровенности, тем более это дело все-таки касалось не его, а отца.
   Алекс возглавлял националистическое движение "СВОИ", главным развлечением которого была охота на живых людей! Жертву выпускали в темном лесу и начинали погоню до победного конца. Однажды Циммерманн взял с собой сына. Людвиг не выдержал жуткого зрелища и сбежал, не дождавшись кровавой развязки. За что и был нещадно наказан - отец раздел его и жестоко выпорол, якобы за слабость, за трусость, которые не подобают настоящему мужчине. Нет, он не мог вслух вспоминать об этом!
   - Школу я закончил с отличием, - перевел тему Людвиг, с некоторой долей гордости в голосе, - и отец решил, отправить меня учится в самый престижный университет в США, Гарвард. И не отправил! - Заметно повеселел Людвиг.
   - Почему, не отправил?
   - Я же не бандероль! - Рассмеялся Людвиг. - Я не хотел там учиться. Я хотел учиться здесь. В России. Я люблю Россию. Бабушка сумела передать мне любовь к этой стране, и, знаешь, я всегда считал своей родиной, ни Германию, а Россию. А из всех высших учебных заведений, я предпочел кубанский университет, потому что здесь маленькая родина моей бабушки.
   - Как тебе удалось уговорить отца? Или вы поругались с ним окончательно?
   Мы ругались всю жизнь и продолжаем ругаться, подумал Людвиг. Вернее, он ругал меня.
   - Мне пришлось призвать на помощь все свое красноречие, - улыбнулся он, - на самом деле, я только повторял одну и ту же фразу - я так хочу!
   - И он смирился с твоим выбором? Думаю, нет...
   Людвиг, действительно, был немногословен, как обычно, отстаивая свою позицию. Но на этот раз невероятно упорен в достижении цели. Так что даже отец ничего не мог с этим поделать, и вынужден был согласиться с выбором сына. Единственное условие, которое поставил Алекс - не связываться с русскими девицами. Сейчас Людвиг даже не вспомнил об этом.
   - Страшно подумать, что если бы ты не настоял на своем, мы бы никогда не встретились, - медленно проговорила Ариша, качая головой.
   - Это судьба, зайчонок, - просто сказал Людвиг, - и от судьбы не убежишь!
   Спустя мгновение добавил севшим голосом:
   - Я все на свете отдам, лишь бы только никогда не разлучаться с тобой!
   Он порывисто поднялся и обнял ее, прижав к себе крепко, до боли. Но это была сладкая боль. Ариша запрокинула лицо, и ее губы встретились с губами Людвига. Упоительный поцелуй длился так долго, как это возможно.
   Руки Людвига - сильные, опытные, - блуждали по телу Ариши, и это путешествие было таким изысканно-сладострастным, что у обоих закружилась голова. Вот, блузка ее полетела на пол. И у Людвига пересохло во рту, когда он увидел любимую в бюстгальтере. Сквозь пенное кружево белья соблазнительно просвечивали розовые бутоны сосков. Она выгнула спину навстречу ему, изнемогая от неведомого прежде желания. Но едва Людвиг потянулся к застежке лифчика, Ариша засмущалась и отодвинулась, прикрывшись обеими руками.
   - Что такое, зайчонок? - Возбужденным голосом осведомился он.
   Ее взгляд был полон растерянности, ресницы стыдливо трепетали.
   - Людвичек, милый, подожди!
   - Что?! Чего ждать милая?!
   - У меня ведь никогда... Я еще... - она не могла подобрать нужных слов. Арише хотелось утонуть в его объятьях. Принадлежать ему полностью, окончательно и бесповоротно. Но одновременно она испытывала страх. Все так быстро! Так стремительно они сблизились! А ведь прошла всего пара недель со дня знакомства!
   Сердце подсказывало ей одно, разум говорил другое. У Ариши еще не было любовного опыта, и, хотя она доверяла Людвигу настолько, насколько это возможно, что-то подсказывало ей, что в таких делах спешить нельзя. Ей всего-то шестнадцать!
   Людвиг напрягся. Самообладание почти покинуло его, когда Ариша остановила шквал его страсти. Он весь дрожал от нетерпения заполучить ее всю, без остатка! Но тут смысл ее слов постепенно дошел до его сознания.
   - Зайчонок, ты хочешь сказать мне, что ты... все еще девственница?
   Ариша кивнула. Несколько слезинок сорвалось с ее темных, длинных ресниц. Людвиг не смог сдержать изумленного вскрика.
   - Ух, ты! Зайчонок... Я буду первым у тебя!
   Он сумел справиться с мужским эго, обуздать свой темперамент. Радость от Аришкиных слов перевесила все. Людвиг не мог описать словами чувство гордости и всепоглощающей любви. Она - только его! У нее никого еще не было! Он станет первым, первым и единственным!
   - Зайчонок, если ты не готова, я не стану тебя торопить, - мягко произнес Людвиг, гладя ее пальцы. - Слышишь меня?
   Она слабо улыбнулась, заглянув ему в глаза.
   - А ты? Ты не обидишься?
   - Ну что ты! Зайчонок, я буду беречь тебя. Мы можем повременить.
   Арише были приятны его слова, но в то же время она задумалась над тем, что секс важен для мужчины. Тем более, для того, как Людвиг - страстного, эмоционального. А что если он бросит ее, не получив ответной страсти прямо сейчас?! Бросит, и найдет другую! На миг у нее помутилось перед глазами. Слезы снова повисли на ресницах.
   - Эй, зайчонок, ты чего?
   Она тихо призналась в том, что ее гложет. Людвиг только рассмеялся.
   - Мне никто не нужен, кроме тебя! Мы можем подождать с этим до свадьбы. Как поступали наши предки в старые добрые времена...
   - До свадьбы? Выходит, ждать придется до моего совершеннолетия. А это значит целых два года! И ты готов ждать?
   Людвиг энергично закивал.
   - Ради тебя я готов на все!
   - Но ведь это очень долго, - задумчиво заметила Ариша.
   Он тоже так считал, но вслух произносить не стал.
   - Как же ты ... как будешь обходиться без...?
   Людвиг махнул рукой, показывая, что это ни так уж и важно. Но Ариша настаивала. Ей было неудобно говорить на эту тему, но и ханжой она не была, поэтому решила все выяснить начистоту. Ее тревожило, как бы ни стал Людвиг справлять свои потребности на стороне. Да та же Дженнифер, наверняка бы, согласилась помочь ему в этом! И мало ли еще найдется девиц, готовых на все.
   - Успокойся, зайчонок! Я не притронусь ни к одной женщине! - Твердо заверил он.
   - Но как, же ты будешь?
   Он улыбнулся и внимательно посмотрел на нее.
   - Есть только один способ.
   - Какой? - С изумлением на лице поинтересовалась она.
   Людвиг расхохотался, тронутый ее наивностью и чистотой. Она мало что знала, и вовсе не потому, что была глупой и недалекой. Просто эти вопросы не интересовали ее раньше, даже чисто теоретически. В жизни хватало других интересов. Теперь же Ариша была открыта любви. Но не совсем. И Людвиг, действительно, готов был ждать, когда она созреет. Он не станет торопить ее, так он решил.
   Однако, ничто не мешало ему разбудить ее чувственность, наслаждаться иначе, не доводя дело до постели. Его опыт многое мог подсказать и многому научить ее, тем более, что это были не просто познания, а глубинные мужские инстинкты, и самое главное - любовь к Арише. Ему хотелось разделить с ней все - каждый день своей жизни, радости и печали, заботы и тревоги, и в той же степени - чисто физическое удовольствие, вершина которого достигается лишь при взаимном чистом и искреннем чувстве.
   Людвиг предложил Арише принять вместе с ним ванну, и не успела она справиться со смущением - ведь, казалось, они все тонкие вопросы только что обсудили! - как он добавил, что при этом ей необязательно раздеваться.
   - Ты можешь остаться в нижнем белье, - в этот момент он как-то загадочно улыбнулся ей, - раз стесняешься меня.
   Людвиг наполнил ванну водой, добавил ароматной пены с запахом банана. Заметив, что Ариша скованно мнется, не решаясь даже снять джинсы, Людвиг выключил свет.
   - Я пока принесу ароматизированные свечи.
   Он вышел, дав ей возможность раздеться в одиночестве. Когда Людвиг вернулся, он зажег свечи и присоединился к Арише, которая уже погрузилась в ванну. По ее лицу блуждала смущенная, но счастливая улыбка. Все было так необычно и очень романтично.
   Ее робость, стеснительные движения трогали Людвига до глубины души. Это забавляло его, как опытного, взрослого мужчину, но как любящий, заботливый человек он был потрясен. Такое сокровище ему досталось! И как замечательно, что это застенчивое, доверчивое создание повстречалось именно ему, а ни какому-то чурбану, который мог использовать ее в своих коварных целях, надсмеяться и бросить...
   - Аришка, покажи мне свою фигурку, - попросил он мягко, но настойчиво.
   Она снова густо покраснела. Девушка очень стеснялась, готова была сквозь землю провалиться, только бы не показываться вот так перед ним.
   - Ну, пожалуйста, зайчонок...
   Ариша словно онемела, сидела, как истукан.
   - Разве ты не видел? - Она старалась успокоить бешено бьющееся сердце, но дрожащий от волнения голос ее выдавал.
   - В нижнем белье - нет! - Пристально смотрел на нее Людвиг. - Очень бы хотелось!
   Отблески свечей играли в его взгляде - лукавом и нежном одновременно. Людвиг продолжал подначивать ее.
   - Ты же купаешься на море в купальном костюме, ни так ли? И все на тебя смотрят. Так почему я не могу? А, зайчонок?
   Она не стала говорить, что никогда не была на море. Да и слова Людвига, и его откровенно ласкающий взгляд смущали ее невероятно. Однако Ариша, решилась подняться из воды. Эх, была, не была! Пусть смотрит коли, так сильно хочет! В конце концов, он ее парень, чего стеснятся, да и не голая же она в самом-то деле, а в красивом нижнем белье - в белых гипюровых трусиках и таком же бюстгальтере!
   На миг у Людвига перехватило дыхание, когда она поднялась.
   - Вот это, да!
   Только и смог вымолвить он от восторга, разглядывая свою девчоночку. В его глазах не было вожделения или нахальства, только бесконечная любовь и благодарность богу, что есть на земле эта девушка и что она рядом с ним!
   - Повернись, пожалуйста, - прошептал Людвиг, лаская ее тело своим благородным взглядом.
   Она послушно исполнила его просьбу, демонстрируя свои прелести. Ариша изящно изогнулась, двигаясь инстинктивно, без всякой доли кокетства. Сексуальность была в ее натуре, заложенная природой. Людвиг не удержался и нежно провел ладонью по спине, спустился, ниже его рука застыла на ее упругой, маленькой попке. Дрожь пронзила тело девушки.
   - Ммм, какая ты у меня... - Восхищенно присвистнул Людвиг.
   Точеная фигурка, длинные ноги, тонкая талия, - все было при ней! Их взгляды встретились, казалось, они стали одержимы одним чувством. Ариша уже была готова к тому, что в следующую секунду, Людвиг бросится к ней, заключив в объятия, начнет целовать. И тогда...! Она зажмурилась и быстро опустилась в пенную воду.
   - Ну, зайчонок, куда же ты! - Людвиг просил еще усладить его взгляд. - Ну, постой еще чуток, дай, я тобой полюбуюсь.
   - Если я в таком виде буду стоять перед тобой - застенчиво улыбнулась она, - то ты вряд ли станешь ждать два года!
   - Ты права, - томно вздохнул он и протянул ей бокал вина. - На вот, возьми...
   - Что, хочешь меня напоить? - В ее тоне звучала доля издевки. - А потом в постельку уложить.
   - Ага! И не мечтай. Не трону тебя, я же обещал. К тому же заниматься любовью на хмельную голову - это не по мне, так что расслабься. У нас с тобой все еще впереди.
   Отпив вина, Ариша поморщилась машинально, и вернула бокал Людвигу. Он тоже сделал глоток, а после разместился в ванной рядом с Аришей. Размеры вполне позволяли наслаждаться ванной вдвоем. Они разместились напротив, и теперь смотрели в глаза друг другу, каждый думал о своем. Людвиг, закусив губу, принялся нежно массировать пятку Ариши. Ей было щекотно, но постепенно его пальцы двигались выше, и вот уже пронзительное, неведомое прежде желание закипало в ней.
   - Зайчонок, я люблю тебя, - приговаривал Людвиг, нежно касаясь ее влажной кожи.
   - Я тоже тебя люблю, Людвичек, - шептали ее губы.
   - Зайчонок, я хотел тебе сказать, что-то очень, очень важное...
   - Я тебя слушаю...
   - Зайчонок, я в жизни не встречал более чуткой, нежной и понимающей девушки. Я так, счастлив, что ты у меня есть. Я каждый день благодарю бога, за то, что он мне послал тебя...
   Людвиг поднялся, чтобы приблизиться к ней и поцеловать. Но их губы не успели соприкоснуться, как в глубине квартиры раздался какой-то шум. Ариша отпрянула от Людвига.
   - Ты кого-то ждешь?
   Людвиг отрицательно покачал головой.
   - Наверное, Арнольд с Мишелем, - сказал Людвиг, а про себя подумал, запер ли он дверь ванны.
   Кажется, нет! Он так торопился уединиться с любимой, что позабыл обо всем на свете и о том, что живет в квартире ни один. Надо же, кузены умудрились испортить такое мгновение! Волшебство словно рассеялось. Ариша засуетилась, не зная, что и делать. Хоть сквозь землю провались! Смех и громкая немецкая речь приближались. Господи, что они о ней подумают?! Она чувствовала, как краска стыда заливает ее лицо. Набрала воздуха, Ариша нырнула под воду. В тот же миг Людвиг выпрыгнул из ванной, и весь в пене проскользнул за дверь. Со стороны, наверное, это выглядело забавно. Девушка-водолаз и голый парень, будто в снежных хлопьях.
   Ариша услышала громкий смех и немецкую речь, затем громкий гогот его братьев и их товарищей - видимо в гости к братьям пожаловала целая толпа. Дверь хлопнула. И стало тихо.
   Ребята, конечно, поняли, что брат не один, и всем хотелось посмотреть, с кем же он принимает ванну. Но Людвиг никого и близко не подпустил.
   - Сам развлекается, а вечеринку зажал, - напомнил ему Арнольд. - Забыл, что обещал?
   Нет, он ничего не забыл, да вот, только после выписки из больницы совсем забросил друзей. Виноват! Но он обязательно исправит положение...
   - Я обещал, значит, отметим, - отрезал Людвиг, выпроваживая кузенов и их приятелей из квартиры. - Давайте, ну же, а то я уже замерз, стою тут голый перед вами, как сокол! Проваливайте же!
   Выпроводив ребят, Людвиг вернулся к своей милой девчушке. Она прятала лицо в ладонях, растерянная и смущенная.
   - Тебе нечего стесняться, - мягко проговорил Людвиг, - мы с тобой любим, друг друга. И в этом нет ничего позорного.
   Выкупав Аришу, Людвиг, завернул ее в большое махровое полотенце и на руках вынес в комнату. Она мигом забралась под одеяло, а Людвиг сидел рядом и повторял ей, как она красива и желанна, и что только с ней он счастлив и лишь она одна в целом мире нужна ему. Страстно поцеловав свою возлюбленную, он заставил ее забыть все тревоги.
  
  
   Глава шестая
  
   ♥ РАЗБОРКА В ШКОЛЕ ♥
  
  
   Ариша с Людвигом договорились, что он встретит ее сегодня из школы. Сердце ее пело при одной только мысли об этом. Уроки пролетели незаметно, - Ариша думала лишь о нем, и после звонка вылетела из класса, словно на крыльях. Но на ее пути неожиданно возник Женька. Ее красные глаза от травки глаза были нацелены на нее. Он все не примирился с отказом девушки, ее пренебрежение задело всерьез, и, как самый крутой парень в школе, Женька решил доказать и себе, и всем остальным, что добьется своего, чего бы то ему не стоило!
   - Пропусти! - Велела Ариша.
   Он стоял у входной двери, широко раздвинув руки, будто для объятья.
   - Поцелуешь, пропущу!
   - Отвали!
   Женька криво осклабился.
   Она знала, что Людвиг уже ждет ее. Он был пунктуален - пунктуальность свойственна немцам, в отличие от большинства русских, которые могли явиться на свидании с опозданием. Ариша не на шутку разозлилась, что задерживается, из-за какого обкуренного кретина. Что есть силы она толкнула его в грудь. Он как будто и не заметил, глаза его жадно шарили по Арише.
   - Ты мне нравишься! - Заявил он серьезным тоном. - Давай встречаться?
   - С тобой? - Брезгливо поморщилась она. - Да, ни за что на свете!
   - Я исправлюсь. Обещаю! - Он торжественно поднял ладонь, вспомнив американскую присягу из какого-то боевика. - Брошу бухать, ангелом стану, только будь со мной! Мне нужна, такая как ты. Не куришь, ни пьешь, на дискотеки не ходишь, по ночам не шатаешься. Ты такая классная Аришка.
   Ариша поставила точку в разговоре, заявив безапелляционным тоном:
   - Да, Женька, я классная, знаю! Но у меня уже есть парень. Извини.
   - Это вон тот пижон, что ли? - Презрительно фыркнул Женька, качнув головой в сторону, где маячила стройная фигура Людвига.
   Ариша ничего не ответила, выжидая удобный момент, чтобы улизнуть. Она ловко поднырнула под Женькиной рукой и стремительной, летящей походкой поспешила к любимому. Женька еще что-то кричал возмущенно ей вслед, но Арише не было дела до этого остолопа. Как и до завистливых взглядов одноклассниц - сплетниц, которыми окидывали они ее. Она видела только его. Лишь это сияние в его взгляде было важным, лишь жар его сердца согревал и трогал самые потаенные уголки ее души. Обнявшись, влюбленные покинули школьный двор. На их лицах царили похожие безмятежные, опьяненные счастьем улыбки.
   Когда на следующий день Людвиг снова пришел встретить Аришу, у школы Женька уже был наготове со всей своей кодлой. Кроме того, что его по-настоящему влекло к Арише, им владела необъятная ярость от ее пренебрежение и желание унизить ее избранника. И для этого он использовал те низкие методы, что были в его привычках. Собрал для понту своих товарищей - отморозков, таких же отвязанных пацанов каков был он сам, и расхлябанной походочкой направившись к Людвигу, заявил самым нахальным тоном:
   - Рыжий, а ты чего это тут околачиваешься каждый божий день?
   Людвиг не привык вести диалог на таком уровне, для него это был слишком мелкий масштаб.
   - Тебя забыл спросить, - отчеканил он.
   Разница между Людвигом и этими школьниками была так очевидна, что это выглядело даже преувеличенно, гротескно. Людвиг был одет с иголочки, весь его облик дышал достоинством и той непередаваемой уверенностью, которой владеют только европейцы. Молодой, привлекательный, хорошо воспитанный, он возвышался над ними не только ростом. Парни, которые считали себя крутыми, смотрелись сейчас рядом с ним как шавки, окружившие благородного льва.
   - Что у тебя с ней? - Не понимая, как смешон, спросил Женька. - Любовь?
   Людвиг ледяным тоном ответил, что это не его дело.
   - Это моя территория, баклан! - Наступал Аришкин одноклассник. - А значит мое! Ариша - моя одноклассница! А ты чурбан не русский вторгаешься на мою землю и заришься на мою девчоночку!
   Людвиг даже бровью не повел.
   И тут из школы выскочила Ариша. Мгновенно оценив ситуацию, она бросилась в гущу толпы и закричала, что если Женька немедленно не отойдет от Людвига, она вызовет ментов.
   - Отойди от моего парня, придурок!
   - Аришечка, девочка моя успокойся.
   - Наркоман вшивый, думаешь, ты крутой здесь и на тебя управы не найдется? - Продолжала она орать, тыча в него своим тоненьким пальчиком.
   Она, хоть и была интеллигентной девочкой, знала, как надо разговаривать с подобными типами. Иного они просто не понимали, что творят.
   А вот Людвиг, как раз наивно полагал, что с этим отребьем можно решать вопросы цивилизованно или хотя бы на мужском языке. Он и предположить не мог, что толпа окруживших его, реально способны накинуться скопом - на одного!
   - Зайчонок, идем! - Сказал Людвиг, взяв Аришу за руку.
   - Стоять! - Гаркнул Женька, демонстрируя перед другими свою крутизну.
   Людвиг и Ариша послушно остановились.
   - Как ты меня достал, - выдохнул Людвиг, оборачиваясь к Женьке, - чего тебе?!
   - У меня к тебе разговор есть пацан!
   - Нам с тобой не о чем говорить, - отрезал Людвиг, - ступай своей дорогой.
   - Че крутой что ли?
   - Ты не того уровня, чтобы мой парень с тобой разговаривал, - вмешалась в разговор Ариша.
   - Чего?! - Возмущенно присвистнул Женька, - хм! Братва, вы это слышали? Я его не того уровня! Ха! Вот так ребус!
   Толпа недовольно загудела. Каждый стал демонстрировать свою крутизну перед Людвигом и только потому, что он был иностранцем.
   - Вали отсюда пацан, слышишь? И носа своего здесь не показывай, а то худо самому же будет! - Дал совет один из братков Женькиных, угрожающе размахивая битой у себя перед лицом. - Понаехали тут, не руси!
   - Ой, кто бы говорил! - Расхохоталась Ариша. - Ты уже видать забыл Абазян, как морду били тебе и твоему младшему брату наши пацаны?!
   Нет, он не забыл, а потому и отступил, как по команде. Было видно, что Женьке это жутко не понравилось, и как он только смолчал, видать теперь с этим армянчиком, будет отдельный разговор.
   - Помолчала бы ты, интердевочка! - Выкрикнул кто-то, и в ту же секунду толпа разразилась смехом.
   Людвиг замахнулся, чтобы ударить обидчика, но Женька успел перехватить его руку, прокричал:
   - МОЧИТЕ ЕГО ПАЦАНЫ!
   Началась полная неразбериха. Ариша завизжала, в то время как четверо парней уже повалили Людвига на сырую после дождя землю. Однако, Людвиг неплохо справлялся сам - он был достаточно тренирован, хотя ему редко приходилось пользоваться своей физической силой вне спортзала. Не нанося тяжких увечий, он тем не менее, стойко держал оборону. Подлецам все же удалось взять его в плотное кольцо. Ариша, продолжая звать на помощь, металась между ними, мешая приблизиться к Людвигу всем одновременно. Она осыпала отборной бранью эту рвань, посмевшую напасть на ее возлюбленного.
   Первыми на помощь подоспели физрук и учитель математики, а за ними и ребята из параллельных классов. Они растащили Женькиных дружков от Людвига. Отступая, те матерно отбрехивались и харкали кровью. Ариша не могла удержать слез, когда увидела разбитый нос и губы Людвига. Он изрядно пострадал в этой перепалке.
   Но чего стоила боль в сравнении с ее лаской?! Он забыл обо всем, когда нежные руки любимой обвили его шею.
   - Ты мой герой, - прошептала Ариша, вытирая кровь платочком с его губ.
   - А ты моя ненаглядная девочка, - ответил он, - и я никому не позволю обижать тебя!
   - Ты стал выражаться так изысканно!
   - А ты, моя девочка, оказывается, знаешь ни мало брани!
   - Да, ну? - Невинно бросила она.
   - Я слышал, как ты материла их!
   - Ну, так... Они заслужили этого!
   - Заслужили! Да, вот только, давай договоримся, я мужчина, ни ты.
   Он смягчил поцелуем резкость своего заявления. Но отныне и навсегда Ариша поняла, что рядом с ней действительно защитник и опора, который не бросается обещаниями и красивыми словами, а - действует.
   Впрочем, будущее показало, что Людвиг отнюдь не сопливый романтик в розовых очках, готовый грудью кидаться на амбразуру, но и разумный человек. Он быстро усвоил, что с этой швалью надо держать ухо востро, а не разводить церемонии и надеяться на мужскую честь. В следующий раз, встречая Аришу, Людвиг позвал с собой друзей и кузенов. Не для того, чтобы спрятаться за их спинами, а потому лишь что реально оценивал события. Быть покалеченным компанией мерзавцев он не стремился. Как он и рассчитал, Женька, увидев, что против лома всегда найдется другой лом, несколько поубавил свой тыл. Глупо лезть на рожон - это понимал даже такой тупой наркоман, как он. Когда целая компания рослых парней приезжает на джипе к школьному двору, тут не до фасона. Однако, завязав выяснять отношения в открытую, Женька стал исподтишка доводить Аришу в школе. Его издевки и насмешки беспричинные на уроках не достигали цели, девушка попросту игнорировала одноклассника, чем больше бесила его. Женька исходил от злобы и желания, никак не мог смириться с тем, что Ариша встречалась с немцем. В мечтах он насиловал ее, и был убежден, что однажды, настанет день и это случится в реальности.
  
  
   Глава седьмая
  
   ♥ ЗАВИСТЬ И КОВАРСТВО ♥
  
   Пиво лилось рекой, звенел колокольчиком смех Аришки, русская речь перемежевывалась отборными немецкими шуточками. Людвиг собрал друзей, чтобы познакомить всех, со своей возлюбленной и отметить - пусть и с опозданием - свое выздоровление.
   Ариша быстро нашла общий язык с кузенами Людвига. А они в свою очередь искренне радовались за брата и полностью одобряли его выбор. Ариша - подруга, то, что надо, говорили они ему наперебой!
   Атмосфера за столом царила дружественная, непринужденная, веселая. Так можно веселиться лишь в молодости, когда в душе полно надежд, и мир вокруг сияет всеми красками радуги. Любовь Ариши и Людвига словно ощущалась в воздухе, осязаемо витала над ребятами. Нельзя было не улыбнуться, глядя на их счастливые лица, или позавидовать по-хорошему тому, как они смотрят друг на друга. Друзьям Людвига стало понятно, почему столько дней он не мог оторваться от нее, и лишь теперь созвал всех вместе. Кто-то даже отпустил по этому поводу необидную шутку.
   Ариша была единственной девушкой за столом, за ней ухаживали наперебой, изображая свиту при королеве. Ей было приятно и весело, скованность ее совсем пропала. Людвиг радовался, что его друзья понравились Арине, и гордился тем, что она совершенно очаровала их всех. Это был волшебный вечер, украшенный любовью и дружбой.
   Лишь один человек в компании не разделял общей радости. Более того, - негодовал, завидовал по-черному и сгорал от желания разрушить эту идиллию.
   Ханс Брандт - еще один кузен Людвига, сын двоюродной сестры Алекса Циммерманна. В свое время он потянулся за братьями в Россию, хотя не очень ладил с ними и жил здесь отдельно, сам по себе. Он имел ничем непримечательную внешность, и всю сознательную жизнь завидовал Людвигу, которому не приходилось прикладывать усилий для завоевания девушек. Женские сердца чувствовали открытость, душевность Людвига, и, конечно, остро реагировали на его красоту. Мишель тоже пользовался успехом у слабого пола. Арнольд же сражал наповал своей загадочностью, молчаливым видом философа. А Хансу взять было нечем. Он выглядел невзрачно, болезненно худым, с носом, похожим на клюв хищной птицы, и таким же норовом. Задирался Ханс по любому поводу, стараясь компенсировать недостатки внешности и силы духа. Такие как он только и делают, что обсуждают жизнь других, не имея собственной личной жизни. Обсуждают, осуждают, и стремятся внести в судьбы других полный разлад.
   Сегодня Ханс превзошел самого себя по этой части. Он начал с полунамеков, скабрезных шуточек, стараясь задеть Людвига и заставить его нервничать. Но брат не велся на дешевые приемы. Более того - просто их не замечал. Да и остальные не реагировали, воодушевленно обсуждая более интересные темы, радуясь обществу друг друга. Ханс понял, что настал момент пустить в ход тяжелую артиллерию. На очередную реплику Людвига о том, что они с Аришей летом собираются в Германию, этот задира заметил:
   - Не понимаю, зачем торопится так. Погулял бы еще, ты ж так молод! А она ведь совсем еще малолетка! Зачем жениться? Живите так, гражданским браком!
   - А мы не хотим гражданским! Мы хотим, как положено. - Добродушно заметил Людвиг, целуя Аришу. - Да, зайчонок?
   - Да, любимый. - Согласилась Ариша, отвечая на его поцелуи. - У нас будет все, как полагается.
   Весь вечер Людвиг не выпускал ее ладоней, только и миловался. А завистника Ханса еще больше раздражало это. Он из кожи вон лез, чтобы вывести брата, поколебать его уверенность. Слово за слово, и вот уже он сыпал настоящими оскорблениями - не только в адрес самого Людвига, но задевая и Аришу. Атмосфера за столом накалялась. Друзья поспешили остановить Ханса, чувствуя, что он намеренно провоцирует брата. Но Брандт не желал униматься по-хорошему, и на просьбы выйти, освежиться, не портить вечер, только отмахивался. Людвиг, как не был увлечен Аришкой и беседой с приятелями, все же заметил, наконец, что дело попахивает скандалом.
   Ханс всю жизнь пакостил Людвигу, но он уже привык к этому, а потому не обращал внимания, по большому счету Людвигу было плевать на мнение брата. Однако, запас снисходительности кончился, когда Ханс уже напрямую оскорбил Аришу, назвав ее сначала - малолетней недотепой, а затем телкой малолеткой.
   - Прикуси язык или уйди прочь, - процедил сквозь зубы Людвиг.
   Ханс в ответ только усмехнулся.
   - Ну, а если серьезно. На фига торопиться с женитьбой, повремени! Охота тебе сейчас памперсы менять да сопли подтирать?! На кой черт оно тебе?!
   - Это моя жизнь! Чего пристал ко мне? Завидно, так и скажи?
   - Гм! Ты лучше скажи, что эта, - он кивнул в сторону Ариши, - тебе ни дает, вот и торопишься!
   - Как же ты меня достал, чертяка! - И в туже секунду кулак Людвига, описав дугу, мощно влепился в скулу Ханса.
   Между ребятами завязалась кровавая драка. Друзья и кузены Людвига, кинулись разнимать их. Но Людвиг был уже вне себя от злости, и исколошматил Ханса, как щенка. Вышвырнул троюродного брата из кафе, пригрозил больше никогда не показываться ему на глаза.
   Оказавшись на улице, изрядно потрепанный и почти протрезвевший, Ханс горел жаждой мести. Пока он дошел до общаги, план созрел. Первым делом Ханс ринулся к телефону и набрал номер Алекса. Впрочем, Алекс был ему не только крестным отцом, но и двоюродным дядей, их связывали куда более тесные узы. Дело в том, что детские переодевания в девочку не прошли бесследно для Алекса, да и последующие эпизоды оставили свой отпечаток.
   Однажды, когда ему исполнилось уже семнадцать, он вместе со своими друзьями отправился в летний лагерь в Мюнхен. Там у него появился приятель, который пригласил его как-то на пикник в лес. К молодежи присоединились и вполне взрослые мужики, которые были нетрадиционной ориентации. Алекса хорошенько подпоили, и случилось, то чего он никак не мог ожидать. За одним разом последовали другие. Конечно, он сопротивлялся поначалу, но его стали шантажировать, что придадут огласке этот инцидент и так или иначе его "голубой" любовный опыт всплывет наружу. Алексу пришлось подчиниться. Он позволял делать с собой все, что тем было угодно.
   Опущенный, обесчещенный, до ужаса злой на весь мир, он не знал после этого, что делать со своей жизнью. Характер далеко не ангельский от природы, такого удара не вынес. Алекс был сломлен и решил ломать других так же. Вернувшись в Мюнхен, он рассказал обо всем своему дяде Рудольфу. Тех голубков, что изнасиловали юношу, ждала суровая расправа. Генерал отомстил за племянника, расстреляв их. Но этим он не спас положения. Алекс решил повторить эксперимент, теперь же выступая в роли насильника сам, и внезапно осознал, что ему доставляет удовольствие связь с мужчинами. Он даже гордился, что стал бисексуалом.
   Помогая деньгами своей кузине, Алекс изредка общался с ее сыном Хансом, и впоследствии сделал его своим любовником. До сих пор они поддерживали эти отношения.
   Людвиг, который все детство смертельно боялся отца и стремился хоть чем-то, хоть как-то заслужить его одобрение, в один миг проникся к нему жалостливой брезгливостью, узнав о его ориентации. Случилось это на каникулах, когда парень вернулся в родовое гнездо, стремясь наладить отношения с отцом. Людвиг застал Алекса в ванной, в момент соития с юношей - его же бывшим одноклассником! Людвига едва не стошнило прямо там же. Обладая широкими взглядами и достаточной толерантностью, он все же не мог спокойно принять это. Отец, который внушал ему с пеленок, что надо быть мужчиной - сильным, смелым, дерзким, даже жестким. И этого отца он увидел со спущенными штанами над задницей парня! Какое жестокое разочарование...
   Отцу не было стыдно перед сыном. Наоборот, заметив его отчуждение, он первым заговорил об однополой любви, сказал, что в этом нет ничего позорного. Даже, поставил Людвигу видео кассету, где мужики занимаются сексом. Юноша выбежал из комнаты, дрожащий от омерзения. Но отец догнал его в коридоре, едва коснувшись плеча, останавливая.
   - Ах, ты мой глупенький мальчик, - рассмеялся он.
   Людвиг еще сильней содрогнулся от этого прикосновения.
   - Не смей трогать меня! - Заорал он, отскочив от него, как ошпаренный.
   Презрительная гримаса на лице сына вызвала у Алекса только усмешку.
   - Не будь ты моим сыном Людвиг, я бы тебя... по полной программе!
   В ту же минуту Людвиг покинул дом, даже не собрав вещи. Больше у него никогда не возникало желания видеть отца. На каникулах он путешествовал по России, изредка выбираясь в Германию, чтобы навестить бабушку. Когда отец перестал оплачивать его учебу, Мария взяла все расходы на себя. Она была его волшебной палочкой-выручалочкой.
  
   ***
  
   - Твой сын избил меня, Алекс! - Выкрикнул Ханс в телефонную трубку.
   На том конце провода послышался смех.
   - Мой сын надрал тебе задницу? - Он был уверен, что Людвиг и мухи не обидит. - Врешь, наверное!
   - Он меня унизил, смешал с грязью! - Надрывался Ханс. - Ты должен с ним разобраться!
   - И не подумаю! - Был ему ответ и снова громкий смех.
   На этом пламенная речь Ханса на время прервалась.
   - А ты не хочешь случайно узнать, что случилось?
   - Ты нашел себе любовника моложе меня? - Отшучивался Алекс.
   - Будь спокоен на этот счет. Мне тебя хватает! А вот, твой сын, совсем от рук отбился! - Торжествующе воскликнул Ханс. - Я, конечно, мог бы тебе этого и не рассказывать... если тебе не интересно, давай попрощаемся и на этом закончим нашу беседу...
   - Говори, все как есть!
   - Людвиг, ведет смутный образ жизни. Прогуливает универ, травкой стал увлекаться, а тут еще... Русская девка от него залетела! Теперь, они живут вместе, у него на хате. Любой ее каприз, для него закон. А около часа назад этот лох, объявил всем, что намерен жениться на этой девахе, а как только женится, в доме они твоем поселятся, бизнес твой сразу отберут, а тебя в дом престарелых сдадут! - Ханс захлебываясь, продолжал сочинять на ходу. - Я наехал на него, мол, ты знаешь, если Алекс узнает об этом, ему ой, как не понравится. Русскую в доме своем он никогда не потерпит.
   - А он, что?
   - А он мне в ответ, и говорит. Да плевать я хотел на этого гомосека, так можешь ему и передать! Мол, старый козел, уже одной ногой в могиле, а все за мальчиками бегает!
   - Так и сказал?
   - Так и сказал! Руку даю на отсечение!
   - В таком случае, Людвигу несдобровать.
   - Наш тихоня, совсем распоясался. Всему виной, эта Ариша! Она его против тебя настраивает. Я не в силах был, все это терпеть, за имя твое вступился. По морде врезал ему, ну, тут-то он меня... Короче, готовься дорогой, скоро ты станешь дедом, так или иначе тебе придется смириться и с русскими породниться...
   Ханс блефовал и блефовал по-крупному, нагло, уверенно, ведь ему был хорошо известен норовистый характер любовника. Он все рассчитал правильно. Его подлая душонка просто взорвалась торжеством, когда он услышал следующую реплику Алекса:
   - Жди, я скоро буду!
  
  
   ***
  
   Алекс рвал и метал. Из-за этого оболтуса, которого он с малых лет считал слюнтяем, трусом и тряпкой, ему даже пришлось отложить деловую поездку в Новую Зеландию!
   Гнев переполнял господина Алекса Циммерманна. До сих пор все, кто встречался на его пути, любое препятствие - будь то человек или ситуация, - ему удавалось обходить, сломать, сокрушить, в конце концов! Он прибирал к рукам все, что плохо лежало, не гнушаясь кражами, шантажом, сплетнями. Цель всегда оправдывала средства. Он вел двойную игру с партнерами по бизнесу, вмешивался в частную жизнь других, просто из природной подлости, ссорил всех между собой, разводил, вносил раздор всюду, где появлялся. Умудрялся даже втесаться в ряды политиков, перетягивать нужных на свою сторону, а когда его козни всплывали на поверхность, выходил сухим из воды. Ему словно сам черт люльку качал. Алекс использовал любого. В случае крайней необходимости даже киллера нанимал, чтобы окончательно замести следы, и не замараться самому.
   Словом, этот человек привык, так или иначе, добиваться своего. И тут его какой-то паршивый юнец, его собственная плоть и кровь! - посмел пойти наперекор! Ведь между ними существовала договоренность, что Людвиг не будет путаться с русскими женщинами!
   Алекс был уверен, что сын не решиться ослушаться его. Ему даже в голову такое не пришло. Мальчишку он считал под своей пятой. Конечно, он видел, что Людвиг не понимает его стиля жизни, не одобряет связи с мужчинами, но это его мало заботило. Только забавляло. Ему нравилось провоцировать сына. По-своему, Алекс любил Людвига. Да иначе и быть не могло - все-таки зов крови, наследник, как ни крути. Рано или поздно, Людвиг должен был занять свое место - рядом с Алексом. Пока же отец позволял ему некоторые вольности, свысока наблюдая за жалкими потугами щенка вести самостоятельную взрослую жизнь, и не предпринимал серьезных попыток обуздать его. Пусть порезвиться, пока есть время, думал Алекс. Потом все равно придется подчиниться отцовской воли. Хочет он или нет, Людвигу придется жить по его правилам! Подминать под себя слабых, войти в семейный бизнес! И главное - наплодить ему внуков, - но только чистокровных, без всяких примесей, тем более русской! Он, Алекс Циммерманн, не будет иметь ничего общего с этой нацией! Достаточно того, что его собственная мать - недалекая курица! - родом из России. На этом точка! Примерно так рассуждал Алекс в самолете, который нес его в ненавистную страну.
   Он был готов пойти на все, чтобы раз и навсегда показать сыну, кто хозяин его судьбы. Гадкий мальчишка должен получить по заслугам за свою дерзость! Он его приструнит, да так, что без отцовского разрешения тот побоится лишний раз и слово-то вякнуть, не то чтобы ложиться в постель с какой-то там русской девкой!
   Достаточно разгорячив себя подобными мыслями и взбодрившись пивом, Алекс сошел с трапа самолета, взял такси и помчался через весь город в университет.
   Было утро, и он надеялся перехватить сына между лекциями. А насчет учебы Ханс явно преувеличил - Людвиг всегда был слишком трусоват, чтобы пропускать занятия, - так, по крайней мере, думал его отец.
  
  
   Глава восьмая
  
   ♥ НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ ♥
  
   Первых двух уроков сегодня не было, и Ариша, узнав эту великолепную новость, помчалась в университет. Она надеялась увидеться с Людвигом - пусть даже на минутку, или на часок если у него окно между лекциями. Влюбленным повезло - у Людвига тоже отменили факультатив, и он был свободен до обеда. Погода испортилась окончательно, небо сыпало дождем и дул студеный ветер, так что прогулка не обещала ничего хорошего. В кафе или ресторан тоже не хотелось - им не терпелось остаться наедине, в тишине, подальше от любопытных взглядов. Взявшись за руки, Ариша с Людвигом, не сговариваясь, направились к его дому.
   Устроившись с чашкой чая на диване, Ариша наблюдала, как любимый делает для них бутерброды с ананасом и сыром.
   - Проголодалась?
   Она улыбнулась.
   - Да нет, не успела, я же только что из дома.
   - А я перекушу.
   Он, видимо, пытался удовлетворить другой голод - находиться рядом с Аришей и не иметь возможности ласкать ее, как хотел, было очень тяжело. Невыносимо. Но Людвиг дал слово и твердо был намерен сдержать его.
   И все же, едва прожевав бутерброд, Людвиг уселся рядом с Аришей, не в силах побороть искушение. Поцелуи и объятья ведь не запрещены, утешал себя он. И они целовались до ломоты в губах.
   Вдруг раздался звонок в дверь, Ариша вздрогнула, а Людвиг обвел комнату ошалелым взглядом, не понимая, что происходит.
   - Пришел кто-то, - кивнула в сторону прихожей девушка.
   - Ну и черт с ним! - Он обнял любимую, повалил на диван и снова осыпал поцелуями. - Зайчонок, мне так хорошо с тобой...
   Звонки не умолкали.
   - Может, все-таки откроешь?
   Людвиг помотал головой, так что рыжие волосы разметались, словно огневые вихри.
   - Даже и не подумаю!
   Столько решимости было в его голосе, что Ариша рассмеялась и встрепала его прическу еще больше. Он был невероятно хорош! Они снова слились в жарком объятье. Но в дверь продолжали настойчиво звонить, а потом принялись барабанить. На лестничной площадке послышались голоса соседей.
   - Ну, какого там принесло еще! - В сердцах произнес Людвиг. - Какой неугомонный, видит, что не открывают, значит, дома никого нет!
   - Хм, а может это пришла неугомонная? - Лукаво улыбнулась Ариша.
   - Брось зайчонок, мне никто не нужен кроме тебя! Дженнифер все кончено!
   - Ты в этом уверен?
   - На все сто!
   - А что если это все-таки явилась она?
   - Нет, ни она!
   - Тогда кто? Ханс?
   - Пришел, чтобы получить добавки? - Усмехнулся Людвиг. - Если это он, сейчас я ему покажу, кузькину мать! - Говоря, он направился в коридор, но на полпути остановился, озабоченный какой-то мыслью. - Зайчонок, если это и вправду Ханс, будет лучше, чтобы он тебя здесь не видел. Пойди пока в ванну и запрись, хорошо? Иначе он снова распустит свой поганый язык, а я не хочу, чтобы твое имя полоскали на всех углах.
   Не возражая, Ариша грациозно вскочила с дивана и, чмокнув Людвига в щечку, пошла к ванной. Он двинулся следом, словно завороженный. И поцеловал ее еще много раз, прежде чем сумел опомниться от новых ударов в дверь.
   - Психопат какой-то, - пробурчал Людвиг себе под нос, чуть подталкивая Аришу к ванной. - Ну, все, зайчонок, сиди тихо и не высовывайся. Я скоро вернусь, хорошо?
   В ответ она кивнула, скрывшись за дверью и Людвиг, машинально запер задвижку снаружи. Продолжая ворчать, он открыл входную дверь. И обмер. Перед ним стоял отец, и ярость на его вечно злобной и недовольной физиономии не предвещала ничего хорошего. Сглотнув, Людвиг отступил вглубь квартиры.
   Ариша притихла, сидя на краю ванной. Ей не нравилось происходящее, хотя она не понимала, в чем дело. Сомнения грызли душу. Почему он так настойчиво выпроводил ее в ванную? Может, в самом деле, явилась эта американка? Ведь сегодня они с Людвигом не договаривались встретиться заранее, все получилось спонтанно. А вдруг он на самом деле ждал другую?! И вот она пришла, недаром звонки и стук в дверь были такими уверенными и настырными. Значит, пришедший знал наверняка, что в квартире кто-то есть... Занятая своими мыслями, она не сразу услышала шум в квартире. Что там происходит? Ариша придвинулась к двери. Подозрения вкрадывались в душу вопреки здравому смыслу и любви к Людвигу. Что это за звуки?! Все-таки пришла Джен, и они теперь так активно выясняют отношения, что падает мебель!
   Ариша не знала, что и думать. Выйти? Унизиться до объяснений, скандала? И тут она заслышала громкую немецкую речь. Людвиг говорил с кем-то на родном языке. В ответ раздался мужской голос, звенящий от гнева. Ариша испуганно отшатнулась от двери. Но только в первый момент. Она устыдилась своих подозрений, так что слезы на глаза навернулись. Как ей только в голову могло такое прийти! Пока она тут сопли на кулак наматывала, Людвиг там ругался с каким-то мужчиной. И непросто ругался, судя по звукам, - дрался! Но это однозначно был не Ханс - у того вместо голоса комариный писк! Она ринулась к выходу, намереваясь поспешить на помощь любимому. Но тут, же остановилась. Ей вспомнилась ситуация на школьном дворе. Людвигу и сейчас наверняка не понравится ее вмешательство. Он в силах справиться сам, и дал это понять ей весьма категорично. Значит, надо сидеть и ждать. Вот, снова послышались звуки борьбы. Ариша заметалась в душе. Никакая логика, никакие разумные доводы уже не имели смысла. Она чувствовала неладное и была уверенна только в одном - ее долг быть рядом с любимым! Рука девушки потянулась открыть дверь. Черт, черт, черт! Ванная оказалась запертой снаружи. Ариша растерянно огляделась, ища, чем бы взломать задвижку. Но ничего подходящего не было. Она навалилась плечом на дверь - безрезультатно.
   А в это время отец избивал сына.
   - Что, зацепила тебя русская блядь?! - Измывался отец.
   - Не смей говорить так о ней! Иначе, я тебе...
   - Иначе, ты мне что? - Зацепился он за слова сына. - Ну, же! Отвечай жалкий щенок, что ты мне?! - Орал он не своим голосом, извергая непередаваемую ненависть и злобу.
   Он знал, что пощады не будет, он слишком хорошо изучил отца за долгие годы с ним. Но ответить Людвиг не мог. Он, который с легкостью справился с четырьмя старшеклассниками, он, которому ничего не стоило заткнуть пасть Хансу, он не в силах был поднять руку на родного отца. Это значило для Людвига перешагнуть некую черту, стать беспредельщиком, опуститься на уровень папаши - грубого скота! Сдерживая рефлексы, Людвиг только пытался защититься, ставил блоки, закрывал лицо, но Алекс был достаточно крепок, а ярость придавала ему сил вдвойне, а то и втройне. Это была настоящая пытка. Физическая боль ничего не значила для Людвига в сравнении с моральными муками. Он понимал, что отец узнал об Арише, и вымещает злость из-за того, что сын связался с русской. Он догадывался, какая буря могла обрушиться ей на голову, если отец обнаружит ее здесь. Людвигу было страшно за любимую, стыдно за себя, что подверг ее такому риску. И в глубине души он знал, что не позволит отцу и пальцем тронуть девушку, а значит, ему все же придется бороться с ним не на словах, а на деле. Это понимание бесконечно удручало Людвига.
   Но лишь до поры до времени. Алекс наступал, его беспощадные удары сыпались так часто, профессионально, что никакая защита уже не спасала. Он не гнушался использовать и запрещенные приемы, попытавшись зарядить сыну в пах, - слава богу, неудачно! - Людвиг увернулся, и удар попал в живот. Тяжелый армейский ботинок и мощь отцовской ноги сделали свое дело. Юноша охнул, согнулся, на секунду открывшись, и целая серия апперкотов обрушилась на него. Мгновение он был без сознания и пришел в себя от дичайшей боли - отец избивал его, совершенно беспомощного, ремнем по лицу. Людвиг попытался встать, но Алекс бросил ему под ноги журнальный столик, и парень рухнул, как подкошенный. Лежачего не бьют - это правило не действовало для Циммерманна даже в отношении сына.
   Вполне вероятно, что он попросту сделал бы из Людвига котлету, не приди вовремя Мишель и Арнольд. Они правильно расценили визит Алекса в университет, и знали, что от него можно ожидать чего угодно. Спеша на помощь брату, ребята ворвались в квартиру, и оттащили обезумевшего, исходящего хлобой Алекса. Он был похож на взбесившегося пса, сорвавшегося с цепи - взлохмаченный, с покрасневшими от злобы глазами, в которых блестел нездоровой огонь ярости, и с потрескавшихся губ чуть не капала слюна. Впрочем, Циммерманна-старшего никто особо не разглядывал - смотреть на него было до жути страшно! Все внимание кузенов направлено было на пострадавшего Людвига. Пока они поднимали его, приводили в чувство, Людвиг успел шепнуть Мишелю, что в ванной Ариша. Тот чертыхнулся, паникуя. Все прекрасно понимали, что последует, если отец Людвига обнаружит здесь девушку. Кровавая разборка грозила пойти по второму кругу.
   Тем временем Алекс, не глядя ни на кого, свирепо выкидывал вещи сына из шкафа и небрежно швырял в чемодан.
   - Сегодня же ты покинешь эту страну! - Отрезал он, словно речь шла о вещи, а не о живом человеке.
   Мишель и Арнольд испугано переглянулись, Людвиг являл собой такое жалкое зрелище, что они едва сдерживались, чтобы не накинуться на дядю. Кулаки так и чесались отомстить за брата, которого оба любили и ценили. Они знали его с детства, и хотя по-доброму посмеивались над его пристрастьем к искусству, кулинарии, над философским подходом к жизни и романтичностью, имели не раз возможность убедиться в душевности Людвига. Это был самый добрый человек на свете, которого они знали! Ну может, за исключением еще бабушки Марии! И этого человека сейчас так унизил его собственный отец! Да что там - просто немилосердно изувечил!
   Их обоих трясло от негодования, но виду мальчишки не подали, чтобы не сделать брату еще хуже.
   - Дядя Алекс, ну куда вы его повезете в таком виде? - Попытался воззвать к голосу разума Арнольд.
   - Действительно. - Поддержал брата Мишель. - Глядите, в каком он состоянии, ни живой, ни мертвый!
   Испепеляющим взглядом окинул Алекс своих племянников, его мало интересовало в каком состоянии его сын, ему не терпелось покинуть эту страну, как можно скорее.
   - Перво-наперво ему надо привести себя в порядок, - набравшись храбрости, добавил Арнольд.
   - Ага, - протянул Алекс, оценив справедливость этих замечаний и резко махнул рукой. - Что ж. Почистите его тогда, - он брезгливо кивнул в сторону сына, - и пусть к половине шестого будет готов. Я за ним заеду.
   У двери вдруг раздалось странное похрюкивание. Братья увидели Ханса - виновника всех бед! Неизвестно, долго ли он стоял здесь и наблюдал, и что успел увидеть. Но его выражение лица не оставляло сомнений, что зрелище пришлось ему по душе. Ханс мог чувствовать себя отмщенным и в полной мере ощущал именно этого - он торжествовал, довольная усмешка сияла на его физиономии.
   - И у тебя еще хватает наглости сюда являться?! - Мишель рванул к нему, не в силах глядеть на эту наглую рожу. - Убирайся от сюда, сейчас же!
   Арнольд понял намерение брата и крепко схватил его за руку. Он молча кивнул в сторону Алекса. Бесполезно затевать драку - они, конечно, выместят зло, но в итоге хуже всех придется Людвигу, ему расплачиваться за все, что здесь произошло и может еще произойти.
   Обнявшись, словно добрые приятели, Алекс и Ханс вместе покинули квартиру под гробовое молчание. Едва за ними закрылась дверь, Мишель поспешил выпустить Аришу из ванной комнаты.
   Ее взгляду предстало ужасное зрелище - перевернутая вверх дном мебель, разбросанная одежда, какие-то осколки на полу. Настоящий погром! Но самое главное - Людвиг! Ее Людвиг, распластанный в кресле, окровавленный, с жутким выражением лица. Будто все радости жизни покинули его. Она кинулась к нему, упав на колени рядом, расплакалась. До нее даже не сразу дошло, что они не одни. Только спустя долгую минуту, Ариша подняла лицо и заметила кузенов Людвига.
   - Боже... - Прошептала она. - Что произошло?
   Братья, смущенно, переглядывались. Людвиг молчал. Он не мог признаться, что эту зверскую расправу над ним учинил его родной отец!
   Ариша решительно поднялась, намериваясь настаивать и узнать все подробности, но тут разглядела более четко, что Людвиг не просто участвовал в драке, а был жестко избит. В первое мгновение ей бросилось в глаза только его безжизненное лицо, а сейчас она увидела ссадины, кровоподтеки, синяки по всему телу. Людвиг был в брюках и майке, разодранной чуть ли не в клочья.
   Рыдания подступили к горлу, но усилием воли она взяла себя в руки.
   - Где у вас аптечка? Быстро несите! - Скомандовала она.
   А сама понеслась в ванную, смочила полотенце и, не слушая вялых возражений любимого, стала промывать его раны. Правда, оглядев его, она даже не знала, с какой стороны подступиться к любимому. Он шипел от боли, стискивал зубы.
   Людвигу было стыдно и больно, что возлюбленная увидела его в таком беспомощном состоянии. Но взгляд Ариши успокаивал его. Она давала ему понять, что все в порядке, и что бы ни случилось, ему не надо волноваться, ведь она будет рядом! Ничто не в силах разлучить их и встать между ними!
   - Любимый мой, Людвичек... - журчал ее ласковый голосок, и, хотя он дрожал, а по щекам лились слезы, Людвиг чувствовал ее силу - силу духа, нежную и ощущал, как благодатное тепло разливается по телу.
   Аришу ужаснуло состояние Людвига и скрыть она этого никак не могла. Глядя на его раны, можно было подумать, что целая банда подонков напала на него!
   - Боже мой, да что ж это такое, родненький мой.... - Чуть ни со слезами на глазах говорила она. - Кто посмел с тобой такое сотворить, любимый?
   Она не знала, с какой стороны к нему подступиться, как обнять. Прижать к себе. В комнату вернулся Мишель с аптечкой, заслышав вопрос Ариши, он незамедлительно ответил за Людвига, не видя больше смысла скрывать правду.
   - Алекс!
   Людвиг вздрогнул при этих словах. А девушка открыла рот от удивления.
   - Алекс? - Ариша повернулась к Людвигу. - Твой отец?!
   Людвиг потупил взор, на глаза выступили слезы.
   Ариша переводила растерянный взгляд с Людвига на его кузена Мишеля. Тут появился Арнольд с подносом, уставленным стаканами.
   - Ариша, не переживай так. До свадьбы все заживет.
   - Как он посмел это сделать?
   - Как посмел? - Хмыкнул Арнольд. - Наш дядя, настоящий зверь. - Не дав ей возможности вставить и слово, сказал, - нам всем надо выпить, чтобы немного прийти в себя. Что скажите? Людвиг?
   - Наливай! - Согласно кивнул он.
   - Ариша? - Привлек к себе внимание Арнольд. - Ты что будешь пить? Виски? Водку?
   Девушка помотала головой.
   - Сок!
   - Окэй, родная, - снисходительно улыбнулся он, - Сок, так сок! Мишель?..
   В этот момент взгляд Ариши был прикован к Людвигу. Она смотрела на него в упор - ошеломленными, грозовыми глазами, в которых был теперь не жемчужный блеск, а яростные вспышки молний.
   - Как твой папа посмел такое вытворить?
   - Папа, - хохотнул Мишель где-то на заднем плане. - Это разве папа?! Монстр, ни как больше не назовешь!
   Людвиг устало закатил глаза, каждая клеточка его тела ныла от боли.
   - Это просто зверство какое-то! - Ариша перевела дыхание и снова прослезилась. - За что, он так? Не понимаю.
   На это Людвиг никак не мог решиться ответить. Ну не рассказывать же ей правду о том, что Алекс взбесился именно из-за того, что он с ней?! Не признаваться же в том, что давал отцу обещание не связываться с русскими!
   - Девочка моя, не плачь. - Он попытался успокоить ее. - Скажи мне солнышко, ты любишь меня?
   - Ты еще спрашиваешь? Конечно, я люблю тебя! - Взахлеб отвечала она.
   - Тогда давай уедем, - вдруг, предложил он, - далеко-далеко ото всех.
   - Только ты и я! - Порывисто поинтересовалась она, не сводя с него глаз, как будто только и мечтала об этом.
   - Да, любимая. Только ты и я.
   Безумие! - четко осознавала, Ариша пряча лицо у него на груди, чтобы он не видел снова подступивших слез. Она готова была пойти за ним на край света, и все же слова любимого повергли ее в шок. Сбежать куда-то?
   Ариша решила пока отложить этот вопрос, и только молча, обнимала его, трепетно и бережно, боясь причинить лишнюю боль. Мысли метались в ее голове. Она, конечно, помнила рассказ Людвига о его отце, но услышать - это не значит увидеть. То, что сотворил Алекс со своим сыном, не лезло ни в какие ворота! Каким надо быть ублюдком, чтобы так изувечить родного ребенка?! И в чем причина этой ярости?! Она не знала, что и думать, у нее не было ответа ни на один вопрос. Только одно Ариша понимала отчетливо - их любви угрожает что-то. Не успев, как следует насладиться чувствами, они постоянно попадали под огонь внешних обстоятельств, других людей, чьей-то зависти, злости, ненависти, которая кислотой разъедала их счастье. В душе девушке поднималась буря сопротивления. Она никому не позволит влезать в их отношения! Но что, же делать?! Как быть?
   Арнольд, выпив пару стопочек водки, передал Арише требования Алекса насчет отъезда своего сына. Людвиг покачал головой.
   - И неужели вы думаете, что я ему подчинюсь? - В его голосе не было ни обиды, ни жажды мести, только горькая насмешка.
   - Так ведь, было раньше! - Напомнил ему Мишель.
   - Вот именно! - Разозлился Людвиг. - Так было! Раньше! - Он притянул к себе Аришу, будто сейчас кто-то войдет и заберет ее у него. - Но теперь все иначе! Больше я не пойду на поводу у него! Я убегу! Улечу! Испарюсь! Но ни за что не пойду у него на поводу! Хватит!
   На глаза выступили слезы. Людвиг ощущал себя на краю бездны. В этот раз он понял однозначно, что отношения с отцом наладить, никак не получится. Даже если бы он попытался закрыть глаза на отвратительную сексуальную жизнь Алекса, на его деспотичность, грязные делишки, связанные с бизнесом, все равно они останутся чужими людьми. Алексу не нужно было ни понимание сына, ни его внимание. Только подчинение! Безоговорочное, безусловное, вечное! А Людвиг хотел сам управлять своей жизнью. К тому же после сегодняшней вспышки, он понял, что отец не остановиться ни перед чем! Людвиг всю жизнь мирился с буйным нравом отца, не имея моральных сил ответить ударом на удар, но подвергать такой же опасности любимую девочку он не станет ни единой минуты!
   Поэтому был один только выход - бежать! Скрыться, как скрываются от маньяков, от бешеных волков, от любого врага.
   Отныне отец ему только враг! И бог свидетель, не Людвиг открыл огонь! Эту войну начал Алекс, но сражаться с отцом, каким бы он, ни был, нереально для Людвига. Не драться же с ним в самом-то деле! Это не выход. Даже если Людвиг пересилит себя, переступит запретную черту, и поднимет руку на этого монстра, породившего его, Алекс найдет другие пути, чтобы уложить противника на лопатки. Людвиг уже четко осознавал, что отец не гнушается любыми, самыми низкими приемами. Чтобы разлучить Людвига с Аришей, он способен не только размахивать кулаками, орать с пеной у рта, угрожая им, он мог молча нанять и головорезов, чтобы покалечить. А то и убить.
   - А что? Убивал же он тех людей на охоте, - припомнил Людвиг, опрокинув стопку водки. - На моих глазах стрелял в них.
   Людвиг никогда не сможет забыть, тот ужасный, кровавый день, когда он со своими дружками развлекался на охоте, отстреливая людей, как дичь. Но сейчас ему было жутко, страшно за Аришу в первую очередь.
   - Значит, побег?! - Уточнил Мишель.
   - Побег! - Согласно кивнул Людвиг.
   - Вам нельзя разлучатся, - поддержал их Арнольд, - вы должны бороться за счастье. И мы с Мишелем, всем, чем сможем, вам поможем.
   - Ему не удастся нас разлучить! Биться буду до последнего, но от своего не отступлю. - Припечатал Людвиг.
   Конечно, разумно было бы на время расстаться, в одиночку спрятаться от отца, и не вмешивать сюда Аришу, он все это понимал. Но сама мысль о расставании с ней причиняла ему невероятную боль. Зачем все это, если не быть вместе?! Он же борется за их любовь!
  
  
  
  
   Глава девятая
  
   ♥ ВРЕМЕННОЕ ЗАТИШЬЕ ♥
  
  
   Комнатушка была с одним окошком и такая крохотная, что вмещала только узкую кровать, стол, пуфик и электроплитку. До всего можно было дотянуться, сидя на подоконнике. Это было любимое место Ариши здесь. Она устраивалась, подтянув колени, и наблюдала, как Людвиг готовит или смотрела на него через стекло, когда он помогал хозяину копать огород. А если выпадала свободная минутка, они вместе стояли у окна, глядя, как кружат в воздухе листья, загорается закат, и бронзовые травы, простирающиеся до горизонта, гнутся под ветром. Ладони Людвига лежали на ее хрупких плечах, спиной она ощущала биение его сердца. Это были тихие мгновения их маленького счастья.
   Комнату, в которой они так внезапно стали еще ближе друг другу, Людвиг снял у местного фермера. В той же станице Елизаветинской, где проживала Ариша. Все произошло так стремительно, даже спонтанно, но он чувствовал такую уверенность в своем решении, как никогда раньше. Будто сама судьба подсказала выход, единственно правильный путь.
   - Мы поедем с тобой заграницу, - говорил Людвиг Арише, - сначала в Берлин, знакомиться с бабушкой, потом куда-нибудь в Италию махнем.
   - Но, Людвиг, у нас же нет денег, - слабо возражала она.
   Он загадочно улыбался. Конечно, денег не было, да еще таких, чтобы путешествовать с комфортом. Но Мария на первых порах поможет, он не сомневался в этом. А потом Людвиг встанет на ноги сам. У него достаточно сил и желания, так чего же еще? Любовь жила в его сердце, и одним только своим существованием придавала уверенности в завтрашнем дне. Будет день и будет пища, так рассуждал Людвиг.
   Для того, чтобы поехать с ним, Арише нужен был загранпаспорт. Для его оформления требовалось время, вот ребята и пережидали в станице. Деньги на билеты Людвиг попросил у бабушки. Ей не нравилась идея с побегом, но уговорить внука остановиться она не могла. По его телефону Мария несколько раз говорила с Аришей, называла ее ласково "внученька", сразу проникшись к девушке доверием и теплотой.
   - Мне кажется, вам нужно придумать что-то другое, - мягко советовала бабушка Людвига, - вы еще совсем молоды, чтобы так резко повернуть свою жизнь... подождите, не спешите. Надо выждать!
   Интуиция подсказывала ей, что все это плохо кончиться. Что-то мрачное, темное маячило на горизонте, угрожающе наплывало на линию судьбы, но это видела только Мария, и передать свои ощущения словами она была не в состоянии. Ариша успокаивала ее, как могла. А Людвиг будто бы и не слышал, захваченный своими планами на будущее.
   Ариша была более благоразумна, и хотя успокаивала бабушку, сама понимала, что та права. Было что-то нелепое в этом побеге, словно в прятках со своей судьбой. И одновременно что-то роковое, чего нельзя было избежать, изменить, преодолеть. Нехорошие предчувствия одолевали ее. К тому же Арише было сложно представить, что не когда-то через два года, в день совершеннолетия, а уже очень скоро, она покинет свою семью, маму, родной кров. Ее прежняя жизнь оборвется навеки.
   Но стоило Людвигу обнять ее, и это становилось неважным. От его поцелуев кружилась голова, и сердце наполнялось прекрасной музыкой. Ариша чувствовала, что любовь к нему растет с каждым днем, с каждым мгновением, и это было куда значимей разумных доводов, логики, призрачных страхов и тревог.
   Она просыпалась с улыбкой на лице, зная, что очень скоро выбежит из дома и помчится к тому двору, где уже светится единственное окошко, и за простенькой ситцевой занавеской красивый рыжий парень готовил на электроплитке завтрак для нее. Для них!
   Людвиг целовал ее еще сонные губы, желал ей доброго утра, называл своим солнышком. И как не торопливы, как не коротки были эти минуты, воспоминание о них тешили ее потом все уроки, наполняли смыслом существование от звонка до звонка. Никакая наука не лезла в голову. Ариша только и ждала, когда закончиться последний урок, и бегом неслась к остановке, и вскакивала в маршрутку, и едва могла высидеть дорогу.
   Людвиг встречал ее в саду, у калитки. Заприметив тоненькую фигурку возлюбленной, он выходил за ворота быстрым шагом, распахивал объятья ей навстречу. И не было в этот момент никого в мире счастливей их!
   Остро пахло яблоками, над домами плыл дым от печных труб, то и дело за околицей раздавалось мычание коров, лаяли дворовые собаки. Эти простые, будничные звуки, запахи, приметы обычной и понятной жизни словно обещали, что все и впредь будет хорошо и просто. Именно этого жаждали влюбленные - спокойствия, умиротворения. Их сердцам хватало собственной страсти, чтобы требовать ее от жизни. Им не нужен был безумный ритм, резкие повороты, головокружительные взлеты и падения. Им хватало друг друга. Чистая, прозрачная, как слеза младенца, любовь была упоительна.
   Однажды Ариша все-таки решила прогулять школу и с утра появилась у Людвига. Он безумно обрадовался, но узнав, что уроки не отменили, а она просто профилонила, отчитал ее, хоть и нежно и взял обещание, что такого больше не повториться. Людвиг старался повысить уровень ее образования, говорил с ней только по-немецки, читал стихи, пел ласковые и веселые песенки на своем языке. Ариша уже хорошо понимала его.
   Остаток дня пролетал незаметно. Каждая минута вдвоем была наполнена смыслом и радостью. Они не нуждались ни в ком, и расставаться было очень тяжко. Ариша с неохотой возвращалась домой. Ее родители уже знали, что у дочери появился парень, с нетерпением ждали, когда она познакомит их с ним. Но Ариша не торопила события. Она боялась, что Людвиг - такой порывистый и искренний! - расскажет им о своем плане. Они наверняка сочтут его ненормальным и запретят с ним общаться. Или того хуже, запрут под замок и никуда не выпустят.
   Кузены наведывались к Людвигу, привозили продукты и гуляли по станице. Мишель спокойно не мог пройти мимо деревенских девчонок, они казались ему еще более красивыми, чем городские.
   - Люблю я Русь! Люблю эту станицу! - Восклицал он каждый раз, когда рядом проходила симпатичная девушка. - Ох, Аришка, кругом идет голова! Что ни девушка, то богиня! Одна краше другой!
   Людвиг слушал Мишеля ухмыляясь, еще крепче обнимал Аришу и целовал ее, демонстрируя всем, что она его. Только его!
   Мишель познакомился с одной милашкой у местного ларька, он купил девушке целую коробку конфет и спросил разрешения проводить ее до дома. Девчушка растаяла от его манер и очаровательных глаз. Впрочем, Мишелю ни одна не могла отказать, он умел ухаживать и делал это превосходно.
   Дарина тоже проявляла ему знаки внимания, но ее Мишель сторонился, отшучиваясь как-то и стараясь держать дистанцию. Подруга Ариши больше пришлась по вкусу Арнольду. Эти любовные перипетии со стороны выглядели забавно и в то же время трогательно. В них не было такого надрыва, такого совершенства и неотменимости, как в отношениях Людвига и Ариши. И тем сильней бросалась в глаза их уединенность, отрешенность от всего мира.
   .
  
  
  
   Глава десятая
  
   ♥ КОВАРНЫЙ ЗАМЫСЕЛ ♥
  
   На третьи сутки Алекс забил тревогу и выследил-таки своих племянников. Они старались не появляться на квартире, подозревая, что отец Людвига так просто не отступиться, не уедет. На лекции ребята ходили, зная, что в университете при толпе народа им ничто не грозит, а ночевали у приятелей. Но все-таки Алекс выловил их именно в Кубике, и последовал за Арнольдом и Мишелем. Хорошо еще, что в этот день они не сразу поехали к Людвигу, иначе привели бы с собой "хвоста". Алекс с Хансом выскочили их такси наперерез ребятам, и не дав опомниться, усадили в машину.
   - Я только хочу поговорить! - Отрубил Циммерманн, видя, что братья собираются сбежать. - Поедем к вам и все спокойно обсудим.
   Арнольд надеялся на лучшее и готов был к переговорам. Мишель же почувствовал нарочитое спокойствие в голосе дяди и подозревал, что тот заманивает их в ловушку. Но, в конце концов, не убьет, же он их! Братья переглянулись и одновременно пожали плечами, демонстрируя свою лояльность. В любом случае, от одного разговора их не убудет. Они плохо знали Алекса Циммерманна!
   Едва переступив порог их квартиры, он сбил с ног Мишеля, а шедший позади всех Ханс грубо толкнул в спину Арнольда. Воспользовавшись секундной растерянностью ребят, эти двое голубков, связали их по рукам и ногам. В качестве последнего самого убедительного аргумента Алекс достал из заднего кармана пистолет.
   Глядя в дуло, направленное на них, братья поняли окончательно, что дядя - законченный психопат, и не остановиться ни перед чем. Конечно, возможно он и блефовал, но проверять на собственной шкуре они не стали. Сопротивление было сломлено. Арнольд и Мишель догадывались, о чем пойдет речь.
   И точно, первый вопрос Алекса был о сыне.
   - Где он прячется?
   - Мы не знаем, - категорично заявили оба в один голос.
   - Ага, - протянул он, не сводя с них подозрительного взгляда.
   Правда братья старались при этом придать своему тону благожелательность и спокойствие. Которого, кстати, совсем не испытывали. Сумасшедших злить нельзя, но и показывать страх им тоже опасно!
   - Правда, дядя Алекс, мы ничего знаем. Отпустите нас, пожалуйста.
   - Ага, - снова протянул он. - Не верю, я вам что-то...
   - Ну, почему вы не верите нам, дядя Алекс? - Поинтересовался Мишель.
   - Обманываете, вы меня, Мишель. - Тут он бросил взгляд на Ханса, - а ну-ка, поди, сюда, - Алекс передал оружие крестнику, - я отойду на пару сек, а ты, покарауль этих недоумков!
   Ханс с удовольствием наставил пистолет на братьев.
   Когда Алекс вышел из комнаты, Арнольд уверенно заявил:
   - Ты не выстрелишь! Так что не строй из себя терминатора, Иуда!
   Наглая ухмылка сползла с физиономии Ханса.
   - Еще одно слово, и выстрелю! - С детским упрямством возразил Ханс.
   Мишель толкнул кузена под ребро, призывая не спорить. Но Арнольду претило подчиняться этому лицемеру!
   - Лучше, развяжи нас, Иуда! - Продолжал напирать Арнольд. - И тогда, может быть, у тебя появиться шанс стать человеком! Давай же, пошевеливайся, мы свалим по-тихому!
   Было в его голосе что-то такое, отчего Ханс заколебался. Поглядывая то на дверь, за которой скрылся его крестный, то на братьев, он переминался с ноги на ногу.
   - Не тяни резину! Мы все возьмем на себя! Ты же видишь, Алекс сбрендил! - Арнольд молол чепуху, заговаривая зубы глупцу. - Мы в дурку его упечем, пусть его там подлечат! А будешь и ты себя, так вести, за ним последуешь!
   Ханс подошел к ребятам, вытер испарину со лба. Он на самом деле чувствовал, что Алекс перебарщивает. Однако тяжесть оружия была приятна, и ощущать свою власть над кузенами тоже было очень сладостно. А чем все это кончиться, подумал вдруг Ханс. Вдруг его любовник и вправду помешался? Или просто-напросто дошел до ручки, и готов действительно пристрелить этих балбесов, если они будут упираться.
   Что же делать? Развязать их, дать уйти? Ага, и подставиться самому?!
   - Ага! - Протянул Алекс, застыв на пороге гостиной. - Я вижу, вы тут без меня затеяли переговоры?
   Ханс вздохнул с облегчением, когда Алекс появился в дверном проеме. Кузены поняли, что шансов на спасение больше нет.
   - Это слишком серьезная игрушка для такого крысеныша! - Циммерманн забрал пистолет у племянника и сунул его в карман. - Я тут пошарил у вас в холодильнике ребятки, - поворачиваясь к своим заложникам, ехидно сообщил он, - и вот что обнаружил...
   Арнольд и Мишель переглянулись. На свет божий из свертка была извлечена соленая рыбка. Обычная, соленая рыба. Но Алекс смотрел на нее так, словно это была золотая рыбка. Предвкушение удовольствия мерцало в его глазах. Алекс Циммерманн и впрямь был безумцем, который пошел по стопам своего отца и получал истинное наслаждение, мучая других. Он собрался подвергнуть родных племянников изощренной пытке. Без особо страшных последствий, впрочем. Но это только начало...
   Алекс заставил Мишеля и Арнольда съесть рыбу. Поначалу они толком не понимали серьезность своего положения. Ну рыба, как рыба. И что?! Мальчишкам и в голову не могло прийти то, что подсказала больная фантазия Алексу. Он уселся в черном кожаном кресле, стоящем в углу, раскурил сигару, послав крестника, тем временем за пивом. Потом, вдвоем с любовником попивая пивко, они наблюдали за бедолагами, которых мучила жажда. Им страшно хотелось пить.
   - Воды... - Стонали в один голос братья. - Воды, пожалуйста... Пить....
   И так продолжалось несколько часов. Воды им, так никто и не дал. Месть Алекса оказалась жестокой. За окнами уже стемнело. Наступила ночь, но Алекс и не думал развязать ребят. Они, так и заснули на стульях.
   Наступило утро. И оно оказалось, куда ужаснее, чем ночь. Братья чувствовали невероятную сухость во рту, языки их будто раздулись до невероятных размеров, царапали небо, перед глазами уже летали черные мушки.
   - Что, ребятки, пить хочется? - Посмеивался Алекс.
   Ханс подобострастно хихикал. Его сомнения уже улетучились. Рядом с покровителем он ощущал глубокую уверенность и ничего не боялся. Псих так псих, зато как весело с ним, как удивительно!
   Алекс подошел к изнеможенным парням вплотную.
   - Повторяю свой вопрос еще раз. Где Людвиг?
   Арнольд пожал плечами. Мишель открыл рот, но не смог издать, ни звука.
   - Ага, - протянул Алекс, остановившись перед Мишелем. - Пить хочется?
   Мишель закивал, ему страшно как хотелось пить.
   - Ага, - вновь протянул Алекс, ему это было как раз на руку, - а если дам тебе воды, скажешь мне, где Людвиг прячется?
   Мишель не уверенно, но кивнул, покосившись на Арнольда.
   - Ага, - обрадовано протянул Алекс, - ну, промочи горлышко, промочи, - Алекс дал Мишелю глоток холодного пива и выжидательно замер.
   - Он.... Кха... с ней... кха, - только и сумел произнести Мишель.
   Арнольд исподтишка пихнул брата в бок.
   - Ну, на попей еще, - снисходительно усмехнулся Алекс, снова протягивая бокал охлажденного пива. - Пей, пей Мишель...
   Понимая, что Мишель не вынес пытки и сейчас расколется, Арнольд переключил внимание на себя, локтем выбив бокал из рук Алекса. Тот страшно взбесился, и выругавшись, отвесил племяннику пощечину.
   - Жалкий щенок! Да, как ты смеешь?! - Алекс схватил Арнольда за волосы и привлек к себе. - Думаешь, я долго смогу терпеть этот спектакль?! Сейчас же говори! Где прячется мой сын?!
   Когда Алекс понял, что от Арнольда, он этого не добиться, мигом переключился на Мишеля.
   - Ну, Мишель, может ты, мне расскажешь?
   Арнольд взглядом умолял кузена молчать. Мишель колебался. Ему было так тошно, как никогда в жизни.
   - Говори же! Иначе оба подохните от жажды!
   Как ни странно, эта угроза подействовала на Мишеля иначе, чем ожидал их дядька. Он повеселел, поняв, что Алекс злится от бессилия. Ну не убьет же он их в самом-то деле! Значит, надо только потерпеть. Потерпеть, и не сдать Людвига. Рано или поздно, Циммерманн опомниться. Во всяком случае, Мишель надеялся на это.
   - Сукины дети! Послал бог племянничков!
   Взбешенный Алекс пнул ногой стул, да с такой силой, что Мишель свалился на пол вместе со стулом. Взбудораженный теми острыми ощущениями, что возникли от вида беспомощных братьев, Ханс решил проявить инициативу. Кроме того, идея, возникшая в мозгу, давала возможность отомстить Людвигу по полной программе.
   - Алекс, у меня появилась идея! - Неожиданно подал голос Ханс, - я знаю, как можно выманить из засады этого беглеца.
   - Как? - Заинтересованно обернулся Алекс. - Говори, что придумал!
   Братья переглянулись, не понимая, куда клонит этот подлец. Ханс отозвал Алекса в сторону и на ухо поделился своим коварным планом.
   - Звони ему! - Сунули они трубку Мишелю.
   Мишель прохрипел, что не станет этого делать. Арнольд энергично закивал, подтверждая его слова. Но Алекс уже оценил эту мысль по достоинству. Понимание мелькнуло в его взгляде.
   - А зачем нам просить, о чем-то этих упрямых мальчишек, - с притворной мягкостью проговорил он, - мы просто позвоним с их телефона, вот и все.
   Арнольд задергался, осознав, что сейчас произойдет. Идея, в самом деле опасная! Узнать голос по сотовому не так-то просто, ведь если на экране определяется номер абонента, не задумываются, кто звонит. Все ясно само собой. Алекс вынул телефон из кармана Мишеля и передал Хансу.
   - Говори сам! И постарайся, говорить, его голосом. Покашляй, - подал идею Алекс, когда Ханс уже набрал номер Людвига, - изобрази, будто болен.
   Ханс, страшно довольный своей ролью и гордый, небрежно махнул рукой. Он старался говорить однозначными короткими фразами или хмыкать неразборчиво. Все прошло без сучка и задоринки, негодяям однозначно везет! Людвиг ни на секунду не усомнился в том, что говорит с Мишелем. Он пообещал, что приедет и привезет лекарство.
  
   ***
  
   Людвиг поставил грабли, которыми помогал хозяину собирать листья с участка, и направился к дому.
   - Солнышко, нам придется расстаться ненадолго, - с грустью в голосе сообщил он, входя в комнату.
   Ариша сидела на излюбленном подоконнике, все это время, любуясь своим ненаглядным. Она бы с удовольствием побыла с ним в саду, но стал накрапывать дождь, и Людвиг попросил ее спрятаться в доме.
   - Ты снова едешь куда-то с дядей Мишей? - Спросила Ариша, имея в виду фермера.
   - Нет, я поеду в город.
   - В город?! Тебе же нельзя там появляться, ты же говорил, отец еще ...
   - Мишель звонил. - Перебил ее Людвиг. - Он болен...
   - Что с ним? - Насторожилась Ариша.
   - Высокая температура! А Арнольда, как назло, нет дома. Надо срочно купить брату лекарство.
   Ариша порывисто предложила, что съездит сама, проведает Мишеля и завезет нужное лекарство.
   - Да он так и просил, что б ты приехала, - задумчиво промолвил Людвиг, - но мне что-то эта идея не очень нравится.
   - Почему, родной?
   - Не зная, зайка. Просто, какое-то нехорошее предчувствие. И дождь этот еще. Куда ты в такую непогоду поедешь?
   - Перестань, родной! Все будет хорошо. Что я, под дождем никогда не гуляла? Не впервой!
   Она принялась целовать его и уговаривать, настаивая на том, что плохие предчувствия надо гнать подальше, не забивать себе голову. Людвиг, в конце-то концов, сдался. Проводил Аришу до автобусной остановки. Они шли, укрывшись его плащом и тесно обнявшись, он читал ей стихи, сочиненные экспромтом.
  
   Счастье - это идти вот так вдвоем,
   укрывшись, одним широким плащом..
   И, согреваясь твоим теплом.
   Не жалеть ни о чем, ни о чем!...
  
   И оба, действительно, ни о чем не жалели, ни на что не роптали - дождь, слякоть, ветер были им нипочем, а предстоящая разлука обещала встречу впереди.
   Он усадил Аришу в маршрутку, поцеловал на прощание, и долго махал, пока она не скрылась за поворотом. И вдруг сердце его как-то сжалось болезненно, остро ощутив одиночество. Без любимой даже минута казалась вечностью.
  
  
  
  
   Глава одиннадцатая
  
   ♥ ЛОВУШКА ♥
  
  
   Дверь распахнулась, и Ариша увидела Алекса. Она не была знакома с ним, но узнала в то ж мгновенье. Людвиг был похож на отца, так разительно похож внешне, как сильно отличался характером и душой.
   - Ну, здравствуй, - голосом доброй старушки из сказки произнес он.
   Долю минуты, Алекс оценивающе смотрел на Аришу, прикидывая, что так могло понравиться в ней его сыну.
   Аришей овладело безотчетное желание развернуться и дать деру. Но она не успела осуществить намеренное. Алекс, не дав ей времени на размышление, схватил за руку и насильно втянул в квартиру. Она старалась не показывать свой страх перед грозным мужчиной, это как раз и раздражало Циммерманна больше всего. Сердце у Ариши упало, когда она заметила Ханса, восседающего на диване в гордом одиночестве. По его физиономии, было ясно, что он наговорил много чего "хорошего" о ней.
   Братьев-заложников Алекс временно переселил на кухню. Так что Ариша была наедине с врагами. Она уже не сомневалась, что перед ней именно недруги, настроенные разрушить ее любовь и счастье. Выражение лица Алекса говорило об этом предельно откровенно. Он разглядывал ее насмешливо, с брезгливым вниманием.
   - Садись, - приказал Алекс.
   - Спасибо. Постою.
   - Садись, я тебе сказал! - Прикрикнул он и толкнул ее к дивану. - Ты уверен, что это та самая девица? - Обратился Алекс к Хансу с вопросом.
   - Да, это она.
   - Совсем юная.
   - Такие, - брезгливо хмыкнул Ханс, - как раз по вкусу твоему сыну!
   Они изъяснялись на немецком языке, уверенные, что Ариша не понимает этого языка. Ей, однако, не требовался переводчик. Девушка уже достигла такого уровня, что каждое слово было ей понятно. И она задрожала от негодования, услышав Ханса. Да как он смеет так говорить о ней! Что она ему сделала?! За всю жизнь девушка не испытывала подобного к себе отношения, не знала, что и думать насчет этого. Конечно, в ее классе учились отнюдь не ангелы, да и в родной станице встречались разные экземпляры. Но все же Ариша умела так поставить себя, что отморозки не цеплялись к ней. А если кто-то из парней и проявлял внимание, то делал это деликатно. Даже Женька, отъявленный хулиган и наркоман, все же держал себя в узде, не доходил до крайностей. А тут, пожалуйста, вам, брат ее возлюбленного так низко врет о ней, так мерзко и цинично! Она хотела, было заявить, что не собирается терпеть подобных выражений в свой адрес, но промолчала. Не стоило нарываться. На Ханса ей было плевать, но вот Алекс внушал самый настоящий страх. Арина решила выждать, посмотреть, что он хочет от нее, а не выводить с первых минут знакомства.
   - Ты уже знаешь, кто я? - Заговорил, вдруг, Алекс на русском, повернувшись к Арише.
   Она кивнула.
   - Господин Алекс Циммерманн, - гордо прозвучал громоподобный голос.
   Ханс хмыкнул пренебрежительно, но Алекс метнул в его сторону уничижительный взгляд, и настала тишина. В молчании он разглядывал девушку, с ног до головы ощупывая ее взглядом. Ей было неловко и даже страшновато как-то. Неожиданная мысль о том, что она попала в западню, сдавила виски.
   - А где же больной? - Поинтересовалась Ариша у Алекса.
   - Больной? - Он удивленно изогнул бровь.
   - Ну, да! Разве Миш... - Ариша тут же замолчала на полуслове, поняв, что несет ерунду.
   Какая наивность! Алекс, вовсе не случайно оказался в этой квартире вместе со своим прихвостнем Хансом! Мишель не заболел и не звонил Людвигу! Он не мог, так поступить с ними - с ней и Людвигом. Это все дело рук Ханса.
   Арише сделалось жутко. Вспомнив все рассказы Людвига об отце, увидев снова мысленным взором лицо любимого в кроводтеках от побоев Алекса, она не сомневалась, что этот человек перед ней представляет опасность.
   - Что ж, раз больных в этой квартире не наблюдается. Я пойду. - Она поднялась, чтобы уйти прочь.
   - Сядь на место! - Приказал Алекс.
   Ариша заметно вздрогнув, остановилась. Таким тоном, даже родной отец себе не позволял разговаривать, так с ней. Вдруг со стороны кухни донесся какой-то шум. Алекс засуетился, кивнул Хансу, и тот незамедлительно кинулся туда. Через минуту, раздался звук удара, грохот падающего стула. Ариша не понимала, что происходит. Алекс досадливо поморщился и тоже вышел из комнаты, оставив Аришу одну. Она же, недолго думая бросилась прочь из гостиной, выскочила в коридор. Она понимала, что отсюда надо бежать и как можно скорее! Но, вот беда, входная дверь была закрыта на ключ - Циммерманн все учел!
   Ариша заметалась по квартире. Прыгать с восьмого этажа не представлялось возможным, а другого выхода не было. Она кинулась к балкону, намереваясь позвать на помощь прохожих, но Алекс ей помешал.
   - Проклятье! - Скрипнул зубами он. - Ты чего задумала, маленькая дрянь?! - Схватив Аришу за руку, он привлек ее к себе, после чего втолкнул обратно внутрь комнаты, да с такой силой, что отделяющая гостиную от балкона дверь затряслась на петлях.
   - За что? - Дрожащим от страха голосом произнесла Ариша.
   - Заткнись! - Алекс прижал девушку к стене и силой дернул ее за волосы так, что слезы брызнули из глаз. - Ни звука! Ни звука, поняла меня?! А то худо будет!
   Во рту у Ариши пересохло от страха. Тело похолодело, а сердце бешено заколотилось. В замешательстве от происходящего она заморгала глазами, глядя сквозь пелену слез, на мерзкое, искореженное от злобы и ненависти лицо жестокого дяденьки.
   - А теперь отвечай! - Замахнулся он, но не ударил. - Где он?!
   Она знала наверняка, что, ни скажет, ни слова. Ему действительно придется убить ее! Но она, ни за что не выдаст местонахождения любимого.
   Ариша могла молчать до скончания века, вовсе не на это был основной расчет. Алекс был уверен, что сын примчится, как только узнает, что его возлюбленная в опасности. Так что она была просто очередной заложницей. Она с ужасом смотрела, как он медленно расстегивает ремень на своих брюках и даже боялась подумать, что может вытворить с ней в ту или иную секунду... Алекс придвинулся ближе, его дыхание обдавало ей лицо, и Ариша почувствовала подступающую тошноту.
   - Так, что партизанка? - Прошипел он ей в лицо, - будем в молчанку играть или ты все-таки расскажешь, где прячется этот тюфяк?
   Надо было бороться, сопротивляться, но Ариша замерла, словно кролик перед удавом. Страх окончательно парализовал ее.
   - Гм, надеешься, он жениться на тебе? Увезет в нормальную страну подальше от этой, вашей гнилой России?! О жизни заграницей размечталась? Знаю, вы русские, вы все о ней мечтаете! Мечтать не запретишь, но только знай! Я никогда не позволю сыну быть с тобой или тебе подобной! Я ненавижу вас! И будь моя воля, я бы стер эту нацию с лица земли!
   Сознание у Аришки окончательно помутилось, она уже не разбирала его слов. Вот-вот и потеряет сознание. В этот момент Арнольду чудом удалось развязаться, он первым делом с удовольствием пнул в живот Ханса, и стал освобождать брата от веревок. Но руки его затекли, движения были неловкими, медленными. Ханс, скрюченный от боли, позвал на помощь Алекса. Услышав крик, Ариша пришла в себя и тоже заорала, что есть мочи. Арнольд вырубил Ханса и с табуреткой наперевес кинулся на голос Ариши.
   Алекс, озлобленный до скотского состояния, запутался в собственных штанах, иначе так просто с ним было не справиться. Он увернулся от удара табуретом, но потерял равновесие, и Арнольд добил его ногами и сверху добавил по темечку. Потом снова бросился в кухню, чтобы развязать Мишеля. Он поспел как раз вовремя. Ханс пришел в себя. Увидев, что Алекс на время выбыл из строя, его крестник был полностью деморализован. Арнольд справился с ним одной левой. Мишель не мог пока и пальцем двинуть - все тело его затекло. Первым делом, он включил воду и напился прямо из-под крана. Брат последовал его примеру. Наконец, они могли более-менее внятно говорить.
   - Где ключи от квартиры? - Торопливо спросил Арнольд.
   - У него! - Ариша ткнула пальцем в сторону Алекса.
   Арнольд мигом кинулся к дядьке. Тот лежал с закрытыми глазами, но стоило парню подойти поближе, как Алекс с диким ревом сделал ему подсечку ногой, поднялся и набросился на Арнольда. Ханс перестал трусить и поспешил на подмогу любовничку. Вдвоем они чуть не забили ослабшего юношу, но Мишель атаковал их с тылу, пустив в ход и кулаки, и свои ноги, размахивая ими как каруселью. Шумная драка незаметно переместилась в коридор.
   - Запрись в ванной! - Скомандовал Мишель.
   Ариша послушалась брата Людвига, вся дрожа от страха и беспомощности, она забежала в ванную и заперлась. Через несколько недолгих минут, которые показались Арише вечностью, раздался стук по двери.
   - Аришка! - Услышала она голос Арнольда. - Можешь выходить!
   Арише не пришлось повторять дважды. Она выскочила из ванны в коридор и с опаской покосилась на тела Алекса и Ханса, распластанные в комнате.
   - Да, живые-живые они! - Хохотнул Мишель, заметив, какими глазами Ариша смотрит на тех двоих. - Не волнуйся, ты так! Они просто отдыхают. Арнольд дядю бутылкой приложил слегка, а я Ханса стукнул головой об стену. Были бы у этой гадины мозги, вылетели бы к чертям собачьим!
   Арнольд тем временем лихорадочно обыскивал Алекса, достал ключи от квартиры, и бумажник не забыл прихватить. Деньги им не помешают, особенно сейчас.
   - И ключи от джипа, - напомнил Мишель.
   Ариша поторопила ребят, ей не терпелось убраться подальше от гнусных типов. Кузены и сами спешили покинуть квартиру. Неизвестно, что будет, если сейчас Алекс придет в себя. Он был здоров как боров, и сейчас им казалось невероятным, что все-таки удалось сокрушить его!
  
  
  
   ***
  
   Сквозь шум дождя, Людвиг услышал шум мотора и обеспокоено выглянул в окно. Разглядев Аришу в компании братьев, выходящих из черного джипа, он выбежал к воротам. Разбитые лица кузенов сказали ему все без слов. Скрипя зубами от ярости, Людвиг подхватил Аришу на руки.
   - Заходите в дом!
   В комнате он внимательно осмотрел Аришу, осторожно прощупывая каждую косточку.
   - Он ничего тебе не сделал? - То и дело повторял Людвиг. - Ты меня не обманываешь? Он точно тебя не обижал? Не грубил тебе? Руку не поднимал?
   - Людвиг, успокойся! Я цела и невредима, как видишь.
   - А это, что такое? - Людвиг заметил царапинку на лбу Ариши. - Это он сделал, да?!
   - Да, нет же! - Встрепенулась Ариша, округлив изумленно глаза. - Это я, в маршрутке ударилась! - Пришлось соврать, выбора не было, она не хотела его еще больше травмировать. - Водитель той маршрутки резко затормозил, в тот самый момент, когда я уже поднялась с места...
   - Понятно, - он прижал Аришу к себе и поцеловал ранку, - зайчонок, ты прости меня, я просто очень и очень взволнован. Я не мог предположить, что ты вместо меня попадешь в западню. Отец, ведь ожидал, что приеду я, а тут ты и...! Слов просто нет!
   Зная, на что способен отец, можно было предположить всякое. Людвига трясло от мысли, что его любимая была в лапах этого чудовища. Он обматерил братьев, и по-немецки, и по-русски, забыв о воспитании и манерах. Мишель с Арнольдом наперебой пытались рассказать ему подробности произошедшего. Они оправдывались, как могли, и Людвиг понимал, что ребята на самом деле не виноваты, и сделали все, что было в их силах. Однако, злость его не утихала. Братья слишком близко подпустили к себе Алекса, затянули разборку с ним. Да и сам он тоже хорош! Надо было доверять интуиции, не отпускать никуда Аришу! Пока он тут сидел в неведении, они все подвергались опасности.
   Людвиг не мог успокоиться, чувство вины терзало его сердце. Не замечая, он курил сигарету за сигаретой, обдумывая план побега из страны. Всякий раз, когда Ариша пыталась обнять любимого, он вздрагивал от ее прикосновений. Ему казалось, что он недостоин ее. Жалкий неудачник! Трус! Подлец! Боится родного отца! - и где такое видано вообще?!
   Уступив кузенам кровать, а сам, собираясь спать на полу, Людвиг пошел провожать Аришу к ее дому. Всю дорогу Людвиг молчал, снова и снова кляня себя в душе последними словами. У него не вышло - он обещал всегда защищать ее, всегда быть рядом, а сегодня ситуация вышла из-под контроля, и Людвигу было жутко стыдно.
   - Мась, ну не терзайся ты так! Забудь о случившемся!
   - Но как, же я могу забыть об этом, зайчонок?
   Недолго думая, Ариша решительно повернула его к себе и поцеловала в губы - так долго, так упоительно, что он на мгновение забыл обо всех горестях и невзгодах.
  
  
  
   Глава двенадцатая
  
   ♥ РАСТАВАНИЕ ♥
  
  
   В окно такси стучал дождь - монотонно и страшно, будто кто-то вбивал гвозди в крышку гроба. Арише казалось, что она попала в потусторонний мир. Хотя по идее сегодняшний день должен был стать самым счастливым в ее жизни - любимый вез ее к себе на родину. Но Ариша не могла даже толком понять, что чувствует. Все было как во сне: голоса ребят, капли дождя по стеклу, гул машин. Такси попало в пробку, но времени до отлета еще было достаточно, братья с радостным возбуждением переговаривались.
   До последнего момента ей не верилось, что план Людвига осуществится. Но спустя две недели с того рокового дня ее загранпаспорт был готов. Мишель позвонил своему отцу, вкратце описал ситуацию, и тот немедленно выслал денег на билеты и необходимые расходы. Бабушка Людвига сделала для Ариши приглашение. Таким образом, все формальности были готовы. Если бы так же просто можно было обрести душевный комфорт! Ариша находилась в полном смятении. Видимо, она даже не понимала до конца происходящее с ней.
   В аэропорту ей овладела тихая паника. Сначала Ариша молча, залилась слезами и едва делала шаг за шагом, а потом ее, охватила истерика и она разрыдалась в туалете. Людвигу кое-как удалось успокоить ее, целуя соленые щеки, обнимая дрожащие плечи...
   - Ты ведь любишь меня? - Переспрашивал он, то и дело, с нежностью заглядывая в ее глаза. - Любишь меня?
   - Люблю! Люблю! - Отвечала она уверенным голосом, всхлипывая.
   - Тогда почему плачешь?
   - Потому что, мы поступаем не правильно.
   - Опять двадцать пять! - Протянул безнадежным голосом Людвиг.
   - Людвичек, я ничего не сказала родителям о нашем побеге...
   - Девочка моя...
   - Послушай, - перебила она его, - так нельзя! Не правильно!
   - Солнышко, мы с тобой, все уже обсудили тысячу раз... - Напомнил ей ласково Людвиг, вытирая слезы с ее щек. - Ты позвонишь своим родителям сразу же, как мы приземлимся.
   - И что? Что я им скажу? То, что полюбила мальчика иностранца и сбежала с ним. Они этого не поймут.
   - Поймут!
   - Нет!
   - Они тоже были когда-то молодыми!
   - Но побег ничего не решит! - Ариша расплакалась в голос. - Твой отец найдет нас! Ты же сам говорил, что у него большие связи по всему миру. Он отыщет нас, убьет и закопает!
   Людвиг и слушать не хотел Аришу. Он настаивал на своем - бежать из страны! Потому что отлично знал отца, его крутой нацистский нрав, и был уверен, что тот не остановиться, никакие разговоры не помогут. Людвиг хотел сбежать из России как можно скорее, но только вместе с любимой! Оставить здесь Аришу он не мог, боялся ее потерять, да элементарно страшился разлуки с ней, ведь любовь значила для него ВСЕ!
   Он крепко держал любимую за руку. Направляясь с ним к стойке регистрации, Ариша ощущала себя так, словно балансировала на краю пропасти. Но вот все было оформлено, еще несколько шагов, и они у трапа самолета.
   Ариша машинально, мимолетом подумала о том, что никогда не видела самолет вблизи и не знает даже, боится ли она высоты. Она осознала, что думает о глупостях, лишь бы не размышлять о происходящем. Сердце ее разрывалось на части.
   - Сядешь у иллюминатора? - Вдруг услышала она как сквозь вату голос любимого. - Ты ведь никогда раньше не летала...
   Секунду она смотрела ему в глаза, словно пытаясь найти в них ответ на вопрос. Мучительное отчаяние застыло в ее взгляде. Людвиг все понял в одно мгновение, еще до того, как она прошептала:
   - Прости и прощай...
   Развернулась и бросилась бежать.
   Людвиг кинулся следом. Ему не хватило миллиметра, чтобы схватить ее за рукав. Одного момента, чтобы остановить. Или - всей жизни?!
   Ему наперерез уже выскочили Мишель и Арнольд. Кузены крепко удерживали брата. Людвиг кричал, умолял ее вернуться, все пассажиры в салоне запаниковали, не понимая, что происходит, испуганно и в тоже время жалостливо смотрели на парня. Но ему не было дела, ни до кого, кроме нее. Он рвался за ней, разумом осознавая, что уже не в силах вернуть ее. Но сердце его тянулось, летело вслед, плакало и умоляло.
   Ариша быстро скрылась из виду. Арнольд силой усадил Людвига на место, сам пристегнул его ремни. Людвиг был в полной прострации. Из него словно душу вырвали с корнем, безжалостно, в один миг! Боль переполняла его, захлестывала с головой, и не было ни единого шанса всплыть на поверхность. Ему все стало безразлично. Куда он летит? Зачем? Без нее ничто не имеет смысла! Да пусть отец теперь делает с ним, что захочет, пусть хоть убивает, - все равно! Мир рухнул в тартарары. Страдание отчетливо проступало в его лице, и братья, которые все знали от начала и до конца, были свидетелями его любви, тоже страдали, глядя сейчас на Людвига.
  
   ...Слезы застилали глаза. Ариша смутно видела, как самолет несется по взлетной полосе и отрывается от земли. Там, в недрах этой железной птицы, осталась ее любовь. И она улетала от нее...
   Нет, Ариша сама виновата - не любовь покинула ее, а она сама сдалась, сбежала, бросила любимого человечка. Ее сотрясали рыдания, девушка стояла ни живая, ни мертвая, словно окоченев от внутреннего холода. Сердце ее в одно мгновение покрылось ледяной коркой, и она ничего не ощущала, кроме этой бесконечной, невыносимой, немыслимой стужи. Она осталась одна, без него!
   Он никогда не простит ей этого предательства, отступничества. Да она и сама себя не простит! Что руководило ей в тот момент, когда она сбежала? Ариша и сама не знала точно, теперь ей казались глупыми все сомнения. Одиночество обрушилось на душу, как снежная лавина, и это было такое страшное, такое мучительное ощущение, что все остальное выглядело неважным. Что же она натворила?!
   Самолет давно скрылся в небе, и только безмолвные серые облака медленно тянулись вдоль горизонта. Ариша смотрела, как они движутся, и вдруг ярко представила свою жизнь - такую же безрадостную, тягучую. Дни будут сменяться ночами, месяцы складываться в годы, а Людвига рядом с ней не будет, как и ни любви, ни счастья... только боль... горькая на вкус!
   Она знала, что он не сможет забыть ее, полюбить другую. И ей тоже не суждено полюбить снова. Они были созданы друг для друга. Но жизнь разлучила их, и остается только надеяться, что время все расставит по местам, залечит раны, принесет успокоение. Надежда и одиночество - вот что осталось у нее!
  Аннотация: Ариша - старшеклассница. Людвиг - студент. Казалось бы, что между ними общего? Но судьба сводит их вместе и всего лишь за несколько недель они становятся другу самыми близкими людьми. Но на пути влюбленных встали зависть, коварство и ненависть. Слишком молоды и неопытны они были, чтобы бороться за свое счастье...
   Любовь - самая сильная из всех страстей, потому что она одновременно завладевает головой, сердцем и телом.
   Ф. Вольтер
  
  
  
  
   ПРОЛОГ
  
   Краснодар, 1997
  
  
  
   Высокий, рыжеволосый мужчина лет сорока стремительно вошел в вестибюль университета. Его квадратный подбородок, надменно выпяченные губы, резкие и размашистые движения выдавали сильную личность, уверенную в себе и привыкшую повелевать. Голос был под стать внешности. Властно, громко он окликнул двух студентов, стоявших у доски с расписанием лекций.
   - Мишель! Арнольд!
   Они успели лишь обменяться изумленными взглядами, как он оказался рядом.
   - Где мой сын?!
   Тратить время на церемонии было не в правилах господина властного Алекса Циммерманна. Крепкий, холеный, с грозным выражением лица, он стоял перед двумя юношами, не сомневаясь, что немедленно получит ответ на свой вопрос. Весь его вид говорил о том, что дважды повторять этот человек не привык.
   - Людвиг дома, - стараясь держаться свободно, произнес брюнет.
   Второй парень, светловолосый, но чертами похожий на брюнета, беспокойно озирался по сторонам.
   - Ага, - протянул Алекс, - значит, это правда! Вместо того чтобы учиться, он проводит время с русской шлюхой! Адрес!
   Выругавшись по-немецки сквозь зубы, он резко развернулся и направился к выходу.
   Братья остались на месте ошарашено переглядываясь.
   - Наверняка, работа Ханса, - наконец презрительно высказался брюнет.
   Тем временем с парковки университета выехало такси, в котором, играя желваками, сидел Алекс. Сунув таксисту, конверт с обратным адресом, он велел доставить его туда. Людвиг, конечно, писал не ему - своему отцу! - а своей драгоценной бабушке, но этот факт сейчас мало волновал Алекса. Конверт он прихватил на всякий случай, не любил спрашивать дорогу у аборигенов, и вообще старался не соприкасаться с незнакомцами. Люди в большинстве своем раздражали Циммерммана. Они были похожи на муравьев, таких же суетливых, мелких и жутко противных. Лишь с немногими можно было общаться на равных, остальных Алекс презирал и использовал в своих целях. Сын относился к третьей категории. До сих пор он так и не разобрался в Людвиге до конца. Как и в своих чувствах к нему. С одной стороны, это был его наследник, продолжатель рода, а с другой - абсолютная его противоположность, чуждая и непонятная натура.
   В данный момент Алекс был так зол, что препарировать свое отношение к сыну вовсе не собирался. Он приехал в Россию с единственной целью и всего лишь несколько километров и несколько минут отделяли ее от него.
   Алекс умел, и ждать, и выжидать. Заплатив по счетчику и не поблагодарив пожилого таксиста, он вышел на центральной улице города, где его сын арендовал квартиру. Вскоре Алекс звонил в нужную дверь.
   Увидев отца на пороге, Людвиг немного растерялся, отступил назад. Ни говоря, ни слова, тот прислонил к стене свой кожаный дипломат, и набросился на сына с кулаками. Первый удар пришелся в нос, и сразу брызнула кровь. Прижав к лицу ладонь, Людвиг метнулся вглубь квартиры. Он не мог драться! Он даже защититься толком не умел, не говоря уж о том, чтобы поднять руку на родного отца!
   Тяжело дыша, побагровев от ярости и запаха крови, Алекс, словно с цепи сорвался. Избивал родного сына методично, по правилам, словно на боксерском ринге. Но это выглядело так, будто спортсмен-тяжеловес выступает против школьника. Впервые минуты Людвиг ничего не соображал от неожиданности и боли. Потом пытался воззвать отца к спокойствию. Но его отрывистые фразы действовали на Алекса, словно красная тряпка на быка. Круша все вокруг, спотыкаясь о мебель и не замечая этого, отец все загонял и загонял сына в угол. Людвиг беспомощно озирался. Ему оставалось только молить о пощаде, но он знал, что, ни один жалобный стон не сорвется с его окровавленных губ. Он мог ненавидеть, презирать отца, но не мог унизиться перед ним.
   Положение было безвыходное. Алекс надвигался, изрыгая ругательства и проклятья. Краем сознания Людвиг, наконец, понял, в чем дело. Причина отцовского буйства сразила его наповал. Вот она, расплата!
   - Что, зацепила тебя русская блядь?! - Измывался отец.
   - Не смей говорить так о ней! Иначе, я тебе...
   - Иначе, ты мне что? - Зацепился он за слова сына. - Ну, же! Отвечай жалкий щенок, что ты мне?! - Орал он не своим голосом, извергая непередаваемую ненависть и злобу.
   Голова у Людвига кружилась, во рту было солоно от крови. Несколько ударов пришлись поддых, а ведь он только-только перенес операцию...
   Но это мелочи, подумалось Людвигу, сплюнув кровь. За любовь он готов был заплатить даже жизнью.
   Ариша - вот о ком были его мысли. Ариша - вот за кого он боялся больше всего. Не за себя, нет!
   Жалкий глупец, как он мог подвергнуть ее такой опасности! Задумавшись на секунду, Людвиг пропустил следующий удар, и кулак отца опустился ему на голову. Сознание парня помутилось. Теперь, последнее, что он помнил, были налитые кровью отцовские глаза и его звериный оскал ...
  
  
   Глава первая
  
   ♥ СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ ♥
  
   Позевывая, Людвиг натянул брюки и выглянул в окно. Погода не радовала. Вялый дождик окутывал все кругом противной моросью, сквозь которую мутно проступали деревья в золоте листвы, силуэты прохожих и стильные здания. Это был центр города, самая очаровательная и модная улица южной столицы России - улица Красная. Людвигу нравилось наблюдать, как в праздники здесь шествует народ с плакатами и транспарантами, играет музыка, вечерами прохаживаются степенные семейства и катаются на роликах ребятишки, а по ночам прогуливаются влюбленные парочки. Казалось, эта улица никогда не спит. Даже сейчас, в промозглое осеннее утро, тут не было пустынно.
   Он ожидал, что тоскливое настроение погоды передастся ему, Людвиг знал, что зачастую бывает излишне впечатлителен. Ему удавалось это скрыть от других, но не от себя. У него на родине считалось, что мужчина должен быть, прежде всего, прагматичен и твердо стоять на ногах. А Людвиг с детства привык мечтать, фантазировать, играть с воображаемыми друзьями, размышлять на вечные темы. Возможно, поэтому ему было так хорошо в этой стране - как дома! Здесь в порядке вещей были разговоры о душе, о прекрасном, и тут впервые он перестал сдерживать свои порывы, весь открылся навстречу жизни.
   Вопреки смурному заоконному пейзажу, Людвиг вдруг ощутил радостный огонек в груди. Предчувствие толкнулось в сердце.
   Отойдя от окна, он с удовольствием оглядел комнату. Четырехкомнатная квартира, которую Людвиг делил с кузенами - Мишелем и Арнольдом - была великолепна. Просторная, светлая, с необходимым набором современной техники и шикарной мебелью. Семья Людвига была более чем состоятельна, и он вполне мог себе позволить многие излишества. Впрочем, лично для него это был маловажный факт. Мечтательность его натуры сказывалась в основных взглядах на жизнь. Он ни в коей степени не был инфантильным или инертным, просто по сути своей приближался скорее к поэту или философу, нежели к коммерсанту, как его отец или братья. Конечно, с таким мировоззрением его место было скорее среди студентов творческого вуза или, по крайней мере, где-нибудь на факультете истории искусств. Но прикладная информатика, которую Людвиг изучал в Кубанском университете, тоже, как ни странно, давала ему пищу для размышлений и будоражила воображение. Правда, в отличие от кузенов, он все же точно еще не определился, чем будет заниматься в жизни. Нельзя было сказать, что Людвиг плыл по течению, но и создавать себе трудности не любил. Скорее, он довольствовался тем, что есть. Умел жить в сегодняшнем дне, не заглядывая далеко в будущее.
   Людвиг прошел на кухню, заварил себе зеленый чай и заглянул в комнату братьев. Они еще спали. Тогда он принял душ, натянул любимый персиковый свитер на фланелевую рубашку, сделав пару глотков чая, и, прихватив зонт и плащ, вышел из дома.
   На Красной уже толпился народ. Несмотря на промозглую погоду, праздник - День города, который отмечали в последнее воскресенье октября - набирал обороты. Звучала музыка, звенел смех, разноцветные плащи и зонты переливчато сверкали под дождем. Людвиг постоял минутку у небольшой деревянной сцены, где выступал народный ансамбль. Мелодия была такая задорная, что хотелось немедленно пуститься в пляс. Да и вообще настроение у него подскочило - туманное предчувствие, кольнувшее у окна, словно переросло в нечто большее, основательное.
   Людвиг был уверен, что сегодняшний день будет удачным. С такой убежденностью он бодрым шагом направился привычным маршрутом к булочной. Это было единственное место в городе, где продавались, круассаны. Аромат свежей выпечки витал в воздухе, навевая мысли о домашнем уюте. Людвиг купил круассаны и снова вышел под дождь. Задумчивая улыбка озаряла его лицо. Он был погружен в себя, хотя не думал ни о чем конкретном, а просто радовался жизни.
   В это время, в небольшом уютном городке на юге Германии в одном из тех домиков, что вызывают умиление и восторг, словно сошедшие с рождественских открыток, пожилая женщина отошла от окна и задумчиво оглядела свою гостиную. Все здесь было отделано со вкусом и не броской роскошью, комната словно дышала покоем. С первого взгляда было заметно, что дом является полным отражением хозяйки - еще красивой элегантной дамы с милой, добродушной улыбкой.
   Мария недавно отметила шестидесятилетие, была вполне довольна жизнью, и настоящей и уже прошедшей, и только одно тревожило ее. Внук Людвиг. С детства он был не простым мальчиком, противоречивой натурой, с очень трепетной душой. Если бы ему было суждено родиться в России, на родине бабушки, возможно, его характер сложился бы иначе. Но Мария не привыкла думать в сослагательном наклонении - получилось, как получилось. Ей оставалось только всем сердцем желать внуку добра и счастья, изменить же в его судьбе она ничего не могла.
   Долгие годы она была рядом, видела, как он растет, и стремилась дать ему самое лучшее. Мария сознавала, что вложила в Людвига многое. И это уже дало результат - мальчик выбрал Россию, хотя мог остаться в Германии, или поехать в Гарвард, как прочил его отец. Но Людвигу ближе была ее страна, ее родина. С детства он заслушивался рассказами о прекрасной природе, русскими сказками, сам просил бабушку помочь ему освоить русский язык. Мария видела, что сердцем Людвиг прикипел к России, еще не побывав там. Он по сути своей был гораздо больше похож на ее соотечественников, чем на своего родного отца!
   Ей вдруг вспомнилось, как в детстве кузены Людвига дразнили его девчонкой. И всего лишь из-за того, что он учился готовить русские блюда - пельмени, окрошку, потрясающие, тающие во рту, блины.
   Он все схватывал на лету, впитывал в себя как губка - будь то кулинария, языки, литература. Конечно, пренебрежение братьев задевало его, но Мария замечала, что Людвигу куда важней его собственная оценка, нежели окружающих. Несмотря на романтизм и тонкость восприятия, ее мальчик был уверен в себе и упрямо стоял на своем. Он не умел дать отпор в принятом смысле этого слова, но стержень характера в нем, безусловно, чувствовался.
   Не зря говорят - первый ребенок - последняя игрушка. Мария не так любила сына, как внука и как занималась с маленьким Людвигом. Впрочем, это пришлось бы делать волей-неволей, только Мария с полной самоотдачей отдалась воспитанию внука. Лауре, ее невестке и матери Людвига, было совершенно не до этого.
   До рождения сына, Лаура - эффектная блондинка с изумительной фигурой - блистала на подиумах мира. Но стремительная карьера вмиг оборвалась, когда на свет появился Людвиг. Его отец был крайне сложным человеком, и в первую очередь это выражалось в его стойких принципах. Он и раньше был не в восторге от профессии жены, но сумасшедшие гонорары кое-как примиряли его с реальностью. А с рождением сына Алекс попросту запретил супруге заниматься "этим грязным делом". Как истинный бюргер повторял, что жизнь замужней дамы должна состоять из двух "К" - "киндер" и "кюхе" (дети и кухня).
   Лаура была вынуждена подчиниться, однако, ее живой характер, бешеный темперамент и невероятные амбиции не давали сидеть дома. Женщина нашла выход и втайне от мужа снова окунулась в работу, теперь не выступая на подиумах, а только позируя для журналов. Она была чрезвычайно фотогенична, к тому же это было единственное, что она умела и любила делать - демонстрировать свои прелести перед фотокамерой. Отказаться от этого удовольствия Лаура просто не могла, даже рискуя семейным счастьем. Впрочем, по мнению Марии, счастливой ее жизнь с Алексом никак нельзя было назвать. И с годами это становилось все заметней. Внешне добропорядочная немецкая семья, очаровательная пара - они стали совершенно чужими друг другу. А когда журналы с фотографиями Лауры все же попались под руку ее мужу, жизнь для обоих стала просто невыносима. На глазах у Людвига разгорались страшные скандалы, и он, естественно, рассказывал обо всем бабушке - единственному человеку на свете, которому доверял безоговорочно, целиком и полностью. Мария знала от него, что Алекс смертным боем бьет жену, а та, замазав синяки, снова бежит сниматься. И так - по кругу! Бедный мальчик был свидетелем совершенно безумных сцен, и если бы не бабушка, его детство выглядело чернее тучи.
   Как могла, Мария утешала его и отвлекала от страшной действительности, уводя в мир поэзии и искусства, прививая тягу к прекрасному, разносторонне развивая. Внука она обожала и по сей день, но теперь к этому чувству добавилась гордость за него. И - тревога. Он знал, что бабушка многим гадает на кофейной гуще и картах Тарро, но на все его просьбы, она отвечала отказом, не желая открывать ему судьбу. Сама Мария, конечно, раскладывала карты на него, и многое узнавала помимо его рассказов о себе. Людвиг до сих пор считал бабушку главным советчиком, мудрым и деликатным, постоянно звонил из Краснодара, посвящая ее в события своей жизни. Однако, не все можно передать словами. Она и сейчас взглянула на телефон, словно призывая его позвонить. Но Людвиг объявился накануне, за один день вряд ли произошло с ним что-то чрезвычайно важное. Почему же так трепещет сердце за него?
   Мария села в кресло и, бросив взгляд на столик, заметила свои гадальные карты. Стоило разложить их, как ей стало ясно, что именно сегодня произойдет с ним что-то совершенно сногсшибательное, судьбоносное.
   Мария потянулась к телефонной трубке, ей не терпелось поговорить с внуком, хотя бы намекнуть ему... Но пальцы сжали воздух. Мария поднялась и снова подошла к окну. Она решила не торопиться. Как часто это приходилось советовать Людвигу! Он был слишком импульсивен, особенно в любовных делах.
   Мария знала, что внук нравится многим девушкам, в России его экзотичная внешность и воспитанность вызывали особый, жгучий интерес, и у него отбоя не было от поклонниц. Последняя, американка Дженнифер, очевидно, имела на него серьезные виды. Да и сам Людвиг был от девушки в восторге. Однако, когда он по привычке спросил совета у бабушки, та ответила как обычно:
   - Не спеши. Всему свое время.
   Ни раз и не два повторяла она ему эти слова. И это была правда. Мария точно знала, что мечтам ее внука о настоящей, большой любви, о семье, не суждено сбыться в ближайшее время. И от этого тяжело было у нее на душе. Ее мальчик искренне верил в чистые, светлые чувства, каждый раз загорался, в каждой влюбленной девушке искал идеал и не боялся разочарований, весь открывался навстречу любви.
   - Душа нараспашку, - говорила Мария о нем.
   И тем больней ему было каждый раз убеждаться, что это всего лишь очередной мимолетный эпизод, не более. Кому-то кажется смешным в двадцать один год всерьез задумываться о семейной жизни и домашнем очаге. И еще более забавно для современной молодежи, - особенно в России, и Мария знала это, - мечтать обрести свою вторую половинку. Молодые люди в этом возрасте лишь играют в любовь, флиртуют напропалую без далеко идущих планов. Но не таков был ее внук!
  
   ***
  
   - А может мы и зря сегодня в город собрались, - с досадой проговорила Дарина, складывая мокрый зонт.
   Ариша подвинулась, давая подруге сесть. Народ набился в маршрутку так, что яблоку негде было упасть. Веселый водитель предлагал девушкам воспользоваться его коленями.
   - Почему зря? - Улыбнулась Аришка. - Праздник ведь!
   Для молодежи из станицы Елизаветинской, что в семи километрах от южной столицы Краснодара, День города был не просто праздником, а лишним поводом потусоваться. Подруги и так частенько выбирались сюда, где кипела совсем другая жизнь. Хотя Ариша любила свой дом и всю станицу в целом, ей нравилась некая обособленность, бесхитростный быт, размеренность. Но в Краснодаре - особенно в центре города, безусловно, было интересней. Энергия здесь била ручьем, как и во всех крупных городах. Чувствовался особый, дерзкий, шумный, быстрый ритм. В сравнении их станица выглядела как мелкая речка с тихим течением рядом с огромным, сверкающим водопадом. Город манил к себе. Несмотря на осеннюю непогоду.
   Ариша не умела унывать. Впрочем, это было свойственно ее возрасту. В шестнадцать лет странно глядеть на мир грустными глазами. Но у нее, в отличие от большинства ровесниц и Дарины, с которой они были неразлучны с первого класса, будто сиамские близнецы, не было, ни пресловутого юношеского максимализма. Ни цинизма, столь привычного в среде молодежи.
   - Ты прямо как с облака свалилась, - иногда замечала ее подружка.
   Мама о том же говорила ей только мягче, многословней:
   - Ты такая наивная, девочка моя. Хотя, знаешь, эта наивность в тебе сочетается с мудростью и очень сильной интуицией. Ты чувствуешь жизнь, чувствуешь людей, и при этом веришь в них, не боишься разочаровываться. Только вот с таким характером тяжело жить доченька...
   Обычно при этих словах мама Ариши горестно вздыхала. Хотя отчетливо видела, что ее дочка самостоятельна не по годам, тверда в решениях и ясно знает, чего хочет. Вообразить такое парадоксальное сочетание было сложно, но именно эти противоречия в натуре Ариши привлекали к ней. Она не то чтобы была душой любой компании, но с каждым могла найти общий язык, искренне интересовалась людьми.
   - Охота тебе их слушать, - говорила прагматичная Дарина.
   Они дружили всю жизнь, хотя были совершенно разными. Даже внешне. Дарина любила эпатировать публику. Крепкая, розовощекая, словно свежеиспеченный пирожок, она одевалась экстравагантно и ярко, а недавно и вовсе вставила сережку в ноздрю. Ариша, увидев это впервые, только охнула. Подруга не уставала ее удивлять.
   Сама же Ариша не стремилась поразить чье-либо воображение, не прикладывала к этому особых усилий, однако, неизменно выглядела ослепительно. Пушистые кудряшки обрамляли нежный овал ее лица, на котором сияли огромные жемчужно-серые глаза. Ясная улыбка рождала ямочки на щечках. Тоненькая, стройная, Ариша двигалась так изящно и плавно, что возникали ассоциации с русалкой. Неповторимая гибкость, необъяснимое очарование было в этой девушке. Словно сама юность во всем ее великолепии стремительно и грациозно шагала по жизни.
   Даже выходя из маршрутного такси под дождь, она выглядела принцессой голубых кровей и одновременно - трепетной ланью.
   - Ну, а говоришь - не зря! - Пробурчала Дарина, раскрывая зонт.
   Ариша только упрямо тряхнула кудряшками. Держась за руки, девушки направились к улице Красной. Хотелось праздника, веселья, беззаботного и яркого. Дарине при этом требовались внешние атрибуты, а ее подруга улыбалась беспричинно, радуясь даже дождику, который как будто смыл все краски с осеннего дня.
   - Не бурчи, Даринка! Жалко, конечно, что солнышка нет, но все равно...
   - Что все равно?!
   - Жизнь прекрасна и удивительна!
   С этими словами Аришка уверенно ступила на доску, проложенную через огромную лужу у светофора.
  
   ***
  
   Прямо перед светофором, где Людвигу нужно было перейти дорогу, блестела огромная лужа. Через нее была проложена доска. Людвиг сделал шаг, но через мгновение заметил краем глаза, как на другой конец доски ступила девушка. Машинально он дернулся назад, уступая дорогу. Доска зашаталась, словно тяги-перетяги, и Людвиг упал прямо в холодную воду одновременно с девушкой.
   Он услышал ее вскрик, ругань прохожих. Поднявшись, он поспешил помочь своей товарке по несчастью. Должно быть, со стороны это выглядело, действительно забавно. Высокий, широкоплечий, рыжеволосый детина в забрызганном грязью плаще, согнувшись в три погибели, пытался поднять такую хрупкую девчоночку, распластавшуюся в луже. Ему плохо это удавалось, пока он не набрался наглости и, перехватив ее поперек, поставил на ноги.
   - Вот боров-то, а! Вы только на него поглядите! Ну и боров! Ты что под ноги не глядишь?! - Стыдил его кто-то рядом, и Людвиг, обернувшись на голос, увидел крепкосбитую шатенку с блестящей серьгой в носу.
   - Извините, - пробормотал он, смущаясь.
   - Извините?! - Воскликнула она. - Это все что ты можешь сказать?!
   Людвиг опечалился еще больше, промолчал.
   - Индюк, неуклюжий! - Оставила тогда она за собой последнее слово.
   -Эй, ты! - Тут же отреагировал Людвиг, оборачиваясь к ней лицом. - Без оскорблений, пожалуйста!
   - Ни тычь, а то проткнешь! - Огрызнулась она и ринулась к своей перепачканной грязью подружке.
   - Что поскандалить решила? - Напирал на нее Людвиг.
   - Под ноги смотреть надо! А то прешь, как танк и еще возмущаешься тут!
   Людвиг намеривался что-то ответить на это, как вдруг, прозвучал тоненький голосок пострадавшей.
   - Ну что ты накинулась на человека?! Прекрати! Он ведь ни нарочно!
   От этих слов, но больше от звонко-сладкого голоска у Людвига перехватило дыхание. Будто рождественские колокольчики прозвенели.
   Людвиг повернулся, протянул руку девушке, и, смущенно, виновато, боясь даже посмотреть на нее, вывел на обочину.
   - Ради бога прости меня! Видит бог, я не специально...
   - Ага, не специально! - Вставила язык подруга пострадавшей. - Ты это все подстроил!
   - Чего? - Протянул Людвиг.
   - Чтобы с нами познакомится! - Вдруг добавила она.
   - Ага, как бы ни так! Делать мне больше нечего, как в грязи валяться, чтобы с вами познакомится.
   Ариша же, разглядывая ущерб, ничего не говорила. Она испачкалась по уши, порвала колготки о спицы зонта, а туфельки ее были полны ледяной воды. Погуляли, называется!
   Дарина продолжала возмущаться произошедшим, бесцеремонно тыча в Людвига пальцем. Ариша, хоть и молчала, но тоже не испытывала к нему особо добрых чувств. Откровенно говоря, она бы с удовольствием шарахнула его как следует, может легче б на душе стало! Ведь, стоит признаться именно из-за этого недотепы весь день коту под хвост! Отметили, называется День города! А холодно как, жуть просто, девчушка продрогла до костей! Видимо, придется немедленно возвращаться домой. Она кусала губы от досады, пытаясь оттереть ладонью грязные пятна, то тут, то там, но это плохо удавалось. Ариша подняла голову, злые слова готовы были уже сорваться с языка. Но тут она разглядела, наконец, виновника происшествия.
   В сиянии золотых ресниц смотрели на нее его изумительно-синие глаза. Взгляд молодого человека был смущенным, даже, как ей показалось немного жалобным каким-то. Но это длилось лишь мгновение. Его глаза распахнулись шире, в них мелькнуло ошеломление и в то же время, несказанная радость, а потом - будто небеса разверзглись! - грянул гром, и будто невидимые часы начали отсчет новой жизни, новой эры.
   Ариша постаралась незаметно перевести дыхание. Людвиг стоял, ошарашенный, будто молнией пораженный. Ни столько красота девушки поразила его, сколько нежность ее взгляда, тонкий абрис ее лица. Жемчуг ее глаз сверкал, затмив все вокруг. Людвигу захотелось только одного - вечно смотреть на нее, застыть вот так, напротив, и всю жизнь провести рядом с ней!
   И все же он был мужчиной, не только романтиком и мечтателем! Свою мужественность Людвиг сильней всего ощутил сейчас, возле беззащитной, хрупкой незнакомки. Не отрывая взгляда от ее лица. Он принялся шарить по карманам, нашел платок и стал вытирать Арише лицо. Она только хлопала ресницами, замерев. От волнения у него руки дрожали, и ему все время казалось, что он ведет себя, как неуклюжий остолоп. Но и остановиться он не мог. Это было самое меньшее, что он мог сделать - хоть чем-то проявить заботу о ней, хоть в малейшей степени выказать то, что было на сердце. Что появилось так внезапно, но чувствовалось острее, чем все вместе взятое за его двадцать один год!
   Совершенно машинально он бормотал какие-то слова, принося в очередной раз свои извинения. И в какой-то миг понял, что забыл русский язык, изъясняясь на жуткой смеси немецкого, русского и мычания.
   Вдруг, Дарина подскочила к ним и оттолкнула его локтем. В эту секунду Ариша явственно поняла, что жалеет, что они не одни на белом свете!
   - Что ты там все трешь, да трешь?! Только грязь разводишь! А ты дуреха, как домой теперь поедешь в таком-то виде?!
   - Все будет хорошо, сейчас мы все отчистим - повторял Людвиг, снова приближаясь к Арише и совершенно бездумно, без задних мыслей, принялся оттирать пятна на ее куртке в районе груди. У парня действительно дрожал от волнения голос. Или Арише это только показалось? Но то, что он был взволнован - точно!
   - Эй, рыжий! Да, ты совсем обнаглел! - Прокомментировала Дарина.
   Молодые люди отпрыгнули друг от друга, как ошпаренные. Но взгляды их держались цепко. От слов Дарины Людвига бросило в краску.
   - Тоже мне, краснеет он еще! - Озорно хохотнула Дарина.
   Приворожила она меня, что ли, думал Людвиг с бесшабашной и безграничной радостью, глядя на Аришу. А та только загадочно улыбалась ему. Она не думала ни о чем сейчас. Невообразимая легкость была у нее на душе. И меньше всего в этот момент ее волновал вопрос о возвращении домой.
   - В грязь свалил! Одежду испортил! Настроение впрочем, тоже! Компенсировать, ты должен! Ты меня слышишь, рыжий?
   Но ни Людвиг, ни Ариша ее будто бы не слышали. Замерев напротив, будто завороженные, они смущенно и вместе с тем настойчиво глядели друг другу в глаза.
   - Рыжий, я, по-моему, к тебе обращаюсь! - Людвиг не реагировал, тогда она переключилась на Аришу. - Да очнись же ты! - Не на шутку обеспокоенная поведением подруги, завопила Дарина, дергая ее за рукав куртки.
   - Да, чего тебе?! - Возмутилась Ариша. - Прекрати трясти меня!
   - Скажи этому, - она кивнула в сторону Людвига, что бы моральный и физический ущерб компенсировал!
   - Сама скажи.
   - Что стоишь, как истукан?! - Тут же развернувшись к Людвигу, строго спросила Дарина. - Нанес убытки, плати! Таков закон джунглей. Се ля ви! Маза фака!
   Людвиг перевел на Дарину рассеянный взгляд. Понял, буквально - достал кошелек, торопливо принялся вынимать купюру за купюрой.
   - Ты что! - Возмутилась сию же секунду Ариша. - Не надо!
   - Еще как надо! - Встряла закадычная подруга, заглядывая в тугонабитый бумажник. - Давай-давай, - поторапливала она парня, - ты обязан компенсировать ущерб в материальном эквиваленте!
   Резко повернувшись к Людвигу, Ариша машинально положила ладонь на его руку, пытаясь остановить, и тут же одернула ее, смутившись. Его же словно ударило током. Оба снова застыли, изумленные тем водоворотом чувств, что закружил их одновременно.
   - Дурдом какой-то, - покачала головой Дарина, которая, наконец, поняла, что прямо у нее на глазах происходит нечто невероятное. - У тебя что, солнечный удар подружка? - Она потрясла Аришу за плечо. - С тобой точно все в порядке?
   - У Бунина есть рассказ такой, - совершенно обалдевшим голосом проговорила Ариша, не сводя своего пристального взора с Людвига.
   - Про любовь, - восторженно улыбаясь, добавил Людвиг.
   - О, мой бог! - Дарина закатила глаза. - Что твориться-то, на белом свете?! Бунина они вспомнили...
   Теперь Ариша взглянула на виновника происшествия свежим взглядом, заинтересованно. И тут же по достоинству оценила и модный, явно дорогой свитер, и симпатичные черты лица, и веселую светло-рыжую кудрявую шевелюру.
   - Хотя, знаешь, все-таки колготки тебе придется купить! - Заявила она решительно и попыталась взять Людвига под руку.
   - Только скажите, где их продают?
   Ариша рассеяно покрутилась по сторонам.
   - Вон там, есть магаз! - Дарина махнула рукой в сторону элитного бутика.
   Она, наконец, пришла в себя и огляделась потерянно. В считанные секунды под взглядом этого парня мир будто перевернулся для нее.
   А теперь она вдруг осознала, что стоит посреди города вся в грязи, в рваных колготках, а прямо напротив - парень ее мечты. Во всяком случае, он выглядел именно так, как в ее представлении выглядел бы принц на белом коне. Пусть этот был без коня! И пусть он был весь обрызган грязью не хуже нее! Да уж, видок у нее самой был, наверное, еще тот! Ей захотелось провалиться под землю, но одновременно безудержный восторг овладел ею. Она отдавала себе отчет, что неуклюжий незнакомец виноват в том, что случилось, но по большому счету ей было плевать на это. Больше всего на свете ей хотелось бы встретиться с ним в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах. Но Ариша была не из тех людей, которые бессмысленно сетуют на судьбу. Она быстро овладела собой и произнесла шутливым тоном, что принимает его извинения, но колготки купит сама.
   - Тогда разрешите хотя бы пригласить вас в кафе, - улыбнулся Людвиг, тоже справившись с растерянностью. - Естественно, после того, как вы приведете себя в порядок.
   Он галантно подставил им локти.
   - Фу ты, ну ты! - Фыркнула Дарина. - Какие же мы, однако, цирлих-манирлих! Вы только поглядите на него!
   - Как вас зовут, девушки? - Весело спросил Людвиг, не реагируя на ядовитое замечание Дарины.
   Подружки представились.
   - Очень приятно. А меня Людвиг.
   - Четырнадцатый? - Резво хохотнула Дарина. - Так, вот оказывается, откуда такие королевские манеры!
   Ей почему-то доставляло огромное удовольствие издеваться над Людвигом. Но он снова пропустил мимо ушей ее язвительную насмешку. Он видел только Аришу, а ту другую - ее подругу не замечал.
   - Я учусь в Кубике, на пятом курсе, - доверительно сообщил он, - а вы?
   - Ого! На пятом курсе?! - Удивилась Ариша. - А мы... - Ариша взглянула мельком на подругу. - А мы еще школьницы, - с некоторым вызовом закончила она.
   Ариша прекрасно знала, что и сама и ее подруга выглядели старше своих лет, к ним не раз клеились парни-студенты, принимая девушек за своих ровесниц. Но Людвига, по всей вероятности, не смутила разница в возрасте. Во всяком случае, он спокойно продолжал расспросы, успевая рассказать и о себе тоже. В какой-то момент прозвучала его реплика о том, что он родом из Германии.
   Дарина подтолкнула локтем подружку и уточнила, сощурившись:
   - Так ты немец?
   - Не совсем, - туманно ответил он и снова задержал свой взгляд на Арише, - не пойму, вас это смущает?
   - Меня? - Она подарила ему очаровательную улыбку. - Нет.
   Они подошли к бутику, Людвиг пропустил девушек вперед, галантно распахнув перед ними двери.
   Когда Ариша выбрала себе колготки, Людвиг решительно остановил ее руку, потянувшуюся за кошельком.
   - Неужели ты, правда, думаешь, что я позволю тебе заплатить?
   Она потупилась, ощутив его теплые пальцы на своей коже, и промолчала.
   В раздевалке Ариша сменила старые колготки на новые. Привела в порядок прическу, подправила макияж, и, - свежа, как майская роза! - вышла к Людвигу и Дарине.
   Он не мог налюбоваться ею и даже твердил мысленно, что невоспитанно так таращиться на девушку. Но ничего не мог с собой поделать - она притягивала его взгляд, как магнит. Чувствуя это, Ариша смущалась и краснела, и сам он незамедлительно заливался краской, однако, глаз отвести от нее не мог.
   Так, не видя ничего вокруг, только друг друга, они вышли на улицу. Если бы не Дарина, неизвестно, куда бы эти двое направились. Поглощенные тем шквалом чувств, что обрушился на них, ни Людвиг, ни Ариша не в состоянии были совершать осмысленные действия. Будто выпали из реальности. Но Дарина была начеку - привлекательный, явно состоятельный иностранец вызывал в ней жгучий интерес, и расставаться с ним просто так она была явно не намерена. К тому же она заметила очевидное - что подруга тоже запала на Людвига, так что упустить такого кадра было бы глупо. Дарина напомнила о его приглашении в кафе.
   - Ну, конечно, пойдемте! Я знаю очень милое местечко здесь неподалеку...
   - Мы конечно же не откажемся, составить тебе компанию, но только, при условии. Платишь за всех ты! - Бесцеремонно заявила Дарина, не обращая внимания на гримасы Ариши, которой не понравилось такое наглое заявление.
   Хотя оно было справедливое, к тому же продиктовано было не чистой меркантильностью, а суровой действительностью. У обеих подруг в кошельках была сущая мелочь. Их семьи отнюдь не бедствовали, но и зажиточными не являлись.
   Лет до четырнадцати у Ариши, например, и вовсе не было карманных денег. Потом мама понемногу стала подкидывать ей. Но денег этих едва хватало на пирожок и стакан сока в кафе, не более. Дарину это обстоятельство приводило в отчаяние, но Аришка, как обычно, была настроена более оптимистично.
   - Конечно, - отреагировал Людвиг, - обычно кто приглашает, тот и платит!
   - Ха! - Воскликнула Дарина с усмешкой. - Только немцам это почему-то не свойственно! Или не всем немцам свойственно.
   Людвиг напрягся.
   - Что не свойственно немцам? - Замедляя шаг, хмуро поинтересовался он.
   - Ой, умоляю тебя, только не строй из себя дурочка, - вздохнула Дарина. - Что, совсем не догоняешь?
   - Нет. Поясни.
   - Всем известно, что, немцы не платят за женщину в ресторане!
   - Да, ладно? Впервые такое слышу!
   - Говорят, что немцы скупые!
   - Правда? - Людвиг улыбнулся. - И кто это говорит?
   - Наши!
   - А что еще говорят ВАШИ?
   - Ты такой смешной рыжий! - Расхохоталась Дарина. - Сама наивность! Ну, блин, многое, что говорят!
   - Например?
   - Жмоты! Пунктуальны! Придирчивые! Недоверчивые! Через, чур, прямолинейны! Ну, знаешь, долго можно перечислять немецкий негатив! Это конечно, все сущая ерунда, по сравнению с тем, что немец не платит за свою даму в ресторане.
   - Полный бред!
   - А вот и нет! Моя тетя частенько бывает в Германии.
   - И что из этого?
   - А из этого следует, что у вас все запущенно на этот счет!
   - Прекрати! - Одернула ее Ариша. - Что-то ты разговорилась...
   - Нет-нет, пусть говорит! - Встрял между подругами Людвиг. - Мне интересно послушать, что о немцах, думают русские!
   - Да на черта вы нам нужны! - Рассмеялась Дарина, - думать о вас еще! Делать нам больше нечего!
   Ариша снова одернула подругу за рукав куртки.
   - Дарина сейчас же замолчи! - Она повернулась к Людвигу. - А ты не слушай ее.
   Людвиг засмеялся, глядя на подруг, одна полная противоположность другой.
   - Договорились, - выдохнул Людвиг. - А теперь, послушайте, что я вам скажу, милые дамы. Все зависит от воспитания человека. Все мы разные. У каждого свои понятия на тот или иной счет. Лично, я никогда не позволю, чтобы моя девушка платила за себя. К тому же, я не чистокровный немец. В моей крови течет и русская кровь тоже...
   - То-то я и слышу, что для иностранца ты слишком хорошо говоришь по-русски... - Отметила Ариша.
   - Во-во.... - Поддержала ее подруга. - Мамка твоя русская?
   - Нет, мама венгерка, - улыбнулся Людвиг, и то нечистокровная, без поляков не обошлось, - русская у меня бабуля и то с украинскими корнями.
   На мгновение бабушка Мария словно встала у него перед глазами и улыбнулась ему. Людвиг любил бабушку безмерно - нежной и трепетной любовью. Все хорошее, что было у него в детстве, связано с ней. Она научила его всему, а самое главное - придала смысл его существованию, привив тягу к прекрасному, разъяснив понятия истинных ценностей. В детские годы именно бабушка была его опорой и поддержкой, ни мать, ни отец не внушали такого доверия. А с некоторых пор Людвиг словно поменялся с ней местами - как ни странно, впервые он ощутил себя мужчиной рядом с Марией. Постарев, она не утратила вкус к жизни, но выглядела для Людвига уже не как защитница и не только как мудрый советчик, а как близкий человек, который сам нуждается в помощи, моральной или физической. Он в каком роде опекал ее, пока жил в Германии, с вниманием относился к любой ее нужде и каждой потребности. Великолепно зная друг друга, они находили общий язык и теперь, разлученные километрами. И хотя Мария стояла у конца пути, а Людвиг только начинал свою дорогу, у них было много общего, у них была единая шкала ценностей.
   Любое воспоминание о бабушке неизменно вызывало у него улыбку, словно радуга после дождя.
   Вот и сейчас глаза Людвига радостно засияли. Он уже не чувствовал смущения рядом с Аришей - девушкой, которая с первого взгляда поразила его сердце, тронула душу. Теперь, когда образ бабушки словно встал рядом с ним, скованность прошла окончательно. Будто бы Мария одним только своим спокойствием, мудрым взглядом пообещала, что это знакомство перерастет в нечто большее. Людвиг всем существом мечтал об этом. Хотя пока даже в мыслях ничего определенного не держал. Ему просто было хорошо, так хорошо и ясно, как не бывало еще в жизни! По натуре своей он был человеком сомневающимся, и, хотя быстро загорался, постоянно сам себе противоречил, спорил с самим собой, задавался бесконечными вопросами.
   Сейчас все было не так. Неожиданно, непривычно, но чертовски притягательно было его нынешнее состояние. Словно скрипки играли в душе. Людвиг и раньше слышал музыку в своем сердце, но это была настороженная мелодия, предупреждающая об опасности, либо бравурным маршем звучал мотив праздника, какой-то его победы, достижения, или печальная песнь одинокого странника, когда становилось грустно без причины. Теперь же тонкий голос скрипки, задорный и вместе с тем задумчивый, как будто нашептывал ему сказку - добрую, пронзительно нежную сказку со счастливым концом.
   Людвиг улыбался, развлекал девушек беседой, и старался изо всех сил удержать это состояние души, остаться в нем предельно долго. Он точно знал, с кем оно связано, и был готов на все, лишь бы не ошибиться и на этот раз. Любовные неудачи не сбивали его с ног, но каждая ошибка казалась Людвигу его личным поражением, словно он сам виноват в том, что его суженая до сих пор не рядом с ним.
   Ариша!... Это имя ему очень нравилось, он склонял его с любовью, глядя на это милое создание. В этом имени слилось все, чем дорожил Людвиг. Он чувствовал, что на этот раз все будет серьезно, и все именно так, как должно быть, несмотря на нелепое знакомство и его собственную неуклюжесть.
   О, боже, как она смотрела на него! Она так очаровательно краснела, ловя на себе его пристальный взгляд!
   Ариша и в самом деле была очарована им. Бархатный голос, золотистые ресницы, синие кобальтовые глаза, солнечные лучи его волос - все соединилось в один образ, того самого прекрасного принца, которого ждет каждая девушка, и которого рисует в воображении сама, согласно своим идеалам. Нет, она не была фантазеркой или романтично настроенной особой, тем удивительней ей казалось сейчас собственная впечатлительность. Она слушала его буквально открыв рот, хотя по мере старалась выглядеть невозмутимой, чтобы не отпугнуть Людвига излишней навязчивостью.
   Ей казалось, что ее чувства написаны на лбу, и он читает ее, как открытую книгу. Ариша не хотела с первых минут знакомства оказаться у него под влиянием. А возможно, это сказывалось присутствие подруги. Дарина беззлобно подшучивала над ними обоими, отлично понимая, что между ними вспыхнуло что-то яркое, стремительное. Ей не хотелось выставлять свои чувства напоказ, не хотелось, чтобы хоть кто-то, пусть и лучшая подружка, видел их, оценивал, комментировал...
   Но стоило Дарине на какое-то время отойти, как Людвиг чуть придвинулся к Арише и тихо произнес:
  
   В чудеснейшем месяце мае
   Все почки раскрылись вновь,
   И тут в молодом моем сердце
   Впервые проснулась любовь.
  
   В чудеснейшем месяце мае
   Все птицы запели в садах,
   И тут я ей сделал признанье
   В желаниях моих и мечтах.
  
   Они с замиранием сердца в упор смотрели друг на друга, потом Людвиг вдруг, спросил:
   - А в каком месяце ты родилась?
   - В мае.
   - Тогда, эти стихи тем более для тебя!
   Его голос дрожал от страсти. Она невольно подалась к нему. Они слышали дыхание друг друга...
   - Ты их сочинил? - Опомнилась первой Ариша.
   - Нет, что ты, - он накрыл ее ладонь своей рукой, она вздрогнула. - Это стихи Хайне. Красивые?!
   - Очень! - Порывисто ответила она, глядя на него с восхищением.
   Людвиг легонько сжал ее пальцы и склонился к ее губам. На время Ариша утонула в его глазах, однако, нашла в себе силы отодвинуться. Она почувствовала, что все происходит слишком быстро. Он слишком близко!
   Почувствовав ее напряжение, Людвиг медленно подался назад, но руку не убрал.
   - Не думай обо мне плохо, - прошептал он, не сводя взгляда с ее губ - таких дразняще-алых, чуть приоткрытых, будто для поцелуя. - Я не маньяк, не волнуйся, я просто не хочу тебя потерять...
   - Значит, не потеряешь, - чуть слышно ответила Ариша, - только не гони лебедей, ок?
   - Лебедей? - Нахмурился он. - Каких?
   - Я хотела сказать, держи себя в рамках приличия.
   - Я постараюсь, - пообещал он серьезным тоном и тут же уточнил, - а это как?
   Мгновение они внимательно смотрели друг на друга, рука в руке, глаза в глаза. А потом рассмеялись одновременно, искренне и заливисто. Теперь между ними не чувствовалось ни капли смущения и скованности.
   - Ты просто прелесть, - сказал Людвиг проникновенным голосом.
   - Благодарю, - проговорила Ариша.
   Он тронул пальцами ее подбородок.
   - Ни думал и не гадал и такое очаровательное создание повстречал. Я тебя никому ни отдам, ты слышишь?
   Аришка смущенно улыбнулась ему в ответ.
   - Ох, какая у тебя ямочка на щечке! - Обрадовался Людвиг. - Просто чудо! И почему я раньше тебя не встретил?
   - Флиртуешь со мной, да?
   - Этот парень, напротив, по уши в тебя втюрился!
   - Надолго ли?
   - Навечно!
   - А такое возможно?
   - Все возможно. Разве тебе не нравится?
   - Нравится, - на миг зажмурилась она, - только как-то немного страшно...
   - Я страшный?!
   - Да не ты! Глупенький...
   Людвиг вздрогнул. Это прозвучало не как ругательство, а как самая откровенная ласка.
   - Что же тебя пугает Аришенька?
   Он произнес ее имя так сладострастно и с такой нежностью, что у девушки от восторга сердце зашлось.
   - Не знаю...
   - Ты боишься влюбиться в меня?
   - Да нет!
   - Так да или нет?
   - Скорее всего, да...чем нет...
   - Ах, этот могучий русский язык!
   Людвиг неожиданно для самого себя поцеловал Арише руку.
   - А я не боюсь...
   Он и вправду уже не боялся ошибиться. С каждой минутой, проведенной вместе с Аришей, с каждым словом и взглядом, Людвиг убеждался, что это необычная девушка предназначена ему судьбой. Он был покорен ее обаятельной улыбкой, сражен наповал ее серебристыми глазами, фигурой, всем ее обликом. Мало того, Людвиг видел, что перед ним - неординарная личность. Воспитанная, но без излишней манерности, уверенная в себе, но не гордячка. На фоне других его знакомых она выглядела, как прелестная голубка в стае ворон. Естественна и свежа.
   Разговор с ней разбередил его душу. Как только молодым людям удавалось справиться со смущением, их диалог тек плавно и размеренно, будто они были знакомы много лет и вместе с тем открывали друг в друге бездонные глубины. Людвиг был потрясен совпадением их идеалов, взгляда на мир, на людей. В этой девушке он сразу разглядел тонкую натуру, с трудом поверив, что она всю жизнь провела в станице, так широк был ее кругозор, и так глубоко она чувствовала искусство, природу, все то, что было близко ему самому. Они не могли наговориться, налюбоваться друг другом. И когда вернулась Дарина, оба только вздохнули огорченно.
   - Что, воркуете голубки? - Проворчала та, словно старая бабка, вечно всем недовольная.
   Людвиг, как истинный джентльмен, отодвинул стул и помог даме сесть. Этот простой знак внимания вызвал у Ариши жгучую ревность. Она блеснула глазами в сторону подруги, а Людвиг, заметив этот огненный взгляд, одновременно растерялся и порадовался. Значит, он точно небезразличен ей! Уже с первых минут знакомства она так реагирует на его обычную галантность!
   Это мгновенная вспышка ревности показала ему, какие бушуют страсти в душе юной нимфы.
   - Людвиг, ты мужчина или как? Где наш заказ?
   Людвига шокировало подобное со стороны Дарины. Она вела себя так нахально, что ему было за нее стыдно.
   - Тебе следует поставить на место этого идиота!
   - Какого, Дарина?
   Имелся в виду официант, который шнырял между столиков, не удостаивая вниманием молодых людей.
   - Официанта! Когда он нам пожрать принесет?!
   - Ааа, сейчас! - Людвиг щелкнул пальцами, призывая официанта.
   Тот явился, наконец, с уставленным яствами подносом.
   - Не прошло и года, - вздохнула Дарина, - я лично голодная, как волк!
   Она принялась поглощать всевозможные лакомства, заказанные Людвигом. А он между тем бросал на Аришу взгляды, которые говорили о другом голоде. Людвиг и сам был ошеломлен своими чувствами, ощущал себя школьником, у которого никогда в жизни не было женщины. Не хватало еще накинуться на эту девчушку прямо здесь, сейчас! Он знал, что способен на такое, слишком уж эта красавица впечатлила его!
   Чтобы унять волнение хотя бы немного, Людвиг выпил вина. Ариша тоже пригубила чуточку. Даже их движения были синхронны, словно они стали отражением друг друга.
   Дарина пыталась поддержать разговор, почувствовав себя лишней на этом празднике жизни. Она закидала парня вопросами о его семье, происхождении. Людвиг отвечал коротко, нехотя. Ему не терпелось остаться наедине с Аришей, но он понимал, что она права - все слишком быстро, стремительно. И, в конце концов, просто непорядочно было бы вот так, после часа знакомства, настаивать на настоящем свидании.
   Он уговорил себя довольствоваться тем, что есть. Едва сдерживая свой пыл, Людвиг постарался переключиться на мирную беседу, и рассказывал девушкам о себе.
   - Значит, говоришь, твоя бабка русская? - Перебила его Дарина. - И как? Она еще жива?
   - Жива. - Кивнул Людвиг. - И дай ей бог еще долгих лет жизни.
   - А расскажи нам историю своей бабушки, - попросила Ариша, грея руки о кружку с горячим чаем... - Очень интересно послушать, как так она за немца вышла...
   - Ну, же колись, как ей удалось немца охомутать?
   Людвиг нехотя усмехнулся...
   - А что значит охомутать? Никогда раньше не слышал этого слова...
   - Чем она увлекла твоего дедушку? - Пояснила Ариша.
   - Ну, начнем с того, что моя бабушка не хомутала деда. Он выкрал ее из дома и силой увез.
   - Это как? - В один голос спросили подруги.
   Людвиг хмыкнул невольно и продолжил свой рассказ.
   - Мою бабушку зовут Мария. В молодости она была очень привлекательная. И даже сейчас не смотря на возраст, она выглядит настоящей красавицей среди женщин своего возраста...
   Взгляд Людвига был прикован к Арише. Она была такой хорошенькой, такой манящей, что хотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. В это мгновение он впервые в жизни понял деда Ханса, чей образ всегда вызывал в нем только негативные эмоции. Но в его любовной истории было что-то близкое Людвигу. Он сейчас, вероятно, также был поглощен Аришей, как в свое время его предок околдован красотой Марии.
   - Мой дед Ханс был жестоким человеком. Грубым и поведение зачастую его было неадекватным. Он творил такие вещи... Аж сердце щемит в груди...
   На глаза Людвига выступили слезы. Ариша осторожно протянула руку и накрыла его руку своей. Он тут же поднял глаза, она сочувственно улыбнулась ему и он как ни в чем небывало продолжил свой рассказ.
   - Моя бабушка родилась здесь. На Кубани.
   - Правда? - Улыбнулась искренне Ариша.
   - Правда, - подтвердил он с улыбкой.
   - Где именно?
   - В станице!
   - В какой станице? Их здесь, ой, как много!
   - В Елизаветинской! Слышала про такую?
   Ариша выпрямилась.
   - Да, ну?
   - Серьезно!
   - Надо же! - Произнесла Ариша, повернувшись к сидящей рядом подруге.
   Глядя на Аришу, Людвиг тоже заметно повеселел.
   - Земля круглая, как ни крути! - Вяло промолвила Дарина.
   - А знаете, что, давайте выпьем за наше знакомство! - Подняв кружку с горячим, чаем, предложил Людвиг.
   Дружная компашка радостно цокнулась кружками....
   - Бабуля твоя на родине своей давно-то была? - Поинтересовалась Дарина.
   - Два года назад она приезжала сюда. Все надеется разыскаться своих родственников. Разъехались все, кто куда. Когда Ханс увез ее в Берлин, ей было около шестнадцати. Ханс не позволял ей даже письма писать родственникам. Ну а после смерти деда, его родной брат диктатор, вообще зажал мою бабушку в тиски и лишь только после смерти того, она смогла вернуться на родину. Мы приезжали с ней в Елизаветку как-то. Пытались отыскать дом, в котором она жила, на этом месте теперь расположилась свиноферма. Возможно, ее братьев уже и в живых нет, им лет по семьдесят должно быть, наверняка у них есть дети и внуки, как я. Было бы классно найти их и подружиться. Моя бабушка, так этого хочет.
   - Слушай, Людвиг, а может твоей бабули попробовать поискать родственничков через передачу, жди меня? - Вдруг подала идею Дарина.
   - А что? Это мысль, Даринка! - Поддержала Аришка подружку, изредка блещущую оригинальными идеями. - Людвиг ты должен посоветовать своей бабушке, написать письмо на передачу "Жди меня". Уверена, они помогут разыскать родственников. Кстати, а как девичья фамилия твоей бабули, мы бы могли у старичков поспрашивать знали ли они, когда таких людей в станице.
   Ариша, вдруг поперхнулась чаем, услышав фамилию его бабушки.
   - Как? - Переспросила она.
   - Мовчан. - Повторил Людвиг. - Девичья фамилия моей бабули.
   Вот, так совпадение - девичья фамилия ее мамы тоже Мовчан!
   - Ты ж говорил твоя бабуля русская, а почему тогда у нее фамилия армянская?! - Поинтересовалась Дарина у Людвига.
   - И вовсе не армянская. Эта фамилия имеет украинское происхождение, к тому же весьма редкая и относится к древнему пласту фамилий украинского народа.
   Ариша уже было спешила поведать Людвигу о том, о фамилии своей мамы, а так же о том, что ее мама тоже родилась в станице Елизаветинская. Но едва девушка открыть рот, как эмоциональная Дарина при виде долгожданного официанта с подносом в руках, провизжала.
   - Неужели, явилась пропащая душа! Где ж тебя голубок, носило все это время? - Глядя пристально на официанта, выпалила Дарина. - Уже, блин вся извелась, дожидаясь десерта!
   Ариша перевела дыхание и покачала головой, наблюдая за причудливой подругой, которое время от времени заставляла ее краснеть.
   На десерт были поданы пирожные в форме белого лебедя, которые заказал для них Людвиг, они были весьма не обычные, с сюрпризом. Он вообще был любителем таких штуковин, а сегодня ему чрезвычайно хотелось поразить воображение Ариши.
   Дарина первая протянула руку к пирожным, но шустрая Ариша ее опередила. Девушки взяли себе по одному пирожному, но не решались его укусить, словно выжидая чего-то, смущенно переглядывались. Людвиг разлил по стаканам фруктовый чай и взяв с подноса оставшееся пирожное, укусил. Аккуратно вынув из части пирожного свернутый папирус размером со спичку, он хвастливо помахал им и, развернув, прочитал про себя: "И лишь любовью будут исцелены ваши сердца".
   Людвиг взглянул на Аришу, она уже укусила пирожное и зубами наткнулась на что-то твердое, на ее ладони заблестело маленькое красненькое сердечко из пластмассы, Ариша рассмеялась. А Дарине тоже достался папирус со словами, "Дареному коню в зубы не гляди!"
   Дарина жутко рассердилась, прочитав это. Она резко встала и заявила, что отойдет на пару минут в дамскую комнату. Ей, конечно, хотелось, чтобы Ариша пошла с ней. Не только зависть снедала Дарину, но и ревность. Раньше, до этого момента подруги не расставались, и взахлеб обсуждали поклонников друг друга. Теперь же Дарина видела, что с Аришей произошло нечто более серьезное, чем обычный флирт, и заранее беспокоилась, что та променяет ее на парня.
   Она угадала - Арише никто не был нужен в этот момент, и меньше всего она стремилась обсуждать Людвига, с кем бы то ни было!
   Ей было так хорошо рядом с ним! Она растворялась в синих глазах, и словно плыла по волшебному морю, далеко-далеко, в сказочный мир, где нет тоски и боли, скуки и разочарований. Его взгляд манил и обещал райское блаженство, и Ариша готова была на самом деле пойти за ним на край свет. Собственные ощущения пугали ее, но она отгоняла страх, стараясь насладиться каждой секундой их уединения.
   С одной стороны она мечтала, чтобы подруга не возвращалась, догадавшись, что им хочется побыть только вдвоем. Но с другой, Ариша опасалась такого поворота событий. Ее безудержно влекло к Людвигу, однако, она была уверенна, что надо подождать, иначе робкие ростки их чувства просто погибнут под громом пошлости, поспешности.
   Так что хорошо, что Дарина была пока где-то неподалеку. Она словно сдерживала немного их порывы, стояла между ними, будто бдительная дуэнья.
   Людвиг успокаивал себя приблизительно таким же образом. Ведь у них вся жизнь впереди! Такую девушку, как Ариша, стоит и подождать! Это лучше, чем спугнуть трепетную влюбленность, неловким движением, неосторожным словом загасить тот проблеск огня, что обещает в будущем разгореться в неистовый пожар страсти и нежности.
   Он утешал себя, мысленно проговаривая все это, стараясь быть невозмутимым, терпеливым. Но находиться рядом с Аришей и не касаться ее, не глядеть ей в глаза было выше его сил. Все, что Людвиг мог себе позволить - держать ее ладони в своих руках. А напоследок осыпать их поцелуями.
   Все же боясь, что не остановиться и зайдет слишком далеко, или попусту сойдет с ума от желания, Людвиг рывком поднялся, когда Дарина сообщила, что им пора.
   - Я провожу вас и вызову такси.
   - Нет, мы уедем, как и приехали! - Неожиданно заявила Дарина, толкая подругу в бок.
   Ее агрессивность все нарастала. Ей было так обидно, что она готова была трястись в автобусе, но не позволить этому ловеласу оплачивать их проезд. Достаточно и кафе, считала Дарина!
   Арише же было все равно, как добираться домой. Это значило лишь одно - разлуку с Людвигом.
   Он проводил их к остановке, не отпуская руки Ариши и осторожно поглаживая ее пальцы всю дорогу. Оба молчали. Дарина же тараторила о чем-то своем, но к ней никто не прислушивался.
   - Можно я тебе позвоню сегодня? - Наклонившись к Арише, шепнул Людвиг.
   - Дома нет телефона. Если хочешь, мы можем встретиться завтра где-нибудь.
   - Хочу! А где?
   - Около Дом книги. Знаешь, где это?
   - Конечно. Я живу в пяти минутах ходьбы от дома книги.
   - Что ж, тогда до завтра?
   - До завтра, милая. Приду сейчас домой и буду с нетерпением отсчитывать часы до встречи с тобой. И ждать, когда снова увижу эти восхитительные глаза, чудесную улыбку и милые ямочки на щечках!
   Ариша ласково улыбнулась Людвигу, в ту же секунду, Дарина дернула ее за рукав куртки, подгоняя к автобусу.
   Людвиг рывком притянул Аришу к себе и поцеловал в щеку. Это был отнюдь не дружеский, не братский поцелуй. В этом мимолетном касании губ плескалось море обожания, целый безбрежный океан страсти. Обоих в этот момент сотрясла крупная дрожь, будто высоковольтные провода подключили к телам.
   Подъехал автобус и Ариша исчезла в нем, подгоняемая суетливой подружкой. Людвиг остался стоять на остановке, ошеломленный, ослепленный фейерверком чувств и желаний. Ему вдруг вспомнились слова Дарины о солнечном ударе. Но нет, подумал он, подруга Ариши, не права - то, что произошло с ними, нельзя было сравнить с солнечным ударом, а скорее с солнечным затмением. Во всяком случае, для него. Ариша затмила собой солнце, целый мир, все вокруг! И хотя она давно уже пропала из виду, Людвиг видел только ее, образ этой девушки стоял у него еще долго перед глазами. И вправду, затмение...
  
   ***
  
   Словно сомнамбула вернулся Людвиг в квартиру, где увидел компанию друзей. Один из его кузенов - кучерявый Мишель, ринулся ему навстречу.
   - А вот и Людвиг явился! - Присвистнул он. - Ты куда исчез с утра пораньше? Мы тебя обыскались, братишка.
   - За круассанами ходил. А что?
   - За круассанами?! - Усмехнулся подошедший к ним Арнольд. - Да, ладно? Ну и где же они, твои круассаны?
   - Я их в лужу уронил.
   Арнольд озадаченно посмотрели на брата, а Мишель взорвался от смеха.
   - Ох, беда-то, какая! - Артистично воскликнул Арнольд.
   Арнольд и Мишель не давали брату прохода. Они считали, что Людвиг им что-то недоговаривает, были уверены, что тот ходил на свидание. Им не терпелось узнать, кто его новая пассия.
   - Колись, где пропадал весь день?
   - Гулял.
   - Где гулял? - Настырно пытали его кузены.
   - У Дженнифер я был. - Тяжело вздохнул Людвиг. - Довольны?
   - Да ладно? - Протянул Мишель.
   - Ну и как она поживает? - Поинтересовался Арнольд, заговорщицки улыбаясь Мишелю.
   - Не жаловалась, - мрачно ответил Людвиг, - теперь я могу пройти?
   Мишель и Арнольд расступились, пропуская Людвига вперед, и тут он замер на полу шаге. В гостиной, Людвиг увидел Дженнифер. Она сидела в кругу его немецких приятелей, по ее лицу он отметил, что ей весело в мужской компании. Она курила, шутила и громко хохотала.
   Дженнифер симпатичная, рослая шатенка из Калифорнии. Хотя Людвиг уже давно не питал к ней ничего, помимо дружеского расположения, их все еще воспринимали возлюбленной парой. Он не любил рассказывать никому о своих чувствах и выставлять их напоказ. Только Мария знала, что эта американка больше ничего не значит для Людвига. Сама же Дженнифер все еще надеялась на продолжение романа и даже мечтала, что они поженятся, несмотря на разницу в возрасте - она была старше Людвига на пять лет, - и, даже, невзирая на его внезапное охлаждение к ней. Девица думала, что это лишь временные трудности. Людвиг во всех отношениях устраивал ее: из богатой семьи, воспитанный, элегантный, да и в сексуальном плане весьма и весьма боек.
   Его ложь относительно того, что он был у нее, Дженнифер, словно не заметила, пропустила мима ушей - не хотела ловить его на слове и ввязываться в разборки. Она повисла на шее Людвига и наградила его поцелуем в губы, но он равнодушно отстранился.
   - Ну, перестань! Я себя неважно чувствую.
   Людвиг пошел к себе, оставив подругу в компании братьев и друзей. Но Дженнифер последовала за ним в спальню, будто не замечая его холодности.
   - А я тебя ждала, так соскучилась! Людвиг, не могу без тебя.
   Людвиг отлично изъяснялся на ее родном языке - английском, к тому же по мима русского и немецкого, он знал еще французский. Вообще он был полиглотом и обладал отменной памятью.
   Не отреагировав на сказанное Людвиг, молча, вынул из шкафа полотенце и торопливо направился в ванную комнату. Дженнифер перегородила ему собой дорогу. Самообладание покинуло ее. Что позволяет себе этот сноб?! Смеет не замечать ее, делать вид, что между ними ничего нет! Она просто вскипела от ярости.
   - У тебя кто-то есть, да?! - Вдруг повысила она на него голос. - Где ты бродил весь день?! С кем? Появилась новая пассия?!?
   - Джен, умоляю тебя, прекрати эти сцены ревности. Мы с тобой уже все выяснили, разве ни так? Прошу, не надо этих истерик. Между нами все кончено. Я не хочу продолжать с тобой отношения.
   - Кто она?!
   Людвиг насупившись молчал, в упор, глядя на Дженнифер. Он не собирался ей ничего рассказывать. Это его личная жизнь!
   - Я тебя спрашиваю, кто она?! - Чуть ли не по слогам повторяла она свой вопрос, но уже со слезами на глазах. - На кого ты меня променял?!
   Людвиг молча отодвинул от себя девушку и открыл дверь ведущую в ванную комнату, но бывшая возлюбленная последовала за ним, намереваясь до конца прояснить ситуацию. Она захлопнула дверь, скрывшись от любопытных глаз ребят, которые столпились в прихожей, наблюдая "семейную" разыгравшуюся драму.
   В ванной Дженнифер сменила тактику, осыпая Людвига горячими поцелуями и орошая слезами. Она умоляла не оставлять ее. Ей была невыносима мысль о том, что он больше не желает ее любви, хотя сама девушка хорошенько не знала - любит ли его или страдает от уязвленной гордости. Но она не могла допустить, чтобы он бросил ее, и готова была на все, лишь бы этого не случилось!
   Людвиг попытался успокоить Дженнифер, он вытер ей слезы и культурно попросил выйти.
   - Джен, я хочу принять, позволь мне сделать это... а после мы с тобой поговорим...
   - Принимай! Я останусь с тобой. Или ты меня стесняешься?
   Людвиг ухмыльнулся.
   Дженнифер покрутила позолоченные краники.
   - Ванну с пеной хочешь принять и с ароматизированными свечами, да?
   - Дженнифер я тебя прошу! Перестань!
   - Соли насыпать?
   Она шарила по полкам, лихорадочно искала соль для ванны, а Людвиг наблюдал за ней с сожалением.
   - А пену, какую хочешь? С лавандой или сосновыми шишками?
   Она влила в ванную пены чуть ли ни весь бутыль, насыпала соли сверх меры. Она была явно не в себе и совершенно не реагировала на просьбы Людвига покинуть ванную комнату. Быстро скинув с себя платье, Дженнифер осталась в одних трусиках, и подошла вплотную к Людвигу. Он потерял дар речи.
   - Ich liebe dich, - искренне призналась она. - Мне никто не нужен, кроме тебя.
   Он лишь вздохнул с жалостью и вышел. Дженнифер присела на краешек ванной и заплакала.
  
  
   ***
  
   Весь вечер Людвиг бродил по городу, снова и снова думая об Арише. Даже не смотря на все свое человеколюбие и очень добродушный характер, он не мог сейчас волноваться о Дженнифер, попусту забыв о ней.
   Все его мысли теперь были только об Арише. Ее серебристые глаза, лучезарная улыбка, славные ямочки на щечках, ее тонкий профиль и такая изящная, стройная фигурка стояли перед ним. И вся она, словно сотканная из солнечного света, порывистая, естественная, простая, но вместе с тем полная загадочного очарования и таинственного, манящего блеска. Он считал минуты до их завтрашней встречи. Когда он вернулся, была уже поздняя ночь, и квартира опустела. Братья вместе с друзьями отправились в ночной диско бар. Людвиг в одиночестве лежал в постели и долго не мог заснуть. Он то и дело прокручивал в голове их разговор в кафе, пытался вспомнить каждое ее слово, каждый ее проникновенный взгляд. Это была любовь... чистая любовь с первого взгляда...
  
  
  
  
   Глава вторая
  
   ♥ СВИДАНИЕ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО ♥
  
  
  
   Несмотря на то, что он почти не сомкнул глаз в эту ночь, Людвиг поднялся рано и чувствовал себя бодрым, хотя немного взвинченным.
   Утро было довольно мрачным, солнце никак не могло пробиться сквозь тучи, и ветер безжалостно трепал красно-желтые вихры листвы. Небо то и дело принималось плакать, бросая на землю капли дождя.
   Однако Людвиг не сомневался, что погода наладиться. Все его существо пело в предчувствии свидания с Аришей, и он был уверен, что весь мир сегодня поет вместе с ним.
   Под душем он насвистывал мотив какой-то веселой популярной песенки, потом тщательно выбрился, освежился французским парфюмом. Наступил самый важный момент в сборах. Перерыв кучу одежды, он никак все же не мог сделать правильный выбор. То рубашка казалась слишком вычурной, то на брюках возникала откуда-то складка. Людвиг волновался, как мальчишка-старшеклассник при первом свидании. Даже руки тряслись. Он еще раз перебрал все джемпера, рубашки, брюки и джинсы, и, наконец, облачился в темно-синий костюм из тонкой шерсти. Завтракать он не хотел, и даже чай не лез в горло. Людвигу не терпелось, не сиделось дома, и, хотя до встречи с Аришей было еще несколько часов, он вышел на улицу. Вопреки его ожиданиям, пасмурный день не спешил сменить настроение. Солнца не было видно, дождь все усиливался.
   Людвиг открыл зонт и направился в магазин, чтобы выбрать подарок для Ариши или хотя бы приличный букет. Мысль о том, что он может порадовать ее - даже такой мелочью! - принесла ему ни с чем несравнимое удовольствие. Цветочницы, заметив элегантного, яркого юношу с горящим взглядом, принялись расхваливать свой товар на все лады. Однако, Людвиг ходил между цветами, полный сомнений. Ни один букет, ни казался ему, достойным Ариши. Людвиг готов был бросить к ее ногам весь мир, но не мог выбрать цветы. Впервые в жизни ему отказывал и здравый смысл, и чувство прекрасного, ни что не могло удовлетворить его.
   Наконец, Людвиг увидел то, что нужно - обычные ромашки, крупные и свежие, оформленные самым экстравагантным образом блестящими лентами и фольгой в подобие королевской короны. Это был скромный букет и вместе с тем неординарный, он словно дышал лесом, уютом, осенней прохладой и прелестью. Людвигу казалось, что эти цветы олицетворяют Аришу с ее спокойной, солнечной красотой и ясной, но полной таинственных глубин, душой.
   Он стремительно вышел из магазина, заботливо укрывая букет под зонтом. У Дома Книги Людвиг был за полчаса до назначенного свидания. Он весь дрожал от нетерпения и предвкушения. Гром, грозное рычание которого слышалось все ближе, казался ему предвестником чего-то судьбоносного. Будто палили пушки, знаменуя торжественную дату.
  
   ***
  
   Ее разбудили раскаты грома. Ариша не спешила вставать, лелея в душе чудесное сновидение, явившееся ей. Во сне она и Людвиг были вместе, бежали куда-то, крепко держась за руки и хохоча. Им было так хорошо вдвоем! Никакие сомнения не терзали их, все между ними было решено и как будто сама жизнь, вела их за собой, в прекрасное будущее.
   Наяву же она понимала, что это далеко не так. Все случилось так быстро, что просто не верилось, что Людвиг только вчера появился в ее жизни. Чувство, возникшее к нему, было нежным и пронзительным, однако, ее разум сопротивлялся этому напору. Ариша боялась - боялась влюбиться, боялась разочароваться, элементарно опасалась попасть впросак, ведь она была слишком неопытной в любовных делах. Конечно, при ее внешних данных и легкому характере, недостатка в кавалерах не наблюдалось, но ничего серьезного она до сих пор не испытывала к лицам противоположного пола. Ей нравилось производить впечатление на мальчиков и юношей, казалось забавным обсуждать потом их поведение с задушевной подругой за чашкой чая.
   Знакомство с Людвигом было потрясением для Ариши. Он словно сошел со страниц романа - ясноглазый, выразительный, галантный, тонкий интеллектуал и чрезвычайно интересный собеседник. И, самое главное, - он был серьезной и очень романтичной натурой. Это трогало Аришу до глубины души. Она понимала, что он не ищет короткого любовного приключения, не сторонник легкого, ни к чему не обязывающего флирта. И в то же время, не знала, готова ли она сама к чему-то серьезному, кардинальному. Ведь ей всего шестнадцать лет...
   Предстоящее свидание пугало девушку во многих отношениях, даже вызывало некоторую панику, но все-таки главным ее ощущением было ожидание счастья. Сомнения не могли перевесить того сказочного чувства понимания, единения, что возникло у нее с Людвигом. И не могли затушить ни на секунду, мгновенно вспыхнувшую искру страсти.
   И все же, размышляя с самого утра о скором свидании, Ариша решила, что будет лучше взять с собой Дарину. Хотя, конечно, это выглядело бы странно...
   Услышав о ее предложении, подруга скептически рассмеялась, подумав, что Ариша шутит.
   - Да ты с ума сошла! - Завопила она, узнав, что та всерьез собирается на свидание со вчерашним знакомым. - Ты же его не знаешь совсем!
   - У меня такое ощущение, что мы знакомы с ним всю жизнь, - мечтательным тоном возразила Ариша.
   - Да, ты спятила! Он мог все про себя наврать! Нельзя же быть такой доверчивой, я прям от тебя не ожидала, такая всегда рассудительная, и что на тебя нашло?!
   Дарина говорила о том, что Людвиг может на самом деле оказаться кем угодно - маньяком, убийцей, да просто бабником, который добившись от нее желаемого и вовсе исчезнет. Она распиналась, что это верх безрассудства - отправиться на свидание с малознакомым молодым мужиком.
   - Так я же зову тебя с собой, - смущенно заметила Ариша.
   - А я что там буду делать?! Свечку над вами держать?
   Ариша задумчиво прикусила губу:
   - Ну почему сразу свечку держать? - С грустью в глазах поинтересовалась она. - Ну, поехали со мной, ну пожалуйста...
   Подруга так решительно замотала головой, что серьга в ноздре задрожала.
   Ариша и помыслить не могла об истинных причинах ее отказа. Дарина завидовала ей, сама себе не отдавая отчета в том, что бесится из-за того, что немец предпочел Аришу, а не ее!
   Конечно, в глубине души она по-настоящему переживала за подругу, желала ей лучшего, но... но где-то очень глубоко спрятались эти хорошие чувства, а на поверхности было лишь раздражение и извечно женская ревность, соперничество.
   - Смотри, какая! - Дарина махнула рукой в сторону окна. - И охота тебе тащиться в дождь, по грязи, за тридевять земель, трястись в этой развалюхе, битком набитой старпёрами?! В конце концов, и он может просто не прийти!
   Наговорив гадостей о Людвиге, прикрываясь благими намерениями, что хочет защитить подругу от опасностей, Дарина на этом распрощалась и убежала к себе.
   Девушки жили в частном секторе в соседних домах, и у них с детства вошло в привычку, бегать друг к дружке за поддержкой, советом, да и просто поболтать. Но сегодня, ни той, ни другой было не до болтовни. Дарина сердито пыхтела у телевизора, не найдя себе занятия поинтересней и не вслушиваясь в то, что происходило на экране. Ариша же, несколько обескураженная неожиданным выпадом подруги, в глубокой задумчивости замерла перед распахнутом шкафом с одеждой.
   Что же все-таки выбрать?
   А зачем, вдруг спросил голосок у нее внутри. Неужели ты все-таки решишься пойти на свидание с ним? Речь идет о взрослом, самостоятельном парне... Он настроен серьезно! А ты?
   Вопросы были не из простых. Ариша не знала ответов на них.
   - Мам, что мне делать? - Обратилась она к матери, вкратце рассказав историю их знакомства с Людвигом.
   Ариша всегда была откровенна с мамой, в пределах разумного, конечно. О двойках в шестом классе или о том, как они с Дариной пробовали курить в девятом, она предпочла промолчать. Но сейчас была другая ситуация. Ариша вся извелась, ей требовался взгляд со стороны, и кто как ни родная мать может дать умный совет.
   Мама, вопреки ожиданиям, не стала разбирать ситуацию по полочкам, не взвешивала "за" и "против", а вымолвила одну-единственную фразу.
   - Делай так, как подскажет тебе сердце, доченька...
   Ариша закрыла лицо руками. Сердце ее билось так часто, что казалось, выпрыгнет из груди и понесется на крыльях любви прямо к нему в объятья!.. Мама права - никакие разумные доводы и аргументы не имели сейчас ни малейшего веса! Зов сердца был громче голоса разума, ясней всех мыслей, что толпились в голове.
   Сердце звало к нему. Ариша снова вернулась к шкафчику с одеждой. Но ни один наряд не мог удовлетворить ее. Джинсы не годились, а под платье или брюки нужно было одевать туфли, которые не выдержали бы станичную грязь в такой дождь. Брать с собой сменку, словно в школу? Неплохая идея, однако, Ариша представила, как идет на свидание с пакетом или сумкой, где лежат туфли, и невесело хмыкнула. Жалкое зрелище!
   Она съежилась на кровати, обняв руками колени. Казалось бы, такая мелочь - одежда! Никогда раньше ей не приходилось ломать голову над этим, но сегодняшний день отличался от всех прежних, ей хотелось выглядеть королевой, быть неотразимой, сразить его... О, боже, ничего не получалось! Эта мерзкая погода была против нее, словно дурное предзнаменование. И Дарина ни с того ни с сего повела себя странно, даже нелепо... Ей подумалось вдруг, что весь мир ополчился против ее любви. Она никогда не была в таком подавленном состоянии, как теперь, и не знала, как с ним справиться. Апатия навалилась на нее с той же силой, что минуту назад - воодушевление. Ариша не знала, что подобная смена настроений знаменует собою влюбленность. Когда трясутся коленки, и каждый нерв как натянутая струна, и хочется плакать и петь одновременно. Уверенность в себе сменяется страхом, меланхолия ложится на душу, а спустя мгновение в безумном ритме колотиться сердце, призывая действовать, мчаться навстречу счастью.
  
   ***
  
   Часы показывали два. Сердце Людвига то падало, то взмывало. Он не замечал ни ледяного ветра, ни проливного дождя, ни недоуменных взглядов редких прохожих, которые обходили стороной этого парня, замершего в дикую непогоду на открытом месте.
   В четверть третьего он говорил себе, что все девушки опаздывают на свидания. Следующие полчаса он уговаривал себя, что Аришу, должно быть, задержал автобус или маршрутка. Дороги в России оставляли желать лучшего, это Людвиг уже прекрасно знал.
   В три он запаниковал. В четыре твердил себе, что готов ждать ее вечность. Лишь бы ожидания не оказались напрасны! Только бы с ней ничего не случилось! И в пять он все еще стоял на прежнем месте, будто остолбенев, даже не пытаясь согреться, подвигаться, размяться. Он словно боялся даже жестом спугнуть ее появление.
   Однако, она все не появлялась. Не ощущая ничего, кроме боли, Людвиг терпеливо всматривался в серую пелену дождя. Каждый девичий силуэт он провожал трепетным взглядом, все еще надеясь на чудо. Им овладело оцепенение. Только шевеление ресниц да подрагивание пальцев выдавала в нем живого человека, издалека же он и вовсе походил на каменное изваяние, словно памятник самому себе. Или своей любви?
   Разумом он понимал, что она уже не придет. Но почему, почему?!
   Первым побуждением было ринуться в ее станицу, разыскать Аришу самому, поднять на уши всех и все! Однако Людвиг все не двигался с места. Сомнения приковали его покрепче иных уз. Неизвестно еще, как отнесется Аришка к такой его самодеятельности. Да и вообще, может быть, она просто передумала? Как это по-русски? Продинамила!
   Зачем же он тогда все стоит в ожидании, а дождь хлещет его по щекам, будто раздает пощечины?.. Чувствуя себя смешным, нелепым, Людвиг пошел прочь, не разбирая дороги. Внутри был холод, да и снаружи весь мир будто покрылся коркой льда. Людвиг осознал вдруг свое одиночество так остро, как никогда в жизни.
  
  
   ***
  
  
   Во дворе дико завыла сигнализация. Мишель с Арнольдом обеспокоено переглянулись. У них на троих с Людвигом был джип, который они оставляли под окнами. Машина появилась благодаря отцу Людвига - Алексу. Парни считали его жестким человеком, и в общем-то не ошибались, их всех несказанно удивила эта щедрость. К тому же им было известно, что Алекс был против учебы Людвига в России. Они были в курсе, какие ужасные сцены закатывал отец и чем только не грозил Людвигу, вплоть до лишения наследства и вечного проклятия. Неизвестно как Людвигу удалось уговорить его немного смягчиться. Они не знали, что он в принципе не уговаривал отца, а просто отмалчивался и гнул свою линию. Алекса всегда бесила эта позиция, но ничего поделать он не мог. Как ни старался, он не был в состоянии прогнуть сына под себя, изменить его хоть в чем-то. На все жестокие выпады, насмешки, наказания - даже в детстве! - Людвиг отвечал лишь упорным молчанием. Его невозможно было сломить. Алекс, в конце концов, смирился, что сын уедет на родину Марии, но поставил одно условие - ни при каких обстоятельствах не путаться с русскими девушками.
   - Не смей даже приближаться к местным бабам! - С присущей ему грубостью заявил он.
   И глаза его при этом сверкнули знакомым Людвигу огнем. Когда он избивал мать, они полыхали также. Людвиг подозревал, что его папаша - просто чокнутый. В детстве он боялся, и думать такими вот словами, но со временем перестал себя обманывать. Алекс был монстром, самым настоящим садистом. Ему доставляло удовольствие измываться над теми, кто слабее. Больше всего, конечно, страдала Лаура, которая не желала подчиняться мужу. За возможность продолжать карьеру она платила очень высокую цену. Алекс закатывал скандалы, бил ее, унижал - и все это при сыне! Он не спешил развестись с ней, получая удовольствие от тех мук, что приносит супруге. Не отпускал ее от себя, и на светских раутах они всегда бывали вместе, являя собой образец счастливой супружеской пары. Однако в их доме творился форменный кошмар. Однажды приревновав Лауру, муж сбросил ее в бассейн и едва не утопил. В другой раз, наткнувшись на ее фото в журнале, кувырком спустил с лестницы, так что женщина потом полгода валялась в больнице. Синяки от его побоев не успевали сходить с тела бедняжки. Она все терпела, не имея сил противостоять ему и смелости, чтобы сбежать от деспота. В итоге, когда Людвигу исполнилось только пятнадцать, его мать была законченной неврастеничкой, подсела на наркотики, покончила с карьерой и верно скатывалась на самое дно жизни. Однако именно в этот момент ему довелось узнать, какие кренделя порой выписывает судьба. В Лауру влюбился без памяти сказочно богатый араб Саид аль-Рашид. Влюбился еще по ее снимкам, а познакомившись с ней в реальности на одной из вечеринок, проникся сочувствием и безграничной нежностью. Он вырвал ее из когтей Алекса, на тот момент, являясь его влиятельным компаньоном по бизнесу, выяснять отношения, с которым было тому не с руки. Осыпав Лауру комплиментами, заботой и брильянтами - в равной степени, - нувориш быстро добился развода, женился на ней и увез в Дубай.
   Людвиг только поражался, со стороны наблюдая, как изменилась мать. Всех этих подробностей его жизни и жизни его родителей, кузены, естественно, не знали. Но, имея представление о властной натуре Алекса, они были удивлены и тем, что Людвиг все-таки поехал с ними учиться в Россию, и автомобилем, который купил для них его отец. Впрочем, долго удивляться было не в их характерах. Живые, любознательные, жадные до новых впечатлений, и Мишель, и Арнольд с удовольствием пользовались теми благами, что предоставляли для них родители и дядя.
   Сейчас, прислушиваясь к вою сигнализации за окном, они забеспокоились за свое имущество. С безалаберностью, которую они приобрели в этой стране, они оставляли джип во дворе, хотя у себя на родине непременно бы приобрели или сняли в аренду гараж.
   - Посмотри, вдруг, наш задели ненароком! - Попросил Арнольд брата.
   Мишель выглянул в окно, убедился, что с джипом все в порядке, и тут же в свете фонаря заметил одинокую фигуру.
   - Слушай братишка, а ну-ка, поди сюда! Там, по-моему, Людвиг бродит...
   - Людвиг?!
   Братья зависли у распахнутого окна, всматриваясь в знакомую и одинокую фигуру.
   - Может, что случилось?
   - Надо выяснить, - забеспокоился Арнольд. - Сгоняй за ним и приведи!
   Мишель, набросив на плечи куртку, выскочил из квартиры.
   Он окликнул Людвига с крыльца, но тот даже не оглянулся. Когда кузен подбежал к нему и тронул за плечо, Людвиг повернул к нему лицо, искаженное болью.
   - Ты чего? - Не на шутку встревожился Мишель. - Идем домой!
   Людвиг молчал.
   - Дождь льет, как из ведра, а ты здесь бродишь, как приведение!
   Ответа не последовало и Мишелю пришлось почти силой увести брата, который, казалось, ничего не соображал.
   Арнольд, увидев Людвига, обалдело присвистнул. У того был совершенно потерянный вид: растрепанный, в мокром плаще, заляпанных ботинках, - и это всегда аккуратный, одетый с иголочки - Людвиг! Он выглядел сейчас, будто заблудившейся маленький щенок, и взгляд был такой тоскливый, вот-вот завоет!
   Людвиг пустым взглядом обвел прихожую, и, сбросив плащ, медленно прошел в свою комнату. Раздеться не было сил. Да и желания тоже. Ему хотелось одного - уснуть и не проснуться. Он не верил, что Аришу могло остановить что-то, она с первого взгляда производила впечатление сильной личности, которая не поддается обстоятельствам. Значит, она сама не пожелала прийти к нему. Передумала. Опомнилась. Решила, что ей не нужен какой-то там немец...
   Уже лежа в постели, Людвиг почувствовал жар и машинально поднялся выпить воды, мучимый страшной жаждой. Но ноги подкосились вдруг, он кулем свалился обратно в кровать, задев на тумбочке ночник, который грохнулся и разбился вдребезги. На шум, прибежали кузены.
   - Что это было?!
   Людвиг не отвечал.
   Мишель взял брата за руку и охнул:
   - Да он весь горит! У него температура!
   Арнольд растерянно заметался по комнате, не зная, что предпринять. Наконец, сообразил принести жаропонижающее и воды. Вдвоем они кое-как заставили Людвига принять лекарство. Он был словно кукла, любое движение давалось ему с трудом, остановившимся, равнодушным взглядом он смотрел в потолок. Этот взгляд напугал братьев больше всего.
   - Может, скорую вызвать? - Спросил, обеспокоено один другого.
   В этот момент Людвиг громко застонал от боли.
   - ЧЧто с тобой?! - Наперебой затарахтели братья. - Тебе плохо?
   - В боку колет, - пробормотал тот обессиленным голосом, - боль не выносимая! - Новый приступ боли помешал ему договорить.
   Людвиг схватился за бок обеими руками и промычал нечто невразумительное. Кузены обеспокоились еще больше. Они не отходили от постели брата ни на шаг.
   - Скорую! - Вдруг, завопил Арнольд. - Срочно вызывай скорую, Мишель! Нельзя тянуть ни минуты, иначе мы можем его потерять!
   Мишель сломя голову рванул в коридор к телефонному аппарату, да так что ударился лбом об косяк двери, поскользнувшись на повороте.
   Скорая прибыла быстро, хотя бы в этом им повезло. Медики, осмотрев больного, решительно заявили, что забирают их брата в больницу с подозрением на острый аппендицит.
   - Состояние критическое, - задумчиво заметил румяный доктор, - надо поторопиться!
   Уже через полчаса Людвиг лежал на операционном столе, а его кузены мерили коридор нервными шагами.
   На рассвете Людвиг пришел в себя, им разрешили навестить его. Он был бледнее простыней, на которых лежал, осунулся и успел обрасти щетиной за ночь. Мишель и Арнольд с трудом сдержались, чтобы не обнять его. Но подобная чувствительность была не в их натуре, засмущавшись, братья стали шутить наперебой и болтать какую-то несуразную чепуху. Вид капельницы с глюкозой приводил их в замешательство, как и вся эта скорбная больничная атмосфера с запахом медикаментов.
   - И все-таки братишка, что случилось вчера? - Полюбопытствовал Мишель. - Нам бы хотелось узнать, зачем бродил под дождем?
   - Стихи сочинял, - отшутился Людвиг и даже слегка улыбнулся.
   Он с трудом шевелил пересохшими губами, но унывать не хотел. Этим утром вдруг все показалось ему в другом свете, и в глубине души Людвиг надеялся, что у них с Аришей все еще впереди. Одно несостоявшееся свидание еще ничего не значит. Так, по крайней мере, он убеждал себя.
   Рассказывать о своих чувствах, открывать душу братьям он не хотел. Это было слишком интимно. Но они наседали, то в шутку, то всерьез, упрямо расспрашивая его о причинах вчерашнего нелепого поведения. Людвиг был слишком слаб после операции, чтобы долго сопротивляться их напору. Вскоре он признался, что расстроился из-за девушки, которая не пришла на встречу.
   - Ничего себе! - Поразился Арнольд.
   - Ну, ты даешь! - Хихикнул Мишель. - Что ж за девица такая, колись?!
   - Ариша, - мечтательно произнес Людвиг, расплываясь в улыбке.
   Но взгляд его, тут же затуманился печалью. Людвиг вспомнил, что она не пришла, что он не знает, как с ней связаться и где искать. Неизвестно вообще увидятся ли они вновь.
   Он стиснул край простыни и застонал. Но на сей раз не от боли. Одна только мысль о том, что они могут не встретиться больше, принесла ему невероятные страдания. Людвиг отогнал ее прочь. Усилием воли он заставил себя думать о хорошем. Как это у русских? Утро вечера мудреней. Так вот, утро настало, и впереди новый день, новые надежды, новые силы. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы увидеть ее снова!
  
  
  
  
   Глава третья
  
   ♥ СУДЬБОНОСНАЯ ВСТРЕЧА ♥
  
  
   Весь вечер и полночи просидела она на подоконнике, слушая, как слезное небо жалуется земле. Рыдания сотрясали ее, изматывали, но остановиться Ариша никак не могла. Она представляла себе, как он ждет ее, как сходит с ума от беспокойства. Он казался таким уязвимым, несколько не от мира сего, так как же сейчас он должен страдать... и виной тому - только она! Ариша не искала себе оправдания. Слова подруги, ужасный ливень, собственные сомнения, - внешние обстоятельства и внутренний разлад встали между ними, но это был ее выбор. Значит, целиком и полностью на ней лежит ответственность.
   Хмурая, впервые в жизни недовольная собой и миром, Ариша поехала с утра в школу - она училась в городе. Пропустив мимо ушей все, что говорилось на уроках, погруженная в себя, она вспомнила, что сегодня ей нужно явиться в КГУ на курсы. Ариша занималась там английским, мечтая учиться на переводчика.
   Смутно надеясь встретить Людвига в стенах Кубанского университета, Ариша немного приободрилась. И даже сумела выдавить улыбку, увидев знакомых приятелей из университета. Дженнифер, как обычно, выглядела классно, правда, казалась немного подавленной. А вот американец Джейсон больше походил на клоуна, чем на студента! Внешне этот парень был страшно тощим, с козлиной бородкой и печальными глазами, одет в синее пальто до колен, под которым виднелись яркие шорты и красная футболка с Эрнесто Че Гевара, на ногах - сандалии, а на голове - шапка казачья!
   Оба были рады встретить Аришу.
   - Как тебе мой новый головной убор? - Первый делом поинтересовался у нее Джейсон. - Шапка казака!
   - Класс! - Показала она большой палец. - Тебе идет, Джейсон!
   - Один казак, мне ее подарил! - Хвастливо сообщил он. - А еще казак мне пообещал национальный казачий костюм.
   - Надеюсь, ты в нем в универ не заявишься?!
   - Почему, нет? - Изумился Джейсон. - Знаешь, Джен, зависть это большой грех. Если тебе тоже хочется щеголять в таком костюме, могу тебя с казаком познакомить, у него жена казачка, наверняка у нее есть что-то, что можно тебе придарить!
   - Спасибо, Джейсон! Но такой хлам мне не нужен. На родину не повезу. Курам только на смех!
   - Ничего ты не понимаешь! Зачем вообще приехала в Россию?
   - Тебя забыла спросить!
   - Русский язык ей не нравится, - продолжал говорить Джейсон, - культурой не интересуется, русский народ вообще терпеть не может! В таком случае что сидишь здесь?
   - Учусь я здесь, понятно тебе!
   - Ага, знаю, я как ты учишься! В общаге с немцами.
   - Замочи!
   - Бегаешь от одного к другому, - настырно продолжал Джейсон, - только что-то немцы бегут от тебя, а ты не задумывалась случайно почему?
   - Тебя не касается моя личная жизнь! Чудовище огородное! Ходишь как бомж, на студента не похож! Стоять рядом с тобой стремно!
   - Хм, надо же! Стоять ей возле меня стремно! А мне тоже может стремно около тебя стоять, ходишь по рукам от одного к другому! Что уже кинул тебя Циммерманн?
   - Кто тебе это сказал?
   - Не важно, кто сказал. Дешевка!
   Дженнифер резко схватила Аришу за руку и потащила ее за собой, до предела возмущенная поведением земляка. По дороге она сообщила Арише, что сейчас у них будет пара по литературе, на которой будут разбирать творчество Пушкина и если она желает, то может поприсутствовать на паре.
   - Конечно, хочу! - Обрадовалась Ариша.
   Арише казалось, что новые знания могут отвлечь ее от мыслей о Людвиге и собственном вероломстве. Наобещала парню, и кинула! Словно самая обычная, примитивная динамистка. А теперь у самой сердце ноет и вот-вот разорвется на части... Нет, приказала мысленно Ариша, не думать об этом!
   Она заставила себя вести оживленную беседу с Дженнифер. На паре, однако, долго присутствовать не получилось. Преподавательница оказалась довольно вредной особой, и выяснив, что Ариша не числиться в списке американских студентов, вежливо попросила ее покинуть аудиторию.
   Возмущенная Дженнифер последовала за приятельницей. Они уселись на скамейке в холле главного корпуса университета и, поругивая принципиальную дамочку, жевали шоколад, когда к ним подошли двое парней.
   - Привет, Джен, - поздоровались оба. - Снова пары прогуливаешь?
   - Ой, здорово, мальчики, - Дженнифер пряма, расцвела при их появлении, - да вот, стерва Долгова все настроение испортила.
   Она вкратце поделилась с ребятами что произошло.
   - Ну, понятно, - отозвался задумчиво брюнет и бросил взгляд на ее подругу. - А как звать эту очаровательную леди?
   - Давайте я вас представлю. - Дженнифер повернулась к Арише. - Знакомься. Это Арнольд. А это его брат Мишель. Ну, а это Ариша.
   Едва услышав имя девушки, братья смущенно переглянулись, а потом перевели на девушку удивленные взгляды.
   - Ариша?! - Изумился Арнольд. - Только не говори, что ты та самая!
   - Та самая? - Вяло уточнила она, поглощенная своими переживаниями.
   Дженнифер подозрительным взглядом окинула Арнольда.
   -Ты знакома с нашим братом? - Вдруг спросил Мишель.
   - С вашим братом?
   - Ну, да! - Широко улыбнулся Арнольд. - С Людвигом!
   Услышав имя Людвиг, Ариша подскочила со скамьи и во все глаза уставилась на парней. Внутри словно все застыло. Братья говорили в один голос, перебивая друг друга, рассказывали что-то.
   - Я знакома с одним немцем по имени Людвиг! - Справившись с дыханием, перебила она их громкий лепет.
   - Ура! - Обрадовано завопил Арнольд. - Вот так судьба! Мы нашли тебя. Наш брат будет счастлив, увидеть тебя вновь!
   - Так, я не поняла, что здесь происходит? - Ничего не понимая, встряла американка в разговор. - Ты говоришь, знакома с Людвигом? - Повернувшись к Арише, спросила она строгим голосом.
   - Да, знакома. - Призналась Ариша. - А что в этом такого?
   Дженнифер насупилась.
   - Да, ничего хорошего! - В грубой форме ответила она. - Деловая какая!
   - А ты не кричи на меня! Ты его тоже знаешь?
   - Представляешь, тоже знаю! Мы спим вместе!
   - Спите вместе? - Ариша сглотнула. - Как? - Она, вдруг, почему-то почувствовала себя виноватой перед американкой.
   - Что значит как?! Ты дурой-то не прикидывайся! Лучше скажи, давно ты с ним знакома?
   - На день города познакомились, - Ариша взглянула на Дженнифер и робко улыбнулась, вспомнив ту забавную картину, когда она вместе с Людвигом бултыхнулась в лужу, - это выглядело, так смешно со стороны... что мы... - Она спешила, поделиться историей их знакомства, как вдруг американка ее перебила:
   - Вот оно что?! Теперь-то я догоняю!
   Улыбка мигом исчезла с лица Ариши.
   - Вот значит, с кем он провел этот день, - продолжала Дженнифер, - а я, как дура дожидалась его на квартире.
   Нотки ревности не на шутку заиграли в голосе американки, она так крепко сжала кулаки, что суставы ее пальцев побелели.
   - Воровка! - Воскликнула Дженнифер. - Ты его у меня увела!
   - Что? - Протянула Ариша.
   - Что слышала, дрянь?!
   - Я никого не уводила!
   - Ты жениха моего увела!
   Мишель хохотнул.
   - Да, что ты такое несешь? Он никогда не собирался на тебе жениться!
   - А ты заткнись, тебя никто не спрашивал! Много ты понимаешь!
   - Не слушай эту истеричку! - Сказал Арнольд, обращаясь к Арише, - идем с нами. - Он взял девушку за руку и увлек за собой.
   - Куда ты ее повел?! Никуда она не пойдет с вами! - Запротестовала Дженнифер, грубо оттолкнув Аришу от Арнольда. - Ты ее собираешься отвести к нему, да?! К нему?! Ну, что молчишь?!
   - Психопатка, - припечатал Арнольд.
   - ДА!!! ДА!!! ДА!!! - Прокричал Мишель ей в ухо, так громко, как только было возможно. - К нему! Все идем, Арнольд! Я устал от этой истерички.
   Мишель взял Аришу за руку, но она, вдруг, попятилась назад.
   - Куда?
   Ее вопрос ввел братьев в стопор.
   - Как куда? К Людвигу! Ты нужна ему. - Сказал Арнольд.
   - Я нужна ему?
   - Да! - Уверенно произнес Мишель. - Он только о тебе и говорит!
   Ее губы невольно растянулись в довольной улыбке. Только о ней и говорит надо же! Как это заманчиво звучит! Неужели, правда?!
   - Где он?
   - В больнице.
   - В больнице? Что-то случилось?
   - Случилось! Но все уже позади. - Попытался заверить ее Арнольд. - Наш брат, будет очень рад тебя увидеть. Идем же скорее.
   Что-то подсказывало ей, что сопротивляться бесполезно, да и глупо. Да, на деле эти немцы могли оказаться кем угодно - маньяками, убийцами, извращенцами. Но Ариша чувствовала, что они не врут, что действительно беспокоятся о ней и Людвиге, с которым и вправду стряслась какая-то беда.
   Дальше послышалась отборная американская брань. Но никто не слушал ее. Братья и Ариша неслись вниз по широкой лестнице, торопясь встретиться с Людвигом. Дженнифер попыталась догнать их, затеять разборку, но Мишель развернул ее с полпути, легко и даже элегантно обезвредив и усадив на одну из скамеек в холле.
   - Ты всех уже достала своей истерикой, Дженнифер! Все, хватит! Угомонись! Оставь моего брата в покое! Он сыт твоими выходками по горло! Твоей навязчивостью! Не понимаю, как он тебя вообще мог терпеть все это время! Будь у меня такая зануда, я бы, уже бы давно на три золотые!
   - У меня с Хансом, никогда ничего не было! - Послышался в ответ истеричный вопль. - Он все наврал вам!
   - Ой, не заливай! Нам всё известно про тебя! Кто только не имел американку Джен из четвертой общаги! Ее имели все! Все! И даже негры!
   Дженнифер сглотнула, как подавилась от слов Мишеля.
   - Ненавижу тебя!
   - Взаимно, Дженнифер! А потому оставь моего брата. Не преследуй! Он заслуживает счастья, его ты дать не можешь! Слишком, ты погрязла в дерьме. - Мишель уже было хотел уйти, как вдруг, остановился. - И вот еще что. Не смей больше появляться у нас на квартире. Не мозоль мне глаза, иначе я тебя выброшу из окна. Надеюсь, мы поняли друг друга. Грязная Дженнифер! - С этими словами Мишель оставил девушку рыдающей на скамье.
   Через пару минут джип братьев, которым они пользовались по очереди или все втроем, выехал с университетской парковки.
  
  
   ***
  
   Людвиг, сколько себя помнил, болел редко, но всегда тяжело. Словно организм отыгрывался каждый раз, отключаясь по полной программе. Так получилось и сейчас. Он чувствовал себя гаже некуда. И физическое недомогание крайне усугублялось душевными невзгодами. Людвигу не хотелось выздоравливать, не было стимула. Когда на пороге палаты возникла Ариша, он не поверил своим глазам. Решил, что это продолжение прекрасного сна, что явился к нему накануне ночью.
   Однако, чудесное виденье не исчезало. За ним маячили довольные лица кузенов с хитрющими усмешками.
   - Ну-ка, посмотри, кого мы тебе привели! Попробуй теперь не встань, несчастный влюбленный! Ты гляди, какая девочка к тебе примчалась! - Затарахтели они наперебой.
   Людвиг молчал, и Ариша молчала. Они без слов будто бы ласкали друг друга взглядами. Братья переглянулись, кивнули синхронно, и, пожав плечами, удалились, проявив несвойственную им деликатность.
   - Ариша? - Прошептали губы Людвига. - Ты...?
   - Приветик, - как ни в чем не бывало, ответила Ариша, - ты чего это здесь?
   Она хотела подбодрить его, вот и делала вид, что все в порядке вещей, и ничего страшного не произошло.
   Людвиг предпочел, молча согласиться с ней - не выяснять же отношения с первых дней знакомства! Она стала слишком дорога ему за очень короткий срок - немыслимо короткий! - и сейчас, когда ее милый образ наяву стоял перед ним, у Людвига даже засосало под ложечкой от радости и восторга.
   - Не верю своим глазам, - прошептал он чуть слышно и попытался приподняться на локте. Она бросилась к нему.
   - Лежи, лежи! Тебе нельзя двигаться!
   - Да все в порядке! - Возразил он, хотя весь покрылся испариной.
   Но не столько от усилий и движений, сколько от переживаний. Эмоции переполняли его, он не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства. Но взгляд, ликующий и нежный, сказал Арише все! Она села на край его кровати. Он сразу же взял ее за руку.
   - Как ты себя чувствуешь? - Она смутно чувствовала свою вину перед ним. - Лучше?
   - Лучше. - Ответил он, не сводя с нее своего задумчиво-влюбленного взгляда. - Как ты нашла моих братьев?
   Ариша вкратце рассказала историю своего знакомства с его братьями. Мысль о том, что Джен имела какие-то права на Людвига, вдруг промелькнула в ее сознании. Но радость встречи затмила эту догадку, Арише не хотелось сейчас думать, ни о чем, подозревать, выяснять отношения. Она только смотрела на Людвига, и таяла от его взгляда. Он любовался ею, промолвил:
   - Ты сегодня еще красивее...
   - Да брось ты, - засмущалась она.
   - Правда-правда!
   Оба замолчали. Но тишина не тяготила их. Взглядами они ласкали друг друга, пальцы Людвига гладили нежную кожу ее рук. В этот момент дверь палаты распахнулась и на пороге появилась разъяренная Дженнифер.
   - Ага!!! - Торжествующе воскликнула она. - Вот вы где?!
   У нее был такой вид, словно она готова была накинуться на них обоих с кулаками. Но попросту не успела - следом вбежали братья Людвига, и Мишель перехватил занесенную для удара руку девушки.
   - Убери от меня свои лапы! - Завопила она.
   - Что ты здесь делаешь? - Забеспокоился Людвиг.
   - Чем же я тебе не угодна, стала а, милый?! - Орала Дженнифер на всю палату. - Наигрался со мной и кинул?!
   Людвиг виновно опустил глаза.
   В эти самые минуты, он действительно, чувствовал себя виноватым перед ней - и она это видела, а потому, еще больше напирала ни только на него, но и на Аришу сидящей возле него.
   - А ты, сучка?! - Теперь она обращалась к Арише. - Что притаилась, как мышка?! Притворялась подругой! Я тебя английскому учила, с переводами помогала и вот значит, как ты мне отплатила?! Дрянь!
   - Джен, уходи, пожалуйста! - Перебил ее Людвиг.
   - А ты помолчи! Я сейчас не с тобой разговариваю! - Она снова переключилась на Аришу. - Думаешь, будешь с ним?! Думаешь, отобрав его у меня, станешь счастливей меня?! Думаешь, я тебе это позволю?! - Она истерично засмеялась. - Даже и не надейся! Не бывать вам вместе, никогда!
   - Да, ты просто больная! - Выпалил Людвиг.
   - Больная, говоришь? - Ее трясло неимоверно. - Да, это ты меня такой сделал! Ненавижу! Ну, ничего, я вам сделаю, предатели... Я на вас обоих, такую порчу наведу, что всю жизнь будете страдать от неразделенной любви! Уж, за себя я отомстить смогу! Ни мой ты, но и ее не станешь, Понятно тебе?!
   Ариша не знала, что и ответить на такое, в ее поведении не было вероломства, она растерялась и молча посмотрела на Людвига, ища поддержки. Он открыл рот, чтобы дать Дженнифер гневную отповедь. Но кузены опередили его, обматерив несчастную они вытолкали ее за дверь и вернулись обратно в палату.
   - Прости... - Сказал Арнольд. - Мы не заметили, как эта шваль проскользнула сюда!
   Людвиг промолчал, перевел взгляд на Аришу. Она думала только о нем. Братья переглянулись, заметив, что влюбленным снова не терпится остаться наедине. Попрощавшись, они вышли из палаты.
   - Прости меня, - промолвил Людвиг.
   Ариша понимающе, сжала его руку.
   - Дженнифер была моей девушкой. Мы расстались.
   - Почему?
   - Потому что она мне изменила с моим братом... - Честно признался Людвиг. - И, если быть до конца откровенным, я ее никогда по-настоящему не любил. - Он еще крепче сжал ее руку в своей. - А последние несколько дней, мое сердце принадлежит девушке, которая сейчас сидит рядом, вот, без нее я не мыслю жизни и я очень надеюсь, что однажды она почувствует нечто подобное ко мне.
   - Она уже чувствует это...
   Людвиг расплылся в довольной улыбке и поцеловал девушке руку.
   - Ты мое сокровище... Ихь либэ дихь.
  
   ***
  
   Ровно семь дней, с момента поступления Людвиг находился в больнице и просто млел от счастья - Ариша выкраивала каждую свободную минутку, чтобы навестить его. Братья, конечно, тоже приходили. Но Людвиг видел ее одну, думал лишь о ней, и никак не мог дождаться, когда, же его выпишут, чтобы насладиться счастьем еще сильней и в полной мере использовать свою свободу.
   Наконец, свершилось! В день выписки друзья и кузены настаивали закатить пирушку, но Людвиг под предлогом ослабленного организма отказался. Ему было проще притвориться обессиленным после операции, чем делить Аришу с кем бы ни было. Он решил, что будет еще время познакомить ее ближе со своими приятелями. А пока...
   А пока, они бродили по Первомайскому скверу, кушали на ходу сладкую вату, мороженое, кормили семечками голубей. Дурачились, бегая наперегонки. Шуршали влажной от вчерашнего дождя багровой листвой. Волосы Ариши блестели, развиваясь, щеки покрылись румянцем от свежего воздуха и беготни. Людвиг то и дело останавливался, касаясь губами ее лица - летяще, мгновенно, словно бабочка крыльями.
   Ариша улыбалась, в душе ее словно расцветали цветы, и она не замечала ни прохладного ветра, ни луж под ногами, ни стылого нависшего над землей неба. Казалось, будто вокруг вечная весна - прекрасная, неотразимая и неповторимая.
   Они так долго бродили, что оба как-то незаметно устали, и, не сговариваясь, направились к скамье. Когда уселись, Ариша положила головку на плечо Людвига. Он глубоко вздохнул - ее невинный жест был исполнен нежностью, а он почувствовал себя опорой и защитой. Это была такая проникновенная минута, что на глазах Людвига выступили слезы. Ариша взглянула на него, запрокинув лицо. Она была так близко, что он слышал ее дыхание. Людвиг склонился и поцеловал ее губы - свежие, вкусные, слаще всех ягод на свете!
   Поцелуй длился, пока хватало дыхания. А потом - снова минуты нежности, когда его пальцы перебирали ее волосы, а ладошка Ариши лежала в руке Людвига. Время будто бы застыло в почтении перед госпожой Любовью.
   На следующий день они встретились ранним утром, еще даже не рассвело толком. Арише пришлось добираться на автобусе, потому что маршрутки не начали ездить, но это не остановило ее. Наоборот, казалось нелепостью расставаться с Людвигом даже на минуту! Ночи в разлуке - это так невыносимо тяжко!
   Людвиг встретил ее на остановке и негромко прочитал строчки Фета:
  
   На заре ты ее не буди,
   На заре она сладко так спит;
   Утро дышит у ней на груди,
   Ярко пышет на ямках ланит.
  
   Ариша тихонько рассмеялась, приникнув к нему. Несколько минут они стояли, обнявшись, но стал накрапывать дождик, и Людвиг увлек любимую под стеклянный козырек кафе.
   Нацеловавшись до ломоты в губах, они отправились завтракать. А после посетили Свято-Екатерининский Собор, где помолились и дали друг другу обет, в том, что будут любить вечно друг друга, они искренне просили счастья и благословения, стоя на коленях перед иконой богородицы.
   - Зайчонок, - сказал Людвиг, взяв Аришу за руки, - я клянусь любить тебя верно и преданно до конца дней своих. Обещаю делить с тобой все хорошее, оберегать и защищать от всех бед и невзгод. Обещаю уважать твое мнение. Обещаю заботиться о тебе и наших будущих детях. Клянусь, что бы ни случилось, мое сердце будет принадлежать только тебе.
   Людвиг считал Аришу своей половинкой, она была уверенна, что он ее единственный мужчина. С каждым днем им все сложнее было расстаться...
  
  
  
   Глава четвертая
  
   ♥ ШКОЛЬНЫЕ БУДНИ ♥
  
   Ариша даже не заметила, как начался урок, и честно говоря, не задумывалась, какой именно. Ей было совершенно не до учебы. Мечтательно вздыхая, она смотрела в окно, и не могла дождаться встречи с Людвигом. Перед глазами стояло его лицо - прекрасное, одухотворенное.
   Впрочем, не одна Ариша была погружена в свои мысли. Остальным также не было дела до учительницы. Пожилая историчка напрасно распиналась, повествуя о Второй Мировой войне. Седые букли вздрагивали над дряблыми, бледными щеками, когда она воодушевленно описывала тяжелый путь к победе. Взгляд ее за стеклами бифокальных очков страстно загорался, однако, учительский пыл не встречал поддержки и даже минимального внимания. В классе стоял равномерный гул, будто в пчелином улье. Каждый был занят своим делом.
   Девочки на первых партах были заняты маникюром и сплетнями, мальчишки на Камчатке - задних рядах - смеялись над похабными анекдотами и резались в карты. Соседка Ариши - странная девица по фамилии Смирнова - торопливо списывала домашку по английскому. Ее внешность не давала четкого представления о той субкультуре, к которой та имела отношение. Черный лак на ногтях, черная же одежда, и волосы цветы вороного крыла, но одна половина головы выкрашена в розовый цвет. На ее губах свернулась синяя помада, а в ноздрях вздрагивали сережки. В общем и целом, видок еще тот! Но так выглядела большая половина класса. Словно общество в миниатюре - здесь были представлены все сословия, все подростковые субкультуры. Реперы слушали музыку, заткнув уши наушниками. Эмо плаксиво переговаривались, выясняя, кому из них живется хуже на белом свете. Панки дико гоготали, вызывая слабый протест со стороны исторички. Ариша была сама по себе, не примыкала ни к одной группировке и не причисляя себя ни к тем, ни к другим, ни к третьим. Конечно, в ее жизни был период, когда она увлекалась репом, потом тяжелым роком, но это быстро прошло. И заядлой фанаткой она не стала, так же как не стремилась во внешнем виде проявить свою приверженность к какой-то субкультуре. Особо шиковать ей не позволяли средства, но она умудрялась всегда выглядеть пристойно и в то же время с некоторой долей экстравагантности. В ее наружности была та самая изюминка, которая с первого взгляда привлекает людей, хотя и не поддается описанию. Ариша со всеми держалась ровно, спокойно, не влезала в разборки, не брала ничью сторону. Она училась и до встречи с Людвигом была поглощена учебой, стремясь получить хороший аттестат и поступить в вуз.
   Образование Ариша начала в родной станице, но простенькая школа уже не отвечала ее требованиям, и по настоянию девушки мать перевела ее сюда, в городскую. Параллельно Ариша посещала курсы иностранного языка при универе, серьезно относилась к подготовке и надеялась, что усердие и настойчивость помогут при поступлении. Ведь денег на платное образование у нее не было, значит, она могла рассчитывать только на свои силы. Конечно, каждый день ездить на учебу в город было неудобно, - все приходилось делать на ходу, времени на развлечения совсем не оставалось, сплошные задания, книги, учебники... но это того стоило!
   Ариша была чуть ли не единственной в классе из тех, кто задумывался о будущем. У большинства словно не имелось мозгов совсем! Почти все мальчишки курили травку и принимали запрещенные препараты. Одна из девушек вообще была беременной, и ее живот уже стал выпирать из-за парты. Уровень интеллекта общей массы старшеклассников не поднимался выше плинтуса. Тот учитель, что вел у них историю раньше, попросту попал в больницу по этой причине. Бедный мужчина, доведенный ежедневными склоками, шумом, гамом и полным пренебрежением к учебе, был на гране инфаркта. Когда же на вопрос, кто такой Муссолини, он услышал от одной ученицы, что это ни кто иной, как известный рок-музыкант, скончавшийся от передозы, а другая - продвинутая по истории ученица заявила, будто первым президентом Соединенных Штатов был Фидель Кастро, сердце препода не выдержало. Ему стало плохо прямо на уроке, и его на Скорой увезли в больницу, где он скоропостижно и скончался.
   Сегодняшний урок ничем не отличался от предыдущих. Учительница напрасно метала бисер, давая материал. Потом перешла к опросу и результат оказался столь же плачевным. Колька Антипенко, вызванный к доске, щурил обкуренные глазки, и молча, переминался с ноги на ногу.
   - Расскажи нам Николай, о периодизации второй мировой войны, - распорядилась историчка, протирая платочком свои очки.
   - Перд... пердиз... - начал мямлить, смущенный вопросом Антипенко, класс тут же разразился смехом, заглушив его глупый лепет.
   Училка постучала костяшками пальцев по парте, призывая класс к тишине. Кое - как было восстановлено относительное спокойствие.
   - Итак, - она повернулась к Кольке, ожидая хоть какого-то внятного ответа. - Что молчим? Отвечать будем или нет?
   - Ну и вопросики у вас Антонина Анатольевна, - деловито покачал головой Колька. - Откуда мне знать? Вот дедушка мой может и знает. С этим вопросом, пожалуй, лучше вам обратится к нему, он вам не только расскажет, но и покажет процесс.
   Гомерический хохот опять обрушился на пожилую училку. Она бессильно развела руками и отправила Кольку на место, влепив заслуженную двойку в журнал.
   Шатаясь, он шел между рядами, бормоча:
   - Пердизация или переадресация. - Он так и не понял, о чем шла речь. - О! А, может это презентация?!
   Ариша в этот момент витала в облаках. Она тоже была не готова к уроку и не читала параграф, заданный на дом. Когда читать, если все дни напролет ее голова была занята только мыслями о Людвиге?! Любовь вытеснила все на свете - школу, курсы, домашние хлопоты, подружку Дарину. Все, все, все!
   Ариша открыла учебник по литературе, где между страницами была вложена фотография Людвига. Она не могла налюбоваться им и не заметила, как подошла учительница.
   - Назаренко! Спешу напомнить, что у нас сейчас урок истории, а не литературы! - Возмутилась училка, забирая учебник из рук Ариши.
   Снимок выпал, мягко спланировав на пол. Ариша подскочила, чтобы поднять фото, но Женька, сидевший напротив нее, опередил. Симпатичный, кареглазый одноклассник давно оказывал ей знаки внимания, и сейчас просто хотел помочь. Но заметив вспыхнувшие щеки Ариши и смятение в ее глазах, он спрятал снимок за спину.
   - Что-то потеряла?
   - Отдай, - настойчиво потребовала Ариша.
   Парня крепко зацепила ее реакция. Если раньше Ариша старалась хоть как-то смягчить тон, отказывая ему в свиданиях и не желая иметь ничего общего с его дебилоподобными приятелями, то теперь ей было совершенно не до этого.
   Женька потряс фотографией у нее перед лицом, а затем принялся внимательно изучать снимок.
   - А кто это у нас тут такой! Что это за клоун?!
   - Сам ты клоун! Верни фото, придурок! - Охваченная яростью, Ариша вцепилась в рукав его свитера. - Отдай, я сказала!
   - Вот это страсть! А ты оказывается у нас горячая штучка!
   Перепалка давно уже привлекла общее внимание, теперь и вовсе никому не было дела до учительницы. Гораздо интересней наблюдать за Аришей и Женькой, который засыпал ее вопросами.
   - У вас уже было ЭТО? Сколько раз? Тебе понравилось?
   - Не твое дело!
   - Давай колись! Расскажи нам Аришка, мы ведь не чужие друг другу...
   - Что ты несешь такое?! - Она покрутила пальцем у виска. - Тебе не стыдно?
   Женьки стыдно? Ему ничего не стыдно! Наоборот, ему это доставляло не малое удовольствие!
   Аришу же захлестывали эмоции. На подсознательном уровне, она понимала, что это глупо - связываться с таким ничтожеством, но и просто промолчать не могла.
   Училка напрасно мельтешила между ними. Женька продолжал издеваться, Ариша пыталась отшить его, поставить на место, а класс восторженно гудел, подначивая обоих.
   - Ну же, что ты молчишь? - Допытывался Женька. - Расскажи, как все было? Первый раз? Или уже сто первый?!
   Ариша трясла одноклассника, стараясь отобрать фотографию. Женька был высоким и достаточно крепким, ее усилия выглядели забавно на этом фоне.
   - Так кто кого оседлал? - Самым гнусным образом, интересовался он.
   Щеки Ариши пунцовели, как розы, от негодования и стыда. Историчка тоже готова была сквозь землю провалиться, но ее слабые попытки прекратить безобразие даже не привлекли внимания. Учительский голос потонул в смешках и улюлюканье.
   - А ты стонала, как в порно фильме? - Женька изобразил сладострастные стоны, и класс содрогнулся от дикого гогота. - Вот так, да? А?! Или...? - Женька все больше и больше входил в кураж. - Ааа! Аааа! О! О!Оооо!
   Бедняжка учительница, приложив к щекам ладони, мерно раскачивалась точно болванчик.
   - Да, что же это творится такое? - Причитала она. - Куда катится мир?
   Ариша сделала очередную попытку отобрать снимок. Женька только отмахнулся и быстро передал фото своему приятелю. Фотография пошла, гулять по рукам, и каждый комментировал изображенного на ней парня.
   - Эй, да это ж Саня из 11 "В", - предположил кто-то.
   - Сам ты Саня, баклан! - Заржали над ним.
   - Это один чурбан из группы, как ее там, ёпти, забыл! - Паренек почесал свою макушку. - Ну, там еще эти слащавые такие поют мальчики из группы!
   - Бэкстрит бойз! - Подсказала пузатая Букина.
   - В точку, Мариша! - Обрадовано завопил тот. - Сто пудово он!
   - Да, нет, это не он! - Высказались эмо, дружно разглядывая фотографию.
   - Выглядит, как натуральный педик, - неожиданно вынесли вердикт реперы.
   - И лох! - Подвели итог рокеры и швырнули фото через ряд - панкам.
   Дружно сдобрили комментарии отборным матом, уже не стесняясь присутствия учительницы, впавшей и без того в прострацию.
   Однако, всем было видно, что парень на фото на самом деле очень красив. И как бы там не пыжились они его опустить, от этого он не становился менее привлекательным. Одноклассников Ариши просто снедала черная зависть.
   - Слащавый, такой! - Заявил очередной "комментатор" - второгодник Витек по прозвищу Клешня, поднимая с полу фото. - По моде одетый! - Кое-где послышалось придурковатое хихиканье. - Куда нам до него!
   - Что завидно, Клешня? - Выкрикнула Ариша. - Он красавчик! А вот, ты на чучело похож, тебе только ворон в поле пугать!
   Ариша уже не выбирала выражения, защищая свою любовь. Витек тупо вытаращил глаза, жутко краснея, от словесной брани, которую изливала на него одноклассница. Засучив рукава, Витек уверенным шагом направился в ее сторону, угрожая кулаками. Но одноклассник Женька, встал у него на пути.
   - Че, крутой самый?! - Охладил Женька пыл одноклассника, взяв того за грудки. - Сядь на место, баклан!
   - За баклана ответишь?
   - Отвечают только п*, сам знаешь! Не закипай и сядь на место.
   - Я сяду, сяду... Лапы свои только от меня убери! Ни трону я ее не бойся, только предупредить хочу...
   Прыщавый тип послушно вернулся на свое место. Класс замер.
   - Скажи этой, - он ткнул пальцем в сторону Ариши, - что б язык свой прикусила, иначе, я ее однажды заловлю, да так отделаю...
   - Попробуй, Витек, - усмехнулся Женька, притянув к себе Аришу, - а потом я тебя заловлю, на куски порублю, послужишь кормом сомам в местной речке.
   От слов Женьки, класс обеспокоенно загудел, а Витек на миг сник, представив, ту ужасную картину - побледнел, словно смерть с косой перед собой увидел.
   Витек, знал, да и все знали, связываться с Женькой не стоит. Как сказал он, так и будет, опасный чел этот Жека Дупляк, и к тому же на многое способен. Единственное, чего не удавалось тому добиться, так это благосклонности Ариши. Хотя сам он не сомневался, что это вопрос времени. На фоне остальных одноклассников он, возможно, действительно смотрелся симпотно, одевался со вкусом и ко всему считался крутым пацанчиком в школе, но это совершенно не волновало Аришу, ни раньше, ни тем более сейчас, когда ее душа целиком и полностью принадлежала Людвигу!
   Она думала только о нем, грезила о будущем - их совместном будущем, ей и дела не было до окружающего мира. Но этот мир ворвался к ней - нагло, беспощадно. В образе Женьки и всех одноклассников.
   На миг, после Женькиного выступления, установилась тишина.
   - Скоты! - Дрогнувшим голосом выкрикнула Ариша и расплакалась, обвела глазами весь класс, - что вы себе позволяете?! - Жаль, что немцы проиграли во второй мировой!
   - Да, что ты такое говоришь? - Изумилась училка, подбежав к Арише. - Я говорю, как есть, - продолжала она со слезами на глазах, - жаль, что Гитлеру не удалось воплотить свою мечту, и вывести новую расу! Вас бы он всех уничтожил! - Она презрительно обвела рукой задние парты, которые занимали мальчишки, не из благополучных семей. - Вы не мужчины! Вы жалкое подобие! От вас не будет толку! Прокуренные и пропитые ваши мозги и рожи. Гемофродитов, только от вас рожать! Потому-то наша страна и катится к чертям собачьим. Потому-то мы и живем не пойми как! Потому-то каждая девушка, женщина и мечтает о заморском принце! А все из-за вас никчемные, бесперспективные чмошники!
   Женька исподлобья смотрел на Аришу играя желваками, в его взгляде читалась бешеная работа мысли, словно он изо всех сил старался переварить услышанное. Но это было явно ему не по силам. Остальные парни только ухмылялись. Вдруг девчонки загалдели наперебой, как сороки, соглашаясь с Аришей. Никто и не обратил внимания, как убитая преподша опустилась за парту и тихонько заплакала.
   Ариша поспешно скинула свои вещи в сумку и стремительно вышла из класса. Ее трясло от негодования, омерзения. А за ее спиной разгорался настоящий скандал, гул и гам. Девчачьи голоса перекрикивали петушиные, задиристые вопли парней. Тема - Гитлер восторжествовал! - долго еще муссировалась в классе.
   ***
  
   Людвиг был удивлен и обрадован без меры, увидев Аришу в Университете. Они договаривались о встрече сегодня вечером, но она приехала раньше, и это выглядело сногсшибательным сюрпризом. Кроме того, обычно сдержанна, стеснительная, Ариша сейчас просто кинулась к нему в объятья. Людвиг не успел заметить ее заплаканные глаза, но всем телом ощутил ее дрожь.
   - Что-то случилось, маленькая моя?
   - Просто я по тебе соскучилась!
   Он довольно улыбнулся ей, но потом улыбка исчезла, он заметил некую печаль в ее глазах.
   - Все в порядке? - Людвиг окинул ее подозрительным взглядом. - Ты меня не обманываешь, зайка?
   Она кивнула, мол, что все хорошо. Тогда он вздохнул с облегчением и прижал ее к себе, гладил ее волосы, успокаивающе, бесконечно нежно. И что-то бормотал, сам не разбирая собственных слов. Что бы там не случилось, она с ним, его девочка! И явно нуждается в поддержке, а не в расспросах. Людвиг был очень чувствительным, а с ней - тем более. Словно какие-то незримые нити протянулись от его души к Аришиной, и он ощущал эту связь - прочную, постоянную.
   - Все хорошо, милая, - шептал он, выходя с ней за руку в университетский двор, - мы вместе, это главное.
   Ариша подняла лицо, взглянула на него своими немыслимыми, волшебными, серебряными глазами, и кивнула.
   - Ты самый лучший на свете! - порывисто воскликнула она. - Я счастлива, что встретила тебя на своем пути...
   Людвиг просиял. Для него это были не просто слова. Сам тон Ариши, ее искренность, душевность проникли в его сердце, и словно чудесный эликсир наполнили его существо. Людвиг каждой клеточкой ощущал свое единение с любимой.
   ***
  
   Она бы с удовольствием не пошла в школу, но прятаться от жизни Ариша не привыкла. Хотя, до сих пор у нее не возникало таких глобальных конфликтов, она не знала, как вести себя в подобной ситуации, не имела понятия, чем все закончиться, но сила ее духа была высока и прочна. Интуитивно девушка знала дорогу к истинным ценностям, остальное для нее было на заднем плане.
   К тому же любовь придавала смелости. По большой части ничто, кроме их встреч с Людвигом, не имело значения. И думала она снова и снова только о нем.
   Только он мог радовать ее. Только он дарил ей величайшее наслаждение, просто глядя ей в глаза. Только его улыбка озаряла ее мир. Все остальное - сущая ерунда!
   В школьном коридоре ее окликнул Женька. Она воинственно заявила, чтобы он отдал фото.
   - Конечно! И прости меня за вчерашнее, - он повинно склонил голову на миг, потом попытался приобнять Аришу.
   Она отскочила. Он был явно обкуренный - красные глаза выдавали сей факт весьма четко.
   - Ну, - поторопила Ариша, протянув руку.
   Женька отдал ей фотографию. Снимок не сразу нашли вчера, он побыл в десятках рук, затем оказался в мусорном ведре, но Женька отдал распоряжение своим парням отыскать его. Фото было в плачевном состоянии. Ариша содрогнулась, увидев это, но вида не подала. Не хватало еще выставлять свои чувства напоказ перед этим ничтожеством!
   - Теперь ты простишь меня? - Залебезил тот.
   - Ни за что! - Отчеканила Ариша и ушла прочь.
  
  
   Глава пятая
  
   ♥ СТРЕЛЫ АМУРА ♥
  
   Людвиг решил преподнести Аришке сюрприз. Когда на днях они прогуливались по городу, Ариша показала свою школу, и сегодня Людвиг намеревался зайти туда. Погода стояла отличная, сухая и солнечная, и он предположил, что урок физкультуры - она упомянула, что два последних часа у них будет физра - будет на улице. Так и оказалось. Он увидел старшеклассников в спортивных костюмах на огороженной площадке возле здания школы. Препод - кореец лет сорока - гонял по кругу мальчишек. Людвиг встал за высоким забором, сквозь прутья, выглядывая в толпе школьниц свою девочку.
   Его сердце забилось быстрее, когда взгляд отыскал ее. Она была чудо как хороша! В черных лосинах, тряпочных кедах того же цвета и длинной белой майке, с волосами, стянутыми в узел на затылке, Ариша смотрелась лучше, чем любая кинозвезда. Во всяком случае, для него. Людвиг не спешил обнаружить свое присутствие. Он наблюдал, как Аришка прыгает через скакалку, и чувствовал дрожь возбуждения во всем теле. Было что-то невыносимо притягательное в этом подглядывании. Это подзадоривало и заводило, приятно щекотало нервы. Людвиг не мог отвести глаз от Ариши.
   Физрук принес мяч и, поделив ребят на две команды, дал свисток, обозначая начало игры. Старшеклассники начали партию в волейбол. Людвиг с удовольствием констатировал, что у Ариши отлично, получается, отбивать мяч. Она была такая гибкая, стремительная, будто ласточка в полете. Кто-то из парней высоко подал мяч, он полетел по косой через забор и упал прямо к ногам Людвига. Ариша, еще не заметив любимого, побежала за мячом.
   - Здравствуй, зайчонок, - улыбнулся ей Людвиг, покручивая мяч на одном пальце.
   Ариша растаяла в миг, словно шоколад на солнышке, позабыв, зачем бежала, и что вообще происходит вокруг. Людвиг бархатным голосом произнес, что соскучился. Они бросились в объятья друг друга. Мяч был забыт и валялся у них под ногами. Игроки переминались в ожидании, физрук возмущенно дул в свисток. Влюбленным плевать было на все это.
   Только ее губы! Только его руки!
   Вот и все, что имело значение...
   Мгновение или вечность спустя, Людвиг опомнился первым и прошептал:
   - Беги, крошка, я тебя подожду.
   Ариша осоловело обвела глазами спортивную площадку. Возвращаться на землю с небес так не хотелось! Но делать нечего, стоило немного подождать, чтобы потом снова вернуться в его объятья.
   Людвиг уселся на выкрашенную ярко желтую шину, воткнутую в землю рядом с забором, и принялся за самое увлекательное занятие на свете - любоваться своей любимой девочкой! Теперь, зная, что он здесь, Ариша каждый миг чувствовала его взгляд, его ободряющая улыбка придавала ей силы и ловкости. Она будто летала на крыльях, парила от счастья!
   Когда прозвенел звонок с урока, она помчалась переодеваться, чтобы скорее снова увидеть милого. Однако, некоторые особо наглые одноклассницы опередили ее. А возможно, просто не стали заморачиваться переодеванием. В итоге Ариша, выбежав из школы - свеженькая, подкрашенная, с гладкими расчесанными волосами, - увидела вокруг Людвига стайку девиц. Они наперебой кадрили симпатичного иностранца. Чеканя шаг, Ариша направилась к ним. Людвиг поднялся, заметив ее, и улыбка озарила его лицо.
   - Зайчонок мой, идет...
   Девушки скисли, услышав его дрогнувший от нежности голос. Понятно, что с этим принцем ничего им не светит! Но Арише все равно не понравилось, что ее мужчине оказывают такие знаки внимания.
   - Ты пользуешься успехом, - заметила она, когда они отошли от девиц.
   Людвиг обнял ее за тонкую талию.
   - Мне все равно, поверь!
   - И все-таки, это, наверное, льстит твоему самолюбию...
   - Зайчонок, для меня только ты существуешь на свете!
   Она облегченно заулыбалась. Его слова проникали в самую душу, а трепетный взгляд - в самое сердце. Прижавшись к любимому, Ариша позабыла о подозрениях, ревности, даже намек на что-то плохое не тревожил ее. Любовь несла их обоих в открытый океан - океан Счастья...
   Они пошли бродить по парку, держась за руки и любуясь осенью, одетой в золото и рубины. Среди листвы Людвиг заметил белку, и они с Аришей остановились, наблюдая, как очаровательный зверек бегает по стволу дерева вверх-вниз. Людвиг обнял Аришу за талию и прочитал ей стихи Калисия.
  
   Liebe, Verliebtheit, Liebe,
   Leidenschaft, Besessenheit.
   All das wird wieder und wieder,
   Aber das ist einzigartig.
  
   - Людвичек, а давай по-русски, - с нежностью в глазах произнесла она и провела ладонью по его щеке, - я ведь ничего не понимаю, - он улыбнулся ей в ответ и послушно продолжил читать стихи, но теперь уже по-русски.
  
   И в каждом веке будет так,
   Пока Амур пускает стрелы,
   Сердца двоих забьются в такт
   И засияют души-сферы.
  
   Как много звёзд горит в ночи,
   Но свет двух душ во сто раз ярче,
   Сердца их пылки горячи,
   И с каждым новым мигом жарче.
  
   Пьянящий, сладостный нектар,
   Не сможет даже и сравниться,
   С тем чувством в нас, что как дурман,
   Что заставляет веселиться.
  
   Влюблённость, влюбчивость, любовь,
   Порывы страсти, одержимость.
   Всё это будет вновь и вновь,
   Но в этом есть неповторимость.
  
   - Покатаемся? - Чуть позже предложила Ариша, махнув рукой в сторону аттракционов.
   И они испытали на прочность почти все качели-карусели, что имелись в парке. Беспричинное веселье овладело ими обоими. Словно дошкольники, беззаботные и всегда радостные, они хохотали, дрыгали ногами, чмокали друг друга в щеки, в нос.
   Со стороны это выглядело забавно и мило! За ними приятно было наблюдать со стороны, они резвились словно дети.
   Но когда, умаявшись и набравшись впечатлений, влюбленные уселись на лавочке, совсем другое, романтичное настроение вошло в их сердца. Напротив них расположилось целое семейство - молодой отец держал на руках смешного, розовощекого карапуза, а молодая мамочка что-то объясняла трехлетней дочке с забавными косичками, торчащими в разные стороны.
   Людвиг и Ариша обменялись понимающими взглядами, в которых таилась белая, хорошая зависть, и радость за этих людей, нашедших друг друга, и создавших семью.
   - Я хотел бы, чтобы у нас было много детей, - промолвил Людвиг.
   - Футбольная команда, - согласилась Ариша.
   - Да, и мы тоже будем гулять с ними в парке. И везде-везде. Покажем им весь мир!
   Каждую женщину с коляской Людвиг провожал такими глазами, что у Ариши щемило сердце. Она понимала, что этот парень просто создан для семейной жизни.
   Несмотря на то, что он был старше, иногда Арише казалось, что Людвиг гораздо наивней, мягче, в чем-то по-детски, по-мальчишески горяч и пылок. Он был тонкой натурой, и она ощущала это во всем. Людвиг признался, что сочиняет стихи, правда не сразу решился почитать их вслух. Но со временем любое стеснение между ними было забыто. Они были словно две половинки единого целого. Они с полуслова понимали друг друга, и там, где не хватало Арише знаний или опыта, Людвиг мягко направлял ее. Это касалось литературы, искусства, природы. Рядом с ним она будто открывала саму себя, неведомые глубины своего сознания и души. Она училась слушать, понимать музыку, наслаждаться каждой минутой бытия, видеть прекрасное в любой мелочи - в круговороте листвы или капле дождя, медленно плывущем облаке над их головами или паутинке, запутавшейся в волосах Людвига. Ей нравилось просто смотреть на него, но в нем - она видела это! - бушевали страсти. Людвигу трудно было сдерживать свои мужские порывы, хотя он был терпелив, порой она перехватывала его взгляд, полный томления и сумасшедшего желания.
   Людвиг строил серьезные планы на совместное будущее, ему не терпелось познакомиться с ее родителями и представить свою возлюбленную своей родне, особенно бабушке. Он с трепетом ощущал, что, нашел именно то что искал - свою суженую. Ариша была его судьбой, он знал это наверняка, чувствовал всем своим существом. Он мечтал о браке с ней так сильно, как ни о чем и никогда! Ему грезилось, как они будут засыпать и просыпаться вместе, в одной постели... жить под одной крышей... делить радости и печали... растить детей... Эти мечты наполняли его силой, уверенностью, давали свободу, - он словно парил, возносясь над прежними заботами, серыми буднями. Он больше не искал смысла жизни. Ариша стала смыслом его жизни. Теперь он жил для нее и ради нее!
   На одном из их многочисленных свиданий - а они старались урвать каждую минуту для встреч друг с другом! Людвиг рассказал Арише, как побывал прошлым летом на Алтае. Он делился своими яркими впечатлениями, и его пылкость передавалась ей, в ее глазах отражался его горящий взгляд.
   - Я буквально влюбился в этот чудесный край Алтай, - признался Людвиг.
   Он страстно добавил, что хотел бы жить именно там, в просторной избе, с непередаваемым, волшебным ароматом свежего дерева, окруженной лесом, овеваемой душистыми ветрами.
   - А я буду печь пироги, - подхватила Ариша, - и заваривать чай из целебных трав!
   Он с нежностью в глазах улыбнулся ей и тут же уточнил:
   - В самоваре!
   Людвиг с детских лет любил русскую кухню, с которой его познакомила бабушка. И блинчики с медом, и вареники, и настоящий наваристый и густой борщ со сметаной. Ему представлялась, как наяву, их спокойная, тихая жизнь среди елей и зарослей можжевельника, под ясными лучами солнца. Он видел дивные картины: Аришу в сарафане до пят, с плетеным веночком из одуванчиков на голове, бегущую ему навстречу, вдоль зеленого луга; на рассвете слышать пение петуха, видеть веселые детские мордашки, извазюканные ягодным соком; гамак, натянутый между соснами; заливистый лай щенков, детский смех, банный дым из трубы. Он бы с радостью поселился в деревне и занимался домашним хозяйством, обустраивал свой маленький, уютный мирок в котором были бы самые близкие и самые дорогие сердцу люди.
   Хотя его семья была более чем обеспечена, Людвиг как-то не соотносил это с собой.
   - Да, мои родители богаты, - говорил Людвиг, - но ведь это их деньги, это они их заработали. Это их заслуга, а не моя. Так что я ни на что не претендую, и по большему счету даже не имею отношения к этому богатству. У нас все только впереди, Аришка! Верь мне, я дам тебе и нашим детям все необходимое, буду работать, столько, сколько понадобиться!
   Людвига не терзали амбиции, он не стремился к роскоши или популярности, ему не нужен был лоск светской жизни и показушный блеск избалованных толстосумов. Конечно, ему хотелось бы подарить любимой все звезды небосклона, бросить к ее ногам жемчуга и брильянты, осыпать привилегиями. Но в то же время он четко понимал, видел сердцем, что Ариша тоже не нуждалась во всем этом. Ее душа была созвучна ему. Они мечтали об одном и том же. Но естественно он, как настоящий мужчина, был готов обеспечивать свою нареченную. Больше того, ему не терпелось начать самостоятельную, совместную жизнь - заботиться о ней, предоставить самые комфортные условия, наполнить каждый ее день простыми и великими радостями. Его неизменно восхищало то совпадение, созвучие их интересов и устремлений. В их мечтах и планах была полная гармония. Даже не смотря на разницу в возрасте! Ариша вовсе не походила на юную нимфетку, стремящуюся к материальным благам, мишуре нарядов, драгоценностей. В ней не было ни капли меркантильности и свойственной многим подросткам жадности до развлечений и так называемой халяве. С Людвигом она готова была разделить все! С милым рай и в шалаше, считала она, и это ее не пугало. Хотя с каждой минутой открывая для себя характер любимого, узнавая его ближе и ближе, Ариша была уверенна, что Людвиг ради нее сделает все! Ни о каком шалаше не может быть и речи! Он достигнет всего, чего только захочет. И в свою очередь, она, как и он, была счастлива, что их понятие об истинных ценностях совпадали. Все, что желали эти двое - быть вместе и навсегда!
   - Милая фройлян, я приглашаю вас сегодня к себе в гости, - шутливым тоном изрек однажды Людвиг.
   Ариша растерялась. Она была уверенна в Людвиге, но так же испытывала некоторое смущение, ведь было очевидно, что ему трудно сдерживать свое желание - забраться к ней в трусики.
   - Ты можешь не волноваться, - прошептал он, гладя ее по волосам, - я буду вести себя паинькой. Обещаю!
   Она улыбнулась и кивнула. В конце концов, он ведь ее жених, и она доверяет ему!
   Квартира привела Аришу в полный восторг. По сравнению с этими роскошными апартаментами ее семья жила просто в жутких условиях! Людвиг подогрел чайник и включил классическую музыку - Антонио Вивальди. Под медленную, ласковую мелодию, они с Аришей попили чаю с медовыми пирожными, а потом расположились на уютном диванчике. Людвиг положил голову любимой на колени. Она рассеянно гладила его вьющиеся волосы и думала только о том, как же ей все-таки повезло, что она встретила именно его.
   - Людвичек, расскажи мне еще что-нибудь о своей семье, - нежно попросила Ариша.
   - Что именно ты хочешь знать?
   - Ну, например, твой дедушка погиб на войне?
   Людвиг как-то подозрительно изогнул бровь.
   - Что, мась? Я что-то ни то спросила?
   - Нет, просто... Зачем это тебе знать?
   - А мне интересно все знать о тебе и твоей семье.
   - Мой дед был не хорошим человеком. Извергом и садистом, - как впрочем, и мой отец, подумалось Людвигу, - он был другом - Шикльгрубера.
   - А кто это такой, Шикльг...?
   - Адольф Гитлер! Ты что, историю не читала?
   - Читала.
   - Шикльгрубер настоящая фамилия Гитлера. Ты что не знала?
   - Нет.
   - Ну, вот теперь будешь знать, - он нежно чмокнул ее в щечку, заметив, как она опечалилась. - Хотя, Гитлер никогда не носил эту фамилию. Ну, да ладно! Ты хотела знать о моем деде? Рассказываю. Мой дед попал в плен к русским. Русские его казнили. И казнили прилюдно за все те зверства, совершенные на войне. И поэтому, мой отец Алекс, так ненавидит русских!
   - Ненавидит русских? Но он, же русский. Откуда в нем может быть ненависть к этому народу?
   - Ненависть и жестокость ему перешла от его отца. Тот был таким же. Таким же жестоким. Знаешь, я где-то прочитал в одном журнале, что причина такого агрессивного поведения, кроется в особом гене, которым они обладают. Ген этот называют геном воина. Он активирует выделение организмом гормонов дофамина и сератонина, которые как раз и регулируют поведение и настроение человека. Он содержится в Х-хромосоме, соответственно присуще это только мужскому полу. Учеными так же доказано, что этим геном обладали такие великие завоеватели, как Юлий Цезарь, Наполеон, Чингисхан... Именно ген воина позволял им лидировать среди своих подчиненных, видишь, как зайчонок?
   - Какой, ты у меня умный, Людвичек...
   - Да, какой там умный, просто читаю много, - застенчиво улыбнулся Людвиг и привлек любимую к себе, усадив на колени, поцеловал.
  
   Людвиг не знал кое-каких подробностей из ранней юности Алекса. Была еще одна причина его ненависти к русским. Дело в том, что когда Алекс приехал учиться в Россию, он страстно влюбился в девушку-студентку. Но та отвергла его чувство, узнав, что отец Алекса был фашистом. Проклиная весь русский народ, Алекс покинул страну, не окончив учебу.
   Людвигу были неведомо также, отчего характер его отца сложился именно таким - жестоким, властным; почему он не умеет прощать и любить, почему ему не дано испытать нежность к кому бы то ни было. Алекс был словно запрограммирован на разрушения, беспредел, моральный распад. И это неудивительно, учитывая гены отца-садиста и его собственное детство.
   Алекса воспитывал его родной дядя бывший генерал Рудольф Циммерманн, брат-близнец Ханса. Он был еще той сволочью, натуральным монстром, и так же, как и его брат ненавидел русских. Племянника Рудольф держал в ежовых рукавицах, и даже Мария не могла с этим ничего поделать. После гибели мужа Мария хотела вернуться на родину - в Россию, но Рудольф не позволил ей этого сделать. С двумя детьми - кроме сына, у нее еще была дочка, - она бы не выкрутилась одна, и вынуждена была принять помощь Рудольфа. У бедной женщины не было сил бороться, самой воспитывать Алекса. Рудольф страшно давил на нее, угрожал, она безмерно страдала от постоянного присутствия в жизни этого страшного человека. Но Алексу он заменил отца, несмотря на то, что у самого было шестеро детей. Поначалу Мария была благодарна за это, наивно полагая, что дисциплина и строгий контроль пойдут мальчику только на пользу. Но влияние родного дяди было столь огромным, что Алекс перенимал все его взгляды, мировоззрение.
   Именно Рудольф привил ему ростки ненависти, нацизма, как бы дав первоначальную установку на жестокость. И Мария слишком поздно опомнилась, увидев, в кого превращается ее сын. Его уже невозможно было изменить. Алекс, слабенький в детстве, переболевший рахитом, характером был чрезвычайно стойким, крепким, моральных сил ему было не занимать, только все эти силы были направлены на унижение других. И даже на уничтожение. Алекс мечтал о карьере политика, но не сумел добиться этого, в отличие от своего кузена Даниэля, который преуспел, благодаря усердной учебе в Англии.
   Однажды, когда Алексу было около шести, соседские девчонки-старшеклассницы нарядили его в платье и женские туфли на каблуках, завязали банты на волосах, накрасили губы и ногти и заставили плясать под военную немецкую песню "Дойче зольдатен унд официрен". Глупенький мальчишка, был рад доставить удовольствие старшеклассницам. Ему нравились платья и всякие девичьи штучки, маленький Алекс не понимал, что это дурно и ненормально. Когда Рудольф увидел племянника в таком наряде, он раздел его и выпорол, после чего бросил мальчишку в реку. Вода была ледяной, плавать Алекс не умел, барахтаясь в воде, он кричал не своим голосом. На помощь подоспела мать, не приди она во время, мальчик бы утонул. Этот страх, который он пережил в детстве, запомнился ему надолго, после этого случая он замкнулся в себе, затаил обиду и злость на весь мир!
   Свою мать Марию он презирал и недолюбливал. Ему не хватало женской ласки, поэтому мальчик рано стал интересоваться противоположным полом, лет в 14 уже потерял невинность. В дальнейшем его влекло по большей части к женщинам намного старше его. Хотя женился он на молоденькой.
   - Мой отец познакомился с мамой в Париже, - поведал Людвиг. - Моя мама очень красивая женщина. Когда-нибудь, я вас познакомлю...
   - Ты, наверное, похож на нее, - с влюбленной улыбкой заметила Ариша.
   Он с притворным смущением потупился, хотя ее слова, безусловно, были приятны. Но Людвиг не придавал большого значения своей внешности. Он чувствовал, что не только красивыми глазами привлек Аришу.
   - Так вот, моя мама в то время блистала на подиумах, и ей, честно говоря, было не до моего воспитания. Карьера, понимаешь ли, была у нее на первом месте и поэтому моим воспитанием занималась моя бабуля.
   - А отец? Вы с ним близки?
   Людвиг нахмурился и покосился на Аришу.
   - Нет! - отрезал он. - Никогда не были. - Задумчивая морщинка набежала на его лоб. - И вряд ли будем...
   Ариша нежными пальчиками разгладила ту самую морщинку, набежавшую на его лоб, легко коснувшись губами.
   - Почему?
   - Он меня никогда не любил и не любит! Хотя, нет, - торопливо перебил сам себя Людвиг, - может, и любит, но странною любовью. А вероятней всего, мой отец просто не умеет любить. За любую провинность отец орал на меня. Унижал всячески. Лупил нещадно. Прилюдно высмеивал. И всю жизнь демонстрировал свое превосходство надо мной!
   У Ариши навернулись слезы на глаза. В ее семье были совершенно не приняты такие методы, и ей стало невероятно жаль Людвига. Так, словно она воочию увидела его мальчиком - ранимым, впечатлительным, вынужденным жить среди насилия и окриков.
   Упершись взглядом в стену, Людвиг продолжал:
   - Знаешь, в детстве я мечтал стать музыкантом. Я безумно любил Моцарта. Мне очень нравилась скрипка. Бабушка купила мне великолепный инструмент и отдала в музыкальную школу. И что ты думаешь?! Однажды, мой отец услышал, как я играю на скрипке, ворвался ко мне в комнату и на глазах моей учительницы, он сломал ее и выбросил в окно. Отец смеялся над моим выбором. Говорил, что ни мужское это дело бренчать на скрипке, бабушка - единственная, кто меня понимала, поддерживала и защищала от нападков своего сына. А он постоянно оскорблял меня, унижал и называл, если ни тюфяком или глупцом, то бабой...! Вот таким было мое детство, зайчонок...
   Ариша гладила его волосы, успокаивая, но прерывать рассказ не хотела. Какие бы мучительные воспоминания не были в его детстве, произносить их вслух все же куда целительней, чем носить в сердце такой груз. Она была рада, что Людвиг имеет возможность и желание выговориться.
   - Отец приучал меня к жестокости и ненависти. Обучал боксу, повторяя изо дня в день, что только этот вид спорта может сделать из меня настоящего мужчину. Бокс и еще охота. Это было невыносимо для меня! Иногда, я спрашивал себя, а может быть, я и вправду, слабак? - Людвиг задумчиво пожал плечами, - не знаю.
   - Нет, что ты! - Жарко возразила Ариша. - Ни говори так, мась. Ну, какой же ты слабак? Ну?
   - Может, и так, - словно не услышав ее, сказал он, - но я не могу видеть убийства и тем более участвовать в них. Пусть даже речь идет о животном, о дичи! Я не умею убивать...!
   Он посмотрел в любимые, жемчужные глаза, и отвел взгляд. Ему хотелось рассказать и о другой дичи, на которую охотился его отец в компании таких же маньяков, как он сам. Но Людвиг сдержался, боясь шокировать Аришу. Он не хотел травмировать ее психику, был предел и его откровенности, тем более это дело все-таки касалось не его, а отца.
   Алекс возглавлял националистическое движение "СВОИ", главным развлечением которого была охота на живых людей! Жертву выпускали в темном лесу и начинали погоню до победного конца. Однажды Циммерманн взял с собой сына. Людвиг не выдержал жуткого зрелища и сбежал, не дождавшись кровавой развязки. За что и был нещадно наказан - отец раздел его и жестоко выпорол, якобы за слабость, за трусость, которые не подобают настоящему мужчине. Нет, он не мог вслух вспоминать об этом!
   - Школу я закончил с отличием, - перевел тему Людвиг, с некоторой долей гордости в голосе, - и отец решил, отправить меня учится в самый престижный университет в США, Гарвард. И не отправил! - Заметно повеселел Людвиг.
   - Почему, не отправил?
   - Я же не бандероль! - Рассмеялся Людвиг. - Я не хотел там учиться. Я хотел учиться здесь. В России. Я люблю Россию. Бабушка сумела передать мне любовь к этой стране, и, знаешь, я всегда считал своей родиной, ни Германию, а Россию. А из всех высших учебных заведений, я предпочел кубанский университет, потому что здесь маленькая родина моей бабушки.
   - Как тебе удалось уговорить отца? Или вы поругались с ним окончательно?
   Мы ругались всю жизнь и продолжаем ругаться, подумал Людвиг. Вернее, он ругал меня.
   - Мне пришлось призвать на помощь все свое красноречие, - улыбнулся он, - на самом деле, я только повторял одну и ту же фразу - я так хочу!
   - И он смирился с твоим выбором? Думаю, нет...
   Людвиг, действительно, был немногословен, как обычно, отстаивая свою позицию. Но на этот раз невероятно упорен в достижении цели. Так что даже отец ничего не мог с этим поделать, и вынужден был согласиться с выбором сына. Единственное условие, которое поставил Алекс - не связываться с русскими девицами. Сейчас Людвиг даже не вспомнил об этом.
   - Страшно подумать, что если бы ты не настоял на своем, мы бы никогда не встретились, - медленно проговорила Ариша, качая головой.
   - Это судьба, зайчонок, - просто сказал Людвиг, - и от судьбы не убежишь!
   Спустя мгновение добавил севшим голосом:
   - Я все на свете отдам, лишь бы только никогда не разлучаться с тобой!
   Он порывисто поднялся и обнял ее, прижав к себе крепко, до боли. Но это была сладкая боль. Ариша запрокинула лицо, и ее губы встретились с губами Людвига. Упоительный поцелуй длился так долго, как это возможно.
   Руки Людвига - сильные, опытные, - блуждали по телу Ариши, и это путешествие было таким изысканно-сладострастным, что у обоих закружилась голова. Вот, блузка ее полетела на пол. И у Людвига пересохло во рту, когда он увидел любимую в бюстгальтере. Сквозь пенное кружево белья соблазнительно просвечивали розовые бутоны сосков. Она выгнула спину навстречу ему, изнемогая от неведомого прежде желания. Но едва Людвиг потянулся к застежке лифчика, Ариша засмущалась и отодвинулась, прикрывшись обеими руками.
   - Что такое, зайчонок? - Возбужденным голосом осведомился он.
   Ее взгляд был полон растерянности, ресницы стыдливо трепетали.
   - Людвичек, милый, подожди!
   - Что?! Чего ждать милая?!
   - У меня ведь никогда... Я еще... - она не могла подобрать нужных слов. Арише хотелось утонуть в его объятьях. Принадлежать ему полностью, окончательно и бесповоротно. Но одновременно она испытывала страх. Все так быстро! Так стремительно они сблизились! А ведь прошла всего пара недель со дня знакомства!
   Сердце подсказывало ей одно, разум говорил другое. У Ариши еще не было любовного опыта, и, хотя она доверяла Людвигу настолько, насколько это возможно, что-то подсказывало ей, что в таких делах спешить нельзя. Ей всего-то шестнадцать!
   Людвиг напрягся. Самообладание почти покинуло его, когда Ариша остановила шквал его страсти. Он весь дрожал от нетерпения заполучить ее всю, без остатка! Но тут смысл ее слов постепенно дошел до его сознания.
   - Зайчонок, ты хочешь сказать мне, что ты... все еще девственница?
   Ариша кивнула. Несколько слезинок сорвалось с ее темных, длинных ресниц. Людвиг не смог сдержать изумленного вскрика.
   - Ух, ты! Зайчонок... Я буду первым у тебя!
   Он сумел справиться с мужским эго, обуздать свой темперамент. Радость от Аришкиных слов перевесила все. Людвиг не мог описать словами чувство гордости и всепоглощающей любви. Она - только его! У нее никого еще не было! Он станет первым, первым и единственным!
   - Зайчонок, если ты не готова, я не стану тебя торопить, - мягко произнес Людвиг, гладя ее пальцы. - Слышишь меня?
   Она слабо улыбнулась, заглянув ему в глаза.
   - А ты? Ты не обидишься?
   - Ну что ты! Зайчонок, я буду беречь тебя. Мы можем повременить.
   Арише были приятны его слова, но в то же время она задумалась над тем, что секс важен для мужчины. Тем более, для того, как Людвиг - страстного, эмоционального. А что если он бросит ее, не получив ответной страсти прямо сейчас?! Бросит, и найдет другую! На миг у нее помутилось перед глазами. Слезы снова повисли на ресницах.
   - Эй, зайчонок, ты чего?
   Она тихо призналась в том, что ее гложет. Людвиг только рассмеялся.
   - Мне никто не нужен, кроме тебя! Мы можем подождать с этим до свадьбы. Как поступали наши предки в старые добрые времена...
   - До свадьбы? Выходит, ждать придется до моего совершеннолетия. А это значит целых два года! И ты готов ждать?
   Людвиг энергично закивал.
   - Ради тебя я готов на все!
   - Но ведь это очень долго, - задумчиво заметила Ариша.
   Он тоже так считал, но вслух произносить не стал.
   - Как же ты ... как будешь обходиться без...?
   Людвиг махнул рукой, показывая, что это ни так уж и важно. Но Ариша настаивала. Ей было неудобно говорить на эту тему, но и ханжой она не была, поэтому решила все выяснить начистоту. Ее тревожило, как бы ни стал Людвиг справлять свои потребности на стороне. Да та же Дженнифер, наверняка бы, согласилась помочь ему в этом! И мало ли еще найдется девиц, готовых на все.
   - Успокойся, зайчонок! Я не притронусь ни к одной женщине! - Твердо заверил он.
   - Но как, же ты будешь?
   Он улыбнулся и внимательно посмотрел на нее.
   - Есть только один способ.
   - Какой? - С изумлением на лице поинтересовалась она.
   Людвиг расхохотался, тронутый ее наивностью и чистотой. Она мало что знала, и вовсе не потому, что была глупой и недалекой. Просто эти вопросы не интересовали ее раньше, даже чисто теоретически. В жизни хватало других интересов. Теперь же Ариша была открыта любви. Но не совсем. И Людвиг, действительно, готов был ждать, когда она созреет. Он не станет торопить ее, так он решил.
   Однако, ничто не мешало ему разбудить ее чувственность, наслаждаться иначе, не доводя дело до постели. Его опыт многое мог подсказать и многому научить ее, тем более, что это были не просто познания, а глубинные мужские инстинкты, и самое главное - любовь к Арише. Ему хотелось разделить с ней все - каждый день своей жизни, радости и печали, заботы и тревоги, и в той же степени - чисто физическое удовольствие, вершина которого достигается лишь при взаимном чистом и искреннем чувстве.
   Людвиг предложил Арише принять вместе с ним ванну, и не успела она справиться со смущением - ведь, казалось, они все тонкие вопросы только что обсудили! - как он добавил, что при этом ей необязательно раздеваться.
   - Ты можешь остаться в нижнем белье, - в этот момент он как-то загадочно улыбнулся ей, - раз стесняешься меня.
   Людвиг наполнил ванну водой, добавил ароматной пены с запахом банана. Заметив, что Ариша скованно мнется, не решаясь даже снять джинсы, Людвиг выключил свет.
   - Я пока принесу ароматизированные свечи.
   Он вышел, дав ей возможность раздеться в одиночестве. Когда Людвиг вернулся, он зажег свечи и присоединился к Арише, которая уже погрузилась в ванну. По ее лицу блуждала смущенная, но счастливая улыбка. Все было так необычно и очень романтично.
   Ее робость, стеснительные движения трогали Людвига до глубины души. Это забавляло его, как опытного, взрослого мужчину, но как любящий, заботливый человек он был потрясен. Такое сокровище ему досталось! И как замечательно, что это застенчивое, доверчивое создание повстречалось именно ему, а ни какому-то чурбану, который мог использовать ее в своих коварных целях, надсмеяться и бросить...
   - Аришка, покажи мне свою фигурку, - попросил он мягко, но настойчиво.
   Она снова густо покраснела. Девушка очень стеснялась, готова была сквозь землю провалиться, только бы не показываться вот так перед ним.
   - Ну, пожалуйста, зайчонок...
   Ариша словно онемела, сидела, как истукан.
   - Разве ты не видел? - Она старалась успокоить бешено бьющееся сердце, но дрожащий от волнения голос ее выдавал.
   - В нижнем белье - нет! - Пристально смотрел на нее Людвиг. - Очень бы хотелось!
   Отблески свечей играли в его взгляде - лукавом и нежном одновременно. Людвиг продолжал подначивать ее.
   - Ты же купаешься на море в купальном костюме, ни так ли? И все на тебя смотрят. Так почему я не могу? А, зайчонок?
   Она не стала говорить, что никогда не была на море. Да и слова Людвига, и его откровенно ласкающий взгляд смущали ее невероятно. Однако Ариша, решилась подняться из воды. Эх, была, не была! Пусть смотрит коли, так сильно хочет! В конце концов, он ее парень, чего стеснятся, да и не голая же она в самом-то деле, а в красивом нижнем белье - в белых гипюровых трусиках и таком же бюстгальтере!
   На миг у Людвига перехватило дыхание, когда она поднялась.
   - Вот это, да!
   Только и смог вымолвить он от восторга, разглядывая свою девчоночку. В его глазах не было вожделения или нахальства, только бесконечная любовь и благодарность богу, что есть на земле эта девушка и что она рядом с ним!
   - Повернись, пожалуйста, - прошептал Людвиг, лаская ее тело своим благородным взглядом.
   Она послушно исполнила его просьбу, демонстрируя свои прелести. Ариша изящно изогнулась, двигаясь инстинктивно, без всякой доли кокетства. Сексуальность была в ее натуре, заложенная природой. Людвиг не удержался и нежно провел ладонью по спине, спустился, ниже его рука застыла на ее упругой, маленькой попке. Дрожь пронзила тело девушки.
   - Ммм, какая ты у меня... - Восхищенно присвистнул Людвиг.
   Точеная фигурка, длинные ноги, тонкая талия, - все было при ней! Их взгляды встретились, казалось, они стали одержимы одним чувством. Ариша уже была готова к тому, что в следующую секунду, Людвиг бросится к ней, заключив в объятия, начнет целовать. И тогда...! Она зажмурилась и быстро опустилась в пенную воду.
   - Ну, зайчонок, куда же ты! - Людвиг просил еще усладить его взгляд. - Ну, постой еще чуток, дай, я тобой полюбуюсь.
   - Если я в таком виде буду стоять перед тобой - застенчиво улыбнулась она, - то ты вряд ли станешь ждать два года!
   - Ты права, - томно вздохнул он и протянул ей бокал вина. - На вот, возьми...
   - Что, хочешь меня напоить? - В ее тоне звучала доля издевки. - А потом в постельку уложить.
   - Ага! И не мечтай. Не трону тебя, я же обещал. К тому же заниматься любовью на хмельную голову - это не по мне, так что расслабься. У нас с тобой все еще впереди.
   Отпив вина, Ариша поморщилась машинально, и вернула бокал Людвигу. Он тоже сделал глоток, а после разместился в ванной рядом с Аришей. Размеры вполне позволяли наслаждаться ванной вдвоем. Они разместились напротив, и теперь смотрели в глаза друг другу, каждый думал о своем. Людвиг, закусив губу, принялся нежно массировать пятку Ариши. Ей было щекотно, но постепенно его пальцы двигались выше, и вот уже пронзительное, неведомое прежде желание закипало в ней.
   - Зайчонок, я люблю тебя, - приговаривал Людвиг, нежно касаясь ее влажной кожи.
   - Я тоже тебя люблю, Людвичек, - шептали ее губы.
   - Зайчонок, я хотел тебе сказать, что-то очень, очень важное...
   - Я тебя слушаю...
   - Зайчонок, я в жизни не встречал более чуткой, нежной и понимающей девушки. Я так, счастлив, что ты у меня есть. Я каждый день благодарю бога, за то, что он мне послал тебя...
   Людвиг поднялся, чтобы приблизиться к ней и поцеловать. Но их губы не успели соприкоснуться, как в глубине квартиры раздался какой-то шум. Ариша отпрянула от Людвига.
   - Ты кого-то ждешь?
   Людвиг отрицательно покачал головой.
   - Наверное, Арнольд с Мишелем, - сказал Людвиг, а про себя подумал, запер ли он дверь ванны.
   Кажется, нет! Он так торопился уединиться с любимой, что позабыл обо всем на свете и о том, что живет в квартире ни один. Надо же, кузены умудрились испортить такое мгновение! Волшебство словно рассеялось. Ариша засуетилась, не зная, что и делать. Хоть сквозь землю провались! Смех и громкая немецкая речь приближались. Господи, что они о ней подумают?! Она чувствовала, как краска стыда заливает ее лицо. Набрала воздуха, Ариша нырнула под воду. В тот же миг Людвиг выпрыгнул из ванной, и весь в пене проскользнул за дверь. Со стороны, наверное, это выглядело забавно. Девушка-водолаз и голый парень, будто в снежных хлопьях.
   Ариша услышала громкий смех и немецкую речь, затем громкий гогот его братьев и их товарищей - видимо в гости к братьям пожаловала целая толпа. Дверь хлопнула. И стало тихо.
   Ребята, конечно, поняли, что брат не один, и всем хотелось посмотреть, с кем же он принимает ванну. Но Людвиг никого и близко не подпустил.
   - Сам развлекается, а вечеринку зажал, - напомнил ему Арнольд. - Забыл, что обещал?
   Нет, он ничего не забыл, да вот, только после выписки из больницы совсем забросил друзей. Виноват! Но он обязательно исправит положение...
   - Я обещал, значит, отметим, - отрезал Людвиг, выпроваживая кузенов и их приятелей из квартиры. - Давайте, ну же, а то я уже замерз, стою тут голый перед вами, как сокол! Проваливайте же!
   Выпроводив ребят, Людвиг вернулся к своей милой девчушке. Она прятала лицо в ладонях, растерянная и смущенная.
   - Тебе нечего стесняться, - мягко проговорил Людвиг, - мы с тобой любим, друг друга. И в этом нет ничего позорного.
   Выкупав Аришу, Людвиг, завернул ее в большое махровое полотенце и на руках вынес в комнату. Она мигом забралась под одеяло, а Людвиг сидел рядом и повторял ей, как она красива и желанна, и что только с ней он счастлив и лишь она одна в целом мире нужна ему. Страстно поцеловав свою возлюбленную, он заставил ее забыть все тревоги.
  
  
   Глава шестая
  
   ♥ РАЗБОРКА В ШКОЛЕ ♥
  
  
   Ариша с Людвигом договорились, что он встретит ее сегодня из школы. Сердце ее пело при одной только мысли об этом. Уроки пролетели незаметно, - Ариша думала лишь о нем, и после звонка вылетела из класса, словно на крыльях. Но на ее пути неожиданно возник Женька. Ее красные глаза от травки глаза были нацелены на нее. Он все не примирился с отказом девушки, ее пренебрежение задело всерьез, и, как самый крутой парень в школе, Женька решил доказать и себе, и всем остальным, что добьется своего, чего бы то ему не стоило!
   - Пропусти! - Велела Ариша.
   Он стоял у входной двери, широко раздвинув руки, будто для объятья.
   - Поцелуешь, пропущу!
   - Отвали!
   Женька криво осклабился.
   Она знала, что Людвиг уже ждет ее. Он был пунктуален - пунктуальность свойственна немцам, в отличие от большинства русских, которые могли явиться на свидании с опозданием. Ариша не на шутку разозлилась, что задерживается, из-за какого обкуренного кретина. Что есть силы она толкнула его в грудь. Он как будто и не заметил, глаза его жадно шарили по Арише.
   - Ты мне нравишься! - Заявил он серьезным тоном. - Давай встречаться?
   - С тобой? - Брезгливо поморщилась она. - Да, ни за что на свете!
   - Я исправлюсь. Обещаю! - Он торжественно поднял ладонь, вспомнив американскую присягу из какого-то боевика. - Брошу бухать, ангелом стану, только будь со мной! Мне нужна, такая как ты. Не куришь, ни пьешь, на дискотеки не ходишь, по ночам не шатаешься. Ты такая классная Аришка.
   Ариша поставила точку в разговоре, заявив безапелляционным тоном:
   - Да, Женька, я классная, знаю! Но у меня уже есть парень. Извини.
   - Это вон тот пижон, что ли? - Презрительно фыркнул Женька, качнув головой в сторону, где маячила стройная фигура Людвига.
   Ариша ничего не ответила, выжидая удобный момент, чтобы улизнуть. Она ловко поднырнула под Женькиной рукой и стремительной, летящей походкой поспешила к любимому. Женька еще что-то кричал возмущенно ей вслед, но Арише не было дела до этого остолопа. Как и до завистливых взглядов одноклассниц - сплетниц, которыми окидывали они ее. Она видела только его. Лишь это сияние в его взгляде было важным, лишь жар его сердца согревал и трогал самые потаенные уголки ее души. Обнявшись, влюбленные покинули школьный двор. На их лицах царили похожие безмятежные, опьяненные счастьем улыбки.
   Когда на следующий день Людвиг снова пришел встретить Аришу, у школы Женька уже был наготове со всей своей кодлой. Кроме того, что его по-настоящему влекло к Арише, им владела необъятная ярость от ее пренебрежение и желание унизить ее избранника. И для этого он использовал те низкие методы, что были в его привычках. Собрал для понту своих товарищей - отморозков, таких же отвязанных пацанов каков был он сам, и расхлябанной походочкой направившись к Людвигу, заявил самым нахальным тоном:
   - Рыжий, а ты чего это тут околачиваешься каждый божий день?
   Людвиг не привык вести диалог на таком уровне, для него это был слишком мелкий масштаб.
   - Тебя забыл спросить, - отчеканил он.
   Разница между Людвигом и этими школьниками была так очевидна, что это выглядело даже преувеличенно, гротескно. Людвиг был одет с иголочки, весь его облик дышал достоинством и той непередаваемой уверенностью, которой владеют только европейцы. Молодой, привлекательный, хорошо воспитанный, он возвышался над ними не только ростом. Парни, которые считали себя крутыми, смотрелись сейчас рядом с ним как шавки, окружившие благородного льва.
   - Что у тебя с ней? - Не понимая, как смешон, спросил Женька. - Любовь?
   Людвиг ледяным тоном ответил, что это не его дело.
   - Это моя территория, баклан! - Наступал Аришкин одноклассник. - А значит мое! Ариша - моя одноклассница! А ты чурбан не русский вторгаешься на мою землю и заришься на мою девчоночку!
   Людвиг даже бровью не повел.
   И тут из школы выскочила Ариша. Мгновенно оценив ситуацию, она бросилась в гущу толпы и закричала, что если Женька немедленно не отойдет от Людвига, она вызовет ментов.
   - Отойди от моего парня, придурок!
   - Аришечка, девочка моя успокойся.
   - Наркоман вшивый, думаешь, ты крутой здесь и на тебя управы не найдется? - Продолжала она орать, тыча в него своим тоненьким пальчиком.
   Она, хоть и была интеллигентной девочкой, знала, как надо разговаривать с подобными типами. Иного они просто не понимали, что творят.
   А вот Людвиг, как раз наивно полагал, что с этим отребьем можно решать вопросы цивилизованно или хотя бы на мужском языке. Он и предположить не мог, что толпа окруживших его, реально способны накинуться скопом - на одного!
   - Зайчонок, идем! - Сказал Людвиг, взяв Аришу за руку.
   - Стоять! - Гаркнул Женька, демонстрируя перед другими свою крутизну.
   Людвиг и Ариша послушно остановились.
   - Как ты меня достал, - выдохнул Людвиг, оборачиваясь к Женьке, - чего тебе?!
   - У меня к тебе разговор есть пацан!
   - Нам с тобой не о чем говорить, - отрезал Людвиг, - ступай своей дорогой.
   - Че крутой что ли?
   - Ты не того уровня, чтобы мой парень с тобой разговаривал, - вмешалась в разговор Ариша.
   - Чего?! - Возмущенно присвистнул Женька, - хм! Братва, вы это слышали? Я его не того уровня! Ха! Вот так ребус!
   Толпа недовольно загудела. Каждый стал демонстрировать свою крутизну перед Людвигом и только потому, что он был иностранцем.
   - Вали отсюда пацан, слышишь? И носа своего здесь не показывай, а то худо самому же будет! - Дал совет один из братков Женькиных, угрожающе размахивая битой у себя перед лицом. - Понаехали тут, не руси!
   - Ой, кто бы говорил! - Расхохоталась Ариша. - Ты уже видать забыл Абазян, как морду били тебе и твоему младшему брату наши пацаны?!
   Нет, он не забыл, а потому и отступил, как по команде. Было видно, что Женьке это жутко не понравилось, и как он только смолчал, видать теперь с этим армянчиком, будет отдельный разговор.
   - Помолчала бы ты, интердевочка! - Выкрикнул кто-то, и в ту же секунду толпа разразилась смехом.
   Людвиг замахнулся, чтобы ударить обидчика, но Женька успел перехватить его руку, прокричал:
   - МОЧИТЕ ЕГО ПАЦАНЫ!
   Началась полная неразбериха. Ариша завизжала, в то время как четверо парней уже повалили Людвига на сырую после дождя землю. Однако, Людвиг неплохо справлялся сам - он был достаточно тренирован, хотя ему редко приходилось пользоваться своей физической силой вне спортзала. Не нанося тяжких увечий, он тем не менее, стойко держал оборону. Подлецам все же удалось взять его в плотное кольцо. Ариша, продолжая звать на помощь, металась между ними, мешая приблизиться к Людвигу всем одновременно. Она осыпала отборной бранью эту рвань, посмевшую напасть на ее возлюбленного.
   Первыми на помощь подоспели физрук и учитель математики, а за ними и ребята из параллельных классов. Они растащили Женькиных дружков от Людвига. Отступая, те матерно отбрехивались и харкали кровью. Ариша не могла удержать слез, когда увидела разбитый нос и губы Людвига. Он изрядно пострадал в этой перепалке.
   Но чего стоила боль в сравнении с ее лаской?! Он забыл обо всем, когда нежные руки любимой обвили его шею.
   - Ты мой герой, - прошептала Ариша, вытирая кровь платочком с его губ.
   - А ты моя ненаглядная девочка, - ответил он, - и я никому не позволю обижать тебя!
   - Ты стал выражаться так изысканно!
   - А ты, моя девочка, оказывается, знаешь ни мало брани!
   - Да, ну? - Невинно бросила она.
   - Я слышал, как ты материла их!
   - Ну, так... Они заслужили этого!
   - Заслужили! Да, вот только, давай договоримся, я мужчина, ни ты.
   Он смягчил поцелуем резкость своего заявления. Но отныне и навсегда Ариша поняла, что рядом с ней действительно защитник и опора, который не бросается обещаниями и красивыми словами, а - действует.
   Впрочем, будущее показало, что Людвиг отнюдь не сопливый романтик в розовых очках, готовый грудью кидаться на амбразуру, но и разумный человек. Он быстро усвоил, что с этой швалью надо держать ухо востро, а не разводить церемонии и надеяться на мужскую честь. В следующий раз, встречая Аришу, Людвиг позвал с собой друзей и кузенов. Не для того, чтобы спрятаться за их спинами, а потому лишь что реально оценивал события. Быть покалеченным компанией мерзавцев он не стремился. Как он и рассчитал, Женька, увидев, что против лома всегда найдется другой лом, несколько поубавил свой тыл. Глупо лезть на рожон - это понимал даже такой тупой наркоман, как он. Когда целая компания рослых парней приезжает на джипе к школьному двору, тут не до фасона. Однако, завязав выяснять отношения в открытую, Женька стал исподтишка доводить Аришу в школе. Его издевки и насмешки беспричинные на уроках не достигали цели, девушка попросту игнорировала одноклассника, чем больше бесила его. Женька исходил от злобы и желания, никак не мог смириться с тем, что Ариша встречалась с немцем. В мечтах он насиловал ее, и был убежден, что однажды, настанет день и это случится в реальности.
  
  
   Глава седьмая
  
   ♥ ЗАВИСТЬ И КОВАРСТВО ♥
  
   Пиво лилось рекой, звенел колокольчиком смех Аришки, русская речь перемежевывалась отборными немецкими шуточками. Людвиг собрал друзей, чтобы познакомить всех, со своей возлюбленной и отметить - пусть и с опозданием - свое выздоровление.
   Ариша быстро нашла общий язык с кузенами Людвига. А они в свою очередь искренне радовались за брата и полностью одобряли его выбор. Ариша - подруга, то, что надо, говорили они ему наперебой!
   Атмосфера за столом царила дружественная, непринужденная, веселая. Так можно веселиться лишь в молодости, когда в душе полно надежд, и мир вокруг сияет всеми красками радуги. Любовь Ариши и Людвига словно ощущалась в воздухе, осязаемо витала над ребятами. Нельзя было не улыбнуться, глядя на их счастливые лица, или позавидовать по-хорошему тому, как они смотрят друг на друга. Друзьям Людвига стало понятно, почему столько дней он не мог оторваться от нее, и лишь теперь созвал всех вместе. Кто-то даже отпустил по этому поводу необидную шутку.
   Ариша была единственной девушкой за столом, за ней ухаживали наперебой, изображая свиту при королеве. Ей было приятно и весело, скованность ее совсем пропала. Людвиг радовался, что его друзья понравились Арине, и гордился тем, что она совершенно очаровала их всех. Это был волшебный вечер, украшенный любовью и дружбой.
   Лишь один человек в компании не разделял общей радости. Более того, - негодовал, завидовал по-черному и сгорал от желания разрушить эту идиллию.
   Ханс Брандт - еще один кузен Людвига, сын двоюродной сестры Алекса Циммерманна. В свое время он потянулся за братьями в Россию, хотя не очень ладил с ними и жил здесь отдельно, сам по себе. Он имел ничем непримечательную внешность, и всю сознательную жизнь завидовал Людвигу, которому не приходилось прикладывать усилий для завоевания девушек. Женские сердца чувствовали открытость, душевность Людвига, и, конечно, остро реагировали на его красоту. Мишель тоже пользовался успехом у слабого пола. Арнольд же сражал наповал своей загадочностью, молчаливым видом философа. А Хансу взять было нечем. Он выглядел невзрачно, болезненно худым, с носом, похожим на клюв хищной птицы, и таким же норовом. Задирался Ханс по любому поводу, стараясь компенсировать недостатки внешности и силы духа. Такие как он только и делают, что обсуждают жизнь других, не имея собственной личной жизни. Обсуждают, осуждают, и стремятся внести в судьбы других полный разлад.
   Сегодня Ханс превзошел самого себя по этой части. Он начал с полунамеков, скабрезных шуточек, стараясь задеть Людвига и заставить его нервничать. Но брат не велся на дешевые приемы. Более того - просто их не замечал. Да и остальные не реагировали, воодушевленно обсуждая более интересные темы, радуясь обществу друг друга. Ханс понял, что настал момент пустить в ход тяжелую артиллерию. На очередную реплику Людвига о том, что они с Аришей летом собираются в Германию, этот задира заметил:
   - Не понимаю, зачем торопится так. Погулял бы еще, ты ж так молод! А она ведь совсем еще малолетка! Зачем жениться? Живите так, гражданским браком!
   - А мы не хотим гражданским! Мы хотим, как положено. - Добродушно заметил Людвиг, целуя Аришу. - Да, зайчонок?
   - Да, любимый. - Согласилась Ариша, отвечая на его поцелуи. - У нас будет все, как полагается.
   Весь вечер Людвиг не выпускал ее ладоней, только и миловался. А завистника Ханса еще больше раздражало это. Он из кожи вон лез, чтобы вывести брата, поколебать его уверенность. Слово за слово, и вот уже он сыпал настоящими оскорблениями - не только в адрес самого Людвига, но задевая и Аришу. Атмосфера за столом накалялась. Друзья поспешили остановить Ханса, чувствуя, что он намеренно провоцирует брата. Но Брандт не желал униматься по-хорошему, и на просьбы выйти, освежиться, не портить вечер, только отмахивался. Людвиг, как не был увлечен Аришкой и беседой с приятелями, все же заметил, наконец, что дело попахивает скандалом.
   Ханс всю жизнь пакостил Людвигу, но он уже привык к этому, а потому не обращал внимания, по большому счету Людвигу было плевать на мнение брата. Однако, запас снисходительности кончился, когда Ханс уже напрямую оскорбил Аришу, назвав ее сначала - малолетней недотепой, а затем телкой малолеткой.
   - Прикуси язык или уйди прочь, - процедил сквозь зубы Людвиг.
   Ханс в ответ только усмехнулся.
   - Ну, а если серьезно. На фига торопиться с женитьбой, повремени! Охота тебе сейчас памперсы менять да сопли подтирать?! На кой черт оно тебе?!
   - Это моя жизнь! Чего пристал ко мне? Завидно, так и скажи?
   - Гм! Ты лучше скажи, что эта, - он кивнул в сторону Ариши, - тебе ни дает, вот и торопишься!
   - Как же ты меня достал, чертяка! - И в туже секунду кулак Людвига, описав дугу, мощно влепился в скулу Ханса.
   Между ребятами завязалась кровавая драка. Друзья и кузены Людвига, кинулись разнимать их. Но Людвиг был уже вне себя от злости, и исколошматил Ханса, как щенка. Вышвырнул троюродного брата из кафе, пригрозил больше никогда не показываться ему на глаза.
   Оказавшись на улице, изрядно потрепанный и почти протрезвевший, Ханс горел жаждой мести. Пока он дошел до общаги, план созрел. Первым делом Ханс ринулся к телефону и набрал номер Алекса. Впрочем, Алекс был ему не только крестным отцом, но и двоюродным дядей, их связывали куда более тесные узы. Дело в том, что детские переодевания в девочку не прошли бесследно для Алекса, да и последующие эпизоды оставили свой отпечаток.
   Однажды, когда ему исполнилось уже семнадцать, он вместе со своими друзьями отправился в летний лагерь в Мюнхен. Там у него появился приятель, который пригласил его как-то на пикник в лес. К молодежи присоединились и вполне взрослые мужики, которые были нетрадиционной ориентации. Алекса хорошенько подпоили, и случилось, то чего он никак не мог ожидать. За одним разом последовали другие. Конечно, он сопротивлялся поначалу, но его стали шантажировать, что придадут огласке этот инцидент и так или иначе его "голубой" любовный опыт всплывет наружу. Алексу пришлось подчиниться. Он позволял делать с собой все, что тем было угодно.
   Опущенный, обесчещенный, до ужаса злой на весь мир, он не знал после этого, что делать со своей жизнью. Характер далеко не ангельский от природы, такого удара не вынес. Алекс был сломлен и решил ломать других так же. Вернувшись в Мюнхен, он рассказал обо всем своему дяде Рудольфу. Тех голубков, что изнасиловали юношу, ждала суровая расправа. Генерал отомстил за племянника, расстреляв их. Но этим он не спас положения. Алекс решил повторить эксперимент, теперь же выступая в роли насильника сам, и внезапно осознал, что ему доставляет удовольствие связь с мужчинами. Он даже гордился, что стал бисексуалом.
   Помогая деньгами своей кузине, Алекс изредка общался с ее сыном Хансом, и впоследствии сделал его своим любовником. До сих пор они поддерживали эти отношения.
   Людвиг, который все детство смертельно боялся отца и стремился хоть чем-то, хоть как-то заслужить его одобрение, в один миг проникся к нему жалостливой брезгливостью, узнав о его ориентации. Случилось это на каникулах, когда парень вернулся в родовое гнездо, стремясь наладить отношения с отцом. Людвиг застал Алекса в ванной, в момент соития с юношей - его же бывшим одноклассником! Людвига едва не стошнило прямо там же. Обладая широкими взглядами и достаточной толерантностью, он все же не мог спокойно принять это. Отец, который внушал ему с пеленок, что надо быть мужчиной - сильным, смелым, дерзким, даже жестким. И этого отца он увидел со спущенными штанами над задницей парня! Какое жестокое разочарование...
   Отцу не было стыдно перед сыном. Наоборот, заметив его отчуждение, он первым заговорил об однополой любви, сказал, что в этом нет ничего позорного. Даже, поставил Людвигу видео кассету, где мужики занимаются сексом. Юноша выбежал из комнаты, дрожащий от омерзения. Но отец догнал его в коридоре, едва коснувшись плеча, останавливая.
   - Ах, ты мой глупенький мальчик, - рассмеялся он.
   Людвиг еще сильней содрогнулся от этого прикосновения.
   - Не смей трогать меня! - Заорал он, отскочив от него, как ошпаренный.
   Презрительная гримаса на лице сына вызвала у Алекса только усмешку.
   - Не будь ты моим сыном Людвиг, я бы тебя... по полной программе!
   В ту же минуту Людвиг покинул дом, даже не собрав вещи. Больше у него никогда не возникало желания видеть отца. На каникулах он путешествовал по России, изредка выбираясь в Германию, чтобы навестить бабушку. Когда отец перестал оплачивать его учебу, Мария взяла все расходы на себя. Она была его волшебной палочкой-выручалочкой.
  
   ***
  
   - Твой сын избил меня, Алекс! - Выкрикнул Ханс в телефонную трубку.
   На том конце провода послышался смех.
   - Мой сын надрал тебе задницу? - Он был уверен, что Людвиг и мухи не обидит. - Врешь, наверное!
   - Он меня унизил, смешал с грязью! - Надрывался Ханс. - Ты должен с ним разобраться!
   - И не подумаю! - Был ему ответ и снова громкий смех.
   На этом пламенная речь Ханса на время прервалась.
   - А ты не хочешь случайно узнать, что случилось?
   - Ты нашел себе любовника моложе меня? - Отшучивался Алекс.
   - Будь спокоен на этот счет. Мне тебя хватает! А вот, твой сын, совсем от рук отбился! - Торжествующе воскликнул Ханс. - Я, конечно, мог бы тебе этого и не рассказывать... если тебе не интересно, давай попрощаемся и на этом закончим нашу беседу...
   - Говори, все как есть!
   - Людвиг, ведет смутный образ жизни. Прогуливает универ, травкой стал увлекаться, а тут еще... Русская девка от него залетела! Теперь, они живут вместе, у него на хате. Любой ее каприз, для него закон. А около часа назад этот лох, объявил всем, что намерен жениться на этой девахе, а как только женится, в доме они твоем поселятся, бизнес твой сразу отберут, а тебя в дом престарелых сдадут! - Ханс захлебываясь, продолжал сочинять на ходу. - Я наехал на него, мол, ты знаешь, если Алекс узнает об этом, ему ой, как не понравится. Русскую в доме своем он никогда не потерпит.
   - А он, что?
   - А он мне в ответ, и говорит. Да плевать я хотел на этого гомосека, так можешь ему и передать! Мол, старый козел, уже одной ногой в могиле, а все за мальчиками бегает!
   - Так и сказал?
   - Так и сказал! Руку даю на отсечение!
   - В таком случае, Людвигу несдобровать.
   - Наш тихоня, совсем распоясался. Всему виной, эта Ариша! Она его против тебя настраивает. Я не в силах был, все это терпеть, за имя твое вступился. По морде врезал ему, ну, тут-то он меня... Короче, готовься дорогой, скоро ты станешь дедом, так или иначе тебе придется смириться и с русскими породниться...
   Ханс блефовал и блефовал по-крупному, нагло, уверенно, ведь ему был хорошо известен норовистый характер любовника. Он все рассчитал правильно. Его подлая душонка просто взорвалась торжеством, когда он услышал следующую реплику Алекса:
   - Жди, я скоро буду!
  
  
   ***
  
   Алекс рвал и метал. Из-за этого оболтуса, которого он с малых лет считал слюнтяем, трусом и тряпкой, ему даже пришлось отложить деловую поездку в Новую Зеландию!
   Гнев переполнял господина Алекса Циммерманна. До сих пор все, кто встречался на его пути, любое препятствие - будь то человек или ситуация, - ему удавалось обходить, сломать, сокрушить, в конце концов! Он прибирал к рукам все, что плохо лежало, не гнушаясь кражами, шантажом, сплетнями. Цель всегда оправдывала средства. Он вел двойную игру с партнерами по бизнесу, вмешивался в частную жизнь других, просто из природной подлости, ссорил всех между собой, разводил, вносил раздор всюду, где появлялся. Умудрялся даже втесаться в ряды политиков, перетягивать нужных на свою сторону, а когда его козни всплывали на поверхность, выходил сухим из воды. Ему словно сам черт люльку качал. Алекс использовал любого. В случае крайней необходимости даже киллера нанимал, чтобы окончательно замести следы, и не замараться самому.
   Словом, этот человек привык, так или иначе, добиваться своего. И тут его какой-то паршивый юнец, его собственная плоть и кровь! - посмел пойти наперекор! Ведь между ними существовала договоренность, что Людвиг не будет путаться с русскими женщинами!
   Алекс был уверен, что сын не решиться ослушаться его. Ему даже в голову такое не пришло. Мальчишку он считал под своей пятой. Конечно, он видел, что Людвиг не понимает его стиля жизни, не одобряет связи с мужчинами, но это его мало заботило. Только забавляло. Ему нравилось провоцировать сына. По-своему, Алекс любил Людвига. Да иначе и быть не могло - все-таки зов крови, наследник, как ни крути. Рано или поздно, Людвиг должен был занять свое место - рядом с Алексом. Пока же отец позволял ему некоторые вольности, свысока наблюдая за жалкими потугами щенка вести самостоятельную взрослую жизнь, и не предпринимал серьезных попыток обуздать его. Пусть порезвиться, пока есть время, думал Алекс. Потом все равно придется подчиниться отцовской воли. Хочет он или нет, Людвигу придется жить по его правилам! Подминать под себя слабых, войти в семейный бизнес! И главное - наплодить ему внуков, - но только чистокровных, без всяких примесей, тем более русской! Он, Алекс Циммерманн, не будет иметь ничего общего с этой нацией! Достаточно того, что его собственная мать - недалекая курица! - родом из России. На этом точка! Примерно так рассуждал Алекс в самолете, который нес его в ненавистную страну.
   Он был готов пойти на все, чтобы раз и навсегда показать сыну, кто хозяин его судьбы. Гадкий мальчишка должен получить по заслугам за свою дерзость! Он его приструнит, да так, что без отцовского разрешения тот побоится лишний раз и слово-то вякнуть, не то чтобы ложиться в постель с какой-то там русской девкой!
   Достаточно разгорячив себя подобными мыслями и взбодрившись пивом, Алекс сошел с трапа самолета, взял такси и помчался через весь город в университет.
   Было утро, и он надеялся перехватить сына между лекциями. А насчет учебы Ханс явно преувеличил - Людвиг всегда был слишком трусоват, чтобы пропускать занятия, - так, по крайней мере, думал его отец.
  
  
   Глава восьмая
  
   ♥ НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ ♥
  
   Первых двух уроков сегодня не было, и Ариша, узнав эту великолепную новость, помчалась в университет. Она надеялась увидеться с Людвигом - пусть даже на минутку, или на часок если у него окно между лекциями. Влюбленным повезло - у Людвига тоже отменили факультатив, и он был свободен до обеда. Погода испортилась окончательно, небо сыпало дождем и дул студеный ветер, так что прогулка не обещала ничего хорошего. В кафе или ресторан тоже не хотелось - им не терпелось остаться наедине, в тишине, подальше от любопытных взглядов. Взявшись за руки, Ариша с Людвигом, не сговариваясь, направились к его дому.
   Устроившись с чашкой чая на диване, Ариша наблюдала, как любимый делает для них бутерброды с ананасом и сыром.
   - Проголодалась?
   Она улыбнулась.
   - Да нет, не успела, я же только что из дома.
   - А я перекушу.
   Он, видимо, пытался удовлетворить другой голод - находиться рядом с Аришей и не иметь возможности ласкать ее, как хотел, было очень тяжело. Невыносимо. Но Людвиг дал слово и твердо был намерен сдержать его.
   И все же, едва прожевав бутерброд, Людвиг уселся рядом с Аришей, не в силах побороть искушение. Поцелуи и объятья ведь не запрещены, утешал себя он. И они целовались до ломоты в губах.
   Вдруг раздался звонок в дверь, Ариша вздрогнула, а Людвиг обвел комнату ошалелым взглядом, не понимая, что происходит.
   - Пришел кто-то, - кивнула в сторону прихожей девушка.
   - Ну и черт с ним! - Он обнял любимую, повалил на диван и снова осыпал поцелуями. - Зайчонок, мне так хорошо с тобой...
   Звонки не умолкали.
   - Может, все-таки откроешь?
   Людвиг помотал головой, так что рыжие волосы разметались, словно огневые вихри.
   - Даже и не подумаю!
   Столько решимости было в его голосе, что Ариша рассмеялась и встрепала его прическу еще больше. Он был невероятно хорош! Они снова слились в жарком объятье. Но в дверь продолжали настойчиво звонить, а потом принялись барабанить. На лестничной площадке послышались голоса соседей.
   - Ну, какого там принесло еще! - В сердцах произнес Людвиг. - Какой неугомонный, видит, что не открывают, значит, дома никого нет!
   - Хм, а может это пришла неугомонная? - Лукаво улыбнулась Ариша.
   - Брось зайчонок, мне никто не нужен кроме тебя! Дженнифер все кончено!
   - Ты в этом уверен?
   - На все сто!
   - А что если это все-таки явилась она?
   - Нет, ни она!
   - Тогда кто? Ханс?
   - Пришел, чтобы получить добавки? - Усмехнулся Людвиг. - Если это он, сейчас я ему покажу, кузькину мать! - Говоря, он направился в коридор, но на полпути остановился, озабоченный какой-то мыслью. - Зайчонок, если это и вправду Ханс, будет лучше, чтобы он тебя здесь не видел. Пойди пока в ванну и запрись, хорошо? Иначе он снова распустит свой поганый язык, а я не хочу, чтобы твое имя полоскали на всех углах.
   Не возражая, Ариша грациозно вскочила с дивана и, чмокнув Людвига в щечку, пошла к ванной. Он двинулся следом, словно завороженный. И поцеловал ее еще много раз, прежде чем сумел опомниться от новых ударов в дверь.
   - Психопат какой-то, - пробурчал Людвиг себе под нос, чуть подталкивая Аришу к ванной. - Ну, все, зайчонок, сиди тихо и не высовывайся. Я скоро вернусь, хорошо?
   В ответ она кивнула, скрывшись за дверью и Людвиг, машинально запер задвижку снаружи. Продолжая ворчать, он открыл входную дверь. И обмер. Перед ним стоял отец, и ярость на его вечно злобной и недовольной физиономии не предвещала ничего хорошего. Сглотнув, Людвиг отступил вглубь квартиры.
   Ариша притихла, сидя на краю ванной. Ей не нравилось происходящее, хотя она не понимала, в чем дело. Сомнения грызли душу. Почему он так настойчиво выпроводил ее в ванную? Может, в самом деле, явилась эта американка? Ведь сегодня они с Людвигом не договаривались встретиться заранее, все получилось спонтанно. А вдруг он на самом деле ждал другую?! И вот она пришла, недаром звонки и стук в дверь были такими уверенными и настырными. Значит, пришедший знал наверняка, что в квартире кто-то есть... Занятая своими мыслями, она не сразу услышала шум в квартире. Что там происходит? Ариша придвинулась к двери. Подозрения вкрадывались в душу вопреки здравому смыслу и любви к Людвигу. Что это за звуки?! Все-таки пришла Джен, и они теперь так активно выясняют отношения, что падает мебель!
   Ариша не знала, что и думать. Выйти? Унизиться до объяснений, скандала? И тут она заслышала громкую немецкую речь. Людвиг говорил с кем-то на родном языке. В ответ раздался мужской голос, звенящий от гнева. Ариша испуганно отшатнулась от двери. Но только в первый момент. Она устыдилась своих подозрений, так что слезы на глаза навернулись. Как ей только в голову могло такое прийти! Пока она тут сопли на кулак наматывала, Людвиг там ругался с каким-то мужчиной. И непросто ругался, судя по звукам, - дрался! Но это однозначно был не Ханс - у того вместо голоса комариный писк! Она ринулась к выходу, намереваясь поспешить на помощь любимому. Но тут, же остановилась. Ей вспомнилась ситуация на школьном дворе. Людвигу и сейчас наверняка не понравится ее вмешательство. Он в силах справиться сам, и дал это понять ей весьма категорично. Значит, надо сидеть и ждать. Вот, снова послышались звуки борьбы. Ариша заметалась в душе. Никакая логика, никакие разумные доводы уже не имели смысла. Она чувствовала неладное и была уверенна только в одном - ее долг быть рядом с любимым! Рука девушки потянулась открыть дверь. Черт, черт, черт! Ванная оказалась запертой снаружи. Ариша растерянно огляделась, ища, чем бы взломать задвижку. Но ничего подходящего не было. Она навалилась плечом на дверь - безрезультатно.
   А в это время отец избивал сына.
   - Что, зацепила тебя русская блядь?! - Измывался отец.
   - Не смей говорить так о ней! Иначе, я тебе...
   - Иначе, ты мне что? - Зацепился он за слова сына. - Ну, же! Отвечай жалкий щенок, что ты мне?! - Орал он не своим голосом, извергая непередаваемую ненависть и злобу.
   Он знал, что пощады не будет, он слишком хорошо изучил отца за долгие годы с ним. Но ответить Людвиг не мог. Он, который с легкостью справился с четырьмя старшеклассниками, он, которому ничего не стоило заткнуть пасть Хансу, он не в силах был поднять руку на родного отца. Это значило для Людвига перешагнуть некую черту, стать беспредельщиком, опуститься на уровень папаши - грубого скота! Сдерживая рефлексы, Людвиг только пытался защититься, ставил блоки, закрывал лицо, но Алекс был достаточно крепок, а ярость придавала ему сил вдвойне, а то и втройне. Это была настоящая пытка. Физическая боль ничего не значила для Людвига в сравнении с моральными муками. Он понимал, что отец узнал об Арише, и вымещает злость из-за того, что сын связался с русской. Он догадывался, какая буря могла обрушиться ей на голову, если отец обнаружит ее здесь. Людвигу было страшно за любимую, стыдно за себя, что подверг ее такому риску. И в глубине души он знал, что не позволит отцу и пальцем тронуть девушку, а значит, ему все же придется бороться с ним не на словах, а на деле. Это понимание бесконечно удручало Людвига.
   Но лишь до поры до времени. Алекс наступал, его беспощадные удары сыпались так часто, профессионально, что никакая защита уже не спасала. Он не гнушался использовать и запрещенные приемы, попытавшись зарядить сыну в пах, - слава богу, неудачно! - Людвиг увернулся, и удар попал в живот. Тяжелый армейский ботинок и мощь отцовской ноги сделали свое дело. Юноша охнул, согнулся, на секунду открывшись, и целая серия апперкотов обрушилась на него. Мгновение он был без сознания и пришел в себя от дичайшей боли - отец избивал его, совершенно беспомощного, ремнем по лицу. Людвиг попытался встать, но Алекс бросил ему под ноги журнальный столик, и парень рухнул, как подкошенный. Лежачего не бьют - это правило не действовало для Циммерманна даже в отношении сына.
   Вполне вероятно, что он попросту сделал бы из Людвига котлету, не приди вовремя Мишель и Арнольд. Они правильно расценили визит Алекса в университет, и знали, что от него можно ожидать чего угодно. Спеша на помощь брату, ребята ворвались в квартиру, и оттащили обезумевшего, исходящего хлобой Алекса. Он был похож на взбесившегося пса, сорвавшегося с цепи - взлохмаченный, с покрасневшими от злобы глазами, в которых блестел нездоровой огонь ярости, и с потрескавшихся губ чуть не капала слюна. Впрочем, Циммерманна-старшего никто особо не разглядывал - смотреть на него было до жути страшно! Все внимание кузенов направлено было на пострадавшего Людвига. Пока они поднимали его, приводили в чувство, Людвиг успел шепнуть Мишелю, что в ванной Ариша. Тот чертыхнулся, паникуя. Все прекрасно понимали, что последует, если отец Людвига обнаружит здесь девушку. Кровавая разборка грозила пойти по второму кругу.
   Тем временем Алекс, не глядя ни на кого, свирепо выкидывал вещи сына из шкафа и небрежно швырял в чемодан.
   - Сегодня же ты покинешь эту страну! - Отрезал он, словно речь шла о вещи, а не о живом человеке.
   Мишель и Арнольд испугано переглянулись, Людвиг являл собой такое жалкое зрелище, что они едва сдерживались, чтобы не накинуться на дядю. Кулаки так и чесались отомстить за брата, которого оба любили и ценили. Они знали его с детства, и хотя по-доброму посмеивались над его пристрастьем к искусству, кулинарии, над философским подходом к жизни и романтичностью, имели не раз возможность убедиться в душевности Людвига. Это был самый добрый человек на свете, которого они знали! Ну может, за исключением еще бабушки Марии! И этого человека сейчас так унизил его собственный отец! Да что там - просто немилосердно изувечил!
   Их обоих трясло от негодования, но виду мальчишки не подали, чтобы не сделать брату еще хуже.
   - Дядя Алекс, ну куда вы его повезете в таком виде? - Попытался воззвать к голосу разума Арнольд.
   - Действительно. - Поддержал брата Мишель. - Глядите, в каком он состоянии, ни живой, ни мертвый!
   Испепеляющим взглядом окинул Алекс своих племянников, его мало интересовало в каком состоянии его сын, ему не терпелось покинуть эту страну, как можно скорее.
   - Перво-наперво ему надо привести себя в порядок, - набравшись храбрости, добавил Арнольд.
   - Ага, - протянул Алекс, оценив справедливость этих замечаний и резко махнул рукой. - Что ж. Почистите его тогда, - он брезгливо кивнул в сторону сына, - и пусть к половине шестого будет готов. Я за ним заеду.
   У двери вдруг раздалось странное похрюкивание. Братья увидели Ханса - виновника всех бед! Неизвестно, долго ли он стоял здесь и наблюдал, и что успел увидеть. Но его выражение лица не оставляло сомнений, что зрелище пришлось ему по душе. Ханс мог чувствовать себя отмщенным и в полной мере ощущал именно этого - он торжествовал, довольная усмешка сияла на его физиономии.
   - И у тебя еще хватает наглости сюда являться?! - Мишель рванул к нему, не в силах глядеть на эту наглую рожу. - Убирайся от сюда, сейчас же!
   Арнольд понял намерение брата и крепко схватил его за руку. Он молча кивнул в сторону Алекса. Бесполезно затевать драку - они, конечно, выместят зло, но в итоге хуже всех придется Людвигу, ему расплачиваться за все, что здесь произошло и может еще произойти.
   Обнявшись, словно добрые приятели, Алекс и Ханс вместе покинули квартиру под гробовое молчание. Едва за ними закрылась дверь, Мишель поспешил выпустить Аришу из ванной комнаты.
   Ее взгляду предстало ужасное зрелище - перевернутая вверх дном мебель, разбросанная одежда, какие-то осколки на полу. Настоящий погром! Но самое главное - Людвиг! Ее Людвиг, распластанный в кресле, окровавленный, с жутким выражением лица. Будто все радости жизни покинули его. Она кинулась к нему, упав на колени рядом, расплакалась. До нее даже не сразу дошло, что они не одни. Только спустя долгую минуту, Ариша подняла лицо и заметила кузенов Людвига.
   - Боже... - Прошептала она. - Что произошло?
   Братья, смущенно, переглядывались. Людвиг молчал. Он не мог признаться, что эту зверскую расправу над ним учинил его родной отец!
   Ариша решительно поднялась, намериваясь настаивать и узнать все подробности, но тут разглядела более четко, что Людвиг не просто участвовал в драке, а был жестко избит. В первое мгновение ей бросилось в глаза только его безжизненное лицо, а сейчас она увидела ссадины, кровоподтеки, синяки по всему телу. Людвиг был в брюках и майке, разодранной чуть ли не в клочья.
   Рыдания подступили к горлу, но усилием воли она взяла себя в руки.
   - Где у вас аптечка? Быстро несите! - Скомандовала она.
   А сама понеслась в ванную, смочила полотенце и, не слушая вялых возражений любимого, стала промывать его раны. Правда, оглядев его, она даже не знала, с какой стороны подступиться к любимому. Он шипел от боли, стискивал зубы.
   Людвигу было стыдно и больно, что возлюбленная увидела его в таком беспомощном состоянии. Но взгляд Ариши успокаивал его. Она давала ему понять, что все в порядке, и что бы ни случилось, ему не надо волноваться, ведь она будет рядом! Ничто не в силах разлучить их и встать между ними!
   - Любимый мой, Людвичек... - журчал ее ласковый голосок, и, хотя он дрожал, а по щекам лились слезы, Людвиг чувствовал ее силу - силу духа, нежную и ощущал, как благодатное тепло разливается по телу.
   Аришу ужаснуло состояние Людвига и скрыть она этого никак не могла. Глядя на его раны, можно было подумать, что целая банда подонков напала на него!
   - Боже мой, да что ж это такое, родненький мой.... - Чуть ни со слезами на глазах говорила она. - Кто посмел с тобой такое сотворить, любимый?
   Она не знала, с какой стороны к нему подступиться, как обнять. Прижать к себе. В комнату вернулся Мишель с аптечкой, заслышав вопрос Ариши, он незамедлительно ответил за Людвига, не видя больше смысла скрывать правду.
   - Алекс!
   Людвиг вздрогнул при этих словах. А девушка открыла рот от удивления.
   - Алекс? - Ариша повернулась к Людвигу. - Твой отец?!
   Людвиг потупил взор, на глаза выступили слезы.
   Ариша переводила растерянный взгляд с Людвига на его кузена Мишеля. Тут появился Арнольд с подносом, уставленным стаканами.
   - Ариша, не переживай так. До свадьбы все заживет.
   - Как он посмел это сделать?
   - Как посмел? - Хмыкнул Арнольд. - Наш дядя, настоящий зверь. - Не дав ей возможности вставить и слово, сказал, - нам всем надо выпить, чтобы немного прийти в себя. Что скажите? Людвиг?
   - Наливай! - Согласно кивнул он.
   - Ариша? - Привлек к себе внимание Арнольд. - Ты что будешь пить? Виски? Водку?
   Девушка помотала головой.
   - Сок!
   - Окэй, родная, - снисходительно улыбнулся он, - Сок, так сок! Мишель?..
   В этот момент взгляд Ариши был прикован к Людвигу. Она смотрела на него в упор - ошеломленными, грозовыми глазами, в которых был теперь не жемчужный блеск, а яростные вспышки молний.
   - Как твой папа посмел такое вытворить?
   - Папа, - хохотнул Мишель где-то на заднем плане. - Это разве папа?! Монстр, ни как больше не назовешь!
   Людвиг устало закатил глаза, каждая клеточка его тела ныла от боли.
   - Это просто зверство какое-то! - Ариша перевела дыхание и снова прослезилась. - За что, он так? Не понимаю.
   На это Людвиг никак не мог решиться ответить. Ну не рассказывать же ей правду о том, что Алекс взбесился именно из-за того, что он с ней?! Не признаваться же в том, что давал отцу обещание не связываться с русскими!
   - Девочка моя, не плачь. - Он попытался успокоить ее. - Скажи мне солнышко, ты любишь меня?
   - Ты еще спрашиваешь? Конечно, я люблю тебя! - Взахлеб отвечала она.
   - Тогда давай уедем, - вдруг, предложил он, - далеко-далеко ото всех.
   - Только ты и я! - Порывисто поинтересовалась она, не сводя с него глаз, как будто только и мечтала об этом.
   - Да, любимая. Только ты и я.
   Безумие! - четко осознавала, Ариша пряча лицо у него на груди, чтобы он не видел снова подступивших слез. Она готова была пойти за ним на край света, и все же слова любимого повергли ее в шок. Сбежать куда-то?
   Ариша решила пока отложить этот вопрос, и только молча, обнимала его, трепетно и бережно, боясь причинить лишнюю боль. Мысли метались в ее голове. Она, конечно, помнила рассказ Людвига о его отце, но услышать - это не значит увидеть. То, что сотворил Алекс со своим сыном, не лезло ни в какие ворота! Каким надо быть ублюдком, чтобы так изувечить родного ребенка?! И в чем причина этой ярости?! Она не знала, что и думать, у нее не было ответа ни на один вопрос. Только одно Ариша понимала отчетливо - их любви угрожает что-то. Не успев, как следует насладиться чувствами, они постоянно попадали под огонь внешних обстоятельств, других людей, чьей-то зависти, злости, ненависти, которая кислотой разъедала их счастье. В душе девушке поднималась буря сопротивления. Она никому не позволит влезать в их отношения! Но что, же делать?! Как быть?
   Арнольд, выпив пару стопочек водки, передал Арише требования Алекса насчет отъезда своего сына. Людвиг покачал головой.
   - И неужели вы думаете, что я ему подчинюсь? - В его голосе не было ни обиды, ни жажды мести, только горькая насмешка.
   - Так ведь, было раньше! - Напомнил ему Мишель.
   - Вот именно! - Разозлился Людвиг. - Так было! Раньше! - Он притянул к себе Аришу, будто сейчас кто-то войдет и заберет ее у него. - Но теперь все иначе! Больше я не пойду на поводу у него! Я убегу! Улечу! Испарюсь! Но ни за что не пойду у него на поводу! Хватит!
   На глаза выступили слезы. Людвиг ощущал себя на краю бездны. В этот раз он понял однозначно, что отношения с отцом наладить, никак не получится. Даже если бы он попытался закрыть глаза на отвратительную сексуальную жизнь Алекса, на его деспотичность, грязные делишки, связанные с бизнесом, все равно они останутся чужими людьми. Алексу не нужно было ни понимание сына, ни его внимание. Только подчинение! Безоговорочное, безусловное, вечное! А Людвиг хотел сам управлять своей жизнью. К тому же после сегодняшней вспышки, он понял, что отец не остановиться ни перед чем! Людвиг всю жизнь мирился с буйным нравом отца, не имея моральных сил ответить ударом на удар, но подвергать такой же опасности любимую девочку он не станет ни единой минуты!
   Поэтому был один только выход - бежать! Скрыться, как скрываются от маньяков, от бешеных волков, от любого врага.
   Отныне отец ему только враг! И бог свидетель, не Людвиг открыл огонь! Эту войну начал Алекс, но сражаться с отцом, каким бы он, ни был, нереально для Людвига. Не драться же с ним в самом-то деле! Это не выход. Даже если Людвиг пересилит себя, переступит запретную черту, и поднимет руку на этого монстра, породившего его, Алекс найдет другие пути, чтобы уложить противника на лопатки. Людвиг уже четко осознавал, что отец не гнушается любыми, самыми низкими приемами. Чтобы разлучить Людвига с Аришей, он способен не только размахивать кулаками, орать с пеной у рта, угрожая им, он мог молча нанять и головорезов, чтобы покалечить. А то и убить.
   - А что? Убивал же он тех людей на охоте, - припомнил Людвиг, опрокинув стопку водки. - На моих глазах стрелял в них.
   Людвиг никогда не сможет забыть, тот ужасный, кровавый день, когда он со своими дружками развлекался на охоте, отстреливая людей, как дичь. Но сейчас ему было жутко, страшно за Аришу в первую очередь.
   - Значит, побег?! - Уточнил Мишель.
   - Побег! - Согласно кивнул Людвиг.
   - Вам нельзя разлучатся, - поддержал их Арнольд, - вы должны бороться за счастье. И мы с Мишелем, всем, чем сможем, вам поможем.
   - Ему не удастся нас разлучить! Биться буду до последнего, но от своего не отступлю. - Припечатал Людвиг.
   Конечно, разумно было бы на время расстаться, в одиночку спрятаться от отца, и не вмешивать сюда Аришу, он все это понимал. Но сама мысль о расставании с ней причиняла ему невероятную боль. Зачем все это, если не быть вместе?! Он же борется за их любовь!
  
  
  
  
   Глава девятая
  
   ♥ ВРЕМЕННОЕ ЗАТИШЬЕ ♥
  
  
   Комнатушка была с одним окошком и такая крохотная, что вмещала только узкую кровать, стол, пуфик и электроплитку. До всего можно было дотянуться, сидя на подоконнике. Это было любимое место Ариши здесь. Она устраивалась, подтянув колени, и наблюдала, как Людвиг готовит или смотрела на него через стекло, когда он помогал хозяину копать огород. А если выпадала свободная минутка, они вместе стояли у окна, глядя, как кружат в воздухе листья, загорается закат, и бронзовые травы, простирающиеся до горизонта, гнутся под ветром. Ладони Людвига лежали на ее хрупких плечах, спиной она ощущала биение его сердца. Это были тихие мгновения их маленького счастья.
   Комнату, в которой они так внезапно стали еще ближе друг другу, Людвиг снял у местного фермера. В той же станице Елизаветинской, где проживала Ариша. Все произошло так стремительно, даже спонтанно, но он чувствовал такую уверенность в своем решении, как никогда раньше. Будто сама судьба подсказала выход, единственно правильный путь.
   - Мы поедем с тобой заграницу, - говорил Людвиг Арише, - сначала в Берлин, знакомиться с бабушкой, потом куда-нибудь в Италию махнем.
   - Но, Людвиг, у нас же нет денег, - слабо возражала она.
   Он загадочно улыбался. Конечно, денег не было, да еще таких, чтобы путешествовать с комфортом. Но Мария на первых порах поможет, он не сомневался в этом. А потом Людвиг встанет на ноги сам. У него достаточно сил и желания, так чего же еще? Любовь жила в его сердце, и одним только своим существованием придавала уверенности в завтрашнем дне. Будет день и будет пища, так рассуждал Людвиг.
   Для того, чтобы поехать с ним, Арише нужен был загранпаспорт. Для его оформления требовалось время, вот ребята и пережидали в станице. Деньги на билеты Людвиг попросил у бабушки. Ей не нравилась идея с побегом, но уговорить внука остановиться она не могла. По его телефону Мария несколько раз говорила с Аришей, называла ее ласково "внученька", сразу проникшись к девушке доверием и теплотой.
   - Мне кажется, вам нужно придумать что-то другое, - мягко советовала бабушка Людвига, - вы еще совсем молоды, чтобы так резко повернуть свою жизнь... подождите, не спешите. Надо выждать!
   Интуиция подсказывала ей, что все это плохо кончиться. Что-то мрачное, темное маячило на горизонте, угрожающе наплывало на линию судьбы, но это видела только Мария, и передать свои ощущения словами она была не в состоянии. Ариша успокаивала ее, как могла. А Людвиг будто бы и не слышал, захваченный своими планами на будущее.
   Ариша была более благоразумна, и хотя успокаивала бабушку, сама понимала, что та права. Было что-то нелепое в этом побеге, словно в прятках со своей судьбой. И одновременно что-то роковое, чего нельзя было избежать, изменить, преодолеть. Нехорошие предчувствия одолевали ее. К тому же Арише было сложно представить, что не когда-то через два года, в день совершеннолетия, а уже очень скоро, она покинет свою семью, маму, родной кров. Ее прежняя жизнь оборвется навеки.
   Но стоило Людвигу обнять ее, и это становилось неважным. От его поцелуев кружилась голова, и сердце наполнялось прекрасной музыкой. Ариша чувствовала, что любовь к нему растет с каждым днем, с каждым мгновением, и это было куда значимей разумных доводов, логики, призрачных страхов и тревог.
   Она просыпалась с улыбкой на лице, зная, что очень скоро выбежит из дома и помчится к тому двору, где уже светится единственное окошко, и за простенькой ситцевой занавеской красивый рыжий парень готовил на электроплитке завтрак для нее. Для них!
   Людвиг целовал ее еще сонные губы, желал ей доброго утра, называл своим солнышком. И как не торопливы, как не коротки были эти минуты, воспоминание о них тешили ее потом все уроки, наполняли смыслом существование от звонка до звонка. Никакая наука не лезла в голову. Ариша только и ждала, когда закончиться последний урок, и бегом неслась к остановке, и вскакивала в маршрутку, и едва могла высидеть дорогу.
   Людвиг встречал ее в саду, у калитки. Заприметив тоненькую фигурку возлюбленной, он выходил за ворота быстрым шагом, распахивал объятья ей навстречу. И не было в этот момент никого в мире счастливей их!
   Остро пахло яблоками, над домами плыл дым от печных труб, то и дело за околицей раздавалось мычание коров, лаяли дворовые собаки. Эти простые, будничные звуки, запахи, приметы обычной и понятной жизни словно обещали, что все и впредь будет хорошо и просто. Именно этого жаждали влюбленные - спокойствия, умиротворения. Их сердцам хватало собственной страсти, чтобы требовать ее от жизни. Им не нужен был безумный ритм, резкие повороты, головокружительные взлеты и падения. Им хватало друг друга. Чистая, прозрачная, как слеза младенца, любовь была упоительна.
   Однажды Ариша все-таки решила прогулять школу и с утра появилась у Людвига. Он безумно обрадовался, но узнав, что уроки не отменили, а она просто профилонила, отчитал ее, хоть и нежно и взял обещание, что такого больше не повториться. Людвиг старался повысить уровень ее образования, говорил с ней только по-немецки, читал стихи, пел ласковые и веселые песенки на своем языке. Ариша уже хорошо понимала его.
   Остаток дня пролетал незаметно. Каждая минута вдвоем была наполнена смыслом и радостью. Они не нуждались ни в ком, и расставаться было очень тяжко. Ариша с неохотой возвращалась домой. Ее родители уже знали, что у дочери появился парень, с нетерпением ждали, когда она познакомит их с ним. Но Ариша не торопила события. Она боялась, что Людвиг - такой порывистый и искренний! - расскажет им о своем плане. Они наверняка сочтут его ненормальным и запретят с ним общаться. Или того хуже, запрут под замок и никуда не выпустят.
   Кузены наведывались к Людвигу, привозили продукты и гуляли по станице. Мишель спокойно не мог пройти мимо деревенских девчонок, они казались ему еще более красивыми, чем городские.
   - Люблю я Русь! Люблю эту станицу! - Восклицал он каждый раз, когда рядом проходила симпатичная девушка. - Ох, Аришка, кругом идет голова! Что ни девушка, то богиня! Одна краше другой!
   Людвиг слушал Мишеля ухмыляясь, еще крепче обнимал Аришу и целовал ее, демонстрируя всем, что она его. Только его!
   Мишель познакомился с одной милашкой у местного ларька, он купил девушке целую коробку конфет и спросил разрешения проводить ее до дома. Девчушка растаяла от его манер и очаровательных глаз. Впрочем, Мишелю ни одна не могла отказать, он умел ухаживать и делал это превосходно.
   Дарина тоже проявляла ему знаки внимания, но ее Мишель сторонился, отшучиваясь как-то и стараясь держать дистанцию. Подруга Ариши больше пришлась по вкусу Арнольду. Эти любовные перипетии со стороны выглядели забавно и в то же время трогательно. В них не было такого надрыва, такого совершенства и неотменимости, как в отношениях Людвига и Ариши. И тем сильней бросалась в глаза их уединенность, отрешенность от всего мира.
   .
  
  
  
   Глава десятая
  
   ♥ КОВАРНЫЙ ЗАМЫСЕЛ ♥
  
   На третьи сутки Алекс забил тревогу и выследил-таки своих племянников. Они старались не появляться на квартире, подозревая, что отец Людвига так просто не отступиться, не уедет. На лекции ребята ходили, зная, что в университете при толпе народа им ничто не грозит, а ночевали у приятелей. Но все-таки Алекс выловил их именно в Кубике, и последовал за Арнольдом и Мишелем. Хорошо еще, что в этот день они не сразу поехали к Людвигу, иначе привели бы с собой "хвоста". Алекс с Хансом выскочили их такси наперерез ребятам, и не дав опомниться, усадили в машину.
   - Я только хочу поговорить! - Отрубил Циммерманн, видя, что братья собираются сбежать. - Поедем к вам и все спокойно обсудим.
   Арнольд надеялся на лучшее и готов был к переговорам. Мишель же почувствовал нарочитое спокойствие в голосе дяди и подозревал, что тот заманивает их в ловушку. Но, в конце концов, не убьет, же он их! Братья переглянулись и одновременно пожали плечами, демонстрируя свою лояльность. В любом случае, от одного разговора их не убудет. Они плохо знали Алекса Циммерманна!
   Едва переступив порог их квартиры, он сбил с ног Мишеля, а шедший позади всех Ханс грубо толкнул в спину Арнольда. Воспользовавшись секундной растерянностью ребят, эти двое голубков, связали их по рукам и ногам. В качестве последнего самого убедительного аргумента Алекс достал из заднего кармана пистолет.
   Глядя в дуло, направленное на них, братья поняли окончательно, что дядя - законченный психопат, и не остановиться ни перед чем. Конечно, возможно он и блефовал, но проверять на собственной шкуре они не стали. Сопротивление было сломлено. Арнольд и Мишель догадывались, о чем пойдет речь.
   И точно, первый вопрос Алекса был о сыне.
   - Где он прячется?
   - Мы не знаем, - категорично заявили оба в один голос.
   - Ага, - протянул он, не сводя с них подозрительного взгляда.
   Правда братья старались при этом придать своему тону благожелательность и спокойствие. Которого, кстати, совсем не испытывали. Сумасшедших злить нельзя, но и показывать страх им тоже опасно!
   - Правда, дядя Алекс, мы ничего знаем. Отпустите нас, пожалуйста.
   - Ага, - снова протянул он. - Не верю, я вам что-то...
   - Ну, почему вы не верите нам, дядя Алекс? - Поинтересовался Мишель.
   - Обманываете, вы меня, Мишель. - Тут он бросил взгляд на Ханса, - а ну-ка, поди, сюда, - Алекс передал оружие крестнику, - я отойду на пару сек, а ты, покарауль этих недоумков!
   Ханс с удовольствием наставил пистолет на братьев.
   Когда Алекс вышел из комнаты, Арнольд уверенно заявил:
   - Ты не выстрелишь! Так что не строй из себя терминатора, Иуда!
   Наглая ухмылка сползла с физиономии Ханса.
   - Еще одно слово, и выстрелю! - С детским упрямством возразил Ханс.
   Мишель толкнул кузена под ребро, призывая не спорить. Но Арнольду претило подчиняться этому лицемеру!
   - Лучше, развяжи нас, Иуда! - Продолжал напирать Арнольд. - И тогда, может быть, у тебя появиться шанс стать человеком! Давай же, пошевеливайся, мы свалим по-тихому!
   Было в его голосе что-то такое, отчего Ханс заколебался. Поглядывая то на дверь, за которой скрылся его крестный, то на братьев, он переминался с ноги на ногу.
   - Не тяни резину! Мы все возьмем на себя! Ты же видишь, Алекс сбрендил! - Арнольд молол чепуху, заговаривая зубы глупцу. - Мы в дурку его упечем, пусть его там подлечат! А будешь и ты себя, так вести, за ним последуешь!
   Ханс подошел к ребятам, вытер испарину со лба. Он на самом деле чувствовал, что Алекс перебарщивает. Однако тяжесть оружия была приятна, и ощущать свою власть над кузенами тоже было очень сладостно. А чем все это кончиться, подумал вдруг Ханс. Вдруг его любовник и вправду помешался? Или просто-напросто дошел до ручки, и готов действительно пристрелить этих балбесов, если они будут упираться.
   Что же делать? Развязать их, дать уйти? Ага, и подставиться самому?!
   - Ага! - Протянул Алекс, застыв на пороге гостиной. - Я вижу, вы тут без меня затеяли переговоры?
   Ханс вздохнул с облегчением, когда Алекс появился в дверном проеме. Кузены поняли, что шансов на спасение больше нет.
   - Это слишком серьезная игрушка для такого крысеныша! - Циммерманн забрал пистолет у племянника и сунул его в карман. - Я тут пошарил у вас в холодильнике ребятки, - поворачиваясь к своим заложникам, ехидно сообщил он, - и вот что обнаружил...
   Арнольд и Мишель переглянулись. На свет божий из свертка была извлечена соленая рыбка. Обычная, соленая рыба. Но Алекс смотрел на нее так, словно это была золотая рыбка. Предвкушение удовольствия мерцало в его глазах. Алекс Циммерманн и впрямь был безумцем, который пошел по стопам своего отца и получал истинное наслаждение, мучая других. Он собрался подвергнуть родных племянников изощренной пытке. Без особо страшных последствий, впрочем. Но это только начало...
   Алекс заставил Мишеля и Арнольда съесть рыбу. Поначалу они толком не понимали серьезность своего положения. Ну рыба, как рыба. И что?! Мальчишкам и в голову не могло прийти то, что подсказала больная фантазия Алексу. Он уселся в черном кожаном кресле, стоящем в углу, раскурил сигару, послав крестника, тем временем за пивом. Потом, вдвоем с любовником попивая пивко, они наблюдали за бедолагами, которых мучила жажда. Им страшно хотелось пить.
   - Воды... - Стонали в один голос братья. - Воды, пожалуйста... Пить....
   И так продолжалось несколько часов. Воды им, так никто и не дал. Месть Алекса оказалась жестокой. За окнами уже стемнело. Наступила ночь, но Алекс и не думал развязать ребят. Они, так и заснули на стульях.
   Наступило утро. И оно оказалось, куда ужаснее, чем ночь. Братья чувствовали невероятную сухость во рту, языки их будто раздулись до невероятных размеров, царапали небо, перед глазами уже летали черные мушки.
   - Что, ребятки, пить хочется? - Посмеивался Алекс.
   Ханс подобострастно хихикал. Его сомнения уже улетучились. Рядом с покровителем он ощущал глубокую уверенность и ничего не боялся. Псих так псих, зато как весело с ним, как удивительно!
   Алекс подошел к изнеможенным парням вплотную.
   - Повторяю свой вопрос еще раз. Где Людвиг?
   Арнольд пожал плечами. Мишель открыл рот, но не смог издать, ни звука.
   - Ага, - протянул Алекс, остановившись перед Мишелем. - Пить хочется?
   Мишель закивал, ему страшно как хотелось пить.
   - Ага, - вновь протянул Алекс, ему это было как раз на руку, - а если дам тебе воды, скажешь мне, где Людвиг прячется?
   Мишель не уверенно, но кивнул, покосившись на Арнольда.
   - Ага, - обрадовано протянул Алекс, - ну, промочи горлышко, промочи, - Алекс дал Мишелю глоток холодного пива и выжидательно замер.
   - Он.... Кха... с ней... кха, - только и сумел произнести Мишель.
   Арнольд исподтишка пихнул брата в бок.
   - Ну, на попей еще, - снисходительно усмехнулся Алекс, снова протягивая бокал охлажденного пива. - Пей, пей Мишель...
   Понимая, что Мишель не вынес пытки и сейчас расколется, Арнольд переключил внимание на себя, локтем выбив бокал из рук Алекса. Тот страшно взбесился, и выругавшись, отвесил племяннику пощечину.
   - Жалкий щенок! Да, как ты смеешь?! - Алекс схватил Арнольда за волосы и привлек к себе. - Думаешь, я долго смогу терпеть этот спектакль?! Сейчас же говори! Где прячется мой сын?!
   Когда Алекс понял, что от Арнольда, он этого не добиться, мигом переключился на Мишеля.
   - Ну, Мишель, может ты, мне расскажешь?
   Арнольд взглядом умолял кузена молчать. Мишель колебался. Ему было так тошно, как никогда в жизни.
   - Говори же! Иначе оба подохните от жажды!
   Как ни странно, эта угроза подействовала на Мишеля иначе, чем ожидал их дядька. Он повеселел, поняв, что Алекс злится от бессилия. Ну не убьет же он их в самом-то деле! Значит, надо только потерпеть. Потерпеть, и не сдать Людвига. Рано или поздно, Циммерманн опомниться. Во всяком случае, Мишель надеялся на это.
   - Сукины дети! Послал бог племянничков!
   Взбешенный Алекс пнул ногой стул, да с такой силой, что Мишель свалился на пол вместе со стулом. Взбудораженный теми острыми ощущениями, что возникли от вида беспомощных братьев, Ханс решил проявить инициативу. Кроме того, идея, возникшая в мозгу, давала возможность отомстить Людвигу по полной программе.
   - Алекс, у меня появилась идея! - Неожиданно подал голос Ханс, - я знаю, как можно выманить из засады этого беглеца.
   - Как? - Заинтересованно обернулся Алекс. - Говори, что придумал!
   Братья переглянулись, не понимая, куда клонит этот подлец. Ханс отозвал Алекса в сторону и на ухо поделился своим коварным планом.
   - Звони ему! - Сунули они трубку Мишелю.
   Мишель прохрипел, что не станет этого делать. Арнольд энергично закивал, подтверждая его слова. Но Алекс уже оценил эту мысль по достоинству. Понимание мелькнуло в его взгляде.
   - А зачем нам просить, о чем-то этих упрямых мальчишек, - с притворной мягкостью проговорил он, - мы просто позвоним с их телефона, вот и все.
   Арнольд задергался, осознав, что сейчас произойдет. Идея, в самом деле опасная! Узнать голос по сотовому не так-то просто, ведь если на экране определяется номер абонента, не задумываются, кто звонит. Все ясно само собой. Алекс вынул телефон из кармана Мишеля и передал Хансу.
   - Говори сам! И постарайся, говорить, его голосом. Покашляй, - подал идею Алекс, когда Ханс уже набрал номер Людвига, - изобрази, будто болен.
   Ханс, страшно довольный своей ролью и гордый, небрежно махнул рукой. Он старался говорить однозначными короткими фразами или хмыкать неразборчиво. Все прошло без сучка и задоринки, негодяям однозначно везет! Людвиг ни на секунду не усомнился в том, что говорит с Мишелем. Он пообещал, что приедет и привезет лекарство.
  
   ***
  
   Людвиг поставил грабли, которыми помогал хозяину собирать листья с участка, и направился к дому.
   - Солнышко, нам придется расстаться ненадолго, - с грустью в голосе сообщил он, входя в комнату.
   Ариша сидела на излюбленном подоконнике, все это время, любуясь своим ненаглядным. Она бы с удовольствием побыла с ним в саду, но стал накрапывать дождь, и Людвиг попросил ее спрятаться в доме.
   - Ты снова едешь куда-то с дядей Мишей? - Спросила Ариша, имея в виду фермера.
   - Нет, я поеду в город.
   - В город?! Тебе же нельзя там появляться, ты же говорил, отец еще ...
   - Мишель звонил. - Перебил ее Людвиг. - Он болен...
   - Что с ним? - Насторожилась Ариша.
   - Высокая температура! А Арнольда, как назло, нет дома. Надо срочно купить брату лекарство.
   Ариша порывисто предложила, что съездит сама, проведает Мишеля и завезет нужное лекарство.
   - Да он так и просил, что б ты приехала, - задумчиво промолвил Людвиг, - но мне что-то эта идея не очень нравится.
   - Почему, родной?
   - Не зная, зайка. Просто, какое-то нехорошее предчувствие. И дождь этот еще. Куда ты в такую непогоду поедешь?
   - Перестань, родной! Все будет хорошо. Что я, под дождем никогда не гуляла? Не впервой!
   Она принялась целовать его и уговаривать, настаивая на том, что плохие предчувствия надо гнать подальше, не забивать себе голову. Людвиг, в конце-то концов, сдался. Проводил Аришу до автобусной остановки. Они шли, укрывшись его плащом и тесно обнявшись, он читал ей стихи, сочиненные экспромтом.
  
   Счастье - это идти вот так вдвоем,
   укрывшись, одним широким плащом..
   И, согреваясь твоим теплом.
   Не жалеть ни о чем, ни о чем!...
  
   И оба, действительно, ни о чем не жалели, ни на что не роптали - дождь, слякоть, ветер были им нипочем, а предстоящая разлука обещала встречу впереди.
   Он усадил Аришу в маршрутку, поцеловал на прощание, и долго махал, пока она не скрылась за поворотом. И вдруг сердце его как-то сжалось болезненно, остро ощутив одиночество. Без любимой даже минута казалась вечностью.
  
  
  
  
   Глава одиннадцатая
  
   ♥ ЛОВУШКА ♥
  
  
   Дверь распахнулась, и Ариша увидела Алекса. Она не была знакома с ним, но узнала в то ж мгновенье. Людвиг был похож на отца, так разительно похож внешне, как сильно отличался характером и душой.
   - Ну, здравствуй, - голосом доброй старушки из сказки произнес он.
   Долю минуты, Алекс оценивающе смотрел на Аришу, прикидывая, что так могло понравиться в ней его сыну.
   Аришей овладело безотчетное желание развернуться и дать деру. Но она не успела осуществить намеренное. Алекс, не дав ей времени на размышление, схватил за руку и насильно втянул в квартиру. Она старалась не показывать свой страх перед грозным мужчиной, это как раз и раздражало Циммерманна больше всего. Сердце у Ариши упало, когда она заметила Ханса, восседающего на диване в гордом одиночестве. По его физиономии, было ясно, что он наговорил много чего "хорошего" о ней.
   Братьев-заложников Алекс временно переселил на кухню. Так что Ариша была наедине с врагами. Она уже не сомневалась, что перед ней именно недруги, настроенные разрушить ее любовь и счастье. Выражение лица Алекса говорило об этом предельно откровенно. Он разглядывал ее насмешливо, с брезгливым вниманием.
   - Садись, - приказал Алекс.
   - Спасибо. Постою.
   - Садись, я тебе сказал! - Прикрикнул он и толкнул ее к дивану. - Ты уверен, что это та самая девица? - Обратился Алекс к Хансу с вопросом.
   - Да, это она.
   - Совсем юная.
   - Такие, - брезгливо хмыкнул Ханс, - как раз по вкусу твоему сыну!
   Они изъяснялись на немецком языке, уверенные, что Ариша не понимает этого языка. Ей, однако, не требовался переводчик. Девушка уже достигла такого уровня, что каждое слово было ей понятно. И она задрожала от негодования, услышав Ханса. Да как он смеет так говорить о ней! Что она ему сделала?! За всю жизнь девушка не испытывала подобного к себе отношения, не знала, что и думать насчет этого. Конечно, в ее классе учились отнюдь не ангелы, да и в родной станице встречались разные экземпляры. Но все же Ариша умела так поставить себя, что отморозки не цеплялись к ней. А если кто-то из парней и проявлял внимание, то делал это деликатно. Даже Женька, отъявленный хулиган и наркоман, все же держал себя в узде, не доходил до крайностей. А тут, пожалуйста, вам, брат ее возлюбленного так низко врет о ней, так мерзко и цинично! Она хотела, было заявить, что не собирается терпеть подобных выражений в свой адрес, но промолчала. Не стоило нарываться. На Ханса ей было плевать, но вот Алекс внушал самый настоящий страх. Арина решила выждать, посмотреть, что он хочет от нее, а не выводить с первых минут знакомства.
   - Ты уже знаешь, кто я? - Заговорил, вдруг, Алекс на русском, повернувшись к Арише.
   Она кивнула.
   - Господин Алекс Циммерманн, - гордо прозвучал громоподобный голос.
   Ханс хмыкнул пренебрежительно, но Алекс метнул в его сторону уничижительный взгляд, и настала тишина. В молчании он разглядывал девушку, с ног до головы ощупывая ее взглядом. Ей было неловко и даже страшновато как-то. Неожиданная мысль о том, что она попала в западню, сдавила виски.
   - А где же больной? - Поинтересовалась Ариша у Алекса.
   - Больной? - Он удивленно изогнул бровь.
   - Ну, да! Разве Миш... - Ариша тут же замолчала на полуслове, поняв, что несет ерунду.
   Какая наивность! Алекс, вовсе не случайно оказался в этой квартире вместе со своим прихвостнем Хансом! Мишель не заболел и не звонил Людвигу! Он не мог, так поступить с ними - с ней и Людвигом. Это все дело рук Ханса.
   Арише сделалось жутко. Вспомнив все рассказы Людвига об отце, увидев снова мысленным взором лицо любимого в кроводтеках от побоев Алекса, она не сомневалась, что этот человек перед ней представляет опасность.
   - Что ж, раз больных в этой квартире не наблюдается. Я пойду. - Она поднялась, чтобы уйти прочь.
   - Сядь на место! - Приказал Алекс.
   Ариша заметно вздрогнув, остановилась. Таким тоном, даже родной отец себе не позволял разговаривать, так с ней. Вдруг со стороны кухни донесся какой-то шум. Алекс засуетился, кивнул Хансу, и тот незамедлительно кинулся туда. Через минуту, раздался звук удара, грохот падающего стула. Ариша не понимала, что происходит. Алекс досадливо поморщился и тоже вышел из комнаты, оставив Аришу одну. Она же, недолго думая бросилась прочь из гостиной, выскочила в коридор. Она понимала, что отсюда надо бежать и как можно скорее! Но, вот беда, входная дверь была закрыта на ключ - Циммерманн все учел!
   Ариша заметалась по квартире. Прыгать с восьмого этажа не представлялось возможным, а другого выхода не было. Она кинулась к балкону, намереваясь позвать на помощь прохожих, но Алекс ей помешал.
   - Проклятье! - Скрипнул зубами он. - Ты чего задумала, маленькая дрянь?! - Схватив Аришу за руку, он привлек ее к себе, после чего втолкнул обратно внутрь комнаты, да с такой силой, что отделяющая гостиную от балкона дверь затряслась на петлях.
   - За что? - Дрожащим от страха голосом произнесла Ариша.
   - Заткнись! - Алекс прижал девушку к стене и силой дернул ее за волосы так, что слезы брызнули из глаз. - Ни звука! Ни звука, поняла меня?! А то худо будет!
   Во рту у Ариши пересохло от страха. Тело похолодело, а сердце бешено заколотилось. В замешательстве от происходящего она заморгала глазами, глядя сквозь пелену слез, на мерзкое, искореженное от злобы и ненависти лицо жестокого дяденьки.
   - А теперь отвечай! - Замахнулся он, но не ударил. - Где он?!
   Она знала наверняка, что, ни скажет, ни слова. Ему действительно придется убить ее! Но она, ни за что не выдаст местонахождения любимого.
   Ариша могла молчать до скончания века, вовсе не на это был основной расчет. Алекс был уверен, что сын примчится, как только узнает, что его возлюбленная в опасности. Так что она была просто очередной заложницей. Она с ужасом смотрела, как он медленно расстегивает ремень на своих брюках и даже боялась подумать, что может вытворить с ней в ту или иную секунду... Алекс придвинулся ближе, его дыхание обдавало ей лицо, и Ариша почувствовала подступающую тошноту.
   - Так, что партизанка? - Прошипел он ей в лицо, - будем в молчанку играть или ты все-таки расскажешь, где прячется этот тюфяк?
   Надо было бороться, сопротивляться, но Ариша замерла, словно кролик перед удавом. Страх окончательно парализовал ее.
   - Гм, надеешься, он жениться на тебе? Увезет в нормальную страну подальше от этой, вашей гнилой России?! О жизни заграницей размечталась? Знаю, вы русские, вы все о ней мечтаете! Мечтать не запретишь, но только знай! Я никогда не позволю сыну быть с тобой или тебе подобной! Я ненавижу вас! И будь моя воля, я бы стер эту нацию с лица земли!
   Сознание у Аришки окончательно помутилось, она уже не разбирала его слов. Вот-вот и потеряет сознание. В этот момент Арнольду чудом удалось развязаться, он первым делом с удовольствием пнул в живот Ханса, и стал освобождать брата от веревок. Но руки его затекли, движения были неловкими, медленными. Ханс, скрюченный от боли, позвал на помощь Алекса. Услышав крик, Ариша пришла в себя и тоже заорала, что есть мочи. Арнольд вырубил Ханса и с табуреткой наперевес кинулся на голос Ариши.
   Алекс, озлобленный до скотского состояния, запутался в собственных штанах, иначе так просто с ним было не справиться. Он увернулся от удара табуретом, но потерял равновесие, и Арнольд добил его ногами и сверху добавил по темечку. Потом снова бросился в кухню, чтобы развязать Мишеля. Он поспел как раз вовремя. Ханс пришел в себя. Увидев, что Алекс на время выбыл из строя, его крестник был полностью деморализован. Арнольд справился с ним одной левой. Мишель не мог пока и пальцем двинуть - все тело его затекло. Первым делом, он включил воду и напился прямо из-под крана. Брат последовал его примеру. Наконец, они могли более-менее внятно говорить.
   - Где ключи от квартиры? - Торопливо спросил Арнольд.
   - У него! - Ариша ткнула пальцем в сторону Алекса.
   Арнольд мигом кинулся к дядьке. Тот лежал с закрытыми глазами, но стоило парню подойти поближе, как Алекс с диким ревом сделал ему подсечку ногой, поднялся и набросился на Арнольда. Ханс перестал трусить и поспешил на подмогу любовничку. Вдвоем они чуть не забили ослабшего юношу, но Мишель атаковал их с тылу, пустив в ход и кулаки, и свои ноги, размахивая ими как каруселью. Шумная драка незаметно переместилась в коридор.
   - Запрись в ванной! - Скомандовал Мишель.
   Ариша послушалась брата Людвига, вся дрожа от страха и беспомощности, она забежала в ванную и заперлась. Через несколько недолгих минут, которые показались Арише вечностью, раздался стук по двери.
   - Аришка! - Услышала она голос Арнольда. - Можешь выходить!
   Арише не пришлось повторять дважды. Она выскочила из ванны в коридор и с опаской покосилась на тела Алекса и Ханса, распластанные в комнате.
   - Да, живые-живые они! - Хохотнул Мишель, заметив, какими глазами Ариша смотрит на тех двоих. - Не волнуйся, ты так! Они просто отдыхают. Арнольд дядю бутылкой приложил слегка, а я Ханса стукнул головой об стену. Были бы у этой гадины мозги, вылетели бы к чертям собачьим!
   Арнольд тем временем лихорадочно обыскивал Алекса, достал ключи от квартиры, и бумажник не забыл прихватить. Деньги им не помешают, особенно сейчас.
   - И ключи от джипа, - напомнил Мишель.
   Ариша поторопила ребят, ей не терпелось убраться подальше от гнусных типов. Кузены и сами спешили покинуть квартиру. Неизвестно, что будет, если сейчас Алекс придет в себя. Он был здоров как боров, и сейчас им казалось невероятным, что все-таки удалось сокрушить его!
  
  
  
   ***
  
   Сквозь шум дождя, Людвиг услышал шум мотора и обеспокоено выглянул в окно. Разглядев Аришу в компании братьев, выходящих из черного джипа, он выбежал к воротам. Разбитые лица кузенов сказали ему все без слов. Скрипя зубами от ярости, Людвиг подхватил Аришу на руки.
   - Заходите в дом!
   В комнате он внимательно осмотрел Аришу, осторожно прощупывая каждую косточку.
   - Он ничего тебе не сделал? - То и дело повторял Людвиг. - Ты меня не обманываешь? Он точно тебя не обижал? Не грубил тебе? Руку не поднимал?
   - Людвиг, успокойся! Я цела и невредима, как видишь.
   - А это, что такое? - Людвиг заметил царапинку на лбу Ариши. - Это он сделал, да?!
   - Да, нет же! - Встрепенулась Ариша, округлив изумленно глаза. - Это я, в маршрутке ударилась! - Пришлось соврать, выбора не было, она не хотела его еще больше травмировать. - Водитель той маршрутки резко затормозил, в тот самый момент, когда я уже поднялась с места...
   - Понятно, - он прижал Аришу к себе и поцеловал ранку, - зайчонок, ты прости меня, я просто очень и очень взволнован. Я не мог предположить, что ты вместо меня попадешь в западню. Отец, ведь ожидал, что приеду я, а тут ты и...! Слов просто нет!
   Зная, на что способен отец, можно было предположить всякое. Людвига трясло от мысли, что его любимая была в лапах этого чудовища. Он обматерил братьев, и по-немецки, и по-русски, забыв о воспитании и манерах. Мишель с Арнольдом наперебой пытались рассказать ему подробности произошедшего. Они оправдывались, как могли, и Людвиг понимал, что ребята на самом деле не виноваты, и сделали все, что было в их силах. Однако, злость его не утихала. Братья слишком близко подпустили к себе Алекса, затянули разборку с ним. Да и сам он тоже хорош! Надо было доверять интуиции, не отпускать никуда Аришу! Пока он тут сидел в неведении, они все подвергались опасности.
   Людвиг не мог успокоиться, чувство вины терзало его сердце. Не замечая, он курил сигарету за сигаретой, обдумывая план побега из страны. Всякий раз, когда Ариша пыталась обнять любимого, он вздрагивал от ее прикосновений. Ему казалось, что он недостоин ее. Жалкий неудачник! Трус! Подлец! Боится родного отца! - и где такое видано вообще?!
   Уступив кузенам кровать, а сам, собираясь спать на полу, Людвиг пошел провожать Аришу к ее дому. Всю дорогу Людвиг молчал, снова и снова кляня себя в душе последними словами. У него не вышло - он обещал всегда защищать ее, всегда быть рядом, а сегодня ситуация вышла из-под контроля, и Людвигу было жутко стыдно.
   - Мась, ну не терзайся ты так! Забудь о случившемся!
   - Но как, же я могу забыть об этом, зайчонок?
   Недолго думая, Ариша решительно повернула его к себе и поцеловала в губы - так долго, так упоительно, что он на мгновение забыл обо всех горестях и невзгодах.
  
  
  
   Глава двенадцатая
  
   ♥ РАСТАВАНИЕ ♥
  
  
   В окно такси стучал дождь - монотонно и страшно, будто кто-то вбивал гвозди в крышку гроба. Арише казалось, что она попала в потусторонний мир. Хотя по идее сегодняшний день должен был стать самым счастливым в ее жизни - любимый вез ее к себе на родину. Но Ариша не могла даже толком понять, что чувствует. Все было как во сне: голоса ребят, капли дождя по стеклу, гул машин. Такси попало в пробку, но времени до отлета еще было достаточно, братья с радостным возбуждением переговаривались.
   До последнего момента ей не верилось, что план Людвига осуществится. Но спустя две недели с того рокового дня ее загранпаспорт был готов. Мишель позвонил своему отцу, вкратце описал ситуацию, и тот немедленно выслал денег на билеты и необходимые расходы. Бабушка Людвига сделала для Ариши приглашение. Таким образом, все формальности были готовы. Если бы так же просто можно было обрести душевный комфорт! Ариша находилась в полном смятении. Видимо, она даже не понимала до конца происходящее с ней.
   В аэропорту ей овладела тихая паника. Сначала Ариша молча, залилась слезами и едва делала шаг за шагом, а потом ее, охватила истерика и она разрыдалась в туалете. Людвигу кое-как удалось успокоить ее, целуя соленые щеки, обнимая дрожащие плечи...
   - Ты ведь любишь меня? - Переспрашивал он, то и дело, с нежностью заглядывая в ее глаза. - Любишь меня?
   - Люблю! Люблю! - Отвечала она уверенным голосом, всхлипывая.
   - Тогда почему плачешь?
   - Потому что, мы поступаем не правильно.
   - Опять двадцать пять! - Протянул безнадежным голосом Людвиг.
   - Людвичек, я ничего не сказала родителям о нашем побеге...
   - Девочка моя...
   - Послушай, - перебила она его, - так нельзя! Не правильно!
   - Солнышко, мы с тобой, все уже обсудили тысячу раз... - Напомнил ей ласково Людвиг, вытирая слезы с ее щек. - Ты позвонишь своим родителям сразу же, как мы приземлимся.
   - И что? Что я им скажу? То, что полюбила мальчика иностранца и сбежала с ним. Они этого не поймут.
   - Поймут!
   - Нет!
   - Они тоже были когда-то молодыми!
   - Но побег ничего не решит! - Ариша расплакалась в голос. - Твой отец найдет нас! Ты же сам говорил, что у него большие связи по всему миру. Он отыщет нас, убьет и закопает!
   Людвиг и слушать не хотел Аришу. Он настаивал на своем - бежать из страны! Потому что отлично знал отца, его крутой нацистский нрав, и был уверен, что тот не остановиться, никакие разговоры не помогут. Людвиг хотел сбежать из России как можно скорее, но только вместе с любимой! Оставить здесь Аришу он не мог, боялся ее потерять, да элементарно страшился разлуки с ней, ведь любовь значила для него ВСЕ!
   Он крепко держал любимую за руку. Направляясь с ним к стойке регистрации, Ариша ощущала себя так, словно балансировала на краю пропасти. Но вот все было оформлено, еще несколько шагов, и они у трапа самолета.
   Ариша машинально, мимолетом подумала о том, что никогда не видела самолет вблизи и не знает даже, боится ли она высоты. Она осознала, что думает о глупостях, лишь бы не размышлять о происходящем. Сердце ее разрывалось на части.
   - Сядешь у иллюминатора? - Вдруг услышала она как сквозь вату голос любимого. - Ты ведь никогда раньше не летала...
   Секунду она смотрела ему в глаза, словно пытаясь найти в них ответ на вопрос. Мучительное отчаяние застыло в ее взгляде. Людвиг все понял в одно мгновение, еще до того, как она прошептала:
   - Прости и прощай...
   Развернулась и бросилась бежать.
   Людвиг кинулся следом. Ему не хватило миллиметра, чтобы схватить ее за рукав. Одного момента, чтобы остановить. Или - всей жизни?!
   Ему наперерез уже выскочили Мишель и Арнольд. Кузены крепко удерживали брата. Людвиг кричал, умолял ее вернуться, все пассажиры в салоне запаниковали, не понимая, что происходит, испуганно и в тоже время жалостливо смотрели на парня. Но ему не было дела, ни до кого, кроме нее. Он рвался за ней, разумом осознавая, что уже не в силах вернуть ее. Но сердце его тянулось, летело вслед, плакало и умоляло.
   Ариша быстро скрылась из виду. Арнольд силой усадил Людвига на место, сам пристегнул его ремни. Людвиг был в полной прострации. Из него словно душу вырвали с корнем, безжалостно, в один миг! Боль переполняла его, захлестывала с головой, и не было ни единого шанса всплыть на поверхность. Ему все стало безразлично. Куда он летит? Зачем? Без нее ничто не имеет смысла! Да пусть отец теперь делает с ним, что захочет, пусть хоть убивает, - все равно! Мир рухнул в тартарары. Страдание отчетливо проступало в его лице, и братья, которые все знали от начала и до конца, были свидетелями его любви, тоже страдали, глядя сейчас на Людвига.
  
   ...Слезы застилали глаза. Ариша смутно видела, как самолет несется по взлетной полосе и отрывается от земли. Там, в недрах этой железной птицы, осталась ее любовь. И она улетала от нее...
   Нет, Ариша сама виновата - не любовь покинула ее, а она сама сдалась, сбежала, бросила любимого человечка. Ее сотрясали рыдания, девушка стояла ни живая, ни мертвая, словно окоченев от внутреннего холода. Сердце ее в одно мгновение покрылось ледяной коркой, и она ничего не ощущала, кроме этой бесконечной, невыносимой, немыслимой стужи. Она осталась одна, без него!
   Он никогда не простит ей этого предательства, отступничества. Да она и сама себя не простит! Что руководило ей в тот момент, когда она сбежала? Ариша и сама не знала точно, теперь ей казались глупыми все сомнения. Одиночество обрушилось на душу, как снежная лавина, и это было такое страшное, такое мучительное ощущение, что все остальное выглядело неважным. Что же она натворила?!
   Самолет давно скрылся в небе, и только безмолвные серые облака медленно тянулись вдоль горизонта. Ариша смотрела, как они движутся, и вдруг ярко представила свою жизнь - такую же безрадостную, тягучую. Дни будут сменяться ночами, месяцы складываться в годы, а Людвига рядом с ней не будет, как и ни любви, ни счастья... только боль... горькая на вкус!
   Она знала, что он не сможет забыть ее, полюбить другую. И ей тоже не суждено полюбить снова. Они были созданы друг для друга. Но жизнь разлучила их, и остается только надеяться, что время все расставит по местам, залечит раны, принесет успокоение. Надежда и одиночество - вот что осталось у нее!
  Аннотация: Ариша - старшеклассница. Людвиг - студент. Казалось бы, что между ними общего? Но судьба сводит их вместе и всего лишь за несколько недель они становятся другу самыми близкими людьми. Но на пути влюбленных встали зависть, коварство и ненависть. Слишком молоды и неопытны они были, чтобы бороться за свое счастье...
   Любовь - самая сильная из всех страстей, потому что она одновременно завладевает головой, сердцем и телом.
   Ф. Вольтер
  
  
  
  
   ПРОЛОГ
  
   Краснодар, 1997
  
  
  
   Высокий, рыжеволосый мужчина лет сорока стремительно вошел в вестибюль университета. Его квадратный подбородок, надменно выпяченные губы, резкие и размашистые движения выдавали сильную личность, уверенную в себе и привыкшую повелевать. Голос был под стать внешности. Властно, громко он окликнул двух студентов, стоявших у доски с расписанием лекций.
   - Мишель! Арнольд!
   Они успели лишь обменяться изумленными взглядами, как он оказался рядом.
   - Где мой сын?!
   Тратить время на церемонии было не в правилах господина властного Алекса Циммерманна. Крепкий, холеный, с грозным выражением лица, он стоял перед двумя юношами, не сомневаясь, что немедленно получит ответ на свой вопрос. Весь его вид говорил о том, что дважды повторять этот человек не привык.
   - Людвиг дома, - стараясь держаться свободно, произнес брюнет.
   Второй парень, светловолосый, но чертами похожий на брюнета, беспокойно озирался по сторонам.
   - Ага, - протянул Алекс, - значит, это правда! Вместо того чтобы учиться, он проводит время с русской шлюхой! Адрес!
   Выругавшись по-немецки сквозь зубы, он резко развернулся и направился к выходу.
   Братья остались на месте ошарашено переглядываясь.
   - Наверняка, работа Ханса, - наконец презрительно высказался брюнет.
   Тем временем с парковки университета выехало такси, в котором, играя желваками, сидел Алекс. Сунув таксисту, конверт с обратным адресом, он велел доставить его туда. Людвиг, конечно, писал не ему - своему отцу! - а своей драгоценной бабушке, но этот факт сейчас мало волновал Алекса. Конверт он прихватил на всякий случай, не любил спрашивать дорогу у аборигенов, и вообще старался не соприкасаться с незнакомцами. Люди в большинстве своем раздражали Циммерммана. Они были похожи на муравьев, таких же суетливых, мелких и жутко противных. Лишь с немногими можно было общаться на равных, остальных Алекс презирал и использовал в своих целях. Сын относился к третьей категории. До сих пор он так и не разобрался в Людвиге до конца. Как и в своих чувствах к нему. С одной стороны, это был его наследник, продолжатель рода, а с другой - абсолютная его противоположность, чуждая и непонятная натура.
   В данный момент Алекс был так зол, что препарировать свое отношение к сыну вовсе не собирался. Он приехал в Россию с единственной целью и всего лишь несколько километров и несколько минут отделяли ее от него.
   Алекс умел, и ждать, и выжидать. Заплатив по счетчику и не поблагодарив пожилого таксиста, он вышел на центральной улице города, где его сын арендовал квартиру. Вскоре Алекс звонил в нужную дверь.
   Увидев отца на пороге, Людвиг немного растерялся, отступил назад. Ни говоря, ни слова, тот прислонил к стене свой кожаный дипломат, и набросился на сына с кулаками. Первый удар пришелся в нос, и сразу брызнула кровь. Прижав к лицу ладонь, Людвиг метнулся вглубь квартиры. Он не мог драться! Он даже защититься толком не умел, не говоря уж о том, чтобы поднять руку на родного отца!
   Тяжело дыша, побагровев от ярости и запаха крови, Алекс, словно с цепи сорвался. Избивал родного сына методично, по правилам, словно на боксерском ринге. Но это выглядело так, будто спортсмен-тяжеловес выступает против школьника. Впервые минуты Людвиг ничего не соображал от неожиданности и боли. Потом пытался воззвать отца к спокойствию. Но его отрывистые фразы действовали на Алекса, словно красная тряпка на быка. Круша все вокруг, спотыкаясь о мебель и не замечая этого, отец все загонял и загонял сына в угол. Людвиг беспомощно озирался. Ему оставалось только молить о пощаде, но он знал, что, ни один жалобный стон не сорвется с его окровавленных губ. Он мог ненавидеть, презирать отца, но не мог унизиться перед ним.
   Положение было безвыходное. Алекс надвигался, изрыгая ругательства и проклятья. Краем сознания Людвиг, наконец, понял, в чем дело. Причина отцовского буйства сразила его наповал. Вот она, расплата!
   - Что, зацепила тебя русская блядь?! - Измывался отец.
   - Не смей говорить так о ней! Иначе, я тебе...
   - Иначе, ты мне что? - Зацепился он за слова сына. - Ну, же! Отвечай жалкий щенок, что ты мне?! - Орал он не своим голосом, извергая непередаваемую ненависть и злобу.
   Голова у Людвига кружилась, во рту было солоно от крови. Несколько ударов пришлись поддых, а ведь он только-только перенес операцию...
   Но это мелочи, подумалось Людвигу, сплюнув кровь. За любовь он готов был заплатить даже жизнью.
   Ариша - вот о ком были его мысли. Ариша - вот за кого он боялся больше всего. Не за себя, нет!
   Жалкий глупец, как он мог подвергнуть ее такой опасности! Задумавшись на секунду, Людвиг пропустил следующий удар, и кулак отца опустился ему на голову. Сознание парня помутилось. Теперь, последнее, что он помнил, были налитые кровью отцовские глаза и его звериный оскал ...
  
  
   Глава первая
  
   ♥ СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ ♥
  
   Позевывая, Людвиг натянул брюки и выглянул в окно. Погода не радовала. Вялый дождик окутывал все кругом противной моросью, сквозь которую мутно проступали деревья в золоте листвы, силуэты прохожих и стильные здания. Это был центр города, самая очаровательная и модная улица южной столицы России - улица Красная. Людвигу нравилось наблюдать, как в праздники здесь шествует народ с плакатами и транспарантами, играет музыка, вечерами прохаживаются степенные семейства и катаются на роликах ребятишки, а по ночам прогуливаются влюбленные парочки. Казалось, эта улица никогда не спит. Даже сейчас, в промозглое осеннее утро, тут не было пустынно.
   Он ожидал, что тоскливое настроение погоды передастся ему, Людвиг знал, что зачастую бывает излишне впечатлителен. Ему удавалось это скрыть от других, но не от себя. У него на родине считалось, что мужчина должен быть, прежде всего, прагматичен и твердо стоять на ногах. А Людвиг с детства привык мечтать, фантазировать, играть с воображаемыми друзьями, размышлять на вечные темы. Возможно, поэтому ему было так хорошо в этой стране - как дома! Здесь в порядке вещей были разговоры о душе, о прекрасном, и тут впервые он перестал сдерживать свои порывы, весь открылся навстречу жизни.
   Вопреки смурному заоконному пейзажу, Людвиг вдруг ощутил радостный огонек в груди. Предчувствие толкнулось в сердце.
   Отойдя от окна, он с удовольствием оглядел комнату. Четырехкомнатная квартира, которую Людвиг делил с кузенами - Мишелем и Арнольдом - была великолепна. Просторная, светлая, с необходимым набором современной техники и шикарной мебелью. Семья Людвига была более чем состоятельна, и он вполне мог себе позволить многие излишества. Впрочем, лично для него это был маловажный факт. Мечтательность его натуры сказывалась в основных взглядах на жизнь. Он ни в коей степени не был инфантильным или инертным, просто по сути своей приближался скорее к поэту или философу, нежели к коммерсанту, как его отец или братья. Конечно, с таким мировоззрением его место было скорее среди студентов творческого вуза или, по крайней мере, где-нибудь на факультете истории искусств. Но прикладная информатика, которую Людвиг изучал в Кубанском университете, тоже, как ни странно, давала ему пищу для размышлений и будоражила воображение. Правда, в отличие от кузенов, он все же точно еще не определился, чем будет заниматься в жизни. Нельзя было сказать, что Людвиг плыл по течению, но и создавать себе трудности не любил. Скорее, он довольствовался тем, что есть. Умел жить в сегодняшнем дне, не заглядывая далеко в будущее.
   Людвиг прошел на кухню, заварил себе зеленый чай и заглянул в комнату братьев. Они еще спали. Тогда он принял душ, натянул любимый персиковый свитер на фланелевую рубашку, сделав пару глотков чая, и, прихватив зонт и плащ, вышел из дома.
   На Красной уже толпился народ. Несмотря на промозглую погоду, праздник - День города, который отмечали в последнее воскресенье октября - набирал обороты. Звучала музыка, звенел смех, разноцветные плащи и зонты переливчато сверкали под дождем. Людвиг постоял минутку у небольшой деревянной сцены, где выступал народный ансамбль. Мелодия была такая задорная, что хотелось немедленно пуститься в пляс. Да и вообще настроение у него подскочило - туманное предчувствие, кольнувшее у окна, словно переросло в нечто большее, основательное.
   Людвиг был уверен, что сегодняшний день будет удачным. С такой убежденностью он бодрым шагом направился привычным маршрутом к булочной. Это было единственное место в городе, где продавались, круассаны. Аромат свежей выпечки витал в воздухе, навевая мысли о домашнем уюте. Людвиг купил круассаны и снова вышел под дождь. Задумчивая улыбка озаряла его лицо. Он был погружен в себя, хотя не думал ни о чем конкретном, а просто радовался жизни.
   В это время, в небольшом уютном городке на юге Германии в одном из тех домиков, что вызывают умиление и восторг, словно сошедшие с рождественских открыток, пожилая женщина отошла от окна и задумчиво оглядела свою гостиную. Все здесь было отделано со вкусом и не броской роскошью, комната словно дышала покоем. С первого взгляда было заметно, что дом является полным отражением хозяйки - еще красивой элегантной дамы с милой, добродушной улыбкой.
   Мария недавно отметила шестидесятилетие, была вполне довольна жизнью, и настоящей и уже прошедшей, и только одно тревожило ее. Внук Людвиг. С детства он был не простым мальчиком, противоречивой натурой, с очень трепетной душой. Если бы ему было суждено родиться в России, на родине бабушки, возможно, его характер сложился бы иначе. Но Мария не привыкла думать в сослагательном наклонении - получилось, как получилось. Ей оставалось только всем сердцем желать внуку добра и счастья, изменить же в его судьбе она ничего не могла.
   Долгие годы она была рядом, видела, как он растет, и стремилась дать ему самое лучшее. Мария сознавала, что вложила в Людвига многое. И это уже дало результат - мальчик выбрал Россию, хотя мог остаться в Германии, или поехать в Гарвард, как прочил его отец. Но Людвигу ближе была ее страна, ее родина. С детства он заслушивался рассказами о прекрасной природе, русскими сказками, сам просил бабушку помочь ему освоить русский язык. Мария видела, что сердцем Людвиг прикипел к России, еще не побывав там. Он по сути своей был гораздо больше похож на ее соотечественников, чем на своего родного отца!
   Ей вдруг вспомнилось, как в детстве кузены Людвига дразнили его девчонкой. И всего лишь из-за того, что он учился готовить русские блюда - пельмени, окрошку, потрясающие, тающие во рту, блины.
   Он все схватывал на лету, впитывал в себя как губка - будь то кулинария, языки, литература. Конечно, пренебрежение братьев задевало его, но Мария замечала, что Людвигу куда важней его собственная оценка, нежели окружающих. Несмотря на романтизм и тонкость восприятия, ее мальчик был уверен в себе и упрямо стоял на своем. Он не умел дать отпор в принятом смысле этого слова, но стержень характера в нем, безусловно, чувствовался.
   Не зря говорят - первый ребенок - последняя игрушка. Мария не так любила сына, как внука и как занималась с маленьким Людвигом. Впрочем, это пришлось бы делать волей-неволей, только Мария с полной самоотдачей отдалась воспитанию внука. Лауре, ее невестке и матери Людвига, было совершенно не до этого.
   До рождения сына, Лаура - эффектная блондинка с изумительной фигурой - блистала на подиумах мира. Но стремительная карьера вмиг оборвалась, когда на свет появился Людвиг. Его отец был крайне сложным человеком, и в первую очередь это выражалось в его стойких принципах. Он и раньше был не в восторге от профессии жены, но сумасшедшие гонорары кое-как примиряли его с реальностью. А с рождением сына Алекс попросту запретил супруге заниматься "этим грязным делом". Как истинный бюргер повторял, что жизнь замужней дамы должна состоять из двух "К" - "киндер" и "кюхе" (дети и кухня).
   Лаура была вынуждена подчиниться, однако, ее живой характер, бешеный темперамент и невероятные амбиции не давали сидеть дома. Женщина нашла выход и втайне от мужа снова окунулась в работу, теперь не выступая на подиумах, а только позируя для журналов. Она была чрезвычайно фотогенична, к тому же это было единственное, что она умела и любила делать - демонстрировать свои прелести перед фотокамерой. Отказаться от этого удовольствия Лаура просто не могла, даже рискуя семейным счастьем. Впрочем, по мнению Марии, счастливой ее жизнь с Алексом никак нельзя было назвать. И с годами это становилось все заметней. Внешне добропорядочная немецкая семья, очаровательная пара - они стали совершенно чужими друг другу. А когда журналы с фотографиями Лауры все же попались под руку ее мужу, жизнь для обоих стала просто невыносима. На глазах у Людвига разгорались страшные скандалы, и он, естественно, рассказывал обо всем бабушке - единственному человеку на свете, которому доверял безоговорочно, целиком и полностью. Мария знала от него, что Алекс смертным боем бьет жену, а та, замазав синяки, снова бежит сниматься. И так - по кругу! Бедный мальчик был свидетелем совершенно безумных сцен, и если бы не бабушка, его детство выглядело чернее тучи.
   Как могла, Мария утешала его и отвлекала от страшной действительности, уводя в мир поэзии и искусства, прививая тягу к прекрасному, разносторонне развивая. Внука она обожала и по сей день, но теперь к этому чувству добавилась гордость за него. И - тревога. Он знал, что бабушка многим гадает на кофейной гуще и картах Тарро, но на все его просьбы, она отвечала отказом, не желая открывать ему судьбу. Сама Мария, конечно, раскладывала карты на него, и многое узнавала помимо его рассказов о себе. Людвиг до сих пор считал бабушку главным советчиком, мудрым и деликатным, постоянно звонил из Краснодара, посвящая ее в события своей жизни. Однако, не все можно передать словами. Она и сейчас взглянула на телефон, словно призывая его позвонить. Но Людвиг объявился накануне, за один день вряд ли произошло с ним что-то чрезвычайно важное. Почему же так трепещет сердце за него?
   Мария села в кресло и, бросив взгляд на столик, заметила свои гадальные карты. Стоило разложить их, как ей стало ясно, что именно сегодня произойдет с ним что-то совершенно сногсшибательное, судьбоносное.
   Мария потянулась к телефонной трубке, ей не терпелось поговорить с внуком, хотя бы намекнуть ему... Но пальцы сжали воздух. Мария поднялась и снова подошла к окну. Она решила не торопиться. Как часто это приходилось советовать Людвигу! Он был слишком импульсивен, особенно в любовных делах.
   Мария знала, что внук нравится многим девушкам, в России его экзотичная внешность и воспитанность вызывали особый, жгучий интерес, и у него отбоя не было от поклонниц. Последняя, американка Дженнифер, очевидно, имела на него серьезные виды. Да и сам Людвиг был от девушки в восторге. Однако, когда он по привычке спросил совета у бабушки, та ответила как обычно:
   - Не спеши. Всему свое время.
   Ни раз и не два повторяла она ему эти слова. И это была правда. Мария точно знала, что мечтам ее внука о настоящей, большой любви, о семье, не суждено сбыться в ближайшее время. И от этого тяжело было у нее на душе. Ее мальчик искренне верил в чистые, светлые чувства, каждый раз загорался, в каждой влюбленной девушке искал идеал и не боялся разочарований, весь открывался навстречу любви.
   - Душа нараспашку, - говорила Мария о нем.
   И тем больней ему было каждый раз убеждаться, что это всего лишь очередной мимолетный эпизод, не более. Кому-то кажется смешным в двадцать один год всерьез задумываться о семейной жизни и домашнем очаге. И еще более забавно для современной молодежи, - особенно в России, и Мария знала это, - мечтать обрести свою вторую половинку. Молодые люди в этом возрасте лишь играют в любовь, флиртуют напропалую без далеко идущих планов. Но не таков был ее внук!
  
   ***
  
   - А может мы и зря сегодня в город собрались, - с досадой проговорила Дарина, складывая мокрый зонт.
   Ариша подвинулась, давая подруге сесть. Народ набился в маршрутку так, что яблоку негде было упасть. Веселый водитель предлагал девушкам воспользоваться его коленями.
   - Почему зря? - Улыбнулась Аришка. - Праздник ведь!
   Для молодежи из станицы Елизаветинской, что в семи километрах от южной столицы Краснодара, День города был не просто праздником, а лишним поводом потусоваться. Подруги и так частенько выбирались сюда, где кипела совсем другая жизнь. Хотя Ариша любила свой дом и всю станицу в целом, ей нравилась некая обособленность, бесхитростный быт, размеренность. Но в Краснодаре - особенно в центре города, безусловно, было интересней. Энергия здесь била ручьем, как и во всех крупных городах. Чувствовался особый, дерзкий, шумный, быстрый ритм. В сравнении их станица выглядела как мелкая речка с тихим течением рядом с огромным, сверкающим водопадом. Город манил к себе. Несмотря на осеннюю непогоду.
   Ариша не умела унывать. Впрочем, это было свойственно ее возрасту. В шестнадцать лет странно глядеть на мир грустными глазами. Но у нее, в отличие от большинства ровесниц и Дарины, с которой они были неразлучны с первого класса, будто сиамские близнецы, не было, ни пресловутого юношеского максимализма. Ни цинизма, столь привычного в среде молодежи.
   - Ты прямо как с облака свалилась, - иногда замечала ее подружка.
   Мама о том же говорила ей только мягче, многословней:
   - Ты такая наивная, девочка моя. Хотя, знаешь, эта наивность в тебе сочетается с мудростью и очень сильной интуицией. Ты чувствуешь жизнь, чувствуешь людей, и при этом веришь в них, не боишься разочаровываться. Только вот с таким характером тяжело жить доченька...
   Обычно при этих словах мама Ариши горестно вздыхала. Хотя отчетливо видела, что ее дочка самостоятельна не по годам, тверда в решениях и ясно знает, чего хочет. Вообразить такое парадоксальное сочетание было сложно, но именно эти противоречия в натуре Ариши привлекали к ней. Она не то чтобы была душой любой компании, но с каждым могла найти общий язык, искренне интересовалась людьми.
   - Охота тебе их слушать, - говорила прагматичная Дарина.
   Они дружили всю жизнь, хотя были совершенно разными. Даже внешне. Дарина любила эпатировать публику. Крепкая, розовощекая, словно свежеиспеченный пирожок, она одевалась экстравагантно и ярко, а недавно и вовсе вставила сережку в ноздрю. Ариша, увидев это впервые, только охнула. Подруга не уставала ее удивлять.
   Сама же Ариша не стремилась поразить чье-либо воображение, не прикладывала к этому особых усилий, однако, неизменно выглядела ослепительно. Пушистые кудряшки обрамляли нежный овал ее лица, на котором сияли огромные жемчужно-серые глаза. Ясная улыбка рождала ямочки на щечках. Тоненькая, стройная, Ариша двигалась так изящно и плавно, что возникали ассоциации с русалкой. Неповторимая гибкость, необъяснимое очарование было в этой девушке. Словно сама юность во всем ее великолепии стремительно и грациозно шагала по жизни.
   Даже выходя из маршрутного такси под дождь, она выглядела принцессой голубых кровей и одновременно - трепетной ланью.
   - Ну, а говоришь - не зря! - Пробурчала Дарина, раскрывая зонт.
   Ариша только упрямо тряхнула кудряшками. Держась за руки, девушки направились к улице Красной. Хотелось праздника, веселья, беззаботного и яркого. Дарине при этом требовались внешние атрибуты, а ее подруга улыбалась беспричинно, радуясь даже дождику, который как будто смыл все краски с осеннего дня.
   - Не бурчи, Даринка! Жалко, конечно, что солнышка нет, но все равно...
   - Что все равно?!
   - Жизнь прекрасна и удивительна!
   С этими словами Аришка уверенно ступила на доску, проложенную через огромную лужу у светофора.
  
   ***
  
   Прямо перед светофором, где Людвигу нужно было перейти дорогу, блестела огромная лужа. Через нее была проложена доска. Людвиг сделал шаг, но через мгновение заметил краем глаза, как на другой конец доски ступила девушка. Машинально он дернулся назад, уступая дорогу. Доска зашаталась, словно тяги-перетяги, и Людвиг упал прямо в холодную воду одновременно с девушкой.
   Он услышал ее вскрик, ругань прохожих. Поднявшись, он поспешил помочь своей товарке по несчастью. Должно быть, со стороны это выглядело, действительно забавно. Высокий, широкоплечий, рыжеволосый детина в забрызганном грязью плаще, согнувшись в три погибели, пытался поднять такую хрупкую девчоночку, распластавшуюся в луже. Ему плохо это удавалось, пока он не набрался наглости и, перехватив ее поперек, поставил на ноги.
   - Вот боров-то, а! Вы только на него поглядите! Ну и боров! Ты что под ноги не глядишь?! - Стыдил его кто-то рядом, и Людвиг, обернувшись на голос, увидел крепкосбитую шатенку с блестящей серьгой в носу.
   - Извините, - пробормотал он, смущаясь.
   - Извините?! - Воскликнула она. - Это все что ты можешь сказать?!
   Людвиг опечалился еще больше, промолчал.
   - Индюк, неуклюжий! - Оставила тогда она за собой последнее слово.
   -Эй, ты! - Тут же отреагировал Людвиг, оборачиваясь к ней лицом. - Без оскорблений, пожалуйста!
   - Ни тычь, а то проткнешь! - Огрызнулась она и ринулась к своей перепачканной грязью подружке.
   - Что поскандалить решила? - Напирал на нее Людвиг.
   - Под ноги смотреть надо! А то прешь, как танк и еще возмущаешься тут!
   Людвиг намеривался что-то ответить на это, как вдруг, прозвучал тоненький голосок пострадавшей.
   - Ну что ты накинулась на человека?! Прекрати! Он ведь ни нарочно!
   От этих слов, но больше от звонко-сладкого голоска у Людвига перехватило дыхание. Будто рождественские колокольчики прозвенели.
   Людвиг повернулся, протянул руку девушке, и, смущенно, виновато, боясь даже посмотреть на нее, вывел на обочину.
   - Ради бога прости меня! Видит бог, я не специально...
   - Ага, не специально! - Вставила язык подруга пострадавшей. - Ты это все подстроил!
   - Чего? - Протянул Людвиг.
   - Чтобы с нами познакомится! - Вдруг добавила она.
   - Ага, как бы ни так! Делать мне больше нечего, как в грязи валяться, чтобы с вами познакомится.
   Ариша же, разглядывая ущерб, ничего не говорила. Она испачкалась по уши, порвала колготки о спицы зонта, а туфельки ее были полны ледяной воды. Погуляли, называется!
   Дарина продолжала возмущаться произошедшим, бесцеремонно тыча в Людвига пальцем. Ариша, хоть и молчала, но тоже не испытывала к нему особо добрых чувств. Откровенно говоря, она бы с удовольствием шарахнула его как следует, может легче б на душе стало! Ведь, стоит признаться именно из-за этого недотепы весь день коту под хвост! Отметили, называется День города! А холодно как, жуть просто, девчушка продрогла до костей! Видимо, придется немедленно возвращаться домой. Она кусала губы от досады, пытаясь оттереть ладонью грязные пятна, то тут, то там, но это плохо удавалось. Ариша подняла голову, злые слова готовы были уже сорваться с языка. Но тут она разглядела, наконец, виновника происшествия.
   В сиянии золотых ресниц смотрели на нее его изумительно-синие глаза. Взгляд молодого человека был смущенным, даже, как ей показалось немного жалобным каким-то. Но это длилось лишь мгновение. Его глаза распахнулись шире, в них мелькнуло ошеломление и в то же время, несказанная радость, а потом - будто небеса разверзглись! - грянул гром, и будто невидимые часы начали отсчет новой жизни, новой эры.
   Ариша постаралась незаметно перевести дыхание. Людвиг стоял, ошарашенный, будто молнией пораженный. Ни столько красота девушки поразила его, сколько нежность ее взгляда, тонкий абрис ее лица. Жемчуг ее глаз сверкал, затмив все вокруг. Людвигу захотелось только одного - вечно смотреть на нее, застыть вот так, напротив, и всю жизнь провести рядом с ней!
   И все же он был мужчиной, не только романтиком и мечтателем! Свою мужественность Людвиг сильней всего ощутил сейчас, возле беззащитной, хрупкой незнакомки. Не отрывая взгляда от ее лица. Он принялся шарить по карманам, нашел платок и стал вытирать Арише лицо. Она только хлопала ресницами, замерев. От волнения у него руки дрожали, и ему все время казалось, что он ведет себя, как неуклюжий остолоп. Но и остановиться он не мог. Это было самое меньшее, что он мог сделать - хоть чем-то проявить заботу о ней, хоть в малейшей степени выказать то, что было на сердце. Что появилось так внезапно, но чувствовалось острее, чем все вместе взятое за его двадцать один год!
   Совершенно машинально он бормотал какие-то слова, принося в очередной раз свои извинения. И в какой-то миг понял, что забыл русский язык, изъясняясь на жуткой смеси немецкого, русского и мычания.
   Вдруг, Дарина подскочила к ним и оттолкнула его локтем. В эту секунду Ариша явственно поняла, что жалеет, что они не одни на белом свете!
   - Что ты там все трешь, да трешь?! Только грязь разводишь! А ты дуреха, как домой теперь поедешь в таком-то виде?!
   - Все будет хорошо, сейчас мы все отчистим - повторял Людвиг, снова приближаясь к Арише и совершенно бездумно, без задних мыслей, принялся оттирать пятна на ее куртке в районе груди. У парня действительно дрожал от волнения голос. Или Арише это только показалось? Но то, что он был взволнован - точно!
   - Эй, рыжий! Да, ты совсем обнаглел! - Прокомментировала Дарина.
   Молодые люди отпрыгнули друг от друга, как ошпаренные. Но взгляды их держались цепко. От слов Дарины Людвига бросило в краску.
   - Тоже мне, краснеет он еще! - Озорно хохотнула Дарина.
   Приворожила она меня, что ли, думал Людвиг с бесшабашной и безграничной радостью, глядя на Аришу. А та только загадочно улыбалась ему. Она не думала ни о чем сейчас. Невообразимая легкость была у нее на душе. И меньше всего в этот момент ее волновал вопрос о возвращении домой.
   - В грязь свалил! Одежду испортил! Настроение впрочем, тоже! Компенсировать, ты должен! Ты меня слышишь, рыжий?
   Но ни Людвиг, ни Ариша ее будто бы не слышали. Замерев напротив, будто завороженные, они смущенно и вместе с тем настойчиво глядели друг другу в глаза.
   - Рыжий, я, по-моему, к тебе обращаюсь! - Людвиг не реагировал, тогда она переключилась на Аришу. - Да очнись же ты! - Не на шутку обеспокоенная поведением подруги, завопила Дарина, дергая ее за рукав куртки.
   - Да, чего тебе?! - Возмутилась Ариша. - Прекрати трясти меня!
   - Скажи этому, - она кивнула в сторону Людвига, что бы моральный и физический ущерб компенсировал!
   - Сама скажи.
   - Что стоишь, как истукан?! - Тут же развернувшись к Людвигу, строго спросила Дарина. - Нанес убытки, плати! Таков закон джунглей. Се ля ви! Маза фака!
   Людвиг перевел на Дарину рассеянный взгляд. Понял, буквально - достал кошелек, торопливо принялся вынимать купюру за купюрой.
   - Ты что! - Возмутилась сию же секунду Ариша. - Не надо!
   - Еще как надо! - Встряла закадычная подруга, заглядывая в тугонабитый бумажник. - Давай-давай, - поторапливала она парня, - ты обязан компенсировать ущерб в материальном эквиваленте!
   Резко повернувшись к Людвигу, Ариша машинально положила ладонь на его руку, пытаясь остановить, и тут же одернула ее, смутившись. Его же словно ударило током. Оба снова застыли, изумленные тем водоворотом чувств, что закружил их одновременно.
   - Дурдом какой-то, - покачала головой Дарина, которая, наконец, поняла, что прямо у нее на глазах происходит нечто невероятное. - У тебя что, солнечный удар подружка? - Она потрясла Аришу за плечо. - С тобой точно все в порядке?
   - У Бунина есть рассказ такой, - совершенно обалдевшим голосом проговорила Ариша, не сводя своего пристального взора с Людвига.
   - Про любовь, - восторженно улыбаясь, добавил Людвиг.
   - О, мой бог! - Дарина закатила глаза. - Что твориться-то, на белом свете?! Бунина они вспомнили...
   Теперь Ариша взглянула на виновника происшествия свежим взглядом, заинтересованно. И тут же по достоинству оценила и модный, явно дорогой свитер, и симпатичные черты лица, и веселую светло-рыжую кудрявую шевелюру.
   - Хотя, знаешь, все-таки колготки тебе придется купить! - Заявила она решительно и попыталась взять Людвига под руку.
   - Только скажите, где их продают?
   Ариша рассеяно покрутилась по сторонам.
   - Вон там, есть магаз! - Дарина махнула рукой в сторону элитного бутика.
   Она, наконец, пришла в себя и огляделась потерянно. В считанные секунды под взглядом этого парня мир будто перевернулся для нее.
   А теперь она вдруг осознала, что стоит посреди города вся в грязи, в рваных колготках, а прямо напротив - парень ее мечты. Во всяком случае, он выглядел именно так, как в ее представлении выглядел бы принц на белом коне. Пусть этот был без коня! И пусть он был весь обрызган грязью не хуже нее! Да уж, видок у нее самой был, наверное, еще тот! Ей захотелось провалиться под землю, но одновременно безудержный восторг овладел ею. Она отдавала себе отчет, что неуклюжий незнакомец виноват в том, что случилось, но по большому счету ей было плевать на это. Больше всего на свете ей хотелось бы встретиться с ним в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах. Но Ариша была не из тех людей, которые бессмысленно сетуют на судьбу. Она быстро овладела собой и произнесла шутливым тоном, что принимает его извинения, но колготки купит сама.
   - Тогда разрешите хотя бы пригласить вас в кафе, - улыбнулся Людвиг, тоже справившись с растерянностью. - Естественно, после того, как вы приведете себя в порядок.
   Он галантно подставил им локти.
   - Фу ты, ну ты! - Фыркнула Дарина. - Какие же мы, однако, цирлих-манирлих! Вы только поглядите на него!
   - Как вас зовут, девушки? - Весело спросил Людвиг, не реагируя на ядовитое замечание Дарины.
   Подружки представились.
   - Очень приятно. А меня Людвиг.
   - Четырнадцатый? - Резво хохотнула Дарина. - Так, вот оказывается, откуда такие королевские манеры!
   Ей почему-то доставляло огромное удовольствие издеваться над Людвигом. Но он снова пропустил мимо ушей ее язвительную насмешку. Он видел только Аришу, а ту другую - ее подругу не замечал.
   - Я учусь в Кубике, на пятом курсе, - доверительно сообщил он, - а вы?
   - Ого! На пятом курсе?! - Удивилась Ариша. - А мы... - Ариша взглянула мельком на подругу. - А мы еще школьницы, - с некоторым вызовом закончила она.
   Ариша прекрасно знала, что и сама и ее подруга выглядели старше своих лет, к ним не раз клеились парни-студенты, принимая девушек за своих ровесниц. Но Людвига, по всей вероятности, не смутила разница в возрасте. Во всяком случае, он спокойно продолжал расспросы, успевая рассказать и о себе тоже. В какой-то момент прозвучала его реплика о том, что он родом из Германии.
   Дарина подтолкнула локтем подружку и уточнила, сощурившись:
   - Так ты немец?
   - Не совсем, - туманно ответил он и снова задержал свой взгляд на Арише, - не пойму, вас это смущает?
   - Меня? - Она подарила ему очаровательную улыбку. - Нет.
   Они подошли к бутику, Людвиг пропустил девушек вперед, галантно распахнув перед ними двери.
   Когда Ариша выбрала себе колготки, Людвиг решительно остановил ее руку, потянувшуюся за кошельком.
   - Неужели ты, правда, думаешь, что я позволю тебе заплатить?
   Она потупилась, ощутив его теплые пальцы на своей коже, и промолчала.
   В раздевалке Ариша сменила старые колготки на новые. Привела в порядок прическу, подправила макияж, и, - свежа, как майская роза! - вышла к Людвигу и Дарине.
   Он не мог налюбоваться ею и даже твердил мысленно, что невоспитанно так таращиться на девушку. Но ничего не мог с собой поделать - она притягивала его взгляд, как магнит. Чувствуя это, Ариша смущалась и краснела, и сам он незамедлительно заливался краской, однако, глаз отвести от нее не мог.
   Так, не видя ничего вокруг, только друг друга, они вышли на улицу. Если бы не Дарина, неизвестно, куда бы эти двое направились. Поглощенные тем шквалом чувств, что обрушился на них, ни Людвиг, ни Ариша не в состоянии были совершать осмысленные действия. Будто выпали из реальности. Но Дарина была начеку - привлекательный, явно состоятельный иностранец вызывал в ней жгучий интерес, и расставаться с ним просто так она была явно не намерена. К тому же она заметила очевидное - что подруга тоже запала на Людвига, так что упустить такого кадра было бы глупо. Дарина напомнила о его приглашении в кафе.
   - Ну, конечно, пойдемте! Я знаю очень милое местечко здесь неподалеку...
   - Мы конечно же не откажемся, составить тебе компанию, но только, при условии. Платишь за всех ты! - Бесцеремонно заявила Дарина, не обращая внимания на гримасы Ариши, которой не понравилось такое наглое заявление.
   Хотя оно было справедливое, к тому же продиктовано было не чистой меркантильностью, а суровой действительностью. У обеих подруг в кошельках была сущая мелочь. Их семьи отнюдь не бедствовали, но и зажиточными не являлись.
   Лет до четырнадцати у Ариши, например, и вовсе не было карманных денег. Потом мама понемногу стала подкидывать ей. Но денег этих едва хватало на пирожок и стакан сока в кафе, не более. Дарину это обстоятельство приводило в отчаяние, но Аришка, как обычно, была настроена более оптимистично.
   - Конечно, - отреагировал Людвиг, - обычно кто приглашает, тот и платит!
   - Ха! - Воскликнула Дарина с усмешкой. - Только немцам это почему-то не свойственно! Или не всем немцам свойственно.
   Людвиг напрягся.
   - Что не свойственно немцам? - Замедляя шаг, хмуро поинтересовался он.
   - Ой, умоляю тебя, только не строй из себя дурочка, - вздохнула Дарина. - Что, совсем не догоняешь?
   - Нет. Поясни.
   - Всем известно, что, немцы не платят за женщину в ресторане!
   - Да, ладно? Впервые такое слышу!
   - Говорят, что немцы скупые!
   - Правда? - Людвиг улыбнулся. - И кто это говорит?
   - Наши!
   - А что еще говорят ВАШИ?
   - Ты такой смешной рыжий! - Расхохоталась Дарина. - Сама наивность! Ну, блин, многое, что говорят!
   - Например?
   - Жмоты! Пунктуальны! Придирчивые! Недоверчивые! Через, чур, прямолинейны! Ну, знаешь, долго можно перечислять немецкий негатив! Это конечно, все сущая ерунда, по сравнению с тем, что немец не платит за свою даму в ресторане.
   - Полный бред!
   - А вот и нет! Моя тетя частенько бывает в Германии.
   - И что из этого?
   - А из этого следует, что у вас все запущенно на этот счет!
   - Прекрати! - Одернула ее Ариша. - Что-то ты разговорилась...
   - Нет-нет, пусть говорит! - Встрял между подругами Людвиг. - Мне интересно послушать, что о немцах, думают русские!
   - Да на черта вы нам нужны! - Рассмеялась Дарина, - думать о вас еще! Делать нам больше нечего!
   Ариша снова одернула подругу за рукав куртки.
   - Дарина сейчас же замолчи! - Она повернулась к Людвигу. - А ты не слушай ее.
   Людвиг засмеялся, глядя на подруг, одна полная противоположность другой.
   - Договорились, - выдохнул Людвиг. - А теперь, послушайте, что я вам скажу, милые дамы. Все зависит от воспитания человека. Все мы разные. У каждого свои понятия на тот или иной счет. Лично, я никогда не позволю, чтобы моя девушка платила за себя. К тому же, я не чистокровный немец. В моей крови течет и русская кровь тоже...
   - То-то я и слышу, что для иностранца ты слишком хорошо говоришь по-русски... - Отметила Ариша.
   - Во-во.... - Поддержала ее подруга. - Мамка твоя русская?
   - Нет, мама венгерка, - улыбнулся Людвиг, и то нечистокровная, без поляков не обошлось, - русская у меня бабуля и то с украинскими корнями.
   На мгновение бабушка Мария словно встала у него перед глазами и улыбнулась ему. Людвиг любил бабушку безмерно - нежной и трепетной любовью. Все хорошее, что было у него в детстве, связано с ней. Она научила его всему, а самое главное - придала смысл его существованию, привив тягу к прекрасному, разъяснив понятия истинных ценностей. В детские годы именно бабушка была его опорой и поддержкой, ни мать, ни отец не внушали такого доверия. А с некоторых пор Людвиг словно поменялся с ней местами - как ни странно, впервые он ощутил себя мужчиной рядом с Марией. Постарев, она не утратила вкус к жизни, но выглядела для Людвига уже не как защитница и не только как мудрый советчик, а как близкий человек, который сам нуждается в помощи, моральной или физической. Он в каком роде опекал ее, пока жил в Германии, с вниманием относился к любой ее нужде и каждой потребности. Великолепно зная друг друга, они находили общий язык и теперь, разлученные километрами. И хотя Мария стояла у конца пути, а Людвиг только начинал свою дорогу, у них было много общего, у них была единая шкала ценностей.
   Любое воспоминание о бабушке неизменно вызывало у него улыбку, словно радуга после дождя.
   Вот и сейчас глаза Людвига радостно засияли. Он уже не чувствовал смущения рядом с Аришей - девушкой, которая с первого взгляда поразила его сердце, тронула душу. Теперь, когда образ бабушки словно встал рядом с ним, скованность прошла окончательно. Будто бы Мария одним только своим спокойствием, мудрым взглядом пообещала, что это знакомство перерастет в нечто большее. Людвиг всем существом мечтал об этом. Хотя пока даже в мыслях ничего определенного не держал. Ему просто было хорошо, так хорошо и ясно, как не бывало еще в жизни! По натуре своей он был человеком сомневающимся, и, хотя быстро загорался, постоянно сам себе противоречил, спорил с самим собой, задавался бесконечными вопросами.
   Сейчас все было не так. Неожиданно, непривычно, но чертовски притягательно было его нынешнее состояние. Словно скрипки играли в душе. Людвиг и раньше слышал музыку в своем сердце, но это была настороженная мелодия, предупреждающая об опасности, либо бравурным маршем звучал мотив праздника, какой-то его победы, достижения, или печальная песнь одинокого странника, когда становилось грустно без причины. Теперь же тонкий голос скрипки, задорный и вместе с тем задумчивый, как будто нашептывал ему сказку - добрую, пронзительно нежную сказку со счастливым концом.
   Людвиг улыбался, развлекал девушек беседой, и старался изо всех сил удержать это состояние души, остаться в нем предельно долго. Он точно знал, с кем оно связано, и был готов на все, лишь бы не ошибиться и на этот раз. Любовные неудачи не сбивали его с ног, но каждая ошибка казалась Людвигу его личным поражением, словно он сам виноват в том, что его суженая до сих пор не рядом с ним.
   Ариша!... Это имя ему очень нравилось, он склонял его с любовью, глядя на это милое создание. В этом имени слилось все, чем дорожил Людвиг. Он чувствовал, что на этот раз все будет серьезно, и все именно так, как должно быть, несмотря на нелепое знакомство и его собственную неуклюжесть.
   О, боже, как она смотрела на него! Она так очаровательно краснела, ловя на себе его пристальный взгляд!
   Ариша и в самом деле была очарована им. Бархатный голос, золотистые ресницы, синие кобальтовые глаза, солнечные лучи его волос - все соединилось в один образ, того самого прекрасного принца, которого ждет каждая девушка, и которого рисует в воображении сама, согласно своим идеалам. Нет, она не была фантазеркой или романтично настроенной особой, тем удивительней ей казалось сейчас собственная впечатлительность. Она слушала его буквально открыв рот, хотя по мере старалась выглядеть невозмутимой, чтобы не отпугнуть Людвига излишней навязчивостью.
   Ей казалось, что ее чувства написаны на лбу, и он читает ее, как открытую книгу. Ариша не хотела с первых минут знакомства оказаться у него под влиянием. А возможно, это сказывалось присутствие подруги. Дарина беззлобно подшучивала над ними обоими, отлично понимая, что между ними вспыхнуло что-то яркое, стремительное. Ей не хотелось выставлять свои чувства напоказ, не хотелось, чтобы хоть кто-то, пусть и лучшая подружка, видел их, оценивал, комментировал...
   Но стоило Дарине на какое-то время отойти, как Людвиг чуть придвинулся к Арише и тихо произнес:
  
   В чудеснейшем месяце мае
   Все почки раскрылись вновь,
   И тут в молодом моем сердце
   Впервые проснулась любовь.
  
   В чудеснейшем месяце мае
   Все птицы запели в садах,
   И тут я ей сделал признанье
   В желаниях моих и мечтах.
  
   Они с замиранием сердца в упор смотрели друг на друга, потом Людвиг вдруг, спросил:
   - А в каком месяце ты родилась?
   - В мае.
   - Тогда, эти стихи тем более для тебя!
   Его голос дрожал от страсти. Она невольно подалась к нему. Они слышали дыхание друг друга...
   - Ты их сочинил? - Опомнилась первой Ариша.
   - Нет, что ты, - он накрыл ее ладонь своей рукой, она вздрогнула. - Это стихи Хайне. Красивые?!
   - Очень! - Порывисто ответила она, глядя на него с восхищением.
   Людвиг легонько сжал ее пальцы и склонился к ее губам. На время Ариша утонула в его глазах, однако, нашла в себе силы отодвинуться. Она почувствовала, что все происходит слишком быстро. Он слишком близко!
   Почувствовав ее напряжение, Людвиг медленно подался назад, но руку не убрал.
   - Не думай обо мне плохо, - прошептал он, не сводя взгляда с ее губ - таких дразняще-алых, чуть приоткрытых, будто для поцелуя. - Я не маньяк, не волнуйся, я просто не хочу тебя потерять...
   - Значит, не потеряешь, - чуть слышно ответила Ариша, - только не гони лебедей, ок?
   - Лебедей? - Нахмурился он. - Каких?
   - Я хотела сказать, держи себя в рамках приличия.
   - Я постараюсь, - пообещал он серьезным тоном и тут же уточнил, - а это как?
   Мгновение они внимательно смотрели друг на друга, рука в руке, глаза в глаза. А потом рассмеялись одновременно, искренне и заливисто. Теперь между ними не чувствовалось ни капли смущения и скованности.
   - Ты просто прелесть, - сказал Людвиг проникновенным голосом.
   - Благодарю, - проговорила Ариша.
   Он тронул пальцами ее подбородок.
   - Ни думал и не гадал и такое очаровательное создание повстречал. Я тебя никому ни отдам, ты слышишь?
   Аришка смущенно улыбнулась ему в ответ.
   - Ох, какая у тебя ямочка на щечке! - Обрадовался Людвиг. - Просто чудо! И почему я раньше тебя не встретил?
   - Флиртуешь со мной, да?
   - Этот парень, напротив, по уши в тебя втюрился!
   - Надолго ли?
   - Навечно!
   - А такое возможно?
   - Все возможно. Разве тебе не нравится?
   - Нравится, - на миг зажмурилась она, - только как-то немного страшно...
   - Я страшный?!
   - Да не ты! Глупенький...
   Людвиг вздрогнул. Это прозвучало не как ругательство, а как самая откровенная ласка.
   - Что же тебя пугает Аришенька?
   Он произнес ее имя так сладострастно и с такой нежностью, что у девушки от восторга сердце зашлось.
   - Не знаю...
   - Ты боишься влюбиться в меня?
   - Да нет!
   - Так да или нет?
   - Скорее всего, да...чем нет...
   - Ах, этот могучий русский язык!
   Людвиг неожиданно для самого себя поцеловал Арише руку.
   - А я не боюсь...
   Он и вправду уже не боялся ошибиться. С каждой минутой, проведенной вместе с Аришей, с каждым словом и взглядом, Людвиг убеждался, что это необычная девушка предназначена ему судьбой. Он был покорен ее обаятельной улыбкой, сражен наповал ее серебристыми глазами, фигурой, всем ее обликом. Мало того, Людвиг видел, что перед ним - неординарная личность. Воспитанная, но без излишней манерности, уверенная в себе, но не гордячка. На фоне других его знакомых она выглядела, как прелестная голубка в стае ворон. Естественна и свежа.
   Разговор с ней разбередил его душу. Как только молодым людям удавалось справиться со смущением, их диалог тек плавно и размеренно, будто они были знакомы много лет и вместе с тем открывали друг в друге бездонные глубины. Людвиг был потрясен совпадением их идеалов, взгляда на мир, на людей. В этой девушке он сразу разглядел тонкую натуру, с трудом поверив, что она всю жизнь провела в станице, так широк был ее кругозор, и так глубоко она чувствовала искусство, природу, все то, что было близко ему самому. Они не могли наговориться, налюбоваться друг другом. И когда вернулась Дарина, оба только вздохнули огорченно.
   - Что, воркуете голубки? - Проворчала та, словно старая бабка, вечно всем недовольная.
   Людвиг, как истинный джентльмен, отодвинул стул и помог даме сесть. Этот простой знак внимания вызвал у Ариши жгучую ревность. Она блеснула глазами в сторону подруги, а Людвиг, заметив этот огненный взгляд, одновременно растерялся и порадовался. Значит, он точно небезразличен ей! Уже с первых минут знакомства она так реагирует на его обычную галантность!
   Это мгновенная вспышка ревности показала ему, какие бушуют страсти в душе юной нимфы.
   - Людвиг, ты мужчина или как? Где наш заказ?
   Людвига шокировало подобное со стороны Дарины. Она вела себя так нахально, что ему было за нее стыдно.
   - Тебе следует поставить на место этого идиота!
   - Какого, Дарина?
   Имелся в виду официант, который шнырял между столиков, не удостаивая вниманием молодых людей.
   - Официанта! Когда он нам пожрать принесет?!
   - Ааа, сейчас! - Людвиг щелкнул пальцами, призывая официанта.
   Тот явился, наконец, с уставленным яствами подносом.
   - Не прошло и года, - вздохнула Дарина, - я лично голодная, как волк!
   Она принялась поглощать всевозможные лакомства, заказанные Людвигом. А он между тем бросал на Аришу взгляды, которые говорили о другом голоде. Людвиг и сам был ошеломлен своими чувствами, ощущал себя школьником, у которого никогда в жизни не было женщины. Не хватало еще накинуться на эту девчушку прямо здесь, сейчас! Он знал, что способен на такое, слишком уж эта красавица впечатлила его!
   Чтобы унять волнение хотя бы немного, Людвиг выпил вина. Ариша тоже пригубила чуточку. Даже их движения были синхронны, словно они стали отражением друг друга.
   Дарина пыталась поддержать разговор, почувствовав себя лишней на этом празднике жизни. Она закидала парня вопросами о его семье, происхождении. Людвиг отвечал коротко, нехотя. Ему не терпелось остаться наедине с Аришей, но он понимал, что она права - все слишком быстро, стремительно. И, в конце концов, просто непорядочно было бы вот так, после часа знакомства, настаивать на настоящем свидании.
   Он уговорил себя довольствоваться тем, что есть. Едва сдерживая свой пыл, Людвиг постарался переключиться на мирную беседу, и рассказывал девушкам о себе.
   - Значит, говоришь, твоя бабка русская? - Перебила его Дарина. - И как? Она еще жива?
   - Жива. - Кивнул Людвиг. - И дай ей бог еще долгих лет жизни.
   - А расскажи нам историю своей бабушки, - попросила Ариша, грея руки о кружку с горячим чаем... - Очень интересно послушать, как так она за немца вышла...
   - Ну, же колись, как ей удалось немца охомутать?
   Людвиг нехотя усмехнулся...
   - А что значит охомутать? Никогда раньше не слышал этого слова...
   - Чем она увлекла твоего дедушку? - Пояснила Ариша.
   - Ну, начнем с того, что моя бабушка не хомутала деда. Он выкрал ее из дома и силой увез.
   - Это как? - В один голос спросили подруги.
   Людвиг хмыкнул невольно и продолжил свой рассказ.
   - Мою бабушку зовут Мария. В молодости она была очень привлекательная. И даже сейчас не смотря на возраст, она выглядит настоящей красавицей среди женщин своего возраста...
   Взгляд Людвига был прикован к Арише. Она была такой хорошенькой, такой манящей, что хотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать. В это мгновение он впервые в жизни понял деда Ханса, чей образ всегда вызывал в нем только негативные эмоции. Но в его любовной истории было что-то близкое Людвигу. Он сейчас, вероятно, также был поглощен Аришей, как в свое время его предок околдован красотой Марии.
   - Мой дед Ханс был жестоким человеком. Грубым и поведение зачастую его было неадекватным. Он творил такие вещи... Аж сердце щемит в груди...
   На глаза Людвига выступили слезы. Ариша осторожно протянула руку и накрыла его руку своей. Он тут же поднял глаза, она сочувственно улыбнулась ему и он как ни в чем небывало продолжил свой рассказ.
   - Моя бабушка родилась здесь. На Кубани.
   - Правда? - Улыбнулась искренне Ариша.
   - Правда, - подтвердил он с улыбкой.
   - Где именно?
   - В станице!
   - В какой станице? Их здесь, ой, как много!
   - В Елизаветинской! Слышала про такую?
   Ариша выпрямилась.
   - Да, ну?
   - Серьезно!
   - Надо же! - Произнесла Ариша, повернувшись к сидящей рядом подруге.
   Глядя на Аришу, Людвиг тоже заметно повеселел.
   - Земля круглая, как ни крути! - Вяло промолвила Дарина.
   - А знаете, что, давайте выпьем за наше знакомство! - Подняв кружку с горячим, чаем, предложил Людвиг.
   Дружная компашка радостно цокнулась кружками....
   - Бабуля твоя на родине своей давно-то была? - Поинтересовалась Дарина.
   - Два года назад она приезжала сюда. Все надеется разыскаться своих родственников. Разъехались все, кто куда. Когда Ханс увез ее в Берлин, ей было около шестнадцати. Ханс не позволял ей даже письма писать родственникам. Ну а после смерти деда, его родной брат диктатор, вообще зажал мою бабушку в тиски и лишь только после смерти того, она смогла вернуться на родину. Мы приезжали с ней в Елизаветку как-то. Пытались отыскать дом, в котором она жила, на этом месте теперь расположилась свиноферма. Возможно, ее братьев уже и в живых нет, им лет по семьдесят должно быть, наверняка у них есть дети и внуки, как я. Было бы классно найти их и подружиться. Моя бабушка, так этого хочет.
   - Слушай, Людвиг, а может твоей бабули попробовать поискать родственничков через передачу, жди меня? - Вдруг подала идею Дарина.
   - А что? Это мысль, Даринка! - Поддержала Аришка подружку, изредка блещущую оригинальными идеями. - Людвиг ты должен посоветовать своей бабушке, написать письмо на передачу "Жди меня". Уверена, они помогут разыскать родственников. Кстати, а как девичья фамилия твоей бабули, мы бы могли у старичков поспрашивать знали ли они, когда таких людей в станице.
   Ариша, вдруг поперхнулась чаем, услышав фамилию его бабушки.
   - Как? - Переспросила она.
   - Мовчан. - Повторил Людвиг. - Девичья фамилия моей бабули.
   Вот, так совпадение - девичья фамилия ее мамы тоже Мовчан!
   - Ты ж говорил твоя бабуля русская, а почему тогда у нее фамилия армянская?! - Поинтересовалась Дарина у Людвига.
   - И вовсе не армянская. Эта фамилия имеет украинское происхождение, к тому же весьма редкая и относится к древнему пласту фамилий украинского народа.
   Ариша уже было спешила поведать Людвигу о том, о фамилии своей мамы, а так же о том, что ее мама тоже родилась в станице Елизаветинская. Но едва девушка открыть рот, как эмоциональная Дарина при виде долгожданного официанта с подносом в руках, провизжала.
   - Неужели, явилась пропащая душа! Где ж тебя голубок, носило все это время? - Глядя пристально на официанта, выпалила Дарина. - Уже, блин вся извелась, дожидаясь десерта!
   Ариша перевела дыхание и покачала головой, наблюдая за причудливой подругой, которое время от времени заставляла ее краснеть.
   На десерт были поданы пирожные в форме белого лебедя, которые заказал для них Людвиг, они были весьма не обычные, с сюрпризом. Он вообще был любителем таких штуковин, а сегодня ему чрезвычайно хотелось поразить воображение Ариши.
   Дарина первая протянула руку к пирожным, но шустрая Ариша ее опередила. Девушки взяли себе по одному пирожному, но не решались его укусить, словно выжидая чего-то, смущенно переглядывались. Людвиг разлил по стаканам фруктовый чай и взяв с подноса оставшееся пирожное, укусил. Аккуратно вынув из части пирожного свернутый папирус размером со спичку, он хвастливо помахал им и, развернув, прочитал про себя: "И лишь любовью будут исцелены ваши сердца".
   Людвиг взглянул на Аришу, она уже укусила пирожное и зубами наткнулась на что-то твердое, на ее ладони заблестело маленькое красненькое сердечко из пластмассы, Ариша рассмеялась. А Дарине тоже достался папирус со словами, "Дареному коню в зубы не гляди!"
   Дарина жутко рассердилась, прочитав это. Она резко встала и заявила, что отойдет на пару минут в дамскую комнату. Ей, конечно, хотелось, чтобы Ариша пошла с ней. Не только зависть снедала Дарину, но и ревность. Раньше, до этого момента подруги не расставались, и взахлеб обсуждали поклонников друг друга. Теперь же Дарина видела, что с Аришей произошло нечто более серьезное, чем обычный флирт, и заранее беспокоилась, что та променяет ее на парня.
   Она угадала - Арише никто не был нужен в этот момент, и меньше всего она стремилась обсуждать Людвига, с кем бы то ни было!
   Ей было так хорошо рядом с ним! Она растворялась в синих глазах, и словно плыла по волшебному морю, далеко-далеко, в сказочный мир, где нет тоски и боли, скуки и разочарований. Его взгляд манил и обещал райское блаженство, и Ариша готова была на самом деле пойти за ним на край свет. Собственные ощущения пугали ее, но она отгоняла страх, стараясь насладиться каждой секундой их уединения.
   С одной стороны она мечтала, чтобы подруга не возвращалась, догадавшись, что им хочется побыть только вдвоем. Но с другой, Ариша опасалась такого поворота событий. Ее безудержно влекло к Людвигу, однако, она была уверенна, что надо подождать, иначе робкие ростки их чувства просто погибнут под громом пошлости, поспешности.
   Так что хорошо, что Дарина была пока где-то неподалеку. Она словно сдерживала немного их порывы, стояла между ними, будто бдительная дуэнья.
   Людвиг успокаивал себя приблизительно таким же образом. Ведь у них вся жизнь впереди! Такую девушку, как Ариша, стоит и подождать! Это лучше, чем спугнуть трепетную влюбленность, неловким движением, неосторожным словом загасить тот проблеск огня, что обещает в будущем разгореться в неистовый пожар страсти и нежности.
   Он утешал себя, мысленно проговаривая все это, стараясь быть невозмутимым, терпеливым. Но находиться рядом с Аришей и не касаться ее, не глядеть ей в глаза было выше его сил. Все, что Людвиг мог себе позволить - держать ее ладони в своих руках. А напоследок осыпать их поцелуями.
   Все же боясь, что не остановиться и зайдет слишком далеко, или попусту сойдет с ума от желания, Людвиг рывком поднялся, когда Дарина сообщила, что им пора.
   - Я провожу вас и вызову такси.
   - Нет, мы уедем, как и приехали! - Неожиданно заявила Дарина, толкая подругу в бок.
   Ее агрессивность все нарастала. Ей было так обидно, что она готова была трястись в автобусе, но не позволить этому ловеласу оплачивать их проезд. Достаточно и кафе, считала Дарина!
   Арише же было все равно, как добираться домой. Это значило лишь одно - разлуку с Людвигом.
   Он проводил их к остановке, не отпуская руки Ариши и осторожно поглаживая ее пальцы всю дорогу. Оба молчали. Дарина же тараторила о чем-то своем, но к ней никто не прислушивался.
   - Можно я тебе позвоню сегодня? - Наклонившись к Арише, шепнул Людвиг.
   - Дома нет телефона. Если хочешь, мы можем встретиться завтра где-нибудь.
   - Хочу! А где?
   - Около Дом книги. Знаешь, где это?
   - Конечно. Я живу в пяти минутах ходьбы от дома книги.
   - Что ж, тогда до завтра?
   - До завтра, милая. Приду сейчас домой и буду с нетерпением отсчитывать часы до встречи с тобой. И ждать, когда снова увижу эти восхитительные глаза, чудесную улыбку и милые ямочки на щечках!
   Ариша ласково улыбнулась Людвигу, в ту же секунду, Дарина дернула ее за рукав куртки, подгоняя к автобусу.
   Людвиг рывком притянул Аришу к себе и поцеловал в щеку. Это был отнюдь не дружеский, не братский поцелуй. В этом мимолетном касании губ плескалось море обожания, целый безбрежный океан страсти. Обоих в этот момент сотрясла крупная дрожь, будто высоковольтные провода подключили к телам.
   Подъехал автобус и Ариша исчезла в нем, подгоняемая суетливой подружкой. Людвиг остался стоять на остановке, ошеломленный, ослепленный фейерверком чувств и желаний. Ему вдруг вспомнились слова Дарины о солнечном ударе. Но нет, подумал он, подруга Ариши, не права - то, что произошло с ними, нельзя было сравнить с солнечным ударом, а скорее с солнечным затмением. Во всяком случае, для него. Ариша затмила собой солнце, целый мир, все вокруг! И хотя она давно уже пропала из виду, Людвиг видел только ее, образ этой девушки стоял у него еще долго перед глазами. И вправду, затмение...
  
   ***
  
   Словно сомнамбула вернулся Людвиг в квартиру, где увидел компанию друзей. Один из его кузенов - кучерявый Мишель, ринулся ему навстречу.
   - А вот и Людвиг явился! - Присвистнул он. - Ты куда исчез с утра пораньше? Мы тебя обыскались, братишка.
   - За круассанами ходил. А что?
   - За круассанами?! - Усмехнулся подошедший к ним Арнольд. - Да, ладно? Ну и где же они, твои круассаны?
   - Я их в лужу уронил.
   Арнольд озадаченно посмотрели на брата, а Мишель взорвался от смеха.
   - Ох, беда-то, какая! - Артистично воскликнул Арнольд.
   Арнольд и Мишель не давали брату прохода. Они считали, что Людвиг им что-то недоговаривает, были уверены, что тот ходил на свидание. Им не терпелось узнать, кто его новая пассия.
   - Колись, где пропадал весь день?
   - Гулял.
   - Где гулял? - Настырно пытали его кузены.
   - У Дженнифер я был. - Тяжело вздохнул Людвиг. - Довольны?
   - Да ладно? - Протянул Мишель.
   - Ну и как она поживает? - Поинтересовался Арнольд, заговорщицки улыбаясь Мишелю.
   - Не жаловалась, - мрачно ответил Людвиг, - теперь я могу пройти?
   Мишель и Арнольд расступились, пропуская Людвига вперед, и тут он замер на полу шаге. В гостиной, Людвиг увидел Дженнифер. Она сидела в кругу его немецких приятелей, по ее лицу он отметил, что ей весело в мужской компании. Она курила, шутила и громко хохотала.
   Дженнифер симпатичная, рослая шатенка из Калифорнии. Хотя Людвиг уже давно не питал к ней ничего, помимо дружеского расположения, их все еще воспринимали возлюбленной парой. Он не любил рассказывать никому о своих чувствах и выставлять их напоказ. Только Мария знала, что эта американка больше ничего не значит для Людвига. Сама же Дженнифер все еще надеялась на продолжение романа и даже мечтала, что они поженятся, несмотря на разницу в возрасте - она была старше Людвига на пять лет, - и, даже, невзирая на его внезапное охлаждение к ней. Девица думала, что это лишь временные трудности. Людвиг во всех отношениях устраивал ее: из богатой семьи, воспитанный, элегантный, да и в сексуальном плане весьма и весьма боек.
   Его ложь относительно того, что он был у нее, Дженнифер, словно не заметила, пропустила мима ушей - не хотела ловить его на слове и ввязываться в разборки. Она повисла на шее Людвига и наградила его поцелуем в губы, но он равнодушно отстранился.
   - Ну, перестань! Я себя неважно чувствую.
   Людвиг пошел к себе, оставив подругу в компании братьев и друзей. Но Дженнифер последовала за ним в спальню, будто не замечая его холодности.
   - А я тебя ждала, так соскучилась! Людвиг, не могу без тебя.
   Людвиг отлично изъяснялся на ее родном языке - английском, к тому же по мима русского и немецкого, он знал еще французский. Вообще он был полиглотом и обладал отменной памятью.
   Не отреагировав на сказанное Людвиг, молча, вынул из шкафа полотенце и торопливо направился в ванную комнату. Дженнифер перегородила ему собой дорогу. Самообладание покинуло ее. Что позволяет себе этот сноб?! Смеет не замечать ее, делать вид, что между ними ничего нет! Она просто вскипела от ярости.
   - У тебя кто-то есть, да?! - Вдруг повысила она на него голос. - Где ты бродил весь день?! С кем? Появилась новая пассия?!?
   - Джен, умоляю тебя, прекрати эти сцены ревности. Мы с тобой уже все выяснили, разве ни так? Прошу, не надо этих истерик. Между нами все кончено. Я не хочу продолжать с тобой отношения.
   - Кто она?!
   Людвиг насупившись молчал, в упор, глядя на Дженнифер. Он не собирался ей ничего рассказывать. Это его личная жизнь!
   - Я тебя спрашиваю, кто она?! - Чуть ли не по слогам повторяла она свой вопрос, но уже со слезами на глазах. - На кого ты меня променял?!
   Людвиг молча отодвинул от себя девушку и открыл дверь ведущую в ванную комнату, но бывшая возлюбленная последовала за ним, намереваясь до конца прояснить ситуацию. Она захлопнула дверь, скрывшись от любопытных глаз ребят, которые столпились в прихожей, наблюдая "семейную" разыгравшуюся драму.
   В ванной Дженнифер сменила тактику, осыпая Людвига горячими поцелуями и орошая слезами. Она умоляла не оставлять ее. Ей была невыносима мысль о том, что он больше не желает ее любви, хотя сама девушка хорошенько не знала - любит ли его или страдает от уязвленной гордости. Но она не могла допустить, чтобы он бросил ее, и готова была на все, лишь бы этого не случилось!
   Людвиг попытался успокоить Дженнифер, он вытер ей слезы и культурно попросил выйти.
   - Джен, я хочу принять, позволь мне сделать это... а после мы с тобой поговорим...
   - Принимай! Я останусь с тобой. Или ты меня стесняешься?
   Людвиг ухмыльнулся.
   Дженнифер покрутила позолоченные краники.
   - Ванну с пеной хочешь принять и с ароматизированными свечами, да?
   - Дженнифер я тебя прошу! Перестань!
   - Соли насыпать?
   Она шарила по полкам, лихорадочно искала соль для ванны, а Людвиг наблюдал за ней с сожалением.
   - А пену, какую хочешь? С лавандой или сосновыми шишками?
   Она влила в ванную пены чуть ли ни весь бутыль, насыпала соли сверх меры. Она была явно не в себе и совершенно не реагировала на просьбы Людвига покинуть ванную комнату. Быстро скинув с себя платье, Дженнифер осталась в одних трусиках, и подошла вплотную к Людвигу. Он потерял дар речи.
   - Ich liebe dich, - искренне призналась она. - Мне никто не нужен, кроме тебя.
   Он лишь вздохнул с жалостью и вышел. Дженнифер присела на краешек ванной и заплакала.
  
  
   ***
  
   Весь вечер Людвиг бродил по городу, снова и снова думая об Арише. Даже не смотря на все свое человеколюбие и очень добродушный характер, он не мог сейчас волноваться о Дженнифер, попусту забыв о ней.
   Все его мысли теперь были только об Арише. Ее серебристые глаза, лучезарная улыбка, славные ямочки на щечках, ее тонкий профиль и такая изящная, стройная фигурка стояли перед ним. И вся она, словно сотканная из солнечного света, порывистая, естественная, простая, но вместе с тем полная загадочного очарования и таинственного, манящего блеска. Он считал минуты до их завтрашней встречи. Когда он вернулся, была уже поздняя ночь, и квартира опустела. Братья вместе с друзьями отправились в ночной диско бар. Людвиг в одиночестве лежал в постели и долго не мог заснуть. Он то и дело прокручивал в голове их разговор в кафе, пытался вспомнить каждое ее слово, каждый ее проникновенный взгляд. Это была любовь... чистая любовь с первого взгляда...
  
  
  
  
   Глава вторая
  
   ♥ СВИДАНИЕ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО ♥
  
  
  
   Несмотря на то, что он почти не сомкнул глаз в эту ночь, Людвиг поднялся рано и чувствовал себя бодрым, хотя немного взвинченным.
   Утро было довольно мрачным, солнце никак не могло пробиться сквозь тучи, и ветер безжалостно трепал красно-желтые вихры листвы. Небо то и дело принималось плакать, бросая на землю капли дождя.
   Однако Людвиг не сомневался, что погода наладиться. Все его существо пело в предчувствии свидания с Аришей, и он был уверен, что весь мир сегодня поет вместе с ним.
   Под душем он насвистывал мотив какой-то веселой популярной песенки, потом тщательно выбрился, освежился французским парфюмом. Наступил самый важный момент в сборах. Перерыв кучу одежды, он никак все же не мог сделать правильный выбор. То рубашка казалась слишком вычурной, то на брюках возникала откуда-то складка. Людвиг волновался, как мальчишка-старшеклассник при первом свидании. Даже руки тряслись. Он еще раз перебрал все джемпера, рубашки, брюки и джинсы, и, наконец, облачился в темно-синий костюм из тонкой шерсти. Завтракать он не хотел, и даже чай не лез в горло. Людвигу не терпелось, не сиделось дома, и, хотя до встречи с Аришей было еще несколько часов, он вышел на улицу. Вопреки его ожиданиям, пасмурный день не спешил сменить настроение. Солнца не было видно, дождь все усиливался.
   Людвиг открыл зонт и направился в магазин, чтобы выбрать подарок для Ариши или хотя бы приличный букет. Мысль о том, что он может порадовать ее - даже такой мелочью! - принесла ему ни с чем несравнимое удовольствие. Цветочницы, заметив элегантного, яркого юношу с горящим взглядом, принялись расхваливать свой товар на все лады. Однако, Людвиг ходил между цветами, полный сомнений. Ни один букет, ни казался ему, достойным Ариши. Людвиг готов был бросить к ее ногам весь мир, но не мог выбрать цветы. Впервые в жизни ему отказывал и здравый смысл, и чувство прекрасного, ни что не могло удовлетворить его.
   Наконец, Людвиг увидел то, что нужно - обычные ромашки, крупные и свежие, оформленные самым экстравагантным образом блестящими лентами и фольгой в подобие королевской короны. Это был скромный букет и вместе с тем неординарный, он словно дышал лесом, уютом, осенней прохладой и прелестью. Людвигу казалось, что эти цветы олицетворяют Аришу с ее спокойной, солнечной красотой и ясной, но полной таинственных глубин, душой.
   Он стремительно вышел из магазина, заботливо укрывая букет под зонтом. У Дома Книги Людвиг был за полчаса до назначенного свидания. Он весь дрожал от нетерпения и предвкушения. Гром, грозное рычание которого слышалось все ближе, казался ему предвестником чего-то судьбоносного. Будто палили пушки, знаменуя торжественную дату.
  
   ***
  
   Ее разбудили раскаты грома. Ариша не спешила вставать, лелея в душе чудесное сновидение, явившееся ей. Во сне она и Людвиг были вместе, бежали куда-то, крепко держась за руки и хохоча. Им было так хорошо вдвоем! Никакие сомнения не терзали их, все между ними было решено и как будто сама жизнь, вела их за собой, в прекрасное будущее.
   Наяву же она понимала, что это далеко не так. Все случилось так быстро, что просто не верилось, что Людвиг только вчера появился в ее жизни. Чувство, возникшее к нему, было нежным и пронзительным, однако, ее разум сопротивлялся этому напору. Ариша боялась - боялась влюбиться, боялась разочароваться, элементарно опасалась попасть впросак, ведь она была слишком неопытной в любовных делах. Конечно, при ее внешних данных и легкому характере, недостатка в кавалерах не наблюдалось, но ничего серьезного она до сих пор не испытывала к лицам противоположного пола. Ей нравилось производить впечатление на мальчиков и юношей, казалось забавным обсуждать потом их поведение с задушевной подругой за чашкой чая.
   Знакомство с Людвигом было потрясением для Ариши. Он словно сошел со страниц романа - ясноглазый, выразительный, галантный, тонкий интеллектуал и чрезвычайно интересный собеседник. И, самое главное, - он был серьезной и очень романтичной натурой. Это трогало Аришу до глубины души. Она понимала, что он не ищет короткого любовного приключения, не сторонник легкого, ни к чему не обязывающего флирта. И в то же время, не знала, готова ли она сама к чему-то серьезному, кардинальному. Ведь ей всего шестнадцать лет...
   Предстоящее свидание пугало девушку во многих отношениях, даже вызывало некоторую панику, но все-таки главным ее ощущением было ожидание счастья. Сомнения не могли перевесить того сказочного чувства понимания, единения, что возникло у нее с Людвигом. И не могли затушить ни на секунду, мгновенно вспыхнувшую искру страсти.
   И все же, размышляя с самого утра о скором свидании, Ариша решила, что будет лучше взять с собой Дарину. Хотя, конечно, это выглядело бы странно...
   Услышав о ее предложении, подруга скептически рассмеялась, подумав, что Ариша шутит.
   - Да ты с ума сошла! - Завопила она, узнав, что та всерьез собирается на свидание со вчерашним знакомым. - Ты же его не знаешь совсем!
   - У меня такое ощущение, что мы знакомы с ним всю жизнь, - мечтательным тоном возразила Ариша.
   - Да, ты спятила! Он мог все про себя наврать! Нельзя же быть такой доверчивой, я прям от тебя не ожидала, такая всегда рассудительная, и что на тебя нашло?!
   Дарина говорила о том, что Людвиг может на самом деле оказаться кем угодно - маньяком, убийцей, да просто бабником, который добившись от нее желаемого и вовсе исчезнет. Она распиналась, что это верх безрассудства - отправиться на свидание с малознакомым молодым мужиком.
   - Так я же зову тебя с собой, - смущенно заметила Ариша.
   - А я что там буду делать?! Свечку над вами держать?
   Ариша задумчиво прикусила губу:
   - Ну почему сразу свечку держать? - С грустью в глазах поинтересовалась она. - Ну, поехали со мной, ну пожалуйста...
   Подруга так решительно замотала головой, что серьга в ноздре задрожала.
   Ариша и помыслить не могла об истинных причинах ее отказа. Дарина завидовала ей, сама себе не отдавая отчета в том, что бесится из-за того, что немец предпочел Аришу, а не ее!
   Конечно, в глубине души она по-настоящему переживала за подругу, желала ей лучшего, но... но где-то очень глубоко спрятались эти хорошие чувства, а на поверхности было лишь раздражение и извечно женская ревность, соперничество.
   - Смотри, какая! - Дарина махнула рукой в сторону окна. - И охота тебе тащиться в дождь, по грязи, за тридевять земель, трястись в этой развалюхе, битком набитой старпёрами?! В конце концов, и он может просто не прийти!
   Наговорив гадостей о Людвиге, прикрываясь благими намерениями, что хочет защитить подругу от опасностей, Дарина на этом распрощалась и убежала к себе.
   Девушки жили в частном секторе в соседних домах, и у них с детства вошло в привычку, бегать друг к дружке за поддержкой, советом, да и просто поболтать. Но сегодня, ни той, ни другой было не до болтовни. Дарина сердито пыхтела у телевизора, не найдя себе занятия поинтересней и не вслушиваясь в то, что происходило на экране. Ариша же, несколько обескураженная неожиданным выпадом подруги, в глубокой задумчивости замерла перед распахнутом шкафом с одеждой.
   Что же все-таки выбрать?
   А зачем, вдруг спросил голосок у нее внутри. Неужели ты все-таки решишься пойти на свидание с ним? Речь идет о взрослом, самостоятельном парне... Он настроен серьезно! А ты?
   Вопросы были не из простых. Ариша не знала ответов на них.
   - Мам, что мне делать? - Обратилась она к матери, вкратце рассказав историю их знакомства с Людвигом.
   Ариша всегда была откровенна с мамой, в пределах разумного, конечно. О двойках в шестом классе или о том, как они с Дариной пробовали курить в девятом, она предпочла промолчать. Но сейчас была другая ситуация. Ариша вся извелась, ей требовался взгляд со стороны, и кто как ни родная мать может дать умный совет.
   Мама, вопреки ожиданиям, не стала разбирать ситуацию по полочкам, не взвешивала "за" и "против", а вымолвила одну-единственную фразу.
   - Делай так, как подскажет тебе сердце, доченька...
   Ариша закрыла лицо руками. Сердце ее билось так часто, что казалось, выпрыгнет из груди и понесется на крыльях любви прямо к нему в объятья!.. Мама права - никакие разумные доводы и аргументы не имели сейчас ни малейшего веса! Зов сердца был громче голоса разума, ясней всех мыслей, что толпились в голове.
   Сердце звало к нему. Ариша снова вернулась к шкафчику с одеждой. Но ни один наряд не мог удовлетворить ее. Джинсы не годились, а под платье или брюки нужно было одевать туфли, которые не выдержали бы станичную грязь в такой дождь. Брать с собой сменку, словно в школу? Неплохая идея, однако, Ариша представила, как идет на свидание с пакетом или сумкой, где лежат туфли, и невесело хмыкнула. Жалкое зрелище!
   Она съежилась на кровати, обняв руками колени. Казалось бы, такая мелочь - одежда! Никогда раньше ей не приходилось ломать голову над этим, но сегодняшний день отличался от всех прежних, ей хотелось выглядеть королевой, быть неотразимой, сразить его... О, боже, ничего не получалось! Эта мерзкая погода была против нее, словно дурное предзнаменование. И Дарина ни с того ни с сего повела себя странно, даже нелепо... Ей подумалось вдруг, что весь мир ополчился против ее любви. Она никогда не была в таком подавленном состоянии, как теперь, и не знала, как с ним справиться. Апатия навалилась на нее с той же силой, что минуту назад - воодушевление. Ариша не знала, что подобная смена настроений знаменует собою влюбленность. Когда трясутся коленки, и каждый нерв как натянутая струна, и хочется плакать и петь одновременно. Уверенность в себе сменяется страхом, меланхолия ложится на душу, а спустя мгновение в безумном ритме колотиться сердце, призывая действовать, мчаться навстречу счастью.
  
   ***
  
   Часы показывали два. Сердце Людвига то падало, то взмывало. Он не замечал ни ледяного ветра, ни проливного дождя, ни недоуменных взглядов редких прохожих, которые обходили стороной этого парня, замершего в дикую непогоду на открытом месте.
   В четверть третьего он говорил себе, что все девушки опаздывают на свидания. Следующие полчаса он уговаривал себя, что Аришу, должно быть, задержал автобус или маршрутка. Дороги в России оставляли желать лучшего, это Людвиг уже прекрасно знал.
   В три он запаниковал. В четыре твердил себе, что готов ждать ее вечность. Лишь бы ожидания не оказались напрасны! Только бы с ней ничего не случилось! И в пять он все еще стоял на прежнем месте, будто остолбенев, даже не пытаясь согреться, подвигаться, размяться. Он словно боялся даже жестом спугнуть ее появление.
   Однако, она все не появлялась. Не ощущая ничего, кроме боли, Людвиг терпеливо всматривался в серую пелену дождя. Каждый девичий силуэт он провожал трепетным взглядом, все еще надеясь на чудо. Им овладело оцепенение. Только шевеление ресниц да подрагивание пальцев выдавала в нем живого человека, издалека же он и вовсе походил на каменное изваяние, словно памятник самому себе. Или своей любви?
   Разумом он понимал, что она уже не придет. Но почему, почему?!
   Первым побуждением было ринуться в ее станицу, разыскать Аришу самому, поднять на уши всех и все! Однако Людвиг все не двигался с места. Сомнения приковали его покрепче иных уз. Неизвестно еще, как отнесется Аришка к такой его самодеятельности. Да и вообще, может быть, она просто передумала? Как это по-русски? Продинамила!
   Зачем же он тогда все стоит в ожидании, а дождь хлещет его по щекам, будто раздает пощечины?.. Чувствуя себя смешным, нелепым, Людвиг пошел прочь, не разбирая дороги. Внутри был холод, да и снаружи весь мир будто покрылся коркой льда. Людвиг осознал вдруг свое одиночество так остро, как никогда в жизни.
  
  
   ***
  
  
   Во дворе дико завыла сигнализация. Мишель с Арнольдом обеспокоено переглянулись. У них на троих с Людвигом был джип, который они оставляли под окнами. Машина появилась благодаря отцу Людвига - Алексу. Парни считали его жестким человеком, и в общем-то не ошибались, их всех несказанно удивила эта щедрость. К тому же им было известно, что Алекс был против учебы Людвига в России. Они были в курсе, какие ужасные сцены закатывал отец и чем только не грозил Людвигу, вплоть до лишения наследства и вечного проклятия. Неизвестно как Людвигу удалось уговорить его немного смягчиться. Они не знали, что он в принципе не уговаривал отца, а просто отмалчивался и гнул свою линию. Алекса всегда бесила эта позиция, но ничего поделать он не мог. Как ни старался, он не был в состоянии прогнуть сына под себя, изменить его хоть в чем-то. На все жестокие выпады, насмешки, наказания - даже в детстве! - Людвиг отвечал лишь упорным молчанием. Его невозможно было сломить. Алекс, в конце концов, смирился, что сын уедет на родину Марии, но поставил одно условие - ни при каких обстоятельствах не путаться с русскими девушками.
   - Не смей даже приближаться к местным бабам! - С присущей ему грубостью заявил он.
   И глаза его при этом сверкнули знакомым Людвигу огнем. Когда он избивал мать, они полыхали также. Людвиг подозревал, что его папаша - просто чокнутый. В детстве он боялся, и думать такими вот словами, но со временем перестал себя обманывать. Алекс был монстром, самым настоящим садистом. Ему доставляло удовольствие измываться над теми, кто слабее. Больше всего, конечно, страдала Лаура, которая не желала подчиняться мужу. За возможность продолжать карьеру она платила очень высокую цену. Алекс закатывал скандалы, бил ее, унижал - и все это при сыне! Он не спешил развестись с ней, получая удовольствие от тех мук, что приносит супруге. Не отпускал ее от себя, и на светских раутах они всегда бывали вместе, являя собой образец счастливой супружеской пары. Однако в их доме творился форменный кошмар. Однажды приревновав Лауру, муж сбросил ее в бассейн и едва не утопил. В другой раз, наткнувшись на ее фото в журнале, кувырком спустил с лестницы, так что женщина потом полгода валялась в больнице. Синяки от его побоев не успевали сходить с тела бедняжки. Она все терпела, не имея сил противостоять ему и смелости, чтобы сбежать от деспота. В итоге, когда Людвигу исполнилось только пятнадцать, его мать была законченной неврастеничкой, подсела на наркотики, покончила с карьерой и верно скатывалась на самое дно жизни. Однако именно в этот момент ему довелось узнать, какие кренделя порой выписывает судьба. В Лауру влюбился без памяти сказочно богатый араб Саид аль-Рашид. Влюбился еще по ее снимкам, а познакомившись с ней в реальности на одной из вечеринок, проникся сочувствием и безграничной нежностью. Он вырвал ее из когтей Алекса, на тот момент, являясь его влиятельным компаньоном по бизнесу, выяснять отношения, с которым было тому не с руки. Осыпав Лауру комплиментами, заботой и брильянтами - в равной степени, - нувориш быстро добился развода, женился на ней и увез в Дубай.
   Людвиг только поражался, со стороны наблюдая, как изменилась мать. Всех этих подробностей его жизни и жизни его родителей, кузены, естественно, не знали. Но, имея представление о властной натуре Алекса, они были удивлены и тем, что Людвиг все-таки поехал с ними учиться в Россию, и автомобилем, который купил для них его отец. Впрочем, долго удивляться было не в их характерах. Живые, любознательные, жадные до новых впечатлений, и Мишель, и Арнольд с удовольствием пользовались теми благами, что предоставляли для них родители и дядя.
   Сейчас, прислушиваясь к вою сигнализации за окном, они забеспокоились за свое имущество. С безалаберностью, которую они приобрели в этой стране, они оставляли джип во дворе, хотя у себя на родине непременно бы приобрели или сняли в аренду гараж.
   - Посмотри, вдруг, наш задели ненароком! - Попросил Арнольд брата.
   Мишель выглянул в окно, убедился, что с джипом все в порядке, и тут же в свете фонаря заметил одинокую фигуру.
   - Слушай братишка, а ну-ка, поди сюда! Там, по-моему, Людвиг бродит...
   - Людвиг?!
   Братья зависли у распахнутого окна, всматриваясь в знакомую и одинокую фигуру.
   - Может, что случилось?
   - Надо выяснить, - забеспокоился Арнольд. - Сгоняй за ним и приведи!
   Мишель, набросив на плечи куртку, выскочил из квартиры.
   Он окликнул Людвига с крыльца, но тот даже не оглянулся. Когда кузен подбежал к нему и тронул за плечо, Людвиг повернул к нему лицо, искаженное болью.
   - Ты чего? - Не на шутку встревожился Мишель. - Идем домой!
   Людвиг молчал.
   - Дождь льет, как из ведра, а ты здесь бродишь, как приведение!
   Ответа не последовало и Мишелю пришлось почти силой увести брата, который, казалось, ничего не соображал.
   Арнольд, увидев Людвига, обалдело присвистнул. У того был совершенно потерянный вид: растрепанный, в мокром плаще, заляпанных ботинках, - и это всегда аккуратный, одетый с иголочки - Людвиг! Он выглядел сейчас, будто заблудившейся маленький щенок, и взгляд был такой тоскливый, вот-вот завоет!
   Людвиг пустым взглядом обвел прихожую, и, сбросив плащ, медленно прошел в свою комнату. Раздеться не было сил. Да и желания тоже. Ему хотелось одного - уснуть и не проснуться. Он не верил, что Аришу могло остановить что-то, она с первого взгляда производила впечатление сильной личности, которая не поддается обстоятельствам. Значит, она сама не пожелала прийти к нему. Передумала. Опомнилась. Решила, что ей не нужен какой-то там немец...
   Уже лежа в постели, Людвиг почувствовал жар и машинально поднялся выпить воды, мучимый страшной жаждой. Но ноги подкосились вдруг, он кулем свалился обратно в кровать, задев на тумбочке ночник, который грохнулся и разбился вдребезги. На шум, прибежали кузены.
   - Что это было?!
   Людвиг не отвечал.
   Мишель взял брата за руку и охнул:
   - Да он весь горит! У него температура!
   Арнольд растерянно заметался по комнате, не зная, что предпринять. Наконец, сообразил принести жаропонижающее и воды. Вдвоем они кое-как заставили Людвига принять лекарство. Он был словно кукла, любое движение давалось ему с трудом, остановившимся, равнодушным взглядом он смотрел в потолок. Этот взгляд напугал братьев больше всего.
   - Может, скорую вызвать? - Спросил, обеспокоено один другого.
   В этот момент Людвиг громко застонал от боли.
   - ЧЧто с тобой?! - Наперебой затарахтели братья. - Тебе плохо?
   - В боку колет, - пробормотал тот обессиленным голосом, - боль не выносимая! - Новый приступ боли помешал ему договорить.
   Людвиг схватился за бок обеими руками и промычал нечто невразумительное. Кузены обеспокоились еще больше. Они не отходили от постели брата ни на шаг.
   - Скорую! - Вдруг, завопил Арнольд. - Срочно вызывай скорую, Мишель! Нельзя тянуть ни минуты, иначе мы можем его потерять!
   Мишель сломя голову рванул в коридор к телефонному аппарату, да так что ударился лбом об косяк двери, поскользнувшись на повороте.
   Скорая прибыла быстро, хотя бы в этом им повезло. Медики, осмотрев больного, решительно заявили, что забирают их брата в больницу с подозрением на острый аппендицит.
   - Состояние критическое, - задумчиво заметил румяный доктор, - надо поторопиться!
   Уже через полчаса Людвиг лежал на операционном столе, а его кузены мерили коридор нервными шагами.
   На рассвете Людвиг пришел в себя, им разрешили навестить его. Он был бледнее простыней, на которых лежал, осунулся и успел обрасти щетиной за ночь. Мишель и Арнольд с трудом сдержались, чтобы не обнять его. Но подобная чувствительность была не в их натуре, засмущавшись, братья стали шутить наперебой и болтать какую-то несуразную чепуху. Вид капельницы с глюкозой приводил их в замешательство, как и вся эта скорбная больничная атмосфера с запахом медикаментов.
   - И все-таки братишка, что случилось вчера? - Полюбопытствовал Мишель. - Нам бы хотелось узнать, зачем бродил под дождем?
   - Стихи сочинял, - отшутился Людвиг и даже слегка улыбнулся.
   Он с трудом шевелил пересохшими губами, но унывать не хотел. Этим утром вдруг все показалось ему в другом свете, и в глубине души Людвиг надеялся, что у них с Аришей все еще впереди. Одно несостоявшееся свидание еще ничего не значит. Так, по крайней мере, он убеждал себя.
   Рассказывать о своих чувствах, открывать душу братьям он не хотел. Это было слишком интимно. Но они наседали, то в шутку, то всерьез, упрямо расспрашивая его о причинах вчерашнего нелепого поведения. Людвиг был слишком слаб после операции, чтобы долго сопротивляться их напору. Вскоре он признался, что расстроился из-за девушки, которая не пришла на встречу.
   - Ничего себе! - Поразился Арнольд.
   - Ну, ты даешь! - Хихикнул Мишель. - Что ж за девица такая, колись?!
   - Ариша, - мечтательно произнес Людвиг, расплываясь в улыбке.
   Но взгляд его, тут же затуманился печалью. Людвиг вспомнил, что она не пришла, что он не знает, как с ней связаться и где искать. Неизвестно вообще увидятся ли они вновь.
   Он стиснул край простыни и застонал. Но на сей раз не от боли. Одна только мысль о том, что они могут не встретиться больше, принесла ему невероятные страдания. Людвиг отогнал ее прочь. Усилием воли он заставил себя думать о хорошем. Как это у русских? Утро вечера мудреней. Так вот, утро настало, и впереди новый день, новые надежды, новые силы. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы увидеть ее снова!
  
  
  
  
   Глава третья
  
   ♥ СУДЬБОНОСНАЯ ВСТРЕЧА ♥
  
  
   Весь вечер и полночи просидела она на подоконнике, слушая, как слезное небо жалуется земле. Рыдания сотрясали ее, изматывали, но остановиться Ариша никак не могла. Она представляла себе, как он ждет ее, как сходит с ума от беспокойства. Он казался таким уязвимым, несколько не от мира сего, так как же сейчас он должен страдать... и виной тому - только она! Ариша не искала себе оправдания. Слова подруги, ужасный ливень, собственные сомнения, - внешние обстоятельства и внутренний разлад встали между ними, но это был ее выбор. Значит, целиком и полностью на ней лежит ответственность.
   Хмурая, впервые в жизни недовольная собой и миром, Ариша поехала с утра в школу - она училась в городе. Пропустив мимо ушей все, что говорилось на уроках, погруженная в себя, она вспомнила, что сегодня ей нужно явиться в КГУ на курсы. Ариша занималась там английским, мечтая учиться на переводчика.
   Смутно надеясь встретить Людвига в стенах Кубанского университета, Ариша немного приободрилась. И даже сумела выдавить улыбку, увидев знакомых приятелей из университета. Дженнифер, как обычно, выглядела классно, правда, казалась немного подавленной. А вот американец Джейсон больше походил на клоуна, чем на студента! Внешне этот парень был страшно тощим, с козлиной бородкой и печальными глазами, одет в синее пальто до колен, под которым виднелись яркие шорты и красная футболка с Эрнесто Че Гевара, на ногах - сандалии, а на голове - шапка казачья!
   Оба были рады встретить Аришу.
   - Как тебе мой новый головной убор? - Первый делом поинтересовался у нее Джейсон. - Шапка казака!
   - Класс! - Показала она большой палец. - Тебе идет, Джейсон!
   - Один казак, мне ее подарил! - Хвастливо сообщил он. - А еще казак мне пообещал национальный казачий костюм.
   - Надеюсь, ты в нем в универ не заявишься?!
   - Почему, нет? - Изумился Джейсон. - Знаешь, Джен, зависть это большой грех. Если тебе тоже хочется щеголять в таком костюме, могу тебя с казаком познакомить, у него жена казачка, наверняка у нее есть что-то, что можно тебе придарить!
   - Спасибо, Джейсон! Но такой хлам мне не нужен. На родину не повезу. Курам только на смех!
   - Ничего ты не понимаешь! Зачем вообще приехала в Россию?
   - Тебя забыла спросить!
   - Русский язык ей не нравится, - продолжал говорить Джейсон, - культурой не интересуется, русский народ вообще терпеть не может! В таком случае что сидишь здесь?
   - Учусь я здесь, понятно тебе!
   - Ага, знаю, я как ты учишься! В общаге с немцами.
   - Замочи!
   - Бегаешь от одного к другому, - настырно продолжал Джейсон, - только что-то немцы бегут от тебя, а ты не задумывалась случайно почему?
   - Тебя не касается моя личная жизнь! Чудовище огородное! Ходишь как бомж, на студента не похож! Стоять рядом с тобой стремно!
   - Хм, надо же! Стоять ей возле меня стремно! А мне тоже может стремно около тебя стоять, ходишь по рукам от одного к другому! Что уже кинул тебя Циммерманн?
   - Кто тебе это сказал?
   - Не важно, кто сказал. Дешевка!
   Дженнифер резко схватила Аришу за руку и потащила ее за собой, до предела возмущенная поведением земляка. По дороге она сообщила Арише, что сейчас у них будет пара по литературе, на которой будут разбирать творчество Пушкина и если она желает, то может поприсутствовать на паре.
   - Конечно, хочу! - Обрадовалась Ариша.
   Арише казалось, что новые знания могут отвлечь ее от мыслей о Людвиге и собственном вероломстве. Наобещала парню, и кинула! Словно самая обычная, примитивная динамистка. А теперь у самой сердце ноет и вот-вот разорвется на части... Нет, приказала мысленно Ариша, не думать об этом!
   Она заставила себя вести оживленную беседу с Дженнифер. На паре, однако, долго присутствовать не получилось. Преподавательница оказалась довольно вредной особой, и выяснив, что Ариша не числиться в списке американских студентов, вежливо попросила ее покинуть аудиторию.
   Возмущенная Дженнифер последовала за приятельницей. Они уселись на скамейке в холле главного корпуса университета и, поругивая принципиальную дамочку, жевали шоколад, когда к ним подошли двое парней.
   - Привет, Джен, - поздоровались оба. - Снова пары прогуливаешь?
   - Ой, здорово, мальчики, - Дженнифер пряма, расцвела при их появлении, - да вот, стерва Долгова все настроение испортила.
   Она вкратце поделилась с ребятами что произошло.
   - Ну, понятно, - отозвался задумчиво брюнет и бросил взгляд на ее подругу. - А как звать эту очаровательную леди?
   - Давайте я вас представлю. - Дженнифер повернулась к Арише. - Знакомься. Это Арнольд. А это его брат Мишель. Ну, а это Ариша.
   Едва услышав имя девушки, братья смущенно переглянулись, а потом перевели на девушку удивленные взгляды.
   - Ариша?! - Изумился Арнольд. - Только не говори, что ты та самая!
   - Та самая? - Вяло уточнила она, поглощенная своими переживаниями.
   Дженнифер подозрительным взглядом окинула Арнольда.
   -Ты знакома с нашим братом? - Вдруг спросил Мишель.
   - С вашим братом?
   - Ну, да! - Широко улыбнулся Арнольд. - С Людвигом!
   Услышав имя Людвиг, Ариша подскочила со скамьи и во все глаза уставилась на парней. Внутри словно все застыло. Братья говорили в один голос, перебивая друг друга, рассказывали что-то.
   - Я знакома с одним немцем по имени Людвиг! - Справившись с дыханием, перебила она их громкий лепет.
   - Ура! - Обрадовано завопил Арнольд. - Вот так судьба! Мы нашли тебя. Наш брат будет счастлив, увидеть тебя вновь!
   - Так, я не поняла, что здесь происходит? - Ничего не понимая, встряла американка в разговор. - Ты говоришь, знакома с Людвигом? - Повернувшись к Арише, спросила она строгим голосом.
   - Да, знакома. - Призналась Ариша. - А что в этом такого?
   Дженнифер насупилась.
   - Да, ничего хорошего! - В грубой форме ответила она. - Деловая какая!
   - А ты не кричи на меня! Ты его тоже знаешь?
   - Представляешь, тоже знаю! Мы спим вместе!
   - Спите вместе? - Ариша сглотнула. - Как? - Она, вдруг, почему-то почувствовала себя виноватой перед американкой.
   - Что значит как?! Ты дурой-то не прикидывайся! Лучше скажи, давно ты с ним знакома?
   - На день города познакомились, - Ариша взглянула на Дженнифер и робко улыбнулась, вспомнив ту забавную картину, когда она вместе с Людвигом бултыхнулась в лужу, - это выглядело, так смешно со стороны... что мы... - Она спешила, поделиться историей их знакомства, как вдруг американка ее перебила:
   - Вот оно что?! Теперь-то я догоняю!
   Улыбка мигом исчезла с лица Ариши.
   - Вот значит, с кем он провел этот день, - продолжала Дженнифер, - а я, как дура дожидалась его на квартире.
   Нотки ревности не на шутку заиграли в голосе американки, она так крепко сжала кулаки, что суставы ее пальцев побелели.
   - Воровка! - Воскликнула Дженнифер. - Ты его у меня увела!
   - Что? - Протянула Ариша.
   - Что слышала, дрянь?!
   - Я никого не уводила!
   - Ты жениха моего увела!
   Мишель хохотнул.
   - Да, что ты такое несешь? Он никогда не собирался на тебе жениться!
   - А ты заткнись, тебя никто не спрашивал! Много ты понимаешь!
   - Не слушай эту истеричку! - Сказал Арнольд, обращаясь к Арише, - идем с нами. - Он взял девушку за руку и увлек за собой.
   - Куда ты ее повел?! Никуда она не пойдет с вами! - Запротестовала Дженнифер, грубо оттолкнув Аришу от Арнольда. - Ты ее собираешься отвести к нему, да?! К нему?! Ну, что молчишь?!
   - Психопатка, - припечатал Арнольд.
   - ДА!!! ДА!!! ДА!!! - Прокричал Мишель ей в ухо, так громко, как только было возможно. - К нему! Все идем, Арнольд! Я устал от этой истерички.
   Мишель взял Аришу за руку, но она, вдруг, попятилась назад.
   - Куда?
   Ее вопрос ввел братьев в стопор.
   - Как куда? К Людвигу! Ты нужна ему. - Сказал Арнольд.
   - Я нужна ему?
   - Да! - Уверенно произнес Мишель. - Он только о тебе и говорит!
   Ее губы невольно растянулись в довольной улыбке. Только о ней и говорит надо же! Как это заманчиво звучит! Неужели, правда?!
   - Где он?
   - В больнице.
   - В больнице? Что-то случилось?
   - Случилось! Но все уже позади. - Попытался заверить ее Арнольд. - Наш брат, будет очень рад тебя увидеть. Идем же скорее.
   Что-то подсказывало ей, что сопротивляться бесполезно, да и глупо. Да, на деле эти немцы могли оказаться кем угодно - маньяками, убийцами, извращенцами. Но Ариша чувствовала, что они не врут, что действительно беспокоятся о ней и Людвиге, с которым и вправду стряслась какая-то беда.
   Дальше послышалась отборная американская брань. Но никто не слушал ее. Братья и Ариша неслись вниз по широкой лестнице, торопясь встретиться с Людвигом. Дженнифер попыталась догнать их, затеять разборку, но Мишель развернул ее с полпути, легко и даже элегантно обезвредив и усадив на одну из скамеек в холле.
   - Ты всех уже достала своей истерикой, Дженнифер! Все, хватит! Угомонись! Оставь моего брата в покое! Он сыт твоими выходками по горло! Твоей навязчивостью! Не понимаю, как он тебя вообще мог терпеть все это время! Будь у меня такая зануда, я бы, уже бы давно на три золотые!
   - У меня с Хансом, никогда ничего не было! - Послышался в ответ истеричный вопль. - Он все наврал вам!
   - Ой, не заливай! Нам всё известно про тебя! Кто только не имел американку Джен из четвертой общаги! Ее имели все! Все! И даже негры!
   Дженнифер сглотнула, как подавилась от слов Мишеля.
   - Ненавижу тебя!
   - Взаимно, Дженнифер! А потому оставь моего брата. Не преследуй! Он заслуживает счастья, его ты дать не можешь! Слишком, ты погрязла в дерьме. - Мишель уже было хотел уйти, как вдруг, остановился. - И вот еще что. Не смей больше появляться у нас на квартире. Не мозоль мне глаза, иначе я тебя выброшу из окна. Надеюсь, мы поняли друг друга. Грязная Дженнифер! - С этими словами Мишель оставил девушку рыдающей на скамье.
   Через пару минут джип братьев, которым они пользовались по очереди или все втроем, выехал с университетской парковки.
  
  
   ***
  
   Людвиг, сколько себя помнил, болел редко, но всегда тяжело. Словно организм отыгрывался каждый раз, отключаясь по полной программе. Так получилось и сейчас. Он чувствовал себя гаже некуда. И физическое недомогание крайне усугублялось душевными невзгодами. Людвигу не хотелось выздоравливать, не было стимула. Когда на пороге палаты возникла Ариша, он не поверил своим глазам. Решил, что это продолжение прекрасного сна, что явился к нему накануне ночью.
   Однако, чудесное виденье не исчезало. За ним маячили довольные лица кузенов с хитрющими усмешками.
   - Ну-ка, посмотри, кого мы тебе привели! Попробуй теперь не встань, несчастный влюбленный! Ты гляди, какая девочка к тебе примчалась! - Затарахтели они наперебой.
   Людвиг молчал, и Ариша молчала. Они без слов будто бы ласкали друг друга взглядами. Братья переглянулись, кивнули синхронно, и, пожав плечами, удалились, проявив несвойственную им деликатность.
   - Ариша? - Прошептали губы Людвига. - Ты...?
   - Приветик, - как ни в чем не бывало, ответила Ариша, - ты чего это здесь?
   Она хотела подбодрить его, вот и делала вид, что все в порядке вещей, и ничего страшного не произошло.
   Людвиг предпочел, молча согласиться с ней - не выяснять же отношения с первых дней знакомства! Она стала слишком дорога ему за очень короткий срок - немыслимо короткий! - и сейчас, когда ее милый образ наяву стоял перед ним, у Людвига даже засосало под ложечкой от радости и восторга.
   - Не верю своим глазам, - прошептал он чуть слышно и попытался приподняться на локте. Она бросилась к нему.
   - Лежи, лежи! Тебе нельзя двигаться!
   - Да все в порядке! - Возразил он, хотя весь покрылся испариной.
   Но не столько от усилий и движений, сколько от переживаний. Эмоции переполняли его, он не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства. Но взгляд, ликующий и нежный, сказал Арише все! Она села на край его кровати. Он сразу же взял ее за руку.
   - Как ты себя чувствуешь? - Она смутно чувствовала свою вину перед ним. - Лучше?
   - Лучше. - Ответил он, не сводя с нее своего задумчиво-влюбленного взгляда. - Как ты нашла моих братьев?
   Ариша вкратце рассказала историю своего знакомства с его братьями. Мысль о том, что Джен имела какие-то права на Людвига, вдруг промелькнула в ее сознании. Но радость встречи затмила эту догадку, Арише не хотелось сейчас думать, ни о чем, подозревать, выяснять отношения. Она только смотрела на Людвига, и таяла от его взгляда. Он любовался ею, промолвил:
   - Ты сегодня еще красивее...
   - Да брось ты, - засмущалась она.
   - Правда-правда!
   Оба замолчали. Но тишина не тяготила их. Взглядами они ласкали друг друга, пальцы Людвига гладили нежную кожу ее рук. В этот момент дверь палаты распахнулась и на пороге появилась разъяренная Дженнифер.
   - Ага!!! - Торжествующе воскликнула она. - Вот вы где?!
   У нее был такой вид, словно она готова была накинуться на них обоих с кулаками. Но попросту не успела - следом вбежали братья Людвига, и Мишель перехватил занесенную для удара руку девушки.
   - Убери от меня свои лапы! - Завопила она.
   - Что ты здесь делаешь? - Забеспокоился Людвиг.
   - Чем же я тебе не угодна, стала а, милый?! - Орала Дженнифер на всю палату. - Наигрался со мной и кинул?!
   Людвиг виновно опустил глаза.
   В эти самые минуты, он действительно, чувствовал себя виноватым перед ней - и она это видела, а потому, еще больше напирала ни только на него, но и на Аришу сидящей возле него.
   - А ты, сучка?! - Теперь она обращалась к Арише. - Что притаилась, как мышка?! Притворялась подругой! Я тебя английскому учила, с переводами помогала и вот значит, как ты мне отплатила?! Дрянь!
   - Джен, уходи, пожалуйста! - Перебил ее Людвиг.
   - А ты помолчи! Я сейчас не с тобой разговариваю! - Она снова переключилась на Аришу. - Думаешь, будешь с ним?! Думаешь, отобрав его у меня, станешь счастливей меня?! Думаешь, я тебе это позволю?! - Она истерично засмеялась. - Даже и не надейся! Не бывать вам вместе, никогда!
   - Да, ты просто больная! - Выпалил Людвиг.
   - Больная, говоришь? - Ее трясло неимоверно. - Да, это ты меня такой сделал! Ненавижу! Ну, ничего, я вам сделаю, предатели... Я на вас обоих, такую порчу наведу, что всю жизнь будете страдать от неразделенной любви! Уж, за себя я отомстить смогу! Ни мой ты, но и ее не станешь, Понятно тебе?!
   Ариша не знала, что и ответить на такое, в ее поведении не было вероломства, она растерялась и молча посмотрела на Людвига, ища поддержки. Он открыл рот, чтобы дать Дженнифер гневную отповедь. Но кузены опередили его, обматерив несчастную они вытолкали ее за дверь и вернулись обратно в палату.
   - Прости... - Сказал Арнольд. - Мы не заметили, как эта шваль проскользнула сюда!
   Людвиг промолчал, перевел взгляд на Аришу. Она думала только о нем. Братья переглянулись, заметив, что влюбленным снова не терпится остаться наедине. Попрощавшись, они вышли из палаты.
   - Прости меня, - промолвил Людвиг.
   Ариша понимающе, сжала его руку.
   - Дженнифер была моей девушкой. Мы расстались.
   - Почему?
   - Потому что она мне изменила с моим братом... - Честно признался Людвиг. - И, если быть до конца откровенным, я ее никогда по-настоящему не любил. - Он еще крепче сжал ее руку в своей. - А последние несколько дней, мое сердце принадлежит девушке, которая сейчас сидит рядом, вот, без нее я не мыслю жизни и я очень надеюсь, что однажды она почувствует нечто подобное ко мне.
   - Она уже чувствует это...
   Людвиг расплылся в довольной улыбке и поцеловал девушке руку.
   - Ты мое сокровище... Ихь либэ дихь.
  
   ***
  
   Ровно семь дней, с момента поступления Людвиг находился в больнице и просто млел от счастья - Ариша выкраивала каждую свободную минутку, чтобы навестить его. Братья, конечно, тоже приходили. Но Людвиг видел ее одну, думал лишь о ней, и никак не мог дождаться, когда, же его выпишут, чтобы насладиться счастьем еще сильней и в полной мере использовать свою свободу.
   Наконец, свершилось! В день выписки друзья и кузены настаивали закатить пирушку, но Людвиг под предлогом ослабленного организма отказался. Ему было проще притвориться обессиленным после операции, чем делить Аришу с кем бы ни было. Он решил, что будет еще время познакомить ее ближе со своими приятелями. А пока...
   А пока, они бродили по Первомайскому скверу, кушали на ходу сладкую вату, мороженое, кормили семечками голубей. Дурачились, бегая наперегонки. Шуршали влажной от вчерашнего дождя багровой листвой. Волосы Ариши блестели, развиваясь, щеки покрылись румянцем от свежего воздуха и беготни. Людвиг то и дело останавливался, касаясь губами ее лица - летяще, мгновенно, словно бабочка крыльями.
   Ариша улыбалась, в душе ее словно расцветали цветы, и она не замечала ни прохладного ветра, ни луж под ногами, ни стылого нависшего над землей неба. Казалось, будто вокруг вечная весна - прекрасная, неотразимая и неповторимая.
   Они так долго бродили, что оба как-то незаметно устали, и, не сговариваясь, направились к скамье. Когда уселись, Ариша положила головку на плечо Людвига. Он глубоко вздохнул - ее невинный жест был исполнен нежностью, а он почувствовал себя опорой и защитой. Это была такая проникновенная минута, что на глазах Людвига выступили слезы. Ариша взглянула на него, запрокинув лицо. Она была так близко, что он слышал ее дыхание. Людвиг склонился и поцеловал ее губы - свежие, вкусные, слаще всех ягод на свете!
   Поцелуй длился, пока хватало дыхания. А потом - снова минуты нежности, когда его пальцы перебирали ее волосы, а ладошка Ариши лежала в руке Людвига. Время будто бы застыло в почтении перед госпожой Любовью.
   На следующий день они встретились ранним утром, еще даже не рассвело толком. Арише пришлось добираться на автобусе, потому что маршрутки не начали ездить, но это не остановило ее. Наоборот, казалось нелепостью расставаться с Людвигом даже на минуту! Ночи в разлуке - это так невыносимо тяжко!
   Людвиг встретил ее на остановке и негромко прочитал строчки Фета:
  
   На заре ты ее не буди,
   На заре она сладко так спит;
   Утро дышит у ней на груди,
   Ярко пышет на ямках ланит.
  
   Ариша тихонько рассмеялась, приникнув к нему. Несколько минут они стояли, обнявшись, но стал накрапывать дождик, и Людвиг увлек любимую под стеклянный козырек кафе.
   Нацеловавшись до ломоты в губах, они отправились завтракать. А после посетили Свято-Екатерининский Собор, где помолились и дали друг другу обет, в том, что будут любить вечно друг друга, они искренне просили счастья и благословения, стоя на коленях перед иконой богородицы.
   - Зайчонок, - сказал Людвиг, взяв Аришу за руки, - я клянусь любить тебя верно и преданно до конца дней своих. Обещаю делить с тобой все хорошее, оберегать и защищать от всех бед и невзгод. Обещаю уважать твое мнение. Обещаю заботиться о тебе и наших будущих детях. Клянусь, что бы ни случилось, мое сердце будет принадлежать только тебе.
   Людвиг считал Аришу своей половинкой, она была уверенна, что он ее единственный мужчина. С каждым днем им все сложнее было расстаться...
  
  
  
   Глава четвертая
  
   ♥ ШКОЛЬНЫЕ БУДНИ ♥
  
   Ариша даже не заметила, как начался урок, и честно говоря, не задумывалась, какой именно. Ей было совершенно не до учебы. Мечтательно вздыхая, она смотрела в окно, и не могла дождаться встречи с Людвигом. Перед глазами стояло его лицо - прекрасное, одухотворенное.
   Впрочем, не одна Ариша была погружена в свои мысли. Остальным также не было дела до учительницы. Пожилая историчка напрасно распиналась, повествуя о Второй Мировой войне. Седые букли вздрагивали над дряблыми, бледными щеками, когда она воодушевленно описывала тяжелый путь к победе. Взгляд ее за стеклами бифокальных очков страстно загорался, однако, учительский пыл не встречал поддержки и даже минимального внимания. В классе стоял равномерный гул, будто в пчелином улье. Каждый был занят своим делом.
   Девочки на первых партах были заняты маникюром и сплетнями, мальчишки на Камчатке - задних рядах - смеялись над похабными анекдотами и резались в карты. Соседка Ариши - странная девица по фамилии Смирнова - торопливо списывала домашку по английскому. Ее внешность не давала четкого представления о той субкультуре, к которой та имела отношение. Черный лак на ногтях, черная же одежда, и волосы цветы вороного крыла, но одна половина головы выкрашена в розовый цвет. На ее губах свернулась синяя помада, а в ноздрях вздрагивали сережки. В общем и целом, видок еще тот! Но так выглядела большая половина класса. Словно общество в миниатюре - здесь были представлены все сословия, все подростковые субкультуры. Реперы слушали музыку, заткнув уши наушниками. Эмо плаксиво переговаривались, выясняя, кому из них живется хуже на белом свете. Панки дико гоготали, вызывая слабый протест со стороны исторички. Ариша была сама по себе, не примыкала ни к одной группировке и не причисляя себя ни к тем, ни к другим, ни к третьим. Конечно, в ее жизни был период, когда она увлекалась репом, потом тяжелым роком, но это быстро прошло. И заядлой фанаткой она не стала, так же как не стремилась во внешнем виде проявить свою приверженность к какой-то субкультуре. Особо шиковать ей не позволяли средства, но она умудрялась всегда выглядеть пристойно и в то же время с некоторой долей экстравагантности. В ее наружности была та самая изюминка, которая с первого взгляда привлекает людей, хотя и не поддается описанию. Ариша со всеми держалась ровно, спокойно, не влезала в разборки, не брала ничью сторону. Она училась и до встречи с Людвигом была поглощена учебой, стремясь получить хороший аттестат и поступить в вуз.
   Образование Ариша начала в родной станице, но простенькая школа уже не отвечала ее требованиям, и по настоянию девушки мать перевела ее сюда, в городскую. Параллельно Ариша посещала курсы иностранного языка при универе, серьезно относилась к подготовке и надеялась, что усердие и настойчивость помогут при поступлении. Ведь денег на платное образование у нее не было, значит, она могла рассчитывать только на свои силы. Конечно, каждый день ездить на учебу в город было неудобно, - все приходилось делать на ходу, времени на развлечения совсем не оставалось, сплошные задания, книги, учебники... но это того стоило!
   Ариша была чуть ли не единственной в классе из тех, кто задумывался о будущем. У большинства словно не имелось мозгов совсем! Почти все мальчишки курили травку и принимали запрещенные препараты. Одна из девушек вообще была беременной, и ее живот уже стал выпирать из-за парты. Уровень интеллекта общей массы старшеклассников не поднимался выше плинтуса. Тот учитель, что вел у них историю раньше, попросту попал в больницу по этой причине. Бедный мужчина, доведенный ежедневными склоками, шумом, гамом и полным пренебрежением к учебе, был на гране инфаркта. Когда же на вопрос, кто такой Муссолини, он услышал от одной ученицы, что это ни кто иной, как известный рок-музыкант, скончавшийся от передозы, а другая - продвинутая по истории ученица заявила, будто первым президентом Соединенных Штатов был Фидель Кастро, сердце препода не выдержало. Ему стало плохо прямо на уроке, и его на Скорой увезли в больницу, где он скоропостижно и скончался.
   Сегодняшний урок ничем не отличался от предыдущих. Учительница напрасно метала бисер, давая материал. Потом перешла к опросу и результат оказался столь же плачевным. Колька Антипенко, вызванный к доске, щурил обкуренные глазки, и молча, переминался с ноги на ногу.
   - Расскажи нам Николай, о периодизации второй мировой войны, - распорядилась историчка, протирая платочком свои очки.
   - Перд... пердиз... - начал мямлить, смущенный вопросом Антипенко, класс тут же разразился смехом, заглушив его глупый лепет.
   Училка постучала костяшками пальцев по парте, призывая класс к тишине. Кое - как было восстановлено относительное спокойствие.
   - Итак, - она повернулась к Кольке, ожидая хоть какого-то внятного ответа. - Что молчим? Отвечать будем или нет?
   - Ну и вопросики у вас Антонина Анатольевна, - деловито покачал головой Колька. - Откуда мне знать? Вот дедушка мой может и знает. С этим вопросом, пожалуй, лучше вам обратится к нему, он вам не только расскажет, но и покажет процесс.
   Гомерический хохот опять обрушился на пожилую училку. Она бессильно развела руками и отправила Кольку на место, влепив заслуженную двойку в журнал.
   Шатаясь, он шел между рядами, бормоча:
   - Пердизация или переадресация. - Он так и не понял, о чем шла речь. - О! А, может это презентация?!
   Ариша в этот момент витала в облаках. Она тоже была не готова к уроку и не читала параграф, заданный на дом. Когда читать, если все дни напролет ее голова была занята только мыслями о Людвиге?! Любовь вытеснила все на свете - школу, курсы, домашние хлопоты, подружку Дарину. Все, все, все!
   Ариша открыла учебник по литературе, где между страницами была вложена фотография Людвига. Она не могла налюбоваться им и не заметила, как подошла учительница.
   - Назаренко! Спешу напомнить, что у нас сейчас урок истории, а не литературы! - Возмутилась училка, забирая учебник из рук Ариши.
   Снимок выпал, мягко спланировав на пол. Ариша подскочила, чтобы поднять фото, но Женька, сидевший напротив нее, опередил. Симпатичный, кареглазый одноклассник давно оказывал ей знаки внимания, и сейчас просто хотел помочь. Но заметив вспыхнувшие щеки Ариши и смятение в ее глазах, он спрятал снимок за спину.
   - Что-то потеряла?
   - Отдай, - настойчиво потребовала Ариша.
   Парня крепко зацепила ее реакция. Если раньше Ариша старалась хоть как-то смягчить тон, отказывая ему в свиданиях и не желая иметь ничего общего с его дебилоподобными приятелями, то теперь ей было совершенно не до этого.
   Женька потряс фотографией у нее перед лицом, а затем принялся внимательно изучать снимок.
   - А кто это у нас тут такой! Что это за клоун?!
   - Сам ты клоун! Верни фото, придурок! - Охваченная яростью, Ариша вцепилась в рукав его свитера. - Отдай, я сказала!
   - Вот это страсть! А ты оказывается у нас горячая штучка!
   Перепалка давно уже привлекла общее внимание, теперь и вовсе никому не было дела до учительницы. Гораздо интересней наблюдать за Аришей и Женькой, который засыпал ее вопросами.
   - У вас уже было ЭТО? Сколько раз? Тебе понравилось?
   - Не твое дело!
   - Давай колись! Расскажи нам Аришка, мы ведь не чужие друг другу...
   - Что ты несешь такое?! - Она покрутила пальцем у виска. - Тебе не стыдно?
   Женьки стыдно? Ему ничего не стыдно! Наоборот, ему это доставляло не малое удовольствие!
   Аришу же захлестывали эмоции. На подсознательном уровне, она понимала, что это глупо - связываться с таким ничтожеством, но и просто промолчать не могла.
   Училка напрасно мельтешила между ними. Женька продолжал издеваться, Ариша пыталась отшить его, поставить на место, а класс восторженно гудел, подначивая обоих.
   - Ну же, что ты молчишь? - Допытывался Женька. - Расскажи, как все было? Первый раз? Или уже сто первый?!
   Ариша трясла одноклассника, стараясь отобрать фотографию. Женька был высоким и достаточно крепким, ее усилия выглядели забавно на этом фоне.
   - Так кто кого оседлал? - Самым гнусным образом, интересовался он.
   Щеки Ариши пунцовели, как розы, от негодования и стыда. Историчка тоже готова была сквозь землю провалиться, но ее слабые попытки прекратить безобразие даже не привлекли внимания. Учительский голос потонул в смешках и улюлюканье.
   - А ты стонала, как в порно фильме? - Женька изобразил сладострастные стоны, и класс содрогнулся от дикого гогота. - Вот так, да? А?! Или...? - Женька все больше и больше входил в кураж. - Ааа! Аааа! О! О!Оооо!
   Бедняжка учительница, приложив к щекам ладони, мерно раскачивалась точно болванчик.
   - Да, что же это творится такое? - Причитала она. - Куда катится мир?
   Ариша сделала очередную попытку отобрать снимок. Женька только отмахнулся и быстро передал фото своему приятелю. Фотография пошла, гулять по рукам, и каждый комментировал изображенного на ней парня.
   - Эй, да это ж Саня из 11 "В", - предположил кто-то.
   - Сам ты Саня, баклан! - Заржали над ним.
   - Это один чурбан из группы, как ее там, ёпти, забыл! - Паренек почесал свою макушку. - Ну, там еще эти слащавые такие поют мальчики из группы!
   - Бэкстрит бойз! - Подсказала пузатая Букина.
   - В точку, Мариша! - Обрадовано завопил тот. - Сто пудово он!
   - Да, нет, это не он! - Высказались эмо, дружно разглядывая фотографию.
   - Выглядит, как натуральный педик, - неожиданно вынесли вердикт реперы.
   - И лох! - Подвели итог рокеры и швырнули фото через ряд - панкам.
   Дружно сдобрили комментарии отборным матом, уже не стесняясь присутствия учительницы, впавшей и без того в прострацию.
   Однако, всем было видно, что парень на фото на самом деле очень красив. И как бы там не пыжились они его опустить, от этого он не становился менее привлекательным. Одноклассников Ариши просто снедала черная зависть.
   - Слащавый, такой! - Заявил очередной "комментатор" - второгодник Витек по прозвищу Клешня, поднимая с полу фото. - По моде одетый! - Кое-где послышалось придурковатое хихиканье. - Куда нам до него!
   - Что завидно, Клешня? - Выкрикнула Ариша. - Он красавчик! А вот, ты на чучело похож, тебе только ворон в поле пугать!
   Ариша уже не выбирала выражения, защищая свою любовь. Витек тупо вытаращил глаза, жутко краснея, от словесной брани, которую изливала на него одноклассница. Засучив рукава, Витек уверенным шагом направился в ее сторону, угрожая кулаками. Но одноклассник Женька, встал у него на пути.
   - Че, крутой самый?! - Охладил Женька пыл одноклассника, взяв того за грудки. - Сядь на место, баклан!
   - За баклана ответишь?
   - Отвечают только п*, сам знаешь! Не закипай и сядь на место.
   - Я сяду, сяду... Лапы свои только от меня убери! Ни трону я ее не бойся, только предупредить хочу...
   Прыщавый тип послушно вернулся на свое место. Класс замер.
   - Скажи этой, - он ткнул пальцем в сторону Ариши, - что б язык свой прикусила, иначе, я ее однажды заловлю, да так отделаю...
   - Попробуй, Витек, - усмехнулся Женька, притянув к себе Аришу, - а потом я тебя заловлю, на куски порублю, послужишь кормом сомам в местной речке.
   От слов Женьки, класс обеспокоенно загудел, а Витек на миг сник, представив, ту ужасную картину - побледнел, словно смерть с косой перед собой увидел.
   Витек, знал, да и все знали, связываться с Женькой не стоит. Как сказал он, так и будет, опасный чел этот Жека Дупляк, и к тому же на многое способен. Единственное, чего не удавалось тому добиться, так это благосклонности Ариши. Хотя сам он не сомневался, что это вопрос времени. На фоне остальных одноклассников он, возможно, действительно смотрелся симпотно, одевался со вкусом и ко всему считался крутым пацанчиком в школе, но это совершенно не волновало Аришу, ни раньше, ни тем более сейчас, когда ее душа целиком и полностью принадлежала Людвигу!
   Она думала только о нем, грезила о будущем - их совместном будущем, ей и дела не было до окружающего мира. Но этот мир ворвался к ней - нагло, беспощадно. В образе Женьки и всех одноклассников.
   На миг, после Женькиного выступления, установилась тишина.
   - Скоты! - Дрогнувшим голосом выкрикнула Ариша и расплакалась, обвела глазами весь класс, - что вы себе позволяете?! - Жаль, что немцы проиграли во второй мировой!
   - Да, что ты такое говоришь? - Изумилась училка, подбежав к Арише. - Я говорю, как есть, - продолжала она со слезами на глазах, - жаль, что Гитлеру не удалось воплотить свою мечту, и вывести новую расу! Вас бы он всех уничтожил! - Она презрительно обвела рукой задние парты, которые занимали мальчишки, не из благополучных семей. - Вы не мужчины! Вы жалкое подобие! От вас не будет толку! Прокуренные и пропитые ваши мозги и рожи. Гемофродитов, только от вас рожать! Потому-то наша страна и катится к чертям собачьим. Потому-то мы и живем не пойми как! Потому-то каждая девушка, женщина и мечтает о заморском принце! А все из-за вас никчемные, бесперспективные чмошники!
   Женька исподлобья смотрел на Аришу играя желваками, в его взгляде читалась бешеная работа мысли, словно он изо всех сил старался переварить услышанное. Но это было явно ему не по силам. Остальные парни только ухмылялись. Вдруг девчонки загалдели наперебой, как сороки, соглашаясь с Аришей. Никто и не обратил внимания, как убитая преподша опустилась за парту и тихонько заплакала.
   Ариша поспешно скинула свои вещи в сумку и стремительно вышла из класса. Ее трясло от негодования, омерзения. А за ее спиной разгорался настоящий скандал, гул и гам. Девчачьи голоса перекрикивали петушиные, задиристые вопли парней. Тема - Гитлер восторжествовал! - долго еще муссировалась в классе.
   ***
  
   Людвиг был удивлен и обрадован без меры, увидев Аришу в Университете. Они договаривались о встрече сегодня вечером, но она приехала раньше, и это выглядело сногсшибательным сюрпризом. Кроме того, обычно сдержанна, стеснительная, Ариша сейчас просто кинулась к нему в объятья. Людвиг не успел заметить ее заплаканные глаза, но всем телом ощутил ее дрожь.
   - Что-то случилось, маленькая моя?
   - Просто я по тебе соскучилась!
   Он довольно улыбнулся ей, но потом улыбка исчезла, он заметил некую печаль в ее глазах.
   - Все в порядке? - Людвиг окинул ее подозрительным взглядом. - Ты меня не обманываешь, зайка?
   Она кивнула, мол, что все хорошо. Тогда он вздохнул с облегчением и прижал ее к себе, гладил ее волосы, успокаивающе, бесконечно нежно. И что-то бормотал, сам не разбирая собственных слов. Что бы там не случилось, она с ним, его девочка! И явно нуждается в поддержке, а не в расспросах. Людвиг был очень чувствительным, а с ней - тем более. Словно какие-то незримые нити протянулись от его души к Аришиной, и он ощущал эту связь - прочную, постоянную.
   - Все хорошо, милая, - шептал он, выходя с ней за руку в университетский двор, - мы вместе, это главное.
   Ариша подняла лицо, взглянула на него своими немыслимыми, волшебными, серебряными глазами, и кивнула.
   - Ты самый лучший на свете! - порывисто воскликнула она. - Я счастлива, что встретила тебя на своем пути...
   Людвиг просиял. Для него это были не просто слова. Сам тон Ариши, ее искренность, душевность проникли в его сердце, и словно чудесный эликсир наполнили его существо. Людвиг каждой клеточкой ощущал свое единение с любимой.
   ***
  
   Она бы с удовольствием не пошла в школу, но прятаться от жизни Ариша не привыкла. Хотя, до сих пор у нее не возникало таких глобальных конфликтов, она не знала, как вести себя в подобной ситуации, не имела понятия, чем все закончиться, но сила ее духа была высока и прочна. Интуитивно девушка знала дорогу к истинным ценностям, остальное для нее было на заднем плане.
   К тому же любовь придавала смелости. По большой части ничто, кроме их встреч с Людвигом, не имело значения. И думала она снова и снова только о нем.
   Только он мог радовать ее. Только он дарил ей величайшее наслаждение, просто глядя ей в глаза. Только его улыбка озаряла ее мир. Все остальное - сущая ерунда!
   В школьном коридоре ее окликнул Женька. Она воинственно заявила, чтобы он отдал фото.
   - Конечно! И прости меня за вчерашнее, - он повинно склонил голову на миг, потом попытался приобнять Аришу.
   Она отскочила. Он был явно обкуренный - красные глаза выдавали сей факт весьма четко.
   - Ну, - поторопила Ариша, протянув руку.
   Женька отдал ей фотографию. Снимок не сразу нашли вчера, он побыл в десятках рук, затем оказался в мусорном ведре, но Женька отдал распоряжение своим парням отыскать его. Фото было в плачевном состоянии. Ариша содрогнулась, увидев это, но вида не подала. Не хватало еще выставлять свои чувства напоказ перед этим ничтожеством!
   - Теперь ты простишь меня? - Залебезил тот.
   - Ни за что! - Отчеканила Ариша и ушла прочь.
  
  
   Глава пятая
  
   ♥ СТРЕЛЫ АМУРА ♥
  
   Людвиг решил преподнести Аришке сюрприз. Когда на днях они прогуливались по городу, Ариша показала свою школу, и сегодня Людвиг намеревался зайти туда. Погода стояла отличная, сухая и солнечная, и он предположил, что урок физкультуры - она упомянула, что два последних часа у них будет физра - будет на улице. Так и оказалось. Он увидел старшеклассников в спортивных костюмах на огороженной площадке возле здания школы. Препод - кореец лет сорока - гонял по кругу мальчишек. Людвиг встал за высоким забором, сквозь прутья, выглядывая в толпе школьниц свою девочку.
   Его сердце забилось быстрее, когда взгляд отыскал ее. Она была чудо как хороша! В черных лосинах, тряпочных кедах того же цвета и длинной белой майке, с волосами, стянутыми в узел на затылке, Ариша смотрелась лучше, чем любая кинозвезда. Во всяком случае, для него. Людвиг не спешил обнаружить свое присутствие. Он наблюдал, как Аришка прыгает через скакалку, и чувствовал дрожь возбуждения во всем теле. Было что-то невыносимо притягательное в этом подглядывании. Это подзадоривало и заводило, приятно щекотало нервы. Людвиг не мог отвести глаз от Ариши.
   Физрук принес мяч и, поделив ребят на две команды, дал свисток, обозначая начало игры. Старшеклассники начали партию в волейбол. Людвиг с удовольствием констатировал, что у Ариши отлично, получается, отбивать мяч. Она была такая гибкая, стремительная, будто ласточка в полете. Кто-то из парней высоко подал мяч, он полетел по косой через забор и упал прямо к ногам Людвига. Ариша, еще не заметив любимого, побежала за мячом.
   - Здравствуй, зайчонок, - улыбнулся ей Людвиг, покручивая мяч на одном пальце.
   Ариша растаяла в миг, словно шоколад на солнышке, позабыв, зачем бежала, и что вообще происходит вокруг. Людвиг бархатным голосом произнес, что соскучился. Они бросились в объятья друг друга. Мяч был забыт и валялся у них под ногами. Игроки переминались в ожидании, физрук возмущенно дул в свисток. Влюбленным плевать было на все это.
   Только ее губы! Только его руки!
   Вот и все, что имело значение...
   Мгновение или вечность спустя, Людвиг опомнился первым и прошептал:
   - Беги, крошка, я тебя подожду.
   Ариша осоловело обвела глазами спортивную площадку. Возвращаться на землю с небес так не хотелось! Но делать нечего, стоило немного подождать, чтобы потом снова вернуться в его объятья.
   Людвиг уселся на выкрашенную ярко желтую шину, воткнутую в землю рядом с забором, и принялся за самое увлекательное занятие на свете - любоваться своей любимой девочкой! Теперь, зная, что он здесь, Ариша каждый миг чувствовала его взгляд, его ободряющая улыбка придавала ей силы и ловкости. Она будто летала на крыльях, парила от счастья!
   Когда прозвенел звонок с урока, она помчалась переодеваться, чтобы скорее снова увидеть милого. Однако, некоторые особо наглые одноклассницы опередили ее. А возможно, просто не стали заморачиваться переодеванием. В итоге Ариша, выбежав из школы - свеженькая, подкрашенная, с гладкими расчесанными волосами, - увидела вокруг Людвига стайку девиц. Они наперебой кадрили симпатичного иностранца. Чеканя шаг, Ариша направилась к ним. Людвиг поднялся, заметив ее, и улыбка озарила его лицо.
   - Зайчонок мой, идет...
   Девушки скисли, услышав его дрогнувший от нежности голос. Понятно, что с этим принцем ничего им не светит! Но Арише все равно не понравилось, что ее мужчине оказывают такие знаки внимания.
   - Ты пользуешься успехом, - заметила она, когда они отошли от девиц.
   Людвиг обнял ее за тонкую талию.
   - Мне все равно, поверь!
   - И все-таки, это, наверное, льстит твоему самолюбию...
   - Зайчонок, для меня только ты существуешь на свете!
   Она облегченно заулыбалась. Его слова проникали в самую душу, а трепетный взгляд - в самое сердце. Прижавшись к любимому, Ариша позабыла о подозрениях, ревности, даже намек на что-то плохое не тревожил ее. Любовь несла их обоих в открытый океан - океан Счастья...
   Они пошли бродить по парку, держась за руки и любуясь осенью, одетой в золото и рубины. Среди листвы Людвиг заметил белку, и они с Аришей остановились, наблюдая, как очаровательный зверек бегает по стволу дерева вверх-вниз. Людвиг обнял Аришу за талию и прочитал ей стихи Калисия.
  
   Liebe, Verliebtheit, Liebe,
   Leidenschaft, Besessenheit.
   All das wird wieder und wieder,
   Aber das ist einzigartig.
  
   - Людвичек, а давай по-русски, - с нежностью в глазах произнесла она и провела ладонью по его щеке, - я ведь ничего не понимаю, - он улыбнулся ей в ответ и послушно продолжил читать стихи, но теперь уже по-русски.
  
   И в каждом веке будет так,
   Пока Амур пускает стрелы,
   Сердца двоих забьются в такт
   И засияют души-сферы.
  
   Как много звёзд горит в ночи,
   Но свет двух душ во сто раз ярче,
   Сердца их пылки горячи,
   И с каждым новым мигом жарче.
  
   Пьянящий, сладостный нектар,
   Не сможет даже и сравниться,
   С тем чувством в нас, что как дурман,
   Что заставляет веселиться.
  
   Влюблённость, влюбчивость, любовь,
   Порывы страсти, одержимость.
   Всё это будет вновь и вновь,
   Но в этом есть неповторимость.
  
   - Покатаемся? - Чуть позже предложила Ариша, махнув рукой в сторону аттракционов.
   И они испытали на прочность почти все качели-карусели, что имелись в парке. Беспричинное веселье овладело ими обоими. Словно дошкольники, беззаботные и всегда радостные, они хохотали, дрыгали ногами, чмокали друг друга в щеки, в нос.
   Со стороны это выглядело забавно и мило! За ними приятно было наблюдать со стороны, они резвились словно дети.
   Но когда, умаявшись и набравшись впечатлений, влюбленные уселись на лавочке, совсем другое, романтичное настроение вошло в их сердца. Напротив них расположилось целое семейство - молодой отец держал на руках смешного, розовощекого карапуза, а молодая мамочка что-то объясняла трехлетней дочке с забавными косичками, торчащими в разные стороны.
   Людвиг и Ариша обменялись понимающими взглядами, в которых таилась белая, хорошая зависть, и радость за этих людей, нашедших друг друга, и создавших семью.
   - Я хотел бы, чтобы у нас было много детей, - промолвил Людвиг.
   - Футбольная команда, - согласилась Ариша.
   - Да, и мы тоже будем гулять с ними в парке. И везде-везде. Покажем им весь мир!
   Каждую женщину с коляской Людвиг провожал такими глазами, что у Ариши щемило сердце. Она понимала, что этот парень просто создан для семейной жизни.
   Несмотря на то, что он был старше, иногда Арише казалось, что Людвиг гораздо наивней, мягче, в чем-то по-детски, по-мальчишески горяч и пылок. Он был тонкой натурой, и она ощущала это во всем. Людвиг признался, что сочиняет стихи, правда не сразу решился почитать их вслух. Но со временем любое стеснение между ними было забыто. Они были словно две половинки единого целого. Они с полуслова понимали друг друга, и там, где не хватало Арише знаний или опыта, Людвиг мягко направлял ее. Это касалось литературы, искусства, природы. Рядом с ним она будто открывала саму себя, неведомые глубины своего сознания и души. Она училась слушать, понимать музыку, наслаждаться каждой минутой бытия, видеть прекрасное в любой мелочи - в круговороте листвы или капле дождя, медленно плывущем облаке над их головами или паутинке, запутавшейся в волосах Людвига. Ей нравилось просто смотреть на него, но в нем - она видела это! - бушевали страсти. Людвигу трудно было сдерживать свои мужские порывы, хотя он был терпелив, порой она перехватывала его взгляд, полный томления и сумасшедшего желания.
   Людвиг строил серьезные планы на совместное будущее, ему не терпелось познакомиться с ее родителями и представить свою возлюбленную своей родне, особенно бабушке. Он с трепетом ощущал, что, нашел именно то что искал - свою суженую. Ариша была его судьбой, он знал это наверняка, чувствовал всем своим существом. Он мечтал о браке с ней так сильно, как ни о чем и никогда! Ему грезилось, как они будут засыпать и просыпаться вместе, в одной постели... жить под одной крышей... делить радости и печали... растить детей... Эти мечты наполняли его силой, уверенностью, давали свободу, - он словно парил, возносясь над прежними заботами, серыми буднями. Он больше не искал смысла жизни. Ариша стала смыслом его жизни. Теперь он жил для нее и ради нее!
   На одном из их многочисленных свиданий - а они старались урвать каждую минуту для встреч друг с другом! Людвиг рассказал Арише, как побывал прошлым летом на Алтае. Он делился своими яркими впечатлениями, и его пылкость передавалась ей, в ее глазах отражался его горящий взгляд.
   - Я буквально влюбился в этот чудесный край Алтай, - признался Людвиг.
   Он страстно добавил, что хотел бы жить именно там, в просторной избе, с непередаваемым, волшебным ароматом свежего дерева, окруженной лесом, овеваемой душистыми ветрами.
   - А я буду печь пироги, - подхватила Ариша, - и заваривать чай из целебных трав!
   Он с нежностью в глазах улыбнулся ей и тут же уточнил:
   - В самоваре!
   Людвиг с детских лет любил русскую кухню, с которой его познакомила бабушка. И блинчики с медом, и вареники, и настоящий наваристый и густой борщ со сметаной. Ему представлялась, как наяву, их спокойная, тихая жизнь среди елей и зарослей можжевельника, под ясными лучами солнца. Он видел дивные картины: Аришу в сарафане до пят, с плетеным веночком из одуванчиков на голове, бегущую ему навстречу, вдоль зеленого луга; на рассвете слышать пение петуха, видеть веселые детские мордашки, извазюканные ягодным соком; гамак, натянутый между соснами; заливистый лай щенков, детский смех, банный дым из трубы. Он бы с радостью поселился в деревне и занимался домашним хозяйством, обустраивал свой маленький, уютный мирок в котором были бы самые близкие и самые дорогие сердцу люди.
   Хотя его семья была более чем обеспечена, Людвиг как-то не соотносил это с собой.
   - Да, мои родители богаты, - говорил Людвиг, - но ведь это их деньги, это они их заработали. Это их заслуга, а не моя. Так что я ни на что не претендую, и по большему счету даже не имею отношения к этому богатству. У нас все только впереди, Аришка! Верь мне, я дам тебе и нашим детям все необходимое, буду работать, столько, сколько понадобиться!
   Людвига не терзали амбиции, он не стремился к роскоши или популярности, ему не нужен был лоск светской жизни и показушный блеск избалованных толстосумов. Конечно, ему хотелось бы подарить любимой все звезды небосклона, бросить к ее ногам жемчуга и брильянты, осыпать привилегиями. Но в то же время он четко понимал, видел сердцем, что Ариша тоже не нуждалась во всем этом. Ее душа была созвучна ему. Они мечтали об одном и том же. Но естественно он, как настоящий мужчина, был готов обеспечивать свою нареченную. Больше того, ему не терпелось начать самостоятельную, совместную жизнь - заботиться о ней, предоставить самые комфортные условия, наполнить каждый ее день простыми и великими радостями. Его неизменно восхищало то совпадение, созвучие их интересов и устремлений. В их мечтах и планах была полная гармония. Даже не смотря на разницу в возрасте! Ариша вовсе не походила на юную нимфетку, стремящуюся к материальным благам, мишуре нарядов, драгоценностей. В ней не было ни капли меркантильности и свойственной многим подросткам жадности до развлечений и так называемой халяве. С Людвигом она готова была разделить все! С милым рай и в шалаше, считала она, и это ее не пугало. Хотя с каждой минутой открывая для себя характер любимого, узнавая его ближе и ближе, Ариша была уверенна, что Людвиг ради нее сделает все! Ни о каком шалаше не может быть и речи! Он достигнет всего, чего только захочет. И в свою очередь, она, как и он, была счастлива, что их понятие об истинных ценностях совпадали. Все, что желали эти двое - быть вместе и навсегда!
   - Милая фройлян, я приглашаю вас сегодня к себе в гости, - шутливым тоном изрек однажды Людвиг.
   Ариша растерялась. Она была уверенна в Людвиге, но так же испытывала некоторое смущение, ведь было очевидно, что ему трудно сдерживать свое желание - забраться к ней в трусики.
   - Ты можешь не волноваться, - прошептал он, гладя ее по волосам, - я буду вести себя паинькой. Обещаю!
   Она улыбнулась и кивнула. В конце концов, он ведь ее жених, и она доверяет ему!
   Квартира привела Аришу в полный восторг. По сравнению с этими роскошными апартаментами ее семья жила просто в жутких условиях! Людвиг подогрел чайник и включил классическую музыку - Антонио Вивальди. Под медленную, ласковую мелодию, они с Аришей попили чаю с медовыми пирожными, а потом расположились на уютном диванчике. Людвиг положил голову любимой на колени. Она рассеянно гладила его вьющиеся волосы и думала только о том, как же ей все-таки повезло, что она встретила именно его.
   - Людвичек, расскажи мне еще что-нибудь о своей семье, - нежно попросила Ариша.
   - Что именно ты хочешь знать?
   - Ну, например, твой дедушка погиб на войне?
   Людвиг как-то подозрительно изогнул бровь.
   - Что, мась? Я что-то ни то спросила?
   - Нет, просто... Зачем это тебе знать?
   - А мне интересно все знать о тебе и твоей семье.
   - Мой дед был не хорошим человеком. Извергом и садистом, - как впрочем, и мой отец, подумалось Людвигу, - он был другом - Шикльгрубера.
   - А кто это такой, Шикльг...?
   - Адольф Гитлер! Ты что, историю не читала?
   - Читала.
   - Шикльгрубер настоящая фамилия Гитлера. Ты что не знала?
   - Нет.
   - Ну, вот теперь будешь знать, - он нежно чмокнул ее в щечку, заметив, как она опечалилась. - Хотя, Гитлер никогда не носил эту фамилию. Ну, да ладно! Ты хотела знать о моем деде? Рассказываю. Мой дед попал в плен к русским. Русские его казнили. И казнили прилюдно за все те зверства, совершенные на войне. И поэтому, мой отец Алекс, так ненавидит русских!
   - Ненавидит русских? Но он, же русский. Откуда в нем может быть ненависть к этому народу?
   - Ненависть и жестокость ему перешла от его отца. Тот был таким же. Таким же жестоким. Знаешь, я где-то прочитал в одном журнале, что причина такого агрессивного поведения, кроется в особом гене, которым они обладают. Ген этот называют геном воина. Он активирует выделение организмом гормонов дофамина и сератонина, которые как раз и регулируют поведение и настроение человека. Он содержится в Х-хромосоме, соответственно присуще это только мужскому полу. Учеными так же доказано, что этим геном обладали такие великие завоеватели, как Юлий Цезарь, Наполеон, Чингисхан... Именно ген воина позволял им лидировать среди своих подчиненных, видишь, как зайчонок?
   - Какой, ты у меня умный, Людвичек...
   - Да, какой там умный, просто читаю много, - застенчиво улыбнулся Людвиг и привлек любимую к себе, усадив на колени, поцеловал.
  
   Людвиг не знал кое-каких подробностей из ранней юности Алекса. Была еще одна причина его ненависти к русским. Дело в том, что когда Алекс приехал учиться в Россию, он страстно влюбился в девушку-студентку. Но та отвергла его чувство, узнав, что отец Алекса был фашистом. Проклиная весь русский народ, Алекс покинул страну, не окончив учебу.
   Людвигу были неведомо также, отчего характер его отца сложился именно таким - жестоким, властным; почему он не умеет прощать и любить, почему ему не дано испытать нежность к кому бы то ни было. Алекс был словно запрограммирован на разрушения, беспредел, моральный распад. И это неудивительно, учитывая гены отца-садиста и его собственное детство.
   Алекса воспитывал его родной дядя бывший генерал Рудольф Циммерманн, брат-близнец Ханса. Он был еще той сволочью, натуральным монстром, и так же, как и его брат ненавидел русских. Племянника Рудольф держал в ежовых рукавицах, и даже Мария не могла с этим ничего поделать. После гибели мужа Мария хотела вернуться на родину - в Россию, но Рудольф не позволил ей этого сделать. С двумя детьми - кроме сына, у нее еще была дочка, - она бы не выкрутилась одна, и вынуждена была принять помощь Рудольфа. У бедной женщины не было сил бороться, самой воспитывать Алекса. Рудольф страшно давил на нее, угрожал, она безмерно страдала от постоянного присутствия в жизни этого страшного человека. Но Алексу он заменил отца, несмотря на то, что у самого было шестеро детей. Поначалу Мария была благодарна за это, наивно полагая, что дисциплина и строгий контроль пойдут мальчику только на пользу. Но влияние родного дяди было столь огромным, что Алекс перенимал все его взгляды, мировоззрение.
   Именно Рудольф привил ему ростки ненависти, нацизма, как бы дав первоначальную установку на жестокость. И Мария слишком поздно опомнилась, увидев, в кого превращается ее сын. Его уже невозможно было изменить. Алекс, слабенький в детстве, переболевший рахитом, характером был чрезвычайно стойким, крепким, моральных сил ему было не занимать, только все эти силы были направлены на унижение других. И даже на уничтожение. Алекс мечтал о карьере политика, но не сумел добиться этого, в отличие от своего кузена Даниэля, который преуспел, благодаря усердной учебе в Англии.
   Однажды, когда Алексу было около шести, соседские девчонки-старшеклассницы нарядили его в платье и женские туфли на каблуках, завязали банты на волосах, накрасили губы и ногти и заставили плясать под военную немецкую песню "Дойче зольдатен унд официрен". Глупенький мальчишка, был рад доставить удовольствие старшеклассницам. Ему нравились платья и всякие девичьи штучки, маленький Алекс не понимал, что это дурно и ненормально. Когда Рудольф увидел племянника в таком наряде, он раздел его и выпорол, после чего бросил мальчишку в реку. Вода была ледяной, плавать Алекс не умел, барахтаясь в воде, он кричал не своим голосом. На помощь подоспела мать, не приди она во время, мальчик бы утонул. Этот страх, который он пережил в детстве, запомнился ему надолго, после этого случая он замкнулся в себе, затаил обиду и злость на весь мир!
   Свою мать Марию он презирал и недолюбливал. Ему не хватало женской ласки, поэтому мальчик рано стал интересоваться противоположным полом, лет в 14 уже потерял невинность. В дальнейшем его влекло по большей части к женщинам намного старше его. Хотя женился он на молоденькой.
   - Мой отец познакомился с мамой в Париже, - поведал Людвиг. - Моя мама очень красивая женщина. Когда-нибудь, я вас познакомлю...
   - Ты, наверное, похож на нее, - с влюбленной улыбкой заметила Ариша.
   Он с притворным смущением потупился, хотя ее слова, безусловно, были приятны. Но Людвиг не придавал большого значения своей внешности. Он чувствовал, что не только красивыми глазами привлек Аришу.
   - Так вот, моя мама в то время блистала на подиумах, и ей, честно говоря, было не до моего воспитания. Карьера, понимаешь ли, была у нее на первом месте и поэтому моим воспитанием занималась моя бабуля.
   - А отец? Вы с ним близки?
   Людвиг нахмурился и покосился на Аришу.
   - Нет! - отрезал он. - Никогда не были. - Задумчивая морщинка набежала на его лоб. - И вряд ли будем...
   Ариша нежными пальчиками разгладила ту самую морщинку, набежавшую на его лоб, легко коснувшись губами.
   - Почему?
   - Он меня никогда не любил и не любит! Хотя, нет, - торопливо перебил сам себя Людвиг, - может, и любит, но странною любовью. А вероятней всего, мой отец просто не умеет любить. За любую провинность отец орал на меня. Унижал всячески. Лупил нещадно. Прилюдно высмеивал. И всю жизнь демонстрировал свое превосходство надо мной!
   У Ариши навернулись слезы на глаза. В ее семье были совершенно не приняты такие методы, и ей стало невероятно жаль Людвига. Так, словно она воочию увидела его мальчиком - ранимым, впечатлительным, вынужденным жить среди насилия и окриков.
   Упершись взглядом в стену, Людвиг продолжал:
   - Знаешь, в детстве я мечтал стать музыкантом. Я безумно любил Моцарта. Мне очень нравилась скрипка. Бабушка купила мне великолепный инструмент и отдала в музыкальную школу. И что ты думаешь?! Однажды, мой отец услышал, как я играю на скрипке, ворвался ко мне в комнату и на глазах моей учительницы, он сломал ее и выбросил в окно. Отец смеялся над моим выбором. Говорил, что ни мужское это дело бренчать на скрипке, бабушка - единственная, кто меня понимала, поддерживала и защищала от нападков своего сына. А он постоянно оскорблял меня, унижал и называл, если ни тюфяком или глупцом, то бабой...! Вот таким было мое детство, зайчонок...
   Ариша гладила его волосы, успокаивая, но прерывать рассказ не хотела. Какие бы мучительные воспоминания не были в его детстве, произносить их вслух все же куда целительней, чем носить в сердце такой груз. Она была рада, что Людвиг имеет возможность и желание выговориться.
   - Отец приучал меня к жестокости и ненависти. Обучал боксу, повторяя изо дня в день, что только этот вид спорта может сделать из меня настоящего мужчину. Бокс и еще охота. Это было невыносимо для меня! Иногда, я спрашивал себя, а может быть, я и вправду, слабак? - Людвиг задумчиво пожал плечами, - не знаю.
   - Нет, что ты! - Жарко возразила Ариша. - Ни говори так, мась. Ну, какой же ты слабак? Ну?
   - Может, и так, - словно не услышав ее, сказал он, - но я не могу видеть убийства и тем более участвовать в них. Пусть даже речь идет о животном, о дичи! Я не умею убивать...!
   Он посмотрел в любимые, жемчужные глаза, и отвел взгляд. Ему хотелось рассказать и о другой дичи, на которую охотился его отец в компании таких же маньяков, как он сам. Но Людвиг сдержался, боясь шокировать Аришу. Он не хотел травмировать ее психику, был предел и его откровенности, тем более это дело все-таки касалось не его, а отца.
   Алекс возглавлял националистическое движение "СВОИ", главным развлечением которого была охота на живых людей! Жертву выпускали в темном лесу и начинали погоню до победного конца. Однажды Циммерманн взял с собой сына. Людвиг не выдержал жуткого зрелища и сбежал, не дождавшись кровавой развязки. За что и был нещадно наказан - отец раздел его и жестоко выпорол, якобы за слабость, за трусость, которые не подобают настоящему мужчине. Нет, он не мог вслух вспоминать об этом!
   - Школу я закончил с отличием, - перевел тему Людвиг, с некоторой долей гордости в голосе, - и отец решил, отправить меня учится в самый престижный университет в США, Гарвард. И не отправил! - Заметно повеселел Людвиг.
   - Почему, не отправил?
   - Я же не бандероль! - Рассмеялся Людвиг. - Я не хотел там учиться. Я хотел учиться здесь. В России. Я люблю Россию. Бабушка сумела передать мне любовь к этой стране, и, знаешь, я всегда считал своей родиной, ни Германию, а Россию. А из всех высших учебных заведений, я предпочел кубанский университет, потому что здесь маленькая родина моей бабушки.
   - Как тебе удалось уговорить отца? Или вы поругались с ним окончательно?
   Мы ругались всю жизнь и продолжаем ругаться, подумал Людвиг. Вернее, он ругал меня.
   - Мне пришлось призвать на помощь все свое красноречие, - улыбнулся он, - на самом деле, я только повторял одну и ту же фразу - я так хочу!
   - И он смирился с твоим выбором? Думаю, нет...
   Людвиг, действительно, был немногословен, как обычно, отстаивая свою позицию. Но на этот раз невероятно упорен в достижении цели. Так что даже отец ничего не мог с этим поделать, и вынужден был согласиться с выбором сына. Единственное условие, которое поставил Алекс - не связываться с русскими девицами. Сейчас Людвиг даже не вспомнил об этом.
   - Страшно подумать, что если бы ты не настоял на своем, мы бы никогда не встретились, - медленно проговорила Ариша, качая головой.
   - Это судьба, зайчонок, - просто сказал Людвиг, - и от судьбы не убежишь!
   Спустя мгновение добавил севшим голосом:
   - Я все на свете отдам, лишь бы только никогда не разлучаться с тобой!
   Он порывисто поднялся и обнял ее, прижав к себе крепко, до боли. Но это была сладкая боль. Ариша запрокинула лицо, и ее губы встретились с губами Людвига. Упоительный поцелуй длился так долго, как это возможно.
   Руки Людвига - сильные, опытные, - блуждали по телу Ариши, и это путешествие было таким изысканно-сладострастным, что у обоих закружилась голова. Вот, блузка ее полетела на пол. И у Людвига пересохло во рту, когда он увидел любимую в бюстгальтере. Сквозь пенное кружево белья соблазнительно просвечивали розовые бутоны сосков. Она выгнула спину навстречу ему, изнемогая от неведомого прежде желания. Но едва Людвиг потянулся к застежке лифчика, Ариша засмущалась и отодвинулась, прикрывшись обеими руками.
   - Что такое, зайчонок? - Возбужденным голосом осведомился он.
   Ее взгляд был полон растерянности, ресницы стыдливо трепетали.
   - Людвичек, милый, подожди!
   - Что?! Чего ждать милая?!
   - У меня ведь никогда... Я еще... - она не могла подобрать нужных слов. Арише хотелось утонуть в его объятьях. Принадлежать ему полностью, окончательно и бесповоротно. Но одновременно она испытывала страх. Все так быстро! Так стремительно они сблизились! А ведь прошла всего пара недель со дня знакомства!
   Сердце подсказывало ей одно, разум говорил другое. У Ариши еще не было любовного опыта, и, хотя она доверяла Людвигу настолько, насколько это возможно, что-то подсказывало ей, что в таких делах спешить нельзя. Ей всего-то шестнадцать!
   Людвиг напрягся. Самообладание почти покинуло его, когда Ариша остановила шквал его страсти. Он весь дрожал от нетерпения заполучить ее всю, без остатка! Но тут смысл ее слов постепенно дошел до его сознания.
   - Зайчонок, ты хочешь сказать мне, что ты... все еще девственница?
   Ариша кивнула. Несколько слезинок сорвалось с ее темных, длинных ресниц. Людвиг не смог сдержать изумленного вскрика.
   - Ух, ты! Зайчонок... Я буду первым у тебя!
   Он сумел справиться с мужским эго, обуздать свой темперамент. Радость от Аришкиных слов перевесила все. Людвиг не мог описать словами чувство гордости и всепоглощающей любви. Она - только его! У нее никого еще не было! Он станет первым, первым и единственным!
   - Зайчонок, если ты не готова, я не стану тебя торопить, - мягко произнес Людвиг, гладя ее пальцы. - Слышишь меня?
   Она слабо улыбнулась, заглянув ему в глаза.
   - А ты? Ты не обидишься?
   - Ну что ты! Зайчонок, я буду беречь тебя. Мы можем повременить.
   Арише были приятны его слова, но в то же время она задумалась над тем, что секс важен для мужчины. Тем более, для того, как Людвиг - страстного, эмоционального. А что если он бросит ее, не получив ответной страсти прямо сейчас?! Бросит, и найдет другую! На миг у нее помутилось перед глазами. Слезы снова повисли на ресницах.
   - Эй, зайчонок, ты чего?
   Она тихо призналась в том, что ее гложет. Людвиг только рассмеялся.
   - Мне никто не нужен, кроме тебя! Мы можем подождать с этим до свадьбы. Как поступали наши предки в старые добрые времена...
   - До свадьбы? Выходит, ждать придется до моего совершеннолетия. А это значит целых два года! И ты готов ждать?
   Людвиг энергично закивал.
   - Ради тебя я готов на все!
   - Но ведь это очень долго, - задумчиво заметила Ариша.
   Он тоже так считал, но вслух произносить не стал.
   - Как же ты ... как будешь обходиться без...?
   Людвиг махнул рукой, показывая, что это ни так уж и важно. Но Ариша настаивала. Ей было неудобно говорить на эту тему, но и ханжой она не была, поэтому решила все выяснить начистоту. Ее тревожило, как бы ни стал Людвиг справлять свои потребности на стороне. Да та же Дженнифер, наверняка бы, согласилась помочь ему в этом! И мало ли еще найдется девиц, готовых на все.
   - Успокойся, зайчонок! Я не притронусь ни к одной женщине! - Твердо заверил он.
   - Но как, же ты будешь?
   Он улыбнулся и внимательно посмотрел на нее.
   - Есть только один способ.
   - Какой? - С изумлением на лице поинтересовалась она.
   Людвиг расхохотался, тронутый ее наивностью и чистотой. Она мало что знала, и вовсе не потому, что была глупой и недалекой. Просто эти вопросы не интересовали ее раньше, даже чисто теоретически. В жизни хватало других интересов. Теперь же Ариша была открыта любви. Но не совсем. И Людвиг, действительно, готов был ждать, когда она созреет. Он не станет торопить ее, так он решил.
   Однако, ничто не мешало ему разбудить ее чувственность, наслаждаться иначе, не доводя дело до постели. Его опыт многое мог подсказать и многому научить ее, тем более, что это были не просто познания, а глубинные мужские инстинкты, и самое главное - любовь к Арише. Ему хотелось разделить с ней все - каждый день своей жизни, радости и печали, заботы и тревоги, и в той же степени - чисто физическое удовольствие, вершина которого достигается лишь при взаимном чистом и искреннем чувстве.
   Людвиг предложил Арише принять вместе с ним ванну, и не успела она справиться со смущением - ведь, казалось, они все тонкие вопросы только что обсудили! - как он добавил, что при этом ей необязательно раздеваться.
   - Ты можешь остаться в нижнем белье, - в этот момент он как-то загадочно улыбнулся ей, - раз стесняешься меня.
   Людвиг наполнил ванну водой, добавил ароматной пены с запахом банана. Заметив, что Ариша скованно мнется, не решаясь даже снять джинсы, Людвиг выключил свет.
   - Я пока принесу ароматизированные свечи.
   Он вышел, дав ей возможность раздеться в одиночестве. Когда Людвиг вернулся, он зажег свечи и присоединился к Арише, которая уже погрузилась в ванну. По ее лицу блуждала смущенная, но счастливая улыбка. Все было так необычно и очень романтично.
   Ее робость, стеснительные движения трогали Людвига до глубины души. Это забавляло его, как опытного, взрослого мужчину, но как любящий, заботливый человек он был потрясен. Такое сокровище ему досталось! И как замечательно, что это застенчивое, доверчивое создание повстречалось именно ему, а ни какому-то чурбану, который мог использовать ее в своих коварных целях, надсмеяться и бросить...
   - Аришка, покажи мне свою фигурку, - попросил он мягко, но настойчиво.
   Она снова густо покраснела. Девушка очень стеснялась, готова была сквозь землю провалиться, только бы не показываться вот так перед ним.
   - Ну, пожалуйста, зайчонок...
   Ариша словно онемела, сидела, как истукан.
   - Разве ты не видел? - Она старалась успокоить бешено бьющееся сердце, но дрожащий от волнения голос ее выдавал.
   - В нижнем белье - нет! - Пристально смотрел на нее Людвиг. - Очень бы хотелось!
   Отблески свечей играли в его взгляде - лукавом и нежном одновременно. Людвиг продолжал подначивать ее.
   - Ты же купаешься на море в купальном костюме, ни так ли? И все на тебя смотрят. Так почему я не могу? А, зайчонок?
   Она не стала говорить, что никогда не была на море. Да и слова Людвига, и его откровенно ласкающий взгляд смущали ее невероятно. Однако Ариша, решилась подняться из воды. Эх, была, не была! Пусть смотрит коли, так сильно хочет! В конце концов, он ее парень, чего стеснятся, да и не голая же она в самом-то деле, а в красивом нижнем белье - в белых гипюровых трусиках и таком же бюстгальтере!
   На миг у Людвига перехватило дыхание, когда она поднялась.
   - Вот это, да!
   Только и смог вымолвить он от восторга, разглядывая свою девчоночку. В его глазах не было вожделения или нахальства, только бесконечная любовь и благодарность богу, что есть на земле эта девушка и что она рядом с ним!
   - Повернись, пожалуйста, - прошептал Людвиг, лаская ее тело своим благородным взглядом.
   Она послушно исполнила его просьбу, демонстрируя свои прелести. Ариша изящно изогнулась, двигаясь инстинктивно, без всякой доли кокетства. Сексуальность была в ее натуре, заложенная природой. Людвиг не удержался и нежно провел ладонью по спине, спустился, ниже его рука застыла на ее упругой, маленькой попке. Дрожь пронзила тело девушки.
   - Ммм, какая ты у меня... - Восхищенно присвистнул Людвиг.
   Точеная фигурка, длинные ноги, тонкая талия, - все было при ней! Их взгляды встретились, казалось, они стали одержимы одним чувством. Ариша уже была готова к тому, что в следующую секунду, Людвиг бросится к ней, заключив в объятия, начнет целовать. И тогда...! Она зажмурилась и быстро опустилась в пенную воду.
   - Ну, зайчонок, куда же ты! - Людвиг просил еще усладить его взгляд. - Ну, постой еще чуток, дай, я тобой полюбуюсь.
   - Если я в таком виде буду стоять перед тобой - застенчиво улыбнулась она, - то ты вряд ли станешь ждать два года!
   - Ты права, - томно вздохнул он и протянул ей бокал вина. - На вот, возьми...
   - Что, хочешь меня напоить? - В ее тоне звучала доля издевки. - А потом в постельку уложить.
   - Ага! И не мечтай. Не трону тебя, я же обещал. К тому же заниматься любовью на хмельную голову - это не по мне, так что расслабься. У нас с тобой все еще впереди.
   Отпив вина, Ариша поморщилась машинально, и вернула бокал Людвигу. Он тоже сделал глоток, а после разместился в ванной рядом с Аришей. Размеры вполне позволяли наслаждаться ванной вдвоем. Они разместились напротив, и теперь смотрели в глаза друг другу, каждый думал о своем. Людвиг, закусив губу, принялся нежно массировать пятку Ариши. Ей было щекотно, но постепенно его пальцы двигались выше, и вот уже пронзительное, неведомое прежде желание закипало в ней.
   - Зайчонок, я люблю тебя, - приговаривал Людвиг, нежно касаясь ее влажной кожи.
   - Я тоже тебя люблю, Людвичек, - шептали ее губы.
   - Зайчонок, я хотел тебе сказать, что-то очень, очень важное...
   - Я тебя слушаю...
   - Зайчонок, я в жизни не встречал более чуткой, нежной и понимающей девушки. Я так, счастлив, что ты у меня есть. Я каждый день благодарю бога, за то, что он мне послал тебя...
   Людвиг поднялся, чтобы приблизиться к ней и поцеловать. Но их губы не успели соприкоснуться, как в глубине квартиры раздался какой-то шум. Ариша отпрянула от Людвига.
   - Ты кого-то ждешь?
   Людвиг отрицательно покачал головой.
   - Наверное, Арнольд с Мишелем, - сказал Людвиг, а про себя подумал, запер ли он дверь ванны.
   Кажется, нет! Он так торопился уединиться с любимой, что позабыл обо всем на свете и о том, что живет в квартире ни один. Надо же, кузены умудрились испортить такое мгновение! Волшебство словно рассеялось. Ариша засуетилась, не зная, что и делать. Хоть сквозь землю провались! Смех и громкая немецкая речь приближались. Господи, что они о ней подумают?! Она чувствовала, как краска стыда заливает ее лицо. Набрала воздуха, Ариша нырнула под воду. В тот же миг Людвиг выпрыгнул из ванной, и весь в пене проскользнул за дверь. Со стороны, наверное, это выглядело забавно. Девушка-водолаз и голый парень, будто в снежных хлопьях.
   Ариша услышала громкий смех и немецкую речь, затем громкий гогот его братьев и их товарищей - видимо в гости к братьям пожаловала целая толпа. Дверь хлопнула. И стало тихо.
   Ребята, конечно, поняли, что брат не один, и всем хотелось посмотреть, с кем же он принимает ванну. Но Людвиг никого и близко не подпустил.
   - Сам развлекается, а вечеринку зажал, - напомнил ему Арнольд. - Забыл, что обещал?
   Нет, он ничего не забыл, да вот, только после выписки из больницы совсем забросил друзей. Виноват! Но он обязательно исправит положение...
   - Я обещал, значит, отметим, - отрезал Людвиг, выпроваживая кузенов и их приятелей из квартиры. - Давайте, ну же, а то я уже замерз, стою тут голый перед вами, как сокол! Проваливайте же!
   Выпроводив ребят, Людвиг вернулся к своей милой девчушке. Она прятала лицо в ладонях, растерянная и смущенная.
   - Тебе нечего стесняться, - мягко проговорил Людвиг, - мы с тобой любим, друг друга. И в этом нет ничего позорного.
   Выкупав Аришу, Людвиг, завернул ее в большое махровое полотенце и на руках вынес в комнату. Она мигом забралась под одеяло, а Людвиг сидел рядом и повторял ей, как она красива и желанна, и что только с ней он счастлив и лишь она одна в целом мире нужна ему. Страстно поцеловав свою возлюбленную, он заставил ее забыть все тревоги.
  
  
   Глава шестая
  
   ♥ РАЗБОРКА В ШКОЛЕ ♥
  
  
   Ариша с Людвигом договорились, что он встретит ее сегодня из школы. Сердце ее пело при одной только мысли об этом. Уроки пролетели незаметно, - Ариша думала лишь о нем, и после звонка вылетела из класса, словно на крыльях. Но на ее пути неожиданно возник Женька. Ее красные глаза от травки глаза были нацелены на нее. Он все не примирился с отказом девушки, ее пренебрежение задело всерьез, и, как самый крутой парень в школе, Женька решил доказать и себе, и всем остальным, что добьется своего, чего бы то ему не стоило!
   - Пропусти! - Велела Ариша.
   Он стоял у входной двери, широко раздвинув руки, будто для объятья.
   - Поцелуешь, пропущу!
   - Отвали!
   Женька криво осклабился.
   Она знала, что Людвиг уже ждет ее. Он был пунктуален - пунктуальность свойственна немцам, в отличие от большинства русских, которые могли явиться на свидании с опозданием. Ариша не на шутку разозлилась, что задерживается, из-за какого обкуренного кретина. Что есть силы она толкнула его в грудь. Он как будто и не заметил, глаза его жадно шарили по Арише.
   - Ты мне нравишься! - Заявил он серьезным тоном. - Давай встречаться?
   - С тобой? - Брезгливо поморщилась она. - Да, ни за что на свете!
   - Я исправлюсь. Обещаю! - Он торжественно поднял ладонь, вспомнив американскую присягу из какого-то боевика. - Брошу бухать, ангелом стану, только будь со мной! Мне нужна, такая как ты. Не куришь, ни пьешь, на дискотеки не ходишь, по ночам не шатаешься. Ты такая классная Аришка.
   Ариша поставила точку в разговоре, заявив безапелляционным тоном:
   - Да, Женька, я классная, знаю! Но у меня уже есть парень. Извини.
   - Это вон тот пижон, что ли? - Презрительно фыркнул Женька, качнув головой в сторону, где маячила стройная фигура Людвига.
   Ариша ничего не ответила, выжидая удобный момент, чтобы улизнуть. Она ловко поднырнула под Женькиной рукой и стремительной, летящей походкой поспешила к любимому. Женька еще что-то кричал возмущенно ей вслед, но Арише не было дела до этого остолопа. Как и до завистливых взглядов одноклассниц - сплетниц, которыми окидывали они ее. Она видела только его. Лишь это сияние в его взгляде было важным, лишь жар его сердца согревал и трогал самые потаенные уголки ее души. Обнявшись, влюбленные покинули школьный двор. На их лицах царили похожие безмятежные, опьяненные счастьем улыбки.
   Когда на следующий день Людвиг снова пришел встретить Аришу, у школы Женька уже был наготове со всей своей кодлой. Кроме того, что его по-настоящему влекло к Арише, им владела необъятная ярость от ее пренебрежение и желание унизить ее избранника. И для этого он использовал те низкие методы, что были в его привычках. Собрал для понту своих товарищей - отморозков, таких же отвязанных пацанов каков был он сам, и расхлябанной походочкой направившись к Людвигу, заявил самым нахальным тоном:
   - Рыжий, а ты чего это тут околачиваешься каждый божий день?
   Людвиг не привык вести диалог на таком уровне, для него это был слишком мелкий масштаб.
   - Тебя забыл спросить, - отчеканил он.
   Разница между Людвигом и этими школьниками была так очевидна, что это выглядело даже преувеличенно, гротескно. Людвиг был одет с иголочки, весь его облик дышал достоинством и той непередаваемой уверенностью, которой владеют только европейцы. Молодой, привлекательный, хорошо воспитанный, он возвышался над ними не только ростом. Парни, которые считали себя крутыми, смотрелись сейчас рядом с ним как шавки, окружившие благородного льва.
   - Что у тебя с ней? - Не понимая, как смешон, спросил Женька. - Любовь?
   Людвиг ледяным тоном ответил, что это не его дело.
   - Это моя территория, баклан! - Наступал Аришкин одноклассник. - А значит мое! Ариша - моя одноклассница! А ты чурбан не русский вторгаешься на мою землю и заришься на мою девчоночку!
   Людвиг даже бровью не повел.
   И тут из школы выскочила Ариша. Мгновенно оценив ситуацию, она бросилась в гущу толпы и закричала, что если Женька немедленно не отойдет от Людвига, она вызовет ментов.
   - Отойди от моего парня, придурок!
   - Аришечка, девочка моя успокойся.
   - Наркоман вшивый, думаешь, ты крутой здесь и на тебя управы не найдется? - Продолжала она орать, тыча в него своим тоненьким пальчиком.
   Она, хоть и была интеллигентной девочкой, знала, как надо разговаривать с подобными типами. Иного они просто не понимали, что творят.
   А вот Людвиг, как раз наивно полагал, что с этим отребьем можно решать вопросы цивилизованно или хотя бы на мужском языке. Он и предположить не мог, что толпа окруживших его, реально способны накинуться скопом - на одного!
   - Зайчонок, идем! - Сказал Людвиг, взяв Аришу за руку.
   - Стоять! - Гаркнул Женька, демонстрируя перед другими свою крутизну.
   Людвиг и Ариша послушно остановились.
   - Как ты меня достал, - выдохнул Людвиг, оборачиваясь к Женьке, - чего тебе?!
   - У меня к тебе разговор есть пацан!
   - Нам с тобой не о чем говорить, - отрезал Людвиг, - ступай своей дорогой.
   - Че крутой что ли?
   - Ты не того уровня, чтобы мой парень с тобой разговаривал, - вмешалась в разговор Ариша.
   - Чего?! - Возмущенно присвистнул Женька, - хм! Братва, вы это слышали? Я его не того уровня! Ха! Вот так ребус!
   Толпа недовольно загудела. Каждый стал демонстрировать свою крутизну перед Людвигом и только потому, что он был иностранцем.
   - Вали отсюда пацан, слышишь? И носа своего здесь не показывай, а то худо самому же будет! - Дал совет один из братков Женькиных, угрожающе размахивая битой у себя перед лицом. - Понаехали тут, не руси!
   - Ой, кто бы говорил! - Расхохоталась Ариша. - Ты уже видать забыл Абазян, как морду били тебе и твоему младшему брату наши пацаны?!
   Нет, он не забыл, а потому и отступил, как по команде. Было видно, что Женьке это жутко не понравилось, и как он только смолчал, видать теперь с этим армянчиком, будет отдельный разговор.
   - Помолчала бы ты, интердевочка! - Выкрикнул кто-то, и в ту же секунду толпа разразилась смехом.
   Людвиг замахнулся, чтобы ударить обидчика, но Женька успел перехватить его руку, прокричал:
   - МОЧИТЕ ЕГО ПАЦАНЫ!
   Началась полная неразбериха. Ариша завизжала, в то время как четверо парней уже повалили Людвига на сырую после дождя землю. Однако, Людвиг неплохо справлялся сам - он был достаточно тренирован, хотя ему редко приходилось пользоваться своей физической силой вне спортзала. Не нанося тяжких увечий, он тем не менее, стойко держал оборону. Подлецам все же удалось взять его в плотное кольцо. Ариша, продолжая звать на помощь, металась между ними, мешая приблизиться к Людвигу всем одновременно. Она осыпала отборной бранью эту рвань, посмевшую напасть на ее возлюбленного.
   Первыми на помощь подоспели физрук и учитель математики, а за ними и ребята из параллельных классов. Они растащили Женькиных дружков от Людвига. Отступая, те матерно отбрехивались и харкали кровью. Ариша не могла удержать слез, когда увидела разбитый нос и губы Людвига. Он изрядно пострадал в этой перепалке.
   Но чего стоила боль в сравнении с ее лаской?! Он забыл обо всем, когда нежные руки любимой обвили его шею.
   - Ты мой герой, - прошептала Ариша, вытирая кровь платочком с его губ.
   - А ты моя ненаглядная девочка, - ответил он, - и я никому не позволю обижать тебя!
   - Ты стал выражаться так изысканно!
   - А ты, моя девочка, оказывается, знаешь ни мало брани!
   - Да, ну? - Невинно бросила она.
   - Я слышал, как ты материла их!
   - Ну, так... Они заслужили этого!
   - Заслужили! Да, вот только, давай договоримся, я мужчина, ни ты.
   Он смягчил поцелуем резкость своего заявления. Но отныне и навсегда Ариша поняла, что рядом с ней действительно защитник и опора, который не бросается обещаниями и красивыми словами, а - действует.
   Впрочем, будущее показало, что Людвиг отнюдь не сопливый романтик в розовых очках, готовый грудью кидаться на амбразуру, но и разумный человек. Он быстро усвоил, что с этой швалью надо держать ухо востро, а не разводить церемонии и надеяться на мужскую честь. В следующий раз, встречая Аришу, Людвиг позвал с собой друзей и кузенов. Не для того, чтобы спрятаться за их спинами, а потому лишь что реально оценивал события. Быть покалеченным компанией мерзавцев он не стремился. Как он и рассчитал, Женька, увидев, что против лома всегда найдется другой лом, несколько поубавил свой тыл. Глупо лезть на рожон - это понимал даже такой тупой наркоман, как он. Когда целая компания рослых парней приезжает на джипе к школьному двору, тут не до фасона. Однако, завязав выяснять отношения в открытую, Женька стал исподтишка доводить Аришу в школе. Его издевки и насмешки беспричинные на уроках не достигали цели, девушка попросту игнорировала одноклассника, чем больше бесила его. Женька исходил от злобы и желания, никак не мог смириться с тем, что Ариша встречалась с немцем. В мечтах он насиловал ее, и был убежден, что однажды, настанет день и это случится в реальности.
  
  
   Глава седьмая
  
   ♥ ЗАВИСТЬ И КОВАРСТВО ♥
  
   Пиво лилось рекой, звенел колокольчиком смех Аришки, русская речь перемежевывалась отборными немецкими шуточками. Людвиг собрал друзей, чтобы познакомить всех, со своей возлюбленной и отметить - пусть и с опозданием - свое выздоровление.
   Ариша быстро нашла общий язык с кузенами Людвига. А они в свою очередь искренне радовались за брата и полностью одобряли его выбор. Ариша - подруга, то, что надо, говорили они ему наперебой!
   Атмосфера за столом царила дружественная, непринужденная, веселая. Так можно веселиться лишь в молодости, когда в душе полно надежд, и мир вокруг сияет всеми красками радуги. Любовь Ариши и Людвига словно ощущалась в воздухе, осязаемо витала над ребятами. Нельзя было не улыбнуться, глядя на их счастливые лица, или позавидовать по-хорошему тому, как они смотрят друг на друга. Друзьям Людвига стало понятно, почему столько дней он не мог оторваться от нее, и лишь теперь созвал всех вместе. Кто-то даже отпустил по этому поводу необидную шутку.
   Ариша была единственной девушкой за столом, за ней ухаживали наперебой, изображая свиту при королеве. Ей было приятно и весело, скованность ее совсем пропала. Людвиг радовался, что его друзья понравились Арине, и гордился тем, что она совершенно очаровала их всех. Это был волшебный вечер, украшенный любовью и дружбой.
   Лишь один человек в компании не разделял общей радости. Более того, - негодовал, завидовал по-черному и сгорал от желания разрушить эту идиллию.
   Ханс Брандт - еще один кузен Людвига, сын двоюродной сестры Алекса Циммерманна. В свое время он потянулся за братьями в Россию, хотя не очень ладил с ними и жил здесь отдельно, сам по себе. Он имел ничем непримечательную внешность, и всю сознательную жизнь завидовал Людвигу, которому не приходилось прикладывать усилий для завоевания девушек. Женские сердца чувствовали открытость, душевность Людвига, и, конечно, остро реагировали на его красоту. Мишель тоже пользовался успехом у слабого пола. Арнольд же сражал наповал своей загадочностью, молчаливым видом философа. А Хансу взять было нечем. Он выглядел невзрачно, болезненно худым, с носом, похожим на клюв хищной птицы, и таким же норовом. Задирался Ханс по любому поводу, стараясь компенсировать недостатки внешности и силы духа. Такие как он только и делают, что обсуждают жизнь других, не имея собственной личной жизни. Обсуждают, осуждают, и стремятся внести в судьбы других полный разлад.
   Сегодня Ханс превзошел самого себя по этой части. Он начал с полунамеков, скабрезных шуточек, стараясь задеть Людвига и заставить его нервничать. Но брат не велся на дешевые приемы. Более того - просто их не замечал. Да и остальные не реагировали, воодушевленно обсуждая более интересные темы, радуясь обществу друг друга. Ханс понял, что настал момент пустить в ход тяжелую артиллерию. На очередную реплику Людвига о том, что они с Аришей летом собираются в Германию, этот задира заметил:
   - Не понимаю, зачем торопится так. Погулял бы еще, ты ж так молод! А она ведь совсем еще малолетка! Зачем жениться? Живите так, гражданским браком!
   - А мы не хотим гражданским! Мы хотим, как положено. - Добродушно заметил Людвиг, целуя Аришу. - Да, зайчонок?
   - Да, любимый. - Согласилась Ариша, отвечая на его поцелуи. - У нас будет все, как полагается.
   Весь вечер Людвиг не выпускал ее ладоней, только и миловался. А завистника Ханса еще больше раздражало это. Он из кожи вон лез, чтобы вывести брата, поколебать его уверенность. Слово за слово, и вот уже он сыпал настоящими оскорблениями - не только в адрес самого Людвига, но задевая и Аришу. Атмосфера за столом накалялась. Друзья поспешили остановить Ханса, чувствуя, что он намеренно провоцирует брата. Но Брандт не желал униматься по-хорошему, и на просьбы выйти, освежиться, не портить вечер, только отмахивался. Людвиг, как не был увлечен Аришкой и беседой с приятелями, все же заметил, наконец, что дело попахивает скандалом.
   Ханс всю жизнь пакостил Людвигу, но он уже привык к этому, а потому не обращал внимания, по большому счету Людвигу было плевать на мнение брата. Однако, запас снисходительности кончился, когда Ханс уже напрямую оскорбил Аришу, назвав ее сначала - малолетней недотепой, а затем телкой малолеткой.
   - Прикуси язык или уйди прочь, - процедил сквозь зубы Людвиг.
   Ханс в ответ только усмехнулся.
   - Ну, а если серьезно. На фига торопиться с женитьбой, повремени! Охота тебе сейчас памперсы менять да сопли подтирать?! На кой черт оно тебе?!
   - Это моя жизнь! Чего пристал ко мне? Завидно, так и скажи?
   - Гм! Ты лучше скажи, что эта, - он кивнул в сторону Ариши, - тебе ни дает, вот и торопишься!
   - Как же ты меня достал, чертяка! - И в туже секунду кулак Людвига, описав дугу, мощно влепился в скулу Ханса.
   Между ребятами завязалась кровавая драка. Друзья и кузены Людвига, кинулись разнимать их. Но Людвиг был уже вне себя от злости, и исколошматил Ханса, как щенка. Вышвырнул троюродного брата из кафе, пригрозил больше никогда не показываться ему на глаза.
   Оказавшись на улице, изрядно потрепанный и почти протрезвевший, Ханс горел жаждой мести. Пока он дошел до общаги, план созрел. Первым делом Ханс ринулся к телефону и набрал номер Алекса. Впрочем, Алекс был ему не только крестным отцом, но и двоюродным дядей, их связывали куда более тесные узы. Дело в том, что детские переодевания в девочку не прошли бесследно для Алекса, да и последующие эпизоды оставили свой отпечаток.
   Однажды, когда ему исполнилось уже семнадцать, он вместе со своими друзьями отправился в летний лагерь в Мюнхен. Там у него появился приятель, который пригласил его как-то на пикник в лес. К молодежи присоединились и вполне взрослые мужики, которые были нетрадиционной ориентации. Алекса хорошенько подпоили, и случилось, то чего он никак не мог ожидать. За одним разом последовали другие. Конечно, он сопротивлялся поначалу, но его стали шантажировать, что придадут огласке этот инцидент и так или иначе его "голубой" любовный опыт всплывет наружу. Алексу пришлось подчиниться. Он позволял делать с собой все, что тем было угодно.
   Опущенный, обесчещенный, до ужаса злой на весь мир, он не знал после этого, что делать со своей жизнью. Характер далеко не ангельский от природы, такого удара не вынес. Алекс был сломлен и решил ломать других так же. Вернувшись в Мюнхен, он рассказал обо всем своему дяде Рудольфу. Тех голубков, что изнасиловали юношу, ждала суровая расправа. Генерал отомстил за племянника, расстреляв их. Но этим он не спас положения. Алекс решил повторить эксперимент, теперь же выступая в роли насильника сам, и внезапно осознал, что ему доставляет удовольствие связь с мужчинами. Он даже гордился, что стал бисексуалом.
   Помогая деньгами своей кузине, Алекс изредка общался с ее сыном Хансом, и впоследствии сделал его своим любовником. До сих пор они поддерживали эти отношения.
   Людвиг, который все детство смертельно боялся отца и стремился хоть чем-то, хоть как-то заслужить его одобрение, в один миг проникся к нему жалостливой брезгливостью, узнав о его ориентации. Случилось это на каникулах, когда парень вернулся в родовое гнездо, стремясь наладить отношения с отцом. Людвиг застал Алекса в ванной, в момент соития с юношей - его же бывшим одноклассником! Людвига едва не стошнило прямо там же. Обладая широкими взглядами и достаточной толерантностью, он все же не мог спокойно принять это. Отец, который внушал ему с пеленок, что надо быть мужчиной - сильным, смелым, дерзким, даже жестким. И этого отца он увидел со спущенными штанами над задницей парня! Какое жестокое разочарование...
   Отцу не было стыдно перед сыном. Наоборот, заметив его отчуждение, он первым заговорил об однополой любви, сказал, что в этом нет ничего позорного. Даже, поставил Людвигу видео кассету, где мужики занимаются сексом. Юноша выбежал из комнаты, дрожащий от омерзения. Но отец догнал его в коридоре, едва коснувшись плеча, останавливая.
   - Ах, ты мой глупенький мальчик, - рассмеялся он.
   Людвиг еще сильней содрогнулся от этого прикосновения.
   - Не смей трогать меня! - Заорал он, отскочив от него, как ошпаренный.
   Презрительная гримаса на лице сына вызвала у Алекса только усмешку.
   - Не будь ты моим сыном Людвиг, я бы тебя... по полной программе!
   В ту же минуту Людвиг покинул дом, даже не собрав вещи. Больше у него никогда не возникало желания видеть отца. На каникулах он путешествовал по России, изредка выбираясь в Германию, чтобы навестить бабушку. Когда отец перестал оплачивать его учебу, Мария взяла все расходы на себя. Она была его волшебной палочкой-выручалочкой.
  
   ***
  
   - Твой сын избил меня, Алекс! - Выкрикнул Ханс в телефонную трубку.
   На том конце провода послышался смех.
   - Мой сын надрал тебе задницу? - Он был уверен, что Людвиг и мухи не обидит. - Врешь, наверное!
   - Он меня унизил, смешал с грязью! - Надрывался Ханс. - Ты должен с ним разобраться!
   - И не подумаю! - Был ему ответ и снова громкий смех.
   На этом пламенная речь Ханса на время прервалась.
   - А ты не хочешь случайно узнать, что случилось?
   - Ты нашел себе любовника моложе меня? - Отшучивался Алекс.
   - Будь спокоен на этот счет. Мне тебя хватает! А вот, твой сын, совсем от рук отбился! - Торжествующе воскликнул Ханс. - Я, конечно, мог бы тебе этого и не рассказывать... если тебе не интересно, давай попрощаемся и на этом закончим нашу беседу...
   - Говори, все как есть!
   - Людвиг, ведет смутный образ жизни. Прогуливает универ, травкой стал увлекаться, а тут еще... Русская девка от него залетела! Теперь, они живут вместе, у него на хате. Любой ее каприз, для него закон. А около часа назад этот лох, объявил всем, что намерен жениться на этой девахе, а как только женится, в доме они твоем поселятся, бизнес твой сразу отберут, а тебя в дом престарелых сдадут! - Ханс захлебываясь, продолжал сочинять на ходу. - Я наехал на него, мол, ты знаешь, если Алекс узнает об этом, ему ой, как не понравится. Русскую в доме своем он никогда не потерпит.
   - А он, что?
   - А он мне в ответ, и говорит. Да плевать я хотел на этого гомосека, так можешь ему и передать! Мол, старый козел, уже одной ногой в могиле, а все за мальчиками бегает!
   - Так и сказал?
   - Так и сказал! Руку даю на отсечение!
   - В таком случае, Людвигу несдобровать.
   - Наш тихоня, совсем распоясался. Всему виной, эта Ариша! Она его против тебя настраивает. Я не в силах был, все это терпеть, за имя твое вступился. По морде врезал ему, ну, тут-то он меня... Короче, готовься дорогой, скоро ты станешь дедом, так или иначе тебе придется смириться и с русскими породниться...
   Ханс блефовал и блефовал по-крупному, нагло, уверенно, ведь ему был хорошо известен норовистый характер любовника. Он все рассчитал правильно. Его подлая душонка просто взорвалась торжеством, когда он услышал следующую реплику Алекса:
   - Жди, я скоро буду!
  
  
   ***
  
   Алекс рвал и метал. Из-за этого оболтуса, которого он с малых лет считал слюнтяем, трусом и тряпкой, ему даже пришлось отложить деловую поездку в Новую Зеландию!
   Гнев переполнял господина Алекса Циммерманна. До сих пор все, кто встречался на его пути, любое препятствие - будь то человек или ситуация, - ему удавалось обходить, сломать, сокрушить, в конце концов! Он прибирал к рукам все, что плохо лежало, не гнушаясь кражами, шантажом, сплетнями. Цель всегда оправдывала средства. Он вел двойную игру с партнерами по бизнесу, вмешивался в частную жизнь других, просто из природной подлости, ссорил всех между собой, разводил, вносил раздор всюду, где появлялся. Умудрялся даже втесаться в ряды политиков, перетягивать нужных на свою сторону, а когда его козни всплывали на поверхность, выходил сухим из воды. Ему словно сам черт люльку качал. Алекс использовал любого. В случае крайней необходимости даже киллера нанимал, чтобы окончательно замести следы, и не замараться самому.
   Словом, этот человек привык, так или иначе, добиваться своего. И тут его какой-то паршивый юнец, его собственная плоть и кровь! - посмел пойти наперекор! Ведь между ними существовала договоренность, что Людвиг не будет путаться с русскими женщинами!
   Алекс был уверен, что сын не решиться ослушаться его. Ему даже в голову такое не пришло. Мальчишку он считал под своей пятой. Конечно, он видел, что Людвиг не понимает его стиля жизни, не одобряет связи с мужчинами, но это его мало заботило. Только забавляло. Ему нравилось провоцировать сына. По-своему, Алекс любил Людвига. Да иначе и быть не могло - все-таки зов крови, наследник, как ни крути. Рано или поздно, Людвиг должен был занять свое место - рядом с Алексом. Пока же отец позволял ему некоторые вольности, свысока наблюдая за жалкими потугами щенка вести самостоятельную взрослую жизнь, и не предпринимал серьезных попыток обуздать его. Пусть порезвиться, пока есть время, думал Алекс. Потом все равно придется подчиниться отцовской воли. Хочет он или нет, Людвигу придется жить по его правилам! Подминать под себя слабых, войти в семейный бизнес! И главное - наплодить ему внуков, - но только чистокровных, без всяких примесей, тем более русской! Он, Алекс Циммерманн, не будет иметь ничего общего с этой нацией! Достаточно того, что его собственная мать - недалекая курица! - родом из России. На этом точка! Примерно так рассуждал Алекс в самолете, который нес его в ненавистную страну.
   Он был готов пойти на все, чтобы раз и навсегда показать сыну, кто хозяин его судьбы. Гадкий мальчишка должен получить по заслугам за свою дерзость! Он его приструнит, да так, что без отцовского разрешения тот побоится лишний раз и слово-то вякнуть, не то чтобы ложиться в постель с какой-то там русской девкой!
   Достаточно разгорячив себя подобными мыслями и взбодрившись пивом, Алекс сошел с трапа самолета, взял такси и помчался через весь город в университет.
   Было утро, и он надеялся перехватить сына между лекциями. А насчет учебы Ханс явно преувеличил - Людвиг всегда был слишком трусоват, чтобы пропускать занятия, - так, по крайней мере, думал его отец.
  
  
   Глава восьмая
  
   ♥ НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ ♥
  
   Первых двух уроков сегодня не было, и Ариша, узнав эту великолепную новость, помчалась в университет. Она надеялась увидеться с Людвигом - пусть даже на минутку, или на часок если у него окно между лекциями. Влюбленным повезло - у Людвига тоже отменили факультатив, и он был свободен до обеда. Погода испортилась окончательно, небо сыпало дождем и дул студеный ветер, так что прогулка не обещала ничего хорошего. В кафе или ресторан тоже не хотелось - им не терпелось остаться наедине, в тишине, подальше от любопытных взглядов. Взявшись за руки, Ариша с Людвигом, не сговариваясь, направились к его дому.
   Устроившись с чашкой чая на диване, Ариша наблюдала, как любимый делает для них бутерброды с ананасом и сыром.
   - Проголодалась?
   Она улыбнулась.
   - Да нет, не успела, я же только что из дома.
   - А я перекушу.
   Он, видимо, пытался удовлетворить другой голод - находиться рядом с Аришей и не иметь возможности ласкать ее, как хотел, было очень тяжело. Невыносимо. Но Людвиг дал слово и твердо был намерен сдержать его.
   И все же, едва прожевав бутерброд, Людвиг уселся рядом с Аришей, не в силах побороть искушение. Поцелуи и объятья ведь не запрещены, утешал себя он. И они целовались до ломоты в губах.
   Вдруг раздался звонок в дверь, Ариша вздрогнула, а Людвиг обвел комнату ошалелым взглядом, не понимая, что происходит.
   - Пришел кто-то, - кивнула в сторону прихожей девушка.
   - Ну и черт с ним! - Он обнял любимую, повалил на диван и снова осыпал поцелуями. - Зайчонок, мне так хорошо с тобой...
   Звонки не умолкали.
   - Может, все-таки откроешь?
   Людвиг помотал головой, так что рыжие волосы разметались, словно огневые вихри.
   - Даже и не подумаю!
   Столько решимости было в его голосе, что Ариша рассмеялась и встрепала его прическу еще больше. Он был невероятно хорош! Они снова слились в жарком объятье. Но в дверь продолжали настойчиво звонить, а потом принялись барабанить. На лестничной площадке послышались голоса соседей.
   - Ну, какого там принесло еще! - В сердцах произнес Людвиг. - Какой неугомонный, видит, что не открывают, значит, дома никого нет!
   - Хм, а может это пришла неугомонная? - Лукаво улыбнулась Ариша.
   - Брось зайчонок, мне никто не нужен кроме тебя! Дженнифер все кончено!
   - Ты в этом уверен?
   - На все сто!
   - А что если это все-таки явилась она?
   - Нет, ни она!
   - Тогда кто? Ханс?
   - Пришел, чтобы получить добавки? - Усмехнулся Людвиг. - Если это он, сейчас я ему покажу, кузькину мать! - Говоря, он направился в коридор, но на полпути остановился, озабоченный какой-то мыслью. - Зайчонок, если это и вправду Ханс, будет лучше, чтобы он тебя здесь не видел. Пойди пока в ванну и запрись, хорошо? Иначе он снова распустит свой поганый язык, а я не хочу, чтобы твое имя полоскали на всех углах.
   Не возражая, Ариша грациозно вскочила с дивана и, чмокнув Людвига в щечку, пошла к ванной. Он двинулся следом, словно завороженный. И поцеловал ее еще много раз, прежде чем сумел опомниться от новых ударов в дверь.
   - Психопат какой-то, - пробурчал Людвиг себе под нос, чуть подталкивая Аришу к ванной. - Ну, все, зайчонок, сиди тихо и не высовывайся. Я скоро вернусь, хорошо?
   В ответ она кивнула, скрывшись за дверью и Людвиг, машинально запер задвижку снаружи. Продолжая ворчать, он открыл входную дверь. И обмер. Перед ним стоял отец, и ярость на его вечно злобной и недовольной физиономии не предвещала ничего хорошего. Сглотнув, Людвиг отступил вглубь квартиры.
   Ариша притихла, сидя на краю ванной. Ей не нравилось происходящее, хотя она не понимала, в чем дело. Сомнения грызли душу. Почему он так настойчиво выпроводил ее в ванную? Может, в самом деле, явилась эта американка? Ведь сегодня они с Людвигом не договаривались встретиться заранее, все получилось спонтанно. А вдруг он на самом деле ждал другую?! И вот она пришла, недаром звонки и стук в дверь были такими уверенными и настырными. Значит, пришедший знал наверняка, что в квартире кто-то есть... Занятая своими мыслями, она не сразу услышала шум в квартире. Что там происходит? Ариша придвинулась к двери. Подозрения вкрадывались в душу вопреки здравому смыслу и любви к Людвигу. Что это за звуки?! Все-таки пришла Джен, и они теперь так активно выясняют отношения, что падает мебель!
   Ариша не знала, что и думать. Выйти? Унизиться до объяснений, скандала? И тут она заслышала громкую немецкую речь. Людвиг говорил с кем-то на родном языке. В ответ раздался мужской голос, звенящий от гнева. Ариша испуганно отшатнулась от двери. Но только в первый момент. Она устыдилась своих подозрений, так что слезы на глаза навернулись. Как ей только в голову могло такое прийти! Пока она тут сопли на кулак наматывала, Людвиг там ругался с каким-то мужчиной. И непросто ругался, судя по звукам, - дрался! Но это однозначно был не Ханс - у того вместо голоса комариный писк! Она ринулась к выходу, намереваясь поспешить на помощь любимому. Но тут, же остановилась. Ей вспомнилась ситуация на школьном дворе. Людвигу и сейчас наверняка не понравится ее вмешательство. Он в силах справиться сам, и дал это понять ей весьма категорично. Значит, надо сидеть и ждать. Вот, снова послышались звуки борьбы. Ариша заметалась в душе. Никакая логика, никакие разумные доводы уже не имели смысла. Она чувствовала неладное и была уверенна только в одном - ее долг быть рядом с любимым! Рука девушки потянулась открыть дверь. Черт, черт, черт! Ванная оказалась запертой снаружи. Ариша растерянно огляделась, ища, чем бы взломать задвижку. Но ничего подходящего не было. Она навалилась плечом на дверь - безрезультатно.
   А в это время отец избивал сына.
   - Что, зацепила тебя русская блядь?! - Измывался отец.
   - Не смей говорить так о ней! Иначе, я тебе...
   - Иначе, ты мне что? - Зацепился он за слова сына. - Ну, же! Отвечай жалкий щенок, что ты мне?! - Орал он не своим голосом, извергая непередаваемую ненависть и злобу.
   Он знал, что пощады не будет, он слишком хорошо изучил отца за долгие годы с ним. Но ответить Людвиг не мог. Он, который с легкостью справился с четырьмя старшеклассниками, он, которому ничего не стоило заткнуть пасть Хансу, он не в силах был поднять руку на родного отца. Это значило для Людвига перешагнуть некую черту, стать беспредельщиком, опуститься на уровень папаши - грубого скота! Сдерживая рефлексы, Людвиг только пытался защититься, ставил блоки, закрывал лицо, но Алекс был достаточно крепок, а ярость придавала ему сил вдвойне, а то и втройне. Это была настоящая пытка. Физическая боль ничего не значила для Людвига в сравнении с моральными муками. Он понимал, что отец узнал об Арише, и вымещает злость из-за того, что сын связался с русской. Он догадывался, какая буря могла обрушиться ей на голову, если отец обнаружит ее здесь. Людвигу было страшно за любимую, стыдно за себя, что подверг ее такому риску. И в глубине души он знал, что не позволит отцу и пальцем тронуть девушку, а значит, ему все же придется бороться с ним не на словах, а на деле. Это понимание бесконечно удручало Людвига.
   Но лишь до поры до времени. Алекс наступал, его беспощадные удары сыпались так часто, профессионально, что никакая защита уже не спасала. Он не гнушался использовать и запрещенные приемы, попытавшись зарядить сыну в пах, - слава богу, неудачно! - Людвиг увернулся, и удар попал в живот. Тяжелый армейский ботинок и мощь отцовской ноги сделали свое дело. Юноша охнул, согнулся, на секунду открывшись, и целая серия апперкотов обрушилась на него. Мгновение он был без сознания и пришел в себя от дичайшей боли - отец избивал его, совершенно беспомощного, ремнем по лицу. Людвиг попытался встать, но Алекс бросил ему под ноги журнальный столик, и парень рухнул, как подкошенный. Лежачего не бьют - это правило не действовало для Циммерманна даже в отношении сына.
   Вполне вероятно, что он попросту сделал бы из Людвига котлету, не приди вовремя Мишель и Арнольд. Они правильно расценили визит Алекса в университет, и знали, что от него можно ожидать чего угодно. Спеша на помощь брату, ребята ворвались в квартиру, и оттащили обезумевшего, исходящего хлобой Алекса. Он был похож на взбесившегося пса, сорвавшегося с цепи - взлохмаченный, с покрасневшими от злобы глазами, в которых блестел нездоровой огонь ярости, и с потрескавшихся губ чуть не капала слюна. Впрочем, Циммерманна-старшего никто особо не разглядывал - смотреть на него было до жути страшно! Все внимание кузенов направлено было на пострадавшего Людвига. Пока они поднимали его, приводили в чувство, Людвиг успел шепнуть Мишелю, что в ванной Ариша. Тот чертыхнулся, паникуя. Все прекрасно понимали, что последует, если отец Людвига обнаружит здесь девушку. Кровавая разборка грозила пойти по второму кругу.
   Тем временем Алекс, не глядя ни на кого, свирепо выкидывал вещи сына из шкафа и небрежно швырял в чемодан.
   - Сегодня же ты покинешь эту страну! - Отрезал он, словно речь шла о вещи, а не о живом человеке.
   Мишель и Арнольд испугано переглянулись, Людвиг являл собой такое жалкое зрелище, что они едва сдерживались, чтобы не накинуться на дядю. Кулаки так и чесались отомстить за брата, которого оба любили и ценили. Они знали его с детства, и хотя по-доброму посмеивались над его пристрастьем к искусству, кулинарии, над философским подходом к жизни и романтичностью, имели не раз возможность убедиться в душевности Людвига. Это был самый добрый человек на свете, которого они знали! Ну может, за исключением еще бабушки Марии! И этого человека сейчас так унизил его собственный отец! Да что там - просто немилосердно изувечил!
   Их обоих трясло от негодования, но виду мальчишки не подали, чтобы не сделать брату еще хуже.
   - Дядя Алекс, ну куда вы его повезете в таком виде? - Попытался воззвать к голосу разума Арнольд.
   - Действительно. - Поддержал брата Мишель. - Глядите, в каком он состоянии, ни живой, ни мертвый!
   Испепеляющим взглядом окинул Алекс своих племянников, его мало интересовало в каком состоянии его сын, ему не терпелось покинуть эту страну, как можно скорее.
   - Перво-наперво ему надо привести себя в порядок, - набравшись храбрости, добавил Арнольд.
   - Ага, - протянул Алекс, оценив справедливость этих замечаний и резко махнул рукой. - Что ж. Почистите его тогда, - он брезгливо кивнул в сторону сына, - и пусть к половине шестого будет готов. Я за ним заеду.
   У двери вдруг раздалось странное похрюкивание. Братья увидели Ханса - виновника всех бед! Неизвестно, долго ли он стоял здесь и наблюдал, и что успел увидеть. Но его выражение лица не оставляло сомнений, что зрелище пришлось ему по душе. Ханс мог чувствовать себя отмщенным и в полной мере ощущал именно этого - он торжествовал, довольная усмешка сияла на его физиономии.
   - И у тебя еще хватает наглости сюда являться?! - Мишель рванул к нему, не в силах глядеть на эту наглую рожу. - Убирайся от сюда, сейчас же!
   Арнольд понял намерение брата и крепко схватил его за руку. Он молча кивнул в сторону Алекса. Бесполезно затевать драку - они, конечно, выместят зло, но в итоге хуже всех придется Людвигу, ему расплачиваться за все, что здесь произошло и может еще произойти.
   Обнявшись, словно добрые приятели, Алекс и Ханс вместе покинули квартиру под гробовое молчание. Едва за ними закрылась дверь, Мишель поспешил выпустить Аришу из ванной комнаты.
   Ее взгляду предстало ужасное зрелище - перевернутая вверх дном мебель, разбросанная одежда, какие-то осколки на полу. Настоящий погром! Но самое главное - Людвиг! Ее Людвиг, распластанный в кресле, окровавленный, с жутким выражением лица. Будто все радости жизни покинули его. Она кинулась к нему, упав на колени рядом, расплакалась. До нее даже не сразу дошло, что они не одни. Только спустя долгую минуту, Ариша подняла лицо и заметила кузенов Людвига.
   - Боже... - Прошептала она. - Что произошло?
   Братья, смущенно, переглядывались. Людвиг молчал. Он не мог признаться, что эту зверскую расправу над ним учинил его родной отец!
   Ариша решительно поднялась, намериваясь настаивать и узнать все подробности, но тут разглядела более четко, что Людвиг не просто участвовал в драке, а был жестко избит. В первое мгновение ей бросилось в глаза только его безжизненное лицо, а сейчас она увидела ссадины, кровоподтеки, синяки по всему телу. Людвиг был в брюках и майке, разодранной чуть ли не в клочья.
   Рыдания подступили к горлу, но усилием воли она взяла себя в руки.
   - Где у вас аптечка? Быстро несите! - Скомандовала она.
   А сама понеслась в ванную, смочила полотенце и, не слушая вялых возражений любимого, стала промывать его раны. Правда, оглядев его, она даже не знала, с какой стороны подступиться к любимому. Он шипел от боли, стискивал зубы.
   Людвигу было стыдно и больно, что возлюбленная увидела его в таком беспомощном состоянии. Но взгляд Ариши успокаивал его. Она давала ему понять, что все в порядке, и что бы ни случилось, ему не надо волноваться, ведь она будет рядом! Ничто не в силах разлучить их и встать между ними!
   - Любимый мой, Людвичек... - журчал ее ласковый голосок, и, хотя он дрожал, а по щекам лились слезы, Людвиг чувствовал ее силу - силу духа, нежную и ощущал, как благодатное тепло разливается по телу.
   Аришу ужаснуло состояние Людвига и скрыть она этого никак не могла. Глядя на его раны, можно было подумать, что целая банда подонков напала на него!
   - Боже мой, да что ж это такое, родненький мой.... - Чуть ни со слезами на глазах говорила она. - Кто посмел с тобой такое сотворить, любимый?
   Она не знала, с какой стороны к нему подступиться, как обнять. Прижать к себе. В комнату вернулся Мишель с аптечкой, заслышав вопрос Ариши, он незамедлительно ответил за Людвига, не видя больше смысла скрывать правду.
   - Алекс!
   Людвиг вздрогнул при этих словах. А девушка открыла рот от удивления.
   - Алекс? - Ариша повернулась к Людвигу. - Твой отец?!
   Людвиг потупил взор, на глаза выступили слезы.
   Ариша переводила растерянный взгляд с Людвига на его кузена Мишеля. Тут появился Арнольд с подносом, уставленным стаканами.
   - Ариша, не переживай так. До свадьбы все заживет.
   - Как он посмел это сделать?
   - Как посмел? - Хмыкнул Арнольд. - Наш дядя, настоящий зверь. - Не дав ей возможности вставить и слово, сказал, - нам всем надо выпить, чтобы немного прийти в себя. Что скажите? Людвиг?
   - Наливай! - Согласно кивнул он.
   - Ариша? - Привлек к себе внимание Арнольд. - Ты что будешь пить? Виски? Водку?
   Девушка помотала головой.
   - Сок!
   - Окэй, родная, - снисходительно улыбнулся он, - Сок, так сок! Мишель?..
   В этот момент взгляд Ариши был прикован к Людвигу. Она смотрела на него в упор - ошеломленными, грозовыми глазами, в которых был теперь не жемчужный блеск, а яростные вспышки молний.
   - Как твой папа посмел такое вытворить?
   - Папа, - хохотнул Мишель где-то на заднем плане. - Это разве папа?! Монстр, ни как больше не назовешь!
   Людвиг устало закатил глаза, каждая клеточка его тела ныла от боли.
   - Это просто зверство какое-то! - Ариша перевела дыхание и снова прослезилась. - За что, он так? Не понимаю.
   На это Людвиг никак не мог решиться ответить. Ну не рассказывать же ей правду о том, что Алекс взбесился именно из-за того, что он с ней?! Не признаваться же в том, что давал отцу обещание не связываться с русскими!
   - Девочка моя, не плачь. - Он попытался успокоить ее. - Скажи мне солнышко, ты любишь меня?
   - Ты еще спрашиваешь? Конечно, я люблю тебя! - Взахлеб отвечала она.
   - Тогда давай уедем, - вдруг, предложил он, - далеко-далеко ото всех.
   - Только ты и я! - Порывисто поинтересовалась она, не сводя с него глаз, как будто только и мечтала об этом.
   - Да, любимая. Только ты и я.
   Безумие! - четко осознавала, Ариша пряча лицо у него на груди, чтобы он не видел снова подступивших слез. Она готова была пойти за ним на край света, и все же слова любимого повергли ее в шок. Сбежать куда-то?
   Ариша решила пока отложить этот вопрос, и только молча, обнимала его, трепетно и бережно, боясь причинить лишнюю боль. Мысли метались в ее голове. Она, конечно, помнила рассказ Людвига о его отце, но услышать - это не значит увидеть. То, что сотворил Алекс со своим сыном, не лезло ни в какие ворота! Каким надо быть ублюдком, чтобы так изувечить родного ребенка?! И в чем причина этой ярости?! Она не знала, что и думать, у нее не было ответа ни на один вопрос. Только одно Ариша понимала отчетливо - их любви угрожает что-то. Не успев, как следует насладиться чувствами, они постоянно попадали под огонь внешних обстоятельств, других людей, чьей-то зависти, злости, ненависти, которая кислотой разъедала их счастье. В душе девушке поднималась буря сопротивления. Она никому не позволит влезать в их отношения! Но что, же делать?! Как быть?
   Арнольд, выпив пару стопочек водки, передал Арише требования Алекса насчет отъезда своего сына. Людвиг покачал головой.
   - И неужели вы думаете, что я ему подчинюсь? - В его голосе не было ни обиды, ни жажды мести, только горькая насмешка.
   - Так ведь, было раньше! - Напомнил ему Мишель.
   - Вот именно! - Разозлился Людвиг. - Так было! Раньше! - Он притянул к себе Аришу, будто сейчас кто-то войдет и заберет ее у него. - Но теперь все иначе! Больше я не пойду на поводу у него! Я убегу! Улечу! Испарюсь! Но ни за что не пойду у него на поводу! Хватит!
   На глаза выступили слезы. Людвиг ощущал себя на краю бездны. В этот раз он понял однозначно, что отношения с отцом наладить, никак не получится. Даже если бы он попытался закрыть глаза на отвратительную сексуальную жизнь Алекса, на его деспотичность, грязные делишки, связанные с бизнесом, все равно они останутся чужими людьми. Алексу не нужно было ни понимание сына, ни его внимание. Только подчинение! Безоговорочное, безусловное, вечное! А Людвиг хотел сам управлять своей жизнью. К тому же после сегодняшней вспышки, он понял, что отец не остановиться ни перед чем! Людвиг всю жизнь мирился с буйным нравом отца, не имея моральных сил ответить ударом на удар, но подвергать такой же опасности любимую девочку он не станет ни единой минуты!
   Поэтому был один только выход - бежать! Скрыться, как скрываются от маньяков, от бешеных волков, от любого врага.
   Отныне отец ему только враг! И бог свидетель, не Людвиг открыл огонь! Эту войну начал Алекс, но сражаться с отцом, каким бы он, ни был, нереально для Людвига. Не драться же с ним в самом-то деле! Это не выход. Даже если Людвиг пересилит себя, переступит запретную черту, и поднимет руку на этого монстра, породившего его, Алекс найдет другие пути, чтобы уложить противника на лопатки. Людвиг уже четко осознавал, что отец не гнушается любыми, самыми низкими приемами. Чтобы разлучить Людвига с Аришей, он способен не только размахивать кулаками, орать с пеной у рта, угрожая им, он мог молча нанять и головорезов, чтобы покалечить. А то и убить.
   - А что? Убивал же он тех людей на охоте, - припомнил Людвиг, опрокинув стопку водки. - На моих глазах стрелял в них.
   Людвиг никогда не сможет забыть, тот ужасный, кровавый день, когда он со своими дружками развлекался на охоте, отстреливая людей, как дичь. Но сейчас ему было жутко, страшно за Аришу в первую очередь.
   - Значит, побег?! - Уточнил Мишель.
   - Побег! - Согласно кивнул Людвиг.
   - Вам нельзя разлучатся, - поддержал их Арнольд, - вы должны бороться за счастье. И мы с Мишелем, всем, чем сможем, вам поможем.
   - Ему не удастся нас разлучить! Биться буду до последнего, но от своего не отступлю. - Припечатал Людвиг.
   Конечно, разумно было бы на время расстаться, в одиночку спрятаться от отца, и не вмешивать сюда Аришу, он все это понимал. Но сама мысль о расставании с ней причиняла ему невероятную боль. Зачем все это, если не быть вместе?! Он же борется за их любовь!
  
  
  
  
   Глава девятая
  
   ♥ ВРЕМЕННОЕ ЗАТИШЬЕ ♥
  
  
   Комнатушка была с одним окошком и такая крохотная, что вмещала только узкую кровать, стол, пуфик и электроплитку. До всего можно было дотянуться, сидя на подоконнике. Это было любимое место Ариши здесь. Она устраивалась, подтянув колени, и наблюдала, как Людвиг готовит или смотрела на него через стекло, когда он помогал хозяину копать огород. А если выпадала свободная минутка, они вместе стояли у окна, глядя, как кружат в воздухе листья, загорается закат, и бронзовые травы, простирающиеся до горизонта, гнутся под ветром. Ладони Людвига лежали на ее хрупких плечах, спиной она ощущала биение его сердца. Это были тихие мгновения их маленького счастья.
   Комнату, в которой они так внезапно стали еще ближе друг другу, Людвиг снял у местного фермера. В той же станице Елизаветинской, где проживала Ариша. Все произошло так стремительно, даже спонтанно, но он чувствовал такую уверенность в своем решении, как никогда раньше. Будто сама судьба подсказала выход, единственно правильный путь.
   - Мы поедем с тобой заграницу, - говорил Людвиг Арише, - сначала в Берлин, знакомиться с бабушкой, потом куда-нибудь в Италию махнем.
   - Но, Людвиг, у нас же нет денег, - слабо возражала она.
   Он загадочно улыбался. Конечно, денег не было, да еще таких, чтобы путешествовать с комфортом. Но Мария на первых порах поможет, он не сомневался в этом. А потом Людвиг встанет на ноги сам. У него достаточно сил и желания, так чего же еще? Любовь жила в его сердце, и одним только своим существованием придавала уверенности в завтрашнем дне. Будет день и будет пища, так рассуждал Людвиг.
   Для того, чтобы поехать с ним, Арише нужен был загранпаспорт. Для его оформления требовалось время, вот ребята и пережидали в станице. Деньги на билеты Людвиг попросил у бабушки. Ей не нравилась идея с побегом, но уговорить внука остановиться она не могла. По его телефону Мария несколько раз говорила с Аришей, называла ее ласково "внученька", сразу проникшись к девушке доверием и теплотой.
   - Мне кажется, вам нужно придумать что-то другое, - мягко советовала бабушка Людвига, - вы еще совсем молоды, чтобы так резко повернуть свою жизнь... подождите, не спешите. Надо выждать!
   Интуиция подсказывала ей, что все это плохо кончиться. Что-то мрачное, темное маячило на горизонте, угрожающе наплывало на линию судьбы, но это видела только Мария, и передать свои ощущения словами она была не в состоянии. Ариша успокаивала ее, как могла. А Людвиг будто бы и не слышал, захваченный своими планами на будущее.
   Ариша была более благоразумна, и хотя успокаивала бабушку, сама понимала, что та права. Было что-то нелепое в этом побеге, словно в прятках со своей судьбой. И одновременно что-то роковое, чего нельзя было избежать, изменить, преодолеть. Нехорошие предчувствия одолевали ее. К тому же Арише было сложно представить, что не когда-то через два года, в день совершеннолетия, а уже очень скоро, она покинет свою семью, маму, родной кров. Ее прежняя жизнь оборвется навеки.
   Но стоило Людвигу обнять ее, и это становилось неважным. От его поцелуев кружилась голова, и сердце наполнялось прекрасной музыкой. Ариша чувствовала, что любовь к нему растет с каждым днем, с каждым мгновением, и это было куда значимей разумных доводов, логики, призрачных страхов и тревог.
   Она просыпалась с улыбкой на лице, зная, что очень скоро выбежит из дома и помчится к тому двору, где уже светится единственное окошко, и за простенькой ситцевой занавеской красивый рыжий парень готовил на электроплитке завтрак для нее. Для них!
   Людвиг целовал ее еще сонные губы, желал ей доброго утра, называл своим солнышком. И как не торопливы, как не коротки были эти минуты, воспоминание о них тешили ее потом все уроки, наполняли смыслом существование от звонка до звонка. Никакая наука не лезла в голову. Ариша только и ждала, когда закончиться последний урок, и бегом неслась к остановке, и вскакивала в маршрутку, и едва могла высидеть дорогу.
   Людвиг встречал ее в саду, у калитки. Заприметив тоненькую фигурку возлюбленной, он выходил за ворота быстрым шагом, распахивал объятья ей навстречу. И не было в этот момент никого в мире счастливей их!
   Остро пахло яблоками, над домами плыл дым от печных труб, то и дело за околицей раздавалось мычание коров, лаяли дворовые собаки. Эти простые, будничные звуки, запахи, приметы обычной и понятной жизни словно обещали, что все и впредь будет хорошо и просто. Именно этого жаждали влюбленные - спокойствия, умиротворения. Их сердцам хватало собственной страсти, чтобы требовать ее от жизни. Им не нужен был безумный ритм, резкие повороты, головокружительные взлеты и падения. Им хватало друг друга. Чистая, прозрачная, как слеза младенца, любовь была упоительна.
   Однажды Ариша все-таки решила прогулять школу и с утра появилась у Людвига. Он безумно обрадовался, но узнав, что уроки не отменили, а она просто профилонила, отчитал ее, хоть и нежно и взял обещание, что такого больше не повториться. Людвиг старался повысить уровень ее образования, говорил с ней только по-немецки, читал стихи, пел ласковые и веселые песенки на своем языке. Ариша уже хорошо понимала его.
   Остаток дня пролетал незаметно. Каждая минута вдвоем была наполнена смыслом и радостью. Они не нуждались ни в ком, и расставаться было очень тяжко. Ариша с неохотой возвращалась домой. Ее родители уже знали, что у дочери появился парень, с нетерпением ждали, когда она познакомит их с ним. Но Ариша не торопила события. Она боялась, что Людвиг - такой порывистый и искренний! - расскажет им о своем плане. Они наверняка сочтут его ненормальным и запретят с ним общаться. Или того хуже, запрут под замок и никуда не выпустят.
   Кузены наведывались к Людвигу, привозили продукты и гуляли по станице. Мишель спокойно не мог пройти мимо деревенских девчонок, они казались ему еще более красивыми, чем городские.
   - Люблю я Русь! Люблю эту станицу! - Восклицал он каждый раз, когда рядом проходила симпатичная девушка. - Ох, Аришка, кругом идет голова! Что ни девушка, то богиня! Одна краше другой!
   Людвиг слушал Мишеля ухмыляясь, еще крепче обнимал Аришу и целовал ее, демонстрируя всем, что она его. Только его!
   Мишель познакомился с одной милашкой у местного ларька, он купил девушке целую коробку конфет и спросил разрешения проводить ее до дома. Девчушка растаяла от его манер и очаровательных глаз. Впрочем, Мишелю ни одна не могла отказать, он умел ухаживать и делал это превосходно.
   Дарина тоже проявляла ему знаки внимания, но ее Мишель сторонился, отшучиваясь как-то и стараясь держать дистанцию. Подруга Ариши больше пришлась по вкусу Арнольду. Эти любовные перипетии со стороны выглядели забавно и в то же время трогательно. В них не было такого надрыва, такого совершенства и неотменимости, как в отношениях Людвига и Ариши. И тем сильней бросалась в глаза их уединенность, отрешенность от всего мира.
   .
  
  
  
   Глава десятая
  
   ♥ КОВАРНЫЙ ЗАМЫСЕЛ ♥
  
   На третьи сутки Алекс забил тревогу и выследил-таки своих племянников. Они старались не появляться на квартире, подозревая, что отец Людвига так просто не отступиться, не уедет. На лекции ребята ходили, зная, что в университете при толпе народа им ничто не грозит, а ночевали у приятелей. Но все-таки Алекс выловил их именно в Кубике, и последовал за Арнольдом и Мишелем. Хорошо еще, что в этот день они не сразу поехали к Людвигу, иначе привели бы с собой "хвоста". Алекс с Хансом выскочили их такси наперерез ребятам, и не дав опомниться, усадили в машину.
   - Я только хочу поговорить! - Отрубил Циммерманн, видя, что братья собираются сбежать. - Поедем к вам и все спокойно обсудим.
   Арнольд надеялся на лучшее и готов был к переговорам. Мишель же почувствовал нарочитое спокойствие в голосе дяди и подозревал, что тот заманивает их в ловушку. Но, в конце концов, не убьет, же он их! Братья переглянулись и одновременно пожали плечами, демонстрируя свою лояльность. В любом случае, от одного разговора их не убудет. Они плохо знали Алекса Циммерманна!
   Едва переступив порог их квартиры, он сбил с ног Мишеля, а шедший позади всех Ханс грубо толкнул в спину Арнольда. Воспользовавшись секундной растерянностью ребят, эти двое голубков, связали их по рукам и ногам. В качестве последнего самого убедительного аргумента Алекс достал из заднего кармана пистолет.
   Глядя в дуло, направленное на них, братья поняли окончательно, что дядя - законченный психопат, и не остановиться ни перед чем. Конечно, возможно он и блефовал, но проверять на собственной шкуре они не стали. Сопротивление было сломлено. Арнольд и Мишель догадывались, о чем пойдет речь.
   И точно, первый вопрос Алекса был о сыне.
   - Где он прячется?
   - Мы не знаем, - категорично заявили оба в один голос.
   - Ага, - протянул он, не сводя с них подозрительного взгляда.
   Правда братья старались при этом придать своему тону благожелательность и спокойствие. Которого, кстати, совсем не испытывали. Сумасшедших злить нельзя, но и показывать страх им тоже опасно!
   - Правда, дядя Алекс, мы ничего знаем. Отпустите нас, пожалуйста.
   - Ага, - снова протянул он. - Не верю, я вам что-то...
   - Ну, почему вы не верите нам, дядя Алекс? - Поинтересовался Мишель.
   - Обманываете, вы меня, Мишель. - Тут он бросил взгляд на Ханса, - а ну-ка, поди, сюда, - Алекс передал оружие крестнику, - я отойду на пару сек, а ты, покарауль этих недоумков!
   Ханс с удовольствием наставил пистолет на братьев.
   Когда Алекс вышел из комнаты, Арнольд уверенно заявил:
   - Ты не выстрелишь! Так что не строй из себя терминатора, Иуда!
   Наглая ухмылка сползла с физиономии Ханса.
   - Еще одно слово, и выстрелю! - С детским упрямством возразил Ханс.
   Мишель толкнул кузена под ребро, призывая не спорить. Но Арнольду претило подчиняться этому лицемеру!
   - Лучше, развяжи нас, Иуда! - Продолжал напирать Арнольд. - И тогда, может быть, у тебя появиться шанс стать человеком! Давай же, пошевеливайся, мы свалим по-тихому!
   Было в его голосе что-то такое, отчего Ханс заколебался. Поглядывая то на дверь, за которой скрылся его крестный, то на братьев, он переминался с ноги на ногу.
   - Не тяни резину! Мы все возьмем на себя! Ты же видишь, Алекс сбрендил! - Арнольд молол чепуху, заговаривая зубы глупцу. - Мы в дурку его упечем, пусть его там подлечат! А будешь и ты себя, так вести, за ним последуешь!
   Ханс подошел к ребятам, вытер испарину со лба. Он на самом деле чувствовал, что Алекс перебарщивает. Однако тяжесть оружия была приятна, и ощущать свою власть над кузенами тоже было очень сладостно. А чем все это кончиться, подумал вдруг Ханс. Вдруг его любовник и вправду помешался? Или просто-напросто дошел до ручки, и готов действительно пристрелить этих балбесов, если они будут упираться.
   Что же делать? Развязать их, дать уйти? Ага, и подставиться самому?!
   - Ага! - Протянул Алекс, застыв на пороге гостиной. - Я вижу, вы тут без меня затеяли переговоры?
   Ханс вздохнул с облегчением, когда Алекс появился в дверном проеме. Кузены поняли, что шансов на спасение больше нет.
   - Это слишком серьезная игрушка для такого крысеныша! - Циммерманн забрал пистолет у племянника и сунул его в карман. - Я тут пошарил у вас в холодильнике ребятки, - поворачиваясь к своим заложникам, ехидно сообщил он, - и вот что обнаружил...
   Арнольд и Мишель переглянулись. На свет божий из свертка была извлечена соленая рыбка. Обычная, соленая рыба. Но Алекс смотрел на нее так, словно это была золотая рыбка. Предвкушение удовольствия мерцало в его глазах. Алекс Циммерманн и впрямь был безумцем, который пошел по стопам своего отца и получал истинное наслаждение, мучая других. Он собрался подвергнуть родных племянников изощренной пытке. Без особо страшных последствий, впрочем. Но это только начало...
   Алекс заставил Мишеля и Арнольда съесть рыбу. Поначалу они толком не понимали серьезность своего положения. Ну рыба, как рыба. И что?! Мальчишкам и в голову не могло прийти то, что подсказала больная фантазия Алексу. Он уселся в черном кожаном кресле, стоящем в углу, раскурил сигару, послав крестника, тем временем за пивом. Потом, вдвоем с любовником попивая пивко, они наблюдали за бедолагами, которых мучила жажда. Им страшно хотелось пить.
   - Воды... - Стонали в один голос братья. - Воды, пожалуйста... Пить....
   И так продолжалось несколько часов. Воды им, так никто и не дал. Месть Алекса оказалась жестокой. За окнами уже стемнело. Наступила ночь, но Алекс и не думал развязать ребят. Они, так и заснули на стульях.
   Наступило утро. И оно оказалось, куда ужаснее, чем ночь. Братья чувствовали невероятную сухость во рту, языки их будто раздулись до невероятных размеров, царапали небо, перед глазами уже летали черные мушки.
   - Что, ребятки, пить хочется? - Посмеивался Алекс.
   Ханс подобострастно хихикал. Его сомнения уже улетучились. Рядом с покровителем он ощущал глубокую уверенность и ничего не боялся. Псих так псих, зато как весело с ним, как удивительно!
   Алекс подошел к изнеможенным парням вплотную.
   - Повторяю свой вопрос еще раз. Где Людвиг?
   Арнольд пожал плечами. Мишель открыл рот, но не смог издать, ни звука.
   - Ага, - протянул Алекс, остановившись перед Мишелем. - Пить хочется?
   Мишель закивал, ему страшно как хотелось пить.
   - Ага, - вновь протянул Алекс, ему это было как раз на руку, - а если дам тебе воды, скажешь мне, где Людвиг прячется?
   Мишель не уверенно, но кивнул, покосившись на Арнольда.
   - Ага, - обрадовано протянул Алекс, - ну, промочи горлышко, промочи, - Алекс дал Мишелю глоток холодного пива и выжидательно замер.
   - Он.... Кха... с ней... кха, - только и сумел произнести Мишель.
   Арнольд исподтишка пихнул брата в бок.
   - Ну, на попей еще, - снисходительно усмехнулся Алекс, снова протягивая бокал охлажденного пива. - Пей, пей Мишель...
   Понимая, что Мишель не вынес пытки и сейчас расколется, Арнольд переключил внимание на себя, локтем выбив бокал из рук Алекса. Тот страшно взбесился, и выругавшись, отвесил племяннику пощечину.
   - Жалкий щенок! Да, как ты смеешь?! - Алекс схватил Арнольда за волосы и привлек к себе. - Думаешь, я долго смогу терпеть этот спектакль?! Сейчас же говори! Где прячется мой сын?!
   Когда Алекс понял, что от Арнольда, он этого не добиться, мигом переключился на Мишеля.
   - Ну, Мишель, может ты, мне расскажешь?
   Арнольд взглядом умолял кузена молчать. Мишель колебался. Ему было так тошно, как никогда в жизни.
   - Говори же! Иначе оба подохните от жажды!
   Как ни странно, эта угроза подействовала на Мишеля иначе, чем ожидал их дядька. Он повеселел, поняв, что Алекс злится от бессилия. Ну не убьет же он их в самом-то деле! Значит, надо только потерпеть. Потерпеть, и не сдать Людвига. Рано или поздно, Циммерманн опомниться. Во всяком случае, Мишель надеялся на это.
   - Сукины дети! Послал бог племянничков!
   Взбешенный Алекс пнул ногой стул, да с такой силой, что Мишель свалился на пол вместе со стулом. Взбудораженный теми острыми ощущениями, что возникли от вида беспомощных братьев, Ханс решил проявить инициативу. Кроме того, идея, возникшая в мозгу, давала возможность отомстить Людвигу по полной программе.
   - Алекс, у меня появилась идея! - Неожиданно подал голос Ханс, - я знаю, как можно выманить из засады этого беглеца.
   - Как? - Заинтересованно обернулся Алекс. - Говори, что придумал!
   Братья переглянулись, не понимая, куда клонит этот подлец. Ханс отозвал Алекса в сторону и на ухо поделился своим коварным планом.
   - Звони ему! - Сунули они трубку Мишелю.
   Мишель прохрипел, что не станет этого делать. Арнольд энергично закивал, подтверждая его слова. Но Алекс уже оценил эту мысль по достоинству. Понимание мелькнуло в его взгляде.
   - А зачем нам просить, о чем-то этих упрямых мальчишек, - с притворной мягкостью проговорил он, - мы просто позвоним с их телефона, вот и все.
   Арнольд задергался, осознав, что сейчас произойдет. Идея, в самом деле опасная! Узнать голос по сотовому не так-то просто, ведь если на экране определяется номер абонента, не задумываются, кто звонит. Все ясно само собой. Алекс вынул телефон из кармана Мишеля и передал Хансу.
   - Говори сам! И постарайся, говорить, его голосом. Покашляй, - подал идею Алекс, когда Ханс уже набрал номер Людвига, - изобрази, будто болен.
   Ханс, страшно довольный своей ролью и гордый, небрежно махнул рукой. Он старался говорить однозначными короткими фразами или хмыкать неразборчиво. Все прошло без сучка и задоринки, негодяям однозначно везет! Людвиг ни на секунду не усомнился в том, что говорит с Мишелем. Он пообещал, что приедет и привезет лекарство.
  
   ***
  
   Людвиг поставил грабли, которыми помогал хозяину собирать листья с участка, и направился к дому.
   - Солнышко, нам придется расстаться ненадолго, - с грустью в голосе сообщил он, входя в комнату.
   Ариша сидела на излюбленном подоконнике, все это время, любуясь своим ненаглядным. Она бы с удовольствием побыла с ним в саду, но стал накрапывать дождь, и Людвиг попросил ее спрятаться в доме.
   - Ты снова едешь куда-то с дядей Мишей? - Спросила Ариша, имея в виду фермера.
   - Нет, я поеду в город.
   - В город?! Тебе же нельзя там появляться, ты же говорил, отец еще ...
   - Мишель звонил. - Перебил ее Людвиг. - Он болен...
   - Что с ним? - Насторожилась Ариша.
   - Высокая температура! А Арнольда, как назло, нет дома. Надо срочно купить брату лекарство.
   Ариша порывисто предложила, что съездит сама, проведает Мишеля и завезет нужное лекарство.
   - Да он так и просил, что б ты приехала, - задумчиво промолвил Людвиг, - но мне что-то эта идея не очень нравится.
   - Почему, родной?
   - Не зная, зайка. Просто, какое-то нехорошее предчувствие. И дождь этот еще. Куда ты в такую непогоду поедешь?
   - Перестань, родной! Все будет хорошо. Что я, под дождем никогда не гуляла? Не впервой!
   Она принялась целовать его и уговаривать, настаивая на том, что плохие предчувствия надо гнать подальше, не забивать себе голову. Людвиг, в конце-то концов, сдался. Проводил Аришу до автобусной остановки. Они шли, укрывшись его плащом и тесно обнявшись, он читал ей стихи, сочиненные экспромтом.
  
   Счастье - это идти вот так вдвоем,
   укрывшись, одним широким плащом..
   И, согреваясь твоим теплом.
   Не жалеть ни о чем, ни о чем!...
  
   И оба, действительно, ни о чем не жалели, ни на что не роптали - дождь, слякоть, ветер были им нипочем, а предстоящая разлука обещала встречу впереди.
   Он усадил Аришу в маршрутку, поцеловал на прощание, и долго махал, пока она не скрылась за поворотом. И вдруг сердце его как-то сжалось болезненно, остро ощутив одиночество. Без любимой даже минута казалась вечностью.
  
  
  
  
   Глава одиннадцатая
  
   ♥ ЛОВУШКА ♥
  
  
   Дверь распахнулась, и Ариша увидела Алекса. Она не была знакома с ним, но узнала в то ж мгновенье. Людвиг был похож на отца, так разительно похож внешне, как сильно отличался характером и душой.
   - Ну, здравствуй, - голосом доброй старушки из сказки произнес он.
   Долю минуты, Алекс оценивающе смотрел на Аришу, прикидывая, что так могло понравиться в ней его сыну.
   Аришей овладело безотчетное желание развернуться и дать деру. Но она не успела осуществить намеренное. Алекс, не дав ей времени на размышление, схватил за руку и насильно втянул в квартиру. Она старалась не показывать свой страх перед грозным мужчиной, это как раз и раздражало Циммерманна больше всего. Сердце у Ариши упало, когда она заметила Ханса, восседающего на диване в гордом одиночестве. По его физиономии, было ясно, что он наговорил много чего "хорошего" о ней.
   Братьев-заложников Алекс временно переселил на кухню. Так что Ариша была наедине с врагами. Она уже не сомневалась, что перед ней именно недруги, настроенные разрушить ее любовь и счастье. Выражение лица Алекса говорило об этом предельно откровенно. Он разглядывал ее насмешливо, с брезгливым вниманием.
   - Садись, - приказал Алекс.
   - Спасибо. Постою.
   - Садись, я тебе сказал! - Прикрикнул он и толкнул ее к дивану. - Ты уверен, что это та самая девица? - Обратился Алекс к Хансу с вопросом.
   - Да, это она.
   - Совсем юная.
   - Такие, - брезгливо хмыкнул Ханс, - как раз по вкусу твоему сыну!
   Они изъяснялись на немецком языке, уверенные, что Ариша не понимает этого языка. Ей, однако, не требовался переводчик. Девушка уже достигла такого уровня, что каждое слово было ей понятно. И она задрожала от негодования, услышав Ханса. Да как он смеет так говорить о ней! Что она ему сделала?! За всю жизнь девушка не испытывала подобного к себе отношения, не знала, что и думать насчет этого. Конечно, в ее классе учились отнюдь не ангелы, да и в родной станице встречались разные экземпляры. Но все же Ариша умела так поставить себя, что отморозки не цеплялись к ней. А если кто-то из парней и проявлял внимание, то делал это деликатно. Даже Женька, отъявленный хулиган и наркоман, все же держал себя в узде, не доходил до крайностей. А тут, пожалуйста, вам, брат ее возлюбленного так низко врет о ней, так мерзко и цинично! Она хотела, было заявить, что не собирается терпеть подобных выражений в свой адрес, но промолчала. Не стоило нарываться. На Ханса ей было плевать, но вот Алекс внушал самый настоящий страх. Арина решила выждать, посмотреть, что он хочет от нее, а не выводить с первых минут знакомства.
   - Ты уже знаешь, кто я? - Заговорил, вдруг, Алекс на русском, повернувшись к Арише.
   Она кивнула.
   - Господин Алекс Циммерманн, - гордо прозвучал громоподобный голос.
   Ханс хмыкнул пренебрежительно, но Алекс метнул в его сторону уничижительный взгляд, и настала тишина. В молчании он разглядывал девушку, с ног до головы ощупывая ее взглядом. Ей было неловко и даже страшновато как-то. Неожиданная мысль о том, что она попала в западню, сдавила виски.
   - А где же больной? - Поинтересовалась Ариша у Алекса.
   - Больной? - Он удивленно изогнул бровь.
   - Ну, да! Разве Миш... - Ариша тут же замолчала на полуслове, поняв, что несет ерунду.
   Какая наивность! Алекс, вовсе не случайно оказался в этой квартире вместе со своим прихвостнем Хансом! Мишель не заболел и не звонил Людвигу! Он не мог, так поступить с ними - с ней и Людвигом. Это все дело рук Ханса.
   Арише сделалось жутко. Вспомнив все рассказы Людвига об отце, увидев снова мысленным взором лицо любимого в кроводтеках от побоев Алекса, она не сомневалась, что этот человек перед ней представляет опасность.
   - Что ж, раз больных в этой квартире не наблюдается. Я пойду. - Она поднялась, чтобы уйти прочь.
   - Сядь на место! - Приказал Алекс.
   Ариша заметно вздрогнув, остановилась. Таким тоном, даже родной отец себе не позволял разговаривать, так с ней. Вдруг со стороны кухни донесся какой-то шум. Алекс засуетился, кивнул Хансу, и тот незамедлительно кинулся туда. Через минуту, раздался звук удара, грохот падающего стула. Ариша не понимала, что происходит. Алекс досадливо поморщился и тоже вышел из комнаты, оставив Аришу одну. Она же, недолго думая бросилась прочь из гостиной, выскочила в коридор. Она понимала, что отсюда надо бежать и как можно скорее! Но, вот беда, входная дверь была закрыта на ключ - Циммерманн все учел!
   Ариша заметалась по квартире. Прыгать с восьмого этажа не представлялось возможным, а другого выхода не было. Она кинулась к балкону, намереваясь позвать на помощь прохожих, но Алекс ей помешал.
   - Проклятье! - Скрипнул зубами он. - Ты чего задумала, маленькая дрянь?! - Схватив Аришу за руку, он привлек ее к себе, после чего втолкнул обратно внутрь комнаты, да с такой силой, что отделяющая гостиную от балкона дверь затряслась на петлях.
   - За что? - Дрожащим от страха голосом произнесла Ариша.
   - Заткнись! - Алекс прижал девушку к стене и силой дернул ее за волосы так, что слезы брызнули из глаз. - Ни звука! Ни звука, поняла меня?! А то худо будет!
   Во рту у Ариши пересохло от страха. Тело похолодело, а сердце бешено заколотилось. В замешательстве от происходящего она заморгала глазами, глядя сквозь пелену слез, на мерзкое, искореженное от злобы и ненависти лицо жестокого дяденьки.
   - А теперь отвечай! - Замахнулся он, но не ударил. - Где он?!
   Она знала наверняка, что, ни скажет, ни слова. Ему действительно придется убить ее! Но она, ни за что не выдаст местонахождения любимого.
   Ариша могла молчать до скончания века, вовсе не на это был основной расчет. Алекс был уверен, что сын примчится, как только узнает, что его возлюбленная в опасности. Так что она была просто очередной заложницей. Она с ужасом смотрела, как он медленно расстегивает ремень на своих брюках и даже боялась подумать, что может вытворить с ней в ту или иную секунду... Алекс придвинулся ближе, его дыхание обдавало ей лицо, и Ариша почувствовала подступающую тошноту.
   - Так, что партизанка? - Прошипел он ей в лицо, - будем в молчанку играть или ты все-таки расскажешь, где прячется этот тюфяк?
   Надо было бороться, сопротивляться, но Ариша замерла, словно кролик перед удавом. Страх окончательно парализовал ее.
   - Гм, надеешься, он жениться на тебе? Увезет в нормальную страну подальше от этой, вашей гнилой России?! О жизни заграницей размечталась? Знаю, вы русские, вы все о ней мечтаете! Мечтать не запретишь, но только знай! Я никогда не позволю сыну быть с тобой или тебе подобной! Я ненавижу вас! И будь моя воля, я бы стер эту нацию с лица земли!
   Сознание у Аришки окончательно помутилось, она уже не разбирала его слов. Вот-вот и потеряет сознание. В этот момент Арнольду чудом удалось развязаться, он первым делом с удовольствием пнул в живот Ханса, и стал освобождать брата от веревок. Но руки его затекли, движения были неловкими, медленными. Ханс, скрюченный от боли, позвал на помощь Алекса. Услышав крик, Ариша пришла в себя и тоже заорала, что есть мочи. Арнольд вырубил Ханса и с табуреткой наперевес кинулся на голос Ариши.
   Алекс, озлобленный до скотского состояния, запутался в собственных штанах, иначе так просто с ним было не справиться. Он увернулся от удара табуретом, но потерял равновесие, и Арнольд добил его ногами и сверху добавил по темечку. Потом снова бросился в кухню, чтобы развязать Мишеля. Он поспел как раз вовремя. Ханс пришел в себя. Увидев, что Алекс на время выбыл из строя, его крестник был полностью деморализован. Арнольд справился с ним одной левой. Мишель не мог пока и пальцем двинуть - все тело его затекло. Первым делом, он включил воду и напился прямо из-под крана. Брат последовал его примеру. Наконец, они могли более-менее внятно говорить.
   - Где ключи от квартиры? - Торопливо спросил Арнольд.
   - У него! - Ариша ткнула пальцем в сторону Алекса.
   Арнольд мигом кинулся к дядьке. Тот лежал с закрытыми глазами, но стоило парню подойти поближе, как Алекс с диким ревом сделал ему подсечку ногой, поднялся и набросился на Арнольда. Ханс перестал трусить и поспешил на подмогу любовничку. Вдвоем они чуть не забили ослабшего юношу, но Мишель атаковал их с тылу, пустив в ход и кулаки, и свои ноги, размахивая ими как каруселью. Шумная драка незаметно переместилась в коридор.
   - Запрись в ванной! - Скомандовал Мишель.
   Ариша послушалась брата Людвига, вся дрожа от страха и беспомощности, она забежала в ванную и заперлась. Через несколько недолгих минут, которые показались Арише вечностью, раздался стук по двери.
   - Аришка! - Услышала она голос Арнольда. - Можешь выходить!
   Арише не пришлось повторять дважды. Она выскочила из ванны в коридор и с опаской покосилась на тела Алекса и Ханса, распластанные в комнате.
   - Да, живые-живые они! - Хохотнул Мишель, заметив, какими глазами Ариша смотрит на тех двоих. - Не волнуйся, ты так! Они просто отдыхают. Арнольд дядю бутылкой приложил слегка, а я Ханса стукнул головой об стену. Были бы у этой гадины мозги, вылетели бы к чертям собачьим!
   Арнольд тем временем лихорадочно обыскивал Алекса, достал ключи от квартиры, и бумажник не забыл прихватить. Деньги им не помешают, особенно сейчас.
   - И ключи от джипа, - напомнил Мишель.
   Ариша поторопила ребят, ей не терпелось убраться подальше от гнусных типов. Кузены и сами спешили покинуть квартиру. Неизвестно, что будет, если сейчас Алекс придет в себя. Он был здоров как боров, и сейчас им казалось невероятным, что все-таки удалось сокрушить его!
  
  
  
   ***
  
   Сквозь шум дождя, Людвиг услышал шум мотора и обеспокоено выглянул в окно. Разглядев Аришу в компании братьев, выходящих из черного джипа, он выбежал к воротам. Разбитые лица кузенов сказали ему все без слов. Скрипя зубами от ярости, Людвиг подхватил Аришу на руки.
   - Заходите в дом!
   В комнате он внимательно осмотрел Аришу, осторожно прощупывая каждую косточку.
   - Он ничего тебе не сделал? - То и дело повторял Людвиг. - Ты меня не обманываешь? Он точно тебя не обижал? Не грубил тебе? Руку не поднимал?
   - Людвиг, успокойся! Я цела и невредима, как видишь.
   - А это, что такое? - Людвиг заметил царапинку на лбу Ариши. - Это он сделал, да?!
   - Да, нет же! - Встрепенулась Ариша, округлив изумленно глаза. - Это я, в маршрутке ударилась! - Пришлось соврать, выбора не было, она не хотела его еще больше травмировать. - Водитель той маршрутки резко затормозил, в тот самый момент, когда я уже поднялась с места...
   - Понятно, - он прижал Аришу к себе и поцеловал ранку, - зайчонок, ты прости меня, я просто очень и очень взволнован. Я не мог предположить, что ты вместо меня попадешь в западню. Отец, ведь ожидал, что приеду я, а тут ты и...! Слов просто нет!
   Зная, на что способен отец, можно было предположить всякое. Людвига трясло от мысли, что его любимая была в лапах этого чудовища. Он обматерил братьев, и по-немецки, и по-русски, забыв о воспитании и манерах. Мишель с Арнольдом наперебой пытались рассказать ему подробности произошедшего. Они оправдывались, как могли, и Людвиг понимал, что ребята на самом деле не виноваты, и сделали все, что было в их силах. Однако, злость его не утихала. Братья слишком близко подпустили к себе Алекса, затянули разборку с ним. Да и сам он тоже хорош! Надо было доверять интуиции, не отпускать никуда Аришу! Пока он тут сидел в неведении, они все подвергались опасности.
   Людвиг не мог успокоиться, чувство вины терзало его сердце. Не замечая, он курил сигарету за сигаретой, обдумывая план побега из страны. Всякий раз, когда Ариша пыталась обнять любимого, он вздрагивал от ее прикосновений. Ему казалось, что он недостоин ее. Жалкий неудачник! Трус! Подлец! Боится родного отца! - и где такое видано вообще?!
   Уступив кузенам кровать, а сам, собираясь спать на полу, Людвиг пошел провожать Аришу к ее дому. Всю дорогу Людвиг молчал, снова и снова кляня себя в душе последними словами. У него не вышло - он обещал всегда защищать ее, всегда быть рядом, а сегодня ситуация вышла из-под контроля, и Людвигу было жутко стыдно.
   - Мась, ну не терзайся ты так! Забудь о случившемся!
   - Но как, же я могу забыть об этом, зайчонок?
   Недолго думая, Ариша решительно повернула его к себе и поцеловала в губы - так долго, так упоительно, что он на мгновение забыл обо всех горестях и невзгодах.
  
  
  
   Глава двенадцатая
  
   ♥ РАСТАВАНИЕ ♥
  
  
   В окно такси стучал дождь - монотонно и страшно, будто кто-то вбивал гвозди в крышку гроба. Арише казалось, что она попала в потусторонний мир. Хотя по идее сегодняшний день должен был стать самым счастливым в ее жизни - любимый вез ее к себе на родину. Но Ариша не могла даже толком понять, что чувствует. Все было как во сне: голоса ребят, капли дождя по стеклу, гул машин. Такси попало в пробку, но времени до отлета еще было достаточно, братья с радостным возбуждением переговаривались.
   До последнего момента ей не верилось, что план Людвига осуществится. Но спустя две недели с того рокового дня ее загранпаспорт был готов. Мишель позвонил своему отцу, вкратце описал ситуацию, и тот немедленно выслал денег на билеты и необходимые расходы. Бабушка Людвига сделала для Ариши приглашение. Таким образом, все формальности были готовы. Если бы так же просто можно было обрести душевный комфорт! Ариша находилась в полном смятении. Видимо, она даже не понимала до конца происходящее с ней.
   В аэропорту ей овладела тихая паника. Сначала Ариша молча, залилась слезами и едва делала шаг за шагом, а потом ее, охватила истерика и она разрыдалась в туалете. Людвигу кое-как удалось успокоить ее, целуя соленые щеки, обнимая дрожащие плечи...
   - Ты ведь любишь меня? - Переспрашивал он, то и дело, с нежностью заглядывая в ее глаза. - Любишь меня?
   - Люблю! Люблю! - Отвечала она уверенным голосом, всхлипывая.
   - Тогда почему плачешь?
   - Потому что, мы поступаем не правильно.
   - Опять двадцать пять! - Протянул безнадежным голосом Людвиг.
   - Людвичек, я ничего не сказала родителям о нашем побеге...
   - Девочка моя...
   - Послушай, - перебила она его, - так нельзя! Не правильно!
   - Солнышко, мы с тобой, все уже обсудили тысячу раз... - Напомнил ей ласково Людвиг, вытирая слезы с ее щек. - Ты позвонишь своим родителям сразу же, как мы приземлимся.
   - И что? Что я им скажу? То, что полюбила мальчика иностранца и сбежала с ним. Они этого не поймут.
   - Поймут!
   - Нет!
   - Они тоже были когда-то молодыми!
   - Но побег ничего не решит! - Ариша расплакалась в голос. - Твой отец найдет нас! Ты же сам говорил, что у него большие связи по всему миру. Он отыщет нас, убьет и закопает!
   Людвиг и слушать не хотел Аришу. Он настаивал на своем - бежать из страны! Потому что отлично знал отца, его крутой нацистский нрав, и был уверен, что тот не остановиться, никакие разговоры не помогут. Людвиг хотел сбежать из России как можно скорее, но только вместе с любимой! Оставить здесь Аришу он не мог, боялся ее потерять, да элементарно страшился разлуки с ней, ведь любовь значила для него ВСЕ!
   Он крепко держал любимую за руку. Направляясь с ним к стойке регистрации, Ариша ощущала себя так, словно балансировала на краю пропасти. Но вот все было оформлено, еще несколько шагов, и они у трапа самолета.
   Ариша машинально, мимолетом подумала о том, что никогда не видела самолет вблизи и не знает даже, боится ли она высоты. Она осознала, что думает о глупостях, лишь бы не размышлять о происходящем. Сердце ее разрывалось на части.
   - Сядешь у иллюминатора? - Вдруг услышала она как сквозь вату голос любимого. - Ты ведь никогда раньше не летала...
   Секунду она смотрела ему в глаза, словно пытаясь найти в них ответ на вопрос. Мучительное отчаяние застыло в ее взгляде. Людвиг все понял в одно мгновение, еще до того, как она прошептала:
   - Прости и прощай...
   Развернулась и бросилась бежать.
   Людвиг кинулся следом. Ему не хватило миллиметра, чтобы схватить ее за рукав. Одного момента, чтобы остановить. Или - всей жизни?!
   Ему наперерез уже выскочили Мишель и Арнольд. Кузены крепко удерживали брата. Людвиг кричал, умолял ее вернуться, все пассажиры в салоне запаниковали, не понимая, что происходит, испуганно и в тоже время жалостливо смотрели на парня. Но ему не было дела, ни до кого, кроме нее. Он рвался за ней, разумом осознавая, что уже не в силах вернуть ее. Но сердце его тянулось, летело вслед, плакало и умоляло.
   Ариша быстро скрылась из виду. Арнольд силой усадил Людвига на место, сам пристегнул его ремни. Людвиг был в полной прострации. Из него словно душу вырвали с корнем, безжалостно, в один миг! Боль переполняла его, захлестывала с головой, и не было ни единого шанса всплыть на поверхность. Ему все стало безразлично. Куда он летит? Зачем? Без нее ничто не имеет смысла! Да пусть отец теперь делает с ним, что захочет, пусть хоть убивает, - все равно! Мир рухнул в тартарары. Страдание отчетливо проступало в его лице, и братья, которые все знали от начала и до конца, были свидетелями его любви, тоже страдали, глядя сейчас на Людвига.
  
   ...Слезы застилали глаза. Ариша смутно видела, как самолет несется по взлетной полосе и отрывается от земли. Там, в недрах этой железной птицы, осталась ее любовь. И она улетала от нее...
   Нет, Ариша сама виновата - не любовь покинула ее, а она сама сдалась, сбежала, бросила любимого человечка. Ее сотрясали рыдания, девушка стояла ни живая, ни мертвая, словно окоченев от внутреннего холода. Сердце ее в одно мгновение покрылось ледяной коркой, и она ничего не ощущала, кроме этой бесконечной, невыносимой, немыслимой стужи. Она осталась одна, без него!
   Он никогда не простит ей этого предательства, отступничества. Да она и сама себя не простит! Что руководило ей в тот момент, когда она сбежала? Ариша и сама не знала точно, теперь ей казались глупыми все сомнения. Одиночество обрушилось на душу, как снежная лавина, и это было такое страшное, такое мучительное ощущение, что все остальное выглядело неважным. Что же она натворила?!
   Самолет давно скрылся в небе, и только безмолвные серые облака медленно тянулись вдоль горизонта. Ариша смотрела, как они движутся, и вдруг ярко представила свою жизнь - такую же безрадостную, тягучую. Дни будут сменяться ночами, месяцы складываться в годы, а Людвига рядом с ней не будет, как и ни любви, ни счастья... только боль... горькая на вкус!
   Она знала, что он не сможет забыть ее, полюбить другую. И ей тоже не суждено полюбить снова. Они были созданы друг для друга. Но жизнь разлучила их, и остается только надеяться, что время все расставит по местам, залечит раны, принесет успокоение. Надежда и одиночество - вот что осталось у нее!
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"