Манула : другие произведения.

Любить ветер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

"Любить ветер"

Чтобы прочитать и вспомнить о самом главном...

С любовью, Манула.

"Одиночество. И в стотысячной толпе

Жить не хочется.

Одиночество. Без тебя.

Ты любви моей Высочество.

Одинокие, мы по миру неразборчиво

Болтаемся.

Одинокие. И за мысли одуревшие

Цепляемся.

Это кара нам. В прошлой жизни

Мы с тобой

Любовь обидели. Никого, кроме себя

Вокруг не видели.

Вспоминай меня. По ночам во сне,

В туманном мареве.

Одиночество. Нам с тобой на двоих

наказание"?

  
  
  -- Бэм! Если ты перестанешь материться, я, наконец, скажу, зачем я позвонил!
  -- Да мне поебать, зачем ты позвонил! Чеееерт!
  -- Любезен как никогда...
  -- Да пошел ты!
  -- Заткни пасть кружкой кофе и послушай наконец!
  -- Угу...
  -- Ну?
  -- Что ну? Какого хрена тебе надо!? Ты разбудил меня так рано...
  -- Рано??? Малыш, ты на часы давно смотрел??? Уже два часа! Ты уже пьян?
  -- Нет, я еще пьян... Чего надо?
   Десять минут назад в гостиной Бэма Марджеры раздался звонок телефона. Вчера ночью, вернее утром, добраться до спальни на втором этаже Бэм не смог, поэтому свалился прямо на диван.
   Пара не очень метких бросков первым, что попадется под руку, не увенчалась успехом, и назойливая трель продолжала тиранить буквально пылающий от похмелья мозг. Свалившись с дивана, Бэм несколько минут таращил красные опухшие глаза на телефон, не в силах поверить, что этот маленький предмет способен издавать такие страшные душераздирающие звуки. Еще пара мгновений ушла на то чтобы идентифицировать обладателя голоса на том конце провода. После того как его менеджер несколько раз повторил свое имя, Марджера наконец сообразил, что звонит Эрик Левайн, одержимый очередной своей идеей.
  -- Какое интервью? Епт! Эрик! Какого хрена? Я ничего не понимаю...
  -- Я заметил.
  -- А не пошел бы ты на хер?!
  -- Ладно, Бэм, давай попробуем еще раз... Лайл Кертис... Ты помнишь, кто такой Лайл Кертис?
  -- Угу... Придурок из Бостона...
  -- Нет, малыш. Ну, в принципе, насчет Бостона ты прав, этот парень сейчас самый раскрученный шоу-мэн и он хочет поговорить с тобой. Усекаешь?
  -- Неа...
  -- Так... Еще раз..
  -- Со слухом у меня все в порядке, я о другом...
  -- Сакцентируем внимание на основных моментах: Кертис - ТВ - интервью...
  -- И при чем здесь я!!!!?
  -- Бэм, ты что, не с той ноги встал????
  -- Я вообще не вставал, я свалился, башка трещит как барабан, по которому долбит Юс, и какой-то, мать его, придурок сигналит у меня перед домом!!!!! Бля, иду! Щас я сверну шею этому дебилу и потом выпью кофе и, может быть, тогда! Может быть! Ты мне сможешь позвонить с этой херней еще раз! Догнал???
  -- Ну...
  -- Ты меня просто поражаешь своей сообразительностью!
  -- Бэээ...
  -- Пока!
   Швырнув трубку в угол, Бэм в два прыжка оказался у двери, и выскочив на улицу, рявкнул:
   - Лучше съебись отсюда, пока я... - глаза привыкли к яркому дневному свету, и разглядев возмутителя спокойствия, Бэм забыл, что собирался сказать и сделать. Прислонившись к машине, сложив руки на груди и улыбаясь, перед его домом стоял Вилле.
  -- Виль! Бля! Что б тебя черти разодрали!!!!
  -- Черти соблюдают субординацию, малыш. На старшего по званию копыта не поднимут. Так что твое желание неосуществимо...
   Приглядевшись к опухшему после удачного вчерашнего вечера лицу Бэма, Вилле добавил:
   - Извини, что употребляю такие длинные предложения...
  -- Сдурел? Какого хрена ты сигналишь у входа?! Для тебя мой дом всегда открыт!
  -- Ну да, я помню. Так же как холодильник и сортир...
  -- Видать хреново помнишь...
  -- После свадьбы жизнь меняется... Я не хотел помешать...
   Бэму показалось, что он держал в руках бутылку с ледяной минеральной водой и когда открыл ее, на него брызнули холодные отрезвляющие брызги. Он уставился на Вилле, собираясь брякнуть, с каких это пор он стал так тактичен и застенчив, но его друг не улыбался и странная фраза была произнесена совершенно серьезным тоном.
   - Красивый дом...
   - Угу... - не видеться несколько месяцев и при встрече разговаривать о том, какой красивый у Бэма дом. Даааа, это чересчур даже для Вилле, который своим европейским равнодушием мог довести Марджеру до белого каления.
   - У меня появилась пара свободных часов, решил посмотреть как ты живешь...
   - Ну жив-здоров... Вроде бы...
   - Ясно...
   - Может, зайдешь? Там внутри еще и комнаты есть...
   - Серьезно? Тогда на это точно стоит посмотреть!
   Вилле отказался от пива, поэтому Бэму пришлось поправлять здоровье в одиночку. Развалившись в кресле, он наблюдал за другом, который рассматривал свадебные фотографии на каминной полке.
   - А где Мисси?
   - У матери... Спасибо за подарок...
   - Пожалуйста...
   Бэм заерзал в кресле. Он хорошо знал Вилле и нисколько не сомневался в том, что он рад встрече, но судя по тому, как немногословен был его друг, можно было подумать, что его приезд - просто визит вежливости.
   - Как дела? - Вилле оторвал взгляд от снимков и повернулся к Бэму. Черт! Он часто ловил себя на ощущении, что от этих глаз по всему телу пробегает обжигающая волна, и в голове как будто что-то перемыкает. Прыжок с моста в ледяную воду, так же безумно и так же возбуждающе. Паршивец! Ну как можно так поступать?! Едва открывать рот, что бы обронить ничего не значащую фразу и ВОТ ТАК смотреть!?
   - Все отлично...
   - Клево!
   - Ладно, мне пора...
   - Черт! А я уже сам хотел тебе намекнуть, что так долго саживаться в гостях просто неприлично... - фыркнул Бэм. Вилле усмехнулся. Отвернувшись на секунду, чтобы поставить пустую банку, Марджера вздрогнул, Вало стоял рядом. Запустив пальцы в растрепанные темные волосы друга, он вздохнул:
   - Не пыли, малыш. Все еще не простил мне свадьбу?
   - Нееет... Все нормально... - соврал Бэм. Конечно, не простил, что его лучший друг не прилетел на его свадьбу, прислав вместо себя подарок и нежное и страстное, как его песни, поздравление, но сейчас, когда горячие пальцы ласково перебирали его волосы, он не хотел заводить старый разговор. Еще немного и он начнет мурлыкать, закрыв глаза. Для Вилле такой жест был вполне обычным, он часто позволял себе подобные проявления нежных чувств. Но... с горечью подумал Бэм, не так часто как ему этого хотелось бы.
   От мягких прикосновений руки Вилле разливалось тепло, как будто в теле не было сломанных когда-то костей, которые изводили мучительной болью в плохую погоду, и само тело как будто переставало существовать, расслабляясь и позволяя делать с собой все, что угодно.
   - Как голова?
   Не открывая глаза, Бэм подался вперед и со вздохом уткнулся в живот Вилле. Мутный плавающий туман, стоявший перед глазами, рассеялся, осталось только тепло и спокойствие. Он не почувствовал, что Вилле стоял не шевелясь и почти затаив дыхание, как будто боясь потревожить только что утихшую боль. Бэм забыл обо всем, наслаждаясь его присутствием.
   - Как хорошо... - почти простонал он. Одна из любимых песен Бэма ворвалась в блаженствующее сознание - мобильник. Это Мисси.
   Дневной свет стал слишком ярким. Звуки слишком резкими. Реальность внесла свои коррективы звонком жены. Вилле отошел назад. Свет обнимал его фигуру, слепя глаза Бэма и не давая разглядеть лицо друга. Мгновение назад все как будто вернулось на несколько лет назад, когда все было не так, и вот...
   Вилле посмотрел на часы.
   - Мне пора.
   - Ты здесь надолго? Подожди... Да, крошка! Привет! Как ты, милая?
   Вилле улыбнулся и помахав рукой сказал:
   - Передай привет Мисси...
   Слушая жену через слово, Бэм стоял в дверях и наблюдал за тем, как уезжает Вилле, с трудом сдерживая бешеное желание кинуться через лужайку и встать на пути его машины.
  
  

*****

  
   - Эрик...
   - Ох ты бля! Чувак, ты че, занозу из своей тощей жопы вытащил?!
   - Да пошел ты! Че ты там трепался насчет интервью?
   - Забудь, у меня пропало настроение!
   - А, ну как хочешь...
   - Бэм-Бэм!!! Подожди... Лайл Кертис сам хочет с тобой поговорить...
   - С какого бы это хрена? Этот придурок, который выглядит как выпускник Гарварда...
  -- Ах ты, чтоб меня!!! Брэндон, малыш! Ты знаешь, что такое Гарвард!? Ну, реально, удивил старика!!!
  -- Бля, смотри аккуратней! А то ласты склеишь от восторга! Этого типа на премьере "Чудаков" чуть удар не хватил. Какого хрена ему от меня надо?
   - Нууу... Брэндон, ты типа звезда, миллионер и все такое, к тому же, видимо, он решил, что после женитьбы ты стал серьезнее...
   - Да???? А потом говорят, что я псих!
   - Хеее, да ладно! Так ты согласен?
   - У меня условие...
   - Что еще?
   - Вернее два...
   - Чтоб меня!!!!
   - Никаких костюмов! Всосал? Мне поебать, что он там придумал! Я надену то, что захочу...
   - Ясно... Проще Пэрис Хилтон заставить бросить пить, чем тебя в смокинг упаковать... Что еще желаете, Ваше Высочество?
   - Я хочу, чтобы он пригласил Вилле... вместе со мной...
   После полуминутной паузы Эрик поинтересовался:
   - Зачем? Вало сейчас у черта на рогах в своей гребанной Европе и...
   - Он приехал, сегодня я его видел...
   - А как Виль на это смотрит? Что он сказал?
   - Ему еще предстоит узнать эту радостную новость...
   - Брэндон... Сынок... Что ты задумал?
   - Эрик, ты плохо расслышал мои условия? Или так или никак...
   - Но...
   - Мне пора...
   - Дюжину чертей тебе в задницу! Стой! Бэм... Хорошо... Но почему вдруг?
   - А почему нет? Он мой лучший друг, к тому же, он звезда неибаца, покруче меня. Альбом новый и все такое...
   Недовольное сопение в трубке означало согласие. Хотя Эрик и так не собирался спорить с Бэмом, по опыту зная, что это бесполезно. Проще в одиночку сдвинуть статую свободы, чем Марджеру, который уперся в какую-то свою идею...
   Отключив телефон, Бэм расплылся в счастливой улыбке, весьма довольный результатом и подпрыгнув, насвистывая "Лост бойз", скрылся в кухне...
  

*****

  
   Внимательно выслушав как всегда эмоциональный монолог Марджеры, Вилле рассмеялся:
  -- Бэм, тебе уже есть 21, ты взрослый, можешь самостоятельно интервью давать...
  -- Ну чтоб меня! Спасибо за разрешение, мамочка!
  -- Пожалуйста! Обращайся, если что...
  -- Виль! Упрямый сукин сын!
  -- Я тоже тебя люблю, Бэм-Бэм...
  -- Вилле... Тебе мало того, что Я об этом прошу?
   Тишина. Вздох такой громкий и резкий, что кажется, в трубке ощущается дым его сигарет. Сдался. Бэм хихикнул в душе. Это удар ниже пояса.
  -- Нет... ТВОЕЙ просьбы вполне достаточно, Бэм...
  -- Отлично! Я за тобой заеду...
   Вилле оглядел номер в отеле "Парадайз". Строгая, респектабельная обстановка, в которой Бэм в джинсах и футболке выглядел каким-то чужеродным, как будто по ошибке вписанным сюда персонажем. Зато Вилле в темном строгом костюме был здесь как нельзя кстати. Но за внешним ощущением полной гармонии скрывалась легкая скованность. Бар или кафе были бы привычней...
   - Красивое место...
   - Да... Я подумал, что все это больше подойдет тебе... сейчас...
   - Сейчас?
   - Ты изменился...
   - Серьезно?
   - Без шуток...
   - Да... ты тоже...
   - Нет. Просто мы давно не виделись...
   - Ты как всегда прав, малыш Бэм...
   В смежной комнате устанавливали свет и проверяли камеры. Лайл Кертис, уверенный в себе, красивый, холеный, остроумный и несомненно талантливый, молодой человек с Оксфорд-стрит в Бостоне, окончивший Йель и сделавший всего за несколько лет карьеру телеведущего и продюсера, равнодушно созерцал пейзаж за окном. Он никогда не волновался, Лайл был уверен, что сможет найти общий язык с любым человеком, даже с чокнутым скейтером и меланхоличным, вечно пьяным финским рокером. Когда утром перезвонил Эрик Левайн и с явной неохотой сообщил, что "ему в голову пришла замечательная идея", Кертис постарался не выдать свой интерес к его идее, хотя, авторство ее и вызывало большие сомнения. Это неважно. Главное было в том, что Лайлу совершенно неожиданно подвернулась возможность сделать очень неплохой материал. Благодаря своей феноменальной памяти и информированности в различных областях светской и не только тусовки, он знал, что нужно людям. Им всегда было нужно одно и то же. Из века в век, из поколения в поколение - им нужна была тайна, интрига, интимные подробности и секс во всех его проявлениях. Все это, приправленное и подперченое, вызывало обильное слюноотделение у попкорножующей публики, развалившейся в своих удобных креслах перед телевизором. Но, чтобы в общем потоке пошлости и неприглядных подробностей, стать единственным и неповторимым нужно быть Лайлом Кертисом! Амбициозным, честолюбивым и тонко чувствующим нужный момент. Он мог предложить не обычные слухи и домыслы, а практически достоверную информацию, преподнесенную с таким изяществом и вкусом, что телезрители заходятся в восторге и в их правильных, отформатированных мозгах не возникает даже тени сомнения, что все, что говорит с экрана этот милый молодой человек, чистая правда. Такая вкусная, остренькая и желанная.
   Лайл подкурил тонкую коричневую сигарету с золотым ободком, не скрывая удовлетворенной улыбки. Эта занятная парочка породила столько слухов, что сейчас он чувствовал легкое радостное возбуждение как ребенок забравшийся под елку с подарками перед Рождеством. Это будет необычное интервью.
   - Начнем... - ассистент открыл дверь в соседнюю комнату и пригласил гостей... Пять минут до начала разговора. На столе три пачки сигарет, пепельница и минеральная вода. Лайл усмехнулся, интересное сочетание... Шоу начинается, мальчики и девочки!
   - Добрый день! Лайл Кертис...
   - Очень рад...
   - Привет...
   - Я думаю, у нас получится очень интересный разговор... У вас, как у лучших друзей, очень много общего, но в то же время сложно представить две более яркие противоположности... Признаюсь, из всего слышанного о вас в реальности присутствует едва ли половина...
   - Да, никогда не стоит делать поспешных выводов. Вы, например, первый американский журналист, который не спрашивает: "Простите, так все-таки вы из Суоми или из Финляндии?"
   - Нууу, благодаря мистеру Марджере, думаю, в Штатах теперь подобный вопрос неактуален...
   Перед встречей Лайл просмотрел кое-какие материалы в Сети, касающиеся своего второго собеседника. Конечно же, он знал, кто такой Вилле Вало, но за именем и смазливой мордашкой он не видел личности. Или вернее не знал ее. Друг Бэма Марджеры - честно говоря, по представлениям Кертиса, - не лучшая характеристика. Но с первых минут, когда Вилле вошел в комнату, ему пришлось пересмотреть свое мнение кардинально. Элегантный, темный костюм, располагающая манера поведения и совершенно необыкновенный взгляд. Немного подумав, Лайл нашел ему определение: "впитывающий", как будто его хозяин изучает тебя, стараясь вникнуть в каждый закоулок твоих мыслей, уловить то, что тебе непонятно и, предугадав замешательство, внести ясность. В отличие от Бэма, который как гиперактивный ребенок, вынужденный слушать "взрослые" разговоры, не мог долго усидеть на одном месте и начинал изнывать от скуки, Вилле был внимателен, и, как могло показаться на первый взгляд, предельно откровенен. Кертис уже был в курсе, что одно из развлечений финна - врать журналистам, поэтому он воспринял их встречу как вызов своим профессиональным способностям. Кто если не он, знаменитый Лайл Кертис сможет расколоть этот скандинавский орешек?!
   Пара ответов и намеченная стратегия рухнула, похоронив под собой целый ряд вопросов, Лайл быстро сориентировался, мысленно вырабатывая новый план действий. Кажется, он нашел, за что можно зацепиться... Идеальный индикатор - глаза Вилле. Они становились совершенно равнодушными и пугающе отрешенными, стоило только ему услышать что-то, по его мнению, не имеющее смысла. Пару раз Кертис подметил такую разительную перемену и окончательно убедился в каком направлении нужно следовать...
   - Брэндон?
   - Последний раз это имя я слышал на своей свадьбе. Чуть не подумал, к кому это обращаются? Мне привычнее Бэм... - нельзя сказать, что этот парень активно ему не понравился, но его суперлакированные манеры немного раздражали Бэма.
   Легкое смятение, которое внесло в его планы поведение Вилле, да и Бэма в некотором роде, испарилось и интервью пошло по намеченному, теперь уже, новому плану. Если хочешь узнать правду, нужно просто дать человеку поговорить. В итоге он расскажет то, что тебе нужно и то, что он не собирался кому-то рассказывать. Разговорчивость и открытость собеседников убедила Кертиса в правильности его стратегии. Несколько обычных вопросов для начала. Мелочи и рутина, скучное вступление, которое нужно переждать, что бы добраться до чего-то более интересного.
   На столе ни одного листа бумаги, Лайлу Кертису с его феноменальной памятью не нужны подсказки!
   Выслушав очередной вопрос, Вилле немного задумался. Бэм откинулся на диване и тоже уставился на финна.
  -- Чего я боюсь? Хм... Не знаю, если начать перечислять все страхи, какие меня когда либо преследовали суток не хватит... Наверное, я боюсь, что не смогу делать то, что люблю...
  -- Как выражается это страх?
  -- Я боюсь оглохнуть, тогда я не смогу писать музыку, а без нее жизнь для меня закончится...
  -- Это абстрактный страх или он основан на каких-то событиях?
  -- Нет... Пару лет назад у меня была небольшая травма, я почти оглох на одно ухо...
   Бэм вздохнул. Он был в баре в тот вечер, когда его друг получил эту небольшую травму...
   У Вилле был день рождения... Для этого случая можно было бы снять "Белый лотос", Бэм вывернул бы всех наизнанку, но обеспечил бы самый шикарный ночной клуб, если бы только Вилле захотел. Вместо этого обычный клуб, куда мгновенно подтянулись несметные орды фанов ХИМ, желающие лично поздравить своего идола. Людской коридор к входу, поздравления, признания в любви, пожелания... Весь день Вало был в отвратительном настроение и сейчас, казалось, он как будто заряжался энергией от этих светящихся счастьем глаз, от этих возбужденных взглядов и голосов, наперебой выкрикивающих пожелания долгой жизни и здоровья. Бэм следует за ним следом как его верная охрана, он давно поймал себя на мысли, что свернет шею любому, кто попытается причинить вред Вилле. Хотя, его друг мог и сам за себя постоять, к тому же его фанаты агрессию не пропагандировали... Тем не менее... Мысль о том что он должен защищать его, заботиться о нем, буквально вросла в его сознание...
   Под руку с Вилле идет яркая, невысокая брюнетка. Пышная грудь, чувственный рот и синие ярко подведенные глаза, которые с пренебрежением и почти ненавистью скользят по толпам фанатов. ЕГО фанатов...
   Нарочито небрежное движение, и недокуренная сигарета из ее точеной руки летит в стайку прильнувших к ограждению девушек. Девчонки вскрикивают и стряхивают с себя пепел, одной, самой молоденькой, уголек попал прямо в руку. Больно. Закрыв, маленький, но чувствительный ожог платком, она поднимает глаза на Вилле. Ясные, бархатно-серые, они смотрят на него так, будто он божество... Так, будто она одна знает и видит его мрачные крылья, чувствует его секрет, который никогда никому не откроет даже под страхом смерти... Она предлагает свою душу своему Темного господину... Своему Демону... Нет... Она не ушла бы, даже если бы ей руку отрубили...
   Марджера нахмурился, видя, как потемнело лицо Вилле.
  -- Тупые твари... Ублюдки... - пренебрежительно бросает в толпу спутница Вало. Расслышавшие ее слова поклонники замирают в легком замешательстве. Сжав губы, Вилле опускает голову и пропускает свою подругу вперед...
   Он не видит замешательства, стремительно перерастающего в отчаяние в больших серых глазах этой девочки... Ее Божество почти убегает, смущенно пряча взгляд... Ее Божество... Ее Демон... Осколки ее мира...
   Люди, множество людей, которые хотят поговорить, сотни рук, хлопающих по плечам, треплющих за волосы. Поздравления и смех. Он почти отвлекся, Бэм следит за его выражением лица, как врач за своим самым тяжелым пациентом. Все в порядке...
   Вырвавшись из плотного кольца поздравляющих и просто любопытных, они возвращаются к своему столу. Подруга Вилле вскакивает, с грохотом опрокинув стул...
  -- Где ты был???? - она уже не спрашивает, она истерично орет. Синие глаза от алкоголя стали совершенно стеклянными.
  -- У меня были дела...
  -- Дела???? Ты притащил меня в эту грязную забегаловку, что бы бросить тут одну, пока у тебя там "дела"!????
  -- Йо...
  -- Скотина!!!! - взвизг и звонкий щелчок пощечины. Тряхнув головой, Вилле повернулся к своей спутнице, чувствуя, как на щеке горит след от ее пальцев. Брюнетка сверлит его взглядом полным презрения и ненависти. Люди вокруг уже в открытую наблюдают за этой нелепой сценой. Мягкие волны каштановых волос скрыли пылающую щеку, но скрыть боль, которая горела в его глазах, нельзя было ничем.
  -- Поедем отсюда... - она выдергивает руку и, прищурившись, начинает шипеть:
  -- Поедем?! Прекрати мной командовать! Я не собираюсь срываться и лететь домой только потому, что тебе так захотелось!
  -- Ты сказала, что это грязная забегаловка...
  -- Я сказала?!!! Ты что меня идиоткой считаешь!? - шипение опустилось почти до хрипа и вдруг совершенно неожиданно его подруга бросилась вперед и, вцепившись в пиджак, взвизгнула Вилле прямо в ухо так громкой и пронзительно, что народ в баре подскочил от неожиданности - Тварь!!!!!!!!
   Мозг, раскаленной иглой от уха до уха пробила боль. В голове как будто что-то лопнуло, наполнив весь мир вокруг каким-то слабым, мерзким свистом. Дернувшись, Вилле инстинктивно отшатнулся и отбросил вцепившуюся в него женщину. Врезавшись в толпу, она грубо оттолкнула пытающиеся помочь ей руки, и на Виле обрушился град ударов, оставляющих бордовые пятна и царапины от ногтей...
   - Страхи - это часть нас... Они растут вместе с нами, взрослеют, стареют... Темнота, учителя, дантист, высота, первый секс, первая потеря близкого человека... Смерть, нищета, голод - это все страхи ... Я не верю в то, что есть люди, которые ничего не боятся, это либо идиоты, либо лицемеры... Нужно примириться с ними, узнать их, и тогда только можно их победить...
   Вилле затушил почти обжигающую пальцы сигарету. Взял пачку, покрутил ее и положил обратно.
   - Бэм? - Марджера тряхнул челкой. Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, он с трудом оторвал взгляд от рук Вилле, которые предательски выдавали волнение своего хозяина. Какая пропасть между тем, что действительно было, и тем, что он сказал, в этом весь Вилле и если вы ждете он него каких-то необыкновенных откровений, то вам, бля, надо лечиться!!!!
   - Страх? Я стараюсь об этом не думать... Вернее, не успеваю об этом подумать...
   - Я смотрел ваше шоу, такое чувство, что у вас напрочь отсутствует инстинкт самосохранения?
   Бэм пожал плечами и улыбнулся.
   - Нет, ну это уже чересчур... Просто, я уверен, что со мной ничего не случится. Так и происходит...
   - Ага! Переломанные ноги, руки, четыре ребра, ключица и нос! И это он называет ничего! Однажды он пришел на наш концерт после того, как пересчитал ребрами лестницу в десять футов...
   - Зато я на съемках текст не забываю!
   - Вот гад! Простите, о чем мы говорили?
   - А что за история с текстами?
   - Оооо, нет! - простонал Вилле, закрывая глаза рукой.
   - Года три назад мистер Вало на концерте так уделался, что забыл слова своей собственной песни...
   - Я тебе этого не прощу, Бэм...
   - Концерт он, конечно, закосячил, но на самом деле ничего смешного в этом, конечно, нет. Это просто небольшое дополнение к тому что Вилле сказал о обо мне... Я не боюсь ничего, что может случиться со мной... По-настоящему страшно то, что может случиться с моими близкими... Меня пугает беспомощность, что я не смогу оказаться рядом. И помочь... Вот это действительно страшно... А кости... Это херня, они срастаются, хуже шрамы на сердце. Они никогда не исчезнут...
   Обычные вопросы тащили за собой целую галерею воспоминаний, приятных и не очень.
   Бэм никогда бы не признался в своем глупом, почти детском желании. Однажды, глядя на Вилле, ему захотелось попасть в какую-нибудь экстремальную ситуацию, спасти его, помочь... Полный идиотизм, но в тот момент он просто не мог найти слов, чтобы выразить свою привязанность к этому человеку. Всепоглощающую, заставляющую задыхаться от желания отдать за любимого человека все что понадобится. Пожертвовать самым дорогим - своей жизнью... Если бы только она ему понадобилась. Вилле никогда не позволил бы помогать себе, в те моменты, когда это было бы действительно нужно.
   Бэм постарался забыть об этом, только вот одно не давало ему покоя. Он был пьян. Был расстроен и проболтался о своих мыслях... И самое страшное было в том, что он не помнил, кто это был. Ни лица, ни голоса... Это вполне мог быть и сам Вилле. При мысли об этом Бэму становилось тошно, он живо представлял, как рассмеялся бы Вилле, и похлопав его по плечу, сказал: "Малыш Бэм, по-моему тебе хватит..." А с другой стороны, какого хрена?! Бэм - взрослый мальчик, и может делать со своей жизнью все, что решит нужным. Говорить, что захочет и любить, кого хочет...
   Кертис наблюдал за Марджерой. Не сказать, что за время их разговора он изменил свое мнение о собеседнике, в целом Бэм оказался именно таким, как и ожидал журналист, но... Было в нем что-то, что не могло не вызвать симпатию. Его энергия заражала окружающих. Открытость ребенка... и, в то же время, этот парень заработал миллионы, у него полный гараж тачек, которые он покупает себе, чтобы развеять плохое настроение. Однажды, ему пришлось торчать дома со сложным переломом, в это время он не мог кататься, а доска, кажется, была частью его стопы. Несколько месяцев Бэм сидел дома у телевизора, в итоге, когда ему это надоело, он купил себе "Феррари" за полмиллиона долларов... У этого скейтера личный самолет, который он и его безбашенные финские друзья использовали как такси, если им вдруг вздумается погулять по барам Лас-Вегаса. Очень по-американски: открытость и деловая хватка, позволяющая иметь счета с шестизначными цифрами в твердой американской валюте. По мнению, Кертиса, последний факт в личности Марджеры несомненно заслуживал внимания.
   По данным America Online про-райдер Adio и Element Бэм Марджера, в 2004 году, стал вторым в списке спортсменов, чьи имена наиболее часто набирают в поисковой системе AOL: "Такой высокий для скейтера показатель доказывает, что беспрецедентная популярность Бэма за рубежом - это не миф, создаваемый его спонсорами, а объективная реальность...". Рекламные контракты, фильмы, кассовые сборы "Чудаков" только в 2002 году составили 64 с половиной миллиона долларов, неплохой откат при минимальных затратах на сам фильм. А теперь сотрудничество с этими финнами...
   - Вилле, вы знакомы уже... шесть-семь лет?
   - Да, наверное...
   - Точно...
   - Ваша дружба отличается от...скажем дружбы с вашими коллегами по группе?
   - В каком смысле!? - неожиданно резко выпалил Бэм. Вилле только слегка приподнял брови.
   - Согласитесь, что дружба, которая завязывается в детстве и отношения, которые возникают в более взрослом возрасте, носит совершенно другой характер?
   - Да... Я понимаю, о чем вы говорите... Те парни, с которыми я рос, знают обо мне, наверное, больше чем я сам...
   - Ага, лучшие моменты своей жизни узнаешь от очевидцев!
   - Да, Бэм, кому как не тебе это знать... Мы вместе взрослели, мечтали о девушках, врали о первых свиданиях и поцелуях, таская трусики в душевых девчонок, выдавая их за трофеи... Искали себя и пытались быть теми, кем не являлись тогда...
   - Вы считаете, что люди, с которыми вы сближались позже, не знают вас настоящего?
   - Нет... Совсем нет. Для того, чтобы узнать человека, иногда хватает двух часов... Как Бэму. В конце концов, сказать, что ты кого-то знаешь, будет враньем... Никогда нельзя знать человека досконально. Это невозможно. Я самого себя до конца не знаю... При моей жизни очень сложно не только иметь подругу, но и просто дружба становится настоящим испытанием... Бэм живет в Штатах, где я все равно никогда жить не смогу, да и не хочу, у него полно своих дел... Единственные люди, которым я мозолю глаза каждый день - это моя группа...
   - Это тоже испытание?
   - Еще какое! Это уже скорее семья, такого никакая дружба не вывезет!
   Принесли кофе. Вилле отказался, взяв бутылку минеральной воды. Бэм кисло покосился на чашку, с тоской подумав, что отдал бы тысячу долларов за банку пива.
   - Бэм, ваше сотрудничество с группой было крайне удачным коммерческим проектом...
   - Все мои проекты успешны... - пожал плечами Бэм - Но отношения с парнями из ХИМ, это все же, в первую очередь, дружба, а уж потом какой-то бизнес... Они не похожи на всех моих друзей, на Джонни, Райана, Джеффа... а с другой стороны, у меня такое чувство, что я знаю их всю жизнь... На любой вечеринке Гас постоянно сидит в обнимку с тарелкой какого-нибудь хавчика, Лили молчит, - иногда хочется проверить жив он или нет, Яни начинает раздевать взглядом всех находящихся в пределах видимости девчонок, а Миж травит хохмы, от которых уши вянут...
   - А Вилле? - Марджера покрутил чашку, усмехаясь, как будто вспомнил какую-то занятную историю.
   - Вилле... Он может всю ночь ржать и веселить всю тусу, или с таким же успехом может просидеть весь вечер недовольный всем миром и рычать на всех, кто посмеет помешать его созерцанию вечности в образе бутылки вина... И вообще, он самый чокнутый сукин сын в этом гребаном мире...
   - После тебя, малыш...
   Заполненную бело-коричневыми окурками пепельницу сменила новая. Холодная вода. Вилле как будто постоянно мучила жажда...
  -- Знаете, когда встречаешь старого друга? Вот заходишь в комнату, он сидит на диване, вот так же как Вилле сейчас. Это так здорово! Друг вскакивает с дивана, обнимает... Сто лет не виделись, короче от счастья крышу сносит...
  -- Да-да, понимаю...
  -- А Вилле не такой...
  -- Что? А какой я? Скажи еще что я не рад тебя видеть?!
  -- Отвали!
  -- Пошел ты!
  -- Когда встречаешь по-настоящему близкого человека, все остальное отходит на второй план. И когда мы встречаемся с Вилле... Я знаю, что он рад, просто что бы выразить это, ему достаточно просто улыбки... В ней все...
   Вилле смотрел на Бэма сквозь сигаретный дым. Улыбнувшись, он откинулся на диване и, похлопав друга по плечу, сказал:
  -- Нууу, малыш, после этого я просто обязан на тебе жениться...
   - Плохая идея, лучше я возьму тебя в жены, Мисси будет не против. Где ты предпочитаешь провести медовый месяц, милая?
   - Как насчет Трансильвании? Мы будем событием года!
   - Шутишь!? Всего столетия!
   - Кстати, Вилле, одна очень состоятельная женщина из России заявила, что заплатит любые деньги за клон Вилле Вало. Что вы об этом думаете?
  -- Что???? Оооо... - Вилле хлопал глазами. Бэм откинулся на подушки, хохоча от души.
  -- Еоу! А сколько ей лет? Она еще будет ничего, пока клон подрастет до того как начнет интересоваться девочками?!
  -- Черт... Я даже не знаю, что сказать...
  -- Вы были бы против?
  -- Нет... Может быть, ей просто мне позвонить? Уверен, мы бы что-нибудь придумали...
  -- Ага! Время сэкономите, и раз она так богата, пусть организует тур ХИМ по Раше...
  -- Отвали, Бэм!
  -- Как вы вообще относитесь к этой идее?
  -- К какой именно?
  -- Клонирование себя...
  -- Ну... Если девушкам хочется иметь парня с моей внешностью, я польщен... Но это будет только лицо... Нельзя клонировать душу..
  -- Вы не верите в Бога?
  -- Пока я его не встречал...
  -- Но верите в душу?
  -- Это разные вещи...
  -- Как это ощущать себя Дьяволом? Этаким Демоном темной страсти?
  -- Не знаю. Не додумался спросить об этом Оззи...
   Лайл улыбнулся: "А вы все шутите, мистер Вало? Хорошо, не будем спешить. Ваш друг такой изворотливостью явно не обладает..."
   Следующий вопрос Кертис адресовал Бэму, он уже представил, как поскучнеет лицо Вилле при одном слове "любовь". Для него это означает не то, что для всех остальных. За последние десять лет он произносил его столько раз, что вряд ли уже помнит его истинный смысл. Это как "синдром стриптизерши", женщина, работа которой раздеваться, всегда спит в пижаме, потому что нагота для нее напрямую связана с ее деятельностью. Психологическая защита организма. Только в случае Вало голой является его душа, его песни, и каждый раз, признаваясь в любви толпе беснующихся фанаток, он прячет свои настоящие чувства на самую дальнюю полку, туда, где никто до них не доберется. Даже он сам....
   Напротив Бэма на стене висело огромное зеркало. Он как будто разговаривал сам с собой. Вилле сидел немного в стороне, и поэтому его лицо было видно только когда он наклонялся к столу. Как сейчас... И именно сейчас Бэму хотелось видеть глаза друга...
  -- Когда ты смотришь, как спит твой любимый человек, и становится трудно дышать, потому что тебя просто топит в невыразимой нежности... Хочется защитить от всего гребанного мира эту нежную руку, которая выбилась из под одеяла... Умирать от желания зарыться лицом в эти спутанные вьющиеся волосы, ощутить их мягкость, но ничего не делать, боясь разбудить... Просто смотреть и ждать, когда откроются самые красивые на свете глаза... Такие смешные, заспанные, но самые красивые... Потому что они открываются для тебя... Потому что это его глаза...
  -- Ее... - тихая ремарка Вилле. Как будто еле уловимый шепот ветра. Бэм вздрогнул, даже не заметив своей маленькой ошибки.
  -- Да... ее глаза...Кончено же... - очаровательная солнечная улыбка и Кертис, как будто не придавший значения этой заминке, воодушевленный такой необычной поэтичной откровенностью Бэма тут же кидается к финну:
  -- Превосходно! Вилле?
  -- Нет-нет. Мне, пожалуй, сегодня лучше помолчать, непонятно, кто из нас пишет стихи?!
  -- И все же?!
   - Любить всегда больно... Это как жить без кожи... Чувствуешь все в миллион раз сильнее...Это очень сильное чувство. Посмотрите на его руки! Малыш Бэм ни хрена не боится на этом свете, да и на том у него уже все в кентах, это самый безбашенный перец из всех, кого мне доводилось встречать, но когда он говорит о том... кого любит, любит по-настоящему.. у него дрожат руки...
   - Ну, ты сказал!
   - Бэм, вы не согласны?
   - Да... То есть нет... Он прав. Пожалуй, это единственное, что может пронять меня до печенок...
   - Ходили слухи о вашей ссоре...
   - Уху...Однажды я прочитал одну очень забавную вещь, что-то вроде того, что Бэм разозлился на меня за то, что я решил жениться на Йонне...
   - И?
   - В отместку Бэм женился на Мисси, а я после этого запил!
   - Вот дерьмо! - фыркнул Бэм с усмешкой.
   - Но на свадьбе вы все-таки не были?
   Вилле улыбнулся. Этот парень хорошо осведомлен.
   - Эээ... Да, не был... Понимаете... Я сам был почти женат... Но, в отличии от Бэма, у меня все сложилось немного иначе... На счастливой свадебной вечеринке занудный пьяный мудак вроде меня испортит все впечатление... К тому же... Это и так не секрет, свою депрессию я изрядно разбавлял алкоголем, не думаю чтобы жена Бэма была в восторге, когда в медовый месяц на него свалилась бы такая компания... Но дело не только в этом...
   - Да?
   - У меня явно был неудачный год... Столько событий... я расстался со своей девушкой... умер мой хороший друг... Он покончил с собой... - Бэм отвернулся. При всей своей болтливости Вилле обладал редкой способностью держать свои чувства в себе. Единственное в чем он был открыт полностью - это его песни. И когда Бэм впервые услышал "Поцелуй рассвета", он почти возненавидел человека, которому была посвящена эта песня...
   С каменным лицом и разрывающимся от злости сердцем... Это было невыносимо - слышать эти слова и чувствовать, что кто-то отнял у него самое дорогое в жизни - бредовую зеленоглазую мечту, кислотное солнце, которое сжигает медленно и безжалостно...
   - Бэм, что вы думаете о новом альбоме ХИМ?
   - Клево... Как всегда... Какого хрена? Парни жгут! Парни лучшие! - обычные фразы, которые от него как от самого съехавшего фана привыкли слышать все и совершенно необычное равнодушие. Он не мог больше ничего сказать. Ему было больше нечего сказать. Этой песней Вилле как будто провел черту между ними. Демаркационная линия, граница, таможня, бля, называйте, как хотите! Да. Он ненавидел этого человека. За то, что он жил и еще больше за то, что он умер, обессмертив себя этой прекрасной песней с кровоточащими болью словами. Открытая улыбка больше напоминает оскал: "Вилле, неужели мне тоже нужно умереть, что бы ты посвятил мне песню?"
   Тлеющая сигарета уплывала в потолок тонкой и изящной, как тело Вилле, струйкой. Кертис заметил легкую нервную дрожь держащих ее пальцев. Какая дилемма: спровоцировать своего собеседника, забраться железным когтем под его броню, чтобы вытащить наружу его сердце, препарировать его и подать с кровью жаждущей публике или промолчать, потому что твой коготь наткнулся на живое, истерзанное сердце, которое прячется от всех, безмолвно моля не унижать его публичным осмеянием толпы, которой по большому счету нет до этого никакого дела? Недолгий спор с самим собой и мысленный "Паркер" с золотым пером вычеркивает дальнейшие намерения, укоротив тем самым список вопросов. Но не потому, что ему жаль, нет... Каждый делает в жизни свое дело... Вилле рвет в клочья нервы и мысли своими песнями, крича Любви в лицо, что она жестока, ломая пальцы о ее ласковую броню и срывая голос... Лайл - тот кто подносит факел к связкам дров костра на котором сгорают такие как Вало на потеху толпе. Каждый делает в жизни свое дело... И разве можно винить кого-то в том, что он всего лишь хорош, делает лучше других?
   Лайл молчит, позволяя Вилле закончить свою фразу, не цепляясь за эту явно болезненную тему. Лайл - это тактика и тактичность. Он не пользуется такими грубыми методами. Ослабить хватку сейчас, чтобы в дальнейшем получить больше... Он слушает молча. Он ждет...
   - Знаете, такие события провоцируют мысли... и при чем не всегда адекватные...
   "- Белое бы очень пошло к твоей невинности..." - потом смех и странное выражение темно-синих глаз. Это сказал Юрки. Кажется, это было сто лет назад, в другой жизни... Линнанкиви был пьян, когда сказал это, как впрочем, и всегда в то время. Они были знакомы совсем недавно, но уже успели найти друг в друге то, что объединяло и притягивало. Музыка... Оба жили ей, она была частью их самих... Стремление всегда жить так как они сами того захотят... Концерты, вечеринки, женщины... Бумажник Юрки просто лопался от счетов из ресторанов, чеков и прочей дребедени на которой были записаны номера телефонов его подружек...
   Вилле говорил как будто сам с собой, воспоминания. Мысли вслух...
   - Честно, вы ему завидовали?
   - Конечно! Я был совсем пацаном, ни хрена не знавшим об этих прелестях жизни, которые для Юрки были чем-то само собой разумеющимся...
   Разница в возрасте почти десять лет. Для одного возможность почувствовать себя опытным и искушенным жизнью в свои двадцать восемь, для другого потрясающая возможность общаться с человеком, который пишет стихи с такой легкостью, как будто это так же естественно и просто как дыхание.
   - Ты знаешь, чего хочешь? Нет, не по мелочи, чего ты действительно хочешь от жизни?
   Они сидели в баре. Юрки положил локти на стол, уставившись на Вилле своими неестественно голубыми глазами. Да! Конечно, он знал, чего он хочет. И был намерен добиваться этого, чего бы то ни стоило. Юрки усмехнулся, как-то печально и задумчиво.
   - Тогда ты ахуенно счастливый человек, малыш... Запомни это... Почему-то мне кажется, когда-нибудь тебе это пригодится...
   Сколько лет прошло после того разговора? Шесть-семь... Около того. Вилле вспомнил его совсем недавно. Для того, чтобы быть счастливым нужно совсем немного. Нужна мечта... А что делать, когда она рассыпается в руках как останки старой, сгнившей вещи? Что остается тогда?
   В Лондоне редко идет снег, но в этом году его было много. Как будто все вокруг засыпали мелкой пластиковой крошкой, какую используют при съемках клипов. Из-за этого весь город был похож на одну большую сцену в "Олд Вик", с неба равнодушно сверкали бутафорские звезды из фольги, хмурый осветитель каждый вечер зажигал огромный светильник, который изображал Луну... На этой сцене тянется бесконечная пьеса, множество актов и действий, в которых принимают участие миллионы статистов, живущих в этом городе и приезжающих сюда по каким-то своим делам.
   Юрки стряхнул снежинки с куртки, в баре душно и накурено. Поморщившись, он помахал шумной компании в самом дальнем углу бара. "Глаза" и "Апокалиптика" в полном составе.
   - Шампанское и все, что ты пожелаешь... - шикарная блондинка с выпирающими из корсета прелестями хихикала и гладила его красивую изящную руку, пожирая глазами красавца-финна. Юрки наклонился, чтобы довести до конца эти и без того недолгие переговоры, как вдруг его кто-то грубо толкнул. Проходящий мимо мужик чуть не опрокинул его со стула, даже не оглянувшись.
   - Эй! - Юрки вскочил и, схватив хама за плечо развернул к себе. На мгновенье ему показалось, что он узнал человека, плечо которого сжимал чуть ли не до хруста костей, но в то же время существо перед ним было ему совершенно незнакомо. Именно существо, потому что небритое, лохматое и замученное создание человеком можно было назвать с большой натяжкой.
   - Виль?!
   Вало усмехнулся. Голос совершенно чужой и равнодушный:
   - Привет... Давно не виделись...
   - Да... Ты один?
   Вилле оглядел бар мутным взглядом и вдруг идиотски хихикнул:
   - Один. Совершенно. Как всегда...
   - Пошли к нам... - блондинка нервно заерзала на стуле и поскребла по рукаву куртки свого ускользающего любовника.
   - Извини, милая... Пошли к нам, там мои парни и...
   - Нет! - Вилле отвернулся и, шатаясь, двинулся к выходу. Юрки недоуменно уставился ему в след и пошел в след за ним.
   - Эй, подожди! Да стой ты! - Вало вытащил сигарету из пачки и судорожно вдохнул дым.
   - Я устал... Хочешь выпить?
   - Ты ставишь?
   - Без проблем...
   - Куда?
   - Все время прямо, а потом резко влево, там мой отель...
   Всю дорогу до гостиницы говорил только Юрки. Временами ему казалось, что Вилле его совершенно не слушает, по-прежнему оставаясь в своем одиночестве.
   Низкий столик, заставленный пустыми бутылками, заваленный сигаретными пачками и изорванными журналами.
   - У тебя уютно как всегда...
   - Что будешь?
   - А что у тебя есть?
   - Все...
   - Да похрен, наливай!
   Вилле протянул ему стакан с виски. Упал в кресло, рванув с шеи шарф.
   - Что ты здесь делаешь?
   - Я? - Вало оглядел комнату, как будто этот вопрос поставил его в тупик и теперь он сам пытался разобраться, что же он, действительно, здесь делает.
   - Неважно выглядишь...
   - Правда? Не знал, что у меня будет свидание, прости, малыш...
   - Ты не ответил, что ты здесь делаешь?
   - Это клевое место... Город, в котором никому нет до меня никакого дела... И здесь так легко найти неприятности...
   - Неприятности? На приключения потянуло, малыш?
   - Почему нет? По-другому я не могу ощутить, что до сих пор жив... - Вилле сделал глоток и, проглотив виски, сморщился. Поставив стакан на стол, он откинулся в кресле. Глубокий вдох и судорожно сжатые зубы. Коктейль из пива, вина и виски оказался слишком крепким и, резко вскочив, Вилле пулей умчался в ванную, хлопнув дверью. Юрки фыркнул, разглядывая золотые брызги света в своем стакане. Через пару минут Вилле выползет из туалета и свалится на кровать. Вечеринка окончена, гости могут расходиться. Завтра, когда эта пьяная сволочь проспится, можно будет поговорить. Он слышал, что Вало за последний год заметно сдал, но чтобы настолько! Завтра. Время позволяет, а сейчас еще не поздно вернуться в бар, пока кошечка в кожаной набедренной повязке, громко называемой юбкой, еще ждет его у стойки.
   Залпом допив виски, Юрки прислушался и, поставив стакан на стол, заглянул в ванную.
   - Ви... - он осекся на полуслове. Вилле стоял, облокотившись на раковину, его трясло как в лихорадке, хрипящее дыхание с трудом вырывалось из груди, а с губ капала кровавая слюна.
   - Ептваюмать!!! Ты сколько дней бухал, сука?!!!!
   Огромные невидящие глаза в зеркале, ставшие почти черными из-за расширившихся зрачков. Вилле пошатнулся.
   - Черт! - Юрки подхватил падающее тело, мысленно ужаснувшись его невесомости. Открыв кран, он засунул голову друга под прохладный душ, проверив рукой воду, не хватало еще скачок давления спровоцировать.
   - Ты сколько дней бухал????!!! - Вилле отплевывался и вздрагивал.
   - Сколько??!!
   - Ддва...
   - Два?!
   - Четыре...
   - Урод бля!!! Ты жрал хоть что-нибудь?!
   В ответе он не нуждался, ему прекрасно была известна дурацкая привычка Вало питаться сигаретами и алкоголем. Видимо, даже его привыкший ко всему организм не выдержал такой диеты. Рвота с кровью могла быть признаком язвы, в довершение к астме и общему истощению, картина была просто ужасающей.
   Стащив рубашку и замотав Вилле в большое полотенце, Юрки устроил полуживое тело на кровати.
   - Набок ложись, черт! Жить надоело!? Ты что творишь, сволочь!? Ты на десять лет меня моложе, а выглядишь как последний бомж! Ты же на куски разваливаешься!
   От волнения у него самого дрожали руки, листая записную книжку в телефоне, он матерился и никак не мог найти нужный номер. У него в этом городе есть один знакомый, он врач. Тащить Вилле в больницу в таком виде ему совершенно не хотелось. Это будет сенсация, которая Вало совершенно ни к чему, он и так успел отличиться за последний год.
   - Кид, хай братишка! Как дела? Уммм... Да-да... Ясно... Я? Я в Лондоне... да, представь, почти у тебя на заднем дворе... Слушай, Кид... Мне нужна твоя помощь... Да... Сейчас! Мне охуенно нужна твоя помощь!!!! Нет... Я не могу за тобой заехать! Бля, ты че сам в своем городе не разберешься!? Приедешь, увидишь в чем дело... Симптомы? Какие тут к херу симптомы?! Истощение и бухалово по-черному несколько дней!!! Да... Отлично... Где? Черт!
   Юрки сдернул с тумбочки телефонный справочник на котором ярко-синими буквами был выбит номер и адрес отеля.
   - Это... Хэрроу... Хэрроу, 11... номер 25А... Шевели задницей, малыш, я не хочу присутствовать на отпевании этого парня!!!!
   Через десять минут в номере раздался звонок. Юрки схватил трубку телефона:
   - Да... Отлично! Да, конечно, пусть поднимается...
   Какие-то несчастные пятнадцать минут, но это время для Юрки растянулось в вечность. Он сел на кресло рядом с Вилле, прислушиваясь к его дыханию. Однажды он видел его приступ и теперь, при одной мысли об этом, его начинало трясти.
   - Вало, черти б тебя разодрали! Из-за тебя я упустил клевую телку, сижу сейчас с тобой вместо того, чтоб ее натягивать! Когда ты очухаешься, я тебя сам прибью!!!
   Китон Сомерс, маленький человек, за свой рост, получивший прозвище Кид, с челюстью боксера и важностью премьер-министра, отстранил Юрки от кровати.
   - Уууу... Какая прелесть! Юрки, твой друг совершеннолетний? Если вы пили вместе, он слишком быстро расклеился, или ты, старая сволочь, утратил чувствительность к алкоголю?
   - Нет, Кид, мы пили не вместе... Я давно так не веселюсь...
   - Так... Молодой человек, сколько вам лет, кстати?
   - Тридцать... - проворчал у него за спиной Юрки - Сопляк!
   - Склонен согласиться - спокойно сообщил Сомерс - Аллергия на какие-нибудь препараты имеется?
   - Нет... - процедил Вилле.
   - Виски, водка, кокс, кислота?
   -Никакой химии, док... - усмехнулся Вало, натянув мученическую улыбку.
   - Понятно...
   Разложив на тумбочке рядом с кроватью свой небольшой чемоданчик, доктор приступил к реанимации.
   - О! Ничего себе! Целая картинная галерея! - присвистнув, Сомерс разглядывая руку финна. Измерил давление. Нахмурился и, промычав что-то невнятное, скрылся в ванной, откуда через мгновение вернулся с вымытыми руками.
   - Лежим спокойно... У меня был пациент, которого приходилось привязывать к кровати, что бы я мог приблизиться к нему со шприцем в руках...
   - Что это?
   - Как будто сам не знаешь... Как-то я вас с Клодом приводил в чувства теми же средствами... 5 % раствор витамина B6, фенамин, коразол и никотиновая кислота. Это экстренная мера, убойная смесь, один русский нарколог придумал, отличное средство для снятия алкогольной интоксикации, но в дальнейшем, если твой друг хочет жить... при таком состоянии ему лучше обратиться к специалисту... Капельницу с гемодезом, хлоридом натрия, панангином и витаминами...
   - У него астма...
   - Просто прекрасно! Тем более, пожалуй, я поставлю ему эуфелин... Мало ли какая может быть реакция...Минеральную воду без газа и наименьшим содержанием солей... Давно? - Сомерс кивнул в сторону лежащего на кровати тела.
   - Весь последний год... А точнее последние десять лет...
   - А вам не кажется, что разговаривать в моем присутствии так, будто я уже умер, верх наглости? - проворчало тело с кровати.
   - О! Если пациент способен составлять такие длинные предложения, мои услуги уже не нужны...
   - Как ты?
   - Хреново...
   - У него началась рвота с кровью...
   - Даже так! У твоего друга как я погляжу неплохой стаж. Возможно синдром Маллори-Вэйса...
   - Епт! Это еще что?!
   - Что!? Разрыв слизистой пищеводно-желудочных соединений! В таком состоянии ничего удивительного. Тогда тем более советую закрыть его в хорошую клинику... Не знаю... Я не могу определить без осмотра в нормальных условиях...
   - Понятно...
   - Это все что я могу сделать, Юрки, а вам, молодой человек, советую держаться от алкоголя на расстоянии не меньше двадцати футов.
   - Придется заказать ооочень длинную соломинку...
   - О! Твой друг уже жив и вполне разговорчив! Не шалите, мальчики, мне пора. Если потороплюсь, успею к десерту на ужине у леди Фэйр...
   - Черт! Прости, малыш, я тебя оторвал от такого важного мероприятия.
   - Не стоит, она блондинка, а ты знаешь, что у меня аллергия на перекись водорода...
   - Спасибо...
   - Не благодари раньше времени, дождись, пока я пришлю тебе счет...
   Закрыв дверь, Юрки вернулся в комнату. Вилле лежал, закрыв глаза, свернувшись в позе эмбриона. Заснул. Постояв пару секунд у кровати, Линнанкиви накрыл его одеялом и сел в кресло рядом.
   Спит...
   Они редко виделись в последние два года. Большой удачей было услышать в мобильнике этот красивый низкий голос и паскудный смех. Как дела с новым альбомом? Отлично. Тень крыльев ангелов застилает окровавленную землю! Кайфово! Куда вдигаете? В Штаты... Потом в Россию... Удачи... Увидимся... Конечно...
   Потом звонки прекратились. Если Вало был в депрессии, дозвониться до него было так же просто как до Папы Римского. Он забивался в свой гробик и пил в одиночестве, признавая в качестве компании лишь сигарету и компьютер. Вилле всегда говорил, что пишет такие мрачные песни потому что живет в стране в которой практически всегда темно и холодно. Чушь! Он писал бы так же, даже если бы жил в Австралии, потому что свою холодную страну он всегда возит с собой и к Финляндии она не имеет никакого отношения.
   И сейчас Вилле сбежал и залег в этом отеле в Вэст-Энде, как будто это могло решить его проблемы...
   - Чертов сукин сын... Угробить себя решил? Тоже мне, бля, Курт Кобейн, мать его! - проворчал Юрки.
   Приглушенный свет в комнате как будто медленно растворялся. Как капля чернил в стакане воды медленно расплывается, поглощая бесцветную жидкость вокруг себя. Освещенное пятно на полу теряло свои очертания, протягивая к ногам Юрки свои бесплотные щупальца. Удивленно хлопая глазами, Линнанкиви наблюдал за желтой амебой на полу не в силах ощутить, что заснул...
   - Я не хочу умирать... - Юрки вздрогнул и открыл глаза. Часы на стене напротив сообщили, что он проспал почти час. Голова гудела, незаметно подкралось похмелье, глазные яблоки как будто стали не по размеру и не помещались в глазницах. Вилле сидел на кровати, обхватив колени руками и, смотрел в стену как слепой.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Курить хочу...
   - Обойдешься! - Вилле болезненно сморщился. В желудке все горело и дрожало, казалось, что каждая капля воды разъедает внутренности как кислота. Отвратительный привкус крови во рту и слабость... Слабость тела, провоцирующая необычную яркость и четкость мыслей.
   - Я знал чего хочу... но не чувствовал себя счастливым...
   Юрки сел на кровать рядом. Он чувствовал себя сиделкой у постели смертельно больного пациента, который вдруг пришел в сознание, отчаянно цепляясь за жизнь. Даже не подозревая, насколько в этот момент был близок к истине. Воистину, хочешь сделать человека счастливым, сделай ему хуже, а потом верни все обратно...
   - А сейчас?
   - Сейчас мне кажется, что счастливее, чем тогда я никогда не был... Я закрываю глаза и вижу черную руку которая тянется к моему горлу... Подхожу к зеркалу и вижу только пустоту...Я устал...Почти возненавидел всех, кто пытался сказать мне, что я себя убиваю! А, блядь, говорили мне это все! Я по ночам спать боюсь... потому что...
   - Что, малыш?
   - Болит... Здесь...- дрожащая рука вцепилась в воротник рубашки. С трудом сдерживая злость, смешанную с болью, Юрки смотрел на руку друга, которая лежала на груди - Сначала становится трудно дышать, а потом страх... Парализующий... Я не могу позвать на помощь... Да и звать некого... Страх... И я снова вижу эту черную руку...
   - Твоюмать! Знаешь, что это малыш!? Это сердце... И в твоем возрасте, ты, бля, не должен вообще знать где оно!!!
   Молчание заполняло комнату до потолка, такое тягостное и отчаянное. Еще мгновение и оно выломает стекла и выплеснется на улицы старого города, растекаясь по его венам отравленным туманом... Растворяя слова, перерезая связки и сковывая языки...
   Где-то в изысканно обставленном холле Китон Сомерс рассыпался в извинениях, что ему пришлось покинуть столь очаровательную хозяйку. Надув пухлые губки и манерно откинув золотистые волосы с обнаженных плеч, леди Фэйр милостиво прощает доктора и уводит его в гостиную, где их ждут остальные гости... В баре Юсси тискает девицу, с которой Юрки намеревался провести нескучный вечерок. Она смеется и томно шепчет, что живет совсем рядом... Они не знают, что весь город скоро утонет в Молчании...
   - Я знаю, что ты никогда не хотел смерти... Только не ты! Что изменилось теперь?
   - Не знаю...
   - Знаешь, просто, как всегда не хочешь сказать...
   - Отвали...
   - Несколько лет назад я познакомился с одним парнем... Его нельзя было не полюбить... Я восхищался им, он был моложе меня и... талантливее. Он был гениален! И еще... чертовски упрям! Он добивался всего чего хотел...
   - Наверное, он был не так гениален, как тебе казалось...Он сдался...
   - Нет... Он просто устал. Знаешь, сегодня я снова его увидел... И он сказал, что не хочет умирать...
   Мы живы пока нас помнят... Пока в нас верят... Мы умираем в том момент когда не остается никого, кто бы верил в нас...
   Вилле заснул, прислонившись к плечу Юрки, которому спать совсем не хотелось. Он не мог забыть отрешенного взгляда Вало. Как будто заглянул в разбитые окна пустого, заброшенного дома, в котором гуляет ветер запустения... Он никого не согреет, потому что мертв и забыт...Линнанкиви знал, что такое потерять себя, но с такой глубиной отчаяния столкнулся впервые. И то, что эта бездна обнаружилась в близком человеке, усиливало страх перед ней...
   В "Таве" на Новый год... Трехдневный загул для фанатов и работа вперемешку с вечеринками для музыкантов.
   - Эй, милашка, ты совершеннолетняя? Кто пустил сюда этого ребенка?
   - Пошел ты, Юрки!
   - Не злись, надежда Финляндии! Просто такая красивая блондинка с сигаретой и бутылкой виски выглядит вульгарно...
   - Я бы тебе тоже не советовал на бухло налегать, знаешь, в твоем-то возрасте...
   - Ты на что намекаешь, Принцесска?
   - Пожилым людям вреден алкоголь...
   - Гаденыш малолетний!
   - Не нервничай так, папочка!
   "Глаза" отыграли свое в первый день. Сегодня 31 декабря, а это значит, что играет ХИМ. Чтобы ни говорили злопыхатели, а свой трон Инфернального Величества Вилле держит крепко. Пока есть ХИМ, остальным придется довольствоваться титулами приближенных...
   Юрки стоял у входа в зал, прислонившись плечом к косяку. Толпа в одном порыве близком к экстазу стонет и кричит, ловя каждое слово своего демона, который стоит на сцене. Он не видит горящие глаза своих жертв, для него они все на одно лицо, они его проклятье, без которого жизнь не имела бы смысла...
   Оглядев зал мутным взглядом, Юрки вдруг присвистнул:
   - Опа! Что у нас тут...
   Высокая, стройная, изящная как пантера, девушка в черном стояла неподалеку от него. Короткие вьющиеся волосы, яркие аппетитные губы, идеальное тело. Безупречная как статуя, выточенная из мрамора, только кожа ее не холодная и мертвая... Она гладкая и бархатная, как замша. Она просто стояла и смотрела на сцену. Не ломилась вперед, чтобы кричать всякий бред своему кумиру... А может быть это вовсе и не ее кумир, и она просто забрела сюда послушать музыку от скуки и провести вечер?
   - Чтоб меня... - от девушки глаз нельзя было оторвать. Юрки почувствовал, что еще немного, и он начнет прискакивать вокруг нее мелким аллюром как молодой жеребец. Немного переменив позицию, он встал поудобнее, чтобы разглядеть ее получше. Она была прекрасна в своем равнодушии. Отлично! Это не девушка, а мечта! И вдруг он обратил внимание на ее руки. До этого она стояла, сложив их на груди и вдруг, как будто от резкого порыва ветра судорожно обхватила себя за плечи. Красивые, тонкие пальцы впились в черную ткань пиджака с таким отчаянием, что Юрки замер в недоумении. Как будто ее поразило внезапное известие, страшный удар, который она стойко пыталась перенести.
   Песня закончилась и, как будто очнувшись от гипноза, девушка отвернулась от сцены. Отчаяние и боль, пылающие в ее больших, темных глазах, просто поразили Линнанкиви. Не тупое обожание и играющие гормоны, нет... Это была тревога, искренняя и болезненная. Тревога за любимого и близкого человека.
   - Спасибо, сладенькие... - вздрогнув от голоса Вало, она вдруг улыбнулась. Какая непередаваемая нежность светилась в этой улыбке. Надежда...
   Юрки оставил свои планы по соблазнению этой печальной богини. Что-то ему подсказывало, что ловить тут нечего. Место в этом маленьком сердечке занято. И других вариантов не существует.
   Прислушавшись к ровному дыханию друга, Юрки вздохнул. События сегодняшнего вечера напомнили ему эту девушку. Ее боль, тревогу, нежность и надежду... Вилле просто обязан жить ради нее. Он просто не может позволить себе предать такую искреннюю любовь... Он не имеет права подвести ее... Мы живы пока в нас верят...
   - Он был талантливее меня... Бля, поверить не могу, что я это сказал!!!
   Время. Такое относительное понятие. Оно способно растягиваться в вечность и сжиматься до песчинки. Оно тянется бесконечно в ожидании ответа, от которого, кажется, зависит вся жизнь, проносится стремительно как ветер в счастье. Один простой вопрос потянул за собой целую череду воспоминаний, тяжелых и мрачных. Вилле улыбнулся. Эта улыбка как луч солнца разгоняла нависший над ним мрак прошлого.
   - Значит, вы сейчас снова смотрите в будущее оптимистичным взглядом?
   - Да, сейчас я концентрируюсь только на себе. У меня очень часто бывает меланхоличное настроение, но в этот момент я просто принимаю ванну или читаю книгу. Это помогает. Мне нравится быть одному! Требуется много времени, чтобы отдохнуть от своих ежедневных впечатлений. Человек же - не машина, которая должна выдерживать все взлеты и падения жизни. Человек постоянно должен перестаивать себя физически и психически...
   Так много воспоминаний и так мало слов. Это никого не касается.
   Бэм молчал, погруженный в свои собственные воспоминания. Его немного уязвило, что этот тяжелый период в жизни друга так и остался для него недоступным. В это время они очень мало общались, непростительно мало... Его жутко взбесило, когда в одном интервью Вилле вдруг признался, что подумывал свести счеты с жизнью. Он признался в этом толпе, которая довела его до этого состояния и ничего не сказал ему...своему другу!
   Воспоминания. Яркие и четкие, или наоборот, зыбкие и еле ощутимые как запахи. Бэм не мог понять, что из сказанного Вилле спровоцировало его на этот "вояж в прошлое"...
   - Так! Этому больше не наливать!
   - Виль! Какого хрена?! - Бэм подпрыгнул из-за стола, попытавшись отстоять свое право называться трезвым, он зацепился за ножку стола и снова свалился на мягкий диван. Вилле, нахмурившись, смотрел на него сквозь сигаретный дым:
   - Бэм, знаешь, иногда мне кажется, что все твои травмы головы все же даром не прошли... Ты че сегодня, ваще ебнулся?
   - Сегодня... - недовольно фыркнул Бэм и, сорвавшись с места, исчез в неизвестном направлении. Удивленно вздернув брови, Вало смотрел ему в след, соображая, что сегодня могло случиться, что вызвало у всегда жизнерадостного американца такой приступ агрессии. Весь день Бэм орал на всех, кто попадался под руку, дергался и был всем недоволен. Его бесило все, начиная с паршивой погоды в этой гребанной Англии, заканчивая хреновым финским спокойствием своих друзей.
   - Знаешь, малыш, если бы ты был девушкой, я бы сказал, что у тебя месячные... - это замечание окончательно вывело Бэма из себя. Потом они все вместе пили в баре. Марджера был в лоскуты, но обстановку это не улучшило, скорее наоборот.
   Вилле оглядел бар. Бэма не было уже почти час.
   - Эй, кто-нибудь видел Бэма? - Гас отрицательно покачал головой. Миж сладко спал, разложившись на столе, остальные участники банды разбрелись по бару в разных направлениях.
   - Черт!!! - Вилле ударил кулаком по столу. Миж подпрыгнул и гаркнул:
   - Наливай!
   - Уймись, Белоснежка!
   - Что? Что я пропустил? Где все!? А че пьем?
   - Отваливай спать, я пошел искать нашего чокнутого друга... Миж!
   - Ааа?
   - Вали в отель!
   - Ага... А ты куда?
   - Я... Не важно... До завтра...- махнув остальным, Вилле вышел из бара... Через полчаса он наблюдал картину, развернувшуюся в холле 4 этажа гостиницы в баре которой они сидели. Бэм жил не в этом отеле, здесь разместились некоторые из его парней, сам Бэм как всегда жил там же, где остановились финны. Поперек коридора на ковре распласталось что-то знакомое, по голосу и одежде, но почему-то без кроссовок и носков.
   Бэм открыл глаза и увидел коридорного, склонившегося над ним:
   - Я могу что-то сделать?
   - Да...
   - Что?
   - Уйди!!!!
   - Я буду вынужден вызвать охрану...
   - Эээ... не стоит, я заберу его... - сказал подошедший Вилле и, сунув парню в руку 20 евро, уставился на Бэма.
   - Уууу! Что это?
   - Аммм... - существо на полу перевернулось на спину, издавая нечленораздельные звуки. Наклонившись над Марджерой, он рассмеялся:
   - Чтоб меня! Это нечто похоже на моего друга Бэма! Только когда я его видел в последний раз, на нем были кроссовки...
   - Че ты городишь? Виииль!
   - Да, малыш?
   - Ты принес пиво?
   - Пиво?! Ты выжрал весь запас пива в баре на год!
   - Ааааххххеее... - Бэм попытался встать, но перенасыщение организма алкоголем достигло наивысшей степени, оторвав от пола отдельные части тела, он рухнул обратно.
   - Виль!
   - Угу...
   - Прекрати шататься! Ты бухой в дугу!
   - Серьезно? Ладно, Бэм-Бэм, я постараюсь стоять ровнее, ок?
   - Ага!
   - Давай руку...
   В лифте, прислонившись спиной к зеркальной стене, Бэм уставился на свои ноги и заорал:
  -- Епт! Виль! Я босиком!?
  -- Очень ценное замечание...
  -- Какого хуя?!
  -- Малыш, ты меня спрашиваешь?! Ты бузишь весь вечер, потом сваливаешь из бара, а мне сообщают, что лохматое, бухое в лоскуты, чудовище слоняется по четвертому этажу. Какого хрена ты там делал?
  -- Я? Ээээ...
  -- Клево...
   Под десятками взглядов Бэм плелся за Вилле через холл, как маленький ребенок, которого сейчас буду отчитывать за непросительное отношение к личной собственности. У двери Вилле остановился. Посмотрел на улицу, потом на Бэма, который врезался в него.
  -- Ну? Че за дела, Виль?
  -- Ты не поверишь: там холодно! - Бэм непонимающе захлопал огромными глазищами:
  -- И че? Я не догнал, кент...
   Виль вздохнул и, снисходительно скривив красивый нос, проворчал:
  -- Он не догнал! Цепляйся за шею...
  -- Нафиг?! Я сам могу дойти!
  -- Придурок! Ты босиком, а там, ептваюмать, ноябрь, если ты не в курсе! Хочешь без наследника остаться? Цепляйся... - далее последовала непереводимая смесь из изысканных и красочных эпитетов на финском, смысл которой может быть и так понятен любому без перевода.
  -- Ладно... - Бэм обхватил Вилле за шею и, ловко взгромоздившись к нему на спину, объявил:
  -- Пристегнуть ремни!
  -- Эй-эй! Аккуратней, дарли! - Бэм слишком крепко уцепился за его шею и капюшон куртки сполз. Виль тряхнул головой, и его пассажир оказался полностью зарыт в длинные волосы. Бэм чуть сознание не потерял, когда прижался щекой к этим мягким волнам, пахнущим табаком. Осторожно одной рукой он убрал капюшон, чтобы этот кусок ткани не мешал ему наслаждаться близостью, которую пару лет назад он бы посчитал явным отклонением, в той другой жизни, до встречи с Вилле, а сейчас... Сейчас он чувствовал, как его сердце начинает стучать в такт другому... Какая тупость, его всегда до слез веселили такие дурацкие романтические определения, они жили долго и счастливо и умерли в один день! Обнимая Вилле за плечи, он вдруг поймал себя на мысли, что нашел человека, с которым хотел бы "прожить долго и счастливо", ну и далее по тексту...
   До такси всего несколько шагов. Бэм как будто перестал дышать, растворившись в непостижимо притягательной ауре своего друга... Зачем ему дышать? Зачем ему мысли и тело? Он - часть этого божества, все что нужно, чтобы жить - в нем...
  -- Все... Слезай... - Вилле повернулся спиной к открытой двери заднего сиденья. Вместо того, что бы забраться на кресло, Бэм упал на спину, таща за собой Вилле.
  -- Епт! Бэм!
  -- А что я? Я сам башкой саданулся!
  -- Черт! Где? Сильно?
  -- Херня... - ловко вывернувшись, Бэм оказался рядом с Вилле и вдруг шальная мысль прошибла его как молния. Даже не успев как следует подумать о том, что он делает, Бэм нагнулся над Вилле, как будто пытаясь, что-то поднять с пола такси. Его лицо в паре дюймов... Господи! Это просто невозможно! Небритый, пьяный, уставший, но привлекательный просто до безумия. Без этих глаз у него начинаются ломки, все мышцы скручивает, мысли сохнут и костенеют. Это безумие!!!! Безумие!!!
   Прошла всего доля секунды, легкое, почти невесомое касание губ... Со стороны это выглядело так, будто Бэма подвела координация. Ничего особенного, но это убийственное недолгое прикосновение к его губам чуть окончательно не лишила Марджеру рассудка. Да, он хотел проверить. Прикоснуться к нему и посмотреть, что будет...
   "Что будет?! Ептваюмать, Брэндон Марджера! Ты тупая скотина! Проверил!? Ну и хер ли ты теперь будешь делать?! Потому, что второй раз... он не позволит тебе такой случайности..."
   Не глядя на Вилле, Бэм устроился в углу кресла, поджав голые ноги. Он был зол на себя, за этот явно не блещущий разумностью, поступок, на Виля за то, что тот вел себя так, будто ничего не случилось, к тому же он резко протрезвел и хуже всего - у него началось похмелье.
   Открыв дверь своего номера пинком, Бэм буквально влетел в комнату. Распахнув холодильник, он достал пиво и, сорвав пробку, одним глотком наполовину опустошил бутылку. Губы как будто горели от прикосновения к коже Вилле. Он снова хотел напиться, чтобы посмотреть ему в глаза.
   - Ну, ты и сволочь, Бэм! Гостю пивка предложить не хочешь?
   - Да... - промямлил Бэм, обернулся и чуть не выронил бутылку из рук. Вилле улегся поперек его кровати, теребя свой шарф. Бэм как последний идиот просто стоял и смотрел не в силах пошевелиться.
   "Ептваюмать, Виль! Ты че делаешь? Хочешь, что бы у меня совсем крышу снесло!?" Вало тоже смотрел ему в глаза, пытаясь сообразить, что сегодня творится с его другом. Он кивнул на кровать и похлопал ладонью по покрывалу. Бэму показалось, что он готов упасть на колени, подползти к Вилле и замурлыкать от удовольствия, спрятав лицо в его ладонях... Протянув другу пиво он устроился на другом конце кровати.
   - Бэм?
   - Ууу...
  -- Я чего-то не знаю?
   Слишком резкий и слишком поспешный ответ:
   - Нет! С чего ты взял?
   - Просто сказать, что ты ведешь себя странно, значит, ничего не сказать... Что-то случилось, и ты не хочешь мне об этом сказать...
   "Случилось?! Да, сукин ты сын! Случилось! ТЫ! Вот что случилось? Все еще хочешь узнать в чем дело?"
   - Тебе показалось... - отчеканил Бэм. Вилле пожал плечами и улыбнулся.
   - Ладно... Как скажешь, свитхат...
   Бутылка пива. Вторая. Третья. Комната вокруг Бэма вращалась в бешеном темпе, замирая в одной точке - в глазах Вилле, что бы через мгновение снова сделать оборот и замереть на мгновение. Все время, возвращаясь к этой точке, как стрелка компаса...
   Что особенного случилось в этот раз? Они сидят с Вилле, разговаривают, пьют пиво, сколько раз это уже было? Почему сегодня все не так? Каждое движение Вало как провокация, вот только к чему? Бэм не мог даже представить, что его может заинтересовать мужчина. Это ж бред полнейший!!! Тогда почему у него в горле пересыхает, и язык отказывается подчиняться, когда он вдруг ловит скользящий по нему взгляд Вилле? Почему ему хочется прижать к себе это гибкое тело, почувствовать каждый его изгиб? Ты дьявол, Вилле Вало! Ты знаешь об этом? Знаешь, гад, конечно, знаешь... Ты не человек, потому что человек не может быть так красив и притягателен! Так невыносимо, неприлично, немыслимо сексуален!
   Вилле растянулся на кровати, легонько толкнув Бэма.
   - Эй!
   - Ааа?
   - Малыш, ты тупишь как влюбленная малолетка...
   - Возможно...
   - Ооооо! Это интересно!
   - Как у тебя дела... с Йонной?
   - При чем здесь Йо? Сладкий мой, я надеюсь...
   - Нет! Ты че больной?!!!
   - Это радует. Знаешь, мне бы не хотелось выбирать, между ней и тобой...
   Бэм чуть зубами не скрипнул. Вилле молчал, наблюдая за другом. Видя, что Марджера не склонен ударяться в откровения он сел на кровати и взяв за подбородок, развернул его лицом к себе.
   "Зря ты это сделал!!!!"
   - Бэм? - вместо ответа Бэм отшвырнул бутылку и, запустив руки в волосы Вилле, притянул его к себе. Не дав себе ни минуты на размышление, он ласкал приоткрывшиеся от неожиданности губы Вилле, чувствуя, что с каждой секундой сходит с ума окончательно. Мягкие, с привкусом табака, обжигающие губы...Да. Теперь Бэм точно знал, чего хотел...
   Закрыть глаза, чтобы не видеть взгляда Вилле. Сейчас, когда желание разрывало его на части, он не хотел видеть отвращение или еще хуже жалость в этих невероятных глазах. Он был не прав... Если бы Бэм не закрыл глаза разрешилась бы его главная проблема... Если бы он не закрыл глаза...
   Сердце как будто вырвалось из груди и стучало где-то в горле.
   "Только не отталкивай меня... Умоляю..." И вдруг как удар молнии - нежное прикосновение языка Вилле к его собственному. Бэм застонал, не в силах вынести это блаженство. Он растворялся в своей собственной вечности, распадался на тысячи частей, сгорал и замерзал одновременно...
   "Люблю тебя..." Это же так просто сказать и неважно, что будет дальше...
   Оторвавшись от его губ, не поднимая глаз, Бэм почти прошептал:
   - Вилле...я...
   Комната совершила предательский кульбит и перевернулась, сбросив его с кровати в пустоту. В пустоте не было света и воздуха. Она обволокла его, липкая и холодная. Последняя попытка вздохнуть, и он захлебнулся в пустоте.
   Бэм замолчал, так и не сказав главного, и упал на Вилле. Сильнейший эмоциональный взрыв и нереальная доза алкоголя отключили сознание. Тяжело дыша, Вилле несколько секунд смотрел на заснувшего друга. Он спал и не слышал тяжелого вздоха сожаления...
   Выбрался из-под него, и, стащив штаны и футболку, накрыл одеялом. Вилле мерил комнату шагами. 15 в одну сторону...15 обратно...Утром Бэм проснется и ничего не вспомнит. Вало метался по комнате, чувствуя, как начинает невыносимо ломить все тело. Бэм мирно спал, завернувшись в одеяло, а Вилле не мог найти себе места.
   "С такими вещами не шутят..."
   Окурки сигарет один за одним заполняли пепельницу. Вилле сидел в кресле, тупо уставившись на спящего скейтера. Ему хотелось растолкать Бэма и заорать: "Зачем ты это сделал!???"
   Одно дело устроить такое шоу на публике, Вилле сам не раз развлекался подобным образом. Кадры, запечатлевшие его нежные поцелуи с парнями, не раз доводили фанатов до экстаза смешанного с недоумением и подозрениями. К тому же, про них с Бэмом ходило столько слухов, что подобная выходка перед телекамерой была даже забавна, но здесь... один на один...
   "- Вилле...я..." - что ты???? Однажды осознав, что музыка - составная часть его крови, без которой он и года не протянет, Вилле обрек себя на одиночество. Жизнь, сжавшаяся до размеров мобильного телефона, когда кажется, что твое сердце заключено в этой пластиковой коробке. Ожидание звонка или сообщения от любимого человека... Разочарование, когда звонят другие и радостная улыбка, освещающая уставшее лицо при виде знакомого номера...Это его жизнь, он сам ее выбрал и никогда об этом не жалел... Сложности - самое страшное! Гребанные сложности. Они ему не нужны! В его жизни все и без того сложно и запутанно...
   И сейчас одна такая сложность мирно храпела на кровати.
   - Черт... - Вилле взъерошил спутанные волосы, как будто стараясь отогнать грызущие его, как голодные крысы, мысли.
   Интересно, об этом ты тоже захочешь постебаться в своем шоу? Стори о том, как Бэм Марджера пытался соблазнить своего друга, но был такой синий, что отключился после первого поцелуя! Видео прилагается...
   Вилле затравлено оглядел прокуренную комнату.
   "Бля! У меня паранойя...Это не может быть правдой. Только не Бэм!"
   Взбудораженный мозг скорее был готов поверить, что вся эта ситуация довольно жестокая шутка, чем в то, что...
   Неизвестно хотел ли Бэм действительно того, что собирался сделать. И вообще, что он собирался делать дальше??? Опустить свои невинные, детские глазки и промямлить:
   - Прости, Вилле, у меня нет опыта... Ты мне не поможешь?
   "Бред какой-то!!!!"
   - Чего ты хотел, Бэм-Бэм? Что ты завтра обо всем этом скажешь?- усмехнулся Вилле. Снова закурив, он встал и, пошатываясь, обошел кровать. Посмотрел на сладко спящего Бэма и, мерзко хихикнув, откинул одеяло и стащил с него трусы. Раскидав в художественном беспорядке его вещи, разбавив их своими, снова хихикнул и, заботливо укрыв Бэма, растянулся на кровати рядом с ним. Проснется Марджера не раньше обеда. Виль улыбался как довольный кот на солнцепеке, представляя какое лицо по пробуждении будет у его друга...
   "Не стоит так со мной шутить, малыш..."
   Ночью, нащупав тело рядом с собой, Бэм сгреб Вилле в охапку и прижал к себе...
  
   Сон - искривленная реальность... Порой страшная, а иногда такая приятная...
   Легкое, еле ощутимое прикосновение к животу...прочерчивающее влажную горячую дорожку вниз от пупка...
   "Ты ничего не вспомнишь утром..."
   "Я люблю тебя, Вилле..."
  
  
   Пробуждение. Если вчера вечером ты нажрался как скотина - это самая жуткая часть суток. Вилле зажмурился от чересчур яркого света, солнце палило так будто он проснулся не в Англии, а в Калифорнии.
   -Чееерт... - простонал Вало. Бэм спал на животе, засунув голову под подушку и одной рукой прижимая к себе Вилле.
   Убрав его руку, Вилле сполз с кровати и побрел в ванную. Стоя под холодным душем он вспоминал вчерашний вечер. Вернее старался не вспоминать. И злился на себя потому что не мог найти этому объяснения.
   Полотенце и джинсы. Натянув брюки Вилле застегивал ремень, когда услышал, что тело под одеялом зашевелилось. Прислушавшись, он еще громче загремел пряжкой ремня. Через пару секунд послышался стон. Вало оглянулся, жалобное скуление раздающееся из-под одеяла не могло не пробудить сочувствие в самом черством сердце. А уж тем более в сердце, которое испытывало к этому существу нежную привязанность. Но, спрятав улыбку и поборов внутренний голос, настойчиво требующий принести другу холодного пива, отвернулся и еще раз брякнул ремнем. Бэм выбрался на поверхность и, зажмурившись от слишком яркого солнечного света, схватился за взъерошенную голову и упал обратно на подушку. Подождав немного Виль решил ускорить события и, повернувшись к другу, проворковал:
   - Привет, малыш... - Бэм с трудом разлепил тяжелое веко и уставился на Вало пронзительным синим глазом. Видимо открыть оба сразу оказалось не по силам даже его привыкшему ко всему организму. Вилле в лучах утреннего солнца в одних не застегнутых джинсах на бедрах был неотразим. Счастливая улыбка и совершенно невинные, широко распахнутые, большие глаза. Какой актерский талант был обойден вниманием американской киноакадемии!!!! Бэм таращился на друга, напряженный мысленный процесс буквально отражался на бледном, страдающем от похмелья лице. Потом под одеялом началась какая-то возня. Единственный способный воспринимать реальность глаз расширился до размеров сливы. Приподняв покрывало Марджера уставился на свое голое тело. Потом на Вилле. Снова под одеяло. Виль... Бэм подпрыгнул как ужаленный взъерошив волосы.
   - Что с тобой, Бэм-Бэм? - Вилле чуть не согнулся пополам от смеха, видя замешательство и искреннее недоумение своего друга. Ласковый тон Вилле вселял сильные опасения в и без того мечущиеся в истерике мысли.
   - Я... Где моя одежда? - вопрос не блещущий оригинальностью, но это единственное, что пришло в голову Бэма. Вилле улыбнулся и вздохнув ответил с явным сожалением.
   - Ну... Здесь... Там... Везде... - Бэм оглядел комнату. Вещи валялись по всей комнате. Причем не только его. Марджера открыл рот, но, видимо передумав, снова закрыл и уставился на Вилле, предпочитая дать ему восполнить пробел в его памяти. Устроившись на кровати рядом с Бэмом, финн погладил его руку и ласково произнес:
   - Я понимаю... Ты немного в шоке... Да я и сам немного растерян...
   - Виль... - голос подвел своего хозяина, и с мольбой в глазах Марджера снова уставился на друга. В синих глазах, ясно, как на афише, читалось: Нет!!!! Скажи что это неправда!!!! Этого не может быть!!!!
   - О, Бэм! Только не говори, что сегодня ты пожалел о том, что случилось ночью...
   - Что случилось ночью???? - прошептал Бэм
   - Ну...То что случилось между нами... Бэм, не говори, что ты ничего не помнишь?!
   - Неееет...
   Вилле сморщил свой идеальный нос и недовольно поджал губы.
   - Ты животное, Бэм Марджера!
   - Виль! Я что.... Мы что... Нет...
   - Нет???? Теперь ты так заговорил?!
   - Не гони, Виль! Я не мог!
   - Бля! Ты не мог?! Ни хуя себе! А что тогда ты вытворяешь, когда можешь!?
   - Ну... - Вилле с трудом сдерживался, что бы не заржать, в принципе шутка удалась и пора было заканчивать. Бэм, если он конечно шутил, уже и так был наказан. Усевшись на кровати, Марджера оглядел комнату, потом смятую постель и перевел взгляд на Вилле, так живописно лежащего рядом. Вдруг запустив руку в его еще влажные волосы, он вкрадчиво сказал:
   - Знаешь... Я ничего не помню, может быть повторим? - Вало не успел рта раскрыть, как Бэм подмял его под себя и прошептал в ухо:
   - Я не могу позволить себе забыть такое... - слизнув каплю стекшую с волос на шею Вало, он протянул руку к ремню. Вилле вывернулся:
   - Бэм!!! Пошел на хуй!!! Я пошутил!!!
   - Зато я нет...
   - Бэээээм!!!
   - Если ты так будешь орать, милый, сюда сбежится пол-отеля...
   - Все-все! Черт! Бэм, ну ты больной! Я же сказал, что это была шутка!!!! Ты вчера нажрался как скотина и полез ко мне целоваться!!!
   - Да? И все?
   - А ты чего хотел?! Ты, гребаный извращенец!!! Остынь!!! - Бэм упал обратно на кровать.
   - Ну и гад же ты, Виль!
   - Я был убедителен?
   - Даже больше! Не знай я тебя, блядь, точно бы поверил!
   - А ты меня знаешь значит???
   - Конечно...
   - Тебе повезло, ты не в моем вкусе!
   - Да и ты не в моем! - заржал Бэм - Черт!!!! Как башка трещит...
   - Пива?
   - Угу... - взяв холодную бутылку из рук друга, Бэм снова рассмеялся - Ооооо!!! Сэнкс!!! Иди сюда, красавчик, я тебя расцелую!
   Это было несколько лет назад. И он забыл бы об этом, как о куче других провокационных пьяных приколов если бы не...
   Бэм тяжело опустился в кресло и, нахмурившись, уставился в телевизор. Яркая картинка на экране мельтешила в глазах. Только через несколько минут Марджера сообразил, что смотрит свое собственное шоу. Многосерийное повествование о приготовлениях к его свадьбе. Нахмурившись еще больше, он отключил телевизор. В комнату вплыла Мисси в его футболке.
   - Что с тобой? - жена нежно целует его и, недовольно сморщив носик, хмурится, видя, что Бэм отворачивается.
   - Устал как сволочь... - он брякнул первое, что пришло в голову, потому что сам не мог найти вразумительного объяснения своей апатии, которая была ему совершенно не свойственна.
   -Устал? И всего-то? Думаю, в этом я могу тебе помочь...
   Игривая улыбка, стройное обнаженное тело, ее загорелую кожу ласкают теплые солнечные лучи... Красивая, нежная... Ее губы пахнут персиками...
   Расстегивая его рубашку, Мисси опускается перед мужем на колени. Ее прикосновения одновременно расслабляют, развеивая непонятную тоску и в то же время заставляют вздрагивать...
   Бэм закрыл глаза и вдруг совершенно отчетливо увидел лицо Вилле. Длинные вьющиеся волосы касаются его лица, когда он наклоняется к нему. Так близко, что можно ощутить запах его сигарет... Его взгляд прожигает насквозь, отнимая надежду на спасение... Он только смотрит... Заставляя с ума сходить от желания прикоснуться к его телу... Такому обманчиво хрупкому и волнующему...
   Жгучая волна возбуждения захлестнула все тело с такой силой, что казалось трусы лопнут.
   - Ах ты жеребец... - промурлыкала Мисси. Ее ласковые пальчики скользили по красивому, подтянутому животу, возбуждаясь и заводясь, совершенно не подозревая, что совсем не они вызвали такое дикое желание. Перед ним на коленях красивая девушка, любимая девушка... Ее нежные губы ласкают горячую кожу. Звук расстегиваемой пряжки ремня и молнии на джинсах растягивается на целую вечность, заставляя стонать в ожидании финала этой пытки. Она подалась вперед и твердые соски прижались к бедрам Бэма. Задохнувшись, он откинул голову, запуская руку в ее темные волосы. Тускнеющее сознание изменяет действительность, заставляя их вица под его рукой...
   В окружающей его темноте сверкают ярко-зеленые глаза, иногда они гаснут, прячась за сетью длинных пушистых ресниц и тогда Бэм слепнет. Потому что пропадает его единственный свет... Потому что он чувствует как мягкие, и в то же время требовательные, губы Вилле ласкают его... Рвут нервы в клочья... Подчиняя себе... Заставляя кричать от наслаждения... потому что это выше человеческих сил!
   Тонкие пальчики ласково сжимают твердый сосок, губы доводят до исступления своим влажным жаром...
   "Делай со мной, что хочешь... Только не останавливайся.... Можешь не отвечать мои звонки, когда я схожу с ума от тоски... Уезжать, когда вздумается... Целовать, кого хочешь... Только не уходи навсегда!!!! Пусть это будет самообман, но позволь мне думать, что ты принадлежишь мне... Вилле..."
   Еле заметное движение горячих сухих губ отдается в каждом уголке пылающего мозга оглушительным боем...
   "Вилле..."
   Темнота вокруг взрывается миллионами ослепительных звезд, в которых растворяются зеленые глаза... Все тело - один большой комок нервов, вздрагивающий в ужасе от силы ощущения блаженства, которое пульсирует в каждой клетке...
   - Я люблю тебя... Я люблю тебя...
   - Я тоже тебя люблю, милый...
   Все, что он помнит после этого - бешеное желание закричать от разочарования и отчаяния... Ему было страшно открыть глаза и увидеть рядом ее...
   После этого случая Бэм вообще потерял покой. Он не находил себе места. Вспоминая свои ощущения от того невероятного наслаждения, какое доставил ему этот "воображаемый секс с Вилле", он не мог отделаться от мысли, что они были слишком реальны для фантазии. Они были похожи скорее на воспоминания... Но это невозможно!!! Что за бред?! Он никогда не спал с Вилле, в том смысле в каком представил тогда, когда губы жены ласкали его. Они никогда...
   И тут память услужливо подсунула воспоминание об этой шутке в отеле. Шутке? Черт... Виле сказал, что это была хохма, он просто хотел подъебать Бэма за этот нелепый поцелуй. Бэм практически ничего не помнил. Бар... Потом лицо Вилле, который поднимал его с пола в коридоре... Такси... Башка трещала страшно... Потом он снова напился, и дальше в памяти зияла огромная, пустая черная дыра. Вилле был трезвее, он все помнит, этот гад всегда все помнит. Но позвонить Вало и спросить:
   - Слушай, кент, а что было тогда в отеле? Меня преследует мысль, что мы занимались сексом, может я правда что-то забыл?
   За эту мысль Бэм присудил себе приз за отжиг года. Ну какая прелесть!
   -Бэм! Энибади хоум!?
   - А??? - рассеянно отозвался Марджера.
   - Ничего. Медитируй дальше! - фыркнул Юсси.
   - Че хотел-то?
   - Проехали. Что с тобой сегодня?
   - Со мной? Все в ОК...
   - Угу...
   - Вспомнил че-то, видел, как Их Величество тут отжег на днях?
   - Ааа, ну да... Ты про поцелуй что ли?
   - Ну да...
   - Хм... Прикольно... - меланхолично отозвался финн разглядывая снующих по бару полуголых девиц.
   - Ты с ним тоже целовался...
   - Аха...
   - Ну и как?
   - Что как? - Юсси развернулся к Бэму. Тот пожал плечами:
   - Ну... никогда не целовал парня... так...
   - Ты че, Бэм? Перегрелся? Попробуй, если так интересуешься. Хочешь я тебя поцелую?
   - Отвали, псих!
   - Вау! Смари, какая попка! Бэм, потом поговорим...
   - Да... поговорим...
   Чем больше он думал об этом, тем больше запутывался. В конце концов, неспроста Вилле появился на пороге его дома, без предупреждения. Значит, чем бы это не обернулось, проще простого спросить его прямо. Хотя, как это сделать, Бэм не знал. Может быть, Вилле уже давно забыл об этом случае и все это просто тупые домыслы. Но... С какой стати ему думать о Вилле, когда он занимается сексом с женой? Какие тут к хрену домыслы?
   Последние двадцать минут говорил в основном Вилле, Бэм даже не слышал, о чем шел разговор. Покосившись на друга, он снова обозвал себя психом и твердо решил поставить точку в этой истории. Сегодня же! Так дальше не может продолжаться.
   Кертис улыбнулся своим гостям и сказал:
   - Было очень приятно с вами пообщаться, господа...
   Быстро попрощавшись, Бэм вышел первым, его мобильник просто лопался от пропущенных звонков. Вилле неторопливо затушил сигарету и пожал протянутую руку с полированными ногтями.
   -Признаю себя побежденным, Вилле! - финн удивленно вздернул брови.
  -- Я читал о том, что вы никогда не говорите правду, но знаете, это, наверное, болезнь каждого журналиста - я смогу! Я смогу узнать то, что другим не удалось...
  -- Интересно...
  -- Согласитесь, при всей вашей очаровательной, но совершенно поверхностной откровенности, вы ведь не сказали ничего действительно личного?
   Легкая улыбка тронула красивые губы, Вилле опустил ресницы. У миллионов женщин сердце лопнуло бы от переизбытка эмоций при виде этой картины.
  -- Нууу... Это, наверное, болезнь каждого, кому приходиться отвечать на десятки вопросов каждый день - научиться не рассказывать ничего действительно личного... Вы же профессионал, мистер Кертис... Я уверен, что вы сможете преподнести все, что услышали в нужном свете...
   Не вопрос, не утверждение. Просто констатация фактов.
  -- Всего доброго, Вилле...
  -- Приятно было познакомиться...
   Кертис проводил взглядом высокую вальяжную фигуру, задумчиво теребя сигарету. Как только финн скрылся за дверью, Лайл расплылся в довольной улыбке.
   - Вам и не нужно было ничего говорить, мистер Вало... Ваш друг сделал это за вас.... Рон?
   - Да, сэр! - отозвался оператор.
   - Думаю, все отлично?
   - Да, мистер Кертис, как всегда...
   - Проблем будет меньше, чем я думал. Финна можно оставить практически без изменений, а Марджеру придется редактировать. 80 % словарного запаса этого парня составляют маты... Один экземпляр отошли Эрику Лейвайну, он затребовал все еще до редактирования. Думаю, кое-какие возражения у него будут. Если он будет звонить, сразу же связывать его со мной... Этот материал я сделаю так, как считаю нужным... Да... Все отлично...
  
  
  
   В смежном номере Бэм расхаживал с телефоном из угла в угол.
   - Скай, крошка! Конечно, как договорились - наши днюхи отмечаем вместе! - Вало прислушался и, услышав имя их общей подруги, помахал Бэму рукой, - Виль тебе привет передает... Да, здесь. Нарисовался - не сотрешь! Что? Передам, но целуй его лучше сама, когда увидишь! Как когда? На нашу вечеруху полюбой приедет! А куда он нахер денется, детка?! Да, целую, малышка!
   - Выпьем? - Бэм оглянулся на друга который сидел на диване закинув ногу на ногу, рассеянно изучая пейзаж за окном.
   - Пожалуй... - посмотрев на часы Виль добавил - У меня еще пол часа и сваливаю... Сеппо меня и так четвертовать готов...
   - Знаешь... Я сегодня вспомнил... Даже не знаю почему...
   - Что ты вспомнил, Бэм-Бэм?
   - Да тот случай... в отеле... Помнишь? Ну когда я надрался и хотел тебя поцеловать...
   - Не хотел, а поцеловал...
   - Да какая нахер разница?
   - Большая, Бэм. Большая....
   - Ты тогда сказал, что ничего не случилось...
   - А с чего ты решил, что сейчас я скажу что-то другое, малыш?
   - Да так... - усмехнулся Бэм. И как-то совсем невесело - Знаешь... - задушить свои страхи и сказать то, что действительно давно рвется наружу - Иногда я об этом жалею...
   - Да не парься, старик... Один поцелуй на твой цвет не повлияет! - рассмеялся Вилле.
   - Нет, ты не понял... Я говорю о том, чего не случилось...
   Гром не грянул, земля под ногами не разверзлась. Комнату так же заливал дневной свет. Вилле спокойно и методично тушил сигарету. Так сосредоточенно, как будто от этого сейчас зависела его жизнь. В принципе почти так и было, его просто чудом не шатало от бури эмоций, которая в нем бушевала. С одной стороны, ему хотелось истерически заржать, а с другой, запустить в друга пепельницей.
   "Ты ничего не вспомнишь утром..." Назад пути нет, да нужен ли он теперь?
   Бэм ждал хоть слова, хотя бы взгляда, потому что сам не находил слов, чтобы закрыть эту тему. Вало не стал бы врать ЕМУ. По крайней мере, в это очень хотелось верить.
   "Ну скажи ты хоть что-нибудь!!! Черти б тебя разодрали, Вилле!!!!"
   Вилле растерзал труп сигареты и встал, нарушив затянувшееся молчание, в котором не было смысла.
   - Мне пора... - обычный тон, ничем не выдающий раздирающих душу сомнений.
   - Увидимся? - Виль улыбнулся, от души порадовавшись своей выдержке.
   Бэм протянул руку. Черт! Как же ему не хватало этой улыбки. И дело не в том, что они давно не встречались, нет. Просто таким друга он давно не видел. Как будто из сердца вытащили противную занозу, которая ныла и не давала спокойно жить. Когда он так улыбается, значит все в порядке. Лучше просто быть не может... Сейчас глядя на эту улыбку Бэм просто представить не мог, что совсем недавно его мучили какие-то подозрения.
   - Конечно, малыш...
   У самой двери Вилле догнал голос Бэма.
   - Виль?!
   - Ммм... - зеленые глаза в зеркале у двери.
   - Значит, все-таки ничего не было?
   Почему фраза брошенная таким непринужденным, полушутливым тоном как будто ужалила Вилле. Или это просто показалось?
   Люди, вы слепые идиоты! Вы восхищаетесь улыбкой Джоконды! Ухмылку этой мягкотелой, бесформенной бабы с белесой кожей вы называете совершенством?! Вы спятили! Совершенство живет в наши дни и сейчас оно улыбалось, убийственно просто и естественно...
   - Если ты так хочешь...
   Черт!!!!! Перед глазами снова отчетливо развернулась картина: гладкая кожа под ладонью, красивое, сводящее с ума тело, руки запутавшиеся в мягких, темных волосах и обжигающие, плавящие поцелуи...
   - Виль! - окрик в спину скрывающуюся за дверью.
   - Ты слишком часто меняешь телефоны, Бэм...
   Марджера уставился на закрывшуюся дверь, удивленно хлопая глазами и пытаясь сообразить, что могло означать это странное заявление.
  
  
   Побродив по комнате, Бэм упал в кресло. Набрал номер Вилле. Короткие гудки. Телефон отключен. Солнце заползало в комнату, распластываясь по паркету как довольная сытая кошка. Еще одна попытка и тот же результат. Нахмурившись Марджера набрал другой номер.
   Сигнал вызова и в телефоне прозвучал хорошо знакомый голос басиста ХИМ.
   - Хай, старик!
   - Бэээм!!!! Чтоб тебя! Как сам? Что у тебя стряслось?
   - Все ОК! Парни, какие у вас планы на вечер?
   - Планы? Отоспаться. Мы уже регистрацию проходим...
   - Стой-стой! Что ты сказал????
   - Эй, слышно плохо!? Мы в аэропорту, вылетаем через двадцать минут...
   - Какого хрена?!!!!!! - взревел Бэм
   - А ты че, не знал? После твоего звонка Виль весь график перекроил, все бросил... Сегодня все решили... Вечером будем в Афинах...
   - Не может быть...
   - Бэм! Я тебя не слышу ни хрена! Эй! Я думал Вилле тебе сказал...
   Рев двигателей за стеклянными стенами аэропорта перекрыл последние слова финна. Телефон замолчал, через минуту разлетелся пластиковыми брызгами, врезавшись в стену. Вскочив, он вдруг замер и через мгновение начал дико хохотать.
   - Черт! Вилле, бля, что б тебя!!!!!
   Глядя на останки мобильника он вспомнил:
   "Ты слишком часто меняешь телефоны, Бэм..."
   Он все знает. Это паршивец все знает. Чувствует, как Бэм к нему относится и теперь сомнений не осталось. Теперь он не сомневался, что его видения были ни чем иным, как самыми настоящими... воспоминаниями...
   "Любить всегда больно... Это как жить без кожи... Чувствуешь все в миллион раз сильнее..."
   - Ты опять сбежал... Как всегда...
   Он мерил комнату шагами от стены до стены...
   - Ты снова это сделал...
   "Любить всегда больно..."
   Может быть, первый раз Вилле сделал то, что делают все нормальные люди, только что пережив серьезную утрату... Просто сбежал, отгородившись от чувства, которое снова может заставить страдать... Может быть в десятки раз сильнее...
   Бэм стоял, глядя в окно, как будто желая заглянуть за горизонт, туда, где самолет уносил от него самого дорогого в жизни человека. Закрыв глаза, он снова увидел лицо Вилле. Его улыбку и почувствовал его прикосновения... Он наслаждался каждой секундой этих воспоминаний... Именно наслаждался, кто сказал, что любить это грех? И кто определил кого именно должен любить он - Брэндон Марджера?!
   Это очень больно, любить ветер... Такой ласковый, нежный и свободный...
   - Ты ветер... Разве можно удержать ветер?
   Это так похоже на Вилле - пара фраз, брошенных вроде бы невзначай, пара взглядов, которые способны заставить просыпаться среди ночи от жара во всем теле при одном воспоминании о них... И уйти, оставив мучиться в сомнениях...
   - Но это глупо, Вилле... Ты же понимаешь... Куда бы ты не уехал, я все равно найду тебя...
   Улыбнувшись, он снял трубку телефона:
   - Эрик? Да... Все отлично... Забронируй мне место на ближайшем рейсе в Афины...
  
  
   Эрик Левайн просматривал отснятый материал. Это обязательное условие, перед монтажом он лично отследит каждое слово, каждый взгляд, все, что было сказано и что зависло между строк. Вилле отказался знакомиться с содержанием записи, заявив, что полностью доверяет Эрику. Ну, это и не удивительно. Левайн знает, что нужно показать и как это нужно сделать. К тому же, Эрик усмехнулся про себя, - вряд ли этот бостонский мальчик смог вытянуть из Вало больше, чем другие. У этого парня талант уходить от прямых вопросов, так что зацепиться будет совершенно не за что. Он врет вдохновенно, хлопая огромными невинными глазищами и несет чушь, над которой, наверное, потом сам загибается от смеха.
   По комнате бесшумно слоняется молодой парнишка-фотограф, он в их команде всего полгода. Эрик сосредоточенно всматривался в экран монитора.
   "Когда ты смотришь, как спит твой любимый человек, и становится трудно дышать, потому что тебя просто топит в невыразимой нежности... Хочется защитить от всего гребаного мира эту нежную руку, которая выбилась из-под одеяла... Умирать от желания зарыться лицом в эти спутанные вьющиеся волосы, ощутить их мягкость, но ничего не делать, боясь разбудить..."
   Бэм сегодня определенно в ударе. Надо же... Кто бы мог подумать...
   Рассеянный взгляд зацепляется за свадебное фото миссис и мистера Марджера, стоявшее рядом на столе. Приятные, утонченные черты лица, темно-каштановые волосы под белоснежной фатой...
   "Умирать от желания зарыться лицом в эти спутанные вьющиеся волосы..."
  -- А что, у жены Бэма вьющиеся волосы? - парнишка озадаченно огляделся по сторонам. Больше в комнате никого не было, значит, этот вопрос, звучавший скорее как мысль вслух, был обращен к нему.
  -- Ээээ... Нет кажется...Нет... - Эрик смотрел на фото Бэма и его невесты - А что?
   Эрик ничего не ответил. Он смотрел на лицо Бэма на фото, может быть, это было лишь мимолетное ощущение, но там не было и десятой части того настоящего и сжигающего чувства, какое горело в его глазах в отрывке интервью...
   "Когда ты смотришь, как спит твой любимый человек..."
   Его слова как будто плавили воздух, заряжая его безумием, самым сильным наркотиком и болезненным психическим расстройством у которого было короткое название из шести букв - "л.ю.б.о.в.ь."
   - Нет... - задумчиво повторил Эрик. И вздохнув, отключил плеер. - И почему я не удивляюсь?
  
  
  
  
   18.09.2007
   ? Автор Еж
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"