Заправщик кивнул. О кей. Загудел автомат, и на табло быстро замелькали цифры.
- Понимаешь, все время не хватает на шикарную жизнь. Еще бы чуть-чуть, но... Заливаем каждый раз "нормале"...
Цифры замерли, щелкнула металлическая шторка, и вновь стало тихо.
Водитель потянулся за кошельком.
- А ты, я смотрю, по-фински можешь. Живешь здесь?
Взглянув, на счетчик, усатый приоткрыл окно и просунул купюру. Заправщик удовлетворенно кивнул. Водитель подмигнул ему - сдачи не надо, и машина мягко тронулась с места.
Сосед, молодой мужчина с усталыми глазами отрицательно помотал головой.
- Случайно...Запомнил кое-что.
- Пристегнись, если не хочешь тридцать евро платить. Тебе вообще куда надо?
- Домой.
- Понятно, - Водитель хмыкнул, - А то я думаю, куда...
Машина свернула на шоссе, и он перекинул рукоятку коробки передач назад до упора.
Мужчина помолчал.
- Дочку тут положили в больницу...Да и прежде бывал. Научился немного. А так... Мне бы сейчас до Лаппеэнранты или куда-нибудь, куда можно по пути. До станции. Спешу.
Водитель вздохнул.
- А я вот почти ни слова. Мотался сюда вначале по несколько раз в год. За покупками. Так ведь язык же сломаешь. "Хювеэ пяивеэ! Някемиин! Юкси, какси, кольми...", - продекларировал он. - Ну, не чума!?
Потом на машине стал сюда ездить, водку в бензобаке возил. Выгодно было. Так это раньше. Нынче финны сами фурами в Россию "Абсолют" продают. Что поделаешь, все меняется... А бензин дорожает. Теперь чужие машины перегоняю.
Замерз?
Сосед поежился.
- Немного. Спасибо, что подобрал.
- Ездил навещать?
Водитель переключил скорость.
- Да, близок наш северный сосед. Если что, - все у него имеется. Пробку от бензобака на заправке как-то забыл. Через два года заехал - вернули. Развитая страна.
Врачи у них... Оборудование, уход. Дорого только, наверное? Домой не на что вернуться?
- Да нет. Не успевал страховку на машину оформить. Так вышло.
Госпиталь рядом в лесу, в километре. Дошел до шоссе, стал ждать автобуса. А тут ты тормозишь, дорогу спрашиваешь. Я заплачу, без проблем.
- Брось ты...Сам бы я здесь полдня плутал. Домой, так домой. Доедем...
- Спасибо, тепло у тебя.
Мужчина расстегнул пальто и скинул шарф. Было видно, что он сильно замерз, и по-прежнему не было понятно, интересуют ли его разговор или он его поддерживает только из вежливости. Усталые и безучастные глаза только сейчас, казалось, обрели блеск, и лицо порозовело. Он вытянул ноги, усевшись в кресле удобнее, и вдруг удивлено посмотрел на дверное стекло справа от себя.
- И теперь что-нибудь везешь? - спросил он неожиданно.
Усатый пристально взглянул на него и захохотал.
- Везу. Вот тебя, например. Еду и думаю: ну, не пустым же в Россию. А тут - ты на шоссе!
- Так откуда ты сейчас?
Водитель присвистнул.
- От Каттегата, из порта. Я же в Копенгагене последнее время. А что?
- Понятно...Извини, что спрашиваю.
Теперь пассажир внимательно разглядывал свою сжатую лодочкой ладонь, затем поднял ее почти на уровень глаз, и его губы что-то неслышно произнесли.
- Не бери в голову, - Улыбнулся усатый, - Все в порядке. Я в Россию еду по делам. Заодно и машину эту перегоняю. Тут многие так делают. Тебя взял потому, что на таможне вдвоем всегда спокойнее. Да и потом... Ты же меня грабить под Выборгом не будешь? И, если что, нас всяко - двое.
- Откуда она здесь? Январь же...
На ладони пассажира застыла маленькая оранжевая точка. Он аккуратно подул на нее, точка задвигалась, и попутчик снова поднял ладонь чуть выше и, казалось, что-то зашептал.
- Ну, и как там эта больница?
Повисла пауза, и усатый краешком глаза, наконец, разглядел, что его сосед держал в ладони.
Машина быстро и почти беззвучно ехала по гладкому и пустынному шоссе, вдоль поседевших от снега высоких сосен и гранитных валунов, навстречу большому утреннему солнцу, заполнившему глубокое и низкое северное небо.
- "Божья коровка, улети на небо, там твои детки кушают котлетки!" - рассмеялся водитель. - Надо же. А я-то думаю, что ты бормочешь! Где ты ее взял?
- По дверце ползла.
- ?
- Вот здесь.
Попутчик показал на боковую раму правее себя.
- Эка! Откуда-то вылезла. Бывает. Мухи иногда посреди зимы просыпаются.
- Это не муха...
- Не все ли равно. Торфяновка, кстати, уже скоро. Немного осталось.
Водитель показал на указатель.
- Я читал, что везде, даже в Африке, то же самое говорят, что и у нас, когда божью коровку находят: "Улетай на небо, там твои дети..." Только в Африке почему-то без котлет.
Нет у них там котлет, нищета...- Он зажмурился и, причмокивая, повел носом. - А что, может, и вправду перекусим? За Торфяновкой уже наш общепит пойдет.
- Интересно, откуда она родом?
Мужчина опять аккуратно подул на ладонь.
- Я эту машину из Дании перегоняю, а откуда она, я и сам не знаю, - Усатый пожал плечами. - Вот, кстати, и авто-гриль, заедем?
Попутчик снова вытянул указательный палец с крошечным желтым с черными горошинками пятнышком у ногтя и повторил: "Божья коровка, улети на небо..."
Машина свернула с шоссе на сверкающий снежный ковер и, проехав еще сотню метров, остановилась у кафе.
- Да брось ты ее нафиг. Некуда ей тут улетать. Зима..
- Куда же ее бросить... Холодно.
- Ну, значит, судьба у нее такая. Судьба! Кому-то жить, кому-то умереть. Пойдем, поедим, долго же еще ехать!
- Знаешь, ты иди обедай, а я пока тут побуду. Нет аппетита. Извини.
- Ну, как скажешь. Да, выкинь ты...
Усатый перегнулся на заднее сиденье и достал оттуда вязаную шапочку.
- А ты, наверное, туда и обратно? Скоро вернешься? Тулуп захвати. Хотя в России еще, поди, холоднее.
Сосед кивнул.
- Нужны кое-какие документы, и через пару дней мы сюда с женой приедем.
- Дочка ждет? Понимаю.
Водитель улыбнулся.
- Дочка... Да, не совсем. Ее... уже нет. Дочка ночью умерла.
Стало совсем тихо. Вокруг все словно застыло, только где-то, как будто не здесь, почти неслышно гудел двигатель.
- Прости, - Усатый подался вперед и в упор, как-то по-новому, посмотрел на соседа. - Что-то я не подумал тебя сразу о ней спросить. Думал, обошлось.
- Все в порядке. Не бери в голову. Судьба..., - повторил попутчик.
Усатый неожиданно всплеснул рукам и сказал отрывисто и почти умоляюще:
- Не надо. Я же это так...Я не знал. Пошутил... Пойдем... перекусим. Да выкинь ты ее!
- У нас было предчувствие...Но как-то все само так получилось. Очень быстро.
- А что с ней было?
Водитель потер лоб тыльной стороной руки.
- Да так, в общем-то, пустяки. От этого обычно не умирают.
Попутчик снова задумался:
- Стечение обстоятельств.
- Гады врачи! - Глаза усатого налились кровью, и его кулаки крепко сжали руль. В суд подавай, у них с этим серьезно, тут им не отвертеться!
- Нет... Врачи совсем не при чем. Так все вышло. У каждого свой путь. Так надо было. Пчелы собирают мед, комары пьют кровь, цикады поют по ночам, а кто-то вот так летит на небо. Не остановить.
Мужчина впервые за все время улыбнулся, и, как показалось усатому, искренне.
Он снова вытянул вверх пальцы.
- Да, я понимаю, - Усатый вдруг вздрогнул. - Не остановить.
Он неожиданно понизил голос.
- У меня тоже, - Он оглянулся, посмотрел по сторонам и куда-то вдаль сквозь лобовое стекло и растянул по слогам:
- Пред-чув-стви-е...Что убьют меня там. Первый раз в жизни такое. А еду. Взвод солдат меня не задержит, всех покрошу. Но - доеду, блин... До конечной точки. Надо. И сдохну. Понимаешь?
Двигатель вдруг заглох.
- Мотыльки радуются жизни и летят на свет, - снова улыбнулся попутчик. И сгорают. Действительно судьба. Надо им.
Ты знаешь, было ощущение, что она может к нам не вернуться. Понимали, но хотелось, как лучше. А оказалось, лучше было бы - не делать ничего.
Он накинул шарф и запахнул пальто. Оранжевое пятнышко перекочевало с пальца на переднюю панель и, не торопясь, двигалось в сторону освещенного солнцем стекла.
- Спасибо тебе, что подвез. Я, в общем-то, сюда и хотел. Здесь скорый поезд остановится минут через двадцать. Мне он в самый раз будет, да и посплю я в нем. "Репин", знаешь, наверное. Фирменный.
Он снова улыбнулся и аккуратно застегнул пальто на все пуговицы: "Пора".
- Да, конечно. Только я тебя до станции довезу. Уж не сердись.
Снова заработал мотор. Водитель порылся на полочке и достал продолговатую пластмассовую коробочку.
- Холодно ей здесь будет... на стекле. Давай-ка сюда.
Он протянул руку, аккуратно смахнул насекомое в футляр для очков и закрыл его.
- Доедет, ничего. Я, пожалуй, развернусь и в Италию сейчас. Там-то потеплее, думаю. Где-нибудь под Неаполем. Есть варианты. На природе выпущу. Не возражаешь?
Сосед кивнул.
- Так будет лучше.
- А машину эту просто утоплю. И шиш кто-то меня найдет. Знаешь, я тоже вначале подумал, что странно все это.
Он заговорил сбивчиво и быстро:
- Всякое же случается. Бывает так, что одни люди хотят что-то передать другим, и никакая почта тут не подходит. Ну, просят помочь. И заплатить должны хорошо. Но здесь что-то не то...
С виду все чисто, хотя дело не в этом. Объяснить не могу. Просто предчувствие, что все очень изменится, когда я доеду. И что меня уже не будет. А сейчас меня спасает только то, что я не знаю, что случится. Чувствую только... И что здесь я могу еще остановиться...
Он продолжал еще что-то рассказывать, но понял, что попутчик его не слушает и, замолчав, завел мотор и нажал на газ.
Машина набрала скорость и вскоре остановилась у опрятной маленькой станции.
Подул легкий ветер, и вихрем полетели снежинки. Но все быстро стихло, и по небу прокатилась первая волна сияющего северного света. Все цвета радуги, от глубокого фиолетового до ярко красного, сливающегося с лучами замершего солнца, прошлись по небу от одного горизонта до другого и вспыхнули в запорошенных искрящимся снегом кронах деревьев.
Подошел поезд и, постояв с минуту, дал гудок и скрылся из глаз где-то далеко впереди.
Небо и отражающая его белизна колыхались, порождая словно из ниоткуда новые и новые комбинации цветов, не было ни малейшего ветра, не было даже случайных снежинок, и скоро стало казаться, что нет даже и самой земли.