В языке воплощены все сокровища ее мысли, ее традиции,
ее история, религия, основы ее жизни, все ее сердце и
душа. Лишить народ языка - значит лишить его
единственного вечного блага.
Иоганн Готфрид Гердер
Меня сегодня кровно оскорбили. Меня обозвали
украинцем, хотя все знают что я - русин.
И.Франко. Из Дневника
Французский философ XVII в. Рене Декарт сформулировал теоретическое обоснование стремления плохо образованного (недалёкого) человека или группы людей, объединённых определённой идеологией, строить собственную систему мировых координат и помещать себя в её центр, отбрасывая другие группы и чуждую идеологию на периферию своего мира. Это является источником подавления ими любого инакомыслия, для обоснования чего используется создание мифологизированной истории. Это прекрасно иллюстрируется в современной Украине насаждением примитивных идей национализма, созданием мифов, связанных в первую очередь с языком как выразителем культуры, и исторических представлений, навязанных населению австро-венгерской Галиции жалкой группой мизантропов и манкуртов в политических целях.
В их сознании украинский язык и само происхождение украинцев окружено множеством националистических мифов, которые извратили реальные истоки народа, вбиты в головы молодого поколения этой искусственно созданной нации, которая за 20 лет независимости зомбирована фальшивой школьной историей Украины. Для разоблачения этих бредней необходим строгий и системный научный подход, который могут обеспечить непредвзятые и не вовлечённые в националистическую идеологию учёные. Факты, изложенные здесь озабоченным установлением истины автором даже с привлечением мнений ряда учёных, способны лишь определить тематику будущих научных трудов, срывающих фальшивые маски. Происхождение украинцев, как это видится автору на основании фактов, изложено в главе "Происхождение украинского языка, украинского национализма, Украины и украинцев". Такие же пояснения необходимы и по проблеме конкретно украинской мовы.
Школьная молодёжь как мантру заучивает всю ту ложь, которая напичкана во все учебники истории Украины и воспринимается детской психикой как непогрешимая истина, раз об этом написано в учебнике и подтверждено учителем на уроке. Вот характерные образчики этих мифов по отношению к украинскому языку, созданных укро-учёными и активно пропагандируемых националистическими кругами. Мифов, как правило, голословных, содержание которых похоже на бредовые мысли сумасшедших.
"Украинский язык - один из древнейших языков мира. Есть все основания полагать, что уже в начале нашего летоисчисления он был межплеменным языком". (Украинский язык для начинающих. Киев, 1993).
"У нас есть основания считать, что Овидий писал стихи на древнем украинском языке".(Гнаткевич Э. От Геродота до Фотия. "Вечерний Киев", 26 января 1993).
"Украинский язык - допотопный, язык Ноя, самый древний язык в мире, от которого произошли кавказко яфетические, прахамитские и прасемитские группы языков". (Чепурко Б. Украинцы. "Основа", Љ 3, Киев, 1993).
"В основе санскрита лежит какой-то загадочный язык "сансар", занесенный на нашу планету с Венеры. Не об украинском ли языке идет речь?" (А. Братко-Кутынский "Феномен Украины". Вечерний Киев, 27.06.95).
"Украинская мифология - наидревнейшая в мире. Она стала основой всех индоевропейских мифологий точно так же, как древний украинский язык - санскрит - стал праматерью всех индоевропейских языков".(С. Плачинда . Словарь древнеукраинской мифологии. Киев, 1993).
Если о бумагомарателях-"народознавцах" Б. Чепурко или А. Братко-Кутынском мало что известно за пределами узкого круга их собутыльников, то абсолютно не понятно как писатель Сергей Плачинда (1928-2013), окончивший аспирантуру при Институте литературы АН УССР, совмещал деятельность научного работника с маразмом высосанного из пальца маргинального бреда, например об украинских корнях апостола Андрея и Иисуса Христа, происхождении всех мировых языков от украинского языка -санскрита, первенстве украинцев в приручении лошади, изобретении колеса, плуга и азбуки. Пан Плачинда, у вас с головой всё в порядке?
Эти и подобные им бредни в той или иной форме содержаться и в рассмотренных в данной работе школьных учебниках "Истории Украины", составленных профессиональными историками и утверждённых Министерством образования. Удивления достойно до какого маразма дошли члены НАН Украины, историки в звании академиков! В таком же положении находится и так называемая "украинская филология".
Это не наука, а тупая пропаганда примитивных мифов, приведёных выше, и так поражает своим дебилизмом, что не похожа на мысли адекватных людей.
Как пример такого идиотизма даю в переводе с украинского выдержку из книги канадского эмигранта-националиста Павла Штепы (1897-1980) "Московство" (сокращённый вариант издания 1968 г. в Торонто, Канада): "Украинский литературный язык зародился еще в первом тысячелетии до РХ. Самое старое письменное известие о нём имеем в "Житии св. Константина ", где рассказывается, что св. Константин (св. Кирилл) нашел в 860 году в Корсуне (Херсонесе) св. Евангелие и Псалтырь, написанные "русскими письменами", и человека, который читал ему их. Поэтому-то и смогли украинцы писать научные произведения в XI в...."
И далее причисляет всех подряд к украинским писателям: "митрополиты Илларион (1051), Клим Смолятич (1155), епископ Кирилл Туровский (1130-1182), Даниил Паломник (1108), Феодосий Печерский (1035-1074), неизвестный автор "Слова о полку Игореве" (1187), летописи XI и более поздних веков, М. Смотрицкий (1587), Х. Филарет (1596-1608), И. Вышенский (умер 1625), автор украинского словаря Л. Зизаний (1596), автор другого украинского словаря П. Беринда (1627), К. Ставровецкий (1620), Э. Плетенецкий (1617), С. Копыстенский (1620), митрополит Петр Могила (1596-1647), С. Косов (1653), П. Голятовский (1659), Л. Баранович (1666), А. Радзивиловский (1676), С. Мокриевич (1697), Д. Ростовский (1689-1705) и другие". [30]
Эти измышления рассчитаны на малограмотных националистов, которые не в состоянии убедиться, что перечисленные Штепой авторы использовали русский язык, примеры которого приведены в приложении 2 (образчики работ М. Смотрицкого, Л. Зизания, П. Беринды, П. Могилы, Д. Ростовского).
При особом желании познакомиться со взглядами "украинствующих" филологов на проблему "развития украинского языка" с XIV в. (спасибо, что не с времён Ноя!), почитайте "мыслительные перлы" украинского языковеда, доктора филологических наук П. П. Плюща (1896-1975) в труде "Из истории украинского правописания". http://www.philology.ru/linguistics3/plushch-69.htm
История народа неотделима от истории становления и развития его языка. В этом отношении очень показателен пример украинского языка, история которого, как и история самого украинского народа, начинается около 100 лет назад. В лексике украинского языка по приблизительным подсчётам насчитывается более двух тысяч польских слов, служащих главным отличием от лексики русского языка. Таких полонизмов нет в древних русских исторических документах, датированных ранее татаро-монгольского нашествия, что неопровержимо свидетельствует, что до этого рубежа язык коренного населения русских княжеств был русским, а значит и народ был русским, вопреки измышлениям украинских националистов об "украинцах, которые называли себя русами". Русским был язык и большинства подданных Великого княжества Литовского, являвшийся государственным. И только с середины XVI в. во времена польского господства над юго-западной частью Руси в русский язык стали проникать польские заимствования и он начал отличаться по лексике, сохраняя морфологию и синтаксис русского языка. Это, по сути южно-русское наречие национально озабоченные украинофилы в XIX в. стали выдавать за самостоятельный язык, пытаясь придумать для него отдельную грамматику и насытить ещё больше полонизмами и выдуманными словами. Это делалось с целью отдалить новый язык от русского и иметь основания для его объявления самостоятельным языком пока ещё существовавшего только в головах украинофилов нового народа - украинцев. Радикальная часть украинофилов планировала использовать это обстоятельство для борьбы за выход Малороссии из состава Российской империи. Таким образом язык, как средство общения отдельной племенной группы, обычно развивающийся в естественных условиях этногенеза народа в течение его многовекового существования, начал искусственно создаваться при отсутствии самой украинской нации, которую только планировалось создать из отщепенцев русского народа и для которой по заказу австро-венгерских властей Грушевским придумывалась "древняя героическая история".
"Этногенез украинского народа" заключался в том, что часть русских в Галиции поверила австрийской пропаганде или испугалась репрессий и отреклась от веры отцов (перейдя из православия в унию или католицизм), а следом - и от своей русской национальности (став "украинцами"). Такова объективная историческая истина, сохранение и отстаивание которой от любых посягательств, лжи и инсинуаций необходимо во имя светлой памяти наших героических предков и ради достойного будущего наших детей.
Создаётся впечатление, что укро-историки не учились ни в школе, ни в университете и им неведомы элементарные вещи из истории, что до татаро-монгольского нашествия на всей Руси, несмотря на некоторые племенные и диалектные различия, существовал один древнерусский народ с единым древнерусским языком. Историческая наука не располагает ни одним древним письменным источником на украинском языке, поскольку все они написаны на русском. Не случайно и в Малороссии, и в Московском царстве в XVII в. для обучения грамоте использовался один и тот же учебник, грамматика Мелетия Смотрицкого.
Стоит напомнить слова летописца Нестора, который в "Повести временных лет" о языке Руси говорит: "се токмо словенеск язык в Руси". Современные украинский и русский языки входят в восточно-славянскую языковую группу. Основой словарного состава их является праславянская лексика. Различия в лексике между ними являются исторически сложившимися в связи с вхождением на протяжении веков в состав разных государств. Но морфология, синтаксис и семантика у них едины, что даёт возможность лёгкого взаимного понимания речи. А подсознательное чувство более мощного и распространённого русского языка заставляет рождённых в украиноязычных семьях людей овладевать русским, который открывает более широкие возможности для трудоустройства и применения своего творческого потенциала.
Лингвисты и языковеды считают, что в древности (до XIII в.) существовало восточно-славянское раннее языковое единство с незначительными отличиями в говоре древне-киевском и древне-новгородском. Считается, что, начиная с XIV в., в связи с подчинением раздробленных русских земель после татарского нашествия различным завоевателям, когда русичи оказались в составе разных государств, в силу исторических причин начался процесс отдаления этих говоров друг от друга и древнерусский язык распался на несколько наречий. К ним относятся южнорусское и западнорусское наречия, называемые в настоящее время в независимых Украине - украинским языком, а в Беларуси - белорусским. О белорусском языке президент Беларуси Александр Лукашенко, известный своей прямотой и афоризмами, сказал то, что думал: "Люди, которые говорят на белорусском языке, не могут ничего делать, кроме как разговаривать на нём, потому что по-белорусски нельзя выразить ничего великого. Белорусский язык - бедный язык. В мире существует только два великих языка - русский и английский".
Это же мнение с полным основанием следует отнести и к украинскому языку.
Появилась даже шутка: Если из украинского алфавита убрать все русские буквы, то останется только "Г" (с намёком на известное народное слово).
Филологи проследили, как внутри самого русского языка происходила борьба диалектов. Победил московский диалект, что связано с возвышением Москвы в качестве столицы Руси. Но вначале московский диалект был одним из многих. То есть если бы столицей стала не Москва, а Новгород, Рязань, Ярославль, то в основу русского языка лёг бы говор соответствующего столичного города.
Но эти различия не мешали русским в любой части древней Руси понимать без труда друг друга. Посетивший в 1523-1524 гг. великие княжества Литовское и Московское посол римского папы Клемента VII Альберт Кампензе писал в Рим, что "жители Руси, как Литовской, так и Московской, считаются одним народом, поскольку говорят одним языком и исповедуют одну веру".
Если в русских землях Великого княжества Литовского (Чернигово-Северщина, Подолье, Киевщина, Переяславщина, Волынь) и Молдавского княжества (Северная Буковина) долгое время государственным был древнерусский язык, то в Польском королевстве (Западная Волынь и Галиция) и в Венгрии (Закарпатье) язык русского населения испытывал громадное давление языка титульных наций и в значительной степени насыщался чуждой лексикой. Там и происходило сравнительно более быстрое накопление изменений словарного состава. Так постепенно в юго-западных землях возникло так называемое западнорусское наречие, отличающееся от общерусского языка центральных и северо-восточных русских княжеств только лексическим составом с сохранением морфологии и снтаксиса.
В этот же примерно период древне-новгородский говор в ходе массированной экспансии распространялся на северо-восточную и центральную части будущего Российского государства (вплоть до Урала) и с XIII в. вбирал в себя лексические элементы тюркского языка от татар (в это время в русских землях характерно использование двуязычия) и в меньшей степени от языка угрофинского местного населения, которое быстро ассимилировалось в преобладающей массе русской колонизации. Нельзя также исключить влияние южнорусского говора от населения, в массовом порядке бежавшего с южных, часто подвергавшихся нападению степных кочевников, в северо-восточные районы под спасительную защиту лесных чащоб. Эту миграцию с юга в северном направлении от невзгод постоянного давления кочевых племён Дикой Степи отмечают все историки.
После объединения Литвы с Польшей в результате Люблинской унии 1569 г. в единое государство Речь Посполитую западнорусский язык постепенно заменяется в официальной сфере польским языком, а народный русский (русинский) язык стал называться "простой мовой". Кстати, по-польски "język" - это язык, а "mowa" - это и есть речь, говор. Киевлянин, инженер-строитель и филолог-любитель Анатолий Железный, оценивая влияние политики полонизации русского населения Речи Посполитой, в книге "Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине" справедливо утверждает, что "не будь польского господства, не было бы сейчас никакого украинского языка".[42]
Древнерусская народность Киевской Руси использовала общий по своему происхождению, единый фонетически, грамматически и лексически на огромной территории его распространения живой древнерусский язык, который на разных русских землях имел местную окраску, диалектные отличия. Украинский историк К. Гуслистый, непопулярный в современной Украине, в работе "К вопросу о формировании украинской нации". (Киев, 1967) писал, что "русский литературный язык развивался в разные этапы исторического развития Руси на общенародной восточнославянской языковой основе", - и отметил, что такого же мнения придерживался и академик И.И. Срезневский.
При совершенно одинаковых для русского и современного украинского языков правилах морфологии и синтаксиса, различие между ними составляет только лексика и пара букв алфавита. Но если внимательно проанализировать различия в лексике, то почти все специфически "украинские" слова, то есть те, что отличают украинский язык от русского, имеют польское происхождение. Вот, скажем, как звучат в польском языке некоторые слова, вошедшие в украинский язык и отличающиеся от русских слов: wypadek, kosztowny, dziob, zatoka, zuchwalosc, czekac, nedziela, posada. Не надо быть большим знатоком украинского языка, чтобы понять эти эквиваленты русским словам: случай, ценный, клюв, залив, дерзость, ждать, неделя, должность. Все эти полонизмы в течение нескольких веков польского владычества над русскими землями впитывались и влияли на лексический состав языка порабощённого народа, сначала бывшего государственным языком в Великом княжестве Литовском, Жемайтском и Русском (поскольку им говорило подавляющее большинство населения). Так же в англоязычном окружении заокеанской диаспоры в родном языке эмигрантов появляются заимствованные из английского слова типа "парковка" вместо автостоянки, "иншуренс" вместо страховки, "апойтмент" вместо времени визита, "ресит" вместо квитанции, "апартмент" вместо квартиры и т.п.
Возникшая в XIX в. среди российских интеллектуалов мода на этнографические исследования потребовала наличия инструмента для информативного обеспечения работ по южно-русскому фольклору, т.е. разработки письменности, которая стала под влиянием польской пропаганды использоваться как этнографическое отличие малороссов от русских. Перед украинофилами-энтузиастами стояла очень трудная задача создать искусственный язык для нации и государства, которых ещё не существовало. Некоторые малороссы-интеллигенты безуспешно пытались решить эту задачу, используя преимущественно русскую азбуку и экспериментируя с фонетическим правописанием. Каждый из них самостоятельно изобретал разные системы нового языка (драгомановка, кулишовка, желеховка и т.д.) Их трудами было создано несколько систем письма, которые ими же и отвергались.
О безуспешных усилиях украинофилов второй половины XIX в. создать удобоваримый вариант литературного украинского языка писал историк В. Антонович в начале 1860-х годов в неоконченной статье, озаглавленной его вдовой К. М. Мельник-Антонович при подготовке к изданию 1928 г. "Про украинофилов и украинофильство": "Украинофилы до сих пор не установили одного общего правописания для своего наречия: до сих пор все согласны признавать недостатки правописания, употребляемого г. Кулишом, называть археологической ветошью правописание г. Максимовича и музыкальными нотами правописание г. Гацука; подшучивать над джетой, дзетой и запятыми, поставленными в середине слова г. Шейковским, отрицать правописание "Галицкого Слова", но никто еще не придумал правописания общепринятого, никто не подчинился безропотно одному из проектов существующих". (http://litopys.org.ua/anton/ant06.htm)
После того, как в 1890 г. в сейме Галиции украинофилы стали пропагандировать, что русины это на самом деле украинцы, в Галиции начинается тотальная украинизация путём введения нового правописания, придуманного финансируемым австрийским правительством "Научным обществом имени Шевченко", большинство членов которого составляли украинофилы радикальных взглядов, эмигрировавшие из России. Несмотря на протесты русинских интеллигентов и духовенства, это правописание стало вводиться в школах, судах и государственных учреждениях. В 1892 г. фонетическая орфография была признана министерством народного просвещения официальным правописанием в Галиции и Буковине. Эта украинская мова была настолько далека от разговорной речи малороссийских губерний России (в основном из-за чрезмерного насыщения полонизмами), что понималась местным населением с трудом и требовала в целом ряде случаев словаря.
Общее негативное отношение малороссийского народа к искусственной украинской речи подтверждается многими свидетельствами современников. Например, об этом говорится в докладной записке цензурного комитета: само возбуждение вопроса о пользе и возможности употребления этого наречия в школах принято большинством малороссиян с негодованием. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародьем, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши".
Хорошо известно, что сепаратистские нотки в движение российских украинофилов XIX века внесли поляки-русофобы, озабоченные поиском союзников-малоруссов для осуществления своей мечты о возрождении Великой Польши в границах Речи Посполитой. Они пропагандировали существование отдельных от русского народа "украинцев", как части польской нации, и приветствовали усилия украинофилов по созданию "украинского языка". Против использования "украинского правописания" в политических целях решительно выступил Пантелеймон Кулиш, который в письме Я. Головацкому писал: "Вам известно, что правописание, прозванное у нас в Галиции "кулишивкою", изобретено мною в то время, когда все в России были заняты распространением грамотности в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощенное правописание. Но из него теперь делают политическое знамя. Полякам приятно, что не все русские пишут одинаково по-русски; они в последнее время особенно принялись хвалить мою выдумку: они основывают на ней свои вздорные планы и потому готовы льстить даже такому своему противнику, как я... Теперь берет меня охота написать новое заявление в том же роде по поводу превозносимой ими "кулишивки". Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства". В 1893 году вместо "кулишовки" в Австро-Венгрии официально распространилась система Желеховского ("желеховка"), близкая к нынешнему украинскому правописанию.
Перед последователями возникшего в конце XIX в. в австро-венгерских политических кругах "украинского проекта" стояла задача создать язык, как можно более непохожий на русский. Но при этом "украинофилы" на минуточку забыли создать абсолютно непохожую грамматику и синтаксис. По критерию одинаковых морфологии и синтаксиса украинская мова является южным народным наречием русского литературного языка, таким же, какими являются северные или уральские, или сибирские русские наречия.
Например, если русские и украинцы понимают друг друга без переводчика, то речь сибиряка, изобилующая местной специфической лексикой, иногда трудно понять. Но это не значит, что сибиряки разговаривают на отдельном от русского языке. Они просто используют местную лексику, сибирский или уральский говор. В Российской империи до 1917 г. во всех губерниях, где обитало нерусское население, в органах администрации и судах полагалось иметь переводчиков для не владеющих русским языком жителей. Они были везде, кроме малороссийских губерний, потому что там не существовало языкового барьера, а так называемая "украинская мова" была просто южным диалектом русского языка.
В начале ХХ в., в преддверии мировой войны, в российской Малороссии появились откуда ни возьмись украинские издательства, которые использовались по инициативе и на деньги австро-венгерского правительства для пропаганды "украинской идеи" и галицкого варианта украинского языка среди российских украинофилов. Один из участников этой кампании Юрий Тищенко Сирый в своих воспоминаниях ("Первые украинские массовые политические газеты Поднепровья". Нью Йорк, 1952 г.) писал: "Помимо того маленького круга украинцев, которые умели читать и писать по украински, для многомиллионного населения Российской Украины появление украинской прессы с новым правописанием, с массой уже забытых или новых литературных слов и понятий и т. д., было чем то не только новым, а и тяжелым, требующим тренировки и изучения".
Против этой (говоря по-современному) идеологической диверсии выступил даже украинский писатель Нечуй Левицкий, предлагавший создать литературный украинский язык на основе малороссийских диалектов, а не галицкого говора, тяжёлого для понимания малорусским населением.
В процессе оформления и создания грамматики украинского языка различными просветителями, учёными и писателями, начиная с XIX в., существовало несколько систем правописания (до 50 различных) с разным составом алфавита, которые имели достаточно ограниченную степень распространённости и использования. Их можно разделить на три основные группы:
1. Фонетические системы на основе русского алфавита (грамматика Павловского 1818 г., словарь Белецкого-Носенко 1840 г.)
2. Этимологические системы (система Максимовича 1827 г. и закарпатская система правописания начала ХХ в.)
3. Фонетические системы на основе изменённого алфавита (система "Русалки Днестровой" 1837 г., система Кулиша 1850 г., система Драгоманова 1870 г., система Желеховского 1886 г., современное украинское правописание на основе словаря Гринченко).
Принципы фонетического украинского правописания, разработанные в конце XIX в. индивидуально разными украинофилами на основе русского правописания, были применены в известном словаре украинского языка под редакцией Б. Гринченко, вышедшем в течение 1907 - 1909 гг. с введением изменений в 1921 г. и реформы 1946 г. (с вытеснением польских заимствований). В 1918 г. был опубликован проект украинского кодекса правописания, в разработке которого принимали участие проф. И. Огиенко, академик А. Крымский и проф. Е. Тимченко. Но поскольку лексика и грамматика не были ещё окончательно созданы, какой мове учили будущих украинцев - сказать трудно.
Процесс украинизации, объявленный на VII конференции КП(б)У, означал самую масштабную в истории человечества кампанию по насильственному изменению этнической принадлежности народа при явном нежелании русскоязычного населения переходить на украинский язык. Одним из активнейших украинизаторов являлся нарком просвещения, заместитель председателя Совета народных комиссаров УССР Николай Скрыпник (1872-1933 гг.), курировавший вопросы орфографической реформы украинского языка. Искусственная уродливая система правописания, принятая в 1928 г. в Харькове на конференции лингвистов и получившая название ""скрыпниковки", в 1933 г. была отменена как "националистическая" и излишне засорённая полонизмами. Последние изменения в украинское правописание были декретно узаконены только в 1946 году, а в 1960 г. кодекс был снова переработан. Официально нынешний состав и порядок алфавита и правописание утверждены в 1993 году: "Український правопис" (АН України, Iн-т мовознавства iм. О. О. Потебнi; Iнститут української мови , 4-е издание. К. Наукова думка, 1993). Сейчас с подачи украинских эмигрантских кругов отменённые в 1933 г. "нововведения" возвращаются из небытия всё под теми же лозунгами "особости".
"Скрыпниковка", или так называемое "харьковское правописание", более близкое к нормам галицкой речи, продолжает использоваться в украинских диаспорах за рубежом, состоящих в большинстве из выходцев с Западной Украины. Этим, кстати, объясняется, что националистические и русофобские импульсы имеют свои корни в эмигрантском зарубежье и питаются сложившейся враждебностью галичан-националистов, бежавших с немцами во время II мировой войны и после неё, и их потомков, составляющих значительную прослойку в северо-американской украинской диаспоре, особенно в канадском Торонто. Значительный анклав украинской диаспоры образовался в Чикаго, где целый городской район называется "украинской деревней" (Ukrainian village). Там живёт большинство выходцев из Западной Украины, распространены русофобия и симпатии к националистам. Там в 2014-2016 гг. можно было увидеть демонстративно вывешенные на домах флаги и символику бандеровского "Правого сектора", что не давало повода в этом сомневаться. Ежедневные радиопередачи с непременным обзором событий на Украине с точки зрения киевской марионеточной власти от киевского корреспондента вела украиноязычная радиостанция "Юки-драйв" на волне 1240 Мгерц.
Украинофилы XIX в. и возникшие к началу ХХ в. украинские националисты на базе народного южного наречия русского языка создавали новый язык и, пытаясь сделать его как можно более непохожим на русский, активно заполняли его полонизмами, германизмами и просто выдуманными словами. Но всё это осталось бы в истории, если бы не советская власть, которая сделала из диалекта полноценный язык.
Только советская власть, использовав наработки дореволюционных украинофилов, смогла директивным порядком создать из южнорусского диалекта некоторое приемлемое подобие отдельного языка, что, как доказывают это националисты, характеризуется большей несхожестью украинской лексики с русской лексикой, чем с польской. После установления советской власти большевики взялись за украинизацию населения Малороссии со всем революционным напором. Украинский алфавит был создан просто исключением из русской азбуки трех букв и введения в неё пары новых.
Новый язык был принят для школьного образования, системы всеобуча и программы ликвидации безграмотности (ликбеза), для обязательного обучения украинскому языку работников всех партийных и государственных организаций с целью перехода на использование украинского языка в официальном делопроизводстве. Эта государственная программа "украинизации" осуществлялась с присущими большевикам размахом, упорством и настойчивостью. С таким же успехом советская власть была искренней в укреплении и развитии других национальных языков для народов России, не имевших до 1917 г. письменности.
Первые попытки украинизации начались ещё в 1919 г., когда большевики ненадолго овладели Киевом. Их успехи в области украинской культуры впоследствии отмечал видный деятель Центральной Рады и Председатель Директории УНР В. Винниченко: "За три-четыре месяца коммунистами было сделано для украинской культуры столько, сколько не сделала бы за несколько лет Директория, и что условия работы в национально-культурной области были вне всякого сомнения лучше и продуктивнее, чем при чисто украинской власти".
Главную роль в насаждении украинского языка на Украине (известном как "украинизация") сыграл "вождь украинского народа", генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины Лазарь Моисеевич Каганович (1893-1991), фактический руководитель республики с 1925 по 1928 год. Трудился Лазарь Моисеевич ударными темпами, невзирая на преимущественно русское население в столице тогдашней Украины Харькове, в других крупных городах и наличие национальных меньшинств. Уже к 1926 г. делопроиводство в госучреждениях и партаппарате велось на украинском языке, не обращая внимание на то, что многие новоиспечённые "украинцы" не принимали нового языка. После Кагановича политику "украинизации" с не меньшим рвением продолжал ставший в 1928 г. генеральным секретарём КП(б)У Станислав Косиор. К 1930 г. на одну русскую школу приходилось 10 украинских, все театры были украинизированы, а русскоязычных газет осталось только три. Председатель Совета Народных Комиссаров Украины в 1923-1934 гг. этнический украинец из Екатеринославской губернии Влас Яковлевич Чубарь (1891-1939), ясно представляя себе причины сопротивления народа Украины внедрению большевиками украинского языка, недаром настоятельно призывал партийных и советских руководителей: "Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа". А этого понимания как раз и не хватало.
Вопреки пропаганде националистов о притеснениях украинского языка при советской власти, в Советской Украине украинским писателям были созданы самые привилегированные условия. В Союз Писателей Украины очень трудно было вступить тому, кто пишет только на русском. А вот украиноязычные авторы регулярно печатались и получали громадные гонорары, хотя книг их почти никто не покупал. Украинские книги продавали в нагрузку к популярной русскоязычной классической и современной литературе, поскольку слабые по содержанию книги украинских авторов мало кто читал и они не пользовались спросом. Книжные магазины с большой неохотой брали для реализации украиноязычные издания, так как они плохо продавались, а торговать себе в убыток никто не хотел. После 1991 г. абсолютное большинство взлелеянных советской властью писателей оказалось на стороне её врагов, почти все "пламенные" певцы коммунистической партии - "великие украинские советские писатели" - предали эту партию и в одночасье стали отъявленными националистами. Кстати, программные документы националистического Украинского Руха готовились именно в Союзе писателей Украины, в котором собралось целое кубло идейных националистов с партбилетами КПСС.
Отдельно от украинской мовы должен рассматриваться карпато-русский язык с его различными говорами (лемки, бойки, гуцулы), хотя все его разновидности считаются украинскими властями диалектами украинского языка. Структурное сходство карпатских говоров с русским языком, а также то, что они во многом базировались на древнерусской и церковнославянской лексике, давно привело некоторых учёных к выводу, что русский язык является наиболее чистой, литературно обработанной формой их речи, которую они традиционно называли "русской". Такие взгляды уже в 1810-1830-е годы высказывали Николай Кмицикиевич на Галичине и Иван Фогораший в Закарпатье, причём Кмицикиевич делал выводы о том, что единый язык подразумевает единый "сильно разветвлённый русский народ".
В 1989 г. русский язык в Закарпатье, выполнявший там роль языка межнационального общения, назвали родным 47 378 русинов, 15 132 украинца, 1307 евреев, 1176 белорусов, 991 венгр, 388 словаков, 212 немцев, 119 цыган. В целом по области 64,1 % населения указало, что свободно владеет русским языком.
Практически все славянские языки в процессе естественного развития исторически сложившихся племенных диалектов в той или иной степени отошли от своей основы - единого общеславянского языка. Их письменный язык складывался в зависимости от принятых религиозных представлений при переходе от язычества к христианству. Принявшие католицизм приняли письменность на основе латиницы, склонившиеся к православию - получили церковнославянский язык святых Кирилла и Мефодия, который постепенно трансформировался в светские системы письма на основе кариллицы. Исторически сложившаяся многовековая оторванность населения Закарпатья от основного массива русского народа привела к тому, что их светский народный русинский язык сохранил наибольшую близость к церковнославянскому языку. Несмотря на административное давление киевских властей, он остаётся среди местного населения в Закарпатье широко употребляемым языком, который они, не сговариваясь и сохраняя своего рода народную конспирацию, называют "местным" или "по-нашому". Особенно поразительно то, что подкарпатские русины при постоянном иноязычном давлении в течение 11 веков смогли сохранить свой язык, что свидетельствует о его оригинальности, естественном происхождении, тесной связи с церковнославянским и удивительной верности его носителей заветам своих предков, которые в далёкой древности осели на склонах Карпат, придя сюда под именем белых хорватов в ходе славянской миграции задолго до появления здесь венгров в Х в. Живя за труднодоступными горными отрогами и на скрытых от глаз завоевателей горных полонинах, русины оказались отрезаны ещё и границами государств, выпав таким образом из этно-политических процессов восточных славян, объединённых в IX в. в Киевскую Русь.
Несомненно, что многовековая оторванность от основного восточнославянского русского массива способствовала консервации древнерусских архаичных черт в народном языке карпатских русинов, который впитывал также словарные заимствования из польского языка в Галиции, из венгерского - в Закарпатье, из румынского - в Буковине. Но в этом языке лексической, морфологической и синтаксической основой оставался русский язык. Украинским его можно назвать, если только намеренно погрешить против истины. В конце XIX - начале XX века в Закарпатье на основе местной разновидности русского языка ("подкарпатская редакция русского языка") возникла целая школа русскоязычных писателей. Характерно, что при разнообразии самоназваний населения этого региона древней Червоной или Малой Руси (галицкие русины, подкарпатские русины, червонорусы, руськи, руснаки, карпаторусы) всегда используется корень "рус". Для карпатских русинов характерно, что они исторически всегда ощущали себя русскими и свои земли веками называли Карпатской Русью. Тягу их к русской самоидентификации украинский доктор философии П. Кралюк объяснял так: "Такие люди были не против идентифицировать себя как россиян, что давало им возможность говорить о своей причастности к могучему народу и его культурным достижениям". Доктор философии не прав в том, что русины были "не против", они настаивали именно на том, что они русские.
Юрист по образованию, но литературовед и критик по призванию Сергей Ефремов (Охрименко), в работе "Iсторiя українського письменства" (изданной в Торонто, 1911), повторяя в целом историческую канву М. Грушевского, не мог ещё так нагло, как националисты-эмигранты середины ХХ в., издеваться над здравым смыслом. Он пишет вполне здраво, не упоминая украинцев: "После освобождения Малороссии в XVII в. от шляхетско-польского порабощения, Галичина так и осталась под Польшей. Когда в 1772 г. досталась она Австрии, как Королевство Галичина и Ладомерия, "народ руський" остался наедине со своей судьбой холопов, выполнявших тяжёлую работу невольников в условиях панщины на "своей земле", принадлежавшей польским помещикам. Всё, что хоть немного вибивалось из этой неволи, как мещанство или даже униатское духовенство - причисляло себя к полякам, пыталось приспособиться к польской культуре, силилось перенимать польские формы жизни, разговаривало на польском языке". [53]
Восприняв позже исторические постулаты "Украины-Руси" лично знакомого по Центральной раде М. Грушевского, Ефремов всю древнюю русскую литературу времён Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха относил к украинскому языку и рассматривал как наследие украинской литературы, историю её развития, заканчивая свою работу критическим анализом литературы украинофилов XIX в.
А дальше, описывая "руську троицу", которая стояла во главе русофильского движения галицких русинов, и повторяя стихи Ивана Шашкевича "Руська мати нас родила", в сборнике "Сын Руси" Ефремов призывал овладевать этим языком, уже называя его почему-то "украинским".
Характеризуя Якова Головацкого как большую надежду земляков, духовного предводителя русинов, Ефремов перечисляет его научные труды: "Росправа о языке южно-русском и его наречиях", "Три вступительные лекции преподавания русской словесности", "Грамматика русского языка" и этнографический сборник "Народные песни Галицкой и Угорской Руси". И это Ефремов преподносит как работы по украинскому языку! И так во многих публикациях националистов, нагло называя язык украинским, авторы без всякого стыда приводят старинные русские тексты из книг с русскими названиями.
Украинский доктор философии профессор П. Кралюк ("С надеждой на белого царя в первой четверти ХХ века", Киев, 2003) пишет, что западноукраинские интеллигенты-украинофилы "были представителями негосударственного, "непрестижного" народа, не имевшего четко выраженной этнической идентификации. Из-за этого первые западноукраинские интеллигенты часто общались не на народном языке, а на языках "культурных" (польском, венгерском, немецком). Учились они в школах, где доминировали западноевропейские (преимущественно немецкие) культурные ценности. Не удивительно, что такие люди рассматривали культуру своего народа как "низшую"; и часто искали поддержки какой-то внешней силы. В этом была трагедия западноукраинской интеллигенции". Таким образом он оправдывает антинародную сущность "украинства".
В националистической Украине русинский язык называют украинским, который по утверждениям укро-историков был таким древним языком, что от него произошли все остальные языки мира. Фактически древний язык неоантропов Русской равнины таким праязыком и был, только это был, конечно, не украинский язык. Но такова, поразившая часть русского народа, проживавшего в конце XIX - начале ХХ в. в австро-венгерской Галиции, общая социальная болезнь "украинства", придуманная поляками и использованная спецслужбами Австро-Венгрии и Германии для противодействия влиянию русского мира на подкарпатских русинов и ослабления России в преддверии мировой войны. Об этом пишет создатель сайта "Посольский приказ" Вадим Андрюхин в своём эссе "Украина - это не государство, это болезнь русского мира". [46]
Русины Галиции под беспрецедентным давлением австрийских и польских властей, под угрозой физического уничтожения вынуждены были смириться и стали называться украинцами. Но до сих пор не сломлено сопротивление этноциду киевского руководства русин Закарпатья, которые на референдуме 1991 г. подавляющим числом голосов (78%) потребовали восстановления довоенного статуса региона как Подкарпатской Руси с правами национальной русинской автономии.
Международная научно-практическая конференция "Геноцид и культурный этноцид русинов Карпатской Руси (конец XIX - начало ХХI вв.)", в которой участвовали учёные и представители общественности Украины, России, Сербии, Чехии, Молдовы, 19 декабря 2008 года в Ростове-на-Дону отметила, что "...в отношении русинского населения современной Украины проводится политика культурного этноцида, означающая лишение народа его исторического имени и исторической памяти, создание препятствий к развитию национальной культуры и образования на родном языке... Особенно жёсткие формы приобрела эта политика при президенте В.Ющенко". Это украинским правительством игнорируется до сих пор, являясь ещё одной миной замедленного действия под существующий с весны 2014 г. марионеточный режим Порошенко.
Один из первых в России украинофилов, участник Кирилло-Мефодиевского Братства Пантелеймон Кулиш (1819-1897), начинавший писать на русском языке, позже изобрёл собственную грамматику для сельского языка Малороссии ("кулишовку"). Он так писал в своих "Записках о Южной Руси" в 1856 г., пока не впитал "украинскую идею": "Название "Русский" принадлежит южно-русскому или малороссийскому народу и языку искони. Малороссийский народ и малороссийский язык суть русский народ и русский язык по преимуществу. В русских землях, принадлежавших к Польскому королевству, южно-русский язык не только был языком народным, но и правительственным. Этим языком говорили при дворе великих князей Литовских и в знатнейших южно-русских домах". И подытожил свои мысли: "Во всех русских землях, известных под именем Малой и Червонной Руси, один и тот же южно-русский язык был во всеобщем употреблении".
Издаваемая известным российским писателем и публицистом И. С. Аксаковым газета "День" (1861-1862) писала: "Сочиняемый хохломанами малоросийский язык есть только пустой предлог, а подлинная цель - особое малороссийское государство......Наш нынешний литературный язык выработан совместными силами великорусских и малорусских писателей - поэтому малороссы не нуждаются в создании нового учёного и учебного языка".
Н.И. Костомаров в статье "Правда полякам о Руси" так описывает ситуацию с языком в западнорусских землях: "Язык славяноцерковный был книжным и письменным языком со времени введения христианства, но с XV века начал брать верх в письменности язык западнорусский: в него входили формы и славяно-церковного, и польского, и народного. Славяно-церковный язык не исчезал и после; оставаясь неизменно языком богослужения, он иногда имел по разным предметам и сочинителей, предпочитавших его западнорусскому, который вообще был в ходу. Западнорусский язык исчез, мало-помалу заменяясь польским и образовавшимся уже книжным великорусским; народное наречие долго оставалось за пределами письменности и только, так сказать, ненароком, вторгалось в письменный язык, а между тем подвергалось, незаметно для письма и, следовательно, неуловимо для истории, вековым изменениям, сообразно с обстоятельствами, действовавшими на судьбу народа. Не прежде, как наступила всеобщая потребность в образованном мире приблизиться к живому народному образу выражения, и оно вступило в область письменности. Вот, в главных чертах, история языка нашей Южной Руси. О греческой азбуке, замененной кирилловскими буквами, мы знать не знаем и ведать не ведаем. Что касается до относительной близости к польскому и великорусскому, то славяно-церковный и народный языки ближе к последнему, чем к первому. Сходство народного языка нашего с польским выражается некоторыми слогами и оборотами: из них, одни, быть может, действительно заимствованы из польского, по взаимодействию народов, соединенных некогда одной политической связью; другие же, хотя сходные с польскими, в то же время встречаются в разных местах Русской Земли, не подвергавшихся польскому влиянию и особенно в северной Руси, древней Новгородской земле, где, вместе со сходством выговора, служат с одной стороны свидетельством о древнем ближайшем этнографическом родстве между собою южной Руси и славянских поселенцев на севере, образовавших республику Великого Новгорода, а с другой доказывают, что в южнорусском языке многое, что с первого взгляда можно почесть следствием влияния польского, в самом деле есть собственное древнее достояние. Нет ни малейшего основания считать южнорусский язык наречием польского..." [19]
"Украинствующие" интеллектуалы осуждали П. Кулиша и Н. Костомарова за сдачу ими националистических позиций перед царской охранкой после разгрома Кирилло-Мефодиевского братства и их крайнее возмущение вызвали язвительные высказывания Кулиша об "Энеиде" Котляревского (который сам свою бурлескную поэму называл не украинской, а малороссийской), баснях Гулака-Артемовского и о поэзии Т. Шевченко. Дело в том, что Кулиш очень ревниво относился к Шевченко, которому втайне завидовал, и, считая себя выходцем из казацкой старшины-шляхты, свысока относился к казацкой голытьбе, представителем и певцом которой был Тарас Шевченко, чью поэзию Кулиш называл "музой полупьяных".
Если критически рассмотреть всю малороссийскую культуру, то она мировой цивилизации не дала ничего, кроме гопака, фольклорных казацких шаровар, вышиванок, сала, горилки и кучи искусственно героизированных исторических личностей весьма специфического типа: клятвопреступников, предателей и убийц. Об отношении к Тарасу Шевченко, как к символу украинской нации и всенародно признанному гению, весьма критически высказался историк и писатель Николай Иванович Ульянов (1905-1985): "Национальным поэтом объявлен он не потому, что писал по-малороссийски и не потому, что выражал глубины народного духа. Этого, как раз, и не видим. Многие до и после Шевченко писали по-украински, часто лучше его, но только он признан "пророком". Причина: - он первый воскресил казачью ненависть к Москве и первый воспел казачьи времена, как национальные". [50]
Критик В. Белинский отмечал лживость нарочито народных истоков "Кобзаря" и сомнительную пользу его поэзии для простого малороссийского народа: "Если господа Кобзари думают своими поэмами принести пользу низшему классу своих соотчичей, то в этом они очень ошибаются; их поэмы, несмотря на обилие самых вульгарных и площадных слов и выражений, лишены простоты вымысла и рассказа, наполнены вычурами и замашками, свойственными всем плохим пиитам, часто нисколько не народны, хотя и подкрепляются ссылками на историю, песни и предания, следовательно, по всем этим признакам - они непонятны простому народу и не имеют в себе ничего с ним симпатизирующего".
Вторит Белинскому М. Драгоманов, считавший, что "Кобзарь""не может стать книгою ни вполне народною, ни такой, которая бы вполне служила проповеди "новой правды" среди народа".
П. Кулиш, завидовавший таланту Тараса-поэта, когда-то писал, что если "само общество явилось бы на току критики с лопатою в руках, оно собрало бы небольшое, весьма небольшое количество стихов Шевченко в житницу свою; остальное бы было в его глазах не лучше сору, его же возметает ветер от лица земли".
Не советовал Шевченко публиковать его русскую прозу в газете "День" известный славянофил Сергей Аксаков, отказал и его земляк, редактор "Русской Беседы" Михаил Максимович, а Пантелеймон Кулиш предлагал вместо этого помощь в пропитании: "Не хапайся, братику, друкувати московських повiстей. Нi грошей, нi слави за них не добудеш. Адже ж i Данте i Петрарка думали, що прославляться латинськими своїми книгами. Отак тебе морочить ця москальщина. Цур їй! Лучче нiчого не роби, так собi сиди да читай, а ми тебе хлiбом прогодуємо, аби твоє здоров'є!"
Эти украинские "друзья" не пустили Т. Шевченко в большую прозу и не дали ему стать при жизни русским классиком. Тем не менее известно, что Тарас Шевченко был в списке "видных людей" для включения в скульптурно-барельефную композицию памятника "Тысячелетия России", сооружённого в Новгороде в 1862 г. по проекту скульпторов Михаила Микешина и Ивана Шредера. Там на пьедестале помещены барельефы выдающихся деятелей России, в том числе ряда выходцев из Малороссии: Даниила Галицкого, Богдана Хмельницкого, Александра Безбородко, Григория Потёмкина, Виктора Кочубея, Ивана Паскевича, Дмитрия Бортнянского. Когда рассматривался вопрос о включении Тараса Шевченко в число фигур этого памятника (вместе с русскими деятелями искусства Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем и Глинкой), по свидетельству начальника штаба корпуса жандармов генерала Потапова "Его Величеству не угодно было изъявить свое согласие" только потому, что блестящий литератор Шевченко был ещё жив и было неуместным сооружать памятник живому человеку.
Виталий Макарович Русановский (1931-2007) украинский лингвист, профессор, академик НАН, главный редактор журнала "Мовознавство" (Языкознание), специалист по украинистике, признавал, что "язык в то время имел название малороссийский... Что касается истории восточнославянской письменности, то она сводилась к единому русскому литературному языку". (http://litopys.org.ua/ukrmova/um20.htm)
При этом, отражая идеологические мотивы по отношению к языкам и делая реверанс перед националистами, в своих работах называл официальный язык Великого княжества Литовского староукраинским.
На сайте украинского языкознания "IЗБОРНИК" с применением шулерских манипуляций с разными названиями этого западного наречия русского языка утверждается националистическая трактовка этой чисто лингвистической проблемы, что украинский язык существовал всегда: "Западнорусский письменный язык - устаревшее название староукраинской и старобелорусский письменно-литературных языков, употреблялось в историографии и филологии XI в. Общенародная украинская речь в то время называлась малороссийской (термин "украинский язык", особенно со 2-й пол. XI в., официально не употреблялся). Что касается истории восточнославянской. письменности, то она сводилась к единому русскому литературному языку. Поскольку украинские земли назывались Юго-Западной Русью, а белорусские - Западной Русью, соответственно существовали названия южнорусская речь ("южнорусский язык"), которая, однако, касалась как литературного языка Киевской Руси, так и староукраинского и старобелорусского литературных языков (хотя больше - староукраинского), и западнорусской речи ("западнорусский язык".(http://litopys.org.ua/ukrmova/um20.htm)
Эти псевдонаучные спекуляции не отрицают существования как южнорусского, так и западнорусского наречия, служившего канцелярским языком Великого княжества Литовского. Они отличались от русского языка так же, как отличаются друг от друга русские говоры Москвы, Архангельска, Новгорода, Вятки или Саратова.
Укро-учёные считают, что начало создания украинского языка на основе малороссийского диалекта русского языка положил Алексей Павлович Павловский (1773-?) - российский писатель и лингвист из Курской губернии, который после учёбы в Киеве переехал в Санкт-Петербург, где изданы все его работы. Его книга "Грамматика малороссийского наречия, или грамматическое показание существеннейших отличий, отдаливших малоросское наречие от чистого российского языка, сопровождаемое разными по сему предмету замечаниями и сочинениями" была издана в 1818 г. Этой работе учёный посвятил около 30 лет жизни в начальный период создания нового украинского языка, озабоченный судьбой, по его выражению, "исчезающего наречия". (Заметьте, не языка!) В 1822 г. выходит его последняя работа "Прибавление к Грамматике малороссийского наречия". Орфография Павловского сходна с так называемой "ярыжкой", которой пользовались И. Котляревский, П. Гулак-Артемовский, Г. Квитка-Основьяненко и Т. Шевченко, в основном следовавшие грамматике Павловского. Алексей Павловский хотя и пытался усовершенствовать и систематизировать малороссийский язык, но всё же, по-видимому, разделял и общие сомнения Котляревского и его убеждение в экспериментальном характере подобных попыток, так как рассматривал этот язык всего лишь как "исчезающий диалект" русского языка.
В 1861 году известный писатель и общественный деятель, друг Шевченко Пантелеймон Кулиш назвал Котляревского выразителем "антинародных образцов вкуса", от души поиздевавшимся в своей "Энеиде" над "украинской народностью", выставившим напоказ "всё, что только могли найти паны карикатурного, смешного и нелепого в худших образчиках простолюдина", а язык поэмы назвал "московщиной, написанной как бы украинщиной" (письмо к Александру Барвинскому) и "образцом кабацкой украинской беседы". (Кулиш П. А. Обзор украинской словесности. Основа. 1861. Љ 1.)
Галицийский публицист О. Мончаловский в книге "Литературное и политическое украинофильство" (Львов. 1898) приводит слова одного из делегатов съезда Русско-украинской радикальной партии в 1891 г., выступавшего перед собравшимися: "О литературных произведениях на "украинском" языке после Шевченка за очень и очень редкими исключениями и говорить нечего. Макулатуры обилие. Скудные по содержанию и блудные по идеям, произведения эти и по языку, именно благодаря "чистоте" языка, еще более чужды действительной жизни".
Примерно в том же духе о литературе на украинском языке говорил видный политический и государственный деятель Украины в первые годы советской власти, нарком внутренних дел (1921), нарком образования УССР, активный "украинизатор" Николай Скрыпник: "Во времена котляревщины, гулаковщины, артемовщины и т.п. украинская литература была лишь провинциальной литературой, дополнительной к русской, это была литература гопака, горилки, дьяка и кумы. Этого характера украинская литература не лишилась даже во времена Шевченко, Кулиша, Марка Вовчка и других".
Президент Украины Л. Кучма с сожалением констатировал: "И у корифеев нашей исторической науки, начиная с её основоположников, самые выдающиеся работы написаны по-русски. Особенно это касается работ таких выдающихся глашатаев украинства, как Пантелеймон Кулиш и Николай Костомаров, а также классиков малороссийской филологии, учёных мирового уровня, как Измаил Срезневский, Александр Потебня, Агафангел Крымский. Украина и в мыслях не должна отбрасывать такую значительную часть своего национального достояния". [10] Именно это сейчас делают национально "свидомые", запрещая использование русского языка, но в то же время считая перечисленных учёных достоянием Украины. Ни ума, ни логики!
К этому надо добавить, что даже работы украинских этнографов в основном являются русскоязычными. Это же можно сказать и про творчество автора украинского гимна Павла Чубинского, и историка Михаила Грушевского, значительные работы которых написаны на русском языке.
На русском языке писали свои произведения Марко Вовчок, Евгений Гребёнка, Даниил Мордовцев, Алексей Стороженко, Михаил Старицкий, за что украинофилы к ним относились с осуждением. Им не нравилось, например, что язык Шевченко уж слишком близок к русскому. Сам певец украинства Тарас Шевченко, кроме русской прозы, даже стихи писал не только по-малороссийски, но и по-русски (поэмы "Слепая", "Тризна" и другие). Шевченко вёл по-русски свой дневник, т.е. его основным языком был русский.
Таким образом утверждение официальной укро-науки, что в XIX веке возникла самостоятельная малороссийская литература, не соответствует действительности, поскольку это была просто региональная разновидность общерусской литературы. Лишь на русской литературной основе появились такие авторы-украинофилы, как Котляревский, Гулак-Артемовский, Квитка-Основьяненко, Шевченко, Марко Вовчок, Нечуй-Левицкий, Панас Мирный и др.
Один из идеологов украинофильства М. Драгоманов в 1892 г. выражал сожаление о плачевном состоянии украинофильской литературы в творческом отношении: "Не один уже десяток лет слышим мы о самостоятельности украинской литературы, о её праве быть равной с русской и т. д. Только настоящая работа украинских писателей вовсе не соответствует таким претензиям, а в литературе, может, еще больше, чем в многом другом, право без труда, который даёт силу, не имеет никакой ценности".
Эмигрант князь Волконский в предисловии к очерку "Украинское движение" А. Царинного (псевдоним А. В. Стороженко) однозначно высказался: "Мы считаем украинское движение величайшим недоразумением, порожденным злой волей одних и глупостью других, не видим для него никакой будущности, и нам до слез жаль тех умственных сил, которые непроизводительно были затрачены на создание искусственной "украинской мовы" и на мучительные потуги пользоваться этой "мовой" в научной и литературной деятельности. В Польше языком государственности, общественности и высшей образованности будет язык польский, блиставший еще в XVI веке красотой и мощью в сочинениях Мартина Бельского, Николая Рея, Яна Кохановского и многих других, в наше время прославленный Сенкевичем и Реймонтом, в России - русский, развившийся до мирового значения со времени Н. М. Карамзина, А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя, в особенности трудами И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, графа Л. Н. Толстого, Н. С. Лескова и П. И. Мельникова, а косноязычная "мова" будет ютиться на задворках, пока, вместе с украинским идолом Тарасом, не будет сдана за ненадобностью в архив человеческих заблуждений и ошибок". [47]
"Свидомые" учёные причисляют к достоянию Украины творчество русского мыслителя и самобытного философа Григория Сковороды (1722-1794) только на основании его малороссийского происхождения и странствований по Малороссии и Слобожанщине. Язык философских произведений Сковороды в форме диалогов, за что его называли "русским Сократом", рассматривается как разновидность русского языка с элементами церковнославянской и народной лексики. Проведя филологический анализ всего объёма сочинений Сковороды, исследователь Людмила Софронова пришла к выводу, что основными "рабочими языками" Сковороды были русский разговорный язык, церковнославянский язык русского извода, и русский литературный язык. Оценка Сковороды современниками и поклонниками как "первого русского религиозного философа", "первого самобытного мыслителя Руси", вызывало негодование украинофилов. Например, Т. Шевченко гневно отозвался о Сковороде: "Мне кажется, никто так внимательно не изучал бестолковых произведений философа Сковороды, как князь Шаховской. В малороссийских произведениях почтеннейшего князя со всеми подробностями отразился идиот Сковорода. А почтеннейшая публика видит в этих калеках настоящих малороссиян".
Исторические труды по истории Украины Дмитрия Бантыш-Каменского, Николая Маркевича, Михаила Максимовича, Владимира Антоновича, которые считаются национальным достоянием украинской истории, написаны на русском литературном языке и в переводе на украинский, естественно, теряют часть их прелести, поскольку эти авторы писали свои труды как литературные произведения.
В первой половине XIX века литературного украинского языка не существовало. Отдельные энтузиасты-украинофилы, которые взялись за выработку украинской лексики и грамматики, не представляли себе полного объёма задачи. Многие литераторы того времени рассматривали их попытки только как эксперименты и курьёзы. Это, например, касается "Энеиды" Ивана Котляревского - первого литературного произведения языком малороссийских селян и мещан. Поскольку местное дворянство использовало русский язык, а на южнорусском наречии говорили только крестьяне, Гулак-Артемовский утверждал, что он не годится для "большой" литературы. Характерные для ранних украинофилов настроения отразил профессор этнографии поэт Амбросий Метлинский (1814-1870) - по собственному признанию "последний бандурист", который "тихо напевает песню прошлого" на "умираючiй мовi".
Люди, ответственные за российскую культурную политику (а среди них было много малоруссов по происхождению), верили в "единый русский народ". Они не сомневались, что за украинским движением стоит польская, австро-немецкая или ватиканская интрига. Этим и были вызваны запретительные меры царского правительства, которые касались в основном ввоза националистической литературы подрывного содержания из-за рубежа. Циркуляр 1863 г. опирался на мысли выдающихся профессоров-малоруссов И. Г. Кульжинского (1803-1884), учителя Гоголя в нежинской гимназии, и С. С. Гогоцкого (1813-1889). Вдохновителем "Эмского указа" 1876 г. тоже был малоросс, историк и публицист Михаил Юзефович (1802-1889). Именно на основании мнения Юзефовича правительство пришло к выводу, что "вся литературная деятельность так называемых украинофилов должна быть отнесена к прикрытому только благовидными формами посягательству на государственное единство и целость России".
Обвинения националистов в ущемлении украинского языка при советской власти являются откровенной злобной ложью. Даже в 1960-х годах на Украине проводились мероприятия по дерусификации с переводом на украинский язык преподавания в ряде ВУЗов и получением указания из Москвы об оформлении документации в партийных органах исключительно на украинском языке. Поскольку часть партийных документов нужно было отсылать в Москву, пошли даже на приём на работу в парткомы переводчиков. После получения независимости о каком бы то ни было ущемлении не могло быть и речи. Зато в Украине стали открыто ущемлять русский язык, что перешло всякие рамки цивилизованных отношений после февральского 2014 г. государственного переворота. Сейчас запрещены все русскоязычные телеканалы, демонстрация фильмов не только на русском языке, но даже на советскую тематику. Продающаяся на Украине печатная продукция на русском языке официќально признана в качестве "информационной агрессии восточного государстќва". Эти дискриминационные решения исходят из специально созданного Министерства информационной политики (министр Юрий Стець).
Украинский писатель и журналист С. Аксёненко пишет, что при опросе, проведённом Институтом социологии НАН Украины в 2000 году, 76% киевлян, украинцев по происхождению, родным языком назвали украинский. А на вопрос "на каком языке вы общаетесь в семье" - только 24% киевлян-украинцев сказали, что на украинском. А когда тот же вопрос задали во время всеукраинского опроса - то 49,5% ответили, что общаются в семье на украинском, но анкеты на украинском языке предпочли заполнять только 37,2%, а 62,8% - на русском. То, есть на украинском удобнее общаться лишь одной трети опрошенных, а реальное количество украиноязычных киевлян - одна треть от 24%. То есть только 8% киевлян свободно владеют украинским. [9]
Л. Кучма в книге "Украина - не Россия" отмечал, что положение с украинским языком в момент провозглашения независимости Украины было катастрофическим. Он приводит статистику, которая показывает, что на 1989 г. более 18 миллионов жителей Украины не считали украинский язык родным, а 11.8 млн человек, или 23% населения не знали украинского языка, потому что в советское время люди могли легко обойтись без знания этого языка и, судя по всему, не испытывали в этом нужды. Удельный вес продукции на украинском языке на книжном рынке составлял меньше 20% и никто от этого не страдал, потому что украинские книги просто не находили сбыта.
Когда родителям учеников было разрешено выбирать - какие вторые языки будут изучать их дети, многие родители отказались от изучения детьми украинского языка, как неперспективного и ненужного в жизни. Л. Кучма пишет: "Родители, даже этнические украинцы, просили директоров школ освободить их детей от изучения украинского языка, который никому не нужен, а "переутомление вредит здоровью детей".[10]
Это происходило не из-за стремления советской власти к русификации Украины, в чём националисты и диссиденты традиционно обвиняют руководство СССР того времени, но по совершенно естественным бытовым причинам, которые Орест Субтельный точно назвал "языковой и культурной близостью русских и украинцев". Он пишет, что преобладание русского языка на Украине получало "энергичную поддержку не только 10 млн русских, проживающих на Украине, но и миллионов "малороссов" - украинцев по происхождению, но, одновременно, - русских в культурном и языковом планах". А что касается школьного образования, то он вторит Л. Кучме: "сами украинцы, часто требовали, чтобы их дети обучались в русских школах ("який толк у тiй українськiй? Аби чогось досягти, мої дiти повиннi оволодiти росiйською мовою").[33]
Западные эмигрантские источники свидетельствовали, что употребление украинского языка во второй половине ХХ в. образованным горожанином воспринималось как проявление недостатка образования: приводился пример, когда молодой человек вынужден был сменить украинский язык на русский при ухаживании за девушкой-киевлянкой, дабы не прослыть "деревенским чурбаном". Украинский так и воспринимался, как деревенский, каким он реально и являлся.
Характерно, что русские книги в книжных магазинах Украины пользуются гораздо большим спросом у населения, чем украинские, которые покупает весьма незначительное число "национально сознательных" граждан. Рынок убедительно демонстрирует языковые предпочтения граждан Украины в пользу русского языка. Даже уже после получения независимости количество русскоязычных изданий на Украине увеличилось с 45% в 1995г. до 55% в 2005 г., а украиноязычных за тот же период уменьшилось с 50% до 32% (Википедия. Русификация Украины)
Фонд "Общественное мнение" в феврале 2002 года опросил 2000 жителей всех 25 областей Украины на тему их языковой принадлежности. Респондентам был задан вопрос: "На каком языке Вам легче разговаривать?". 44% ответили, что на русском, 40% - на украинском, а 13% - одинаково легко и на том, и на другом языке. В областных центрах 75% населения предпочитало общаться на русском языке (и только 9% - на украинском), в то время как на селе 65% жителей говорили на украинском языке (и 18% - на русском). 44% жителей Киева заявили, что им всё равно, на русском или украинском языке общаться, 34% предпочитают русский язык и только 10% киевлян -- украинский. По-украински и на обоих языках чаще говорит старшее поколение, по-русски - молодёжь. Наибольшая дифференциация по языковой принадлежности наблюдалась в зависимости от географического положения: на западе и северо-западе говорят почти исключительно по-украински (92-93% против 4-5% по-русски), на востоке - исключительно по-русски (89% против 1% по-украински).
По информации института Гэлапа 5/6 населения Украины по родному языку русские, но называют себя украинцами и владеют языком, отдавая дань своему гражданству и националистической пропаганде.
Украинский автор А. Железный приводит такой этнографический состав населения Украины (завышенный по общему количеству): "По данным статистики на 1 января 1991 г. на территории Украины проживали: украинцев - 19 млн. человек, русских - 14 млн., русско-украинцев (от смешанных браков) - 20 млн., прочих национальностей - около 3 млн. человек. Выходит, на момент провозглашения независимости народ Украины на 66% состоял из неукраинцев. И эта цифра в точности совпадает с реальным распространением у нас русского языка". [42]
"Свидомые украинцы" вынуждены это признавать: "Сегодня 60-70 процентов укќраинцев отреклись от родного языка", - жалуются они, проклиная "москалей", хотя те не при чём.
Сергей Родин в запрещённой на Украине книге "Отрекаясь от русского имени" так комментирует демографическую статистику, которую корректировали в зависимости от политических предпочтений: "Сразу же после всесоюзной переписи 1989 г. в газете "Вечерний Киев" была опубликована статья, сообщавшая, что население Киева составляет 2 млн. 572 тыс. при 1 млн. 472 тыс. русских и 856 тыс. "украинцев". Но уже через год эта же газета переиздала данную статью с совершенно иными цифрами; из 2 млн. 572 тыс. киевлян "русских" - 472 тыс., а "украинцев" - 1 млн. 856 тыс.(!). Так под начавшийся процесс дерусификации "матери городов Русских" был подогнан необходимый статистический базис. Примечательно, однако, то, что данные переписи 1989 г. в целом по Украине так и не были опубликованы. Их "засекреченность" легко объяснима: перепись четко зафиксировала, что из 52 млн. "украинского населения" русскими только по паспорту оказались 21,6 млн. человек (а не 11,6 млн., как утверждал Горбачев). При этом еще 6,5 млн. назвали себя русскими, хотя в их паспортах значилась национальность "украинец". К ним следует добавить около 1 млн.русинов, итого русских даже по советской переписи получается почти 30 млн".[41]
Интересно отношение к каким-либо запретам употребления языков командующего белой армией во время Гражданской войны на Украине генерала Деникина, который объявлял: "В основу устройства областей Юга России будет положено начало самоуправления и децентрализации при непременном уважении к жизненным особенностям местного быта. Объявляя государственным языком на всем пространстве России язык русский, считаю совершенно недопустимым и запрещаю преследование малорусского языка. Каждый может говорить в суде по-малорусски. Частные школы, содержащиеся на местные средства, могут вести преподавание на каком угодно языке".
Агрессивно ограничивая русский язык и насаждая украинский, современные националисты приводят к тому, что у многих людей возникает отторжение к украинскому языку, который ассоциируется с тупым администрированием коррумпированной власти. Украинский язык связывается у многих русскоязычных украинцев с бандеровским национализмом, стремлением националистов поиздеваться над людьми и удовлетворить свои ксенофобские комплексы, когда они требуют от людей, плохо говорящих по-украински, переходить на украинскую мову.
Николай Ульянов в середине ХХ в., ещё не зная всех нюансов гонений на русских и русский язык со стороны националистов в XXI в., в работе "Происхождение украинского сепаратизма" убеждённо утверждал: "Ныне украинское самостийничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению церковнославянский язык, утвердившийся на Руси со времен принятия христианства, и еще более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский литературный язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех частей Киевского Государства, во время и после его существования. Самостийники меняют культурно-историческую терминологию, меняют традиционные оценки героев событий прошлого. Все это означает не понимание и не утверждение, а искоренение национальной души. Истинно национальное чувство приносится в жертву сочиненному партийному национализму". И далее автор признаётся, почему он вместо "национализма" в заглавии использовал "сепаратизм": "Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением ненародным, вненациональным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не существует по причине ярко выраженного их национального облика, то для украинских самостийников главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой". [50]
Украинские националисты упорно считают, что украинский язык в СССР преследовался. Но это наглая ложь! С. Аксёненко пишет: "Украинский язык активно насаждался в советской Украине! Более того, именно благодаря советской власти, украинский язык из диалекта превратился в язык. А то, что он не выдерживает конкуренции с русским, не является результатом чьей-то злой воли. В последние годы благодаря Интернету появилось единое мировое информационной пространство. В нём происходят глобальные интеграционные процессы. Одним из следствий этих процессов является то, что украинский язык растворяется в русском".[9]
Опасность дискриминации русского языка для украинского государства прекрасно понимают реально мыслящие украинцы, даже находящиеся за пределами страны. Вот так писал в 1993 г. об этом профессор Гарвардского университета (США) Роман Шпорлюк: "Миллионы людей, которые считают родным русский язык, 1 декабря 1991г. проголосовали за независимость. Исходя из этого граждане, для которых украинский язык родной, имеют перед ними определенные политические и моральные обязательства. Если мы не будем с этим считаться, если будем делить население на основное и национальные меньшинства, то очень скоро столкнемся с перспективой территориального и этнического распада Украины Таким образом, строя государство, необходимо принимать во внимание тот факт, что народ Украины, по сути, двуязычен. Легчайший способ уничтожить Украину это начать украинизировать неукраинцев. Наибольшую опасность для независимой Украины представляют языковые фанатики".
О дискриминации русского населения на Украине, особенно в области школьного образования, свидетельствуют многие документы. Примером является Обращение организации "Русская Община" (зарегистрирована в Управлении юстиции Киева 28 марта 1996 г.), в котором говорится о грубых нарушениях Всеобщей декларации прав человека и Конституции Украины по ущемлению национального сознания русских людей и их прав на получение образования на родном языке: "Опошляется национальное сознание путем принудительной и обвальной, фактически насильственной украинизации, невзирая на то, что русский родной язык для 2/3 населения Украины. Мы заявляем: на территории Украины происходит целеустремленное, планомерное ущемление прав русского и русскоязычного населения, составной части народа Украины. Постепенное уничтожение русского языка и культуры на Украине сделает их недоступными не только для русских, но и для украинцев".
В настоящее время в Украине идёт массированная пропаганда украинского одноязычия, с одной стороны мотивированная националистической русофобией, а с другой вызываемая подсознательным опасением, что украинский язык не сможет сопротивляться всё большему использованию русского языка в быту и рано или поздно начнёт исчезать, что обычно происходит с наречиями. Один из украиноязычных писателей признался, что у него помимо воли такое чувство, что он пишет на умирающем языке. И это несмотря на отказ националистов признать русский язык хотя бы региональным, уже не говоря о втором государственном. Ведь по данным переписей населения и соцопросам русский язык используют до 70% населения Украины. Известный политик, народный депутат Владимир Яворивский с сожалением говорил, что в многомиллионной Украине лишь немногие по-настоящему владеют украинским языком. Это значит, что единственный государственный язык в стране не очень-то популярен в народе. Люди общаются главным образом на русском языке или на сельском "суржике". Украинский националист Константин Голушко, нехотя признаёт: "В силу особенностей украинской ситуации внедрение на Украине русского языка как второго государственного неизбежно ведёт к упадку украинского языка, к вытеснению его из всех сфер жизни". Но и попытки запрещения русского языка на Украине приведут к уничтожению украинского.
Украинский философ, академик НАН Мирослав Попович (род.1930) пришёл к важному выводу: "Если русский язык станет для Украины одним из иностранных, будет утрачена также и громадная часть нашей собственной культуры". А именно к этому ведут дело националисты, провозглашая нацистский лозунг "Украина - для украинцев!" и стремясь "украинизировать" всё, что угодно.
Профессор Гарвардского университета Роман Шпорлюк писал в 1993 г. в газете "Московские новости": "Если Украинское государство хочет завоевать и сохранить лояльность своих русскоязычных граждан, оно должно привязать их к Украине. Пусть на Украине будут лучшие русские театры, университеты, школы. Чтобы русские, которые являются гражданами Украины, не желали, чтобы к ним пришла Россия". К этому можно только добавить, что сохранение "лойяльности русских граждан Украины" является залогом существования и самой Украины. Если из Украины разбегутся в связи с их геноцидом все русские и русскоязычные граждане, то страна останется фактически без населения. А оставшиеся банды бандеровцев перегрызутся между собой за оставленную бесхозной недвижимость.
Доходит до анекдота. Некий канадец украинского происхождения Петро Кравчук (однофамилец президента Леонида Макаровича) в статье, опубликованной в газете "Литературная Украина" в сентябре 1994 г., насмерть перепуганный возможностью предоставления в Украине русскому языку статуса второго официального языка, выдал реальные опасения националистов, что это приведёт к кризису в межэтнических отношениях внутри населения страны и может вызвать катастрофу Украинской державы, поскольку украинский язык, употребляемый в основном только националистами, не выдержит конкуренции с русским, которым пользуется большинство населения Украины, и захиреет вместе с национализмом. На статью пана Кравчука откликнулся киевский журналист А. Железный, который в книге "Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине" [42] весьма подробно осветил тему украинского языка согласно объективным историческим данным и буквально что называется "разделал под орех" всех своих критиков, а заодно националистические мифы и "новейшие теории" укро-учёных из украинского профессионального научного сообщества (напр., доктор филологических наук, член-корреспондент НАН Украины Г. Пивторак или доктор филологических наук Валерий Бурачек), отстаивавших первородность украинского языка и его существование во времена Киевской Руси. Интересующиеся этой темой подробнее могут познакомиться с книгой на Интернете.
Националисты постоянно пугают украинцев (а скорее всего именно себя), что украинский язык начнёт поглощаться русским и постепенно исчезать. Но это естественный процесс поглощения более мощным и распространённым языком слабого и менее употребляемого. А тем более вообще искусственно созданного языка на основе южнорусского наречия, как уже доказано многими филологами и лингвистами.
Примером служит украинский сегмент Интернета, который не может конкурировать с Рунетом. Даже в соцсетях украинцы пользуются в основном русским языком, чтобы их лучше понимали не владеющие украинским. Да и самим им удобнее общаться на русском.
Постановлением Кабинета Министров Украины Љ 1004 от 21 июня 2000 года было категорически запрещено употребление Русского языка органами власти и местного самоуправления. Постановление обязывало употреблять украинский язык не только в государственных учреждениях, но и на объектах научно-технического профиля, в предприятиях и организациях бытового обслуживания, в научных и культурно-просветительских учреждениях и обществах, даже в быту. А за нарушение положений этого документа и норм государственного языка была предусмотрена уголовная ответственность. При этом даже специалистам-филологам практически невозможно уследить за тем валом изменений и усовершенствований к "нормативной языковой базе", которые до сих пор продолжают вноситься из польского языка и исковерканного американизмами языка украинской американской и канадской диаспор под видом "усовершенствований" лексики или произношения.
Например, последние усовершенствования украинского языка касаются произношения (и написания) слов иностранного происхождения, в которых в англоязычном варианте употребляется дифтонг "th", а в русском используется буква "ф". Рекомендовано слова "эфир", "кафедра", "марафон" и т.п. писать и произносить как "этер", "катедра", "маратон", т.е. по аналогии с упрощённой манерой североамериканских украинских эмигрантов, не научившихся правильно произносить дифтонг. Стало дурной модой подражать англоязычной украинской диаспоре и употреблять слова из их обиходной украиноязычной лексики ("доляры", "авдиторiя", "патрiярх", "полицiянт", "в автi" и т.п.) и применять их искажённое ударение во многих привычных раньше словах.
Политика националистов по ограничению использования русского языка в передачах радио-телевизионного вещания - имеет следствием уничтожение русскоязычной культуры в Украине. При том, что половина населения Украины говорит на русском, а государство ограничивает его использование в СМИ, в телевидении и кинотеатрах. В 2014 г. была запрещена ретрансляция телевизионного вещания из России. Русскоязычное население Донбасса, Харькова, Одессы стало чувствовать себя изгоями в своей собственной стране, лишено возможности реализовывать свои запросы на родном языке в области культуры. Русскоязычные украинские писатели, певцы, журналисты в связи с гонением на использование русского языка вынуждены уезжать в Россию для возможности работать на русском языке и иметь свободный доступ к своей аудитории. Такая недальновидная узколобая политика националистов наносит ущерб украинскому языку и украинской культуре в целом, так как самые талантливые представители украинского народа всегда (и не только в советское время) стремились уехать в центр страны (Москву, Петербург-Ленинград) и вносили свой вклад в развитие русской культуры. А без государственной и общественной поддержки или признания на родине русскоязычные таланты в Украине не могут раскрыться и получить известность ни в украинском обществе, ни в русском. Тем более, если многие из них получают символический "волчий билет", слыша издевательское напутствие "Хай москалi забираються геть у свою Росiю". Глупая агрессивная националистическая политика украинских властей, имеющая корни в галичанском высокомерном чванстве и демонстрации своего мнимого превосходства, привела к превращению большинства населения центральных и юго-восточных областей в непримиримых противников галичанского национализма и к стойкому непринятию бандеровщины, особенно после событий 2014-2016 гг.
Анализируя "культурную политику" независимой Украины, киевский писатель Олесь Бузина заметил, что "свидомые (т.е. сознательные) украинцы озабочены не столько созданием украинской культуры, сколько уничтожением русской".
В некоторых городах Западной Украины в городских бюджетах были предусмотрены средства для финансирования особых "добровольных отрядов", которые должны контролировать использование государственного языка в предприятиях и заведениях общественного питания и культуры (кафе, ресторанах, магазинах, кинотеатрах и т.п.) с целью выявления употребляющих русский язык и наказания за это отдельных лиц или администрации заведения, а также для провоцирования националистического агрессивного уличного сброда к погромам.
Имеющаяся в продаже периодическая продукция или книги на русском языке были признаны "информационной агрессией враждебного государства". Сергей Родин в книге "Отрекаясь от русского имени" о пропаганде украинскими властями примитивных исторических мифов пишет: "Это массовый психоз социального безумия, приводящий к полной деградации общей культуры общества и краху всех государственных институтов, включая депутатов Верховной Рады, кабинет Министров, судебную систему и средства массовой информации, где ключевые посты занимают националисты, исповедующие оголтелую русофобию. Где государственные чиновники самого высокого ранга озабочены тем, как принудить несколько десятков миллиоќнов русскоязычного населения забыть родной русский язык и пеќрейти на искусственно созданную мову, в которой до сих пор общеупотребительные понятные слова стараются заменить чуждой лексикой, принятой на Западной Украине и заимствованной из польского языка". [41]
Да и не только лексикой отличается галицкий вариант языка, который пытались внедрять на всей Украине в самом начале "украинизации". Нечуй-Левицкий так отзывался об этом языке: "Галицкий книжный научный язык тяжелый и не чистый из-за того, что он сложился по синтаксису языка латинского или польского, так как книжный научный польский язык складывался по образцу тяжелого латинского, а не польского народного... И вышло что-то такое тяжелое, что его ни один украинец не сможет читать, как бы он не напрягался бы".
Вот этот галицкий жаргон, заполненный польской лексикой и новыми словами с чуждым синтаксисом под видом "украинской мовы" был введён в Украине постановлением СНК УССР в сентябре 1928 г.
Даже ещё в 1917-1918 гг. при первых усилиях "украинизации" во время Гражданской войны киевская интеллигенция отнеслась к этому резко отрицательно. По воспоминаниям жены премьера УНР Голубовича, в то время в газете "Киевская мысль" под лозунгом "Я протестую против насильственной украинизации Юго-Западного края" публиковались длинные списки подписавшихся известных представителей науки и культуры. Несколько позже, уже в 1926 г. один из членов партии из Луганска в письме в ЦК КП(б)У обращал внимание партийного руководства на трудности большевицкой украинизации: "Убежден, что 50% крестьянства Украины не понимает этого украинского языка, другая половина, если и понимает, то все же хуже, чем русский язык".
Насильственное навязывание украинской мовы и запрещение русского языка после событий 2014-2016 гг. привело к тому, что у людей возникло раздражение против посягательств националистов на естественное право использовать родной язык. Это вызвало неприязнь к украинской мове вообще, тем более, что вместо привычного украинского языка народ заставляли употреблять галицкий, наиболее ополяченный вариант, используемый украинской заокеанской диаспорой, где тон задают эмигранты-националисты и их потомки, впитавшие бандеровскую идеологию.
При достаточно длительной по времени исторической изоляции в отдельных государствах в разных группах населения Киевской Руси с XIII-XIV вв. происходил процесс медленного разделения исходного единого древнерусского языка на два основных наречия: русский Северо-Восточной Руси (включавший разные местные говоры: владимирский, новгородский, московский и т.д. ) и малорусский Юго-Западной Руси, оказавшейся в Великом княжестве Литовском. Ещё более стал отличаться язык Галичины от языка малороссиян после длительных контактов русинов с польским населением в составе Речи Посполитой. Полонизированный язык стал диалектом русского и был назван впоследствии украинофилами украинской мовой, хотя отличался от русского частично только лексикой и фонетикой, сохраняя основные законы морфологии и, главное, синтаксис русского языка, что и определяет понятие наречия (в системе лингвистики с четырьмя уровнями: язык-наречие-диалект-говор).
А язык украинской зарубежной диаспоры, насыщаясь лексикой и произношением языка страны пребывания, ещё более отдаляется от языка жителей Поднепровья. Поэтому влияние языка диаспоры на базовый язык Малороссии является негативным фактором, не способствующим сохранению родной речи. А молодое поколение эмигрантов иногда вообще теряет свой родной язык, если родители не обращают внимание на это.
Большинство специалистов, не связанных с националистической идеологией, рассматривают украинскую мову именно как наречие или диалект русского языка. В то время, как "свидомые" украинские национально озабоченные учёные и политики считают украинскую мову отдельным языком, доказывая это сопоставлением различий в лексике.
Однако, если сопоставлять не только лексику, а и морфологию языка (деление слова на морфемы) и синтаксис (т.е. построение словосочетаний, различных типов предложений и функциональное взаимодействие частей речи), то оказывается, что все морфологические и синтаксические особенности и нормы украинского языка используются и в русском. И по данным критериям украинский язык следует признать наречием русского. Поэтому русские понимают украинцев без переводчика, но не могут понять болгар или поляков с чехами, несмотря на большее совпадение лексики.
О диалектических особенностях различных русских говоров писал еще Ломоносов, выделяя в русском языке три разговорных наречия - северное, московское и малороссийское. Владимир Даль в предисловии к своему словарю написал, что на территории России везде свои говоры и только в Белой и Малой Руси наречия, которые поляки называли русским языком. Критик Виссарион Белинский (1811-1848) так написал в письме к П. В. Анненкову в начале декабря 1847 г., рассуждая по поводу статуса малороссийского языка: "Мы имеем полное право сказать, что теперь уже нет малороссийского языка, а есть областное малороссийское наречие, как есть белорусское, сибирское и другие подобные им областные наречия...Литературный язык малороссиян должен быть язык их образованного общества - язык русский".
В настоящее время при разграничении языков и диалектов народ использует не только лингвистические критерии, но и такие вещи, как традиция, наличие или отсутствие государственности, письменность, общая или отличающаяся от письменности соседей, наличие своих литературных норм, наличие литературы и многие другие факторы. Конечно, некая общность людей может называть свою речь языком, в данном случае украинским, но с точки зрения лингвистики как науки -это наречие русского языка.
Украинский и русский имеют сходную грамматику, одну морфологию и единый синтаксис. Произношение, хоть и отличается, но не сильно. Что касается, орфографии, то русский и украинский отличаются всего лишь немногими буквами, типа "i", и "ы". Например, украинское "и" читается как "ы", а русское "и" на Украине обозначают буквой "i". Буква "i" была в русском до Октябрьской революции, хотя отменить её планировали ещё при царе.
Надо сказать, что отличия в написании не всегда носят объективный характер и определяются необходимостью адекватно передать на письме звучание того или иного слова. Часть норм украинской графики и орфографии создавались явно для того, чтобы искусственно как можно более отдалить на письме украинский язык от русского.
С другой стороны украинский язык считался диалектом русского - его так и называли - малороссийское наречие. Украинские националисты пишут, что его запрещали в Российской империи, приводя как примеры Валуевский циркуляр 1863 г. и Эмский указ 1876 г. Но эти запреты распространялись не на использование языка и художественной литературы, а относились к ввозу из-за рубежа националистической пропагандистской литературы сепаратистского толка (главным образом из австрийской Галиции) и выпуску политической, научно-популярной литературы и учебников, в которых отражались эти тенденции. Тем более не запрещалось употребление украинского в быту. А вызвано это было обоснованными опасениями по распространению в России крамольных сепаратистских настроений в результате подрывных материалов польских эмигрантских кругов и галицких радикальных украинофилов, направленных на дестабилизацию России.
Многим людям в ХIХ веке украинский язык казался испорченным русским. Собственно он и был селянским наречием южно-русского края. Вот цитата из валуевского циркуляра о малороссийском наречии: "Самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародием, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов, как и для русских, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами и в особенности поляками, так называемый, украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малороссов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных к России и гибельных для Малороссии".
В личной беседе с Костомаровым министр внутренних дел Российской империи П. Валуев высказал своё мнение, что "хотя мысль о написании популярных сочинений по-малорусски с целью распространения в народе полезных знаний не только не преступна, но и похвальна, однако в настоящее время правительство по своим соображениям считает нужным приостановить ее, чтобы не подать повода злонамеренным людям воспользоваться для иных целей и под видом дозволенного распространения в народе популярно-научных книг не дать им возможности распространять законопреступных подущений к мятежам и беспорядкам".
В середине XIX в. в русском образованном обществе, наряду с восхищением малороссийским своеобразием, преобладало мнение, высказанное В. Белинским, что литературным языком малороссиян должен быть русский. При этом многие интеллектуалы полагали, что малорусское наречие постепенно исчезает и этим оправдывали этнографические работы украинофилов.
Только благодаря советской власти, украинский язык из диалекта превратился в полноценный язык. А то, что он не выдерживает конкуренции с русским, не является результатом чьей-то злой воли. Сегодня на базе единого мирового информационного пространства, формирование которого зависит не от государственных структур, а явилось следствием появления новых технологий, идут глобальные интеграционные процессы, которые приводят к сближению и взаимопроникновению близкородственных языков. Вследствие этого украинский язык неизбежно будет растворяться в русском. В прошлом при изоляции той или иной территории процесс шёл в обратном порядке - выделение диалекта, а затем образование языка.
Язык людей, которые жили на территории, не принадлежавшей России - язык Галичины - стал сильно отличаться от языка малороссов, живших в составе России. Ещё более красноречивый пример - украинская диаспора. Язык, на котором они говорят, по произношению, по употреблению многих слов и оборотов, больше напоминает английский, чем украинский. И это не удивительно - они живут среди мощного англоязычного окружения, поэтому их язык постепенно растворяется в английском, точно также, как украинский в русском. Причём молодое поколение эмигрантов постепенно забывает родной язык, особенно если они не разговаривают на нём в семье.
Политолог, журналист и публицист Анатолий Вассерман в эфире телеканала Russia.ru привел свои аргументы того, что украинский язык является диалектом русского. Любой диалект ограничен и по региону, и по тематике. Он имеет значительно более ограниченную область применения (например, просто для бытового общения), чем соответствующий ему нормативный литературный язык. Литературный язык охватывает все сферы деятельности, поэтому он богаче и используется в территориально большем ареале применения.
Украинский это именно диалект, а не самостоятельный язык, и это доказать довольно легко, несмотря на существенные, но явно искусственные отличия по лексике, в которой использовали слова из разных местных южно-русских говоров, отличающихся от литературной нормы и названных исконно украинскими. Но синтаксис украинского языка - это практически не измененный, но просто сокращённый русский. По синтаксису украинский язык это диалект русского, причём диалект деревенский, не имеющий слов для интеллектуальных и профессиональных общений, а синтаксис в соответствии с фундаментальными лингвистическими положениями имеет упрощённую форму в сельской речи. В украинском не употребляются некоторые конструкции литературного русского языка: в нём почти нет причастных оборотов, а это как раз характеризует любой диалект. А таких украинских синтаксических конструкций, которые отсутствуют в русском, нет вообще. Не углубляясь в теорию языковедения, можно сказать, что имеющиеся на это возражения украинских лингвистов носят нарочитый, политизированный характер. А если добавить к синтаксису морфологию, то это только подтвердит вывод, что украинская мова - диалект русского языка. Вассерман говорит, что по этим критериям "украинский и белорусский, несомненно, диалекты русского языка, а не самостоятельные. Точно так же можно разбирать любой другой критерий, по которому украинцев пытаются отличать от остальных русских....По любому такому критерию галичане отличаются от украинцев намного сильнее, чем украинцы от русских. Так что, если считать украинцев не русскими, тогда галичан и подавно следует считать и не русскими, и не украинцами". (http://www.russiaru.net/video/vasserman3/)
Украинский язык не является единым на всей территории Украины, а официально разделяется на региональные наречия: юго-восточное, юго-западное и северное, которые в свою очередь делятся на диалекты: Северное наречие - на восточно- (Чернигов), средне- и западнополесский; Юго-восточное - на слобожанский (Харьков, Сумы), поднепровский (Полтава, Черкасы) и степной (Донецк, Луганск, Днепропетровск, Запорожье, Херсон, Одесса); Юго-западное - на волынский (Житомир, Ровно, Луцк), подольский (Винница, Хмельницкий), поднестровский (Львов, Тернополь), покуто-буковинский (Черновцы), гуцульский, бойковско-лемский и закарпатский (Закарпатье).
Говоря о наречиях русского языка, И. Срезневский в работе "Мысли об истории русского языка" в 1849 г. писал: "Все эти наречия и говоры остаются до сих пор только оттенками одного и того же наречия и нимало не нарушают своим несходством единства русского языка и народа". [62]
Костомаров в свой биографии отмечал сходство древнего новгородского наречия с южнорусским, похожесть псковского выговора с малороссийским. Он писал: "Употребляется много слов, неупотребительных в великорусском языке, но существующих в малорусском, например: шукать, хилить, шкода, "що" вместо что".
В современном мире при общем информационном поле, с Интернетом и доступом к любым мировым СМИ, происходит взаимопроникновение разных языков и сближение и слияние языков родственных, с поглощением слабых более мощными и более распространёнными базовыми. Несмотря на явные изоляционистские меры украинских властей, направленные на сохранение украинского языка и письменности на нём и ограничения влияния русского языка, происходит неизбежный процесс его растворения в русском цивилизационном поле, уменьшение употребления украинского зыка и превращения его в региональный с последующим угасанием и окончательным отмиранием. Запрещая русскоязычные теле- и радиоканалы, кабельное телевидение или пытаясь установить контроль за пользованием Интернета, принимая такие изоляционистские меры, украинские власти становятся тормозом на пути прогресса, что ведёт в тупик. "Свидомые" укро-учёные, а тем более политики просто не понимают, что именно к этому может привести глупая практика изоляционизма украиноязычия от мощного русского информационно-цивилизационного влияния. С учётом единого синтаксиса и морфологии этот процесс будет происходить легко и безболезненно и украинский язык, фактически диалект русского (чтобы там ни доказывали лингвисты на Украине), не имеет никаких шансов существовать в искусственной изоляции. К тому же любые, самые драконовские запреты не смогут предотвратить употребление русского языка населением, большинство которого имеет возможность пользоваться Интернетом и спутниковым телевидением для получения и обмена информацией на русском языке, которым на Украине владеют даже самые идейные националисты, чтобы не выпасть из глобального информационного пространства. Примером в этом отношении служит облом, произошедший с попытками организации украиноязычного Интернета, которые провалились на начальной стадии, несмотря на государственную поддержку и затрату средств. Имея существенно меньшее количество пользователей, он просто не может конкурировать с англоязычным и даже с русскоязычным Интернетом, имеющим неизмеримо большие возможности обмена информацией. Это даже не нужно доказывать.
В настоящее время уже происходит, вопреки любым запретам, постепенное, но неизбежное слияние с русским информационным пространством украинского и белорусского языковых региональных полей, возникших искусственно по воле советской власти. И этот взаимный процесс необратим. А запрещение русского языка в кинопрокате и на эстраде приводит к изоляционизму культуры. В России мало найдётся желающих смотреть фильмы на украинском языке. Эстрадные коллективы, которые с украинским репертуаром смогли получить гастроли в России, можно пересчитать на пальцах, поэтому большинство предпочитают составлять репертуар из песен на русском. Кстати, кто не знает, теперь на Украине эстрадный коллектив, называвшийся до этого латинским словом "группа" (а это по мнению националистов "москальское слово"), принято называть новомодным (взятым из галицкого лексического "богатства") словом "гурт", т.е. по-русски "стадо". Смешно?
Ещё в XIX в. считающийся на Украине "отцом украинского литературного языка" Тарас Шевченко думал по русски, и по русски же вёл в течение всей жизни личный дневник, где не надо было притворяться малороссом. Свои произведения Шевченко писал на русском языке, а часть стихотворений на ярыжке (с использованием малороссийской лексики и русского алфавита и правописания). Его собственноручную запись стихотворения "Мени однаково чи буду я жить в Украини, чи ни" смотрите в приложении 2.
Украинская писательница Марко Вовчок тоже была урождённой русской Марией Вилинской, а украинством увлеклась, только выйдя замуж за украинофила Афанасия Марковича. Чего не сделаешь ради любви!
О Николае Гоголе не стоит даже упоминать. Когда галицкие украинизаторы в конце XIX в. выпустили перевод повести "Тарас Бульба" на введённую там в то время "украинскую мову", то в результате механической замены слов "русский" на "украинский" появились украинские казаки, украинская земля и даже русский царь стал украинцем.
Процессы взаимного обогащения языков за счёт соседей продолжаются и поныне. В русскую речь прочно вошли такие слова, как "мова", "незалежность", "свидомые", "майдан". Эти украинские заимствования называются "украинизмами" и активно сейчас используются в русском политическом лексиконе и в данной работе.
О том, что современная школьная история Украины писалась деятелями украинской эмигрантской националистической диаспоры (её рассадник г.Торонто, Канада), свидетельствует насыщеность учебников галицкими полонизмами: "чинник", "вiдруб", "реманент", "гутне скло", "шпиталь", "часопис", "цвiнтар", "царина" и т.п., не употреблявшимися в УССР. Да и до сих пор продолжается искусственная полонизация украинской мовы.
Нынешние украинизаторы, чей укро идиотизм не поддаётся логике, действуют более маниакально. В наши дни затеяна колоссальная работа по "реформированию" украинской научной, технической, медицинской и прочей терминологии. Продолжается процесс ополячивания украинского языка, сближения его с галичанским говором и даже с исковерканной лексикой украинской заокеанской диаспоры. "Свидомым" не нравится, что многие электротехнические термины используются из "москальского" языка: генератор, катушка, коммутатор, реостат, статор, штепсель. Вместо этих, в большинстве случаев международных терминов, они хотят использовать: витворець, цiвка, перелучник, опiрниця, стоян, втичка. Вы думаете эти слова истинно "украинские"? Так нет, они все взяты из польского: wytwornica, cewka, przelacznik, opornik, stojan, wtyczka. Т.е. под видом совершенствования технической терминологии происходит дальнейшая полонизация языка. Вместо телефонной трубки - слУхавка, вместо аэропорта - лэтОвыщэ, вместо фотографии - свитлЫна, вместо плана - плян, вместо мифа - мит и т.п.
Кому могло придти в голову, например, украинизировать медицину? Нынешние же "мовознавцы" перевели на укро мову даже латинские медицинские термины. И хирурги во время операции будут использовать русско латинско украинский словарь! Чтобы не перепутать, что кислород теперь "смородэць", бактерициды - "палычковбивныкы", а эксгумация - "труповыкоп".
Украинские СМИ используют вместо привычных слов "более украинские", позаимствованные у заокеанской диаспоры: спортовець вместо спортсмен, полiцiянт вместо полiцейский, агенцiя вместо агентство, наклад вместо тираж, которые привычны для галичан, но совершенно чужды большинству украинцев.
Развитие народа идёт параллельно с развитием его языка, Чем многообразнее деятельность народа, разносторонность его развития в процессе эволюции, чем глубже и продолжительнее история народа, его участие в событиях на разных этапах исторического процесса, тем богаче словарный запас и выразительность языка, тем более способен он к словообразованию и появлению различных оттенков в характеристике предметов, действий и понятий. В этом отношении мало какой европейский язык может сравниться с русским языком по образности и многообразию характеристик.
Украинофилы XIX в. для обоснования "украинской идеи" особости, привнесённой польскими интеллектуалами с целью оторвать малороссиян от русских, исключить влияние русского языка и как можно дальше отдалиться от него, экспериментировали с народным южно-российским наречием, активно заполняя его полонизмами, германизмами и просто выдуманными словами, пытаясь создать новый язык. Изобретатели нового языка даже классиков подправляли. Им не нравилось, например, что язык Шевченко уж слишком близок к русскому. Они враждебно относились к малороссийским писателям за то, что те писали свои произведения на русском языке. По этой собственно причине, они не особенно претендовали, чтобы писавший исключительно на русском Н. В. Гоголь считался украинским писателем, да он и сам считал себя русским. "Друзья" Т. Шевченко Кулиш (этот по причине зависти!) и Максимович отказали в опубликовании его русских повестей и рассказов в издаваемом ими журнале "Русская беседа". Это по сути не дало украинскому поэту Шевченко стать и знаменитым русским писателем. А это был бы ещё один удар по самолюбию националистов и их гипертрофированному чувству превосходства над русскими!
Приходится отметить, что, многие их признанные идеологи и вожди, не являются украинцами. Крупнейший церковный деятель националистов - митрополит униатской церкви Андрей Шептицкий - был поляком. Главный их идеолог - Дмитрий Донцов - русский. "Вожди оранжевой революции" - Ющенко и Тимошенко (из семьи латышского еврея Капительмана-Григяниса) - русскоязычные, которые вряд ли думали на украинском. Ни для кого не является секретом, что бывшие "лидеры майдана", а сейчас члены американского марионеточного правительства братья Кличко, бывший премьер Арсений Яценюк, президент Пётр Порошенко (Вольцман) и действующий премьер Владимир Гройсман - русскоязычные, "украинцы" только по месту рождения, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Александр Турчинов - русский ("в семье не без урода"), занимавший руководящие должности в Днепропетровском областном комитете комсомола.
Говоря об украинцах, как искусственно выведенной национальности, и украинском языке, невозможно не упомянуть белорусов (раньше называвшихся по месту происхождения литвинами) - тоже молодой этнос, также созданный в советское время, в связи с чем у них большие трудности с национальной самоидентификацией. Заразившись от украинофилов модой на создание собственной мовы, в Белоруссии уже в ХХ в. тоже пытались создать некий аналог "кулишовки" в виде спонтанной помеси русского литературного языка и местного крестьянского говора - "трасянку", которая не вышла из стадии лингвистической научной дискуссии. А завершила эти потуги советская власть, создав белорусский народ, который одновременно с украинцами получил независимое государство после развала СССР.
Обе эти советские республики создавались похоже, с передачей в их юрисдикцию части территории РСФСР. Чтобы БССР выглядела как-то посолидней (до 1939 г. граница СССР проходила меньше чем в 100 км к западу от Минска), в 1924 г. к ней были присоединены из состава РСФСР значительные территории современных Витебской, Могилёвской и Гомельской областей. А столицей советской Белоруссии большевики хотели сделать Смоленск.
В мировой истории нет другой такой страны, в которой бы как на Украине с таким изощрённым цинизмом преследовался местный древний язык, родной язык не менее чем двух третей её населения. И это всё происходило и происходит под ложным флагом национального возрождения, а на самом деле - для удовлетворения извращённого интегральным национализмом галицкого меньшинства, сообщества потомков вчерашних предателей и врагов украинского народа, противопоставляющего себя остальному населению страны и нагло претендующего выражать его интересы. Для утверждения своих идей они привлекают откровенную ложь и чудовищное извращение фактов истории, которыми через систему школьного образования более 20 лет отравлялось сознание молодого поколения. И уже есть современные "иваны, не помнящие родства", манкурты-янычары - зомбированные этнические русские, дети русских родителей, ненавидящие всё русское и готовые под идиотскую кричалку "москаляку - на гиляку!" вершить расправу над своими соотечественниками, противниками "украинской националистической дури". Это по сути нацистская расистская идеология превосходства одной нации, теперь галицко-украинской, над остальными украинцами-"сходняками" и, особенно над русскими.
Социальным заказом кучки идейных националистов было подвести научную базу под довольно непопулярную в народе идею самостийничества, идею разрушения выстраданного и скрепленного нашими предками общерусского единства. Именно этот, щедро финансируемый из-за рубежа заказ, и вынуждает некоторых современных укро-учёных поступаться научной добросовестностью. Те, кто успел вовремя перестроиться, пойти в услужение новому заказчику, ныне занимают высокооплачиваемые должности, а те, для кого научная честь дороже тридцати заокеанских серебренников, подвергаются ожесточённым нападкам и публичным оскорблениям. Пример тому ведущаяся сейчас злобная травля видного учёного-историка П. П. Толочко, выступившего против националистической доктрины в фальсификации украинской истории в угоду киевской банде коллаборационистов.
* * *
При националистическом мифе о "древних украх" и "древнем" украинском языке как-то не остаётся места в истории для кириллицы, которая согласно традиционным историческим данным была создана равноапостольными святыми русской православной церкви Кириллом и Мефодием в 860-х годах и начала использоваться на Руси. Вопрос об украинской письменности, которой пользовались не раз упомянутые (не дай Бог к ночи!) укры, как-то повис в воздухе и никак (кроме дурацких мифов) не освещается в "передовой украинской исторической науке". Поэтому приходится её корифеев пригласить спуститься на землю и напомнить историю письменности на Руси.
Официальный отсчёт начала письменности на Руси ведётся с введения кириллицы в 863 г., хотя в этом есть сомнение, ведь с 862 г. Кирилл и Мефодий 3 года проповедовали в Моравии, но это нам не важно. Важнее, что до Кирилла и Мефодия славяне обладали своей письменностью. Древние исторические документы повествуют, что Константин (позднее в монашестве Кирилл) на пути в Русь остановился в Херсонесе (Корсунь), где обнаружил Евангелие и Псалтырь, писанные русскими буквами. Одна из рукописей ХV века в Толковой Палее (пересказе книг Ветхого Завета) сообщает: "Грамота русская явилася Богом дана в Корсуне русину".
В "Паннонском Житии" Кирилла говорится о том же: "И дошел до Корсуня. Получил Евангелие и Псалтырь, русскими письменами писанные и встретил человека, той же речью говорящего, и беседовал с ним, и силу речи почувствовал". Что в Корсуне (Херсонесе) Кирилл пользовался Евангелием и Псалтырём "роушкими писмены писано", подтверждается и церковной историей, говорящей, что Русы Таврические имели уже свою церковь в IV веке и, как положено, - церковные книги.
Характерно отношение к Кириллу и его кириллице в "Книге Велеса". Там прямо написано: "Но вспомните о том Кирилле, который.... должен был прятаться в домах наших, чтобы мы не знали, что он учит наши письмена".
М. В. Ломоносов и В. Н. Татищев были уверены в наличии письменности у славян до введения кириллицы. В. Н. Татищев писал: "Подлинные же славяне задолго до Христа и славяно-русы собственно до Владимира письмо имели, в чем нам многие древние писатели свидетельствуют".
Императрица Екатерина II высказывалась по этому вопросу так: "Однако же по сказаниям Несторовым и другим видно, что славяне до Нестора письменность имели, да оные утрачены или еще не отысканы и потому до нас не дошли. Славяне задолго до рождества Христова письмо имели".
То есть нет сомнений, что у cлавян была письменность до Кирилла и Мефодия. Она известна лингвистам под названием "черт и резов" (а современные эпиграфисты называют её "руны Рода"). Её знаки и использовал Кирилл в своей азбуке. При сравнении славянских черт и резов (рун Рода, по имени одного из славянских языческих богов) с кириллицей обнаруживается 23 знака, совпадающих по форме.
Таким образом, Кирилл ничего не изобретал, а заимствовал знаки для своего алфавита из более древнего славянского письма, добавив попутно несколько греческих букв. Он снабдил руны Рода цифирью и тем самым придал им нужную степень сакральности, достаточную для христианских иерархов, чтобы разрешить богослужение на славянских языках и чтобы при передаче любых имён собственных на церковно-славянском языке сумма цифр имени сохранялась без искажений.
В греческой азбуке (которая, как считается, была основой для кириллицы) нет букв Б, Ж, Ш, Ц , а в славянской они были и до Кирилла. Кроме того первые 12 букв русского алфавита являются видоизменёнными цифрами. Это свидетельствует о древности письма, условно называемого протокириллицей.
А поскольку настоящее имя Кирилла было Константин, то наш алфавит правильнее было бы назвать "константиницей". Но это не имеет существенного значения и ни в коей мере не умаляет роли равноапостольных святых православной церкви Кирилла и Мефодия как просветителей восточных славян и их подвигов на этом поприще.
Некоторые учёные убеждены, что более древней славянской азбукой является не кириллица, а глаголица. Предполагается, что Кирилл философ создал именно глаголицу. На это указывает целый ряд фактов. Так, глаголическое письмо содержит более архаический язык, а на всех сохранившихся палимпсестах (рукописях на использованном ранее пергаменте) под новым текстом на кириллице обнаруживается соскоблённое глаголическое письмо. Нет ни одного палимпсеста с ранее написанной кириллицей. (Википедия. Глаголица).
Ну, а после истории с началом письменности на Руси полезно прояснить вопрос о русском первопечатнике. Традиционно им признаётся диакон кремлёвского храма Николы Гостунского Иван Фёдоров, издавший в московском печатном дворе, устроенном по приказу Ивана Грозного в 1563 г., первую печатную книгу "Апостол" (1564 г.) Ни дата, ни место его рождения не известны. По одной из версий трактовки его типографского знака он выходец из рода Петковичей из-под Минска, а прозвище Москвитин заслужил после отъезда из Москвы. В то же время известно, что с Фёдоровым работал Пётр Мстиславец (предположительно литвин, т.е. белорус из г. Мстиславля в Великом княжестве Литовском), который после отъезда Фёдорова в 1557 г. издал в Москве "Псалтырь", а затем вместе с Фёдоровым основал типографию в Вильно. Вторую, большую часть жизни, Иван Фёдоров провёл в Остроге на Волыни и во Львове.
Философ, писатель, гуманист и один из известных славянских учёных-просветителей, уроженец Полоцка Франциск Скорина (ок.1490-1551), считающийся издателем книг на церковно-славянском языке, в 1517-1519 гг. издал "Библию Руску", а в основанной им типографии в Вильно напечатал в 1522 г. "Малую подорожную книжицу" и в 1525 г. "Апостол" на западнорусском наречии.
Но самым первым печатником книг на русском языке является немец Феоль Швайпольт, который в 1491 г. в Кракове издал на кириллице богослужебные книги "Октоих" и "Часослов". В конце "Октоиха" приведен "колофон" (по современному - исходные данные издания), в котором на не требующем перевода русском языке указано: "Докончана быс сия книга у великомь градѣ оу Краковѣ при державѣ великаго короля полскаго Казимира, и докончана быс мѣщанином краковьскымь Шваиполтомь, Феоль, из немецького родоу, Франкь. И скончашас по божием нарожениемь. 14 съть девятьдесят и 1 лѣто".
Таким образом, выбор русским первопечатником Ивана Фёдорова никак не обоснован и неизвестно с чем связан, кроме разве что "непатриотичного" назначения на эту роль немца Швайпольта. Но правда дороже.