Аннотация: Нечто мутное... В духе Кафки или Мураками...
АНДРЕЙ МАРКУС
ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЕНЕЙ
Если проанализировать пространственно-временной континуум и провести соответствующие расчеты, то можно сделать вывод, что в воскресенье, в 18:30 я трясся в душном барнаульском автобусе. Хотя, если учитывать безграничность времени и пространства, а также всю сложность их взаимосвязей, тут слишком велика вероятность ошибки, погрешности, неточности.
Впрочем, мы не будем рассматривать другие варианты моего местонахождения, вытекающие из этого философского тупика, а предположим, для простоты рассказа, что я и в самом деле ехал в автобусе.
Ехал я и думал: "Какого черта я здесь делаю?" - и недоуменно смотрел по сторонам. Я глупо моргал глазами и идиотски посмеивался. Люди же, находившиеся со мной рядом, ехали с очень умными физиономиями. Кто-то с хитрым видом смотрел в окно, кто-то, глубокомысленно прищурившись, созерцал поручни, а один индивид, осклабившись с видом знатока, прислушивался к карканью весенних канареек.
Итак, никто из моих попутчиков не имел никаких сомнений насчет осмысленности процесса езды. Все уже привыкли к запаху и давке и поэтому спокойно расслаблялись или копили злобу на толкающегося соседа. Со стороны же все смотрелось довольно забавно. Толпа потных живых существ перемещалась на четырехколесном железном уродце из одного конца асфальтированной полосы в другой... в полном молчании. Лишь изредка это молчание нарушали истерические мольбы кондукторши расстаться с шестью рублями кровно заработанных денег и скорбные вздохи послушных граждан, отдающих эти деньги.
Я пытался думать о цели моей поездки, но мышление работало медленно и туго, поскольку постоянно прерывалось рефлексированием по поводу мышления. В итоге я пришел к выводу, что у меня просто не было другого выхода. Но самое большое недоумение вызывал тот факт, что ехал я не куда-нибудь, а в железнодорожный вокзал для того, чтобы сесть на электричку. Что я забыл в пункте назначения этой электрички? Черт его знает. Наверное, моя дальнейшая жизнь в Барнауле, где я успешно учился и работал, казалась мне более туманным процессом, чем поездка черти куда.
Других аргументов так и не удалось придумать. Когда я выходил из автобуса, брел вдоль ряда косых киосков по горячей блестящей улице, заходил в здание железнодорожного вокзала, садился в электричку, я все еще понятия не имел, зачем все это делаю. Устроившись насколько возможно удобно на жесткой деревянной скамье, я зевнул и расслабился. В конце концов, в стремлении посетить незнакомые места и потратить деньги нет ничего плохого и нездорового. Так что я махнул рукой на процесс мышления и с любопытством огляделся по сторонам. По сути, обстановка в вагоне мало чем отличалась от обстановки в салоне автобуса. Та же духота, то же ощущение, что квинтэссенция мировой хитрости, важности и интеллекта сосредоточилась в одной небольшой транспортной единице. Только почему-то люди в электричке выглядели чуть-чуть печальнее, чем пассажиры автобуса, и когда вагон тронулся с места, все дружно и обреченно вздохнули. Вздохнул и я вместе со всеми. За компанию. А потом закрыл глаза, потому что образы объектов материального мира вдруг перестали меня интересовать.
Не знаю сколько времени я дремал и умиротворенно наслаждался внутренним безмолвием и гипнотизирующим стуком колес, но вдруг я почувствовал, что кто-то за мной наблюдает...
...Это была девушка довольно-таки странной и неопределенной наружности, учитывая мою близорукость и расстояние до скамейки напротив, на которой девушка сидела. Вроде бы она была красива, но в то же время ничем особо не выделялась. Не сверкала, не блестела, не переливалась всеми цветами радуги, не утопала в перламутре, изощренных рюшечках, не куталась в плаще из серебристого бархата, не пахла всеми ароматами из французского палисадника.
- Ты так безмятежен, как будто не имеешь ни малейшего представления о том, что тебя ждет, - сказала она.
За свою недолгую, но богатую мерзостями жизнь, я убедился в том, что все бабы - стервы. Однако, судя по голосу, моя попутчица не подходила под общее определение, и посему я разрешил себе небольшой разговор.
- Как тебя зовут? - спросил я, потирая глаза и зевая.
- Чаще Лена, а тебя?
- Случается, что Gadfly. Возвращаясь к твоему вопросу, Лена, я не имею ни малейшего понятия относительно того, что меня ждет.
- Потрясающе!
- У тебя сейчас такой хитрый вид, как будто ты знаешь о цели моей поездки больше, чем я.
- А у тебя такой вид, как будто ты вообще ничего не знаешь о цели своей поездки.
- Что ж, в этом есть доля истины.
Я посмотрел на часы и понял, что проспал достаточно долго. Солнце уже клонилось к закату, а вагон был полон людьми. Только на скамейке Лены и на моей почему-то больше никто не сидел.
- Не уходи от темы, Gadfly! Расскажи мне, куда ты едешь.
Я покорно кивнул и поведал Лене все те соображения, о которых упоминал выше. Лена слушала не перебивая, а потом негромко рассмеялась.
- Все ясно. Ты ищешь Повелителя Теней.
- Что за чушь?! - отмахнулся я и вдруг ошалел... Я и вправду искал Повелителя Теней.
- Зачем ты его ищешь?
- Я не знаю.
- Что тебе от него нужно?
- Понятия не имею.
- Что тебе о нем известно?
- Практически ничего. А тебе?
- Многое. Я думаю, ты понимаешь, что это очень страшный человек, иначе он бы не был Повелителем.
- Догадываюсь.
- Да уж... Мой тебе совет. Когда доедим до твоей станции, не мешкай, а садись на встречную электричку и езжай домой, в Барнаул.
- Не могу.
- Почему?
- У меня нет другого выхода.
- Опять ты заладил свое! Как только ты увидишь Повелителя Теней, он поработит тебя за одну минуту. Он может подарить тебе силу, о какой ты и мечтать не смел, а может отнять всю энергию. Он будет играть с тобой, пока ему не надоест, а потом... ты останешься в его системе рабом... навсегда.
- А может, мне удастся этого избежать. Не может же Повелитель Теней переигрывать всех и всегда.
- Ты ищешь Повелителя Теней не для того, чтобы общаться с ним и играть, а для того, чтобы стать тенью. Это читается по глазам. Поэтому единственный шанс для тебя - бежать... и поживее.
- А ты знакома с Повелителем Теней?
- Да, я с ним знакома.
- Значит, ты тоже тень.
- Нет. Тенью становится только тот, кто этого хочет.
- Но я не хочу!
- Хочешь. Еще как хочешь.
Я замолчал и уставился в грязный трясущийся пол. Ну и дела!
- Что он за человек?
- Ты скоро сам узнаешь. Кто ищет, тот всегда найдет. Зачем оскорблять его описаниями? Я могу сказать лишь одно: он болен, безнадежно болен.
- Почему?
- Не знаю. Я не психоаналитик. Наверное потому, что в мире есть такие, как ты. Вот и твоя станция! Тебе пора.
Я нерешительно вышел на перрон и в смущении застыл на месте, дожидаясь, пока площадка вокруг меня не опустеет. Откуда-то сверху вяло закапал мелкий дождь. Какое-то железное изделие протяжно испускало воздух. Красное умирающее солнце освещало мою макушку. Идти было, собственно говоря, некуда. Я почесал затылок и сел на корточки. Вдруг вплотную ко мне подъехала весело дымящая машина, и из нее выскочил пружинистый, ободряюще улыбающийся парень. Несколько секунд он критически принюхивался ко мне, а потом радостно воскликнул:
- Кого я вижу! Gadfly! Неужели ты? Мы с тобой не раз встречались в Интернете. Я Клеверхауз, помнишь?
Я и в самом деле был виртуально знаком с типом по кличке Клеверхауз, вот только я не имел дурацкой привычки оставлять в компьютерной паутине свои фотки.
- Все мы когда-то встречались в Интернете, - проворчал я, придирчиво оглядывая Клеверхауза.
Выглядел он так: короткостриженный коренастый парень, довольно высокий и накаченный. Почему-то он ассоциировался у меня с героем песни группы "Кино" "Место для шага вперед", и, судя по резкому запаху лосьона после бритья, одежде, взгляду, металлической скобе на зубах, являлся абсолютным и законченным психом.
- Ну что, поедим куда-нибудь, пива попьем? Лезь быстрее в машину, а то окоченеешь здесь, на перроне!
- А куда конкретно поедим? - озадаченно отозвался я.
- Да какая ж разница?! Залезай давай, дождь крупнее становится! По пути разберемся!
Я обреченно вздохнул и сел в машину.
- Вот и молодец! - одобрил Клеверхауз и тронулся... в смысле, машина поехала. - Чего молчишь? Расскажи что-нибудь смешное...
Я молчал.
- ...Или грустное. Что, совсем нечего рассказать? Ну, блин, и народ пошел! Замороченные хмыри сплошные! Даже потрепаться по-человечески не могут! А я вот вчера...
- Слушай, - перебил я, - ты специально ждал меня на станции или просто проезжал мимо?
- Вопрос так себе, - отозвался Клеверхауз, прикуривая и одновременно разгоняя авто до 140 км/ч. - Даже не могу определить, глупый он или риторический. Мне вот помнится, мы с тобой неплохо беседовали тогда, в чате. Ты даже показался мне интеллектуалом... Куда прешь, скотина?!!! Что за ослы на этих КАМАЗах ездят?! Мало того, что сами еле катятся, так еще и другим разогнаться не дают... На чем это мы остановились? Ах, да! Скажи, Gadfly, ты все еще психоанализом увлекаешься?
- Психоанализом? Нет уже. Муть это мутная, Клеверхауз. Лучше туда не соваться.
- А я вот, представь себе, увлекся. Ты же, сволочь, меня и увлек! Потом отвечать будешь! Только одной вещи понять не могу. Может, ты разъяснишь. В чем заключается принципиальная разница между классическим гипнозом и эриксонианским?
Я долго соображал, пытаясь найти связь между гипнозом и психоанализом, и в итоге ответил так:
- Разница в том, дорогой друг, что классический гипноз появился еще до рождения Зигмунда Фрейда, а эриксонианский только после его смерти.
- Ну, теперь все понятно! А то я думал - думал... А вот еще: в чем состоит преимущество метода свободных ассоциаций?
- Ну, преимущество довольно-таки сомнительное,- начал я.
- Приехали, дружище! Потом дообъясняешь! Пойдем-ка, выпьем и закусим!
Мы вылезли из машины и, пройдя немного по темному мокрому пространству, очутились в маленькой уютной забегаловке. Уютной она, наверное, казалась оттого, что на потолке в ней работала только одна небольшая лампочка в дальнем углу.
- Еды и питья! - громогласно заказал Клеверхауз, когда мы уселись за свободный столик.
Нам вскоре принесли два стакана холодной жидкости, напоминавшей пиво, а также два странных бумажных свертка с чем-то теплым. "Пища сварена для Вас в лучших традициях пищеварения. Ешьте на здоровье. Ген. директор ОАО "Барнаул Пищеблок" А. Щ. Сапрофитов", - прочитал я на одном из них.
- Что еще за пища? - удивился я.
- Ты ешь-ешь, не задумывайся!
Я развернул свой сверток и увидел какую-то странную массу непонятного цвета и происхождения. Масса была довольно своеобразной на вкус, но, по большому счету, съедобной. Так что я больше не стал отвлекаться на процесс пищепотребления, а вместо этого вплотную занялся разговором со своим собеседником.
- Ты в Бога веришь? - внезапно спросил Клеверхауз.
Я чуть не поперхнулся.
- В Бога?!! Как тебе сказать... Смотря кого считать Богом, а кого творением, что считать миром, бытием, а что - небытием... В общем, проще в это не углубляться и решить, что Бог умер, а то...
- Бог не умер! - убежденно заявил Клеверхауз. - С ним произошло несчастье!
- Подожди! По-моему, мы с тобой говорили про психоанализ и гипноз.
- В том-то и фишка, что у Бога случилось несчастье именно из-за психоанализа.
- Что за несчастье? - зевая, заинтересовался я.
Клеверхауз нагнулся ко мне и заговорчески зашептал:
- Позволь мне рассказать тебе одну историю, которую я слышал из авторитетного источника. Зигмунд Фрейд совершил много гадостей в своей жизни и после смерти должен был по всем правилам попасть в ад, круг эдак на шестой - седьмой, однако, пользуясь своей еврейской хитростью, он извернулся и пробрался в рай. Там он ухитрился попасть на аудиенцию к самому Господу Богу и провел с ним несколько сеансов психоанализа с целью выявить причины неврозов, побудивших Бога создать наш бренный мир...
...И с тех пор нам только кажется, что нас много. На самом деле мы все субличности одного Бога, который мучается редкой, неизлечимой формой шизофрении...
- Значит, все мы как бы разные очаги возбуждения в воспаленном мозгу одной личности?
- Вот именно!
- Знаешь, Клеверхауз, из твоей истории вытекают по крайней мере два неразрешимых философских вопроса.
- Какие?
- Первый: Бог заболел после вмешательства Зигмунда Фрейда или до?
Второй: если он заболел до вмешательства, то кто же тогда такой этот Зигмунд Фрейд?
В этот момент единственная лампа в кафешке погасла, и, судя по тому, что холодильник перестал жужжать, надолго.
- Елки зеленые! - воскликнул Клеверхауз в унисон с общим вздохом - матом, прокатившимся по помещению. - Вот зачем они вырубили свет? Ты можешь мне объяснить?! Зачем?!!
- Наконец-то догадались, что процесс направленного движения заряженных частиц по проводам противоречит законам физики и, дабы не допустить усугубления Вселенского Парадокса, решили прекратить этот поток.
- Мобильная связь тоже нарушает законы физики, - сказал Клеверхауз.
- Само собой. А кинематограф и подавно.
- Да. Мы настолько привыкли к общению по телефону, перемещению на самолетах, играм на компьютере, что и не догадываемся, что нас просто дурят...
- Ага! Ты только погляди на этих физиков. Чего-то там заумно нудят, вроде бы сухо и логично, а на самом деле собираются поди по ночам с такими же физиками, курят траву и бредят коллективно, заморачиваются. Учебники в пьяном экстазе для бедных школьников сочиняют. А понятно не могут объяснить, как все работает, потому что, по сути, ничего не знают. Вот и словоблудят, на хлеб зарабатывают.
Вдруг стакан, который держал в руке Клеверхауз, разлетелся на мелкие кусочки, а вслед за этим раздался глухой выстрел из пистолета... и повисла странная, тягостная тишина.
- Так... - сказал Клеверхауз, а потом я услышал его быстрый шепот над своим ухом. - Пригнись, и после моей команды беги к машине. Выход прямо позади тебя. Беги, как сидишь, в полусогнутом положении, и постарайся не шуметь. Все! Пошел! Быстро!
Секунд через десять мы уже заскочили в машину.
- Все, трогаемся, - сказал Клеверхауз и нажал на газ. -- Нагнись на всякий случай, - добавил он, и не зря, потому что в тот же момент на заднем стекле появилось несколько характерных трещин.
- Черт! Все настроение испортили! - пожаловался Клеверхауз, сворачивая с трассы на какую-то весьма кривую, ухабистую дорожку.
- А кто это был?
- Один идиот знакомый, который очень скоро поплатится за то, что промахнулся. Уж я...
- Чего этот идиот хотел?
- Ясное дело! Убить Повелителя Теней.
Я почувствовал, что у меня ком застрял в горле.
- Кого?!
- Меня.
- Но ты не Повелитель Теней!
Клеверхауз хмыкнул.
- Хорошо, что хоть ты понимаешь. Но попробуй вдолбить это в голову нашего идиота... А почему ты, кстати, так уверен, что я не Повелитель Теней?
- Не знаю.
- Даже обидно как-то... Неужели такой крутой парень, как я, не может быть Повелителем Теней?
- Может, конечно. Но ты не он, и все тут!
- Я вижу, Gadfly, что нам с тобой пора поговорить начистоту.
- Я давно это вижу.
- Расскажи мне, откуда ты узнал о существовании Повелителя Теней.
- Ниоткуда. Просто когда я пытался представить мир без Повелителя Теней, он никак не связывался в единую, целостную картину. Мир бы развалился, если бы в нем не было Повелителя Теней.
- И то верно. Наличие Повелителя Теней в нашем мире создает иллюзию абсолюта.
- Кто он?
- Скоро сам узнаешь.
- Значит, мы едем к нему?
- Возможно. Все еще может измениться.
- Почему тот идиот думает, что ты Повелитель Теней?
- Потому что, по большому счету, так оно и есть... лично для него. Понимаешь, Повелитель Теней не настолько глуп, чтобы его знали все Тени. Он использует подставных лиц, которые могут действовать самостоятельно и использовать своих подставных лиц...
- В общем, получается эдакая паутина из Повелителей Теней.
Клеверхауз на секунду задумался.
- В этой дурацкой аналогии есть креативное зерно, - согласился он.
- А почему ты уверен, что человек, к которому мы едем, и есть тот самый настоящий Повелитель Теней, который находится в центре паутины? Вдруг тебя тоже дурят?
- Я знаю это интуитивно. Ты же как-то почувствовал, что я не Повелитель Теней. Интуиция!
- А что если интуиция нас обманывает?
- Ну и ладно! Все во Вселенной относительно, Gadfly... пока не прилепишь в ее центре пуп.
- Знаешь, что мне больше всего непонятно? На чем все основывается? Почему Тени подчиняются Повелителю?
- Я не знаю. Это трудно объяснить, если сам не чувствовал. Впрочем... Ты бросил все и поехал черти куда, к человеку, о существовании которого догадывался только интуитивно. Как объяснишь? А?
Мы вышли из машины и долго пробирались сквозь неказистые колючие кусты, пока не оказались на краю крутого обрыва. Далеко внизу виднелись крыши деревянных домиков, ездили автомобили, мычали коровы. Клеверхауз уцепился за корягу, криво свисавшую над обрывом и долго, завороженно смотрел вниз. Я заподозрил, что он думает о чем-то очень серьезном, и, не решаясь отвлекать его, молча созерцал огромный красный блин, повисший прямо передо мной.
- Выхода нет, Gadfly, -- произнес Клеверхауз каким-то не своим, хриплым голосом, - и пути назад тоже. Когда прыгнешь вниз... насколько растянутся секунды ожидания того, что твое лицо превратится в кровавую лепешку? Сумеешь ли по-настоящему насладиться полетом? В любом случае, это лучше, чем засунуть по остро наточенному карандашу в ноздри и удариться об стол. Странно, что ты все еще стоишь здесь. Зачем? Если это не трусость, то что?
- Надежда? - робко предположил я.
Клеверхауз отпустил корягу и встал прямо. Лицо его скривилось так, будто он унюхал трупака в мешке.
- Какое мерзкое и банальное слово, Gadfly. Всю патетику мне испортил. Поехали отсюда. Время поджимает.
Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Почему не знаю. Наверное, иссякли темы для разговора. Примерно через полчаса мы вдруг оказались в городе, на безлюдной улице в спальном районе. Я удивленно моргал, оглядывая уродливые девятиэтажки, пустынные тротуары, пахнущие стройкой и пивом заграждения.
- Ну все, приехали. Вылезай.
- А что потом? - спросил я, неохотно подчиняясь.
- Откуда я знаю? Тебе решать. Еще не поздно отступить. Сядешь на поезд, поедешь домой, проспишься, а как проснешься, может, и не вспомнишь об этой ерунде. Подумаешь, что приснилось. Короче, есть еще шанс.
- Шанс?! А не ты ли советовал мне спрыгнуть? Там, на обрыве?
Клеверхауз сочувственно покачал головой.
- Дурак! Я обращался к самому себе.
- Что, неужели все так плохо?
- Все просто отлично! Почему, ты думаешь, я так езжу и ищу себе каждый день новые неприятности. Я даже дверь в квартиру не закрываю, живу на чемоданах, как на засранном вокзале... в ожидании. И часто думаю... думаю... Может, в следующий раз не стакан в моей руке, не лампа над головой, не подушка? И почему эти идиоты на дорогах так осторожно ездят? Какого черта? Пока, в общем. У меня еще дела с утра, - Клеверхауз протянул руку. - Мне и правда нечего тебе посоветовать. Я же не знаю, чего он от тебя хочет.
Клеверхауз залез в машину и уже было поехал, но внезапно выглянул из окошка и крикнул:
- Все же жаль, что ты меня не запомнил, Андрюха! Ведь мы с тобой встречались не только в Интернете. Будь здоров!
И его машина, вяло и депрессивно дымя, понеслась прочь, в урбанизированную холодную даль.
...И есть еще белые-белые дни,
Белые горы и белый лед,
Но все, что мне нужно, это несколько слов
И место для шага вперед!
Я устало свалился на ближайшую скамейку. Голова пухла и трещала. Что за хренотень? Что ползет, извивается, двигается в серой мути, что пытается говорить, хочет исхитриться? Что умирает и зловонно пахнет, заморачивается, издает нервные смешки? И кто такой этот чертов Повелитель Теней? Какое он имеет ко всему отношение?
...Клеверхауз говорил, что везет меня к нему. Но поблизости никого нет... кроме меня самого. Этот хитрец оставил меня наедине с собой. Неужели это значит... значит...
...Передо мной плыло хмурое лицо в темных очках.
- Кто вы? - зевая, осведомился я.
Незнакомец пожал плечами.
- Еще не знаю.
Вдруг я осознал, что передо мной писатель Виктор Пелевин, и в тот же момент мой собеседник изобразил на лице некое подобие улыбки и сказал:
- Точно. Это я, - Пелевин огляделся по сторонам и поежился. - Закинуло же тебя в это злачное место, приятель.
- Полный отстой, - подтвердил я. - Хоть в лапы суйся волку! Вся гребанная жизнь к чертям собачьим! А я счастлив, как последний мудак!
- Ого, как сочно ты выразился! Люблю бессмысленные, ничего не означающие фразы, наполненные экспрессивными словами и многозначительной стилистикой. Они оставляют в душе какую-то щемящую пустоту... точнее, напоминают душе об ее истинной природе. Молодец! А я тут недавно проводил сравнение московского сленга с барнаульским и сделал множество любопытных выводов. Вот, например...
- Скажите, Виктор Олегович, неужели Москва действительно существует?
Пелевин нахмурился.
- Трудно сказать. Москва есть в том случае, если она сейчас кем-нибудь осознается. А я по своему опыту знаю, что осознавать такой большой город очень трудно. Надоедает... Вот и получается, что все мы думаем, что живем в Москве, а на самом деле черт знает где! А на твоем месте я бы не задумывался о наличии или отсутствии объектов материального мира, а заострил бы свое внимание на чем-нибудь более злободневном.
- На чем, например?
- Андрей! Ты все еще на Желтой Стреле!
Я вздрогнул.
- Что за черт? На какой еще Желтой Стреле?
- На поезде, мчащемся к разрушенному мосту.
- Да читал я эту вашу книжку. Только, наверное, неправильно ее понял...
Пелевин с досадой махнул рукой.
- Неважно, как ты ее понял. Сойди с Желтой Стрелы. Со своей Желтой Стрелы.
- Легко сказать. А как это сделать? Что конкретно? Встать и поехать домой (хотя я не совсем понимаю, где нахожусь и где мой дом)? Оставить навсегда мысли о Повелителе Теней? Или наоборот...
- Не в этом суть. Пойми, ты оказался лицом к лицу с пирамидой людей. Повелителя Теней на самом деле нет. Может, эта пирамида не имеет вершины, а хитро загибается и примыкает тем местом, где должна быть вершина, к своему основанию? Допустить наличие Повелителя Теней, конечно, можно, но я советую тебе его отрицать. Ты никогда не узнаешь правду, а отрицать всегда приятнее и веселее. И вообще, относись к жизни проще. Ты - капля воска, блестящая на ясном солнце в Пустоте... Ты боишься изменить свою форму, но ты никогда не перестанешь быть воском. Возрадуйся же этому!
Пелевин засмеялся и исчез, а я дремал и видел огромные капли воска, переливающиеся друг в друга, меняющие свою форму, уши слонов, радостно парящие в невесомости, клыки динозавров, клоунские сабли, летучие вагоны душных поездов, гармошки и банки "пепси"... Но тут раздался звонок, и мир вмиг стал скучным. Вагоны встали на рельсы, банки залетели в холодильник, уши прилипли к огромному животному с хоботом, а капли воска торопливо заползли каждая в свою норку. Вот так, понял я, и наступил во Вселенной порядок.
На самом деле звонил мой мобильный телефон, и его зеленый дисплей показывал какой-то незнакомый номер.
- Что за черт? - спросил я в трубку.
- Привет, Андрей. Это Лена. Ты где?
Я огляделся по сторонам. Я сидел на лавке посреди галдящего многолюдного города.
- Я слышала, ты встречался с Клеверхаузом. Что наплел тебе этот кретин?
- Мы с ним мило побеседовали. У нас, оказывается, много общего.
- Да брось ты! У Клеверхауза ни с кем не может быть ничего общего. Извини, если я резка с тобой. Просто время поджимает. Значит, кроме Клеверхауза, ты больше ни с кем не разговаривал?
- Почему, разговаривал.
- С кем?
- Ну... С Виктором Пелевиным.
- Мн-да... В общем так, Андрей, сейчас ты находишься на волосок от гибели. Похоже, у Повелителя Теней и в самом деле далеко идущие планы относительно тебя. Не спрашивай, откуда мне это известно. Некогда объяснять. Если хочешь выкрутиться, делай то, что я говорю. Беги по улице вправо, потом заверни за красный кирпичный дом и увидишь станцию метро. Прямиком вниз!
- Жетон покупать?
- Р-р-р... Ты не успеешь! Беги к платформе. Поезд будет ровно через две минуты. Андрей! Ты еще сидишь?! Вставай, не раздумывай! Ты должен успеть на этот поезд, должен!!!
В трубке раздались гудки. Я недоуменно посмотрел на нее и повесил на пояс. А потом неожиданно для себя вскочил и понесся со всех ног, как будто заведенная кем-то пружина разогнулась и заставила меня сделать это. Вмиг я оказался у станции и стал спускаться вниз. Как назло, на лестнице было много народу, и почему-то, вопреки своему обыкновению, народ никуда не спешил, а степенно и обреченно ожидал, пока чудесная лестница сама доставит его до места назначения. Яростно толкаясь, я наконец-то сошел с эскалатора, с горем пополам пробрался на платформу, пристроившись сзади к старой карге. Поезд уже приближался. Ту-ту! Вот он уже стоит. Он стоит, а я бегу. Я хочу оказаться внутри. Что может быть проще? В конце концов, поезда для того и существуют. Я уже практически забегаю в вагон, и дверь захлопывается... у меня перед носом.
...Я стоял на пустой платформе и размышлял. Мне кажется, я и сейчас там стою с ощущением того, что на мою голову только что упала гильотина. Расплескавшийся кофе и выброшенная кем-то второпях сигарета. Я хмыкнул и развернулся, чтобы уйти домой, и только тут заметил, что справа кто-то стоит и смотрит на меня лукавым укоризненным взглядом. Это была Лена.
- Ты не успел... Как много в нашей жизни решают секунды. Впрочем, сейчас это уже неважно. Ты здесь, со мной. Ведь ты хотел этого, правда?
Май - июль 2004 г.
...Купите в "подорожнике" восемь бутербродов и съешьте их, запив прохладным "Спрайтом". Утрамбуйте все свежим батончиком "Nuts" и пожуйте немного мятной жвачки. Слижите росу с весеннего неба и любуйтесь серым закатом. Дома, настроенные вдоль улиц, ограждают уютные дворики, а по скверам радостно дымят автомобили. Красота...