Человек приспособился жить в этом земном мире. Без приспособлений, которые у человека очень разнообразны и удивительны, жить в этом мире вообще было бы не возможно. В неживом виде, не приспосабливаясь, существовать могут только камни, да и то со временем они разрушаются. Впрочем, некоторые камни, люди по уже сложившейся привычке, тоже считают живыми. Есть естественные приспособления, для выживания, как во всем растительном и животном мире, от природы и Бога. Искусственные же орудия используются и непрерывно создаются только человеком. Только благодаря этому человек и живет. Каждое поколение накапливает их все больше. Темп жизни все возрастает, и уже не орудия и приспособления для человека, а человек для приспособлений.
Главное человеческое орудие это речь. Вопрос, кто дал речь человеку - Бог или человек сам изобрел, до сих пор спорный.
Скорее всего, Бог дал то, что человек усовершенствовал. Из-за языка человек то и выпал из природной среды обитания (рая Божьего). Отпал вместе со всем скарбом - телом, руками, зубами, языком и прочими органами своей деятельности. Но тело Адама и Евы вроде как-бы не изменилось, только наготу свою где-то прикрыло. К чему это я, и что хочу этим сказать?
А то, что главное в человеке - это Душа, это от нее отпал кусочек и стал главным командиром, прежде всего, языка и всех других искусственных человеческих орудий выживания. Этот последний кусочек души, оброс связями, сделался Генеральным секретарем, взял себе имя "Я" и не очень-то стал слушать истинные мнения остальной Души.
Швейцарскую должность этот "Я" превратил в царскую.
Тайные и не осознаваемые деяния этого швейцара, возомнившего себя царем, в каждом человеке и, конечно же, в человеческом обществе, с его скрытыми и явными правителями, в неведении творят то, что творится. Проявляется это в каждом человеке одним и тем же порядком, но по-разному.
Всякий человек должен работать, чтобы человечество могло совершенствовать орудия борьбы и добывать у природы средства для жизни. Как делятся эти средства между людьми, это насущный вопрос человеческих душ, справедливо не разрешаемый общечеловеческим секретариатом. Все это там, в высоких человеческих сферах.
Тут же, в одном из городов большой страны Советского Союза было раннее утро. В автобусе 19 маршрута молодой человек (имя его было Геннадий или просто Генка, как он сам обычно представлялся) ехал на работу. Небольшой львовский ЛАЗ был переполнен. Генка втиснулся в заднюю дверь. Он смог продвинуться только до упора в сидения, которые напротив двери. Тетенька, плотной комплекции, которая сидела там, опасливо посматривали на него, когда толпа после каждой остановки, прижимала его к пухлым коленям дамы, но молча терпела. Ехать надо было четыре остановки. В переполненном автобусе Генка не пробивал талоны, а о покупке проездного даже не думал. На его зарплату, на 20 рублей больше, чем у молодого специалиста, которым он и сам недавно был, не очень-то разгонишься. Из своих 120 рублей, 100 он отдавал жене на пропитание, а заначку он знал, на что тратить. Жить на одну зарплату, экономя, были тогда вынуждены многие.
Через год, после окончания политехнического института и распределения в проектный институт, Генка женился. (Имя Геннадий означает: благородный, и он поступил честно .) Генка был привлекательным, для женского пола, молодым человеком, выше среднего роста и приятной наружности. Теперешняя жена его, которая уже работала после окончания техникума (она училась на последнем курсе заочно) сразу же обратила на него внимание и постаралась, чтобы и он, в его возрасте это было не трудно, остался не равнодушным. Между прочим, ее звали Лариса Ивановна, у нее была нормальная женская фигура, симпатичное лицо, и ее тоже "хотели" )). Лариса не была уже наивной девушкой, она сама выбрала себе достойного мужа, а прислушиваться к чьим-то мнениям и сомнениям, пусть даже и собственной материи, было не в её характере. Впрочем, на жизнь она смотрела с ее внешней стороны, ей нравились красивые мужчины и вещи, а любовь представляла, как счастливое удовлетворение своих желаний. Характер у нее был не ноющий, с хмурым лицом замечена не была, впрочем, забота о своем лице у нее была на первом месте. По жизни она особо не задумывалась, жила чувствами, и верила в свое светлое будущее. Жили они с Геннадием в собственной однокомнатной квартире, которая досталась Ларисе от ее бабушки ( что было, тоже, не мало важно).
Генка работал конструктором в технологическом институте, и считался толковым специалистом, ему присвоили уже первую категорию, не за горами была и должность ведущего конструктора. Технологии и средства производства двигатель человеческих жизней с давних времен. Орудия деятельности сделали человека человеком, без них уже и жизнь была не мыслима. Бес специализации никак, человек просто обязан все свои молодые, и не только, силы тратить на профессиональную деятельность, которую он выбирает в рамках возможностей и способностей, по которым его оценивают и платят.
Мир человек внимает, прежде всего, глазами, потом слухом, запахи, вкусы и телесные ощущения не всегда удостаиваются его внимания. В конце подводят впечатления речи, предваряющие расчет и действия. Генке больше всего нравилось смотреть на мир и представлять, как он устроен. В своем неведении он считал, что этим занимаются физика, астрономия и математика. Строгие представления математики были ближе его душе, чем бесформенные чувственные образы гуманитарных предметов, хотя математика, как и литература, цифровой, но тоже язык.
Поступил Геннадий в Политехнический институт, и выбранная дорожка повела его по неведомому пути, совсем не туда, куда он представлял. При распределении он хотел пойти на завод Вычислительных машин, где только разворачивалось производства ЭВМ, которые тогда были еще размером со шкаф. Места еще были, но его огорошили отказом, кое-кто, уже не просто так, позаботился заранее. Он назвал Проектный институт, представители которого прямо в коридоре агитировали студентов, ничего другого не пришло в голову. Генка выбрал конструкторский отдел, хоть в институте всем командовали технологи. Они давали задания конструкторам, часто это были тупиковые места их стандартных технологий, которые требовали нестандартных конструкторских разработок. Генку больше привлекала творческая деятельность, но технологи (по кличке "технолухи" ) давали очень мало свободы, для конструкторских решений. Но, однажды, случилось иначе. Прибежал Главный инженер в отдел (Генка тогда, как молодой специалист, сидел за деталировкой работы своего зав. Сектором), позвал начальство и, как сам выразился :" кинул кость". Надо было срочно, через два дня он должен был ехать в министерство, начертить технологическую линию производства шестерни нового изделия с транспортными перемещениями, и не в плане, технологическую планировку он принес с собой, а наглядно - фронтально. Конструкторское начальство, конечно, не могло отказаться от этой "перспективной и творческой работы". Поручили важную работу Генке. Поставили два кульмана в ряд. Генка к тому времени уже успел освоить кульман ( теперь этот инструмент для черчения уже совсем вытеснили компьютеры). Прикрепили рулон бумаги, и вперед. Вот где Генка получил свободу творчества. Иногда, все же старшие товарищи подходили, усмехались про себя, и давали бесплатные советы. В общем, Генка справился. Забежал через два дня Главный инженер, скрутил рулон и забрал с собой. Еще через пару дней этот скрученный рулон уже стоял в углу отдела, и все не знали, что с ним делать. Ну, а Генка, вроде как "выбился в люди", зав. Сектором стал поручать ему более солидные работы. Однажды на одну разработку Генки, они с зав. Сектором решили подать и даже получили авторское свидетельство на изобретение.
Производственная рутина, пятидневное обязательное пребывание на работе, постоянное давление сроками и выкручивание рук начальством, у которого было свое начальство, впрочем, подавляла всякую творческую инициативу в человеке и угнетала душу.
Творческая душа Гены нудила собственное "Я", которое в свободное от основной работы время, как привычно, почивало на диване перед телевизором, заняться альтернативной деятельностью. Душе требовались иные порядки: свободные, творческие, без начальников, будильников и понедельников.
В то время очень популярным была музыка Битлз, которую можно было услышать только в записи на зарубежных пластинках, что было почти не доступно, или в плохом звучании, из-за сильных помех, эту музыку можно было слушать по радиоприемнику. Нормально же доходить до советских людей музыка Битлз (они были первыми, потом появились "Бони М", АББА и прочие группы) стала, благодаря магнитофонам, которые тогда уже появились в продаже, и, несмотря на большую цену, были востребованы. Генка не был ярым фанатом Битлз, на подобии некоторых студентов, которые не могли слушать лекции, если на доске аудитории не напишут: " The Beatles". Магнитофоны были очередным, в то время, детищем цивилизации, которое слышащему впервые его человеку могло показаться "чудом", способным изменить мир. Мощный, густой звук, эти тарелки и басы, плывущие в уши из колонок, зачаровывали внимание. И человек невольно прислушивался к чужим звукам ансамблей, в котором слышались отголоски таинственных первобытных звуков, динамизма сегодняшнего дня, и ритма цивилизации. Даже, поначалу казалось, что вам скажут что-то новое, доселе не слышанное, что сделает жизнь лучше. Весь мир под эти ритмы, казалось, как-бы сжимался, все в нем перемешивалось, и все друг с другом связывалось.
Но, увы - иллюзия эта не держится в голове, она уходит вместе с новизной, и понимаешь, что это только вещь, и способна, как всякая вещь, дать только минутную радость, только один раз вы улыбнетесь, когда впервые включите.
Если бы вещи не становились будничными, проще тогда было бы жить.
Послушав в гостях магнитофон, Генка уговорил жену, собиравшую деньги на дубленку, купить вещь. Лариса не могла отказать мужу. В последнее время, она чувствовала себя немного виноватой. Дело в том, что у них не было детей. Как она не старалась забеременеть, даже чуть ли на голову, тайком, после очередной попытки, становилось, все никак не получалось. Разные версии причин у нее, и у мужа были на этот счет. Вещь привяжет мужа к дому, подумала она. Если бы ведала она последствия, так, наверно бы, не согласилась.
Но, магнитофон не просто вещь. Это, прежде всего, орудие, расширяющее возможности человека, и не одно поколение совершенствовало его. Это целая система, свой мир, часть большого мира. Разве не чудо, что все эти кажущиеся такими непонятными транзисторы, провода, динамики, двигатели вдруг оживают и попадают в мир ваших чувств. Усовершенствовав что-то в этих штучках, вы сразу чувствуете, как отражается это на звуках. Магнитофон обладает одной замечательной способностью - он сразу же отзывается на вашу работу. И пусть вы усовершенствовали даже винтик, крепящий панель, вы можете почувствовать это, и работа принесет удовлетворение. Генка подсел на все эти магнитофонные дела, и стал чуть ли не фанатом радио- дела. Когда Генка не был занят на работе, не спал, ел или не занимался другими необходимыми делами, и даже немного и во время их, он думал о своих магнитофонных делах. Делал он себе стереофонический магнитофон, и усовершенствованиям его не было конца. Появились в доме и другие чудные вещи. Например, какой-то особенный звукосниматель к проигрывателю, который Генка спроектировал и сделал сам. Иногда, Генке хотелось поделиться с кем-нибудь своими достижениями, трудно ведь все время замыкаться в собственном мире. Тогда Генка говорил, какому - ни будь товарищу на работе: " Поставил пружину под катушку - стало стабильным натяжение ленты. Неужели никто не догадался это сделать? Видно в массовом производстве пружину трудно регулировать".
Как только на работе узнали, что Генка радио фанат и обзавелся магнитофоном, объявились и другие любители магнитофонов, приобретшие или собирающиеся приобрести стерео аппаратуру, и пошли разговоры. Но, как только, речь заходила о тарелках и басах, конденсаторах и транзисторах, Генка настораживался - это был его мир. Вскоре другие радиолюбители были "заткнуты за пояс" и лишь только консультировались у Генки по отдельным вопросам. Пришлось Генке, правда, немного напряженно улыбаться, он всегда так делал, когда приходилось вдаваться в подробности. Все любители, ранимые люди, и радио профессионал, наверно, самый не приятный, для Генки, человек. И, если, кто-нибудь спрашивал у Генки: " Чего это ты не поступал в радиотехнический институт?",- он только отмахивался. У любителя свои преимущества. Смог бы, например, профессионал целыми днями занятый не тем, что хочется, а тем, что надо, думать о работе еще и в свободное время. А Генка думал.
С женой у Генки было заключено перемирие. Когда Лариса выходила замуж, то не думала, что так будет. Теперь их однокомнатная квартира была разбита на два мира. Ее мир, центр, которого находился на кухне. И его мир, центр которого был прямо посреди комнаты, и представлял собой комплект, из радиолы Эстония, магнитофона Маяк и самодельного магнитофонного устройства, от которого прямо через ее люстру тянулись провода к колонкам на шкафу и на буфете. Из его вещей в комнате еще были: громадная на всю стенку, похожая на паука радиоантенна, в шкафу был ящик, где хранились магнитофонные катушки и ленты, а также подписка журнала "Радио". Из ее вещей в комнате были: ковер, большая часть шкафа с одеждой, и почти весь буфет. Стоящий в углу небольшой черно-белый телевизор, пожалуй, был общий. На кухне в углу на тумбочке стоял его миниатюрный токарный станок, который соседствовал с газовой плитой, раковиной и столом. Генка и Лариса жили в одной квартире, но каждый в своем мире. Правда, гостей, это нечасто было, они посещали вместе.
Большую часть своей жизни человек проводит на работе.
И, как бы начальство не следило, чтобы на работе все работали, другие насущные людские потребности все равно каким-то образом проявляются, в том числе и в рабочее время. Местом, для передышки, в те времена, это понятие прочно ассоциировалось, и даже заменялось словом "перекур", был предбанник барачного помещения из двух больших комнат, в которых располагался конструкторский отдел института. Проектный институт тогда не имел своего здания, и арендовал помещения на территории одного из заводов общего Главка. Конструкторскому отделу повезло оказаться за заводской территорией, в отремонтированном помещении бывшей котельной. Летом конструктора выходили курить вообще на лавку на улице, вдыхать вместе с дымом и некоторую свободу.
Курение - это какая-то особенная альтернативная деятельность, курируемая личным "Я" человека, влияющая на его ощущения и, даже, способная стать привычкой. Заимствованная у американских индейцев, иной цивилизации, с иным пониманием и отношением к себе и чужим "Я". Пришли чужие, более вооруженные орудиями борьбы за выживание; и жестоко поступили с людьми, больше уповавшие на природные средства. Курение - одно, из их природных средств воздействия, человеческого "Я" на природу собственного организма переняли завоеватели, потому что природа всех человеческих "Я", своих и чужих, одинаковая.
Курилка для простых работников, изредка ее посещали и курящие начальники, была особенным, даже можно сказать сакральным местом. Курить ходили все сотрудники мужского пола, даже не курящие. Женщины курить прятались, обычно, по туалетам. Курили не только из-за популярного у начальства выражения: " Кто не курит, тот работает". Курилка служила и местом неформального общения.
Бывало в курилке какой-нибудь дотошный товарищ, дойдя, по ассоциации, от ленинградской команды Зенит к Исаакиевскому собору и маятнику Фуко, спрашивал: "А чего это колеблющийся маятник сохраняет всегда прежнее свое направление?". Тут все изображали что-то, вроде, улыбки. Генка же думал на один порядок дальше некоторых,и имел свое мнение по многим вопросам, которые спонтанно поднимались в курилке. Лишь один он мог ответить, что маятник имеет все шесть степеней свободы, и почему же ему не двигаться в заданном направлении, если все другие направление для него одинаковы, так и в гороскопе. Все были инженеры-механики, но вопросы в курилке поднимались самые разные. Однажды, дошли даже до походов Александра Македонского, тут некоторые немного плохо представляли себе, где Рим, а где древняя Греция; и на стороне устанавливающих истину был и Генка. Беседы в курилке часто имели спорный характер, если, конечно, кто-нибудь не рассказывал случай из своей жизни. Обычно, в разговоре рассказчик скатывался до какого-либо утверждения; тут же, находились люди, становившиеся на противоположную точку зрения. С каждым Генка не спорил, он только стоял в сторонке и ухмылялся своей скрытой улыбочкой:" Давай мол,ври дальше". Но некоторым зарвавшимся личностям он возражал, и так, что спорить с ним было трудно. Бывали и не интересные разговоры. В понедельник, например, вспоминал кто-нибудь, как проводил время на даче или, как отпраздновал день рождения, и теперь не может прийти в себя. Люди любят рассказывать, как у них все хорошо. В таких случаях Генка, выйдя, как обычно, в положенное время в курилку, стоял возле стенки. Он не курил, и не из-за вредности этого действия. В детстве, он, как и его сверстники, пробовал курить. Бывало, за компанию, даже, опавшие листья груши пытались курить. В четвертом классе учительница даже провела особую беседу по поводу курения с ним и другими мальчиками. Беседа каким-то образом дошла, и, впоследствии, он стал осознанно относиться к этой вредной социальной привычке. В те времена в обществе на вредность пассивного курения не обращали внимания, а само курение в общественных местах было даже модным.
В очередной раз, выйдя в курилку, Генка вспомнил, что завтра на вечер он с женой приглашен к теще на день рождения. Отказываться было нельзя.
Человеческое "Я", конечно, главное внутри себя. И в диалоге со своей душой оно всегда становится справа, и потому "право". Отбирает, как посредник, у души права на деятельность и "права". Душе остаются только права наблюдателя, который, между прочим, лучше деятеля видит правду. "Я"Генки, воодушевившись душевными порывами, как только занялась всей этой радиолюбительской деятельностью, так сразу же стало больше слушать собственные желания. А жаждала оно всегда, как большинство себе подобных, уважения, похвалы ее делам от людей, всеобщей, в крайнем случае, хоть какой ни будь любви.Не всегда Генка мог свое "Я" сдерживать.
Над человеческим "Я", конечно, есть управа. Кроме высших потенций собственной души, как то: совесть и воля, еще семья и общество воспитывают, доминанты иных внешних "Я" правят поведением личного "Я". "Страх Божий" и многочисленные общественные страхи, вообще, заставляют сдерживать свои командные порывы.
Как быстро летит время. Это не заметно, когда каждый настоящий день похож на день предыдущий. Случаются, конечно, и особенные дни. День рождения, например. Но и он часто отличается только тем, что человек обращает внимание на календарь. После, прослезившись, может, конечно, устроить праздник. Праздники, как и все прочие общественные собрания без ритуалов не обходятся, у всех, хозяев и гостей, свои роли, которые они должны играть. Застолье с обильной едой и обязательной выпивкой не сильно привлекало Генку, он не чувствовал себя в гостях свободно, и идти не хотелось. Завтра у тещи Геннадия был день рождения. Необходимо было идти. Хорошо еще, что не надо было озадачиваться насчет подарка. Лариса сама купила своей маме какую-то кофту и цветы. Он знал, что к нему будут приставать с всякими вопросами и лесть в душу.
Так и случилось. Отношение Генки и тещи (мама Ларисы жила одна, с отцом Ларисы они развелись, и он уехал на родину) давно уже приняли отстраненный, прохладный и выжидательный характер. Он видел ее отношение к себе, но даже был благодарен ей, за то, что она его ему не высказывала.
На этот раз активность стал проявлять дядька Ларисы, брат ее мамы. Когда все выпили, обильно закусили и пошли в коридор и на балкон, чтобы перекурить и проветриться, Генка оставался за столом и с отстраненным видом водил вилкой по своей тарелке. Дядька подсел к нему и спросил:
- Так значит, ты конструктором работаешь?
- Да, я же вам говорил.
-И что ты конструируешь?
- Приспособления всякие, оснастку, нестандартное оборудование для обработки и сборки, много чего.
-Наговорил, а по конкретней, чтобы понятно было, и,для чего все это нужно?
- Хм, приспособление к станкам нужны, чтобы делать детали, например какой-нибудь болт, болт нужен, чтобы прикрутить колесо к машине, машина нужна, чтобы ездить в гости...
-Не груби людям! - вмешалась тут жена Генки,- тоже мне радиолюбитель заядлый!
-Вы, уж его извините,- обратилась она к дяде. Видели бы вы, во что превратил он квартиру!? Как, я и не боролось...
Как кадры известного кинофильма , до отстраненных ушей Генки , доносилось накопленное и вырывавшееся, наконец, из нее наружу возмущение:" два магнитофона, радиола, антенна, станок...".
-Радио, это хорошо, но и людей уважать надо,- только и смог, от неожиданности услышанного сказать дядька.
Возможно, это и алкоголь повлиял, но говорила Лариса очень громко, чуть не переходя на крик.
Все обратили внимание, подошла мама Ларисы,и сказала дочери:
- Что за шум, а драки нет?!- выяснять отношения сейчас, при людях, не входило в ее планы. Она была на стороне дочери, которая обвиняла во всех своих бедах мужа, но не сейчас же перевоспитывать этого "семейного диссидента", каким, между собой, они Генку считали.
Лариса отошла в сторону, и в наступившей тишине, Генка понял, что это ему так просто не пройдет. Показательным и молчаливым выполнением хозяйских обязанностей и игнорированием супружеских, она долго еще будет демонстрировать ему свою правоту...
Дальнейшие страсти и события описывать не имеет смысла.
Подобные сцены и сценарии уже заполонили не только страницы многочисленных литературных произведений, кинофильмов и телесериалов, которые уже мало кто читает и смотрит. Все пресытились повторениями, устали воспринимать потоки навязываемой, вместе с рекламой, информации, и тщетно пытаются выловить в глобальных сетях интернета действительно новое и нужное для себя.
Любопытство, конечно движет людьми. С него, в общем-то, и началось знакомство одной "Евы" с древом познания.
Для тех, кто хочет, узнать конкретно, про дальнейшую жизнь и судьбу Генки с Ларисой ( людям хочется знать, что там - в конце), то отвечу - "не знаю". Я поменял работу, и Генка с Ларисой Ивановной пропали с поля моего зрения.
Теперь уже ничего нет.
Нет страны Советского Союза, не нужна больше продукция завода, и тем более, разработки Проектного института, над которыми Генка и товарищи трудились, нет и здания бывшей котельной, его снесли, нет, даже на свалке, магнитофонов и всей радио продукции, которой когда-то так увлекался Генка.
А, что есть?
Есть другая страна, работа, продукция, вместо магнитофонов (и даже видео) теперь мобильные смартфоны, с все возрастающими функциями. Должны и они скоро поменяться, точно уж в будущем человек не будет подносить смартфон к уху. Человек так продвинулся в совершенствовании своих искусственных приспособлений, что уже замахнулся на собственный интеллект. Подросло новое поколение молодых специалистов, привычное, к непрерывно возрастающим, темпам и способам работы и жизни.
Ну, а что Генка? Если жив,то наверняка, на пенсии. Случайно встретив его на улице, можно и не узнать. Неужели, все было тщетно? И, условно говоря, от магнитофона остался только магнитный фон, и он превратился в смарт(умной аббревиатуры) фон?
Ха-ха. "За 40 лет поменялось все, а за 2022 - ничего!" - с мудрой мыслью, как-то, выступал перед публикой, известный Геннадий по фамилии Хазанов.
Так и есть. Бессловесные Души человеческие ничего не могут поделать, как смотрели, так и смотрят, как деловые "Я" в угоду собственных страстей делают жизнь, все более, искусственной. Спору нет, внешняя жизнь стала более комфортной, предметов потребления стало много, еды, неважно какого качества, стало больше, деловые возможности тоже растут.
А дальше, что? Как же Душа? Даже большинство человеческих "Я", которые и сами не очень-то дружат со своими душами, закабаленные всеми этими делами, страдают. Стоит ли это того? Неведение правит жизнью. Неизвестный "Кто-то" (себе в угоду) правит. Неизвестно куда идем. Видны, только, те, кто вынужден всю жизнь работать, и выбившиеся, из общей массы, начальники. Внутренняя жизнь Души и самого "Я" человеческого темна. Духовная жизнь не отвергается. Она просто превратилась в нечто, почитаемое как должное. Формально совершаются обряды, с молитвами-просьбами и песнопениями в особое время, и в специально оборудованных, для этого местах. Без понимания, только по общей вере, потому что нет общего понимания, у каждого "Я" оно свое, на какое способно. Не все то и должное отдают.
Как-бы в этих потемках не прийти к "обезьяне с гранатой".
И сегодня вопрошает, и не находит ответа, вместе с Пушкиным, умное человеческое "Я":
"Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль, зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?"
Разум Божий простирается над всеми, и его посланцы ,зрячие Души, улетают в конце жизни, чтобы доложить Богу о случившемся,и прилетают обратно с его посланием к новому человеку.
Но это не про Генку, который, жил как многие все, не так, "как Бог на душу положит".