Я не нашел ничего лучшего, чем отправиться на прогулку по скверику. Это было хоть что-то более-менее приемлемое для моего "я" притупленного пребыванием на работе и сидением у ТВ. " По настоящему" - ныло я - "ничего нельзя сделать".
Преодолев лень, я обулся и вышел на улицу. Свежий воздух ожидаемо и неожиданно напомнил о себе. Чуть попахивает скошенной травой. Небо на западе неестественно подкрашенное. Идти по той-же дороге на работу и на прогулку не одно и тоже. Я взглянул на небо. Только оно по-настоящему дикое, все остальное окружение носило отпечатки человеческой деятельности. Впрочем, и на небе могут периодически появляться самолетные следы.
Стало как-то беспокойно. "Думаю не о том".
Хм. Одиночество... . Одиночества не бывает. Люди не могут жить свободно от общества. Монах, скрывшись в пустыню, не может не думать о людях. Бомж пренебрег человеческими обязанностями, однако носит штаны, пошитые руками неизвестного ему человека, и ест пищу, кем-то уже приготовленную, пусть и выброшенную. Все повязано, какое тут одиночество. Свободы нет.
" Видишь ли - им управляют",- говорит на базаре торговка, разгружающему ящики мужичку, "радуйся, что не один живешь". Все всем понятно. Не понятно чего все время ищется.
Женщина?! Да,- вот и нет одной степени свободы. Под руки мы переходим с ней улицу. Дерг влево-дерг вправо, пробная попытка подчиниться. Что будем брать в гастрономе?. Мороженое и пиво. Сладкое и горькое. Одному не придет такое в голову. Впрочем, к черту гастроном, рядом же кафе. Кофе, ну и что, что его не очень... Главное беседа,- вот что объединяет. Совместное питье и слова, слова, слова... , этакий словесный танец. Приходится сдерживаться, чтобы не "наступать на ноги". Временное жертвоприношение того, что около. Я смотрю ей в лицо. Вот она часть того Божьего лика, что будит мою кровь. Именно то, чем она смотрит, дышит и говорит, и ходит. Бог дал мужикам именно это. Подкрашенное и подпудренное это и есть мужицкие образы. Интересно, что думает она, про это ли? У нее другие образы. Она обеспокоена, что плохо соответствует и старается незаметно прикрыть рот рукой, как-будто немного не ровные зубы то главное, что нас разъединяет. Мне бы сказать, что она красивая, а я молчу. "М да... -характер".
И тут вдруг случилось,- она улыбается. Все к черту. Мы беремся за руки и выходим на улицу. Мир сузился. Почти не замечая машин, мы переходим улицу, идем в парк и как сообщники подбираем первое попавшееся не очень публичное место. Хорошо, что уже темнеет. И мы одни в мире. Но я не один - рядом мое богатство. Руки тянутся его потрогать. Не его, а ее. Она хочет, чтобы ее трогали, но только нежно, по-доброму. Нежная кожа, как у ребенка. Глаза закрываются: насмотрелись, и слишком близко. Мимолетный запах. Мы отпрянули после обжигающего соприкосновения губ. Еще, потом еще. Язык вдруг разучился говорить что-либо членораздельное и просто стал органом ощущения. Руки-же теребили защитный панцирь одежды, а дальше... То природное парное действо вдруг заявило о себе. Недоговоренность возникшего момента требовала некоторого обмена словами. Прозвучав, слова вернули обоих на землю, в этот парк, на эту траву, в эти кусты. Без принуждения быть участником некоего человеческого спектакля невозможно. Все мы роли, все актеры... . Чтобы получить желаемое надо.... Умение и прошлый опыт не принадлежал обоим и только разъединял. Но пара сообщников, не замечая все не естество своего актерского мастерства, целенаправленно шла к цели. Была постелена на траву куртка и одежда лишь на мгновение смогла остановить их четыре руки. Поцелуй был уже другим, он только лишь претворял освободившиеся руки, как у слепого ощупывающие все. Гладкие мягкие выступы и равнины неизбежно вели в шершавую и мягкую впадину, влажную и податливую, взывающую к твердому и горячему ... . Единение лишало свободы. Оставалось одно движение "туда-обратно", примитивное и гибельное. В этой сие- минутности и неизбежности была сконцентрирована острота момента. Конец жесток. Он не оставляет будущего, даже и без разочарования.
Самое интересное кино - это когда идут начальные титры и кадры, потом надежда "увидеть и помереть" улетучивается. Изредка может оставаться радость от чего-то сбывшегося, но живут несбывшимся. Потом малое на мгновение становится большим. Но всегда есть то, чему нет выхода в этом мире. Между входом и выходом должно быть единение. Единение - это когда ты отдаешь и это (жертвоприношение) отражается от "неба" и потребляется людьми, а отраженное людьми наполняет тебя больше прежнего. Но это все должно быть конкретно, в том самом месте и в тот самый час. А ты не готов, пере наполненный усилиями всеобщей борьбы за выживание. А еще - эта инфантильная потребность кожи в ощущениях нежности, спрятанная и рассредоточенная. Занятый борьбой, мало что чувствует, а в минуты отдыха только и может ощутить пустоту рук и чувство обделенности, не одиночества, а обделенности, понимаемое как одиночество. Привыкший действовать ногами и руками человек надеется в каком-то месте найти большой кусок "золота" и бежит, бежит, и ищет, ищет. Живет надеждою, пока бежит, и " роет руками землю". Есть и результаты, они не могут не быть. Это материальные ценности. Вся их ценность в том, что они создают иллюзию обладания и на миг человек забывает об одиночестве, надеясь одним компенсировать другое. Есть вещи искусно создающие иллюзию компенсации или замещения. О них говорят, что это не вещи, а произведения искусства. А есть вещи, без которых уже нельзя: хлеб, одежда... . Без них человек будет глубоко несчастным (не обладающим жизненно необходимой ему частью). А с ними он тоже не чувствует себя счастливым. Хочется того, чего нет, и не просто того, а чего ждешь. Ждешь того, чем не обладаешь, и как тебе кажется, сделает тебя не сиротой. "Надежда юношей питает" и "умирает последней" потому, что без нее жить не возможно.
А теперь о самой главной иллюзии: было ли это все на самом деле?
Несомненно, что это плод умозаключений (опустим характеристики) некоего "я", не выходящего из своей обители. Где материальные следы?
А вообще, - " был ли Христос?". Ведь ученые ищут до сих пор вещественные следы его существования. Впрочем, кто ищет, тот всегда найдет.
Подставляю себя под тысячи стрел и осмеливаюсь парадоксально утверждать, что по истечении времени нет разницы между событиями, реально происходившими в мире, и событиями в сознании людей, утвердившимися в памяти. Те и другие живут в представлении людей, а вся их реальность основывается на искусности рассказчиков представлять конкретные подробности, по которым мы и судим о реальности. Художественный рассказ бывает реальнее бывшего на самом деле. Так что? Нет разницы между тем, что я иду по улице и тем, что я сижу на диване и думаю, как я иду? Разница заключается в том, что во время ходьбы я двигаю ногами и оставляю следы, кроме, конечно, множества не осознанных ощущений, как сон исчезающих из памяти. А вот, чтобы получить представление о ходьбе мне не обязательно именно сейчас идти. Я много раз делал это, и нужны здесь не ноги, а голова, которая гораздо лучше сосредоточится на этом событии, если сидеть на диване. По истечению времени, я закончу ходьбу, следы мои развеет ветер, и разницы нет.
В своих представлениях человек заново создает реальный мир, и исходя из них решает и действует. Ну а реальный мир постоянно вмешивается в представления человека и нарушает его планы. Человек настаивает на своем (это его раздражает) и, развивая свой деловой ум, окружает себя всевозможными орудиями воздействия на мир. Но полноценного диалога не получается. Человеку нужен иной "мир", по образцу и подобию его. Иного находят друг в друге, или только мечтают об этом.
Реальность-это то, что дано нам в ощущениях. Ощущения заканчиваются представлениями. А представления через реализацию (выход в мир) оканчиваются восприятием, ощущениями и новым-старым представлением. Круг замыкается. Невидимые звезды мы вводим в представление, логически (расчетом) дополняя видимое, описываем это словами (вывод в мир) и можем живо ощущать всю их громадность, жару и плотность...в пределах словесного опыта. Человек внутри делится на две части: до представления и после представления. Каковы его представления, такова реальность и далее по кругу. Представление дает ответ о дальнейших путях (будущем) устремлений "я" . Я опирается на опыт долговременной памяти. Множества мгновенных восприятий, остаются, подобно снам, не зафиксированными. Только избранные организмом эпизоды связываются не высказанными словесными ассоциациями. Из этой памяти черпает "я" свои представления, желания и высказывается. Но не тут-то было. Из мира идут иные слова - высказанные, и не каким-то малым "я", а могучим и волевым "Мы". " На свете счастья нет, а есть покой и воля...". " Есть мое мнение и правильное".
" Сколько человек - столько и мнений". "Сила в правде". "И не всегда прав тот - у кого больше прав. " Бывает, что и никчемная травинка может пробурить асфальт и вырваться на свет Божий. Но судьба ее, как и этих записок, предрешена.