Яков Самуилович Вейс приехал в Россию давно, в раннем детстве своем, вместе с родителями. Ему сразу не понравилась эта страна, показалась холодной, сырой и неприветливой. А когда мать его умерла от чахотки, Яков Самуилович возненавидел Россию. Он ненавидел этих людей, ненавидел климат, ненавидел саму эту землю! Вот и сейчас он с остервенением расталкивал ее сырые комья, выбираясь из своей могилы. Яков Самуилович Вейс проголодался.
Выбираться было тяжело. Вейс умер давно и долго лежал под землей, изрядно обессилев. С тихим хлюпом засосав жирного земляного червя, он, наконец, разорвал дерн и, подтянувшись на руках, вылез на свет. Вернее - во тьму, ведь дело было ночью.
Яков Самуилович замер. Со стороны могло показаться, что после тесной и душной домовины мертвеца, просторы мира надземного вскружили ему голову, но это не было правдой. Он принюхивался в поисках добычи.
Быстро сориентировавшись, он направился в сторону полуразрушенной церкви, откуда исходил манящий запах плоти.
По дороге, Вейс заметил, что он не одинок: земля на многих могилах вздыбилась, зашевелилась. Показывались истлевшие руки, желтоватые пятна поблескивающих в лунном свете черепов. Кладбище будто вскипело в одночасье. Надо было торопиться - еды могло не хватить на всех.
Яков Самуилович припустил бегом, правда, изрядно прихрамывая. Надо сказать, для почившего более сотни лет назад, он неплохо сохранился: кости почти не торчали, потрескавшаяся кожа на черепе сохранила пару клочков седых волос. Видать, почва в этой местности изобиловала солончаками, не способствующими разложению. Однако среди прочих покойников, восставших из могил этой ночью, были и сохранившиеся получше. Это Вейс понял, добравшись до церкви.
Вокруг здания собралась толпа мертвецов. Одни топтались на месте, поскрипывая суставами, другие же - остервенело карабкались по стенам, но срывались и падали, не преодолев и метра.
Окна и вход в церковь оказались заваренными железными листами, а запах исходил сверху, с чердака.
Яков Самуилович при жизни отличался сообразительностью, вот и сейчас, вместо того, чтобы ломать когти, пытаясь взобраться по выщербленной кирпичной стене, он вцепился в водосточную трубу и полез по ней.
Но добраться до желанной добычи не успел. Другой мертвец, гораздо свежее и сильнее Вейса, смекнул, что к чему, ухватил Якова Самуиловича за ногу и бесцеремонно сбросил на землю. А сам полез, шипя, порыкивая и сыпля опарышами. За ним устремились остальные, оттеснив Вейса в сторону.
В результате, Вейс оказался едва ли не последним, опередив лишь пару скелетов каких-то калек. Забираясь, он услышал крики - зомби начали трапезу.
Чердак, кольцом опоясывающий центральную часть церкви с разрушенным куполом, был тесноват. Якову Самуиловичу пришлось пригнуться, чтоб двигаться быстрее и не биться головой о балки.
Подойдя к месту трапезы, он с трудом протиснулся в толчее мертвецов, ухватил кишечник уже разорванной жертвы и потянул. Из толпы зарычали. А потом и ударили Вейса, да так, что он отлетел, проломив трухлявую балку, и его придавило досками и кровельным железом. Пока он выбирался, с добычей было покончено. На чердаке лежали лишь дочиста обглоданные кости нескольких подростков. Все вокруг было залито кровью. А еще - этот резкий, отвратительный запах... какая-то химия, он исходил от пакетов, наподобие бумажных, но прозрачных, а так же - от тюбиков с надписью "клей".
Мертвецы покидали чердак. Сильные, обросшие новой, жилистой плотью и довольно урчащие. А Яков Самуилович остался. Он ковырял пальцами труху, которой был засыпан пол, в надежде найти какие-нибудь объедки, но попадались только червячки да раздробленные кости. Тяжело вздохнув, он решил было покинуть чердак и отправиться вслед за остальными на поиски новой добычи, но почуял слабый запах и двинулся к источнику.
В небольшом закутке, прикрытые газеткой, лежали две кучки экскрементов: одна - подсохшая и почерневшая, другая - посвежее, покрупнее и с жирным блеском. Недолго думая, Вейс выбрал вторую. Истлевшими, чуть дрожащими руками, он принялся жадно засовывать жирные коричневые колбаски себе в рот. Получалось неаккуратно, нежная субстанция давилась пальцами, размазывалась по лицу.
Покончив с первой кучкой, Яков Самуилович принялся за вторую. Но тут возникла сложность: кал под засохшей корочкой оказался совсем жидким. Вейсу пришлось лечь на пол и ртом припасть к добыче, засасывая ее.
Подкрепившись, но не насытившись, Вейс покинул чердак и отправился вслед за остальными мертвецами на поиски новой добычи. Наросшая свежая плоть показалась ему мягковатой и смердела. До рассвета было еще далеко...