Аннотация: Исторический роман в двух книгах. Сколько раз повторять, должна быть профессиональная армия, а не этот бардак, где сопливые пацаны хлебают армейскую баланду вместе со взрослыми мужиками почти предельного призывного возраста.
АЛЕКСАНДР МАРТОВСКИЙ
ЧЕРНАЯ ПУГОВИЦА. КНИГА ВТОРАЯ
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Все уходит, все падает в бесконечные впадины времени, где и растворяется практически без остатка. А что осталось, то превратилось в десятки, сотни и тысячи мелких следов, чтобы исчезнуть затем за основной своей массой. И не важно, если так хочется сделать уход чем-то похожим на маленький праздник, или немножечко наследить, то есть совсем немножечко, можно сказать, для проформы. Или устроить ничтожный бардак, как обожает такие дела человечество:
- Это мгновение было прекрасно.
- А это не очень.
- А этому место в музее.
Все уходит, черт подери! Страшный голод сменяется изобилием. Нищета источает богатство. Смерть опускает железные когти и чуточку продвигает вперед доброе, чистое, вечное, после чего она не совсем, чтобы кажется смертью. Обычная дурь перерастает в более сложные умственные категории, а затем достигает вершины вселенской идеи и получает право почти на вселенское счастье. Правда с последним моментом и фактором не всегда получается гладко и не всегда хорошо, как с богатством или военными действиями. Чаще получается наоборот. Ибо вселенское мудрствование на определенном этапе теряет покровы и предстает в обнаженных своих телесах хлипким отпрыском какой-нибудь тупоголовой скотины. Ну и вытекающие отсюда последствия.
Тут можно смеяться, можно орать, можно бренчать автоматом, либо ядерной бомбой, только прекрасный закон перемены остается на месте и действует. А провальная точка во времени не касается твоей собственной души или практически не касается. Ну, и дурь никуда не исчезла. Как бы это выразиться поточнее, дурь практически незыблемая категория на русской земле. И это не потому, что тебе или мне именно так хочется.
Человечество обожает питаться иллюзиями, любит передавать некоторые факты, да еще перемалывать факты на сказочки, а сказочки превращать в факты. И при подобном процессе как-то нехотя, ну совсем незаметно смещается человечество в нереальную область пространства. А реальная область постепенно зарастает сорной травой, и если там кто-то живет, так это тупые придурки. И незачем там выискивать нашу любимую русскую землю. Ее там нет и не надо.
А что, в конце концов, получается? Очень сложный вопрос. В каждой точке пространства, расположенной внутри нашей вечной и бесконечной вселенной чего-нибудь да получается. Можно навешивать ярлыки или клепать таблички на произведенный в конечном итоге продукт, но по большому счету сие не имеет значения. Русская земля не стоит на месте. Русская земля в вечном поиске некоей гипервселенской идеи. Русская земля подобрала множество весьма интересных идей, в том числе коммунизм, но на этом дело не кончилось.
Мы привыкли к потокам дерьма, изливающимся на наши бренные головы чуть ли не повсеместно. Мы даже не требуем чистого неба и яркого солнышка. И мягкий ласковый дождик не очень нам нужен. Пускай остается дерьмо. Пускай изливает дерьмо наше родное и лучшее среди всех остальных государство истинных русских. А мы его скушаем, и не подавимся.
Наконец, есть такая хорошая мысль, как любить нашу землю со всеми ее недостатками. Мысль не просто хорошая, но очень и очень хорошая. И выползла она из какой-то черной дыры, напоминающей собой Черную пуговицу. Но никому не интересно, откуда выползла мысль, если она захотела и выползла. И не надо мне тут доказывать, что родная земля не имеет вообще недостатков. Их нет, то есть нет недостатков, потому что их нет. А у нас, то есть у стопроцентных русских товарищей, остается хороший шанс любить нашу русскую землю. Ну и опять со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Я был безмозглый и шальной.
По мне тюрьма рыдала.
Спасибо армии родной
За то, что обуздала.
За то, что дала пирога
Сортирного запала
И из похабного врага
Союзника склепала.
И в этой армии родной
Я вам не пережиток.
А гордый воин и герой,
И для страны защита.
А еще наступил подходящий момент, чтобы сидеть и начищать свою Черную пуговицу, пока не вышло ее время.
НАЧАЛО ШЕСТОЙ ГЛАВЫ
На пятый день Слон привел девочку. Затем еще одну девочку и еще одну, пока не получилось целых три девочки, которые не покидали каптерку на шестой и на седьмой день. Нет, ничего необычного в современных условиях. Армия вылезает из ямы, армия развивается и изыскивает новые пути для повышения боеготовности своего личного состава. И не надо мне тут кривляться, что не туда развивается армия. Старший сержант Слон знает, куда развивается армия. Ему по долгу службы так полагается. Он не какой-нибудь недобитый сержант, но целый старший сержант Слон. И он привел не одну, не две, а целых три девочки.
Кажется, мы в мелочах разобрались. Дальше будет и легче и проще. По крайней мере, позиция старшего сержанта не оказалась чем-то неприемлемым или диким для девочек. Девочки выглядывали в окна каптерки, строили глазки и неприличные жесты каждому, кто проходил мимо. Больше того, двери каптерки не оставались закрытыми для настоящих парней. Ну, тех самых защитников родины, что послужили верой и правдой на русской земле, проливали здесь пот свой и кровь, и так далее. Двери каптерки всегда открывались для этих товарищей.
- У нас непростой противник, - так сказал Слон.
Ой, простите, старший сержант Слон. Но когда говорит этот истинный патриот нового развивающегося государства, забываешь о званиях. И самому говорить не хочется. А хочется слушать, наслаждаться услышанным и аплодировать.
- У нас коварный противник, - еще раз сказал Слон, - Я могу ошибаться в некоторых цифрах, насчет количества танков, ядерных бомб и солдат, но насчет замыслов этой сволочи точные сведения.
- Нет, вы не можете ошибаться, товарищ сержант, - кто-то ответил из настоящих парней, послуживших верой и правдой отечеству.
- Не сержант, а старший сержант Слон, - мягко поправил героя старший сержант Слон, - Наш реальный противник не изменился за последние годы. Не смотря на образование демократической системы внутри нашего обновленного государства, этот противник не прекратил свои грязные козни. Его задача уничтожить Россию. И не важно, что наша Россия более не Советский Союз, а совершенно другое, высокоразвитое демократическое государство. Задача противника осталась прежней - тотальное уничтожение русской земли. Но и наша задача осталась прежней - тотальное уничтожение противника. А на данном фоне старший сержант ключевая фигура. И требуется обращаться к нему по Уставу, и не перевирать его звание.
Короче, Слон привел девочек. Не через дыры в заборе, как показалось некоторым не в меру шустрым товарищам. Проход через дыры в заборе есть прямой вызов Уставу, на что не подпишется никогда старший сержант Слон. Я уже говорил, его поступки полностью регламентируются Уставом и не имеют ничего общего с реформаторской деятельностью некоторых правительственных структур. С той самой деятельностью, что практически раздробила и уничтожила нашу армию. Старший сержант Слон знает, куда и как развивается наша родная страна и, соответственно, ее вооруженные силы, и какие реформы могут вообще принести пользу. Отсюда никаких дыр, никакой партизанщины, никаких проходов в колючей проволоке.
Девочки гордо прошествовали через кэпэпэ, мимо солдат (то есть дежурных по части) и их пускающих сопли начальников. Сначала одна девочка, затем номер два, и с некоторым интервалом после первого и второго номера последняя девочка. И никто не прикрыл им распухшие губки и ротик:
- Ой, а это что за штука?
- И как она мило торчит?
- И может даже стреляет?
Со стороны сей демарш показался каким-то обломом, какой-то звериной фантазией, шуткой старых детей и комедией молодых стариков, а еще показался проверочным тестом для лучшего контингента защитников родины. И правильно отреагировали защитники родины.
КАК ЭТО?
Давайте представим себе кэпэпэ. Более или менее крепкая будка, выкрашенная совсем свежей краской. Рядом с будкой ворота (в ночное время) или шлагбаум (в дневное время) при открытых воротах. Слева и справа забор. Тот самый забор, в котором дыры и клочья колючей проволоки. На кэпэпэ младший офицер и товарищи солдаты. У младшего офицера его отлично смазанное и готовое к работе оружие. У товарищей рядовых оружие почти такого же качества, но только больших размеров. И что у нас получается? А не совсем стандартная ситуация получается. Самое время показать боеготовность номер один и применить между делом оружие.
- Отставить, - приказывает старший сержант Слон.
Защитники родины не схватились за автоматы, а офицер сделал вид, что занят с бумагами. Слишком маленький офицер, то есть совсем незначительный офицер окопался на пропускном пункте. Его приказы не распространяются на старших сержантов, его дело бумаги. И в бумагах должен быть полный порядок. Или произойдет нечто вовсе непредсказуемое, можно добавить нечто убийственное и разрушительное для твоей и моей родины. Так что поделикатничал офицер. Вроде бы вытянуться по стойке смирно перед старшим сержантом ему не положено. А с другой стороны, был тут у нас офицер не совсем деликатных кровей. Он попробовал что-то такое перечить сержантам. Видите ли, я может и лейтенант, но я на посту. Вот и остался лежать на посту, и вообще, теперь на гражданке ворочает ящики.
- Запишите, - старший сержант Слон остановился напротив младшего офицера, - Бригада ассенизаторов прибыла.
- Так точно, - последовал ответ по Уставу.
И вроде бы мы во всем разобрались. Никакого нарушения Устава не произошло. Более старший по званию, то есть младший офицер, не вытянулся перед более младшим по званию, то есть перед старшим сержантом. Но и более старший на армейской иерархической лестнице, то есть старший сержант, не прогнулся перед салагой с крохотными офицерскими звездочками. Ты выполняешь свою службу, я выполняю свою, и это правильный подход, когда в опасности родина. А что такое неправильный подход? А об этом мы уже говорили. Неправильный подход, когда забросили службу товарищи и начинается никому не нужная склока, а кто у нас старший?
С другой стороны именно здесь проверяется твоя компетентность или пригодность для службы в армии. Офицер, не прошедший проверку на кэпэпэ, ничего не сделал, чтобы исчезли дыры в заборе. Он должен был устранить причину вражеской активности в подотчетном ему районе, то есть устранить дыры в заборе. Ибо:
- Дыра в заборе не просто дыра.
- Это приманка для злобного гада.
Но офицер только закончил училище. То есть закончил училище еще по старой программе, соответствующей учебной программе Советского государства. Офицер поступил в училище еще при коммунистическом строе, а закончил его при демократии. Он не знал ничего про контрактную армию, и институт сержантов, что предполагалось внедрить в армию в необозримом будущем. Короче, он ничего не знал. Просто тупая заготовка, где еще работать и работать. Но при других обстоятельствах даже тупая заготовка превращается в деталь механизма. Если, конечно, ты любишь родину, ты настроился служить родине, ты готов пожертвовать здоровьем и отдать саму жизнь ради родины. А если ты не готов? Что и случилось с тем бедолагой, нахамившем сержанту.
- Срок работы ассенизаторов? - вопрос по Уставу.
- Трое суток, - ответ по Уставу.
Далее, что и следовало ожидать. Обнаженные выше пояса солдаты выстроились в сортир с самыми обыкновенными ведрами. Рядовой Клюгенхаген выстроился возле сортира с карандашом и блокнотом. И не надо прикалываться, что не по Уставу рядовому такая честь. Рядовой Клюгенхаген (прозвище Клюшка) проявил себя в предыдущие дни, как выдающийся интеллектуал и знаток точных наук, например, математики. И теперь он использовал свою математику на благо России.
Еще далее просто работа. Солдаты черпают дерьмо, рядовой Клюгенхаген работает счетчиком.
- Двадцать пять ведер дерьма!
Поворот на-лево, круг-гом, и каптерка.
КОЕ-КАКИЕ ПОДРОБНОСТИ
Первый ассенизатор была совсем юная девушка. Очень тонкие ручки и тонкие ножки, впалая грудка, впалое брюшко и отсутствие других выступающих признаков пола. Биологический возраст ее колебался где-то между пятнадцатью и тридцатью годами, и определить с какой-либо степенью точности этот возраст не имелось вообще никакой возможности. Слой краски, покрывающий крысиную мордочку ассенизатора номер один, пресекал любые попытки. А впрочем, попыток и не было. В процессе ассенизации на лицо обращаешь внимание только уж в крайнем случае, когда у тебя полный затык, и хочется ну хотя бы чуть-чуть испугаться:
- Ничего, сойдет для защитников родины, - поставил диагноз старший сержант Слон и перешел к следующему номеру.
Вторая красавица представляла как минимум матушку, если не бабушку первой красавицы. И отличалась, как полагается бабушке, старческим телом, порыпанной грудью почти до пупа, и прочими прелестям, о которых мне не совсем, чтобы очень хотелось рассказывать. Даже на ощупь эти самые прелести вызывали восторг разве что у шестидесятилетнего извращенца, уставшего от невинных девочек. Иногда извращенцы доходят до точки, где их тошнит от невинности и хочется нечто особенное. Так вот нечто особенное и есть номер два в команде ассенизаторов. Никакой невинности, твою мать. Забудь про дергающиеся губки и хлопающие глазки. Все оно позади, как минимум лет семнадцать назад. А сегодня морщатая и скользкая дыра, плюс удушливый запах давно немытого тела.
Хотя постойте, кто это сказал, что не моются ассенизаторы перед встречей с дерьмом. Они моются, они еще как моются. Просто так пахнет в определенных случаях мытое тело, как будто оно немытое тело. Определенный шик в этом есть. По крайней мере, тебе не стыдно за собственные проколы и комплексы. И если ты не помыл ноги, и не совсем чтобы вытер свой зад, ассенизация все равно пройдет на высоком уровне. Тем более что ассенизатор, пахнущий грязным телом, много ближе и много роднее, когда приходится защищать родину.
- А кто сказал, что родина-мать? - вопрос с подковыркой.
Но и ответ с подковыркой:
- Никто не сказал, товарищ старший сержант, оно и так видно.
Вот мы и подобрались к третьему номеру. Я бы добавил, мы хорошо подобрались. Ибо наши крепкие солдатские руки и ноги, предназначенные для служения родине, могут показаться сопливой мелочью перед номером три. Нет, никаких излишеств, вполне привлекательный номер. Или более чем привлекательный в тройке. Когда наступит война, когда накатится голод, подобные девушки принесут пользу отечеству, поставляя ему продовольствие. А в мирное время подобные девушки суть наглядное пособие по анатомии. И, конечно же, здесь торжество плоти, или холодной материи, над сопливым армейским разумом ощущается на двести и триста процентов. Я повторяю, здесь самая настоящая плоть без обмана. И если кому не понравилась настоящая плоть, то самое время бить морду.
- Родина знает, кого посылать.
- Видно старается родина.
Недаром так ведра летели в толчок, и не хватало изящной материи.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ, КАК ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
После каптерки защитники родины выходили к костру, спокойно рассаживались среди присутствующих товарищей, брали в лапы чужие стаканы. Или я ошибаюсь? Какие такие чужие стаканы? Все стаканы у нас общественные, все принадлежность нашего дорогого отечества и непобедимой демократической армии нового типа. Или что-то вам не понравилось? В армии нового типа нет дедовщины. В армии старого типа, то есть в советской армии, дедовщина была и осталась, а в русской армии, то есть в армии нового типа, ее нет. Все мы солдаты. Даже новобранцы солдаты. И они сидят у костра. Вы представляете, новобранцев подпустили к костру? Во что не могу поверить, но это так. Костер почти рядом с каптеркой. Костер разошелся множеством искр. Искры просто засыпали окружающее пространство. Они в воздухе, они на земле, они в волосах, они проникли в стаканы. И пусть мне отвесят хороших пинков, если это не так, искры вмешались в солдатскую дружбу и братство.
- Э, а кто проставляется? - самая распространенная версия по защите твоей и моей родины.
- Пацаны проставляются.
- И то правильно. Мы их тут кое-чему научили за первые шесть дней, и научим еще, если будут вести себя правильно.
- А они будут вести себя правильно.
Звон стаканов, негромкая речь, нечто такое похожее на идиллию, и никакой дедовщины. Рядовой Клюгенхаген отложил свой блокнот. Все соответствует теории вероятности, множеству чисел и какому-то там интегралу в квадрате и кубе. То есть все правильно зафиксировал рядовой Клюгенхаген. Вот посмотрите на цифры. То есть я говорю, посмотрите на ведра. Рядовой Иванов (старослужащий) двадцать пять ведер. Рядовой Бороздинский (опять старослужащий) двадцать пять ведер. Рядовой Огоропко (из той же компании) двадцать пять ведер. И еще семнадцать фамилий, все старослужащие. Можно порадоваться за обновленную армию. Как старослужащие активно включились в процесс, как они лихо черпают дерьмо. Какие у них потрясающие глаза, и какие у них просветленные лица. Я повторяю, нет дедовщины.
А что наша новая гвардия? Да, пожалуйста, просветите солдат Клюгенхаген, выдающийся математик и счетовод, как повела себя новая гвардия в не совсем обычных условиях. Ну, что ребята проставились, мы это и так уловили. Здесь не шибко большое геройство. Каждый может проставиться, вступая в новую жизнь. Рядовой Валуев проставился, и он не таскал ведра. Рядовой Арефьев проставился, и он ничего не таскал. А вот придурки из трезвой палатки на принцип пошли, они не проставились, они согласились на ведра.
И что опять в результате? Сама справедливость, черт подери! Такого быть не могло, то есть быть не могло никогда в коммунистическом государстве и под знаменами устаревшей советской армии. Рядовой Мухин даже на бутерброд не проставился, четыре ведра. Рядовой Собачеев пошел по стопам Мухина, шесть ведер. Рядовой Горюшкин замкнул эту трезвую троицу, и у него абсолютный рекорд, точнее, ни одного ведра, то есть прочерк.
А как же ассенизация, твою мать? А хрен его знает как. Родина задохнулась в дерьме, родина просто в дерьме утонула. К нам по собственной воле, то есть, чтобы подстегнуть нашу помощь задохнувшейся родине, прибыл отряд ассенизаторов и разместился в каптерке. Все старослужащие прочувствовали момент и взялись за ведра. Все как один, ни одного исключения. Кто не верит, загляните в блокнот рядового с фамилией Клюгенхаген (прозвище Клюшка). Теперь убедились, теперь поверили. Старослужащие отработали ведра в количестве двадцать пять единиц на рыло. Затем пообщались с командой ассенизаторов и замутили кое-какой пикничок на поляне. Их внешний вид, я говорю про вид старослужащих, стоил того. Ладная форма, можно сказать, только со склада. Выбритые щеки, вычищенные ботинки, и ни единой капли дерьма. Даже запаха нет, пахнет духами и водкой.
И кто развопился про дедовщину, какой там ублюдок в маминой кофте? Демократическая армия переделала сосунков в настоящих мужчин. Служба, работа (в том числе и ассенизация), внешний вид, стопроцентная готовность к встрече с врагом и прочие неожиданности. Можно добавить, ребята привычные. Отработали, получили причитающуюся благодарность, сидят и пьют водку. А рядом с ними другие ребята. Ну, про солдата Валуева мы вроде рассказывали. Он вместе с солдатом Арефьевым и прочими новобранцами не из трезвой палатки пробрался сквозь дыры в заборе, и принес водку. Солдату Валуеву за это первый стакан. Водку принес, по законам солдатского братства попробуй сам водку. Может рядом земля русская, но какая-та не такая земля. Много сволочи поселилось на русской земле, которая не такая земля, и у сволочи может быть не совсем та водка.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Как я уже говорил, с пятого на шестой день через контрольно-пропускной пункт просочились три цыпочки из команды ассенизаторов. Весь шестой день продолжалась ассенизация. Что было вечером пятого дня, или в ночь между этими днями для нас не имеет значения. У девушек свои маленькие секреты, которые не стоит раскрывать для защитников родины. Вы же понимаете, что защитники родины не раскрывают секреты. Девушек привел старший сержант Слон. Вот, пожалуй, наиболее ценная информация для больных и дебилов, отрицающих пользу ассенизации. Ничего сверх этого нет, и не будет. Девушек привел Слон. Солдаты выполнили долг перед родиной, и девушки выполнили долг перед родиной. Кажется, я выражаюсь предельно ясно? Солдат, тебя позвала родина, и ты незамедлительно выполнил долг. А девушки ассенизаторы тебе подарили улыбку.
Или не все понятно в нашем рассказе? Чувствую, что не все понятно, точнее, не все понятно с трезвой палаткой. Как бы это выразиться поделикатнее, солдаты из трезвой палатки не то чтобы не выполнили долг, но не выполнили его до конца, до цифры двадцать пять ведер из блокнота товарища Клюгенхагена. А точнее, они свой долг недовыполнили. И никаких отговорок. Могу в пять секунд доказать, солдаты из трезвой палатки пытались выполнить долг, от них воняет дерьмом, как от самой застойной параши. То ли купались солдаты из трезвой палатки в дерьме, то ли лили дерьмо на себя, сообразуясь с некими лично им известными мотивами, но вонь стояла настолько невыносимая, что их попросили чуток отползти от костра, куда-нибудь в сторону трезвой палатки.
И правильно попросили. У костра находятся истинные защитники родины, даже чем-то напоминающие киношных солдатиков. Я не шучу. Только киношный солдатик вычерпает дерьмо и останется в чистенькой форме. Но это сравнение ничуть не умаляет достоинство защитников родины. А вот достоинство слабаков из трезвой палатки оно умаляет, и еще как умаляет. Шестой день позади, а дерьмо так и не научились черпать вышеупомянутые товарищи. Плюс с головой непорядок и даже проблемы со счетом.
Рядовой Муха подошел к рядовому Клюшке:
- Я тут сбился на сто двадцатом ведре. Сколько у меня получается?
- Разговорчики, рядовой.
- Доиграешься, маромойская морда.
Нет, так не правильно. Если у тебя с головой не порядок, следует уважать хотя бы товарищей. И не только товарищей из трезвой палатки. Наша армия многонациональная армия. Служат в ней русские, служат и маромои. Хотя процент маромоев гораздо ниже, чем в коммунистическом государстве. Теперь служат в основном русские, однако же, попадаются маромои. Дело в том, что вышеозначенные маромои не хотят служить в армии. Но иногда они все-таки попадаются. И это не их вина, а скорее беда армии, что по-прежнему в армию берут маромоев. Надо бы подобное дело прикрыть. Пускай маромои идут в армию, а их туда не берут, вот был бы сюрприз. И интересно, что скажет Америка?
Рядовой Бобик (девичья фамилия Собачеев) подошел к рядовому Клюшке:
- Я тут вытащил то ли сто тридцать три, то ли сто тридцать четыре ведра.
- Не знаю, чего ты там вытащил.
- Жди подарочек, маромойская морда.
И опять эта грубость, не свойственная нашему дорогому отечеству. Чувствуется, как испортилось за последнее время отечество. Просто взяло оно и испортилось. Никто не давал права товарищу Бобику запугивать товарища Клюшку. Товарищ Клюшка, как официальное лицо, выполняет официальное задание партии и правительства. А товарищ Бобик путается под ногами и мешает работать товарищу Клюшке. А в результате пострадала родина.
Рядовой Верзила (фамилию его запамятовал) подошел к рядовому Клюгенхагену:
- Так не честно.
Рядовой Клюгенхаген сорвался на визг:
- А как честно?
Рядовой Верзила ткнул пальцем в блокнот рядового Клюгенхагена:
- Откуда эти фамилии? Насколько припоминаю, мы выкачали дерьмо на троих. Я, рядовой Мухин и рядовой Собачеев. А откуда здесь эти фамилии?
Закусил губу рядовой Клюгенхаген. Опустил свои плутоватые яйцеобразные глазки. Поколупал сапогом землю. И точно, откуда здесь эти фамилии? Не записывал никакие фамилии рядовой Клюгенхаген, он только считал ведра. А фамилии записывал старший сержант Слон. Ага, вот и разгадка. В нашей демократической армии за тебя думает старший сержант Слон. Ты оружие, не больше того. Оружие не обязано думать. Оружие направлено в сердце врага, а думает старший сержант. Во-первых, чтобы не притупилось оружие. Во-вторых, чтобы было направлено в сердце врага. В-третьих, сам погибай, а товарищу принеси стакан водки. И да здравствует родина!
- А эти ребята ночью работали, - сказал солдат Клюгенхаген.
Тогда последний вопрос:
- А почему у Верзилы ноль ведер?
НЕМНОГО О ГЕРОИЗМЕ
Рядового Валуева допустили к костру. Пацан он здоровый, крепкий, на спине может кабана вынести или парочку не таких здоровых ребят. А вот с головой пока непорядок. И почему с головой непорядок, так сразу не скажешь. Но лицо рядового Валуева никогда не трогала печать интеллекта. Маленький лоб, выдающиеся челюсти, впадины глаз, более чем оттеняющие глаза тяжелые надбровные дуги товарища. Короче, товарищ Валуй, так прозвали другие солдаты рядового Валуева. Ну и торчал бы этот Валуй рядом с Арефой (так прозвали другие солдаты рядового Арефьева), так нет, ему захотелось открыть ротик:
- Каждому настоящему парню, еще не мужчине, но настоящему парню чертовски хочется повоевать и подержать в мускулистых руках нечто похожее на оружие. А еще пострелять из такого оружия во славу собственной родины.
Впрочем, и не такое случается после второго стакана. Но в армии даже в демократической армии твоя ценность определяется не стаканами, а умением не открывать ротик. Короче, как-то нехорошо посмотрели ребята на рядового Валуева. В присутствии старослужащих считается плохим тоном базарить всякие пошлости. Ты еще не служил в армии. Первые несколько дней в солдатском хэбэ из тебя еще не сотворили солдата. По сути ты никакой не солдат, ты заготовка.
- Ну-ка, солдат Арефа, кто ты такой?
- Я заготовка.
Ответ правильный. То есть правильно мыслит солдат Арефа. Возможно, со временем из Арефы вырастет великолепный солдат. И оружие у него будет великолепное, и возможности применить оружие в боевых условиях. Но это со временем. Главное, чтобы правильно сориентировался солдат Арефа, слушал старших товарищей и вовремя приносил водку.
Теперь вопрос к солдату Валую:
- Ну-ка, солдат Валуй, кто ты такой?
Минутная пауза, и ответ:
- Я солдат.
Ответ неправильный. Если бы рядовой Валуев не приносил водку, его ответ мог окончиться очень печально для самого солдата и для его родины. Но рядовой Валуев приносил водку, и это ему засчиталось авансом, и даже спасло родину.
Вздохнул рядовой Иванов, старослужащий:
- Так было всегда, так всегда будет.
А еще приходят в армию маленькие глупые мальчики. И приносят в армию свои глупости. Им бы оставить глупости где-нибудь в укромном местечке и не тащить с собой в армию. Но они слишком глупые мальчики, чтобы не тащить с собой глупости. А у нас слишком умная армия, чтобы оставить подобных придурков в покое. Нет, товарищи, вы принесли сюда глупости, вы отсюда их вынесите. Не обязательно, что сегодня их вынесите, но со временем обязательно вынесите. Когда правильная армейская подготовка очистит ваши мозги, и вы разберетесь, что принесли сюда мусор.
Налил стакан рядовой Иванов, старослужащий:
- Не хочу вспоминать, каким я пришел сюда, но было это давно и неправда. А моим наставником был рядовой Бритва.
Зазвенели стаканы:
- Пьем за наставников.
Выпил стакан рядовой Иванов, старослужащий, и снова налил:
- Выпьем за нас.
Опять зазвенели стаканы. Рядовой Арефа отправился за очередной бутылкой. А рядового Валуя попросили остаться. Хотя рядовой Валуй попытался отправиться за бутылкой в помощь рядовому Арефе. Но его попросили остаться. Солдат Арефьев и так справиться. У него опыта маловато, но шишка направления есть. Он очень здорово для салажонка ориентируется по своей шишке, чтобы не сесть кое-каким местом на более жесткую шишку. Как бы это сказать, не заблудится рядовой Арефа. Даже в темноте не заблудится. И враги не перетянут его на свою сторону. И друзья не пожелают набить ему морду. Правильно выбрал путь рядовой Арефа.
Но с другой стороны все еще беззащитная у нас родина. Максимум через год отдадут свой долг старослужащие, и останется в окружении врагов родина. Может кто-то из старослужащих станет сержантом, а может и нет. Рядовой Иванов обязательно станет сержантом, а вот остальные ребята, сидящие у костра, отправятся по домам, чтобы не увеличить свой долг перед родиной. Мы отслужили, и хватит. То есть ребята отправятся по домам, и останется голенькой родина. С одним хорошим солдатом на страже, то есть с солдатом Арефой.
А как же у нас остальные солдаты? Что будет делать каждый из них в сложившейся ситуации? И не отразится ли это в худшую сторону против благополучия родины? А то ведь бывает и так.
Некий юнец,
Не достойный гражданства,
Сущий подлец,
Выродок пьянства,
Спер самолет
Из-под носа солдата.
Мерзостный скот
Стал ренегатом.
Вывалил груз
Из великой столицы.
К черту союз -
Дуй за границу.
И оказалась проданной родина.
НА РАСПУТЬЕ
Рядовой Иванов, старослужащий, попросил перед свои очи ясные рядового Валуева, из новобранцев:
- Прошу сосредоточиться, мой мальчик. Ничто тебе не угрожает, никто не позарился на твою морду. Здесь собрались правильные ребята, уважающие Устав и прослужившие большую часть срока на благо родины. Видишь ли, мы прослужили не ради какой награды в настоящем и будущем. Нас, как и тебя, призвала родина. Мы приехали сюда более чем уверенные в торжестве нашего оружия и нашего образа жизни. И вдруг сюрприз. Ракеты и бомбы, танки и боевые машины, самолеты и гранатометы оказались не главной силой, которой владела до нас родина. Ибо за последние несколько лет родина стала заметно слабее (все-таки раздробили Советский Союз), а техника стала заметно старее (все-таки мы отказались от выпуска новой техники). И что в результате.
Рядовой Иванов проглотил кусок колбасы, толщиной в два с половиной пальца:
- А в результате мы отказались от места номер один на арене военных действий. То есть не мы конкретно (я говорю про присутствующих товарищей), а отказалась сама родина. Это был запланированный и предсказуемый шаг. На первое место, как и предполагалось, вышла Америка, а мы опустились на следующее за Америкой место, затем еще следующее, и еще, пока не опустились так далеко, где нас не могла уже слышать и видеть Америка. Возможно, в этом состояла стратегическая задача командования нашей армии. Товарищи с большими погонами передумали соревноваться с Америкой. Во-первых, совершенно проигрышный вариант, раз Америка вышла на первое место. А во-вторых, откуда у нас деньги?
Рядовой Иванов проглотил еще кусок колбасы не меньше прежнего, и запил его водкой:
- А с деньгами у нас как-то не очень. Вроде бы мы всем должны, и не находится спонсоров. Я имею в виду, таких спонсоров, которые вкладывают в нас деньги, без надежды их получить обратно. Другие спонсоры есть. Мировая система империализма почувствовала нашу слабость, вполне достаточную, чтобы навалиться на бедную нашу Россию всей кодлой под руководством все той же Америки. Нас не забыла Америка. Вроде мы спрятались, вроде стали совсем незаметными, но нас не забыла Америка. Такое не забывается никогда. Слишком много обид претерпела Америка во все предыдущие годы. Слишком часто пинали Америку мордой в дерьмо. Слишком большие мы ей принесли неприятности. И вот ее выдающаяся победа, а наше бездарное поражение дали хороший шанс для Америки за все посчитаться.
Рядовой Иванов, будущий сержант Иванов, схватил за грудки рядового Валуя, будущего правильного защитника родины, и дыхнул в лицо рядовому Валую специфической смесью солдатского перегара - черный хлеб, колбаса, водка:
- А ты как считаешь, солдат?
Рядовой Валуев выпучил глаза, так что они едва не вывалились из орбит:
- Так точно, товарищ сержант.
И пустил газы.
Мы им ноту послали,
Ожидая ответ:
'Что еще насовали
В наш российский клозет?'
Да не много в том проку,
Сплошь обман да обман:
'Обвиняйте по боку
Нероссийский туман'.
В данном месте рядовой Иванов, старослужащий, улыбнулся легко и загадочно:
- Последний вопрос.
И еще чуть-чуть, то есть на самом донышке выкушал водки:
- Ну-ка, солдат Валуй, кто ты такой?
И ответил солдат:
- Я заготовка.
СЕДЬМОЙ ДЕНЬ БЕЗ СОМНЕНИЙ
В этот день случилось вполне обыденное событие для армии нового образца. Для армии старого образца такое событие могло показаться не самым обыденным. Но мы уговорились, армия старого образца исчезла бесследно. Нет такой армии старого образца, ее больше нет. А что у нас есть. А есть у нас, как вы уже догадались, армия нового образца. Может не такая великая и непобедимая, как ее предшественница из советской формации. Или я опять ошибаюсь? Армия старого образца бездарно обделалась в Афганистане, а армия нового образца пока еще не обделалась. У нее все впереди: и победы, и поражения, и вселенский позор, и спасайся, кто может, и смерть государства.
Или я снова преувеличиваю? Русский солдат не сдается ни при каких обстоятельствах. Русский солдат выживает в любых условиях. Русский солдат умеет хорошо прятаться, чтобы выскочить в последний момент и начистить любую, самую подлую морду. Отсюда отношение к нашей армии. Армия не лучшее место, где реализуются лучшие качества и особенности русских товарищей. Например, те пресловутые 'свобода, равенство, братство', о которых нам прожужжали уши в советское время. Но давайте не будем сворачивать разные армии под единственный знаменатель. Советская армия завершила свой путь по русской земле, а российская армия нового образца этот путь и не начинала на деле. У нее подготовительный период. А в подготовительный период всякое случается.
На исходе седьмого дня к огоньку подвалил лейтенант, и мне (то есть солдату Мухину) захотелось порадовать лейтенанта какой-нибудь мелочью.
- Кто здесь из института? - спросил лейтенант.
- Рядовой Мухин из института, - ответил солдат Арефа.
- А кто такой рядовой Мухин? - спросил лейтенант.
- А это он, - показал в мою сторону солдат Арефа.
- Так подсаживайтесь к костру, рядовой Мухин, - сказал лейтенант.
- А он воняет, - сказал солдат Арефа.
- Ничего, мы потеснимся, - лейтенант разгреб для меня место, отодвинув подальше солдата Арефу.
И я подсел. Мы помолчали, пока костер пускал искры.
- А из какого ты института? - снова спросил лейтенант.
- А он из Политеха, - снова вмешался Арефа.
- И что в Политехе? - последний вопрос.
- Хорошо в Политехе, - я посмотрел на костер, - Господи, как хорошо в Политехе.
И рассказал лейтенанту простую историю, которую рассказывал всем, кто никогда не бывал в Политехе:
- В не такие далекие времена выпускник Политеха попался...
Чего только не случается на русской земле. Наше государство соприкасается с другими государствами. А в других государствах подлые гады, которым очень не нравится наше государство. Подлые гады готовы всегда поглумиться над русской землей, и если нечто подобное не получается, то отлавливают кое-каких не слишком бдительных граждан и проводят на них опыты. Короче, поехал в другую страну выпускник Политеха, якобы с миссией мира, ну и попался. Отвел его в отдельную комнату, задали много вопросов. О науке, о технике, о ракетах, на которых специализируется Политех, и так далее. Много чего рассказал выпускник Политеха. Как шумят деревья, как колосится трава, как заходит наше любимое солнышко, как шумит дождичек и донимает нормальных ребят ветер. Но ничего не сказал про науку и технику выпускник Политеха. И обошел молчанием слово 'ракеты'.
- А я нечто слышал такое про Бонч, - ляпнул Арефа, и получил кулаком в ухо.
Нет, ничего такого про Бонч. Для больных и дебилов могу повторить, это был выпускник Политеха. Он попался, его пытали, он ничего не сказал про ракеты. Можете представить, как озверели враги с их совершенными наркотическими, биологическими, биохимическими и прочими методами. Ничего не сказал выпускник Политеха. То есть про солнышко он сказал, и про звезды, и про большую вселенную. А более ничего не сказал выпускник Политеха. Издеваешься, гад! Посадили парня на льдину, и оттолкнули подальше от берега. Долго плавала льдина. Голодно, холодно, держаться нет сил, пока не прибило льдину к советскому берегу. Так очутился герой в Политехе. Семинары, собрания, лекции, горящие глазки девчонок, ребята, что просто мечтают к тебе прикоснуться, герой Политеха. Ну и выводы. А что пожелает герой Политеха простым пацанам и девчонкам?
- И что пожелает герой Политеха? - спросил лейтенант.
- Изучайте матчасть, - вот что сказал герой Политеха.
СЛОН ВОЗВРАЩАЕТСЯ
Не успел лейтенант покинуть каптерку. Можно сказать, он только-только пригладил свой китель и только-только пригладил ремень, как появился старший сержант Слон. Где же ты был Слон? А там, где нуждалась в Слоне наша великая родина. Никаких вопросов к Слону. Трудись, размножайся, совершай свои подвиги, и пускай цветет пышным цветом и собирает плоды твоя и моя родина.
Лейтенант справился с непокорным ремнем, расправил свои молодецкие плечи и, насвистывая черт его знает какую мелодию, исчез в сгустившемся сумраке. День, конечно, сегодня хороший, даже чертовски хороший. Поэтому он называется день отдыха. Ну, не совсем чтобы отдохнул лейтенант, вызвавшись на проверку ассенизации. А с другой стороны, вроде бы отдохнул, как нормальный мужик, как настоящий защитник родины. Нет, в данном случае не подвела родина. Все сделал правильно лейтенант. И родина у нас правильная, и защитники ее, и сама армия. А тем более ассенизация у нас правильная. Проверил ассенизацию лейтенант. Так в отчете и будет помечено, ассенизация правильная.
- Старший сержант Слон принимайте командование.
- Есть, товарищ лейтенант.
Мягкий сумрак, костер, силуэт каптерки с закрытыми и заколоченными изнутри окнами. Все имеет значение на русской земле, можно добавить, мистическое значение. А можно набрать побольше слюны и выплюнуть через левое плечо (три раза). Ничего не скажу, и так можно. Старший сержант Слон подавил кривую улыбку. Нет, никому не нужна кривая улыбка, это не по Уставу. И хватит спорить, что какой-то зеленый пацан указывает боевому сержанту. Нет, не пацан что-то указывает, но указывает воинский Устав. Со временем перепишут Устав, со временем старший сержант вытеснит в уголок всяких зеленых товарищей и поставит по стойке смирно. Но пока еще не переписан Устав, и сержантская школа эксперимент, который могут прикрыть в любую минуту.
- Рядовой Горюшкин! - гаркнул старший сержант Слон.
- Есть, - резко вскочил Верзила.
Вот мы и разобрались, как называть Верзилу. Странная у него фамилия, черт подери. Какой-то Горюшкин. Не лучшая фамилия для нашей позитивной и правильной армии. Хорошо бы избавить армию от подобного негатива. Нам необходимы позитивные защитники родины. А здесь сплошной негатив. Даже пацаны у костра переглянулись. Вот завершается день, вот завершается отдых, и приближается служба. Нет, никаких наездов на службу. Но как-то не хочется, чтобы ушел день в сполохах негативных эмоций. А хочется... Черт его знает, чего хочется.
- За мной! - гаркнул старший сержант Слон.
И Верзила полез в каптерку.
ЕЩЕ ОФИЦЕРЫ.
Я понимаю, в российской армии офицеров куда меньше, чем было их во времена коммунизма. Наше правительство вполне резонно уменьшило офицерские кадры. В девяностые годы пошли в армию дети детей, переживших войну. Простой расчет показал, что детей, переживших войну, осталось не так много, а детей этих детей совсем капелька. Следовательно, на такую капельку не следует плодить офицеров, а следует сэкономить государственные денежки на что-нибудь более существенное, например, на портвешок для товарища президента.
А про офицеров и так все понятно без комментариев.
Голова офицера -
Это потный чурбан,
Размягченная сера,
Запотелый стакан.
В ней обрыдло и кисло
Сучат крохи мозгов,
И от хиленькой мысли
Не осталось следов.
Ей понятны идеи,
Где ничтожный талант
Из команды плебеев -
Негодяй, диверсант.
Вот с президентом куда интереснее. Как вы припоминаете, президент Российской Федерации суть главнокомандующий армии нового образца, или генералиссимус российской армии. Были и раньше в России генералиссимусы. Например, товарищ Суворов. Но этот товарищ укрывался с солдатами одной шинелью и ходил в атаку под ядрами. Можно добавить, какой-то неправильный генералиссимус, сегодня такого не пустят в российскую армию. Неужели еще не дошло, в армии нового образца и генералиссимус нового образца. Пьяный, больной, абсолютно тупой, никакой ему шпаги в руках, еще уколется или порежется. А вот стакан ему можно.
И что вы тут ухмыляетесь? Новый главнокомандующий вывел из кризиса армию. Он ее вывел единственно недеянием, то есть он на какое-то время оставил в покое армию. Вы там ребята ученые, вы и без меня догадаетесь, с какой ноги отправляться в поход и в какую стрелять дырочку. А не догадаетесь, так это ваши проблемы. А моя проблема опять же проблема главы государства. У нашего главнокомандующего на плечах еще государство. У вас только армия. А у него и армия, и государство. Вот сейчас выпьет товарищ стакан, и займется сирым, убогим, кривым и тупым государством.
А государство почему-то назвали мы родиной.
СОЛДАТ БОБИК
- Ну, ты знаешь, - сказал солдат Бобик солдату Мухину, - Я еще никогда не был с девушкой.
- Ну, и что? - сказал солдат Мухин.
- Да странно как-то оно получается. Вроде мы и дерьмо черпали, как остальные товарищи, вроде бы заслужили побыть с девушкой, а мне чего-то не хочется.
- Это ты зря, - солдат Мухин сбросил хэбэ и запихнул его в ведро с щелочью, - Знаешь, если прополоскать хэбэ в щелочи, оно немного испортится, но зато пропадет стойкий запах дерьма. И что лучше, чтобы хэбэ выцвело, но не воняло дерьмом, или чтобы хэбэ не выцвело, а запах остался?
- Не знаю, - промямлил солдат Бобик.
- Вот и я не знаю, - солдат Мухин остался в трусах, даже носки последовали в ведерко, - Не знаю и не хочу знать. Точно так же с твоей девушкой.
Несколько минут солдат Бобик упрямо пыхтел и сморкался, пока опять не подсел к Мухе:
- Слушай, а ты сам был с девушкой?
- А не скажу.
- Но ты можешь пойти.
На мгновение оставил свое ведро солдат Мухин:
- А я не хочу. Или еще не понятно, я не могу быть с любой девушкой.
- Но другие товарищи могут.
- Они много выпили водки.
Еще пауза. За это время солдат Мухин вытащил из ведра хэбэ (в том числе и носки) и повесил сушиться:
- Некоторые нации трудятся для дальнейшего благополучия, процветания и улучшения быта будущих поколений. Русская нация, кажется, единственная на земле, не помышляет о будущем. Как ни странно, но только в России родители ненавидят детей и готовы на всякие гадости, например, спихнуть детей в армию.
Солдат Бобик насупился:
- Ты жалуешься, потому что не пьешь водку или потому что не пошел к девушке.
Здесь немного задумался солдат Мухин:
- Муха не жалуется никогда. Муха шевелит крылышками и производит легонькое жужжание, вот пожалуй и все. А мне на самом деле сегодня все нравится.
- И даже эта вонючая форма?
- Ну, не такая она вонючая. За ночь высохнет и приобретет более или менее цивильный оттенок. И вообще, ощущение такое, что форму отстирывали не раз и не два от дерьма ее предыдущие хозяева. Они же придумали это ведро с щелочью, а я не более чем перенял опыт.