Аннотация: Мой второй рассказ, поэтому прошу не судить строго. Опубликован в журнале "Юный техник".
Редкие бурые облака, похожие на длинные спутанные бороды, уныло тянулись с севера на юг. Время от времени они будто цеплялись за зубья невидимой гребенки, и те выдирали из них бесформенные клочки. Небо было оранжевым, но не того жизнерадостного оттенка, который радует глаз в красавице радуге: его словно запорошила густая ржавая пыль. Скудную палитру этого неуютного мира определяло маленькое алое солнце, зияющее в небе, как кровоточащая рана. Красноватая каменистая равнина упиралась в горизонт. То тут, то там уродливыми изваяниями высились утесы, словно выкрашенные киноварью. Хватало и глыб поменьше, как будто вывороченных из почвы гигантским плугом. Местами, правда, равнина была действительно ровной - хоть гуляй по ней пешком. Но только местами...
Вездеход шел резво. Вернее - скользил над землей, опираясь на несущее силовое поле. Лишь оказавшиеся под днищем крупные валуны заставляли машину вздрагивать. Но это случалось редко - Корин знал свое дело.
- Скука смертная, - пожаловался Симаков. Он был биологом, то есть самым ненужным на безжизненной Камилле человеком. - Зачем меня с собой взяли? Ну скажи, Влад!
- Как раз затем, чтобы нам не было скучно, - немедленно отозвался Корин. - Ты же столько инопланетной живности повидал на своем веку, вот и расскажи нам про какую-нибудь интересную зверюшку. Я слышал, тебе как-то попалась одна такая. Размером с дом, снизу - копыта, сверху - щупальца, по бокам - клешни. Говорят, едва ты это чудо увидел - голову потерял. И ну давай его исследовать. День исследуешь, второй - толку никакого. Вдруг оно скашивает на тебя глаза, подхватывает клешней и глубокомысленно изрекает: "Крайне любопытный экземпляр двуногого прямоходящего. Если, вдобавок, теплокровным окажется - завтра же меня произведут в академики..."
- Трепло! - вынес приговор водителю Симаков. - Могу про тебя самого рассказать пару-тройку подобных баек.
- Ладно, не кипятись. - Корин слегка изменил курс, чтобы избежать встречи с очередным утесом. - Слушай, а чем тебе с нами плохо? Ну, сидел бы сейчас на Базе и еще больше маялся от безделья. А тут такой шанс! Представь: открываешь замечательную бактерию, одну-единственную на целой планете, и называют ее твоим именем...
Биолог задохнулся от возмущения. Бактерию... Да у него уже были такие находки - пальчики оближешь, кое-кто чуть не сдох от зависти! Что он понимает, этот кормчий жестянки?!
- Хватит, Владислав. - Молчавший до этого Олег Фадеев, старший группы, решил, что пора вмешаться. - Чего пристал к человеку?
Водитель фыркнул, но послушался. А Симаков достал карманный компьютер и углубился в монографию о метановых формах жизни Юпитера. Зачитавшись, он проглядел, как вездеход приблизился к "частоколу". Благодаря разведке с воздуха люди про это странное образование знали давно, но изучить его детальнее все как-то было недосуг.
"Частокол" представлял собой десятка два причудливо сросшихся утесов. Словно пал здесь в неравном бою исполинский допотопный хищник, и остался от него лишь длинный фрагмент нижней челюсти! Почти все "зубы" были стерты, изъедены эрозией, и все-таки четыре жутковатых остроконечных "клыка", выдержав схватку с безжалостным временем, выделялись в общем строю.
- Вот и "Чертов гребень", - сказал Корин, любивший все на свете называть по-своему. - Остановимся?
Фадеев покачал головой:
- Не сейчас. Задержимся здесь на обратном пути - время еще будет.
Обогнув "гребень", вездеход вновь вышел на открытое пространство. И тут все трое замерли. Далеко-далеко, чуть ли не у самого горизонта, виднелась узкая серая полоска. С учетом расстояния истинные размеры объекта должны были быть колоссальными, и оставалось непонятным, как его не обнаружили до сих.
Первым дар речи обрел Корин.
- "Великая китайская стена", - выдал он очередное определение. - Вернее -- "Великая камилльская". Что будем делать?
Фадеев наморщил лоб. Конечно, в таком случае полагалось не суетиться, вернуться на Базу, разработать план действий, согласовать с кем надо... Но искушение первым открыть на убогой планете хоть что-то интересное и попасть в историю было слишком велико.
- Поехали! - скомандовал он наконец. - Посмотрим на эту штуку вблизи...
Корин погнал машину на максимальной скорости, и все же полоска приближалась невыносимо медленно. Казалось, можно было расслабиться часок-другой, но постепенно люди начали ощущать какую-то гнетущую перемену в природе.
Бурым облакам, похоже, разонравилось плыть в одну сторону: они сперва притормозили, а потом начали медленно сдвигаться, образуя над вездеходом бесформенное лохматое "покрывало". Оно разрасталось, выпуская во все стороны уродливые отростки, словно ищущие добычу щупальца. Глядя на них, даже обычно невозмутимый Фадеев заерзал на сиденье. А Симаков не мог отделаться от мысли, что это потревоженный дух планеты преследует людей, загоняя в какую-то страшную западню.
Охватившее экипаж беспокойство еще больше усилилось, когда машина наконец приблизилась к объекту. Это действительно было подобие гигантской стены, но не монолитной, а как бы сотканной из длинных струй голубовато-серого дыма. Они непрерывно колыхались, и создавалось впечатление, что по стене сверху вниз безостановочно бегут переливчатые волны.
Поколебавшись, земляне все-таки вышли из вездехода. В мыслях всех троих была полная сумятица. Как загипнотизированные, смотрели они на стену, которая жила своей неведомой жизнью. Чем-то она напоминала шкуру исполинского диковинного зверя с шевелящейся шерстью.
А зловещее скопление туч по-прежнему висело у них над головами. Симаков, выйдя из почти наркотического оцепенения, посмотрел на небо. Ему померещилось, что тучи, как огромный волчок, стали медленно раскручиваться вокруг невидимой оси, проходящей точно через вездеход. После недолгого наблюдения он убедился, что так и есть: бурое покрывало действительно кружилось. И при этом постепенно бледнело, словно из него, растворяясь в воздухе, уходили ядовитые соки. Отведя взгляд от туч, Симаков заметил, что одновременно с ними начала менять цвет и стена. Только она, напротив, не блекла, а наливалась все более яркой, сочной голубизной.
Никто не знал, к добру ли это, а когда нет ясности - обычно предполагают худшее. Взглянув на Фадеева, Симаков поразился выражению его лица. Видно было, что старший группы волнуется, пытается это скрыть, но ничего не выходит, и он нервничает все сильнее. Казалось, подвернись ему сейчас средство, чтобы взорвать стену -- взорвет к чертям собачьим, лишь бы не дать подчиненным заметить свою слабость.
"Ну-ну, соберись! - мысленно подбодрил его Симаков. - Ты же командир! Вот и командуй, если не хочешь, чтобы у всех троих затряслись коленки".
В этот момент и началась жуть. Придя откуда-то извне, мозг Симакова затопила волна ненависти. Ничем не вызванной, никому не адресованной - это была слепая, беспредметная ярость, странным образом вызывавшая физическую боль.
Симаков схватился руками за раскалывающуюся голову. Да и остальным, судя по всему, было не лучше. Фадеев согнулся пополам, словно под тяжестью непомерного груза. Корин, расставив руки в стороны, казалось, мучительно искал состояние равновесия. Наконец он его как будто обрел и вдруг медленно, неуклюже двинулся вперед. Симаков, преодолевая приступы дурноты, направился к нему, чтобы остановить, но водитель внезапно взмахнул руками и сломя голову помчался к стене.
Та вспыхнула ослепительным голубым светом, а сразу вслед за этим дымовые струи сгладились, повиснув чуть колеблющимися прядями. И люди увидели: по ту сторону от этих прядей, смутно просвечивая сквозь них, навстречу Корину несется какая-то тень.
Увидев ее, водитель встал как вкопанный. Затем отпрыгнул в сторону, выхватил кси-излучатель и выстрелил. Белая молния утонула в стене. Симаков подскочил к Корину, еще не зная, как его образумить, но в этот момент из стены вырвался ответный луч. Раскаленная нить протянулась параллельно земле до самого "чертова гребня" и лишь там завершилась крошечной, но яркой вспышкой.
Симаков что есть силы дернул Корина за руку, заставляя его лечь. Падая сам, успел заметить, как Фадеев бьет с колена в ту часть стены, откуда вышел луч. Пару мгновений спустя слева дохнуло жаром. Повернув голову, Симаков увидел, что всего в метре от него плавится россыпь камней. Дела были хуже некуда, от мысли, что он может не вернуться домой с этой нелепой планеты, хотелось завыть.
Но выть покорителю космоса не к лицу, куда почетнее героически умереть...
- Получи! - выговаривал после каждого выстрела залегший неподалеку Корин. Не жалел заряда и Фадеев. В общем, Симакову не оставалось ничего другого, как последовать их примеру. Ученым в походе тоже полагается кси-излучатель, однако враг за стеной не дремал. На каждый луч следовал ответный, и некоторые проходили над самой головой биолога.
Когда один из них чуть не прожег дырку в шлеме, Симаков, прижимаясь к земле, стал отползать назад. Поединок был неравен: люди на открытой местности представляли отличную мишень, а вот противник, прячась за стеной, оставался практически невидим. Лишь несколько раз удалось заметить расплывчатые тени. По ним тут же открывалась стрельба, но никто не мог поручиться, что это дало хоть какой-то результат.
Продолжая пятиться, Симаков наткнулся на внушительный бугор и укрылся за ним. Наконец-то можно было хоть немного передохнуть. Прислонясь спиной к сглаженным ветром камням, он взглянул на небо. Тучи, похожие на огромные мертвенно-бледные хлопья, продолжали все так же медленно и загадочно вращаться в вышине. Симаков смотрел на это безостановочное кружение, пока его не обожгла мысль: что с Олегом и Владом? Он выглянул из-за бугра, и от сердца отлегло: оба, продолжая отстреливаться, ползли к нему.
Первым успел Фадеев. Он еще не отошел от боя, в его сузившихся глазах горел яростный огонек. А вот Корин задержался. Уже возле самого укрытия он не вытерпел и снова вскинул оружие. Ответный удар не заставил себя ждать: белый луч принялся выжигать землю перед бугром. Не сговариваясь, Симаков и Фадеев кинулись к водителю, схватили его за ноги и втащили к себе.
Они лежали неподвижно, ожидая худшего. Все трое не расставались с излучателями, впиваясь взглядами в ненавистную стену, которая опять закурчавилась космами дыма.
Каждый думал о своем. У Корина сердце сжималось от мысли, что окопавшаяся за "дымовой завесой" нечисть сейчас наводит оружие на их вездеход, и чей-то палец (а может, щупальце?) хладнокровно нажимает спусковую кнопку. Казалось невероятным, что машина до сих пор еще цела. Враг, конечно, не замедлит исправить этот недочет!
Фадеев думал о том, вызвать ли с Базы подкрепление, и все больше склонялся к мысли, что не стоит. Что из трех стволов палить в стену, что из восьми -- эффект один, а более мощным оружием, исследуя эту безжизненную планету, земляне не запаслись. Пожалуй, самое время отступить. Только как это обставить попристойнее, чтобы не потерять лицо?..
А Симаков неожиданно вспомнил... свое детство. Было время, когда его как "ботаника" изводили насмешками зловредные дворовые пацаны. Он обычно терпел, старался не связываться. Но изредка, когда обида перехлестывала через край, сжимал кулаки и кидался на противника, которому уступал и годами, и силенкой, и, конечно, умением драться. А когда возвращался с "побоища" прихрамывая, с разбитой губой и наливающимся краской фонарем под глазом, мать всплескивала руками и начинала причитать:
- Горе ты мое! Ну, чего добился? Не обращал бы внимания на этих дураков! Умный человек никогда не полезет бить другого, это самый неправильный способ выяснять отношения. Знал ведь, что все твои удары к тебе же и вернутся! - Затем она одной рукой прижимала к себе неразумное чадо, а другой, вздыхая, гладила его волосы.
- К тебе и вернутся... - пробормотал Симаков. Посидел еще немного, затем отложил в сторону излучатель и поднялся в полный рост.
- Ты что?! - зашипел на него обалдевший Фадеев и попытался втащить безумца в укрытие, как недавно -- Корина. - А ну-ка, назад! Это приказ!
Но было поздно - Симаков уже шел к стене. Спокойно, чуть ли не прогулочным шагом, словно был заколдован от лучей, каждый из которых мог его испепелить.
В землянина так никто и не выстрелил. Казалось, разыгравшаяся только что баталия была лишь финалом грандиозного спектакля, куда, помимо их воли, втянули и зрителей. Представление закончилось, актеры ушли со сцены, и осталась только потрясенная публика. Да еще этот гигантский, беспредельный театральный занавес...
Симаков подошел к стене вплотную и протянул вперед руки.
- В них ничего нет, - произнес он, как будто объясняя очевидное недоверчивому дикарю.
В ответ на это струи дыма вновь распрямились, примерно минуту повисели неподвижно, после чего стали укорачиваться. "Занавес" поднимался, но за ним не было ничего - ни таинственных стрелков, ни их техники. Только все та же унылая бесконечная равнина...
- Как это ты придумал с ними брататься? - спросил Фадеев, когда они, обшарив окрестности и не найдя даже следов своих недавних противников, возвращались на Базу.
- Вспомнил одно наставление, - ответил Симаков.
- Поясни, - хмуро произнес Корин. Водитель был непохож сам на себя -- похоже, странный инцидент напрочь отбил у него охоту шутить.
- Да все очень просто! Планета только выглядит скучным каменным шариком, а на самом деле у нее такие продвинутые хозяева, что нам их достижения и не снились. Когда мы сюда прилетели, они на всякий случай обернулись невидимками, создали картинку безжизненной пустыни, а потом решили выяснить, чего можно ожидать от незваных гостей. Проверить их, так сказать, на вшивость. Для того и соорудили стену, которая на любое враждебное действие должна выдавать такую же пакость.
- А те кошмарные тучи? - спросил Фадеев. - Их-то зачем сюда нагнали?
- Думаю, они выполняли роль силовых установок, питавших Стену. А заодно собирали информацию о двуногих пришельцах - потому-то и висели все время над нашими головами. Так вот, заварушка началась с момента, когда ты, Олег, подумал о стене что-то нехорошее. Мол, штука непонятная, наверняка враждебная, лучше бы ее тут не было. Возможно, ты только на секунду представил, что уничтожаешь стену, но этого хватило, чтобы она ответила волной ненависти. Под ее удар попали мы все, и теперь, Влад, нервы сдали уже у тебя. В состоянии, близком к шоку, ты бросился к стене, а она быстренько сотворила и пустила в бой твою же искаженную тень. Ты открыл огонь -- и нарвался на ответную грубость. Выстрел -- за выстрел! Спасибо хозяевам, они били не совсем туда, откуда исходил вражеский луч, а то бы покончили с нами на счет "три". Гуманные оказались... Наверное, мы палили бы, пока не иссякли заряды. Вот тут-то меня и осенило, что пора прекратить эту бессмысленную дуэль.
- Понятно, - сказал Фадеев и обернулся, словно проверяя, не встает ли за их спинами посреди пустыни новая стена. - Мы исправились -- и хозяева подобрели. Но где же они сами?
- Покажутся, - уверенно ответил Симаков. - Не сразу, конечно -- сначала они должны нас как следует изучить. Главное -- больше не делать глупостей. Хватит, повоевали...