Я не могла понять, что происходит. Мы были словно два вектора, пересекающихся на грани возможного и невозможного, не могущих быть чем-то большим, чем просто случайным пересечением. Он старше меня, на десять лет - казалось бы, ничтожная разница, но между нами лежал целый мир. Не просто годы, а километры на горизонте, которые делали меня невидимой, почти незаметной. А он? Он никогда не говорил ничего открыто, как будто это было невозможно, как будто его замкнутая природа не допускала слов. Это был человек, о котором я могла думать часами, даже когда он не был рядом.
Он отвечал взаимностью, но его ответы были такими, как будто он делал это по привычке, не задумываясь. Он говорил без излишней страсти, с легким оттенком усталости в голосе, будто был занят чем-то гораздо более важным. Но я продолжала пытаться - за что? Для чего? Мне было любопытно, что скрывается за этой нескончаемой загадкой, которую он создавал вокруг себя. С каждым днем мне становилось все более понятно, что его внимание ко мне - не более чем акт доброты, который он мог бы предоставить любому прохожему, не более, чем вежливость, но этого было достаточно, чтобы я чувствовала себя значимой в его присутствии.
Что-то странное было в его отношении ко мне - как будто он находился в параллельной реальности, где, возможно, я вообще не существую. Он был для меня чем-то вроде миража, о котором я не решалась даже подумать всерьез. Подписки на других женщин, его ночные поездки - все эти детали были как пыль в глаза, как попытки прикрыться чем-то несуществующим, чтобы не чувствовать, что кто-то смотрит на тебя слишком пристально.
Я представляла его жизнь - возможно, у него есть любовница или даже жена, которая отправляет его на этот, казалось бы, бессмысленный заработок. И всё же, почему он не кончает, не ставит точку в этом молчании? Почему он не делает шаг навстречу, не решается избавиться от этой напряженности, этого вечного и неведомого ожидания?
Он был как старый знакомый, который так и не стал другом, а я - как незаконченная глава, которая все время оставалась бы на полке, ожидала бы своего времени, чтобы быть прочитанной.