Парфенова Мария : другие произведения.

О чем молчит пластинка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1-е место на Мини-Прозе-17

  Мне кажется, или над дверью в магазинчик дядюшки Адельхайда и в самом деле звякнул колокольчик? Эх, жаль отсюда ничего не видно, но ничего, еще немножко и...
  Ура! Это и в самом деле покупатель. Захотите, добрый господин, не стесняйтесь. Боюсь, вам придется немного подождать: дядюшка Адельхайд вышел за вечерней газетой и по дороге наверняка остановится поболтать с цветочницей Гретой.
  Ах, да, совсем забыл - меня же не видно. Сделайте милость, подойдите к шкафу, что стоит справа от окна. А теперь внимательно посмотрите верхнюю полку с утварью. Видите крошечного фарфорового мальчишку? Это и есть я. Давайте знакомиться. Я - Кай. Да-да, тот самый Кай из сказки про Снежную Королеву.
  Удивлены? Да, мне и самому прекрасно известно, что мальчишкам из сказок не место на полках с расписными блюдцами, однако, если у вас найдется минутка, я с удовольствием расскажу, как сюда попал.
  
  Вы, наверное, думаете, что я сбежал из детской книги, но это не совсем так. Раньше я жил на пластинке. На самой обыкновенной виниловой пластинке. Когда-то давно, когда хозяину этой лавочки, дядюшке Адельхайду, не было еще и шестидесяти, на лето к нему часто приезжала внучка - белокурая хохотушка Генриетта. Именно для нее и был куплен дорогущий по тем временам проигрыватель и десяток пластинок со сказками.
  Девчушка очень любила бывать здесь: с ногами забиралась на старый поскрипывающий диван, грызла крошечные маковые крендельки и раз за разом ставила одну и ту же пластинку, содержание которой давным-давно знала наизусть.
  И каждый раз, когда крошка Генриетта замирала, не в силах оторваться от повествования о путешествии отважной Герды, дядюшка Адельхайд выходил на балкон, бросал взгляд на деревянный ящик, в котором росли два розовых куста, раскуривал трубочку, думал о чем-то своем и улыбался в усы.
  Но прошло время, малышка Генриетта выросла, вышла замуж и совсем позабыла деда. И теперь каждый вечер дядюшка Адельхайд сам ставит пластинку и выходит на балкон полюбоваться розами и выкурить трубочку, но это, поверьте, совсем не то, что раньше. Грустит он, тоскует. Да только что тут поделать? Жизнь - не сказка на пластике: нельзя ее во второй раз поставить, и пережитого повторить тоже нельзя.
  Впрочем, не одному дядюшке Адельхайду тоскливо было, мне тоже досталось.
  Вот только представьте себе, что это такое: каждый день оживать, когда игла коснется пластинки, каждый вечер сидеть с Гердой у розовых кустов и знать, что совсем скоро вас унесет в свои чертоги гадкая Снежная Королева. Хотя, иногда и туда идешь, как на праздник - всё лучше, чем с Гердой. Она ж иногда просто ужас, какой занудой бывает: то рубашка у меня не на те пуговицы застегнута, то чернильная клякса на носу, то волосы, видите ли, не расчесаны. А уж если ей в голову взбредет книжку в руки взять - так и вовсе спасу нет: обязательно найдет в ней что-нибудь нравоучительное и примется разъяснять, да так дотошно, что зубы сводит.
  Словом, терпел я, терпел и не выдержал. Решил из сказки сбежать. Да только как это сделать, когда ты ее часть? Я уж и к краю пластинки подползал, спрыгнуть с него хотел, и за картонный конверт, где сказка хранилась, цеплялся - всё без толку. Держит меня пластинка, не отпускает.
  Я уж было совсем расстроился, но тут паук прибежал. Он вообще того, умный малый. Висит целыми днями на своей паутине, всё видит, всё слышит, во всем разбирается.
  В общем, пришел он и говорит, что знает, как моему горю помочь. Надо, говорит, дождаться, когда иголка по пластинке поближе ко мне подползет, уцепиться за нее и не слезать, пока сказка не кончится. А там уж и спускаться можно.
  Ну что, совет, вроде, дельный был, я и послушался: в середине сказки засел, иглу подкараулил и ка-а-к на нее прыгну! Думал, так надежнее будет, а только всё испортил: уцепиться-то я за нее уцепился, да не подумал, что когда прыгать буду, иголку столкну. А ей ведь много не надо: фрррр - и покатилась к центру. А за ней - царапина через всю пластинку. Впрочем, я тогда не сильно расстроился - сумел из сказки сбежать и ладно.
  И такой я в тот день счастливый был - словами не опишешь! Пусть маленький, пусть ростом в полчернильницы, а ведь свободный! А вокруг красота невиданная: солнце на зеркале бликами играет, занавески кружевные под ветерком колышутся, а за балконом гусеничка на листке раскачивается, играть зовет.
  Ну, я и побежал. Хотя, это только так говорится 'побежал', на самом деле - пошел. Медленно-медленно. А чего вы хотели? Думали, я прямо так на пол с комода прыгну? Не уж, увольте - высоко и страшно. Я сначала по комоду на стол перебрался, потом вниз по витой ножке сполз, потом еще час через ковер продирался: это он только сверху тонким кажется, а как в него упадешь, не выберешься - шерстинки высоченные, почти до макушки достают, и за одежду так цепляются, что хоть плачь.
  В общем, до балконной двери я только к вечеру добрался. Солнце вот-вот за горизонт спрячется, а мне ж еще на перила влезть надо!
  Словом, вцепился я в край решетки, вверх карабкаюсь и чувствую - что-то не то: руки всё труднее поднимать, ноги не слушаются, а в голове холодно-холодно. Неужто, думаю, Снежная Королева меня и тут догнала? Ан нет. Это всё солнце: пока оно вниз по небу ползло, я еще хоть как-то двигался, а как совсем спряталось, я будто в камень превратился. Ни схватиться за решетку, ни двинуться не могу. Словом, упал я. Хорошо еще, что невысоко вскарабкаться успел - а то бы точно разбился.
  Лежу, шевельнуться не могу и слышу, как дядюшка Адельхайд на балкон направляется. Всё, думаю, тут мне и конец. Раздавит от меня. Только зря я волновался - на то он и дядюшка Адельхайд, чтобы добрым да внимательным быть. Увидел он меня, поднял, в руках покрутил и хмыкает. Откуда, спрашивает, этот фарфоровый мальчуган взялся. Я поначалу даже не понял, о ком речь, но пока он меня через комнату нес, я в зеркало взглянуть успел: это и в самом деле я! Только такой правильный, что смотреть противно: волосок к волоску прилизан, башмаки до блеска вычищены и даже сорочка на правильные пуговицы застегнула. Словом, бррр, какая гадость!
  А пока я над своей новой внешностью горевал, дядюшка Адельхайд меня на комод и поставил. Там я всю ночь и просидел. А как солнце взошло, я и ожил. Сначала потянулся да головой из стороны в сторону покрутил, а потом и вовсе на ноги поднялся. И, сами понимаете, прямиком к балкону. Вдруг меня гусеничка еще ждет? Да только плохо таким маленьким быть. Не успел я за день до балкона добраться: сначала от жука-рогача за ножкой стола прятался, потом в щели между половицами застрял - а как солнце село, опять в фарфоровую фигурку превратился. Подобрал меня дядюшка Адельхайд, в руках повертел, да в шкаф и спрятал. Оно и понятно: из шкафа так легко, как с комода, не убежишь.
  С тех пор так и повелось - что ни день, я из комнаты на улицу выбраться пытаюсь, да всё без толку - за полгода ни разу не успел. Меня поначалу зло брало, потом я хоть чуточку подрасти мечтал, чтобы бегать быстрее, в ковре не застревать и жуков не бояться, а потом как-то оно того... всё равно стало. Бегай - не бегай, а толку ноль. Чего мучиться-то?
  Так и живем: я днями в шкафу сижу, а дядюшка Адельхайд всё больше в кресле-качалке - газету читает или в окно смотрит. Помню, я ему один раз чуть не открылся. Хотел на кресло перебраться, за рукав сорочки тихонечко потянуть, а как дядюшка Адельхайд в мою сторону повернется - представиться, как нас бабушка учила: с поклоном да с вежливостями всякими.
  Глупая это затея была. Одно хорошо - я вовремя одуматься успел: старику-то давно за восемьдесят перевалило, а ну, как плохо с сердцем станет? Я ж себя потом всю жизнь корить буду. В общем, так мы до сих пор и живем: каждый сам по себе.
  Жалко только, что нашу сказку теперь нормально не послушаешь: половина пластинки вообще испорчена - я ее сам процарапал, когда за иглу зацепиться хотел, а в той половине, что цела осталась, меня нет. Герда есть, Снежная Королева есть, маленькая разбойница - и та есть, а меня нет. Да вы сами послушайте, пластинка-то вон, крутится.
  '... две кровати в виде лилий. Одна была белая, в ней спала принцесса, другая - красная, и в ней Герда надеялась найти ... . Девочка слегка отогнула один из красных лепестков и увидела темно-русый затылок. Это ...! Она громко назвала его по имени и поднесла лампу к самому его лицу. Сны с шумом умчались прочь: принц проснулся и повернул голову... Ах, это был не ...!'
  Ну, что я вам говорил! Нет меня! Одна тишина и осталась. Вот и думай потом, что толку от той свободы, если из сказки ты исчез, а в этом мире даже за порог комнаты перебраться не можешь. В общем, полгода такой жизни прошло, и потянуло меня домой - на пластинку. У печки погреться, бабушкины сказки послушать. Да и Герда не такой занудой казаться стала. Ну, любит она свои книжки - и пусть. А если меня опять расчесываться или руки мыть заставит - так я ж того, не растаю.
  В общем, подумал я и решил обратно вернуться. Только сказать проще, чем сделать. Я-то поначалу решил, что на комод взберусь, на пластинку спрыгну, и всё - я снова в сказке. Но не тут-то было. Чего я только ни делал, какие только хитрости не выдумывал, а всё без толку.
  Дождусь, бывало, вечера, когда дядюшка Адельхайд пластинку поставит, а сам на балкон уйдет, и вперед, на штурм: на край шкатулки, что рядом с проигрывателем стоит, взберусь, глаза зажмурю и прыг! А как ноги пластинки коснутся, меня фррр! - и на пол сбрасывает. Да не рядом с комодом, а куда подальше - то к шкафу зашвырнет, то в занавеску закинет. Далеко это. А я ж маленький: пока обратно на комод взберусь - ночь наступает. Так что больше одной попытки в день, хоть убейся, не получается.
  А недели через две меня осенило - не туда я прыгаю! Надо мне именно в ту точку вернуться, откуда я в прошлый раз сбежал. Наловчился я по тонарму к самой игле пробираться. Крутится пластинка, а я всё сижу, жду, когда игла к нужному месту подберется. Еще немножко, еще пару оборотов и можно будет прыгать. Да только и тут сплошная засада - то я на пластинку раньше, чем надо, опущусь, то слишком поздно - игла уже в царапину попала и к центру скользит. Я даже задумываться стал - а не попросить ли паука мне маленько подсобить: придержать пластинку, чтоб не вертелась, пока я на нее спускаться буду. Только от него помощи не дождешься: висит себе под потолком, ухмыляется: рад-радешенек, что меня, как болвана последнего, провел.
  В общем, чего я только ни перепробовал. От отчаяния даже на полет решился. У дядюшки Адельхайда канарейка есть. Он ее иногда по комнате полетать выпускает. Притаился я за клеткой, дождался, пока она наружу вылететь соизволит, да за лапку-то и уцепился: думал, пролетит она над пластинкой, я и прыгну. А она, как назло - верещит, по комнате мечется, то вверх, то вниз, один раз чуть в сервант не вписалась - в общем, умотала меня настолько, что я на пол и упал. Мало того, что локоть ушиб, так еще и на ноги не сразу встать смог - качает меня из стороны в сторону, ноги заплетаются, а в голове карусель такая, что сказать страшно.
  А тут еще и оловянные индейцы из коллекции дядюшки Адельхайда подоспели. Смотрят на меня со своей полки, пальцами тычут и хохочут. Ух, как я на них зол был! Даже вверх по ножке шкафа полез - поколотить их хотел. Только меня, как всегда, закат застиг - не успел я им показать, кто тут главный. Впрочем, оно и к лучшему: они на следующий день сами ко мне пробрались - знакомиться. Оказалось, никакие они не вредные. Меня пожалели и даже перо индейское подарили, чтоб не шибко расстраивался. Мы теперь с ними часто переговариваемся, а пару недель назад даже на моль охотиться ходили - перо в волосы, лук за плечо и вперед! Жаль только моль шибко хитрая оказалась: на книжную полку взлетела и среди старых журналов спряталась - сколько не искали, так и не нашли.
  А позавчера я с индейским вождем разговаривал. Он у них умный, аж жуть. Говорит, что раз я на пластинку вернуться не могу, а по Герде соскучился, надо не меня в сказку возвращать, а Герду в этот мир вытаскивать. Тем более, что она именно меня и ищет. Какая разница, где найдет - здесь или там?
  Затея хорошая, только поди ее выполни. Не слышит меня Герда, хоть убейся. Я, пока ее звал, даже охрипнуть успел. Ничего не помогает. Я уж и в коробку с пластинкой залезал и на самом конце тонарма балансировал, изорался весь, а ни ответа, ни привета.
  Я уж было совсем расстроился, да тут одного из индейцев осенило: предложил он паука поймать и заставить его Герду из сказки вытащить - ему-то это куда проще, чем нам: сплел паутинку подлиннее, с потолка свесился, нужного момента дождался и хватай!
  Эх, добрый господин, жаль, что вы всей охоты на паука не видели! Как мы его окружали, как в угол за диваном загоняли, как его же собственной паутиной связывали! Я себя даже настоящим индейцем почувствовал!
  Мы этого паучару потом под шкаф спрятали, и двух индейцев рядом оставили - на страже стоять: паук-то ужас, какой хитрый, мало ли какой фортель выкинуть вздумает.
  А завтра, когда дядюшка Адельхайд пластинку включит и уйдет на балкон розами любоваться, мы Герду вытаскивать будем. Индейцы говорят, паук сам справится, да что-то я ему не очень доверяю - или напутает чего, или Герду до смерти перепугает. В общем, хочу я завтра вместе с ним...
  Эй, добрый господин, куда же вы? Неужели не дождетесь дядюшку Адельхайда? Еще пара минут и он точно вернется! Подождите, не уходите, я же вам самого главного не рассказал! Эх, добрый господин...
  
  * * *
  
  Ну, кажется, самое время. Вечера дождались, пластинка крутится, с потолка паутинка свешивается, а на ней связанный паук - мы ему только передние лапки свободными оставили. Думаете, это чтобы Герду хватать удобнее было? Ничего подобного - это он меня держать будет. А уж я...
  Оборот, еще оборот. И отчего именно сегодня пластинка крутится так медленно? Или это только кажется? Там, в сказке, уже наступила зима, промчалась белым вихрем Снежная Королева, Герда успела встретить мудрого ворона, принцессу и маленькую разбойницу, и теперь идет по холодной вьюжной ночи вперед - к домику старой лапландки, а здесь, в мире людей, теплый летний вечер, и солнце уже катится к горизонту.
  Только бы успеть до заката! Только бы успеть!
  Но вот всё ближе царапина на пластинке, все ниже опускается по нитке паук, в душный летний вечер врывается дыхание ледяного ветра - и я опускаюсь в сказку.
  Боже, как тут холодно! Я вглядываюсь в бешено кружащийся вальс снежинок, зову Герду, но ее нет. Ни отклика, ни тени, ни следа маленькой ножки. И вот, когда в мире людей солнце касается горизонта, и у меня начинают леденеть пальцы, я вижу ее - невысокую худенькую фигурку, которая, согнувшись, идет сквозь метель. Идет, чтобы через много-много дней, пробившись через бури и вьюги, войти во дворец Снежной Королевы и спасти меня.
  - Герда! Герда! Постой! Герда-а-а!!!
  Она остановилась. Подняла голову. Всё шире раскрываются глаза, что-то беззвучно шепчут губы. До нее не больше пяти шагов, но у меня уже полностью окаменели ноги, а по спине ползет такой знакомый холод. Солнце, подожди! Замри на минуту, на секунду, на крошечную долю мгновения! Пожалуйста, солнце! Пожалуйста-а!!!
  Я делаю последнее усилие, качнувшаяся паутинка несет меня вперед, и, словно издалека, до меня доносится собственный срывающийся на хрип голос:
  - Руку, Герда! Дай мне руку!!!
  
  * * *
  
  На узенькую Грюненштрассе медленно опускался теплый летний вечер. На маленьком балкончике второго этажа неторопливо раскуривал трубочку дядюшка Адельхайд, а на краю ящика с розовыми кустами сидели и болтали ногами две крошечные детские фигурки: у первой в волосах торчало настоящее индейское перо, а плечи второй укрывала легкая кружевная накидка - белая, как искрящийся на солнце снег, и прекрасная, как сбывшаяся мечта.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"