Перевалив зенит, солнце неспешно ползло к закату. От земли исходила легкая серебристая дымка. Кузнечики без устали терзали скрипки. Бездумно порхали бабочки. Не покладая челюстей, трудились муравьи - таскали туда-сюда разный сор.
Молодая привлекательная клещиха сидела на самом кончике тонкого стебелька и завидовала тле, облепившей по соседству лечебную ромашку и тянувшей из нее соки. Из-за пристрастия охотиться на поляне друзья звали ее Поля. Но чаще, поскольку ее друзья в большинстве были космополитами, на английский манер - Поли. У нее было трудное детство - все ее братья и сестры погибли от недоедания, а, точнее говоря, от настоящего голодомора. Вдобавок их травили ядохимикатами. Старейшины клещей обратились в Совет Европы с просьбой признать факт геноцида в отношении их племени. В Совете Европы этот вопрос рассмотрели на пленарном заседании и подтвердили факт геноцида, отметив, что, к сожалению, он не был доведен до конца.
Две предыдущие охоты Поли, на зайца и одичавшую собаку, прошли успешно - напившись их крови, она переходила в следующую стадию развития. Оставалась последняя, третья завершающая стадия. Как и у всякой уважающей себя клещихи, у Поли была заветная мечта - превратиться во взрослую половозрелую особь, встретить красивого самца и заиметь многочисленное здоровое потомство. Но только вот добыча все никак не появлялась. Поли устала ждать, и ее начали одолевать сомнения. Представлялось страшное, что ей так и не удастся еще раз испить ничьей крови и что она завершит свои дни юной и неоплодотворенной.
Вдруг Поли краем глаза заметила, как по тропинке прямо к ней приближается человеческая фигура. Ее сердечко радостно затрепыхалось, она всем тельцем вжалась в стебелек, от напряжения задрожали лапки. Теперь главное было не промахнуться, и она не промахнулась - ловко прыгнула на лодыжку проходившей мимо девочки. Немного отдохнула, осмотрелась и полезла, цепляясь коготками, вверх по ноге девочки. Путь был нелегкий - клещихе приходилось удерживаться, приноравливаясь к человеческому шагу, пробираться по неровностям кожи и огибать длинные рыжие волоски. Инстинкт ей подсказывал, что наиболее надежное место было под пахучими трусиками девочки.
Красная Шапочка в самом скверном настроении шла по неровной тропинке, пересекавшей поле, к лесу. На ней были солнцезащитные очки - солнечный свет раздражал ее чистые небесные глазки, поэтому она плохо разбирала дорогу. Она часто останавливалась, чтобы ладошкой утереть с лица пот и послать проклятие в адрес своей бабушки. Надо же, она уже триста с лишним лет носила этой старой карге полные корзины пирожков и бидоны с кровью. Делать это Красную Шапочку заставляла мать. На повышенных тонах она говорила, что, дескать, безвозвратно кануло в лету то время, когда бабушка могла самостоятельно нападать на людей, чтобы испить их крови. Сейчас она нуждалась в постоянной заботе близких.
Ну и шут с ней, бабушкой, плевать, подумала Красная Шапочка, и запела:
Если долго, долго, долго,
Если долго по дорожке,
Если долго по тропинке,
Топать, ехать и бежать,
То, пожалуй, то, конечно,
То, возможно, можно, можно,
Можно в Африку придти!
- Хотя сдалась мне эта Африка как рыбе зонтик, - поморщившись, хмыкнула она.
За кустом цветущей калины прятался облезлый волк-оборотень и следил за Красной Шапочкой, почесывая заштопанный живот. Он терпеть не мог эту лицемерную девчонку, да и вообще всю их чертову семейку. Особенно после того, как ихняя бабушка побывала в его брюхе - более гадостного чувства ему никогда не приходилось испытывать. С тех пор он утратил всякий интерес к жизни и часто хворал.
За минувшие годы родные места Красной Шапочки сильно преобразились - поредел лес, заросли буреломом поля, а речушка почти совсем обмелела и изменила русло. Чтобы попасть к бабушке, теперь нужно было перейти многополосное шоссе. На обочине шоссе стояла размалеванная девица в короткой юбке и ковыряла пальцем в носу. Она томилась в ожидании дальнобойщика, который бы соблазнился ее тощими формами и невысокой платой за сексуальные услуги. Красная Шапочка попыталась перебороть себя, но искушение оказалось слишком велико, и она подошла к проститутке.
- Добрый день, добрая госпожа! - вежливо поздоровалась она.
- Привет, малявка, - недружелюбно отозвалась та.
- Прекрасная погода!
- Прекрасная, прекрасная. Чего тебе надо?
- Ничего. Просто так, пообщаться. Долго стоите?
- Какая тебе разница, малявка? Вот что, проваливай отсюда подобру-поздорову - конкурентки мне здесь не нужны. Иначе надеру уши.
- Вы ошибаетесь, я не по этому делу, - смущенно произнесла Красная Шапочка и поводила башмачком по земле. Потом, как ей казалось, незаметно почесала между ног. - Извините, добрая госпожа, но вы не угостите меня папироской?
- Папирос я не курю - я от них икаю. Я курю сигареты "Прима".
- Угостите тогда сигареткой. Я спою вам песенку, - улыбнулась девочка и, не дождавшись ответа, сказала: - Слушайте:
А в Африке реки вот такой ширины!
А в Африке горы вот такой вышины!
Ах, крокодилы, бегемоты,
Ах, и зеленый попугай!
Ах, и зеленый попугай!
- Ладно, малявка, держи. Только отвяжись, - раздраженно произнесла проститутка и, склонив голову, полезла за сигаретами в сумку, висевшую у нее на ремне через плечо. Моментом не замедлила воспользоваться Красная Шапочка - сделала быстрый шаг к проститутке и, стиснув ее в объятиях, вцепилась остренькими зубками в артерию на шее девицы...
Свидетелем этой сцены стал волк-оборотень, следовавший по пятам за Красной Шапочкой и привыкший наблюдать за всеми ее действиями. В паническом ужасе он убежал на другой конец леса и забился в свою нору, пока кровожадная девочка не добралась и до него.
Но вот Поли! В это время она, присосавшись к верхней части ноги Красной Шапочки, вдохновенно пила ее кровь и пребывала на верху блаженства, постепенно принимая форму шара. Бедная Поли даже не подозревала, что ее потомство, кроме вируса энцефалита, будет заражено еще вирусом СПИДа. Для нее это так и останется тайна тайн - не в обычае клещей было сдавать анализы перед детородным процессом.