Аннотация: - Ты боишься их?- рассмеялся Мурсили - Вздор! Их мужчины жестоки, но трусливы, а женщины склочны, но любят подчиняться. Нам нечего бояться здесь. А через пару недель - на Вавилон, за новыми победами!
Вечерняя прохлада наконец подарила истерзанным жарким солнцем Востока улочкам города покой. Исчезла дневная суета, не было слышно скрипа повозок и ругани спорящих или дерущихся. Угомонился даже большой базар, на котором даже в самые жаркие дневные часы не прекращался истошный крик зазывал ("Подходи! Покупай!! Подешевело!!!"), купцов ("Уважаемый, только для вас этот халат чудесной легкости - всего за несколько сиклей...") и покупателей ("Такую рвань - за сикли?!"), время от времени прерываемый общим хором: "Держи вора!!!". Казалось, что не было никакого завоевания города чужаками, пришедшими с севера, всего неделю назад...
Впрочем, завоевание - громко сказано. Преследуя бегущих, на голову разбитых вавилонян, хеттские колесничие и союзные им меченосцы-урарты разнесли в пух и прах жалкое ополчение неизвестного им прежде, но необычайно богатого города Ашшура, и теперь, покуда выдались мирные деньки, все северяне - от военачальников до молодых искателей приключений из Урарту - блаженствовали среди неведомого им ранее изобилия, жгучих соблазнов Междуречья и доступных, умелых в постели женщин.
Но один из победителей, как видно, блаженствовать не желал. Стремительно пронесясь верхом по опустевшим улицам, он осадил горячего степного скакуна у дворца свергнутого царя Ашшура. Молча вскину правую руку на приветствия урартов-стражников, он направился прямо в бывшую царскую спальню, и ударом ноги распахнул дверь в нее. Взору северянина предстала картина, отвращавшая его до глубины души: предводитель хеттов, царевич Мурсили, в роскошной царской одежде развалился на постели, вкушая виноград с большого блюда, утвержденного на собственном животе и обнимая свободной рукой смуглую молодую ассириянку, очень стройную, но с полными бедрами и большой грудью. Ее глаза испуганно скользнули по вошедшему в спальню, но Мурсили довольно оскалился:
-А, Харра! Все же надоело тебе сидеть вдали от сладкого вина, прекрасных женщин и...
-Я пришел к тебе не за этим. Нам нужно поговорить. Прогони эту шлюху, Мурсили!
Царевич нелепо погрозил пальцем соратнику, призывая того не называть подобным словом полюбившуюся ему ассириянку, но все же заставил любовницу покинуть спальню. Удовлетворенный этим Харра кивнул и продолжил:
-Мы слишком задержались тут, Мурсили. Я, да и мои люди, с трудом выносим все это...
-Что "все"? - искренне удивился царевич - Богатство, что ли? Славы? Власти? И это говоришь ты, в детстве сам пасший коз, мне, не имевшему дома даже собственного войска, отдельного от отцовского?
-Это дурное место. - помрачнел урарт, вытирая пот со лба. - Я только один день ночевал под крышей дома какого-то местного купца, но мне зватило. Теперь я сплю под открытым небом.
-Ты боишься их? - рассмеялся Мурсили - Вздор! Их мужчины жестоки, но трусливы, а женщины склочны, но любят подчиняться. Нам нечего бояться здесь. А через пару недель - на Вавилон, за новыми победами!
-Не люди. Тени. - ответил Харра, и то, как он это сказал, заставило улыбку исчезнуть с губ его собеседника. - Они, безликие, клубятся по углам, а ночью бродят повсюду и шепчут... Шепчут о своей древности и могуществе. А еще я вижу сны. Точнее, один и тот же сон - уже неделю.
-С каких пор ты стал суеверен, Харра?
-С тех, как впервые увидел это... Я видел гибель моего народа. Разрушенные города. Вытоптанные сады. Тысячи трупов - распятых, обезглавленных, насаженных на колья, подвешенных за ребро. Кто выжил - бредут в невольничьих караванах, их мучают голодом и бьют бичами. И это, да покарает их Тешуб-громовержец, творят проклятые ассирияне! А еще... Еще - на их стороне воюют те, кто называет себя хеттами, Мурсили. Но в моем сне они такие же смуглые и чернявые, как ассирияне, и молятся здешним демонам, алчущим крови...
Несколько мгновений в царских покоях висела тишина. Затем Мурсили глупо хохотнул и потянулся за новой порцией винограда:
-Да ты, должно быть, хватил лишку на какой-нибудь пирушке! Мы, хетты - белый народ, как и вы, урарты, как кимры и киликийцы. А уж чтобы эти ассирияне кого-то завоевали... Я скорее поверю, что горы перевернутся вниз вершинами!
-Их нужно вырезать. Всех. До последнего человека. Иначе, стоит нам ослабнуть - они ударят нам в спину.
Мурсили равнодушно пожал плечами. Харра стиснул рукоять меча так, что побелели костяшки, и крикнул:
-Вспомни! Предки всегда вырезали побежденных слабаков!
-Они были варварами, вроде кимров. И потом, тогда было другое время...
Ни слова не говоря, Харра плюнул на пол и, стремительно развернувшись, вышел вон из спальни. Почти сразу туда вновь змеею скользнула молодая ассириянка. Мурсили потянулся к ней, улыбаясь во весь рот. Ассирияне - убийцы, завоеватели и разрушители городов? Хетты, ставшие смуглыми и темноволосыми? Урарту, страна лучших оружейников, сокрушенное изнеженными людьми Юга? Ха, не смешите меня, не гневите Тешуба! Воистину, предки были глупы, предпочитая разрушать вражеские города, а не поселяться в них, и убивать врагов, а не покорять их! Так не будем же повторять чужой глупости...
-Подумаешь, темнокожие... - бормотал себе под нос царевич, освобождая любовницу от немногочисленных одежд. - Это же не значит, что они не люди!..
Пожалуй, лишь один сумрачный Ашшур, бог насилия, кровавого безумия и вампирических ритуалов, мог предсказать, что дальний потомок хетта Мурсили и молодой ассириянки окажется первым, кто войдет в последний оплот истребленных урартов, перешагнув через труп зарубленного врага, по стечению обстоятельств - дальнего потомка Харры.
Но тем вечером Ашшур молчал, и лишь дыхание рока над городом, названным в честь кровожадного бога, сулило северянам грядущие ужасы и гибель.