Однажды утром, небо вместо привычного голубого цвета стало красным, с размывами, меняющими алый на оранжевый, черный, цвет запекшейся крови. Люди выходили на улицы, смотрели на небо. Иные забегали домой в поисках укромного угла и прятались там, пока служебный долг, телефонный звонок или что-нибудь другое не пробуждало в них человеческие чувства. Они, собравшись духом, выходили на работу, за газетами, в общем, начинали жить. Другими были те, кто пробуждали в первых сознание долга. Они, выходя из дома, говорили себе, что виноваты во всем синоптики, военные, гринпис, сосед сверху или кто-нибудь другой и шли на работу, за газетами, будить к жизни первых, в общем, продолжали жить. Телевизионные каналы наперебой обсуждали столь странный цвет неба, собирались целые ток-шоу по этому вопросу, высказывались все, от политических деятелей, которые сообщали, что ситуация под контролем, до забытых всеми экстрасенсов, говоривших, что они эту проблему предвидели, что у них уже готова установка на синее небо, что скоро все встанет на свои места. Жизнь текла, как обычно. Церковь искала ответ в святых книгах. Кто-то вспоминал байки о страшном суде, кто-то говорил о неисповедимости путей Господних, в общем, каждый развлекался, как хотел. В ходу стали фотографии голубого неба, как будущий реликт и выгодное вложение капитала. Небо не стало синим ни через день, ни через два, ни через неделю. А жизнь продолжалась, кто-то с кем-то воевал, кто-то кого-то компрометировал, а кто-то просто работал. Волна мнений потихоньку спала, а вскоре и совсем сошла на нет. Ведь ничего особенного не произошло. Не было геенны огненной и прочих спецэффектов. Просто небо сменило цвет...
А ведь произошло-то все из-за нелепой случайности: просто в одном из замызганных переулков большого-большого города толпа пьяных подростков насмерть зарезала молодого человека из-за того, что им не хватало 30 копеек, пенсов, центов, лир, пфенингов, в общем, серебрянников на то ли бутылку, то ли таблетку, то ли что-то еще. А этот молодой человек не дожил четырнадцати дней до тридцати лет под странной штукой с названием "Небо".