Маслов Виктор Александрович : другие произведения.

Подарок шамана

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Гзан, молодой мужчина из племени Быка, оказывается единственным выжившим после нападения могущественных врагов. Он скрывается у старого шамана дружественного племени Рыси, который передает ему удивительный артефакт, некогда оставшийся от хранителя племени, Великого духа Яштара. Гзану предстоит стать новым шаманом, но для этого он должен пройти непростые испытания. Об этом и его дальнейших приключениях рассказывается в повести "Подарок шамана".
  Подарок шамана.
  Вступление
   Гзан бежал из последних сил, понимая, что стоит остановиться, враги настигнут. Он уже потерял всех соплеменников, волосатые Дранги убили почти всех мужчин, что неудивительно, каждый Дранг легко мог справиться с любым человеком, даже силач Уртах, который на игрищах мог одолеть трех противников, и тот долго не простоял и был убит. На газах Гзана пал Дарк, бесстрашный вождь, и охотники, весельчак Хсан, рассудительный Тирш, ловкач Дарш, опытный следопыт Праш и другие. Никто не мог устоять перед здоровыми волосатиками и их тяжелыми дубинами. С утра племя жило своей обычной жизнью, женщины готовили еду, мужчины занимались выделкой копий и затачивали каменные наконечники. Старый Абу ремонтировал крышу хижины шамана Утака. Крыша во время дождей протекала, ее надо было перекрыть. Шаман, отдыхавший в тенечке, при нападении врага погиб первым. Огромный Дранг разбил ему голову большим камнем. Волосатики похватали женщин, схватили и Шони, сестру Гзана, ему осталось либо погибнуть, пытаясь ее освободить, либо сбежать, что он и сделал. Он был уверен, что позже обязательно вернется к стоянке Дрангов и попытается ее отбить. Говорят, они женщин не только пользовали, но и съедали, если охота не удавалась. Враги ловили всех, кто пытался бежать, безжалостно убивая мужчин и уводя за собой женщин. Каким-то чудом Гзану удалось не попасться им на глаза и вот он мчится через густой лес, желая только одного, чтобы его не догнали волосатые чудища.
   У парня не укладывалось в голове, что из всего племени Быка остался он один. Он не задумывался о том, как сможет выжить в диких лесах, полных врагов и хищных животных. Охваченный единственным желанием, бежать как можно дальше и найти безопасное место для отдыха и ночлега. О пище, воде и одежде он подумает потом, когда отдохнет и придет в себя.
   Волосатые Дранги появились рядом со стойбищем Быка несколько дней назад. Никто не думал, что они жестокие и безжалостные враги. Утак, правда, утверждал, что Дранги людоеды. Но добавил, когда племена переселяются в более подходящие для охоты и проживания места, могут быть перебои с продуктами. Шаман словно бы оправдывал иноплеменников. Племени Быка неплохо жилось в этой местности. Как правило, чужие долго не задерживались, приходили и двигались дальше. Потому о Дрангах в племени решили, что они скоро уберутся восвояси. Хотя Дарк последнее время выглядел озабоченным. Заставлял изготавливать крепкие копья и точить острые каменные ножи. Мимо стойбища племени Быка уже больше года, время от времени, двигались чужеземцы. Случались и стычки, в которых мужчины племени прогоняли слишком наглых пришлых. Недавно поток переселенцев прервался, казалось, беспокоиться больше не о чем, вождь и мужчины расслабились. И вдруг словно какие-то злобные духи напустили на них волосатых гигантов. Возможно, могущественный дух Званд затаил на них обиду. Впрочем, на этот вопрос мог ответить только шаман Утак, который остался на поляне с пробитой головой. Так что спросить было не у кого.
   Неожиданно перед смертельно уставшим путником выросла скальная стена с пещерой. Маленькая пещера могла служить защитой разве что от дождя. У парня не было сил продолжать поиски, он рухнул на покрытый листвой пол, положив рядом единственное деревянное копье с каменным наконечником. В мешочке на поясе у него были огненные камни для разжигания костра, но сил на это уже не оставалось. Засыпая, он надеялся, что во время его сна к пещере не придет никакой хищник, который может воспользоваться его беспомощным состоянием.
  
  Глава первая
  Шаман Утраш
   Проснувшись, Гзан не сразу понял, где находится. Снаружи было светло, парень проспал весь вечер и ночь. На каменных стенах пещеры отражались блики костра. Гзан увидел древнего старика, одетого в облезлую шкуру, который сидел возле разведенного костра и подкладывал в огонь сухие ветки.
   - Проснулся? - услышал он старческий надтреснутый голос. Язык был такой же, на каком общались в племени Быка. Впрочем, в этих землях большинство племен разговаривало на одном языке, хоть и с некоторыми отличиями.
   - Не удивляйся, - продолжал старик, - духи предупредили меня о твоем приходе, и мне нужно многое тебе объяснить.
   - Кто ты? - спросил парень.
   - Я Утраш, шаман племени Рыси. У нас мало времени, предки заждались, скоро я отправлюсь к ним на вечные пастбища. Ступай к источнику, умойся и приведи себя в порядок, потом поговорим.
   Гзан не стал возражать и вышел. При этом подумал, что ему повезло, шаман наверняка поможет, его племя где-то рядом, значит, есть надежда выжить, а не остаться в одиночестве в чащобе. Когда вернулся, старик передал ему кусок высушенного мяса, который парень проглотил в один миг. Почти двое суток у него во рту не было ни крошки.
   - Слушай, человек из племени Быка, - продолжал старый шаман, - много зим назад, когда не родился еще дед моего деда, к стоянке племени Рыси вышел блестящий человек, кожа его сияла, словно кусочек солнца, лицо было плоское, как поверхность озера и чернее угля в костре. Шаманом тогда был бесстрашный Гуней, знаток древних заклятий против злых духов и сильный воин. Он первый метнул в пришельца тяжелое копье. За ним последовали остальные мужчины. Но ни одно из копий не поразило цель. Все они бессильно упали к его ногам. Гуней принялся бормотать молитвы против Аджарта, духа смерти и Пугана, духа болезней, но на сверкающего гостя его слова не произвели ни малейшего впечатления.
   - "Подойди, шаман, - обратился к Гунею блестящий человек, - я не причиню тебе зла".
  Голос его доносился словно бы со стороны и был каким-то не живым, деревянным или каменным.
   - Как это, каменным? - удивился Гзан.
   - Не перебивай, - нахмурился старик, - иначе я не успею сделать то, что должен. И так, шаман подошел к незнакомцу.
   - Меня зовут Яштар, - сказал тот, - отныне вы должны разделиться. Ваши мужчины построят типи неподалеку отсюда, а женщины останутся здесь.
   - Но зачем нам это? - удивился шаман.
   - Потом поймешь, раз в полгода молодые мужчины будут встречаться девушками в назначенном тобой месте. Мальчики, которые появятся в результате этих встреч, останутся у мужчин, девочки у женщин. Такова воля духов, - пришелец повернул голову с черным, непроницаемым лицом к шаману. Он вложил в руку шамана какую-то вещь.
   - "Кто наденет этот браслет, обретет мою силу, - сказал Яштар, - не вздумай надеть его сам. Человек, которому достанется браслет, родится не скоро. Поспешивший надеть браслет до срока, умрет. Передай его своему ученику, а тот пусть передаст своему. Когда придет время и над племенем нависнет страшная угроза, появится тот, кто будет им обладать".
   - "Какая угроза, великий?" - спросил шаман. Руки его тряслись, он едва не выронил удивительную вещь.
   - "Когда придут чужие народы, среди них будут сильные воины, сильнее вас всех. А сейчас я хочу кое-чему научить ваших женщин. Они должны быть такими же сильными, как мужчины. Уметь защищаться и убивать врага. Подойди ко мне!"
   Яштар обратился к молодой девушке Ятранге, которая стояла к нему ближе всех. Он возложил ей на голову сверкающую ладонь и держал некоторое время.
   - "Теперь я должен уйти, - сказал он, отпустив девушку, - помни о том, что я говорил".
   Повернулся и ушел в лес.
   Гзан слушал старика, боясь пропустить хоть слово. Такие сказки даже старая Штудха детям не рассказывала. Но сказка ли это? Он не знал, но готов был слушать шамана дальше.
   - Волшебную вещь, которую великий Яштар называл браслетом, за последние множество зим пытались надеть на руку поочередно три великих шамана племени, - сказал тот, - Урган, Двард и Кхане, самый хитрый и знающий из всех. Все они умерли, не успев произнести ни слова. Браслет достался их ученикам.
   - Старик, ты хочешь, чтобы я его надел? - спросил Гзан. - Я не хочу умирать!
  Утраш покачал седой головой.
   - Этой ночью я видел Великого Яштара, он сказал, что время пришло. Мой ученик погиб недавно, его укусила змея. Кроме тебя, передать браслет некому. Не бойся, великий дух Яштар знал, что делает и знал о том, что ты придешь.
   Он протянул парню браслет, сделанный из непонятного материала, какого Гзан никогда прежде не видел. Это не был камень или дерево. Браслет был легкий и прозрачный, словно твердая вода, но при этом молочно-мутный, словно утренний туман.
   - Хорошо, - вздохнув, согласился парень, - я его надену. Но сначала ты покажешь мне племя Рыси.
   - Женское стойбище находится неподалеку. Но учти, наши женщины, благодаря осененной некогда великим духом прародительнице Ятранге, почти все сильные и ловкие. Пока не наденешь чудесный браслет, ни с одной не справишься и ни одна не будет тебя слушать. И в соревнованиях любая из них тебя одолеет.
   - Верится с трудом, - пробормотал парень, который вспомнил свою сестру. И стало ему так горько, что на глазах выступили слезы. Они с сестрой рано осиротели, она была ему самым близким человеком. Не считая, конечно, вождя и шамана. Как ему хотелось верить, что Шони жива!
   - Ступай за мной, увидишь сам, - кряхтя, старый шаман Утраш поднялся и, опираясь на посох, направился к лесу.
   Держа в одной руке двумя пальцами волшебную вещь, а в другой копье, Гзан последовал за ним. Ему не хотелось надевать этот странный браслет. Он был уверен, что иметь дело с духами смертельно опасно, об этом часто говорил шаман племени Быка Утак. Что тогда с ним случится? Упадет замертво и отправится в обитель мертвых? Скорее всего! Три шамана в свое время проделали это, и ни один не выжил. А теперь старик думает, что он, Гзан, якобы избран неким древним могучим духом. Очень не хотелось парню проверять на собственной шкуре правоту его слов!
   Старик словно слыша его мысли, продолжал уговаривать.
   - Надев браслет Яштара, ты узнаешь множество тайн, о которых обычные люди не имеют ни малейшего представления! Предки меня заждались. В ближайшие дни я покину этот мир, и ты станешь Великим шаманом племени Рыси.
   "Зачем мертвецу тайны?" - Гзан следовал за стариком, одержимый самыми мрачными мыслями. И даже тайком подумывал, не выбросить ли волшебную вещь в заросли, а самому дать стрекача? Но куда бежать? Густой лес, полный опасных змей, ядовитых насекомых и голодных хищников, не обещал приюта. Никто его здесь не ждал.
   - Ты станешь могучим и ловким, как Арана, самая сильная девушка племени, даже сможешь ее превзойти. Пойми, парень, наши женщины уважают только силу.
   Гзан поежился. Как может какой-то браслет, даже самый чудодейственный, сделать его непобедимым воином? Ему вспомнилась толстая Эшта, которую можно было обнять только вдвоем. Своего мужчину, Ханта, к слову, сильного охотника, она держала каменной рукой, а иногда даже слегка побивала, когда он рисковал ей возражать. Об этом поутру говорили синяки на его лице. Не хотел бы Гзан обрести такую женщину! Где теперь Эшта? Он видел, как она насмерть уложила одного Дранга, который не ожидал от женщины подобной силищи, на нее набросились трое волосатых и утащили в лес. Вряд ли ее оставили в живых. Жива ли сестра? На глаза парня снова набежала слеза. Но показывать свою слабость местным женщинам он не имел права. Потому тщательно вытер слезинки. А в следующий момент они вышли из леса на поляну, где располагалось женское стойбище Рысей.
  
  Глава вторая
  Женщины племени Рыси
   То, что предстало перед Гзаном, напоминало стоянку племени Быка. Как в родном поселении, на большой поляне были установлены десятки домиков из шестов и шкур, называемых "типи", три женщины крутились вокруг костра, на котором жарилось вкусно пахнущее мясо, а между домиками бегали малыши, но, в отличие от его родного племени, здесь были исключительно девочки. Мальчиков он не увидел. Дети были обнажены, на дворе стояло лето, да и зимы в этой местности не отличались суровыми морозами. У женщин на бедрах были повязки из шкур, волосы у некоторых заплетены в хвост. Одну из женщин парень принял за вождя, кожаная накидка прикрывала грудь, мощные руки с ярко выраженными мышцами скорее подходили бы мужчине. Грубое лицо казалось вырубленным из дерева, с выдающимся подбородком и острым взглядом из-под густых бровей. Женщина подкидывала в костер хворост. Заметив гостей, распрямилась и спросила низким, почти мужским, голосом: "Кого ты привел к нам, шаман Утраш?". Гзан заметил десятки вопросительных взглядов, которыми женская община наградила не столько шамана, сколько его самого.
   - Этот мужчина должен занять мое место, - ответил старик.
   - Только в том случае, если на соревнованиях он одолеет меня, - ответила могучая женщина, а Гзан тут же вспомнил, что старый шаман упомянал имя Арана. Ему стало не по себе. С такой женщиной не так-то просто справиться. Вся его уверенность куда-то делась. Однако ему не хотелось, что женщины это заметили. Прослыть слабаком означало позорное изгнание.
   - Мы недавно уже были на поляне Встреч, - подала голос молодая и симпатичная девушка, - он не получит никого из нас , пока не придет время.
   - Акса права, - подтвердила Арана, - этому мальчику предстоит, во-первых, подождать, а во-вторых, выиграть у всех желающих с ним сразиться. Или он воображает, что лесные жужжи(пчелы) намазали его ложе медом, и к нему на это ложе выстроится очередь?
   Женский коллектив разразился смехом.
   - Мальчик уже приготовился? - хихикала Акса, смех подхватили ее молодые подруги.
   - Я не мальчик, - нахмурился Гзан. Он почувствовал нарастающий гнев, неприятно, когда над тобой смеются женщины. В племени Быка такого просто не могло быть. Он, которому на следующий год предстояли испытания на мужество, мог справиться почти с любой девушкой из своего племени. Но здесь, глядя на Арану, такой уверенности не испытывал. Представив, как эти бабы навалятся на него всей толпой, даже пережил кратковременный приступ липкого страха. Однако усилием воли сумел сохранить независимое и слегка презрительное выражение лица.
   - Ничего, мы тебя испытаем и проверим, - подмигнула ему Арана, подняла лежавшую под ногами ветку толщиной с ногу взрослого мужчины и без видимого напряга разломила пополам.
   - Не думаю, что ты будешь крепче этой ветки, - со значением добавила она.
   - Устроим завтра испытания? - спросила другая, стоявшая у костра женщина.
   - Испытание состоится через две руки дней, - ответил шаман и повернулся к Гзану, - ты должен сегодня сделать то, что я велел, иначе не пройдешь, испытание и будешь изгнан из племени.
   - Что бы он ни сделал, от нас ему не убежать, - с ухмылкой заявила Арана, - или ты думаешь, шаман, что он справится со мной?
   - Займись лучше готовкой, женщина, - нахмурился старик, - парень сумеет постоять за себя, а я скоро уйду в обитель духов. Предки меня заждались.
   - Он не шаман и, как воин, слаб, - упрямо сказала женщина.
   - Когда придет время, станет ясно, слабый он или нет. А пока он будет жить здесь.
   Арана подняла ладони, выставив пальцы.
   - Две руки дней пролетят быстро, - сказала она, загибая пальцы, - а мы пока о нем позаботимся.
   Гзана накормили, но больше над ним не насмехались. Показали ему крайнюю, возле леса, типи, где постелили мягкие шкуры. Он еще удивился, неужели женщины сами ходят на охоту и добывают медведей и волков? На полу он увидел именно эти шкуры, свежие и очищенные от жира.
   - Мое время утекает, как вода в ручье, - сказал ему старый шаман, - не медли, надень браслет Яштара, тогда никто не сможет тебя победить. Ни наши женщины, ни самые сильные из врагов.
   "И я смогу освободить сестру из лап Дрангов!" - подумал наш герой. При этой мысли сомнения покинули его, устроившись на лежанке, он надел браслет, который крепко охватил руку и стал невидимым. Удивиться Гзан не успел, потому что тут же провалился в крепкий сон. В этом ярком сне он увидел себя стоящим возле скальной стены, которая вдруг разделилась на две части, словно открылись большие ворота. Появилась ниша, в которой обнаружился сам великий дух Яштар. Был он точно такой, каким его описывал старый шаман. Высокий, на голову выше Гзана, блестящая кожа переливалась солнечными бликами. Голова круглая, лицо плоское и черное. Ни глаз, ни носа и рта не видно. Дух сделал к нему шаг и сказал: "Наконец-то ты пришел!". Наш герой почувствовал, что ему совсем не страшно. Отчего-то не пугал его непонятный безликий дух с блестящей кожей. В конце концов, всем известно, что невидимые духи живут среди людей, почему бы одному из них не явиться в таком облике? Шаманы часто общаются с духами, получая от них долгожданную помощь, либо суровое наказание.
   - За несколько дней я должен научить тебя приемам, которые помогут победить врагов, - сказал дух.
   - Разве можно сделать это так быстро? - спросил Гзан, хотя понял далеко не все. Что это за "приемы", или дух имеет в виду некое оружие? - Разве могу я стать таким же сильным, как Арана?
   - Арана человек, а ты могуществом сравнишься со мной. Браслет защитит тебя от копей, камней и дротиков. Нанести рану может только непосредственный контакт.
   Парень почти ничего не понимал. Что за "контакт"? Или это какой-то могучий хищник вроде льва или медведя?
   - Ты не должен подпускать врага к себе слишком близко, - продолжал дух, - тебя могут порезать острым камнем или попросту свернуть шею. Кроме того, остерегайся змей, браслет не защитит тебя от их укусов.
   Ну, хотя бы это было понятно. Утак, щаман племени, с детства обучал их следить за змеями и вовремя их избегать.
   - У нас мало времени на обучение, - продолжал дух Яштар, - но мы успеем, в сновидении время растягивается, ты все запомнишь и усвоишь. Начнем прямо сейчас, смотри внимательно.
   В руках духа появилась толстая палка, точно такую получил наш герой.
   - Защищайся! - услышал он. На него посыпались безжалостные чувствительные удары. Продолжалось избиение довольно долго. Из множества ударов удалось отбить не более одного или двух.
   - Слабовато, - заключил противник, - в следующий раз придется ускорить твою реакцию, иначе толку не будет.
   И опять Гзан мало что понял из услышанного. Может быть, странное слово "реакция" означало "прибавить сил"? Однако Великий Яштар не стал ничего разъяснять, а снова принялся со всех сторон охаживать парня палкой.
   Этот первый сон хорошо запомнился Гзану. Казалось, он тянулся бесконечно. Противник повторял удары, время от времени показывая их в замедленном темпе и поправляя руку с палкой у Гзана.
   - Держи вот так, слегка наклонив, - говорил он, - ты не у себя в деревне. И старайся защищаться, а не нападать. Сделать это одновременно у тебя пока все равно не получится.
   После долгих и мучительных попыток парень, наконец, удостоился небольшой похвалы.
   - Теперь отбивай в быстром темпе, - услышал он. Что такое "темп" до него дошло не сразу. А после того, как вновь посыпались удары на плечи, спину, грудь и даже голову. К концу безжалостного обучения Гзан едва стоял на ногах. Побои болели, ноги подкашивались от усталости. Слишком реальным выглядело сновидение. Гзан решил, что, скорее всего, дух на время забрал его в свою волшебную страну, где и принялся обучать воинскому умению.
   - На сегодня довольно, - услышал он, - может, из тебя все-таки получится неплохой боец. По крайней мере, я на это надеюсь, - сказал Яштар и исчез.
   Гзан проснулся. Все тело болело, особенно выше пояса, куда приходились основные удары. Снаружи рассвело, слышались женские голоса. В типи заглянула Арана.
   - Вставай, соня! - сказала она. - Завтрак готов.
   Когда Гзан выбрался наружу, на него уставились десятки удивленных глаз. Могучая воительница окинула его внимательным взглядом и повернулась к толпе женщин.
   - Кто из вас посмел ночью забраться в типи и побить нашего гостя? - вопрос прозвучал угрожающе.
   - Его никто не трогал, могучая! - раздались голоса.
   - Тогда ответьте мне, откуда у него взялись синяки? - хмурое лицо воительницы напоминало грозовую тучу. Гзан решил вступиться за женщин. Ведь они были не виноваты.
   - Меня учил биться великий дух Яштар, - сказал он. На лице воительницы отразилось изумление, разговоры среди женщин мгновенно смолкли. Арана с непонятным выражением уставилась на парня.
   - Если это правда, ступай, умойся и садись с нами завтракать, - сказала женщина. Гзан последовал ее совету. Он не видел своего лица, но взглянув на руки и грудь, понял, что там живого места нет. Все его тело было сплошным синяком.
   "Следующей ночью дух меня убьет!" - подумал он, понимая, что вряд ли выдержит еще одну такую тренировку. Он хотел снять невидимый браслет, однако тот сидел плотно, казалось, он намертво прирос к руке.
  
  Глава третья
  Сновидения
   К вечеру синяки неожиданно быстро сошли на нет так, что Гзан о них не вспоминал и боли не чувствовал. Хотя подспудно готовился к новому жестокому испытанию.
   - Отныне с тобой всегда будет ускорение в случае битвы или возникшей опасности, - порадовал его Яштар. Они находились в той же местности, возле неглубокой скальной ниши, откуда снова появился великий дух. Некоторое время Гзан отбивал палкой удары и даже попытался достать противника. Не получилось, однако он удостоился доброжелательного кивка.
   - Теперь займемся ногами, - сказал Яштар, - существует множество способов сбить противника с ног, и сейчас я тебе их продемонстрирую.
   Увы, не смотря на возросшую скорость движений и реакцию, парень пропустил массу ударов, которые, в основном, пришлись по ногам. Болезненные удары сыпались справа и слева, а также сзади. Проктически каждый раз Гзан летел на землю, ничком, на спину, на правый бок или левый.
   "Никогда я не научусь таким ударам!" - подумал он во время очередного полета. Сильно приложился плечом и не сразу сумел подняться на ноги. А Великий дух, казалось, нисколько не устал. Подождал, пока противник примет вертикальное положение и вновь набросился на беднягу.
   - А как иначе ты справишься со злобным бабьим кагалом? - такими словами Яштар проводил его в очередной полет.
   - Что такое "кагал"? - охая, спросил парень. После падения на камни сильно болела спина.
   - Поймешь, когда они все вместе возьмут тебя в оборот. Продолжим.
  И они продолжили. Пока Гзан не почувствовал, что каждое, самое незначительное движение, причиняет сильную боль. Наверное, так чувствовал бы себя охотник, побывавший в объятиях свирепого медведя.
   Наконец, Великий дух Яштар сжалился над ним. Или просто вышло время.
   - Продолжим завтра, - сказал он, и парень проснулся в своем типи. Рядом неожиданно обнаружил Арану, которая внимательно смотрела на него.
   - С кем ты разговаривал, мальчик? - спросила она, склонившись к нему. Он испуганно отодвинулся. Ему показалось, что могучая воительница на него набросится.
   - Страшный сон приснился, - нехотя ответил Гзан, и женщина тут же решила над ним подшутить и попала в точку.
   - Наверное, во сне мы все на тебя накинулись?
   - Я не боюсь вашего кагала, - повторил он незнакомое слово, услышанное от духа.
   - Что такое кагал? - Арана удивленно вытаращилась на него.
   - Все женщины племени, если вас собрать в толпу, - ответил Гзан, хотя вовсе не был уверен в точном значении слова.
   - Знаешь ли ты, что если проиграешь во время испытания, духи позволят нам замучить тебя до смерти?
   - Впервые слышу, - растерянно ответил парень.
   - Слабому мужчине не выжить в лесу одному, - Арана плотоядно улыбнулась, - проиграешь, смерть твоя не будет скучной. Я первая получу удовольствие, надеюсь, моим подругам что-нибудь тоже останется!
   С этими словами она покинула типи.
  Гзан содрогнулся, представив себе удовольствия, которые обещала ему могучая воительница. "Лишь бы Великий дух не обманул и одарил меня силой. Впрочем, один подарок я уже получил, надо проверить, все ли с ним так, как обещал старый шаман? Кстати, где он сам, что-то я его вчера не видел?". Выйдя из домика, он обнаружил толпу женщин и услышал доносившиеся оттуда плач и причитания. Подойдя ближе, понял, что женщины племени Рыси оплакивают старого шамана Утраша. Его уже положили на помост из сухих стволов деревьев и подожгли. Арана схватила бубен шамана и принялась оглушительно стучать тяжелой палкой. Похороны продолжались, пока горел погребальный костер, и прекратились, когда от помоста и тела старика остались одни угли.
   Могучая воительница воздела руки к небу.
   - Мы исполним твою священную волю! - завопила она так, что у парня заложило уши. - Во время испытаний мы изберем нового шамана!
   Она покосилась на Гзана, который молча, стоял у входа в свой типи, и продолжала:
   - Если тот, о ком говорил наш уважаемый шаман, не оправдает надежд, новым шаманом станет одна из женщин!
   "Похоже, место шамана собирается занять она сама, - подумал Гзан, - тогда смерть моя, как говорила эта огромная женщина, окажется далеко не скучной!". Ему совсем не улыбалось участвовать в этом занятном процессе. Парень твердо решил выдержать и запомнить все, что ему показывал во снах Великий дух, ибо иного выхода у него не было. Направившись к ручью, чтобы умыться, он оглядел свои ноги. Синяки присутствовали, но быстро проходили, исчезая буквально на глазах. Если женщины сей процесс заметили, то ничем этого не показали. Все же, за его спиной стояла тень старого Утраша, который пользовался в племени немалым уважением.
   В одну из ночей Великий дух подверг Гзана новым испытаниям. Воткнул в землю острый и узкий предмет длиной в полтора локтя и велел парню через него прыгать. Учитывая, что удары отпечатывались синяками, не сложно предположить, чем закончится наяву "посадка" на такое острие.
   - Сначала перепрыгнешь, потом в прыжке перевернешься через голову, а после попробуешь перепрыгнуть назад, сначала просто, затем в кувырке, - сказал Великий дух.
   - Боюсь, на этом кривом копье я потеряю свою жизнь, - ответил Гзан.
   - Хорошо, пробуй сначала с обычной палкой, но позже обязательно сделаешь так, как я велел! - нахмурился собеседник.
   Через палку прыгать было не страшно. Только с кувырком пришлось попотеть, получилось аж на шестой раз. Назад прыгнуть он не мог, пока Яштар не поддержал его своей могучей рукой. Гзан почувствовал, что рука у духа, словно камень. Так он прыгал, пока вместо палок снова не появилось изогнутое острое лезвие. И надо же было случиться, что в первом прыжке парень буквально упал на него, уподобившись бабчке на острой иголке. Он пытался крикнуть, но изо рта вырвался глухой хрип вместе с пузырящейся кровью.
   - Это всего лишь сон, - успокоил Великий дух, снимая его с лезвия. Кровь исчезла, рана затянулась, хотя некоторое время еще болела.
   - Не испугаешься снова прыгать? - спросил дух. Не хотелось, слишком неприятные были ощущения, однако Гзан пересилил себя. В результате прыгнул много раз вперед, и назад. Торчавшее из земли искривленное острое оружие его уже не пугало.
  Подумал только: "Это не хрупкий камень. Мне бы такое, врагов крошить!".
   Следующей ночью Гзану пришлось отбиваться сразу от нескольких противников. Если бы они были обыкновенными людьми! Великий дух напустил на него трех Дрангов, в мощных лапах которых были зажаты тяжелые дубины. Поначалу паернь решил, что вот и конец пришел, сейчас его размажут по земле, как бычью лепешку. Однако вскоре выяснилось, что двигается он быстрее своих противников. Выйдя из ступора, который его охватил, когда перед ним появились волосатые Дранги, он поначалу довольно успешно уклонялся от их палиц. В руках у него с первого момента сновидения было копье с острым каменным наконечником, которым он и воспользовался. Быстрым ударом пробил шею первого Дранга, ловко сумел подбить ноги следующего, а когда тот растянулся на земле, ударил копьем в спину. И чуть не попался. Копье застряло и не желало выходить, а на Гзана напал последний волосатик. Он оставил копье, забрал у поверженного врага тяжелую палицу, затем выбрал момент и отоварил противника по голове с такой силой, что череп Дранга треснул, словно птичье яйцо. Гзан остановился, не веря глазам. Он не ожидал, что способен наносить такие удары.
   Дранги исчезли.
   - Молодец! - похвалил его Великий дух. - Продолжим!
  И они продолжили. Казалось выдумка Яштара не имеет границ. Сначала он натравил на Гзана оромнго медведя, затем буйвола, а после на парня напало нечто вообще невообразимое. Не иначе, такое чудище взялось из подземного мира духов. Огромная пасть с острыми зубами, мохнатая голова и тело, толстые лапы с острыми когтями, похожими на изогнутые лезвия, через которое Гзану довелось прыгать и на котором он ненадолго висел, словно жук на булавке. И мощный толстый хвост, одним ударом которого зверюга способен раздробить противнику все кости. Пришлось повозиться, ни одним приемом, которые показывал Яштар, одолеть хищника не получилось. Мощные лапы не человеческие ноги, просто так не подобьешь, шкура толстая, ни одной дубиной не прошибаемая. Опасный хвост слишком продвижный, чтобы увернуться, приходилось развивать максимальную скорость. Однако когда он схватил острое копье, удалось выбрать момент и поразить животное сначала в один глаз, затем, после того, как оно с ревом покатилось по земле, в другой. При этом зверь острыми когтями едва не оторвал ему ногу. Яштар его похвалил, чудище исчезло, раненая нога зажила.
   - На сегодня все, - сказал Великий дух, - встретимся завтра.
  
  Глава четвертая
  День испытаний
   Наконец, наступила последняя ночь сонных тренировок. Едва парень оказался возле скалы с нишей, его обступили четыре Яштара. Это было страшно, имей дух человеческое лицо, было бы спокойней. Победить в сражении с четырьмя ужасными безликими существами он не надеялся! К счастью, сражаться не пришлось.
   - Я дарую нашему Гзану оружие в виде изогнутого лезвия, подал голос один из духов.
   - А я удобную и прочную булаву с острыми жалами на конце, - добавил другой, хотя лица говорившего видно не было, голос слегка отличался небольшой хрипотцей.
   - В таком случае, друзья, с меня острый нож, не из камня, а из того же, несокрушимого небесного, материала, - голос третьего духа был тонким.
   - А я позабочусь о том, чтобы моего подопечного не смогли отравить ни одним ядом, и даже укус ядовитой змеи не мог нанести ему вред, - добавил последний дух.
   - Тепеь ты готов к испытаниям, - заговорил Яштар своим обычным голосом, - и к самостоятельной жизни в лесу. Твое обучение закончено!
   С этими словами все четверо исчезли, словно растворились в воздухе. Гзан проснулся в типи на мягкой медвежьей шкуре. С удивлением он обнаружил в своих обьятиях спящую женщину, в которой узнал могучую Арану. Едва шевельнулся, богатырша тут же проснулась.
   - Удивлен? - спросила, глядя на него с насмешкой. - Это тебе мой подарок авансом. Не подведи меня и не вздумай проболтаться!
   Улыбка на ее лице сменилась почти звериным оскалом.
   - Пинка получишь и, опозоренный, улетишь в лес!
  Спать с парнем до соревнований на поляне Встреч, после которых он признавался полноценным мужчиной, считалось запретным. Женщину за такое могли выгнать из племени. Но Арана как бы замещала вождя, мало кто решился бы поднять против нее голос. К тому же, все произошло глубокой ночью, женщины спали и вряд ли прислушивались к звукам, доносившимся из типи будущего шамана.
   Сегодня его ждали испытания. Когда заря осветила небо, он вышел и, сопровождаемый внимательными взглядами, направился к роднику. Вспоминая последний сон, Гзан размышлял о том, что означали слова духов. "Лезвие", "булава", "нож"? Неплохо бы их получить, но как это сделать? Поглядев на свое отражение в воде, он умылся и представил, как тяжелая и удобная булава, с помощью которой можно одолеть практически любого врага, окажется у него в руках. И, о чудо! Она и впрямь появилась!
   - О Великий Яштар! - воскликнул изумленный парень. - Обещаю принести тебе обильную жертву!
   Тряхнул рукой, оружие исчезло только когда он на мгновение отвлекся. Это значило, что во время сражения, сокрушительное оружие никуда от него не денется.
   Возле типи его уже ждала целая делегация. Пять сильных женщин в набедренных повязках из волчьей шкуры и с разноцветными птичьими перьями, закрепленными в волосах с помощью узкой кожаной ленты. Эти девушки должны будут испытать его на силу, ловкость и выносливость. А также умение отбиться от копья, булавы и летящего камня. Гзан не сомневался, что каждая из этих девушек была способна поднять булыжник немалого веса и запустить его в противника.
   - Ступай за нами, - скомандовала Арана. Пятеро воительниц направились к просеке, ведущей на поляну Встреч, за ними устремилась остальная толпа. День испытаний племя ждало с нетерпением, замечательное развлечение, потом можно в течение долгих дней обсуждать поведение испытуемых. Сегодня испытания касались только одного Гзана, как ставленника старого шамана Урташа. Гзану было жаль старика, который уже пребывал в обители духов.
   По дороге вдоль просеки парень время от времени поглядывал на браслет, тот был по-прежнему невидим. Гзан понимал, что его удивительные сновидения и появление оружия в руках каким-то образом связаны с браслетом. И думал о том, что не станет никому рассказывать ни о снах, ни о самом браслете. Пусть для врагов и для этих боевитых женщин подарок старого шамана останется маленькой тайной. Могучая Арана, похоже, до сих пор не принимала Гзана всерьез, хотя нарушила правила и прошлой ночью залезла к нему на шкуры. Он был уверен, стоит проявить слабость, она без колебаний отвесит обещанного пинка, после которого ему останется только сгинуть в лесу.
   Поляна Встреч не произвела на него особого впечатления, лес смешанный, дубы, сосны и березы. С противовположной стороны, вдоль деревьев, в землю вбиты колья, чуть дальше возвышалась стена из тонких бревен. За ней можно было увидеть четыре горизонтальных бревна, установленных на разной высоте. Там темнел провал большой ямы, уж не ловушка ли на какого-нибудь огромного зверя? В такой яме, пожалуй, мог бы спокойно уместиться даже длиннонос (мамонт). Повинуясь знаку Араны, с любопытством глядя на Гзана, женщины заняли места по краю поляны вдоль деревьев. Могучая воительница подняла руки, призывая к тишине. Разговоры смолкли.
   - Мои соплеменники! - громко обратилась она к товаркам. - Сегодня мы должны подвергнуть испытанию нового шамана племени. Которого привел к нам добрый старый Утраш. Убедиться, что выбор правильный, а наш новый член послан не злыми духами, Ханши или Бздаром, а добрыми, такими, как Кулуш и Дванш.
   Она повернулась к врытым в землю острым кольям.
   - Первое, что предстоит сделать Гзану, перепрыгнуть эти острые преграды. Если он застрянет на одном из кольев, значит, останется там до самого конца, пока его не заберет к себе подземный дух Ханши.
   Гзан посмотрел на колья, они были не длиннее лезвия, через которое он прыгал во сне. Хотя там лезвие было одно, а здесь колья торчали в целых четыре ряда. Впрочем, расстояние между рядами было достаточным, чтобы, не напоровшись, приземлиться. Предстоящее испытание парня ничуть не пугало. В голову лезли неуместные мысли, о том, что эта женщина, которая непрочь сделать нового шамана своей игрушкой, в такой роли его совершенно не устраивает. Раньше бы он о таком даже не посмел подумать и сдался на ее милость. Арана могла играючи одновременно справиться с двумя, и даже с тремя мужчинами. Он вспомнил прошлую ночь, ее потное, пыхтящее тяжелое тело. К нему вдруг пришло осознание, что эту самозванную главу племени придется поставить на место. Словно некий бесплотный голос, возможно самого Яштара, подталкивал к конфликту. "Ты стал другим, - шептал голос, - эта здоровая баба теперь тебе на одну ладонь. Прихлопнешь, как большую муху". Но если она свернет ему голову? Глаза боялись, а внутренний голос был настойчив. Неожиданно взгляды собравшихся женщин прикипели к чему-то, появивившемуся сзади претендента в шаманы. Арана мгновенно переместилась к торчавшим кольям, под их защиту. Перед Гзаном словно из ниоткуда, возникла туша огромного буйвола. Красные, налитые кровью глаза, уставились на него. Длинные острые рога грозили неминуемой гибелью. Буйвол наклонил голову, роняя на землю хлопья пены. В покрытом шерстью боку торчал обломок пики, результат чбей-то неудачной охоты, что объясняло бешенство и агрессию зверя. Кто-то недавно нанес болезненную рану, но добить не сумел. "И сам, скорее всего, пал под яростным натиском животного", - подумал наш герой. Он знал, что стада таких буйволов обитают гораздо южнее, там, куда с наступлением холодов отправляются перелетные птицы. Этот подраненный буйвол оказался здесь случайно случайно.
   Парень услышал, как кричали ему из толпы женщины: " Спасайся, погибнешь!".
   - Сюда беги, здесь он не пройдет! - это уже Арана, призывно машет рукой.
   Ну, уж нет! После ночных тренировок испугаться какого-то быка?
   - Иди ко мне, мясо, - Гзан поманил животное, - всем племенем пир устроим!
   По поляне разнесся могучий рев, буйвол в ярости ударил ногой по земле и стремительно ринулся на него. Но парень был наготове. В руке у него появилось длинное лезвие. В прыжке опустился на спину животного, едва удержался. Тот подпрыгнул, взметнув могучим задом. Каким-то чудом удержавшись, Гзан вонзил изогнутый клинок в тушу. Острое лезвие вошло неожиданно легко, парень даже успел удивиться, ни копье, ни каменный нож не могли сравниться с этим оружием. Буйвол повалился на бок, изо рта у него хлынула алая кровь. Гзан спрыгнул на землю, промедли мгновение, туша бы его придавила. Он встал рядом с поверженным зверем и высоко поднял сверкающее, окровавленное лезвие. Вокруг стало тихо, только ветер шуршал листвой на головами собравшихся. Женщины широко раскрытыми глазами смотрели на победителя.
   - Это мясо я добыл для вас! - объявил парень, хотя сказать хотел совсем другое. Казалось, кто-то внутри приказывал, что именно он должен говорить. Вопль радости донесся из множества глоток. Арана выбралась, наконец, из ряда острых кольев.
   - Ты что творишь? - тихо спросила она, вперив в него тяжелый взгляд.
   - Уймись, женщина! - ответил он. Лезвие из его рук исчезло.
   - Я тебе голову сверну, мальчик! - она подошла и попыталась нанести удар.
   Он сам не понял, как эта здоровенная баба оказалась на земле. Удар, подножка, и вот она смотрит на него с изумлением.
   - Я, великий шаман племени, приказываю вам, женщины, готовиться к пиру! - его неожиданно окрепший голос разнесся по поляне.
   - До утра ты не доживешь, - тихо пообещала женщина, поднимаясь и кидая на него злобный взгляд.
   "Кто предупрежден, тот вооружен", - прозвучала в голове неожиданная мысль. Он удивился, потому что ничего подобного не только не слышал, но и не мог придумать. Однако мысль ему показалась совершенно правильной. Он нашел взглядом Аксу, которая одной и первых взялась свежевать зверя, и жестом подозвал к себе. Молодая девушка приглянулась ему гораздо больше толстой Араны.
   - Я, шаман племени, жду тебя ночью в своем типи, - сказал он. - Таково желание Великого духа Яштара.
   Следовало сразу поставить себя в племени и выбрать если не жрицу, то, хотя бы, постоянную сожительницу. Девушка поклонилась, Арана ответила злым взглядом и отошла.
   "Не боюсь я эту гору мышц, - подумал Гзан, - будем живы, не помрем!". И снова удивился, откуда лезут непонятные мысли? Решил, впрочем, в этих загадках разбираться позже, по ходу дела. Женщины активно включились в разделку буйвола, парень уже собрался вернуться в свой типи, когда до него дошло, что теперь ему вовсе не обязательно прыгать через острые колья и забираться на горизонтальные стволы. Пусть эти глупые испытания отправляются к злым духам: Бздару, духу гниения, и Кусману, духу потерь. Никто на поляне испытаний не ожидал, что из леса появится ни кто иной, как огромный Дранг. Уродливая, волосатая рожа перекошена злобой, маленькие глазки уставились на женщин, могучие руки, словно дубовые бревна, держали обломок копья. Парень мгновенно понял, что этот жутковатый волосатик ни кто иной, как охотник, ранивший убитого буйвола.
   - Это моя добыча! - разнесся по поляне его рокочуший голос. Дранг говорил на одном языке с Рвсями, хотя речь его была невнятной. Женщины осьавили тушу и отодвинулись к деревьям, даже Арана испугалась, даром, что здоровая, почти такая же, как незванный гость. Спряталась за спину хрупкой Аксы. Стало ясно, что эта неофициальная хозяйка племени не надеялась победить могучего дикаря. А тот не терял времени даром, миг, и он рядом с тушей. Схватил ручищей за переднюю ногу и закинул себе на плечи. Ого, вот это силища! Женское племя испустило изумленный вздох.
   - Положи на место, мартышка! - по поляне разнесся резкий голос Гзана. Парень собирался смолчать и сам испугался. Опять кто-то неведомый решил за него! И что такое "мартышка"? Снова незнакомое слово? Гзан вспомнил старого Кадуша из племени Быка, который мастерски выделывал стрелы для лука. Однажды старик вырезал из дерева человеческую фигурку, привязал к ней травяную веревочку и принялся играть с детьми. Фигурка двигалась, подчиняясь веревочке, а Кадуш глуховатым голосом говорил за нее смешные слова. Дети веселились, но шаману подобная картина пришлась крайне не по нраву. Утак отругал старика, мол, дерево не должно оживать, это рассердит духа Быка, хранителя племени. Отобрал фигурку человечка и бросил в костер. А теперь кто-то, как Кадуш, распоряжается Гзаном. Произносит за него непонятные слова и толкает на безнадежный бой с Дрангом. А ну, как силач волосатик порвет его на мелкие кусочки?
   Дикарь и впрямь осерчал. И так злой, взревел от негодования, швырнул тушу на землю и повернулся к противнику. Гзан заметил, что женщины в страхе попрятались за деревьями. Если он проиграет, некоторым из них предстоит погибнуть. Для волосатиков лес был родным домом. Убежать от них и скрыться в чаще было очень не просто.
   - Сегодня я тебя съем! - прорычал дикарь. Несмотря на невнятное произношение, понять угрозу не составило большого труда.
   Дранг поднял огромную дубину, собираясь обрушить ее на голову противника, когда у того в руке появилось длинное, изогнутое лезвие. Вжик! Ошеломленный здоровяк обнаружил в руках две половинки дубины. Гзан снова взмахнул лезвием, но дикарь уже понял, что теперь рубить будут его. Оружие рассекло воздух, огромный волосатик, бросив тушу буйвола, скрылся в лесу.
   "Сбежал?" - удивился Гзан. Дранг его испугался!
   Харш мчался по лесу, опасаясь могущественного оружия духов. Он был уверен, что столь смертоносную вещь могли дать человеку только духи, Ханши или Гуф, повелители подземной обители мертвых. Или даже сам Яршт, Великий дух Круглого камня. Он не жалел брошенного буйвола, добудет еще. Но если его убьют, женщина, захваченная в недавней жестокой сече, пропадет. Стоит соплеменникам Харша оголодать, ее наверняка съедят. А он, один из лучших воинов племени, успел к ней крепко привязаться. Как ни странно, даже ее человеческое имя радовало слух Дранга.
   "Шони! - вспоминал он, мчась по лесу так, что ни один противник не мог бы его догнать. - Харш, твой единственный мужчина, обязательно к тебе вернется!". Племя Круглого камня дождется своего воина. Сколько бы Дранги ни скитались по бескрайним лесам, в конце концов, они всегда возвращаются на Священную поляну Круглого камня. Ибо там спит охранитель племени Великий Яштр.
  
  Глава пятая
  Племя Круглого камня
   Никто в племени уже не помнил, откуда взялся на Священной поляне этот странный прозрачный камень. Этого не помнили даже старики, которые давным-давно набрели на удивительный артефакт. Племя долго путешествовало по южным землям. В частых стычках многие противники были убиты и съедены, среди Дрангов также имелись погибшие. Но пришло время вернуться к Священной поляне, старый Курш, говорящий с духами, еще с прошлой зимы неустанно напоминал об этом соплеменникам. Яршт, спящий в камне дух, терпеливо ждал их возвращения, но в случае долгой задержки мог на них рассердиться. Племя расположилось возле озера, на поляне, от которой до Священного камня можно было добраться за четыре руки ударов сердца. Рядовые члены, а также женщины, к камню не приближались, его необычный вид шокировал первобытный разум. Прежде считалось, что духа нельзя увидеть или потрогать. Однако прозрачный камень отвергал подобное мнение, на спящего Яршта можно было смотреть, сколько заблагорассудится. Не получалось только дотронуться. Невидимая защита окружала камень, отражая любые удары, которые по первости с испуга и неожиданности пытались нанести неразумные соплеменники. Пока одного из них не сжег незримый огонь. С тех пор племя раз в несколько лет в строго определенный летний день возвращалось на Священную поляну и приносило спящему духу обильные жертвы. Никто не знал, рад ли тот приношениям, нужны они ему или нет. Хотя Курш, говорящий с духами, уверял, если не будет жертв, на племя обрушатся всевозможные беды.
   Вернувшись к соплеменникам, Харш сразу направился к своему шалашу. Он постоянно опасался за жизнь девушки, захваченной в последнем сражении.
   - Неужели без добычи, Харш? - обратился к нему говорящий с духами. - Чем мы на этот раз ублажим великого Яршта?
   - У нас остались три человеческие женщины, - сказал подошедший охотник Грэх, - вот и принесем их в жертву.
   - А захваченные мужчины? - поинтересовался Харш.
   - Мы их съели, - ответил охотник.
   - Можете кого угодно приносить в жертву, но не троньте мою Шони, - прорычал Харш.
   - Я помню твою просьбу, мы ее не тронем, - ответил говорящий с духами Курш, - но ты обещал принести знатную добычу, где она? Я ее не вижу.
   - Что ты нашел в этой человечке? - скривился охотник Грэх. - Кожа да кости. Такую не только великий Яршт не примет, а сам Ханши, владыка подземной обители, отвергнет с негодованием!
   - Я сказал не трогать! - угрожающе рыкнул Харш. - Понадобится, я сам ее съем!
   - Смотри, не подавись костлявой! - охотник пригнулся, что спасло его от тяжелой оплеухи и скрылся в своем шалаше.
   Курш, говорящий с духами, в сопровождении двух воинов и пленных женщин, отправились на поляну с Камнем. Здесь все оставалось, как много лет назад. Никто не смел тревожить сон Великого духа.
   Сквозь прозрачную оболочку волшебного жилища была хорошо видна его фигура. Те, кто сопровождал шамана, могли бы задаться вопросом, почему Великий дух Яршт так похож на человека из окрестных племен? На голове у него был белый шлем, лицо закрыто темной пластиной. Пораженные удивительной картиной воины, не смели даже подумать о его сходстве с обычными людьми. Что касается шамана, тот не знал ответа, предпочитая не размышлять на такие темы. Захотелось Великому духу принять облик человека, значит таково было его желание. И не им, простым смертным, обсуждать то, о чем не имеют понятия. Женщин подтолкнули к прозрачному камню так, что они упали на колени. Испуганные представшей перед ними удивительной картиной, обе замерли и умерли быстро и почти безболезненно. Говорящий с духами приблизился и принялся читать древнюю молитву, оставленную его предшественником.
   "О великий Яршт, покровитель нашего племени, посылающий обильную добычу, дарующий удачу и вкусную еду, согревающий солнечным светом, радующий наших женщин с детьми, вырастающими в могучих воинов. Прими, о бессмертный, скромную жертву. В следующий раз мы явимся к тебе с тушей буйвола, которую сожжем на огне и усладим тебя ароматными запахами". Возвращаясь к племени, шаман размышлял о том, как накормить соплеменников. Оставшаяся женщина, котрую не позволял отдавать на съедение Харш, проблемы не решала. Грубо говоря, племени Круглого камня она была на один зуб. После долгих раздумий говорящий с духами велел охотникам собираться.
   - Далеко не ходите, - напутствовал он их, - скоро стемнеет, какая ночью охота?
   - Поблизости только мелочь бегает, - ответил Грэх.
   - Мелочью и займитесь. День и другой прожить. Потом отправитесь за большой добычей.
   Харш вошел в свой шалаш. Обитательница жилища при виде хозяина отодвинулась и в страхе сжалась. Поначалу, поселив ее у себя, Харш часто раздражался. Язык Дрангов несколько отличался от того, на каком разговаривали в племени Быка. Стоило девушке не уловить смысл сказанного, а здоровяк, как правило, требовал что-либо ему принести, плошку с соком или попросить шкуру у хозяйки Гшаны, которая занималась в племени Круглого камня одеждой, она тут же получала болезненные побои. Хотя могучий дикарь старался не бить в полную силу. Такие побои женщины племени частенько раздавали непослушным и нерадивым детям. Первые дни лицо девушки было похоже на один сплошной синяк, покрытый мелкими шрамами. Впрочем, прошло несколько дней и побои закончились. Шони стала лучше понимать речь сожителя, к тому же старалась ему ни в чем не перечить, чем и заслужила смягчение отношений. После нескольких жарких ночей гигант перестал ее колотить, наоборот, старался всячески ублажать. То лучший кусок мяса принесет, то деревянную плошку перебродившего фруктового сока предложит. Тем не менее, она продолжала его бояться и никак не могла избавиться от своего страха. В племени Круглого камня практически все плененные чужаки заканчивали жизнь в голодных желудках дикарей. Девушка была уверена, что ее ждет такая же судьба. Хотя мужчина несколько раз повторял, что никому ее не отдаст и сам не съест. Мысли его возвращались к стычке с молодым воином племени Рысей. Дранг не мог понять, откуда тот взял волшебное оружие? Сбежав от него, Харш не испытывал стыда, он понимал, что иначе погибнет. А с мелким человечком он еще встретится, и тогда тот от него никуда не денется. А Шони вспоминала брата, она не знала, остался ли он в живых. Как ей хотелось вернуться к прежней спокойной жизни, когда рядом был брат и сильные мужчины под руководством Дарка, вождя племени Быка. Увы, прежняя жизнь осталась в прошлом. А здесь ее наверняка ждет страшная и неизбежная смерть.
   "У Дрангов тоже случаются голодные дни, - думала она, глядя, как сожитель ставит копье возле входа, - женщины дождутся, когда он отлучится и придут за мной, чтобы поджарить на костре и накормить детей". Она знала, что Харш рядовой воин дикого племени. Вождем был Уштран, если Харша можно было назвать здоровяком, то вождь скорее напоминал великана. Обросший, волосатый, с широченными плечами, руками толще ног, и объемной грудью, похожей на неохватный ствол дуба, он держал племя в страхе и подчинении. Шони слышала, как женщины шептались о том, что случалось с немногими непослушными Дрангами. Одного из них, своенравного охотника Жвана Уштран убил ударом кулака после того, как охотник послал его к злому духу Гуфу. Жван вернулся после тяжелой схватки с медведем и очень устал. Он знал, что отправить к Гуфу означало грязное ругательство. И надеялся, что получив прекрасную медвежью шкуру, которую вождь обещал своей женщине Крате, тот простит ему оскорбление. Но не сложилось, удар мощного кулака раскроил охотнику череп. "Разве такой вождь позволит детям голодать, когда в племени живет пленница?" - думала Шони. Не пострадал бы при этом сам Харш, ее вместе с заступником вождь, не задумываясь, прибьет, чтобы накормить голодающих. Тем более, если шаман Курш, говорящий с духами, велит бросить женщину в огонь. И снова она вспоминала родное племя и любимого брата. Кажется, Гзан успел убежать? Хотя хорошо известно, что от волосатиков трудно скрыться, они знают лес лучше, чем свои пальцы на руках.
   Харш присел возле женщины. Постелью здесь служила большая медвежья шкура, которую он добыл год назад и две волчьих, чтобы накрываться холодными ночами. Волки были здоровые, не обычные, степные, стая явилась издалека, решили пометить чужую территорию. А Харшу как раз потребовались шкуры. Две он постелил на полу жилища, из третьей женщины сшили ему удобную и теплую накидку. Четвертая пошла вождю, тот преподнес ее Крате, своей злобной пассии. В тот раз он убил четырех волков, в том числе вожака, два уцелевших волка сбежали. Жаль, что не вернулись, он бы их шкуры подарил женщинам племени.
   Харш полез в мешок из бычьей кожи, где хранились куски сушеного мяса.
   - Сегодня сьедим, - сказал он, - завтра пойду на большую охоту. Иначе есть будет нечего. Ничего не бойся, если придут, отдай им мешок, в нем еще останется мясо. А вечером я вернусь.
   Но она не могла не бояться. Хватит ли им этого мяса, или ее, все же, потащат на костер? Впрочем, девушка старалась не выказывать своего страха. Харш женских слез и жалоб терпеть не мог. Побои на ее лице только-только успели зажить, а новые получить она не хотела. До Шони доходили слухи, что у него прежде была женщина, которая любила жаловаться на жизнь и ворчала, когда наступали голодные дни. Говорят, он отдал ее шаману, а тот принес в жертву духу жизни Кулушу.
   Они поели сушеного мяса, после чего мужчина завалил ее на шкуры. Прошло немного времени, и, уставший после неудачной охоты, он захрапел. Она долго не могла уснуть. Еда в племени практически закончилась, и завтрашний день грозил обернуться для нее бедой. Но лить слезы и рыдать было бесполезно. Женщина племени Быка готовилась встретить неприятности, повернувшись к ним лицом.
  
  Глава шестая
  Охота и стычка
   Ранним утром Харш в сопровождении двух охотников, Бранга и Грэха, вооруженных копьями и палицами, покинул поселок и отправился на юг. Прежде, чем уйти, заботливо накрыл спящую Шони второй волчьей шкурой, ночь была прохладной.
   Где-то в лесной южной стороне, куда в приближении зимы улетали птицы, издавна паслось небольшое стадо мамонтов. Еще дед Харша рассказывал внуку, как много длинноносых исполинов паслось в те времена на южных степных равнинах. Но все в этом мире меняется, уж кто-кто, а Дранги испытали это на собственной шкуре. Времена изобилия менялись на засушливые голодные периоды, когда от многих племен, обитавших в округе, оставалась, в лучшем случае, едва ли половина. Деды и прадеды рассказывали о теплых временах, когда без лесной защиты долго ходить под горячим солнцем было опасно для здоровья. Потом пришли холода, такие, что, как рассказывали, даже реки летом замерзали. Несчетное количество зим назад в южных землях бродили неисчислимые стада длинноносых, от тех времен остались только воспоминания. Однако охотники, а иной раз, разведчики, нет нет, да сообщали вождю о том, что встречали в степи небольшое стадо. Количество зверей, по их рассказам, соответствовало трем рукам пальцев. То есть, животных было около пятнадцати особей. Надо отметить, Дранги не являлись дикарями в полном смысле этого слова. Лес был их домом, и они неплохо разбирались в законах, которыми управляла природа. Вождь с шаманом, и охотники понимали, что если длинноносых останется десять особей, очень скоро они вообще исчезнут с лика земли. И относились к этому в соответствии со своей первобытной философией, полагая, что так угодно духам. Но, в то же время размышляли, почему бы не урвать себе мясца, духи не обидятся, ведь иначе оно, в конце концов, все равно пропадет?
   Харш знал, что ни за день, ни за два они не доберутся до места. И беспокоился об оставшейся в шалаше женщине. Хотя ясно дал понять шаману, чтобы ее не трогали. Воин понимал, что нужно думать об охоте, а не переживать за Шони. Такие мысли отвлекали от дела. К полудню троица удалилась на приличное расстояние от стойбища. По пути встречались лесные массивы, за которыми следовали поля, за ними озера и степь, затем едва ли не до самого горизонта виднелось буйное разнотравье. Остановились для перекуса возле небольшой рощи у прозрачного ручья. Достали сушеное мясо.
   - Сколько нам топать до длинноносых? - поинтересовался Бранг. Этот охотник не любил дальние переходы и отправился с Харшем только по настоянию вождя.
   - Как повезет, - ответил тот, - если не найдем, добудем хоть что нибудь. В племени еды почти не осталось.
   - Уштран собирался отправить несколько охотников на восход, - сказал Грэх, - племя без еды не останется.
   - Длинноносого нам даже втроем не дотащить, - заранее переживал Бранг, - жаль, столько мяса пропадет.
   - Не пропадет, - возразил Харш, - заберем самое вкусное и вдвоем с Грэхом допрем до стойбища. А тебя оставим стеречь. Чтобы волки или дикие собаки не сожрали.
   - Не весело будет столкнуться одному с большой стаей собак или волков, - нахмурился охотник.
   - Сначала найдем длинноносого, - заметил Грэх, - потом убьем, тогда и решим, что делать с мясом. Как бы пустыми не вернуться.
   Длинноносого гиганта в этот день найти не удалось. Зато миновав очередную рощу, увидели трех лосей, двух взрослых и одного детеныша.
   Харш, шагавший первым, поднял руку, призывая к тишине. Охотники, следовавшие за ним, замерли. От животных их скрывал густой кустарник на окраине рощи. Мужчина медленно поднял копье, бить решил детеныша. Не такой он маленький, втроем они его дотащат до стойбища. Тяжелое копье мелькнуло в воздухе и вонзилось в спину животного. Следом прилетело второе, Грэх не упустил свой шанс. Первое копье ранило лосенка, второе оказалось смертельным. Тот упал, а взрослые животные умчались прочь.
   - Вот и еда для племени, - довольно сказал Харш. Конечно, мяса хватит дня на два или три, но позже можно снова отправиться за длинноносым. Или, в конце концов, добыть другого зверя, буйвола, например.
   "А ведь шаман знал, что мы не найдем длинноносого, - подумал Харш, - иначе бы вождь отправил с нами отряд побольше". Может длинноносые навсегда покинули эти земли или все погибли? От размышлений его оторвали охотники, принявшиеся разделывать тушу. Едва он собрался помочь, раздался вой, из-за деревьев выскочила стая волков и бросилась к павшему лосю. Волки рычали и выли, видно, стая успела оголодать. Харш сцепился с вожаком. Получив дубиной по голове, тот покатился по земле. Не отставали от Харша и оба охотника, одного волка нанизали на копье, другой, оставляя кровавые следы, убежал в лес. Остальные в нерешительности остановились, но через мгновение вслед за пришедшим в себя вожаком бросились прочь. На земле остался мертвый хищник с копьем в боку.
   - Отбились, - сказал Грэх, - больше не вернутся.
   - Закончим с мясом, - сказал Бранг, - надеюсь, больше сюда никто не сунется.
  Однако не успели снять шкуру с животного, как из леса появились коротышки. Пигмеи, или Орги, как называли их Дранги. Когда Харш был подростком, старая Штрудха рассказала детям о маленьких людях, населяющих лесные просторы далекого юга. Мол, среди них попадаются такие, с которыми ни в коем случае нельзя связываться. Кто по глупости или незнанию нанесет им обиду, непременно вскорости умрет. Бздар, дух гниения, или Газан, дух мести, утащит обидчика в обитель мертвых. А другие пигмеи не менее опасны, они используют стрелы, отравленные смертоносным ядом "кубаки", маленькой змейки.
   Явившиеся из леса Орги повели себя до невозможности нагло. Распоряжался у них вождь с бусами из зубов какого-то хищника и носом, проткнутым острым шипом. Вождь чужаков отдал приказание, несколько пигмеев ухватили лося и собрались утащить его в лес. Харш, помня рассказы старой Штрудхи, не стал им мешать, но два его товарища, возмущенные покушением на их добычу, набросились на коротышек и, орудуя тяжелыми дубинами, наповал уложили несколько человек. Пигмеи ответили тучей дротиков. Дротики были легкими и не причиняли смертельных ранений. Началась свалка, в которой, впрочем, победу одержала наша троица. Несколько коротышек были убиты, в том числе вождь, остальные после его гибели сбежали в лес. Харш оглядел товарищей, к счастью, дротики противника не нанесли им особого ущерба. Раны, хоть и пустяковые, кровоточили. Но не были ли дротики ядовитыми? И не смертоносное ли это племя, о котором рассказывала старая Штрудха? До самого вечера, ожидая неприятностей, Харш имел озабоченный вид. Грэх даже поинтересовался, отчего у него такое кислое лицо, словно он проглотил плод сианы, дикого лимона. Только на следующий день его, как говорится, опустило. Повезло им, племя пигмеев не использовало яд кубаки, и не пользовалось аномальными, смертоносными фокусами.
   С самого утра Шони испытывала неясную тревогу. Казалось, поводов для этого у девушки не было. Стойбище жило обычной жизнью, женщины Дрангов что-то жарили на костре, вокруг них носилась малышня. Дикарских детишек она опасалась, были они крупные, сильные и зубастые. Не раз ее кусали, словно дикие степные собаки. При этом собирались толпой, кидались грязью и смеялись, смех мелких Драногов был похож на злобное рычание шакалов. Во второй половине дня в ее шалаш заглянула Таная, косые взгляды которой Шони ловила на себе не один раз. Тарка, мужчину Танаи, недавно задрал кабан. Такой большой, что охотники не смогли с ним справиться. На охоте всякое бывает, только после того случая озлобилась молодая дикарка, было понятно, отчего. У нее подрастали четверо малых детей, а с кормежкой после гибели Тарка начались проблемы. Вот эта Таная и заглянула к Шони. Окинула ее хмурым взглядом и сообщила, что дети сидят голодные.
   - Чем я могу помочь? - спросила девушка.
   - Своим мясом, - был ответ, - я с шаманом договорилась, духи не станут возражать. Если сегодня охотники не вернутся с добычей, место твое будет на костре.
   К счастью, вечером охотники вернулись, и Шони на время оставили в покое. Но что будет дальше?
  
  Глава седьмая
  Гзан и женщины
   Могучий Дранг неожиданно покинул поле боя, Гзан решил, что испытания на этом закончились. Его не оставляла мысль о спасении сестры от дикарей, и он готов был смело отправиться на ее поиски. Но вместе с тем понимал, что делать этого нельзя. Следовало сначала обрести статус в племени Рыси. Он знал, что сможет заставить женщин принять его, как нового шамана. Но была и другая часть племени, мужская. "Что такое статус?", - мысленно спросил он. "Статус будет означать признание тебя новым шаманом племени", - услышал он у себя в голове голос духа. Уж этот-то голос он сразу узнал.
   - Кто желает со мной сразиться? - громко спросил он. Хоть и не хотелось терять времени, оставляя сестру у людоедов, следовало поначалу решить более актуальные вопросы. Женщины, уставившись на него, хранили молчание. Хотя парень не казался силачом, все видели в его руках волшебное лезвие, которым он рассек на две части крепкую палицу Дранга. Обе они валялись неподалеку. И все же, нашлась женщина, которая не побоялась вступить с ним в бой. Не Арана, а одна из охотниц, Штрая. Такая же здоровая, как Арана, вся в узлах мышц, она скорее походила на мужчину. Силачка с усмешкой посмотрела на него.
   - Иди ко мне, парень, - сказала она, лицо ее, с уродливым багровым шрамом на лбу, напоминало морду Дранга. - Слышали, подруги! - она повернулась к товаркам. - Я уложу его на землю, а потом покажу, что может сделать умелая женщина-воин с таким слабаком. Все помнят, как недавно подо мной испустил дух пришлый чужак Угран?
   Гзан напрягся. В племени Быка был охотник с таким именем, любил в одиночку ходить по лесу за всякой мелочью. Приносил то птицу, то небольшого зверя, хотя однажды добыл даже кабанчика. Смелый был и добрый мужчина, но пропал, оставив в своем типи женщину Анашту. Та долго плакала, пока ее не забрал к себе другой соплеменник. Только сейчас до Гзана дошло, что случилось с Уграном. Эта бабища в своей злобе способна была мужчину задавить или лишить самого главного. Его охватил гнев. "Бейся насмерть!" прозвучал в голове голос Великого духа. Теперь он не оставит в живых эту Мрашу (женский злой дух)!
   - Один из нас отправится к Ханши! - объявил он, получив в ответ презрительную ухмылку.
   - Угран не сразу умер, выдержал две руки ударов сердца, - сказала она, плотоядно облизнувшись, - надеюсь, ты продержишься подольше.
   Она вооружилась тяжелой дубиной.
   - Сначала я собью тебя с ног, а потом буду на тебе прыгать, как буйвол на буйволице!
  А вы будете смотреть! - она обвела женщин хмурым взглядом. Он видел, что Арана собиралась что-то сказать, но промолчала. Неужели силачка опасалась этой здоровой ведьмы?
   - Пусть духи отдадут победу достойному! - объявил он.
   - Я управлюсь с тобой без помощи духов, слабак!
   Штрая резво бросилась к нему. Дубина взметнулась над ее головой. Гзан почувствовал, как в его ладони легла удобная рукоять. Но не с длинным лезвием, это оказался короткий нож, острый и твердый. Парень нанес удар, уверенный, что в живых злобная женщина не останется. Откуда знал? Конечно, подсказал Великий дух. Нанеся удар, Гзан откатился в сторону. Тяжелая дубина обрушилась на то место, где он только что стоял с такой силой, что даже земля вздрогнула. Второй удар женщина нанести не смогла. На грубом лице отразилось удивление, она согнулась и упала на землю. Сбоку у нее торчала ручка ножа. Над тишиной поляны прокатился всеобщий вздох. До собравшихся дошло, что отныне Штрая уже никого не обидит. Гзан вытащил нож, вытер кровь о траву и повернулся к женщинам. Нож исчез, словно его и не было. Некоторое время женщины потрясенно смотрели на парня, пока над поляной не разнесся голос Араны: "Радуйтесь, теперь у нашего племени снова есть великий шаман! Преклоните колени, подруги!". Женщины пали на колени.
   "Они меня признали, - облегченно подумал Гзан, - осталось доказать свой "статус" мужчинам". Не задумываясь, он использовал незнакомое слово, подсказанное Яштаром!
   Новый статус, или положение в племени, обозначился ночью, после сытного мясного ужина, когда возле его типи собралась целая очередь. Первой оказалась Арана, оттеснившая понравившуюся ему Аксу. Не сразу парень осознал, чего хотят от него женщины. По их мнению, он должен был переспать в эту ночь с каждой из них! Пришлось рявкнуть во весь голос, который вдруг сравнился с разъяренным медвежьим рыком. Отодвинул могучую Арану, схватил Аксу за руку и втащил в типи.
   - Сам назову тех, кто придет ко мне следующей ночью! - объявил громко. - А пока все свободны!
   Он понимал, что до этого дня Арана поспешила бы поставить на место и его, и молодую Аксу. Однако на сей раз она обиду проглотила, а притихшие женщины разошлись. Настолько впечатлило их оружие, которое он получил от Яштара. Браслет, кстати, нисколько ему не мешал и по-прежнему был совершенно невидим. Словно бы сросся с рукой и кожей. Главное, не беспокоил, и ладно.
   Ох, и натешился он в эту ночь с красоткой Аксой! Никого больше не нужно было, однако помнил об остальных женщинах. Как с ними быть? Не слишком ли много? Одна Арана чего стоит, столь же могучая, как и Штрая, вполне способная довести до гибели (хоть и во время приятного процесса) любого мужчину.
   "Не беспокойся, - услышал он в голове голос Великого духа, - хватит тебя на всех, а Арану сам доведешь до полусмерти". Утомленный Гзан лежал, приобняв Аксу, но голос в голове на этот раз его напугал. Как он сможет довести могучую воительницу до подобного состояния? Парень решил обдумать это позже, следующей ночью, когда придется делать выбор, на время забыл свои тревоги и вновь занялся красоткой. Но вдруг снова пришла беспокоящая мысль:: "Если волшебный нож кому передать, не исчезнет ли он?". Миг, и короткий нож в руке. Повертел туда-сюда, полюбовался на гладкое лезие. Акса увидела оружие, испуганно отодвинулась. Он протянул нож девушке. "Возьми!". Решилась не сразу. Повертела блестящее лезвие, вопросительно посомтрела на него. Не исчезает! И как долго она сможет им пользоваться? Может, сестре такой подарить, на погибель Дрангам! Забрал у девушки нож, который тут же исчез, словно испарился.
   И, хотя всей душой рвался к сестре, пришлось задержаться, разобраться сначала с женщинами, а затем с мужской частью племени. Впрочем, где сестру искать, он пока не знал. Дранги могли отправиться в другое место. С большим трудом удалось внушить женскому коллективу, что в ближайшие дни ему нужна только Акса. Недовольных было много, бытовало мнение, что верховный шаман, связанный с силой великого Яштара, одаривающий женщин по ночам, передает им частицу могущества, а также, по всеобщему убеждению, долголетия и здоровья.
   - Если ты не станешь нам ближе, - со значением произнесла Арана, пристально глядя на него, - вряд ли твоя Акса задержится на этом свете.
   Гзан хотел ее жестко отчитать, однако собравшаяся толпа подхватила: - Не задержится, так и знай!
   Пришлось уступить, следующую ночь выделил для могучей Араны. Надо сказать, не сильно ему та ночь понравилась. Тяжеловато пришлось, хотя баба была в полном восторге. К утру ему так сильно надоела роль быка-производителя, что он приказным тоном заявил ей: - Пора познакомить меня с мужской частью племени!
   И, хотя для собрания на поляне Встреч время еще не пришло, женщинам пришлось согласиться.
   - Ничего страшного не случится, - сказала Арана, - бывало и раньше, когда мы посылали мужчинам гонца и встречались с ними раньше срока. Духи никогда не были против.
   Гзан спросил, ей старый Утраш об этом сказал?
   - Если бы кто-то из духов жизни, Кулуш или Дванш, воспротивился, они непременно дали бы знать, - ответила Арана.
   На следующий день к мужчинам отправили Аксу. Общий сбор решили устроить через два дня. Парень понял, что Аксу силачка специально убрала подальше, вернуться с ответом той предстояло не ранее, чем через сутки. Потому следующей ночью пришлось снова ублажать Арану.
   "Интриганка она!" - услышал он в голове голос Великого духа. Опять раздражающее непонятное слово! А дух добавил, что готов помочь от нее избавиться, если его подопечный пожелает. Но Гзан решил Арану не трогать. Не хватало еще вторую женщину-бойца убить! Из всего племени разве что она одна могла бы померяться силой с любым Дрангом. Деваться некуда, пришлось парню провести еще одну бессонную ночь. Наконец, вернулась усталая Акса, принесла положительный ответ, после чего завалилась спать в типи. И даже не ответила на его ласки.
   "Меня там двое приласкали, - пробормотала сквозь сон, - больше не хочу!". В племени Рыси такое считалось делом обычным. Послание передала, не терять же даром времени? А вот в племени Быка за подобное поведение женщину могли крепко наказать. Шаман Утак велел бы ее привязать к столбу, а мужчины кидали бы в нарушительницу устоев куски грязи и кала. Потом женщине пришлось бы в его типи двадцать ночей повторять слова молитвы Занцу, духу прощения. Среди женщин племени Быка ходила молва, что Утак, еще не старый, мужчина в самом соку, падшую женщину каждую ночь пользовал. Но Гзан грязным слухам не верил. Женщинам только дай позлословить, потом словесную грязь не отмоешь.
  
  Глава восьмая
  Поляна Встреч
   Поляна, на которой раз в год, проходили исторические встречи племени, находилась, как выяснилось, непдалеку. Менее чем за полдня можно было дойти. Место оказалось просторным, окруженным густыми зарослями. Деревьями, в основном елями, и кустарником. Не поляна, а целое поле, поросшее травой. Среди сплошной зелени можно было увидеть желтые одуванчики, синие головки васильков, и другие соцветия. Трава была низкая, утоптанная, словно ее, подровняв, постригли. Здесь можно было бегать, не беспокоясь, что ноги запутаются в густом кустарнике. Не все женщины племени выдвинулись на встречу, только самые молодые, чтобы найти себе пару и произвести потомство. На стоянке остались женщины постарше, присматривать за малышами, заниматься хозяйством и готовить еду.
   Женщины вышли из леса и расселись вдоль деревьев, мужская половина должна была устроиться, напротив, с другой стороны поляны. В ожидании мужской части племени из толпы женщин выдвинулась и, опершись на увесистую дубину, встала могучая Арана. Она пока еще считалась молодой. Вряд ли ей можно дать больше двадцати лет, она надеялась обрести здесь свой небольшой кусочек короткого счастья. Гзан, успевший за последние дни выслушать массу женских сплетен, знал, что мужчины ее опасались и обходили стороной. Так же, как безвременно покинувшую этот мир Штраю. Оба последних раза на поляне ни один мужчина не решился уделить Штрае и Аране свои ласки и толику внимания.
   Задумавшись, Гзан не сразу заметил выходящих с противоположной стороны поляны мужчин. Вперед вышел здоровяк, на голову выше любого соплеменника, шире в плечах, руки которого были перевиты узлами мощных мышц. Одет он был, как и остальные, в набедренную повязку, в руках держал деревянное копье с острым каменным наконечником. Скорее всего, это был Кураш, силач, о котором часто вспоминала женская половина племени. Почти каждая женщина мечтала провести с ним ночь и вырастить столь же сильных и могучих детей. Рядом с Курашем встал Бурн, вождь Рысей. Гзан понял это по его накидке, украшенной цветной вышивкой.
   Когда все мужчины вышли из леса и расположились вдоль опушки, Кураш из-под насупленных бровей окинул женщин внимательным взглядом. Взгляд его задержался на Гзане.
   - Нам обещали нового шамана, посланного великим Яштаром, чтобы оберегать племя и помогать справляться с врагами, - сказал он. Голос силача был столь же зычен и силен, как его мощное тело.
   - Но я не вижу достойного, - продолжал он, - может, доблестная Арана собирается предложить себя в качестве шамана племени?
   - С самых давних времен у нас в шаманах не было женщины, - ответила воительница. - Ты ошибся, Кураш! Или глаза твои ослепли и перестали видеть? Новый шаман стоит перед тобой! - она махнула рукой в сторону Гзана.
   - Наши шаманы всегда были сильными воинами, - рыкнул в ответ здоровяк, - как и старый Утраш, который в лучшие годы силой не уступал даже мне! А этот хлипкий парень без оружия, как он может нас защищать?
   - Мое оружие общение с могучими духами, - ответил Гзан, хотя голос его по своей насыщенности и громкости уступал собеседнику. Тот расхохотался. Остальные мужчины также засмеялись.
   - Насмешил, парень, - отсмеявшись, сказал Кураш, - назови свое имя, чтобы знать, за кого вознести молитву духу смерти Аджарту. Чтобы не слишком мучил тебя в своем подземном жилище.
   - Ты сомневаешься в могуществе невидимых духов?
   - Нашему племени нужен, прежде всего, сильный воин, который умеет разговаривать с духами, - ответил Кураш, размахнулся и метнул в Гзана копье.
   - Держи, шаман, покажи свою удаль!
  Думал, верно, что противник не сдюжит, не сумеет схватить оружие. Обычный человек бы не сумел, но Гзан уже не был обычным человеком. При малейшей опасности он превращался в настоящего боевого зверя. Копье было схвачено и отправлено обратно столь быстро, что зрители не поняли, как это вообще произошло. Здоровяк Кураш, в свою очередь, схватил копье, при этом получив на ладони порез, ладонь окрасилась кровью. Он не устоял на ногах, столь мощным оказался бросок. Здоровяк упал, но копье так и не выпустил. У зрительниц вырвался удивленный вздох, пораженные мужчины застыли. Никто еще не видел, чтобы силача Кураша валяло по земле. Тот вскочил на ноги, решив, что падение не более чем случайность. Взревев, он бросился к своему обидчику.
   "Сейчас мы его по земле носом провезем", - услышал Гзан в голове знакомый голос. Ответить он не успел, потому что ноги его и руки сами все сделали. Словно кто-то невидимый дергал их за веревки. Кураш вновь покатился, пропахав носом заметный след. Копье отлетело в сторону.
   - Остановись, могучий Кураш! - подала голос Арана, которая внимательно наблюдала за происходившим. Остальные женщины также не могли оторвать взгляда от схватки.
   - Наш новый жрец осенен могуществом Великого духа Яштара, - продолжала она в наступившей тишине, - пади на колени и проси шамана простить тебя и не подвергать наказанию.
   - На поляне Встреч нельзя пускать оружие в ход, - напомнил Бурн.
   Здоровяк поднялся на ноги, хмуро уставившись на Гзана. Ему казалось, что он налетел на скальную стенку, которая подбила ему ноги и сильно оттолкнула. Продолжать в том же духе он не решился, решив посмотреть, как поведет себя новоизбранный шаман.
   - Почему я не вижу нашего старого Утраша? - поднявшись, обратился он к женщинам.
   - Наш прежний шаман отправился в заоблачную страну духов, чтобы оттуда наблюдать за тем, как у нас идут дела и насколько искренни наши молитвы. Да пребудет он в мире! - ответила Арана.
   - Да пребудет Утраш в мире, - повторил силач и повалился перед Гзаном на колени.
   - Прости меня, недостойного, шаман, если я обидел тебя или твоего покровителя великого Яштара.
   - Встань, - ответил Гзан, - ты прощен, могучий воин!
  Гзан подумал, что мог бы убить здоровяка, но потеря такого охотника и бойца была бы невосполнима для племени. А ведь где-то неподалеку обитают злобные Дранги, захватившие его сестру. И помощь Кураша в борьбе с ними будет совсем не лишней.
   Ближе к вечеру женщины принялись жарить на костре мясо, а мужчины принесли большую емкость из обожженной глины, полную перебродившего сока дерева мачу. Народ подтянулся к костру и пир начался. Когда мясо пожарилось, а в глиняные чаши наполнились забродившим соком, первой взяла слово Арана. Она восхваляла нового шамана, осененного могучим духом Яштаром. Упомянув при этом всесокрушающее оружие, которое дух доверил Гзану. При этих словах Кураш недоверчиво косился на парня, с его не слишком выдающейся статью. Дальше говорили все подряд, сначала мужчины, похваляясь своими удачами на охоте, а также в битвах с врагами. Гзан насторожился, когда один из охотников, Шуст, рассказал, как ему пришлось сразиться с Оргами, низкорослыми пигмеями. Гзан слышал необычные истории о пигмеях, и ему было интересно, что именно расскажет охотник.
   - Мы их побили издалека дротиками, - сказал Шуст и добавил, - а потом сбежали.
   - Вы правильно сделали, - поддержал его Кураш, - встречаются пигмеи, отмеченные Гуфом, смертным духом и Бздаром, духом гниения. Если бы они вас увидели, вы бы отправились к Ханши, в его подземную обитель. Помню, во время моего деда, произошел такой случай. Охотник Акта, один из самых смелых в племени, отказался уступить Оргам свою добычу и даже ударил их вождя дубиной.
   - И что с ним случилось? - спросил Гзан.
   - С вождем или с охотником?
   - Охотник остался жив?
   - До восхода солнца он сгнил и умер в мучениях, - ответил Кураш.
   - Орги ведут себя нагло, зная, какие недобрые слухи ходят о них среди окрестных племен. Но те, которые были освящены Гуфом, встретились нашему племени всего один раз, - сказал Бурн и сменил тему разговора. - Продолжим веселье, друзья, или вы забыли, для чего мужчины и женщины нашего племени собираются на этой поляне?
   Сок допили, народ разбился на пары. Нового шамана окружили несколько женщин и со смехом увели под густую сень деревьев. Парень был рад, что Араны рядом не оказалось. Могучую женщину увел в лес Бурн, вождь Рысей. Кого из женщин выбрал Кураш, он не видел. Согласно установленному порядку, он проведет с женщинами на поляне Встреч положенные пять ночей, после чего можно будет заняться поисками сестры. Гзан поморщился. Яштар сделал его сильным и крепким, но обслуживать сразу нескольких женщин, это не пчелиный мед кушать. Меда можно скушать столько, что, как говорят, слипнется вовсе не там, где надо. А его уже схватили цепкие женские руки и потащили в кусты. Позже мужчины и женщины разойдутся по своим стоянкам. Женщины заберут себе девочек, а мужчинам отдадут мальчиков, которым исполнилось пять зим. В будущем им предстоит стать охотниками, рыболовами и воинами.
  
  
  Глава девятая
  Побег
   В жилище Харша Шони чувствовала бы себя как дома, если бы не косые, ненавидящие взгляды женщин Дрангов. Такие взгляды могли закончиться обжаркой на костре и окончательным упокоением в желудках голодных дикарей. Именно эта перспектива подталкивала женщину к побегу. Но, к сожалению, как эо сделать, она не знала, ничего путного в голову не приходило. Дранги были опытными следопытами, они легко бы ее догнали и тогда судьба Шони, так или иначе, была бы печальной. Поэтому она старалась не раздражать своего могучего сожителя, а тот, похоже, к ней привязался. "Как к домашней собачке" - приходила к ней мысль. У соседних племен, таких, как племя Лося или Кабана, в типи жили собаки, говорят, весьма полезные животные. Видимо так и Дранг к ней привык.
   В тот день в типи заглянула Крата, женщина вождя. Покосившись на Шони, замершую в своем углу, она обратилась к Харшу.
   - Тебя просил подойти Уштран, - сказала она, одарив Шони неприязненным взглядом.
  Сестра Гзана зашивавшая костяной иглой шкуру волка, от неожиданности уколола палец. "Мраша!" - с ненавистью прошептала она о визитерше.
   - Что ему нужно? - буркнул мужчина, который только проснулся и был не в духе.
   - Хочет, чтобы ты с Штумтом и Грэхом тренировали юношей в метании дротиков.
   - Скажи, сейчас буду, - буркнул Харш. Крата ушла, Шони оставила волчью щкуру и достала из мешка сушеное мясо. Ждать, когда женщины на поляне приготовят завтрак, времени не было. Вождь не любил задержек.
   "Харш уйдет до ночи. Как бы Крата не вернулась со своими товарками, - подумала Шони, - боюсь, они что-то задумали". Она вспомнила Гзана. Где-то ходит братец, жив ли? Свидится ли она с ним? Оставшись одна, женщина всхлипнула. Как бы сегодня не настал ее последний день на земле!
   Мужчина ушел, пообещав вернуться поздно. Девушка снова взялась зашивать разорванную волчью шкуру, которой занималась уже сторой день. Она накладывала аккуратный шов, внимательно прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за тонких стен типи.
   Неожиданно в стене, с противоположной стороны от входа опорные шесты раздвинулись, в жилище появился Гзан. Поначалу сестра не узнала его и испуганно отстранилась. При этом волчья шкура упала на пол.
   - Шони, это я, Гзан! - услышала девушка. - Наконец-то я тебя нашел!
   - Гзан! - отвечала потрясенная Шони. - Уходи, тебя могут схватить, здесь кругом Дранги!
   - Я уйду только вместе с тобой. Следуй за мной, сестра и ничего не бойся!
  Девушка подумала, что Харш их все равно догонит, он никогда не смирится с потерей.
   - Вдвоем нам не пройти через стойбище, - возразила она, - меня схватят, а тебя убьют. Уходи! У тебя даже нет оружия!
   У мужчины действительно отсутствовало копье или тяжелая палица. Как он собирается отбиться от дикарей? Дротик Харша остался лежать возле входа, девушка схватила его и протянула брату. Однако тот сделал отрицательный жест.
   - Я Великий шаман племени Рысь, - гордо выпрямившись, отвечал он, - мое оружие в руках могучего духа Яштара! Можешь не сомневаться, с помощью его силы я одолею любых врагов.
   - Яштара? - удивленно повторила девушка. - Дранги называют его Ярштом и полагают своим хранителем.
   - Ярштом? - удивленно переспросил брат, теряя терпение. Все-таки, следовало быстрее отсюда уходить.
   - Ну да, Яршт дух Круглого камня. Так же они называют свое племя.
   - Они переиначили его имя на свой лад, - догадался Гзан и решительно схватил девушку за руку, - уходим!
   "Лишь бы женщина Уштрана, проклятая Мраша, сюда не явилась!" - подумала девушка. Правильно люди говорят, вспомни ядовитую змейку кубаку, а она тут, как тут!
   В типи заглянула Крата.
   - Сюда, здесь человек! - пронзительно завопила она. Гзан взмахнул рукой. От удара кулаком Крата согнулась, словно в поклоне, и свалилась на земляной пол. Гзан вывел сестру через дыру в стенке жилища, и они побежали к близким деревьям.
   До деревьев было всего три шага, типи стоял близко к лесу, но их увидели. Раздался многоголосый рев, Дранги бросились в погоню.
   - Беги, спасайся! - сказала Шони, - они нас все равно догонят.
   - Уйдем вместе, - упрямо ответил Гзан, - Яштар нам поможет.
  Они бежали, пробиваясь сквозь кустарник, мимо толстых стволов деревьев.
   - Куда мы бежим? - спросила девушка. Гзан не ответил. На небольшой прогалине он остановился.
   - Встань у меня за спиной, - велел он, - у этого старого дуба. Не вздумай вмешаться!
   То, что произошло дальше девушка, потрясло ее до глубины души. Из леса выскочил первый преследователь. В руках брата неожиданно возникло длинное, слегка изогнутое лезвие. Даже на вид это было нечто запредельное, прочное и острое. Волшебное оружие могучего духа! Короткий выпад, преследователь с криком падает. Лезвие пронзило его насквозь, показавшись из-за спины. В следующую секунду Дранги навалились со всех сторон, однако ее брат успешно отбивался, у его ног уже лежали несколько павших дикарей. Наконец, до противника дошло, что происходит нечто непонятное. Дранги остановились, в мужчину полетели копья и дротики, но цель не поразили. Некоторые он отбил своим изогнутым лезвием, остальные отскакивали и падали на землю.
   - Уж не сам ли это Яршт? - выдохнул охотник Штумт, остановившись в нескольких шагах от противника и уставившись на него злобным взглядом. В руках он держал дубину, которой так и не решился воспользоваться. Охотник Бранг, подобравшийся к Гзану с другой стороны, опустил на голову противника палицу, но та отскочила от невидимой преграды и ударила его самого в лоб. Теперь Бранг, пытаясь подняться на ноги, как большой червяк, извивался в куче погибших соплеменников. Его палица валялась далеко в стороне.
   - Это сам Аджарт, дух смерти! - сказал другой охотник, Грэх. У него было острое копье, которым он собирался сразить чужака. Однако увиденное заставило его отступить.
   - Не говорите глупости, не сердите духов! - воскликнул шаман племени, Курш. - Великий Яршт крепко спит в Круглом камне, а Аджарт никогда не являлся в человеческом облике!
  
   - Но на нем нет, ни одной раны, - возразил Штумт.
   - Эй, ты! - обратился к человеку Курш. - Зачем тебе эта женщна? Она достойна, ублажать по ночам нашего смелого Харша, если она ему надоест, отправится в костер, чтобы накормить наших детей и женщин.
   - Я ее забираю, - ответил Гзан.
   - Кто дал тебе такую силу? - спросил Курш.
   - Могучий дух дал волшебное оружие, которое поразит врагов и не позволит нанести мне вред.
   - Вечером появится Харш, он догонит и убьет тебя!
   - Пусть попробует, - Гзан взял девушку за руку и скрылся с ней в чаще. Его не преследовали.
   Шони то и дело оглядывалась назад и не могла понять, почему Дранги от них отстали. Или все дело в длинном кривом лезвии, которое было в руках у брата? Неужели это оружие вручил ему сам Великий Яштар?
   На следующий день они добрались до поляны Встреч, но там уже никого не было, мужчины отправились на свое стойбище, женщины ушли к себе. К ним Гзан привел сестру.
  
  Глава десятая
  Зухан
   Размявшись за прошедший день метанием копей и дротиков, стрельбой из лука, и рукопашной борьбой с молодыми воинами, Харш вернулся к своему типи. Не желая признаваться в сильной привязанности к человеческой женщине, тем не менее, он с нетерпением ждал этой встречи. Однако жилище застал пустым. Первой мыслью было, что негодные людоедки, наконец, добрались до Шони, наплевав на его запрет. Могучий Дранг выскочил из домика с воплем: "Где она?". Женщины, испуганные его резким голосом, попрятались. Мужчина уже готов был убить того, кто первый попадется под горячую руку. У Дрангов такое иногда случалось, виновного в гибели соплеменника успокаивали, а шаман долго отмаливал его у духа зла Гуфа. Терять еще одного сильного охотника племя себе позволить не могло. Так и сейчас, услышав злобный рев мужчины, к нему поспешил Курш, говорящий с духами.
   - Успокойся, могучий Харш, - сказал он, - никто не трогал твою женщину.
   - Тогда где она, почему ее здесь нет?
   - Ее увел человек с волшебным длинным кривым ножом, - ответил шаман, - наши воины его догнали, но шестеро полегли, пытаясь ее отбить. Женщину вождя он так приласкал кулаком, что она до сих пор отлеживается в своем типии.
   О том, что инициаторами погони явились женщины племени, приговорившие ее к зажариванию на костре, Курш, зная неукротимый нрав собеседника, предпочел умолчать.
   - Ее увел человек, освященный Ярштом, духом Камня? - помрачнел воин. Ему вспомнилась собственная безнадежная схватка с этим человеком. Сможет ли он его одолеть? Это несомненно могучий шаман, за которым стояла тень Великого духа, оберегающего племя Дрангов! Где взять оружие, чтобы сразить такого противника?
   - Я тебя услышал, - хмуро сказал он шаману, - кто из воинов отправился к духу смерти Аджарту?
   Курш назвал имена шестерых, погибших в схватке. Наиболее сильные охотники Штумт, Бранг и Грэх, к его радости и облегчению, не пострадали. Бранг отделался огромной шишкой на голове, в которую прилетела отскочившая от невидимой защиты палица. Сначала Харш хотел взять кого-то из них с собой, но потом отказался от подобной мысли. Не хотелось рисковать лучшими людьми. Он решил, что отправится в погоню за Шони в одиночку.
   - Я ухожу за моей женщиной завтра на рассвете, - объявил он тоном, не терпящим возражений. Какие бы планы ни были на следующий день у вождя Уштрана, Харша придется отпустить. Шаман согласно кивнул гловой. Возражать такому силачу и попасть под горячую руку даже вождь не решится.
   Утром воин устроил себе малый перекус, решив, что ждать, пока женщины приготовят завтрак, не станет. Вооружившись острым каменным ножом, тяжелой булавой и копьем, он прихватил в дорогу сумку из кожи буйвола с несколькими пластинами сушеного мяса и покинул племя. Не забыв повесить к плетеному поясу флягу с водой из выдолбленного кокосового ореха. В сумке у него всегда хранились несколько огненных камней для разведения огня.
   Всю дорогу могучий Дранг ломал голову над тем, как ему одолеть страшного врага. Сложить голову от оружия великого духа Камня он не собирался. Преодолев половину пути и оставив слева небольшую горную гряду, он заметил на земле следы саблезубого тигра. Такие тигры обычно водились в горах. К настоящему времени их почти не осталось, по крайней мере, Дранги саблезубых Зуханов давно не встречали. Почему именно этот спустился с гор на равнину? Харш остановился, внимательно разглядывая следы. Возможно, тигр не найдя добычи, отправился на охоту. Хотя в горах издавна водились козы. Их, конечно, не так просто догнать. Эти животные лихо прыгали по скалам через провалы и осыпи. И тут мужчину осенило. Он вспомнил, что за шкуру саблезубого Зухана в любом человеческом племени можно выменять даже не одну, а несколько женщин! Осталось его выследить и убить. Казалось бы, ничего сложного? Ага, как бы ни так! Старики много интересного рассказывали про эту огромную кошку. О том, что череп ее настолько прочный, что никому не удавалось пробить его острым копьем. И что несколько зим назад пятеро охотников, загнав Зухана в угол, полегли все до одного, разорванные его могучими когтистыми лапами. Тем не менее, Харш решил, что не станет упускать такой шанс. Легче справиться с тигром, чем с волшебным оружием шамана. Если он принесет ему шкуру, разве тот откажется отдать женщину? Еще и рад будет! По крайней мере, так ему казалось. Не теряя времени, он направился по следам лап, четко отпечатавшихся на земле. Хотелось завалить тигра до наступления ночи. Поднявшись на взгорок, мужчина увидел перед собой темный зев пещеры. Он подобрал небольшой камень и с силой швырнул в темноту. В ответ услышал раздраженный рев. Харш продолжил швырять в пещеру камни, откуда каждый раз раздавался злобный рык. Затем тигр замолчал, видно, укрылся там, куда не долетали. Дранг постоял у входа, подумал. Лезть внутрь было самоубийством, в темноте Зухан имел явное преимущество. К тому же, с копьем или дубиной в тесноте пещеры не развернешься. А голыми руками такого хищника завалить никому не удавалось и, скорее всего, не удастся. Мужчина огляделся вокруг. Камней было много, но выманить тигра с их помощью не получится. Камни зверя раздражают, но серьезную рану нанести не могли. Он снова спустился на равнину и набрал хвороста с листвой и зелеными иглами. Затем все это притащил к пещере. Ходить пришлось несколько раз, пока он не решил, что горючего материала у входа скопилось достаточно. Развел костер и принялся ждать. Дрангу повезло, легкий ветерок задувал дым в пещеру. Вскор тигр громко рявкнул и выскочил наружу. Это был великолепный образец саблезубого Зухана. Огромная голова, сверкающие яростью глаза и длинные, острые клыки. Хвост нахлестывал полосатые бока, могучие когтистые лапы яростно царапали каменистую землю. Харш затаил дыхание, с таким чудовищем даже в компании четырех лучших охотников племени он не стал бы связываться. Кости черепа огромной кошки были толстые, пробить их вряд ли смогла бы даже пуля современного слонобоя. Дранг стряхнул с себя оцепенение и нанес палицей удар, вложив в него все свои силы. Попади он Зухану по голове, она оторвалась бы и улетела прочь, обеспечив своему хозяину мгновенную гибель. Однако саблезуб сумел увернуться. Палица с треском ударила в землю, разбив в пыль подвернувшийся камень и углубившись туда наполовину. Вытаскивать ее у Дранга не было времени. Огромный кот прыгнул на него. Их разделяло пять или шесть шагов. В этой схватке у Харша оставался единственный шанс, задержись он на миг, и зверь бы победил. Вряд ли кто-то смог бы выжить, сцепившись с таким хищником в жарких объятиях. Но мужчина успел воспользоваться своим шансом. За долю секунды, пока кот находился в воздухе, он упер копье тупым концом в камни, а острый нацелил хищнику в грудь. В полете кот пытался извернуться, и отчасти ему это даже удалось, но полностью избегнуть острого наконечника он не сумел. Копье вошло в грудь и пронзило сердце. Злобный блеск в кошачьих глазах погас. Последовала короткая агония, после чего перед охотником недвижимо растянулся мертвый Зухан.
   Дранг опустился на большой камень. Некторое время он не мог прийти в себя, его не отпускала ярость смертельной схватки. Не веря глазам, смотрел он на мертвого кота, пучком травы стирая со лба выступивший пот. "Рассказать охотникам, не поверят!" - подумал он. Но тут вспомнил, что скоро стемнеет, нельзя терять времени. Не оставлять же добычу на растерзание хищникам? Следовало до ночи снять шкуру, чем Харш и занялся. Закончил он столь важное дело в темноте. Пускаться в путь ночью не самый умный поступок. Дранг свернул шкуру, обвязал его травяной веревкой, которую обычно носил в сумке, забрался в тигриную пещеру, перекусил сушеным мясом, запил водой из фляги и преспокойно улегся спать. Не забыв развести перед входом небольшой костер и положив туда кусок обломанного древесного ствола. Так, чтобы огонь горел до утра. Костер и острый запах саблезуба отгонит от пещеры любого хищника.
   Под утро крепкий сон неожиданно был нарушен. Проснувшись, мужчина услышал снаружи громкое рычание, перемежающееся жалобными звуками. Вскочив на ноги и приглядевшись, Харш неожиданно обнаружил неподалеку еще одного саблезуба, меньшего размером.
   "Самка!" - догадался он и подивился, как эта мощная кошка, словно человек, оплакивает своего друга. Первой мыслью было прибить и ее, однако еще одно убийство ему не нравилось. Эта самка, возможно, носит маленького тигренка. А таких тигров в горах почти не осталось. Но выпустит ли его большая кошка из пещеры, не попытавшись отомстить? Как поступить? Дранг повесил на спину свернутую шкуру, взял в руки копье и булаву и покинул пещеру. Он подумал, что саблезубой кошке, скорее всего, нужно удобное и надежное жилище для будущего потомства. И не ошибся. Некоторое время жалобный мяв, разносившийся по округе и отпугивающий мелких грызунов и хищников, следовал за ним по пятам, затем самка саблезуба отстала, по-видимому, опасаясь напасть на сильного противника, разделавшимся с ее могучим напарником.
   Так он шагал, пока сверху Дрангу на спину не упал большой орел, позарившийся на тигриную шкуру, пока еще не обработанную, на которой сохранились мелкие кусочки мяса и крови. Он небрежно махнул рукой с зажатой в ней булавой и наглая птица, изуродованная, осталась лежать на земле. В иное время он бы задержался, чтобы надергать перьев, которые использовались для стрел и украшения одежды. Но сегодня иная цель заботила его гораздо больше, чем редко достававшиеся соплеменникам птичьи перья. Вскоре за Дрангом увязались несколько волков, оглашая окрестности жалобным воем. В этот день серые остались без обеда, но напасть не решились, удовлетворившись подбитой птицей. Когда из-за горизонта показалось солнце, они отстали, а Дранг, наконец, добрался до цели.
  
  Глава одиннадцатая
  Погоня
   Крата, женщина вождя Уштрана, не могла найти себе места. Помогла товаркам приготовить завтрак, однако душа ее была не на месте, овладел ей Кусман, дух потерь. Среди шести погибших воинов оказался Трушан, ее любимый брат. Женщина нервно ходила по поселку, не зная, кому отомстить за потерю брата и подлый удар, которым человек, похитивший Шони, оставил на ее лице большой синяк. Пока Газан, дух мести не направил ее мысли в сторону Харша и обожаемой им женщины. Конечно же, виновата она, Шони, эта ничтожная человечка, которая годится только быть запеченной на костре и съеденной голодными детьми. Крата мучилась тем, что оба они теперь недостижимы, а вернутся или нет, о том только духи знают. Вспомнив о духах, которым было ведомо прошлое и будущее, она решила поговорить с Куршем, шаманом племени. Однако быстро это сделать не удалось, шаман с бубном в руках творил молитвы. И отвлекать его от этого важного дела было никак нельзя. Насытившись вареными овощами с кусочками сушеного мяса, часть воинов собралась возле типи вождя. Группу из охотников, Твана, Удата и Ыштэна возглавил Грэх.
   - Все видели, что силач и опытный охотник Харш затеял недоброе дело, - сказал он, - Мраша, злая колдунья из племени людей, овладела его душой. Я прошу вождя отправить меня с этими тремя воинами в погоню. Я готов возглавить маленький отряд. Мы накажем Харша и вернем пленницу.
   Прежде, чем ответить, Уштран сделал знак шаману, который закончил молиться.
   - Что скажет говорящий с духами? - обратился он к Куршу, когда тот приблизился.
   - Племя не может прощать подобные поступки, - ответил Курш, - пусть идут, воины у людей слабые, Грэх с помощниками отобьют колдунью.
   - Ступайте, и возвращайтесь с этой Мрашей. Ей суждено накормить наши желудки. Жаль, мы не сделали этого раньше.
   Вождь Дрангов не понимал привязанности Харша к человеческой женщине. Разве ему мало своих женщин, каждая из которых с удовольствием разделила бы с сильным воином ложе? А что хорошего в этой Шони? Худая, низкоромлая, зад плоский, не такой, как у женщин Дрангов, грудь едва намечена, что означает трудности в выкармливании ребенка. Да и кто родится от подобного союза? Злобный дух с хилым тельцем, слабыми руками и маленькой головой? Такого урода пришлось бы сразу отправить к Ханши, в его подземное жилище. Хотя и там ему вряд ли найдется место!
   Четверка собралась быстро. Оружие, еда на несколько дней, фляги с водой, все необходимое они взяли с собой.
   - Харш рассказывал, где находится племя Рыси, - сказал вождю на прощание Грэх, - якобы там живет только женская половина племени. А с ними новый шаман, который, как сам утверждал, осенен Ярштом, духом нашего Камня.
   - Им овладел ложный дух! - воскликнул Тван.
   - Мы его накажем! - добавил Ыштэн
   - Дай только до него добраться! - лицо Удата перекосило от ненависти.
   - Яршт помогает только нам, Дрангам, - вмешался шаман Курш, - Харш ошибся, приняв одного из злых духов за нашего Великого Яршта. Тем хуже для него. Своим поступком он отступился от нашего племени Великого круглого камня. Такого воина, примкнувшего к чужакам, ждет одна судьба, смерть.
   Курш протянул Удату маленькую флягу размером в половину женской ладони, сработанную из твердого дерева. Фляга была заткнута тщательно вырезанной пробкой.
   - Прежде чем вступить с ним в бой, намажь этой смолой наконечник своего копья, - сказал он.
   - Что это? - спросил охотник, принимая флягу.
   - Смертельный яд кубаки, смешанный с древесной смолой, - ответил шаман.
   К маленькому отряду с неуверенным видом подошла Крата. Она старалась лишний раз не показывать мужчинам левую половину лица, на котором отпечатался лиловый синяк, подарок Гзана.
   - Что тебе нужно, женщина, - нахмурился вождь. Он не любил, когда подруга вмешивалась в мужские дела.
   - Я хочу, чтобы Грэх обязательно привел беглянку, колдунью Мрашу, - со злобной уммылкой сказала Крата, - мои соплеменницы хотят попробовать ее на вкус после того, как она хорошо прожарится на костре.
   - Мы ее приведем, - пообещал Грэх, и маленький отряд направился в лес.
   До племени Рыси, судя по рассказу Харша, можно было без спешки добраться за три дня. На второй день Грэх вдруг обнаружил свежие следы Зухана, саблезубой кошки. Его также захотелось снять с животного шкуру. Однако он знал о свирепом нраве хищника, поэтому после недолгих размышлений, а также посоветовавшись с охотниками, решил от затеи отказаться. Прежде всего следовало выполнить приказ вождя. Для отдыха четверка расположилась на пригорке, где перекусила сушеным кабаньим мясом, запивая его водой из бегущего рядом ручья. Пока насыщались, воины хвалились, как они разделаются с Харшем.
   - Я его насажу на копье, - говорил Тван, считавшийся в племени одним из самых ловких воинов.
   - Мы сделаем это с двух сторон, - подхватил Удат, которого за неуклюжесть женщины прозвали Грумп, что означало "неловкий".
   Ыштэн помалкивал, из всей четверки он был наиболее умным и пркрасно видел, как шаман отдал Грэху флягу с ядом. Имея отравленные стрелы, проблемы одолеть Харша у них не было. Но он не любил хвастаться, считая, что это больше присуще женщинам. Да и покойная мать часто повторяла: "Кто любит хвалиться наперед, тех Кусман, дух потерь, крепко огорчает".
   Перекусили, поболтали, и отправились дальше. Грэх впереди, как знающий дорогу, за ним умный Ыштэн и Тван. Замыкающим шагал неуклюжий Удат.
   Саблезубая кошка недавно преследовала Харша, но напасть на него не решилась. Внутри нее росла новая жизнь, которую следовало оберегать. Но в отсутствие самца добывать пищу, чтобы эту жизнь подкармливать, ей тоже приходилось. Своим обостренным чутьем кошка поняла, сколь опасен враг, убивший ее саблезубого. Потому она долго следовала за ним, нарушая тишину кошачьими рыданиями. В тот день ей повезло, она убила хромого волка, отбившегося от стаи. Это была столь необходимая пища. Сегодня она снова испытывала голод. Заметив группу из четырех Дрангов, саблезубая самка Зухана последовала за ними. Ее вел не только голод, но и ненависть к убийце самца. Она двигалась бесшумно, стараясь оставаться незамеченной. Шагавший последним Удат задумался и слегка отстал. Споткнувшись, он не сразу понял, что произошло. А потом стало поздно. Кошка перегрызла ему шею, после чего оторвала руку и вместе с добычей скрылась в лесу. Она знала, трое воинов вернутся, чтобы ее найти и убить. Но она, путая следы, отправится к пещере и к ночи будет уже далеко. Вместе с Удатом пропала маленькая фляга со змеиным ядом. Хотя Великий дух обещал, что яд на Гзана не подействует, проверить его слова тот бы не решился.
   Гибель попутчика шокировала Дрангов. Наибольшее впечатление произвела бесшумность нападения. Трое заметили пропажу, когда Зухана след простыл, а на месте убийства осталось безрукое и безголовое тело. Больше других переживал Грэх, ведь он был вождем маленького отряда, и ответственность за случившееся легла на него. В угрюмом молчании охотники соорудили костер, на который положили изуродованное тело. Процесс огненных похорон задержал их на целый день. Когда огонь прогорел, пришло время искать место для ночной стоянки. Никому не улыбалось провести ночь на равнине, по которой бродила саблезубая кошка.
   Вскоре подходящее место было найдено. В лесу обнаружилось маленькая прогалина, окруженная толстыми дубами. На эту микроскопическую полянку между древесных стволов вел единственный узкий проход. Дранги устроились внутри, выставив в проходе копья. Пригодилось и копье погибшего товарища. Они решили, что в подземном жилище духа Ханши копье ему вряд ли понадобится. Ночью их покой никто не нарушил.
  
  Глава двенадцатая
  Возвращение
  Женщины племени Рыси встретили Гзана настороженно. Поначалу они решили, что шаман раздобыл себе новую женщину. У него и так их было много, зачем еще одна? И только узнав, что это его сестра Шони, успокоились. Расспрашивая Шони о ее пребывании у Дрангов, женщины поначалу не могли поверить, что ее не пытались съесть. Все были уверены, что волосатые дикари своих пленников немедленно съедают.
   - Мужчина, с которым я жила, если ему что-то не нравилось, поначалу меня бил, - сказала она, - он невнятно разговаривал, я его плохо понимала, потом привыкла. Я ему одежду зашивала и старалась во всем слушаться. Иногда он приносил мне вкусные плоды и сок дерева мачу.
   Женщинам был знаком этот сок, после него становилось легко на душе и возникало желание много разговаривать.
   - А как он ночью на ложе? - спросила опытная в подобных делах Акса. Последний раз на поляне Встреч ее один за другим помяли на мягкой хвое семеро мужчин. Женщины навострили уши, в том числе и подруга Аксы Ишта, которая из-за малого числа прожитых зим была еще молода для поляны Встреч. Пообщаться с мужчинами ей предстояло следующим летом.
   - Они такие большие, - заметила могучая телесами Кшана. На поляне Встреч ее всегда ждал один и тот же мужчина, Кунт. - И орудие у них должно быть большим. Не больно тебе было с ним?
   - Не больно, - ответила девушка, - попробуй, сама увидишь.
   - Я с дрангом на одно ложе не лягу, - фыркнула женщина, хотя в ее словах отразилось любопытство.
   К женщинам подошла Арана, которая также пользовалась немалым успехом на поляне Встреч. Хотя однажды оторвала неумелому и неудачливому партнеру самое дорогое орудие, которым тот располагал. Но именно такой риск и заставлял мужчин племени крутиться вокруг нее, словно диких пчел вокруг меда. Да и пострадал неудачник давно, когда Арана первый раз посетила поляну Встреч. Об этом мало кто сейчас вспоминал, только немногочисленные старики, такие, как ушедший недавно Утраш.
   - А я бы возлегла, - сказала она. Женщины замолчали. Даже Арана вряд ли могла справиться с Дрангом. Мало ли, что может прийти дикарю в голову. Что-нибудь придется не по нраву, шею свернет. Потому все и удивлялись, как могла сестра их шамана довольно долго прожить рядом с дикарями. Никто не заметил, как к ним подошел Гзан.
   - Может удастся уговорить кого-нибудь из них, чтобы провел с тобой ночь, - сказал он Аране, при этом ничуть не покривив душой. Великий дух Яштар высказал ему на эту тему неожиданную, и вместе с тем важную, мысль.
   "Дранги сильное племя, - сказал он, - почему бы вам не договориться и не прекратить вражду?"
   "Они людоеды!" - мысленно откликнулся Гзан, постаравшись выразить свое отвращение к волосатым дикарям.
   "Они поступают так не столько из-за голода, хотя и такое бывает, - последовал ответ, - а повинуясь древнему обряду, который требует съесть сердце врага. Считается, что при этом съевший получает его силу".
   "А если съедят что-нибудь еще?"
   "Каждый орган что-то дает, но я говорю не об этом, - продолжал Яштар, - если объяснить им, что на самом деле это бесполезно и Великий дух такое не одобряет, людей есть они перестанут".
   "Но зачем они нам?"
   "Плохой мир лучше хорошей войны. Вместе вам будет легче выживать и добывать пищу. Например, с помощью Дрангов вы сможете добыть мамонта-длинноноса" - добавил Яштар понятное Гзану название животного. Чем буквально его поразил. Действительно, даже двух десятков охотников из племени Рыси недостаточно, чтобы завалить такую гору мяса. Но если с ними будут Дранги, охота может оказаться удачной. Но как с ними договариваться? Он об этом не имел понятия.
   "Мы с тобой вместе подумаем, - пообещал внутренний голос, - и тогда, может быть, эта боевая женщина Арана, наконец, узнает, что такое мужчина Дранг в постели!".
   "Кто родится после такой ночи?" - задался вопросом Гзан. Раньше он о таких вещах не думал. Видно, после того, как превратился в шамана, в голову стали лезть странные мысли.
   "Все нормально будет, - ответил Великий дух, - родится сильный человек".
   Гзан сам себе подивился, привык уже к внутреннему голосу. А теперь догадался, что голос каким-то образом связан с браслетом, который почти не виден на руке. И снять не получается. Он как-то попробовал, когда хотел от голоса избавиться, но не смог. И хорошо, потому, что тогда наверняка и волшебного оружия бы лишился. Хотя никто ему этого не говорил, отчего-то появилась такая уверенность.
   Между тем, Арана, которая, задумавшись, остановилась возле женщин, обратилась к нему: - Я запомню твое обещание, шаман. Хоть ты на лежанке и сам не плох, все же, хочется попробовать большего.
   Сказала и ушла, остальные женщины также разбрелись по домам.
   - А кто в племени на охоту ходит? - озаботился вдруг добычей Гзан. Как-то раньше об этом он не успел спросить.
   - Раз в три дня мужчины приносят мясо, - ответила Акса, с ухмылкой глядя на него.
   - Не хочешь ли сегодняшнюю ночь провести со мной, шаман? - спросила она.
   - Сегодня в моем типи будет ночевать сестра, а завтра я решу, с кем ее поселить. Поставим завтра для нее еще один типи. Вот завтра и приходи.
   - Завтра к тебе Арана придет, она всех предупредила, чтобы не совались, - с сожалением ответила девушка.
   "Почему им приходится жить отдельно от мужчин? - задался вопросом Гзан. - И ждать новой встречи до следующего лета?".
   "Племя Рыси так издавна жило, - ответил внутренний голос, - когда-то в этом была необходимость. Ты хочешь поменять их образ жизни?"
   "Много сказано и ничего не понятно, - ворчливо подумал Гзан, - знаю, что менять опасно, побить могут".
   "Еще как могут! - хихикнул Яштар. - Так что лучше пока внутренние порядки племени не трогай".
   "Я и не собираюсь", - ответил парень.
   "Вот и не мешай Амазонкам жить так, как они привыкли". Парень удивился еще одному непонятному слову, что такое Амазонки? Однако внутренний голос замолчал. Наверное, надоело разговаривать.
   После скромного ужина он показал Шони ее лежанку.
   - Как ты стал Великим шаманом? - спросила девушка. Он рассказал о браслете Великого Яштара, который достался ему от старого Утраша.
   - Мудрый был старик, - с сожалением сказал парень, - жаль, недавно ушел к Ханши, в его подземное жилище.
   Сестра потрогала браслет.
   - Сказочная вещь, - сказала она, - прозрачная, как вода и похожа на часть твоей руки. А что он может?
   - В нем живет сам Яштар, в случае надобности, он помогает мне советом и волшебным оружием.
   - Можно я его надену?
   Гзан покачал головой.
   - Я не могу его снять, к тому же, сомневаюсь, что Великому духу это понравится. Вряд ли он станет с тобой разговаривать. Яштар сделал меня шаманом и говорит только со мной.
   - Жаль, что его не было с нами, когда напали Дранги. Он бы помог племени Быка отбиться.
   - Значит, так было угодно духам, - ответил брат, - хорошо, что он сейчас со мной. Благодаря его помощи я не дам в обиду ни тебя, ни племя Рыси.
   - Расскажи, какие тайны он тебе открыл?
   - Об этом женщинам знать нельзя. Давай спать, уже ночь, и я устал.
   Девушка долго не могла уснуть, думая о том, что племя Дрангов считает своим покровителем могучего духа Яршта. Однажды шаман Дрангов Курш обронил странную фразу, которую Шони, находившаяся неподалеку, хорошо расслышала.
   "Наше племя поклоняется Яршту, а это одно из имен Великого Яштара, которого чтят Рыси". Вождь Уштран ответил не менее странно: "У них нет Круглого камня, в котором спит Великий дух. Поэтому мы всегда будем сильнее". Она так и не поняла смысла этих слов, хотя помнила о них и, время от вемени, усиленно размышляла. Может, спросить брата, но захочет ли он отвечать? Или опять скажет, что подобные знания, предназначенные шаманам, не для женщин.
  
  Глава тринадцатая
  Визит Дрангов
   Вечером женская часть племени обнаружила выходившую из леса одинокую фигуру Дранга, тащившего на спине свернутую шкуру. Женщины подняли оглушительный визг и попрятались, кто за деревьями, некоторые в своих типи. Только две наиболее сильные и бесстрашные воительницы, вооружившись тяжелыми дубинками, остались на месте, Арана и Кшана. Вскоре к ним присоединился Гзан. Вместо оружия он прихватил с собой набор шамана, бубен и колотушку.
   - Зачем ты снова пришел сюда, Дранг? - обратился он к незванному гостю.
   - Убирайся, или станешь добычей Аджарта, духа смерти! - крикнула Арана, легко перебрасывая тяжелую дубинку с одной руки на другую.
   - Уходи! - вторила ей Кшана. - Или мы разобьем твою бестолковую голову!
   Женщина пожалела, что с ней нет ее мужчины, Кунца, который остался в мужской половине племени. Он бы увидел, какая она смелая и сильная! Остальные женщины не рискнули выйти, они наблюдали за чужаком через щели в типи, и сквозь лесные заросли.
   - Отвечай, что тебе надо! - крикнул Гзан. - Не испытывай наше терпение. Я, Великий шаман племени Рысей обращаюсь к тебе!
   Дранг сбросил увязанную шкуру на землю.
   - Я убил саблезубого Зухана, - ответил он, расстелив шикарную шкуру на земле, - и принес вам его шкуру для обмена. Вы готовы меняться?
   Большинство женщин показалось из своих убежищ. Некоторые даже вышли к шаману, выражая восхищенными возгласами свой восторг. Никто не помнил, чтобы кто-то смог добыть такую шкуру.
   - Что ты за нее хочешь? - спросил удивленный Гзан.
   - Ты увел мою женщину. Отдай ее мне, и я уйду.
   Парень задумался. Ни свою сестру, ни вообще любую из женщин племени он не собирался отдавать Дрангам. Ему было слишком хорошо известна печальная судьба пленниц. Из всех захваченных женщин племени Быка каким-то чудом выжила одна его сестра. Он за десять таких шкур никогда бы с ней расстался. Но предложить Дрангу за столь понравившуюся женщинам вещь ему было нечего.
   - Я не меняю наших женщин ни на шкуры, ни за охотничью добычу, - так что, уходи, Дранг. Харш помялся, посмотрел на расстеленную шкуру, подумал и неожиданно на нее уселся.
   - Не спеши, над теми, кто торопится, смеется дух Щид, - сказал он. - Я подожду, пока ты передумаешь.
   - Может, прибить его и забрать шкуру? - прошептала Арана, поигрывая тяжелой дубинкой.
   - Я не передумаю, - сказал Гзан и повторил, - лучше уходи по-доброму!
  Однако тот не пошевелился, а все так же сидел, скрестив ноги. Гзан начал терять терпение, Арана многозначительно переглянулась с Кшаной. Великий шаман уже готов был достать оружие духа, а женщины его поддержать, но в этот момент события приняли иной оборот.
   Из леса показались трое Дрангов. Первым шагал охотник Грэх, которого Харш хорошо знал. Завидев сидевшего в расслабленной позе соплеменника, троица бросилась к нему, выставив копья. Женщины, внимательно наблюдающие за незваными гостями, не заметили, как сидевший Дранг оказался на ногах, столь быстро он это проделал. Тупым концом своего копья он подбил ноги первого из троицы, тот упал.
   - Грэх, с какого такого испуга вы на меня напали? - обратился к нему Харш. Два других охотника в нерешительности остановились.
   - Шаман велел вернуть пленницу, - поднимаясь, ответил Грэх.
   - А со мной, значит, разделаться, - продолжил Харш, - а если я с тобой разделаюсь?
   Гзан, во все глаза наблюдавший эту сцену, услышал бесплотный голос Яштара.
   "Не допусти убийства, щаман, сейчас самое время с ними договориться".
   "О чем?" - не понял парень.
   "Предложи им вместе отправиться на большую охоту". Большая охота в прежние времена устраивалась на мамонтов.
   "Длинноносов давно никто не видел!", - возразил Гзан.
   "Тем не менее, они еще встречаются. Можно поискать их возле Дальнего болота или Большого ручья, который берет начало в предгорьях". Гзан знал эти места. "Там вы, скорее всего, встретите стадо".
   "А как быть с Шони? Я сестру не отдам волосатому!"
   "И не надо. Силой он ее не возьмет, предложи Харшу остаться в племени на ПМЖ". Гзан разозлился.
   "Сколько можно говорить на непонятном мне языке?" - мысленно воскликнул он. "Кто такой этот ПМЖ, я такого духа не знаю!". В голове шамана раздалось тихое хихиканье. "Предложи ему остаться жить в племени Рыси". Такой ответ Гзану был понятен. Что ж, если советует Великий Яштар, значит, стоит попытаться.
   Он подошел к Дрангам, поднял в мирном жесте руки и сказал: - Великий дух Яршт, - он специально употребил имя, которым пользовались в племени Круглого камня, - велел взять вас всех на Большую охоту.
   Дранги хотя бы в боевую стойку не встали, что обнадеживало.
   - Длинноносы давно ушли из наших мест, - ответил Грэх.
   - А вы что скажете? - спросил шаман Твана и Ыштэна, которые растерянно глядели на шамана Рысей.
   - Лучше мы тебя отправим в подземное жилище Ханши! - ответил Тван.
   - Нам велел сделать это Курш! - подхватил Ыштэн, замахнувшись копьем.
   В руках Гзана появилось длинное лезвие, которым он легко перерубил направленное в грудь копье.
   - Я шаман племени Рыси, - с гордостью произнес он, - сам Яршт вручил мне это божественное оружие!
  Он ловко взмахнул кривым мечом, показывая, что случится с любым врагом, который попадет под такой удар. Дрангов, которые прежде не видели такого оружия, сильно впечатлило.
   - Я бы не отказался поучаствовать в Большой охоте, - сказал Харш, - но охотиться на длинноносых втроем, не мало ли нас будет?
   - Я пойду с вами, - ответил Гзан, - мы отправим гонца к мужчинам, пусть пришлют в помощь две руки охотников. Добудем длинноносого, - он обратился к Дрангам, - вы заберете с собой мяса, сколько сможете донести. Может быть, тогда ваш шаман и вождь поймут, что лучше объединиться и ходить на охоту вместе, а не убивать друг друга.
   - А как быть мне? - спросил Харш. - Без нее я не уйду.
   - Я не хочу, чтобы он уходил, - заявила Шони, показавщись из домика.
   - Она моя сестра и останется в племени, - ответил Гзан, - оставайся и ты, места хватит.
   - Я не хочу, чтобы рядом с нами жил людоед! - нахмурилась Кшана.
   - Он не станет, есть людей, - ответил парень, - мясо длинноноса вкуснее.
   - Людей есть не буду, - подтвердил Харш.
  Гзан видел, что не убедил эту сильную женщину, которая держала в руках тяжелую дубинку.
   - Пусть остается, но не приближается к нашим женщинам, - заявила она, - иначе я разобью ему голову.
   - Мы поставим ему с моей сестрой типи у самого леса, - успокоил ее Гзан и обратился к Дрангу, - ты останешься с нами?
   Получив утвердительный ответ, он повернулся к женщинам, с любопытством, слушавшим этот диалог.
   - Кто отправится к мужчинам? Нам понадобятся две руки охотников.
   Вызвались девушки, Акса и Ишта.
   - А теперь, женщины, - продолжал Гзан, - накормите нас и наших гостей.
  Длинный меч, который он держал в руках, исчез.
  Заметив, что могучая Арана собирается возразить, громко добавил: - Это воля Великого духа Яштара, в племени круглого Камня имя ему Яршт.
   Возражений не последовало, Дранги расслабились и отложили оружие.
  
  Глава четырнадцатая
  Большая охота
   - Где эти Дранги? - спросил Харт, прибывший к женской половине племени с пятнадцатью охотниками. Среди них были наиболее опытные и сильные, такие как следопыт Хсан, здоровяк Кураш, а также прекрасно владеющие копьями Тирш, Дарк и Праш. Да и остальные далеко не слабаки.
   - Не слишеом ли вас много? - обратился к нему Гзан, - мы просили две руки людей.
   - Бурн решил, что две руки мало для того, чтобы побить четверых Дрангов, и приказал отправить еще одну руку, - ответил Кураш, оглядывая стойбище в поисках диких волосатиков.
   - Я велел передать, что мы вместе с ними пойдем на Большую охоту, - сказал Гзан, покосившись на двух подруг, Ишту и Аксу, которые вернулись вместе с мужчинами. По их смущенному виду, он понял, что девушки сгоряча наговорили что-то не то. Хорошо, что вождь прислал пятнадцать воинов, мог бы всех мужчин племени сюда привести, во главе с собой. Выяснилось, что именно так и было.
   - Обе вопили, как резаные, - сказал Кураш, глядя на спрятавшихся за других женщин подруг, - мол, спасайте, страшные и злобные дикари пришли, всех женщих съесть обещали, а первую Шони, сестру шамана.
   - Мы договорились вместе завалить длинноноса, - сказал Гзан.
   - А куда они делись, эти страшные дикари, сбежали? - поинтересовался следопыт Хсан.
   - Здесь они, - ответил шаман, - мы их накормили, и я попросил подождать в моем типи, чтобы не смущать явившееся воинство.
   - Они правда не нападут? - спросил Тирш, глядя на троих Дрангов, появившихся из ближайшего домика.
   - Не нападут, - успокоил шаман, - я обещал им много мяса для соплеменников.
   - Думаешь, мы найдем длинноносых? - усомнился следопыт.
   - Мне известно место, где они обитают, - заверил Гзан и добавил, - его подсказал Великий дух Яштар.
   Имя всемогущего духа отмело возражения. Посовещавшись, мужчины решили отправиться на охоту ранним утром.
   - Я пойду с вами, - заявила Кшана. Ее переполняла радость, ведь рядом был ее мужчина Харт. Во время похода она надеялась ненадолго с ним уединиться, а не ждать следующего посещения поляны Встреч.
   - И я пойду! - решила Арана. Среди явившегося воинства были два человека, которые ее интересовали так же, как Харт Кшасу. И, хотя женщин на охоту обычно не брали, на рыбалку, или птичек и зайцев ловить силками, другое дело, возражений не последовало. Обе женщины были почти такими же сильными, как большинство мужчин племени.
   Ночью Грэх не мог заснуть до самого утра. Троих Дрангов поселили в отдельном типи и, если оба соплеменника крепко спали, мужчину мучило обещание, данное подруге вождя, привести Шони. Но как это сделать? На поляне устроились пятнадцать крепких мужчин, хотя любой Дранг мог справиться сразу с двумя или даже тремя. Но был еще Харш, который держался рядом с женщиной, и его не так просто одолеть.
   Утром, проглотив скромный завтрак, отряд вышел на охоту. Грэх, не выспавшийся и злой, держался возле двух товарищей. Харш шагал особняком, возглавлял отряд Гзан с пятнадцатью воинами Рысей. Шаман уверенно вел охотников через лесные дебри.
   "Вернусь, тогда и попытаюсь забрать эту женщину", - подумал Грэх. Он знал, что собирается сделать с ней подруга вождя Крата, хотя причину подобной ненависти ему была неизвестна. Зато он давно уяснил, что понять женщину задача не простая, женщины переменчивы и часто пыхали неоправданной злобой. Вполне возможно, Уштран на Шони поглядел с вожделением, а Крата заметила его похотливый взгляд? Как знать? Умные люди говорят, ненависть способна вырасти даже на камнях.
   Спустя некоторое время редколесье сменилось густыми зарослями, сквозь которые пришлось прорубаться. За день все устали и измотались. Только две женщины, Кшана и Арана казались бодрыми. Словно поход, невзирая на трудности, доставлял им удовольствие. Гзан объявил привал. День катился к вечеру, к Дальнему болоту они должны добраться спустя сутки. Ночевать пришлось в лесу. Вокруг временной стоянки разожгли костры и поставили часовых с копьями. Лес был полон хищников, маленьких и больших. Всю ночь до людей доносился волчий вой, однако серые хищники так и не решились напасть, испугавшись огня.
   Под утро случилась неприятность, Твана, одного из троицы чужаков, отправленных шаманом племени Круглого камня, укусила змея. Ладно бы обычный уж, но бедняга наступил на ядовитую Кубаку, от которой даже шаманы не знали противоядия. Так у Грэха остался один единственный помощник. Они с Ыштэном соорудили костер и сожгли беднягу. Гзан ходил вокруг и читал молитвы, которые ему подсказывал внутренний голос, пока от покойника не остались угли. Грэх после этого сильно призадумался. Он, как все Дранги и люди, верил в духов и их покровительство. И знал, что ничего в этом мире не происходит без их участия. Его маленький отряд потерял уже половину воинов. Поэтому охотник задался вопросом: поддерживают ли его невидимые духи? К своему смущению и страху, отвечал себе отрицательно. Великий Яршт помогал самозваному шаману Гзану. В душе шевельнулась зависть и желание мести. Почему парень получает помощь? Разве он, Грэх, умелый охотник и мужественный воин, хуже? С таким негодным настроем он и продолжил путь к Дальнему болоту вместе с людьми, которых презирал за слабость и неспособность противостоять могучим Дрангам. Впрочем, негативное отношение к людям он до поры решил не показывать. Ыштэн относился к человеческим воинам точно так, как большинство Дрангов. В племени Круглого камня царила уверенность, что в будущем слабые людишки будут неизбежно истреблены и исчезнут с земли, которая обязана принадлежать только им, могучим и непобедимым Дрангам. При этом божественное оружие в руках человеческого шамана, кроме зависти, вселяло в душу Грэха неуверенность и опасение. А также недопонимание, которое в далеком будущем люди назовут когнитивным диссонансом. Внутренний голос Великого Яштара описал состояние Дранга простым предложением: "Грэх явно не в своей тарелке!". И хотя слово было незнакомо, в целом Гзан понял его смысл.
   "Он что-то замышляет?" - обратился парень к Яштару.
   "Не сейчас, - ответил тот, - завалите мамонта, нагрузите его мясом и отправите к своим. Нечего ему среди ваших женщин делать". Гзан понял, что по возвращении в племя от Грэха можно ждать какую-нибудь гадость. Скорее всего, снова попытается утащить к себе Шони. Ага, кто ж ему позволит! Он решил последовать совету и отослать обоих чужаков обратно. Кроме Харша, сестра к нему привыкла.
   "Харш поможет вам договориться с остальными Дрангами" - снова услышал он голос Великого духа. Гзан был с ним согласен, так и следовало поступить!
   На следующий день они вышли, наконец, к болоту. Картина, которая им открылась, потрясала. Мамонты ушли, но один из них остался, по неосторожности погрузившись в трясину по самое брюхо. Увидев охотников, мамонт затрубил. Стадо не откликнулось, животные были уже далеко. Возможно, ему пытались помочь выбраться, но это оказалось не по силам. Мамонт свернул хобот, приготовившись отбить нападение коротышек, и повернул к ним грозные бивни.
   - Добьем длинноноса! - обратился к отряду Гзан. Потом общими усилиями они вытащат его из болота. Люди встали вдоль берега и принялись метать копья. Вскоре мамонт стал походить на огромного ежа.
   - Я заберусь ему на спину и добью, - предложила Арана.
   "Не стоит рисковать, - отозвался в голове шамана внутренний голос, - он и так скоро умрет". Гзан запретил женщине опасные эксперименты, велев ждать. В самом деле, не прошло и получаса, трубный рев смолк, гигант завалился на бок и замер.
   "Тащите его за бивни, - подсказал Великий дух, - по другому не выйдет". Вскоре огромную тушу вытащили на берег. Радостные члены отряда принялись заготавливать мясо.
   - Я возьму хобот, это самая нежная и вукусная часть длинноноса, - заявил Грэх.
   Никто из охотников не успел возразить, из леса высыпали несколько десятков пигмеев, которые окружили мамонта и каменными ножами принялись деловито отрезать хобот.
   - Откуда взялись эти Орги? - возмущенно воскликнул Дранг. Он схватил вождя пигмеев и с силой швырнул на дерево. Тот ударился о толстый ствол, упал на землю, вскочил на ноги и что-то злобно произнес, ненавидяще уставившись на Грэха.
   - Убрался, пока жив! - воскликнул охотник, угрожающе замахнувшись палицей.
   - Не трогай коротышку! - крикнул Ыштен. - Орги могут приносить смерть!
   "Я слышал об этом, - произнес внутренний голос, - лучше отдать пигмеям то, что они пожелают взять".
   "Но чем они, такие маленькие и слабые, опасны?" - с недоумением спросил Гзан.
   "Скорее всего, это как-то связано с энергетикой живой ткани, точный ответ пока неизвестен"
   Хотя шаман почти ничего не понял, оказалось, даже сам Яштар этого не знал! "Наверняка Орги связаны с Аджартом, духом смерти", - решил Гзан.
  Грэх, едва сдержавшись, чтобы не размозжить голову наглому пигмею, все же при слушался к Ыштэну. Люди вслед за ним отошли в сторону, пигмеи отделили, наконец, хобот и вместе с вождем исчезли в лесу.
   - У длинноноса слишком много мяса, нам все не унести, - с сожалением признал Гзан.
   - Но длинного, самого вкусного, нет, - расстроенно заметил Грэх, провожая пигмеев хмурым взглядом. Как о пустяке, не стоящим внимания, он успел забыть, что обидел их вождя.
   Нарезанное ломтикми мясо Арана с Кшаной развесили над разведенными кострами, чтобы закоптить, засушить и засолить. С сожалением они оглядывали тушу, понимая, что большую часть придется оставить на хищникам. Хорошо, что прихватили с собой запас соли и большие мешки из кожи буйвола, будет, куда сложить добычу. Трудились почти до рассвета, пока мешки не были до конца заполнены. Часть отряда встала на страже возле костров, остальные устроились на отдых. Не сразу заметили, что Грэх лежит бездыханный.
   - Я думала он уснул, - сказала расстроенная Арана, которая помогала охотнику набивать мешки. - Сказал, что немного отдохнет.
   Хотя женщины племени не любили Дрангов, именно Грэх заинтересовал эту сильную женщину. Она надеялась провести с ним эту ночь, отчего-то уверенная, что потом у нее родится богатырь, которому подчинятся все племена.
   - Такой крепкий и здоровый, отчего он умер? - с недоумением спрашивала она.
   - Его убил Орг, несущий смерть, - ответил Ыштен и попросил, - помоги устроить для Грэха последний костер. Он был хорошим охотником, сильным и смелым.
  
  Глава пятнадцатая
  Пещерный лев людоед
   Минула седмица с той поры, как ушел к племени Круглого камня охотник Ыштэн, единственный выживший из матенького отряда Дрангов, отправленный за украденной женщиной. Он унес с собой огромный мешок запеченного мяса и просьбу шамана Рысей о будущей дружбе и совместной охоте. В случае положительного решения вождь Дрангов Уштран должен был прислать переговорщиков для уточнения и обсуждения совместной охоты и возможных походах на врага, которого у обоих племен хватало в достатке.
   Бурн не верил в успешную дружбу с людоедами, однако свои сомнения старался не показывать. Если Великий шаман Гзан хочет налаживать с ними отношения, пусть пробует. Хитрый вождь прекрасно понимал, что в случае неудачи или гибели кого из соплеменников из-за диких Дрангов, вся ответственность ляжет на Гзана. Потому таким попыткам решил не препятствовать. Надо сказать, парень удивлялся сам себе. Если бы не подсказки Яштара, он никогда бы не проявил подобной инициативы. Слишком много опасностей таило сближение с могучими волосатиками. Разве мог кто-то из соплеменников сказать, что у них в голове? Этого никто не знал. Ни опытный следопыт Хсан, который мог видеть практически стертые дождями следы, ни здоровяк Кураш, ни хитрец и выдумщик Шуст, ни отважные охотники Лмак с Туллом. И даже голос духа в голове, на который так надеялся Гзан, как выяснилось, не мог знать всего на свете.
   Радовало, что мяса теперь достаточно, чтобы спокойно жить какое-то время. Когда отряд вернулся, мужчины забрали часть добычи и отбыли к себе. Женщины несколько дней обсуждали удачную охоту. Главными героинями, разумеется, были Арана и Кшана. Обе с удовольствием расписывали свои подвиги.
   - Наши копья добили застрявшего в болоте мамонта, - говорила Арана.
   - А после мы вытащили огромную тушу из болота, - вступала в разговор Кшана.
   - Вы вдвоем вытащили? - удивлялись женщины.
   - Мужчины нам немного помогли, - скромно отвечала Арана.
   - Совсем чуть-чуть, - добавила другая. Так продолжалось до тех пор, пока из своего типи не пропала Ишта, а вокруг ее жилища обнаружились следы крупного пещерного льва. Женщин охватил ужас.
   - Бедную Ишту утащил лев! - говорили они, на ночь загоняя детей в жилища, зажигая в стойбище множество костров и выставив возле них воинов с копьями.
  ***
   Незадолго до этих событий далеко на востоке в споре за жизненное пространство столкнулись два племени, с каждой стороны более тысячи человек. Вопрос был во владении Цветущей долиной. Место для жизни было потрясающе удобное. Озера с чистой водой, горячие ключи, благодаря которым о зимних морозах здесь давным-давно не слышали. Зато буйно произрастали многочисленные овощи и фрукты. Была здесь хорошей и охота, благодаря стаям уток и гусей. Казалось, живи и радуйся. Однако на это замечательное место начали претендовать сразу два вождя, Умар, вождь северных людей, переселившихся на юг, ближе к теплу и Шуонг, вождь чернокожих, издавана занятых поисками подходящей местности для основания деревни. Шаманами племен были предприняты попытки договориться, одеако оба вождя стремились одолеть противника с помощью военной силы. Долина для двух племен оказалась тесной. Переговоры зашли в тупик и ранним весенним утром две тысячные армады столкнулись на краю вожделенной долины. Северяне оказались более опытными лучниками, поэтому чернокожее войско, не успев сблизиться с противником, понесло большие потери. Однако у Шуонга, кроме шаманов, имелись колдуны, владеющие древним искусством "Барата". В результате их камлания к вечеру от непонятной хвори северяне потеряли людей не меньше, чем противник от многочисленных стрел. В результате победителей не оказалось. После грандиозного побоища как-то само собой получилось, что оставшиеся несколько сотен чернокожих обосновались на южном краю долины, а северяне остались на северной ее части. Центральную часть, разделяющую противников, можно было пройти менее, чем за полдня.
   На западе долина была ограничена горным хребтом, где в просторной пещере обитал огромный пещерный лев. Лев не интересовался местными овощами и фруктами, коих кругом росло великое множество. Он предпочитал охотиться на горных коз и прочую живность. Однако настичь горную козу, стремительно перепрыгивающую через глубокие провалы, было не так-то легко. В плане охоты равнина не предлагала особого изобилия. Здесь скорее можно было добыть какую-нибудь мелочь вроде жирного суслика или не успевшего взлететь глухаря. На многочисленных птиц лев не охотился по понятным причинам. А суслики для могучего зверя были чем-то вроде пончика для слона. В поисках добычи, кабана или лося, хизнику приходилось уходить далеко к западным лесам. Все изменилось после великой и шумной битвы, которую устроили воинственные, не сумевшие мирно договориться, люди. Голодный лев вышел на ночную охоту и неожиданно обнаружил недалеко от своей пещеры огромные залежи мяса. Насытившись, он вернулся к себе, а на следующий день продолжил замечательную трапезу. Минуло несколько дней, мясо испортилось, его расклевали хищные птицы. Пещерный лев не хотел больше ни кабаньего, ни козлиного мяса. Потому что человек оказался самым вкусным. Следующей ночью лев прокрался к племени северян, которые поставили на краю долины свои чумы. Пробраться в любой чум для ловкого зверя не представляло большого труда. Он унес женщину, которая даже не успела закричать. После того, как через несколько дней у северян пропала третья девушка, племянница вождя, воины Умара обнаружили следы льва, которые вели в горы. Было решено найти и убить хищника. На ночь северяне выставили вокруг чумов охрану и стали жечь костры.
   Пещерный лев бродил вокруг стойбища, огонь ему не нравился, вспомнился пожар в лесу, от которого он едва смог убежать. Именно тогда он набрел на большую пещеру, где и остался жить. Не сумев подобраться к северянам, лев отправился в противоположную сторону, на юг, где обнаружил поселение чернокожих. Те жили в травяных хижинах, проникнуть в которые оказалось еще легче, чем в северный чум. Здесь за несколько ночей лев разжился четырьмя женщинами. Испробовав мужчин, полегших в битве, лев понял, что мясо женщин мягче и вкуснее. Однако после четвертой пропавшей девушки, племя пришло в волнение и насторожилось. Земля вокруг была каменная, твердая, и отпечатков лап зверь не оставлял. Вождь Шуонг приказал колдунам Барата выяснить, куда подевались девушки. Те устроили ночное камлание, после чего к вождю подошел Шган, главный колдун.
   - В горах обитает Сахан, большой пещерный лев, это он забрал наших женщин.
   - Я прикажу воинам найти его и убить! - сказал вождь.
   - Лев очень силен, - возразил колдун, - а воинов у нас после битвы осталось не так много. Мы можем многих потерять.
   Шуонг задумался.
   - Что же делать? Ты можешь заставить его умереть?
  Колдун покачал головой.
   - Это прогневает Кушмана, духа потерь. Месть его может оказаться слишком страшной.
   Вождь нахмурился.
   - Неужели ничего нельзя сделать?
   - Мы попросим духов, они прогонят Сахана. Он уйдет, и больше не будет забирать наших женщин.
   - Так и сделаем, - решил вождь Шуонг.
   Трое колдунов Барата собрались вокруг священного костра, на который Шган положил жертвенное мясо. Перед камланием колдуны выпили настойку священных грибов. Всю ночь они распевали заклинания и били в бубен.
   Рано утром, едва рассвело, пещерный лев неожиданно почувствовал неодолимое желание поменять место обитания. Чувство это ему крайне не понравилось, хищник готов был загрызть того, кто заставлял его уйти. Он ходил по пещере, словно с ней прощаясь, издавая негромкое рычание и звуки, похожие на жалостный кошачий мяв. В конце концов, он покинул удобную пещеру и отправился на запад туда, где среди густых лесов, далеко на горизонте, высился еще один скальный хребет. Больше ни северян, ни чернокожих лев не побеспокоил.
  
  Глава шестнадцатая
  Охота на Сахана
   С тех пор, как в племя Круглого камня вернулся один Ыштен, Дранги предпочитали о Рысях не вспоминать. Охотнику они так и не поверили. Подобные сказки любила рассказывать детям старая Уша, пока однажды ночью ее не прибил раздраженный ее болтовней воин Ракут. Как случилось, что могучие соплеменники не смогли притащить похищенную пленницу? Ко всему прочему, одного из них сожрал саблезубый Зухан, другого укусила змея, а третьего, Грэха, отправили к Ханши, в его подземное жилище, коротышки Орги. Хотя и ходили про них страшные истории, сказки, которыми старая Уша пугала детей, веры этим сказкам не было. Может, шаман Рысей в самом деле находится под защитой Великого Яштра? Говорящий с духами Курш, так же, как вождь Уштран, с негодованием отверг подобные предположения, не поверив ни одному слову охотника Ыштена. С каких это пор Великий Яршт, спящий в камне, которому поклонялись Дранги, помогает людскому шаману племени Рысей и даже доверяет волшебное оружие? Об этом даже подумать смешно! Однако после потери трех охотников желание вернуть человеческую женщину и вместе с ней Харша, от которого после ухода из племени лучше было бы избавиться, пропало. Благодаря мясу длинноноса, большой мешок которого, пыхтя, притащил соплеменникам Ыштен.
   - Разве это длиннонос? - усомнился здоровый Зуун, мастерски бросающий камни.
   - Я сам помогал его разделывать! - возмутился недоверию соплеменника Ыштэн.
   - А куда дел самое вкусное, его длинный нос?
   Ыштэн начал, было, снова рассказывать историю о том, как Грэх обидел опасного Орга, но Зуун его перебил.
   - Небось, сам съел по дороге? А мясо притащил дикого Хона, осла, то-то оно такое жесткое!
   Они с Зууном чуть не сцепились, но, оказавшийся рядом говорящий с духами Курш, встал между ними.
   - Чем ломать друг другу кости, лучше ломайте их врагам! - осадил он мужчин.
   - Он мне не верит! - сжав кулаки, воскликнул Ыштэн.
   - И правильно делает, - сказал шаман, - если бы вы вчетвером вернулись с этой Шони, даже без мяса, бы я тебе поверил. Или ты считаешь, что шамана Гзана духи любят больше, чем меня?
   - Я так не считаю, великий, - притух Ыштэн, - но я всегда говорю то, что думаю.
   - В том, что ты сказал правду, мы еще убедимся, а над предложением Рысей надо подумать. Если придут враги, можно объединиться с ними, чтобы выжить и победить. Но как они представляют себе совместную охоту?
   Ыштэн пожал плечами.
   - На длинноноса мы охотились вместе. Правда, за ним не пришлось гоняться, он был беспомощен, потому, что увяз в болоте.
   - В том-то и дело, следопыты должны выследить зверя, охотники загнать, а воины убить. Как потом делить добычу?
   - Это следует обговорить с Бурном, вождем Рысей, - сказал подошедший Уштран и люратился к шаману. - Курш, ты не видел Крату, куда она делась?
   - Крата слишком сильно расстроена неудачей охотников, - заметил тот, - я слышал, она сожалеет не о погибших, а о том, что обещала запечь Шони на костре и съесть с подругами. Почему бы ей ни выбрать на обед другую женщину из Рысей, или она думает, что Шони из всех самая вкусная?
   - Ее иногда охватывает дух ревности, - ответил вождь, - я как-то сказал ей, что попробую эту человечку взять к себе на одну ночь, вот она и взбесилась. Но все же, ты ее не видел?
   - Я тоже ее не видел, - сказал Ыштэн, - но зато заметил неподалеку следы большого пещерного Сахана.
   Уштран, ни слова, ни говоря, поспешил к своему жилищу. Вскоре оттуда донесся его крик.
  Мужчины, прибежавшие следом, обнаружили на земляном полу кровь и обрывки шкур.
   - Сахан, этот поганый лев утащил мою Крату! - в отчаянии кричал вождь.
   "Твоя Крата такая злая, что могла бы сама загрызть льва, - подумал Ыштэн, - вряд ли кто-то сильно пожалеет о ее пропаже". Ну, может только лучшая подруга Найза, столь же злая и желчная. Найза, кстати, была рядом и в два ручья лила слезы. Наконец, вождь успокоился.
   - Я возьму с собой трех воинов, - сказал он, - мы пойдем за Саханом, пока он не перетаскал у нас всех женщин!
   Уштран велел собираться Ыштэну, Зууну и Ауху.
   - Лев большой, - заметил Ыштэн, разглядывая отпечатки лап, - не мало ли будет нас четверых?
   - После потери трех охотников ты стал, как женщина, - недовольно скривился вождь, - я бы один справился, но в одиночку охотиться нельзя. Так завещали предки.
   - Все правильно, охотников должно быть не менее трех, - добавил шаман, - иначе за самонадеянность нас накажет Уст, дух удачи.
   Возражений не последовало. Охотники быстро собрались, взяли копья, фляги с водой и немного сушеного мяса мамонта. У каждого с собой имелся острый каменный нож.
   Не теряя времени, отправились по следам зверя. Следы были необычно большие и Ыштэн, отряд, которого пострадал от саблезуба, подумал, что стоило бы прихватить еще нескольких воинов. Вслух свои мысли он высказывать не стал, боялся, что обвинят в трусости. И так после потери трех воинов он порой ловил на себе неприязненные взгляды, хотя старшим в отряде считался Грэх. Но оправдываться было бесполезно, так же, как начинать разбирательство. Дранги были существа простые, оправдываешься, значит виноват. Могли, не разобравшись, прибить. Поэтому, шагая вслед за вождем, Ыштэн помалкивал.
   Лев был крайне осторожен. Во время последнего визита к чернокожим, у которых он успел утащить четырех женщин, хищник получил в бок дротиком, брошенным в темноте наугад одним из воинов. Тонкое древко обломилось, острый каменный наконечник причинял зверю боль, не смертельную, но неприятную. Умный хищник понял, что люди существа опасные, могут ранить, или вообще лишить жизни. Поэтому, почуяв погоню и приглушив голод, бросил останки Краты в зарослях кустарника, где устроил себе обед, и поспешил прочь. Эти люди отличались от тех, с которыми он встречался прежде. Они были больше и сильнее и вызывали вполне оправданное опасение. Если бы ни болезненная рана, лев бы на них напал. Четверо противников для него не так уж много, но рана напоминала о себе, заставляя проявлять осторожность. Хищник прибегал к хитрости, возвращался к своим следам, путал их и удваивал. Вождь Уштран был неплохим следопытом, лучше него в следах разбирался, разве что, оставшийся у Рысей Харш. Маленький отряд настойчиво следовал за хищником, невзирая на его потуги сбить охотников со следа.
   В конце концов, подраненный лев начал терять терпение. Пересекая ручей, поначалу собирался удвоить собственные следы, которые продолжались на другом берегу. Но вместо этого вошел в воду и отправился вниз по течению. Спустя некоторое время, оказавшись в лесном массиве, зверь вышел на каменистый берег, где его лапы уже не оставляли следов. Отряхнувшись и подняв тучу брызг, лев поднялся по каменной осыпи на холм, обнаружил удобную расселину, и устроил себе лежку. Здесь его не смог бы обнаружить ни один самый одаренный следопыт. Утомленный долгой дорогой, зверь, в конце концов, уснул.
   Маленький отряд, ведомый вождем Дрангов, устроил привал, подкрепившись сушеным мамонтовым мясом. Миновав широкий ручей, воины вскоре потеряли след. Уштран долго изучал цепочку следов, кажется, вот они, пройди немного и наткнешься на беглеца. Однако следы уводили в чащу, затем, описав широкий круг, снова возвращались к ручью.
   - Лев ушел по воде, - понял вождь и оглядел оба берега. - Куда направиться? Вверх по течению или вниз?
  Поразмыслив, решил, что против течения лев вряд ли пойдет. Вода будет сносить его запах и капли крови, которые иногда встречались по дороге. Значит, зверь был ранен и направился вниз по течению.
   После небольшой передышки Дранги продолжили путь, но следов больше не встретили. Дальше пошла холмистая лесная местность, берега были сплошь усеяны камнями.
   Вождь остановился, признав, что зверь ушел.
   - Придется отправлять за ним не один, а несколько отрядов охотников, - решил он, - иначе этого хитрого Сахана мы никогда не поймаем.
   - Что будем делать? - спросил мастер по метанию камней Зуун. Он уже вообразил, как попадет хищнику острым камнем в глаз. Что вполне могло получиться, Зуун много тренировался и бросал камни с исключительной точностью. Но чтобы попасть в глаз, нужно было сначала найти льва. "Не в этот раз" - с сожалением подумал камнеметатель.
   - Возвращаемся, - решил Уштран, - иначе будем ходить, пока не съедим все мясо.
   Отряд возвращался на стоянку племени. Воины шагали грустные, в густом кустарнике они наткнулись на останки Краты. Задержались, чтобы устроить похоронный костер.
  
  Глава семнадцатая
  Конец хищника
   Исчезновение Ишты взбудоражило все племя. Гзан позвал Харша и предложил ему отправиться за львом.
   - В нашем типи уже есть шкура саблезуба, - ответил тот, - зачем нам с Шони вторая?
  Действительно, на земляном полу их домика была постелена полосатая тигриная шкура.
   - Львиную шкуру можно отдать кому-то из женщин, - ответил шаман, - не она нам нужна, а жизнь Сахана. Ты же не хочешь, чтобы этот ночной людоед утащил мою сестру?
   - Я этого не позволю! - гордо ответил Дранг.
   - Он не будет спрашивать. Хитрый лев проберется в жилище и заберет то, что захочет.
   - Что нужно от меня?
   - Я хочу, чтобы мы с тобой отправились за Саханом и убили его.
   - Я готов. Когда выходим?
   Вскоре они уже шагали по львиным следам. Поначалу следы были видны четко, затем лев принялся кружить, возвращаясь назад и сдваивая следы. Однако на этот раз сбить преследователей у него не получилось. Харш с шаманом нагоняли хищника. Сегодня обломок дротика практически не вызывал боли. Видя только двух врагов, пещерный лев решил, что может с ними справиться. Наибольшую опасность для него представлял здоровый мужчина с толстым копьем и палицей, его напарник выглядел худым и слабым. Некоторое время зверю потребовалось, чтобы найти подходящее место для засады. Такое место нашлось рядом с небольшой рощей, где густо рос кустарник. За кустами и засел лев. Свою добычу, девушку из племени Рыси, он бросил по дороге, решив к ней вернуться позже, когда расправится с преследователями. Встретив погибшую, оба охотника решили не задерживаться, а заняться похоронами на обратном пути. Чтобы до нее не добрались другие хищники, навалили сверху тяжелые камни.
   Песчаник сменился сплошным камнем. Отсюда брал начало горный хребет. Следы исчезли, даже такой опытный следопыт, как Харш, не мог их отыскать.
   - Похоже, хитрый зверь от нас сбежал, - с досадой сказал Гзан. Дранг ничего не ответил, а присел рядом на большой валун.
   - Мы его все равно найдем, - сказал он. - Сахан не мог далеко уйти.
   - Ты предлагаешь ждать его здесь?
   - Рано или поздно голод выгонит его к нам. Дальше леса нет, можно до темноты не встретить ни одного дерева. Вокруг степь, ему некуда деться, но в этот маленький лес мы сунуться не можем, здесь у льва преимущество. Он может прыгнуть из-за любого дерева и убить одного из нас. А со вторым справиться легче. К тому же, - продолжал Дранг, - Сахан голоден, он оставил добычу, рассчитывая за ней скоро вернуться. Уверен, мы его увидим до наступления темноты.
   - Пока делать нечего, давай перекусим, - предложил Гзан, они подкрепились полосками сушеного мяса, запивая водой из фляг. Разговорились, он поведал, как старый Утраш незадолго до кончины сделал его шаманом племени Рыси, при этом умолчал о браслете и волшебном оружии, Дранг рассказал о жизни в племени Круглого камня. Гзана заинтересовало, откуда взялось такое название.
   - В лесу есть место, где вечным сном спит Яршт, дух камня, - сказал Харш, каждое лето Курш, говорящий с духами, берет с собой нескольких самых опытных воинов и женщину, предназначенную в жертву...
   - Человеческую женщину? - переспросил Гзан. Дрангу был неприятен этот вопрос, но он ответил.
   - Не обязательно. Если нет пленницы, воины добывают какое-нибудь животное. Это может быть козленок или кабанчик, все, что принесут с охоты.
   - И там, возле спящего духа, приносят жертву?
   - Сжигают на священном огне костра.
   - А ты там был?
   - Был два раза, - ответил Дранг.
   - Как выглядит Великий дух? - спросил Гзан, до конца не веря в рассказ охотника. Как может быть дух в разных местах, если он здесь, у него в браслете время от времени разговаривает и даже дает советы? И одновременно спит в каком-то камне?
   - Он не похож на Дранга, - ответил Харш, - скорее на обычного человека, такого, как ты. Сидит на удобной мягкой подставке, покрытой чем-то, наподобие кожи буйвола. На нем странная одежда, словно тонкая синяя кожа, на голове круглая шапка, не меховая, похожая на половинку скорлупы яйца большой птицы. Лицо плоское и черное. Сам он окутан круглым туманом, твердым, как камень. Сквозь этот туман невозможно просунуть руку или ударить копьем.
   Гзан задумался. Слишком уж детальным было описание Великого духа и места его сна. Он подумал, что должен обязательно туда добраться и все увидеть самому. О чем и сказал Дрангу.
   - Я могу тебя туда отвести, - ответил тот, - но это можно сделать только один раз летом, в день, когда туда отправится наш шаман с воинами и священной жертвой. В другое время это место охраняют невидимые духи, сбивающие людей с дороги.
   - А как же вы туда попали?
   - Это была случайность. Мы искали, где устроить стоянку племени, в это время шаман наткнулся на круглый туманный камень. Он стал приходить туда каждое лето, несколько раз безуспешно пытаясь добраться до спящего духа в другое время.
   - И когда мы отправимся?
   - Когда будет тепло, - ответил Дранг, - но встретить там нашего шамана нельзя, воины, которые придут с ним, нас не пощадят.
   - Придется подождать, - согласился Гзан. Можно было не спешить, вряд ли дух проснется и уйдет. Судя по всему, он спит с давних времен.
   - Как там наш Сахан, не появился? - вспомнил он про хищника. Вокруг было тихо, и вдруг с дерева, которое возвышалось над густыми зарослями кустарника, с заполошными криками взлетела стая пернатых.
   - Кажется, наша жертва потеряла терпение, - сказал Гзан. Харш вскочил на ноги, сжимая в одной руке копье, в другой булаву.
   - Вон он! - хрипло сказал Дранг. Человек оглянулся. Лев был огромный, гора мышц казалась воплощением мощи. "Надо было взять хотя бы пятерых охотников!", - пришла тревожная мысль.
  "В таком случае лев никогда бы не показался и продолжил таскать ваших женщин" - отозвался Великий дух.
   "Какой он огромный!" - мысленно воскликнул Гзан.
   "У тебя волшебный меч, против которого ни один лев не устоит".
   "В самом деле, чего это я? - опомнился шаман, - Сейчас мы этому людоеду покажем...".
   "Где раки зимуют" - прозвучал в голове голос духа, но спрашивать, что именно надо показывать ракам, и где они зимуют, времени уже не было. События понеслись быстрее самых быстрых птиц. Огромный хищник навис над Харшем. Тот ударил копьем, но лишь слегка поцарапал шкуру. Лев опрокинул Дранга на землю, еще секунда, и тот был бы разорван мощными когтями. Однако Гзан этой секунды зверю не дал. Лев его проигнорировал, посчитав легкой добычей, а зря. Шаман пронзил его своим удивительным мечом, так, что острие показалось с другой стороны. Ошеломленный лев замер, не понимая, что уже мертв, и рухнул на Дранга.
   - Хорошее у тебя оружие, - сказал тот, когда они сняли шкуру и направились к стойбищу. - Даже из самого твердого дерева или камня такое не сделать.
   - Яштар называет этот камень "металлом". Главное, теперь Сахан не утащит никого из соплеменников.
   - Он затаил на людей злобу, - сказал Харш, - у него в боку дротик застрял.
   - Хорошо, что мы с ним покончили, - ответил Гзан.
  
  Глава восемнадцатая
  Первый звонок
   После стычки с соседями, которые обосновались на севере долины, больше конфликтов не было. Вождь чернокожих Шуонг успокоился, жизнь продолжалась, и ничто не вызывало тревоги. В долине женщины собирали сладкие фрукты и ягоды, выкапывали овощи, из которых варили вкусную еду. В ближнем озере водилась рыба, которую чернокожие рыбаки с успехом ловили, засаливали и сушили. На восточной окраине, там где начинался скальный хребет, обнаружились запасы соли.
   Племя было взбудоражено, когда огромный лев принялся утаскивать по ночам женщин. Когда смельчаку Узуну удалось ранить зверя, и тот покинул долину, воины забыли о соревнованиях лучников, метателей дротиков и показательных тенировках на палках. Чернокожие мужчины предпочитали крепко спать в объятиях своих женщин до тех пор, пока солнце не поднималось высоко. Никто не выставлял на ночь часовых. Лев ушел, северяне мирно сидели у себя, у чернокожих не было врагов, от которых следовало бы защищаться. Женщины, как правило, просыпались раньше и готовили своим ненаглядным завтрак. Долгое время вождь Шуонг наблюдал за своими людьми и, в конце концов, решился на серьезный разговор с Шганом, одним из колдунов барата. Последнее время вождя мучило нехорошее предчувствие, словно далеко на горизонте собирались тяжелые тучи, готовые обрушить на людей страшный ураган.
   - Что тебя беспокоит, вождь? - спросил колдун, когда они уселись на большой плоский камень.
   - Об этом я хотел узнать у тебя, - ответил тот, глядя на женщин, суетившихся вокруг костра, оттуда тянуло вкусным мясным запахом. Значит, вместе с печеными овощами они решили обжарить полоски мяса. - Что ты можешь мне сказать?
   - Для этого мне придется вечером общаться с духами, на вопросы о том, что нас ждет, может ответить только Званд. Не всегда он снисходит до разговора, для этого мне придется очень постараться.
   - Вот и постарайся, не просто так у меня уже который день тяжело на душе.
   - Я услышал тебя, вождь, - Шган поднялся с места, - пойду готовить настойку из священного гриба. Надеюсь, у меня все получится. Если плохо подготовиться, вместо могущественного Званда явится насмешник Щойз и устроит в голове путаницу. Так что, вечером прикажи людям, чтобы мне не мешали.
   Всю ночь в стойбище раздавался глухой стук бубна и бормотание колдуна, читавшего древние заклинания. К утру Шган без сил свалился на землю, никто не посмел его трогать, люди обходили неподвижное тело стороной. К обеду он очнулся, кряхтя, добрался до камня и позвал вождя.
   - Что сказали духи? - нетерпеливо спросил тот.
   - Далеко на большой воде, стоял остров, где жил могущественный и гордый народ, который рассердил подземного духа Ханши и Кусмана, духа потерь. Остров стало трясти и затопило, часть людей с него спаслись на лодках.
   - И в чем опасность? Остров этот от нас далеко?
   - Очень скоро эти лодки появятся возле нашего берега. Отсюда до большой соленой воды путь занимает...
   - Меньше руки дней, - нетерпеливо ответил за него вождь. - Это если двигаться без спешки.
   - Званд сообщил, что воины чужих будут здесь через руку дней.
   - Много ли их придет?
   - Чужих много больше, чем нас.
   - И что делать? - Шуонг с надеждой посмотрел на колдуна.
   - Надо идти к северным людям и договариваться с ними, - ответил тот, - одни мы не справимся.
   - Станут ли они разговаривать с нами после недавнего побоища?
   Колдун не знал ответа, поэтому только пожал плечами.
   Идти к северянам вождь с Шганом решили в сопровождении трех воинов. Вождь поначалу хотел взять больше мужчин, три или четыре руки, но колдун возражал.
   - Решат, что снова решили напасть, - сказал он. - Достаточно трех, самых сильных.
   - Тэриш, Бронт и Куада, - позвал Шуонг, - взяли копья, пойдете с нами к северянам.
   Вдвоем с колдуном в сопровождении трех, самых сильных и опытных воинов, они отправились в путь.
   Маленькую делегацию встретил вождь Умар вместе с шаманом Кавахом. У своих типи столпились воины, придерживая детей, выглядывали любопытные женщины. Всем хотелось посмотреть на чернокожего вождя и послушать, о чем тот станет говорить. Неожиданным визитерам поднесли деревянные блюда с вареными овощами. Расселись на больших камнях, расставленных по кругу в центре селения. Разговаривать начали после того, как насытились. Вождь северян поинтересовался, с какой целью к ним явились гости.
   Вождь Шуонг долго и велеречиво заверял северян в своем миролюбии, пожелав им постоянной удачи в охоте и сборе фруктов и овощей, коими богата долина. Наконец, он подошел к цели визита.
   - Мой колдун Шган, искуссный в общении с невидимыми и могущественными духами, такими, как Ханши, владыка подземной обители и безжалостный дух потерь Кусман, сделал предсказание, из которого следует, что вскоре на наши земли придут многочисленные враги.
   - Что за враги и откуда они возьмутся? - поинтересовался Умар.
   - В наших землях я не знаю ни одного племени, - добавил Кавах, шаман северян, - от которого могла бы исходить опасность. Самое большое племя, мне известное, это Рысь, но и оно не столь велико, немногим больше нас, северян. Какая от них может быть угроза?
   - Эти люди приплывут по большой воде, спасаясь от злобы подземных духов, которые разрушили их остров, - ответил чернокожий.
   Шаман Кавах не обладал знаниями, котрые были у чернокожего колдуна Бората. Потому и не воспринял предупреждение всерьез.
   - Мне об этом ничего не известно, - сказал он с заметным высокомерием.
   - Я предлагаю объединить наши силы, - продолжал чернокожий вождь, - и при первой тревоге совместно выступить против врага. Со следующего дня я отправлю наблюдателей к большой воде, они дадут нам знать о появлении чужих.
   - Мы подумаем над твоими словами, - ответил Умар.
   "Днем раньше я принес в жертву жирного оленя духу удачи Усту, - подумал Кавах, - и тот мне ничего не сказал о чужаках, плывущих к нам по большой воде. Ночью надо устроить камлание доброму духу Дваншу". Шаману не нравились чернокожие. Хотя Шгана черный вождь характеризовал, как могущественного колдуна, с которым общаются многочисленные духи, Кавах, посчитал это пустой похвальбой. Вождь Умар решил, что не стоит торопить события из-за предсказаний какого-то чернокожего чужака. Будь тот хоть трижды знаменитым колдуном. "Не знаю я этих барата и нет у меня к ним доверия" - подумал он.
   Так и вернулась на свое стойбище, "не солоно хлебавши", делегация южан в количестве пяти человек, черного вождя Шуонга, колдуна Шгана и трех воинов.
   - Что делать будем? - обратился вождь к колдуну. В ответ тот пожал плечами.
   - Однажды я упросил духа смерти Гуфа помочь нашему племени, расплатившись в тот раз одной рукой зим жизни, - ответил он, - но вождя северян, который похож на Хона, (дикого осла), не уговорить никому.
   - В таком случае сами сделаем все, что сможем. Поначалу отправим к побережью наблюдателей.
   Он крикнул воинов и отдал соответствующий приказ.
  
  Глава девятнадцатая
  Сражение в долине
   Спустя несколько дней к вождю Шуонгу явились наблюдатели.
   - На воде много лодок, - сказал один из них, - краснокожие выходят на берег.
   - Какое у них оружие? - спросил вождь.
   - Большие ножи, луки со стрелами, копья, дротики и пращи.
   - Пращи? - вождь задумался. Ох, не нравилось ему это нашествие! Оружия у чужаков много и самого разного. Тяжело будет отбиться. Пришла мысль покинуть стойбище и найти глухое место, где переждать неприятности. Он повернулся к колдуну.
   - Что скажешь, Шган?
   - Уйти можно, а спрятаться не получится, - ответил тот. - Духи говорят, нас всюду ждет сражение.
   - А что северяне?
   - Северяне останутся в стороне.
   Вождь Шуонг с досадой сплюнул.
   - Гархан! - выругался он. - Трусливые сурки! Ладно, придется готовиться к бою.
   Он велел женщинам с детьми уходить в лес и оставаться там, пока не закончится битва.
   - Пришлые пройдут по долине, много наших воинов погибнет, - продолжал Шган, - потом они направятся в сторону заката. Будет еще одно большое сражение, могучие Дранги также потеряют почти всех своих людей.
   - Может, договоримся с ними, они ведь не такие трусливые, как северяне? - повернулся к нему вождь.
   - Не получится, - ответил колдун, - добраться до Дрангов мы не успеем.
   - Успеем, если выйдем немедленно.
   - Поздно, вождь, враги уже здесь.
   В то время как женщины скрылись в лесу и затаились за деревьями, к стойбищу вышли десятки краснокожих мужчин. В центре шагали копейщики, угрожающе выставив перед собой копья с бронзовыми наконечниками. За ними следовала большая группа лучников. Луки у вражеских воинов казались настоящим произведением искусства, в рост человека, с накладками из твердого дерева, они наглядно свидетельствовали, что выпущенные стрелы могут лететь далеко и точно. По левой стороне вышагивали воины с дротиками, справа пращники, зарядившие в пращи камни величиной с мужской кулак. Это была не разносортная толпа, в четкой походке чувствовался железный порядок. Чужие воины были одеты в набедренные повязки из тонкого материала, у каждого на талии был кожаный пояс, на котором висел длинный бронзовый нож и фляга с водой, а за спиной виднелся кожаный мешок, в котором лучники хранили стрелы, пращники камни, а остальные воины пищевые припасы. На головах воинов были своеобразные головные уборы, кожаные ленты, повязанные на лбу, с укрепленными в них птичьими перьями. Ноги были обуты в легкие кожаные сандалии. Воинство производило впечатление непреодолимой опасной силы, способной все, что ей противостоит, смять и вогнать в землю.
   За чужаками вождь Шуонг увидел человека в пестрой накидке с бубном в руках. Тот читал молитвы на незнакомом языке и извлекал из инструмента размеренные бухающие звуки.
   "Шаман!" - понял вождь и подумал, что добраться до него будет не просто. Убить шамана, означало выиграть половину сражения.
   К тому времени чернокожие, подчиняясь "зунда" или сотникам, выстроились в линию. В центре встали копейщики, по краям метатели дротиков. Имелись здесь в небольшом количестве и лучники. Их луки, небольшого размера, заметно уступали вражеским.
   Далее началось то, что с трудом поддавалось описанию. Массы людей перемешались, началось избиение. Копья с острыми бронзовыми наконечниками легко вспарывали человеческую плоть. Чернокожие кричали "шама"! Что означало призывом к победе, люди Большой воды издавали короткий вопль "Уах"! Над долиной разносился оглушительный грохот дротиков и камней, вопли разъяренных воинов и крики умирающих. Шум был столь сильным, что достиг северного края долины. Жители тех мест покинули свои убогие дома из прутьев и листьев и спешно уходили в лес. Северяне под руководством мудрого шамана давно присмотрели дальнюю глухую поляну, вокруг которой Кавах недавно устроил ночное камлание с принесением духам обильной жертвы в виде большого лося. Поэтому шаман вполне оправданно мог считать, что духи к этой намоленной поляне не пропустят вражеских воинов. Солнце еще не поднялось к высшей небесной точке, соответствующей полудню, а селение северян уже опустело. Опытные следопыты уводили жителей вдоль ручья и по лесным чащобам, где практически не оставалось следов. Были северяне, и не стало их.
   Вскоре после полудня стало понятно, что чернокожие побеждают. Восторженные крики "шама" все чаще разносились в южной части долины, шум битвы постепенно стихал. Черные воины забирали у мертвых противников копья с бронзовыми наконечниками и длинные ножи, удивляясь их крепости и остроте.
   Краснокожие не сдавались, предпочитая умереть. Шаман краснокожих, единственный, кто выжил, скрылся в лесу. Над стойбищем повисла тишина.
   - Мы победили людей Большой воды! - громко объявил Шуонг, устало опершись на копье. Окинув взглядом поле битвы, вождь обнаружил, что у него осталось менее половины воинов. Из леса показались женщины и дети. После восторгов победы над селением разнеслись их горестные крики. Чернокожим предстояла печальная работа, похороны своих близких.
   - Что молчишь? - обратился вождь к колдуну бората, который замер рядом с задумчивым видом.
   - Уходить надо, - ответил Шган и издал тяжкий вздох, - однако не получится, некуда уходить.
   - Кто тебе сказал? - вождь недобро посмотрел на него.
   - Духи сказали, - ответил колдун, - сомневаешься? Тогда посмотри туда.
   Он махнул рукой в ту сторону, откуда недавно явились чужие. Из леса снова выходили краснокожие воины. Впереди выступали копейщики, за ними лучники и воины с дротиками. Только врагов теперь было в разы больше.
   - Мы же их побили? - растерянно выдохнул вождь. Шган согласно кивнул головой.
   - Мы побили разведчиков, теперь сюда пришли основные силы. Я предупреждал, что людей у них много, как капель в Большой воде.
   Вождь Шуонг неожиданно испытал приступ неконтролируемой ярости. Никто не мог бы ответить на вопрос, зачем пришлые беглецы с затопленного острова убивают местных жителей? В голову ему пришла отчаянная мысль дорого продать свои жизни, заставить врага умыться кровью. Он издал вопль, призывая остатки племени к борьбе. Женщины, оставив детей, похватали валяющиеся на земле копья и дротики. Некоторые подняли тугие луки и вооружились стрелами. Оставшиеся в живых мужчины ощетинились копьями. Снова над райской долиной разнеслись звуки последней битвы племени чернокожих.
  
  Глава двадцатая
  Дранги
   Некоторое время в племени Круглого камня обсуждали предложение Харша о совместной охоте. Потом об этом забыли. Закончилось сушеное мясо мамонта, подступили другие дела и проблемы. После того, как пропала Крата, вождь Дрангов Уштран утешился с Найзой. Жизнь племени продолжилась по давно наезженной колее. Обычно Дранги много путешествовали, уходя далеко от насиженных мест, однако на этот раз они предпочли остаться возле потайного места, где находилась священная реликвия, Круглый камень со спящим в нем Великим духом Яштром. Раз в году, в определенный шаманом день, вождь с Куршем в сопровождении "почетного караула" из нескольких воинов отправлялся в запретное место для принесения в жертву животного, либо кого-то из пленников. Присутствие рядом могущественного духа-хранителя внушало вождю с шаманом уверенность, что все у Дрангов будет в полном порядке. Соплеменники всегда будут живы и здоровы, сушеной, вяленой и копченой еды полные мешки, женщины к своим мужчинам исключительно добры и ласковы, и никто не услышит от них злобного рычания или неприятного слова.
   Но однажды Курш, выпив напиток, изготовленный из священного гриба и уделив общению с духами целый вечер, узнал неприятные новости. Очнувшись ночью от изматывающего камлания, шаман долго приходил в себя. Постепенно к нему вернулась способность к рассудительному мышлению. Он вышел из своего типи и присел возле костра, который в это время поддерживал Лмак. Рассвет только близился, племя еще спало.
   - О чем поведали говорящему духи? - спросил воин, подбросив в огонь полено.
   - Расскажу об этом после того, как узнает вождь, - ответил шаман.
   Лмак согласно кивнул.
   - Значит, новости неприятные, - сделал он вывод, - но мое мнение, без хорошей драки жизнь скучна.
   Говорящий с духами Курш усмехнулся. Он знал Лмака как одного из смелых воинов племени. На счету мужчины была не одна схватка с хищными зверями. Последний раз он голыми руками задушил крупную рысь. Стычки с мужчинами из-за грубого слова или женщины можно не считать. Во всех случаях этот отчаянный силач выходил победителем. Шаман внимательно посмотрел на него. Как большинство мужчин племени, заросший спутанными волосами, с широкими плечами, мощными руками и ногами, с выступающей вперед нижней челюстью и плоским носом, что придавало лицу дикое выражение он, как правило, внушал противникам страх. Но испугаются ли его те, кто приплыл по Большой воде? Вряд ли! Их много, как песка на побережье или капель в дожде. Шаман подавил тяжелый вздох. Племя Круглого камня не так велико, чтобы противостоять многочисленным врагам. Чужаки обычные люди, которых Дранги считают слабыми. Но их слишком много. И что теперь делать? Поутру проснется вождь, пусть думает, как отбиться от напасти.
   Узнав новости, вождь, в свою очередь, глубоко задумался. Они с шаманом и Лмаком сидели у костра, женщины суетились вокруг, занятые готовкой не хитрого завтрака.
   - Пришло время объединиться, - сказал Уштран, - вспомните, что нам предлагал Харш.
   - Биться вместе со слабыми людишками? - возмутился Лмак. - Стоит ли слушать недоумка Ыштэна, которого послали вернуть беглянку Шони? Я уверен, Ыштэн, трусливо потеряв свой отряд, попросту испугался вступить с Харшем в схватку!
   - Поспешному в выводах суждено проиграть схватку, - изрек шаман древнюю истину, - или ты забыл, Лмак, кто покровительствует Гзану и кем он теперь стал?
   - Дух Круглого камня покровительствует нашему племени, - ответил упрямец, - а Гзан самозванец. Надо было мне отправиться за Харшем и этой Шони. С ним я бы покончил, а женщину вернул.
   - Чтобы съесть? - усмехнулся Курш. - У тебя разве мало еды?
   - У меня хватает еды, - ворчливо отозвался мужчина, - однако приказы вождя должны исполняться.
   - Перестань, Лмак, - вмешался Уштран, - знаю, ты смелый воин и готов сразиться с множеством чужаков. Но духи предсказывают всем нам гибель. Или тебе безразлично, что случится с женщинами и детьми?
   Возразить на это воину было нечего, он нахмурился и промолчал.
   - Духи подсказали выход, вместе с племенем Рыси мы можем победить.
   - Это не значит, что нас обязательно ждет победа, - добавил шаман, - враг слишком силен. Великий дух поведал, что пришлым нет смысла забирать наши жизни, им нужны слуги и рабы. И подходящее место для поселения.
   - Чтобы выстоять, нам придется объединиться, - продолжал вождь, - враги такие же люди, как племя Рыси. Дрангов меньше, но мы сильнее. Я считаю, вместе мы сумеем отбиться. Пусть пришлые убираются куда угодно в лес, и там основывают свое стойбище.
   - На севере слишком холодно, - подал голос Лмак, - туда они не пойдут.
   - Много свободных земель на востоке, - сказал вождь, - наши следопыты прошли только две руки дней в ту сторону, что там дальше, за скалистым хребтом, никто не знает.
  К костру подошел Ыштэн.
   - Может, посоветовать им, отправиться в ту сторону? - сказал он.
   - Нас посчитают слабыми и трусливыми, - недовольно сказал воин, покосившись на Ыштэна. Тот насупился и сжал кулаки. Казалось, он готов броситься на Лмака.
   - Прекрати, Ыштэн, - сказал вождь, - к сожалению, разговорами не обойтись. Более всего пришлых устроило бы занять чье-то обжитое место. Где все есть для жизни, лес и родник с ручьем, зверье для охоты. А главное, отсутствовали враги. Придется доказать им, что мы не отступимся.
   - Ыштэн, - обратился к воину шаман, - придется тебе отправиться к племени Рыси на переговоры. Я пойду с тобой, заодно посмотрю на их великого шамана и поговорю с Харшем.
   - Но вопрос о совместной битве решает не Харш, а вождь Рысей.
   - Говорить придется со всеми, кроме женщин, конечно. С вождем, Дрангом и остальными мужчинами. Кстати, у них мужчины живут отдельно?
   - И раз в зиму объединяются на поляне Встреч, - подтвердил Уштран. - Странную и непонятную жизнь ведут Рыси.
   - У них так с древних времен повелось, - ответил говорящий с духами, - не нам менять их привычки. Я слышал, такой порядок в давние времена установил сам Яршт.
   - Что говорят духи, Курш? Сможем ли мы справиться с людьми Большой воды?
   - Каждый Дранг стоит целой руки обычных людей, - ответил шаман, но нас не так много. Объединившись с племенем Рыси, мы прогоним недругов, чтобы они никогда не вернулись и не захватили нашу землю.
   - Когда выходим? - спросил Ыштэн.
   - Время у нас еще есть. Отправимся к Рысям утром.
   - А не пора ли принести жертву Яштру?
   - Время говорить с ним не пришло, - ответил Курш, - надо ждать еще три руки дней.
   - Кто из духов нам поможет? - с надеждой в голосе одновременно спросили Лмак и Ыштэн.
   - Нам поможет Гзан, - ответил шаман, - если правда, что я про него слышал, ему благоволит Великий дух Яштр, он же Яштар. Значит, поможет и нам.
   - Дом Круглого камня находится на нашей территории! - не согласился Лмак. - Почему Великий дух должен помогать какому-то Гзану?
   - Ты слишком быстр на словах, Лмак, - неодобрительно заметил Уштран. - Твоя голова не поспевает за языком.
   - Нам не подвластны мысли и поступки духов, - пояснил Курш, - мы должны им доверять, а не пытаться навязывать свою волю. Ибо наши возможности по сравнению с ними, как жалкая мышь рядом с длинноносым мамонтом.
  
  Глава двадцать первая
  Люди Большой воды
   Сурван Ааш, главный стратиг Великого владыки Тлантиса Буэша Туана, сгинувшего во время катастрофы вместе со своим дворцом, ходил по месту недавнего сражения, пытаясь оценить потери, которые понесла армия вторжения. Тут и там лежали вперемежку черные и красные тела. Воины, Гуашт, Тэбрак, Бусмах и Сварат оттаскивали живых к деревьям, в тень, где не так жгло ослепительное солнце. Не столь велика была потеря, не более десятой части воинов полегло на земле чернокожих. В то время как противники погибли все до одного. Сурван Ааш остановился, оглядывая нагромождение мертвых тел. Чернокожие бились отчаянно, однако сказалось преимущество бронзового оружия и выучка воинов. Военачальник подошел к Шантабру, жрецу богини Уэсты. Тот стоял в центре бывшей отчаянной схватки и, ударяя колотушкой в бубен, читал заупокойные молитвы, которые помогут душам храбрых воинов занять достойное место возле великой богини. Окинув поле боя взглядом, Сурван Ааш задался вопросом, насколько необходима была эта битва.
   "Слабых не уважают и бьют, - подумал он, - мы с самого начала обязаны показать, кто на этой земле самый сильный". И тут же сам себе возражал: "Можно было избегнуть сражения, обойти стойбище чернокожих и отправиться дальше в лес. Где-нибудь нашлось бы для нас подходящее для поселений место". Хотя понимал, что найти удобное место задача не столь простая. Казалось бы, можно поставить свои жилища прямо здесь. Островитян с Тлантиса много больше, чем местных, а единственный источник воды маленький родник. Пройдет время, новые поселенцы построят город и выбьют в округе живность. Перебьют птиц, доберутся до скал и займутся горными козами. В конце концов, и тех не останется. На охоту придется уходить все дальше. И все же, это не главное. Тлантис был большим островом, его владыка, Буэш Туана с помощью немалой армии держал в покорности жителей близлежащих островов. Все платили ему дань. Скалистый остров Кайя поставлял коз, молоко и мясо. Рыбаки Эмурта каждые пять дней привозили рыбу, с каменистого Тварга владыка забирал сильных мужчин для своей армии, а тех, кто слабее, превращал в рабов. С дальнего Пудана на Тлантис привозили ткани и молодых девушек во дворец владыки, а также в дома его приближенных. Пудан был богат красивыми девушками! Однажды островитяне отказались платить дань, тогда большое войско на многочисленных лодках, отправленное к ним Буэш Туаном, быстро навело среди непокорных порядок. Жителям островов это обошлось в сотни убитых и порабощенных. Метрополия взяла верх благодаря оружию из прочной бронзы и строгой дисциплине в войске. Когда началась катастрофа, казалось бы, следовало бежать не через Большую соленую воду, а на подчиненные острова. Близлежащие и благоустроенные. Увы! Огромная волна смыла там вместе с постройками все живое. Но и сбежавших островитян настигла беда. Большая часть лодок с беглецами отправилась ко дну.
   Если спасшиеся островитяне собирались властвовать на этих землях, они не должны проявлять слабость и заниматься переговорами. Ибо это удел слабых, трусливых и неуверенных в своих силах. К тому же, вряд ли местным жителям знаком великий язык Тлантиса. Они общаются между собой на примитивном, полузверином диалекте. О чем можно с такими разговаривать? Народы на островах держал в повиновении страх, так же должно быть и теперь. Стоя над сотнями мертвых воинов и чернокожих врагов, главный стратиг, военачальник великого Буэш Туана размышлял о власти и повиновении. И приходил к логичному выводу, во главе народа острова Тлантис место ушедшего в мир подводных духов владыки должен занять он, Сурван Ааш, в руках которого самая сильная армия во всем мире.
   - Что скажешь, жрец? - спросил он Шантабра, который закончил молиться и, опустив бубен, застыл в задумчивости, оглядывая место прошедшего сражения. Мужчины уносили погибших и складывали в стороне, чтобы позже похоронить в море. Как было издавна принято на Тлантисе.
   - Ты не думал, что к тому времени, когда местные жители признают наше главенство и, подобно покоренным островитянам, станут платить дань, у нас почти не останется воинов?
   Вопрос был не простой, прибывшего войска хватило бы не более, чем на десяток таких сражений. После которых у владыки остались бы только женщины и дети.
   - Вряд ли все местные жители будут сражаться так же храбро, как чернокожие, - ответил стратиг, - к тому же, вряд ли их будет много, и они наверняка умеют делать выводы. Одно или два сражения, и к нашим ногам падут все местные племена. Тогда нам останется, как на Тлантисе, собирать дань и жить в свое удовольствие. Разве что придется построить большой город и дворец владыки. Позже вокруг города вырастут поселки с прекрасными каменными домами. Глядя на которые, мы будем вспоминать погибший остров.
   - Кто-то падет, а другие убегут, - не согласился жрец.
   - Пусть бегут, на нашу долю хватит оставшихся, - беззаботно махнул рукой Сурван Ааш и добавил, - мы должны пользоваться своим преимуществом, я имею ввиду выучку воинов и бронзовое оружие. Местные используют камень, им с нами не справиться.
   На это у жреца возражений не нашлось.
   - Что ж, великий, - сказал он, - похороним павших, потом будем решать, кто из врагов станет следующей жертвой.
   Вернувшись к морскому берегу, Сурван Ааш понял, что дальнейшее продвижение вдоль побережья Большого залива придется отложить, по крайней мере, на один день, а может быть, даже на два. Женщины, усеявшие песчаный берег, занимались своими погибшими родичами. Кажого дорогого покойника зашивали в мешок из растительных волокон, положив внутрь для тяжести камни, что само по себе, дело не быстрое. Близкие почившего воина долго рыдали, желая ему хорошо устроиться в мире духов, грузили покойника в лодку и ждали полуночи. Считалось, что только в полночь пробуждается подводный дух Буаш, который принимает в свою обитель упокоенные души.
   Жрец богини Уэсты Шантабр Жуш зная, что похороны в один вечер или даже день, не уложатся, не допускал в столь ответственном деле спешки и сохранял полное спокойствие. В своей цветастой накидке под женские рыдания он читал над каждым воином молитвы водяному духу и духу смерти. Обряд продолжился на следующий день, закончившись только на третью ночь, когда последний покойник отправился на дно. После завершения обряда рыдания смолкали, считалось, что по окончании похорон нельзя оплакивать воинов, иначе дух Буаш рассердится и не примет соплеменников в свои чудесные подводные сады.
   На следующий день мужчины достали из лодки деревянную емкость с перебродившим соком дерева мачу, а женщины извлекли мешок с сухими фруктами и полосками соленого мяса. Этот день ознаменовался в племени Тлантиса большим пиром. Отмечали победу над чернокожими, полдня ушло на то, чтобы отправить их тела на дно. Уже без слез, молитв и мешков с камнями. Вспарывали живот, закладывали туда тяжелый камень и грубо зашивали прочной растительной ниткой в несколько стежков. Пришлось потратить время, чтобы убрать погибших чернокожих и не осквернить тухлятиной место побоища. Люди Большой воды соблюдали порядок и любили чистоту, всегда убирая за собой мусор. Радовать Бздара, духа гниения, никто не собирался.
   В результате долгой и плодотворной деятельности краснокожие воины были готовы к новым подвигам только на пятый день. В это утро военачальник и Великий стратиг островитян Сурван Ааш поднялся рано, когда рассвет еще не забрезжил. Было темно, только горел костер, который с вечера поддерживал следопыт Сварат. Военачальник присел к огню. Над темным лесом и временными шалашами, которые на скорую руку возвели воины, раскинулся бескрайний полог неба, усеянный многочисленными звездами. Сурвану Аашу не давали заснуть беспокойные мысли. Бежать с острова пришлось наспех, хорошо хоть лодок заранее заготовили в достаточном количестве.
   "Поздно меня осенила идея изготовить огромную лодку, - думал военачальник, - к сожалению, я так и не собрался приступить к делу, а ведь можно было гораздо больше народа спасти! Хотя идея казалась слишком необычной, никто раньше такие лодки не строил". А ведь почти все для этого имелось в наличие. Высушенные бревна водостойких деревьев, бронзовыми пилами распущенные на доски. Гвозди из архала, которые выковывали кузнецы. Явилась бы на год раньше удивительная мысль в голову Сурвана! И для парусов тонкий и прочный материал у островитян имелся. Военачальник вспомнил долгополую разноцветную накидку, которую обычно носил жрец. Умели женщины на острове изготавливать и раскрашивать качественную ткань. У него у самого была еще одна, военная накидка, правда, белая, не крашенная. Красили только жреческую одежду. Многие жрецы ходили нарядные в храме Уэсты, что располагался неподалеку от дворца правителя. Где они теперь? Там же, где сам правитель, великий Буэш Туана. Сурван Ааш, словно наяву, представил большой корабль с тонкими и прочными парусами и издал горький вздох. Былое величие вернуть не просто. "Мы не успели прихватить с собой самое главное, - подумал он, - рядом с храмом стояла кузница, там посменно работали четыре кузнеца. В лодку успел сесть только один из них, Варк. Сейчас он лежит раненый, и неизвестно, выживет или нет". На западе острова, возле горного хребта, находилось богатое медное месторождение. Кузнецы издавна ковали бронзовые изделия, гвозди, топоры, ножи, мечи, шлемы и панцири.
   "Шлемы кое-кто успел с собой взять, а панцирь прихватил только я один, - думал военачальник, - остальные боялись нагружать лодки такой тяжестью". Если Варк умрет, что с нами будет? Вещи, даже бронзовые, имеют свойство теряться и портиться. Топоры и мечи затупятся, кто откует новые? И где взять гвозди, без которых большую лодку не построишь. Да и нужна ли она теперь?".
   Такие мысли бродили в голове главного стратига островитян и, чем больше он думал, тем яснее понимал, что ноша Владыки может оказаться для него неподъемной.
   "Одержим следующую победу, - решил он, - и станет ясно, что делать дальше, идти вперед или отступить".
  
  Глава двадцать вторая
  Переговоры
   В этот день Гзан проснулся рано и вспомнил посетивший его неприятный сон. В котором он бился с многочисленным противником во главе объединенного войска Дрангов и Рысей.
   "Такого большого вражеского войска на наших землях никогда не было, - думал он, припоминая удивительно четкую картину боя, - столь ярких снов я прежде не видел".
   "Этот сон послал тебе я, - услышал он, - скоро вам придется вместе с Дрангами биться на смерть за свою землю и жизнь".
   "Но откуда взялось столь огромное войско?"
   "Это люди моря, которые вынуждены были покинуть свой остров, погрузившийся на дно".
   "Море это та безбрежная соленая вода, которая находится на юге?".
   "Они уже топчут вашу землю, теперь жди посланцев от Дрангов, которые решили дать врагам отпор, объединившись с Рысями".
   "Дрангам никогда не нравились идея объединения, в том числе совместной охоты. С чего бы они захотели биться вместе с нами?"
   "У них нет выбора. По отдельности вы проиграете. Воинов у людей моря гораздо больше. И оружие лучше".
   Гзан вспомнил увиденного во сне краснокожего воина, державшего в руках необычный меч.
   "Ты дал мне волшебное оружие, - ответил Гзан, - но одному мне чужаков не разбить. Наши воины пойдут в бой с каменными ножами и деревянными палицами. Сможем ли мы одержать победу?".
   "Возьмешь помощников, - ответил Яштар, - отправитесь к змеиному гнездовью кубаки, что возле болота. Соберете в деревянную емкость яд. Как это сделать, я покажу. Ядом намажете каменные наконечники стрел и копий. Враги прежде не сталкивались ни с чем подобным. И хотя битва будет трудной, победа будет за вами". Перед внутренним взором шамана появились змеи, голову которых крепко держали чьи-то руки, а яд стекал с острых зубов в деревянную плошку.
   На поляне возле костра женщины уже готовили завтрак. Гзан вскочил на ноги. Он знал, чем заняться.
   Несмотря на подробные объяснения, которые получил шаман, один из воинов, участвовавший в заборе яда, был укушен змеей и вскоре умер в мучениях. А после полудня к женской части племени прибыли двое Дрангов, говорящий с духами Курш и давний знакомый, воин Ыштэн. Гостей усадили к костру, на котором жарилось мясо лося, Гзан послал гонца к мужчинам. Вскоре вокруг костра собрались все Рыси, обладающие властью. Великий шаман Гзан, вождь Бурн и Арана, не уступающая силой мужчинам. Разговор, как обычно, начался с обсуждения добычи на охоте и других новостей племени. Вспомнили Ишту, которую утащил лев-людоед. Ыштэн рассказал о том, что погибшую Крату вождь Уштран заменил ее подругой Найзой. Никто из Рысей особого сожаления по погибшей не высказал. В те времена люди проще относились к смерти, верили, что ушедшие обретут новую жизнь в мире духов. К тому же женщина была злая, всегда готовая сделать ближнему пакость. Затем разговор зашел об оружии.
   - Доходили до меня слухи о том, что Великий дух Яштр одарил тебя волшебным ножом, длинным, прочным и острым, - обратился Курш к своему коллеге Гзану, - хотелось бы мне увидеть этот нож самому.
   - Смотри, пожалуйста, - ответил тот, в его руке появилось острое, слегка искривленное, лезвие.
   - Теперь вижу, - сказал пораженный шаман Дрангов, - с тобой и впрямь поделился частицей своего могущества дух Яштр.
   - Мне известна цель вашего визита, - сказал Гзан, убрав лезвие, - одного моего оружия недостаточно для победы над людьми Большой воды.
   - Ты знаешь о них? - удивился Курш.
   - Великий дух послал мне яркий сон, в котором нам всем, Рысям и Дрангам пришлось сражаться не на жизнь, а на смерть.
   - Кто же одержал победу в твоем сне?
   - Этого я не видел, зато получил от Яштара совет, как применить хитрость, к которой враг не готов.
   Гзан рассказал про змеиный яд.
   - Надо изготовить луки, у нас их недостаточно. Зато много копий с каменными наконечниками и каменных ножей. Все они принесут смерть чужакам.
   - Вы готовы биться вместе с нами? - спросил говорящий с духами Курш.
   - Мы вместе выступим против народа Большой воды. К сожалению, на наших землях я не знаю других племен, с которыми можно было бы объединиться.
   - Наши следопыты побывали в восточной долине и обнаружили там следы жуткого побоища, - ответил Курш, - насколько мне известно, раньше там жили чернокожие.
   - Что там теперь?
   - Чернокожие перебиты, земля занята чужаками. Наших следопытов, к сожалению, успели заметить. Но им удалось сбежать. Выяснилось, что чужаки пытались отыскать северных людей, которые жили на другой стороне долины, но те ушли, спрятались.
   - Вечно прятаться не получится, - нахмурился Гзан, - им все равно придется покинуть убежище. И тогда они превратятся в рабов.
   - Для нас это не выход. Пусть северяне прячутся, а мы будем сражаться.
   Договорились, в каком месте будет общий сбор, а также о других совместных действиях. Войску следовало подготовиться через два дня. По информации следопытов, несколько дней у чужаков займут похороны павших. Через два дня объединенное войско двух племен должно подступить к долине, где раньше жили чернокожие. К этому времени следовало приготовить оружие: копья, дротики и стрелы для луков. Гзан прикинул, что яда собрали достаточно. Командовать общим войском людей и Дрангов предстояло вождю Уштрану. В помощь ему определили Бурна, вождя Рысей. С мужчинами решила выдвинуться Арана. Когда Луак, не подумав, заявил женщине: "Оставайся, будешь нам еду готовить", та его так приложила, что воин не сразу смог подняться с обширным синяком в поллица.
   - Это тебе на память, - сказала она, - в следующий раз сначала думай, что говорить.
   Луак был отважный воин, и силой не обделен. Схватился, было, за дубину, но Арана так на него посмотрела, что тот предпочел отойти. Над беднягой потом мужчины подсмеивались, пока он двоим насмешникам не поставил такие же синяки. Только после этого смеяться перестали.
  
  Глава двадцать третья
  Короткое затишье
   Люди с Тлантиса постепенно разобрались с делами. Черных покойников частично закопали в лесу, частично побросали в море, своих отправили к подводному духу. Сурван Ааш, несмотря на неукротимое желание, немедленно напасть на первых встреченных противников, решил задержаться еще на день. Пусть воины, как следует, отдохнут. После легкого завтрака он собрал десятников и сотников, без которых невозможно поддерживать в войске порядок. Пространство бывшего племени чернокожих было усеяно порушенным жильем, тонкими стволами, ветками деревьев и обрывками шкур. Это было все, что осталось от многочисленного поселения. Военачальник и великий стратиг островитян, не слушая пожелания любящих аккуратность женщин, решил не тратить времени на уборку мусора, все равно они долго здесь не задержатся.
   - Оставьте нас, - приказал он Смаве с Буисой, которые предлагали привести местность в порядок.
   Женщины ушли, сотники и десятники вместе Сурваном Аашем и жрецом богини Уэсты Шантабром Жушем расселись вокруг костра.
   - Мы одержали победу над сильным врагом, - обратился к воинам стратиг, - еще две такие победы, и местные племена падут к нашим ногам. Мы попросим уважаемого жреца обратиться к богине, чтобы она задобрила духов, недовольных массовой гибелью враждебного племени.
   - Зачем убивать будущих рабов? - задал вопрос сотник Газан Кий. - Кто потом станет на нас работать?
   - Это было необходимо, чтобы внушить местным племенам страх. Зная, что ждет непокорных, они должны трепетать при одном виде наших воинов, а сердце их сжиматься от ужаса.
   - Недовольных духов успокоим, - пообещал жрец, - с помощью могущественной богини. Принесем богатые жертвы, она поможет.
   - Я послал разведчиков по окрестным лесам, - продолжал стратиг, - к вечеру они вернутся и расскажут о племенах, которые живут в этой местности.
   - Снова никого не оставим в живых? - поинтересовался Газан Кий.
   - Кроме женщин, которых возьмем в плен.
   - А с мужчинами что? - задал вопрос десятник Збар Тонг.
   Главный военачальник недовольно скривился.
   - Женщины всегда пригодятся, - сказал он, - а с мужчинами возиться некогда. Убейте их всех. Построим свои жилища, тогда и будем забирать молодых юношей. Сильных сделаем воинами, слабых рабами. Пожилые и старики нам не нужны, толку от них никакого.
   - От старух тоже толку мало, - проворчал десятник, - на старуху даже залезть противно.
   - Старухи могут готовить еду и ухаживать за детьми, - возразил Сурван Ааш, - впрочем, всему свое время, разберемся, кто нам нужен, а кого следует отправить к подводным и подземным духам.
   Собравшиеся замолчали, размышляя о том, что им предстоит. В костре мирно потрескивали ветки, Шантабр Жуш принялся вспоминать подробности поспешного бегства с острова. С горечью и сожалением рассказал он о молодой жрице Айше из храма Шаваты, богини призрения. Которая, обнаружив забытую присматривающей за сиротами старой Жунбой группу детей, бросилась за ними и в страшном огненном смерче провалилась в бездну вместе с храмом.
   - Слишком многие погибли, - печально сказал жрец, - теперь они во владениях богини Уэсты.
   - Почему богиня не могла задержать катастрофу? - недовольно произнес Збар Тонг. - Мы бы все спаслись.
   - Не говори так про могущественную Уэсту, десятник, - ответил жрец, - иначе она обидтися и лиши нас удачи. Остров был обречен. Аджарт, дух смерти, разрушил его с помощью духа потерь Кусмана и Буаша, духа глубоких вод.
   - Но почему они так поступили? - не унимался Збар Тонг.
   - Боюсь, мой ответ вам не понравится, - вздохнул жрец.
   - Что бы ты ни сказал, мы слушаем, - обратился к нему Сурван Ааш, - правда не всегда приятна, но мы обязаны ее знать и делать правильные выводы.
   - Что ж, поясню, в чем дело. Тем более, об этом мне поведала сама богиня Уэста. Мы были слишком жестоки к рабам с малых островов, Кайя, Тварга и Пудана. Однажды с Пудана мы забрали всех девушек, а юношей, которые при этом проявили недовольство, бросили в море. Духи рассердились. Богиня призрения Шавата пожаловалась Уэсте. А богачи при дворе Буэш Туана даже не подумали просить у богов прощения и устроить камлание с жертвоприношением. Вот и дождались. Все случилось так быстро, что даже Великий Владыка не успел покинуть свой дворец.
   - Надеюсь, здесь мы не повторим таких ошибок, - сказал Газан Кий.
   - Этот материк много больше нашего Тлантиса, - усмехнулся Сурван Ааш, - и его не так просто обрушить на дно морское.
   - Придется принести богам обильную жертву, - добавил жрец Уэсты, - чтобы они нам все простили.
   Вернулись разведчики, Бусмах, Сварат и с ними еще двое мужчин. Встали перед стратигом.
   - Прежде, чем начнете доклад, - обратился к ним Сурван Ааш, - подкрепитесь, эй, кто-нибудь из женщин, подайте им еду!
   Подбежала Смава с деревянным блюдом. Насытившись, слово взял Бусмах, который числился десятником.
   - Хорошие здесь места, - сказал он, - охота будет богатой. Мы прошли по краю долины, поистине, кажется, что ее создал сам бог удачи Уст. Она изобильна вкусными плодами и ягодами. В северной ее части мы обнаружили оставленные домики из палок и больших пальмовых листьев. Там обитало большое племя.
   - Они что, вымерли? - спросил Збар Тонг. Первый военачальник недовольно посмотрел на него, однако промолчал. Он сам хотел задать этот вопрос.
   - Они сбежали, - ответил разведчик, - следы обрываются у каменной осыпи, дальше мы не пошли. Они наверняка спрятались в лесу, в глухом месте.
   - Туда мы пока не пойдем, - решил Сурван Ааш, - оставим их на закуску.
  Мужчины рассмеялись. Шутка о закуске понравилась всем.
   - Далее мы отправились на заход солнца, - продолжил Бусмах, - леса там богаты дичью, нам встретились жирные кабаны, лоси и несколько коз. Коз мы видели на скалистом склоне, они резво прыгали через расщелины.
   - Какие племена вы встретили? - спросил военачальник.
   - Дальше в той стороне мы обнаружили небольшое племя, пять рук хижин, в каждой из них от двух до четырех мужчин.
   Сурван Ааш задумался. Количество чужих воинов соответствовало примерно трем или четырем сотням.
   - Это племя нам не противники, - решил он, - нас много больше.
   - Это не все, - продолжал разведчик, - мы наткнулись еще на одну поляну, тоже с хижинами. Там было столько же больших людей.
   "Всего шесть или восемь сотен воинов", - подумал Сурван, вслух же спросил: - Почему ты назвал их большими?
   - Каждый из них шире обычного человека и выше на одну или две головы. Они выглядят чрезвычайно сильными.
   - И дикими, - добавил другой разведчик, Сварат, - волосатыми, как лесные шари (обезьяны).
   - Если воинов у них даже целый карах (тысяча), - сказал стратиг, - победа все равно будет за нами. У нас много карахов, хватит на все местные племена. Продолжай, я слушаю.
   - Когда возвращались, рядом с нашей стоянкой заметили чужих разведчиков, тех самых, огромных и волосатых, словно шари.
   - Они вас видели? - напрягся Шантабр Жуш.
   - Увидели и сразу убежали.
   - Выступаем завтра утром, - решил стратиг, - порядок обычный. По центру копейщики, с флангов лучники. Всем иметь при себе мечи и палицы. Этих обезьян мы сомнем. Против каждого из них у нас будет почти две руки воинов.
   Он поднялся с места, за ним встали остальные.
   - Все поняли? - стратиг обвел собравшихся внимательным взглядом. - Женщины с рассветом займутся едой. С вечера всем приготовить копья, луки, стрелы, мечи (длинные ножи), топоры и палицы. Чтобы утром выступили в полном порядке. У нас подавляющее преимущество в оружии. У местных племен оно из дерева, у нас из твердого архала (бронзы). Легко побьем дикарей, какими бы сильными они ни были!
  
  Глава двадцать четвертая
  Не на жизнь, а на смерть
   На следующий день, едва рассвело, в сторону долины выступило совместное войско людей и Дрангов. Первыми шагали мужчины племени Круглого камня, возглавляемые вождем Уштраном и говорящим с духами Куршем. На здоровенных волосатых мужчинах были набедренные повязки и кожаные пояса. К поясу каждого крепилась крепкая дубина с утыканным острыми шипами навершием, и каменный или костяной нож. Каждый также был вооружен тяжелым копьем с острым каменным наконечником. Обуты они были в прочные кожаные сандалии. Однажды враги Дрангов набросали на тропу, по которой двигались воины, отравленные колючки. С тех пор каждый воин обзавелся сандалиями из бычьей кожи. Дранги шагали тихо, стараясь не шуметь, хотя казалось, что от таких массивных существ по лесу должен исходить шум. Но, ни одна ветка не треснула у них под ногами, а стаи птиц были еще ночью разогнаны передовым дозором. Тысячное войско, в котором также участвовали около двухсот наиболее сильных и злобных женщин, продвигалось по лесным чащам так же бесшумно, как тигры, львы или медведи.
   Следом, в каких-то пятидесяти шагах, следовала мужская часть племени Рыси во главе с вождем Бурном и Великим шаманом Гзаном. Голову вождя украшала кожаная полоска с орлиными перьями. Так же, как и Дрангам, одеждой человеческим воинам служили набедренные повязки и пояса. Вооружение было аналогичное, луки и копья с наконечниками из камня, дротики и тяжелые дубинки из твердого дерева. В отличие от Дрангов, сандалии люди не носили. Обувь была только у вождя и Великого шамана. Также сандалии носила Арана, которая следовала за вождем с копьем и тяжелой дубиной в руках. Остальные женщины Рысей, вместе с детьми и подростками, остались далеко сзади, на хорошо укрытой лесной поляне.
   Благодаря бесшумному продвижению, появление противника оказалось для людей острова Тлантис полной неожиданностью. Военачальник Сурван Ааш не успел отдать ни одной команды, и, что еще хуже, как обычно перед сражением разделить и построить воинов. В центре поставить копейщиков. По левую руку вооруженных дротиками, по правую, палицами. У каждого на поясе имелся бронзовый меч, считавшийся длинным ножом (его называли тланс), а у некоторых воинов, в том числе самого Сурвана Ааша, на голове были бронзовые шлемы.
   Секундное ошеломление сыграло с островитянами злую шутку. Дранги молча, набросились на них, круша палицами тела и головы противников. Прозвучала короткая команда и в сторону островитян со стороны людей, через головы Дрангов полетели отравленные стрелы. В воздухе замелькали дротики. В атаку ринулись копейщики. Войско острова Тлантис пришло после короткой заминки в себя и, в свою очередь, бросилось на врага. Сурван Ааш был ранен, Харш со всего маху смял дубиной его бронзовый шлем. Военачальник, потеряв сознание, рухнул воинам под ноги. Говорящий с духами вовремя подался назад, передние ряды островитян были поражены стрелами со страшным ядом. Шантабр Жуш принялся бить в бубен, который висел у него на поясе и творить молитвы всемогущей богине Уэсте, однако среди общего шума его никто не слышал. Не услышала его и богиня. Воины Рысей напирали. Деревянное и каменное оружие столкнулось с бронзой. Лесная чаща наполнилась звоном и треском. Нанося страшные, неотразимые удары, Гзан добрался до краснокожих пришельцев. Страшное лезвие духа Яштара наводило на врага ужас. Стрелы отскакивали от невидимой защиты, окружившей шамана, а сам он, весь в крови врагов, стал похож на духа смерти Гуфа.
   Временное отсутствие Сурвана Аша не сломило островитян, их было слишком много, и панике они не поддались. Военачальника заменили десятник Збар Тонг, взявший на себя копейщиков и сотник Газан Кий, поставленный командовать лучниками и мечниками. Противники с обеих сторон несли тяжелые потери. Вскоре Збар Тонг заметил, что воины, в которых попали вражеские стрелы, падают замертво. Даже если раны казались не серьезными.
   "Каменные наконечники не убивают, - мелькнула у него мысль, - но что тогда?". Обратив внимание на темный цвет наконечников стрел и копий, десятник догадался, что они намазаны каким-то ядом.
   - Отходим! - крикнул он. Не сразу воины подчинились команде. Разгоряченные, они крушили врага, но, в конце концов, войско острова Тлантис попятилось. По приказу Газан Кия несколько человек подняли Сурвана Аша и унесли его в тыл. Две сотни мечников остались прикрывать отход. Бронзовые мечи рубили деревянные копья и наносили людям и Дрангам тяжелые раны.
   - Не упускайте их! - крикнул Гзан. К ужасу островитян, его волшебное оружие легко перерубало лезвия бронзовых мечей и рукоятки топоров. Оставшиеся двести воинов врага стояли насмерть, но вскоре последний из них рухнул под ударом Араны. Нанеся смертельный удар в грудь, напоследок женщина приложила его по голове дубовой палицей.
   - Догоним ушедших? - обратился с вопросом к войску людей и Дрангов вождь Уштран.
   Бурн, вождь Рысей, окинул взглядом усеянное телами пространство. Погибших были не сотни, тысячи! Большую часть составляли люди с красной кожей. Он покачал головой. Время пролетело незаметно, солнце клонилось к закату, скоро начнет смеркаться.
   - Мы не пойдем за ними ночью, - решил он. - Возвращаемся к себе, людям нужен отдых. Завтра подумаем, как быть дальше. Неплохо бы попробовать договориться. Лучше плохой мир, чем хорошая битва. Надеюсь, они поняли, что одолеть нас не просто. К сожалению, разговаривают они на незнакомом языке, квакают, как лягушки.
   - Разберемся, - ответил Гзан, которому внутренний голос пообещал помочь с переговорами.
   - Они нас не смогли победить, даже имея лучшее оружие! - сказала Арана, поднимая валявшийся бронзовый меч, и добавила. - Теперь он мой!
   Ее копье разрубил пополам островитянин, которого могучая воительница уложила на месте одним ударом дубины.
   Вождь Дрангов посмотрел на небо, солнечный диск наполовину скрылся за линией горизонта. И подивился, как быстро закончился день.
   - Что скажешь, шаман? - обратился он к говорящему с духами. Тот подошел, горестно глядя на пробитый стрелой бубен.
   - Его еще мой дед делал, - сказал он, - уходить надо, а бубен придется изготовить новый.
   - Уходим, но прежде похороним павших, - сказал Уштран, - нельзя оставлять наших воинов диким зверям.
   Вскоре были зажжены костры, на которые возложили погибших. Оба шамана, говорящий с духами Курш и Гзан вознесли молитвы могущественному Яштару, который помог справиться с чужаками.
   - Пусть не надеются нас одолеть, - сказал Гзан.
   - Пока рядом с нами дом Великого духа и его защита, - добавил Дранг.
   - Своих воинов пусть чужаки хоронят сами, - сказала Арана, окинув поле битвы взглядом.
   - Соберите их оружие! - приказал Бурн. Люди забрали бронзовые мечи, копья, палицы и дротики с бронзовыми наконечниками. Часть оружия досталась Дрангам. Оба вождя надели бронзовые шлемы.
   - Крепкий, но от хорошей дубины не поможет, - с сожалением сказал Уштран и бросил шлем на землю. Бурн подумал и вслед за ним также избавился от своего.
   - Эй, эй! - недовольно крикнула Арана. - Зря разбрасались. В нем можно овощи варить!
   - А ведь она права! - заметил Гзан.
   Оба шлема подняли и вручили хозяйственной женщине.
   Была уже ночь, черный купол неба усыпали яркие звезды, когда объединенное войско вернулось на поляну к оставшимся женщинам. Они встречали воинов радостными криками. Харш обнялся с Шони, сестой Гзана. Видно было, она за него волновалась. Впрочем, некоторым женщинам пришлось пролить слезы, людей, как и Дрангов, полегло немало. Хотя островитяне потеряли в разы больше. На поляне уже горел костер, и жарилось мясо. Когда воины насытились, участники принялись в подробностях вспоминать прошедшую битву.
  
  Глава двадцать пятая
  Выиграть время
   Сурван Ааш пришел в себя. Сильно болела голова, волнами подступала тошнота. Военачальнику была неведома морская болезнь, он никогда не понимал людей, которых на море выворачивало наизнанку. Теперь стратиг полностью ощутил все "удовольствия" морской болезни. Очнувшись, решил, что после гибели Тлантиса находится в море. Оглянулся и увидел вокруг собравшихся воинов. Многие были ранены, некоторые, с особо тяжелыми ранениями, лежали на земле. Женщины ухаживали за ними, давали воду и кормили из деревянных плошек. Вот и ему принесла воды молодая и симпатичная Айта.
   - Что случилось, где я? - к Сурвану Аашу постепенно возвращалась память.
   - Чем закончилось сражение? - спросил он, выпив плошку родниковой воды. К нему подсел жрец, имевший бледный вид.
   - Мы не проиграли, - успокоил Шантабр Жуш, - но и победы не добились. Слишком много воинов полегло, пришлось отступить. Погибли также двести воинов, оставшиеся задержать врага.
   - В чем причина, жрец? - нахмурился военачальник. - У нас лучшее оружие, но пришлось сбежать от дикарей, которые вооружены камнями и дубинами? Или богиня Уэста отвернулась от нас?
   - Наконечники их копий и стрел были смазаны змеиным ядом, - ответил жрец.
   - Варварская подлость, - вздохнул стратиг, - а не сделать ли нам то же самое?
   Жрец покачал головой.
   - Мне не знакомы местные змеи, - сказал он, - и, тем более, я не знаю, где находятся их гнездовья. На разведку потребуется время.
   - Зови сюда десятников и сотников, - сказал Сурван Ааш, - будем думать, как окончательно уничтожить врагов.
   Вскоре возле его лежанки, сооруженной из мягких веток лиственницы, собрались воины, сотник Газан Кий, десятник Збар Тонг, Бусмах и другие. Рядом пристроился и жрец.
   - Сначала хочу выслушать воинов, - обратился к ним стратиг, - что думаете предпринять для дальнейшего и полного завоевания этих земель?
   - Необходимо перебить больших волосатых шари (обезьян). Для этого придется подождать, когда они покинут Рысей и вернутся к своему стойбищу. Пока они вместе с людьми, нам их не одолеть, - сказал Збар Тонг.
   - Сначала надо решить, что делать с племенем, которое обитало на севере долины. Они ушли и спрятались. Не пора ли нанести им визит? Если договоримся, объединившись с ними, легче будет уничтожить неприятеля, - добавил Газан Кий.
   - Этот вопрос мы рассмотрим, - ответил военачальник, - но сначала я бы хотел узнать, что стало с нашими павшими воинами? И куда делось их оружие из архала (бронзы). Вы ведь его забрали с собой?
   Увидев, что сотники и десятники уставились в землю, он все понял. Если бы такое произошло на Тлантисе, Великий властитель Буэш Туана без промедления приказал содрать с виновных кожу. Но время изменилось, так же, как и обстоятельства. Следовало беречь каждого мужчину.
   - Газан Кий и ты, Збар Тонг, возьмете нескольких воинов и отправитесь к месту битвы, - сказал он, - не забудьте топоры и изготовьте волокуши. Оружие соберете и принесете сюда. Всех погибших отправите к подводному духу Буашу. Жрец, - обратился он к Шантабру Жушу, - пойдешь с ними, прочитаешь молитвы так, чтобы души воинов в стране мертвых не испытывали мучений. Когда вернетесь, обсудим дальнейшие действия. Пока вы отсутствуете, не могут ли снова напасть на нас дикари?
   - Нет, Великий, - покачал головой Газан Кий, - они наверняка еще не оправились от потерь.
   - Тем не менее, следует выставить охрану, пусть наблюдают, не появится ли кто чужой. А теперь ступайте!
   Военачальник откинулся на лежанку и предался размышлениям. Впервые на его памяти дикие племена сумели дать отпор великому войску острова Тлантис. С горечью он подумал, что если бы во время катастрофы все жители спаслись, такого бы никогда не случилось.
   - Ответь, женщина, - обратился он к Айте, которая сидела рядом с ним, - жив ли Варк кузнец?
   - Он ранен, жрец сказал, если боги будут к нему добры, выживет. Но пока дух его отсутствует, летает в небесах.
   Это было плохой новостью. Следовало изготовить множество панцирей, которые они второпях оставили на острове и не погрузили на лодки. Тогда погибших было бы меньше. Кузнеца надо было беречь, как последнего мастера, который мог изготавливать бронзовые изделия. В том, что он упустил этот момент, была часть его вины. Помрет Варк, что тогда делать? Неизвестно, остались ли на месте битвы длинные ножи, топоры, копья и дротики. Если враги унесли их с собой, половине войска придется довольствоваться деревянными дубинами и копьями. Как дикарям в незапамятные времена. Злоба вскипела в голове военачальника. Он бы с радостью назначил кого-нибудь виновным в утере оружия, но не имел права так поступить. Нельзя было потерять ни одного воина, даже самого слабого. Он стал думать о том, что скажет своему войску, когда будут похоронены павшие.
   Во-первых, что делать с племенем, чье поселение занимало северную часть долины? Сражаться с ним, принуждая к покорности, не хотелось. Потому что это означало гибель еще одной, пусть небольшой, части островного воинства. Может быть, с этими трусливыми крысами действительно попробовать договориться? Как советовал сотник Газан Кий? Почему бы ни попытаться, хотя никто не знает языка, на котором они говорят?
   Он позвал Сварата-следопыта и велел тому отправиться на поиски спрятавшихся северян.
   - И что я им скажу? - удивился тот.
   - Возьми с собой самых сильных и опытных разведчиков, поймайте одного из трусливых и приведите ко мне. Все ли понял?
   - Понял, Великий! - ответил Сварат. Разведчики ушли.
   "Если бы удалось договориться и произвести впечатление благодаря нашему оружию, - размышлял Сурван Ааш, - можно было бы объединиться и привлечь их к битве". Он словно наяву увидел, как ставит северное племя впереди войска, пусть несут основные потери, а затем вместе они перебьют волосатых шари. От таких мыслей настроение у стратига поднялось, он даже улыбнулся.
   К вечеру разведчики вернулись и притащили полуживого северянина. После побоев стоять самостоятельно он не мог, его посадили на упавший ствол дерева напротив Сурвана Ааша.
   - Как зовут вашего вождя и шамана? - спросил военачальник.
   Парень окинул его мутным взглядом и ткнул в себя указательным пальцем.
   - Тэг, - сказал он.
   - Что? - не понял Сурван Ааш. - Это имя шамана или вождя?
   - Эн Тэг, - парень снова ткнул в свою грудь пальцем. Собеседник, наконец, понял, что имел в виду пленник.
   - Вождя как звать? - снова спросил он.
   - Великий, - обратился к военачальнику Сварат-следопыт, - я немного понимаю их речь.
   - Что ж ты раньше не сказал? - удивился стратиг. - Где научился?
   - Однажды на Тлантисе после бури к причалу возле города Асум прибило плот с единственным выжившим юношей, - ответил разведчик, - на нем были лохмотья, говорил он не по-нашему, кожа бледная, сам выглядел крепким, хоть и истощенным. Сотник определил его в казарму, где я служил в городской охране. Постепенно я стал немного его понимать. Этот Тэг разговаривает на том самом языке.
   - А куда делся юноша с плота?
   - После того, как он ударил сотника, тот приказал его казнить.
   - Хорошо, узнай у него имя вождя и шамана.
   Вскоре стратиг узнал, что шамана звали Кавах, а вождя Умар. А Тэг, как, оказалось, был сыном вождя. От такой новости Сурван Ааш пришел в прекрасное расположение духа. Подобное везение никак не могло случиться без помощи богини Уэсты. Решено было вместе с Тэгом отправиться к северянам на переговоры. Позже его следовало оставить у островитян. Пока дружеское отныне племя не выполнит задачу, которую возложит на него стратиг. То есть, послужить острием удара по диким волосатикам. И кто сказал, что заложники появились только в веке двадцатом? Первым заложником за много тысячелетий до наступления Новой Эры стал сын вождя северян Тэг.
  
  Глава двадцать шестая
  Главное договориться
   Несколько дней спустя вернулась похоронная команда во главе с сотником Газаном Кием и жрецом Шантабром Жушем. Вести они принесли неважные. Из всего бронзового оружия, которое имелось у павших, осталось несколько смятых шлемов и два сломанных меча, которые в островном воинстве назывались длинными ножами.
   - Получается, мы сами вооружили треть вражеского войска, - расстроено сказал Сурван Ааш после разговора с воинами. Больше всего его бесила невозможность наказать виновных. Впрочем, основным виновным был он сам. К плохому настроению добавилась новость о том, что кузнец Варк так и не пришел в себя. Шантабр Жуш неустанно молился богине Уэсте о его здоровье, но пока это плохо помогало. Кроме того, память Великого воителя услужливо демонстрировала сюжеты с человеческим шаманом, когда тот своим волшебным оружием наносил островитянам ужасающие раны. Как, оказалось, отнять у него или украсть это оружие, не получится. Жрец объяснил, почему.
   - Это оружие вручил Гзану сам дух Яштар, - сказал он, - когда надобность отпадает, Великий дух забирает и хранит его у себя.
   Это окончательно расстроило стратига. Он успел заметить, как от человеческого шамана отскакивают стрелы и дротики, словно тот окружен невидимым щитом.
   - Чем его можно убить? - спросил Сурван Ааш.
   - Об этом богиня не сказала, - жрец пожал плечами, - только Яштар, который дал ему защиту, может ответить на такой вопрос.
   - Так спроси его! - рассердился собеседник.
   - Он отказался отвечать.
   Сурвана Ааша охватил гнев, он подумал, что с удовольствием оттяпал бы Яштару голову. Разумеется, говорить вслух этого не стал, за такие слова можно навлечь на себя гнев Великого духа. Да и жрец от подобной эскапады пришел бы в ужас. Так что пришлось промолчать.
   Сына вождя будущего "дружественного" племени Тэга накормили и уложили спать во временно сооруженной хижине вместе со Смавой, потерявшей в сражении своего мужчину. Решено было человека больше не бить и подождать, пока не сойдут синяки, поставленные разведчиками Сварата. Иначе можно забыть об установлении нормальных отношений с вождем Умаром, его отцом.
   Минуло четыре дня, пока синяки у Тэга сошли, и его можно было показать отцу.
  Первый стратиг Сурван Ааш взял с собой жреца, Тэга, следопыта Сварата, понимающего речь дикарей, а также пятерых воинов в качестве почетного караула. Стратиг нацепил один из немногих имевшихся у них нагрудных доспехов. На битву бронзовую пластину надевать не стал, слишком тяжелым был панцирь. Теперь же решил предстать перед будущими слугами во всем великолепии. Хотя путь к укрывшимся в чаще северянам оказался не столь далеким, к концу его Сурван Ааш обливался потом. В голову ему пришла мысль о том, что изготавливать столь неподъемные вещи не стоит. И хорошо, что их не успели загрузить в лодки. Ибо, будучи перегруженными, хлипкие суденышки почти все отправились бы на дно. Первый стратиг озадачился также мыслью о том, каким образом воины острова таскали эти плиты на груди и даже совершали с ними длительные походы. О том, что воины привыкли к большим нагрузкам, тренируясь в беге едва ли не каждый день, он не подумал. То была не его забота, а сотников и десятников.
   Временные жилища, поставленные северянами в хорошо укрытом месте, производили жалкое впечатление. Это были дырявые шалаши из веток и пальмовых листьев, которые вряд ли выдержали бы даже небольшой дождик и слабые порывы ветра. Появление делегации с острова Тлантис вызвало в племени шок и панику. Заметив среди прибывших своего сына, которому Сурван Ааш подарил кожаную шапку с орлиными перьями, северяне успокоились и пригласили гостей разделить с ними скромный обед. Переговоры не были долгими. Вести их, следуя обычаю и начиная с разговоров ни о чем, не получилось. Слишком плохо знал Сварат северный язык. Его хватило только на то, чтобы представить островитян великим народом, который решил взять окружающие племена под свою твердую руку. Вождь Умар во время общения и приема пищи вместе с шаманом Кавахом не могли оторвать взгляда от тяжелой нагрудной пластины стратига. Которая произвела на них ошеломляющее впечатление. С огромным трудом, не единожды повторяясь, жрец со стратигом донесли, наконец, до присутствующих мысль о скорых совместных действиях против волосатых дикарей и их сообщников из племени Рыси. Когда северный вождь попытался возразить, что его племя не желает ни с кем конфликтовать, ему пояснили, что посланцы великого острова Тлантис во главе с военным гением Сурваном успели очистить побережье от чернокожих упрямцев, и что столь же незавидная судьба ожидает всех, кто не захочет подчиниться священной воле стратига. Добившись от вождя Умара не слишком внятного согласия, Сурван Ааш сообщил, что забирает его сына в свое войско. Пообещав сделать сотником и добавив, что для молодого Тэга это будет наиболее высокая честь, которой когда-либо удостоили воина чужого племени.
   - Разве вы не оставите его здесь, со своими родичами? - удивился вождь. У него возникло острое чувство будущей потери. Терять сына он не хотел.
   - Тэг, - обратился стратиг к парню, - ответь, обещал ли я подарить тебе длинный нож из крепкого архала?
   Хитрый Сурван, так же, как и жрец Шантабр, прекрасно видели, что будущий заложник мечтает обзавестись этим удивительным оружием, с которым не сравнится ни одно изделие из самого прочного камня.
  Сварат постарался как можно тщательнее перевести сказанное.
   - Обещал, о великий, - подтвердил Тэг.
   - Останешься с нами, получишь не только длинный нож, а также лук и стрелы с твердыми и острыми наконечниками.
   Парень был вне себя от счастья и тут же согласился. Побои и синяки были забыты, островитяне показались ему добрейшими людьми в мире. Пришлось вождю северян смириться с тем, что сын его уйдет с чужаками.
   Остался пустяк, договориться о совместных действиях против врага. Островитяне обещали прислать гонца, после чего Умар должен выйти на встречу с ними во главе восьми сотен воинов. Договор закрепили перебродившим соком мачу, поднявшим настроение и развязавшим языки. Расставались обе стороны дружески, захмелевшие и веселые.
   - Необходимо объяснить им расположение и построение воинов перед битвой, - на обратном пути к стоянке высказывал стратигу свои сомнения жрец, - для этого потребуется немало времени и усилий. Войско северян, это бестолковая толпа, которая почти вся будет неизбежно уничтожена. Сделать из них настоящих воинов за несколько дней невозможно.
   - Это и не потребуется, - отвечал Сурван Ааш, - помнишь, как мы поступали в таком случае с новичками острова Тварг?
   - Ты прав, в тот раз мы расположили их на острие удара и обрели полезный опыт! - сказал Шантабр Жуш.
   - Вот именно, опыт! Восемьсот северных воинов поставим в авангарде, они примут на себя главный удар. И полягут почти все. Главное, что враги понесут потери. Я, как вспомню волосатых Дрангов, до сих пор дрожь пробирает!
   - Я тоже впечатлен их силой, - согласился жрец, - это не люди, а демоны для убийства.
   Сварат молчал, переводить северянину никто не приказывал. Тэг не слушал, пребывая в прекрасном расположении духа, губы его сложились в мечтательную улыбку, в раскосых глазах читалась неприкрытая радость. Скоро он получит вожделенный острый и твердый длинный нож, которым будет резать врага, словно хлипкий тростник. Такого ни у кого нет, даже у отца. И лук со стрелами, которые принесут гибель противнику, способные пробить любую защиту, кроме, разве, нагрудной пластины великого стратига!
  
  Глава двадцать седьмая
  Новые планы
   Все последующие дни Сурван Ааш усиленно размышлял, каким образом можно справиться с шаманом племени Рысей. Ему не давало покоя его волшебное оружие. Он своими глазами видел его действие. Этот великолепный блестящий и слегка искривленный длинный нож легко разрубал бронзовые изделия островных мастеров. Конечно, можно было, что называется, навалиться кучей и задавить нахального шамана. Но сколько народу погибнет, прежде чем до него удастся добраться, и как посмотрит на подобное оскорбление Великий дух Яштран? Вдруг он сам объявится во плоти и примется рубить и калечить воинов стратига? А справиться с духом, точнее, убить никак не получится, в этом никто не сомневался. В том числе и жрец Шантабр Жуш, который едва услышав о подобном варианте решения проблемы, в ужасе побелел и посоветовал военачальнику о подобном больше не говорить. Вот и обдумывал бывший главный стратиг острова Тлантис, каким образом можно устранить досадную помеху в виде шамана Гзана. Кто ищет, тот, как известно, в конце концов, находит. Вот и Сурван неожиданно вспомнил о необычном оружии, которое однажды пришлось применить островитянам против неожиданно объявившегося врага. Якобы много зим назад один из островов, Эмурт или Кайю пытались захватить чужаки. Кем они были и что им понадобилось, никто уже не помнил. Жрецы в храме Уэсты иногда показывали прихожанам странное устройство из дерева, одно из бревен которого имело на конце большое ложе. Стратиг всегда интересовался различным вооружением. Потому много раз он приходил в храм, в отдельную залу, где стояло старинное устройство. Потому и изучил его вплоть до самой мелкой детали. В юности слушал рассказанную жрецами историю о том, как островитяне построили большую лодку и на ней доставили каменный метатель к захваченному пришельцами острову. Конечно, одним метателем дело не обошлось, однако удивительное устройство положило начало изгнанию наглых чужаков. Огромные камни, каждый в рост человека, неожиданно обрушившиеся на головы врага, заставили того в панике отступить к плотам, затем под градом стрел высадившегося войска, убраться туда, откуда явились. С тех пор метатель вернули на Тлантис и, в память о великой победе, установили в одном из залов храма. По стенам там были развешаны многочисленные приспособления для борьбы с врагами. Большие и малые луки, вплоть до другого устройства, которое могло метать огромные стрелы. Бронзовые топоры с двумя лезвиями, ножи, короткие, длиной в ладонь и двуручные, с неподъемными лезвиями в три локтя. Кроме того, копья с двумя остриями, бронзовые палицы, навершия которых были усеяны острыми шипами, и множество других приспособлений, свидетельствующих о неистощимой выдумке островитян в стремлении обеспечить неоспоримое преимущество перед захватчиками.
   Предавшийся воспоминаниям стратиг сидел у костра. Оторвался от своих мыслей только после того, как женщины принесли деревянную дощечку, которую он велел изготовить мастеру по дереву Гуашту. Вооружившись кусочком угля, Сурван Ааш изобразил на гладкой поверхности старинный камнеметатель, такой, каким он ему запомнился с юных лет. К счастью, кузнец Варк шел на поправку и даже смог подойти, когда за ним послали Аэсту.
   - Мне знакомо это устройство, - сказал кузнец, посмотрев рисунок.
   - Ты смог бы его сделать? - спросил стратиг.
   - Залечу раны, потом сделаю.
   - Пояснишь Гуашту, какие деревянные части нужно изготовить, - продолжал Сурван Ааш, - я дам помощников, пока ты будешь отлеживаться, они изготовят основу. Теперь скажи, какие детали придется выковать из архала?
   Мастер на секунду задумался.
   - Кое-что можно заменить деревом, дубом, например. Ось для ложа, колеса, и даже клинья будут дубовые. Мы же не станем бросать камни в течение многих зим? Это устройство должно выдержать не более пяти рук дней. Если что-то износится, сделаем заново, благо дерева вокруг много, а еще лучше изготовить несколько деталей на замену, про запас.
   - Но совсем без архала не обойтись? - спросил стратиг. - Здесь у нас пока нет ни месторождений, ни печи, чтобы его плавить, ни оборудования для кузницы.
   - Воины принесли с места битвы мятые шлемы и сломанные ножи, - ответил мастер, - этого хватит, чтобы перековать в части, необходимые для изготовления двух или даже трех бросателей камней. Через одну руку дней я этим займусь.
   - Хорошо, вот Гуашт, можешь ему все объяснить.
   Стратиг решил изготовить два устройства, метающих камни и, воспользовавшись неожиданностью, уничтожить Дрангов, как наиболее опасных противников.
   Теперь следовало озадачить разведчиков, чтобы они выяснили все о волосатых дикарях. Где обитают и часто ли перемещаются с места на место. Следовало понять, как застать их врасплох. Лучше всего, по мнению Сурвана Аша, сделать это ранним утром, когда дикари крепко спят в своих хижинах. Тогда можно нанести удар по хлипким жилищам, чтобы, по крайней мере, уполовинить количество мужчин.
  Для этого следовало выяснить, сколько всего хижин в племени и в каких из них ночует мужская часть Дрангов.
   Сурван Ааш вызвал Бусмаха и Сурвата и озвучил разведчикам задание.
   - Срочности нет, - пояснил он, выходить не обязательно сегодня или завтра. Я планирую, что мы будем готовы через две руки дней. Через одну руку отправитесь следить за Дрангами, я буду ждать от вас подробный доклад. Можете взять с собой тех, кто по лесу ходит бесшумно. Вас не должны заметить, это важно!
   И началась работа. Гуашт с помощниками рубили бронзовыми топорами подходящие деревья, разделывали их на части, тщательно обтесывая и подгоняя размеры.
   На четвертый день кузнец, наконец, поднялся с постели и принялся объяснять помощникам, что именно нужно получить из сломанного бронзового оружия. К счастью, благодаря выдумке и старанию, обошлись без перековки. Колеса, которые на острове изготавливали из бронзы, сделали из дуба. Насаженный на дубовую ось, тяжелый камнемет передвигали трое мужчин.
   Племя островитян получило немалое удовольствие от картины метания огромных камней. Булыги с силой ударяли в деревья, те трескались и падали. Женщины, столпившиеся позади отважных испытателей, издавали громкие вопли: "Уах"!
   - Карах! Таким камнем можно убить тысячу врагов! - восторженно кричала Аэста, хлопая в ладоши.
  Женщина была скандальная, любила покричать, картина с летающими камнями привела ее вместе с молодыми подругами в неописуемый восторг.
   - Отправим Дрангов к духу смерти! - рядом с ней кричала Гарша.
   - Смерть волосатым! - подхватывала Туана.
   - Целься в то дерево, - приказал стратиг Гуашту, указав на толстый дуб в два обхвата. Однако дуб не поддался тяжелым камням ни с первого раза, ни со второго. Только куски коры разлетались во все стороны.
   - Наши воины столь же крепки, как этот дуб! - возгласил Шантабр Жуш. В ответ толпа зрителей разразилась довольными воплями.
   Испытание нового-древнего оружия закончилось к вечеру. Возможно, его бы продолжили при свете костров, однако закончились камни. Стратиг дал отмашку, прекратив развлечение, и отправил нескольких воинов к скальному хребту, где можно было набрать подходящие "снаряды". Некоторые из расстрелянных булыжников раскололись на части и не годились для повторного использования. Камни таскали до утра, с рассветом Сурван Ааш велел уставшим труженикам отдыхать.
   - В ближайшие два дня должны вернуться разведчики, - сказал стратиг, присаживаясь к костру, - тогда решим, как нам справиться с проклятыми Дрангами.
   - Потом доберемся и до Рысей с их шаманом, - кровожадно добавил жрец, - на этих землях у нас не должно остаться врагов.
   - Остальных сделаем слугами, воинами или рабами, - сказал стратиг, - а женщины станут нашей собственностью. Как это и было в благословенные времена на Тлантисе. И оружие свое вернем.
   - Перед нападением на волосатых дикарей посвящу ночь камланию, богиня нам поможет. Надо обязательно принести обильную жертву.
   - Отправлю людей на охоту, пусть добудут жертвенное животное, - ответил стратиг.
   Он долго сидел у костра, уставившись на камнеметы. Он не подозревал, что подобные устройства на острове Тлантис были изобретены за тридцать тысячелетий до появления Римских баллист.
  
  Глава двадцать восьмая
  Орги
   Салван Уэш, великий вождь племени Призывающих смерть, вальяжно устроился на большом камне, словно на удобном троне. На языке пигмеев название племени было неимоверно длинным, включая в себя сплошные согласные, жужжащие буквы. Когда оно произносилось, казалось, вокруг летает пчелиная семья. Кроме самих пигмеев никто посторонний не смог бы выговорить священное название племени. Поэтому Орги иной раз упрощали задачу, называя себя Зуданами, или Призывающими смерть.
   Сегодня охотники притащили горного козла, женщины занялись его разделкой и готовкой мяса.
   "Плохие здесь земли, - думал вождь, глядя на пляшущие языки пламени, - племен мало, и те не могут жить мирно, раздражают духов, призывая на свои глупые головы погибель".
   Прежде Орги обитали южнее. Там их окружали дружественные племена, общающиеся на одном языке. Призывающих смерть никто не трогал, все знали, что обидчика жестоко накажут духи, приглядывающие за пигмеями. Но однажды колдун сообщил, что на земли, где они жили, придет тяжелая болезнь, которая продлится три зимы, болезнь унесет больше половины людей. Чтобы избежать напасти, племени пришлось отправиться на север. Туда, где обитали здоровые волосатые дикари, чернокожие и несколько племен с белой кожей. На новом месте никто не владел языком пигмеев и поначалу их не боялся, пока два чужака не поплатились за свою несдержанность и грубость жизнью. А вскоре явившиеся из-за моря краснокожие устроили с черными безобразное побоище, в результате чего те все до единого были уничтожены.
   Размышляя о последних событиях, Салван Уэш удивлялся. Как могут могущественные боги и духи допускать подобный беспредел? Разве можно спускать краснокожим пришельцам истребление целого племени? К сожалению, возможности отмщения у пигмеев были не столь велики. Ведь чужаки их не тронули? Значит и мстить не за что. Мало ли кому не по нраву происшедшее избиение? Вот если кого-то из Оргов обидит чужак, в тот же день за ним придет смерть. Если виноват будет пигмей, обидевший кого-то из своих, его судьбу решит колдун. Прикажет умереть, умрет, наложит кашту (отрабатывать вину), значит, будет трудиться так долго, как прикажут. Если на племя пигмеев нападут враги, месть может коснуться самое большее трех человек. Нет у Призывающих смерть возможности поголовно уничтожить обидчиков. Потому удивлялся вождь недавним событиям. Краснокожие отправили к духу смерти целое племя, включая женщин и детей, а теперь живут-поживают, словно сотворили обычное дело.
   - Как может быть, что духи спокойно взирают на столь страшное непотребство? - спросил он Даваша Булла, колдуна племени, который как раз подсел к костру.
   - Духи свое возьмут, - ответил тот, - не сейчас, потом. Они умеют ждать, для них две руки зим такой же срок, как для нас время с утра и до вечера. Меня иное заботит, моя дорогая дочь Ансарта.
   - Что с ней не так?
   - С ней пока все в порядке. А вот с молодым Труаном, в которого моя глупая птаха имела несчастье влюбиться, дело плохо.
   - Это из-за Священной рощи? - догадался Салван Уэш. Колдун тяжело вздохнул. Временно переселившись на побережье, он был обязан объявить ближнюю рощу священной. Там он устраивал камлания, в Священной роще Даваш Булл общался с духами, в том числе с Гоуфом, чужаки называли его Гуфом, главным духом смерти, которому поклонялось племя. В иных местах духи зачастую не слышали шамана и не исполняли его просьб. В Священной роще нельзя было срубить ни одного дерева, это нарушило бы связь колдуна с миром духов, и тяжкой виной легло бы на все племя. Такое святотатство в обязательном порядке вело к гибели виновного. И этим человеком оказался ни кто иной, как возлюбленный его драгоценной дочери ничтожный и бестолковый Труан.
   - За каким Бздаром этот несчастный поперся в рощу? - нахмурился вождь.
   - Гархан! - выругался колдун. - Напился с друзьями перебродившего сока Мачу и заявил, что срубит для своей ненаглядной в роще дерево. И что ему за это ничего не будет. Нашел негодный способ выглядеть перед Ансартой смельчаком!
   - Он умрет?
   Колдун кивнул.
   - Либо его смерть, либо мы останемся без поддержки Гоуфа. Если умолить великого духа, не наказывать дурака, с нами неизбежно покончат новые соседи. Что такое племя без могущественного покровителя? Скорее всего, злобные краснокожие выбьют нас всех до последнего человека. Сам знаешь, на нас косо смотрят духи Бздар и Кусман, они считают, что племя Зуданов слишком зазналось. Если бы ни Гоуф, нас бы давно сожрали.
   - Боюсь, как бы вина за содеянное не пала на тебя или на твою Ансарту, - сказал вождь. - Сам знаешь, духи мстительны, сегодня помогут, завтра нашлют беду.
   Колдун пожал плечами.
   - Ничего уже не изменить, сегодня кто-то должен умереть. Я не знаю, кто именно, но, скорее всего, Труан. Хотя не исключено, могу пострадать я или моя дочь. Представь, этот ненормальный поутру пришел в себя и явился с просьбой умолить великого Гоуфа о прощении.
   - И что ты ему сказал?
   Колдун посмотрел на свои кулаки.
   - Выкинул из хижины и велел больше не приходить. Так он даже рыдать начал. Потом мать его пришла, слезно умоляла простить непутевого. Я объяснил, что это не в моих силах, окончательное решение примет великий Гоуф. Определит долю вины Труана, а, возможно, и мою. Я ведь не уследил за Священной рощей.
   "Может случиться, что часть вины будет возложена на твою драгоценную Ансарту, - подумал Салван Уэш, - ведь именно из-за нее парень решился на ужасную глупость".
   - Со священным деревом все понятно, - сказал он, - виновный понесет наказание, - давай поговорим теперь о краснокожих.
   - А что с ними не так? - спросил колдун.
   - Понимаю, что у тебя другие заботы, но, по моему мнению, эти злобные чужаки, не достойны топтать нашу землю.
   - Нас это не касается. Думать надо о безопасности своего племени, а не о каких-то краснокожих или чернокожих. К тому же, что мы можем сделать?
   - Чтобы внести разброд в стан чужих, достаточно отправить в страну духов их главного вождя, помощника и шамана, - заметил Салван Уэш. - Оставшиеся без руководства воины уподобятся стае глупых куропаток и станут никому не страшны.
   - Их место наверняка займут другие, кто-то из сотников или десятников, - возразил колдун.
   - Предполагаю, что единый народ разобьется на несколько племен, во главе которых как раз и встанут сотники.
   - Но при этом необходимо выполнить условие, вождь островитян должен нанести тебе обиду. Сомневаюсь, что вам доведется встретиться и с какого испуга он станет тебя обижать? К тому же, наверняка наступит время, когда высшие силы покарают краснокожих.
   - Что толку, если это случится через много зим?
   - Оставил бы ты их лучше в покое. Злобные пришельцы, в конце концов, сами себя сожрут. Что заслужили, то и будет им отмеряно.
   - Отдохни и выспись, до утра духи решат твои проблемы, - посоветовал вождь.
   Даваш Булл покачал головой.
   - Беда нависла надо мной и моей дочерью, из-за ее красоты парень совершил ужасный поступок и обидел духа смерти Гоуфа.
   - Гоуф покарает обидчика.
   - Одного ли его? Пожалуй, я устрою большое камлание, постараюсь отмолить меня, мою Ансарту, а повезет, вместе с ней и юного глупца.
   - Не пытайся отвести копье беды сразу от них двоих, - сказал Салван Уэш, - тем самым ты накрепко переплетешь их судьбы. Как бы тогда гнев великого не затронул и тебя. Где я возьму такого сильного колдуна?
   Однако Даваш Булл только отмахнулся.
   - Попытаюсь, там видно будет.
   Вскоре вождь, по-прежнему сидевший у костра и уставившийся на пляшущие языки огня, услышал голос колдуна, заклинания которого были обращены к духам, помощникам и охранителям племени Оргов-Зуданов.
   В полночь молодой Труан, обидевший духа смерти, испустил последний вздох в своей хижине. Душа его отправилась в обитель владыки подземного царства Ханши в компании Ансарты, дочери колдуна, которому утром предстояло совершить над ними похоронный обряд.
  
  Глава двадцать девятая
  Рыси
   В этот день Великий шаман племени Рыси Гзан разошелся во мнении с вождем Бурном.
   Племя к вечеру вернулось на стоянку. Женщины заняли свои типи, Харш заселился вместе с сестрой Гзана. В крайнем у леса типи Гзана ждала Акса, время от времени нетерпеливо выглядывая наружу и кидая на парня призывные взгляды. Но шаман не торопился устраиваться на отдых. Он высказывал Бурну свои опасения по поводу того, что мужская половина племени собиралась отбыть к себе. Возможно, он не завел бы этот разговор, но к нему еще днем обратился бесплотный голос духа Яштара.
   "Время меняется, Гзан, - сказал дух, - а вы собираетесь жить, не меняясь, по старинке"
   "Что ты имеешь в виду?" - насторожился парень.
   "Разве кто-то станет разделяться во время военных действий?".
   "Дранги не хотят селиться вместе с нами".
   "Тоже плохо, но я не о том. Зачем мужчины собираются уходить? Как смогут отбиться женщины в случае нападения врага?".
   "Мы поставим в лесу караулы, нас предупредят. Мы живем раздельно уже много поколений. Еще мой дед один раз в зиму отправлялся на поляну Встреч".
   Не убедил его бесплотный голос духа, но червячок сомнения занес. Потому и начал этот разговор Гзан. Однако Бурн сразу дал понять, что объединять женщин с мужчинами не собирается.
   - Такую жизнь нам издавна завещал Великий дух Яштар! - заявил вождь и добавил. - От старших я слышал, дети тогда стали рождаться больные, но почему племя разделили и как это связано с болезнью, объяснить не могу, сам не знаю. Но и менять ничего не стану!
   - А если Яштар изменит позволит объединиться, ведь болезнь давно прошла?
   - Когда ты успел с ним пообщаться? Не камлал, и по дороге не творил молитвы, - недоверчиво сказал Бурн, - знаю о твоем желании собрать всех вместе, женщин и мужчин, людей и Дрангов. Но не забывай об их людоедских привычках. Или напомнить, что случилось с племенем Быка, откуда ты сам родом?
   Гзан не знал, что за болезнь заставила в далеком прошлом Яштара разделить племя, может, тогда это было правильно. Но почему нельзя перед лицом опасности объединиться с Дрангами, понять не мог. Хотя, людоедские обычаи волосатых, на самом деле, заставляли задуматься.
   Вождь, тем временем, собирался уводить воинов, приказывая, кому предстоит готовить поздний ужин (этим придется заниматься мужчинам), кто отправится на охоту, а кто пойдет караулить. Не хотел Бурн слушать ни о каких переменах, решив, по-видимому, что островитяне, получив жестокий отпор, больше не нападут. Или надеялся в дальнейшем установить с ними нормальные, добрососедские отношения.
   "Вряд ли они успокоятся, потому что привыкли жить грабежом, - услышал он внутренний голос духа, - а понеся большие потери, захотят взять реванш". Что такое "реванш" Гзан не знал, но догадался по смыслу.
   "Вождь меня не слушает, - пожаловался он, - Бурн упрямый, как старый Хорн (осел)"
   Яштар ничего не ответил. Если проблема не имела простого решения, внутренний голос надолго замолкал, а иногда вовсе уходил от разговора. Из этого следовал пугающий вывод: Великий дух не столь велик и далеко не всемогущ. Парень долго размышлял о том, как может Яштар одновременно спать в Круглом камне и сидеть у него в браслете? На этот вопрос ответа не было. Круглый камень, о котором рассказывал Харш, представлялся ему куда более подходящим вместилищем для духа, чем легкий и практически невидимый браслет. Иногда он задавался вопросом, что случится, если дух в камне проснется? Но и этого он не знал. Спросить у духа, что жил в браслете? Однажды он набрался храбрости и задал этот вопрос.
   "Я отвечу, когда мы с тобой доберемся до места, где лежит Камень". Харш уверял, что попасть туда можно только один раз в году. И сделать это можно только в середине лета. Что ж, он подождет. С Харша он взял твердое обещание сходить с ним на ту поляну. Ну, а пока, пожалуй, пора поспать. Гзан позвал Арану и приказал выставить караулы.
   "Правильно, - снова прозвучал в голове бесплотный голос, - лучше перебдеть". Парень понимал далеко не все из того, что говорил ему Яштар, в том числе заумные технические термины. Значение этих слов, не смотря на все просьбы, Великий дух отказывался пояснять.
   "Все равно не поймешь, - отвечал он, - это касается устройства самой вселенной". Гзан уже знал, что вселенная то, что ночью открывается взгляду на черном небосводе. По словам Яштара звезды такие же солнца, только находятся неизмеримо дальше. Впрочем, это знание казалась столь невероятным, что не умещалось в голове шамана. Ему было проще поверить, что звезды это угли костра богов, которые обитают на небесах. Во всяком случае, такое объяснение казалось первобытному человеку более логичным.
   Утром было мирным, казалось, вернулось спокойное время, и злые островитяне больше никого не побеспокоят.
   С рассветом женщины приготовили пищу, проснувшиеся дети принялись играть. Мальчики разделились, та часть, которая объявила себя Дрангами, бросала камешки в противников, назвавшихся островитянами.
   Старый Кадуш (ему недавно исполнилось 38 зим) привлек к работе нескольких подростков и занялся выделыванием стрел для луков. Большинство стрел после побоища оказались испорчены. Потрескались, каменные наконечники раскрошились, к тому же, они были смазаны ядом Кубаки. Кадуш с удивлением и даже благоговением рассматривал бронзовые наконечники копий и мечи, удивлявшие мастера своей остротой и прочностью. Он ощупывал холодный металл, недоверчиво качая головой и бормоча что-то о божественных мастерах, которые изготовили такие удивительные вещи. Старик изготавливал деревянные стрелы, прикрепляя к ним каменные наконечники. Мальчики с удовольствием ему помогали, как и все мужчины племени, они любили оружие.
   Из своего типи выбрался Харш, присел рядом с шаманом.
   - Что, не спится? - спросил он. - Я тоже после побоища сон потерял. Хорошая у тебя сестра, Гзан. Никогда не кричит, лишнего не требует. Для нее слово мужчины закон. Я даже пожалеть успел, что по первости ее слегка побил.
   "Ничего себе, слегка! - подумал Гзан. - На ней живого места не было".
   - А нашему вождю не повезло, - продолжал Дранг, - Крата баба крикливая, хоть уши затыкай. Все ей было не так, заставил одежду зашить, крики, послал шкуры стирать, снова визг. Ничего делать не хотела, даже фрукты собирать ленилась. Как он ее сразу не прибил?
   - Ее утащил тигр? - спросил Гзан.
   - Съел, удивляюсь, как не отравился. Она на ядовитую змею была похожа.
   - А сейчас Уштран с кем?
   - Найзу, подругу Краты, к себе взял. Та еще скандальнее. Я рад, что живу у вас, надоело крики слушать.
   "Зато с ней не соскучишься" - услышал Гзан в голове бесплотный голос.
   - С такой не соскучишься, - повторил Гзан за Яштаром.
   - Дело не в скуке, - посерьезнел Харш, подкинув полешко в костер, - он ее слушает и поступает, как она советует. А у нас говорят: "Выслушал женщину и сделай наоборот".
   - Получается, она управляет племенем? - удивился шаман.
   - В том то и дело. Она потребовала, чтобы он наших воинов увел на прежнюю стоянку.
   - Не к добру это! - сказал Гзан. - Мы собрали много оружия с убитых врагов. Острые длинные ножи, копья с крепкими наконечниками и стрелы. А также тяжелые палицы и луки, которые лучше, чем наши и бьют дальше. Ты что-нибудь себе выбрал?
   - Копье и палицу с острыми твердыми шипами. А Уштран ничего брать не стал. Найза заявила, что воевать надо оружием, которым бились наши предки, отцы и деды. А оружие островитян проклято духом гниения Бздаром.
   - Эта ничтожная баба не согласна со мной, великим шаманом? - возмутился Гзан. - Надо Дрангов вернуть и раздать им захваченное оружие.
   - Мы сможем это сделать только при следующей встрече, - вздохнул Харш, - сомневаюсь, что вождя удастся переубедить. Слишком он верит Найзе.
   - Давай завтра к ним сходим!
   - Завтра большинство отправится на охоту, - покачал головой Дранг, - останутся женщины с детьми и Курш, который собирался устроить благодарственное камлание в честь битвы. Не с женщинами же разговаривать!
   - Отложим визит, но с вашим вождем обязательно поговорю. А сейчас пора отправиться на охоту. Время до вечера еще есть. Мясо кончилось, одними овощами сыт не будешь.
  
  Глава тридцатая
  Разгром
   К вечеру воинство Дрангов в отличном расположении духа вернулось к родным хижинам.
   Дранги шумно обсуждали схватку, вспоминая, как крепко "наваляли" незванным наглым пришельцам из-за большой воды. Однако стоило воинам Тиршу с Дарком высказать сожаление об оставленном на месте битвы оружии островитян, как Уштран сердито прервал мужчин.
   - У нас самое лучшее оружие! - рыкнул он, уставившись на них строгим взглядом. - Вы видели, сколько воинов потеряли враги? Кто после этого смеет сомневаться в наших крепких копьях и тяжелых дубинах? Наше оружие освящено самим Великим духом Яштром, спящим в доме из прозрачного Камня. Или вы не верите говорящему с духами Куршу?
   Никто не посмел возразить вождю, хотя многие воины были не прочь разжиться необычным оружием. Однако слова Уштрана казались слишком убедительными. Дранги, в самом деле, побили неисчислимое количество воинов противника. Найза, подруга почившей Краты, с гордым видом шагавшая рядом с вождем, усмехнулась уголками губ. Женщине нравилась ощущение власти, когда самый сильный мужчина племени прислушивался к ее советам. Получая в ответ ночами горячую и страстную благодарность. Найзу в далеком будущем назвали бы влиятельной куртизанкой, для своего времени наиболее успешной в сексуальных утехах.
   Курш, говорящий с духами, поддержал вождя и обрушился с упреками на сомневающихся.
   - Видевшие прозрачный непробиваемый Камень, где спит наш повелитель и защитник, как вы можете сомневаться в его могуществе? - нахмурился он. - Он научил наших предков изготавливать лучшее оружие на земле, с помощью которого мы успешно справляемся с врагом. Оставьте сомнения, если люди Большой воды опять придут, мы побьем их всех до единого! Это мое слово, шамана племени Круглого камня.
   - Пусть приходят! - в один голос подхватили воины. - Мы отобьем им бока, и они с воплями разбегутся!
   До места добрались, веселясь. Словно племя Дрангов приняло изрядную дозу перебродившего сока дерева Мачу.
   Однако воины, Зуун, Штран и Ыштэн не веселились. Ыштэн укоризненно покачал головой, понимая, что оружие врага своим качеством превосходит деревянное и каменное. И что именно от этого во многом зависят потери в сражении. И хотя шаман с вождем хвалили освященные Великим духом копья с наконечниками из камня и деревянные дубинки, в битве с островитянами погибли почти две сотни Дрангов. А будь у них трансы (мечи) из архала, павших было бы значительно меньше. Но высказаться вслух ни один воин не решился. Ибо это значило пойти против вождя, шамана и, что самое главное, Великого духа Яштра, с незапамятных времен спящего в волшебном доме.
   - Завтра иду на охоту, - объявил Ыштэн, - мясо заканчивается.
   - Я пойду с тобой, - решил Зуун. Вызвались и остальные охотники, Штумпт с Брангом, Штран, Аух и другие.
   - Трепещите, козы и лоси! - крикнул Ыштэн под смех остальных мужчин, - завтра мы придем за вами!
   - Один охотник как-то обещал добыть медвежью шкуру, а вернулся без головы, - подколола его Найза. Другая бы отхватила от здоровяка хорошую плюху, но девушка была подругой вождя племени. Ыштэн с досадой сплюнул и отошел в сторону. Мужчины нахмурились, женщины захихикали.
   - Вот я вам! - Зуун с угрожающим видом, сжав кулаки, шагнул к ним, те с визгом разбежались. Теперь залились смехом мужчины.
   Женщины подчистили оставшиеся запасы, после скромного ужина народ Дрангов, наконец, стал понемногу укладываться ко сну.
   Вождь уединился в своем типи с Найзой. В нетерпении ожидая своего мужчину, женщина раскинулась на мягком ложе. По давней привычке Уштран оставил копье возле входа, чтобы в случае опасности быстро схватить оружие, и уже собрался пристроиться к подруге, когда вспомнил об охране.
   - Подожди, - остановился он, - схожу, расставлю караулы.
   - Перестань, отдохни в моих объятиях! - ответила женщина. - Никто не нападет. Наши мужчины крепко наподдали наглым пришельцам из-за большой воды. Уверена, теперь они раздумывают, как бы сбежать подальше от этих мест!
   Вождь не устоял перед соблазном.
   Воины острова Тлантис в это время бесшумно окружали поселение Дрангов, где в десятках типи отдыхали уставшие мужчины и женщины с детьми. По соседству, на лесной прогалине, под руководством мастера Гуашта установили деревянные баллисты, в давние времена, придуманные островными умельцами. На волокушах подтаскивали массивные камни-булыги, без которых камнеметы становились бесполезными игрушками. И не стоял в ту ночь возле поселения ни один караульный, который мог подать сигнал тревоги. Костер погас, угли прогорели. Народ слишком устал, некому было подбросить дров. Наступила непроглядная ночь, только черный небесный шатер подмигивал сверху бесчисленными звездами.
   Воины островитян подтаскивали камни. Наконец, они были уложены возле орудий, сотники расставили отряды в заранее выбранных местах. Разведчики не зря тщательно обследовали расположение десятков типи и окружающий лес. Все было готово, когда на небе проявились первые проблески рассвета. В это время, как известно, людей одолевает самый крепкий сон.
   - Все готово? - обратился Сурван Ааш к помощнику.
   - Воины ждут твоего сигнала, Великий ! - ответил Газан Кий. Оба находились рядом с камнеметом, стараясь разглядеть в темноте домики селения. Возле механизма застыл мастер Гуашт вместе с двумя воинами, Сбар Тонгом и Бусмархом-разведчиком. Огромный камень уже заложили в ложе метателя, осталось повернуть деревянную ручку спуска.
   - Помните, пока они не очухались, надо, как можно быстрее, закладывать камни, иначе не успеем поразить все жилища, - в десятый раз наставлял стратиг мастера Гуашта. Тот согласно кивнул и ответил шепотом.
   - Можно начинать, Великий!
   - Во имя нашей победы и Великой богини Уэсты начали! - провозгласил Сурван Ааш. Сбар Тонг повернул деревянную ручку, освобождая силу, скрытую в механизме. Огромный камень улетел в ночную тьму. Со стороны селения послышался глухой удар. Гуашт привел ложе в изначальное положение, оно со щелчком встало на место. Воины поспешно заложили новую глыбу. Новый поворот ручки, второй камень отправился в смертельный полет. Неподалеку выстрелил второй камнеметатель. Со стороны домиков, напоминающих хлипкие шалаши, донеслись душераздерающие крики.
   - Развернуть по этой отметке! - приказал стратиг. Воины напряглись, повернув камнеметатель к заранее вбитому в землю колышку. Таких колышков здесь было набито два десятка. Занимая новое место, метатель менял зону обстрела. Третий камень улетел в следующий домик, островитяне методично уничтожали хлипкие жилища вместе с их обитателями.
   - Лучникам приготовиться! - приказал стратиг, когда услышал, как орут и ругаются выскочившие из жилищ Дранги. Сотни стрел взлетели в черное небо. Площади возле домов были заранее пристреляны. Каждый десяток лучников бил по своему участку.
   "У местных жителей никогда не будет такой дисциплины, как в нашей армии, - с гордостью подумал Сурван Ааш, отдав приказ копейщикам приступить к зачистке, - именно поэтому их судьба стать нашими слугами и рабами!" Большая часть жилищ была разрушена, спасшиеся во время каменных бомбардировок попали под обстрел лучников и теперь лежали на земле, переселившись в обитель духа смерти Ханши, другие, будучи ранены, громко стонали. Копейщикам, ровными рядами двинувшимся в селение, стратиг приказал никого не жалеть.
   - Рабов наберем позже из людей, - сказал он, - эти волосатые здоровяки нам не годятся. Только и жди, что кто-нибудь из них воткнет в спину каменный нож.
   Послушные приказу копейщики, оказавшись между остатками строений, безжалостно добивали раненых воинов, женщин и детей.
   Лишь в дальней части селения, там, куда каменные заряды обрушились позже, небольшая часть Дрангов сумела уйти в лес. Было их всего несколько десятков. Вождь Уштран погиб одним из первых, вместе со своей Найзой. Остался в развалинах говорящий с духами Курш, недооценка хитрости и мастерства островитян, привела его к гибели.
   Уцелел Ыштэн, который так и не смог заснуть и насторожился, услышав грохот падающих камней. Вместе с Зууном, Штраном, Аухом и еще несколькими воинами он увел в лес остатки ничего не понимающих женщин с детьми. Из оружия у них имелись всего несколько копий и единственная палица, которую успел прихватить Ыштэн. По дороге к племени Рыси их застал рассвет. Еды у них не было, они рассчитывали на завтрашнюю охоту, которая уже не состоится. Ыштэн хмуро оглядывал тяжелую деревянную дубинку и копье с каменным наконечником. И раздумывал, не выбросить ли их? Ведь у Рысей осталось достаточно твердых острых тлансов (мечей или длинных ножей), захваченных у островитян. И столь же крепких и острых копий из удивительного, почти волшебного архала. Зачем тащить с собой бесполезную тяжесть? Они так и не отдохнули! Однако пока он не стал ничего выбрасывать. Когда придут к Рысям, получат новое оружие, тогда и оставим лишнее, подумал он. Когда Зуун поднял вопрос, почему вождь не позволил взять оружие чужаков, Ыштэн его перебил.
   - Вождь с остальными воинами и шаманом отправились в обитель духа смерти. Не нужно вспоминать то, чего нет. Давайте решать, что делать дальше. Я считаю, надо идти к Бурну, он достойный вождь Рысей, а его Великий шаман Гзан владеет волшебным оружием Яштара. Мы должны быть вместе с ними, вот об этом стоит подумать.
  
  Глава тридцать первая
  Гибель Гуашта
   На следудющий день Дранги добрались до женской половины племени Рыси. Измученные, с потухшим взглядом, вышли они из леса, женщины, готовившие что-то на костре, застыли, пораженные их видом. Только вчера казалось, жизнь наладилдась, охотники притащили лосенка, так что мясо у племени было. А тут картина: "Не ждали".
   Гзан уставился на Ыштэна, который приблизился к костру и устало опустился рядом с шаманом.
   - Что случилось? - спросил тот, уже обо всем догадавшись. К тому же, услышал мысленную подсказку: "Не видишь, разгромили Дрангов, похоже, это все, что осталось от их племени".
   Ыштэн заговорил, подтвердив сказаное Яштраном. Несколько мужчин Дрангов, жены и дети, столпились возле них. Рыдать никто не стал, в племени Круглого камня слезы не приветствовались и считались проявлением трусости.
   - Примете нас в племя? - спросил Ыштэн. - Мы хотим быть Рысями.
  Дранги и их женщины заголосили, ругали подлых краснокожих захватчиков, грозили предать мучительной смерти.
   - Сейчас вас накормим, - ответил Гзан, - потом расскажете, что случилось. А пока, - он повернулся к своим воинам, столпившимся вокруг, - Арана, возми Аксу, сходите за мужчинами. Передай, срочно нужен вождь и несколько воинов, самых опытных и сильных. Жду Тирка с Дарком и Горда. Если приведет еще кого, тем лучше.
   - Что надумал? - спросил Ыштен, которому женщины вручили деревянное блюдо с рыбой.
   - Если не отомстим, они так и будут приходить, пока нас не перебьют. Говоришь, огромными камнями кидались?
   Ыштэн кивнул и принялся рассказывать, что камни эти были размером с взрослого человека.
   - Разве кто-то может кидаться такими камнями? - удивился Гзан. И тут же получил от Яштара ответ.
   "Для этого существуют баллисты, которые можно изготовить из дерева с использованием бронзовых деталей".
   "Если они деревянные, значит, их можно сжечь? - задал мысленный вопрос шаман. - А если они снова их сделают ?"
   "Чтобы не сделали, надо уничтожить мастера, который их изготовил".
   "Мы его найдем и убьем", - решил Гзан, понимая, что к большой войне они пока не готовы. Он подумал, что лучше было бы убить вождя островитян вместе с помощниками. Но вряд ли получится это сделать, начинать придется с малого. Судя по рассказу Ыштэна, баллисты или камнеметы, враги установили в лесу рядом с поселком. Надо их отыскать и сжечь, а заодно избавиться от мастера, чтобы больше не вздумал сделать такое страшное оружие.
   Пока Дранги насыщались, шаман подошел к расположенной неподалеку скальной стене, которая служила своеобразным каменным дневником. Здесь шаманы племени Рыси издавна отмечали наиболее важные события. В давние времена на каменный холст начал наносить рисунки сам Яштар. Он схематично изобразил камень, о котором рассказывал Дранг, и в котором, судя по его словам, нынче спал сам Великий дух. Далее следовали сцены охоты на быков, лосей, кабанов. Один из рисунков изображал убитого охотниками мамонта. Затем шли картины камлания у костра и жертвоприношения. Расширять галерею старались все шаманы, пришедшие после Яштара: Урган, Двард и Кхане. Последним из них был шаман Утраш, передавший Гзану браслет, подарок Яштрана, старик рисовал, в основном, воинов. Юношей, которые проходили обряд возмужания, тренировки с оружием, стрельбы из луков, метание дротиков и сцены рукопашной борьбы. Под конец уникальной каменной галереи Утраш изобразил нападение Дрангов на людей племени Рыси, а также принесение в жертву похищенных женщин.
   "Приходит конец давней вражде", - подумал Гзан и кусочком угля набросал сцену, в которой Дранги и люди сражались с островитянами. Он не обладал мастерством художника, тем не менее люди и островитяне были вполне узнаваемы. Такой рисунок был недолговечным, к следующей зиме его бесследно смоют дожди. Однако Гзан собирался позже вернуться и нанести сверху бесцветный растительный лак, рецепт которого подсказал ему Яштран. Все предыдущие рисунки были покрыты таким лаком. Ни одна картина за прошедшие годы не испортилась. Набросав основу эпического полотна и удовлетворенно окинув взглядом получившуюся картину, он вернулся к костру. Дранги к этому времени насытились, от мужской части племени вернулась Арана с Аксой, с ними пришел Бурн и несколько воинов.
   - Что решили? - обратился Бурн к Гзану. Тот высказал свои соображения.
   - Камнеметы обязательно нужно уничтожить, - согласился вождь, - нечего ждать, вооружаемся и выходим.
   - Я пойду с вами! - заявила Арана. Возражающих не было. Сильная женщина показала себя отличным воином. Бронзовое оружие пришельцев с острова, павших в битве, было сложено возле типи шамана. Ыштэн и его люди взяли себе бронзовые булавы и мечи. Харш ограничился мечом. Женщин с детьми и подростками решили оставить на поляне. Бурн некоторое время с сомнением разглядывал бронзовое оружие. Видно, не по душе ему было сражаться оружием врага. Увидев, как Арана подняла тяжелую палицу с острыми шипами и легко покрутила над головой, он оставил сомнения и вооружился. Вслед за Бурном разобрали мечи и его воины. Дарк с Гордом взяли копья и луки, хотя запас стрел к ним оказался невелик. Только Гзан ничего не стал брать, у него всегда было под рукой волшебное оружие Яштара. Продукты с собой брать не стали, прихватили только деревянные фляги с водой.
   - Все готовы? - обратился к маленькому отряду Бурн. - Выступаем!
  Провожали их женщины с детьми. Женщины Дрангов отныне также считались Рысями.
   По дороге Гзан подумал, что погибших Дрангов нужно похоронить, для чего потребуется немало времени. Он переговорил с вождем, тот отмахнулся.
   - Разберемся и решим на месте.
   В бывшем селении стояла тишина. Только ветер шуршал листвой в кронах деревьев. Мертвые так и остались в разбитых домиках.
   - Где стояли камнеметы? - спросил вождь у Ыштэна, тот махнул рукой в сторону деревьев. На открывшейся небольшой прогалине деревянных устройств не оказалось, от них остались следы колес и несколько больших булыжников. Гзан покачал головой, представив себе эффект, производимой таким камешком, упавшим на хлипкую крышу типи, служившую защитой только от дождя.
   - Гзан, Ыштэн следуйте за мной, догоним врага, - приказал Бурн, - остальным заняться похоронами!
   Часть воинов осталась готовить погребальные костры, шаман с вождем и Дрангом поспешили по глубокой колее, оставленной колесами. Островное войско значительно опередило четверых воинов, с трудом кативших неуклюжие орудия. Рядом с ними шагал пожилой мужчина в длинной синей накидке, время от времени помогая вытаскивать колеса из мягкой почвы. Чужаки общались на незнакомом языке. Воины Тлантиса уважительно обращались к мужчине в синем, Суар Гуашт. Услышавший их речь, Гзан поначалу решил, что человек в накидке жрец, потом понял, судя по жестам и помощи воинам, это никто иной, как мастер, изготовивший страшное оружие. Которое унесло множество жизней Дрангов.
   - Начнем? - обратился Гзан к вождю.
   - Мы с тобой бьем этих, - он кивнул в сторону Гуашта и двух воинов, тянувших орудие, - остальные вперед, ко второму камнемету!
   Вторая баллиста была рядом, до преследователей доносились пыхтение толкавших ее людей и скрип колес, ось которых никто не догадался смазать маслом.
  Ыштэн с Бурном бросились на врага. Чужаки выхватили бронзовые мечи. Гзан замахнулся грозным лезвием духа Яштара. Гуашт, которому он собирался снести голову, в свою очередь, обнажил меч. С пронзительным звоном бронза пещерного века столкнулась с булатным клинком из далекого будущего. Половинка бронзового меча улетела в кусты, ручка с обломком осталась в руке ошеломленного мастера. Гуашт с недоумением взирал на оставшуюся часть меча, не понимая, как такое могло произойти. В следующий миг волшебное лезвие вновь рассекло воздух, голова плотника улетела в кусты.
   Справившись противниками, Ыштэн с вождем Рысей поспешили ко второй камнеметной установкой. Оттуда доносились глухие удары и возгласы на чужом языке. Гзан добрался до сражавшихся, но помощь им уже не требовалось. С охраной камнеметов, как и тягловой силой, было покончено.
   Ыштэн окинул ближайшую баллисту внимаельным взглядом, подивившись непростому ее устройству. Поистине такую сложную вещь придумал не простой человек, скорее шаман или колдун с помощью богов. Толстые, не просушенные, бревна в основании вряд ли быстро разгорятся.
   - Боюсь, долго ждать придется, - нахмурился он. Вождь задумался, рядом в ожидании приказа замерли воины.
   - Жечь не будем, - решил Гзан и взмахнул мечом Яштара. Спустя несколько минут от обеих камнеметов остались большие кучи щепок, среди которых виднелись несколько бронзовых деталей.
   - Возвращаемся? - спросил Ыштэн.
   - Ступайте, я загляну к островитянам, - сказал Гзан.
   - Стоит ли совать голову в пасть льву? - спросил Харш.
   - Зачем тебе это? - удивился Бурн.
   - Тебя убьют! Мы идем с тобой! - заявили воины.
   - Меня хранит Яштар, - ответил шаман, - не беспокойтесь, со мной ничего не случится. Надо узнать дальнейшие планы наших островитян. И попробовать с ними договориться.
   - Как ты станешь с ними говорить, если они по-нашему не понимают? - спросил Харш.
   - Яштар поможет, - ответил Гзан после того, как бесплотный голос уверил его, что с чужим языком проблем не будет. Большинство племен побережья, кроме пигмеев Оргов, общались на одном языке, хоть и с небольшими отличиями. Речь чужаков, прибывших с Тлантиса, никто не понимал.
  
  Глава тридцать вторая
  Незваный гость
   После гибели мастера-плотника наступило временное затишье. Другого, столь же умелого, мастера по деревянным изделиям, не нашлось, хотя среди бывших рабов, уроженцев островов Эрмута и Пудана, а ныне воинов Великого стратига Сурвана Ааша, попадались рукастые ребята. Каждый умел выполнять простые работы, в том числе по дереву, но настоящим знатоком был только Гуашт.
   Пришлось стратигу задуматься о дальнейшем совершенствовании вооружения своей, не столь большой, армии. С сожалением он вспоминал прежнее войско Тлантиса! Его боялись не только подвластные острова, но и далекие прибрежные города на материке. Раз плотник погиб, и сооружение камнеметов стало проблемой, следовало заняться выплавкой бронзы, ибо именно на ней зиждилось могущество Тлантиса. А ныне, после потери большей части оружия, следовало позаботиться о насыщении войска пиками, острыми мечами и тяжелыми палицами. Иначе можно потерять не только высокий статус сильнейшего воинства среди окрестных племен, но вместе с ним и голову. К счастью, кузнец Варк выздоровел и готов был взяться за дело. У стратига имелись на него большие планы. Для начала следовало отыскать на побережье залежи меди и олова, затем под руководством мастера поставить печи и приступить к плавке. При этом Сурван Ааш собирался придать кузнецу нескольких юных подмастерьев. Знания штука непрочная, утекут, как вода сквозь решето, и не вернешь. Если обучить подмастерьев, под рукой всегда будут кузнецы, какие бы беды, войны или болезни не обрушивались на островитян. К выполнению своего плана он и приступил. Однако дни шли за днями, а нужных металлов так и не нашли. Стратиг не собирался возвращаться к оружию из дерева и каменным ножам. Но выхода пока не видел. Островитяне ходили на охоту, искали подходящие овощи, собираясь организовать огороды, мужчины с Пудана на родине занимались огородничеством. Рыбу на Тлантисе большинство жителей умели ловить с малых лет. Плотник погиб, зато Эштван, каменщик с острова Тварг, умел строить каменные дома. Стратиг озаботился дворцом, какой же Властитель без собственных хором? Решили не искать подходящего места, а возвести здание посреди живописной долины. От чернокожих избавились, северяне станут слугами и рабами, Дрангов почти всех истребили, а племя Рыси находилось слишком далеко. Никто беспокоить новых жителей, по крайней мере, в ближайшее время, не станет.
   Качественную глину для раствора и обжига кирпичей Эштван обнаружил на берегу. В долину потянулись волокуши, помощники каменщика соорудили печь для обжига, и работа закипела.
   В то утро Великий стратиг Сурван Ааш, как обычно, со своим помощником, сотником Газаном Кием, Шантабром Жушем и несколькими воинами сидел возле своего временного жилища. Разговор шел о строительстве дворца, о том, сколько это займет времени. Варк, кузнец, предлагал снова заняться сооружением камнеметов, по его мнению, устройство было достаточно простым. К работам по дереву можно было привлечь любых мужчин, дело это тоже нехитрое. Женщины принесли вождю напитки в чашах и жареное мясо в бронзовой посуде. Воины закончили обсуждать будущий дворец, разговор зашел о вражеских племенах, Рысей и Дрангов. Большинство стояло за немедленный военный поход. Сварат разведчик вместе с Збар Тонгом уверяли, что разделаться с противником не представит большого труда.
   - Они теперь вооружены нашим оружием из крепкого архала, - отвечал стратиг. Однако было заметно, что он склоняется к силовому решению. Воинов у него больше, чем Рысей с остатками Дрангов, можно их просто задавить массой. Хотя и нежелательные потери могут быть слишком большими.
   - Битвы лучше оставить на будущее, у нас слишком много дел, - возражал жрец, - кроме дворца повелителя мы должны возвести каменные здания для воинов и женщин. Работа не на одну зиму. Придется фактически построить целый город. Вспомни Кэану, столицу Тлантиса, сколько там было домов, дворцов и храмов? Кстати, придется поставить храм Уэсты, такой же, как на острове.
   - Пока мы занимаемся стройкой, наши враги будут усиливаться, - отвечал Сварат, - уничтожив оставшхся, мы спокойно займемся обустройством своего быта.
   - К тому же, у нас есть союзники, - добавил десятник Збар Тонг, - пусть северяне не отличаются смелостью, в битву им придется вступить. Вместе мы окончательно добьем врага, и все побережье от горного хребта за долиной и до Большого залива на западе, станет нашим.
   Возле стратига с непроницаемым лицом сидел северянин Тэг, сын вождя Умара. Он не понимал чужую речь, а разведчик не собирался переводить. Хотя Тэг видел, что разговор идет о его племени.
   - А если все-таки попробовать с Рысями договориться? - сказал жрец. - У нас есть толмач, который знает местные языки.
   - Уцелевшие чудовищные волосатики наверняка примкнули к Рысям, - ответил стратиг, - и никогда не простят нам ночного нападения. Даже договорившись о плохом мире, мы всегда будем иметь рядом непримиримого врага, готового воткнуть в спину острый нож.
   - Тем более, у них теперь больше ножей, чем у наших воинов, - напомнил Збар Тонг. Стратиг от этих слов сморщился, словно сжевал целый плод сианы (дикого лимона).
   - Это наша ошибка, - нахмурился Шантабр Жуш, покосившись на него. Он считал стратига виновным в том, что большая часть оружия досталась врагу. Хотя вслух, конечно, об этом не говорил. Сурван Ааш был злопамятным и злобным военным вождем и никогда не прощал обид. Жрец хорошо помнил историю десятника Данэша, который обвинил стратига в гибели группы разведчиков, которых тот без предварительного изучения обстановки отправил на взбунтовавшийся Пудан, откуда ни один из них не вернулся. Вскоре десятника схватили жрецы, предъявив обвинение в том, что тот помог своей любовнице, молодой рабыне Майле бежать с острова. Майлу собирались принести в жертву подземным духам, тогда как раз произошла первая серия землетрясений, которые позже разрушили остров. Данэша жрецы богини Уэсты удавили в храмовом подземелье.
   "Если бы безопасно убрать Сурвана и занять его место, для нас была бы великая польза!" - подумал Шантабр Жуш. Хоть он не смыслил в военном деле, но с острова спаслись многие сотники и десятники, а выбрать из них другого стратига, более послушного жрецу, не составляло проблемы. Жрец испугался своих мыслей, вдруг мстительный военачальник по его взгляду догадается, о чем он думает? Народ продолжал обсуждать текущие дела, а Великий стратиг, о чем-то глубоко задумавшись, молчал.
   Поначалу никто из собравшихся не обратил внимания на человека, устроившегося рядом. Мужчина не выделялся своей одеждой. Обычная набедренная повязка, мякгие сандалии, без оружия. Единственное, что бросалось в глаза, белый цвет кожи.
   - Это кто-то из твоих? - обратился жрец к Тэгу, сыну вождя Умара. Сварат разведчик перевел вопрос. Северянин отрицательно качнул головой.
   - Тогда кто это? - собравшиеся удивленно уставились на незнакомца. Ни у кого даже не появилось мысли, что сюда мог явиться безоружный воин противника.
   - Отвечай, кто ты? - отвлекшись от своих мыслей, обратился к нему Сурван Ааш. Сварат перевел вопрос на местный язык. Присмотревшись, стратиг узнал, наконец, человека, во время битвы кромсавшего островитян страшным мечом Яштара. Далеко не все сумели избежать с ним встречи. "Один пришел? На что надеется?", - мелькнула мысль.
   - Гзан, Великий шаман племени Рыси, - представился тот. Услышав ответ, воины вскочили на ноги. Неторопливо поднялся со своего места жрец. С долей высокомерного превосходства Шантабр Жуш поинтересовался: "Сдаваться пришел?". Не очень он верил чудесным слухам, которые ходили про незваного гостя.
   - Договариваться, - последовал ответ. Воины не могли отвести от него взгляда. Все, как один, были уверены, чужаку конец.
   - Позволь великий, я его убью, - обратился к стратигу сотник Газан Кий, взявшись за рукоять меча, висевшего на поясе. Лицо его исказила ненависть.
   - Подожди, - поднял тот руку, - сначала послушаем, что он скажет.
   - Мой меч все равно напьется его крови, - пробормотал сотник, - пусть облегчит душу, пока она не отправилась в подземную обитель.
   Гзан окинул воинов внимательным взглядом. Все, что они говорили, ему мысленно переводил Яштар. Поэтому когда Сварат пытался переводить, он отрицательно махнул рукой.
   - Кто не хочет жить с нами в мире, умрет, - сказал он, - это говорю вам не я, а Яштар, покровитель племени Рысей.
   - Ты не шаман, а ничтожный обманщик! - воскликнул Газан Кий, выхватывая меч. - Я отправлю тебя к духу смерти Аджарту!
   Он попытался ударить Гзана, однако меч отскочил от невидимой преграды. Во время сражения такое уже происходило, однако в пылу битвы островитяне не обращали на подобные странности внимания. Не до того было. На этот раз они пораженно на него уставились. А тот невозмутимо продолжал говорить, словно не заметив попытки нападения.
   - Великий Яштар предлагает нашим племенам жить в мире, торговать и помогать соседям. Война никому не нужна.
   Напрягая все силы, сотник ударил снова, с тем же результатом.
   - Ты грязный волшебник! - воскликнул он. - Я все равно тебя прикончу!
   - Если не остановишься, умрешь!
   - Ты жалкий трус, - заявил Газан Кий, - смелый только со своим волшебным мечом. Не боишься сразиться со мной простым мечом из архала? Без своего зачарованного оружия, я с тобой быстро разделаюсь!
   - Дайте мне меч, отойдем на свободное место! - ответил Гзан, убирая чудесное лезвие.
  
   Сурван Ааш достал из кожаных ножен меч и бросил гостю, тот ловко его подхватил. Противники встали друг напротив друга на ровной площадке у деревьев. Посмотреть на поединок сбежались остальные островитяне. Всем было интересно, как будет биться шаман чужого племени. Многие островитяне по окончании схватки собирались его окончательно упокоить.
   Хотя Гзан прошел в своих сновидениях многочисленные тренировки, включающие различные виды оружия, копья, дротики и палицы, реальных поединков у него не было. Воины островитян обучались владению мечом с детства, что сразу почувствовал шаман. Некоторое время он отбивал удары, которые пытался нанести ему противник, а под конец поймал того на хитрый прием, который Газану Кию был незнаком. После резкого удара меч помощника стратига взлетел вверх и упал на землю.
   - Сам Кусман, дух потерь, подсказал тебе этот прием, - злобно произнес сотник.
   В шамана ударили несколько стрел, защита активировалась, стрелы отскочили, упав к его ногам.
   - Сварат, принеси сети, которые женщины сплели для рыбной ловли, - обратился к разведчику Сурван Ааш. Тот поспешно бросился к ближайшему шалашу, а Гзана обступили воины. Меньше минуты понадобилось, чтобы накинуть на него сеть. Но там, где она соприкасалась с невидимой силовой защитой, звенья сети из тонких гибких и прочных веток дерева Куана сгорали, превращаясь в уголь. Минута, и сеть рассыпалась прахом.
   - Не желаете жить с нами в мире? - снова спросил Гзан. - В таком случае прощайте, делать здесь мне нечего.
   Он замолчал и отправился к лесу. Вслед ему понеслись стрелы, но пробиться сквозь невидимый купол защиты ни одна из них не смогла. Преследовать его никто не решился.
  Великий шаман Гзан неторопливо шагал через лес, в голове его были невеселые мысли.
   "Я сделал все, что мог, но они предпочитают воевать, - думал он, - был бы с ними мир, мы бы от них взяли много полезного".
   "Они умеют выплавлять бронзу, - отозвался Яштар, - умеют работать с камнем, большую стройку затеяли, баллисту сделали, а ведь не каждому племени такое под силу. Правильней было бы наладить с ними дружеские связи".
   "Они слишком заносчивые, считают всех остальных дикарями, - мысленно ответил шаман, - как принудить их к мирной жизни?"
   "Сурван Ааш, великий стратиг и его помощник, сотник Газан Кий, как и прежний правитель, Боэш Туана, не знают иной жизни, кроме грабежа слабых, мелких островов, окружавших Тлантис. Это две, определяющие политику и весь властный расклад, фигуры. Остальные, рядовые воины и даже сотники с десятниками, оставшись без высокого начальства (во, как Яштар завернул, шаман половины слов не понял!) будут вынуждены принять ту систему, которую предложат дружественные племена, я имею в виду Рысей, бывших Дрангов и северян".
   "Пока сын северного вождя в плену, они крепко держат северян в кулаке".
   "Без стратига с помощником у островитян начнется борьба за власть. Если они не разделятся на несколько племен, в это время можно заставить их жить мирно, либо с ними покончить".
   Сказав так, Яштар замолчал. Слишком серьезной, непростой и не имеющей простого решения, оказалась тема разговора. Гзан думал о том, что упустил случай расправиться с вождем островитян и его помощником. Но помогло бы это наладить с ними мирную жизнь? Он сильно сомневался, хотя Великий Яштар придерживался именно такого мнения. Убил бы он своим чудесным мечом Сурвана Ааша и Газан Кия, их место немедленно займут другие. А всех убить не получится, слишком много у островитян сотников с десятниками. Как бы там ни было, он сделал все, что мог. И если из попытки ничего не вышло, в том нет его вины.
   Уже придя на место, неподалеку от стойбища Рыси он неожиданно увидел нескольких пигмеев.
  
  Глава тридцать третья
  Неожиданная встреча
   Орги, или, как они называли свое племя, Зуданы, проживали на побережье с давних времен. Предки их когда-то покинули жаркие земли юга. В то время там установилась немилосердная жара, реки и озера высохли, а Большая вода для питья не годилась. Вот они и переселились севернее, к более умеренному климату. Жили спокойно, хотя иногда случались стычки с чужаками. Племен вдоль побережья прежде было больше, почти все воинственные, хотя до больших сражений, как правило, не доходило, то молодых женщин заберут, то добычу у охотников отнимут, а самих отправят в обитель духа смерти. Среди соседей постепенно распространились слухи, что обижать низкорослых пигмеев себе дороже. Даже легкая обида могла привести к смерти обидчика. При этом никто не поражал его стрелой или копьем, человек ложился отдохнуть и молча умирал. Так случилось, когда охотники Ланей не захотели поделиться с пигмеями частью своей добычи. Выскочили коротышки из леса и принялись отсекать задние ноги лося. Охотник Гох прогнал их, громко костеря обидными словами. Вечером, вернувшись к стойбищу, Гох прилег в свой типи и молча, умер. Были и другие случаи. Воины медведей провожали шамана к священной поляне для полуночного камлания. На узкой тропе, посреди густого леса встретились с несколькими пигмеями. Те тащили кабанчика, добытого на охоте. Десятник Труш мало того, что согнал их с тропы, так и кабанчика отнял. Нехорошо на него посмотрели пигмеи, ничего не сказали и скрылись в чаще. Шаман объяснил десятнику, что поступок его неправильный. А вечером душа Труша тихо отошла к предкам. С тех пор люди на побережье стали осторожнее, с пигмеями не связывались, в случае непредвиденных встреч предпочитая коротышкам уступать. Вот несколько таких Оргов и встретил Гзан неподалеку от стоянки племени Рыси. Отошел в сторону, пропуская пигмеев, однако те вместо того, чтобы уйти, с ним заговорили.
   После похорон дочки Ансарты с ее возлюбленным Труаном колдун ходил задумчивый и молчаливый.
   На следующее утро Джаваш Булл, заявил вождю: - Собирайся, пойдем к племени Рыси.
   - Зачем они нам? - недовольно спросил Салван Уэш. Никуда он сегодня идти не хотел. После недавней охоты у Оргов было достаточно еды. Женщины были довольны и сытно кормили своих мужчин. А колдуну вдруг понадобилось топать к людям, которые, в отличие от Зуданов, даже с духом смерти договориться были не в состоянии.
   - Черные силы пришли с Большой воды, - серьезно ответил Джаваш Булл, - духи обещают всем нам гибель либо позорное рабство.
   - Причем здесь Рыси? Они что, могут помочь?
   - Дух смерти Гоуф, который издавна хранит наше племя, подсказал, что только с их помощью мы можем спастись.
   - Нам придется биться с чужаками вместе с Рысями? - брови вождя удивленно поднялись.
   - Сражаться не придется. Я должен встретиться с их шаманом, его устами говорит сам Великий дух Яштар. Он подскажет, как нам следует поступить.
   - Сколько возьмем людей? - вождь настроился на деловой тон.
   - Нам с тобой достаточно трех воинов.
   - Как мы их поймем без толмача?
   - Об этом не беспокойся, договоримся.
   И хотя вождю Салвану Уэшу идея топать к племени Рысей была не по нраву, возражать он не стал. Предупредили оставшихся, пообещав к ночи вернуться, прихватили трех воинов, вооруженных дротиками, и вместе с колдуном, Джавашем Буллом отправились через лес.
   - Как их найти? - вождь понятия не имел, где расположено племя Рыси. Знал только, что оно разделено на две части, одну женскую половину, другую мужскую. И что расположены они недалеко друг от друга. "Охота им была разделяться?" - подумал Салван Уэш. Для Оргов подобное разделение не имело смысла, слишком маленьким было племя пигмеев.
   - К вечеру мы их встретим, - уверенно отвечал колдун.
   Возле женской стоянки Рысей Орги увидели вышедшего из леса мужчину. Вождь пигмеев сразу понял, что это именно тот, кто им нужен. В украшенном перьями головном уборе, набедренной повязке и сандалиях, шаман Рысей спешно шагал по тропе. В руках он держал необычный, блестящий на солнце, меч.
   - Подожди, шаман! - крикнул колдун. Обернувшись, мужчина остановился. Гзан напрягся, он понял, что пигмеям от него что-то понадобилось. Он хорошо помнил недобрые слухи, которые про них ходили.
   Тем не менее, он подошел, уселся на упавшее дерево. Рядом пристроился вождь и колдун Оргов. Трое воинов-пигмеев встали рядом. Разговор начал колдун. Яштар переводил. Коряво получалось, тем не менее, вполне понятно. Поначалу речь зашла о делах житейских. Пигмеи поинтересовались, как уживаются Рыси поотдельности, все ли таким образом жизни довольны. Гзан рассказал о поляне Встреч, где ежегодно собирается молодежь. Далее разговорились об охоте. Выяснилось, что Орги добывают дичи более, чем им требуется. Вождь Оргов заметил, что племя небольшое, еды у них всегда хватает. Лишнее коптят, сушат и засалвают. А колдун Джаваш Булл с усмешкой добавил, что, случись недостача, они могут заглянуть к местным и позаимствовать мяса. Гзан заметил, что место для жизни у Рысей и Оргов крайне удачное, живности для охоты хватает с избытком.
   Колдун Джаваш Булл покачал головой и заговорил о чужаках, явившихся с Большой воды и не желающих жить в мире со своими соседями. Вступил в разговор и вождь, сообщивший, что Зуданы с чужими пока еще не сталкивались, но многое о них знают и уверены, что ужиться с островитянами не получится. Об этом им поведал Великий дух Смерти Гоуф. Краснокожие чужаки высокомерны, считают местных жителей ниже себя. Прибыв на наши земли, первым делом истребили племя чернокожих вместе с женщинами и детьми. У них более крепкое и совершенное оружие, с которым не сравниться нашим деревянным стрелам и копьям.
   - Об этом мне известно, - ответил Гзан и продемонстрировал бронзовый меч, который прихватил у островитян, - у мужчин Рысей много такого оружия, мы захватили его в сражении.
   - Во время Большого камлания, - продолжал колдун, - Великий дух Гоуф открыл мне, что если убрать жреца, вождя островитян и его помощника, чужаки разделятся на несколько малых племен, которые перестанут быть для всех нас угрозой.
   - С помощником вождя островитян, имя ему Газан Кий, я сегодня бился этим мечом. С ними не просто будет справиться. Краснокожие учатся владеть своим оружием с детства.
   Гзан уже пожалел, что не пустил в ход волшебный меч Яштара. Тогда бы уже сейчас эти трое были мертвы. Однако пигмеям он об этом не сказал. Ни шаман племени Рысей, ни вождь Оргов не подозревали, что среди женщин, спасшихся с Тлантиса, зрел разброд и недовольство. Женщины сотников и десятников, привыкли к многочисленным слугам и служанкам. Среди зажиточного населения острова считалось, что для полноценной и комфортной жизни иметь их следует не менее трех или, еще лучше, пяти. От неаккуратной и не слшком исполнительной служанки, богатая семья безжалостно избавлялась. Служанку, фактически рабыню, могли отдать жрецам для принесения в жертву, или попросту лишить жизни на заднем дворе. На побережье, вдали от властей Тлантиса и установленного на острове жесткого распорядка жизни, рабы и рабыни почувствовали некую тень вольности. Если прежде при малейшем неповиновении раба жестоко казнили, чтоб другим неповадно было, здесь, на чужбине, о строгих наказаниях речь не шла. Кто отправит к духу смерти единственного раба? Слуги, воины и сам Великий стратиг вместе с жрецом прекрасно понимали, что подобное свилетельствует о слабости власти.
   Более прочих была озабочена подобным вопросом Шебана, женщина жреца Шантабра Жуша. Дома у нее был десяток рабов и четверо рабынь, которых она держала в строгой узде. Теперь у нее зрело убеждение, что стоит дать слабинку, единственная невольница станет лениться и без должного старания выполнять свои обязанности. Гарша хозяйку боялась, как огня. Ее привезли с Пудана маленькой, прежнюю семью она почти не помнила. Жрец богин Уэсты с малых лет внушал девушке, что в случае малейшего неповиновения он принесет ее в жертву, а в дом возьме другую рабыню. Страх быть отправленной в храм к жрецам постоянно присутствовал, Шебана была покорной и старательной.
   Канта также много размышляла о том, что одна рабыня, это слишком мало. Сурван Ааш постоянно выглядел озабоченным. Когда они выбрались на песок пляжа, он таким не был. Радовался, что спаслись, что здесь их ждет много добычи, а населяют побережье отсталые дикари, которые будут поставлять еду, рабов и женщин. Потому, что здесь у противника нет великолепного оружия из архала. И что теперь? Многие спасшиеся погибли, а у врагов много этого оружия. Кто в этом виноват? Женщина жреца богини Уэсты была прагматичным человеком, к тому же, весьма не глупым. Она знала, что любой результат имеет свою причину. После потери многих воинов и унизительного поражения от якобы примитивных аборигенов смогут ли они вернуться к прежней, сытой и богатой, жизни? Шебана прикрыла глаза, перед ее внутренним взором предстал город Кэана, с его каменными домами, великолепными дворцами и парками. Толпы рабов спешили на разгрузку прибывающих лодок, полных добра с островов. Там были прекрасные тонкие разноцветные ткани, большие орехи, внутри которых плескалось молоко, сладкие плоды и деревянные сосуды с пьянящим соком дерева Мачу. Но самое главное, с островов привозили слитки дэты (меди) и мягкого торси, которые кузнецы превращали в незаменимый оружейный архал, основу могущества острова Тлантис. Вспоминая прежнюю жизнь, женщина поняла, о чем беспокоятся властелины островитян. Шантабр Жуш, Сурван Ааш и Газан Кий. Нового оружия не будет, а старое имеет свойство ломаться, теряться или же его могут отобрать враги, как это произошло недавно. Впервые Шебана подумала, что такого правителя, каким был Буэш Туана, им уже не найти. Никто из воинов не мог с ним сравниться. Вместе с погибшим правителем кануло в бездну вод и былое величие Тлантиса. Следующей мыслью, посетившей красивую головку Шебаны, был вопрос, что случится, если место трех нынешних властителей, Сурвана Ааша, Газана Кия и жреца Шантабра Жуша займут их женщины? Она хорошо знала жреца, его сомнения и нерешительность. Жрец Уэсты предпочитал прятаться за широкую спину стратига, стараясь уйти от ответственности за решение жизненно важных проблем.
   "Я бы справилась!" - неожиданно подумала она, с уверенностью, что Канта и Памара, жесткие и безжалостные к рабам, тем более смогут подчинить остатки островного войска.
   "Десятники и сотники знают, что в случае опасности от своих решений и обещаний я никогда не отступлюсь". Боялась ли она Великого духа, которому служил ее мужчина? Она часто слышала его молитвы и была уверена, что сможет повторить любую из них. Почему бы духу смерти Аджарту не пойти ей навстречу и не избавить от тех, кто не справляется с жизненными трудностями?
   Она вспомнила попытку восстания на одном из островов. В то время она была ребенком. Шебана подслушала разговор двух рабынь, которые ругали своих хозяев. Одна из них Гайта, ее прежняя рабыня, вторая Шана, собственность соседей. Шебана ни минуты не колеблясь, упросила отца содрать с Гайты кожу, что и было исполнено стражниками. Так же поступили соседи, которым она рассказала о подслушанном разговоре. С тех пор ей поныне прислуживает внешне покорная и старательная Сэана.
   Конечно, подобные мысли опасны, да и занять место властителей у женщин вряд ли получится. Но почему бы, ни помечтать, пусть мечты абсолютно нереальные? Представив себя с Кантой и Памарой во главе островитян, женщина испытала почти физическое наслаждение. Она знала, что власть самое ценное, что может быть в этом мире!
   "Надо будет осторожно поинтересоваться, какие отношения со своими мужчинами у Канты и Памары", - решила Шебана, отчего-то испытывая уверенность в том, что женщины при удобном случае ее с удовольствием поддержат. Ведь не просто так Уст, дух удачи, внушил ей сегодня подобные мысли?
   В это же время Памара, женщина уважаемого сотника Газана Кия, пребывала в изрядном раздражении. Она боялась признаться себе, что богами и судьбой назначенный ей спутник жизни надоел и стал противен. Внимание на нее, как женщину, давно перестал обращать, используя для утешения плоти рабынь, в коих на острове не испытывал недостатка. Здесь она видела его в обществе полненькой Труны, при этом мужчина являлся в жилище только к утру. На вопрос, отчего задержался, отвечал грубостью, советуя женщине не лезть в мужские дела. Иногда снисходил до объяснений, что у них возникли проблемы в виде здоровенных Дрангов и племени Рыси, которые украли у островитян оружие. Женщина не позволяла себе открыто демонстрировать раздражение и гнев, хотя понимала, что Газан Кий не столько решает проблемы племени, сколько находит утешение в объятиях молодой Труны. При этом ее часто посещали такие же мысли, как Шебану, женщину Шантабра Жуша. После большой битвы, в которой островитяне потеряли немалую часть воинов, она не раз слышала от мужчин упоминания о божественном оружии шамана Рысей, а главное, о могучей женщине-воине Аране, побившей десятки краснокожих мужчин. "Уж не является ли эта воительница стратигом племени Рысей?" - задавалась вопросом Памара. И тут же думала, что сама не прочь потягаться с любым мужчиной. Во всяком случае, орудовать длинным ножом или метать дротики может не хуже любого воина. "Отчего на острове верховодили мужчины? - приходил на ум следующий вопрос. - И что бы было, если мы, женщины, заняли их место?". В ответе она не сомневалась. Больше бы стало порядка и меньше пролилось крови. Она могла бы решать некоторые племенные разногласия без применения силы и массовой гибели людей. "Мы бы договорились с Рысями, - думала женщина, - положив в основу отношений торговлю. Мужчины предпочитают хорошую драку и убийства и только потом задумываются об иных способах решения конфликтов". Разумеется, на Тлантисе подобные мысли не приходили в головы женщин влиятельных семей. Только здесь, после неожиданного отпора, полученного от Дрангов и Рысей, именно они стали задумываться о мирном разрешении местных противоречий.
   Памара отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на Аэсту, с трудом удержавшись от хорошего удара по довольному лицу ничтожной рабыни. Газан Кий иногда прибегал к постельным услугам рабыни. Памара считала ее не более чем вещью, ну, пользуется ее мужчина Аэстой, как и деревянной посудой, не ломать же из-за этого посуду? Но сегодня раздражение накипело, и готово было выплеснуться через край.
   Надо ли говорить, что и Канту, женщину стратига, в этот день посещали аналогичные мысли? Как знать, может о подобных поворотах судьбы размышлял не только дух удачи Уст, но и сам Аджарт, дух смерти? Не иначе, что мысли его передались женщинам островных вождей. Канта не выспалась, ей снились плохие сны о нападении диких людей и поголовной гибели всех, кто спасся с острова. Утром она излила свое настроение на рабыню Сэану, обвинив ту в неповоротливости и лености. И пригрозив наказать жестким хлыстом. Причина была простой. Стратиг чаще предпочитал валять на ложе рабыню, а не ее, Канту. Рабыня была гибкой и стройной, а хозяйка, не знающая ограничений в еде, накопила изрядные жировые запасы. Она не могла справиться со своим аппетитом, а Сурван Ааш с неприязнью сравнивал ее с разжиревшим кабаном.
  
  Глава тридцать четвертая
  Племя Призывающих смерть
   Так бы и прошел нынешний день в разговорах и размышлениях, женщины военных вождей уже собирались пообщаться, обсудить ситуацию и, возможно, даже решиться на какие-то действия. Слишком много молодых воинов погибло во время последнего сражения. Случись такое на Тлантисе, верховный правитель Буэш Туана непременно собрал бы совет вождей и наказал виновных. Женщины и у себя на родине не имели права голоса, а тем более, теперь, среди враждебного окружения. Скорее всего, они пристали бы к своим мужчинам с просьбами скорейшей победы над дикарями, а также безжалостного грабежа окрестных племен. Чем, собственно, и занимались островитяне в прежние времена, до катастрофы. Иметь одну рабыню в хозяйстве мало. Работы всегда хватало. Подшить что-то из одежды, либо приготовить хмельной, перебродивший сок для своего мужчины. Собрать в долине съедобные корешки и фрукты или укрепить хлипкую крышу листьями. Здешние шалаши, которые назвать домами было трудно, во время проливных дождей часто подтекали. Так что хозяйкам иной раз приходилось самим включаться в работы по дому. Тогда они с тоской вспоминали крепкие каменные здания, которые были у них на Тлантисе. И, как минимум, от трех до пяти рабынь или рабов. Самим можно было предаваться безделью, либо перемывать с подругами косточки соседям. Островитяне надеялись дождаться возвращения замечательных былых времен. Когда воины подчинят соседей, как прежде, всего станет в избытке, и рабов и еды.
   Неторопливое течение дня нарушилось ближе к полудню, когда Сурван Ааш направил в лес охотников, как он поступал ежедневно. Мяса пока хватало на всех, без добычи островитяне не оставались. После полудня женщины с помощью рабынь принялись готовить на костре обед. Среди домиков-шалашей распространился запах жареного мяса. Неожиданно сидевший у костра Газан Кий уставился на противоположный край поляны. Из-за деревьев оттуда неожиданно появились незнакомцы. Низкорослые и худые, одетые в кожаные набедренные повязки, они не производили впечатления могучих бойцов.
   Нахмурился и поднялся со своего места Сурван Ааш, раздраженный тем, что своим появлением незнакомцы отвлекли его от некой важной мысли. Газан Кий также встал, сидеть остался только Шантабр Жуш, жрец богини Уэсты. Не пристало великому жрецу вставать перед дикарями. Шагавший первым пигмей остановился, изобразил легкий поклон, прижал руку к груди и произнес: "Салван Уэш, Зутта (вождь)". Вслед за ним поклонился колдун Даваш Булл, и также произнес нечто непонятное. За этими двумя следовали воины с короткими дротиками.
   - О чем они квакают? - презрительно сморщился Газан Кий.
   - Дикари не знают нашего языка, - сказал Сурван Ааш, - а толмача у нас нет. Тэг, ты их понимаешь?
   Стратиг повернулся к сыну северного вождя, который также занимал место у костра. Тот отрицательно качнул головой. Пигмеи разговаривали на своем языке, который в корне отличался от языка окрестных племен.
   - Они коротышки, на голову ниже любого нашего мужчины! - воскликнул жрец. - Какие могут быть с ними разговоры? Из них воины никакие, да и рабы слишком слабые!
  
   - Гоните их, нечего им здесь делать, - велел стратиг, уставившись на вождя пигмеев, - убирайтесь!
   Тот, не ответив, подошел к костру, на котором женщины готовили обед, и отхватил бронзовым клинком кусок мяса. Возмущению поварих не было края, однако они промолчали, ожидая реакции стратига.
   Сурван Ааш выхватил горячий кусок из рук нежданного гостя.
   - У него наше оружие из архала! - воскликнул Газан Кий. - Моим воинам не хватает клинков, а дикие задохлики бродят с ними по лесу!
   Стратиг отдал мясо одной из женщин, подскочил к вождю пигмеев и отнял у него меч. Тот укоризненно покачал головой. Второй пигмей, колдун, Даваш Булл усмехнулся и махнул рукой в сторону леса. Нежданные гости переглянулись и скрылись за деревьями.
   - Прикажи, вождь, я догоню их и убью! - обратился к стратигу кипящий возмущением Газан Кий.
   - А ты что скажешь? - спросил тот жреца. - Что говорит богиня?
   - Это племя низкорослых, слабых людей, - ответил Шантабр Жуш, - на Тлантисе в храме Уэсты жрецы рассказывали о них разное. Я бы не советовал их убивать, племя наверняка маленькое, и вреда от них быть не должно.
   - Больше этих коротышек сюда не пускайте, - сказал стратиг воинам, - придут, отбирайте наше оружие и гоните прочь.
   - А если не захотят уйти? - с усмешкой спросил десятник Збар Тонг.
   - Возьмете дубины и убедите. Нам не нужны бунтари. Не хватало восстания, как на Пудане.
   Жрец задумался, уставившись на языки огня. Ему непонятен был визит пигмеев. Чего они хотели? Жалкая попытка прихватить кусок жареного мяса казалась несерьезной. Мясо у них отняли, забрали и меч. Но для чего это было сделано столь откровенно и показательно? Что-то такое рассказывали об одном из племен пигмеев храмовые жрецы. Даже упоминали название. Шантабр Жуш напрягал память, но мысли ускользали. Рабыня подала ему деревянную плошку с аппетитным куском мяса. Он утолял голод, пытаясь вернуть исчезнувшую мысль. Неожиданно его осенило. Младшие жрецы в храме Уэсты любили собирать рассказы путешественников, которые хоть и редко, все же добирались до Тлантиса. Один такой рассказ он запомнил в виду его необычности. Было ли это правдой, или путники ради развлечения выдумали историю? Суть состояла в том, что на жарких землях среди множества народов проживало племя коротышек, на голову или две ниже обычных людей. Назывались они "Призывающие смерть". Вспомнив это, Шантабр Жуш почувствовал, как на спине выступил холодный пот. Если обидеть кого-то из племени, в течение дня обидчика ждал неизбежный конец. Поговаривали, за тех коротышек заступался и не давал в обиду ни кто иной, как сам Аджарт, могущественный дух смерти. Храмовые жрецы утверждали, что одновременно пигмеи могут лишить жизни не более трех обидчиков. Таков был договор колдунов племени с духом смерти, по которому Аджарт не имел права лишать жизни всех подряд. Жрец испугался. Он понял, что окружающие племена возненавидели пришельцев, задумавших превратить их в рабов. "Призывающие смерть" послужили своеобразным мечом, который должен поразить трех высших вояк, возглавивших поход поработителей против аборигенов. Жрец подавил желание поделиться с Газаном Кием и Сурваном Ааштом своей догадкой. Потому, что толку от этой информации, кроме возможной паники, не будет. Остановить бога смерти никому не удавалось, а молиться и устраивать камлание, тем более, бесполезно.
   "С двумя жертвами все понятно, это стратиг и приближенный к нему десятник, оба грубо высказались в адрес пигмеев, - подумал Шантабр Жуш, наблюдая, как воины у костра насыщаются и предаются мечтам о том, как разгромят Рысей и возьмут их женщин в рабство, - но кто будет третим?". И с ужасом понял, что из присутствующих наиболее подходящая мишень для бога смерти Аджарта именно он. Все же, маленькая и слабая надежда сохранилась в его душе. История, которая ему вспомнилась, казалась выдумкой, сказкой. С чего он вдруг решил, что незваные визитеры оказались представителями этого смертоносного племени? Стоило ли ее вспоминать? Лучше бы он эту страшную историю забыл, навсегда выбросив из памяти!
   "Может, все же, устроить камлание? - думал охваченный плохим предчувствием жрец. - Скажу стратигу, что возношу обращаюсь к нашей защитнице Уэсте, а сам буду молить бога смерти о прощении? Но без большой жертвы ничего не получится. А принести в жертву быка, которого сегодня добыли охотники, мне не дадут. Не поверит никто в старую историю!". Он почти решился открыть правду Сурвану Аашу, когда вдруг понял, что уже поздно. Словно услышал далекий голос богини, который приказал ему молчать. Жрец молчал и тупо глядел на языки огня в костре. Вечерело, а он все так же сидел, погруженный в свои думы. Подошла Шебана, спросила, не хочет ли он еще мяса. Он раздраженно отмахнулся. Обиженная женщина удалилась с двумя "дамами высшего света", Кантой Сурвана Ааша и Памарой Газана Кия. Они отошли в сторону и принялись живо обсуждать перспективы дальнейшей жизни на побережье, предаваясь мечтам о том, как встанут во главе островного воинства и добьются больших успехов, которых не смогли добиться их мужчины. Они не подозревали, что уже на следующий день у них появится возможность воплотить эти планы в жизнь и доказать окружающим, что власть женщин может быть ничуть не хуже власти мужчин.
  
  Эпилог
   Дни потянулись за днями, мужчины Рыси вместе с примкнувшими к ним остатками Дрангов, ходили на охоту, добывая дичь для себя и женской части племени. Островитяне не появлялись, никто о них не вспоминал, слишком они отталкивали высокомерием и воинственными замашками. Но однажды к Рысям прибыла делегация, да какая! Первой гостей увидела Арата, которая являлась непризнанным вождем женской половины племени. К ним явились женщины островитянки! Из разговоров с ними выяснились удивительные факты. Трое вождей островитян, стратиг Сурван Ааш, его помощник, сотник Газан Кий и жрец богини Уэсты Шантабр Жуш в один день покинули этот мир и своих соплеменников, переселившись к Аджарту, духу смерти. Случилась недолгая смута и попытки взять власть несколькими десятниками и сотниками. Однако на общем сборе Шебана, женщина жреца, заявила, что мужчинам племя не подчинится. Из-за их неумеренной глупости и желания проливать кровь.
   - Мы хотим жить в мире! - заявила она, ее поддержала Канта, женщина первого стратига Сурвана Ааша и Памара, женщина Газана Кия. Сотники властью делиться не захотели, однако против них неожиданно выступили остальные женщины, в том числе рабыни, которым эти трое обещали свободу. Одного десятника, Збара Тонга убили, нескольким другим намяли бока, пока власть окончательно не перешла к Трем воительницам. Казалось, ничего в жизни островитян не изменилось, однако вскоре перемены стали заметны. Мужчин привлекали к воспитанию детей и помощи в готовке пищи, а некоторые, наиболее сильные женщины, стали сопровождать охотников, почти не уступая им в ловкости и умении обращаться с оружием. Женщины еще на Тлантисе были привычны к мужскому труду, как ратному, так и хозяйственному мирному. Строительство дворца и каменных зданий продолжилось. Были построены два храма, пока деревянные, при которых организовали школы для детей. С ними занимались взрослые мужчины и женщины, которые еще на острове проходили обучение некоторым наукам, в основном, геометрии и письменности. Обширными знаниями, как на Тлантисе, учителя не обладали, но и то, что удалось сохранить, было бесценно.
   Канта, была знакома с планами Сурвана Ааша по строительству большой лодки с парусами из тонкой материи, решила воплотить их в жизнь. Кузнец Варк продолжал на побережье поиски руды для изготовления твердого оружия и деталей корабля. Что касается парусов, женщины острова славились умением ткать тонкую и прочную материю. Для этого они собирали подходящие травы и сплетали из них нити. Ткань получалась не хуже, чем на Тлантисе. Без бронзовых деталей создать большой корабль было слишком трудно, поэтому Канта решила начать с лодки, вдвое большей, чем те, на которых они добрались до побережья. Но вскоре один из Дрангов, Харш, притащил с горной гряды камень, который показался ему интересным. Варк увидел его и заявил, что это медная руда, и вскоре он сможет выплавить архал (бронзу). Кузнец обратился к Дрангу с просьбой показать место, где ему попался этот камень.
   - Я покажу, - сказал Харш, - но при одном условии.
   - Я готов на любые условия! - воскликнул кузнец.
   - Пока не построишь корабль, не будешь делать из архала оружие, - сказал подошедший к ним Гзан, - а лучше бы его вообще не было.
   - Все же, оружие понадобится, - возразил Харш, - ведь сюда опять могут явиться враги.
   Гзан вынужден был с ним согласиться. Время отказываться от оружия и сражений еще не пришло. Да и придет ли когда-нибудь?
  Так у корабля появились бронзовые детали, без которых построить его было бы невозможно.
   - Нам понадобятся полезные вещи, кузнец, такие как острые гвозди и петли для крепления дверей, - добавил Гзан. Он не знал, что это и никогда не видел "гвозди" и какие-то "петли". Но свято верил словам Яштара, сидевшего в браслете, тот его никогда не обманывал, иной раз, даже поясняя, о чем идет речь.
   "Скоро увидишь гвозди, петли и многое другое. Лучше один раз увидеть, что сто раз услышать", - ответил Яштар на просьбу растолковать значение непонятных слов.
   Строительством домов и дворца занимался каменщик Эштван. Дворец был почти готов, так же, как и десяток других домов. На стройке работали охотники, воины и бывшие рабы. Все были преисполнены желания обрести город, напоминающий о канувшем в лету Тлантисе. В планах у женщин также было возведение рядом с дворцом храма богини Уэсты.
   За хлопотами и заботами Гзану неожиданно припомнилось обещание Харша.
   - Не пришло ли время показать место, где стоит прозрачный дом Великого духа Яштара, - обратился он к Дрангу.
   - Через руку дней наступит время, когда дух пропускает людей к своему жилищу, - ответил тот.
   - Я хочу пойти с вами, - сказала Шони, услышав их разговор.
   - Женщина, у тебя скоро будет ребенок, так что придется остаться в поселении, - ответил Дранг.
   - Дорога может быть опасной, - сказал сестре шаман.
   Спустя четыре дня Гзан вместе с Харшем отправился к таинственному дому Великого духа. Шаман дрангов Курш погиб, а вождь Уштран заболел, Бурн отправился на охоту, так что этим двоим больше никого не пришлось с собой брать.
   Гзан обратился к браслету, спросив, пропустит ли их Яштар к своему жилищу.
   "Ступай, не бойся, - отозвался тот, - ты давно мог бы туда сходить".
   Вышли утром, а ближе к вечеру они с Харшем добрались до маленькой поляны, где спал Великий дух. Кругом, словно безмолвные стражники, высились могучие деревья, в основном, многолетние дубы. Мимо места можно было пройти в десятке шагов и его не заметить, настолько плотно закрывали деревья поляну от любопытных глаз. Посередине располагалась прозрачная сфера, внутри которой за пультом в удобном кресле спал человек в синем, облегающем костюме. На голове его было полушарие белого шлема с несколькими выступами, соединенными с пультом тонкими черными проводами. Лицо было закрыто блестящей черной пластиной. Только теперь Гзан догадался, что эта пластина всего лишь часть шлема.
   От волнения у него перехватило дыхание, он понял, здесь спит тот, кто все это время разговаривал с ним, помогая советом, могущественным оружием и немалой толикой своей силы.
   - Мы пришли, - сказал Харш, - я выполнил обещание. Если Уштран узнает, что я привел тебя сюда, он меня убьет.
   - Сначала ему придется выздороветь, а мы ему не скажем. Ваш говорящий с духами Курш погиб, кто теперь здесь камлает?
   - Никто, пока Дранги не выберут нового шамана.
   - Дранги стали Рысями, Я новый шаман племени, - ответил Гзан, - и я решаю, кто и когда будет приходить сюда, чтобы поклониться Великому духу.
   - Ты прав, нас осталось слишком мало, - в голосе Харша прозвучала печаль, - и теперь все мы Рыси.
   Гзан поднес руку с прозрачным браслетом к лицу. На браслете замигали огоньки.
   - Что происходит? - удивился он.
   В глазах у него потемнело, окружающий мир заволокло туманом, сквозь который проступило странное помещение. Одну из матовых стен занимало огромное окно, за которым виднелись не горы, как сначала подумал Гзан, а высоченные, удивительные и волшебные здания. Вдоль стены стояли мягкие лежанки со спинками, парень таких никогда не видел, однако оценил их удобство и красоту. На центральной лежанке сидели двое, тот самый мужчина в синей обтягивающей одежде, которого Харш назвал Ярштом, рядом в расслабленной, удобной позе расположилась девушка. Внешность и необычную красоту ее наш герой затруднился бы описать. Дело было даже не в одежде, которая казалась произведением волшебного искусства. Неведомый художник разукрасил тонкую ткань платья удивительными, объемными, красными и синими цветами. Платье подчеркивало изящную фигуру хозяйки. Ее лицо нисколько не напоминало лица девушек племени Рыси. Людей племени в сравнении с ней можно было сравнить с черновыми набросками, сотворенными природой. У знакомых девушек все черты казались более грубыми: нос, подбородок, заметно выступающие надбровные дуги. Девушки племени всегда ходили лохматые и не имели привычки расчесывать волосы. Разве что изредка завязывали волосы в хвост, чтобы в случае чего не мешались. У этой женщины, похожей на лесную волшебницу, или сошедшую с неба богиню, черные волосы были уложены в идеальную прическу, гармонирующую с тонкими чертами лица, на котором выделялись огромные и выразительные голубые глаза. "Словно два бездонных озера!" - почему-то подумал Гзан. Такая девушка могла быть мечтой любого мужчины.
   - Алэя, я тебя уверяю, со мной все будет нормально, - сказал тот, кого в объединенном племени Рысей-Дрангов называли Ярштом или Яштаром.
   - К чему рисковать? - недовольно ответила она, Гзан подумал, что ради этой неземной красавицы Яршту стоило бы отказаться от своих намерений и навсегда связать с ней судьбу. Будь он на месте мужчины, не задумываясь, так бы и сделал. Однако у того, по-видимому, имелись другие планы.
   - Я подготовил и рассчитал эксперимент не для удовлетворения своего любопытства, а ради тех, кто не вернулся, навсегда сгинул в проклятой нулевой реальности, - сказал он. - Вспомни наших друзей Элика Завицкого, Владана Шумера и Ингу Барлей.
   - Их уже не вернуть, - голос красавицы прозвучал холодно и бесстрастно, - не хватало еще потерять тебя!
   - Я вернусь и докажу, что путешествия в нулевой зоне реальны и безопасны. Последние три года я занимался разработкой темпорального автопилота, теперь он полностью готов.
   - Ярик, я не переживу, если ты не вернешься. Неужели тебе меня не жаль? - в голубых глазах девушки появилась такая грусть, что Гзан, если бы это зависело от него, отдал половину жизни за одну, лишь улыбку на ее прекрасном лице.
   - Не о чем жалеть, - ответил мужчина, - темпоратор стартует завтра, а через один-два дня я вернусь и навсегда останусь с тобой. Верь мне!
   Продолжения разговора наш герой не услышал. Комната исчезла в молочном тумане, он снова увидел себя рядом с Харшем возле прозрачного камня.
   "Он там, а ты кто?" - мысленно спросил Гзан. Яштар многие годы спит в своем прозрачном доме, но кто этот дух, что живет в браслете и с ним разговаривает?
   "Я всего лишь его бледная копия, тень. У нас это называется теневым ИИ".
   "Значит, он не выполнил своего обещания и навсегда остался здесь?".
   "Как видишь, застрял, спит и не стареет".
   "Почему спит, а не вернулся к ней?"
   "Он не учел особенность структуры нулевого времени. Автоматика приняла обнуление временного потока за угрозу жизни пилота и на неопределенное время погрузила его в стазис".
   "Его можно разбудить?" - Столько непонятных слов от существа в браслете он прежде никогда не слышал. Из сказанного Гзан уяснил только, что "стазис", это крепкий волшебный сон.
   "Это можно сделать с помощью браслета. Внешний сигнал запустит автоматику, и темпоратор вместе с пилотом вернется домой".
   У Гзана едва не вырвалось крепкое ругательство, которое в результате он произнес только мысленно: "Гархан!". Опять куча неизвестных слов, зачем Яштар из браслета вываливает их на его бедную голову? Однако он собрался и задал правильный вопрос.
   "Что нужно от меня?".
   "Ты должен отдать мне приказ".
   Гзан искренне удивился, неужели все оказалось так просто? Он не понимал, почему это нельзя было сделать давным-давно. Он не подозревал, что ИИ не человек и подчиняется программе. Сам Искусственный Интеллект без приказа не имел права вмешиваться в работу темпоратора. Гзану следовало сразу, получив браслет с копией Яштара, явиться на поляну и приказать вернуться туда, откуда прибыл. Ведь где-то в небесной дали или мире духов его ждет и не дождется прекрасная Алэя.
   "И все? Конечно, я сейчас же прикажу вернуть Ярика домой" - Гзан повторил имя, которое услышал в видении.
   "Должен тебе сообщить. Едва автоматика запустит темпоральный переход, с этого момента дух Яштара покинет браслет. Ты больше не услышишь меня и лишишься волшебного оружия".
   Гзану было слишком жаль неведомую богиню, которая не дождалась спящего в камне. Сможет ли шаман обойтись без советов и подсказок Яштара и его удивительного меча?
   "С тобой останется все, чему я успел тебя научить: ловкость, сила, ухватки в борьбе без оружия", - услышал он и, отбросив сомнения, отдал приказ, который более двухсот лет дожидался теневой ИИ темпоральной машины.
   Прозрачная поверхность камня пошла волнами, внутренний объем накрыл туман, раздался громкий хлопок, словно что-то лопнуло, и камень с могучим духом Ярштом исчез, словно его здесь никогда не было. Все же, без памятного подарка Гзан не остался. Он обнаружил в руке небольшой нож, лезвие которого было острым и прочным. А рукоятка, изготовленная из материала, напоминающего мамонтовую кость, удобно улеглась в ладони. Нож, в отличие от волшебного меча, отныне никуда не исчез. Браслет, долгое время охватывавший руку, стал мутным и, ничем не удерживаемый, упал на землю. Великий дух Яштар окончательно покинул племя Рысей. Возвращаясь к женской половине племени, Гзан вдруг вспомнил, что так и не задал ему важный вопрос. Не пора ли объединить обе части племени? Для каких целей им нужно продолжать жить отдельно, когда некая древняя болезнь давным-давно покинула их земли? Он нахмурился, подсказок теперь не будет. Поразмыслив, пришел к выводу, что женщины вряд ли захотят объединиться. Арана, слишком сильная и гордая, чувствует себя почти полноценным вождем и наверняка не захочет подчиняться мужчинам. Также припомнил, что дух браслета называл женщин, живущих отдельно, странным словом "Амазонки". Только значение этого слова он в тот раз не спросил, а теперь разъяснить его было некому. Но разве это важно? Отныне он сам будет отвечать на вопросы, которые станет задавать ему жизнь!
   - Я Великий шаман Рысей! - радостно воскликнул Гзан, при этом ему показалось, что лезвие ножа в его руке полыхнуло волшебным огнем. Или просто блеск яркого солнца отразился от гладкой, зеркальной поверхности?
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"