На следующее утро, едва открыв глаза, я явственно ощутила: что-то изменилось вокруг.
Свет. Это был всё тот же серо-зелёный дневной свет сумеречного леса, только прозрачнее. Завеса тумана за окном больше не отгораживала меня от внешнего мира.
Выглянув во двор, я горестно простонала: тонкий слой снега лежал на земле, снег припорошил крышу пикапа и выбелил дорогу. Но это было ещё не всё. Вода, весь вчерашний день лившая с неба, замёрзла, превратив хвойные иголки в фантастически красивые ледяные узоры, а дорогу - в смертельно опасную наледь. Мне и так изрядных усилий стоило не падать на ровном месте, даже если под ногами было совершенно сухо. Похоже, самым благоразумным поступком сейчас было бы вернуться в постель.
Чарли уехал на работу ещё до того, как я спустилась вниз. В определённом смысле, жить с ним было всё равно, что жить одной, самостоятельно. К тому же, вместо того чтобы тяготиться одиночеством, я обнаружила, что по-настоящему наслаждаюсь им.
Быстро съев тарелку хлопьев, я сделала глоток апельсинового сока прямо из пакета. Я была очень взволнована предстоящим походом в школу, и это тревожило меня. Дело было не в увлекательности учебного процесса, и влекла меня вовсе не компания моих новых приятелей. Сама себе я никак не могла признаться в том, что меня тянуло в школу из-за Эдварда Каллена. Ведь это было так глупо с моей стороны.
После всего, что я несла вчера, мне вообще следовало бы обходить его стороной. Да и вёл он себя подозрительно. Зачем соврал про линзы? Исходящая от него временами враждебность по-прежнему вселяла страх, а всякий раз, когда бесподобное лицо всплывало перед моим мысленным взором, у меня перехватывало дыхание. Я прекрасно осознавала, какая огромная пропасть лежит между нами. Учитывая всё это, грядущая встреча не должна была лишать меня покоя.
Пришлось хорошо постараться, чтобы добраться по обледенелой подъездной дорожке до пикапа живой и невредимой. Оказавшись наконец около машины, я поскользнулась, но таки уцелела, успев схватиться за боковое зеркало. Определённо, денёк будет тот ещё.
По дороге в школу, чтобы отвлечься от размышлений на тему моих предстоящих падений и от непрошеных мыслей об Эдварде Каллене, я принялась думать о Майке и Эрике, и о том интересе, который проявляли ко мне ребята здесь, в Форксе. Странно, я ничем не отличалась от себя прежней. Наверное, дело в том, что в Финиксе мои одноклассники, из года в год наблюдавшие меня в различных, не всегда приятных, стадиях взросления, уже не могли воспринимать меня как-то иначе. Здесь же я была в новинку для всех. А новинки попадали сюда редко и в очень ограниченном количестве. Не исключено, что даже моя опасная для окружающих неповоротливость казалась им вовсе не жалкой, а умилительной: этакая "девица в беде". Как бы то ни было, щенячья преданность Майка и их с Эриком нескрываемое соперничество сильно смущали меня. Пожалуй, я бы не возражала, если бы они меня вовсе не замечали.
Пикап уверено двигался по чёрной обледенелой дороге. Я старалась ехать как можно медленнее: не стоило превращать центральную улицу города в зону бедствия. Подъехав к школе, я вылезла из машины, и тут до меня дошло, почему моя поездка прошла без приключений. Что-то блеснуло, привлекая моё внимание, и я, придерживаясь за кузов, начала осторожно обходить машину сзади, чтобы осмотреть колеса. Тонкие цепи оплетали их крест-накрест. Бог знает, во сколько Чарли пришлось сегодня встать, чтобы надеть их. К горлу подступил комок. Я не привыкла к подобным проявлениям заботы, поэтому безмолвное участие со стороны Чарли застало меня врасплох.
Именно тогда, стоя позади пикапа и борясь с нахлынувшими чувствами, я услышала странный звук - стремительно нарастающий пронзительный визг. В испуге я подняла голову.
В следующие секунды моё сознание одновременно выхватило сразу несколько картин. В кино, чтобы изобразить нечто подобное, используют метод замедленной съёмки. Однако сейчас, видимо под действием адреналина, мой мозг работал в бешеном темпе, в мельчайших деталях воспринимая происходящее вокруг.
Эдвард Каллен, стоявший через четыре машины от моей, смотрел на меня глазами, полными ужаса. Его лицо ярким пятном выделялось среди моря других, потрясённо глядевших в мою сторону. Но центром всего происходящего в этот миг был тёмно-синий фургон: его занесло на льду и на бешеной скорости под визг тормозов мотало из стороны в сторону. Он вот-вот на полном ходу врежется в мой пикап, а я стою у него на пути! Я даже глаза закрыть не успею!
Однако прежде, чем я услышала треск фургона, когда он сминался о кузов пикапа, что-то сильно ударило меня, причём совсем не с той стороны, с которой я ожидала. Я стукнулась головой о заледеневший асфальт и почувствовала, как что-то твёрдое и холодное придавило меня к земле. Я лежала на тротуаре, позади жёлто-коричневой машины, рядом с которой парковалась. Больше я ничего не успела разглядеть - фургон продолжал угрожающе приближаться. Со скрежетом описав дугу вокруг пикапа и всё так же вращаясь и скользя на льду, он снова нёсся на меня.
Рядом со мной кто-то был: я поняла это, когда над ухом тихо чертыхнулись. Невозможно было не узнать этот голос. Длинные бледные руки, вытянулись вперёд, прикрывая меня от удара, а фургон, сотрясаясь, остановился как вкопанный в шаге от моего лица. Сбоку виднелась глубокая вмятина, удивительным образом повторяющая форму больших рук.
В следующее мгновение эти руки задвигались с такой скоростью, что у меня начало двоиться в глазах. Одна рука уже крепко ухватилась за днище фургона, и меня, с заплетающимися как у тряпичной куклы ногами, поволокло в сторону, а потом я ударилась о колёса жёлто-коричневой машины. От лязга металла заложило уши - фургон окончательно остановился. Стекло, трескаясь, сыпалось прямо на асфальт - туда, где всего секунду назад была моя нога.
Мёртвая тишина длилась целую секунду, а потом все вокруг заголосили. В начавшейся неразберихе было слышно, как разные голоса выкрикивают моё имя. Среди этих криков, я очень чётко расслышала тихий, встревоженный голос Эдварда Каллена:
- Белла, как ты?
- Всё нормально, - не своим голосом ответила я.
Я попыталась сесть и вдруг поняла, что он железной хваткой прижимает меня к своему телу. Я попыталась высвободиться.
- Осторожнее, - предупредил он. - Мне кажется, ты очень сильно ударилась головой.
Над левым ухом пульсировала боль.
- Ой, - удивлённо воскликнула я.
- Так я и думал, - еле сдерживая смех, произнёс Эдвард.
- Как ты... - я умолкла, приходя в себя и пытаясь привести в порядок мысли, - Как тебе удалось так быстро оказаться возле меня?
- Я стоял рядом с тобой, Белла, - ответил он уже без тени улыбки на лице.
Я перевернулась, чтобы сесть. На этот раз он не стал мне препятствовать. Руки, кольцом сдавливавшие мою талию, разжались, и Эдвард начал незаметно отодвигаться от меня, насколько позволяло ограниченное пространство вокруг нас. Я заглянула в его лицо: с самым невинным видом он взирал на меня. Под властью золотистых глаз, из моей головы тут же выветрились все вопросы, вертевшиеся на языке.
А потом на нас налетели: люди толпой бежали к нам, слёзы струились по их лицам, они что-то кричали друг другу, кричали нам. Кто-то скомандовал:
- Не двигайся!
- Достаньте Тайлера из фургона! - закричал другой голос.
Вокруг царила суматоха. Я хотела подняться на ноги, но Эдвард, нажав холодной рукой мне на плечо, заставил меня снова сесть.
- Не шевелись пока.
- Но мне холодно, - пожаловалась я.
К моему удивлению, он засмеялся - негромко и немного нервно.
- Ты стоял вон там, - начала вспоминать я, его смех тут же стих. - Ты был рядом со своей машиной.
Он сурово взглянул на меня:
- Нет, не был.
- Я видела тебя.
Вокруг творилось что-то невообразимое. До меня доносились охрипшие голоса взрослых, которые спешили к месту происшествия. Но я не собиралась прекращать наш спор. Права была я, и он признает это!
- Белла, я стоял рядом с тобой, а потом оттолкнул тебя в сторону.
Вся мощь его губительного взгляда обрушилась на меня, словно пытаясь внушить нечто жизненно важное.
- Нет, - сквозь зубы процедила я.
Золотые глаза полыхнули огнём:
- Белла, пожалуйста, не надо!
- Почему?
- Просто поверь мне, - вкрадчивым голосом умолял он.
В этот миг раздался вой сирен.
- Обещаешь, что всё мне потом объяснишь?
- Хорошо, - раздражённо выдавил он из себя.
- Хорошо, - повторила я со злостью.
Усилиями шести работников скорой помощи и двух учителей, мистера Варнера и тренера Клэппа, удалось немного сдвинуть фургон, чтобы пронести к нам носилки. Эдвард отказался лечь на носилки, но когда я попыталась проделать то же самое, этот предатель заявил, что я ударилась головой и, скорее всего, у меня сотрясение. Я готова была сквозь землю провалиться от унижения, когда мне на шею надели специальный фиксирующий воротник. Казалось, вся школа собралась здесь: все внимательно следили, как меня погружают в машину скорой помощи. Эдвард уселся впереди, чем взбесил меня окончательно.
В довершение всего примчался Чарли; он успел до того, как меня увезли.
- Белла! - в панике вскричал он, увидев меня на носилках.
- Я в полном порядке, Чар...папа, - вздохнула я. - Со мной всё хорошо.
Он обратился к стоящему рядом сотруднику скорой, чтобы услышать его мнение на этот счёт, и я тут же позабыла о присутствии Чарли. Перед моим мысленным взором, словно отрывочные картинки, беспорядочно проносились непостижимые события этого дня. Когда подняли носилки, на бампере жёлто-коричневой машины я заметила глубокую вмятину - она отчётливо повторяла контуры плечей Эдварда...словно он с такой силой надавил на металлическую раму, что она погнулась.
А ещё я заметила его родственников, издали наблюдавших за происходящим. На их лицах можно было прочесть что угодно: от осуждения до сильнейшего негодования, но только не беспокойство за брата.
Я пыталась найти логическое объяснение всему увиденному мною, но, очевидно, было только одно - я спятила!
Как и следовало ожидать, до местной больницы машину скорой помощи сопровождали полицейские. Когда меня выгружали, я чувствовала себя ужасно глупо. А тут ещё Эдвард преспокойно прошёл в двери больницы на своих собственных ногах; я только зубами скрипнула.
Меня отнесли в отделение неотложной помощи: длинное помещение, где вдоль стены стояли койки, разделённые шторками с рисунками в пастельных тонах. Медсестра застегнула на моей руке манжетку для измерения давления и положила градусник мне под язык. Никто не позаботился задёрнуть шторки, чтобы обеспечить мне хоть какое-то уединение, и тогда я решила, что не обязана больше носить этот дурацкий "ошейник". Дождавшись, когда уйдёт медсестра, я быстро расстегнула липучку и бросила воротник под кровать.
Вскоре все вокруг снова забегали: к соседней койке поднесли вторые носилки. Под окровавленными бинтами, обматывающими голову, я узнала Тайлера Кроули - мы вместе занимались на уроках политологии. Тайлер выглядел в сто раз хуже, чем себя чувствовала я, но, тем не менее, почему-то с тревогой меня оглядывал.
- Белла, я так виноват!
- Я в порядке, Тайлер. А вот ты выглядишь ужасно. С тобой всё нормально?
Пока мы разговаривали, медсёстры начали разматывать окровавленные бинты, и я увидела множество мелких порезов, покрывающих лоб и левую щеку Тайлера. Мой вопрос он пропустил мимо ушей.
- Я думал, я тебя задавлю насмерть! Я слишком быстро ехал, и меня занесло на льду... - он поморщился от боли, когда медсестра принялась обрабатывать его лицо.
- Не переживай. Ты меня даже не задел.
- А как ты так быстро исчезла с дороги? Только что была, и вот тебя уже нет...
- Эм-м...меня оттолкнул Эдвард.
- Кто-кто? - не понял он.
- Эдвард Каллен. Он стоял рядом.
Никогда не умела врать - мои слова прозвучали совсем неубедительно.
- Каллен? Его я не видел...надо же, всё произошло слишком быстро. Он не пострадал?
- Да нет. Он где-то здесь, но ложиться на носилки его не заставляли.
Я не выжила из ума, это точно! Но что же тогда произошло? Разумного объяснения не было.
Меня увезли на рентген головы. Я же говорила, что со мной всё в порядке - так и оказалось, даже сотрясения не было. Я спросила, могу ли я уйти, но медсестра сказала, что сначала нужно поговорить с врачом. Итак, я томилась в отделении экстренной помощи, где меня изводил Тайлер непрестанными извинениями и обещаниями компенсировать мне ущерб. И хотя я то и дело повторяла ему, что не стоит обо мне беспокоиться, он продолжал заниматься самобичеванием. В конце концов, я прикрыла глаза и постаралась просто не слушать его. А он всё сокрушался и сокрушался.
- Она спит? - раздался приятный голос, и я мигом открыла глаза.
Эдвард ухмылялся, стоя у моей кровати. Я смерила его холодным взглядом. Это далось мне нелегко. Смотреть на него с обожанием было бы легче.
- Послушай, Эдвард, мне очень жаль... - начал было Тайлер.
Эдвард жестом остановил его.
- Можно сказать, отделались малой кровью, - сказал он, обнажая в улыбке великолепные зубы.
Он присел на край кровати Тайлера, и, глядя на меня с усмешкой, спросил:
- Итак, каков приговор?
- Да всё со мной хорошо, только домой не отпускают, - пожаловалась я. - А почему тебя не привязали к каталке как нас?
- Всё дело в связях, - ответил он. - Но не беспокойся. Я пришёл к тебе на выручку.
Тут из-за угла показался доктор, и я обомлела. Молодой, светловолосый...да ни одна кинозвезда с ним не сравнится! Правда, бледен, выглядит утомлённым, под глазами - круги. Судя по описанию Чарли, это отец Эдварда.
- Итак, мисс Свон, - произнёс доктор Каллен чарующим голосом, - Как вы себя чувствуете?
- Я в порядке, - ответила я, искренне надеясь, что мне сегодня больше не придётся отвечать на этот вопрос.
Он подошёл к световому экрану, висящему на стене прямо у меня над головой, и включил его.
- Снимок хороший, - сказал он. - Голова не болит? Эдвард сказал, удар был достаточно сильным.
- Я в порядке, - со вздохом повторила я, бросая недовольный взгляд на младшего Каллена.
Прохладными пальцами доктор принялся ощупывать мою голову. От него не укрылось, что я поморщилась от боли.
- Здесь болит?
- Да нет.
Бывало и хуже.
Я услышала тихий смешок, и подняла глаза: Эдвард снисходительно улыбался, глядя на меня. Я сощурилась.
- Ну что ж, отец ждёт вас в холле. Вы с ним можете прямо сейчас отправляться домой. Но если вдруг почувствуете головокружение или если возникнут малейшие проблемы со зрением, сразу приезжайте.
- А в школу я не могу вернуться? - спросила я, на секунду представив, как Чарли изо всех сил окружает меня заботой.
- Сегодня вам всё же стоит отдохнуть.
Я покосилась на Эдварда.
- Интересно, а ему можно вернуться в школу?
- Ну, кто-то же должен принести хорошую весть о том, что мы остались в живых, - с самодовольным видом произнёс Эдвард.
- На самом деле, - уточнил доктор Каллен, - почти вся школа собралась в холле.
- О, только не это! - простонала я, закрывая лицо руками.
Доктор Каллен поднял брови:
- Может быть, вы желаете остаться здесь?
- Ни в коем случае! - твёрдо сказала я, перебрасывая ноги на одну сторону кровати и быстро спрыгивая вниз. Видимо, слишком быстро: меня качнуло, но доктор не дал мне упасть. Он взглянул на меня с тревогой.
- Со мной всё хорошо, - снова заверила я.
Не объяснять же, что мои проблемы с координацией никак не связаны с сегодняшним ударом головой.
- Примите "Тайленол" от головной боли, - посоветовал он, помогая мне обрести равновесие.
- Повезло, что Эдвард оказался рядом, - уточнила я и в упор посмотрела на того, о ком шла речь.
- Ах, да, конечно, - согласился доктор Каллен, и тут же углубился в бумаги, которые держал в руках. Потом он взглянул на Тайлера и перешёл к его койке. У меня почему-то шевельнулось подозрение, что доктор прекрасно знает, как всё произошло на самом деле.
- Боюсь, вам придётся задержаться у нас немного дольше, - сказал он Тайлеру, осматривая его раны.
Как только доктор повернулся к нам спиной, я шагнула к Эдварду:
- Можешь уделить мне минуту? - чуть слышно прошипела я.
Он отступил на шаг, сжимая челюсти.
- Тебя ждёт отец, - сквозь зубы процедил он.
Я взглянула на Тайлера и доктора Каллена.
- Если не возражаешь, я бы хотела поговорить с тобой наедине, - упорствовала я.
Он смерил меня гневным взглядом, а затем повернулся спиной и быстро зашагал прочь. Пришлось почти бегом догонять его. Как только мы завернули за угол и оказались в маленьком коридоре, он обернулся.
- Что тебе нужно? - с раздражением спросил он.
Холод его враждебных глаз внушал страх.
- Ты должен мне объяснить, - напомнила я дрогнувшим голосом.
- Я спас твою жизнь. Я ничего тебе не должен, - воскликнул он с таким гневом, что я невольно отшатнулась.
- Ты же обещал.
- Белла, ты ударилась головой. Ты сама не понимаешь, о чём говоришь, - насмешливо сказал он.
Да он глумится! Во мне вспыхнула злоба. Я с вызовом посмотрела ему в глаза:
- Моя голова в полном порядке.
Он вернул мне такой же, полный вызова, взгляд.
- Чего ты от меня хочешь, Белла?
- Я хочу знать правду. Хочу знать, почему мне приходится лгать ради тебя.
- А что, по-твоему, произошло? - резко спросил он.
Слова быстро полились сами собой:
- Я точно знаю, что тебя не было рядом со мной...Тайлер тебя тоже не видел. Поэтому не надо рассказывать мне о том, что я сильно ударилась головой. Этот фургон должен был убить нас обоих. Но не убил. И на нём вмятины от твоих рук, на другой машине ты тоже оставил вмятину. А на тебе самом - ни царапины! Этот фургон должен был мне ноги переехать, но ты его остановил...
Это же бред сумасшедшего! Дальше я не смогла продолжать. Вне себя от бешенства, я чувствовала, что из глаз вот-вот хлынут слёзы. Стиснув зубы, я постаралась взять себя в руки. Он смотрел исподлобья, на его лице читались напряжение и вызов.
- Хочешь сказать, я приподнял фургон?
Всем своим видом он давал понять, как сильно он сомневается в моём душевном здоровье, но это лишь усугубило мои подозрения. Уж больно похоже на умело разыгранную опытным актёром сцену. Не разжимая зубов, я чуть заметно кивнула.
- Видишь ли, никто тебе не поверит, - желчно сказал он.
- Я не собираюсь никому рассказывать, - медленно, отчеканивая каждое слово, произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.
На его лице промелькнуло удивление.
- Тогда какая разница?
- Для меня есть разница. Не люблю врать. Поэтому предпочла бы вескую причину, по которой приходится это делать.
- А ты не можешь просто поблагодарить меня и забыть обо всём?
- Благодарю.
Я выжидала, злясь, но вместе с тем, надеясь получить ответ.
- Ты так просто не успокоишься?
- Именно.
- - Что ж... Надеюсь, ты удовольствуешься разочарованием.
Повисла гробовая тишина; мы буравили друг друга глазами. Призвав на помощь всё своё самообладание, я нарушила молчание первой. В любую секунду я могла потерять голову из-за этого удивительно красивого, мертвенно-бледного лица. Наверное, с таким же успехом можно было состязаться, кто первым отведёт взгляд, с самим ангелом-разрушителем.
- Зачем тебе вообще понадобилось так утруждаться? - холодно спросила я.
Он помедлил, и на какое-то мгновение удивительное лицо показалось мне таким ранимым.
- Я не знаю, - прошептал он, затем развернулся и ушёл.
Некоторое время, я не могла даже пошевелиться - такой гнев душил меня. Когда ноги наконец начали меня слушаться, я медленно побрела к выходу в конце коридора.
Дойдя до холла, я поняла, что сбылись мои худшие опасения, и даже более того. Казалось, что все, кого я знала в Форксе, собрались здесь, и сейчас разглядывают меня. Чарли бросился ко мне со всех ног, и я подняла руки.
- Со мной всё отлично, - мрачно заверила я его.
Я всё ещё злилась, и мне было не до разговоров.
- Что сказал доктор?
- Доктор Каллен осмотрел меня и сказал, что я здорова и могу идти домой, - вздохнула я.
Здесь были Майк, и Джессика, и Эрик, и они явно собирались подойти к нам.
- Пойдём, - потянула я Чарли.
Он завёл одну руку мне за спину и, даже не прикасаясь, повёл меня к стеклянным дверям выхода. Я нерешительно помахала друзьям, надеясь таким образом дать понять, что волноваться больше не о чем. Никогда ещё я так не радовалась предстоящей поездке на патрульной машине Чарли.
Мы ехали молча. Я настолько погрузилась в собственные мысли, что совершенно забыла о Чарли. Поведение Эдварда в больничном коридоре, его защитная реакция лишь укрепили мою уверенность в том, что все необъяснимые, не укладывающиеся в голове события, которые произошли сегодня со мной, вовсе не игра моего воображения.
Когда мы доехали до дома, Чарли, наконец, заговорил:
- Э-э...тебе следует позвонить Рене.
Он виновато опустил голову.
- Ты сообщил маме! - ужаснулась я.
- Прости.
Вылезая из машины, я громко хлопнула дверью - наверное, сильнее, чем требовалось.
Конечно же, мама была в истерике. Мне пришлось повторить ей, что я в порядке, как минимум тридцать раз, прежде чем она успокоилась. Напрочь забыв, что в данный момент дом стоит пустой, мама умоляла меня вернуться домой. Но устоять перед её мольбами оказалось не так трудно. Я была поглощена мыслями о загадке, связанной с Эдвардом. Мысли о нём завладели мной полностью. Какая же я дура! Любой нормальный человек в здравом уме уже спасался бы бегством из Форкса, но идея о побеге пришла бы мне в голову последней.
Я решила, что лучше лечь спать пораньше. Чарли весь вечер с беспокойством на меня поглядывал, и это очень нервировало. По пути в комнату, я завернула в ванную, чтобы взять три таблетки "Тайленола". Они и правда помогли, и как только боль ушла, я отключилась.
![[]](/img/m/matjuhina_a_p/chapter3/x_a5da01d4.jpg)