Аннотация: Просто воспоминания. Памяти моего друга Орлюка Николая Васильевича
Друг мой Колька.
/ памяти моего друга Орлюка Николая Васильевича/
Может быть кому-то покажется странным, но я тетка из тех, кому уже далеко за пятьдесят, буду говорить о дружбе между мужиками и бабами, то есть стариками. Буду говорить не о любви, от которой сносит голову, а о жизни текущей, повседневной и простом человеческом сочувствии, дружбе. И это было в моей жизни!
Три года назад я потеряла самое дорогое - любимого. Он был неоднозначен - талантлив, красив... Музыкант, поэт, писатель. Все земные профессии покорялись ему - слесарить, шить, вязать, строить, плотничать... А танцор был незаменимый. Он когда-то был аккомпаниатором при хореографической студии, и все профессиональные па знал наизусть. Трепаться бабам да и мужикам - было его кредо. Тысячи историй и прибауток были его обиходом. И все заразительно смеялись, и бабы потихонечку влюблялись в него. В его сети эти попалась и я! Актёр - есть актёр! И только наивные дружелюбные и доверчивые поймут меня и поверят...
Да никто из всех его знающих и не догадывался, что под маской красавца, плейбоя скрывается человек мрачный, сомневающийся и панически всего боявшийся - любой боли, физической или душевной. Порой желчный, полный сноб. Пройдет время, а страхи останутся. Будет в жизни всё хорошо, будет понят близким человеком, но... эти страхи иногда будут преследовать благополучных. И уже изменив свой образ жизни, мужчина скажет:
- Никто со мной жить не будет.
- У меня ужасный характер, - виновато улыбаясь, добавит он.
- Конечно, быть со мною можешь только ты, -говорил он, порой вспоминая о своём былом одиночестве. ВЕДЬ ОН ЗНАЛ, ЧТО Я ВСЕ РАВНО БУДУ УСТУПАТЬ ВО ВСЕМ ЕМУ.
Этим людям, неожиданно понятым, так хочется лишний раз убедиться в том, что они важны для кого-нибудь. Они до конца так и не верят своему счастью...
Ранее, в своей задержавшейся молодости, он везде мелькал, в любой компании, сколько денег выбрасывал, пытаясь завоевать понравившихся баб. "Сверкал" как мог во всех компаниях. А потом как-то неожиданно исчез. И все думали, ну когда же появится снова?
- А он так и не появился, - говорили его знакомые и бывшие подружки мне.
Есть люди инертные и не глубоко мыслящие, не умеющие думать... Нет, не просто не умеющие думать, а живущие примитивно - поел, выпил , похохотал с друзьями... Эти друзья- пьянь поползут домой. И уснёт он один в своей одинокой постели. Ни ласки... ни любви, ни тепла....
Оказывается, приходит время, и мальчики, задержавшиеся в своём в детстве, к сорока годам, получив первые уроки жизни в виде инфаркта от многочисленных водочных излияний и как следствие дикого кутежа, наконец-то начинают задумываться о жизни...
Не просто я пишу эти строки. И история эта как под копирку похожая произошла с двумя мужиками - моим мужем и с Коляном - моим сослуживцем, другом по несчастью... Скоро полгода, как его нет...
Так вышло, что я, уйдя на пенсию, никак не могла без своих крошек- сослуживиц. Да и мой Лёшка, устроенный мною к нам на работу, ещё должен был работать пять лет до пенсии. От моего миленького мальчишки, влюблённого два десятка лет тому назад, теперь не осталось и следа... Теперь в мой кабинет вваливался ОН - красивый, холёный, с красивой сединой и ни капли лысины на голове, мой Лешка... Мои "крошки" в моём теперь бывшем коллективе баловали его... Ещё бы - мастер комплимента в перерывах играл на своей клавише "Ямахе" душещипательные мелодии, и девчонки, дочки ему по возрасту, просто балдели от него. Когда он, уже отработавший рабочий день, вваливался ко мне в кабинет, уставший и сердитый, то уже ему не хотелось балагурить и веселить народ. Он начинал "скулить". Я терпеливо выслушивала его. Ещё бы - любовь всей моей жизни, и сколько жертв было отдано ей. Рядом, в другом кабинете, сидел мой сосед со своим маленьким бизнесом. Колька... Он был телемастером. И слышал все наши беседы с мужем... Где-то он понимал моего благоверного - полжизни у этих мужиков ушло в "поисках истин" её... Жизнь близилась к закату. И я частенько смеялась с подружками, услышав ворчащих мужиков. И говаривала:
- Ой, девчонки, жизнь стареющего мужика климатерического периода... Намного сложнее жизни женщин такого же периода. И уже никак не применишь к их былому "гарцеванию". Седина в бороду. Обидно...
Так вышло, что предприятие Кольки называлось "Телеателье". И я у них в качестве арендатора открыла свой маленький свадебный бизнес. Это здание было рядом с ЗАГСОМ, моим старым местом работы.
Сказать, что мне было комфортно в этом новом коллективе, это ничего не сказать... У них была кассир-приёмщик Раечка - душевнейшая женщина, радиомеханик Санька - высокий, худючий мужичок лет сорока пяти. Он на удивление, с виду - сухой сноб, оказался милым мальчишкой, умным, начитанным. Все бабушки и дедушки микрорайона просто обожали его. Они тащили ему в ремонт свои старые радиоприёмники. Он терпеливо им объяснял, что теперь уже и радиоволн таких нету. Теперь и станции другие. И поэтому радио и не работает. Ему было жалко стариков, и он им говорил:
- Зайдите на недельке. Я что-нибудь придумаю с вашим радио.
Он ехал на радиорынок, покупал там новые детали и начинал мудрить. Через пару дней осчастливленным бабушке или дедушке Санька вручал их если не сорокалетнюю, то тридцатилетнюю аппаратуру. Они желали ему здоровья и хвастались соседям:
- Ой да Санька, ну и мастер...
Я часто говорила коллективу ателье:
- Ну Санька, если бы был на десяток лет старше, я бы не задумываясь влюбилась в бы него.
Как-то один из работников решил сфотографировать нас вместе, посмеиваясь и показывая всему коллективу - вот, мол, парочка. С тех пор так и пошло - Санька - моя любовь! Но вот женщинам было не дано так легко влюбляться в него, увы, не красавца. Они, как правило, от сс@кушек до старых бабок влюбиться могли, к примеру, в моего жгучего красавца-грека, особенно если он ещё с три короба им наврёт... И здесь Саня - тихий и незаметный. Но друзей у него была куча!
Как-то я собралась ехать на привоз в другой город автобусом, водители которого были тоже Санькины друзья - Игорь и Юрка. С минуты на минуту они должны были заехать за мной. Удивительное было время. Мальчишки, едва мне знакомые, могли передать товар или большие суммы денег мне или поставщикам... Доверие было полное. И вот как-то я собралась ехать в поездку. Была осень, и я надела тёплый спортивный костюм коричневого цвета. Санька вышел на порог, и увидел меня во всей красе.
- Ой, Леночка Ивановна... Ой, какой у вас красивый костюм...
Я сунула руки в карманы - ну, типа -я деляга! И тут я услышала фразу, надолго запомнившуюся мне.
- Ой, ну вы, ну как хорошенький... медвежонок...
К гармонии и красоте я стремилась всегда. Да не всегда выходило - была стеснена в средствах... Смешно было слышать такие комплименты.
Вот в такую атмосферу я попала. Любой мой ляп или какое-нибудь недоразумение эти ребята так классно преподносили и обыгрывали, словно я была умственным гением и королевой красоты! Как-то я принесла фотографию, где мне тридцать лет. На фотографии на мне меховая шапка и я красиво смотрю в обьектив фотоопарата. Мне так хотелось чтоб Коля -телемастер, восхитился мною молодой и красивой. И я ему сказала:
- Коля, посмотри какая я пришла в загс работать .
Я надеялась, что он скажет:
- Ой, какая красивая.
Он взглянул на фото и сказал:
- Вот так и пришла - в и в меховой шапке и меховом пальто.
Хитромудро он мне кайф обломал . Эх, Коля, Коля...
Праздники, дни рождения - не подолгу мы сидели за столом... Но такого количества юмора со всего света я, пожалуй, никогда не слышала. Ведь телемастера -народ, обслуживащий население, и каких только баек я от них не услышала. Ведь им рассказывали клиенты истории со всего света.
Недавно я нашла открыточку "С днем рождения", подписанную Раечкой. Раечка писала мне:
"Леночка, ты даже не представляешь, как ты важна для нас". Теплота этих людей просто поражала меня. Николай, наш начальник, ремонтировал телеапапратуру. Дедки и бабки тащили свои "Рекорды". Их уже никто не брался ремонтировать. Николай перебирал их, из двух делал один. Они доплачивали ему и уходили счастливые.
Раечка рассказывала про Николая - серьёзного и ответственного начальника, бывало и поворчавшего понемножку, удивительные вещи. Строгий дядька по имени Васильевич был когда-то горьким пьяницей. И прямо на рабочем месте частенько засыпал в подвале учреждения (там тогда тоже были мастерские). Позже эти комнаты выкупили или "отжали" новые бизнесмены. Деталей отжима сего действа я не знаю. Утром Коля просыпался, опохмелялся и садился за работу... Его бы давно уже уволили, но мастер он был хороший, и ему многое прощали. Когда пришло время приватизации, всем раздавали приватизационные сертификаты. Потом Коля рассказывал, как одна профсоюзная работница всех своих сослуживцев уговаривала брать эти сертификаты:
- Вот видишь, Коля - трамвай поехал. Там, Коля, и твой кусочек трамвая - твоя собственность.
- Ты что, Григорьевна - это ты "поехала".У меня ничего нету - только квартира- ты же знаешь, вон та избушка - "коммуналка", где все друзья-алкаши обитают... Короче говоря, все работники предприятия стали акционерами. А вот Колю в акционеры не взяли... Он был как- то по особенному оформлен по трудовой книжке - не так как другие... Да, наверное, и не очень хотели его, алкашика, брать в акционеры. Конечно, это очень обидело его.
Как-то надо было ехать делать поломанный телевизор сановнику из горисполкома - это поручалось Коле. Коля чистил свои "пёрышки", и за ним присылали исполкомовскую "Волгу". Коля входил в элитный дом оглядываясь. Его ноги утопали в мехе с высоким ворсом. На пороге его встречал огромный лохматый пёс. Оглядывая Колю, пёс слегка рычал, обнюхивая его. Дело в том, что у Коли были друзья - две дворняги, о которых я расскажу позже. И огромный пёс хозяина, видимо, чувствовал дух своих соплеменников. У коли ведь было два пса. Сановник, прикрикнув на пёселя, подбадривал Колю:
- Коля, та он (пес) только с виду грозный, а так он умный и понимающий, -говорил он.
Отремонтировав самый современный в те времена телевизор, Коля садился в ту же исполкомовскую "Волгу". Хозяин приказывал своему водителю быть любезным с Коляней и довезти его аж домой. Коля, подъезжая домой, просил остановить возле более приличного дома, желая, чтобы этот водила думал, что Коля шикарно живет. А навстречу Коляне уже бежали его два верных пса. Имена Коля им дал с присущим ему юмором. Одного из псов звали Миша, а у власти был Горбачёв. К его псу, очень привязавшемуся к Коле и безмерно любящему своего хозяина, как-то прицепилась дворняга - бездомная сучка и буквально по пятам ходила, влюблённая в своего Мишку. Как-то пёс смилостивился над нею и привёл её к своему хозяину Коле. Хозяин удивился:
- Мишка, нахрена ты приволок сюда эту сучку?
Мишка виновато скулил и вилял хвостом. У Коли мгновенно промелькнули в голове его воспоминания о бездомной жизни. Ему стало жалко своего верного пса. Пусть будет у его верного друга Мишки своя баба-сучка. И решил он назвать сучку Раей. Так и повелось. В этой семейной паре пёс Миша был главным. А любовь Раечки была безмерной. Он каким-то образом сообщал своей Раечке, когда она нужна ему, или наоборот - не хотел её видеть. Короче, она стала полным рабом Мишки. Они целыми днями ждали своего хозяина. Или прибегали к Коле на работу и ждали окончания рабочего дня. Николая умиляли такие отношения. Ведь своих личных отношений у него не было ни с кем. Были жена и сын когда-то в прошлом. Колю - выпивоху жена выгнала. Профессия Коли - обслуживать людей. Точно так, как и у моего мужа - музыканта кабака была такой - после выполненной работы им постоянно наливали сто граммов. Компании быстро затягивают... Мужики эти - талантливые, но не понятые женщинами, были брошенными... Коля видел роскошь богатых домов. И мой муж так же... А как хотелось человеческой жизни - чтобы кто -то любил и понимал, и уюта домашнего, и тепла.
Детство Коли было сиротским. Его отец вернулся с войны уже вдовцом. Осталось четверо детей. Он приехал с ними в село. И по селу поползли слухи после пьяненькой трепотни мужика:
- Я герой Советского Союза. И сыновья у меня - сыновья мои и лётчики, и танкисты. Мужики в селе сказали про это председателю. Тот взял с собой парторга и они пошли к "герою". Уже поддатый отец Коли радушно встретил гостей. Детвора радостно окружила их. Гости спросили у мужика:
- Так вы Герой Советского Союза?
- Да, - не моргнув сказал он.
- А сыновья ваши... они тоже вояки?
- Да, -ответил мужик, - А ну-ка, сынки ко мне...
Сынки побежали к мужику.
- Вот старшенький - танкист.
- Да какой же он танкист?, возразило местное начальство.
- Ничего... Вырастет - будет. А этот младшенький будет лётчиком.
Да, не ошибся тот дядька. Коля стал в армии техником и обслуживал самолёты. А тогда его батя не сумел управиться с малышами, и пришлось младшеньких сдать в детдом. Ну детдом -сиротство... И вырос Коленька, едва достигнув роста метр шестьдесят. И прозвали его за глаза кличкой Колобок. Зато вспоминал, как рыбий детдомовский жир пил по две порции - девчонки тогда фыркали:
- Фу, вонючи.
А мальчишки пили по две по три порции.
К труду приучали детдомовские работники оригинально. Сестра-хозяйка говорила:
- Пацаны, ну кто хочет в воскресенье ко мне в огород поработать?
- Да, -наперегонки кричали мальчишки. Та квадратная тётка кормила их домашним борщом и варениками. На всю жизнь Коля запомнил эти уроки. Да ещё в придачу ко всему, вспоминал он, явно смеясь из-за своего маленького роста,как он был в армии, и где-то рухнул самолёт. Приехал генерал и заставил собирать все обломки в железный контейнер. Наложили полный контейнер обломков. И взялся генерал с Колей этот контейнер поднять. Да не тут-то было - контейнер было не сдвинуть. Генерал с досады заорал:
- Вот ещё - набрали в армию детей - маломерок.
Да вот беда -генерал едва достигал роста в метр пятьдесят. Кому не лень - все хоть как-то говорили Коле о его маленьком росте. При такой мозгомойке куда уж тут думать о личном счастье!
Работая в ателье, Коля всегда имел живую копейку. Вокруг него всегда вертелись друзья -алкаши. До конца дней Коли так и остались куча должников ему. Коля при жизни посмёивался:
- Нет, ну ты посмотри - должник мой, увидев меня, перебежал на другую сторону улицы, словно прячась от меня. Даже смешно. Я им простил всё уже давно... Он солил полные бочки арбузов, получалось очень вкусно. Этим искусством владел он в совершенстве. Ну и ребята, которые алкаши, особенно уважали Колю. Выпивка - выпивкой, но закусь среди друзей Коли имела большое значение. Особенно дома у Коли, особенно в подвальчике, где стояли полные бочки...
Алкаши-друзья просто преследовали его... чтобы налил сто граммов. Конечно, были и девчата, и пошучивали над хлопцами. Как-то на Новый год хлопцы решили пойти в новую компанию. Девчонки со старой компании налили им чего-то. Хлопцы выпили и... пришлось им весь Новый год провести под кустиком - девчонки тогда налили им пургена...
И вдруг это случилось... Сердце Коли - оно не выдержало... Оно просто треснуло... Случился инфаркт. Все врачи района хорошо знали Колю и строго сказали ему:
-Будешь бухать -сдохнешь.
Коля сложно приходил в себя... Друзья-алкаши одолевали по старой привычке:
- Колька, ты что, ментам продался?
Потом подкатывались наркоши и говорили:
- Коляня, ну если тебе тяжело, то вот возьми "дозу" - она тебе поможет.
Коля посылал всех... И вдруг у Коли произошло чудо. Все мы, люди старшего поколения, потихонечку уходим в мир иной, но жива и здравствует, и будет здравствовать сквозь годы, всегда сквозь хамство и равнодушие это бессмертное чувство - привязанность и любовь...
Коля неожиданно сошёлся с нею... Звали её Валя. Высокая стройная, худенькая - спокойная и сдержанная. Я как-то видела её. Она работала диспетчером на автостанции. Приветливая и спокойно объясняющая нервным пассажирам как им надо поступить в решении их проблем. Валя явно сидела на своём месте. У неё хватало терпения на всех. Хватало и на двоих деток, оставшихся без отца вследствие гибели его в шахте. Она станет бабушкой. И у Коли появится внук - чужой Коле. Но как благоговейно будет он относиться к этому мальчишке, и уже после смерти супруги Коля ещё долго будет помогать этому никак не становящемуся на ноги взрослому мальчишке. Поздно- но он повзрослеет. Коля долго будет вспоминать как был счастлив в той семье. Но вся беда в том, что счастье не бывает долгим. Заболеет Валюша. Её доброе сердце начнёт барахлить... Коля будет не раз поднимать её на ноги. Впервые за всю жизнь он боролся за своё счастье. Но... не стало Валюши. Она оставила ему свою трёхкомнатную квартиру. Она понимала, что Коля без неё может опять скатиться в омут. Коля оплатил её детям суммы в однокомнатные квартиры...
Но как-то я упустила историю любви Миши и Раи - двух верных псов Колиных. Они тогда ещё, когда Коля был один, продолжали верно служить своему хозяину. Как-то Коля должен был лететь самолётом, и уезжал в аэропорт. Он вызвал такси. Два верных пса провожали его. Через неделю Коля прилетел обратно. И вышел из очередного такси. Он был изумлён. Как, и каким ветром принесло двоим псам весточку, что хозяин их приедет... Псы сидели у долгожданного такси, и обрадовались приехавшему хозяину. Может быть, кого-то заинтересует дальнейшая судьба двух псов? Я опять буду говорить о любви и привязанности. Читающие это, может быть, скажут, что совсем "поехала" головой бабушка, пишущая эти строки. Пусть говорят те, кто создан только из мяса и костей, а душу они где-то потеряли, или просто и родились без неё. Так вот, пес Мишка как-то попал под машину. А что же Райка - собачья сучка? Пострадала, пострадала, да и умерла. Называйте это любовью или так - совпадением или глупостью, или невнимательностью бездомного пса Мишки, его партнёршу полной дурой... Если так вы думаете, то тогда и время не тратьте, не читайте сентиментальные истории...
После смерти жены Коля так и не сумел быть один. Его познакомили с одинокой вдовой. И ровно через год Коля женился. Эту даму звали Галя. Надо было слышать, как он со смаком произносил это имя. А вот моя Гаааля сказала то-то или то-то... Галя была трудягой неимоверной. Она трудилась на даче как скаженная. Она сажала неимоверные помидоры. Возилась в саду. Всю семью и своих детей не очень-то жалующих труд в огороде она постоянно ждала на шашлыки. Зять-бизнесмен, слегка надменный чувак, для Гали был определённым авторитетом. И она с удвоенной силой строила на даче бассейны и фонтанчики. Как-то я спросила у Коли:
- А как Коля вы делали фонтанчик?
- По таким вопросам обращайся к моей Гале... Она, когда гостей приглашает всем хвастается, что сама фонтанчик делала. Я всегда помогаю ей проводить экскурсию и заявляю:
- Фонтанчик называется "Писающий мальчик".
Гости говорят мне:
- Ну нет тут никакого мальчика, только одна струйка с земли торчит.
- Ничего вы в искусстве не шарите, - говорю им я. - ну типа как статуя у Европах. Но наш мальчик бухнул (то есть, выпил) и утонул, а вот писялка его осталась. Вот так и писяет, и писяет, - Галя по-доброму сердится на Колю.
Как-то я спросила Колю:
- Коль, ну ты скажи, уже пора ветки в саду пилить?
Коля отвечает сквозь смех6
- Ну вот ты об этом спрашивай у Гали. Ибо она с ранней осени и до весны веточки в саду пилит, а свою пилку никому и в руки не дает.
Довоевалась Галя и застудила почки, и пришлось Галю оперировать. Но Галя не жалея себя продолжала пахать в огороде.
Лет за пять до этого, когда мы работали с полным коллективом, приехал гражданин в модном пальто- депутат района. Прошелся по салону и похвалил нас:
- Какие вы все молодцы. уже сорок лет ателье работает. Долгожители-трудяги, и люди как вами довольны. Депутат тот имел возраст моложе чем радиотелеателье - ссы-ун короче. Мы довольные что нас похвалили. К концу этого дня приехал наш главный начальник и заявил, что нас закрывают. А здание забирают. И всех увольняют.
Я взяла в аренду себе другое помещение. Раечку забрала к себе кассиром, а мальчишки-телемастера пошли просто в никуда - на улицу, и через месяц заработали каждый по второму инфаркту. Потом все бабушки и дедушки района бегали ко мне и просили телефоны этих ребят... Впрочем, какой мерою меряете такою и отмерится. Через полгода и у них, молодых да шустрых отжимателей помещений тоже отжали это здание...
Ну а народ требовал хлопцев-телемастеров. И я забрала старичка Колю к себе в соорендаторы. Теперь мальчишки - бывшие мастера приходили к Васильевичу повспоминать трудовую деятельность. Тут хозяева помещения, уехавшие перед войной, заявили:
- Оставляем здание на тебя. За свой счёт меняй счётчики - ну в общем, оставайся за хозяйку.
И Коля взялся за работу. Купил счётчики и зарегистрировал их. Это всё стоило денег. Мы платили за всё - за землю и налоги все которые полагалось платить нашим хозяевам. А хозяева мне всё время звонили6
- Нам наплевать, где ты будешь брать деньги - тебе надо здание, ты и плати все расходы.
И тут случилось... Погиб мой муж. Я не могла прийти в себя. Я не могла работать. Коля жалел меня. Я всё время ревела. Коля потихоньку обслуживал моих клиентов или консультировал их. Он в сё взял на себя. Видя моё горемычное состояние, подружки подарили мне котёнка. Он был очень похож на любимого кота моего мужа. Соседи-голубятники как-то траванули его. Тогда муж очень горевал за ним. И сказал, что больше котов не будет у нас. И тут после моих бед и несчастий появилось такое котячье чудо! Я конечно его баловала. Мой котёнок ходил с куском оторванного хвоста. Он истошно орал, страдая от местных котяр- мафиози. Я как-то, собираясь на работу, переодевалась и услышала истошный кошачий крик. Я выскочила на порог дома. Схватив камень, я бросила в обидчиков моего питомца. И, конечно, навернулась на асфальте. Всё моё тело было разодрано. Я в страхе позвонила Коле:
- Ой, Коля, я не приеду сегодня на работу. Я так расцарапалась. Я за кота боролась.
- Ну ладно, - сказал Коля, смеясь. - Даю тебе очень важный совет. Как так страдать за котом, так легче уже убить его.
Всегда он находил какое-то юморное слово. Видимо, понимал мою потерю мужа, ибо сам пережил смерть любимой.
К нам всегда забегал парнишка - одинокий пацан-выпивоха Володька. С виду красивенький пацан, когда-то окончивший институт, теперь почти бомжевал. На тот момент он уже половину своих пожиток продал в желании выпить. Иногда он занимал у Коли по десять рублей и говорил:
- Дедь Коль, ну честно, это в последний раз. Я клянусь, это в последний раз...
Последний раз повторялся через день. Коля, прежде чем занять очередные десять рублей Володьке, терпеливо выслушивал всё его нытье. Вовка сидел смирно на стульчике, ожидая от Коли подачки. Коля молчал, искоса поглядывая на пьянчужку. Когда у Вовки лопалось терпение, он нетерпеливо начинал ёрзать по стульчику. Коля начинал свою деятельность педагога. Он в сотый раз рассказывал свою судьбу Вовке. И в итоге заканчивал словами:
- Вот видишь, теперь меня уважают все.
Типа, учись, студент. И "студент" понемногу учился. Школа жизни была в действии. Володька устроился на работу. Перестал пить. И если бы кто малознакомый, увидев Володьку, услышав мои речи по поводу бывшего Володьки - выпивохи, были бы не просто удивлены, заглядываясь на красивого хлопца, то мне бы и не поверили. На днях он заскочил ко мне на работу и спросил, где Коля. Я ему всё рассказала , что Коли больше нет с нами. Он очень огорчился, сказав, что Коля вернул его к жизни...
- А как с личной жизнью? - спросила я.
- Есть у меня девушка.
Ведь всегда, слава Богу, находится тот человек, который протягивает руку ближнему. Уже после смерти супруга, своенравного талантливого мужика, я узнала от сестры одну главную истину. Внук моей сестры работает в кабаке. Муж мой при жизни спросил её, не боится ли она, что мальчик испортится.
- Но ты же не испортился, работая в кабаках.
- Ой, Лорочка, - сказал он ей. - Ты не знаешь, какой я был конченный...
- Я не верю, - скажет она. - Но как же ты перевоспитался?
- Никто меня не перевоспитывал. Просто рядом была моя Ленка. И за много лет я привык к простой жизни в заботах и хлопотах друг о друге. Без скандалов и выяснения отношений. Ссориться некогда было.
В этом доме, где находился наш салон, был подвал, и там гужевались бомжи и коты... Бомжей Коля разогнал. Коты разбежались сами. А одному из них, здоровому рыжему котяре идти было, похоже, некуда. Ну и видок же был у него - свирепейший. Все тетки в доме толкали его и пинали ногами. Кот пуганый - перепуганный робко поглядывал в наши открытые двери. Коля начал подкармливать кота и таскать ему косточки.
Каждое утро кот ждал Колю у двери и ластился. Коля, любитель давать кликухи дал ему прозвище Чубайс. Ну рыжий же был кот. То ли дело теперь - жители дома звали ставшего ласковым кота: Чубайс, Чубайс... Когда мы переехали, Коля за заботами и хлопотами переезда иногда забывал про кота, и кот искал Колю. И вдруг он его нашёл. Коля чем-то там был занят на улице. Вдруг он вбежал в здание:
- Ленка Ленка , меня Чубайс нашёл. Слышишь, как радуется - мявчит громко - громко...
Мне до этого позвонила хозяйка и сообщила чтоб мы убирались с её територии. Мои многолетние старания в отсутствие хозяйки в течении шести лет сохранить эту территорию были не в счет. Она прислала своего риэлтора. Та спокойствием не отличалась. Предпочитала общаться на повышенных тонах.
Мы стали с Колей переезжать в другое помещение. Сказать, что Коля мне помогал, сказать мало. Он всё взял на себя. За многие годы столько я изготовила всяких свадебных аксессуаров, что мы не могли всё это перетащить за неделю. Коля, уже переживший три инфаркта, помогал как мог. Когда я отсутствовала, Коля делал мне двери и вывески, и другие рекламки.
Каждый раз, приехав из дому, я видела что-то новенькое в нашем помещении. Он улыбался, ожидая моей похвалы: Лен, ну как? Я искренне была рада.
- Не поднимай тяжёлого. Тебе больше трёх килограмм поднимать нельзя.
У меня было дикое удивление. И здесь Коля мне сочувствовал. Уже давно мой высокомерный супруг забыл о моей трагедии - перенесённой страшной операции. Я таскала грузы весом тяжелее меня. И все к этому просто привыкли. И вот тут такое. Коля, понимающий Коля... А я сочувствовала ему. Какой-то идиот из посёлка, злой на Николая, заливал клеем замки в двери в теперешнем здании... Коля таскал с собой ацетон, и таким образом открывал замки .
Жили мы "весело", так сказать. Косари, работники Зеленстроя, в один прекрасный день заскочили в здание и, пока Коля надевал рабочий халат, уперли телевизор из холла. Тут ещё и риелторша со старого здания попыталась обвинить меня в том, что я ей в дверь клея налила. Оказывается, чокнутые ещё не перевелись. Мстили за что-то Коле, и под раздачу попала еще и эта дурочка. И ей в замок клея налили. Она как оглашенная орала на меня:
- Ты знаешь, что моя бабка колдунья? Она тебя как заколдует, тебе мало не покажется.
Возраст этой психованной был в два раза меньше моего. И я ещё раз убедилась, что что-то не так с мозгами у женщин нашего королевства. Потом бывшая хозяйка скажет в ответ на жалобы ей работников ЖЭКа и Энергосбыта:
- Ну, какие люди бывают разные...
Со старыми арендодателями я и горя не знала. Я им доверяла как своим. Все шесть лет я была спокойна, что пока меня нет, всё будет в ценности и сохранности. Только теперь я понимаю, что такое порядочность.
Коля часто рассказывал, как как-то лежал в больнице, и там с ним был молодой человек, подружившийся со всеми обитателями палаты. Когда он выписывался, во время прощания он упал и мгновенно умер. Колю это сильно зацепило и страх, что конец его будет подобным, не отпускал его. У него где-то уже с года два застрял тромб. В сердце. Он всё терпел. Этот маленький мужичок был не просто мужичком. Наверное, сердце не так просто лопается, а тогда когда ему мало места в груди. Так и Коля. От всех жизненных передряг он попал в больницу. Уже выписываясь из больницы, в секунду, во время прощания с новыми приятелями взял да ушёл в мир иной. Говорят, что тот мир - он иной, лучший. Но я знаю, там не оценят таких людей, как Колька. А может и ценят, и забирают лучших.
Когда я прихожу на работу, уже некому похвастаться мне каким-нибудь сюрпризом от Коли. А Лорочка (наш бухгалтер), строгая, всех бед повидавшая Лорочка, вспоминая Колю, говорит:
- Только один мужчина в мире меня ласково называл Лорочка.
На похоронах, как нарочно не придумаешь, Коля шутил с нами. Мы пошли к гробу прощаться в церкви, были так удивлены, что Колю не узнать. Но почему же он в платочке? Оказывается, вместо Коли принесли прощаться какую-то бабку... Ох, Коля... Шутил ты с нами, и своими шутками не давал нам поплакать. Спасибо тебе, Коля, что ты был в нашей жизни!
Как-то, два года назад, я увидела, что у Коли в стакане плавает яйцо.
- Что это у тебя в стакане? -спросила я.
- Это авокадо. Это тебе, Лена.
Яйцо в стакане плавало месяца три. Потом лопнуло. Из него показался росток. Я пересадила его в горшок. Полгода он сидел там. За полгода до гибели Коли он вдруг стал красавцем. Высотой с полметра. И покрылся удивительными лаковыми листьями, огромными и красивыми! Расти, цветочек, расти. Я разговариваю с тобой каждое утро. .В тебе живет кусочек души моего друга! А старые друзья и клиенты Коли, старики, ищут Колю. Приходят и говорят:
- Как умер? Ну как же мы теперь без Коли? Наши старые телевизоры теперь современные мастера и ремонтировать не хотят.
Треугольнички с фронта.
Памяти моего деда Коваленко Николая Лукича, не вернувшегося с войны, посвящается
История о влюбленном парне, что родом из родины Махна. О простом деревенском хлопце, который мечтал сшить сапожки как в повести Гоголя 'Вечера на хуторе близ Диканьки'. Мечтательный был парень. Природа с её прелестями располагала. Поля, редкие посадки... Ну, была я там намного позже. Из под едущей машины выпрыгивают зайчики, ослепленные фарами едущей машины, горящие глаза лисиц или впорхнувшая ночная птица, и глухой голос филина: гу- гу, и поля, поля, поля... Там было поле прадеда моего Луки. Хозяйский был мужик - так жили предки, как потопаешь, так и полопаешь. И это правило было незыблемым. А отступишь от правила - получишь то, что получил мой дед... Хотел деткам богатства оставить. Он детям своим привил тягу к труду...
Я бывала там - разудалые песни, закат тот я не забуду никогда - он горел... А в двадцати километрах была родина моего любимого - так вот откуда поэтичность в его стихах и прозе. Мать Земля, ты даешь подарки - соединяешь людей по духу. И как и каким ветром ты дал мне его, моего милого, и откуда - из родины моих родителей. Как говорится, одним воздухом дышали, из одних ручьёв воду пили, и с одних полей хлеб ели. Эх жизнь, очень ты коротка... Даешь подарки и быстро ты их отбираешь...
Это было восемьдесят восемь лет назад. Он женился на Полине, первой красавице на селе. У неё был жених Яшка. Любовь была страшной, но... Родители сказали:
- Еще чего, не нужен тебе Яшка, пойдешь за Кольку Коваленко - он богатый, да и трудяга, а хлеба у них меряно - не меряно.
Дед Лука, отец Кольки, был уважаемым на селе селянином, и все у него ладилось. Завидовали ему в селе, а его сын Колька был жених завидный - высокий, стройный, голубоглазый, а главное -не голота. Чтоб понравиться Полине, он пошел подмастерьем в немецкую колонию. Там хуторок был рядом в Велико-Новоселковском районе. Тогда название его было Большой Янисоль, а хуторок имел название Фенхель. Уж отчего то название пошло - никто не знает, возможно, от травы какой заморской, чтоб помидоры да капусту солить - хуторок-то был заселен немцами колонистами, а они то мастера выдумывать. Была там мастерская обувная, и решил Николай невесту свою Пелагею удивить и как в сказке 'Вечера на хуторе близ Диканьки' соорудить Полине ботиночки. Но злой рок судьбы вмешался. Забрали Николая по доносу, кстати - родичей, позавидовали, что имеет он нехилую профессию. Дали ему пять лет поселений. Осталась красавица Полина с двумя детками, Ваней и Дусей. Дни она проводила в колхозе на полях, а детки боролись в огороде с травой, поливали с колодца овощи. Жили они и ждали своего папку..Полина набьет масла сливочного после работы, и собирается в город. Всю ночь колотится, а только заря займется, на базар собирается. Двенадцать километров идти. Как раз к утру дойдет до базара - может маслица продаст, да и Дусечке, куколке своей, дочечке со смешными косичками да большими глазками, синими-синими, как небо рассветное, и Ивану-сорванцу какую-нибудь одежонку купит. Так и трудилась Полина от зари до зари в колхозе, и ждала писем от своего супруга. Все ждали писем с фронта, а она вот видишь как - с поселения. Иван, сын, чудил во время оккупации при немцах. Взял, да и порвал недозревший виноград у дома, где жил немец, да сельчане заложили. И немец приказал Полине выдрать сыночка. И затаил ребенок злость на немцев. А Полине сказал немец:
- Вот вы, родичи какие! Будь осторожна Полина, они еще не раз тебе напомнят о себе...
И тут погнали немца далеко-далеко, село освободили. Дождалась писем и Полина, только не с поселения. Треугольнички затертые-затертые. Видно, Николай их долго таскал возле сердца. А потом однополчане и прислали остальные письма, их было три. Первое он писал с поселения. Но, видно, не было возможности их отослать Полине. Потом писал, что их везут на фронт, будет он железнодорожником. А я раньше не могла понять, почему Евдокия стала железнодорожником, и Внук деда Коли им стал тоже. А попал мой дед в штрафбат. Можно себе представить, что пережил мой дед. Фотография говорит сама за себя. Затравленный взгляд, усталые глаза. А вот фото бабы - положила руки на колени. Не руки, а грабли... В аккурат сравнить с современным маникюром наших дам. Вот уж, как говаривал мой муж, тяжелее х... они в руках не держали. А РЯДОМ К НЕЙ ПРИЖАЛИСЬ ПЕРЕПУГАННЫЕ ДЕТИ. Готовилась Полина эту фотку мужу послать. Да, видно, не судьба... Долго искали деда. Без вести пропал он. А ПОТОМ ПРИШЛА ПОХОРОНКА. Погиб в боях за город Будапешт... Из писем его: 'Как хочется подержать на своих руках дочечку...' И я представила своего деда, на коленьях держащего своих деток, сына Ваню и дочку Дусечку. Её огромные косы и веселый смех заливистый, звонкий-звонкий. Забрали у детей детство... в письме воин писал, и это было признание в любви, короткое, но такое емкое. По солдатски скупо он объяснял ей, что любит её, жену, и то, что говорят ей недоброжелатели о его изменах, то это ложь.
Но это еще не все беды в семье, ох понравилась кому-то корова, и забрали еще её за налоги. Не зря говорил немец, у которого батя покрал виноград:
- Поля берегись родственников. Лучше их таких не иметь.
И было так в колхозном стаде - корова ревет, не доится, не даётся - ждет свою Полину. А Полина подоит её и поплачется на судьбу свою горькую, и кажется Полине, что и корова плачет вместе с нею. Писала она сыну в армию, жаловалась ему, что корову забрали. Ну чем мог сын помочь матери?
Иван построил матери землянку, забрал её из села в то место, где поселился дядя - брат отца. А дед Лука раскулаченный бродил по селу - его хотел забрать сын, но он отказался ехать. Прадед мой никак не хотел уезжать из села. Там же была его земля, давно отобранная в пользу колхоза. Луке дал кто-то из сельчан молоко, он выпил его и умер. Получился заворот кишок. Уже после войны Иван был в том селе. Ему довелось побывать в сельсовете. Председатель сельсовета дал ему справку, что стоит хата деда Луки. Иван был удивлен - крепко, на совесть срублена хата...
Когда смотрю я в фильмах на стариков крестьян того времени, то узнаю деда Луку. Это ж мой прадед - длинная борода, белая-белая, смешные завитушки на висках и руки, эти руки - крестянские, натруженные. А рядом бабка по имени Лукерья. Кто знает, почему он не поехал к сыну... А может, надеялся, что придет сынок с войны, а вот и хата так срубленная на века. Да, хранит история свои тайны.
После войны, чтобы прокормить деток, Полина работала, и сестры у той муж был начальник НКВД. Бабушка очень болела, пенсии она получала десять рублей -все члены её: руки, ноги словно сковало, как у Буратино... Сын её был дикий правдолюбец, его оставляли в армии. У него было много талантов, он писал статьи в газеты. Он рвался домой, к маме. Командир говоил ему:
- Здесь, в армии, мужики, которые порох нюхали, а на гражданке начальники - только пьяницы и воры. И он был прав. Отец мой всегда добивался правды и просил написать на могиле: 'Несправедливости давал бой'. Его я завет выполнила. Ещё он просил, чтобы похоронила его с мамой, рядышком... Мать моя сильно любила его, и всё ему прощала. Это, видимо, у нас фамильное - любить до потери пульса. На могиле супруги отец написал: 'Берегине моей'.
А дед мой он лежит под городом Будапештом. А из мужиков, что забрали с поселения, все вернулись живые и невредимые... Так что, если у кого из будапештцев возникает причине недовольство моими словами, то помните - мой отец так и не посидел на руках у своего папки и не понюхал дочечкины косички, не потеребил их в своих шершавых руках. Эх деда, не там ты родился. У МЕНЯ В РУКАХ МАЛЕНЬКИЙ ТРЕУГОЛЬНИЧЕК, ОЧЕНЬ ПОТЕРТЫЙ - ЕГО ВОЗЛЕ СВОЕГО СЕРДЦА носил МОЙ ДЕД. Родственники мужа очень гордятся войны тот спас несколько красноармейцев. Муж мой описал всё в своей повести 'По волнам моей памяти'. Муж как-то задал мне вопрос, почему все восхищаются его повестью - для него было очень важно знать моё мнение. Что мне было говорить ему, что мой дед враг народа и пострадал от любви к жизни, прекрасной такой любви. Она как пугливая птица улетает, улетает и, наконец, улетит. А мне не хочется хвастаться подвигами моего деда. Я их не знаю, и мне про них никто не рассказывал, как Лешке, моему мужу, отец рассказывал свои военные приключения. Я не хожу на всякие парады 'бессмертного полка'... Эта дешевая, порой, болтовня, и еще после того, когда мой первый муж пел мне песни в клубе полка на женский день: 'Темная ночь, только пули свистят'... Он смотрел на меня, и весь полк, все подчиненные, а он тогда служил в части, смотрели на меня - юную, нежную, ожидающую его с вечных учений. Тогда я плакала, ведь так трогательно было, а солдаты смотрели на меня, и они, и жены офицеров, они все плакали. Они понимали, что такое ждать... Как дешево всё это выглядит. ОН, ВЫГОДНО ЖЕНИВШИСЬ, бросил меня с больным ребенком, совершил много подлостей, устроился в тепленьком месте - в министерстве обороны. Мне досталось в жизни, трудно становилась на ноги, но это уже другая история. Полная приключений. А дедушка Коваленко Николай лежит в земле под городом Будапешт. Поют ли ему соловьи под березками, я того не знаю. Знаю только одно - познакомившись со мною, Леха, мой жених, второй муж, потянул меня не туда, куда все мужики обычно тянут понравившуюся дамочку -не в ближайшую посадку. Он потянул меня в ближайший терновник, и на мой немой вопрос, заткнув ладошкой мне губы сказал: Слушай. И я вдруг услышала чарующий звук из терновника - это пел соловей. Он так заливался, что сердце замирало. Не умирает любовь, не умирает. И пусть отсохнут языки у того, кто что-то скажет против неё. Они не любили, а только продавались за медяки... Грош им и цена за это.
Все труднее росткам любви пробиваться сквозь асфальт этих джунглей - денег, машин, домов, курортов, колец, золота и бриллиантов. И никто не поймет, почему я от теплой квартиры в пургу и заносы иду к любиму в другой город. Дороги занесло, а он не приехал на работу - а мы вместе работали. Ну почему он не приехал... Я иду, потому что переживаю -здоров ли... А почему дед научился шить сапожки своей Полине... Вот почему я и шла в пургу к любимому. Прочитала в очередной раз написанное, и вдруг поняла, почему клавишатура у компьютера мокрая. Я плакала. Я не могла понять, за что отдавали свои жизни они - наши воины. За землю. Вон она, вся бурьяном поросла. А Европа живет своей сытой жизнью. Это знаю- жила там. МЫ ИХ ВСЕХ ВЫТЯГИВАЛИ, КОГДА ИМ БЫЛО ТУГО...
ТРОИЦЫН ДЕНЬ....
В такой день. я чувствую себя маленькой девочкой. Вот папа подойдет, и скажет:
- Вставай, доця. Вставай, мы поедем с тобой рвать полезную травку, зверобой называется.
Отец был травником. В молодости его вылечил донецкий профессор-травник, который написал книгу 'Лекарственные растения Донбасса'. Это была настольная книга старика. Как сейчас слышу я голос отца:
- Дети, вставайте, уже солнышко взошло, скоро будет жарко, а вам липу рвать надо - вон над воротами расцвела. Запах от неё - просто голова кружится. А то зимой будете играть в снежки, да сосульки облизывать (было такое, я губами прилипла к сосульке, потом горло болело), и простудитесь. А ты, Мишка, успеешь с Игорем наиграться. А то он сильно умный - это ж надо додуматься. Разобрал лягушку по частям, и рассматривает её, и приговаривает:
- Кишечки, кишечечки.
Игорь потом станет ученым. Его старшие братья - математиками. Я в школе была умницей, писала сочинения, и их публиковали в местной газете. Ребята на улице, чуть стемнеет, начинали играть в прятки, мы бегали от них. Кто ж знал, что это тогда и была симпатия, и детская любовь. Об этом ядогадалась, когда я уже собиралась замуж, ехала в Харьков. Со мной ехал самый старший - он начал распускать руки. За что я и съездила ему по морде - он был очень удивлен.
А у отца на чердаке сохли травы - душица, чабрец и липа. И до последнего дня он собирал и сушил травы... Эх батя, он хотел быть полезным - лечить всех. Да все были упрямы, и верили только таблеткам. А на Троицу мы посыпали пол чабрецом, и я так же делала. Как мама. Прошло пять лет после смерти папы, и вот я увидала, что лежат травы, сушеные папой. Мы, тогда мне было двенадцать, поехали рвать травы, и я увидела кругленькую полянку и почуяла обалденный запах цветущих цветков зверобоя. Сколько я потом не пыталась его сеять - вырастить его не удалось. Травка эта любит простор, ей нужен воздух, солнце и ветер.
Отец предупредил: рвать траву только без корней. Ведь она ещё на следующий год добрым людям послужит. Так и осталась привычка и у меня - сушить травы, что вызывает иногда смех среди челяди. Племянник, когда убирает мамину могилку, всегда жалуется, что такое колючее дед посадил, что убирать могилку невозможно колется. Я в ответ на жалобу племянника засмеялась:
- Это боярышник, дед бабу им лечил. И у меня у дома посадил. Да возле дома, в котором квартира, натыкал грецких орехов - пусть помнят люди старика.
И как по щучьему велению у этой девочки, то есть, у меня в своих мозгах каким-то образом - мой любимый тоже любил природу. Теперь многие его вздыхательницы, да чего греха таить. Соблазнялся он на всё яркое и красивое, и пахнущее не запахом травы, цветов, и сиропов из них, а духов дорогих и ярких помад. Но всегда возвращался ко мне, и мы ездили по полям, по горам, таскали камни, из них мечтали сотворить сад из камней. В НАС ЖИЛО ДЕТСТВО. Я слепо верила в магию трав, и сшила ему подушечку, чтобы он спал при бессоннице. Его мама восхищалась:
- Ну почему я так легко засыпаю на твоей подушечке.
Он признался мне, что мать сожгла её. А там были зашиты травы просто безобидные: ромашка, бессмертник и валериана. Не верила мама, что бывает так - встречаются родственные души. Думала, я колдую.
Не видел он детства - не бегал в прятки, когда сердце замирает, когда поймаешь соседскую девчонку. К нему на чердак прибегала двенадцатилетняя девчонка - упражнялись далеко не в прятках. Вот и пришлось мне, уже взрослой женщине, вспоминать детство. Да так видимо у меня в мозгах и осталось - травы, цветочки, щебет птичек. Этим я живу, может, окружающим и смешно. Смеются они, а ведь своими взрослыми поступками украли у себя детство. Перед смертью он просил:
- Давай в лес поедем, подышим лесным воздухом. Вот о чем думает человек, не о чердаках, не о разврате, а о природе. Он же от природы родился - он думает о том, что дорого его сердцу...
А сегодня я иду на Троицу к Леньке. Его уже нет - многочисленные любвеобильные дамочки постарались, добили его сердце. Я вхожу во двор церкви, она стоит на перекресте четырех дорог, одна из которых ведет на кладбище. Символично, не правда ли? Во дворе церкви играют дети, три девочки и один мальчик. Выходит батюшка и поучает ребятишек:
- Дети, далеко не заходите, играйте во дворе. А ты будь за старшего, обращается он к мальчишке. Картинка идеальная. Девчки в платьицах, ветер раздувает их платья. Они играют в классики. Как мы в детстве, это сопровождается щебетом птиц. Уже вылупились птенцы -скворцы, ласточки и синицы. А в церкви целое чудо. Служительницы церкви украсили двумя березами алтарь. На витрине мед. Откуда - это один из деревенских батюшек собрал, и принес церкви. А в церкви я спонтанно купила кружку с фотографией этой церкви. Вот так, господа церковники - мало посещающий человек вообще эту церковь, а просто верующий в добро, в то, что справедливость торжествует, в то, что дождь - это к добру, или только солнце в аккурат после Троицы, и это та межа макушка лета. Я работала в ЗАГСе с мужем, мы подметили, что женятся после ПЕТРОВА ДНЯ.
Я люблю эту жизнь, как любил её мой любимый Ленька - он из любой коряги, из любого семечка мог сделать поделку. Это ж надо, иметь такие руки. Любить природу и поклоняться ей. Если я скажу вам такую вещь, вы не поверите - это было на даче у нашей заведующей. Ленька пошел купаться в речку и набрал полные ладони воды из реки. Он воскликнул:
- Эта река называется Мокрые Ялы?
- Да сказала, - сказала начальница. -А откуда ты знаешь?
- Такой бывает вода в Старомлыновке, так же пахнет.
Вот такой наш Ленька, ну как его не любить, надо было знать его нутро. А они все удивлялись, почему, подружки бывшие его, и где он взял эту Лену, то есть меня, и что его заставило жениться на мне. Плебеи, меньше надо в его карман заглядывать. А теперь мне как бабушке с детскими мозгами .пришла на ум такая сказка... -
ПТИЦЫ - НАШИ ДРУЗЬЯ
Жил был деда Леня. Он очень любил птичек. У него на дереве от ветхости упал скворечник. Он очень огорчился и решил сделать новый домик для птичек.
Долго не прилетали птички в домик. И только когда птицы уже заселили все домики, чуть запоздавшая, видимо, только сформировавшаяся пара решила заселить новый домик. От радости дед кричал своей жене:
- Прилетели, прилетели!
Она выглянула в окно, семейная пара скворцов сновала туда-сюда, они изучали новый домик и весело щебетали.
А зимой дед кормил своих синичек - он покупал им сало, и они клевали его. Когда он, бывало, долго спал зимним утром и пропускал время кормежки, птицы клювиком стучали ему в окно, напоминая о себе. На лето птицы улетают туда, где севернее, и где прохладнее, и летят туда, где живет родич деда Лени деда Миша. Он вкопал у себя на даче трубу, и в ней поселились наши птички-синички. И там вылупились птенцы, пернатые родители таскают в трубу им червячков. Деда Миша помогает родителям птенцов, он собирает червячков и бросает им их в трубу. И, наконец, птенцы выросли, и как деда Леню и деда Мише решили отблагодарить. Они дают бесплатные концерты, поют свои птичьи трели. Они, птицы, такие благодарные... Спасибо тебе, земля, что ты даешь червячков - корм для птичек, что ты даешь птичкам голос, а люди пусть учатся у них петь. Ведь это так прекрасно, когда поют птички...
У нас было под крышей гнездо, ласточкино гнездо. Они всегда щебетали, эти ласточки, весело было просыпаться под их щебет. Они, мудрые, свили гнездо там, где мы спали, в зале - видимо, чувствовали, что счастье поселилось здесь, в этой комнате... За бедами и несчастьями, связанными с потерей любимого, я забыла за гнездо. Мне что-то пришло на ум, и я пошла посмотреть гнездо. Картина была удручающая... От гнезда не осталось и следа... Вот уж птички, и откуда они знают, что тут лихо... Пришел газовщик, он проверял распредщитки газовые. Вдруг он отпрянул от щитка:
- Не сейчас, осенью уберете его. Сейчас не трогайте, - сказал он, и из щитка выпорхнула птичка.
Я спросила у парнишки, что за птичка была. Он ответил:
- Это была ласточка.
Так вот, куда делась моя мамочка - ласточка. Она переселилась на ту сторону - в спальню, где я сплю и вижу сладкие сны, как я путешествую со своим любимым. Птичка нашла дырочку в щитке, и натаскала туда всяких веревок, перышек и собачьей шерсти. И свила себе гнездо. Да, они, птицы, вернее, чем порой люди. Вообще, я стала суеверной или, вернее, стала присматриваться ко всяким явлениям, которые происходят вокруг меня.
В августе у меня день рождения. И не только у меня, у подруг и у родственников мужа. Я долго думала, что им подарить, трусы - банально. Ведь люди эти деятельные, у них все как в сказке, они ждут чуда - ведь это львы по гороскопу. И как бы их не гнула жизнь, они остаются царями зверей, как бы не изгалялись другие знаки, не выпендривались. А почему? А потому, что только в августе начинается время звездопада. И падение каждой звезды сопровождается определенным звуком. И Илон Маск, умница неземная, заметил путем исследования, что все совмещенные звуки из космоса и дают симфоническую мелодию. А мой любимый любил смотреть на звезды. И какие только мелодии рождались в его голове... Его отец - музыкант и он, мой Ленька, музыкант - они черпали эти звуки из природы, неба и любви, и в поэзии так же. Так же надо любить их. А выступать на них, требуя невозможного... Так птичка в клетке не поёт. Сядь просто так и сочини стих - две строчки и только матюг получится - это надо душу иметь, а это не каждому дано! Вот я и решила - подарю ка я своим подругам кружки, такие, что покупала в церкви - освященные, с изображением собора. Н о надо идти в церковь, только там они продаются. А жара была под сорок. Мне очень не хотелось идти по жаре. Я шла и себя уговаривала идти или подарить трусы. Но пути господни не исповедимы. Они всегда выведут на прямую дорогу. Вдруг по дороге остановилась машина. Из неё высунулась соседка и сказала, что меня подвезут. Значит моим именинникам кружка с с изображением собора освященная нужнее. Вот так, друзья мои и недруги, сколько свечек не ставите замаливая свои грехи, не поможет.
Нужно прислушиваться к своему сердцу и благодарить Бога за каждый прожитый день. Сегодня прилетала птичка-синичка. Села на заборе и истошно кричала, я удивилась и вспомнила - осень, пора нарезать сало. Ведь Ленька, когда холодно, кормил салом синичек.
Котик, такой ласковый котик, провожает и встречает меня с работы. Он добегает до угла, встречает меня там же. Ну откуда, откуда он знает, что я иду. Что ему подсказывает, подкладывать пойманную мышку, положить под ковер, чтобы я споткнулась и, конечно, похвалила его. Любовь, ни что иное, как любовь. И никакие лазанья по чердакам юных дам, с годами называя это любовью всю жизнь, не убедят меня в истинной любви. Разврат и любовь - вещи разные. Говоря такие слова, вы в первую очередь не любите себя и плюете в свою любовь. А вот так как-то в холодный зимний вечер Лешка приехал ко мне, включил старинный патефон и пригласил меня танцевать. Он сказал мне заветные слова, изменившие всю мою жизнь:
- Я никого так не любил, как тебя.
Л. Берюшов. Несколько мгновений из весны Иван Ивановича.
Пусть не удивляет вас эта статья. Её написал Берюшов, когда ему был тридцать один год. Что его побудило написать этот рассказ, я не знаю. Мне достались лишь архивы. В те годы - годы неудач, большого количества баб, и одновременно его одиночества - увы, количество баб не означают счастье. Одиночества душевного, невостребованности в профессии, а жаль - был гениальным музыкантом, а пришлось работать грузчиком. Так пытались приручить его неуживчивый характер его начальницы. Может быть, он мечтал. Проклиная свою профессию музыканта, он не раз думал, может быть, надо иметь профессию поспокойнее, и тогда будешь счастлив. Будешь спать спокойно, и не будут в голове копошиться мысли - где ошибся и не ту ноту взял, и не будет грезиться тот пьяный клиент, так оскорбивший его накануне. И чем заглушить эту обиду... Конечно, тогда и появятся такие рассказы как 'Мертвая хватка'. Какое сердце выдержит сколько унижений. А вот бухгалтером быть спокойнее. Так думал тогда молодой красавец Леха. Итак, рассказ Леньки:
.
Часть первая
Закончился трудовой день. Иван Иванович, как всегда, уходил с работы последним. Начальник его был в длительной командировке. Иван Иванович был теперь И.О. главного бухгалтера. Он вышел на улицу. Стояла хорошая весенняя погода. Он решил пройтись пешком. Чтобы не трястись в душном троллейбусе. Его путь лежал через парк культуры и отдыха. В воздухе стоял запах распустившихся тополиных почек. На скамейках сидели влюбленные парочки, многие прохаживались обнявшись. Словом настроение было хорошим, и ничего не предвещало беды. Внутренний голос подсказывал Ивану - пора бы облегчиться по маленькому. И Иван свернул на дорожку, которая вела к туалету. На двери, где было написано буква 'М' стояла надпись 'РЕМОНТ'.
- Вот те раз, - подумал Иван. Он ни разу не нарушал за свои тридцать лет общественный порядок. Густо покраснев, Иван пошел прочь. Внутренний голос уже не шептал, он кричал:
- Иван, нужно срочно облегчиться по маленькому. Иначе не выдержишь. А джаз-оркестр в парке играл свою песенку 'То ли ещё будет'. Настроение у Ивана начало падать. Он нашел подходящий кустик. О, да. Это не кустик - это настоящие джунгли. Иван приступил к облегчению. Вдруг перед Иваном из кустов выросла огромная мужская фигура с обнаженным задом. А рядом на травке лежала Зиночка секретарша.
- О да, это же Костя из инструменального, - сказал внутренний голос Ивана, заметив при этом стройные ножки секретарши, которые плавно переходят в широкий, но вполне нормальный таз. Не успел Иван и рта раскрыть, как Костя прорычал:
- Смотреть надо, дядя куда льешь, - и стукнул Ивана в Левый глаз.
Словно электросваркой ослепленный пробежал задом несколько шагов и рухнул мешком в противоположные кусты.
***
Ну что ж, читаю эти строки и удивляюсь, эх Лешка, всё ты чувствуешь, всё пропускаешь через себя. Через несколько лет тебе твой друг вкатит в левый глаз, и словно электросваркой ты будешь обожжен. Огромный синяк будет у тебя красоваться под левым глазом. А все ведь детские игры.
- А научи меня обороняться, - предложит он другу.
Друг не рассчитает силы, и Леха рухнет подкошенный. Друг скажет:
- Ну чего ты не обороняешься?
Не учтет друг главного, друг имел свои университеты в местах не столь отдаленных. А наш Леха умел бороться только с нотами, и если одолевал, то только мелодии. На работу в ЗАГС он приехал с синяком под глазом. И сел за клавиши. Увы, мелодия не получилась, руки его не слушались. Он не попадал нужную клавишу. Пусть не удивляются множество его прошлых женщин - наш Леха плакал. Мы на работе растерялись. Он навзрыд говорил мне:
- Ну что же я буду делать, я кроме как играть на клавишах ничего не умею.
Надо было действовать. И я подняла всех родственников. Леху спасли. И еще много лет он радовал своими мелодиями своих поклонников. Каждый раз, когда он обижал меня словесно - любил острить неуместно, я вспоминала его рыдающего, и вспоминала его слова:
- Я ведь ничего, кроме как играть на клавише, не умею.
Так что, если вы вспомните, что Леха говорил вам, что я жила ради него, он не врал. Пуд соли съесть мне довелось. Но я не каюсь. Этот человек стоит того.
***
Вот так облегчились, пролепетал внутренний голос. Сознание Ивана куда-то провалимось. Придя в в себя, его внутрениий голос прошептал:
- Где же твои брюки?
У Ивана перехватило дыхание - действительность была смешна и трагична. Он стоял в белоснежной рубашке с галстуком. На ногах блестели модные лакированные туфли. А вот брюки отсутствовали. А назойливая мелодия джаз оркестра словно смеялась над ним. И как же он будет идти домой. Ведь он же был примерным мужем и отцом.
- Девочки, я вас сейчас догоню.
Эти слова прервали невеселые мысли Ивана. Вера, библиотекарь, давно была влюблена в Ивана. И весь цех знал, что она мечтает об интимной связи с ним. Верочка подошла к Ивану и прижала его к дереву. От перенапряжения у Ивана хрустнула ВЕТОЧКА.
- Ой, испугалась Верочка. -Вы, Ванечка, меня тут ожидали? Я чувствовала, что Вас встречу. Я согласна, тут - так тут.
И Верочка стала снимать свои кружевные японские трусики. Тут послышался какой-то шум. Это подруги разыскивали Верочку.
Иван раскрыл рот, чтобы сказать, что это странное стечение обстоятельств. Она сунула свои плавки Ивану в руки. Не выбрасывать же их, он как платочек сунул их в карманчик рубахи. Все его движения были автоматические.
- Да, - подумал внутренний голос. - Ну как же добираться домой?
Ему ничего не оставалось делать, как перебираться от кустика к кустику, от дерева к дереву пробираться домой. Преодолев очередной барьер, Иван даже присел от неожиданности. Он оказался в кругу трех богатырей. Это были - Кузьмич, сторож, Петя - шофер и Коля - токарь. Они сидели на корточках. В кругу стояла бутылка 'Русской', редиска, зеленый лучок и хлеб.
- Вот и наш пострадавший. Ты не обижайся, просто мы сильно хотели выпить. Идем, а ты, значит, лежишь. Может, ты помер, чего ж добру пропадать. Вот мы твои брюки и..., - объяснил Петя-шофер.
- Давай, Иван Иваныч, выпей, - сказал Коля, наливая полный стакан. - За свои-то чего не пить...
- Залей тоску зеленую, - прохрипел Кузьмич.
Терять было нечего. Моральные устои Ивана были разбиты и подавлены окончательно. Он залпом выпил стакан 'Руской', друзья, новые друзья дали ему закусить редиску, лучок и хлеб.
- Иваныч, ты не волнуйся, мы скинемся и купим тебе новые брюки. Очень уж хотелось нам выпить...
Иван встал. Ноги плохо слушались его, то ли от переживаний, то ли от 'Русской'. Он пробормотал 'трем богатырям' какие-то извинения и поплелся по пересеченной местности. Перешагнул через не очень высокую ограду, пересек не очень многолюдную улицу и оказался у своего дома. Внутренний голос безошибочно показал ему нужный подъезд. Иван, шатаясь, прошел мимо удивленных старушек, сидевших на скамейке, поднялся на второй этаж и нажал на кнопку звонка.