Князь очнулся от того, что мягкая и тёплая ладонь легла на его лоб. Сна не было, а было забытьё, в которое он время от времени погружался. Тело горело огнём, а дышать с каждым разом становилось всё труднее, как будто кто-то перетягивал верёвками шею. Открыв глаза, он увидел сидящую рядом Ефанду. Она улыбалась, а с её глаз текли слёзы. Рурик улыбнулся ей в ответ и взял её за руку.
- Почему ты плачешь? От твоих слёз мне становится ещё хуже. Не нужно родная, скоро всё наладится.
Промокнув слёзы вышитым платком, Ефанда поднялась со скамьи и подошла к окну.
- Конечно же, всё будет хорошо. Я в этом не сомневаюсь, а слёзы катятся из глаз от радости, что тебя вижу и разговариваю с тобой.
За головой князя послышалось кряхтенье. Шаркающими шагами перед его глазами возник Антип с чашкой в руке.
- Пора пить, князь. - Он протягивал Рурику эту чашку, из которой поднимался пар, разнося по всей комнате страшное зловоние. - Самое время.
Рурик с обречённостью посмотрел в глаза старому ведуну.
- Отравить меня хочешь? Сколько же мне ещё твои зелья пить? Сил уже нет.
- Если бы не мои отвары, лежать бы тебе князь уже давно в сырой земле. - Антип аккуратно вливал содержимое чашки в рот князю. - Мне травить тебя незачем. Тебя князь вперёд меня уже отравили.
Вытерев губы рукавом рубахи, Рурик сказал:
- Знать бы кто, на кол бы посадил.
- Тут и гадать нечего. - Ефанда повернулась к нему лицом. - Кто-то из твоих приближённых. Больше некому. Чужих, здесь не бывает.
Князь вздохнул.
- И то верно. Когда Сытник со Следаком вернутся, тогда и ясно будет кто враг, а кто друг.
- Сколько времени прошло, а их всё нет. - Ефанда подошла к постели князя и села рядом. - Боюсь не дошли они до места, а ты всё душу терзаешь и ждёшь.
- Не говори так! Они дойдут! Сытник всегда возвращался и сейчас вернётся! Чует моё сердце, что вернётся. Вот только когда? Мне их дождаться нужно! Нельзя умирать. Дождаться нужно.
Последние слова он повторял, как заклинание уже в бреду. Ефанда посмотрела на стоящего рядом Антипа и расплакалась.
- Скажи Антип, сколько ему ещё эти муки терпеть?
- Он жив надеждой, княгиня. Пока ждёт, будет жить. Его вере и крепости духа, можно только позавидовать. Это его пока и держит.
Ефанда поднялась и собралась уходить, когда князь открыл глаза и спокойным голосом сказал:
- Одного боюсь, что не дождусь их, тогда всё будет плохо. Враги давно ждут моей смерти, что бы разорить Новгород и все земли русские. Княжич ещё слишком мал, что бы его признали правителем, а тебе Ефандушка не совладать с хитрыми боярами, да врагами бесчисленными. Слишком многие хотят поживиться за счёт руси. Здесь рука нужна твёрдая, крепкая.
Он хотел ещё что-то сказать, но в этот момент, разметав в стороны полы тяжёлых портьер, с криком и спиной вперёд влетел приказчик Власий. Следом за ним в комнату вошёл, потирающий ушибленный кулак Сытник.
- Прости, князь, но этот смерд не пускал меня к тебе. Говорил, что болен ты.
Рурик от неожиданности привстал с кровати и с удивлением смотрел на вошедшего купца, не в силах, что либо вымолвить. Ефанда от радости бросилась Сытнику на грудь и обняла его, как спасителя князя.
- Неужели это ты? Живой! - Она отстранилась от неожиданного гостя и улыбнулась. - Мы с князем уже все глаза проглядели. А где же Следак?
Сытник не успел ответить.
- Ты дошёл до места? - Князь с тревогой смотрел на Сытника. - Говори, не молчи!
Он тут же упал на подушки, и широко открыв рот, начал хватать им спасительный воздух. Сытник с горестью посмотрел на князя и перевёл взгляд на Ефанду.
- Вот оно значит как. Нам ещё в Ладоге говорили, будто князя отравили и что при смерти он. Значит, не врали люди.
- Плохо ему. Тебя всё выглядывал, тем и держался.
- Ни чего. Всё теперь будет хорошо. - Восстановив дыхание, Рурик вытер рукавом выступивший на лбу пот и посмотрел на что-то говорившего Сытника. Тот продолжал:
- Я не один пришёл.
Только теперь князь с княгиней обратили внимание на высокого облачённого в богатые доспехи воина. Он тихо стоял позади Сытника у порога, потому его сразу ни кто не заметил. Медленно этот воин подошёл к постели князя и поклонился ему и княгине.
- Здравствуй князь, и ты будь здрава княгиня. Не узнал меня?
Олег снял с головы островерхий шлем. Удивление не сходило с лица Рурика.
- Олег! Ты? Я уж не чаял тебя увидеть.
Князь на мгновение осёкся и жестом показал, что бы внимательно слушаю-щий его Власий и дед Антип, покинули комнату. Те мгновенно выскочили из княжеских покоев. Рурик схватил за руку Олега.
- Как вы там в Китеже? Как Род? Как Атеон?
- Атеон велел кланяться, а Род сейчас далеко. В Китеже было всё спокойно, пока там не появился Сытник. Кстати, мы его давно ждали. Твой обоз, князь, который ты послал до этого, был захвачен. Людей убили, а все телеги свалили в теснине, подальше от глаз людских.
Рурик стиснул зубы.
- Кто же эта погань? Знал бы, давно удавил.
Олег кинул взгляд на Сытника.
- А ты чего молчишь? Аль нечего князю сказать?
- Почему нечего? Вы мне рта не даёте открыть.
- Говори, нашёл убийц? - Князь приподнялся на локте. - Кто? Кто подле меня воду мутит?
- Пошли, князь дружинников за боярином твоим Калиной. Пусть он сам тебе всё расскажет.
- Калина? Ты не ошибаешься?
Сытник закачал головой.
- Нет, князь. Его имя мне назвал перед смертью Фрост, который служил ему, и обоз тот уничтожил.
- Вот, значит, как? Калина предатель. Власий!
Тут же в комнате появился приказчик.
- Иди и позови Крута. Пусть воевода, не медля, ко мне идёт.
Власий поклонился и исчез.
- Что решили вы там в Китеже? - Рурик опять обратился к Олегу. - Что де-лать нам? Как от врага отбиваться будем?
Олег усмехнулся.
- Есть чем отбиваться, князь. Атеон принял решение пока откупиться от норманн, что бы не мешали, а мы тем временем Киев возьмём. Разорим гнездо вражье и под руку твою поставим.
Рурик кивнул головой.
- Об этом я и думал, только не говорил этого до времени. Воевать с норманнами нам сейчас не с руки. Крепче они нас, а вот Киев взять - давно пора пришла. - Он пристально посмотрел в глаза Олега. - И делать это будешь ты.
- Почему я? Вместе будем врага бить.
Князь замотал головой.
- Нет, Олег. Я уже не боец и не правитель то же. Силы мои на исходе. Чую как тает жизнь во мне. Не много мне осталось.
Олег хотел возразить, но князь его остановил.
- Игорь мал, что бы править. Ты на моё место встанешь. У Игоря приемни-ком будешь, пока не повзрослеет. Уму-разуму его научишь. Боле некому. Ни кому не верю, кроме тебя. Вместе начинали русь строить - тебе продолжать. Я стар уже и болен, а ты совсем не изменился с тех пор. Правду мне Род тогда говорил, что пещеры те не простые. В них время останавливается. Не верил я ему, как такое может быть? Теперь вижу, что прав был старик. Ты, наверное, уже во всех галереях побывал? Многое узнал и понял.
Сытник с интересом слушал открытый разговор двух великих людей. Про пещеры он вообще слышал впервые. Значит, помимо несметных богатств, есть ещё и какие-то тайные пещеры. Олег кивнул князю в ответ.
- Побывал, князь, но только в двух. К третьей Атеон меня пока не пускает. Говорит, что ещё не готов.
- Они с Родом и мне это говорили, но ты уже был и во второй. Значит, ты знаешь будущее? Какое оно будущее, Олег?
- Как нибудь, я тебе расскажу об этом, а сейчас нужно дело делать.
- И то, верно. Я дал указание Синеусу подготовить ладью, что бы плыть к норманнам. В Изборске всё должно уже быть готово. Езжай сам и сам разговаривай с Эйриком. Думаю, что при виде золота, он остановит свой поход на наши земли. Это сейчас самое главное. Киевом потом займёшься.
Его перебил, вошедший воевода Крут:
- Звал, князь?
- Звал. - Рурик откинулся на подушки. Было видно, что ему становится говорить всё труднее и труднее. - Проходи воевода и слушай меня внимательно. Сейчас возьмёшь с десяток дружинников и навестишь боярина Калину. - Князь замолк, потом отдышавшись, продолжил: - Там может быть его охрана. Если будут сопротивляться - перебейте всех. Калину свяжите и доставьте сюда. Сам буду с ним говорить.
Крут удивлённо переводил взгляд с князя на Сытника, а с Сытника на Олега.
- Чего стоишь воевода? - Олег твёрдым голосом привёл Крута в чувство. - Аль не слышал, что князь сказал?
- Слышал, не глухой. Всё сделаю, князь, но не ошибаешься ли ты? Калина почитай твоя правая рука.
Рурик усмехнулся в ответ.
- Вот мы эту правую руку и отсечём, что бы другим неповадно было.
Крут повернулся и в задумчивости направился к выходу. Неожиданно князь его остановил.
- Погоди воевода. Главного тебе не сказал. Боюсь, не успею потом.
Крут остановился и повернулся к князю.
- Слушаю тебя.
Видя, что начинается серьёзный разговор, до этого стоявшая у изголовья князя Ефанда, наклонилась и поцеловала мужа в щёку.
- Пойду я князь. Игорь поди заждался.
Рурик перехватил её руку и остановил.
- Погоди, радость моя. Принеси Игоря сюда.
- Сюда? Зачем?
- Неси, я сказал. Пока силы есть, хочу свои дела земные закончить.
- Что ты такое говоришь?
Князь повысил, насколько смог, голос.
- Неси, говорю, не медли! А ещё меч мой прихвати. Он в оружейной, в сун-дуке лежит.
Растерянная Ефанда, оглядываясь на князя, пошла в свои покои за малышом. Рурик тем временем, отдышавшись, продолжил говорить, обращаясь ко всем присутствующим:
- Чувствую, что не много мне осталось, а потому слушайте все мою послед-нюю волю.
Голос князя стал тише и находящиеся в покоях князя мужчины подошли к нему ближе. Рурик переведя дыхание, продолжил:
- Повелеваю тебе Олег, после моей кончины занять место приемника княжеского, пока княжич молодой самостоятельно не научится государством нашим править. - Он обвёл взглядом всех перед ним стоящих. - Вы все клянитесь в верности Олегу. Клянитесь, что будете до конца преданы ему и делу нашему. Ты, Сытник подле Олега всегда будь, а ты, Крут теперь его волю исполнять будешь, как мою. Клянитесь, что исполните всё, что я сейчас сказал. А ты Олег, клянись, что воспитаешь моего сына, как своего собственного и в дальнейшем преданным ему будешь, как мне, так и всем людям русским и землю нашу защищать будешь не жалея живота своего.
Все поклонились князю и ответили:
- Клянёмся Великий князь.
Олег добавил от себя:
- За сына своего не беспокойся. Уберегу и воспитаю, как своего. За землю нашу, если понадобится, голову сложу. Клянусь, что земли русские преум-ножу, и людей зазря обижать не стану. Только рано ты князь разговоры за это завёл.
В покои вошла Ефанда, неся на руках завёрнутого в пелёнки маленького княжича. Следом за ней шёл Власий, держа на вытянутых руках боевой княжеский меч в дорогих, усыпанных самоцветами ножнах. Увидав малыша, Рурик улыбнулся.
- Вот наследие моё. Берегите его, как жизнь свою. Верю, что от него расцвет всего государства нашего пойдёт.
Он принял от княгини младенца, слегка прижал его к себе и поцеловал в маленький лобик.
- Прости сын, что не дано мне радоваться, как растёшь ты и сил набираешься, но эти люди, - князь обвёл взглядом всех стоящих у его постели, - позаботятся о тебе, а когда вырастешь настоящим правителем станешь, не чета своему отцу.
Все поклонились маленькому княжичу, но неотрывно наблюдали за Руриком. Его силы таяли на глазах. Громкий голос перешёл в шёпот. В покоях стояла тишина. Ни кто не осмеливался перебивать князя. Его внимательно слушали.
- Вот Олег, - князь передал младенца княгине и взял в руки меч - мой меч. Если ты помнишь, этот меч когда-то принадлежал тебе. После победы над Карачуром, ты передал его мне и сказал, что больше к нему не притронешься. Не сбылись твои желания. Этому мечу равных нет по крепости. Настоящий умелец его готовил. Вспомни, как ты разрубил им напополам самого Талгая. Это был знак всем, что мы одержим победу там, при Руссе. Я только облёк его в дорогие ножны. Пусть он тебе теперь служит верой и правдой.
Князь протянул меч Олегу.
- Возьми этот меч - кладенец, как символ будущих наших побед и память о первом русском князе.
Олег встал на одно колено и протянул руки к княжескому подарку, однако меч, выскользнув из рук Рурика, и сам упал в руки Олега. Рурик откинулся на подушки, и всё его тело пронзила страшная боль, от чего грудь князя выгнуло дугой. Через мгновение боль отступила, и князь, сделав последний вздох, затих, недвижим. Ефанда, прижав к себе младенца, вскрикнула. Ещё ни чего не понимая, все смотрели на резко побледневшее лицо Рурика. Князь был мёртв. В нависшей тишине все поклонились телу князя.
- Упокойся с миром князь. - Олег поднялся с колена, держа в руках княже-ский меч. - Всё, что ты нам передал, будет исполнено.
Он оглядел всех присутствующих и остановил взгляд на Круте.
- Завтра князя оплакивать будем, а сейчас нужно дела неотлагательные сделать. Поспеши воевода. Предателя к княжеским конюшням приведёшь. Нечего детинец его присутствием поганить.
Крут развернулся и быстро вышел из покоев.
- Вот такие дела.
Олег толкнул в плечо оторопевшего от всего случившегося Сытника.
- Пойдём, не будем мешать, княгине с князем прощаться.
Они низко поклонились, плачущей Ефанде, и медленно покинули княжеские покои. На крыльце детинца Сытник остановил Олега.
- Погоди... - Он запнулся, не зная, как продолжить. - Даже не знаю, как к тебе теперь обращаться.
Олег усмехнулся.
- Положено теперь меня князем величать, но ты зови меня по имени, как и звал.
- Как скажешь. Разговор к тебе есть Олег.
- Раз есть, то говори, не томи. Я давно вижу, что с тобой что-то не то происходит. О чём думаешь? Кому мысли свои направляешь?
- Где-то подле Новгорода дочь мою прячут. Сколько уж лет её искал. Товарищ мой помог. Я говорил тебе о нём. Пропал он, когда в Китеж шли. Узнал он что-то, и помочь в поисках обещал, но видимо не судьба. Не могу я плыть с тобой к норманнам, пока дочь свою не найду. Вот, что сказать хотел. Не гневись князь, у меня сейчас душа не на месте. Не помощник я тебе.
Олег нахмурился.
- Вот значит как? Дело князя для тебя пустое. Тебе срочно дочь понадоби-лось искать. Сколько говоришь с тех пор лет прошло? Может, её в живых давно нет?
Сытник так взглянул на Олега, что тот поторопился исправить свою ошибку. Сам понял, что только благодаря случайности сам нашёл единокровного брата.
- Не кипятись. Не то сказал.
- Пойми, Олег, что поклялся я сам себе, что как только вернусь, найду мою девочку. Один я на всём белом свете. Не уж-то так и помру, как тварь дикая один - одинёшенек?
Олег положил свою руку ему на плечо, успокаивая.
- Почему один? Ты уже не один. - Сказал и осёкся. Тут же добавил: - Раз веришь, что найдёшь дочь, значит ты уже не один. Надежда с тобой и удача. Главное верить, что всё будет хорошо.
- Спасибо тебе на добром слове.
- Хорошо. Оставайся. Справлюсь без тебя.
Сытник улыбнулся. К нему возвращалось хорошее настроение, хотя и особых поводов к этому не было.
- Спасибо Олег - другого, я от тебя и не ожидал. За службу мою не беспокойся - отработаю.
- Конечно, отработаешь - куда ты денешься?
Со стороны кривой улочки послышался стук копыт. Через мгновение из-за поворота показался отряд из десяти всадников во главе с Крутом. Братья прекратили свой разговор, наблюдая за быстро приближающимися дружинниками. На полном скаку воевода резко натянул поводья, и его конь встал, как вкопанный. Спрыгнув с седла, он подошёл к ним, не скрывая досады на своём лице. Все поняли, что что-то случилось. Олег ждал объяснений, не задавая лишних вопросов.
- Ушёл, гад. - Крут вытер рукой текущий по лбу пот. - Видимо, кто-то его предупредил.
Подъехавшие следом дружинники, спешивались и отводили коней к княже-ским конюшням, где были предусмотрены стойла для коней, несущих стражу отрядов.
- Однако, дела у вас тут творятся. - Олег в задумчивости смотрел куда-то в сторону. - Это ж сколько гнили разгребать придётся?
Он перевёл свой взгляд на Сытника.
- Теперь я и сам буду настаивать, что бы ты в моё отсутствие здесь остался. Будешь не только дочь свою искать, но ещё и тех, кто смуту подле князя наводил.
- Что дальше делать прикажешь, князь?
Крут всем своим видом показывал, что готов, не медля, двинуть все дружины на злополучный Киев.
Видя его порыв, Олег придержал воеводу.
- Погоди мечом махать. Для этого время ещё не настало. Сейчас вместе с Сытником, будете предателей искать. Думаю, что тут их не двое или трое. Тут их целый клубок змеиный. Вот вы этот клубок, пока я у норманн гостить буду и размотаете.
- Не лёгкую ты нам работёнку нашёл, князь. - Сытник с сомнением смотрел на воеводу. - Справимся ли мы с ней? Что скажешь, Крут?
Крут пожал плечами и ответил:
- Раз надо, значит справимся.
Олег улыбнулся.
- Вот такой ответ мне по душе. Верю, что справитесь - иначе и быть не мо-жет.
- Как мне сейчас Следака не хватает. - Сытник горестно вздохнул. - Мы бы с ним быстро управились. Мастак он на такие дела.
Олег с интересом посмотрел на брата.
- Это ты о пропавшем напарнике говоришь?
- О нём и говорю.
Что-то припоминая, Олег сузил глаза, затем опять задумался. Наконец он вспомнил разговор с Волхемом о каком-то раненом у озера воине. Не уж-то это и есть пропавший друг Сытника? Волхем очень хотел оставить его у себя, однако, если парень шустрый, не будет он пыль с истуканов сдувать. Наверняка, убежит он от колдуна.
- Если он такой шустрый, как ты о нём говоришь, - Олег улыбнулся - думаю, что скоро он найдётся сам.
- Это как найдётся? Ты что-то о нём знаешь?
- Пока не уверен, что знаю, но время покажет.
Олег развернулся и направился к дому Сытника. На ходу обернулся к удивлённому брату.
- Чего стоишь? Пошли домой. Там, наверное, мои орлы порядок тебе навели такой, что долго отмывать потом придётся.
После этих слов, удивление на лице Сытника стало перерастать в гневную маску. Дом для него был священным местом. Махнув рукой озабоченному воеводе, он почти бегом кинулся за новоиспечённым князем.
Глава 19.
Маленькая дружина из девяти человек, сопровождающая княжеский обоз из двух повозок, приближалась к Изборску. Возглавлял эту дружину сам Олег. Кони шли шагом, никуда не торопясь. Рядом с задумчивым Олегом, вглядываясь в белёсую дымку на горизонте, на мощном гнедом коне, ехал Фарлоф.
- Скажи, Олег, - дружинник отвлёкся от своего занятия, - как ты думаешь, нас встретят братья Рурика? Как ни как, а они родные. Рурик отдал тебе в правление все земли русские, а им ни чего не оставил.
- Как раз об этом я и думаю. - Олег тяжко вздохнул и посмотрел на дружинника. - Меж братьев ни когда не было распрей. Трувор и Синеус всё прекрасно понимают. Понимают и то, что ни кто из них не годится на роль князя русского. Не смогут они противостоять ни норманнам, ни Киеву. Они с трудом сохраняют мир с венедами, не доводя народ до открытой вражды. Белоозеро и Изборск наши северные земли. Думаю, что они знают и то, что если не удержат их, то и Новгороду не бывать. Так что у них забот и так хватает.
Фарлоф начал заводиться.
- Таких забот у всех хватает, а вот самолюбия и обиды у них, может и через край.
Олег усмехнулся.
- Любишь ты из комара коня делать. Приедем, там увидим, у кого чего не хватает или с избытком.
- Олег, нас, кажется, встречают. - Дальнозоркий Руслав усмотрел едва видимые на горизонте чёрные точки. - Сейчас вас помирят.
Остальные рассмеялись, видя, как Фарлоф заёрзал в седле.
- Вам бы всё подначивать. - Обиженный дружинник пришпорил коня и вырвался вперёд на встречу, приближающимся всадникам. - А мне разбираться за вас.
Дружный смех полетел в след удаляющемуся дружиннику.
- Руки у него чешутся.
- Это ж, с каких пор он за нас всё решает?
Олег повернулся к своим воинам и друзьям.
- Вот пусть первый и встречает. Если с миром встречают, то торопиться не стоит. А вот если нет, то Фарлофу придётся одному решать этот вопрос.
Какое-то время смех не утихал, но когда Олег поднял руку вверх, сразу оборвался.
- Похоже, всё решилось для него благополучно. Он присоединился к встречающим.
- Точно. - Руслав не отрывал взгляда от всадников. - Похоже, что встречают с миром.
Какое-то время ехали молча на встречу друг другу. Когда всадники с обеих сторон сошлись, видимо, старший из встречающих приложил правую руку к груди и сказал:
- Я воевода Изборска Гостомысл. Мне велено встретить гостей из Новгорода. Он осмотрел всех, пытаясь угадать, кто из девяти человек и есть новый князь Новгородский. Его взгляд остановился на огромном Стемиде, любящем щеголять в роскошных доспехах. - Ты будешь князь Олег?
Неожиданно для него ни чем не приметный воин на чёрном, как смоль коне выехал вперёд.
- Здравствуй Гостомысл. Олег это я. - Он обвёл рукой, указывая на своих попутчиков. - А это моя дружина.
Гостомысл поклонился, сделал удивлённое лицо и усмехнулся.
- Не много ли ты князь воинов собрал? При одном виде такой дружины, норманны в раз разбегутся.
С серьёзным видом, Олег поддержал разговор:
- Что о норманнах думаешь - хорошо. Значит, готов к сражению. А вот на счёт моей дружины торопиться с выводами не нужно. Если нас мало, это не означает, что мы слабы.
Воевода опять поклонился и ответил:
- Не хотел тебя князь обидеть и воинов твоих. Людей у меня мало - думал, войско приведёшь, а ты налегке пришёл. Сейчас каждый воин на счету.
- Не в обиде я, воевода. Веди к князьям своим, наверное, заждались они вестей из Новгорода?
Гостомысл со своим отрядом развернули коней и двинулись к городу. Олег со своей дружиной последовал за ними.
В не большом, хорошо укреплённом городе, всё было спокойно. Люди мирно занимались своими делами, не думая ни о каких норманнах. Базарная площадь, через которую лежал путь всей процессии, была многолюдна. Олег видел, что торговля идёт не слишком бойко. Торговцы располагались прямо на вымощенной досками широкой улице в несколько рядов. Товары были самые разнообразные, но в основном это было зерно и солёные овощи. Затяжная зима почистила припасы горожан. Новое ещё не народилось, а старое было только в бочках да в больших чанах, пересыпанное солью. Свежатины не было вовсе. Несколько человек торговали салом и ощипанными синими петухами. К отрезам тканей и мехам почти ни кто не подходил. Народу было не до того. Гончары тоскливо провожали взглядами поиздержавшихся за зиму людей, особо не навязывая свои горшки и кувшины.
Отметив про себя такое положение дел в Изборске, Олег догнал Гостомысла, и поравнявшись с ним, спросил:
- Бедновато народ у вас живёт. К концу весны ремни начинает варить? До следующего урожая ещё дожить надо, а они зерно посевное продают?
Воевода только грустно вздохнул.
- Твоя правда, князь. Не легко тут. Торговли нет вовсе. Боятся люди в море выходить. Там треклятые норманны всё отбирают, а по рекам заставы стоят у венедов. Там ихние земли, и туда нам путь пока закрыт. К югу только Новгород, да Ладога. Вот так и живём.
- Ни чего, воевода, скоро всё наладится. Потерпеть не много придётся, да поработать во благо всей руси.
- Народ готов хоть в рабство, только скажи князь, что делать нужно?
- В рабство не нужно, а время придёт, всем, как один встать потребуется. Русские люди не рабы. Ни когда ими не были и ни когда не будут! Это я тебе говорю - князь земель русских - Олег!
В это время вся процессия подъехала к крыльцу большого детинца. У крыльца их встречали Синеус с Трувором. Синеус сделал шаг вперёд и поклонился новому князю.
- Здравствуй Олег. Заждались мы вас.
Трувор присоединился к брату. Поклонившись, сказал:
- Милости просим в наш дом. Проходи, столы уже накрыты. Вас дожидаются.
Олег спрыгнул с коня и подошёл к ним. Поклонившись в ответ, улыбнулся.
- И вы здравы будьте, князья земель северных. От угощений не откажемся, но дело не терпит.
Синеус пожал плечами.
- Вот за столом во время трапезы и поговорим.
Он протянул руку в направлении двери, пропуская вперёд именитого гостя со всей его дружиной. Гости не заставили себя долго ждать и дружно поднялись на высокое крыльцо.
В просторной светлой комнате было натоплено. Огромный длинный стол, накрытый разными яствами, у голодных дружинников вызвал восторг, кроме одного Олега. Тот вспомнил базарную площадь и посмотрел на Синеуса.
- Столы у тебя богатые, а народ бедствует. - Тут же успокоил обоих братьев, упреждая их реакцию. - Знаю ваши проблемы и потому не корю. Для того и прибыли сюда, что бы решать их.
Все расселись за столом, а Олег, взяв в руки чашу с мёдом, поднялся из-за стола и сказал:
- Пусть Рурику, брату вашему кровному, вечная память людская будет. Не в лёгкие времена он Русь строить начал. Однако, зерно им брошено, и от нас теперь зависит, какие всходы оно даст.
Все сидящие за столом, встали и молча опорожнили свои чаши. После этого, молодые и голодные дружинники смело накинулись на еду. Следивший за ними Трувор, усмехнулся.
- Если они и на поле боя так себя ведут, то крепкая у тебя дружина, князь.
Олег был рад, что напряжение, державшее его всё это время начало спадать. Он видел, что братья ведут себя отрыто и ни какой враждебности к нему не проявляют.
- Я вижу, что за этим столом сейчас находятся люди, готовые на всё ради своего народа, ради нашей русской земли. Дел у нас много и потому не будем оплакивать князя, а будем дело делать. Если бы Рурик сейчас был с нами, он поступил бы точно так же.
- Как брата-то похоронили и где?
Трувор напряжённо смотрел на Олега.
- Похоронили князя у стен Новгородских. Люди к его могиле целый день шли, и каждый бросал ему горсть земли. К вечеру на его месте уже курган стоял до самых стен. Народ будет помнить своего князя, а мы должны дела его доделать, как он велел.
- Ты прав Олег. - Синеус кивнул головой, соглашаясь со сказанным. - Здесь предателей нет, и потому буду говорить открыто. В последний раз, когда я видел Рурика в Новгороде, он просил меня подготовить ладью и ждать от него вестей. Я так понимаю, что ты привёз нам от него вести?
- Да, привёз. В телегах, что стоят у вас перед крыльцом, два больших сундука. В одном из них золото, в другом - самоцветы. На этой ладье мы повезём Эйрику эти сундуки. Это будет выкуп за мир.
Трувор вскочил из-за стола.
- Полные сундуки сокровищ? Да они возьмут эти сокровища, а вас всех просто вырежут! У них нет совести в таких делах!
Синеус хмурился и кивал головой, поддерживая брата.
- Нельзя к ним вот так запросто, да ещё и с золотом. Прав Трувор - пере-бьют они вас.
- Другого пути у нас нет. Знаю, что они разбоем промышляют и не чисты на руку, но есть и у нас для них кое-что. Не просто так идём. Видимо всё же повоевать придётся, но надежда у нас на брата его Рагнера.
Синеус пожал плечами.
- Надежда, но уж очень слабая. Может, стоит их сюда в Изборск, пригласить?
- Не думаю. Они подумают, что это ловушка и начнут войну раньше, чем мы ожидаем.
Трувор задумчиво чесал затылок.
- Похоже, что выход только один - плыть к ним.
- Похоже, да. Мне нужен опытный помор, что бы довёл ладью до места.
Синеус махнул рукой.
- Это как раз не проблема. Есть у нас один из них. Пленили его в одном бою, так он здесь прижился. Даже жену себе нашёл и детишек настрогали. Назад не собирается, а нам помогает, как может. Видимо жену сильно любит.
- Может и так. - Олег улыбнулся. - Хорошая жена навеки повяжет мужика, а он не поймёт этого, да ещё и благодарен ей будет за это. Подойдёт он нам. В пути я пригляжу за ним. Там будет видно, что за птица.
- Когда думаете отплывать?
- Немедленно, как всё будет готово.
Трувор покачал головой.
- Смотри князь, не говори потом, что не предупреждали. Пока вы в пути будете, мы город к обороне готовить будем. Не уверен я, что у вас всё получится.
Олег поднялся из-за стола.
- Готовьте город к обороне. Мужиков из деревень соберите. Какая-никакая, а помощь.
- Не сомневайся князь, привлечём. Всех, кто оружием владеет, всех соберём.
Радости от встречи не было. В глазах у всех была только тревога.
Глава 20.
Усталый и разочарованный своими поисками, Сытник возвращался домой. Это была третья и последняя деревушка, в которой он мог найти свою дочь или хотя бы что-то о ней узнать. Расспросы местных жителей о ней и наблюдения за интересующими его в поселениях домами, ни к чему не привели. Само его появление в не больших деревнях, вызывало у людей настороженность и страх. Он был здесь чужим, и его сторонились, не охотно вступая в разговоры. Он сулил деньги за любую информацию о маленькой девочке по имени Любава, появившейся лет двенадцать назад. Кто мог так давно оставить у себя ребёнка и взять его на воспитание? В ответ местные жители только пожимали плечами, стараясь быстрее отойти от навязчивого чужака. Разговоров не получалось. Почему-то Сытник внушал людям страх и подозрительность. Одна бабка, неожиданно разговорившись, сказала ему, что подброшенных детей в деревнях много. Их подкидывают для того, что бы выжить самому и хоть как-то прокормить ребёнка. Сердобольные люди принимают малышей и выкармливают, сами не доедая. Таких детей воспитывают и дают им новые имена. Через какое-то время они становятся родными и их опекают пуще глаза своего. Кто ж тебе отдаст дитя своё? Зря ты ищешь то, чего уже нет. Бабка посоветовала ему смириться с судьбой и народить другое дитя, а не искать вчерашний день. По словам этой бабки Сытник искал иголку в стоге сена.
Привязав Вьюна к коновязи у дома, он долго и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Как ему не хватало сейчас Следака. Он наверняка бы что-то придумал. Ведь узнал же он каким-то образом, что Любавушки его нет в Новгороде. Наверняка, он знал гораздо больше, чем говорил, только, как теперь узнать это? Сытник открыл дверь и зашёл в дом. Что-то в доме было не так. Он скорее это почувствовал, как дикий зверь чует опасность. Только предпринять что-либо не успел. Сильный удар по голове сзади, опрокинул его на пол и Сытник потерял сознание.
Очнулся он от того, что его кто-то хлестал рукой по щекам. Голова нещадно болела. С мокрых волос по лицу стекала вода. Видимо приводя в чувство, его облили водой. Он лежал на полу со связанными за спиной руками. Ноги, стянутые по щиколоткам верёвкой затекли и саднили. С трудом открыв глаза, он увидел перед собой не знакомого бородатого мужика, держащего в одной руке ведро, а другой тот обхаживал Сытника по щекам.
- Гляди, будто бы очнулся.
Он говорил это второму, стоящему в тени за печкой. Сытник вгляделся в этого второго, но лица его так и не увидел, но когда тот обратился к нему, голос его показался Сытнику знакомым.
- Очнулся, значит. И то хорошо. Говорил я тебе Рубака, что б не шибко бил - меры не знаешь. Он нам живой нужен.