Это было очень странное чувство. Роберт одновременно и наблюдал со стороны, и проживал происходящее, ощущая каждую деталь всеми клеточками тела. Секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы - одновременно мчались, сменяя друг друга, и тянулись медленно до бесконечности. И при этом они все существовали в одной точке времени и пространства, отчего мальчик в первый момент едва не сошёл с ума.
Но вот Роберт окончательно исчез. Остался Стивен Бинкис. И он рос, обучался, взрослел. В четыре года у него обнаружился огромный дар волшебника. И с каждым годом этот дар становился сильнее. За право обучать юное дарование стали бороться могущественнейшие волшебники.
Пока всё шло тихо и спокойно. Любящая семья, блистательное будущее - у Стивена было всё, о чём иные могли только мечтать. Пробудившаяся где-то в глубинах подсознания маленькая часть Роберта недоумевала: идеальная судьба! Почему он должен что-то в ней изменить?
А Стивен, не замечая сознания брата, продолжал жить своей жизнью. В пятнадцать он стал учеником одного из волшебников, а ещё через некоторое время влюбился в его дочь, добрую и милую девушку. Та ответила ему взаимностью. Юноша представил её семье и заговорил о свадьбе, но внезапно девушка тяжело заболела.
Стивен пытался сделать всё возможное, чтобы вылечить возлюбленную, но не смог. Она умерла, а он словно сошёл с ума. Отныне все его мысли были о том, как вернуть к жизни Анестею.
Он рассорился с огорчённым утратой волшебником. Возненавидел семью, считая, что всё произошло из-за нежелания отца и брата спешить с его свадьбой. И принял предложение обучаться от человека, которого раньше презирал и даже ненавидел, считая позором волшебного рода.
Дертос, так звали этого волшебника, был безумцем - притом гениальным. Он часто делал невозможное... но цена, которую он обычно платил за это, была слишком велика. После его экспериментов земля не могла прорастить ни травинки, а всё живое умирало без возможности возродиться. Другие волшебники пару раз пытались остановить его, но он был невероятно силён, и они, потеряв немало собратьев, отступили, позволив ему колдовать где-то на границе между живыми и мёртвыми землями. Маги только присматривали, чтобы эксперименты не слишком выходили за границы разумного, и сдерживали процесс умирания земли. На большее они не были способны.
Стивен, желая любой ценой возродить Анестею, стал верным последователем Дертоса. Объединив усилия, они легко преодолели слабое сопротивление волшебников-хранителей, и, экспериментируя с живым и мёртвым, прорвали грань между миром живым и миром душ, ждущих возрождения. Между тем, не все из этих душ были доброжелательно настроены к живым.
Анестея не вернулась. Стивен сам едва выжил после первых прорывов, а Дертос и вовсе погиб. Но и это не образумило его верного ученика.
Он не успел увидеть, как гибнет мир лишь потому, что умер раньше. Несколько человек всё же сумели попасть в его башню и выполнить свой долг, как они это понимали. Они наивно верили, что смерть волшебника остановит гибель мира и его обитателей. Но этого не произошло: смерть Стивена никого и ничего не спасла,
Сам он, одержимый лишь одной мыслью, даже не понял, что случилось. Просто в какой-то момент ему стало больно, а затем легко...
И Роберт очнулся зале Центральной Судьбоносной Системы. Нити отпустили его, и он рухнул на колени, одновременно переживая боль от убившего его удара и осознание, что его брат станет причиной гибели мира.
Понадобилось какое-то время, чтобы он пришёл в себя и осознал, что он не двадцатитрехлетний полубезумный волшебник, а обыкновенный четырнадцатилетний мальчик.
- Леди Памела! - выдохнул он, когда в голове окончательно прояснилось. - Как вы можете допустить такую судьбу? Она ведь повлияет не только на Стивена, но на всех в нашем мире! Он один станет причиной столь многих смертей... Вы же должны стремиться изменить её любой ценой!
- Я всего лишь сотрудница фабрики, пусть и директриса, - с холодком в голосе сказала леди Памела. - За решения людей я не отвечаю. К тому же Марианна выбрала для перемены не ту судьбу.
- Вы про Анестею? - понял Роберт. - Если бы она выжила, брат бы...
- Все равно его увлечение наукой привело бы его в ученики к Дертосу и всё бы повторилось, только не так быстро, - выпалила Марианна. - Я спрашивала! Ситуация, выживет или нет Анестея, почти не воздействует на мир. Если Стивен становится волшебником...
- Марианна! - леди Памела не кричала. Но что-то в её ледяном голосе было страшнее любого крика, и Марианна замолчала.
- По-моему, менять надо судьбу Дертоса, - подала голос Мэг. - Но мы не его родные, так что ничего не получится.
- К тому же, он уже стар и его жизнь и судьба слишком тесно вплетены в ткань вашего мира, - почти благосклонно посмотрела на девочку директриса. - Но ты права. Гибель вашего мира можно отложить, но не остановить.
- Тем не менее, я хочу поменять судьбу Стивена, - Роберт, пошатываясь, поднялся. В голове то и дело всплывали картины чужой памяти. Они постепенно тускнели, но это происходило слишком медленно, и пока ещё мальчик с трудом отделял себя от Стивена. - Если есть хоть малейший шанс замедлить работу Дертоса, я сделаю всё, что нужно. И уж точно не дам брату стать чудовищем. Леди Памела, я прожил его жизнь. Что мне нужно сделать, чтобы изменить её?
- Тебе придётся проживать её снова и снова, пытаясь изменить ключевые моменты, - медленно сказала женщина. - До тех пор, пока ты не изменишь всё. Или не сойдёшь с ума, потому что до сих пор подобное удалось лишь дважды, и могущественным чародеям, а не обычным людям.
- Но он может и сделать абсолютно новую жизнь... - сказала Марианна. - С нуля.
- Марианна, ты слишком много болтаешь!
- Я всего лишь не хочу гибели хорошего мира! - вскинула голову девушка. - И потому прошу допустить Роберта к станку! Я готова заплатить!
- Поменьше пафоса, девочка, - устало сказала леди Памела. - Платить должен Роберт. Но у него ничего нет.
- Совсем ничего? - растерялась Мэг. - У нас ведь куча всего! И деньги, и вещи, и магия... Хотите магию? Наш замок переполнен ею, как... как не знаю что!
- Хм, - призадумалась леди Памела. - Действительно, "Рассветный лотос" - необычное место, и его магия имеет высокую стоимость. Но неужели вы готовы смириться с тем, что замок, а значит, и ваша жизнь, станут обыкновенными?
- Жили же мы раньше... обыкновенно! - Мэг посмотрела на брата.
Тот ободряюще кивнул. Действительно, по сравнению с гибелью брата и мира возможность жить в волшебном замке не казалась особенно ценной. Отец, конечно, рассердится и расстроится, он так гордился, что его замок уникален и потому не похож ни на один из других, но когда Роберт объяснит ему ситуацию, лорд Бинкис поймёт и одобрит.
- Что же, - леди Памела вздохнула. Достала из кармана пиджака странную плоскую штучку, нажала что-то на ней и попросила Цинти принести нечто с непроизносимым на взгляд Роберта и Мэг названием.
Дожидаясь секретаря, женщина и неудачливая няня о чём-то говорили так тихо, что дети не слышали ни слова. Мэг рассеянно бродила по залу, рассматривая его наполнение и то и дело трогая что-нибудь. Роберт подошёл к "колыбели", где спал Стивен, и смотрел на довольное личико спящего малыша, размышляя, почему именно этому замечательному младенцу выпала судьба стать причиной уничтожения мира.
Наконец Цинти появилась, держа в руках небольшой расписной деревянный ящичек, и отдала его директрисе. Велев секретарю уйти, леди Памела передала ящичек Мэг и вместе с Марианной отправила девочку забирать магию из замка. А Роберта директриса вывела из комнаты, где оставался спать Стивен, чтобы привести в одну из комнаток, где обнаружился ткацкий станок.
- Сейчас я подключу его, - сказала женщина и действительно ловко зашуршала толстыми пластиковыми нитями, соединяя ими станок и кристаллы, которые, в свою очередь, загораясь, подключались к Центральной Судьбоносной Системе. Роберт ждал.
- Тебе не придётся работать руками, - угадала его мысли леди Памела. - Твоё задание - управлять станком мысленно, представляя основные вехи судьбы брата. И запомни, у тебя не должно образовываться узелков! А они будут появляться, если ты неаккуратно представишь что-либо из формирующих вех. Любая попытка исправить непорядок приведёт к возникновению узлов.
- С чего мне начать? - спросил Роберт.
- С нитей, - сказала леди Памела. И, подойдя к стене, нажала на что-то. Из стены выползла гигантская панель с образцами нитей. - Тебе нужно выбрать от пяти до двадцати.
Роберт подошёл к панели, внимательно изучая разноцветные нити. Стал наугад выбирать, но быстро ощутил, что какие-то из нитей словно сами ложатся в руку, а какие-то словно сопротивляются его прикосновению.
Леди Памела и тут словно прочитала его мысли:
- Те нити, что суждены твоему брату изначально, дадутся тебе легче, чем те, которые не были заложены в его судьбу раньше.
- Спасибо, - сказал мальчик. И повесил самые тёплые и гладкие нити обратно. Снова стал перебирать образцы на панели.
"Изначальный, - подумал он, - помоги. Это ведь твой мир! Если ты отдал наши судьбы машинам, не доверяя их нашим рукам, то хотя бы позволь не погубить твоё творение!"
И, зажмурившись, стал молиться.
- Роберт, время! - донёсся окрик леди Памелы.
Вдруг Роберт понял.
- Леди Памела. Какая из этих нитей магия? - спросил он.
- Я не могу...
- Леди Памела. Прошу вас.
Женщина коснулась самой красивой, прохладно-шёлковой золотой нити, и Роберт с изумлением обнаружил её зажатой у себя в руке. Он же точно её выложил?
Мальчик попытался повесить нить на полоску на панели, но та, словно живая, обвивалась вокруг его руки и оторвать её казалось невозможным. Она манила и притягивала, заставляя Роберта то и дело терять контроль над собой, чтобы снова присоединить её к другим случайным нитям. Мальчик сопротивлялся, отрывая эту клейкую заразу снова и снова. Догадался обернуть её в платок, чтобы она не касалась кожи, и только тогда смог отбросить нить магии на пол. А затем достал из кармана зажигалку и просто поджёг её. Секунда - и та обратилась в пепел
Остальные нити его особенно не интересовали. Именно магия была тем, что погубило бы его брата, понимал Роберт. Другим людям она способна принести радость и утешение, но для Стивена - это путь к смерти и разрушению. Если в его жизни не будет магического дара, он вырастет обычным человеком. Плохим ли, хорошим - решать не Роберту, потому он выбирал нити наугад, доверившись молитве. Главное, новый Стивен не сможет помочь Дертосу в его планах.
Потом Роберт приступил к работе на станке, погрузившись в переплетение отобранных нитей и не заметив, в какой момент вернулись хихикающая Мэг и ошарашенная Марианна.
- Что случилось? - донёсся до поглощённого творчеством Роберта удивлённый голос леди Памелы.
- Вы не поверите! - выпалила Марианна. - Этой магии в замке столько, что мы заполнили всю шкатулку доверху, но забрали едва ли десятую часть!
- Как? - не поверила директриса. - Это же превышает нормальную концентрацию волшебства раз в...
- Не знаю, во сколько, - перебила её Марианна, - но замок словно генерирует волшебство. Поэтому что мы забрали, замок со временем восстановит. Всё странное, что в нём происходит - способ сброса излишков магии.
- С ума сойти можно, - только и сказала леди Памела, забирая шкатулку.
А Роберт творил. И перед его глазами сменялись картинки, на этот раз просто картинки, без полного погружения, как было перед этим. В них текла жизнь, простая, без особых даров и чудес - не считая, конечно, выкрутасов замка! - но удивительно уютная и радостная. Место магии в душе Стивена заняла музыка, он должен был стать хорошим композитором, и Роберт, подумав, не стал это заменять. Были в этой жизни и неудачи с потерями, но и тут он не стал ничего менять. Может быть, новая судьба мальчика и лишила его каких-то великих деяний или страстей, но она обещала ему покой.
Наконец Роберт оторвался от станка: нити закончились, и последняя оборвалась вместе с жизнью Стивена.
- Что же, - сказала леди Памела, изучив ткань, - ты создал на удивление хорошую судьбу, Роберт Эдвин Бинкис. Я и не ожидала от тебя такого. Что же, сейчас я загружу её в Систему и подключу к малышу.
Мэг ободряюще заулыбалась уставшему брату.
Все вернулись в зал с кристаллом, где спал младший Бинкис. Леди Памела поработала с нитями и кристаллами, и вот ребёнка в колыбели охватило золотистое сияние. Когда оно исчезло, малыш капризно захныкал.
- Он проголодался, - сказала директриса. - И вам пора поспешить. Время здесь идёт иначе, но ещё немного и ваше отсутствие обнаружат. Прощайте. Надеюсь больше не встретиться. Марианна! Жду тебя послезавтра в три в Эстане.
- Хорошо, - няня подхватила Стивена, уложила в коляску и, жестом позвав за собой Роберта и Мэг, поспешила прочь. Через фабрику, через зеркальные коридоры... Все трое едва успели вывалиться из зеркала, когда дверь открылась перед недовольной леди Кларой: эта дверь уже несколько минут героически не пускала хозяйку в комнату.
Пока леди Клара хлопотала вокруг младшего сына, старшего крепко схватила за руку и утащила в свою комнату Мэг.
- Роберт! - сказала она. - Мы должны что-то придумать.
- Ты о чём? - они сделали для брата всё, что могли.
- Я про этого... Декстера.
- Дертоса, - поправил брат.
- Неважно. То, что Стивен не станет его учеником, конечно, отложит конец света, но не предотвратит! А я не хочу, чтобы мои будущие дети исчезли, даже не появившись! Роберт, пожалуйста! Мы должны как-то остановить этого типа! А ведь мы даже не можем рассказать о том, что знаем, взрослым - нам просто не поверят...
- Должны поверить. Нужно что-то придумать. Мэг, пока время есть. Я обязательно найду какой-то способ.
- Мы справимся! - просияла Мэг. - Обязательно! И помни - я тебе всегда помогу!