Аннотация: Леда бредит волшебством и мечтает встретить волшебника. Однажды её мечта исполняется...
Цветок на снегу
Четырнадцатилетняя Леда бредила волшебством. Встретить волшебника было её заветной мечтой: девочка хотела научиться у него творить добро. Ведь зачем ещё нужна волшебная сила, если не помогать другим?
Окружающие не разделяли устремления девочки. Больше того, они опасались волшебников, считая тех непредсказуемыми. В хорошем настроении, может, и сделают доброе дело, но вот в плохом - такого могут наворотить, что потом толпой мудрецов не разберутся. Да и не обязательно со зла иногда могут бед натворить, могут и искренне желая добра. Так что лучше держаться от волшебников подальше.
Леда этого не понимала. Разве можно из хороших побуждений сделать плохо? Да разве может тот, кому дана такая сила, использовать её во зло? И шепотки окружающих о причастности волшебников к участившимся странным смертям - это лишь злые сплетни. Доказательств нет, а значит, обвинения голословны.
Не поколебала убеждённость Леды и статья, где говорилось, что волшебники подпитывают свою силу, отбирая у других людей желание жить. Что за глупости! Как можно отнять желание? Да и жизнь не зависит от того, хочешь ты проживать её, или нет, она просто есть... А чтобы она была действительно хорошей, необходимо волшебство. Которое вовсе не виновато, что глупая Нетти из соседнего класса, девочка, которая тоже мечтала стать волшебницей, на прошлой неделе внезапно стала угасать, в бреду говоря что-то о цветах. Жаль её, конечно, но Леды это точно никак не касается. Совсем!
Если бы только встретить волшебника! Леда тогда сумела бы сделать столько хорошего! Может быть, даже сумела спасти Нетти.
Леда брела по улице, погружённая в привычные мысли и ничего не замечала. А погода радовала теплом, солнцем и золотом листвы. Стояла ранняя осень с хрустально-голубым небом, прозрачным воздухом и пронзительной сухой свежестью.
- Прошу прощения, дитя, - услышала Леда, - не подскажешь ли, где здесь Седьмая Тюльпанная?
Леда подняла голову. К ней обращался морщинистый пожилой прохожий с узкой, забавно торчащей вперёд, бородкой. На всякий случай девочка огляделась: нет, обращаются точно к ней.
- Ой, это вам совсем не сюда, - сказала она. - Давайте я вас провожу?
- Но у тебя свои дела, - вежливо начал старик, - мне не хотелось бы ради всего-то мелочи...
- Я совсем-совсем свободна, - Леде было несложно помочь. К тому же, делать добро ведь нужно с малого? - А вы заблудитесь. Тут сложная система поворотов. Идёмте.
Она повела старика в нужную сторону. Шли молча, Леда стеснялась о чём-то спрашивать, а старик был погружён в свои мысли. Минут через двадцать Леда вывела спутника на нужную улицу.
- Спасибо, доброе дитя, - сказал он ей. - Я хотел бы отблагодарить тебя за твою доброту.
- Ну что вы... Я совсем не...
На ладони старика загорелся голубой светлячок.
- Ты уверена, дитя? Хотя я всего-то волшебник, я могу исполнить любое твоё желание.
- В... волшебник?!
Леду охватили восторг и предвкушение. Наконец-то её мечта сбылась!
- Правда? Совсем правда? - она стиснула ладошки. - А вы можете сделать меня - волшебницей?
- Это не в наших правилах, - серьёзно сказал старик, - но я вижу в тебе доброе сердце и силу духа. Думаю, я могу сделать уступку... в обмен.
- Обмен?
- Чтобы доказать, что ты сможешь стать волшебницей, ты должна будешь пройти испытание.
- Я согласна! - выпалила Леда. Конечно, разве можно в таком деле без испытаний? - Что я должна сделать?
- Я отправлю тебя в одно место. Ты должна будешь найти там цветок и принести его мне. Не бойся - сколько бы времени ты там ни провела, здесь пройдёт не более минуты. Если ты устанешь или сдашься, просто произнеси вслух "Квейрум" - и ты окажешься здесь, предо мной.
- Хорошо, - закивала Леда. Такое простое задание!
- Запомнила? Слово "Квейрум" вернёт тебя сюда, но это будет означать твой провал. Цветок же ознаменует твою победу, и ты станешь моей ученицей.
- Я запомнила, совсем запомнила.
- Тогда коснись светлячка, дитя...
И Леда не раздумывая, не колеблясь, дотронулась до холодного огонька, чтобы провалиться в пустоту, немедленно заполнившуюся ветром и снегом.
Девочка поёжилась от внезапного холода, обхватив себя за плечи. Попробовала осмотреться: серый сумрак с залепляющим глаза густым снегопадом. Немедленно захотелось вернуться. Она не знает, куда идти, она не знает, как искать цветок, она замёрзнет прежде, чем найдёт хоть что-то, она...
Леда потёрла озябшие руки, спрятала их в рукава и упрямо пошла вперёд сквозь ветер и снег. Её лёгкие сапожки немедленно промокли - они были не предназначены для сугробов, но девочка шаг за шагом пробивалась через метель. Сдаться она может всегда, в любую секунду. А пока она жива и здорова, она может бороться. И она будет бороться!
Думать так было легко, а вот сделать... Леда замёрзла, устала, заблудилась и не видела смысла в бесцельном блуждании по незнакомому месту. Её поддерживало только упрямство, которое твердило: ещё секундочку, ещё шажок. Вдруг цветок возникнет прямо перед нею? Это ведь испытание... Вдруг она выполнит его уже на следующем шагу? Не может же волшебник всерьёз желать её гибели! Ведь волшебники - хорошие.
Сквозь завывания ветра послышался странный звенящий звук. Леда, уже почти готовая сдаться и вернуться, встрепенулась и попробовала идти быстрее.
Она вязла в сугробах и потому смотрела только под ноги. Не сразу девочка осознала, что сумрак немного отступает, как будто впереди...
Что-то горит!
Костёр. Небольшой, но жаркий, мягко потрескивающий и разбрасывающий крохотные яркие искорки. Вокруг него - небольшой круг свободной от сугробов сухой тёмной земли. Чуть сбоку от костра - палка с покачивающимися и неприятно звенящими колокольчиками. Леда подошла как можно ближе, пытаясь отогреться, протянула к огню руки. Тепло... как же хорошо! И ветер со снегом наконец-то перестали...
Стоп. Леда осмотрелась. Да, вокруг костра был пятачок тепла, свободный от снегопада и ветра. Но за пределами этого пятачка метель бушевала словно с удвоенной силой.
Волшебство, поняла Леда. Костёр волшебный, или волшебна метель - неважно, главное, что она справилась с испытанием...
Или его частью, вздохнула Леда, как следует изучив пятачок и не обнаружив ничего, похожего на цветок или хотя бы на траву. Голая корка холодной земли.
Захотелось остаться у костра. Он обещал тепло и безопасность. Леда вполне может отдохнуть здесь ещё какое-то время, наслаждаясь этими вещами. Ведь она же не ограничена во времени, верно?
Девочка опустилась на землю и стала задрёмывать, убаюканная теплом от костра и перезвоном колокольчиков, который из раздражающего стал удивительно приятным.
- Я чуть-чуть, - сонно проговорила сама себе Леда, укладываясь на прогретой земле. - Самую капельку. Совсем капельку посплю.
- Динь-динь, - согласились колокольчики.
Леда повертелась, укладываясь поудобнее. Не привыкла она спать на голой земле, да ещё в мокрой насквозь обуви. Пожалуй, сначала стоит разуться. Может, она здесь и не может заболеть, но проверять это совсем не хочется. К тому же, разуться - это одна минута, зато пока она будет спать, всё просохнет.
Девочка принялась разлеплять глаза. Те слипались и отказывались слушаться. Её всё сильнее клонило в сон, мысли стали куда-то уплывать...
Это непослушание собственного тела разозлило Леду и придало ей сил. Она так резко вскочила, что голова закружилась, и девочка пошатнулась, на миг прикрыв глаза. Неожиданно громко звякнули колокольчики - и утихли, а на Леду обрушились крупный мокрый снег, резкий сильный ветер, холод и темнота. Костёр исчез. Леда снова стояла на засыпанном снегом промозглом пустыре.
От разочарования и обиды выступили слёзы, но они мгновенно замёрзли. Всхлипнув последний раз, Леда решила: с неё хватит. Она немедленно произнесёт волшебное слово возврата.
Да только вот она его не помнила!
Кажется, волшебство оказалось не таким уж добрым...
Нет, глупости! Волшебник скоро поймёт, что что-то случилось и вытащит Леду. А пока этого не случилось - нужно двигаться, иначе она скоро замёрзнет и превратится в сугроб. Будет обидно не дождаться спасения на пару-другую минуток...
Леда вновь побрела сквозь пургу. Скорее бы её отсюда вытащили... Что же это было за слово? Что-то простое... Она обязана его вспомнить, ну пожалуйста...
Увязая в сугробах и замерзая, она шла уже из последних сил. Леда сама не подозревала в себе столько упрямства и желания жить.
Внезапно поскользнувшись, девочка упала, но не заплакала: на это уже не оставалось сил. Кое-как поднявшись, она с удивлением осознала: что-то изменилось.
Запах! Сквозь снег доносился приторный аромат, кажется, герани. Неужели Леда всё же нашла цветок?
Снег под ногами сменился ледяной коркой. Скользя по ней, падая, Леда устремилась вперёд, обнадёженная запахом.
Тот становился всё сильнее. Леда почти бежала, когда услышала тихий противный скрип.
Замедлив шаг, девочка прислушалась, вглядываясь в темноту. Скриип, скриип. Снег расступился - перед Ледой возникла покосившаяся калитка в ветхом деревянном заборе, за которым виднелись зелёные кусты без каких-либо признаков снега.
Конечно, за этим забором и прячется нужный цветок! Наконец-то Леда вернётся домой. Этого ей сейчас хотелось даже сильнее, чем стать волшебницей. Домой, домой, в тепло, безопасность, уют.
Калитка покачивалась на ветру и скрипела всё пронзительнее, всё невыносимее. Леда не выдержала и толкнула её с такой силой, что дверца слетела с петель и упала на землю. Наступила тишина, такая глубокая, что Леде на миг стало страшно. Затем - совестно.
- Извините, - сказала она в пространство. Подняла тяжёлую дверцу и аккуратно прислонила её к забору.
- Я... Можно войти? - девочка вгляделась в темноту сада. Там был тёплый мирок без снега, без ветра, без холода - идеальный мир для замёрзшей и уставшей Леды.
Молчание. Леда поёжилась, но всё же переступила незримую черту.
Запах герани, казалось, можно пощупать, настолько густым он был, но в саду ничего не цвело. Листва зеленела во всю, но в ней не виднелось ни одного, самого скромного, цветочка. Ветки и корни, все колюче-царапучие, цеплялись за Леду, мешая ей идти.
Девочка упорно продвигалась вперёд в поисках заветного цветка. Не могло же в этом зелёном, ароматном, явно волшебном, саду, не найтись заветного цветка? Апчхи...
Сколько Леда не искала, цветов она не находила. А сад казался безграничным, уходя куда-то к горизонту. Неужели он бесконечен? Пчхи...
Да ещё эта вонючая невидимая герань... От неё стала болеть голова, Леда всё чаще чихала. Аллергия? Ведь чем дальше она заходит, тем сильнее слезятся глаза и течёт носа. Что-то здесь неладно. А когда начали краснеть и чесаться кисти, девочка и вовсе заподозрила что-то ядовитое.
Может, и правда, яд? Вдруг это - испытание? С костром она, кажется, его провалила, значит, Леда не может позволить себе не пройти и это. Совсем не может.
Да вряд ли это испытание. Выхода-то нет...
Скриип, скрип, скрииип. Слева Леда увидела такую же перекошенную калитку в ветхом заборе, точно такую же, как прошлая. Выход. Нужно лишь пересечь границу, что отделяет сад от тьмы и метели.
Ну уж нет, теперь Леда так просто не сдастся! Она упрямо повернула направо, прочь от выхода. Шаг, другой, третий...
Перед глазами поплыло, появились цветные пятна. Леда задыхалась. Но она должна найти цветок!
Ценою жизни? - мелькнула неожиданная мысль, от которой Леда даже застыла на мгновение. Неужели, чтобы доказать, что ты можешь стать волшебником, нужно - умереть?
Нет!
Леда шатаясь, из последних сил, почти на ощупь, добрела до калитки и вывалилась в темноту и холод. Чистый воздух показался ей воплощением райской благодати, она не могла им надышаться. А забор и сад за ним исчезли, словно их и не было. Что же, это испытание Леда тоже не прошла... Но ведь обычно испытаний - три, может быть, у неё ещё есть крошечный шанс?
Какое же там было слово-то? Дырявая память! Сейтун, Лантон, Кантур, Нестом?
Леда не желала смириться с неизбежностью. Желание жить, пусть даже без способностей к волшебству, росло в её душе с каждой секундой, проведённой в этом странном пространстве. Если раньше обычная жизнь казалась Леде скучной, бесцельной и бессмысленной, то теперь она цеплялась даже за призрачность шанса выжить. Нужно только двигаться, двигаться и вспоминать.
Слово за словом, слово за словом. Леда уже не понимала, что произносит, какой набор звуков, пытаясь одновременно отогревать дыханием замёрзшие руки. И выйдя на дорожку - узкую утоптанную полоску среди высоких сугробов - не сразу это осознала. А осознав, не испытала радости: скорее всего, очередная проверка на прочность. Она и проходить-то её не станет.
Но идти по утоптанному участку было удобнее, это измотанная Леда признала. Да и ветер, как будто, утих... А ведь верно, ветер почти не ощущается, снежинки - мельче и реже, воздух заметно потеплел. Всё стало каким-то... уютным, словно она просто гуляла приятным зимним вечером по улице у дома. А ещё впереди показался свет. Он манил и притягивал, и Леда всё же пошла к нему, ворча сама на себя за слабость.
Фонарь. Красивый стеклянный фонарь в ажурной металлической оплётке. Он освещал небольшой участок тропы и пятачок снега рядом с нею.
А под фонарём, в сугробе, прямо из снега, рос простенький голубой цветок, похожий на ромашку.
Леда застыла в недоумении. Это он? Она его нашла? Или это опять дурацкая проверка?
Девочка подошла ближе, дотронулась пальцами до гладких лепестков. Крепенький ухоженный росток качнулся от её прикосновения и тут же выпрямился, словно стремясь дотянуться до далёкого света фонаря.
Сорвать цветок было так просто! Ни шипов, ни колючек на ровном стебле с узкими узорными листьями. Лишь протяни руку - и сорви.
Но Леда не могла. Здесь, в мире тьмы и холода, этот росток был чудом. Истинным волшебством. Он вырос здесь, хотя ему не было здесь места, вырос и расцвёл лишь потому, что хотел жить. Как и сама Леда.
Глупо. Это всего лишь растение. Откуда у него воля и жажда жизни? Обычная случайность: может, под землёй именно в этом месте проходит тёплая труба, или источник, или есть ещё что-то, позволяющее цветку расти, несмотря на холод и снег.
Только чем дольше Леда смотрела на цветок, тем сильнее понимала: сорвать его - убить! - она не способна. Не стоит ни одно волшебство чужой жизни, даже если это только жизнь цветка.
Не об этом ли говорила Нетти в своём бреду? - вдруг вспомнила Леда. Ведь по рассказам её родных, девочка, не приходя в сознание, твердила только о каких-то цветах, которые нельзя срывать.
Или - наоборот? Что, если Нетти отказалась сорвать цветок, и потому-то теперь умирает?
Леда снова посмотрела на цветок. Такой хрупкий и беззащитный - и такой сильный. Погладила гладкие лепестки, отвернулась и пошла прочь. Она не станет рвать его, чего бы ей это ни стоило.
Каждый шаг давался ей всё труднее. Нужно было вернуться, выдрать цветок и...
"Квейрум", - решительно прошептала Леда, отрезая себе путь назад: слово, что никак не желало вспоминаться, всё же вспомнилось. И очутилась на знакомой улице, в тёплой солнечной осени.
- Дура, - грубо встретил её волшебник. - Неужели так сложно всего-то сорвать цветок? Да та девчонка и то, сколько ни рыдала, сделала это. Всего-то надо было...
- Та девчонка? - в душе Леды зародилась злость. - Нетти, да? Вы даже имени её совсем не помните! А она теперь умирает!
- А что она хотела? - пожал плечами волшебник. - Без воли и желания жить ни один организм не...
Он торопливо зажал себе рот руками. Но было поздно:
- Значит, этот цветок - наша жизнь? И когда мы срываем его, в обмен на что-то, мы... нет, не понимаю. Вы же живы! Хотя... вы же забираете чужие цветы, верно? Чтобы жить за их счёт, - Леду трясло от ужаса и понимания. И она верила, что эти нелюди, эти... волшебники способны на что-то хорошее?
- У всего есть цена. За магию - всего-то желание жить. За излишние знания - жизнь, - в руках волшебника заискрились разряды молнии. Леда поняла: сейчас эта молния полетит в неё, - и бросилась на волшебника, со всей силы ударив его. Старик отлетел, ударившись головой об угол дома, что-то прохрипел - и рассыпался на десятки увядших, высохших или подгнивших, цветов, среди которых выделялась ещё живая жёлтая гвоздика.
Леду затрясло. Он... погиб? Из-за неё? Из-за того, что она... Но она же всего лишь...
Не понимая, что делает, девочка подняла из кучи цветов гвоздику и стиснула её в руке. Вспомнила свой цветок, упрямо выживающий на снегу.
А затем побежала в больницу.
- Никого не пускаем, - устало сказала пожилая медсестра, чем-то похожая на сушёную рыбу.
- Тогда передайте ей этот цветок! Пожалуйста! Это совсем-совсем важно!
Медсестра кисло взглянула на чахлую гвоздику.
- Девочка...
Леда понимала её: цветок выглядел не лучшим образом, и дарить такой постыдился бы самый непривередливый человек, но это же был не совсем цветок. Только как объяснить это медсестре? И объяснить так, чтобы она не выбросила гвоздику в ближайшее мусорное ведро, а отнесла в палату Нетти и отдала той?
Тут медсестру позвали, и она, обрадовавшись возможности закрыть неприятную тему, ушла с поста в палату. Леда стиснула кулачки и с независимым видом поспешила на лестницу. Кажется, нужная палата на третьем этаже...
- Ты куда это? - услышала девочка уже почти у дверей заветной палаты. - Нельзя сюда!
Молодая миловидная женщина в форме уборщицы гневно направлялась к Леде, неся швабру наперевес.
- Тут тебе не это! - возмущалась женщина. - Без разрешения врачей, это ж надо! Брысь!
- Вы не понимаете, - взмолилась Леда, - Нетти умрёт, если ей не отдать этот цветок!
- Вот этот-то? - скептически посмотрела на гвоздику уборщица. - Поприличнее не нашлось? Куда больной такое убожество?
- Это её цветок, понимаете? - голос Леды становился всё тише. - Это из-за волшебников...
- Волшебников? - неожиданно серьёзно посмотрела на неё уборщица. - А они-то тут как?
- Я... понимаете... я совсем не так хотела...
Уборщица оказалась внимательным слушателем. Мимо ходили врачи и медсёстры, а Леда всё рассказывала.
- Ясно, - только и сказала уборщица, выслушав. - Давай свой цветок. Коли не доверяешь - смотри.
Она открыла дверь палаты и прошла к кровати, на которой лежала бледная Нетти. Положила цветок ей в ладонь и ахнула одновременно с Ледой: гвоздика растворилась, словно её и не было, а Нетти порозовела и стала чаще дышать. Приборы у кровати запикали, зазвенели. Леда и уборщица быстро отошли от палаты на лестничную площадку, пропуская врача и медсестру.
- Спасибо, - с признательностью сказала Леда.
- Что мне-то, - фыркнула уборщица, - главное это ж ты сделала. И свою жизнь не отдала ни за что. И чужую даже уберегла.
- Это случайно, - вздохнула Леда. - Совсем случайно. Я ведь так хотела стать волшебницей... не понимаю, что меня уберегло.
- Так это, уважение ж, - как на глупую, посмотрела на неё уборщица. - И к своей жизни, и к чужой. Какое ж это волшебство, коли без уважения оно?
Несмотря на корявость фразу, Леда её поняла: волшебники не уважали и не ценили чужие жизни... да и свои тоже.
- За чужой счёт куковать - это не жизнь, - продолжила, помолчав, уборщица. - И уж не волшебство. Это точно, я тебе и так скажу. А вот что такое - настоящее волшебство - не знаю.
Зато Леда теперь это знала. Попрощавшись с уборщицей и спеша домой, девочка думала о своём маленьком и таком неочевидном для неё прежде открытии.
Истинное волшебство заключалось не в фокусах, и даже не в показных добрых поступках, а в понимании и принятии ценности любой жизни. Ведь каждая жизнь - это хрупкий цветок на снегу.