"Вставай, вставай. Опять связь. Опять нужна. Сколько можно..."
Ты мог бы сказать и вслух, ничего бы не изменилось. Если поднимают в неурочное время, значит, им действительно нужна связь. Все помнят скандал, когда Расмуссена вызвали только для того, чтобы передать привет одной особе. Все знают, что связь для экстренных случаев.
Ты мог бы и отказаться. Тогда взяли бы Сергея. Или Луаня. Вряд ли Чонго - вчера у него был тяжелый день. Твоя очередь, тебе идти.
В дверях ты сталкиваешься с Лаурой.
- Как Артур? - интересуешься ты.
- Жив.
Ответ краток, и понятно, что другого не будет: ты прекрасно представляешь, чего стоит послать вызов, не имея техники. Поэтому и нужен ты. Чтоб ответить.
Изолированное помещение, анатомическое кресло и аппарат связи рядом с ним. Садись. Включайся. Клади руку. Вот так. Привычно, не правда ли? Щелчок, и манжета крепко охватывает плечо - не выдрать, если что. Если что.
Готов? Ты вздыхаешь и подаешь команду на контакт...
Накатывает, отпускает... Накатывает, отпускает... Где ты, Анна? Анечка, откликнись!
- Я здесь, - родной голос.
Сколько раз ты пытался понять - откуда он идет: из наружного динамика, или проецируется прямо на барабанную перепонку, или просто возникает в голове. Как только Аня откликается, ты забываешь о глупых вопросах.
- Здравствуй, солнышко! Как дела?
Ты мог бы не спрашивать. Ты видишь ее. Всю, насквозь, целиком, со всеми нюансами в настроении, со всеми мыслями, со всеми чувствами. Это как выйти из сырого подвала в летний день. Из промозглой сырости в согревающее со всех сторон тепло. Солнышко для того и создано, чтобы греть. С ним не может быть ничего плохого.
- Дела не очень, Пит, - беспокойство. Не за себя, за общее дело. - У нас проблемы. Конфликт с местными. Кажется, мы сделали что-то не то. Теперь не знаем, как выпутаться. Нужен специалист.
Да, это важно. Ты дублируешь сообщение Анны на диктофон. Задаешь уточняющие вопросы, выясняешь обстоятельства. Контактному отделу будет с чем работать. Они не станут игнорировать просьбу колонистов Хоума.
Ты сделал работу. Теперь - ваше время. Остаточные явления связи сохраняются до получаса. Можно наслаждаться прямым общением с любимой. Это всё искупает. Ради этого ты и выбрал работу со связью. Но Анечка спешит, торопится, ведь у них столько проблем. И ты прерываешь связь. Прощаешься и прерываешь.
Откат...
Не дали отдохнуть. Не дали. Опять идти, опять связь. Шаг, другой и пошел, пошел... Любимая ждет тебя. Ждет твоих слов. Точнее, хочет сказать тебе свои. Ради них ты и идешь. Уже не совсем понимая, в который раз за сегодняшний день. Надо - идешь. Садишься. Позволяешь подключить себя.
И прогоняешь всех.
Контакт.
Ты говоришь про себя, не вслух, тщательно выговаривая каждое слово. Так надо.
- Что у вас там?
Почему-то слышно хуже, чем в прошлый раз. Надо напрягаться, чтобы уловить смысл в сбивчивых словах:
- Они идут. Наступают. Их много, слишком много. Нам нужно оружие.
- Какое?
- Много. Говори четче. Луки, стрелы, баллисты, катапульты, всё, что возможно. Нам не успеть. Мы не справляемся. Они убьют нас всех.
- Кто?! Кто они?
- Они наступают. Идут. Их слишком много...
Связь обрывается. Ты хочешь задержать ее, зажать в кулаке. Но пальцы разжимаются, и тонкая нить, связывающая две планеты, скользит из твоей руки...
Откат. Здесь хорошая звукоизоляция, и твой крик глохнет в стенах. Здесь полутемно, и никто не видит твоего лица. Здесь нет никого, кроме тебя. Только аппарат связи, вводящий обезболивающее, ставящий нейроблокаду, пичкающий организм транквилизаторами и кахетоламинами, и чем-то еще, названий чего ты не помнишь. Ты пытаешься отгородиться от самого себя, уйти, вспомнить о хорошем, о минутах счастья... Всего лишь минутах, за которые приходится расплачиваться часами безумной боли. Во время и после связи.
Все знают, что в другой мир могут пройти только живые и пронести с собой предметы, сделанные из чего-то, что раньше было живым. Дерево, кожа, натуральная ткань, кость. Причем, обработанное без использования металла, камня и, тем более, искусственных материалов. Это данность, с которой мы должны мириться и существовать. Людям, колонизирующим другие планеты, нужно многое, и Земля вернулась к прадедовским способам производства. Возродились забытые ремесла. Всё, что можно произвести здесь, должно быть произведено. Там будет не до того. Там нужно выживать любой ценой и строить самодостаточное общество. Добывать металлы, работать по камню, развивать промышленность. Земля помогает лишь технологиями, пищей и предметами быта.
Еще она поддерживает связь. Колонисты должны быть уверены, что Земля никогда не бросит их на произвол судьбы. Не оставит их один на один перед ужасами чужого мира.
Не все догадываются, что связь с метрополией - главное условие существование миров-колоний. Да, зачастую Земля может помочь лишь советом. Потому что обратной дороги для людей нет. Кто ушел туда - не вернется. Просто потому, что нет возможности. И ты должен выбрать: уйдешь ли ты насовсем в новый мир, где миллионы возможностей, либо останешься здесь, где всё предопределено.
Если тебя ничто не держит - ты уйдешь. Тебе выдадут документы, пожмут руку и поинтересуются напоследок: "а не хотел бы ты послужить Земле еще лучше?" Ты спросишь: "как?" Тебе объяснят. От тебя ничего не станут скрывать. Потому что связь с колониями - главное для них. А от тебя потребуется так мало. Всего лишь остаться на время, оговоренное в контракте, на Земле. Твоя любимая уйдет в колонию, а ты останешься. Ты будешь протестовать, но тебе объяснят еще раз: "людям нужна связь". В этом и будет состоять твоя задача: поддерживать связь. Закончится контракт, и ты сможешь выбрать - встретиться с любимой там или остаться на Земле. Заняться чем угодно или всем сразу. Твой выбор ничто не будет сковывать. С той суммой, которую тебе выплатят, ты сможешь позволить себе всё. Да, поддерживать связь с другими мирами сложно, иногда тяжело, не все справляются, но у тебя есть потенциал. "Мы видим, он у вас есть, - говорят они. - Подпишите контракт на полтора года".
Ты думаешь: "Что такое полтора года?" и подписываешь, предварительно прочитав все общие слова, которые они рискнули внести в текст договора. И только потом выясняешь, что такое эта связь на самом деле. В договоре нет ни слова о том, как именно всё происходит. Ничего про аппарат связи. Ничего - про откат. Ничего - про боль, которую надо причинять себе, чтобы возник надчувственный контакт между вами. Тобой и ею.
Оклемался? Можешь идти? Тогда вставай, выдирайся из кресла и не думай о том, что будет завтра. У тебя нет сил даже пнуть ненавистный аппарат, который разлучил вас. И который связывает крепче, чем обыкновенная любовь.
Правой рукой можно слегка придерживаться за шершавые стены, а на левую лучше не смотреть. Ты и так прекрасно знаешь, как она выглядит. Скверное зрелище, отбивающее охоту пялиться в зеркало. У тебя есть сутки на восстановление, если не будет внепланового вызова. Но ты почти уверен, что вызов пришлют. Ведь кто-то должен будет передать рекомендации научного раздела. Вряд ли они пошлют на Хоум специалиста разбираться на месте.
Странно, но тебя тревожит совсем не это. Связь, она беспокоит тебя. Что с ней? Почему так тяжело ловить сигнал? Почему приходится напрягаться? Почему Аня торопится прервать контакт? У кого узнать ответы на эти вопросы?
Для таких вопросов и создано руководство. Чтобы разъяснить, успокоить, воодушевить, понять. Только тех, кто может так себя вести с подчиненными, и держат в Ассамблее по надзору за колонизацией. Дверь к ним всегда открыта. Спрашивай, тебя просветят.
Ты не спешишь. Жалуешься на повседневные заботы, на то, что приходится работать вне графика, на тяжесть, на боль. На всё, что приходит в голову.
Тебя выслушивают и спрашивают:
- Питер, что тебя беспокоит?
Ты отвечаешь. Ты не собираешься ничего скрывать:
- Связь не в порядке.
Яснее ясного. Что они будут делать с этим? Как исправлять? На Хоуме кризис - как они справятся с ним без связи?
Начальство спокойно, будто всё именно так и должно идти. Ты удивляешься, но ждешь ответа. Ты не уйдешь, не получив его. Правда, ты не совсем понимаешь, что хотел узнать. Но это не важно.
Тебе объясняют. Очень просто, крайне понятно. Нет сомнений, что планетам, находящимся у разных звезд, невозможно общаться по обычной связи со скоростью света. Как справиться с этим? Известно, например, что матери тонко чувствуют, если с их детьми что-либо случается. Главным образом, неприятное. Слышат крики детей, видят картинки их глазами. Несведущие люди называют это телепатией. В Ассамблее принято другое название. Нет, они не такие звери, чтоб подвергать опасности детей. Но кроме родных, есть еще одна категория лиц, которые воспринимают состояние других людей. Любящие, в первой фазе отношений. Нет, прибор связи не делает ничего особенного. Всего лишь усиливает естественные способности. В Ассамблее находят таких людей и подключают. Вынужденная мера. Вот так.
- Как - так? При чем здесь это?
- Понимаешь, Питер... Нет, не так. Как ты думаешь, почему контракт с тобой заключили на полтора года? Ты не задумывался над этим, ведь верно?
- Что, это связано с неполадками со связью?
- Какие неполадки, о чем ты, Питер? Вся связь - в вас. В тебе и Анне.
- Не понимаю.
- Связь не вечна, как не вечна любовь.
- Что вы такое говорите?!
- Анна уже не любит тебя, Питер. Мне очень жаль.
- Так это вы... Вы убили нашу любовь! Вы...
- Нет. Мы просто ею воспользовались. Теперь она прошла, и нам надо искать других связистов. Всё просто и рационально. Любовь проходит. Всегда проходит. И на Земле. И в космосе. Остается общность интересов, привязанность, уважение, сексуальное влечение, в конце концов, но любовь проходит, Питер. Проходит...
Ты не хочешь слушать. Ты хочешь возражать. Может быть, схватить за шею человека, сидящего перед тобой, и душить, пока он не скажет правду. Настоящую правду. Или признается во лжи. Глупо. Это ничего не изменит. Не приблизит Аню к тебе. Она не вернется. Но почему нельзя поговорить с ней в последний раз? Сказать "прощай" и расстаться? Одно слово. "Прощай..."
- Сделайте мне больно! Сделайте! Сделайте!!
- Бесполезно. Она всё равно не услышит тебя, Питер. Ты свободен. Контракт выполнен.
Ты выходишь из кабинета. Ты не знаешь, что делать. Куда идти, за что браться. То, чем ты жил больше года, закончилось. И ничего не осталось. Совсем ничего.
Ты слишком много потерял. И что взамен? Пустота. Вакуум. Космический холод. Черная дыра, засасывающая твою жизнь. Расхожие слова, когда их говорит кто-нибудь другой. Когда всё это в тебе, оно уже не кажется таким банальным.
Как они сказали? "Свободен"? Да, что-то в этом есть. Свободен от себя.
Ты вернешься. Еще не знаешь, как, но уверен, что сделаешь это. А пока минуешь охрану, которая сочувственно смотрит на тебя, и выходишь на улицу. Как давно ты не был здесь? Наверно, с тех пор, как Аня ушла на Хоум... Не надо про нее! Не надо... Солнце бьет в глаза, приходится щуриться, закрываться рукой. Да еще ветер. Пыль в лицо. Отойти в сторону, укрыться, чтоб никто не видел, и посидеть на скамейке, глядя на нахальных воробьев, купающихся в пыли, на голубей, важно вышагивающих по дорожкам и что-то выклевывающих у себя под ногами. Это жизнь. Обычная жизнь обычного города на обычной планете.