20-й подвиг Геракла.


  Собрался, как-то раз, Геракл братишку Арея
отдубасить.  Тот, понятное дело, обиделся.  Ну,
войну развязал.  Ну, город сжёг.  Покойников -
тыщи, вдов и сирот - без счёта, порезвился, короче.
Так ведь это ещё не повод, чтобы бога, Олимпийца,
родного брата, в конце концов и - дубиной.

  Не с руки богу с Героем в чистом поле драться.
Ведь, не посмотрит, что бессмертный - замочит.
И бежал слегка пришибленный дубиной бог через
Дромос.  И гнался за ним озверевший Герой.  И
опомнился Геракл уже под мрачными небесами
чужого Мира.  А ведь учил, когда-то, мудрый Титан-
кентавр искать выход, перед тем, как войти и вход -
перед тем, как выйти...  Не пошли впрок советы
дядюшки Хирона Кронида, сводного брата Зевса
Громовержца.

  Но не считать же подвигом последствия раннего
склероза - предвесника подступающего маразма?
Вот Аресу бока намять, это - подвиг.


	21-й подвиг Геракла.


  И шагал Герой по пологим холмам чужой земли.
И услыхал вдали страшный грохот да лязг.  И
увидал в той стороне чёрный дым и алый огонь.
И лицезрел Геракл стадо зелёных огнедышащих
слонов.

  Лишь при виде бронированных чудовищ понял
Герой насколько он, всё ж таки, проголодался.
Выследить отбившегося от стада гиганта было
делом техники.

  И снял Геракл с плеча свой верный лук - тот, из
которого, со ста шагов, мог насквозь прострелить
старый дуб, в два охвата.  И наложил на тетиву
стрелу, смазанную ядом Лернейской Гидры, что
любое чудовище убъёт наповал, оцарапав.

  Первая стрела попала над хоботом и чуть в
стороне - там, где должен был скрываться маленький
глаз чудовища.  Отлетела стрела, как от скалы,
срикошетив.  Вторую - всадил Геракл прямо под
хобот, в то место, где пасть у слона.  Вдребезги
разлетелся наконечник - и упала стрела, бесполезною
веткой.

  Рявкнул хобот огнём - и исчез в разрыве холм за
спиной у Геракла.  Тут даже до Героя дошло, что
в перестрелке он, пожалуй, проигрывает.  С рёвом
бросился полубог на монстра, потрясая громадной
дубиной.  Танцуя вокруг неповоротливого чудовища,
он в пять минут так его обработал, что и богу бы мало
не показалось.  А то - лишь затрещало, как мечущий
иглы дикообраз - и иззанозило все ноги обидчику.

  Не к лицу Герою отступать перед опасностью.  И
произошло немыслимое.  Прыгая и уворачиваясь от
игл, задумался Геракл.  И надумал чудовище за хобот
его оттаскать.  Поднял и, со всей дури, головой о камни
приложил.  Чудовище заорало, заревело на разные
голоса.  Ободрённый Герой повторял процедуру, пока
не утихомирил супостата.

  Битый час, отрывал Геракл голову поверженному
монстру, пока не добрался до фарша, в который
превратил внутренности зверя.  Наспех перекусив
свежей убоиной, затеял Герой целиком запечь свою
жертву.  Развёл костёр, а когда тот прогорел, зарыл
тушу в уголья.  Очнулся - метрах в двустах от
развороченных останков.  И поделом.  Дурацкая, всё
таки, затея - огненного монстра целиком на огне запекать.


	22-й подвиг Геракла.


  Не успел ещё Герой толком отойти от контузии, за
предыдущим подвигом - сокрушением и пожиранием
бронированного слона, при попытке запечения оного
незамедлившей воспоследовать, как замогильный вой,
глухой рёв напополам с наизумление пронзительным
визгом, грянув с небес, уязвил его бедные уши, всё ещё
находящиеся под впечатлением давешнего взрыва.

  Геракл, даже не разглядев толком невезучего дракона,
явно страдающего острым растройством пищеварительного
тракта, точной природе которого, очевидно, предстоит
остаться непознанной, в виду нижеописанных обстоятельств,
подхватил ближайший валун, с голову телёнка размером -
вероятно, тот самый, о который его и приложило намедни
и, крутнувшись, что твой дискобол на Олимпийских играх,
запустил его навстречу несчастному созданию, не успевшему
развернуться на своих парализованных крыльях и, в точке
рандеву, мигом лишившемуся половине объекта своего
врождённого ревматизма.

  В точке падения монстра, а точнее - на площади в пару
гектар, имевших сомнительное удовольствие принять
основную массу останков, что-то горело.  Чадило.  И -
воняло - на пару стадий против ветра.  Тут уж даже
Гераклу в голову не пришло поинтересоваться насчёт
дичины.  Впрочем, закалка в приснопамятных конюшнях
не прошла даром - Герой не побрезговал собрать кой-
какие трофеи, воротя нос лишь при редких, но от того
ещё более неуместных порывах Борея.