Фарватер из синих огоньков уходил в тёмный туннель ночного клуба, путь тускло мерцал в сгинувшей клубной суете. У Макса в глазах всё плясало, хотя музыка уже давно стихла, диджей собрал свою вертушку и укатил домой отсыпаться до следующей экстазиозной ночи. Нарождалось утро.
Одинокие тела лежали на столах в кабинках vip, официанты наплевательски пробегали мимо них. Из неоткуда появляется средних лет женщина-таджичка. В синей униформе, на голове платок ярко жёлтого цвета, волосы аккуратно собраны и нигде не торчат из-под платка. Она никогда и никому не смотрит прямо в глаза. Эти персонажи, люди-призраки живут среди нас, ходят-двигаются, мы их не замечаем, но они существуют во благо нам. В пространстве они всегда перемещаются с опущенным вниз взглядом, будто им на шею повесили невидимую гирю и никогда не могут поднять головы. Мы высшая раса, правим тенями, их глаза опущены вниз, для теней пол-это их мир, где они мирно живут. Встретив нас, они отходят в сторону и обет молчания по смиренной воле порабощает их. Зовут её Байзо, и жизнь у неё не белая, как её имя. Каждую ночь она ходит с тряпкой в руке и смахивает со столов дорожки белого космоса расплывающихся в лужах Cristal Brut.
Двое охранников молчаливо выпихивают из общего туалета молодого парня в хорошем костюме. Он одел маску нервного паралитика, машет руками, из всех сил упирается ногами в пол, хватается за косяки и картины, цепляется за каждую выемку на стене, орёт благим матом, то умоляюще просит охранников дать ему добить недозанюханную дорожку. Но охранники равнодушны к его унизительному нытью, им главное побыстрее вычистить клуб. Молодого парня с удовольствием вышвырнут на улицу и в конце один из них добавит коронную фразу, "ещё раз здесь тебя увижу носовую переносицу переломаю, если она у тебя ещё осталась". Злорадно проговорит.
Глаза Максима устали воспринимать ожившие картины Босха, очень хотелось поскорее вырваться из этой темницы двадцать первого века, у него сильно разболелась голова, старался делать минимум движений, легкий поворот головы причинял ему атомный взрыв мозга. Его преследовала синяя змея, поочерёдно мигающих огоньков по обеим сторонам стен. Раздражение нарастало. Вдалеке был виден пробивающийся утренний свет, лениво проникающий в открытою дверь. Своё идущее тело Максим подталкивал вперёд, спешил вырваться на волю из темного коридора, скорее глотнуть кислорода, он срочно нуждался в свежем глотке воздуха. Всю ночь дышал парами абсента, космической пылью и духами дорогих проституток. Друзья-приятели втюхивали ему какие-то фантастические на грани бреда бизнес проекты. Вот этим всем и перенасыщенный земными наслаждениями, он полз по тёмному коридору, фарватер мерцающих огоньков медленно сужался, давя мегалитической болью на мозг.
-Глоток воздуха, воздуха мало,-твердил он себе.
Утреннее пятно росло как-то медленно. Ускорил шаг, но продвигался не гулливерскими шагами, а ползком. Он шёл и всё никак не приближался к утреннему пятну, шёл и шёл, шёл и шёл. Максиму показалось, что он идёт по беговой дорожке, бег на месте его не устраивал в такой ранний час, он шёл, а утреннее пятно замерло на месте. Финишная прямая закончилась, нога наконец-то ступила на вымощенную мостовую, узоры из брусчатки переплелись чудным орнаментом. В стороне непринуждённо курили два охранника, ещё с ночи так и не снявшие тёмных очков.
"Зачем им ночью очки?! Для понта,"-подумал Максим.
Приятно дышалось промёрзлым воздухом, через нос сделал глубокий вдох,-хорошо.- Поднял ворот пиджака от АРМАНИ, попытался так укутаться от холода.
-Зябко... всё-таки у нас по утрам,-подметил он охранникам. В ответ на это, они рассмеялись ему.
Затушив бычок о стенку, охранник который был чуть выше ростом, спросил его,-что, Макс, сегодня чуть транса не подцепил?
-Да, было дело. В такой суматохе можно что-то различить?! Баба, мужик. Все на одно лицо и в одной одежде. На мужика посмотришь, а у него макияжа больше чем на женщине.
-Меньше нюхать, да глотать всякие пилюльки надо. А-то порвут когда-нибудь тебе броню. Потом доказывай, что ты не верблюд,-злорадно засмеялся.
Макс пропустил эту остроту мимо ушей, его больше заботила головная боль. Накатывала волнами, пропав на минуту, возвращалась двойным ударом. Кузнечный молот делал свою работу исправно. Как на зло не осталось ни одной таблетки аспирина.
-Народ, у вас случайно таблетки Аспирина нет? А-то голова сейчас надвое расколется.
-Не, нет,-ответил что пониже охранник.
Осмотревшись по сторонам, подумал, не стал вызывать такси до дома,-"пешая прогулка снимет боль".-Он всегда так поступал. Осторожно делая шаги по брусчатке, двигался сапёром по минному полю. Каждое движение давалось ему с трудом. Но на ногах он держался крепко. Со стороны его походка напоминала бравого моряка сошедшего на берег после дальнего рейса.
Туман медленно двигался за Максимом.
Ночной клуб стоял на набережной реки N. Улицы своей свежестью приглашали квартиросъёмщиков на утренний променад, но только такие как Максим, сейчас разбредались усталыми тенями по своим жилищам, шагали по мостовой с опущенными головами, пейзаж асфальта и мощёного камня их интересовал больше.
Туман с реки стремился догнать Макса.
Свежий ветер ласкал бетонные доспехи города, в воздухе непринуждённо кружились жёлтые ангелы, огибая застеклённых титанов. Гранитные валы обороняли реки от наступающего мегаполиса. Макс облокотился на каменную холодную ограду, закурил, шмыгнул носом. Засмотрелся на плывущую по реке баржу гружёную песком.
-Дааа, вот кто-то также нас куда-то тянет, не спросив нас хотим ли мы этого или нет.
Туман становился всё гуще.
Докурив, бычок бросил в реку. Окурок подхваченный течением, стремительно поплыл к надвигающемуся туману. На прощание Макс помахал ему рукой.
-Прощай мой друг, наша встреча была недолгая, но я её запомнил.
Окурок скрылся в тумане.
Одинокая чайка парила в небе, сделав пару безрезультатных виражей над рябью воды, обидно проговорила на своём непонятном для человека языке, что ни черта не поймала в этой реке. Покружила и испарилась в тумане, сбросив со своих крыльев на город тишину. Город притих. Зачатки нарождающегося дневного хаоса исчезли. Макса это совсем не интересовало, он был занят головной болью, она долбила его с поразительным размеренным интервалом.
Туман вот-вот должен был поглотить Максима.
На Макса неожиданно свалилась плита жизненных проблем, будто гуляя по стройке, крановщик уснул в своей рубке, и его тело тяжело рухнуло на один из рычагов. С устрашающей скоростью кран обрушил на голову Макса жизненные передряги, забытые на пару часов в клубе. В келью заполненной болью вторглись воспоминания о сыне. Появился образ бывшей потаскухи жены, не дающая ему видеться с сыном. Сынишке третий год пошёл, уже балакает во всю. А видит его только тогда, когда его мамаше нужны дорогие подарки. Она из колоды вытащила козырную карту, океанская любовь к сыну, вила из него верёвки. Волна отчаяния захлестнула его душу. Да и ещё вот-вот фирма обанкротится, не выплаченные кредиты, со всех сторон давят конкуренты. Амплитуда безнадёжности упала на его плечи. Не видя выхода, как можно вытащить себя из глубокого ануса житейских проблем. Погребённого заживо под обломками жизни, корчащаяся лепёшка под плитой страданий. Так он и шёл с полным набором разочарований, современного настоящего жителя мегаполиса.
Туман заслонил собой здания на том берегу.
Максим шаркал ногами в полной тишине, город погрузился в туман. Прозрачный белый песок кружился в безумном танце. Туфли Макса поднимали клубы белой воздушной пыли. Он словно ледокол прокладывал себе путь через туманность, оставляя после себя шлейф своей фигуры. До него доносились звуки, звуки волны бьющейся о борт лодки или баркаса. Именно о что-то деревянное, не о метал или какой либо другой материал. Это он определил сразу не раздумывая, как будто он это знал тысячу лет. Остановился, прислушался. Из-за тумана выплыл ободранный нос лодки, с серийным номером на борту 334. Максу вспомнилось, что на такой же лодочке, он когда-то катал Наташку на небольшом пруду в городском парке.
-Как это было давно... в восьмом классе,-тихо произнёс губами.
Лодка шла легко, в ней в полный рост стоял мужчина, в руках он держал длинный шест. Шестом он отталкивался от воды. Да-да. Не грёб как веслом, а втыкал в воду. Конец шеста погружался в воду на какие-то сантиметры.
На нём одет морской бушлат, а под ним широко зияет в масляных пятнах тельняшка и рваные джинсы клеша. Длинные русые волосы собраны в хвост и перехвачены резинкой от трусов. Высок ростом, не человек, а мачта. В левом ухе две серебряные серьги и с той же стороны на шее татуировка оскалившийся череп с ирокезом. В его руках чувствуется вселенская мощь, крепко сжимающая шест. Острый пронзающий взгляд проникает до мозга костей. На лице лёгкая небритость в виде бородки.
Макса пробил озноб. Он смог разглядеть каждую складку на его одежде, трепыхание волоска на голове. Макса особенно поразила морщина, а может быть и шрам, проходящий вдоль лба чуть выше бровей. Лодка проплывала на расстоянии двадцати, тридцати метров от Макса, но он ощущал как вздымается грудь лодочника от ровного его дыхания. Макс не испугался игры расстояния. Вроде здесь, и в тоже время не здесь. Секунду назад лодка только показалась из тумана, как уже почти скрылась из виду. Макс побежал за ней, забыв о терзающей его боли, о сыне, о долгах. Бежал не видя перед собой дороги, белая пелена расступалась перед ним в испуге,-подоооожжжддддииии.-Закричал Макс. Его крик, даже можно сказать ор, был похож на рёв викинга, штурмующего неприступную стену из тумана. Силы быстро начали его покидать, появилась одышка, не смотря на утреннюю свежесть подмышками стало неприятно липко. Выбиваясь из сил бежал и бежал, а до лодки не приблизился ни на метр.
-Стоооойй,-хрипел Макс.
Остановившись упал на колени и ладонями упёрся в грязные, отшлифованные миллионами подошв булыжной мостовой. Задыхаясь от кашля, стоял на четвереньках. Отдышавшись пару минут попытался встать на ноги, но безрезультатно повалился на левую ногу. Корчась от боли причинённой судорогой, стал стремительно растирать больную ногу. Судорога понемногу стала отпускать. Осторожно привстав, заковылял к спуску на реку. Шаркая по гранитным ступеням, присел на самой крайней ступени у воды. Волны мирно бились о плиты гранита. Максу стало жарко. Сняв пиджак, им воспользовался как полотенцем, вытер себе лицо. Потом откинул его в сторону, вонючая тряпка от Армани упала на ступени. Только минуту назад была дорогим сукном, а сейчас обиженная, преданная хозяином валялась на пыльном граните.
Макс очень устал, стал снова растирать ногу. Сколько прошло времени с того момента как вышел из клуба, ему было безразлично, обхватив голову руками, положил на колени. Как только голова коснулась колен, Макс провалился в глубокий сон. Ему снился лес из мёртвых стволов сосен. Тысячи сосен, а он маленький мальчик стоит один среди них. Солнце в зените, деревья не отбрасывают теней. Солнечные лучи пронзают кроны деревьев оставляя в них редкие, тонкие отверстия. Всюду веет трухлятиной. С ветки срывается засохший лист, скелетообразный, кружится в предсмертном танце над головой Макса, чтобы умереть под его ногой. Мальчик наступает ногой на лист. Хруст лиственного хребта коробит его, он продолжает свой путь дальше. Лес обрывается внезапно, взору Макса открывается голая железнодорожная насыпь. Куда подевались столбы вдоль дороги, неизвестно. Всем своим телом, он чувствует вибрацию проходящего где-то поезда. Слышит тяжёлый скрежет металла, означающий перевод стрелки. А невдалеке работает ремонтная бригада. Сон он видел чёрно-белый, повсюду, вокруг него была серая картинка. Но бригада рабочих железки была цветная. На них сияли оранжевые жилеты, только жилеты, от них расходились в разные стороны ослепляющие лучи прожекторов. Максима так и тянуло к ним, словно мотылька в густой ночи на пламя огня. Работники железки в монотонной поочередности размахивали своими молотками, настырно стучали металлом о деревянные сваи. Бум-бум, бум-бум.
Макс проснулся от глухого звука, борт лодки тихо стучал о гранитные плиты набережной. Подняв голову, Макс увидел впереди в метрах десяти от себя лодочника. В левой руке он держал длинный шест, Максу показалось, что его конец цепляется за облака. Ни к чему не пришвартованная лодка, плавно покачивалась на волнах. Макс легко не чувствуя боли встал и пошёл к лодочнику. Он быстро поднялся по лестнице и за два гигантских шага преодолел расстояние.
-Как ты плывёшь по воде, если ты даже не гребёшь?-спросил его Макс.
-Разве в этом суть? Главное, что я плыву, а как?! Это не имеет значения. Суть в том, что я плыву. Как я хочу. Против течения или наоборот. А ты только по течению,-не повернув своего каменного лица, произнёс лодочник.
-Но как я могу изменить свою жизнь?
-Я не оракул. Не задаю и не отвечаю на вопросы. Ты хозяин своей жизни!
Усмехнувшись, Максим встал и приблизился к самому краю набережной. Пристально всматривался в лицо лодочника, он ему казался таким знакомым, что не мог вспомнить откуда он его знает. Этот крупный нос, длинные русые волосы, две серьги в левом ухе, а эта бородка с рыжеватым отливом. Не давали покоя его глаза, игра света придавала глазам то голубой, то серый цвет.
-Тонкий маленький шрам на нижней губе, откуда?-Прошептал Максим.
Образ кружился, вертелся в голове.-"Кто он, кто он?!"-Мысленно твердил себе Макс. Лицо продавщицы из киоска? Посыльный Вася? Сосед с третьего этажа? Или забытый одноклассник встретившийся случайно на улице. "Братан... Макс! Помнишь? 4б? Пионерлагерь Вымпел?" Никак не можешь откопать одноклассника среди помойки воспоминаний. Фальшиво киваешь головой, но по имени его не называешь, плавно лавируя среди обтекаемых фраз братан, чувак, керя.
-Кто ты? Как тебя зовут? Скажи своё имя,-спросил Макс.
-У меня много имён, ни одно тебе ничего не скажет.
-Я хочу знать!
-Аваддон, Нергал, Яма, Ах Пуч, Ангута. Каждый народ давал мне своё имя.
-Зачем ты пришёл?
-Ты звал меня.
-Я не звал, ты ошибаешься.
-Я всегда прихожу в нужное время и в нужное место.
Последняя фраза была произнесена аргументированно приказательно, что у Макса не осталось в этом никаких сомнений.
Не страшась последствий, Макс смело шагнул в лодку. Лодку закачало, но Макс под ногами почувствовал твёрдую устойчивую почву. Его совсем не раскачивало и не бросало в стороны, как могло показаться со стороны набережной. Он вдруг вспомнил, как получил этот шрам. Ему было примерно лет пять, выйдя во двор, какой-то пацан нашёл битую пластинку, и запустил обломок в воздух. Попал Максу в нижнюю губу. Вот такие остались воспоминания, как погостил он у бабушки.
Лодка отшвартовалась и набирая скорость поплыла. Лодочник спокойно переносил шест с одной на другую сторону. Его широкая спина заслоняла Максу весь вид. Макс не знал куда они плывут, сердце заполнила тишина, стало всё легко и хорошо на душе! Туман загустел.
Ещё какое-то время на реке было видно очертания двух людей плывущих в лодке, первый среднего роста, а второй исполинских размеров, твёрдо стояли в лодке. Они обездвижено удалялись в тумане, словно их тянули на аркане. Ещё секунда и их заволокло густыми облаками. Туман который появился так внезапно, также скоропостижно и бесследно рассеялся, оставив после себя на гранитной лестнице брошенный кем-то фирменный пиджак АРМАНИ.