Меллер Юлия Викторовна : другие произведения.

Эсса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:


    Ознакомительный отрывок.

    В своём мире маленькая прорицательница не справилась с возложенной на неё ответственностью, но ей дали шанс всё исправить в другом. Она получила новое тело и рьяно взялась оберегать людей от бед, но всё оказалось намного сложнее, чем она представляла.

    "Эссу" можно читать как самостоятельную книгу, но она входит в цикл и связана некоторыми штрихами с первыми историями:

    I книга: Рита - сердце Громовой планеты

    II книга: Шайя

    Продолжение книги в библиотеке литмаркет.

    Автор обложки Mika

  Эсса.
  
  
  - Приготовься, маленькая прорицательница, пришло твоё время продолжить жизнь в физическом теле, - зашелестели голоса светлых душ.
  - Пришло? Кем я буду? - заволновалась девочка-подросток.
  Она много лет ждала решения мудрых и, несмотря на то, что вокруг царило безвременье, маленькая прорицательница повзрослела. У неё была возможность наблюдать за той, кому она добровольно отдала своё тело и незримо проживать с ней каждый шаг её жизни. Именно в тот миг, когда земная душа исполнила свой долг сполна, решилась судьба не справившейся со своим даром прорицательницы.
  - Неважно, кем ты будешь, - множество голосов обрушилось на неё с разных сторон, и слышались в них горечь, недоумение и даже возмущение.
  - Скажите, я буду человеком? - настаивала душа истиной Шайи.
  - Ты не о том думаешь, девочка. Ты прорицательница, твой долг - оберегать разумных от ошибок!
  - От каких? - вздохнула она. В безвременье дар прорицания не работал, а мудрые частенько слишком увлекались иносказательностью.
  - Выбор всегда за тобой. Только от тебя, от силы твоего духа зависит, какую роль ты сыграешь среди живых.
  Последнюю фразу мудрые произносили, взяв девушку в кольцо, медленно двигаясь по кругу. Их движение и свечение усиливались, сливаясь в огненный водоворот, который с каждым мигом обжигал её все сильнее.
  - Больно, - едва слышно простонала прорицательница.
  
  

Глава 1.

  
  Планета Ютта. Сектор людей.
  
  - Бесят твои цветочки! Понасажала тут! Дылда длиннорукая! Думаешь, ты особенная, а мы все быдло?
  Черноволосый крепыш с ненавистью выдёргивал цветущие кустики с сиреневыми звёздчатыми соцветиями, топтал мясистые розетки покрасневших от холода каменных цветов, заодно ломая стелющиеся по земле веточки душистого хвойника. Приятный запах эфирных масел перекрыл смрад из соседнего загаженного подъезда, который смешивался с шахтовыми испарениями, приносимыми сильными порывами ветра с промышленной зоны.
  - Что глаза растопырила? Я плохой? А ты оглянись вокруг: все такие, и только ты строишь из себя фею цветов!
  - Цветочная дылда-фея! - заржали остальные крепыши, которые походили бы телосложением на гномов, будь у них бороды.
  Они то и дело демонстративно смачно сплёвывали на карминные розы, соревнуясь в меткости. Небольшой розовый куст всё лето выпускал бутоны, но их постоянно срывали, не позволяя окружающим полюбоваться на цветение. А теперь, когда уже настали холода, раскрылись два последних цветка, радуя людей яркими бутонами и тонким ароматом, но и их судьба сложилась печально.
  В попытке защитить редчайшую лиану в своём крошечном цветнике, по стеблю которой стал бить острым носком ботинка зачинщик, утверждавший тем самым свою власть, Эсса дёрнулась вперёд - и тут же нарвалась на сильный удар в живот.
  Задыхаясь и хватая ртом воздух, высокая нескладная Эсса согнулась, подалась назад, вызвав новый приступ дикого показного веселья у парней. На свою беду она отступила в сторону дружков Тода, и те без подсказок своего лидера принялись толкать её друг на друга, брезгливо кривясь на скорченную фигурку. Забава продолжалась, пока один из мерзавцев не подставил подножку.
  - Ты что, тварь! Не видишь, кому на ноги наступаешь! - тут же азартно заорал он.
  - А проучи её, чтобы больше не высовывалась! - усмехнулся Тод.
  Эсса изо всех сил сжималась в комочек, инстинктивно стараясь уберечься от мелькающих ботинок, которые остро вбивались в её тело. Она не плакала, испытывала лишь ненависть. Но когда прямо в лицо бросили изломанную лиану, внутри словно что-то оборвалось.
  Компания Тода знала, что на них смотрят дети, прилипнув к окнам в своих квартирках, и поэтому никто из них не остановился, когда долговязая чудачка затихла, перестав закрываться от ударов. Продолжилась акция запугивания, как раз и рассчитанная на подрастающее поколение.
  Тод собирался верховодить на своей улице, как сейчас это делает сынок подруги его матери. Заносчивого юнца достало, что выскочку всё время ставят ему в пример: Реджи работает, Реджи помогает соседям, Реджи сколотил команду, Реджи слушают старожилы...
  "Бесит! Ненавижу этого Реджи! И эту спесивую сучку ненавижу!" - Тод ещё несколько раз пнул обмякшую страшилу.
  Девушка не шевелилась, и что делать дальше, он не знал. В глубине души на миг поднялся страх, что раздражающая его тварь сдохла, но на смену ему тут же пришло оправдание: больше всех ведь старался не он, а Кирпич. Если что, то этот болван и ответит.
  
  У каждого есть свой предел. Маленькая Эсса держалась, когда умер дедушка, обожавший её смех и делавший всё, чтобы его золотой лучик чаще улыбался и хохотал. Она ещё скучала по деду, когда вслед за ним ушла бабушка. Вместе с бабушкой из небольшой трёхкомнатной квартирки пропал уют, и порой стало страшно спать по ночам.
  Эсса привыкла жить с отцом, научилась заботиться о нём, а тот старался окружить дочь любовью за всех родственников сразу. В общем-то, жили они неплохо. А после того, как отец погиб на работе, Эсса поняла, что жили они счастливо! Слишком поздно поняла, как выглядит счастье...
  Но девушка держалась и как-то прожила последние полгода в одиночестве. Всё, что осталось от прежних времён - маленький цветник возле многоквартирного дома. Он никому не мешал, наоборот... Ан нет, оказалось, некоторым мешал, мозолил глаза, бесил, раздражал...
  - Вы что делаете, окаянные! - грозя клюкой, закричал господин Мярун.
  - Не лезь, дед! У нас свои правила.
  - Нет таких правил и не может быть, чтобы девчонку избивать!
  - Иди давай, грей кости! А то и тебя поучим!
  - Вон мать твоя бежит! Пусть полюбуется на дело твоих рук и ног, учитель! Пусть гордится, какой ты у неё затейник, - сплюнул старый Мярун, на всякий случай не отходя от тяжёлой двери в подъезд, где можно было бы укрыться от безбашенного поганца.
  - Сынок, опять неприятности ищешь? Да в кого же ты у меня такой? - послышался плаксивый женский голос.
  - Ма, не начинай!
  - Стой, куда пошёл? - чуть храбрее воскликнула женщина, запахивая наспех накинутую на плечи затёртую мужскую куртку.
  - Я смотрю, хорошего сына ты воспитала! - не удержался Мярун.
  - А ты не язви, старый! У мальчика не ладится с работой, а у меня, сам знаешь, зарплата крохотная.
  - И чего? - изумился господин Мярун.
  - А ничего! Эсска каждый день с цветочками возится, а зачем? Лучше бы грядки разбила и овощи выращивала!
  - Женщина, да ты думай, что говоришь? Тут и места нет, да и твой сынок первый всё обдерёт.
  - Вот и польза была бы, - сварливо заметила мать Тода. - Мярун, а чего это она лежит-то? Эсска, вставай давай! Нечего жертву изображать.
  - М-да, до чего же мы докатились. Я помню своё детство и как мы тяжело жили. Куда хуже, чем сейчас, но достоинства не теряли. А тут всего-то лишили привычных благ, и все оскотинились.
  - Ты ври, да не завирайся, - отрезала женщина и, смахнув с лица Эссы лиану, несколько раз ударила по щекам. - Ну, вставай!
  Однако, девушка не шевелилась и взгляд её был неподвижно устремлён в небо.
  - Чего это она даже не моргает? Не больная часом? Говорят, в шахтах вновь какая-то зараза в людей вцепилась и все дохнут от неё. А Эсска недалеко от шахт ведь работает.
  - Дура ты!
  - Так я-то чего? Это люди говорят. А в детском приюте все мальчики померли от какой-то болезни. Как бы до нас эта напасть не добралась.
  Господин Мярун подошёл поближе к цветнику, но из-за больной ноги не рискнул ступать на мягкую землю. Перехватив удобней клюку, он подцепил лиану и отбросил её в сторону, с сожалением и осуждением качая головой. Если бы остолоп Тод не повредил растение у самого корня, можно было бы отвезти её в центр и продать. Никому не приходило в голову, какая величайшая ценность росла у них во дворе, а если бы спросили старого Мяруна, он бы рассказал, что чай из высушенных мелких цветков лианы помогает женщине быстро и легко родить. Эсса наверняка это знала и точно собирала их, а вот где продавала и продавала ли вообще, этого он не знал. Добрая девушка могла и даром снадобье отдать, такая у неё душа. Вот поэтому Мярун никому языком и не трепал, что за диво у них во дворе растёт.
  Он взглянул на девушку - нескладная, на голову выше любого местного мужика. Рост у неё в материну породу, как и светлые волосы. Со смерти отца Эсса всё время ходила в головном уборе: то платочек повяжет, то шапку наденет. Сейчас тоненькая шапочка сбилась и стали видны потускневшие серые волосы, а старик ведь помнит, как они золотом сверкали под светом Ниары. И в сочетании с тёмным цветом глаз девушки придавали её образу особое очарование.
  Молодёжь на Ютте созревает рано, и уже к шестнадцати годам ребята раздаются в плечах, а девушки округляются в нужных местах, а Эссе уже восемнадцать, но она всё ещё угловатая, и это не только из-за недоедания. По большей части сказалось наследство матери-арианки.
  Сколько шуму было, когда отец Эссы привёз инопланетянку сюда! Как же, высшая - и в рабочем квартале Ютты! Все бегали смотреть на высокую золотоволосую женщину с твёрдым взглядом синих глаз и лёгкой усмешкой на губах. Потом уже докумекали, что и среди высших рас бывают бедные никому не нужные девицы, отправляющиеся в поисках лучшей доли на другие планеты.
  И ведь нашла своё счастье! Всё должно было быть хорошо у необычной пары, но сначала родилась Эсса, что немного отсрочило будущее благополучие вместе с запланированным переездом в современный квартал, а потом планету захватили имперцы - и молодая целеустремлённая арианка исчезла.
  Её вместе с другими специалистами прямо с работы выслали в сердце Империи, но корабль оказался технически неисправен, впрочем, как и все остальные корабли, которые перевозили высококвалифицированных специалистов с захваченной планеты.
  Воспоминания промелькнули перед мысленным взором Мяруна, пока он пристально всматривался в застывшее лицо Эссы.
  - Умерла что ли? -с отвращением спросила мать Тода, неприязненно изогнув губы.
  - Так ногами же били! - насторожился Мярун, подслеповато щуря глаза.
  - Ты чего болтаешь? Какими ногами? Кто её бил? Сама она грязь здесь развела и поскользнулась!
  - Глупая ты баба, - пожевав губами, протянул старик, не зная, как поступить. Ему волнения противопоказаны. Нет, умереть он не боится, но вот если сердце хватит, а там, чего доброго, и парализует, это страшно. - Всё защищаешь своего сыночка, - он перевёл взгляд на женщину, которая тоже не знала, что делать дальше. Она бы ушла, но ведь старый хрыч, по её мнению, не умеет держать язык за зубами. - Смотри, как бы тебе следующей не попасть под его ботинок.
  - Не твоё дело! И вообще, чего это я тут стою? У меня ужин ещё не приготовлен. Нам сегодня зарплату не кредитами дали, а овощным порошком. Натуральным, между прочим!
  Мярун ещё немного постоял, глядя вслед уходящей женщине, потом перевёл взгляд на Эссу. Ему вдруг показалось, что она моргнула и еле слышно застонала.
  - Девонька, как ты?
  Точно - моргнула! И умирать, похоже, не собирается.
  - Эсса, давай-ка поднимайся, - попросил он её, - давай, милая, земля холодная, как бы ещё больше проблем не стало.
  Был бы он молодым, подхватил бы на руки и вмиг донёс до квартиры. Теперь же ему только и остаётся беспомощно стоять рядом и нудеть, чтобы избитая девушка сама встала, да ещё и его бы успокоила, что всё, мол, будет хорошо, господин Мярун.
  Она повернула голову в его сторону и попыталась было встать, но тут же со стоном упала.
  - Терпи, девонька, терпи. Ты дома-то, - оглянувшись, он едва слышно зашептал, - завари себе цветочки диковинки своей, да попей несколько дней.
  - Где я?
  - Так возле дома...
  - Кто я?
  - Эсска, никак умом тронулась! Ты смотри, тебе нельзя! Совсем заклюют тебя тогда, - забеспокоился Мярун.
  Вот беда-то! На ум старику тут же пришло, что в последние годы бордели на Ютте стали появляться чаще, чем в былые времена аптеки. Для женщин это способ подзаработать, а для мужчин - не видеть и не думать, во что превратилась их жизнь. В бордели пристраивали и убогих. И если Эссу признают неспособной жить самостоятельно, то быстро "облагодетельствуют".
  - Я Эсса?
  - Да, милая, ты Эсса. Вспомнила?
  - Почему мне так плохо?
  - Тод-зверёныш с дружками постарался. Ну же, поднимайся, не надо, чтобы тебя видели другие. Вопросы будут...
  - Вопросы? Другим нельзя знать, что Тод со мной сделал?
  - Я не про то, девонька. Я толкую про твои цветочки. Они залечат все твои внутренние повреждения, а это может заинтересовать остальных. Скоро все с работы пойдут и не надо, чтобы они видели, как тебе плохо, тогда и вопросов не будет, как ты умудрилась так быстро прийти в себя.
  - А Тод?
  - Он дурак. Вряд ли он понял, насколько сильно ты пострадала. Его мозгов не хватит оценить последствия. Он запугивал тебя и других, только за этим и следил.
  - Дедушка, он меня изнасиловал?
  - Что?
  - Вы сказали про внутренние повреждения...
  - Кхм, нет, Эсса. Тебя били ногами.
  Морщась от боли, девушка с трудом села, а после, подбадриваемая стариком, поднялась. Внутри всё болело, каждое движение отзывалось дополнительной резкой болью, и не оставалось сомнений, что тело искалечено довольно серьёзно. Слезы брызнули из глаз, когда, не устояв на ногах, она покачнулась - и внутри тут же вновь словно ножом полоснуло.
  - Вот ещё - слёзы лить! - заворчал Мярун. - Ты маленькой никогда не плакала, чего уж теперь-то начинать?
  Заметив, что Эсса в ответ стиснула зубы, он счёл это хорошим знаком и продолжил воодушевлять её:
  - Говорят, женщины у арианцев сильны духом, и твоя мать была тому примером. Эх, была бы она жива, вывезла бы всю семью в безопасное место, но имперцы не дураки, опередили всех тех, кто мог бы что-то сделать.
  - Моя мать мертва?
  - Ты и это забыла? - покачал головой Мярун. - Давно уж, ты совсем крохой была.
  - А отец?
  - Полгода как. Несчастный случай на работе. Я думал, ты вслед за ним уйдёшь, ни жива ни мертва ходила. Баловал он тебя, как принцессу! Не знаю я других отцов, чтобы с таким умилением и восхищением смотрели на своё дитя. А за твои цветочки убивать был готов.
  - Я живу одна? - её вопрос остался без ответа, но и так все было понятно.
  Старик, кряхтя и охая, еле-еле поднялся с девушкой на седьмой этаж. У обоих были все шансы умереть уже на третьем или четвёртом, но, видно, судьба ещё помучиться на этом свете.
  - Ключ у тебя на шее висит, - подсказал он, когда бедняжка остановилась возле указанных им дверей, не зная, что делать.
  Мярун видел, что Эсса не уверена, правильно ли поняла его на счёт своего жилья и, открыв дверь, входила с опаской. Пройдя за ней следом, пожилой мужчина устало опустился на табурет в прихожей.
  - Послушай меня, девонька. На работу завтра не ходи. Отлёживайся.
  - Я не помню, где я работаю.
  - Не беда. Завтра побудешь дома, а когда поправишься, встанешь пораньше и пойдёшь к электричке вместе с другими женщинами. С ними же выйдешь на станции "Предгорье" и дальше пешочком. Вон на столе твоя рабочая сумка брошена. Видимо, прежде чем к цветочкам своим спуститься, ты всё же сюда забегала. В сумке найдёшь всё, что нужно для работы. Поняла?
  - А кем я работаю?
  - Ты собирательница жёлтого налёта на камнях. Уж прости, не знаю как по-научному эта дрянь называется. Раньше этот налёт роботы на производстве отделяли, ну, а с тех пор, как завод подорвали, всё делается вручную прямо там, где гадость эта появляется.
  - Это вредно?
  - Ещё как! У тебя в сумке маска и перчатки должны быть, не забывай надевать. За грамм собранного порошка получишь один кредит. Имперцы никого не заставляют работать, так что ты сама решаешь, сколько часов проведёшь в предгорье, собирая эту дрянь.
  - А я... сколько я работала?
  - Ты всегда возвращалась сюда к обеду.
  - Ясно, - не сдержав стона, девушка поплелась на кухню.
  - Ну, я пошёл. А то меня сын искать будет. Переживает.
  Дождавшись кивка Эссы, он, прихрамывая, вышел и притворил за собой дверь.
  Для Мяруна было большим искушением остаться с беспамятной девчонкой. У него давно ныла спина, после еды болезненно тянуло в желудке, да и одышка замучила, а редкие целебные цветочки драгоценной лианы были так близко! Он мог их попросить или вообще сказать, что снадобье принадлежит ему, но удержался, сохранил достоинство, о котором твердил соплякам. И, быть может, если бы Мярун знал, что, уйдя, уберёг себя от гораздо худшей участи, то не ворочался бы всю ночь, сетуя на проявленную благородную дурость.
  А девушка, увидев в банке порошок и сверху сухой цветочек, сразу узнала редкое растение, которое хоть и приносило здоровье женщинам, но для мужчин становилось опасным наркотиком. Эту лиану выращивали только арианцы и не допускали её распространения на других планетах. Но сюда их представители не добрались, и контрабандный цветок спокойно рос, пока не появился местный отморозок.
  Облизав палец, девушка опустила его в порошок, а затем засунула в рот. Покатав пыльцу на языке, ещё раз окунула палец в банку, снова облизала его и, чувствуя, что язык уже почти полностью онемел, всё проглотила. Не самый лучший способ принимать лекарство, но она не роженица, и ей сейчас необходимо быстрое всасывание лечебных веществ. Эта лиана, конечно, не панацея, но она действительно во многом может помочь, хотя лучше бы лечь в современную медкапсулу.
  Прорицательница окинула кухню наполненным болью взглядом, задержала его на куцей стопке полуфабрикатов и поняла, что медкапсула отменяется. Уровень новой жизни, как она с горечью осознала, оказался слишком низок, чтобы рассчитывать на такое счастье.
  Шатаясь, девушка взяла большую кружку, раскрошила в неё брикет, упакованный в яркую обёртку с нарисованным попугаем, залила водой, затем прошла в комнату и завалилась на диван.
  Мебель была неплохой, но залоснившейся, давно не чищенной и блеклой. Всё это не волновало новую квартирантку. Она, уже больше не сдерживая слез, скинула грязную куртку и штаны на пол, торопливо выпила съедобную массу из кружки и впала в забытье.
  Весь вечер, ночь и следующий день девушка с большим трудом заставляла себя подниматься и принимать порошок. Она разводила еду, выпивала её, и снова падала на диван. Всё тело горело и ныло, но сильная боль исчезла. Через день в квартиру постучал знакомый дед.
  - Оклемалась?
  Он сокрушённо покачал головой, так как Эсса выглядела измождённой.
  - Ты цветочки-то заваривала?
  Она кивнула, а старик всё вздыхал.
  - Врут, значит, что они сродни волшебству?
  - Волшебство этих цветов предназначено только для рожениц, остальным - постольку-поскольку, ну а мужчинам - вообще яд, - нашла в себе силы говорить девушка.
  - Никак, память вернулась?
  Эсса ничего не ответила, просто побрела на кухню заваривать последний брикет.
  - Чего, всё подъела? На работу когда пойдёшь?
  - Надо ещё два-три дня лежать, но еды нет...
  - Эх, горькая у тебя судьбинушка! Ну, я пойду, посмотрю, что у меня есть, да внука пришлю. Потом отдашь, а то ведь, сама понимаешь, сыну нелегко кредиты достаются, да ещё я на шее вишу.
  Эсса кивнула и дед, постукивая палкой, поплёлся к себе. Вскоре в дверь вновь постучали, и юркий темноглазый мальчишка, с любопытством оглядывая чужую квартиру, а заодно и тощую, сгорбленную от усталости или от боли жиличку, вывалил десяток брикетов на стол.
  - Сколько я должна?
  - По кредиту за каждый, - пожал он плечами и, не дождавшись от долговязой Эсски ничего, кроме кивка, убежал.
  Девушка же в этот раз не легла на диван, а обошла все три комнаты, добралась до ванной и очень медленно, стараясь избегать резких движений, отмылась от грязи. На большее пока её сил не хватило. Целебный порошок активировал все возможности организма, направив их на исцеление, но при этом высосал все жизненные резервы досуха.
  Расстроенно посмотрев на брошенные на полу вещи, она всё же оставила их на потом. Устроившись в одной из комнат, прорицательница, получившая новое тело, долго лежала на кровати, накрытой старым пледом, размышляя над тем, куда она попала и в чью судьбу вмешались мудрые.
  
  
  

Глава 2.

  
  - Эсса, я Эсса, - произнесла прорицательница вслух, пытаясь понять, нравится ли ей новое имя.
  Её прежнее было мягким, округлым, а нынешнее заставляло напрягать кончик языка, чтобы имя не походило на аббревиатуру. Нет, всё же оно ей не нравилось, но, положа руку на сердце, приходилось признать, что и прошлое имя, которое перешло землянке Таисии, уже не казалось родным.
  - Значит, всё-таки Эсса, - вздохнула девушка, соглашаясь на то, что есть.
  В её голове всплывали знания, которые она получала каждый день, час, минуту, незримо проживая вместе с земной душой, занявшей её тело в прошлой жизни. Эти знания, опыт и отношение ко всему остались и теперь, позволяли думать о себе, как о взрослой самостоятельной личности.
  Маленькая прорицательница безропотно приняла наказание за то, что в прошлом воплощении сдалась и не захотела жить дальше: ей не позволили родиться заново, отняв тем самым надежду, что в новой жизни её мог ожидать другой дар или вообще отсутствие оного. С другой стороны, предоставив второй шанс, мудрые наградили её, сохранив память и опыт, приобретенные в наблюдениях за Таисией!
  Мудрые вынуждены были признать, что малышка в своё время не оборвала свою жизнь, как поступают самоубийцы, а осуществила невероятно удачную комбинацию. Ей приписали рассудительность и умение толково пользоваться своим даром, но на самом деле тогда ничего этого не было и в помине. Просто так получилось. Удача и интуиция! Нужная душа оказалась в нужном месте - и это сыграло решающую роль.
   Тем более душа землянки Таисии страстно хотела жить, готова была изо всех сил бороться за предоставленный шанс, а маленькая Шайя была измучена видениями.
  Теперь всё будет иначе. Теперь она не страшится своего дара, не считает его проклятием. Теперь она знает, как важна миру и не думает о том, что было бы здорово предсказывать не беды, а только хорошее!
  Какой толк в том, чтобы предсказывать счастливые моменты жизни? Наоборот, это чревато тем, что люди, довольные предсказанием, могут опустить руки и просто дожидаться их свершения. Предсказывать надо именно плохое, чтобы успеть защититься, чтобы даже в том случае, когда не миновать горя, хотя бы минимизировать последствия. В этом смысл её дара!
  Почувствовав себя вдохновлённой, девушка поднялась и вновь развела себе полуфабрикат. Тело настойчиво требовало энергии для восстановления. Цветочный порошок действовал. Возможно, она ещё пожалеет о том, что воспользовалась им, не подумав о последствиях, но смерть ей теперь не грозит, а на данный момент это важнее всего.
  Поев и почувствовав себя лучше, она доковыляла до большого зеркала в прихожей.
  - Так вот ты какая, Эсса, - пробормотала девушка, разочарованно поджимая губы.
  То, что она находится на Ютте, человеческой планете, она уже поняла. До захвата планеты Империей люди жили здесь неплохо. Отличительной чертой здешнего населения был невысокий рост при крепком телосложении.
  Средней планкой роста для мужчин была цифра метр шестьдесят пять, а от неё уже считали, кто ниже, кто выше. Для женщин средний рост был метр шестьдесят, но опять же, бывало, девушки вытягивались вровень мужчинам, и в противовес можно было встретить совсем маленьких женщин-воробушков.
  У Эссы рост оказался под метр восемьдесят. Наденет обувь на каблуке - и как раз ровно будет. Неудивительно, что её обзывают долговязой. Худая, мосластая, со впалыми щеками...
  Девушка провела пятерней по прилипшим к голове сальным волосам и приподняла их. Тонкие, какие-то серые, жидкие, короткие... словно и нет их. На лицо вообще смотреть грустно. Понятно, что осунулась, исхудала, выглядит болезненно, но видеть в зеркале череп, обтянутый кожей, было жутковато. Карие блестящие глаза, которые в ином случае можно было бы счесть красивыми, настолько диссонировали с общей бледностью, что лишь усугубляли убогий внешний вид.
  Фигура тоже производила отталкивающее впечатление: выпирающие ключицы, выделяющиеся локти на тонких ручках-веточках и коленки на ногах-спичках, почти полное отсутствие груди...
  - А говорили, что арианки все красавицы, - опустив голову, Эсса расстроено отошла от зеркала.
  Она не знала, в каком теле очнётся, но неосознанно желала стать молодой девушкой, коей себя и ощущала. Можно сказать, её мечта сбылась. Более того, в её теле течет кровь представителей высших рас, и для бывшей алайянки это чистый восторг, вот только плакать хочется, глядя на своё отражение.
  Вспомнив о том, что сама же сокрушалась из-за сутулости, Эсса распрямила плечи, но хватило её усилия ненадолго. Она успела убрать вещи, кое-что забросила в стирку, вынесла мусор - и всё. Слабые мышцы спины устали, и плечи вновь опустились на привычное место, но что-либо менять сейчас не хватало сил.
  Девушка побрела на кухню, посмотрела, что припасов на завтра уже не остаётся... немного сомневаясь, всё же развела в воде предпоследний брикет, поела и отправилась спать.
  Больше отлёживаться ей нельзя, и завтра придётся показаться миру, выйдя на работу, иначе она переварит собственные внутренности при таком жоре. При мыслях о ближайшем будущем ей становилось страшно. Весь позитивный настрой отступал перед действительностью, даря взамен тревогу и желание забиться в тёмный уголок.
  Прорицательница попробовала сосредоточиться и вспомнить что-нибудь ещё о планете Ютте, но кроме того, что этот мир был захвачен имперцами и объявлен их колонией одним из первых, вспоминать было нечего.
  Раньше юттианцы летали в космос, торговали, и были одними из многих, теперь уровень их жизни явно скатился до ручного труда и отсутствия медицинской помощи. Впрочем, это не удивляло девушку. Со стороны было хорошо заметно, что имперцы намеренно замедляли прогресс на захваченных территориях, превращая местное население в серую массу, живущую мыслями о добыче еды и прочих примитивных удовольствиях.
  Эссе хотелось бы уточнить время, в которое она попала, но в квартире не оказалось никаких гаджетов, кроме стареньких часов, которые на Алайе можно было встретить только в музее. Ясно было только, что сейчас осень и имперцы уже давно обосновались на Ютте. Последнее, что помнила маявшаяся без тела душа маленькой представительницы народа алани, это как Алайянцы совместно с жителями Старка начали теснить Великую Империю, освобождая своих соседей.
  Как у них продвигались дела, ей не позволили наблюдать, но сердце радостно встрепенулось от понимания того, что она находится примерно в той же временной полосе, в которой изначально должна была жить.
  
  Утром следующего дня взволнованная Эсса влилась в человеческий поток, направляющийся на работу. Соседи кивали ей, жители других домов посматривали с любопытством на высоченную девицу, а остальным не было до неё никакого дела.
  - Эсска, сильно тебе досталось? - сочувствующе поинтересовалась одна из женщин, и окружающие вновь окинули долговязую фигуру девушки придирчивыми взглядами.
  Эсса пожала плечами, немного теряясь, и посмотрела вперёд, стараясь понять, куда они продвигаются.
  - Чего ты глупости спрашиваешь? У меня девочки спать теперь боятся, а всего-то в окно это безобразие видели! - зашипела женщина с другой стороны.
  - Хорошие ребята гибнут, а подонки жируют! - зло высказалась её соседка.
  - Ох, наплачемся мы с этим Тодом и его компанией! Дети боятся в магазин выбежать из-за него!
  Женщины ещё какое-то время переговаривались, неуклюже выражая сочувствие Эссе через собственные заботы, но вскоре стало не до разговоров. Людской поток уплотнился, и с трудом взбираясь по ступенькам, рабочие начали проталкиваться в арки открытых дверей электричек, следующих одна за другой.
  Эссу затянуло внутрь вагона, и она тревожно поглядывала по сторонам, стараясь ничего не упустить. Её интересовала оплата, знакомые лица, которых велел держаться Мярун, и название станции, на которой она садилась. Толчея вокруг её пугала и волновала, было страшно и одновременно интересно.
  Сидений в электричке не оказалось, двери не закрывались, а выход из вагона перегораживала опускающая на уровне пояса палка. Мужчины старались не стоять поблизости от неё, жались к центру, проталкивая женщин вглубь. Это и понятно: с такой хилой преградой не только вылететь можно, но и простыть, хотя в самом вагоне было невыносимо душно.
   Эсса впервые за несколько дней оценила свой рост, который позволял дышать здесь более-менее свободно.
  Вскоре мужчины стали продвигаться к выходу, на ходу перешучиваясь с женщинами, и на первой же остановке они почти все вышли. В вагоне стало свободно, и Эсса выбрала себе место у стены, продолжая наблюдать за "своими", прижимая к себе рабочую сумку и боясь пропустить нужную ей станцию.
  - Предгорье! Бабоньки, на выход! - услышала она обращённый к группе женщин возглас. Они толпились возле сомлевшей девушки, помогая ей прийти в себя.
  Эсса встрепенулась, и испугавшись, что могла проехать мимо свою станцию, если бы не окрик одной из женщин, быстро выскочила наружу.
  На улице её сразу же пробил озноб после душного вагона, но ей явно было лучше, чем той, что вывели под руки. Девушке помогли, но возиться с ней никто не собирался, да и советы некоторых женщин отдыхать выглядели неуместно.
  Здесь всем не мешало бы отдохнуть, набраться сил, но быть собирательницей ядовитой дряни за крошечную плату - это замкнутый круг. Пока работаешь - зарабатываешь себе на еду и даже изредка можно купить кое-что ещё; но стоит остановиться - и начинается неотвратимое падение в ад. Это Эсса уже поняла из услышанных разговоров в электричке и по-новому оценила ту поддержку, что оказал ей старик.
  Конечно, вряд ли у всех жителей Ютты всё так же печально, как у собирательниц. Из тех же разговоров она успела понять, что семейным жилось легче. Бедно, но это не было бедностью на грани, в которую попала Эсса. Мужчины зарабатывали больше, а если ещё и дети у них подрастали, то они вносили свою долю в общий котёл, облегчая жизнь всей семьи.
  Ещё Эсса подслушала завистливые речи о тех, кто работал в более чистых и благоустроенных местах! Их называли счастливчиками. Но насколько она поняла, чтобы попасть на такую работу, необходимо было не только закончить платные курсы, но и быть симпатичной, а эти условия для Эссы были невыполнимыми.
  Она вместе со всеми шла вперёд, время от времени оглядываясь на покачивающуюся девушку, старающуюся не отставать от всех. Первый порыв был помочь ей, а потом пришло осознание, что она окажет этим медвежью услугу.
  Что толку, если она доведёт её до рабочего места? Можно подумать, девушка сможет в таком состоянии что-то делать? А потом ведь ей придётся идти обратно. Так уж лучше пусть сразу правильно оценивает свои силы. Сама Эсса тоже чувствовала себя нездоровой, но без еды ей лучше не станет, и она осознанно шла вперёд наперекор своим страхам и затаившейся в теле боли.
  Вскоре все начали расходиться, выбирая себе место для добычи жёлтой пыли. Она поступила так же, поначалу держась поблизости от одной из женщин и наблюдая за ней.
  - Ну чего ты прилипла ко мне? - раздражённо воскликнула та. - Тебе чего места мало?
  - Простите, - смутилась Эсса и выбрала себе небольшое нагромождение камней. Высокий рост позволял ей добраться до тех впадинок, где наиболее густо скопилась необходимая пыльца.
  - Вот дура, ты маску-то надень! - услышала она от той же женщины.
  - Спасибо, - искренне поблагодарила девушка.
  Забыла, совсем забыла! Так обрадовалась, что здесь нет вони, ветром приносимой от заводов к жилому кварталу, да и в электричке надышалась чужим потом, что всё вылетело из головы.
  Эсса смогла работать только там, где не приходилось сгибаться, подбираясь к укромным местечкам. Стоило ей только присесть и наклониться, сразу становилось понятно, что если внутри всё и зажило, то как-то неправильно. Поняв это, она береглась. Потихоньку волнение в душе утихло, и Эсса приноровилась держать в руках кисточки, скребок и мягкую эластичную грушу с носиком, которой можно было втянуть часть порошка внутрь ёмкости.
  Ценное сырье набиралось медленно и, похоже, совсем ничего не весило. Девушка настраивала себя на работу до вечера, но к обеду вынуждена была пойти за теми, кто уходил среди первых. Таких было немного. По большей части это были люди семейные или возрастные, а такие молодые, как Эсса, оставались работать дальше.
  - Ишь, любит себя девка! Не перетрудится! - услышала она позади себя.
  - Да оставь ты её! Не видишь, как двигается? Несколько дней назад её избили.
  - За что это?
  - В наше время разве надо быть в чём-то виноватой?
  - Ну, не скажи, тебя же никто не трогает, как и меня. Кто знает, может, ей поделом попало?
  Эсса вынужденно прислушивалась к женщинам, и её губы невольно кривились в обиженной гримасе. Несправедливые слова ранили.
  Пока шли к оценщику, ей уже придумали вину, за которую она была наказана, потом даже пожалели, приговаривая, что жизнь у всех тяжёлая и можно было не так сильно бить девушку, а то ведь бедняга одна и работать за неё некому. И все эти рассуждения высказывались так по-житейски и равнодушно, что становилось жутковато.
  - Так, красавицы! - щупленький мужчина, сидящий в маленьком вагончике и принимающий порошок у собирательниц, улыбался и приговаривал: - Хорошо сегодня потрудились. Держи-ка, милая, шесть кредитов. А тебе семь... кто это у нас на девять кредитов набрал? Держи, чаровница.
  Женщины повеселели, протягивали карты, следили, как происходит начисление, и прятали заработок во внутренний карман. Эсса получила семь кредитов, хотя очень старалась и надеялась, что у неё будет не меньше десяти грамм порошка.
  - А сколько набирают те, кто работает до вечера? - тихо спросила она у оценщика.
  - Хм, в полтора-два раза больше, чем вы, красавицы. Редко кто значительно больше. Всё же усталость сказывается и работоспособность падает.
  Навострившие уши женщины подхватили новую тему и наперебой начали делиться собственным опытом, вспоминая, как сами начинали тут работать.
  Эсса молча следовала за ними, стараясь запомнить всё важное. Так она узнала, что проезд надо оплачивать раз в месяц и стоит он шестьдесят кредитов. Один кредит - в одну сторону, и один - обратно.
  Это треть её месячного заработка, размышляла девушка, да и то, если она будет стараться так же, как сегодня, и не устроит себе ни одного выходного. Остальных заработанных денег едва хватит на нормальную еду. Но слушая дальше, Эсса узнала о коммунальных платежах и поняла, что питаться придётся скудно. А ведь она решила на обратном пути скинуть с карты пару кредитов той бледной девушке, думая, что не обеднеет. Теперь же осознала, что благотворительность ей не по карману. А ведь на ней ещё висит долг господину Мяруну, и отдавать его будет не так-то и легко, как она думала.
  Поэтому, когда Эсса нигде не увидела ту девушку, она облегчённо выдохнула. Тут и самой боязно смотреть в завтрашний день, а положиться кроме себя не на кого. К тому же, местные автоматы для оплаты услуг, на которых можно было перекинуть кредиты с одного счета на другой, не внушали доверия, и велик был шанс вообще остаться без карты.
  В электричке, устало прислонившись к стене, она поймала себя на том, что уже сама рассуждает точно так же, как те женщины, которые вызвали у неё обиду.
  Эти мысли не оставляли её до магазина, в котором пришлось отвлечься на выбор еды. Она потратила сразу всё, чувствуя, что голод переходит в болезненные ощущения. И как же хорошо стало, когда дома она развела в воде купленные полуфабрикаты и наконец наелась! Заработок позволил сытно пообедать, перекусить в полдник, полноценно поужинать и осталось даже на завтрак и на небольшой перекус, чтобы взять с собой на работу.
  Вообще брать еду не рекомендовалось из-за ядовитого порошка, который мог попасть в еду с перчаток или при порыве ветра, но как работать целый день, если не подкрепишься? Все ели там же, где работали, соблюдая меры предосторожности, но случаи жесточайшего отравления не были редкостью.
  
  Эсса с каждым днём чувствовала себя лучше и вскоре стала оставаться работать допоздна. От женщин она узнала, что когда начнутся морозы, то добыча порошка резко снизится, да и дольше трех-четырёх часов сложно будет продержаться на улице. Это напугало девушку, и она изо всех сил старалась заработать впрок, чтобы продержаться холодные месяцы.
  Возвращаться с работы вместе со всеми было ещё ужаснее, чем утром. Вечером никто не шутил, наоборот, люди зло реагировали на любую оплошность, толкались, нервничали. Но зато её карта стабильно пополнялась кредитами. Первым делом девушка отдала долг Мяруну и отложила деньги на оплату проезда в следующем месяце. Всё остальное Эсса тратила на еду.
  За месяц она немного набрала вес и перестала выглядеть умирающей. Ушли синяки вокруг глаз, посвежела кожа, сгладилась острота скул. Да и вообще, запретив себе сутулиться и работать скорчившись, Эсса приобрела некоторую стать. Теперь, смотрясь в зеркало, она видела потенциал в своей внешности.
  Надо было бы и дальше откармливать себя, но оказалось, что есть и проблемы с одеждой. Настоящие проблемы! Ещё не наступили морозы, а она замерзала и не могла ничего купить на свой рост из дешёвого. Пришлось сокращать рабочий день и вручную перешивать верхнюю одежду из того, что носил отец настоящей Эссы.
  Потянулись однообразные дни, недели, месяцы...
  Девушка справлялась. Несмотря на то, что все её знания были теоретическими, она довольно успешно использовала их на практике, и с каждым прошедшим днём чувствовала себя спокойнее.
  Когда сильные ледяные ветра выстудили квартиру, а денег на увеличение мощности отопления не было, Эсса утеплила окна, некоторые даже полностью завесила одеялами, закрыла холодные торцевые спальни, а в гостиной сделала перестановку так, чтобы там можно было спать.
  На подоконнике у неё цвела роза. Та самая, которая карминная. Лиану девушке не удалось спасти, а роза... раз она не нужна жителям, то пусть радует своим цветением лично Эссу!
  На работе она оптимизировала свой труд. Узнав, что собираемый порошок является естественным выделением камней в предгорье, девушка устроила мини-ловушки для него. Рост позволял ей работать там, куда не доставали другие. Именно в высоких укромных местечках она составляла пирамидки или расчищала впадинки, закрывая их со стороны, не позволяя ветру бесчинствовать и помогая скопиться жёлтому сырью.
  Конечно, любой желающий мог прийти и опустошить её запасики, но обледенелые камни стали хорошей преградой для посторонних. Да и не принято было идти к тем, кто при сборе держался одного места.
  Все придуманные Эссой хитрости давали ей дополнительные один-два грамма. Если бы она реже заглядывала в устроенные ею "ловушки", то эффект был бы заметнее, но девушка раз в неделю разбирала пирамидки, собирала скопившийся порошок и вновь выставляла их.
   Кое-кто из женщин решил так же складывать камни и оставлять их для скопления жёлтой пыльцы, но возникали ссоры из-за путаницы. В конце концов, иногда было легче рискнуть и уйти подальше, туда, где давно никто ничего не собирал, чем возиться с камнями, переживая за свой маленький урожай.
  Эсса же не могла наклоняться из-за не прошедшей боли в теле. Она чувствовала себя здоровой, но только до тех пор, пока ей не приходилось изгибаться. Во многом именно это ограничение заставило её держать спину прямо в любых обстоятельствах. Даже устав, она не могла себе позволить ссутулиться, так как вскоре внутри начинало что-то болеть и мешать. Но с этим она не могла ничего поделать: лечение на Ютте было только платным.
  Понятно, что при таком подходе среди народа появлялись разные умельцы лечить острым глазом и благословенным пальцем, но Эсса не надеялась на эффект плацебо.
  Прорицательница втянулась в жизнь той, чьё тело заняла. Она полностью обеспечивала себя, у неё было жильё и даже небольшой запас кредитов на случай непродолжительной болезни. Повседневные тревоги и хлопоты больше не занимали все мысли. Тода с компанией она почти не видела. Уходила из дома вместе со всеми, приходила назад тоже с толпой людей, а время Тода - ночное или дневное. Со взрослыми работягами он ещё не мог тягаться.
  И Эсса больше времени начала уделять знакомству с окружающим её миром, искать в нём своё предназначение.
  
  Девушка пережила самые холодные и тяжёлые для собирательниц месяцы и готовилась к весне. Работа ранней весной трудна не меньше, чем в трескучий мороз. Ведь предстоит стоять по щиколотку в ледяной воде, да ещё при сильных ветрах.
   Когда-то в ветреную погоду было запрещено появляться на предгорье из-за летающего в воздухе ядовитого порошка, но теперь каждый решал для себя сам: идти или не идти, работать или поберечься. У Эссы не было выбора, и она шила себе запасные многослойные маски, присматривала подходящую по цене модель защитных очков.
  Время шло, и прорицательница уже не понимала, что она делает на Ютте? Её дар ни разу не проявил себя, а сама она не видела никаких перспектив, чтобы как-то повлиять на жизнь здешних людей. Собирательница ядовитого порошка, коей она являлась, на этой планете никто и ничто!
  Она даже не винтик в большом механизме.
  Быть может, надо было в первый день всё же помочь той бледной девушке и тогда всё пошло бы по-другому? Так бывает! Есть ключевые точки, которые меняют всю дальнейшую цепь событий. Но Эсса была тогда слишком напугана новой жизнью и смалодушничала, оправдала себя собственными заботами... Хотела сначала устроиться, боялась не справиться. Всё же к взрослому телу надо было привыкнуть, а оно к тому же чужое и больное.
   Но что теперь-то себя оправдывать? Сразу не рискнула, а сейчас Эсса стала бояться рутины, страшиться того, что вся её жизнь будет такой, как последние месяцы, и каждый день ждала шанса, а его всё не было.
  А вдруг и не будет?
  В один из привычных уже вечеров она легла спать, думая о том, что завтра надо вновь выходить на полный рабочий день. Морозы отступили, и пока снег не начал таять, самое время было пополнить свои тощие запасы кредитов.
  Если у неё хватит сил откопать от снега новое место, то там она сможет быстро набрать скопившегося за зиму порошка, пока не налетят другие. В суровые сезоны все ожесточались. Отчаянные и голодные, некоторые собиратели лезли напролом, не вспоминая об элементарной порядочности.
  Семейные женщины выйдут на работу, только когда весна войдёт в силу и в предгорье высохнут лужи, а сейчас рядом с Эссой работали только такие же одиночки, как она сама. Покалеченные, выброшенные на обочину жизни мужчины, никому не нужные женщины и брошенные на произвол судьбы подростки. Отбросы даже среди собирателей.
  Хмурясь от горьких мыслей, Эсса закуталась с головой в истончившиеся от многолетнего пользования одеяло и плед, пригрелась и заснула. Ей снились разные люди, и наблюдать за ними было интересно.
  Кто-то шёл на работу и спокойно выполнял привычные действия, а кое-кто странно нервничал. Такие часто вытирали вспотевшие ладони о штаны, приветствуя товарищей, неловко смеялись в ответ на шутки и вопросы о странном поведении. Во сне Эссе было приятно, что не только она одна заметила нервное поведение нескольких человек, но ни у неё, ни у других дальше подозрительных взглядов дело не продвинулось.
  И всё же, эта часть сна вызывала беспокойство и утомление из-за не решённой загадки. На лбу Эссы пролегла складка, а губы плотно сжались.
  Её странный сон продолжался, хотя она не понимала, что спит. Ей казалось, что все происходит наяву. Она видела рабочих, и каждый из них был занят делом, в цеху царила особая атмосфера сосредоточенности, внимательной напряжённости. Раздавались резкие окрики-команды. Эсса вновь нахмурилась, чувствуя немного напряженную обстановку. Не успела она оглядеться, размышляя, чем бы помочь, как в цеху раздался грохот.
  Оглушённая, Эсса сжалась, прижимая руки к груди. Она успела заметить, что испугалась не одна, а потом странный звук сверху заставил поднять голову. Широко раскрыв глаза, девушка смотрела, как крыша всколыхнулась и начала падать, разваливаясь на части.
  Ноги у Эссы стали непослушными, ватными, и чем сильнее она гнала себя к выходу - тем больше её охватывало отчаяние от сковавшего тело бессилия. Она стояла посреди хаоса, не в силах шевельнуться, и наблюдала с потрясающей отчётливостью то, что происходит.
  Видела таких же, как она, замерших и растерянных людей. Говорят, это срабатывают гены. У кого-то просыпается инстинкт замереть и не шевелиться, а у кого-то - бежать без оглядки. Одни в далёком прошлом являлись жителями гор, другие жили в долине. Только те, кто соблюдал правила выживания, оставляли потомство, и вот в минуту ужаса древний инстинкт сыграл злую шутку.
  Эсса безмолвно открывала рот, думая, что кричит во весь голос, но из горла доносились только хрипы. На её глазах падающие части крыши и тяжёлые балки сминали людей, как игрушечных.
  Огромные чаны с нагреваемым сырьём в некоторых местах задержали падение крупных предметов, и это дало шанс кому-то перевести дух, очнуться, понять, куда бежать, но в основном люди гибли под обломками. Не под одними, так под другими.
  Сердце Эссы билось, как бешеное. Она через силу заставила себя шевелиться и заметалась вместе со всеми, пытаясь укрыться от балок, но только когда эта самая балка прошла сквозь неё, до девушки дошло, что она не является участницей происходящего хаоса, а смотрит со стороны на то, что вскоре должно произойти.
  Задыхаясь от ужаса, она внимательно смотрела по сторонам, чтобы запомнить как можно больше деталей, и наконец увидела кусок стены с электронным табло, на котором светились дата и время.
  Эсса с трудом сглотнула. Увиденная во сне трагедия случится послезавтра.
  
  
  

Глава 3.

  
  Она подскочила с кровати как ошпаренная и, запутавшись в одеяле с пледом, свалилась на пол. Руки дрожали, а горло болело. Кажется, она непозволительно расслабилась и забыла, каково это - получать видения о грядущих бедах.
  На улице было ещё темно, но смысла ложиться спать уже не было. Досадуя на саму себя за свои жалобы на серые будни, Эсса накинула на плечи плед и поплелась на кухню. Включив все конфорки разом, чтобы крохотное помещение скорее прогрелось, заварила себе чай. Первую кружку она выпила, не заметив, во время второго захода на чаепитие Эсса устроилась удобнее, поджав длинные тощие ноги под себя и накрыв их пледом.
  Тишина её успокаивала, а горячий чай и лёгкий парок, исходящий от напитка, наглядно убеждали в том, что она сидит сейчас в безопасности и ничто на её голову не падает.
  Эффект присутствия при катастрофе был полным, и все прежние страхи всколыхнулись с новой силой.
  "Проклятый дар!" - всхлипывая от пережитых эмоций, прошептал она.
  И только когда от большого количества выпитого чая раздулся живот, а тело согрелось, Эсса вышла в комнату, прибрала постель, привела себя в порядок и взялась готовить завтрак. Она не может позволить себе горевать и жалеть себя. Ей нужны силы для работы, и не только!
  Придётся после обеда ехать в центр и оплатить пользование интернетом в клубе, чтобы понять, о каком заводе шла речь в её видении.
  Дождавшись, когда хлебные таблетки разбухнут до нормального размера, она обжарила их, присыпав аналогом яичного порошка. Повторно заварив ранее использованные пакетики чая, она села завтракать и обдумывать то, что видела. У неё в запасе есть сегодня и завтра.
  Два вечера, чтобы сделать шаг навстречу своему предназначению! Выбор всегда за ней, но она лучше, чем кто-либо, знала, что каждый шаг потом будет оцениваться мудрыми и что бездействие - это всё-таки тоже действие, за которое придётся ответить.
  
  В это утро Эсса вглядывалась в лица рабочих в электричке, пытаясь узнать хоть кого-либо из видения. Надвинутые на лоб шапки мешали ей, а намотанные на шею яркие шарфы и вовсе сбивали с толку.
  - Эй, глазастая, нравлюсь? - спросил один из мужчин, и все развернулись в ту сторону, куда смотрел весельчак.
  Эсса покраснела, но деваться ей было некуда. Она, как всегда, возвышалась над всеми, вызывая любопытство.
  - Я люблю таких длинноногих и худеньких!
  - Да там подержаться не за что, - фыркнул кто-то.
  - Совсем совесть потеряли - девчонку прилюдно обсуждать? - возмутились женщины.
  - Так обсуждать - не лезть! Мы ж чисто теоретически! Тростиночка вон вся зарделась от удовольствия!
  - Точно, даже похорошела. Глазками засверкала, на грех манит!
  - Ироды бесстыжие!
  - А вы, бабоньки, не завидуйте. Не грозились бы, так и вас бы оценили, а кого-нибудь и пощупали бы!
  - Вы слышали? А ну-ка подруженьки, давайте-ка вытесним нахала!
  Народ всколыхнулся, подался вперёд, назад, послышался смех, новые шутки, ругань... После первой же остановки всё стихло, а Эсса так и осталась стоять с пунцовыми щеками, позабыв о своём видении.
  
  Рабочий день, как назло, удался, и надо было бы хватать удачу за хвост, оставаться до конца, но девушка к часу дня сдала собранное и, получив плату, заспешила к электричке.
  Ей уже доводилось ездить в центр города, надеясь найти там готовую одежду по росту, и она нашла, но цены оказались выше, чем она могла бы заплатить. Это были магазины для имперцев и гостей Ютты, достаток которых исчислялся не десятками кредитов, а тысячами, десятками тысяч.
  Эссу в такой магазин пустили только из-за её роста, приняв за инопланетянку. Ей предложили обувь за пару тысяч кредитов, потом нашли самую дешёвую пару за полторы сотни, а она взяла в руки носки из большой корзины с надписью "распродажа" и, хмыкнув на обозначенную цену в десять кредитов, попрощалась с миленькими улыбчивыми продавщицами.
  Сейчас девушка не стала углубляться в центр города. Она бы с удовольствием побродила там, быть может, даже зашла бы в кафе эконом-класса и потратилась на стаканчик кофе. Ей давно хотелось его попробовать и, кажется, она даже любила его заранее.
   Таисия, занявшая её бывшее тело, трепетала перед этим напитком и никогда не пила его впопыхах. У неё был целый ритуал по распитию кофе или какао. Эссе тоже хотелось обрасти ритуалами. Это придало бы её жизни вкус или шарм, но пока не получалось. Вечно голодная, она слишком быстро ела, чтобы успеть насладиться едой, а может, дело было в качестве пищи и грызущем ощущении безнадёжности её положения.
  Немного пройдя от вокзала по маленькой улочке, она заметила нужную ей вывеску и потянула на себя прозрачную дверь.
  - Добрый день, мне нужен интернет на полчаса. Это дорого? - сразу же выпалила она сидящему у входа парнишке.
  - Добрый. Уверены, что вам хватит получаса?
  Эсса окинула взглядом пустой зал, отмечая потёртые кресла, исчирканные столы, множество экранов и незаинтересованный короткий взгляд мужчины в огороженном прозрачной перегородкой углу.
  - Надеюсь... - застеснялась она.
  - Оформляйте на два часа, - тихо предложил ей паренёк. - По стоимости это одинаково с получасом. А выгоднее всего оплатить абонемент на месяц или год.
  - Я не уверена... у меня мало денег, - засомневалась Эсса.
  - Вы хотите поиграть или найти какую-то информацию? - взялся подсказать ей он.
  - Мне нужна информация.
  - Искать будете по Ютте или вас интересует инопланетная связь?
  - Пока только Ютта.
  - Тогда за два часа с вас один кредит, а если решите часто к нам приходить, абонемент стоит тридцать кредитов за месяц - и сидите хоть целый день!
  - Я работаю, и в любом случае не смогу сидеть целый день, - зачем-то стала объяснять она. - Хотя, признаю, что абонемент выгодное предложение, - вздохнула Эсса.
  - Ну, может, потом решитесь, - улыбнулся ей парнишка, а она стянула шапку и нервно скомкала её в руке.
  Удивительный день выдался! На неё сегодня уже дважды смотрят с интересом, хоть она и осталась прежней дылдой.
  Невольно рука потянулась поправить короткие волосы, за которыми она теперь тщательно следила. Чистыми они походили на золотые пёрышки, торчащие во все стороны, но из-за тёплой шапки быстро засаливались, меняли цвет и вскоре производили унылое впечатление.
  Бросив взгляд на своё отражение в стекле, она вздохнула и опустила руку. Из-за того, что сегодня утром она мыла голову, сейчас её голова походила на одуванчик, и сделать что-либо было совершенно невозможно.
  Эсса протянула карту, с которой парень списал один кредит и, широко улыбнувшись, провёл её к отдельно стоящему столу.
  - В основном все приходят ближе к вечеру, - отодвигая для неё кресло, он быстро активизировал экран, подавая ей наушники, - но пока никого нет, это самое лучшее место для красивой девушки!
  Этого Эсса выдержать не могла и залилась румянцем.
  Она и так раскраснелась от холода, а теперь её бросило в жар. Стало неловко смотреть на парня, так как она боялась увидеть насмешку. Эсса же выше его на голову! Да и одета... а волосы наэлектризованы и торчком... и ему едва ли пятнадцать, а её телу восемнадцать...
  Дрожащими от волнения руками она выбрала подходящий ей вариант управления экраном и, опустив глаза, ждала, когда юный администратор отойдёт от неё.
  - Удачных поисков! - пожелал он.
  Девушка благодарно кивнула, так и не найдя в себе смелости посмотреть на юношу, присела на краешек кресла и ввела первые кодовые слова:
  "Заводы Ютты".
  Только теперь ей стало понятно, насколько глупо было выискивать в электричке среди рабочих лица тех, кого она запомнила в видении. Заводы располагались по всей планете, и что она будет делать, если нужный ей окажется на другом континенте?
  - Воды? Конфетку? - вырвал её из поисков голос доброжелательного администратора.
  - Что? Нет, спасибо.
  - Это бесплатно. Все постоянные клиенты могут рассчитывать на стакан воды и капельку сладкого.
  - Но я же...
  - Надеюсь, что вы ещё к нам придёте, - широко улыбнулся парень и поставил на стол бутылочку с водой, а конфеты высыпал ей в ладонь, прикрывая это действо спиной от мужчины в углу.
  - Спасибо, - прошептала Эсса.
  - Девочки любят сладкое, - ответил он ей, а она не знала, куда деться от смущения и непонимания.
  Какая же она девочка, если старше его? Ей надо было бы проявить строгость и показать, что она взрослая, а не позволять какому-то пацану покровительствовать ей, но нужные слова всё никак не находились. И конфеты жгли руки! Зачем она их взяла?
  Даже когда он отошёл, Эсса ещё долго не могла сосредоточиться и продолжить поиск. Казалось, что за ней теперь наблюдает не только этот нахальный парень, но и хозяин этого места.
  И всё же времени рассиживаться не было. Девушка поставила фильтр на все здания не подходящего цвета, потом отмела те производства, где точно не могли использоваться большие чаны, и постепенно круг сузился. Она просматривала фото зданий и вскоре увидела нужное.
  - Есть!
  Прочитав название и место нахождения, Эсса вдруг поняла, что не знает, в каком городе она живёт. Это было следствием её осторожного поведения. Не могла же она спросить у кого-либо о том, в каком городе они находятся? Про клуб она спрашивала, про магазины и торговые центры тоже, а вот про город не могла, посчитав, что это будет глупым.
  Прихватив обветренную губу зубами и пытаясь откусить сухие кусочки кожи, она вбила в поиск название клуба, в котором сейчас находилась, и с облегчением выдохнула.
  Ей повезло. Дважды повезло!
  Завод всё же находился здесь! Удача это или ей дано задание по её силам, задумываться было некогда. Посмотрев на часы, Эсса проложила виртуальный маршрут, посчитала стоимость и рванула туда, где должен был произойти взрыв.
  - Спасибо! - подскочив и на ходу натягивая куртку с шапкой, она ринулась к выходу.
  - Вы к нам ещё придёте? - вдогонку спросил парень, с любопытством поглядывая на фирменный значок на экране, показывающий, что запущена программа безопасности и теперь никто не сможет полюбопытствовать, чем же интересовалась высокая девчушка-полукровка из бедного квартала.
  Юный администратор сделал вид перед хозяином клуба, что ничего странного на экране не увидел, хотя само появление здесь худенькой гостьи с примитивной зарплатной картой было удивительным, а уж чтобы она умела пользоваться защитой, входящей в базовую комплектацию, пусть и устаревшей - это вообще нонсенс по нынешним тёмным временам!
  - Надеюсь! - взволнованно крикнула убегающая гостья и, собрав волю в кулак, открыто улыбнулась заинтересовавшемуся ею парню.
  Вот только она не рассчитывала, что, когда на её смелую улыбку ей в ответ подмигнут, она вновь позорно раскраснеется от смущения. За эту глупую реакцию было ужасно стыдно!
  Эсса даже не заметила, как добежала до вокзала и нашла нужную электричку. Уже наблюдая за тем, как с её карты вновь списывают один кредит, пришла в себя.
  Зачем она едет к заводу? Что собирается там сделать? Как вообще предупредить людей о взрыве?
  Голова шла кругом от полученных впечатлений, собственной активности и лихачества.
  Теперь, когда она точно знала, где произойдёт трагедия, возникла масса неожиданных препятствий.
  Пригревшись в защищённой от холодного ветра электричке, Эсса, прикрыв глаза, шаг за шагом воспроизводила в памяти своё видение.
  Она отдельно отметила всех тех, кто ей показался подозрительным. На всякий случай детально вспомнила тех, кто работал в злополучном цеху. Впервые порадовалась своей феноменальной памяти, которая не давала забыть даже мелочи.
  И вновь возникал вопрос: как ей дальше поступить?
  Надо добиваться встречи с директором завода или каким-то образом связаться со службой безопасности? Но что она им скажет, как важных людей убедить в серьёзности своего видения?
  И вообще она совершенно упустила из вида, что не знает, как на Ютте относятся к таким вещам, как прорицание!
  На Алайе благодаря заменившей её Таисии со вниманием отнеслись бы к необыкновенному дару и проверили бы поступившую информацию, а как поступят тут? Захотят ли выслушать, не выгонят ли, не посчитают ли неадекватной и не отправят ли в отместку туда, где мужчины потребительски используют женское тело?
  Широко раскрыв глаза, Эсса с ужасом смотрела на нужную ей станцию и теперь боялась выходить. Ей казалось, что стоит сойти с поезда, как обратного пути не будет.
  Как бы ей хотелось, чтобы сейчас рядом с ней был профессор Ниярди! Он бы всё взял в свои руки и сам решил бы все проблемы! А она? Разве её предназначение обязывает куда-то идти, что-то кому-то доказывать?
  Эсса, чуть ли не плача, покинула электричку, вспомнив о штрафе, который с неё возьмут, если она поедет дальше. Запоздалые мысли о том, что она совершенно не готова действовать, напрочь лишали воли.
  "Надо было отправить письмо из клуба с сообщением, что взрыв будет послезавтра в восемь двадцать!" - с досадой подумала девушка, осматриваясь в незнакомом месте.
  На негнущихся ногах она покинула станцию и по протоптанной дорожке побрела через пустырь к виднеющемуся вдали зданию завода. Оно было огромным и подавляющим!
  Бесцельно шатаясь от одного входа к другому, Эсса заметила, что её долговязая фигурка привлекает внимание редких прохожих. Идея послать письмо из клуба казалась всё более привлекательной, хотя она догадывалась, что на анонимку не отреагируют должным образом, а после взрыва её легко найдут и выместят гнев.
  Дрожа от волнения и холода, она собралась обойти всё здание по кругу. Через несколько часов здесь будет многолюдно и никому до неё не будет дела, а пока ей приходилось создавать видимость "мимо проходила".
  Прибавив шагу, она приняла сосредоточенное выражение лица и пустилась в обход. Немного согревшись и успокоившись, Эсса стала представлять, что бы на её месте сделала Таисия.
  С одной стороны, при схожих обстоятельствах она добилась встречи с руководящим лицом и смогла объяснить, что её тревожило в его проекте, но с другой стороны, она же потом целый год сиднем сидела в министерстве, не отстаивая свой дар, смирившись с обстоятельствами.
  Измучив себя рассуждениями, Эсса всё же решилась зайти внутрь и попросить о встрече с директором завода или другим ответственным лицом.
  Ускорив шаг, чтобы не передумать, она почти добежала до входа, и тут увидела выходящего мужчину, показавшегося ей знакомым. Он нёс какие-то документы, поскользнулся, упал, поднялся, собрал папки и со злостью швырнул их на снег. Пару секунд постояв и взяв себя в руки, он вновь всё собрал и пошёл навстречу замершей Эссе.
  Она его узнала!
  Это был один из тех, кто сильно нервничал, вызывая подозрение, а потом вовремя скрылся перед трагедией. Он совершенно точно был причастен к взрыву!
  Наверное, она слишком долго вглядывалась в него, так как он заметил этот интерес и ожёг неприязненным взглядом.
  - Тварь! - зло бросил он ей, проходя мимо.
  Эсса обескуражено отпрянула и ахнула от возмущения и обиды.
  За что?
  А потом её осенило - за рост! Она из тех, кто похож на высокорослых имперцев и других инопланетян, только им не скажешь "тварь", а ей, бедненько одетой, можно.
  - Убийца! - крикнула она ему в спину.
  Мужчина резко развернулся и с ужасом посмотрел на неё. Именно в этот момент было видно, как горят его глаза то ли нездоровьем, то ли фанатичным блеском. Он смотрел, а она в ответ приподняла подбородок и повторила:
  - Убийца! Про́клятый убийца!
  И совсем не ожидала, что мужчина бросится бежать от неё. А в Эссу, как будто злой дух вселился, и она кинулась за ним, выплёскивая на него свой страх, своё бессилие с неуверенностью, повторяя одно и то же: - Ты будешь проклят, убийца! Будешь проклят! Убийца!
  Он остановился неожиданно, некрасиво раззявил рот и упал.
  - Убийца! - торжествующе шипела она, отыгрываясь за свою беспомощность.
  - Эй, что случилось? - раздался возглас позади неё.
  - Что? - обернувшись, переспросила она.
  - Берг, ты чего? - старший мужчина подошёл к упавшему и похлопал его по щекам. - Берг?
  Эсса медленно отступила назад и бросилась бежать.
  
  Очнулась девушка у себя дома, забившись в угол и отгородившись от остального мира табуреткой. Как добралась, сколько сидела в темноте, не помнила. Её трясло, но как только в голове прояснилось, она тревожно осмотрелась и заставила себя выпить горячего чая, потом поела и вновь налила себе чай.
  Эсса считала себя виноватой в смерти мужчины - и в то же время не считала.
  У него явно было больное сердце, но и её состояние в тот момент нельзя было назвать здоровым.
  Он рисковал собой, подготавливая взрыв, но ведь и она рисковала собой, собираясь сообщить о теракте.
  В её глазах он уже был отвратительным преступником, но из-за своей смерти им не стал. Зато её теперь можно было назвать убийцей, и осознание этого давило, не давая больше дышать свободно.
  Вконец истерзав себя сомнениями, Эсса остановилась на главном: она так и не знает, будет взрыв или нет? Этот сердечник был непосредственным исполнителем или одним из малозначащих винтиков?
  Измотанная и удручённая, она легла спать. Не потому, что ей хотелось уснуть, а потому, что невыносимо захотелось закуклиться в одеяло, создав иллюзию защищённости.
  Накрывшись с головой, Эсса долго прислушивалась к своему дыханию. В одеяльном коконе оно тёплой волной опускалось к груди, потом достигало живота и вскоре внутри маленького пространства стало тепло и даже немного душно. Ушла дрожь, пришла расслабленность, и девушка не заметила, как уснула, но отдохнуть не получилось. В её сон ворвалось вчерашнее заводское видение.
  В этот раз Эсса быстрее догадалась, что не является непосредственной участницей происходящего и наблюдала с бо́льшим спокойствием.
  Сначала она отметила, что хоть цех был похож на предыдущий, он всё же отличался.
  Огромные чаны немного уступали в размере ранее виденным, и их определенно было больше, а ещё от них не исходил горячий пар. Другим отличием было то, что весь пол был покрыт рельсами и там, где они пересекались, стояли маленькие столбики с рычагами.
  Но всё это Эсса могла раньше не заметить, хотя точно помнила, что в верхней части одной стены не было видно застеклённого кабинета начальника цеха, из которого он поглядывал за рабочим процессом. Значит, она видит другой цех.
  Девушка поискала глазами электронное табло и, найдя, не могла оторвать от него взгляд. Время оно показывало утреннее, но вот дата стояла другая, совсем другая!
  - У меня есть отсрочка в месяц, - выдохнула она, прежде чем видение перешло к демонстрации новой беды.
  Снова взрыв, бегущие в панике рабочие, падающая крыша, опрокинутые чаны и дикие вопли боли. Жидкость в чанах оказалась охлаждающим реагентом.
  - Звезды, что же мне делать, - шептала Эсса, содрогаясь при каждом новом крике.
  Она подняла взгляд туда, где видела начальника цеха, и успела заметить его мертвенно-белое лицо, бурную жестикуляцию, а потом он бросился бежать.
  - Неужели никого нельзя будет спасти? - нервно оглядываясь и натыкаясь на жуткие картины смерти, бормотала она, стараясь запомнить лица, безопасные местечки, возможные пути отхода из творящегося хаоса. Поддаваясь панике, она схватилась за волосы и заорала:
  - Дурацкий дар! Я не могу так! Зачем он, если я не понимаю... - опустившись на колени, Эсса зарыдала - и вдруг реалистичность видения стёрлась, краски поблекли и только люди отображались ярко, но в их цветовые образы словно бы закралась ошибка.
  Теперь девушка видела их либо в тревожных красных тонах, либо в пульсирующих зеленоватых.
  Проморгавшись, она какое-то время таращилась на окружающее её пространство. Сейчас реалистичность увиденного не сбивала с толку, и находиться среди хаоса было не так страшно, как ранее, но...Эсса встрепенулась и, не сдерживая эмоций, обрадовано закричала:
  - Я поняла! Поняла! Спасибо!
  Чувствуя, что время видения уходит, девушка торопливо вглядывалась в лица погибших, стараясь найти тех, кто был бы отображён в зеленоватых тонах, что означало бы, что её вмешательство может уберечь их от смерти.
  От тех, кого она видела в цвете тревоги, приходилось отступать. Стоило ей пожалеть кого-то из них и только подумать о том, что, возможно, она ошибается, красные краски приобретали болезненную для глаз яркость и добавлялся ощутимый холод. Приходилось признать, что судьба этих людей решена бесповоротно.
  - Красное, красное, красное... - она вновь поддавалась панике, так как из всех, кто лежал в цеху, только одному мужчине судьба давала шанс выжить, если Эсса вмешается. Остальные в любом случае должны будут погибнуть в этот день или в ближайшее время.
  Чуть вдали вне зоны разрушений девушка видела сочные зелёные всполохи, которые подсказывали ей, что в любом случае выжившие будут.
  И ей на миг показалось, что она может отступить и не вмешиваться, но тогда на её совести останется один мужчина, что лежал неподалёку от неё. Она потянулась к нему, чтобы разглядеть лицо и прежде, чем её вытянуло из видения, успела запомнить молодого симпатичного парня с разбитой головой и обмороженными ногами, на которые выплеснуло вещество из смятого балкой чана.
  
  

Глава 4.

  
  Весь следующий день Эсса работала и думала обо всём на свете. Было неприятно осознавать, что недавнее воодушевление, связанное с её даром, при первом же видении испарилось. Она оказалась не готова к возникшим проблемам ни эмоционально, ни материально, ни практически. И всё же повод для ликования был: пусть нелепо и жестоко, совершенно случайно, но она отсрочила трагедию на заводе!
  А ещё ей удалось поменять формат видения, и это делало послание высших сил более понятным.
  Эсса могла только догадываться, что в первом варианте событий должно было пострадать слишком много тех, у кого на роду была написана долгая жизнь, и поэтому её маленькое вмешательство-хулиганство сработало так кардинально.
  И судя по тому, как много красных силуэтов погибших она увидела во втором варианте развития событий, то в этот раз будет сложно что-то изменить, а может, и не по силам вовсе. Тут, по всей видимости, сошлось слишком многое.
  Эсса понимала: чтобы разобраться, как плетутся нити судьбы, и из каких мелочей складывается каждый вариант возможного будущего, необходим огромный опыт. Поэтому решила для себя ориентироваться только на то, как много в её видении будет погибших с шансом на жизнь. Она будет считать себя их последней надеждой!
  Восстановив душевное равновесие, Эсса вернулась к практическим вопросам.
  Что ей дальше делать?
   Стоит ли искать пути по предотвращению взрыва или надо сосредоточиться на том парне, который погиб вопреки своей судьбе?
  Надо ли пытаться развивать свой дар, и если да, то к чему стремиться?
  Ей раньше казалось, что она сильная провидица, так как видит всё чётко и ясно, но оказалось, что этого мало, и можно, даже нужно продвигаться дальше!
  Собирая на работе порошок, девушка многое обдумала. Вернувшись домой, она нашла старые тетрадки, выдернула оттуда чистые листы и принялась зарисовывать своё видение. Получалось слишком схематично, а портрет парня вообще вышел детским. Эсса решила, что ей просто необходимы уроки рисования. Это сейчас у неё было лишь одно видение, а в прошлой жизни они приходили к ней каждый день, и всё путалось в голове. Теперь у неё есть время подготовиться к этому и научиться хотя бы записывать или зарисовывать всё то, что она видит.
  Ложась спать, она с волнением ожидала, что ей вновь что-нибудь привидится, но ночь прошла спокойно.
  
  Всю следующую декаду Эсса через день работала только до обеда, чтобы оставалось время съездить в клуб. Там она училась рисовать по старым интернет-урокам и пробовала отыскать того парня, которого ещё можно было спасти.
  Ей так понравилось рисовать, что она без сожалений истратила почти весь запас кредитов на альбомы и специальные художественные мелки. Девушка надеялась купить краски и бумагу для акварели, но на данный момент это оказалось несбыточный мечтой. Старинные мелки, у которых был не ограниченный срок годности, раньше можно было купить в любом детском отделе. Эсса приобрела их в лавке старых вещей, а краски продавались в дорогих магазинах и интересовали только богатеньких имперцев.
  Эсса с мелками и альбомом располагалась в клубе у экрана и, слушая задание, старательно повторяла всё, что требовалось.
  - А у тебя здорово получается! - похвалил её знакомый администратор. - Слушай, а где ты вообще научилась работать за компьютером?
  - Отец научил, - соврала Эсса и, отвлёкшись, посмотрела на Соньши. - Ты так спрашиваешь, будто удивлён?
  - Ещё бы мне не удивляться! Уж прости, но ты явно не из центральной части города, а по окраинам мало кто умеет даже включать компьютер.
  - Да? Не задумывалась об этом... мне кажется, ты преувеличиваешь.
  - Ха, мне ли не знать? Я же здесь уже год работаю и никого из рабочих кварталов ни разу не видел в нашем клубе, а мой напарник рассказывал, что только раз сюда забрела компания поиграть, так его трясло от их тупости и безграмотности!
  - Соньши, ты же здесь работаешь через день?
  - Угу.
  - Прости за нескромный вопрос, а сколько тебе платят?
  - Мало.
  - И всё же?
  - Ну, десять кредитов в день, - насупился парень.
  А у Эссы даже дух захватило. Она за эти деньги целый день корячится и дышит ядовитыми парами, а можно сидеть в тепле и тишине, болтая с клиентами.
  - А вам не требуется ещё один администратор? Я бы...
  - Нет, - быстро и резко ответил парень. - А если вздумаешь подойти к боссу и предложить свои услуги за более низкую оплату, то мы с напарником тебе быстро отобьём охоту! Поняла? - прошипел он ей в лицо.
  Эсса сжала кулаки и, отвернувшись, едва нашла силы ответить:
  - Поняла.
  Больше Соньши не угощал её конфетами и не приносил воды. А один раз будто бы случайно ударил дверью, когда она выходила. Да и вообще всячески демонстрировал недружелюбие, пока хозяин не сделал ему замечание, что посетительница вынуждена отвлекать других из-за неисправности предоставленного ей компьютера.
  Эсса уговаривала себя не обращать на него внимание и не обижаться, но всё же стала подыскивать новый клуб.
  К сожалению, таких заведений в городе было немного, и все они находились значительно дальше от вокзала.
  Однако, она не жалела, что проявила интерес к зарплате Соньши. Теперь Эсса, помимо уроков рисования и поисков нужного ей парня, просматривала объявления о работе.
  Во многих местах требовалось окончить курсы, но были такие должности, на которые не нужно было учиться, и это ей подошло бы. Эсса даже один раз попробовала предложить свои услуги по уборке в одной мастерской. Платили там всего три кредита, но и работы было всего лишь на час. Правда, два кредита уходило бы на поездку туда и обратно, но она надеялась совместить это с походом в интернет-клуб, а позже найти ещё подработку.
  Эсса уже всё посчитала и распланировала, прежде чем прийти по указанному в объявлении адресу, но там ей отказали из-за её роста. Оказалось, что у хозяина мастерской могут возникнуть проблемы из-за того, что он наймет полукровку.
  - Разве я хуже других? - возмутилась девушка.
  - Вы лучше, - хмыкнул мужчина. - В том-то и дело, что имперцам не понравится, если вы будете работать на местных.
  - Но я тоже местная!
  - Ваши объяснения и слушать не станут. Сначала пострадаю я, а потом вы.
  Эта новость выбила Эссу из колеи. Она только воспрянула духом, решив, что нашла выход - и вот, снова-здорово!
  Свою работу она уже возненавидела, но исправно ездила каждый день и старательно собирала проклятый порошок. Перед сном подолгу сидела и рисовала. Иногда ей хотелось запечатлеть тот миг, когда она увидела свою розу в лучах Ниары, иногда её завораживал подтаявший снег и ручеёк, но чаще она рисовала лица с усталыми глазами, скорбно опущенными вниз уголками губ, с сутулыми плечами...
  Таких людей она видела чаще всего, и даже в минуты, когда эти люди улыбались и шутили, огонь в тусклых глазах не разгорался. Даже у молодых веселье было какое-то злое, дерзкое и словно бы вопреки всему, лихое, немного безумное.
  У Эссы не раз уже закрадывалась мысль: а стоит ли искать того парня, спасать его, если жизнь здесь не в радость? К тому же поиски зашли в тупик. Взломать данные отдела кадров завода она не могла, а после разговора с Соньши поняла, что нет и не может быть у рабочего своей странички в интернете. Что не одна она такая нищая, не имеющая доступа к общей сети. Так что её поиски застопорились, и оставалось только самой ехать к заводу и караулить того, кто ей нужен.
  Эссе очень не хотелось этого делать, но на следующий день она поехала не к себе на работу, а к заводу, и стояла в сторонке, внимательно вглядываясь в лица рабочих. Они шли сплошным потоком, как косяк рыб, и уже через минуту в её глазах все лица слились в одно!
  - Кого ищешь, красавица? Ты бы присела, чтобы каланчой не торчать, а то любимый увидит тебя раньше времени и убежит! - гоготали мужчины.
  Они шли в тёмных тёплых куртках, шапках и цветных шарфах. Если бы Эсса знала, какой шарф носит нужный ей парень, то она уцепилась бы за эту деталь, но всё было тщетно. Все темноглазые, чернобровые, коренастые, только вот борода разве что была не у всех.
  Усталая и разочарованная она отправилась домой, собираясь пообедать и потом уже ехать на свою работу. Проходя мимо многоэтажек, девушка обдумывала, что будет делать завтра, и не заметила, как ей преградили дорогу.
  - А вот и дылда-фея наша! - предвкушая забаву, произнёс Тод.
  Он, как всегда, был не один и, конечно, его высказывание сразу же поддержали:
  - Ну что, мартышка долговязая, бездельничаешь? Наверное, много зарабатываешь, а нам на выпивон не хватает!
  - Чего встала, карту доставай, страшила!
  Эссу обступили со всех сторон и, выкручивая руки, прошлись по карманам.
  - Держи, Тод, - один из подпевал, кого называли Кирпичом, бросил главарю карту.
  Тот небрежно покрутил её в руках и не глядя протянул мальчишке, жмущемуся позади.
  - Дуй к автомату, крысёныш, и перекинь все деньги на мой счёт. Ясно?
  Мальчишка кивнул и побежал. У Эссы было отложено шестьдесят кредитов на проездной на следующий месяц и ещё немного оставалось на непредвиденные расходы. Весь её упорный труд и надежды на более-менее стабильное материальное положение полетели в тартарары.
  - Ненавижу! - дёрнувшись, прошипела она.
  - Эй, полегче, а то поучим покорности, - засмеялся Тод.
  Эссе было страшно.
  Она боялась этой компании, но с неприятной остротой поняла, что если сейчас тихо и спокойно отдаст всё, что заработала, то они вскоре подловят её вновь и опять вытянут всё заработанное, и так будет продолжаться, пока она жива.
  И тогда она заорала, задёргалась, замахала руками и ногами. Редкие прохожие останавливались, покачивали головами, будто обвиняя высокую девушку в непотребном поведении, но она продолжала вести себя некрасиво, жутко крича и отчаянно защищаясь, даже когда её повалили на землю.
  Она не закрывалась от ударов, наоборот, умудрилась схватить Кирпича за ноги и, резко рванув, повалить и его. Потом она зацепила за сапог другого парня, но не удержала, зато пихнула Тода ногами так, что он свалился на Кирпича.
  Прибежавший малец стоял в стороне и азартно сверкал глазами. Наконец, безобразная свалка привлекла больше внимания и люди осмелились вмешаться.
  - Я сейчас имперцев вызову, - издалека кричала женщина, а проезжавшая мимо уборочная машина свернула, и водитель направил ковш прямо на драчунов.
  Мальчишка кинул Эссе карту и бросился бежать. Тод и компания отступили, отплёвываясь, а девушка, отползала на четвереньках, пока ей не помогли встать.
  - Зачем ты с ними связалась? - отчитывала её одна из женщин.
  Эсса посмотрела на неё и, вытирая злые слёзы, проговорила:
  - Они отняли последнее, и мне всё равно оставалось лишь умирать. Только от голода это было бы дольше и мучительнее.
  - Ненормальная!
  Эсса не стала больше ничего говорить. Здесь никто не поможет ей, а вот на раздражение людей она нарваться может. Все понимают, что происходящее мерзко и неправильно, но сил противостоять этому у обывателей нет, а вот найти виноватую в чувстве собственной беспомощности им намного проще и безопаснее. И Эсса не смела упрекать окружающих в этом, поскольку на себе уже познала, что не все рождаются для битв!
  Не так давно она думала о себе, как о сильной и отважной, предприимчивой и позитивной, открытой для всех, но эти иллюзии истаяли к концу первого же дня. Эсса ещё пыталась держаться за ту часть себя, которая всё время на что-то надеялась и верила, но уже приходилось признавать, что она бестолкова и растерялась в новых условиях, что трусит, видя проблемы и, скорее всего, ленива.
   Если бы не необходимость зарабатывать, то она бы только рисовала! Ездила по красивейшим местам и пыталась изобразить на бумаге тот момент счастья и восхищения, когда поражаешься чему-то прекрасному.
  Коря себя за собственную ничтожность, она доплелась до квартиры и, раздевшись, рассмотрела свои синяки. В этот раз плотная тёплая одежда защитила тело, но как же глупо и беспомощно извивалась она, пытаясь сопротивляться! Длинные ноги и руки оказались бесполезны, хотя при определенной ловкости можно было бы наносить хорошие удары.
  Пройдя на кухню и осмотрев свои запасы, Эсса взялась планировать следующие дни. У неё оставалось мало времени, чтобы снова собрать кредиты на проездной. И как бы она ни экономила, но ей потребуется три кредита в день на питание, два - на проезд до клуба или к заводу. Итого - пять кредитов в любом случае придётся потратить на ежедневные расходы, а остальное нужно откладывать.
  Схватившись за голову, Эсса ещё раз оглядела кухню. Через пять дней ей необходимо будет обновить проездной и даже если она вовсе откажется от еды, ей не собрать шестьдесят кредитов. Если же она будет вынуждена оплачивать отдельно каждую поездку на работу, то это обойдётся чуть дороже одного кредита в каждую сторону, что ухудшит её положение.
  Вот ведь какая хитрость! На электрички, движущиеся в центр города, есть дотации, так как считается, что люди едут тратить деньги и надо поощрить их, а на поездки на работу никаких дотаций нет.
  На следующий день Эсса проверила в автомате свой счёт, надеясь, что мальчишка пожалел её и втихаря оставил хотя бы часть кредитов, но списано было всё под ноль. Маленькому поганцу даже код не потребовался, чтобы опустошить её карту!
   Мелькнула мысль, что надо бы съездить в банк и узнать о более надёжных способах хранения денег, но кредитов на проезд не было, да и хранить ей теперь нечего.
  Всю неделю Эсса работала от зари и до заката, но нужную сумму все равно собрать не успела. Прав был оценщик, говоря, что бессмысленно надрываться и собирать порошок без отдыха. Её продуло - часть заработанных денег ушла на лекарство. Простое жаропонижающее обошлось ей в тридцать кредитов! Лучше бы Эсса не надрывалась, меняя график работы.
  Ей пришлось отлёживаться несколько дней и тратить заработанные гроши на сомнительные травяные сборы и еду. Так бездарно прошла ещё одна декада до срока взрыва.
  Снова отправляясь на работу, Эсса чувствовала себя слабой, в голове роились мысли, что её дар бесполезен и предназначен только для того, чтобы мучить саму провидицу. Отработав до обеда, она вернулась домой, рассчитывая посвятить вторую половину дня рисованию, но на неё накатила такая апатия, которой не было даже во время болезни. Горя от жара, она боролась, вставала, что-то заваривала, ела и надевала свежую одежду, а теперь Эсса просто завалилась на диван, даже не вспомнив о еде.
  Ниара не баловала своими лучами жителей Ютты - и утро, день или вечер мало отличались от лёгких сумерек. Только ночь набирала тёмных красок и зажигала звёзды, напоминая, что миропорядок ещё существует.
  Эсса ездила на работу, возвращалась и падала на свой диван. С большим трудом поднималась, чтобы развести себе еды в кружке, и вновь дремала. Ночью к ней приходили новые видения, но она даже не пыталась их запомнить.
  До взрыва на заводе оставалось два дня, когда она увидела новую беду, вырвавшую её из мягкой обволакивающей серости безразличия.
  Сначала её заинтересовали знакомые многоэтажки, потом ей показалось, что она узнает лица участников трагедии, а потом, Эсса с жадностью смотрела, как умирает мерзавец Тод!
   Его глаза выражали детское удивление при виде ножа в своей груди. А Эссе казалось, что она ещё провернула бы его, чтобы гад испытал больше боли. По его милости она пожизненно связана с болью. Он украл её здоровье, внушил страх и довёл до отчаяния! И каково же девушке было увидеть, что в её руках жизнь подонка! Умирающий Тод светился зелёным, и это свечение перекладывало на Эссу ответственность за его спасение!
  Не в силах сдержать вопль несправедливости, девушка вскочила с кровати и долго металась по квартире, сжимая кулаки.
  Она не знает, когда с ним это случится, не желает его спасать, не хочет тратить силы даже на то, чтобы смотреть по вечерам в окно! Нет, нет и нет! Только не на эту мразь!
  На следующий день Эсса рано утром отправилась на завод и вновь высматривала того парня, что мог бы остаться жив. Днём работала, а вечером вернулась к заводским и встречала рабочих, вглядывалась в лица, но всё было напрасно.
  Теперь она жалела о бездарно пропущенных днях. Ей бы как раз хватило того времени, чтобы приноровиться и высмотреть нужного человека! И всё же, пусть поздно, но она не собиралась больше сдаваться. Завтра рано утром она снова приедет сюда и поднимет шум на заводе, а там - будь, что будет!
  С такими мыслями Эсса вернулась домой, поужинала и легла спать.
  Проснувшись на рассвете, она наскоро позавтракала и побежала на станцию, стараясь успеть до основного потока рабочих. Ночью выпало много снега и дорогу на её улице ещё не расчистили. Переступая, как цапля, Эсса свернула и пошла в обход, чтобы выйти на чистую соседнюю улицу, а оттуда уже поспешила вослед редким ранним пташкам.
  Пристроившись за двумя мужчинами, бережно поддерживающими под локотки женщину, она пыталась продумать фразы, которые зацепили бы людей и руководство завода. Ей всего-то надо было задержать начало работы на пару часов!
  Задумавшись, Эсса поскользнулась и со всей дури шмякнулась на коленки, горестно взвыв от боли и досады. Идущая впереди троица обернулась, мужчины подбежали к ней, чтобы помочь встать.
  - Вы не ушиблись?
  - Реджи, конечно, она ушиблась! - сварливо заметила женщина. - Мне самой жутко только лишь от звука её падения.
  Эсса скривилась от боли, но боялась плакать или как-либо показывать свои эмоции, только чтобы её не бросили, посчитав обузой. Она во что бы то ни стало должна добраться до станции, а в электричке переведёт дух.
  - Давайте-ка, вот так, осторожно, - приговаривал мужчина постарше, помогая ей подняться.
  Девушка отметила его приятное лицо и лёгкое волнение. Она не ожидала этого и невольно задержала на нём взгляд, чтобы убедится, что ей не показалось. Хоть кому-то есть дело до неё! Хоть кто-то отнёсся к ней по-человечески!
  От проявленной чужим человеком заботы ей хотелось плакать, но Эсса стиснула зубы и, чтобы не поддаваться очарованию момента, перевела взгляд на молодого. Женщина назвала его Реджи. Он забавно присвистнул, увидев, насколько Эсса оказалась выше его, но стоило девушке, забывшей в этот момент обо всём, опереться на пострадавшую ногу и застонать, его взгляд стал сочувственным. Эсса вцепилась в парня обеими руками:
  - Не пущу! - прошептала она. - Не пущу! - повторила громче и сильнее сжала края его куртки, чтобы крепче держать.
  
  
  

Глава 5.

  
  Мужчина постарше хмыкнул, а женщина нахмурилась и, нетерпеливо поглядывая на дорогу, чуть раздражённо спросила:
  - Вывиха или перелома нет?
  Стоять Эссе было больно, но всё, что ей было нужно - немного покоя и заботы. Однако боль отошла на дальний план перед пониманием, что она наконец нашла того парня, которого хотела уберечь от гибели.
  Резко повернувшись к женщине и с первого же взгляда удостоверившись, что она - мать этого очень симпатичного парня, Эсса вцепилась теперь уже в неё:
  - Из ночи в ночь я вижу один и тот же сон о том, как молодой мужчина гибнет на заводе, - страстно зашептала она, прекрасно понимая, что, скорее всего, выглядит как ненормальная, но мать есть мать! Мужчины отмахнутся, а мать угрозу не проигнорирует, тем более, ничего особого делать не придётся.
  - Э, девушка... - встал между ними старший мужчина, пытаясь отцепить незнакомку от жены, а сына вообще оттолкнув в сторону.
  А Эсса, чуть наклонившись, быстро продолжила:
  - Если ваш Реджи сейчас пойдёт на работу, то он умрёт! Вы слышите? Удержите его, не дайте сыну попасть на завод!
  - Я вижу - вам уже лучше! - угрожающе произнёс мужчина, закрывая от чокнутой девицы свою жену, но Эсса больше и не цеплялась за неё.
  Согнувшись от боли, а потом резко выпрямившись и скривившись, словно проявленная слабость тоже отозвалась болью, долговязая девчонка больше не предпринимала попыток что-то нашёптывать его жене, только смотрела ей прямо в глаза.
  - Лария, пойдём, - взяв женщину под руку, он потянул её вперёд.
  - Нет. Подожди, - растеряно попросила та, - подожди... негоже девушку одну оставлять. Реджи, проводи её домой, видишь ведь, что она едва стоит.
  - Мама!
  - Лария!
  - Пусть проводит! - неожиданно твёрдо ответила мужу и сыну женщина.
  - Ты с ума сошла, ему на работу надо... - начал мужчина, но она обожгла его яростным взглядом:
  - Ничего страшного не случится, если придёт позже.
  - Его могут уволить.
  - Уже стольких наувольняли, что работать некому, - зло хмыкнула она и, удивляя мужа с сыном, приказала:
  - Реджи, проводи девушку, убедись, что она не пропадёт, и потом... - тут женщина впилась взглядом в Эссу, будто бы ожидая одобрения: - Можешь ехать на работу.
  - Ты спятила... - раздражённо бросил мужчина, - что за глупости?
  - Я что, часто о чём-то прошу сына или тебя? - вскинулась его жена.
  - Нет, но...
  Эсса сделала шаг и, не ожидая, что по коленям вновь полоснёт болью, неловко дёрнулась, оступилась и упала. Реджи подскочил, рывком поднял её на ноги.
  - Я провожу её, отец. Она действительно сильно ударилась и может не один раз упасть, пока сама доковыляет до дома.
  Ничего не говоря, мужчина резко развернулся и зашагал вперёд, уверенный, что жена последует за ним. Женщина посмотрела, как её сын поддерживает под локоть странную девицу, которая взбаламутила душевный покой и, немного сомневаясь, что поступила правильно, всё же поспешила за мужем.
  - Вы далеко живёте? - вежливо спросил Эссу парень.
  - Нет.
  - Хм, тогда я ненамного опоздаю... - обрадовался он и, поддерживая её, буквально потащил в ту сторону, откуда девушка появилась раньше.
  - Я не могу так быстро, - взмолилась Эсса, едва не плача от боли.
  Он остановился, взглянул на неё и смягчился:
  - Да ты совсем ещё девчонка, - удивился Реджи.
  - Мне уже восемнадцать.
  - Сколько прибавила? Три года или четыре? Думаешь, раз вымахала, так и не видно, сколько тебе лет?
  Эсса в возмущении приоткрыла рот, но, сообразив, что парень посмеивается над ней, улыбнулась в ответ. Он более бережно приобнял девушку и вместе они медленно двинулись к её дому.
  - Так у вас ещё не убирали? - удивился Реджи, попав на соседнюю улицу. - Теперь понятно, почему ты решила сделать круг.
  - Обычно всё делают вовремя, но сегодня что-то...
  Эсса покраснела, так как ей показалось, что её новый знакомый прикидывает, как бы взять её на руки. По-видимому, от него не скрылось, что ей больно вышагивать цаплей по наметённым за ночь сугробам, проваливаясь по колено. Она поправила выбившиеся из-под шапки волосы и опустила глаза, чтобы скрыть волнение.
  - Иди за мной след в след, а то вдвоём тут не пройти, - скомандовал он и двинулся первым.
  Ещё сильнее покраснев, Эсса быстро кивнула и пошла за Реджи, стараясь не проронить ни звука, когда невзирая на боль, приходилось высоко поднимать ноги, чтобы перешагнуть снег и попасть след в след.
  Обыватели на её улице выходили на работу чуть позже, а те, кто выскочил сейчас, неловко топтались у подъезда, не зная, что предпринять.
  - Вот здесь я живу, - крикнула в спину парня Эсса.
  - Да ты совсем рядом со мной!
  Он развернулся и улыбнулся ей, помогая преодолеть последние метры.
  - Сама поднимешься?
  Она закивала, потом испугавшись, активно замотала головой.
  - Так "да" или "нет"?
  - Не знаю, - слукавила она, хотя точно знала, что поднялась бы, даже если пришлось бы ползти. - У тебя короткие сапоги и в них набился снег, - показала она рукой на налипшие на кромку обуви льдинки. - Надо высушить, иначе заболеешь и...
  - Да, болеть нехорошо... ты права, - он наклонился, недовольно глядя на свои ноги, и решительно открыл дверь, пропуская странную девчонку вперёд.
  Они вместе поднялись, и Эсса, позабыв о разбитых коленках, да и об остальных старых болячках, бросилась хлопотать.
  Первым делом она позаботилась об обуви Реджи, потом заварила ему чай и выложила все свои припасы на стол. Её сердце сладко сжималось при мысли, что он может стать её другом и захочет помочь в дальнейшем, когда поймёт, что она спасла его. Эсса старалась не думать о том, что у неё на кухне сидит привлекательный молодой мужчина, который с любопытством смотрит на неё, но его взгляд ощущала каждой клеточкой и от этого была сама не своя.
  - Ты одна живёшь? Или все на работе?
  - Одна.
  - Не бедствуешь, - одобрительно заметил он.
  - Отец совсем недавно погиб, поэтому...
  - Прости, не хотел тебя расстраивать, напоминая о случившемся.
  - Вы угощайтесь.
  Она подвинула ему сковороду, на которой обжарила размоченные и разбухшие хлебные таблетки и, метнувшись к холодильнику, достала оттуда ягодный джем, который берегла для какого-нибудь особенного случая.
  Девушка надеялась, что сможет позволить себе покупать маленькую баночку раз в неделю, но не сложилось, и поэтому единственную свою роскошную покупку берегла. Часто доставала её из холодильника во время чаепития, подолгу смотрела на неё... и ставила обратно.
  - Ух ты, люблю сладкое, - широко улыбнулся Реджи и, открыв баночку, запустил в неё ложку. - И ягоды те, что надо! Угодила, малышка, спасибо.
  Эсса сияла, не в силах удержать довольную улыбку.
  - А ты что же сама не угощаешься? Не любишь?
  Она согласно замотала головой, зачем-то подтверждая его нелепое предположение.
  - Ну, тогда я всё съем, чтобы не пропало! - обрадовался Реджи.
  Эсса кивнула, но видимо что-то, выдающее враньё, мелькнуло в её взгляде, потому что парень внимательно посмотрел на неё и переспросил:
  - Точно не любишь? Мне бы не хотелось тебя объедать.
  За этот вопрос она была ему благодарна и, уже не жалея, подвинула баночку к нему поближе.
  - Ешь с удовольствием. Если мне захочется, я куплю себе всё, что нужно.
  Ответила и сама себя похвалила за спокойную, ровную речь. Пусть не думает, что она глупая. У неё всё под контролем. Подтверждая свои слова, отрезала половинку обжаренного хлеба и, словно бы нехотя, принялась пить чай, отламывая по маленькому кусочку.
  - Ну что ж, спасибо за угощение, - поднялся он, подошёл к своей обуви, сушившейся у плиты, и проверил её. - Мне пора.
  Эсса встревожено взглянула на старый будильник, стоящий на верхней полке, и согласно кивнула.
  - Ты как? - спросил он. - Уже ничего не болит?
  Она положила ладони на колени и отрицательно покачала головой:
  - Всё в порядке. Спасибо вам.
  - Вот и хорошо.
  Реджи отнёс сапоги в прихожую, чтобы там одеться. Похлопав по карманам, он что-то нащупал и протянул ей.
  - О! Конфета! Держи, хозяюшка!
  Сидя без движения и разомлев в тепле, Эсса забыла о пострадавших коленях и резко подскочила, но едва смогла удержаться и не застонать. В её глазах даже потемнело от боли, но она вытерпела и с улыбкой подошла к Реджи.
  С благодарностью приняла конфету, стараясь угадать по затёртому фантику, шоколадная та, ягодная или овощная. Но в любом случае, было видно, что из натуральных продуктов, а не синтетическая. Впрочем, синтетической девушка тоже была бы рада. Вот только неприятно было, что угощение выглядит так непрезентабельно, но она ни за что не призналась бы, что это её задело.
  Когда гость ушёл, она положила конфету на видное место, присела и положила локти на стол, чтобы опереться на сложенные в замок кисти. Пришлось напомнить себе, что здесь не тот уровень жизни, чтобы заботиться об упаковке подарка, да и мужчинам это порой кажется мелочью. Главное, что он поделился с ней дорогой конфетой, захотел порадовать, а мог бы просто уйти.
  И потом, он же ещё не знает, что она спасла ему жизнь!
  Сейчас не он, а она должна быть ему благодарна за то, что проводил домой! Он из-за неё опоздал на работу, а это серьёзный проступок!
  Развернув конфету, Эсса довольно улыбнулась - ягодная! Спрессованные вымороженные ягоды, а внутри капелька сладкого джема! Она не удержалась и съела угощение тотчас же. Сегодня можно себя побаловать! Первый квест по спасению человека из её видения пройдён!
  Правда, всё получилось случайно, но кто знает, как работает удача? Если бы Эсса палец о палец не ударила, то, может, и обстоятельства по-другому сложились бы?
  Ведь на другие видения она не потратила ни своего внимания, ни сил, и от этого у провидицы возникло какое-то ощущение безысходности и неотвратимости. Настроение Эссы упало. Но что она могла сделать? Конечно, жаль тех людей, что девушка видела в своих снах, но как спасти их?
  Она схватилась за альбом и стала быстро зарисовывать последние свои видения. Если верить выдвинутой ею же теории, то ей являются только те беды, которые ей по силам исправить, но на практике выходит всё хуже некуда.
   Если бы Тод не ограбил её, то Эсса старалась бы, продолжала бы пробовать и не сдалась. А теперь она бессильна что-либо изменить.
  Эсса долго сидела и разглядывала наброски с лицами людей, которым из-за её беспомощности суждено погибнуть. Несмотря на то, что рисунки до сих пор выглядели детскими, запомнившиеся черты лица ей уже удавалось отобразить, а отличная память давала возможность полностью восстановить обстановку в момент беды.
  - Пожалуй, это место я знаю, - откладывая один из рисунков в сторону, пробормотала Эсса.
  В голове всплыл образ площади возле вокзала и улица, ведущая немного в обход к клубу. Она один раз добиралась по ней, предпочтя тишину суетливому движению на более коротком пути. Именно на этой тихой улочке и должна была произойти беда с неизвестным мужчиной.
  По чистой случайности он окажется там не вовремя и погибнет. Спросит дорогу у местного паренька, а тот, заметив его чистенькие ботиночки, совершенно не предназначенные для уличной грязи, намеренно пошлёт в противоположную сторону. Не для того, чтобы напасть и ограбить, просто из неприязни и вредности.
  Гость города даже не успеет далеко пройти, как из арки одного дома на бешеной скорости выскочит автомобиль и собьёт мужчину. Пострадавший пролежит там до темноты на морозе и умрёт от переохлаждения. Единственный, кто видел аварию - всё тот же шутник, но он быстренько убежит, так же, как и владелец автомобиля.
  Ещё Эсса видела одинокую умирающую женщину в богато обставленной квартире. Эту женщину достаточно было бы навестить хоть кому-то из знакомых, чтобы она осталась жива. Дама явно была обеспечена и могла позволить себе оплатить медицинские услуги, но никто не спохватится - и она умрёт, не в силах пошевелиться. Эсса не могла понять, что с ней случилось, но силуэт в видении был охвачен не красными, а зелёными всполохами до самого конца!
  Посмотрев на часы, девушка встрепенулась, боязливо ожидая болезненных ощущений, поднялась и медленно прошлась по квартире. Колени болели, но эта боль не мешала двигаться, а значит, нельзя давать себе послабление, устраивая выходной.
  Уже выходя из подъезда, Эсса вспомнила о Тоде, любящем в это время дня прогуливаться по окрестностям, но ей повезло.
  Отработав допоздна и обдумывая, что лучше купить в продуктовой лавке, она услышала новости о взрыве на заводе. Рабочие переговаривались тихо, создавая ровный гул, и Эссе удавалось уловить только обрывки рассуждений.
  "...повстанцы... поддержать!.."
  "...в жопу таких благодетелей! У меня там шурин работал... осталась семья и дети..."
  "...гнёт... свобода... самим управлять, как прежде...без крови не обойтись..."
  "...что детям сказать? ...кто кормить будет? ...армия не справилась, а нами жертвуют..."
  Эсса всю дорогу до дома думала, кто же прав, и всё никак не могла решить. Ферманы (имперцы) не давали Ютте шанса войти на равных в состав Империи, а повстанцы своими действиями ещё больше ухудшали существующее положение без какого-либо шанса на освобождение. Можно всю планету залить кровью, взрывая важные объекты, при этом массово лишая семьи своих кормильцев. Но в ответ прилетят имперские каратели и вновь установят свой порядок.
  Горько хмыкнув, понимая, что она всё-таки сформировала своё однозначное отношение к взрыву в отличие от рабочих, Эсса немного помечтала о том, что у неё вскоре появится друг.
  На следующий день она даже встала пораньше и побежала на соседнюю улицу, чтобы случайно встретиться с Реджи, но ей не повезло. Зато она увидела его через день. Парень шёл с таким видом, что Эсса не решилась к нему подойти.
  Реджи смотрел только вперёд, и в его взгляде плескалась боль, а хмурая складка меж бровей была так глубока, что издалека виделась яркой некрасивой чертой.
  Отец парня держался рядом и сурово поглядывал на бросающих странно-настороженные взгляды соседей, а мать едва поспевала за ними, и не было больше в ней важной чинности, зато виноватой суетливости и вместе с ней отчаянной решимости - с избытком.
  "Надо дать ему время", - мудро решила Эсса и больше не появлялась поблизости, хотя удержаться было непросто. Но и у неё были свои неотложные дела, и это помогло проявить волю.
  Поздними вечерами, укутываясь пледом, она устраивалась на подоконнике, надеясь застать тот момент видения, когда Тод с компанией ввяжется в драку.
  Девушка так и не решила: вмешается она в судьбу ненавистного Тода или нет, но боялась даже на минутку отлучиться от окна, чтобы не пропустить время свершения её видения.
  А ещё она продолжала работать с собственными рисунками, вызывая в памяти те детали, на которые сразу не обратила внимание. Её видения были подробными и охватывали достаточный отрезок жизни будущих потерпевших, чтобы можно было сообразить и узнать точное время беды.
  Именно так, восстанавливая шаг за шагом событие возле вокзала, Эсса уловила в одном "кадре" электронные вокзальные часы и через два дня была там. Увидев нужного мужчину, она пошла рядом с ним, а потом якобы обогнала незнакомца - и дорогу к центру он спросил у неё, а не у пацана.
  - Будьте внимательны! У нас не самый дружелюбный город, - на всякий случай предупредила она его.
  - Хорошо, милая барышня, я буду внимателен, - вежливо поблагодарил мужчина, а у Эссы в душе расцвёл яркий красивый цветок, который хотелось сберечь.
  И она его даже нарисовала, сидя в клубе во время виртуального урока изо. Несмотря на то, что мужчина никогда не узнает, от чего она уберегла его и не скажет ей спасибо, Эсса всё равно испытывала душевный подъём. И раз уж так получилось, что её рабочий день полностью пропал, она просидела в клубе допоздна, полностью завершив учебный курс по рисованию для новичков.
  Возвращаясь домой, она млела от сладких мыслей о том, как и в каком порядке приступит к отработке просмотренных уроков. Теперь ей было понятно, почему её рисунки казались детскими и как это исправить. Она так увлеклась, что не услышала звуков перепалки и когда вывернула к дому, то наткнулась на ту самую разборку, которую караулила, сидя у окна поздними вечерами.
   На неё никто не обратил внимания, и Эсса могла бы оббежать дом и прокрасться под окнами до своего подъезда. В тени её бы не заметили. Но она стояла, не в силах принять решение.
  Она желала смерти Тоду и всей его компании! Желала так сильно, что, пожалуй, даже стояла бы рядом и с наслаждением смотрела в его потухающие глаза.
   И всё же она не отступила назад, а, наоборот, сделала шаг вперёд.
  Сейчас она ненавидела его ещё больше, но ей не дано было знать, какую роль этому мерзавцу предстоит сыграть в мире живых, поэтому сделала ещё шаг вперёд.
  - Эй, дылда, - крикнул кто-то из чужаков, - свали отсюда!
  Компания Тода и чужие стояли друг напротив друга, готовые в любую минуту сойтись в схватке. Чужаки были старше и организованнее. Это Эсса поняла интуитивно, и когда один из них развернулся и двинулся к ней навстречу, бедняга заорала, как никогда в жизни. Все развернулись к ней.
  - Заткни эту дуру!
  Но Эсса бросилась бежать, не переставая истошно вопить. В домах вспыхивал свет, люди выглядывали из окон, а Эсса металась по кругу и орала. Сначала её пытались поймать, но где им угнаться за длинноногой девицей! А потом в небе появились огоньки, и стало ясно, что впечатлённые воплями Эссы жители нарушили негласное правило помалкивать и вызвали имперцев.
  Девушка первая сообразила юркнуть в свой подъезд и спрятаться в квартире. На одном дыхании взметнувшись наверх, она скинула обувь и, не раздеваясь, прильнула к окну. Имперцы ловили нарушителей, кидая сверху сети, как будто шла охота на диких зверей. Эсса увидела прибежавшую расхристанную мать Тода, которая тянула руки к забираемому сыну, моля отпустить его.
  Имперцы быстро упаковали всех, кого поймали, и улетели, а женщина обессилено повалилась на утоптанную снежную дорожку, громко рыдая и дёргая волосы на голове.
  Эсса отпрянула от окна. Она видела, что кто-то из соседнего подъезда спустился и, пожалев Тодиху, повёл страдалицу к себе.
  У Эссы эта женщина не вызвала ни капли жалости, а вот брезгливости было хоть отбавляй, и осознание этого ошеломило её. Неужели в ней нет сострадания? Она думала о себе, как о светлом хорошем человечке, а оказалась циничной эгоисткой?
  Только сейчас девушка почувствовала холод в квартире и, даже включив все конфорки, ещё долго не могла согреться. Её трясло, и никак было не унять эту дрожь.
  "Нервы. Это просто нервы" - говорила она себе, заваривая новую порцию горячего чая из утреннего пакетика. - "Завтра будет новый день, и я на всё посмотрю иначе. Завтра будет лучше!"
  Рано утром она подгадала время и выбежала на соседнюю улицу, зная, что сейчас появится семья Реджи. Она замедлила шаг, проходя мимо их подъезда, но как только увидела в лестничном окне силуэты трех людей, спускающихся вниз, остановилась, будто бы заправить болтающиеся шнурки, и в нужный момент выпрямилась, чтобы идти вровень со всеми.
  Эсса надеялась, что её долговязую фигурку сразу заметят и окликнут. Она шла, не оглядываясь, и ждала. Ждала, а сила воли таяла, и нестерпимо хотелось обернуться. Вот только зачем? Если Реджи позади нет, то ей все равно надо идти на работу, а если он не хочет её видеть, то, открывшись сейчас, она лишится возможности вновь использовать сегодняшнюю уловку.
  - Будь ты проклят, Реджи! - услышала Эсса визгливый женский голос. - Мой муж, мой Варг мёртв, а ты жив!
  Девушка оглянулась.
  - А ты хотела бы, чтобы мой сын был мёртв? - орлицей, защищающей своего ребёнка, выскочила вперёд мать парня. Отец и сам Реджи, не останавливаясь, шли дальше.
  - Он знал, что будет взрыв! Он заодно с повстанцами! Мне плевать на них, но он мог сказать, что моего Варга ждёт смерть в этот день!
  - Дура, он ничего не знал! Его допрашивали имперцы и отпустили, слышишь, от-пус-ти-ли! Потому что он ни с кем не связан! Моего мальчика бог уберёг!
  - Ещё неизвестно, что пообещал твой сын имперцам, чтобы его отпустили, - не успокаивалась женщина.
  Мать Реджи догоняла своих, а ищущая виноватых женщина, не отставала и сыпала обвинениями, которые находили поддержку у других.
  Эсса не заметила, как влилась в разделённую надвое толпу, движущуюся к станции.
  - Люди, постыдились бы! Реджи так много помогал вам! Если бы мой мальчик знал, что ваших мужей ждёт беда, то сказал бы!
  - Не бывает таких случайностей! Он даже больной работал! А тут так вовремя задержался! Не ври! Будь проклята вся ваша семья!
  - Да не знал он ничего! - в отчаянии закричала женщина. - Не знал! Вот, эта девчонка вцепилась в него и задержала! Она сказала мне не пускать его, а зачем и почему, не объяснила. Да если бы я знала, разве смолчала бы?
  Вся толпа остановилась и шокировано уставилась на Эссу.
  - Она? Но откуда она знала? - послышалось с разных сторон.
  - Она с повстанцами! Спит с кем-нибудь из них, а может, сама подложила бомбу!
  - Так это из-за неё погиб мой муж! - с новой силой заорала та женщина, что начала нападать на мать Реджи.
  - Держите её, не дайте гадине уйти!
  Эсса в ужасе оглядывалась и везде видела перекошенные злобой лица. Она пробовала отступить, но наткнулась на сомкнутый круг тел, в который её взяли.
  - Женщины, что вы делаете, оставьте девочку! - услышала она голос отца Реджи, но надежда на помощь угасла сразу же. Другие мужчины не дали ему заступиться за Эссу, которая вдруг стала виновной в гибели рабочих.
  Кто-то из женщин сорвал с неё шапку и, вцепившись в волосы, потянул к земле. Тумаки посыпались со всех сторон. Верхняя одежда смягчала удары, и нельзя было сказать, что они были сильными, но волосы Эссе драли с особым ожесточением, как и раздирали ногтями лицо.
  Девушка не видела, как Реджи вызвал имперцев, и те разогнали толпу, забрав валявшуюся жертву на допрос.
  Она так и не узнала, что подавленный случившимся парень вскоре присоединился к повстанцам, сорвал им готовящийся новый теракт и бежал к космическим пиратам. Но и там он не задержался.
  Ему потребовалось более десяти лет, чтобы пережить своё спасение, перестать испытывать вину за него, не считать, что лучше бы он погиб со всеми, чем остаться единственным спасённым. Только спустя годы он смог с гордо поднятой головой вернуться на уже освобождённую коалицией Ютту.
  
  

Глава 6.

  
  Эсса плохо помнила, как ей вырывали волосы, пытались выцарапать глаза, старались ударить побольнее. Она была так напугана происходящим, что ничего не соображала. Боль пришла уже в отделении имперцев, где она лежала в ожидании чего-то, спелёнатая сетью. Её привезли и бросили...
  Пахло химической чистотой, стояла абсолютная тишина, и вокруг было темно. Может, Эсса лежала в крохотном помещении, а может в большом... она не знала.
  У неё болело всё тело и особенно голова. Её трясло, но постепенно это сошло на нет. Страх тоже притупился, хотя в какой-то момент разросся до паники, но всё прошло, кроме боли, которая усиливалась, вырывая из груди стоны.
  - Вот задержанная. Дикари обвинили её в теракте и устроили самосуд, - услышала Эсса, жмуря глаза от включённого света.
  - Хм, она из полукровок? Рост у неё нормальный, не карликовый...
  - Сейчас выведу её и посмотрим, что за птичка к нам попала.
  Девушка почувствовала, что её тело больше ничто не сковывает.
  - Вставай!
  Она попробовала и не смогла.
  - Чего копошишься?
  Эсса с радостью бы встала, но её тело настолько сильно затекло, что не реагировало на команды мозга.
  - Эй, солдат, как давно её привезли сюда? - услышала она недовольный крик.
  - Так с утра!
  - Почему сеть не сняли?
  - Так мне не положено, а господин старшина умчался по новому вызову.
  - Болваны, - выругался тот, что был рядом с Эссой. - Какой смысл нашего существования здесь, если при таком подходе проще сразу ликвидировать местный сброд!
  Глаза Эссы уже привыкли к свету, и он оказался очень-очень мягким. В камере, а она находилась именно в ней, царил полумрак. Поэтому те, кто зашёл со стороны хорошо освещённого коридора, не могли хорошо разглядеть её.
  - Вызови врача. Пусть положит её в капсулу на быстрое восстановление. Через полчаса привести ко мне.
  - Слушаюсь.
  Эсса успела увидеть силуэт удаляющегося высокого мужчины, потом до неё доносились команды того солдата, что вяло отвечал высокому. Она лежала, потихоньку шевеля пальцами, напрягая и ослабляя мышцы. Ей так хотелось коснуться головы, погладить, придавить или просто мягко потрогать то, что вызывало боль, но никак не получалось.
  В камеру вошли двое и один из них ногами затолкал её на опустившиеся на пол гравитационные носилки. Внутри Эссы всколыхнулась застарелая, привычная внутренняя боль и девушка невольно всхлипнула.
  - Чего она сделала, что ваши так изукрасили её? - спросил тот, кто управлял носилками.
  - Так это не наши, а свои же. Старшина спас её, выдернув из толпы.
  - Варвары, - буркнул медик, а Эсса зажмурилась. Свет снова полоснул по глазам. Щурясь, она пыталась высмотреть, куда её уносят, но видела только потолок и стены в узком коридоре.
  - Ну-с, раздевать я тебя не буду. Уж прости, брезгую, а сама ты не в состоянии, - произнёс медик и, бубня про свою несчастную судьбу, которая привела его в захолустье отдавать долг родине, застелил одноразовым материалом капсулу и скинул туда девушку, опрокидывая носилки.
  - Ох, - простонала она и потеряла сознание.
  
  - Что разлеглась, вставай! - услышала Эсса в следующий миг. - Кровь я тебе разогнал, остальное не обязан. Не ленилась бы, заработала бы себе на полное выздоровление! Бесит ваша лень!
  Проморгавшись, Эсса уловила главное - ей можно вновь попробовать встать. Кряхтя, она села, свесила ноги и поднялась, оглядываясь вокруг.
   В небольшом кабинете было светло, тепло и тихо. Рядом стояли ещё две капсулы, но их даже не распаковали до конца.
  Из прошлой жизни, точнее из полученных наблюдений за жизнью земной души в её теле, Эсса знала, что запакованные капсулы хороши, но устарели, и значит, привезены сюда давно, а местный медик жалеет их, продолжая пользоваться ещё более допотопным оборудованием. Собственно, от этого знания Эссе было не пусто не густо, но приятно было разобраться в капсулах, и в том, что мужчина презирает не только местных, но и своих же коллег.
  - Забери из капсулы одноразовую подстилку и брось её в утилизатор, - велел ей медик.
  Эсса скомкала полупрозрачную тряпку и стала искать, где этот утилизатор.
  - Ну, что ты стоишь, вон туда кидай! - раздражённо указал мужчина, поморщившись при взгляде на неё.
  А она, покачиваясь, выполняла требования и одновременно во все глаза смотрела на доктора.
  Он был выше её на целую голову!
  Это было так непривычно, что сильно дезориентировало! А когда она случайно увидела своё отражение, то застыла столбом. Всё лицо было в глубоких царапинах и синяках, неравномерно опухло, а голова... оставшиеся волосы стояли торчком, словно нарочно приоткрывая появившиеся залысины.
  Вот теперь Эсса больше не видела себя даже симпатичной, а не то что красавицей в перспективе. Она была отвратительно уродлива и, пожалуй, сама бы шарахнулась от такой девицы в сторону, одарив брезгливым взглядом.
  - Чего замерла? Не приходилось любоваться собою? Вела бы себя прилично, не очутилась бы здесь, - наставительно произнёс медик, показывая рукой, чтобы девушка шла к выходу.
  Эсса хотела возразить, но вновь посмотрев на мужчину, увидела в нём лишь уставшего брюзгу. Её поразил высокий рост, и она не сразу поняла, насколько этот имперец невзрачен, сер и безлик. Но, пожалуй, рядом с ней он чувствует себя королём!
  Она молча вышла и, слушая его указания, потихоньку двигалась вперёд.
  - Господин капитан, задержанная готова к допросу, - подталкивая Эссу внутрь кабинета, объявил медик и, спешно развернувшись, оставил её наедине с тем, кто приходил к ней ранее.
  - Сядь вон туда, - бросили ей, краем глаза наблюдая за тем, как она осторожно двигается.
  - Хорошо же тебя разукрасили, - усмехнулся капитан. - Я бы тоже на твоём месте подорвал бы всех этих недоумков, - доброжелательно добавил он. - Пить хочешь?
  Эсса хотела кивнуть, но, к своему удивлению, жажды не чувствовала, хотя должны была бы. А впрочем, медкапсула - не человек, и делает всё, что может, в установленные сроки, и если организм девушки нуждался в жидкости, то её ввели первым делом.
  - Благодарю вас, но пить не хочу, - тихо ответила она.
  - Хм, даже так? - чему-то удивился мужчина. - И откуда же ты такая взялась? Эсса Литвак Раньера Бруно. Дочь юттинианца и арианки. Интересный союз. Не думал, что арианки способны так низко пасть и позариться на местного мужчину.
  - Рассказывай, - велел он, разваливаясь в кресле и отводя взгляд от развёрнутого экрана с досье на девушку.
  Досье изобиловало пустотами: не училась, не привлекалась, не лечилась, не обращалась, не замечена, и ни разу не покидала планету.
  - Я не знаю, что рассказывать, - опустив голову, произнесла она.
  - Одно и то же, каждый раз все вы говорите одно и то же, - пожаловался ей капитан, а потом резко гаркнул на неё:
  - Почему тебя обвинили в теракте? Кто твои сообщники? Когда, где, с кем замышляла убийства? Отвечай!
  Не отвечать подавляющему её мужчине Эсса не смогла, а чем больше произносила слов, тем больше ей задавали вопросов, и тем больший интерес вызывала её персона у капитана.
   Когда он довольно откинулся назад, по-новому глядя на перепуганную до смерти девушку, в его голове уже шли подсчёты премии за поимку одарённой полукровки-арианки и виделся возможный перевод в более благополучное место.
  Подумать только, среди отребья родилась прорицательница!
  Да арианцы кишки свои съели бы, узнав об этом, но у них ещё будет время подавиться, когда они узнают, что дочь их расы будет работать на ферманов! А может, и не узнают, во всяком случае, не в ближайшее время.
  - Ну, вот и молодец, - похвалил он её. - Устал я с тобой возиться, но протокол есть протокол, и мы ещё немного пообщаемся.
  Мужчина поднялся, достал из сейфа шкатулку, подумал и убрал обратно.
  - Ладно, ты у меня девочка нежная, пугливая, поступим по-другому, - сообщил он ей, доставая совсем маленькую коробочку и с трудом вводя код на крошечном замочке.
  Эсса едва удерживала себя на стуле, чтобы не упасть. Слишком хорошо она помнила, что резкая смена положения отдастся сильной болью и поэтому держалась. А капитан достал маленький квадратик, распечатал его и, подойдя к ней, подозрительно посмотрел на пострадавшую.
  - Совсем наш медик людей не любит, - проворчал он и быстро налепил на тонкую шею девушки подобие пластыря.
  Её сознание поплыло, и она всё-таки упала.
   Не понимая, во сне или наяву видит склонившегося капитана, она вновь отвечала на всё те же вопросы. Теперь мужчина не задавал ничего лишнего, ожидал лишь подтверждения, и когда Эсса повторяла то, что говорила ранее, становился всё более довольным.
  Наверное, она всё же потеряла сознание, так как не помнила, что с ней было дальше. Очнулась под требовательным ором какого-то здоровенного мужика:
  - Вставай, сука! Вставай, не то пожалеешь!
  Эсса выплывала из бессознательного состояния тяжело и сначала видела только открывающийся рот на фоне неприятного озлобленного лица.
  Потом у неё сложилась картинка всей внешности того типа, который что-то требовал от неё.
  Он был неопрятен, дурно пах и определенно не воспитан. Не то, чтобы Эсса ожидала чего-то хорошего, но мужчина походил на самца из племени людоедов, по недоразумению напялившего на себя одежду.
  - Быстро встала, имперская шлюха! - услышала она и невольно приподняла брови в удивлении.
  Её опять обвиняют в тех вещах, из-за которых внутри всё переворачивается от обиды.
  Эсса скосила глаза и ещё больше удивилась, поняв, что она лежит в медкапсуле, которая всеми доступными способами отчаянно реагирует на экстренное прерывание программы исцеления.
  Внимание Эссы привлёк экран с длинным перечнем обнаруженных у неё проблем и угрозой невозможности их устранения в случае прерывания лечения. Также на экране ровно светились несколько одиноких строчек с перечислением того, что ей успели сделать.
  "Витаминизация организма прошла успешно"
  "Гематомы по телу устранены"
  "Чистка кожи головы произведена"
  Замешкавшуюся Эссу резко выдернули из капсулы и, когда она выпала наружу, хорошенько пнули.
  - Давай живее!
  Так, падая и передвигаясь на четвереньках, поскольку её сопровождающий не давал времени подняться, они добрались до того, кто велел её вытащить из медкапсулы.
  Эсса ошалело смотрела по сторонам, осознавая, что она находится не на планете, а в имперском космическом корабле, на который напали пираты.
  Она успела увидеть разных представителей свободного братства, которые, по слухам на Ютте, сражались против имперцев, а знания прошлого подсказывали Эссе, что пираты чаще выполняли приказы именно ферманов, и по их наущению сеяли в космическом пространстве хаос. Но в последние годы за них должен был взяться союз Алайянцев со Старковцами и, похоже, пиратов хорошо прижали, раз они решились напасть на военный корабль империи.
  Поднимаясь и снова падая от толчков бугая, девушке пришлось не один раз наткнуться на валяющиеся трупы военных, и она уже жалела, что не одна из них.
  Зачем её вытащили из капсулы? Могли бы прямо там пристрелить ради развлечения. Зачем её тащат к кому-то, а не используют сразу в качестве шлюхи? Вряд ли кто-то из этих людей, что ржут, глядя на её попытки встать, пожалел несчастную.
  - Шеф, вот та девица, - напоследок здоровяк пнул Эссу под зад и довольно хмыкнул, когда та упала к ногам его шефа.
  - Ты как всегда груб, Филя, - услышала она укоряющие слова, а потом её неожиданно мягко подхватили под мышки и поставили на ноги.
  - Света вам, милая барышня, - произнёс шеф.
  Эсса сообразила, что ей дают возможность разглядеть того, в чьих руках её судьба.
  Перед ней стоял мужчина среднего возраста, довольно непримечательной внешности. Он был выше её, но не так, чтобы задирать голову, стоя вблизи. Его глаза не были красивы, как у жителей Ютты, но острый холодный взгляд по-своему привлекал внимание. Такое лицо подошло бы обыкновенному человеку, спешащему домой после тяжёлого рабочего дня, и это впечатление усиливал небольшой выпирающий живот. И всё же обывателям не подчиняются пираты.
  - Света, господин шеф, - ответила Эсса, вызывая одобрительную улыбку у мужчины.
  - Ну, вот и хорошо. А то я думал, что вы будете плакать, просить вернуть вас имперцам.
  - Не буду, - точно уловив тот момент, когда надо отвечать, произнесла Эсса.
  - Тогда обойдёмся без запугиваний, - он потянул её за собой и пока они шли, Эссе коротко и по-дружески обрисовали её будущее.
  - Признаюсь, не поверил, когда увидел в документах, что нам попалась настоящая прорицательница! Это же легенда! Я тебя сначала подержу у себя, посмотрю, есть ли толк в твоём даре для меня, а потом продам. Будешь хорошей девочкой, подыщу умного хозяина.
  - Поняла?
  Эсса ничего не поняла, но побоялась о чем-либо спрашивать и кивнула.
  - В любовных утехах ты как? - он остановился, отдав указание своим подопечным, и когда повернулся к ней, то приподнял её за подбородок и поморщился. - Совсем никак? Плохо. У меня на таких тощих и сопливых, как ты, не стоит. Если бы ты была профессионалка, то я позволил бы тебе... а хотя, могу пригласить ребят и они твоё тело быстро приучат...
  - Нет!
  - Что нет? Испугалась? Это ты ещё во вкус не вошла, поэтому боишься, а так простимулируем тебя таблеточками - будешь, как кошка, выгибаться, чтобы тебе вставили!
  - Нет, вы не поняли. Прорицателям нельзя терять девственность, иначе дар засыпает.
  - Врёшь?
  - Это можно проверить. В истории немало было прорицателей и...
  - Проверю, - мужчина нахмурился и удивлённо переспросил: - Что, совсем ничего нельзя? Я знавал одну девственницу, которой наличие девственности вовсе не мешало развлекаться.
  - Дело не в формальном проникновении, а в состоянии души. Она должна быть чистой.
  Шеф даже остановился и, критически посмотрев на Эссу, поцокал языком:
  - Что-то подсказывает мне, что тебя проще прямо сейчас утилизировать, так как вряд ли ты оправдаешь мои надежды.
  Она молчала, и только когда мужчина быстро вытащил оружие и приставил к её глазу, торопливо заговорила:
  - Я предупрежу вас о грядущих бедах! Никто из ваших соратников не сможет спасти вас в ту минуту, когда судьба повернётся к вам спиной, а я ваш шанс!
  - Молодец. Соображаешь.
  Он долго вёл её по кораблю, заглядывая в разные отсеки и командуя, что перетаскивать на его корабль, а что оставить. Потом он с облегчённым вздохом перешёл на своё судно и, приведя пленницу в свою каюту, довольно потянулся, устало падая на диван.
  - Ну, как тебе?
  Эсса быстрым взглядом окинула хоромы и, неуверенно улыбнувшись, произнесла:
  - Богато.
  - Верно, девочка. Богато! Это необходимо, чтобы пустить пыль в глаза команде. Они должны завидовать и к чему-то стремиться. Но здесь ещё и всё функционально. Я для чего тебе это поясняю?
  Он поднялся, подошёл к ней, погладил её по голой макушке, как маленькую и, наклонившись, ласково произнёс:
  - Не люблю жестокость, но если надо, то умею мучить. Не люблю убивать, но в принципе, я стольких убил, что уже без разницы. Ты смотришь на меня - и в твоей маленькой голове рождаются планы, как бы обвести меня вокруг пальца. Я скажу тебе один раз, малышка. Твой единственный способ выжить - быть подле меня и показать себя полезной. Взбрыкнёшь - и я убью тебя. Деньги, шанс на жизнь... это не так уж важно, когда всё давно уже надоело. Поняла?
  - Да.
  - Вот и молодец. А теперь идём, я покажу, где ты будешь жить.
  Он провёл Эссу за ширму, стоящую возле ниши, и она увидела большую старую клетку с железными прутьями.
  - Ты у меня не первая диковинная зверушка, и я предпочитаю держать вас по старинке вот в таких раритетных штуках. А то энергетические сети таких, как ты, не удерживают!
  Он весело хмыкнул в ответ на то, как вытянулось от шока лицо Эссы и, втолкнув её внутрь, кинул в клетку часть подушек с огромного дивана.
  - Зато здесь ты в полной безопасности от моих мальчиков! Система уборки встроена вон в том углу, а кормить я буду тебя сам. Наслаждайся!
  
  

Глава 7.

  
  Эсса ещё долго стояла, не в силах осознать случившегося. Скрытая красивой ширмой, она прислушивалась к тому, что делал шеф пиратов. Её поразило не только собственное положение, а то, что мужчина буквально на расстоянии вытянутой руки продолжает жить как ни в чём не бывало!
   Она слышала, как он переоделся, принял душ, сел за стол и приступил к работе.
  Как он так может? Ведь она же рядом, а его это нисколько не волнует! Разве можно посадить разумного в клетку, прикрыть ширмой и вести обычный образ жизни?
  Состояние неприятия случившегося затягивалось, и Эсса словно в полусне собрала подушки в одном месте, устроилась на них и больше ни на что не реагировала.
  
  - Эй, снулая рыба! Ты мне что, голодовку объявила? Так мне побоку! Буду стимуляторы тебе колоть, чтобы не сдохла раньше времени.
  Мужчина вошёл в клетку и принялся лить воду на лицо неподвижно лежащей девушки. Её глаза были открыты, но сама она уже третьи сутки словно была в другом месте и даже на воду не отреагировала, хотя должна была умирать от жажды.
  Он пнул её в бок, но и это не растормошило пленницу.
  - Тьфу, бездна! Вроде адекватно на всё реагировала... - проворчал он и, наклонившись, зажал девушке нос, а воду принялся вливать прямо в рот. Она дёрнулась, потом попыталась вывернуться и, наконец, её взгляд стал осмысленным. Вот тогда он хорошенько отлупил её по щекам.
  - Ещё раз такое устроишь, выкину тебя на потеху своим, а то, что останется, продам в качестве корма бездновым тварям. Поняла?
  Вытаращив глаза, Эсса испуганно часто-часто закивала. Уже после, когда ушёл её пленитель, она заново огляделась, замечая в углу парочку нераспечатанных обеденных боксов с эмблемой известной туристической фирмы, которая давно разорилась, и несколько бутылок с водой. Вытерев подолом рубашки лицо, она заодно рассмотрела, во что (оказалась) одета.
  Когда её вытаскивали из капсулы, а потом вели по кораблю, было не до этого, а сейчас неожиданно остро стало до слёз жалко прежней одежды.
  Эсса так и не смогла осмыслить весь тот ужас, что случился с ней с того момента, как она вышла из дома и караулила Реджи.
  Сейчас ей казалось, что всё это было кошмарным сном. Она не могла думать о том, что сидит в клетке, но переживала, что её карминная роза на окне погибнет без ухода; сожалела, что не смогла помочь той женщине, которая будет лежать в одиночестве, пока не умрёт.
  Жалко было альбом с рисунками, мелки, тёплую куртку с множеством карманов, удобную обувь... Эсса поджала пальцы на ногах. В данный момент она осталась даже без тапочек.
  Она помнила, что когда вылезала из капсулы, на ногах были какие-то неуклюжие тонкие носочки без пяточек, а сюда она пришла уже без них. И эта потеря отозвалась такой же горечью, как и напрасно купленная баночка с джемом для Реджи.
  Эсса потянулась к коробке с герметично упакованной едой. Срок изготовления на ней стоял двадцатилетней давности. Вздохнув, она по очереди распечатала то, что было предложено в обеденном наборе и, стараясь не торопиться, подъела всё до последней крошки.
  На Ютте ей такой вкуснятины есть не доводилось, и потребовалось проявить силу воли, чтобы сразу же не накинуться на второй бокс с обедом.
  Время тянулось медленно и потихоньку сожаление о милых сердцу мелочах уходило, оставляя пустоту. Эсса вполне освоилась в своей камере и даже придумала себе новые привычки.
  Надувные подушки, щедро одолженные шефом, обязательно должны были лежать в определенном порядке. Сначала три самых светлых друг на друге, рядом - две потемнее, причём одна из них ставилась вертикально, а вторая лежала, остальные Эсса выкладывала в ряд по цветам от светлого к тёмному.
  Иногда тело изнывало от бесконечного лежания, и тогда девушка с усердием разминалась. В этом времяпровождении было много ограничений, так как от внутренней боли медкапсула все же не успела её избавить, но зато верхний ярус клетки помог разнообразить упражнения. Эсса хваталась за железный прут и подолгу висела, размахивая ногами или перехватывая руками прутья, двигалась от одного края клетки к другому.
  Всё изменилось тогда, когда она увидела будущее, связанное с кораблём пиратов. У неё мелькнула мысль ничего не говорить своему пленителю и вместе со всеми погибнуть. Но благодаря видению впервые за время плена Эсса смогла вырваться из круга сиюминутных мыслей, зацикленных на подушках, и задуматься о том, что происходит сейчас, что её ожидает и какой в этом смысл. А то, что смысл есть во всем, она уяснила, пребывая долгие годы в безвременье среди мудрых.
  За поставленную проблему она взялась с небывалым энтузиазмом. Эсса решила исходить из того, что она - ценный ресурс для Вселенной, который не отработал ещё и малой доли. И тогда можно было предложить, что на Ютте у неё не было будущего, и она играла слишком незначительную роль, чтобы оставаться на этой планете! Видимо, не зря обстоятельства вывели Эссу за пределы планеты.
  Обдумывая дальнейшее, девушка пришла к выводу, что имперцы слишком провинились перед Вселенной и априори не могли заполучить прорицательницу. Они сделали главное: вывезли её с Ютты; а дальше сработала бы любая вероятность, не позволяющая им доставить Эссу к себе.
  Приободрившись, она продолжила рассуждать и, следуя своим соображениям, поняла, что пребывание у пиратов - временное событие, и следует его провести с пользой, так как неизвестно, какие трудности её ожидают впереди!
  Теория Эссы о собственной значимости и влиянии Вселенной не была бесспорной, но опровергать её девушке не захотелось. Выстроенная логическая цепочка придала ей сил и подарила смысл происходящему.
  - Эй, господин шеф! - позвала она мужчину, не желая ждать его появления до времени доставки еды.
  Она слышала, как он прекратил работу, замер, а потом не торопясь подошёл к ней.
  - Решила меня чем-то удивить?
  Эсса поднялась и встала напротив него.
  - Я хочу помыться, и мне нужна обувь, - гордо вздёрнув подбородок, заявила она.
  Он потянул носом.
  - Хм, от тебя пованивает... но я не брезглив. Что же касаемо твоей обуви, то мне от этого ни жарко, ни холодно, а если ты ещё раз напрасно позовёшь меня, то пожалеешь.
  Эссе захотелось в отчаянии кинуться на него, но она безразлично пожала плечами:
  - Мне нет смысла спасать вас. Лучше уж погибнуть, тем более это произойдёт быстро, и вы не успеете осуществить ни одну из своих прошлых угроз.
  Кровь бурлила в Эссе, окутывая её жаром, и всё от той смелости, что она сейчас проявляла. Решение потребовать себе что-нибудь далось нелегко. Шефа она боялась на уровне инстинктов.
  Его губы некрасиво изогнулись, а взгляд практически промораживал, вот только Эсса пока ещё горела решимостью, и сейчас ей было море по колено.
  - Хм, неужели моя птичка-вещунья что-то видела?
  - Видела! - дерзко подтвердила она.
  - И то, что ты видела, действительно смертельная угроза, которую можно устранить?
  - Вы сомневаетесь в умении имперцев проводить допросы? Вы же наверняка вытащили меня из капсулы после того, как к вам попали данные обо мне.
  - Говори, - велел он, и Эсса ощутила угрозу. Не стоило испытывать терпение пирата, но она сжала кулаки и с решимостью смертника повторила свои требования:
  - Душ, мягкие туфли, новая одежда.
  - Аппетиты растут? - он подошёл вплотную к решётке, и Эсса даже не успела бы отскочить, реши он протянуть руку и сделать ей больно. Впрочем, даже если бы успела, это не спасло бы её.
  Кураж быстро сходил на нет, но девушка не позволяла себе сдаваться.
  - Я могу выдать информацию только касательно беды, а могу рассказать кое-что сопутствующее, - предложила она.
  - А я могу наклеить тебе на шею "болтушку" - и ты мне всё расскажешь без всяких условий.
  Эсса уже не пыталась изображать гордый вид, но её решимость идти до конца вопреки даже здравому смыслу шеф уловил.
  - Имперцы уже наклеивали на меня подобную штуку, и если раньше мне почти каждый день приходили видения, то после неё получился продолжительный период затишья.
  - Так, может, это оттого, что каркать не о чем?
  - "Каркать" всегда есть о чём! - презрительно выплюнула Эсса, обидевшись на небрежение к своему дару.
  Покачиваясь с носка на пятку, мужчина с усмешкой посматривал на испуганную, но при этом отчаянно храбрившуюся пленницу.
  Ему нравилось, что она ожила, он был доволен, что девчонка не особо ерепенится и готова делиться своим даром ему во благо.
  Правда, птичка не понимает, что потребовала немало. На корабле душ можно принять только в его каюте, а остальные члены команды пользуются дезинфекционными камерами и это - то ещё удовольствие! Многие игнорируют эту радость, предпочитая смердеть.
  Так что его вещунья, сама того не ведая, захотела привилегированного положения! Ему не жалко, но, если она вообразит... впрочем, к малышке неприменимы те условия общения, что он придумал для своих полюбовниц.
  - Надеюсь, ты не разочаруешь меня, - улыбнулся он, открывая клетку. - Выходи. Вода в душе течёт пять минут. Не успеешь - твои проблемы.
  Выходя из клетки, Эсса теперь по-новому смотрела на каюту шефа. Видеть разные предметы, улавливать цвета и оттенки, всё это доставляло радость глазам. Она не подозревала, что так соскучилась по цвету и пространству.
  Войдя в санитарную комнату, ей пришлось попросить помощи по ознакомлению с управлением душевой панелью. Вода в герметичной душевой кабинке могла подаваться со всех сторон, как мелким дождиком, почти туманной взвесью, так и крупными сильными струями. А ещё Эсса догадалась уточнить, что важно не столько время пребывания в душе, как расход воды, и поэтому, забравшись в кабинку, она постоянно включала-выключала воду, экономя её, пока растирала на себе каким-либо из гелей. Ей торопиться было некуда, а попробовать разные баночки, в изобилии заполнявшие полочки в шкафчике шефа, хотелось.
  Когда она вышла, вместо старой, местами протёршейся до дыр одежды, лежала новая. Страшненькая, серая, но Эсса рада была сменить заношенный одноразовый комплект на плотную чистую рабочую рубашку со свободными штанами, и ко всему прилагались слегка поношенные туфельки. Она осторожно поднесла их к носу, но от обуви пахло дезинфекцией, и девушка облегчённо выдохнула.
  - Я выполнил твои требования, - шеф выжидающе посмотрел на неё, поэтому Эсса не осмелилась тянуть ни секунды, хотя у неё кружилась голова от всех тех гелей, что она нанюхалась и хотелось перевести дух.
  - Начну с самого начала. Я расскажу всё, что видела, а вы сами решайте, что важно, а что - нет.
  Мужчина проводил взглядом бледноватую покачивающуюся девушку, бездумно прошедшую к мягкому дивану, промолчал, когда она взяла со столика вазочку со свежими ягодами, и прежде, чем иссякло его терпение, она заговорила:
  - Высокий тощий парень в униформе рабочего с яркими декоративными заплатками на локтях везёт кристалл с самообучающейся программой последнего поколения. Он ведёт тайные переговоры по его продаже.
  - Хм, у меня каждый крутится, как умеет. Если кто-то из парней сообразил свистнуть что-то ценное в обход других, то я приближу такого молодца к себе.
  - Неужели?
  - Да. Только я сомневаюсь, что кто-то из моих мальчиков сумел прибрать в свои кривые руки что-то действительно важное.
  - Я не эксперт, поэтому не буду спорить, - покладисто согласилась Эсса. - Моё дело рассказать, что я видела.
  - Прошу!
  Шеф милостиво повёл рукой, предлагая продолжать рассказ.
  - Ещё я видела вас в рубке управления в момент катастрофы, поэтому могу назвать точное время. Пятого числа этого месяца мы приблизимся к поясу астероидов, но оповещение об этом задержится.
  - Это невозможно. У меня современный корабль...
  Пользуясь возмущением мужчины, Эсса положила в рот побольше ягод и, стараясь всё побыстрее проглотить, согласно кивала.
  - Мне ни к чему знать, что у вас за корабль, - ответила она, прикрыв ладошкой полный рот и чувствуя себя крайне некомфортно. Она так разволновалась, что не заметила, как прошла к дивану и схватила ягоды, а потом уже была не в силах оторваться от них.
  Эсса покосилась на хозяина, который злился всё сильнее, тяжело вздохнула, села ровно и отодвинула ягоды от себя.
  - Ваша система управления кораблём будет отключена на тот момент, - ровно произнесла она.
  - Как? Что за бред?
  - Тот парень будет вести заключительные переговоры по продаже кристалла и клиент потребует доказать, что добытая им программа действительно стоящая. Он активизирует её и вставит в блок управления своей каюты, уверенный, что там замкнутая система.
  - Идиот! От искусственного интеллекта, носителями которого являются кристаллы, нет защиты! Если это даже не последняя разработка, то она автоматически возьмёт на себя управление кораблём из любой части!
  - Вы правы. Произойдёт катастрофическая случайность. Старая программа вынуждена будет уступить новой, а новая не успеет взять под контроль все локации защиты корабля, и мы влетим в пояс астероидов без предупреждения на полной скорости.
  - Имя этого придурка?
  - Он мне не представлялся.
  - Хорошо, найду по описанию. У меня не так уж много народа носит рабочую одежду. Где он хранит кристалл?
  - Я видела помещение, но не уверена, что найду отличия от других таких же похожих.
  - Ладно, вытрясу сам из кретина.
  - Зато я могу нарисовать.
  - Нарисовать? Я похож на дурака, который может дать тебе ноутбук в руки?
  - Мне достаточно бумаги и карандаша, но лучше краски.
  - Ты рисуешь на бумаге? Хобби богатенькой девочки?
  - На Ютте бумага стоит не так дорого, как на других планетах, а вот техника там почти недоступна.
  - Времена меняются, - пробубнил шеф, - когда я последний раз бывал на Ютте, там говорили о нерентабельности бумажной промышленности, а теперь, значит, вернулись к прошлому.
  Эсса ничего не могла ответить. Мужчина подошёл к ней, протянул вазочку с ягодами и повёл подбородком в сторону клетки. Он больше ничего не сказал. А Эссе хотелось знать, будет ли у неё возможность рисовать, но обращать внимание на свою заинтересованность в этом она не рискнула! Шеф должен считать, что раздобыть бумагу и карандаши - в его интересах!
  Она молча проследовала в камеру и, устроившись на подушках под насмешливым взглядом мужчины, принялась есть ягоды по одной. Он немного понаблюдал за девушкой и вскоре покинул каюту, оставив Эссу гадать, как дальше сложится её жизнь.
  
  

Глава 8.

  
  Несколько дней для Эссы не отличались один от другого, разве что ей пришлось наблюдать, а точнее стать невольной слушательницей любовных утех шефа. Это было отвратительно!
  При всём том, что мужчина демонстрировал более-менее благожелательное отношение к пленнице, его поступки лучше всего показывали истинное положение дел.
  Она для него вроде питомца. И, казалось бы, Эсса могла наплевать на это, но слишком подавляла уверенность шефа в своём праве так относиться к ней.
  Настоящим спасением оказалась огромная коробка с альбомами, разными красками, карандашами и баллончиками для рисования.
  Эсса старалась не думать, откуда это богатство на корабле. Она в этот момент была счастлива и не знала, за что хвататься. С аэрозольными красками она работать не умела, но в остальном чувствовала себя более-менее просвещённой. Когда в её руки попали принадлежности для рисования, стало безразлично, кого водит к себе шеф и чем они занимаются.
  Девушка рисовала постоянно, забывая о времени, часто впадая в состояние транса. Возможно, это заменяло ей медитации, так как с некоторых пор стало получаться видеть тех, кто вызывал у неё сильные эмоции.
  Так она увидела Тода с его подпевалами, которых имперцы сослали работать в шахты на полтора месяца, и Эсса как раз увидела его возвращение. Она даже невольно обрадовалась тому, что больше не живёт на Ютте, поскольку взгляд этого парня не обещал никому ничего хорошего, а особенно ей.
  Прорицательница бед не могла знать, что в тот день, когда всю гопкомпанию Тода осудили на работы в шахте, помиловали другого парня, поскольку он банально оказался лишним в отработанной схеме доставки заключённых на шахту, и служивым требовалось либо добирать группу штрафников, либо замять проступок местного умника. А вот если бы Тод не попался, то судьба того парня сложилась бы ужасно, пропал бы талант, нужный планете в будущем.
  Эсса ничего подобного знать не могла, поэтому, глядя в лицо озлобленного подонка, испытывала досаду на то, что вмешалась в тот вариант развития событий, где он должен был умереть.
  Едва справившись с негативными эмоциями, она попыталась увидеть Реджи. Но его жизнь оказалась скрыта, да и таких же сильных чувств, как при одном упоминании о Тоде, Эсса не питала по отношению к нему.
  
  Шеф забирал почти все её рисунки, подробно расспрашивая о видениях. Несколько раз Эсса рассказывала о смертельной опасности, грозящей отдельным членам его команды, и это знание мужчина использовал с толком, очень умело поднимая свой авторитет.
  Её безотчётный страх позволил отслеживать его при помощи дара. Постепенно она оказалась в курсе многих дел главаря и увидела, как и чем живёт команда пиратов. Грабёж, убийство, торговля разумными, подлости и обман среди таких же, как они. Эти знания мучили, а собственная беспомощность и невозможность придумать что-то умное, эффектное, неожиданное и успешное, угнетала.
  С каждым уходящим месяцем таяла и уверенность Эссы в теории о собственной значимости, но хуже всего было то, что выходя из клетки два раза в неделю, чтобы принять душ, она чувствовала себя некомфортно.
  За толстыми прутьями девушка стала ощущать себя в большей безопасности, чем под взглядом шефа или кого-нибудь из его гостей, будь то женщина или мужчина.
  И когда к ней пришло видение о захвате корабля военными в форме Алайи и гибели пиратов, она испугалась. Её взволновало то, что придётся покинуть своё маленькое убежище, в котором она научилась отстраняться от бед.
  Она всем сердцем хотела, чтобы свершилось правосудие над пиратами, но в самой Эссе что-то надломилось - и клетка стала казаться ей единственным местом во всем мире, где тихо, тепло, сытно и покойно.
  - Что-то ты сникла, моя птичка, - застав её за переживаниями, заметил шеф. - Ты сегодня даже не взялась рисовать?
  - Настроения нет, - опустив глаза, ответила девушка.
  - Настроение? Хм, когда у мальчиков ни с того ни с сего теряется настроение, то это означает только одно - им нужна баба!
  Эсса с недоумением посмотрела на мужчину. В первый день её заключения он стращал её сексуальными притязаниями, но тогда же они выяснили, что для прорицательницы это чревато потерей дара. Он же оценил её способности? Ведь так?
  - Птичка, я неплохо тебя откормил, и ты могла бы поблагодарить меня.
  - Но... - она всё ещё непонимающе смотрела на него, широко раскрыв глаза.
  - Я думаю, что потеря девственности только сильнее раскроет твой дар. Природа не любит напрасных затрат, и если она наградила тебя приятной мужскому глазу белизной и гладкостью, то не зря.
  Эсса шарахнулась в угол, затравленно смотря на шефа, чем сильно рассердила его. Почувствовав гнев пирата, она схватила первый попавшийся под руку карандаш и принялась рисовать, всем своим видом показывая, что занята делом.
  - Ну-ну, - непонятно бросил он, оценивающе оглядывая свою птичку.
  Он давно уже обратил внимание на её белоснежную кожу, трогательно-беззащитный вид, стройную фигурку, напоминающую о мраморных статуях в музеях.
  Это его творение! Это он вырастил из замухрышки нежнейшую деву, вызывающую благоговейный трепет.
  Он даст ей время свыкнуться с мыслью о новой роли в его жизни, но совсем немного. Имея рядом с собой чистейшее создание, да ещё и в полном подчинении, сложно, если не сказать противно, иметь дело с теми женщинами, что обитают на корабле.
  
  Заинтересованный взгляд шефа отрезвил Эссу, и у неё больше не было сомнений по поводу нового видения. Её маленький мирок, представлявшийся убежищем от окружающего горя и бед, рухнул.
  Чувствуя себя загнанным зверьком, потерявшим веру, что в жизни может быть что-то хорошее и светлое, она всё же ждала исполнения видения с нетерпением. Зло должно понести наказание, а она... а о себе не думать!
  Шеф, словно бы почувствовав, что его добыча вскоре ускользнёт, стал по несколько раз в день подходить к клетке, предлагая выйти, перекусить...
  Последние два дня он делал вид, что забыл занести Эссе обеденный бокс, но вечерами оставлял дверцу открытой и даже отодвигал ширму, чтобы она наблюдала за его ужином.
  Непросто было делать вид, что еда её не интересует. За последние месяцы она привыкла сытно питаться, и вернувшийся голод не давал ей сосредоточиться даже на любимом рисовании.
  Когда же шеф, не возвращая ширму на место, привёл в каюту двух женщин и позволил им ласкать себя, то Эсса заметалась как зверь, не в силах игнорировать и одновременно не желая смотреть на эти игрища, тем более мужчина следил за ней, стараясь перехватить её случайный взгляд.
  Перенервничав, она забилась в угол, уткнулась носом в стену, но даже когда всё стихло, и бедняжку сморил сон, девушке казалось, что похотливый взгляд шефа все равно преследует её.
  А рано утром по всему кораблю прозвенел сигнал тревоги. Сначала Эсса мстительно обрадовалась, а потом ей стало страшно.
  Корабль содрогался, из вентиляции потянуло дымом, а когда отключилась искусственная гравитация и клетка поднялась в воздух вместе с десятками острозаточенных карандашей, девушка намертво вцепилась в прутья, зажмурив глаза. Она так и держалась за решётку, когда её тюрьма и одновременно убежище рухнула вниз, и в каюте стало темно.
  Эсса всем телом ударилась о прутья, но удержала себя в висячем положении. Потом она осторожно сползла вниз и на ощупь нашла часть подушек. Обложившись ими, девушка принялась ждать.
  В её видении шеф уже должен был погибнуть, как и большинство пиратов, но остальные попрятались на корабле, и у кого-нибудь вполне могла возникнуть мысль навестить каюту капитана в целях наживы.
  Это было бы неразумно с их стороны, так как сейчас следовало бы бежать с корабля без оглядки, но Эсса уже давно убедилась, что далеко не все руководствуются разумом.
  Прислушиваясь к доносившимся звукам, она затаилась, боясь даже шевелиться лишний раз, и её сердце чуть не разорвалось от страха, когда дверь в каюту с тихим звуком открылась, а по помещению забегали лучи фонарей.
  - Каюта капитана! - услышала она. - Поторопи ребят с восстановлением света, пока никто не напоролся на пиратское отродье!
  От грубого голоса у Эссы волосы встали дыбом, а когда она услышала "отродье", то со страху отнесла это на свой счёт.
  - Оп-па, а это у нас что такое? Забава капитана?
  Ей в глаза направили сразу несколько лучей, и Эсса зажмурилась, отпрянув назад.
  - Пристрели её, чтобы не возиться!
  - Погоди, почему она в клетке сидит?
  - Ты что, не бывал на трёхсотой Зэд? Там все проститутки крутят задницами, сидя в клетках. Это знаешь, как заводит?!
  - Эта чистенькая... не похожа она...
  - Так её капитан, похоже, только для себя держал, вот и не выглядит потасканной.
  Эссе не видно было, что делают мужчины. Один из фонариков до сих пор слепил ей глаза, а остальные планомерно скользили по помещению, и только когда мужчины подошли вплотную к клетке, включился запасной свет.
  - Ого! - окидывая взглядом разбросанные листы с рисунками и карандаши, воскликнул тот, что отстаивал жизнь Эссы. Он казался огромным в своём скафандре, а из-за шлема, наполовину прикрывающего лицо, ужасным и непонятным.
  - Да! Неожиданно! - удивился второй и, наклонившись, неловко собрал несколько листов, рассматривая изображённое.
  - Художница? - обратился к ней первый, но Эсса была так напугана, что не смогла ответить. Язык словно присох к нёбу, не желая подчиняться хозяйке.
  - Ну, ты чего? Испугалась? Не бойся, никто тебя не тронет.
  - Это если она не одна из этих, - мотнул головой в сторону двери второй.
  - Нет, не видишь, девочка заперта снаружи. Похоже, она из высших. Наверное, выкуп за неё хотели взять.
  - У высших не бывает тёмных глаз, но ты прав, надо показать её нашему адмиралу. Пусть он решает, что с ней делать.
  Замок на двери прожгли оружием и, распахнув дверь, пригласили Эссу к выходу. Она не отрывала взгляда от плавящегося замка, понимая, что её заключение закончилось, но когда настал момент выйти, занервничала, вцепилась в прутья решётки и не могла заставить себя сделать ни шагу.
  - Чего ты испугалась? Нельзя здесь оставаться, погибнешь! Ты понимаешь, что я говорю тебе? - мягко обратился первый.
  - Погоди, я слышал, что так бывает, - произнёс второй, не позволяя своему товарищу войти в клетку, чтобы вытащить пленницу. - Ты её сейчас ещё больше напугаешь. Она там, будто в норке, а ты большой зверь, вторгающийся на её территорию.
  - Ты дурак? Она не зверь.
  - Да погоди ты! Детка, ты нас понимаешь? Кивни, если понимаешь.
  Эсса чувствовала себя ужасно. Она ненавидела себя за испытываемый страх, но преодолеть его не получалось. Всё, что смогла заставить себя сделать, это кивнуть в ответ на вопрос.
  - Хорошо, - похвалил её тот, кто поначалу показался более злым. - Это твои вещи? - показал он рукой на рассыпавшиеся карандаши, краски и альбомы...
  Девушка вновь кивнула.
  - Надо бы всё собрать. Для тебя же это важно?
  Она часто задышала, чувствуя благодарность за его слова, и ещё раз кивнула.
  - Я бы тебе помог, но посмотри, как мы одеты, - пожаловался мужчина, - нам тяжело наклоняться. Мы сейчас отойдём, а ты собери всё, что тебе нужно.
  - Ты с ума сошёл! - зашипел первый. - Времени нет!
  Но, переругиваясь, мужчины всё же отошли от клетки и стали осматриваться. Одного из них заинтересовала информация на ноутбуке шефа, и он сосредоточился на мониторе, а второй выглянул в коридор.
  Эсса опустилась на колени и, настороженно следя за военными, принялась торопливо собирать своё богатство. Ей удалось немного отвлечься и прийти в себя. Она и предположить не могла, что ужас захлестнёт её с головой и заставит вести себя столь примитивно.
  Собирая разбросанные предметы, ей пришлось выйти из клетки, чтобы ничего не упустить. Она спешила, чтобы угодить тем, кто проявил сейчас терпение. Для неё они перешли в статус защитников, и когда коробка была наполнена доверху, она с трудом подняла её и подошла поближе к тому, что завис возле хозяйского ноутбука.
  Мужчина наугад подбирал пароль, ни на что не надеясь. Эсса сделала робкий шажок и потянулась к развёрнутому виртуальному экрану. Военный внимательно посмотрел на неё, чуть посторонился и перехватил тяжёлую коробку. Показалось, что девушка просто повела рукой по клавиатуре, настолько лёгкими и быстрыми были её касания, но экран тут же раскрасился приветственным фейерверком и доступ к данным был открыт.
  - Кучеряво жил твой рабовладелец, - сквозь зубы бросил мужчина, просматривая собранную шефом информацию.
  Эсса надавила на стол - и незаметная ранее крышечка откинулась, являя потайное углубление.
  - Вот на это можно скачать всё, что вам нужно, - тихо произнесла Эсса, протягивая пластину, чем вызвала два удивлённых взгляда.
  - А ты кто? Он ждал выкуп за тебя? - осторожно спросил первый и махнул кому-то в коридоре, в то же время второй приступил к скачиванию данных.
  - Я прорицательница. Хорошее вложение средств для таких, как шеф.
  - Что? Серьёзно?
  - Детка, ты... - что хотел сказать второй, Эсса не узнала. Корабль вновь весь содрогнулся, заскрежетал и наклонился.
  - Уходим!
  Первый подхватил девушку, забросил себе на плечо и выскочил из каюты.
  - Моя коробка! - истошно заорала Эсса и изо всех сил задёргалась, стараясь спрыгнуть с жёсткого плеча.
  - Да чтоб тебя... - выругался второй мужчина, выдёргивая пластину и подхватывая коробку, показал странной малышке, что она у него в руках и поспешил за своим товарищем.
  Они неслись по пустому кораблю, изредка встречая таких же задержавшихся.
  - Вы с добычей! - пошутил один из военных, присоединяясь к их бегу.
  Эссе было больно висеть на плече, но, чтобы бежать вровень с мужчинами, ей требовалась хотя бы минутка, чтобы прийти в себя, а её не было. И чем дольше она висела, тем хуже ей становилось, и было понятно, что на восстановление уже минуткой не обойтись.
   В какой-то момент она прямо на плече отключилась и увидела, что при следующем повороте все они попадут в ловушку. Там прятался робот с активированной программой уничтожения любого, кто попадёт в зону его прямого действия.
  Ей пришлось соображать так быстро, как никогда. Едва придя в себя, она изогнулась и прямо в ухо несущему её солдату твёрдо скомандовала: "Замри!"
  Мужчина остановился, но в следующий миг сердито одёрнул её:
  - Не мешай.
  Но Эсса уже поймала взгляд того, кто тащил её коробку и коротко бросила:
  - За поворотом смерть. Ловушка. Робот.
  - Всем стоять! - рявкнул мужчина, бросая злосчастную коробку на пол и толкая её ногой вперёд. В ту же секунду раздался щелчок - и короб оказался исполосован лазерными лучами.
  - Твари, - выругались мужчины, активируя свои скафандры.
  Эсса недоуменно смотрела на то, как на её спутниках раздувается защитное обмундирование, превращая их в настоящих гигантов. Саму её поставили на пол. С новой силой завопили сирены, откуда-то потянуло холодом.
  Девушка обхватила себя руками и прислонилась к стене. Ей показалось, что теперь на неё смотрят с сочувствием, но она никак не могла взять в толк, почему. Внутри живота всё горело огнём, а снаружи стремительно холодало, к тому же, откуда-то взялся сильный непрекращающийся ветер.
  Эсса больше не слышала, как переговаривались военные, но они явно что-то жарко обсуждали, показывая рукой на неё.
  С той стороны, откуда несли девушку, появилась ещё одна группа, тащившая объёмную раздутую "колбасу" длинной около двух метров. Эсса с удивлением смотрела на их ношу и сначала даже подумала, что теперь все вместе они расправятся с затаившимся роботом и двинутся вперёд. Но двое её защитников развернулись к вновь прибывшим, о чём-то переговорили, тыкая в "колбасу", а потом указывая на Эссу.
  Ветер усилился - и Эсса упала, не удержавшись на ногах. Её потащило к перекрёстку коридоров, где с одной стороны всё ещё стоял робот. Кто-то из мужчин подхватил её и крепко прижал к себе. А до неё дошло, что лазерные лучи повредили обшивку корабля - внутренние двери, перекрывшие коридор на отсеки, не справляются с возникшей разницей в перепаде давления и сминаются. Видимо, кто-то в своё время сэкономил на материалах.
  Наконец, новая группа опустила свою ношу на пол и один из них, наклонившись, что-то сделал - "колбаса" стала сдуваться, превращаясь в длинный мешок, из которого наполовину вылез полноватый мужчина.
  Он забавно поднялся на четвереньки, заискивающе улыбнулся нависающим над ним военным и спросил:
  - Мы уже покинули пиратское логово? Я спасён?
  Эсса в ужасе шарахнулась от милого толстячка. Когда она научилась подглядывать за своим шефом, то часто видела этого мужчину рядом с ним. Только тогда он не казался милым, наоборот, вызывал дрожь даже у своих подельников. Его боялись и ненавидели, в то время как шефа боялись, но и в некоторой степени уважали.
  Один из её защитников деактивировал свой скафандр, и она услышала, что он предлагает ей забраться в ту же "колбасу", где разместился толстяк.
  - Ты тоненькая и вместе вам придётся там находиться менее пяти минут, - пояснил военный.
  - Нет!
  - Детка, идёт разгерметизация корабля. Капризничать некогда, - теряя терпение, надавил он. - Давай, полезай!
  - Нет, вы не понимаете!
  Эсса в ужасе вцепилась в того, кто и так придерживал её.
  - Роб, запихивай её! - велел тот, кого девушка уже стала считать защитником.
  - Нет! Нет, он меня убьёт! - заорала она, сопротивляясь изо всех сил.
  Из-за её воплей все замерли и с удивлением посмотрели на замершего в неловкой позе полного мужчину. Он выглядел невинным и несправедливо обиженным.
  Эссу снова попытались запихнуть к нему под бок, но она изо всех сил стала вырываться.
  - Это же первый помощник капитана! Он правая рука шефа и каратель!
  Все вновь замерли, теряя мгновения, а вот толстячок оказался удивительно проворным. Двое из той группы, что сопровождали его, уже падали, как подкошенные, а на остальных предатель нацелил крохотное, но убойное оружие.
  - Мразь, - зарычал Эссин защитник и прямо от бедра нацелился на девушку диковинным оружием.
  Она растерянно приоткрыла рот и жалобно посмотрела на него, не понимая почему мужчина направил оружие в её сторону.
  "За что?"
  Её взгляд успел зацепиться за то, как военный сосредоточенно сжал оружие, видимо, активируя его, и внутри неё всё замерло. Даже боль утихла в ожидании нелепого конца, но ничего плохого с ней не случилось.
  - Вот так, падаль! - довольно выплюнул всё тот же защитник.
  Эсса приоткрыла глаза, которые, оказывается, зажмурила, но сквозь опущенные ресницы ей было плохо видно, что происходит.
  - Детка, давай быстрее, полезай. Место свободно.
  Больше не таясь, она недоуменно смотрела на распластавшегося по полу толстяка, который почему-то обмяк, и теперь его сноровисто вытягивали за руки из спасательного мешка.
  - Рикошет! - коротко пояснил ей защитник, обрисовывая зигзагообразную траекторию полёта "пульки", при этом помогая залезть внутрь и натягивая мешок поверх головы.
  Эсса проследила за его рукой и с уважением посмотрела на мужчину. Оказалось, что он направил своё оружие в стену за её спиной и оттуда снаряд ушёл в потолок и уже сверху нашёл макушку толстяка, после чего ему добавили без всяких хитростей.
  - Я сейчас активирую переноску - и тебя слегка обожмёт со всех сторон. Не пугайся. Пять минут неудобств - и мы на месте.
  Она только и успела, что кивнуть, прежде чем её окутала темнота. Потом где-то близко раздался взрыв, Эсса почувствовала, как её подхватили на руки. Через пять минут тряска закончилась, девушку положили на пол, давление на неё ослабло - и появился свет. Наверное, так рождаются дети, выталкивая себя к тем, кто ждёт их появления, и переживая, как примут.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"