Распад Советского Союза привел к тому, что теперь Краснодарский край и Адыгея невольно стали (после "ухода" Закавказья) самым древним в историческом плане регионом России, поскольку первое появление человека на территории нашей страны 300 тысяч лет назад обнаружено археологами именно здесь.
А начиналось все это, по одной из версий, так: где-то около пяти миллионов лет тому назад на Северо-Востоке Африки, на территории нынешних Танзании и Эфиопии жили-были обезьяны, которые, постепенно совершенствуясь, через три миллиона лет превратились в первобытного человека. После чего этот человек и начал потихоньку своё расселение по всему миру.
И вот 300 тысяч лет назад со стороны Закавказья через довольно низкие тогда, а потому легко проходимые перевалы Кавказских гор, этот человек впервые появился и на Западном Кавказе.
Поселился этот человек со своими соплеменниками вначале в предгорных районах, как наиболее богатых в то время растительным и животным миром, да и убежище им здесь было легче найти для себя в имеющихся тут во множестве пещерах. Пропитание себе древние люди добывали охотой на мамонтов, пещерного медведя, бизона, дикую лошадь, кабана, а также собиранием растительной пищи. Для этого они широко использовали различные каменные орудия труда, что и позволило историкам этот период их жизни (примерно до Y тысячелетия до н.э.) назвать "каменным веком".
В наше время наиболее древние следы пребывания людей каменного века были обнаружены на реке Фортепьянка (впадает в реку Белую в двух километрах к западу от Майкопа), а также ныне известны Среднехаджохское, Абадзехское, Курджипское, Даховское, Каменномостское и другие стоянки древних людей.
На завершающей стадии каменного века (YI - Y тыс. до н.э.) жившее на Западном Кавказе население стало заниматься земледелием и скотоводством (так, к примеру, в Каменномостской пещере были найдены кости одомашненных собаки, быка, козы и свиньи), а также стало использовать в быту посуду из керамики (обожженной глины).
В Y - IY тысячелетиях до н.э. на Кавказе происходит переход от каменного века к бронзовому веку, когда здесь начинает широко применяться для изготовления различных изделий и украшений бронза, получаемая из сплавов меди с мышьяком.
В то далекое время население Западного Кавказа было немногочисленным, поэтому-то в III тысячелетии до н.э. и стало возможным быстрое заселение этой территории древними переселенцами из Мессопотамии (северная часть современного Ирака), получившими в настоящее время от археологов название "племена майкопской культуры". Такое название они получили по оставленному ими и раскопанному в 1897 году профессором Н.И.Веселовским кургану в городе Майкопе. Племенам майкопской культуры были известны ткачество и гончарное дело. Тем не менее оторванные от своей исторической родины племена майкопской культуры к середине II тысячелетия до н.э. оказались вытесненными и ассимилированы носителями других культур. А после исчезновения майкопской культуры на Кубани был забыт почти на два тысячелетия и гончарный круг.
С середины III до конца II тысячелетия до н.э. в предгорьях Северного Кавказа, а также на черноморском побережье от Таманского полуострова до нынешней Абхазии обитали племена, которые для погребения своих умерших сооружали дольмены - большие гробницы из каменных плит. По одной из наиболее вероятных гипотез, носители дольменной культуры переселились на Кавказ по морю с Пиринейского полуострова (современная Португалия). В настоящее время больше всего дольменов сохранилось у станиц Новосвободной и Даховской и у поселка Каменномостского.
Во II тысячелетии до н.э. племена майкопской культуры сменяют также и пришедшие из Кубанских степей в Закубанье племена новотитаровской культуры - предположительно далекие предки будущих индоевропейских народов, которых потом заменяют продвинувшиеся из Центрального Предкавказья племена северокавказской культуры (все названия культур - условные, т.к. неизвестны настоящие названия живших тогда племен).
В середине II тысячелетия до н.э. со стороны волгодонских степей в степное Прикубанье проникают племена срубной культуры (киммерийцы) и вытесняют обитавших там в то время кочевые племена катакомбной культуры в Закубанье. В YIII - YII вв. до н.э. на территории Северо-Западного Кавказа и Западного Закавказья (Абхазии) получает распространение производство орудий труда и орудия из железа, технология изготовления которого была, по-видимому, занесена сюда очередными переселенцами со стороны Малой Азии (современная Турция).
В I тысячелетии до н.э. жившие на Западном Кавказе и в Приазовье племена не имели еще своей письменности, но, благодаря древнегреческим авторам, до нас наконец-то дошли их названия. Это степные кочевники-киммерийцы, а также такие земледельческие племена, жившие в то время к востоку от Меотиды (Азовского моря) и в Закубанье, как синды, дандарии, тореты, досхи и другие, получившие общее для всех них название "меоты". Наиболее древние памятники меотской культуры датируются YIII - YII вв. до н.э. и представлены преимущественно грунтовыми могильниками на левобережье рек Белая и Фарс.
В YII в. До н.э. в приазовские степи вторглись скифы, откуда, разгромив киммерийцев и преследуя их, они проходят вслед за ними через Кавказ в Переднюю Азию (современный Иран). Через 28 лет, потерпев там от местных племен ряд поражений, скифы вернулись в Северное Причерноморье, но часть из них после этого поселилась жить в Закубанье. Благодаря чему и появились здесь такие знаменитые скифские курганы, как Келермесские, Костромские, Ульские, датируемые YII - YI вв. до н.э.
В III в. до н.э. скифов Причерноморья разгромили их ираноязычные сородичи-сарматы. А со II в. до н.э. началось постепенное проникновение сарматов на Кубань, что привело во второй половине I в. до н.э. к полной "сарматизации" меотов, выразившейся в распространении среди них общесарматских предметов материальной культуры, частичном изменении погребального обряда и т.д.
В I в. до н.э. сарматов подчинили более воинственные кочевники-аланы. Под их влиянием все земледельческое население правобережья Кубани переселяется в Закубанье.Однако алано-сарматский союз просуществовал недолго. В конце IY в. этот союз, а затем и вся Кубань были подвергнуты сокрушительному разгрому новыми, пришедшими из Азии тюркоязычными кочевниками-гуннами. После гуннского нашествия в письменных источниках уже больше никогда не встречается о меотах ни одного достоверного упоминания.
Но все в этом мире проходит. Ушли в небытие и гунны, и с начала Y века по левую сторону Кубани начинают переселяться с черноморского побережья зихские племена (предки касогов-адыгов), вернулись к своим родным очагам и те, кто чудом успел укрыться от жестоких кочевников среди неприступных отрогов Кавказских гор. И время снова продолжило свой путь по лесам и долинам Закубанья, путь, которому нет конца.
"Маяк" 05.06.96 г.
О чём молчат курганы
История Крыма и Кубани тесно связана с именем скифов, живших на этих землях в первом тысячелетии до нашей эры.
В 70-х годах VII в. до н.э. скифы, обойдя Кавказ с севера через Дербентский проход и Дарьяловское ущелье, а один из отрядов пройдя реку Белую через Белореченский перевал, вторглись в страны Передней Азии (современный Иран), где, по словам античного историка Геродота, скифы владычествовали в течении 28 лет и все опустошали своим буйством и излишествами. Они взимали с каждого дань, но, кроме дани, совершали набеги и грабили.
В конце концов, они так надоели там всем своим поведением, что мидийский царь Киаксар решил от них избавиться довольно вероломным даже для тех времен способом: он пригласил на пир скифских вождей, напоил их, а затем перебил.
Остатки скифов ушли обратно в причерноморские степи. Но и тут судьба-злодейка преподнесла им очередные сюрпризы. В пересказанном Геродотом предании говорится, что там их ждало бедствие не меньшее, чем война с мидянами: они встретили сильное вражеское войско. Ведь жены скифов вследствие долгого отсутствия мужей вступили в связь с рабами.От этих-то рабов и жен скифов выросло молодое поколение. Узнав свое происхождение, юноши стали противиться скифам, когда те возвратились из Мидии. Прежде всего они оградили свою землю, выкопав широкий ров от Таврийских гор до самой широкой части Меотийского озера. Когда затем скифы пытались переправиться через озеро, молодые рабы, выступив им навстречу, начали с ними борьбу. Произошло много сражений, но скифы никак не могли одолеть противника, тогда один из них сказал так: "Что это мы делаем, скифские воины? Мы боремся с нашими собственными рабами! Ведь когда они убивают нас, мы слабеем, если же мы перебьем их, то впредь у нас будет меньше рабов. Поэтому, как мне думается, нужно оставить копья и луки, пусть каждый со своим кнутом пойдет на них. Ведь пока они видели нас вооруженными, они считали себя равными нам, т.е. свободными. Если же они увидят нас с кнутом вместо оружия, то поймут, что они наши рабы, и, признав это, уже не дерзнут противиться".
Услышав эти слова, скифы тотчас последовали его совету. Рабы же, устрашенные этим, забыли о битвах и бежали.
(Долгое время нынешние историки сомневались в достоверности сведений, изложенных Геродотом, пока уже в наше время на Керченском полуострове археологи не нашли остатки того самого рва).
А немного спустя, в конце VI в. до н.э. началась, по-видимому, самая героическая страница скифской истории. На скифов пошел войной Дарий, царь самой могущественной державы того времени - Персии, простиравшейся от Египта до Индии. Поскольку скифы значительно уступали персам по численности (которых было 700000 человек), то в борьбе с врагом они применили тактику, которую много лет спустя повторил Кутузов: скифы стали медленно отступать, угоняя скот, засыпая колодцы и источники, и уничтожая траву на земле. Такая война могла, учитывая обширность территорий Причерноморья, длиться бесконечно. В итоге изрядно изголодавшим персам пришлось уйти из Скифии не солоно хлебавши. И с тех пор о покорении скифов несколько веков никто не помышлял.
Но ничто не вечно под луной. В III в. до н.э., ослабленная непрерывными межплеменными раздорами, Скифия была подвергнута нападению своих сородичей с востока - сарматов, которые, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню. Остатки же скифских племен рассеялись в Крыму и в бассейне Днестра, откуда, спустя некоторое время, начали свое восхождение на историческую арену под именем склавинов и антов славяне.
Но память о скифах донесли до нас не только рассказы историков древности, но и многочисленные курганы, в которых скифы хоронили своих умерших. Побывавший в начале XIX в. В Крыму и на Кавказе английский путешественник Эдмонд Спенсер еще тогда обратил внимание на схожесть "могильных холмов" Причерноморья. Но ничего большего из истории курганов англичанин так и не смог узнать, поскольку в то время они в большинстве своем еще были нераскопанными. Спенсер объяснил это тем, что местные жители (черкесы) боятся того, что могут прийти потомки подлинных жителей этой страны и, если усмотрят следы владения ею своими предками, то тогда смогут потребовать и свою землю. Однако последующие поколения обитателей этих земель оказались более смелыми. Так в 1895 году казаки станицы Курджипской Василенко, Свердлик и братья Покледовы, в поисках камня для фундамента, обнаружили случайно в одном из курганов золотые украшения. Местные власти об этом были сразу же проинформированы и дальнейшие раскопки уже были выполнены под присмотром представителей из Майкопского отдела.
В настоящее же время раскопки произведены во всех наиболее значимых, с точки зрения археологов, курганах. Найденные в них предметы старины хранятся в основной своей части в музеях страны, позволяя тем самым заглянуть нам в свое прошлое, которого не знают, по мнению древних, только рабы.
"Маяк" 12.07.95 г.
Наш сосед - Абхазия
Всего несколько десятков километров отделяют юго - восточные границы нашей Адыгеи от Абхазии, чья древняя история овеяна прекрасными легендами и преданиями. Но что конкретно знаем о ней мы - ее ближайшие соседи? Увы, совсем немного. Хотя, казалось бы, только протяни руку и - пожалуйста - легенда "Откуда пошел народ Апсны" (см. В.П.Пачулиа "Падение Анакопии" М., 1986 г.) расскажет вам, что "давным - давно, в незапамятные времена, жили абхазы, в далеком краю Мысыр - теперь его называют Египет. Там жили люди белые, а рядом, в Абассии - черные. Были у них свои цари и долгое время пребывали они в мире..." Но однажды они все же серьёзно поссорились, после чего "собрались абхазы и пошли на север через пустыни безводные и горы бесплодные. Добрались они до высоких гор, дошли до большой Лыхненской поляны (ныне находится в селении Лыхни Гадаутского района Абхазии) и тут остановились. От этих людей и ведут счет своим поколениям нынешние абхазы, но не все беглецы остались здесь, другие двинулись дальше и осели на реке Кубани. От них пошли абазины". (стр. 29 - 31)
Это - легенда, однако, и наука во многом подтверждает указанные в ней сведения. Так, археологи отмечают в VIII в. до н.э. на территории нынешней Абхазии резкое увеличение до этого довольно редкого населения (появилось два десятка поселений и такое же число связанных с ними могильников). К этому же веку археологи относят и появление в Северо - Восточном Причерноморье первых железных изделий А сходство орудий труда, быта и оружия абхазских поселенцев с аналогичными изделиями из Передней и Малой Азии позволяет, по мнению ученых, с большей долей вероятности рассматривать все это как следствие очередного расселения здесь многочисленных пришельцев с юга (предположительно - потомков хаттов, говоривших, как известно, на древнем абхазо - адыгском языке).
Кроме этого в конце VIII - VII веках до н.э. у черноморских берегов стали все чаще появляться древнегреческие корабли, что привело в первой половине VI в. до н.э. к основанию на побережье Абхазии эллинских городов Диоскуриади и Гиеноса и превращению этой территории в периферийную часть античного культурного мира. С этого же времени появляются и первые письменные сведения о местном населении Абхазии.
И лишь в конце VIII в. до н.э. в Восточном Причерноморье сформировалось первое раннефеодальное государство - Абхазское царство. Вот как описывает грузинская летопись это событие: "когда ослабели греки, отломился от них Эристав абхазов по имени Леон - племянник того Леона, которому была дана в наследственное владение Абхазия. Этот второй Леон был сыном дочери хазарского царя и, воспользовавшись силой их (хазар), отломился от греков, завладел Абхазией и Эгриси до Лихи и принял на себя в 786 г. имя царя абхазов".
"...В это время абхазцы и черкесы представляли одну государствееную единицу: владения их в разное время простирались на север от реки Терека до рек Волги и Дона, а на запад - по обе стороны Азовского моря и доходили до крымсих степей. На западе, по берегу Черного моря, до самой Анапы, жили абхазские племена: абазины, абазехи, шапсуги, убыхи, джигеты и др." (С.М.Ашхацова "Пути развития Абхазской истории", 1925 г., стр. 12)
В 985 году происходит объединение Абхазского царства и Картлии (Грузии). К этому же периоду, пожалуй, можно соотнести и старинное предание адыгов о том, как в былые времена над ними властвовал третий сын грузинского царя Рустама, резиденция которого находилась на реке Курджипс, притоке Белой.
В эти же времена, по грузинским летописям, Каталикос Грузии посвящал пастырей всех народов от Черного до Каспийского морей, включая и адыгейский ("Очерки истории Адыгеи", т.1, стр.81), т.е. племена абхазского царства были объединены не только географически, но и духовно через христианскую религию.
Однако, в конце XV века, после распада в 1462 году Абхазо - Грузинского царства на отдельные княжества, многие племена Причерноморья попадают под влияние турок, которые устраивая на побережье свои крепости в принудительном порядке, распространяют среди местных жителей и ислам.
Под властью турок собственно Абхазия оставалась до 1810 года, когда после обращения ее князя Сефарбея к Александру I, последний издал 17 февраля Манифест о добровольном присоединении Абхазии к России.
"Маяк" 14.03.94 г.
Давно это было...
Весна 965 года оказалась переломной для судеб народов Северного Кавказа. После разгрома Хазарского каганата Киевским князем Святославом Игоревичем, народы, входившие с VII века в состав огромного, простирающегося от Каспийского до Азовского морей Хазаро - иудейского государства, вновь обрели свою независимость, как то: хазары, тюрки, ясы (осетины), булгары, печенеги, касоги (адыги), восточные славяне и др.
А ведь ничто, казалось, не предвещало столь быстрого распада этого внешне крепкого царства. Но на беду правителям Хазарии, объявился на Руси воинственный князь и стоило ему неожиданно, спустившись со своим войском на ладьях в низовья Волги, овладеть столицей Хазарии городом Итилем, как счастье навсегда покинуло этот каганат. А поскольку гибель правящей иудейской общины Итиля дала свободу простым хазарам и всем окрестным народам, то и дальнейший поход князя Святослава к Саландару на Тереке и затем через Кубанские степи к городу Таматарха (Тмутаракань) на Тамани оказался не менее успешным.
И, как результат этого похода, на Таманском полуострове создается Тмутараканское княжество. Князей сюда присылали из Киева, и вот тогда - то и возникли первые дружеские отношения между славянами и касогоми (адыгами), поскольку для поддержания порядка на своей территории Тмутараканским князьям (они довольно часто менялись) приходилось содержать большую дружину. А в нее обычно, кроме славян, брали служить и касогов, которые показали себя при этом довольно умелыми и храбрыми воинами.
Однако, в начале XII века "братство по оружию" прекратило свое существование. В это время в степной зоне появились половцы и возникла реальная угроза разъединения Тмутараканского княжества с Киевом. Все это вынудило славян оставить южные земли и уйти на Русь.
А затем появились и татаро - монголы... И биться с ними и русским, и адыгам пришлось уже поодиночке...
И лишь к середине XVI века, при Иване Грозном, после покорения Казанского и Астраханского царства, Россия вновь заявила о себе как о сильном, достойном всяческого уважения государстве. Горские же народы Кавказа в то время оказались в прямо противоположной ситуации. Они, а в особенности адыги, подвергались систематическим набегам со стороны Османской империи и ее вассала - Крымского ханства, в ходе которых уничтожались аулы, гибло и уводилось в рабство местное население. Более того, в ходе имевших тогда место междоусобиц между горскими князьями, последние зачастую прибегали, в поисках сиюминутных выгод, к помощи султана и приморского хана, способствуя тем самым еще большему разорению своей страны. Ну а дальнейшее же развитие событий в этом направлении неминуемо должно было привести к полной гибели народов Западного Кавказа. Но, к счастью, в среде адыгских феодалов появились люди, которые смогли найти и предложить своему народу путь к спасению - присоединение к России.
И вот в 1552 году в Москву прибыло первое посольство от адыгов, которое стало просить, чтобы "их государь пожаловал, вступился за них, а их с землями взял к себе в холопи, а от крымского царя оборонил". В ответ Иван Грозный направил к адыгам на Кавказ свое посольство во главе с боярским сыном Андреем Щепотьевым с целью выяснения на месте действительной обстановки. Когда же в августе 1555 года Андрей Щепотьев вернулся в Москву, то с ним снова прибыло и посольство горцев, но на этот раз в его составе, кроме кабардинцев, были и представители северо - западных адыгов и абазин во главе со своими князьями, сопровождаемые свитой из 150 всадников. От имени своих народов князья, как сказано в летописи, "били челом ото всей земли черказской", чтобы русский государь принял их в вечное подданство.
Андрей же Щепотьев в присутствии адыгских послов сообщил царю Ивану IV о том, что они "дали правду всею землею быть ими неотступными от царя и великого князя, и служити им в векы, как им государь велит". И тогда русский царь пожаловал послов "великим своим жалованием" и объявил им, что они приняты в вечное подданство России со всей своей пятигорской землей.
А было это в 1555 году. Давно это было. Много воды утекло с той поры.
"Маяк" 11.01.95 г.
По следам одного предания
Английский путешественник Эдмонд Спенсер, который в 1830 году посетил Крым и Черноморское побережье нынешнего Краснодарского края, в своих путевых заметках, озаглавленных как "Путешествие в Черкессию и Крымскую Татарию, включающее прогулку под парами вниз по Дунаю, из Вены в Константинополь и вокруг Черного моря" описал одну своеобразную черту в характере местных горских жителей - сильное отвращение к домам, построенным из камня, которые, как они считали, предназначались ни для какой другой цели, кроме как удержать их в подчинении.
Такое поведение автор объяснил существованием у них старинной легенды, в которой говорилось, что некогда смелый отряд воинов из далекой страны, облаченных в стальные доспехи, нашел убежище среди них, когда их преследовал враг. Живя среди гостеприимных горцев, сильнейшие воины из того отряда вскоре возвысились до ранга вождей, построили себе укрепленные каменные замки и навязали иго вассалитета в самой тиранической форме всем своим подчиненным, которые с течением времени, рассерженные и возмущенные, восстали против их власти, разрушили их замки и вынудили своих тиранов искать убежище в горах. Далее автор заметок предположил, что те зазнавшиеся вожди были остатками крестоносцев.
Возможно, когда - нибудь эту загадку кому - то и удастся разгадать, но если считать, что Эдмонд Спенсер в своем предположении насчет крестоносцев был прав, то тогда эту изложенную им легенду можно хронологически связать с 1211 годом, когда в Закавказье, как пишут летописцы, в Диогорской битве против вторгшихся сюда тюрков - сельджуков на стороне тогдашнего правителя Абхазского царства Давида IV выступали половцы, грузины, армяне, абхазы и западноевропейские крестоносцы, в том числе до 200 французских рыцарей ("История Абхазии", 1991 г., стр.95).
Весьма вероятно, что часть возвращающегося к себе домой - в Европу отряда крестоносцев и могла по каким - то причинам задержаться на черноморском побережье и этот факт их пребывания и нашел свое отражение в старинной легенде.
"Маяк" 21.08.96 г.
Суровый апрель
Шестьсот лет назад на Кавказе произошло сражение, в котором не участвовали ни горцы, ни казаки, но которое, тем не менее, оказало большое влияние на их судьбы.
14 апреля 1395 года, оспаривая между собой право контроля над этим регионом, на берегах Терека встретились татарское войско Тохтамыша и тюркское войско Тимура (Тамерлана). Численность армий была примерно одинаковой, но по качеству они различались довольно сильно. Если войско Тохтамыша составляли в основном бывшие скотоводы, которые хотя и были прекрасными наездниками, но в части дисциплины и военного мастерства им было далеко до наемников (гулямов) Тимура. Поэтому нет ничего удивительного в том, что к вечеру ратники Тимура обратили врага в бегство.
Преследуя бегущих татар, Тимур достиг Нижней Волги, прижал к ней беглецов и беспощадно с ними расправился. Спаслись только те, кто сумел сделать плоты и переправиться на левый берег Волги. Далее Тимур повернул на запад покорять степь по направлению к Днепру. И именно тогда, расправляясь с непокорными татарами, "тимуровцами" были попутно подвергнуты уничтожению все имеющиеся там казачьи поселения.
И если посетивший эти земли 1252 году посол Людовика IX Ставку Батыя Вильям Рубрикус писал, что "повсюду среди татар разбросаны поселения русов; русы смешались с татарами и в смешении с ними превратились в закаленных воинов; усвоили их порядки, а также одежду, образ жизни. Средства для жизни добывают войной, охотой, рыбной ловлей и огородничеством. Для защиты от холода и непогоды строят землянки и постройки из хвороста; своим женам и дочерям не отказывают в богатых подарках и нарядах.Женщины украшают свои головы головными уборами, похожими на головной убор француженок, низ платья опушают мехами выдры, белки и горностая. Мужчины носят короткую одежду: кафтаны, чекмены и барашковые шапки. Все пути передвижения на этой обширной территории обслуживаются русами; на переправах рек - повсюду русы, имеющие на каждой переправе по три парома".
А вот когда в 1399 году из Москвы в Константинополь по Дону проезжал митрополит Пимен, то сопровождавший его дьякон Игнатий в своих записках уже записал совсем иное: "По Дону никакого населения нет, только виднелись развалины многих городков и только в низовьях Дона, яко песок, были многи кочевые орды Тохтамыша...". Это было следствием того, что сотни тысяч казаков, состоявших на службе татарских ханов, после развала полчищами Тамерлана внутреннего управления Золотой Орды, были согнаны со своих мест и вынуждены были искать другие места для дальнейшего существования. Наиболее удобным местом для этого в то время были пределы русских княжеств, и в начале XV века во всех пограничных городах этих княжеств появились, как свидетельствуют летописи, массы "бездомного люда", называвшие себя казаками. Они - то и послужили в дальнейшем кадрами для формирования отрядов так называемых "городовых" казаков, открывая тем самым русским князьям возможность иметь собственные хорошо обученные постоянные войска, что ранее, при твердой власти ханов, им запрещалось.
Но это произойдет несколько позднее, а в том роковом 1395 году, несмотря на стремительные и беспощадные действия Тимура, силы Золотой Орды были сломлены не окончательно. В низовьях Днепра, Дона и в Крыму скрывалось еще много храбрых воинов, а степи между Доном и Кубанью контролировали черкесы. Поэтому двигаться на север, на Русь, оставив столько врагов в тылу, Тимур посчитал безумием и повернул войска на юг.
Один из его отрядов вторгся в Крым, другой пошел на Кубань. Теперь война приняла характер джихада - захваченных мусульман щадили, а иноверцев истребляли, в том числе и черкесов, которые в то время еще оставались христианами.
Но поскольку уже приближалась осень, то местным жителям удалось запалить сухую траву между Доном и Кубанью, из - за чего скот, служивший провиантом тимуровской армии, стал гибнуть от бескормицы.Тем не менее, авангарду Тимура удалось полностью разорить Кубань, спаслись лишь те, кто убежал в горы.
Затем наступила очередь алан (осетин) и горцев Дагестана. Гулямы брали их крепости, а защитников, связав, сталкивали в пропасть. Война шла уже на истребление.
Но наступила зима и Тимур был вынужден отправиться к себе домой в Среднюю Азию, а наш Кавказ, окровавленный и опустошенный, наконец - то получил временную передышку...
"Маяк" 15.02.95 г.
В созвучии преданий
В недавно опубликованной статье Г.М.Ананенко "Немного о прошлом района" упоминается, что "к периоду их (т.е. абадзехов) проживания в районе современных Тубов относятся предания о войне абадзехов с кабардинцами". Мне думается, читателям будет интересно более подробно узнать и о судьбе кабардинцев, которые, как и родственные им абадзехи, тоже переселились из Крыма на северо - западный Кавказ и какое - то время проживали на территории нынешнего Майкопского района.
Вот как рассказал об этом в своей статье "Общий взгляд на страны, занимаемые черкесами, абхазцами и другими смешанными с ними горскими народами" действительный член Кавказского отдела Русского Географического общества Л.Я.Люлье, который в начале XIX века, по поручению российского правительства, прожил несколько лет в Черкессии:
"О переселении кабардинцев приведу предание, оставшееся в памяти черкесов. Кабардинцы считают себя аравийскими выходцами и при этом повествуют следующее:Вследствие междуусобных раздоров один из народных предводителей переселился со своими подвластными и приверженцами в Анатолию (т.е. в Турцию). После некоторого времени колонии этой угрожала армия мусульман с целью обратить жителей ее к учению пророка. Когда предводитель армии на предложение, сделанное переселенцам принять учение Магомета, получил отказ и приказал армии своей двинуться вперед, то она задержана была какой - то сверхъестественною силою. Это заставило мусульман оставить переселенцев в покое. Далее предание гласит, что выходцы предприняли другое переселение и очутились в Крыму. Каким путем они следовали, кто был их предводитель - неизвестно, но присутствие их в Крыму подтверждается названием некоторых местностей, а именно: существуют там и поныне развалины замка, называемого Черкес - Кермен, равнина между рекой Бельбек и Качак называется Кабарда и Черкес - Дюзь, то есть Черкесская долина.
Из Крыма выходцы перешли на Кавказ. Предание умалчивает о событиях, принудивших их к этому новому переселению, и о времени, в котором оно совершилось. Выходцы заняли равнины и окрестности нынешней Анапы. Тут царствовал со славою князь Инал - Теегел, которого кабардинские князья не зря считают своим родоначальником. Царствование князя этого подтверждается тем, что большое число речек, родников и колодцев, начиная от Анапы, где есть Инал - и - псень, по всему протяжению дороги, ведшей в Кабарду, носят его имя.
На новом месте переселения выходцы были преследуемы крымским ханом, но по какой причине, предание этого не объясняет. Узнав о приближении хана, они начали удаляться во внутрь страны. (Татары овладели Крымом в 1237 году. - (Прим. автора).
...Следуя по направлению на восток, переселенцы основались было на некоторое время на берегах реки Схагуаше (т.е. р.Белая), но оттуда, по стечению обстоятельств, перешли к подошве горы Бештау, где по историческим данным жили в XV веке (кабардинцы появились в бассейне р.Терек на рубеже XIII - XIV веков, в местах, где прежде жили аланы (осетины), в значительной части истребленные во время нашествия монголов в XIII веке. - Прим. автора). В настоящее время они живут на Баксане и местность эту черкесы называют Кабертай - Туадж".
По - видимому, те "неизвестные обстоятельства", которые заставили кабардинцев покинуть берега р.Белой, и та "война" между ними, о которой упоминает Г.М.Ананенко, имеют один корень. А дальнейший же переход разных племен (махошевцев, жанеевцев и др.) с южного ската Кавказских гор на северный и отделение бесленеевцев от кабардинцев в XII веке и привел к тому состоянию народонаселения Черкессии XIX века, которое довольно точно описано относительно нашего района в очерке краеведа Г.М.Ананенко.
"Маяк" 06.05.94 г.
Всему своё время
В путевых заметках А.С.Пушкина "Путешествие в Азрум во время похода 1829 года", где он описывает турецкий поход Отдельного Кавказского корпуса, немало места отведено кавказским впечатлениям поэта.
Но вместе с описанием сказочной природы его внимательный взгляд замечает не только снежные вершины кавказских гор, но и череду скорбных курганов вдоль дороги, являющихся могилами многих тысяч умерших от чумы.
Чума или, как ее называют документы того времени, "моровая язва", свирепствовала на Северном Кавказе с конца XVIII века до 30-х годов XIX века и явилась настоящей катастрофой для адыгских и других народов. По - видимому, из городских народов наибольшие потери от эпидемии чумы понесли кабардинцы. Если к концу XVIII века их численность составляла примерно 200 тыс. человек, то к 30-м годам XIX века их осталось всего 30 - 35 тыс. человек. Это не могло не повлиять в конечном итоге и на исход имевшей тогда место Кавказской войны.
"Моровая язва, - писал в своих воспоминаниях генерал А.П.Ермолов, - была союзницею нашей против кабардинцев, ибо, уничтожив совершенно все население Малой Кабарды и произведя опустошения в Большой, до того их ослабила, что они не могли уже, как прежде, собираться в больших силах". И лишь после нормализации межэтнических отношений правительство смогло оказать действенную медицинскую помощь местному населению.
Так, современник тех лет писал, что теперь "казаки безопасно ездят в Кабарду прививать оспу детям и взрослым, а народ сам не раз просил местное начальство о назначении ему постоянного оспопрививателя (А.Х.Касумов, "Геноцид адыгов", 1992, стр.18).
В настоящее время чумы на Кавказе, к счастью, нет, но нет, к сожалению, и Пушкина. Как говорится, всему свое время.
"Маяк"15.04.94 г.
Под Андреевским флагом
Любознательным туристам в поселке Каменномостском обязательно покажут "турецкий базар" - место расположения в недалеком прошлом одного из невольничьих рынков, что был в урочище "Каменный мост". Существует легенда, что отсюда якобы сквозь горные хребты есть подземный ход до самого Черного моря и по этому ходу и доставляли купленных на базаре рабов на побережье.
Начало торговли кавказских племен "живым товаром" теряется в глубине веков, но наибольший ее размах приходится на конец XVIII - начало XIX века, когда ежегодно до 12000 человек вывозилось в Турцию и страны Ближнего Востока, в основном турецкими и армянскими купцами. Столь высокая активность торговли рабами объясняется тем, что местные феодалы считали для себя более выгодным сбыть их за море, нежели непосредственно эксплуатировать их в своем хозяйстве. Желание же иметь как можно больше рабов для продажи, являлось в то время одной из главных причин феодальных набегов на соседские племена. Для торговцев, выступающих в роли посредников, тоже была очень выгодна покупка раба за 200 - 300 рублей, а затем сбывать их втрое, а иногда и вдесятеро дороже. Покупка людей совершалась в присутствии свидетелей и муллы, который писал за вознаграждение дефтерь - купчую.
Но с присоединением в 1828 году Анапы к России царское правительство начало усиленную борьбу против этого зла. Российские крейсера под Андреевским флагом стали охранять побережье и преграждать путь работорговцам. Проданным в рабство взрослым горцам, перехваченными русскими военными кораблями, предоставлялась свобода и разрешение вернуться на родину. А малолетние, которые не помнили, откуда они, должны были воспитываться в русских "приказах общественного презрения". Пойманные же контрабандные суда продавались с аукционного торга.
Большую роль в организации службы крейсирования военных кораблей русского флота вдоль всего Кавказского побережья от Анапы до турецкой границы сыграл адмирал М.П.Лазарев.
Но, несмотря на все усилия, торговля "живым товаром" и оружием продолжалась. Объясняется это в первую очередь тем, что контрабандные плоскодонные суда обладали возможностью подплывать к самому берегу, в то время как русские парусные килевые суда не могли близко подходить к нему.
Массовый вывоз людей в течение долгого времени нанес большой ущерб этническому развитию горных народов. Работорговля сыграла также отрицательную роль, явившись одной из предпосылок их массового переселения в Османскую империю. Предстоящее проведение крестьянской реформы вызвало опасения местных феодалов, что им не удастся сохранить рабство в своих руках по - прежнему, как даровую рабочую силу. Многие из них стали переселяться со своими подвластными в империю султана, чтобы иметь там возможность оставить в своих руках права на зависимых горцев.
Но в конце - концов работорговля на побережье была прекращена. В 1865 году, после завершения Кавказской войны, правительство Александра II запретило самовольную распродажу крепостных и продажу их в чужие земли, а в 1866 году совсем запретило торговлю людьми.
"Маяк"01.04.94 г.
Несостоявшийся размен
Обычно говорят, что на ошибках прошлого надо учиться, но полезные уроки можно извлечь и из того, что не произошло.
В 1860 году между правительствами Турции и России было достигнуто соглашение о размене населением, в ходе которого предусматривалось "обменять" мусульман Крыма и Кавказа на христиан Болгарии, которая с XIV века находилась под османским владычеством. Цели договаривающихся сторон были довольно просты: Турция хотела добиться колонизации единоверцами малозаселенных земель, пограничных с Россией, а также земель, заселенных покоренными христианскими народами; Россия - заселить своими единоверцами южные области России, поскольку система насильственного заселения Северо - Западного Кавказа казаками себя не оправдала.
Но если в деле переселения мусульманского населения Турцией и Россией были достигнуты определенные успехи, то в отношении болгар произошла "осечка": болгарская интеллигенция посчитала большой опасностью для нации уменьшение болгарского населения страны путем массового переселения болгар в Россию и заселения на их месте горцев и татар и выступила против этого. Особенно в этом отличалась газета "Дунайский лебедь", редактором которой был Г.С.Раковский, который призывал болгар не бросать свои очаги. В итоге число болгар - переселенцев составило всего лишь 10 - 11 тыс. человек в отличие от 493 тыс. переселенцев Кавказа, из которых, по данным А.П.Берже, 57,4 процента составили черкесы. Столь высокий процент частично можно объяснить активной пропагандой мусульманским духовенством того времени среди своих соплеменников религиозного фанатизма и непримиримого отношения к иноверцам.
Так, к примеру, в своем рапорте от 7 апреля 1865 г. подполковник Генерального штаба Думкасов доносил Начальнику Кубанской области: "...Объезд Бжедуховского округа убедил меня, что религиозный фанатизм возбужден у бжедухов больше, чем где - либо между горцами Кубанской области. В других местах духовенство старалось не обнаружить своего участия в таком подстрекательстве, здесь же духовные лица главнейшим образом только и принимались толковать о нелепостях, на основании которых некоторые из них даже требовали разрешения идти в Турцию, давая заметить, что в противном случае они и без разрешения начальства готовы идти к морю, с тем, чтобы вернуться оттуда только по принуждении оружием" ("Культура и быт адыгов", 1991, стр.213).
А вот своей интеллигенции, подобно болгарской, как известно, в то время у жителей Западного Кавказа не было...
"Маяк" 08.04.94 г.
Лишь в наши дни...
Взятием 21 мая 1864 года царскими войсками урочища Кбааду (ныне Красная Поляна) верховьях р. Мзымта завершилась Кавказская война. Но и сегодня, спустя много лет, тема той войны и ее последствий продолжает волновать на только историков. А значит, мы не из тех, кто, забывая свое прошлое, обречен повторить его вновь.
В последние годы Кавказской войны, несмотря на пленение в 1859 году Шамиля, царское правительство по - прежнему вынуждено было держать на Кавказе значительные военные силы, ежегодно тратя на их содержание довольно большую по тем временам сумму - 30 млн. рублей. Помимо этого, велики были и людские потери обеих сторон.
Выход из этой затяжной, начатой еще в 1817 году войны был предложен генералом Н.И.Евдокимовым в октябре 1860 года на состоявшемся во Владикавказе совещании высшего кавказского начальства. Выдвинутый им план состоял в том, чтобы "решительно вытеснить из гор туземное население и заставить его или переселяться на открытые равнины, позади казачьих станиц, или уходить в Турцию".
И именно об этом была проинформирована делегация горских племен на встрече 18 сентября 1861 года с императором Александром II в урочище Мамрюк - Чай - теперешней станице Новосвободной (Царской).
Большинство жителей гор выбрало последний вариант этого ультиматума, т.е. уход за море. Сегодня объясняют такое решение целым рядом причин: это и понимание бесперспективности дальнейшей борьбы с царскими войсками; и боязнь феодальной верхушки, после отмены крепостного права в России, тоже лишиться своих подвластных, и желание султанской Турции заполучить дешевую рабочую силу для своих рудников и опытных рекрутов в свое войско, и географическое положение Кавказа, давшее его населению возможность легко эмигрировать в единоверную страну на юге.
Переселение кавказских эмигрантов не было принудительным, но на начальной ее стадии царское правительство их и не удерживало, а активная агитация горских феодалов, мусульманского духовенства и турецкой агентуры была столь успешной, что к 1865 году в Закубанье лишь 106 тысяч человек нашли в себе силы не расстаться с могилами предков и стали подданными русского царя.
Перевозкой переселенцев занимались в основном турецкие судовладельцы, безжалостно обирая их при этом. При отсутствии денег и ценностей, горцы вынуждены были расплачиваться людьми, которые становились рабами. Так, за провоз 30 пассажиров обыкновенно брали одного невольника или одну невольницу. При малейшем же признаке болезни у горца, его выбрасывали в море. Немало было случаев, когда турки подавали переселенцам непригодные суда, а потом топили их в море.
В результате массового наплыва выходцев с Кавказа в Турцию, цены на невольниц упали до 60 - 80 рублей за каждую, за детей - 30 - 40 рублей, то есть более чем втрое, а об общем размахе работорговли в те дни можно судить из сообщения в ноябре 1864 года консула в Трапезунде своему правительству. Он сообщал, что из 220000 горцев, высадившихся в Турции за период с 1863 по 1864 год, были проданы в рабство 10000 человек. К этому переселенцев толкало бедственное положение, в котором они оказались. По свидетельству современников "турецкие власти раздавали эмигрантам пищу и одежду, но господин отбирал долю у раба и продавал ее в свою пользу. Раб, со своей стороны, крал все, что он мог украсть..." ("Культура и быт адыгов", 1991, стр. 197).
Всего же, по данным председателя Кавказской историографической комиссии А.П.Берже, за период 1858 - 1865 г.г. в Османскую империю выехали со всего Кавказа 493 тысячи горцев, а по мнению профессора Н.А.Смирнова ("Политика России на Кавказе в XII - XIX веках", стр. 223), 50 процентов всех переселенцев погибли от различных эпидемий и в пути, из уцелевших же до 15 процентов были проданы в качестве рабов.
Увидев, что там их надежды на счастливую, безмятежную жизнь не оправдались, обманутые переселенцы стали добиваться своего возвращения на Кавказ. Но это стало возможным для их потомков лишь в наши дни.
"Маяк" 20.05.94 г.
Переселялись по царскому Указу
Как известно, в свое время для заселения станиц нашего нынешнего Майкопского района в основном были привлечены кубанские (потомки запорожцев) и донские казаки. Так, в станице Царской донских казаков поселили 52 человека, в Даховской - 31, в Курджипской - 50, в Дагестанской - 97, в Пруссской - 50. И если кто - то сегодня думает, что они ехали на Кубань, как комсомольцы пятидесятых на целину - с задорными песнями и шутками, то он глубоко заблуждается.
Переселение казаков производилось не добровольно, а по царскому указу и зачастую разлучались даже семьи. Так что ни о каком веселье тут не могло и быть речи. А о том, как начиналось переселение донских казаков на Кубань, я и хочу рассказать в своем очерке.
В феврале 1792 года Екатерина II решила укрепить верхний участок Кубанской кардонной линии, защищающий степи между Доном и Кубанью. Для этой цели она издала Указ, в котором повелела оставить там на поселение несущих там же, согласно очереди, охранную службу шесть донских полков, разделить их по станицам, с весны построить им там дома, и той же осенью перевезти туда же свои семьи с Дона.
А в это время те самые полки уже оканчивали свой трехлетний срок службы на Кавказе и с нетерпением ожидали своей смены, чтобы отправиться к себе на Дон - домой. И вот вместо долгожданного возвращения им объявляют о том, что их оставляют жить навсегда на Кубани. А если еще принять во внимание тот факт, что согласно казачьим обычаям переселение казаков на новые места жительства, в случае необходимости, осуществлялось всегда не иначе как по жребию или очереди, то последовавшую вслед за этим реакцию казаков нетрудно угадать.
Среди них начался разброд и шатания. Затем казаки решили отправить на Дон к своему войсковому атаману делегацию во главе с казаком Никитой Белогороховым для проверки правдивости указания о своем поселении на Кубани. И отправили делегацию, но ждать ответа не хватило терпения и спустя несколько дней следом за ней потянулись и казаки, оставив на Кубани своих офицеров, но зато не забыв прихватить с собой полковые знамена. И набралось таких беглецов 800 человек.
Прибыв в конце мая на Дон, казаки заявили там своему начальству, что они не идут против высшей государственной власти и на военной службе головы готовы сложить за государство и царицу. Но только просили казаки "не отрывайте нас от родной земли, которая заслужена кровью нашею и наших предков и указана нам царем Иваном Васильевичем". Войсковой атаман обещал им на это подумать ( и он действительно направил в Петербург запрос за разъяснением Указа), а пока атаман думал, казаки тут же разошлись по своим станицам, объясняя это тем, что свой трехлетний срок они уже выслужили.Николай же Белогорохов, по просьбе казаков, отправился искать правды дальше - в сам Петербург к императрице Екатерине. И прибыл он в столицу, да не допустили его к ней, а заместо этого схватили и для начала посадили в темницу, а потом и суд над ним учинили, приговорив дать ему 50 ударов кнутом, вырвать ноздри и после этого сослать на каторжную работу в Сибирь.
Что же касается оставшихся казаков на Дону, то туда для их усмирения были посланы регулярные (неказачьи) войска. Больше года, боясь повторения бунта, подобно пугачевскому, держало там эти войска правительство. За это время все зачинщики были выловлены и наказаны. А когда страсти немного стихли, была наконец - то организована летом 1794 года отправка первой партии донских поселенцев на Кубань. И ехали они туда под усиленной охраной, и оставили они за своей спиной цветущие сады и обжитые станицы родного Дона, и ждали их впереди грозные Кавказские горы, ждали их впереди тяготы, лишения, а зачастую и смерть. Так что если и пели во время переселения казаки песни, то это были не задорные казачьи песни, а песни о нелегкой казачьей доле, это были песни, подобные этой:
Вольному да воля -
казаку в поход.
Ой, да ветер в поле
снова в путь зовёт.
Вороны да в небе
чёрные кружат.
Ой, да будет рубка
скоро у ребят.
Смелому да пуля
ляжет прямо в грудь,
Ой, судьбу да нашу
нам не повернуть..
"Маяк" 14.05.96 г.
По страницам прошлого
"Главное богатство нашей республики - это, конечно, люди. Трудолюбивый, добрый, гостеприимный адыгейский народ, прошедший длительный исторический путь развития от первобытнообщинного строя до становления культурноразвитого демократического общества".
Именно такими проникновенными словами начинается учебник "История Адыгеи" для учащихся 8 - 9 классов. Авторы книги - Н.В.Анфимов, Б.М.Джимов, Р.Х.Емтыль. Их можно поздравить с успешным завершением своей работы, а вот преподавателям, которые будут по этой книге учить детей истории Западного Кавказа, хотелось бы высказать некоторые соображения, которые, на мой взгляд, могли бы быть полезными при изучении данного предмета.
Беру смелость высказать свое мнение на правах человека, неравнодушного к истории земли, на которой мы живем и которую неустанно изучаю. В основном мои соображения будут касаться первого раздела учебника, в котором излагается период истории первобытнообщинного строя. Это и понятно, поскольку в те далекие времена у обитавших здесь племен еще не существовало письменности, и поэтому о событиях того времени мы можем судить лишь по осколкам дошедших до нас материальных и духовных культур. А поскольку мертвые молчат, то перед исследователями в этом случае открывается широкое поле для различных гипотез. Весь вопрос в том, как далеко в это поле можно зайти от имеющихся фактов.
Итак, начнем. На стр. 37 учебника автор раздела Н.В.Анфимов пишет, что "на территории Адыгеи известны знаменитые меотские курганы: Келермесские и Ульские, раскопанные еще в дореволюционное время, Уляпские, исследованные в 1981 - 83 г.г., Курджипский, а также курган Костромской и Карагодеуашх и др.". Однако при рассмотрении данного вопроса школьник должен учесть, что Н.В.Анфимов в другой своей книге - "Курганы рассказывают" (1982 г.) - менее категоричен в оценке происхождения этих курганов, говоря, что "большинство исследователей считают, что в курганах похоронены представители скифской знати, другие придерживаются мнения, что курганы принадлежат меотам" (стр.42). Мы же ограничимся сообщением, что скифами "сами себя именовали обитатели Северного Причерноморья и Приазовья или даже первоначально только одно племя, в первые века I тысячелетия до н.э., подчинившие себе прочее население этого региона и создавшие на этой основе мощный союз племен, позже переросший в раннегосударственное образование" ("Древние цивилизации", М. 1989, стр. 178). Термин же "меоты" - собирательный, объединяющий целый ряд различных племен: синдов, дандориев, торетов и других, объединенных между собой лишь общим местом проживания - Меотидой, т.е. побережьем Азовского моря в его восточной части.
Поэтому не совсем убедительным на стр. 32 - 34 учебника выглядит и утверждение, что меоты - предки адыгов. Доказательство этой гипотезы в том, что "целый ряд собственных имен, сохранившихся в боспорских надписях на каменных плитах, мы можем встретить в настоящее время у адыгов - Баго, Дзадзу, Блепс и др." (стр. 34), кажется недостаточно обоснованным, поскольку, рассуждая так, мы тогда и скифов можем назвать предками южных славян, так как последние, например, широко употребляют слова скифского происхождения хорошо, топор, собака наряду со славянскими добро, секира, пес.
Появление же в языке адыгов инородных слов можно объяснить тем, что в IV веке, после вторжения на Западный Кавказ кочевых орд гуннов и уничтожения ими Боспорского царства, отдельным группам меотов все же удалось спастись в неприступных для кочевников горах, а поскольку в дальнейшем в письменных источниках того времени не встречается ни одного достоверного упоминания о меотских племенах, то, по - видимому, произошла ассимиляция этих беглецов с горскими племенами, которые в начале V века стали селиться на левом берегу р.Кубани, на запад от р.Лабы, а также на Черноморском побережье.
Этот процесс наглядно иллюстрирует помещенная в книге "Вопросы археологии Адыгеи" (1984 г.) карта памятников археологии Северо - Западного Кавказа, связанных с меотской и средневековой адыгской керамикой.
Схожесть погребального обряда средневековых адыгов с "колхидской культурой" Западной Грузии, а также то, что "в научном кавказоведении генетическое родство абхазо - адыгских народов сомнений не вызывает" ("Культура и быт адыгов", 1991г., вып. VIII, стр. 6), дает возможность сделать предположение, что территория Лазики (нынешняя Абхазия) и являлась в те далекие времена центром, из которого и произошло это расселение. Но этот вопрос, безусловно, требует более детальной проработки.
Мы же вернемся к нашему учебнику, где на стр. 29, по - видимому, недостаточно полно цитируется автор книги "Испун - дома карликов" (1985 г.) В.И.Марковин по вопросу происхождения на Кавказе племен дольменной культуры и самих дольменов - каменных погребальных сооружений III - II тысячелетий до н.э. Приведенную в учебнике цитату о том, что "наиболее древние дольмены Кавказа имеют аналоги в Западной части Пиренейского полуострова (в современной Португалии и на острове Сардиния). Может быть, именно отсюда и началось движение строителей дольменов, хотя попасть в Восточное Причерноморье они могли чисто случайно", на мой взгляд, было бы целесообразно дополнить и другими, более точными высказываниями этого же автора, в которых он информирует, что "постройки, близкие кавказским дольменам, расположены вдоль морских течений... и везде, кроме малой Азии, по линии течений имеются дольмены, в той или иной степени схожие с кавказскими. Морские течения сильны, и их токи могли бы помогать движению древних судов... Корабли в столь глубокую древность, каким является время появления первых дольменных построек на Кавказе, уже строились, и они могли совершать плавания вдоль берегов, пользуясь не только попутным ветром, но и течениями" (стр. 104), а поскольку "среди древностей бассейна р.Кубани и Причерноморья, включая Абхазию, еще не найдены такие памятники, которые были бы им конструктивно близки и в то же время предшествовали" (стр. 101), то В.И.Марковин делает вывод, что "эта (т.е. "морская") гипотеза объясняет появление дольменов на Кавказе, обрастая попутными картинками: продвижение строителей от побережья вглубь гор, появление их связей - боевых и более мирных - с уже жившими на занимаемых землях племенами майкопской культуры и т.д." (стр. 105).
Более детально, как я предполагаю, должно быть раскрыто и приведенное на стр. 47 учебника сообщение о том, что "в эпоху раннего железного века зарождается нартский эпос". Как известно, этот героический эпос широко распространен среди различных народностей Кавказа: Грузин, абхазов, адыгов, осетин, ингушей и др. Поэтому вполне уместным будет знакомство учеников здесь и с мнением ведущих отечественных востоковедов и антиковедов на эту тему. Касаясь вклада скифов в сокровищницу мировой культуры, ученые пишут, что "ни один их древних народов не уходит с исторической сцены бесследно. Его культурное наследие переходит к его преемникам. Самый ощутимый скифский пласт отложился в нартском эпосе, бытующим у разных народов Северного Кавказа. Среди этих народов, конечно, следует прежде всего назвать осетин - ираноязычный народ, родственный если не самим скифам, то племенам скифского круга. Ныне нартский эпос - достояние самых различных кавказских народов".
В целом же, используя изложенные в учебнике и научной литературе факты, всю историю Западного Кавказа можно обозначить следующими вехами основных дат:
II тыс. до н.э. - исчезновение племен дольменной и майкопской культур;
I тыс. до н.э. - исчезновение киммерийцев и скифов;
IV тыс. н.э. (70-е годы) - уничтожение гуннами меото - сармато - аланских племен;
XIX в (1858 - 1865 гг.) - переселение горцев в Турцию (284 тыс. чел.);
XX в - голод 1933 года, в результате которого умерло около 1 млн. человек.
Хотелось бы, чтобы этот скорбный список никогда не был продолжен. А этому во многом способствует знание нашего прошлого и умения из него извлекать правильные выводы. "История Адыгеи" в этом отношении - на правильном пути.
"Маяк" 04.03.94 г.
У истоков казачества
Появление в 1060-х годах в Черноморских степях половцев, стало причиной упадка могущественного до этого Тмутараканского княжества, которое простиралось к этому времени от Кубани по всему Подонью, Донцу и Северщине, с городами Тмутаракань в устье Кубани, Руссией (Артаной), Чешлюев, Осенев, Шаракунь (Саркел), Балин, Сугров, Орнас и Ахас в низовьях Дона.
Но и став оторванным владением (половцы осели к востоку, а затем к западу от Северного Донца и к югу от него), Тмутараканское княжество еще полтора века после этого оставалось независимым государством, явившись колыбелью казаков Азовских и казаков - Черкасов, вышедших позднее отсюда на Дон и Днепр; часть же жителей центральной степной части, занятой половцами, отошла к лесо - степным границам Киевской Руси и продолжала бороться против кочевников под именем Черных Клобуков, а о оставшемся населении степной полосы, занятой половцами, летописи современников упоминают как о "бродниках".
Бродники составляли отдельное от половецкого войско, участвуя в войнах вместе с ними, но иногда действовали и самостоятельно. Во время первого монгольского нашествия в битве на Калке в 1223 году бродницкое войско, под предводительством своего воеводы Пласкини, было союзником монголов, выступив против половцев и русских. По - видимому, бродники считали, что главный удар монголы направляют против половцев, и поэтому они настойчиво предлагали русским князьям союз против них, но те отвергли это предложение и были разбиты.
С окончательным же установлением власти Золотой Орды в Восточной Европе (1240 г.) все население бывшего Тмутараканского княжества оказалось в границах этой татарской империи. Тут они пользовались некоторыми автономными правами, имели во главе своей Церкви епископов Сарайских и Подонских и в большинстве сохранили свой славянский язык и христианскую веру. Посол Людовика IX Вильям Рубрикус, посетивший Золотую Орду в 1253 году, в описании своего путешествия говорит, что "от смешания алан с руссами образовался особый народ.." и что закаленные воины этого народа, затерявшиеся среди иноплеменников (татар), все необходимое к жизни добывали войной, охотой и рыбной ловлей. Неблагоприятные условия жизни не позволяли им воздвигать больших городов, образ жизни их был полукочевой, и лишь для защиты от холода и непогоды строили они землянки и постройки из плетня и камыша, но не отказывали своим дочерям и женам в богатых нарядах. Мужчины же носили короткую одежду (кафтаны, чекмень) и барашковые шапки.
Из упоминания посла о добывании населением Подонья средств к жизни войной вытекает, что эта народность занимала тогда в составе Золотой Орды военно-служилое положение, так как самостоятельно никто войн или походов во время татарского владычества вести не мог. И именно в это время за ними широко закрепляется наименование "казак", которое определяло не только тип воина-конника, в частном случае - пограничного стража, но и его социальное и государственное положение в Золотой Орде.Тогда же в их обиход вошли и другие слова: "атаман" (в переводе - "отец мужей"), "есаул" ("исполнитель распоряжений"), "торба" ("мешок") и другие.
Когда же в Золотой Орде начались междоусобия и преследования христиан, казаки решили принять участие в восстании Московского князя Дмитрия (Донского) против татар.
Однако разгром войск Мамая на Куликовом поле в 1380 году не принес освобождения для Руси и стал роковым для казаков: татары принудили их очистить берега степной части Дона и переселиться не только в верховья, но и дальше на север, вплоть до Камы и Белого моря. Днепровские же и Перекопские казаки отделились от Крыма после того, как ханы покорились власти султана, т.е. в конце XV века, а Азовские оставались на местах до начала XVI века, но потом, рассорившись с турками, перекочевали ближе к Северской земле. Там они объединились с общиной казаков Белгородских.
Последними ушли от ханов Ордынские Нагайские и Ордынские Астраханские казаки, соединившись с Донцами только во второй половине XVI века. От этих дат жизнь казаков оказалась связанной с судьбами великих княжеств Московского и Литовского. В условиях постоянной турецко-татарской угрозы, явилась необходимость служить двум династиям: Рюриковичам в Московии и Гедеминовичам в Литве. Протестом против этой необходимости явилось образование двух казачьих "речных республик" на Дону (Войско Донское) и на Нижнем Днепре (Запорожская Сечь), которые послужили крепкими очагами возрождающейся казачьей независимости и главными центрами объединения казачьей народности.