Меренкова Людмила Николаевна : другие произведения.

Уроки Богов или ошибки Вероники

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    за все поступки ,которые мы совершаем,мы платим очень дорого и не умеем читать знаки и усваивать уроки Богов


  
   В один из июньских вечеров, с сочувствием выслушивая рассказы Сергея о своем детстве, маме, бабушке, младшей сестренке и российской глубинке в Калужской области, Вероника поймала себя на мысли, что она уже не так сильно стремится ехать в Ташкент. Нет, она не передумала, и все еще желала встречи с Андреем. Всего несколько недель назад, специально для этой встречи, она написала еще одно стихотворение, посвященное своему солдату.
   "Не печалься любимый,
   Ведь два года - не вечность
   Знаю, встретимся снова
   Мы под нашей луной.
   И когда ты берешься
   За кольцо парашюта,
   Помни: взглядом тревожным
   Я слежу за тобой!
   И шагаю я рядом,
   И под зноем палящим
   Я тебе помогаю,
   В сердце верность храня.
   Только помни об этом -
   И увидишь, любимый:
   Станет служба полегче,
   Если любишь меня,
   В холод станет теплее,
   В зной прохладнее станет,
   Пережить будет легче
   Сто обид и тревог
   Не печалься, любимый,
   Ведь два года - не вечность,
   Знак, встретимся снова
   Средь знакомых дорог!
   Только вот почему - то путь ей уже стал казаться непреодолимо трудным: надо было найти деньги на билеты, да и сами билеты она понятие не имела где доставать. И где там остановиться? В общем, почему - то все проблемы, связанные с поездкой, выросли до неразрешимых - и это определило все ее дальнейшие поступки. Ко всему добавились слишком затянувшиеся паузы между письмами, приходившими из Ташкента. Андрей не мог написать ей, что он в летних лагерях на учениях, и писать оттуда нельзя, а она не понимала причину его молчания и опять строила удобные для себя предположения: "Да он и не особенно любит меня, возможно, уже давно встречается там с какой - нибудь "ташкенточкой", вот и пишет редко".
   Если бы Андрей мог предположить, о чем думает Вероника, он бы сбежал из армии и приехал успокоить и остановить любимую, уберечь от ошибки.
   А ее уже пора было останавливать. В июле родители с братом уехали на море, а Вероника должна была готовиться к экзаменам в Университет. В один из этих дней Сергей должен был уезжать домой в отпуск. Билет он не достал, и собрался сесть с разрешения проводника в вагон без билета. Поздно вечером Вероника провожала его на вокзале, но ни в одном вагоне проводники не согласились взять солдата "зайцем", и , чтобы не ночевать на вокзале до дневного поезда, парочка отправилась к Веронике домой, благо все родные были на море. Проходил день за днем, а Сергей уже не собирался в отпуск домой. Они с Вероникой играли в "семью": вместе покупали продукты, готовили еду, убирали квартиру, гуляли, спали в одной постели (но, конечно, без близости). Беспечная Вероника не думала о том, какое впечатление на соседей их восьмиквартирного дома производило ее совместное проживание в их квартире с посторонним молодым человеком. Она была почти счастлива. То, что отобрала армия, теперь у нее было! Замена одного солдата другим, конечно, несколько смущала ее (она ведь обещала ждать из армии своего Андрея!), но она так мало знала Андрея, и это было так давно, а перспектива была столь неясной, что ее почти не мучила совесть. Почти. Она пока не выбрала, кто из двух солдат дорог ей больше. Сергей был рядом, и, конечно, его обаяние действовало сильнее, чем огромная, страстная, восхищенная, но такая далекая любовь Андрея.
   Внезапно среди дня приехавшая с моря родня застала на кухне чистящего картошку слегка раздетого Сергея. Взгляд мамы на Веронику трудно было описать: видно было, что она поражена до глубины души всем спектром поступка дочери. Но надо помнить, что Сергей ,в отличие от Андрея .маме нравился.
   - Ну, что ж, все ясно! Медовый месяц себе устроили? Я так понимаю: свадьба не за горами? - вот так сходу все решила мама.
   Никакие доводы Вероники, что между ними ничего не было, пусть не думает- они вовсе не собираются жениться, маму не убедили. А тут еще соседи стали задавать неудобные вопросы, на которые мама, при своем положении работника райкома партии, могла отвечать только то, что они и хотели услышать:
   - Конечно, скоро свадьба!
   Ну что ж, свадьба так свадьба. Но тут перед Вероникой встал вопрос: как же быть с Андреем? Ведь обещала ждать! Он же ничего не подозревает. Надо написать письмо. И тут Вероника вспомнила, как Андрей рассказывал в одном из своих писем , что их служба связана с риском для жизни из-за парашютных прыжков , и даже были случаи самоубийства солдат после сообщений с родины о неверности любимых, и теперь командиры проверяют письма и не передают солдатам те, где сообщаются такие новости. Что же делать? Обманывать не хотелось, но и написать было страшно. И все же она решилась. Она написала полуправду: мол, встречаюсь иногда с солдатом, ему так нужно с кем - то общаться, ему так одиноко вдали о дома- ну ты же понимаешь?
   Ни об отпуске вдвоем, ни о возможной свадьбе Вероника написать не решилась. Свою иногда просыпающуюся совесть она успокаивала просто:
   - Ну я же Андрея не очень то любила, я ведь ему говорила об этом. Это он меня любит, а я ничего ему не должна,- так оправдывала сама себя Вероника. О том, что обещала дождаться Андрея из армии и даже уже почти собралась за него замуж, Вероника предпочитала не вспоминать. Конечно, ее мучили сомнения: того ли из двоих выбрала в мужья, а вдруг, когда Андрей вернется, все чувства вернутся снова? Но тут же начинала фантазировать о том, что за год и сам Андрей , возможно, кого - нибудь встретит. Она будет его ждать, а он вернется с молодой женой, и как тогда она будет выглядеть? Впрочем, она всегда могла находить оправдания своим поступкам.
   С Сергеем ей было легко и весело. Он восхищался ее внешностью, заглядывал ей в рот, ловил каждое слово, дарил цветы (где он их находил, не имея средств, одному ему известно!), чего ни разу за четыре месяца не сделал Андрей. С Сергеем она могла не опасаться, что чего - то не знает, потому что была более образованна, более начитанна, т.е. стояла на ступеньку выше на той самой, невидимой в советское время, социальной лестнице - и это делало ее королевой, почти богиней в его глазах. А какой девчонке это не польстит? И потом, не зря же говорят, что "ночная кукушка дневную всегда перекукует". Ласковые руки Сергея были здесь, а уже позабытая нежность Андрея осталась где - то в прошлом, да и сам он находился за тридевять земель и писал редко, а ей всего девятнадцать лет! Какой финал надо было ожидать? Отношения развивались с крейсерской скоростью, и все события вокруг этому только способствовали. Одна подруга за другой выходили или собирались замуж, в кругу общения Вероники все обсуждали эти темы и готовились к свадьбам. К тому же срок службы Сергея заканчивался в ноябре, и он должен был уехать к себе в Калужскую область. Решение даже почти не обсуждалось: все готовились к свадьбе. Это получалось как - то само собой.
   Если бы хоть кто - нибудь твердо посоветовал Веронике не спешить со свадьбой, подождать всего полгода, хотя бы для того, чтобы поступить порядочно, ведь дала слово Андрею дождаться его из армии. Дождись, а потом решай! Ну почему никто не напомнил ей об этом? Не встряхнул, не заставил задуматься. Анна, сестра Андрея и подруга Вероники по совхозу, узнав о ее новом увлечении, обиделась за брата и молча отошла в сторону: не приезжала, не разговаривала, только накануне свадьбы, уже в октябре, написала брату письмо, открыв ему страшную правду. Неизвестно, каких усилий стоило Андрею выпросить отпуск, но он добился его Он так торопился успеть, несмотря ни на что остановить Веронику, посмотреть ей в глаза, чтобы увидеть или не увидеть в них себя!.. Не успел!
   ***
  
   Свадьба Вероники и Сергея состоялась 5 ноября. Дом был полон родственников, сослуживцев родителей, соседей по дому. Из друзей Вероники были лишь четверо одноклассников. Анна на свадьбу лучшей подруги не приехала. Через пять дней молодые уезжали на родину Сергея, а за день до отъезда Веронике передали последние ее письма Андрею, все страницы и стихотворение были перечеркнуты крест- накрест с надписью "вранье". Как эти письма оказались здесь, хотя посылались в Ташкент, было для нее загадкой, которая очень омрачила радостное настроение молодой жены, предвкушающей счастливую семейную жизнь на новом месте, и посеяла первые сомнения в правильности совершенного шага.
   Только спустя несколько лет, когда Анна уже смогла простить подругу за предательство брата и приехала в гости, Вероника от нее узнала, что Андрей опоздал всего на пару дней. Узнав, что свадьба уже состоялась, но молодые еще не уехали, он рвался изо всех сил к любимой, чтобы забрать ее, увезти на край света, спрятать от всех... Если бы он знал, каким поездом она уезжает, он бы за поездом побежал. Анна всеми правдами и неправдами удерживала брата, не отходила от него, опасаясь за его жизнь, утешала, как могла, - и у нее получилось. Никуда он не побежал. Несколько дней пролежал, отвернувшись к стене на диване в дальней комнате, а потом друзьям удалось вытащить его из дома, и вся компания принялась кружить его по гостям, рыбалкам, охотам и вечеринкам. Он пользовался успехом у девчонок и, к удивлению близких, он - однолюб - начал менять их, как говорится, "как перчатки" Наверное, таким образом, он удовлетворял свое чувство мести за предательство любимой. А может, просто хотел заглушить боль. Этой боли, видно, было так много, что долгих четыре года по возвращении из армии он все продолжал свое победное шествие по сердцам девчонок. Чем больше людей его окружало, тем более одиноким он себя чувствовал и все старался удовлетворить свое ненасытное одиночество тем, что разбивал одно девичье сердце за другим. И не прощал...
  

***

   Жизнь в Калужской области у молодых не складывалась. Нет, между собой они ладили, осваивались в новых отношениях и обязанностях. Надо сказать, что Вероника, смело отправившись за мужем в российскую глубинку, совсем не представляла ни жизни в средней полосе России, ни менталитета жителей этой глубинки.
   Еще из окон поезда ранним ноябрьским утром она увидела пробегающие мимо бесконечные березовые леса. Частые белые стволы берез вдоль дороги и вдруг открывающиеся холмистые поля, покрытые снегом, небольшими кучками затерявшиеся в них бревенчатые невзрачные избы небольших деревень, однообразный штакетник опять - таки деревянных поселков и бабы в телогрейках и сапогах- это картина невиданной ею раньше России наводила тоску на Веронику. Нет, не грели ей душу березки за окном.
   В силу своего оптимистичного характера и не остывшей еще эйфории от самого факта замужества, Вероника, конечно, надеялась, что вот сейчас они выйдут на вокзале большого областного города - и все изменится, и начнется сказка новой жизни. Но жить - то им предстояло, хотя бы первое время, в рабочем поселке при камнедробильном заводике. Барак, где жили в одной комнате родители Сергея , произвел удручающее впечатление на Веронику. Захламленный , ободранный и вонючий общий коридор привел их в небольшую, заваленную старой мебелью, пакетами и коробками кухню с керогазом, который коптил и вонял керосином. В комнате рваным, но чистым, постельным бельем была застелена железная двуспальная кровать родителей, а у другой стены - диван - кровать для молодых, посредине стоял стол и раскладушка двенадцатилетней сестры Сергея.
   Мама Сергея почему - то обращалась к Веронике на Вы, задания по хозяйству передавала через младшую дочь, а ходовыми фразами у нее были: " А- бы что похлебать, что - нибудь постелить, что - либо на себя натянуть". Не слишком богатый гардеробчик Вероники вызвал у нее завистливый шок, правда, разговаривала она подчеркнуто приветливо, но в еду постоянно клала огромное количество лука крупными кусками, хотя знала, что Вероника лук не ест с детства. Это обстоятельство, может ,и не очень бы волновало Веронику, но, в отличие от родительского дома, в этом доме холодильник был пуст, и еда в доме была только та, что подавалась на стол. Денег у молодых не было, первая зарплата Сергея ожидалась через месяц, да и та вся была отдана впоследствии в общий котел. Вероника сидела на вынужденной диете, но Сергею жаловаться не хотела, а всех остальных это не волновало. Дома Вероника привыкла к самым лучшим продуктам . Мама хорошо готовила и, несмотря на свою партийную карьеру и занятость двадцать часов в сутки на работе, умудрялась заполнять холодильник и кастрюли хорошей едой .Когда она готовила, Вероника не видела: очевидно, по ночам, но на столе всегда были соусы, борщи, котлеты, пирожки и даже торты, а в холодильнике - сыр, колбаса и масло .
   Представьте, каково ей было на картофельно - грибной диете, да и то в случае, если лук положить не успели. К чаю выдавали по конфете и булочке - и больше в доме было хоть шаром покати.
   Не удивительно, что молодые то и дело пытались те денежные крохи, что оставались от подаренных на свадьбе, использовать для поездок в ближайшие города, стараясь устроиться получше.
   Первая их поездка была в Тулу. Здесь впервые Вероника увидела вблизи целые улицы бревенчатых темных изб. Заглядывая во дворы, удивилась грязи и хламу. Сады и цветочные палисадники ее родной станицы, яркие наличники окон, крашеные скамейки у ворот - какими сказочно красочными они теперь казались издалека, из этого коричнево - серого мира, в который она добровольно уехала строить свою жизнь. Наверное, рука Провидения и крылья Ангела - хранителя избавили ее от жизни на родине Сергея. Жилье найти им не удалось ни в Туле, ни в Калуге, и во всех кабинетах, где они искали работу, им отвечали: "У нас своих таких хоть пруд пруди!".
   Никого не заинтересовали слесарь - монтажник третьего разряда и пионервожатая со средним образованием.
   Из этой жизни только два события сохранились в памяти Вероники на всю жизнь: одно приятное, другое - страшно пророческое. Приятным был первый опыт проживания в гостинице - в Калуге молодые прожили три дня в двухместном полулюксе - и это можно было считать свадебным путешествием. Они были вдвоем, никто не сопел ночью рядом. Днем они гуляли по городу и наслаждались временной причастностью к большим зданиям, троллейбусам и проспектам, а так же обедам в кафе : почти все это было в их жизни впервые.
   Страшное событие, потрясшее Веронику, хотя совсем не задело ее лично, случилось под Новый год. Они с Сергеем отправились на новогодний вечер в родную школу Сергея. Посреди спортивного зала стояла огромная, в потолок, целая ель , украшенная с макушки до пола игрушками и огоньками. Под елкой лежала посеребренная вата в виде сугроба. Школьники толпами стояли и ждали начала. В этой суете кто-то бросил под елку зажженный бенгальский огонь. Вата вспыхнула сразу, и огонь столбом с гудением устремился по стволу и огромными лапами растекся по потолку. Это произошло так быстро, что никто не успел понять всего ужаса происходящего, и завороженная этим зрелищем, вся толпа продолжала стоять и бездействовать.
   Только когда начали взрываться игрушки, все кинулись к выходу. Кто-то нес ведро с водой и огнетушители, но Вероника с Сергеем уже выскочили из зала и потрясенные ушли из школы, убедившись, что пожар потушен, и никто не пострадал. Эта сцена напомнила Веронике, как в последний Новый год ее вожатства ее Дед Мороз, десятиклассник, поджег свою ватную бороду в курилке, и спасти его от ожогов смогли только быстрые общие усилия друзей и мокрые халаты техничек в соседней подсобке. Вероника еще не раз в своей жизни вспомнит эти случаи и не раз будет задаваться вопросом: "Почему мы не умеем читать предупреждения Судьбы и Знаки? Скольких бед мы могли бы избежать, если бы научились этому!".
   ***
  
   Вероника с Сергеем решили сделать попытку устроиться на Кавказских Минеральных Водах, все-таки это была родина Вероники и место , где она мечтала жить с самого детства, и где жили несколько семей близких родственников, и, главное, родная бабушка Вероники.
   Сказать, чтобы приезду молодых были очень рады, было бы неправдой. Но с месяц были готовы потерпеть и с готовностью стали помогать хоть как - нибудь устроиться в этой жизни. Без денег, без профессии и без жилья они все-таки решились начать строить свою жизнь здесь. Бабушка помогла найти квартиру на окраине Минеральных Вод, а дядя нашел работу обоим, использовав свои связи и знакомства. Кажется, жизнь налаживалась и, несмотря на нищету, все же давала надежду на лучшие времена.
   Квартира, где поселились молодые, была маленьким летним флигелем, состоящим из шестиметровой спальни и такой же общей кухни, где готовила и сам хозяйка, и еще две квартирантки. Все эти соседи могли быть помехой, если бы не были, по счастью, приветливыми, коммуникабельными, порядочными людьми. Вероника сразу подружилась с Оксаной - такой же молодой женой, ее ровесницей, но уже мамочкой (у них с Иваном уже была двухлетняя дочь). Этот Иван был колоритной фигурой: старше их всех на шесть лет, он был очень взрослым и рассудительным, к тому же он был типичным украинцем родом из Днепродзержинска, любил застолье, песни под свой баян, сало и украинский борщ. Своей уверенностью и какой-то основательностью он являл символ семейного благополучия и надежности, и это тянуло к нему еще очень зыбкую и неустойчивую семейную парочку Вероники и Сергея. Пример этой семьи, тесное повседневное бытовое общение с Оксаной и Иваном вселяли веру в неуверенную душу Вероники, что все еще может быть хорошо.
   Примечательной была и личность квартирной хозяйки: Ольга Васильевна, довольно пожилая уже казачка, было полна противоречий: с одной стороны она была жадной на деньги , своей любимой поговоркой "счет дружбы не теряет" при расчете за квартиру она доводила Веронику до дрожи, но была и другая сторона : она время от времени организовывала во дворе общие ужины (и здесь не особенно подсчитывала, кто и сколько поставил на стол, сама выставляя свои запасы из погреба), и этим очень сблизила всех своих квартирантов между собой.
   Бабу Олю все любили, она с готовностью помогала управляться по хозяйству, учила солить и мариновать на зиму, разрешала пользоваться огородом и садом. В общем, в одном лице молодые семьи обрели и хозяйку, и мамку, и бабушку. Даже спустя много лет, пока была жива баба Оля, эти две молодые семьи приходили к ней в дни рождения, с удовольствием вспоминая годы проживания в этом гостеприимном доме на окраине Минеральных Вод. Они благодарили судьбу за то, что ужасный для многих семей факт проживания на частной квартире для них обернулся и хорошей школой молодых хозяек, и отсутствием страха в любой момент остаться бездомными из-за капризов и придирок хозяйки дома, и обретением друзей в чужом городе.
   Через год у Вероники с Сергеем родился сын, и совместные заботы о малыше немного сблизили молодых, хотя и добавили поводов для раздоров. Вообще -то ссор в молодой семье было много: мужу не очень нравилось, как жена справлялась с нехитрым хозяйством, к тому же неопытность обоих в вопросах интимной жизни не позволяла им сделать эту сторону отношений приятной обоим. Эта неудовлетворенность порождала массу конфликтов на первый взгляд мелких, но со временем лучше не становилось. Ко всему этому прибавилось постоянная нехватка денег на самое необходимое. Даже потребности ребенка в питании и одежде приходилось урезать: покупка любой вещи превращалась в проблему, так как зарабатывал только Сергей, его скудного заработка не хватало и на оплату жилья, и на питание , и на городской транспорт , и на самую элементарную одежду и обувь: бывали дни , когда в кошельке молодой хозяйки не было пяти копеек на автобус- и она шла пешком через весь город. И даже помощи родителей Вероники было недостаточно.
   Сыну было пять месяцев, когда молодая семья решила на восьмое марта навестить родителей Вероники. В марте еще холодно, но завернутым в одеяло малыша уже не повезешь - нужна была теплая курточка. Вероника взяла отложенные для этого пятнадцать рублей (других денег в семье не было) и пошла в город в магазин , чтобы купить курточку сыну. На привокзальной площади толпились цыгане. Вероника никогда не останавливалась на призывы цыганок погадать и "всю правду рассказать". И в этот раз она намеревалась сделать то же самое. Молодая цыганка с малышом на руках преградила ей путь:
   -Скажи, милая, где здесь детская поликлиника? Помоги, малыш заболел!
   Ну, как могла молодая мать отказать в такой просьбе такой же молодой матери? Вероника на минуту остановилась, и это была роковая ошибка:
   -Конечно, подскажу: пройди вон туда до угла, поверни налево и дальше никуда не сворачивай.
   -Какая ты добрая, дай скажу тебе, что тебя ожидает очень скоро.
   Вероника, измученная материальными проблемами, задающая иногда себе вопрос: а правильно ли тогда поступила, выбрав Сергея, не могла отказать себе и решила послушать, что же ее ждет. Забыв об опасности, остановилась.
   - Милая, ты счастливая, но сейчас у тебя проблема, и ты идешь ее решать, но тебе помешают. Покажи, какие у тебя есть деньги?
   Ну, любой здравомыслящий человек, услышав такую просьбу, повернулся бы и ушел. Вероника же, словно под гипнозом, вытащила свои злосчастные последние пятнадцать рублей и показала цыганке. Цыганка накрыла своей ладонью деньги на ладони Вероника, а когда отвела руку - денег не было. Опешившая от такого фокуса Вероника сначала потеряла дар речи, а потом, вдруг осознав, что попалась на хитрость цыганки, попросила:
   -Отдай! Это все, что у меня есть, мне ребенку куртку купить надо. Пожалуйста, отдай!- Вероника почти готова была заплакать.
   - Что тебе отдать? Ишь , умная нашлась! А ты докажи, что деньги были, обыщи меня - не найдешь!
   Вероника поняла, что действительно не найдет, и даже если позовет милицию - ничего не докажет. Удрученная таким вероломством цыганки и своей собственной глупостью, она со слезами вернулась домой. Говорят: "все то, что нас не убивает, делает нас сильнее". Веронике пришлось сначала выслушать от Сергея о себе все, что он думает по этому поводу, а потом взять старую, но еще не сильно изношенную, куртку мужа и сшить из нее обновку для сына. Со временем когда-то беспечная и смешливая Вероника научилась справляться со всеми проблемами, возникающими у нее на пути, и не ждала помощи ниоткуда. Муж из Сергея получился надежный, внимательный и верный, но он мало что умел в жизни, разве что работал много и хорошо, его ценили в его строительном управлении, но всем остальным он мало интересовался. Он, конечно, как и все его друзья - монтажники, любил рыбалку, отдых на природе, походы в кино, застолье по праздникам и выпить иногда после работы. Но Вероника была совсем из другого мира. Ей не хватало сцены, пионерских мероприятий, загородных пионерских лагерей, песен под гитару у костра, увлеченных творчеством людей. Она иногда тосковала по прошлой жизни, но не надеялась ее вернуть или найти когда-нибудь здесь в ее новой жизни.
   Когда сыну исполнился год, ее подруга Анна собралась замуж (она уже успела простить Веронику за Андрея) и позвала ее на свадьбу. Вероника понимала, что там обязательно встретится с Андреем, и немного волновалась по этому поводу. Прошло больше трех лет с тех пор, как они расстались у автобуса во Владикавказе. Она редко вспоминала о нем, и не очень желала встречаться. Но подруга выходила замуж, и Вероника не хотела пропускать это событие. С мамой договорились, что она довезет их с сыном на служебной машине до совхоза, а часа через два заберет, так как больше малыш не выдержит.
   Свадьба проходила в том самом дворе, где три с половиной года назад провожали в армию Андрея. Погода была теплой, и столы рядами стояли прямо во дворе. Жениха с невестой ждали всей большой толпой на улице у ворот. Первым подъехал микроавтобус с гостями, и из него выпрыгнул Андрей. Вероника замерла. Она не ожидала от себя, что это встреча так ее взволнует. Она не сводила глаз с Андрея. Он сильно изменился: раздался в плечах, возмужал, волосы остриг короче, под глазами появились кисточки морщинок, и от этого он казался старше своих лет. Он был оживлен, весело распоряжался гостями и только на мгновение остановил взгляд на Веронике, как останавливают его на новых, но не слишком заинтересовавших людях. Как громом пораженная, Вероника, ожидавшая всякой реакции, но не такого воинствующего равнодушия, готова была упасть в обморок, и только ребенок на руках удерживал ее в сознании. "Не может быть! Он просто не узнал меня в толпе или не захотел при всех показать свои чувства! Сейчас он освободится и найдет способ подойти ко мне. Он же так любил меня, ну не может человек так измениться за какие - то при года!" - целый ураган разноречивых чувств и мыслей обрушился на Веронику. Если Андрей хотел шокировать ее своим поведением - ему это удалось. Она глаз не сводила со своего бывшего жениха, и, наверное, это было заметно всем, кто хотел увидеть ее реакцию. Пока она уходила в дом уложить спать сына, ей освободили место ( и других свободных не было!) рядом с Андреем. "О-о-ох!" - облегченно вздохнула она про себя, - сейчас все изменится, он не выдержит, заговорит, и тогда я смогу попросить прощения за то мое предательство!"
   Они сидели на одной скамейке так близко, что прикасались локтями и ногами друг к другу, но Андрей вел себя так, будто рядом не было никого. Он общался с друзьями, провозглашал тосты, шутил и смеялся, не обращая никакого внимания на Веронику, и даже, напротив, изо всех сил игнорируя ее присутствие!
   Постепенно в душе Вероники стала подниматься самолюбивая обида. "Как! Меня, которую он возносил до небес, носил на руках, хотел сделать женой и матерью своих детей, вот так не замечать?"
   Она как будто забыла и о своем предательском замужестве , и о той настоящей драме, устроенной ею в его жизни. Она как будто не заметила, что все друзья и родственники Андрея если не простили, то по крайней мере снова приняли ее. Хоть и с небольшим холодком, но приняли, посадили с собой за стол, шутили и разговаривали. Только он не мог. Просто не мог.
   Лучший друг Андрея - Роман, старший из его двоюродных братьев, встретил Веронику еще до приезда молодых на веранде дома:
   - Ну, как живешь? Сына как назвала - Андрей?
   -Нет, Максим.
   - А почему не Андрей, мы - то думали: ты его любила!
   - Так получилось, прости, что не оправдала ваших ожиданий.
   -Бог прости, - ответил Роман и отошел; больше за все время он к ней не подходил и не заговаривал.
   Свадьба была в разгаре, когда за Вероникой заехала мама: пора было укладывать спать малыша. С тяжелым сердцем Вероника покинула до боли знакомый двор и всю дорогу молчала.
   - Может быть, тебе не надо было ехать сюда? - спросила мама.
   - Может быть, и не надо было, - тихо ответила Вероника.
  
   ***
   Зимой выпало много снега, что не часто случается в этих местах. Однажды Вероника возвращалась домой одна. Был тихий вечер, с неба сыпались на землю и людей крупные белые хлопья снега. Если поднять голову, то на черном фоне неба эти летящие белые хлопья были похожи на падающие звезды. Вероника остановилась и снова оказалась в том феврале, когда они с Андреем летели в бесконечности Вселенной, ртом ловя падающие звезды, которые тут же таяли от поцелуя. И в то же мгновение в голове возникли слова, они сразу сами складывались в строчки:
   ...Золотой мой, золотой...
   Как живется-можется?
   О тебе моя печаль все с годами множится.
   И плетет, плетет тоска
   Дней разлучных кружево...
   Ты из дали - далека
   Еще больше нужен мне.
   А года летят , летят,
   Время все торопится,
   И сквозь давний снегопад
   Счастье не воротится...
   Не воротится весна,
   Наша ночь - прощание,
   И осталось только в снах
   То очарование.
   Вероника ахнула:
   "Как, неужели случилось то, чего она когда-то побаивалась, принимая решение выйти замуж за Сергея? Неужели теперь, через столько лет пришла любовь, которой прежде так и не дождался Андрей? Но ведь тогда не было любви, было наваждение от романтических встреч и безумно влюбленного мальчика! Что же тогда это? Нет, не хочу! Я же видела, что он забыл меня, даже заговорить не захотел! Остановись! Вспомни: теперь ты в ответе не только за себя!".
   Все эти правильные мысли ничего не могли изменить. Ирония судьбы: когда Вероника изо всех сил старалась полюбить Андрея, из этого так ничего не получилось, а теперь, когда она по любви, по своему собственному желанию вышла замуж, родила сына и только начала строить свое семейное счастье - вот она - нежданная, нежеланная, несвоевременная, ненужная никому любовь! Господи, за что?
   И вдруг она поняла , за что.
  
   ***
   К сожалению, только с возрастом мы начинаем понимать, что каждое наше решение, и каждый поступок влекут за собой, как мы считаем и жалуемся на это, наказание. И мы спрашиваем Господа: "За что наказываешь меня?" В какой-то умной книжке Вероника прочла, что вопрос мы обычно ставим неправильно. Вопрос должен быть: "Для чего? Чему хочешь научить меня, Господи?"
   Урок, который ей приготовила Судьба, Веронике еще предстояло получить и постараться усвоить. А пока она стояла под снежным звездопадом и плакала. Она не знала, от горя или от счастья плачет. Она уже начинала осознавать, что семейный опыт скорее не удался, чем удался, а трудности, встреченные на этом пути, не способствовали счастью. И, конечно же, всю свою будущую жизнь она уж точно не хотела бы прожить так, как прожила эти два года замужем. Она еще, по- своему, любила мужа и жалела его, но в глубине души, понимала, что он все же "герой не ее романа".
   "Героем не ее романа" Сергей стал почти сразу после свадьбы. Дело в том, что и Вероника, и Сергей ничего не смыслили оба в том, что составляет основу брака - в сексе. Ни у одного из них не было опыта в этих отношениях, и все, чем они занимались до сих пор, напоминало игры двух взрослых детей, получивших игрушку, с которой толком не знали, что делать. Никакого просвещения в этой области не получили ни он, ни она. Как происходит первый контакт, Вероника услышала из рассказа разводившейся со своим мужем как раз в этот год младшей сестры своей мамы. Настя, к ужасу Вероники, поведала ей, что этот процесс очень болезненный, и от неопытности ее собственного мужа она в первую брачную ночь пострадала физически так, что на "скорой" с кровотечением была увезена в больницу прямо с брачной постели. Эти ужасы так напугали впечатлительную Веронику, то она со страхом ждала эту самую первую брачную ночь.
   Почти три месяца после свадьбы она в моменты близости чувствовала только страх и сильную боль, поэтому, как могла, всячески этого избегала, доводя до истерик и обмороков молодого мужа. Около четырех лет длился этот кошмар, конечно, не украсивший первые годы семейной жизни и способствующий постепенному отдалению и охлаждению супругов. Ничего хорошего в том, что стала женщиной, Вероника не видела и, что важно, и не ждала ничего впереди. Может быть так и дальше продолжалось бы, но видимо, Бог сжалился над ней - и подарил ей случайный или не случайный роман в летнем пионерском лагере.
   Ее новый знакомый Александр был старше на 3 года и хорошо знал, чего хочет женщина. И там, в лесу, в палатке, Вероника впервые почувствовала, как тот большой неприятный предмет, который до этого доставлял ей только неприятности и боль, оказывается, может быть желанным. Оказывается, его прикосновения и ощущения в себе можно хотеть, ждать, испытывать от его движения просто сказочное удовольствие. Новые ощущения, связанные с этим, доставили Веронике радость открытия.
   - Как же так случилось, - думала Вероника, - что я , прожив замужем четыре года, ничего не знала о настоящих отношениях мужчины и женщины?
   Она начала искать литературу на эту тему, но т.к. в Советском Союзе "секса не было", такая литература была редкостью, и все же кое - что издавалось - и снова целый ряд открытий! "Боже мой, - удивлялась Вероника, - какие же мы "темные" оба с Сергеем!". В очередную встречу с мужем еще во время работы в лагере она увела его глубоко в лес, захватив одеяло, очевидно, чтобы попробовать испытать хоть что - нибудь приятное уже с мужем, ведь она его выбрала своим мужчиной на всю жизнь! "Раз получилось с одним - поучится и с другим", - наивно думала она.
   В лесу она попробовала растормошить Сергея, применив некоторые уже известные ей приемчики, только его страстные, но неумелые ласки так и не смогли ни тогда, ни позже дать ей ощущения, о существовании которых в себе самой она уже знала. Она поняла, что эти ее ощущения зависят от мужчины, который рядом, и от своего мужа уже этого никогда не ожидала.
  
   ***
   Этот летний роман надолго увел мысли Вероники от навязчивой идеи во что бы то ни стало добиться прощения у Андрея. Она по- прежнему ухаживала за мужем и ребенком, радовалась первым шагам и первым словам сына, готовила мужу завтраки и ужины. К ее радости в ста километрах от их города было начато строительство крупнейшего на юге химического комбината, и Сергея на многие месяцы отправили на эту грандиозную стройку. Это был уникальный выход и для карьеры Сергея, и для бюджета семьи, и для чувств Вероники.
   Весной, в апреле, Вероника. под предлогом навестить родителей, поехала в совхоз на день рождения Анны, конечно же, с надеждой встретится с Андреем. Все так же в доме тети Полины собиралась теперь уже повзрослевшая компания. Только в этот раз приезд Вероники друзья встретили чуть - чуть настороженно: они не очень понимали, что она здесь хочет найти, почему, выйдя замуж, приезжает одна, и как же себя вести с ней в присутствии Андрея. Андрей в этот раз был не один: он привез из Владикавказа миловидную девушку кавказской внешности, чтобы познакомить ее с друзьями и родными. Веронику немного царапнуло это обстоятельство, но девушка ей понравилась, при этом Вероника не увидела в ней соперницы. Видя прежнее равнодушие к ней Андрея, решила сама заговорить с ним и попросить, наконец, прощения за то давнее свое предательство. Он холодновато ответил ей , что зла на нее не держит, мол, живи спокойно и счастливо, ничего ты мне не должна.
   После того зимнего своего прозрения, Вероника, конечно, ждала не такого ответа. Она, как могла осторожно, попыталась намекнуть ему, что вся ее любовь вернулась с еще большей силой - и она готова идти за ним на край света.
   - Знаешь, - ответил Андрей, - поздно. Уже ничего не вернуть, ты свой выбор сделала, а я не готов разрушать твою семью. И общаться с тобой мне тяжело и неприятно. Живи, как знаешь.
   И ушел в другую комнату. К оглушенной Веронике подошел Роман, лучший друг и брат Андрея. Видя ее отрешенный взгляд и понимая, что произошло, он произнес:
   - Ну, а чего ты ожидала? Ему еще и сейчас больно, мы никогда о тебе не говорили, а тут ты появилась со своей любовью!
   Андрей лежал в пустой комнате на диване лицом в подушку. Невозможно передать тот ураган чувств, который охватил его от встречи с Вероникой: любовь еще не умерла совсем, но , как цунами, захлестнули эту оставшуюся в уголках сердца несчастную любовь злость на Веронику за ее вероломство и на себя за свою слабость, а еще обида: почему именно с ним такое происходит, почему его любимая так с ним поступила, зачем вернулась так поздно? Нет, он пока не мог ее простить!
   Ничего не оставалось Веронике, как, глотая слезы, уехать домой и снова окунуться в повседневную жизнь жены и молодой матери. Вскоре к ней на время переехала Анна, чтобы после своего неудавшегося супружества и развода устроить свою жизнь в городе поближе к подруге.
   Устройство ее жизни, дружеские посиделки и даже само присутствие в доме родственницы Андрея немного скрасили Веронике эффект от неудачного признания, но горечь от отказа даже простить ее и неудовлетворенная все разгорающаяся любовь к Андрею просто убивали Веронику. И только ее неиссякаемый оптимизм и жажда жизни поддерживали в ней веру, что все еще может измениться для них с Андреем, и снова сами родились строчки:
   Злая стужа на дворе,
   Ночь с тоскою водится...
   Мне приснилось в январе-
   Счастье не воротится:
   Снился давний снегопад
   И глаза влюбленные-
   Не вернуть любовь назад
   Тропкой заметенною!
   Но растаял синий лед,
   Стал слезой горючею.
   Улеглась за горизонт
   Грозовая туча-
   И на сердце вновь весна,
   Светлая , с надеждою,
   Обещает мне она
   Радость нашу прежнюю.
   Пусть в разлуке мы пока
   За делами будними-
   Вот тебе моя рука,
   Счастье мое трудное!
  
   Она приложила все усилия, чтобы это стихотворение попало к Андрею (ведь Анна жила у нее и часто ездила домой в совхоз). Но реакция оказалась не той , на какую рассчитывала Вероника. Прочитав стихотворение, Андрей пренебрежительно вернул Анне листок со словами: "Такую ложь я уже много раз в ее письмах в армии читал. Не верю!".
  

*****

   Вероника на много лет оставила любые попытки вернуть расположение Андрея. Еще через год он женился на той самой девчонке из Владикавказа, у них родились два сына, и все у них было хорошо. Анна время от времени привозила Веронике вести о делах Андрея. От нее она узнала, что Андрей оказался хорошим мужем, настоящим хозяином: делал вино, разводил песцов и кроликов, строил большой дом для своей семьи - и никогда не заговаривал с Анной о Веронике.
   Их дружеская компания по - прежнему была дружна, она несколько разрослась. Многие женились и вышли замуж, но по праздникам они так же собирались в большом гостеприимном доме Авдеевых. Вероника старалась приезжать к подруге в другие дни, чтобы, если и встретить Андрея, то не в толчее праздника. Он же, как мог, избегал таких встреч.
  
   ****
   Когда сыну исполнилось три года, Вероника, к тому времени уже переехавшая в новенькую, недавно полученную Сергеем, квартиру, нашла себе работу в только что отстроенной большой школе неподалеку от дома. Это был хороший шанс начать карьеру в городе, в котором, прожив почти четыре года, она знала только детскую поликлинику и магазины. Она до одури устала сидеть дома. Привыкшая с детства к шумным мероприятиям, обширному кругу знакомств, всеобщему вниманию и сцене, Вероника провела эти годы как в заточении. Она просто рвалась к людям, в общество, в толпу, но маленький сын не был пристроен в детский сад: связей не было, денег тоже, а просто с улицы в садик брали.
   Выручила опять бабушка Вероники: она жила в Железноводске и согласилась на время взять правнука к себе. Там она устроила его в ближайший к дому детский сад, и теперь родители занимались воспитанием сына по выходным.
   Если бы Вероника тогда, в свои двадцать четыре года, понимала, что она совершила, расставшись с сыном на целых три года, она бы лучше голодала, но в то время ее обрадовало согласие бабушки: в рабочее дни она была абсолютно свободна, и могла делать карьеру и имя в чужом городе. Она с головой погрузилась в любимую уже теперь работу. В школе, куда она попала, был энергичный, заводной коллектив. Директор школы была женщина строгая, умная и справедливая. Она многому научила Веронику: проникновенно и правильно говорить, четко планировать свою работу, ставить цели и добиваться их достижения. К тому же самые близкие коллеги по работе: старшая пионервожатая Ирина и организатор внеклассной работы Виталий были современными, жизнерадостными людьми (Ирина имела опыт работы в Артеке, а Виталий был таким умным и деловым, что олицетворял собой вечный двигатель). С такими напарниками Вероника не только научилась работать, но вскоре стала известной в городе личностью, так как с ее участием многие дела вывели школу в передовые.
   Значительную помощь в бурной деятельности Веронике оказывала опытная Ирина; она была всего - то года на три старше, но замужем не была, и вследствие этого не потеряла несколько лет на декретный отпуск. К тому же знания и опыт, полученные в Артеке, кардинально отличали качество ее работы от неумелых действий новичков, часто сменявшихся в других школах. В отблеске ее вожатской славы и под ее покровительством работать Веронике было интересно, а получающиеся результаты вызывали чувство гордости - и Веронике уже с первого года казалось, что она приобщена к чему-то значительному и важному, является частичкой этого "важного" и сама уже стала хорошей вожатой.
   Особенное внимание и поддержку оказывал Веронике и Виталий - тот самый заводной организатор внеклассной работы. Он был красавчик, его черные глаза в мелких смешинках морщинок всегда весело и ласково встречались с ее глазами, и ей, так долго просидевшей в четырех стенах и не общавшейся с умными молодыми мужчинами много лет, стало казаться, что он влюблен в нее. Он был разведен, к тому же оказался ровесником Вероники, а два года, прошедшие с той несчастливой встречи с Андреем, когда он не поверил в ее разгоревшуюся любовь и отверг ее, слегка стерли эту несостоявшуюся любовь из сердца Вероники. Виталий, сам того не зная, стал "клином", которым, как известно "клин вышибают". Их общее дело, совпадение интересов и неудовлетворенное либидо сделали свое дело.
   В один из жарких майских выходных дней Вероника и Виталий по приглашению молодой учительницы четвертого класса отправились на природу, но уже через час попали под сумасшедший ливень и вынуждены были вернуться. Наскоро отправив детей по домам, решили обсохнуть дома у Вероники, так как ее дом был ближе всех. Молодые люди пили теплое вино на кухне, завернувшись в простыни и полотенца, играли в шашки и домино, подшучивали друг над другом - и эта безобидная встреча как-то очень сблизила их. Все следующие дни Вероника всячески старалась попасть на глаза Виталию. Он также при встречах ласково поглядывал на нее, но никаких шагов не предпринимал. Это задевало Веронику и усиливало влечение то ли к нерешительному, то ли затеявшему свою игру мужчине. Иногда они шли вместе с работы к его остановке, иногда оставались вдвоем допоздна оформлять рапорты, альбомы, лозунги и много других, так необходимых в советские времена атрибутов пионерской работы, но Вероника была замужем, а он совсем недавно расстался с женой и маленьким сыном. Мысль о том, что совсем недавно фактически без отца в другом городе остался его сын, а он приложит свои усилия, чтобы лишить отца еще и сына Вероники, не добавляла ему решимости в отношениях с Вероникой. Он, конечно, сказал ей об этом, и вскоре стал встречаться с заезжей красоткой из горкома комсомола. Когда следующей зимой он сообщил Веронике, что завтра женится, она смогла в сердцах сказать только одно: "Что ж, как женишься -так и жить будешь!".
   Ей было очень обидно, что он так и не попытался построить жизнь с ней, а она уже была готова к новой жизни!
   Вероника потом часто вспоминала, с каким нехорошим чувством тогда отреагировала на его заявление о женитьбе. Семейная жизнь этой пары не задалась с самого начала: его избранница не нашла общего языка с родителями Виталия, а три выкидыша за полтора года окончательно развеяли скороспелый брак. Но Веронику к тому времени уже кружил совсем другой любовный вихрь.
   ***
   В первый год ее работы весной ее вызвали в городской комитет комсомола и предложили летом поработать старшей пионервожатой в загородном палаточном военно-спортивном лагере для трудновоспитуемых подростков. Вероника ужаснулась: жить в палатке два месяца в лесу (она с детства панически боялась пауков и других насекомых!) без горячей воды, да еще с целой оравой трудных подростков? Она всего однажды, еще в десятом классе, ночевала в палатке в горах в двухдневном походе, но с трудными подростками никогда дела не имела.
   Высказав свои сомнения Ирине и Виталию, она услышала:
   - Ты работаешь в городе первый год, и для твоей карьеры здесь отказ нежелателен, - посоветовал Виталий.
   А Ирина со знанием дела заметила:
   - Ты же понимаешь, что это не курорт! Просто никто из опытных вожатых не согласился, а кому городской комитет комсомола это поручит? Соглашайся! Не так страшен черт, как его малюют!
   И Вероника согласилась. В назначенное утро она пришла к автобусу с вещами. Постепенно стала собираться их педагогическая команда. Она состояла из двух военруков, двух учителей физкультуры, старшей пионервожатой (то есть Вероники), медсестры, воспитательницы отряда девочек и "комиссара" - профсоюзного лидера локомотивного депо станции Минеральные Воды. Эти девять человек и должны были два месяца удерживать от правонарушений, воспитывать и учить жить в обществе около ста стоящих на учете в милиции детей от девяти до пятнадцати лет. Команду педагогов собрали за пять дней до открытия лагеря, потому что лагеря как такового еще не существовало в природе. И именно на природе, то есть в лесу, в восьми километрах от города, он должен был появиться их усилиями на обширной, совершенно пустынной поляне.
   Если бы Веронике еще в городе объяснили, что за пять дней на пустом месте двое немолодых и четверо молодых мужчин и три женщины смогут построить и подготовить к заезду детей лагерь на сто мест, она бы покрутила у виска.
   Трава на поляне была по пояс, и было совершенно непонятно, как же тут расположатся палатки для детей, навес - столовая и душ с туалетом. Но все дружно взялись за дело, застучали молотки, и из заготовок мужчины довольно быстро возвели не только хозяйственные постройки, но еще и установили целый десяток длинных скамеек в импровизированном актовом зале и даже сцену с флагштоком. В последний из пяти дней поставили прямо в высокой траве палатки отдельно для каждого из трех отрядов. Вероника удивлялась, как же в высокой траве они будут забираться в них, но, забегая вперед, надо сказать, что уже через пару дней с появлением детей трава была вытоптана и примята их неугомонными пятками до такой степени, что даже не верилось, что она здесь росла.
   А пока в палатки поставили раскладушки, завезли матрацы и постельное белье - и лагерь был готов.
   Наутро Вероника с опаской разглядывала выходивших с вещами из автобуса разновозрастных и разномастных подростков. Они вели себя на удивление тихо и были послушны. Все последующие дни Вероника не переставала задавать себе вопрос: "Почему они считаются трудными? Они не грубили, не убегали без спросу, дежурили добросовестно, с готовностью и энтузиазмом участвовали в мероприятиях и спортивных соревнованиях. Все мужчины в лагере (может быть потому, что лагерь был отрезан от внешнего мира, и коллектив был небольшой) с удовольствием весело общались и играли в спортивные игры с мальчишками и девчонками.
   Здесь в лагере, впервые за многие годы Веронике представилась возможность проявить свои творческие способности. Она придумала игру на местности. В такие развивающие и познавательные игры очень любят играть подростки до сих пор. Вдвоем с военруком, довольно пожилым, но очень обаятельным и веселым майором запаса, участником войны, они с утра отправились прокладывать маршруты для трех отрядов на расстоянии примерно 4-х километров от лагеря. Там находилась небольшая высота, к которой и должны были на следующий день устремиться "боевые группы", преодолев ряд препятствий и научившись в пути ориентироваться на местности, тушить лесной пожар, укрываться от "ядерного взрыва" и оказывать первую медицинскую помощь. На склоне холма им нужно было найти "боеприпасы" (конфеты, спрятанные в ветвях) и флаг, который надо было установить на вершине.
   Чтобы составить карту для трех маршрутов ( для каждого отряда - свой маршрут! ), надо было с компасом в руках отсчитывать шаги от ориентира до ориентира на местности площадью в несколько квадратных километров, а потом еще все это нарисовать на бумаге; на следующие утро нужно было установить и оборудовать пункты с препятствиями по Гражданской обороне, пожарной защите , правилам движения и первой медицинской помощи, затем проконсультировать судей на этих пунктах, подготовить оценочные листы и необходимое оборудование, договориться со специалистами и так далее, и так далее и так далее...
   Игра прошла на ура! Дети и педагоги были довольны, и на этой радостной волне после праздничной дискотеки все взрослые, уложив детей спать, собрались на пикник у костра на поляне неподалеку от лагеря. Впервые за смену все чувствовали какую-то близость, единение душ, ощущали себя людьми , совершившими почти подвиг на почве педагогики. Центром внимания была Вероника - автор и разработчик игры. "Комиссар" лагеря, тот самый Александр, машинист железнодорожного депо, очень обаятельный молодой мужчина, особенно внимательно поглядывал на Веронику. До этого вечера он относился к ней ровно, шутил как со всеми, но особого внимания не уделял. Сейчас же при неверных отблесках костра Вероника заметила в его взгляде совсем другой интерес: он как будто только сейчас разглядел в ней женщину и всем своим видом старался показать ей свой мужской интерес. И сердце Вероники, не избалованное мужской лаской, дрогнуло. Ее неудачное в сексуальном смысле замужество и безнадежная любовь к Андрею здесь, в лесу, в романтический вечер у костра, на радостном эмоциональном подъеме после удачно проведенного дела толкнули Веронику на поступок, на который вряд ли она бы отважилась, будь ее жизнь другой. Александр был женат, она была замужем, и эта не очень красивая связь, может быть, и разрушила бы, в общем - то чистую и незапятнанную душу Вероники, если бы не тот бесценный сексуальный опыт, который был ей так необходим и, наконец, раскрыл ей глаза. Итак, было лето, чудесный лес, отличная компания и сказочный роман с опытным и ласковым мужчиной. Что еще для счастья надо?
  
  
   ***
  
   Картинка была бы почти идиллической, если бы не маленькие происшествия, которые не удивительны в лагере, полном "трудных" подростков.
   После отбоя все взрослые, конечно, несколько раз обходили палатки, проверяя, все ли воспитанники на месте. Иногда кто - либо из детей бродил по лагерю, объясняя это личной надобностью. Однажды ночью из туалета вытащили на свет курящего малюсенького мальчишку. Диалог с ним рассмешил и растрогал всех:
   - Ты давно куришь?
   - Давно, семь лет.
   - А сколько лет сейчас тебе?
   -Одиннадцать.
   - Ты куришь с четырех лет?
   - Ну да... Наверное.
   - А мама знает, что ты куришь?
   - Нет, - отвечал уверенно мальчик.
   Только в этот момент Вероника поняла, почему эти дети считаются и на самом деле являются "трудными": они просто с рождения обделены родительским вниманием и по своим детским понятиям всеми своими детскими силенками пытаются привлечь внимание взрослых, и прежде всего, своих родителей. За эти их поступки взрослые считают их "трудными". А трудными, и глупыми, и безжалостными являются они, взрослые, из-за своего равнодушия или непонимания своей огромной роли в жизни детей.
   "А мой Максим? - сразу подумала Вероника, - мой маленький сын брошен мною на старенькую прабабушку!". Она тут же вспомнила, как каждый раз, когда она в воскресенье вечером привозила его к бабушке и собиралась уехать, сын устраивал такой рев, как будто она бросала его навсегда в подворотне. Она злилась и жалела его, но надо было уезжать , и она безжалостно закрывала за собой дверь, еще и в подъезде слыша его жалобный плач. Дома она забывала об этом, окуналась в свою привычную уже "светскую" жизнь.
   Этот несчастный одинокий пацаненок в лагере вмиг заставил ее вдруг понять, что она натворила! Ей пронзительно ясно стало, что сын не простит ей этого предательства. Ему всего три с половиной, а он переживает такую потерю! И это по ее вине! До трех лет Вероника не разлучалась с сыном ни на день. Она так боялась за него с первого дня его жизни, что кормила его не по часам, а когда он попросит, причем от груди не отлучала его больше года. Как только стало можно его прикармливать, она бегала ежедневно на детскую кухню за свежим детским кефиром и творожком, готовила ему специальную детскую еду по книжкам и оберегала от болезней. В результате ее Максим рос здоровым , и только ангина иногда заставляла Веронику страшно пугаться за сына до истерики. Она научилась без помощи врачей оказывать ему первую помощь при малейшем повышении температуры.
   Конечно, вынужденная разлука с сыном поначалу давалась Веронике очень тяжело, но она привыкла подчиняться необходимости и поэтому заставила себя подчиниться ей и в этот раз. Она в первые недели разлуки приказывала себе не раскисать по этому поводу и прекратить обычные материнские опасения: не голоден ли сын, не болеет ли, не угрожает ли ему опасность. Бабушке своей она доверяла, та вырастила здоровыми троих своих детей и четверых внуков и, хотя была уже в приличном возрасте, но оставалась сильной, энергичной и заботливой. Ну, о чем было беспокоиться?
   И вот теперь ночью в лагере она вдруг поняла, что ее поступок - ее очередная ошибка; ей, конечно, надо было начать работать: и материальное положение семьи, и психологическое состояние самой Вероники требовали этого, но необходимо было найти другое решение. Максим должен снова жить с родителями, как бы тяжело ни было решать эту проблему.
   И Вероника обратилась к секретарю горкома комсомола, который направлял ее в лагерь. Она пришла к нему в кабинет сразу после двух смен лагеря за руку со своим маленьким сыном:
   - Это Максим. Мы пришли вместе, - сказала Вероника, - потому , что так же вместе мы 1 сентября придем на работу в школу. Другого выхода у меня нет. Помогите устроить его садик.
   Секретарь пообещал через отдел образования помочь Веронике - такую хорошую и надежную вожатую терять не хотелось.
   В общем, через месяц, как раз к началу учебного года, Вероника уже водила Максима в хороший детский сад. Правда, сын орал при расставании и оставался в садике до семи вечера потому , что раньше забирать его было некому, но зато они были вместе, и вечерами читали книжки, играли и изучали буквы и цифры (сын оказался способным, и Веронику очень радовало подобное обстоятельство!).
   Эта идиллия продолжалась до холодов. Садик был в четырех кварталах от автобусной остановки, и холодный ветер сделал свое дело: Максим тяжело заболел. После больницы он был еще слаб, а в школе шла интенсивная подготовка к Новогодним утренникам, и Вероника не могла сидеть на больничном . Пришлось вернуться к тому, от чего несколько месяцев назад с гордостью и удовольствием ушли: Максима снова увезли к бабушке. Еще долгих два года он жил вдали от Вероники: начинал читать и писать, заводил друзей, приобретал увлечения, болел, тосковал по родителям, пока еще очень радовался их приезду и поездкам домой - в общем, рос отдельно от Вероники и уже навсегда стал отстраненным и недоверчивым . Этот самый родной ей человек стал еще одним не простившим ее за предательство!
  
   ***
   В жизни Вероники всегда так случалось, что если она чем -то увлекалась: дело или люди, - то уходила в это с головой. Она не могла разрываться между сыном и работой. Сын был присмотрен, решения этой проблемы (то есть воссоединение с сыном) она на тот момент не видела - и она с головой ушла в свою работу. Должность старшей пионервожатой была беспокойной, но дело, которое она, эта должность, предполагала, было интересным, разнообразным: сплошные праздники, походы, красочные ритуалы, пионерские приветствия и слеты. А еще так полюбившаяся не только детям, но и взрослым военно - спортивная игра "Зарница" Все это получалась у Вероники хорошо. Ей было интересно самой, так как работа давала ей общение с активными и веселыми молодыми людьми, знакомство с высокопоставленными лицами города и края. У нее с ними был взаимный интерес: Вероника приносила им славу победами ее воспитанников на различных уровнях, они же давали ей определенный статус в городе, награждали, поощряли, ее имя появилось в газетах. В общем, это было то, чего ей всегда хотелось!
   Разумеется, среди ее новых знакомых были и те, чье внимание не осталось без ответа. Она быстро влюблялась и быстро расставалась.
   Ее работа в лагере для "трудных" подростков сделала ей имя в городе, потому что "комиссар" лагеря был довольно популярным лидером в профсоюзных и партийных кругах, и потому ,что все воспитанники лагеря после второго потока гурьбой пришли в отдел образования просить продолжения, хотя все предыдущие годы из этого лагеря дети устраивали массовые побеги . На новенькую вожатую обратили внимания и в горкоме комсомола. Осенью она получила первые награды по итогам лета, ее работу заметили и оценили.
   Это так окрылило Веронику, что она почувствовала себя востребованной, известной и привлекательной как никогда. Эта "звездность" кому угодно вскружит голову! Еще бы! Вероника теперь могла входить в любые кабинеты, решать рабочие вопросы на любом уровне. К тому же ей было всего двадцать четыре, она теперь была блондинкой, отрастила волосы до плеч, сама сшила несколько модных платьев. Наконец-то у нее появились кое - какие деньги на туфли и сапоги и она могла почувствовать себя эффектной молодой женщиной, перед которой открыты все двери. А небольшой сексуальный опыт, приобретенный в лагере, приоткрыл перед нею и еще одну привлекательную сторону светской жизни.
   Ее воспитания и рассудительности хватало на то, чтобы не пускаться "во все тяжкие", но иногда она на время теряла голову, особенно если мужчина был красавцем и умел давать ей то внимание и любовь, в которых не очень силен был Сергей. Ей не хватало любви: любви, недополученной в детстве в пуританской и неласковой семье; любви, отобранной у нее на самом взлете армией; любви, растерзанной неудачами и проблемами быта. Она все время искала ее в глазах и поступках каждого понравившегося ей мужчины, но каждый раз убеждалась, что движет ими что угодно, но только не любовь.
   Ее муж Сергей часто подолгу бывал в командировках, к тому же было ясно, что интимная сторона их жизни никогда не наладится. И Вероника не считала свои мимолетные измены преступлением. В ее новых компаниях, куда поначалу она пыталась приводить Сергея, он чувствовал себя не в своей тарелке: замыкался в себе, ревновал и злился - и постепенно Вероника перестала звать его в свой круг.
   Они уже давно не были близкими людьми, их связывали дом и сын, и, наверное, развод был не горами, но судьба подкинула им еще один шанс к сближению.
   ***
   В семидесятых годах тысячи советских специалистов понадобились в быстро развивающихся арабских странах на строительстве крупных промышленных объектов.
   Организация, в которой работал Сергей, уже много лет посылала своих лучших специалистов в Ирак на строительство элеваторов. Специальность и квалификация Сергея идеально подходила для этой командировки.
   Разумеется, Вероника всю свою энергию направила на оформление документов для поездки в Ирак. Крайняя степень нищеты их семейного бюджета, невозможность, много лет живя в квартире, сделать элементарный ремонт или купить мебель, дешевая одежда и скудный стол - это ли не повод побегать по кабинетам и добиться направления Сергея в Ирак в качестве советского специалиста. Когда Сергей уехал, Вероника не очень жаждала ехать следом. Она вдруг осознала, что на пике своего успеха в городе она исчезнет из поля зрения на два или три года и к чему вернется - неизвестно! Эта перспектива ей не нравилась, слишком многих жертв ей стоила эта известность; нет, пожалуй, она никуда не поедет!
   Уже через три месяца, как гром среди ясного неба, пришел вызов для нее, как члена семьи советского специалиста, и ехать надо было уже через несколько дней. За эти дни она должна была рассчитаться на работе, собрать вещи, сдать квартиру квартирантам, попрощаться с друзьями и собрать сына. Последнее, пожалуй, из всего вышеперечисленного, было самым приятным: наконец - то они с сыном будут вместе, хоть и при таких обстоятельствах!
   В самый последний день перед вылетом в Москву, когда все хлопоты закончились, и Вероника осталась одна в опустевшей квартире (сына ей должна была привезти бабушка только утром), она вдруг почувствовала приступ какой - то пронзительной тоски: она не хотела ехать ни в какой Ирак! Ей припомнилась одна из дневных прощальных сцен. Пожилой военный руководитель одного из городских учреждений почему-то пошутил:
   - Ну, Вероника, смотри со своим боевым характером революцию там не устрой. Да не поджарься - там ведь пекло!
   Если бы он знал, какими пророческими в самом прямом смысле окажутся его слова!
   Так, с нежеланием, а может быть, с каким - то предчувствием, Вероника все - таки вылетела вместе с шестилетним сыном сначала в Москву, а потом в Багдад.
  
   ***
   В Москве шел мокрый снег, и, было промозгло и холодно. Все теплые вещи, которые были взяты с собой, Вероника натянула на себя и на Максима.
   Огромный самолет ИЛ-- 62 оказался очень комфортабельным, обед горячим и вкусным, стюардессы ослепительно красивые и улыбчивые - такого шика Вероника в своей жизни никогда не видела, и это приятное ощущение изменения качества своей жизни в невероятно лучшую сторону заслонили и ее неохотное согласие на выезд, и ее тревожный внутренний голос. Они почти пять часов наслаждались этим чудесным полетом, где - то в середине пути помахали на прощание в иллюминатор возвышающемуся над облаками Эльбрусу, понаблюдали за серо - коричневым изломанным бесконечным ландшафтом внизу после Каспийского моря. Голос стюардессы объявил, что они вскоре произведут посадку в аэропорту Багдада, температура воздуха в столице Ирака - плюс тридцать пять градусов.
   Вероника оторопела! Они одеты в зимние вещи, переодеться в самолете немыслимо и не во что. Максима она как могла раздела, а сама осталась в теплых колготках и сапогах, да еще и в свитере.
   Горячий воздух встретил их у трапа. Но в аэропорту было прохладно: Вероника впервые ощутила, что значит кондиционер, до этого она ни разу не видела его в действии. Но в автобусе, который их встретил и подвозил в гостиницу посольства, кондиционера не было, а дорога заняла целый час, и Веронике было не до финиковых рощ вдоль дороги и непривычной архитектуры. Максим то и дело показывал за окно, а Вероника потела и думала тальк о душе в номере гостиницы. Когда, наконец, все это состоялось. Вероника, оглядевшись, подумала, что все не так уж плохо: вокруг красота, вежливые чиновники решают все вопросы, на страже твоей безопасности целая страна - значит, все будет устроено в лучшем виде. Сын рядом, перспектива материального благополучия светится впереди. Что ж, жизнь прекрасна!
  
   ***
   Уже к обеду следующего дня жизнь ей перестала казаться столь уж прекрасной. Оказалось, что до городка, вблизи которого строился элеватор, пять часов пути. Прямого попутного транспорта не было, и их отправили в кабине грузового автомобиля в областной центр, в управление элеваторами, а уж оттуда пообещали отправить в поселок, где их ждал Сергей, и где им предстояло жить. Лобового стекла в КАМазе не было, и ехать было хоть и не так жарко, но некомфортно. Это обстоятельство вновь вернуло Веронике те неприятные мысли, что появились еще дома. Из ущелья, по которому шла дорога, вдруг открылась панорама очень обширной долины, покрытой пыльного цвета каменистой почвой, в середине которой таким малюсеньким отсюда с горы казался глинобитный городок, а рядом с трассой - поселок из вагончиков со стройплощадкой по другую сторону дороги. Это была совсем не та картина, которую ожидала увидеть Вероника. Еще хуже ей стало, когда их высадили около синих железных вагончиков на бетонные среди грязи дорожки. Вызвали Сергея; он, обняв сына и поцеловав жену, подхватил их вещи и завел свою семью в один из железных вагончиков. Ужас Вероники достиг предела, когда она подняла голову к потолку: он был черным от тысяч мух, которые угрожающе жужжали и перелетали с места на место. Железные кровати были голые, пол и стены в дырах, стекла закопченные, на полу мусор и грязь. Это сюда она с сыном приехала завоевывать обеспеченное будущее?
  
   ***
   Как удивительно устроен человек! Он одинаково быстро привыкает и приспосабливается как к шикарным, так и к убогим условиям жизни, и, пережив первый шок, начинает обустраиваться в любых обстоятельствах.
   Из удобств в вагончике была газовая плита и холодная вода в раковине. Домики с удобствами в поселке были, но в них жили те, кто здесь считался старожилами и, конечно, начальство. Жить бы семье Сергея в железном вагончике еще долго, но Вероника ведь не зря у себя в городе была "звездой". Уже через неделю она пела в ансамбле и готовила новогоднюю елку для детей, и поэтому уже через две недели их семью переселили в комфортабельный "кувейтский" домик на две семьи, где были душ, туалет, стиральная машина, а также горячая вода, большой холодильник и японский кондиционер. Эти шикарные в условиях поселка удобства после железного вагончика воспринималось сказкой, и, конечно. Вероника гордилась, что такую привилегию получила именно она!
   Ближе к Новому году постепенно холодало, и после жары температура ближе к нулю воспринималась как настоящие холода: все ходили в пальто и сапогах. Не отапливаемые домики старались обогреть, как могли. Находчивые рабочие изготовили в цеху спиральные электрические обогреватели на высоких ножках, закрываемые сверху металлическими крышками, и это несколько спасало положение.
   Вероника, занятая подготовкой утренника для детей поселка и шитьем своего костюма "Русской зимы" из выделенных со склада пятнадцати метров обычной марли, была не очень довольна этой печью, так как крышка, выгорая, очень воняла, а времени на то , чтобы выжарить ее на улице, у Вероники не было. Она решительно сняла крышку.
   -Ничего, потерпим два дня, пока пройдут праздничные мероприятия, а потом я эту процедуру проведу на улице.
   Если б мы умели читать знаки, которые кто-то с неба подает нам, чтобы уберечь от беды!
   Дня за два до елок Вероника закончила платье, подкрахмалила его и повесила на плечики на дверцу шкафа. Шкаф постоянно открывался, и дверца с платьем оказывалась вблизи обогревателя. Один раз Вероника вздрогнула, почувствовав рукой, как сильно успел нагреться подол платья за то время, что она заглядывала в шкаф. Она ужаснулась: как она могла не подумать, что платье ведь могло и загореться! Это мысль мелькнула и пропала. К несчастью... После она вспомнит об этом не раз!
   Тридцать первого декабря утром "Русская зима" успешно провела детский праздник у елки. Фасон своего костюма из марли Вероника скопировала с одного платья еще в юности полюбившейся ей героини фильма "Королева Шантеклера". Пятнадцать метров оброк шли наискось по юбке от бедер до самого пола. Серебристый "дождик" украшал каждую оборку, на лбу сверкала большая снежинка из фольги от сигаретных пачек, а плечи обнимала огромная шаль из французской синтетической ваты, похожая на норковое манто. Свои золотистые волосы Вероника накрутила в локоны, и они кольцами падали на открытые плечи. Вероника в этом костюме была великолепна! Курды и египтяне, работавшие на элеваторе и пришедшие поглазеть на необычный детский праздник, во все глаза смотрели на сказочную принцессу в сверкающем костюме. "Русская Зима" играла с детьми, поздравляла всех с праздником и пела песню со словами "Потолок ледяной, дверь скрипучая..." Вероника еще много лет не сможет слышать эту песню спокойно!
   Утренник закончился, и Вероника побежала через поселок из клуба домой, чтобы переодеться. В центре стояла группа наших рабочих; увидев Веронику в костюме "Русской Зимы", они буквально остолбенели и отпустили несколько восхищенных комплиментов. Видимо, по их инициативе вечером к ней пришла делегация от профкома уговаривать в этом костюме открыть праздничную вечеринку (теперь бы сказали - корпоратив ) для жителей поселка.
   Вероника отказывалась, ведь она сшила себе первое в своей жизни настоящее вечернее платье с открытыми плечами по каталогу и собиралась блеснуть в нем вечером.
   - Знаешь что, - ухватился за последний аргумент профорг, - ты только приехала, а люди здесь два года зимы и настоящего Нового года не видали. Не капризничай! Первые полчаса побудешь в костюме, а потом переодевайся! На это возразить Веронике было нечего. Ее хорошо приняли в коллективе, дали привилегированное жилье - ладно, полчаса погоду не сделают!
   В десять часов вечера должна была начаться вечеринка, Вероника с Сергеем были в гостях, но в девять часов вдвоем с подругой, взяв с собой детей, они прибежали в дом к Веронике надеть злополучный костюм. Подруга пришила сзади к вырезу платья ватную шаль и отвернулась вколоть иголку в подушечку. Громкий крик детей заставил ее резко обернуться Картину, которую она увидела, она долго не забудет. Как в кошмарном сне, она увидела, что Вероника, зацепив оборками сзади обогреватель, вспыхнула, как факел, огонь столбом вмиг поднялся до потолка и растекся по нему в форме гриба - лисички. Подруга в отчаянии схватила в руки первое , что попалось - новое вечернее платье Вероники, которому так и не было суждено покрасоваться на хозяйке, и попыталась сбить охватившее Веронику пламя.
   Вероника рванулась к двери, но, добежав до нее, увидела висящую у выхода куртку и быстро накинула ее на голову. В тот же момент она вспомнила об одеяле на кровати. Прыгнув на кровать, она захлопала правой рукой по одеялу сверху, заглушая пламя. Ей показалось, что ничего не успело случиться, что она вовремя загасила огонь. Чуть не задохнувшись от дыма, она выбралась из - под одеяла и оглядела себя. И тут она увидела, как с правой руки, наподобие рукава, кожа медленно сползает вниз... И только теперь огромная, невероятно сильная боль охватила все ее тело. Она закричала; вбежали еще какие - то люди: одна соседка облила ее маслом, другая побежала за врачом. Все вокруг бегали и суетились, но для Вероники это было в каком - то другом мире, а в ее мире была только невыносимая боль. У нее уже не было голоса кричать, однако сознание она не потеряла ни на секунду. Врач сделала какой - то укол, но Веронике это помочь не могло. Площадь ожогов была огромна.
   Куда и на чем ее везти, никто не знал, да и водителя трезвого за час до Нового года найти было невозможно. Машину "скорой помощи", которая принадлежала поселку, днем использовали для подвоза картофеля, и она, естественно, так и осталась грязной в праздничной суматохе.
   Наконец, врач нашла одного водителя, который хоть и успел уже "проводить" Старый год, но еще был вполне вменяемый, к тому же почти земляк Вероники - это и решило проблему. На огромной скорости они под жалобные крики Вероники за полчаса преодолели расстояние в семьдесят километров до ближайшей больницы.
   Больница была местная, муниципальная, и потому не отличалась медицинскими возможностями и квалификацией персонала, но выбора не было: везти сейчас пострадавшую в Багдад в советский госпиталь (а это пять часов пути) в таких условиях не представлялось возможным.
   К счастью или нет, но в больнице оказался один доктор, обучавшийся в Киеве, но он был хирургом по костям, и ожогов лечить не мог. Однако сразу сказал: "Везите в Москву, и чем быстрее, тем лучше! У нас с такими ожогами не выживают, ни специалистов, ни медикаментов для этого нет!
   Везите! Хорошо сказать, но самолет на Москву улетел в этот вечер, следующий был через пять дней. А виза, а направление, а билеты? Проблема казалась неразрешимой!
   Веронику поместили под полог из простыней в детской ожоговой палате, где находились с десяток детей с мамашами. Одна из пожилых курдянок тихо подошла к кровати Вероники, осторожно коснулась обгоревших белых кудрей и затем встала на колени на полу у кровати - и молилась всю ночь! Кто знает, может быть именно ее молитвы помогли всем решить проблемы по перевозу Вероники сначала в Багдад, а затем и в Москву.
   А пока решались все эти вопросы, первые три дня она находилась между жизнью и смертью, но в сознании в этой бедной больнице. Среди этого кошмара Вероника легко согласилась подписать документ о том, что она, находясь дома, по своей вине неосторожно обращалась с огнем - и сгорела. Ей трудно было сообразить, что этим она отказалась от материальной компенсации контракта и спасла руководство участка от ответственности. Когда помощь понадобилась ей - никто из них не вспомнил об этом ее поступке. В палате было шумно, а персонал понимал только арабский или английский языки. Ни того, ни другого Вероника не знала. Конечно, в школе она учила английский, но кто после школы может говорить на этом языке? И все же с трудом она составила какую - то фразу для дежурного доктора, по крайней мере он тут же выполнил ее просьбу - перевел ее в отдельную палату. Но и двух суток нахождения в переполненной палате хватило, чтобы подхватить в свои обширные раны стафилококк.
   Наконец, врачи решили, что Веронику можно перевозить, а женщина - врач из поселка добилась в посольстве решения о вылете в Москву. Ее должна была встречать "скорая помощь" из ожогового центра имени Вишневского. Что сыграло роль в изменении первоначального плана: опоздание самолета, плохая договоренность или, как склонна думать Вероника - судьба, но машина из ожогового центра не стала ждать, и прилетевшую в сопровождении мужа и маленького сына больную на носилках никто не встречал. Не растерявшиеся работники аэропорта вызвали "скорую" из института Склифосовского - те подбирали всех.
   Так на два месяца Вероника поселились в ожоговом отделении института "скорой помощи" Тут спасали всех: в палате на двенадцать человек лежали и учительница, спасавшая от загоревшегося газового баллона своих десятиклассников, и бомжиха с обмороженными конечностями, и две жертвы коммунальных разборок, и вот теперь была еще и сгоревшая "Снегурочка". Она была самой "тяжелой" в палате ; женщины, как могли, все ей помогали: кормили с ложечки, меняли "утку" и простыни, а еще шутили, рассказывали анекдоты, громко смялись... и плакали вместе в дни перевязок. Доктор Татьяна Александровна оказалась удивительной женщиной и замечательным врачом. Когда спустя два месяца, перенеся операцию по пересадке кожи со своей же ноги, Вероника перед выпиской сокрушалась, что с такими шрамами она с двадцати семи лет должна забыть об открытых платьях и пляже, доктор заметила:
   - А ты вообще - то в курсе, откуда мы тебя вытащили? Там уж точно пляжи тебе были бы не нужны! Когда тебя привезли, спустя неделю после ожогов да еще без оказания необходимой помощи, у тебя была угроза остановки сердца от отсутствия калия в организме. А ты о шрамах! Радуйся- ты жива!"
   Веронику выписали двадцать девятого февраля, два месяца они ничего не сообщали родителям, не хотели пугать. И теперь им предстояло как - то объяснять свое молчание, а главное, скорое возвращение (ведь ехали они , как минимум, на два года!). При встрече с родители, конечно, удивились их приезду, и щадящий рассказ о происшествии взволновал маму, но Веронике показалось, что она как - то уж очень спокойно выслушала все это.
   Только через два дня, когда понадобилось делать перевязку, и мама увидела весь масштаб травмы, Вероника поняла, почему мама в первый день была так спокойна: она и представить не могла, насколько серьезны повреждения, и ей сразу стало плохо, пришлось уже маме вызывать "скорую".
   - Мне не надо было сейчас приезжать! - корила себя Вероника. - Нельзя родителей подвергать таким испытаниям.
   Но что сделано, то сделано. Маму постепенно успокоили, что все позади, и скоро все оставшиеся ранки затянутся.
   Успокоить себя Веронике было труднее. Она никогда не считала себя лучше других, но и хуже быть не любила, а потому такие заметные шрамы ее очень сильно угнетали. Впереди было лето, и теперь ей пришлось очень сильно потрудиться над своим летним гардеробом, ведь с этого момента все открытые летние платья были не для нее! К тому же она любила нравиться мужчинам, что же будет теперь? Ей же всего двадцать семь!
   Впрочем, она привыкла, как всегда, после короткой паники, принимать твердые решения:
   -Что ж! не могу ходить в открытых платьях - буду шить такие закрытые, что выглядеть они будут эффектнее сарафанчиков!
   Она почти все вещи шила себе сама, и поэтому проблемы с поиском подходящих платьев не было.
  
   ***
   Вскоре муж Сергей стал готовиться к возвращению в Ирак, и, что удивительно, в этот раз Вероника с готовностью и даже с каким - то рвением собиралась последовать за ним, только чуть позднее, когда все ранки заживут.
   Сергей улетел в марте, а Вероника сначала отвезла сына к маме Сергея в Калужскую область (в поселке не было школы, а Максиму в сентябре пора было в первый класс ), а затем в конце мая вернулась в Ирак.
   К ее приятному удивлению ее все знали: легенда о сгоревшей Снегурочке уже распространилась по всем советским контрактам, поговаривали , что она вряд ли выживет, а тут - вот она сама, вернулась веселая и красивая! Что ж, Вероника всегда любила внимание, она же с детства мечтала о сцене.
   Как только она приехала в поселок, их снова переселили в кувейтский домик с удобствами, а еще предложили Веронике работу (что по контракту мужа делать были не обязаны), да не простую! Всего три должности для женщин считались в поселке привилегированными: библиотекарь, заправщица не АЗС и диспетчер в автоколонне; эти места передавали друг другу по очереди жены прораба, главного инженера и старшего механика. И вдруг место диспетчера предложили Веронике! Эта была весомая прибавка к заработку мужа, но Вероника понятия не имела, что это за работа. Так ведь она и вожатой когда-то также начинала! "Не Боги горшки обжигают!".
   Две недели бесплатной стажировки - и азы профессии освоены. Правда, прибавилась еще одна непредвиденная проблема: с рабочими - арабами надо было общаться на их языке! Они, конечно , кое- что понимали и даже говорили по- русски, но учить хотя бы необходимый набор слов и фраз пришлось. Со временем она будет свободно общаться и с курдами, и с арабами, и с египтянами на какой - то чудовищной смеси русского и их языка, но они научатся прекрасно понимать друг друга и разговаривать не только о работе, обмениваться интересной информацией о жизни друг друга. Например, однажды произошел такой диалог между двадцатилетним Магди и Вероникой:
   -Мадам Вероника, я хочу показать тебе фото моей будущей второй жены.
   - Магди, тебе ведь только двадцать, а твоей первой жене - восемнадцать, у вас двое детей. Зачем тебе вторая жена?
   -Ну, во-первых, она молодая- ей пятнадцать, и папа сказал: "Пусть будет вторая жена", потому что нужны еще дети, и работы по дому много,- пояснил Магди.
   Вероника возмутилась:
   -Но зачем так много детей, их же надо кормить, одевать , учить, как ты заработаешь столько денег?
   В ответ Магди перевел разговор на русских:
   -Это у вас, у русских , один или два ребенка- видно у ваших мужчин силы нет.
   -Неправда, - взвилась Вероника, - это мы ,женщины ,не хотим больше детей: мы хотим учиться, работать, ходить в театр, путешествовать. Это мы решаем, сколько детей будет в семье!
   -Ну вот! - резюмировал Магди, - Я же говорю: у русских мужчин силы нет!
   Вероника тогда еще не знала слова "менталитет", но понимала, какая разница в мировоззрении у них, посланцев России, и местных жителей, и перестала спорить и доказывать, а больше старалась слушать и наблюдать.
   В фанерную халупку с бакинским кондиционером, в котором размещалось рабочее место Вороники, то и дело забегали рабочие и водители из числа местных жителей и египтян выпить холодной воды или чая и проветриться под кондиционером. И все они старались поговорить с общительной блондинкой. Она, почти единственная среди специалистов из России, приветливо общалась с рабочими, и они отвечали ей почти любовью. Один из рабочих - египтян, самый красивый и неплохо говорящий по-русски, стал чаще других появляться в диспетчерской под разными предлогами. Все вокруг заметили, что Адель по-особенному смотрит на Веронику. Любые связи с местными жителями и наемными рабочими запрещались категорически, за нарушение могли в двадцать четыре часа отправить в Союз без дальнейшего права на загранкомандировку, и все опасались доносчиков.
   Вероника поначалу не обращала внимания на взгляды и знаки внимания Аделя, но они были такими искренними, отчаянными и настойчивыми, что она, под предлогом обучения его русскому языку по Букварю, стала иногда оставаться после работы ненадолго. Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и Вероника чувствовала, как дрожат руки Аделя от ее мимолетного прикосновения. Каждое утро он стоял где - нибудь у нее на пути и глядел такими глазами, что даже самое холодное сердце сразу бы растопилось, как глыба льда на горячем солнце Ирака. А сердце Вероники не было ледяным. Их роман был абсолютно платоническим и, может быть, от безысходности и невозможности сближения он разгорался в геометрической прогрессии. Их взгляды и его постоянное нахождение вблизи Вероники были заметны всем, но никаких доказательств или свидетельств их связи у начальства не было, поэтому все делали вид, что ничего не происходит. До тех пор, пока они не совершили ошибку, что было предсказуемо. Адель все время искал способы, как же им остаться наедине, но жизнь каждого в советском поселке была как на ладони (всего четыреста человек в замкнутом пространстве на ровной, как тарелка, площадке). За трассой, на стороне, где строился элеватор, была эвкалиптовая роща, место там было безлюдное, но до него надо было еще добраться.
   Уже после случившегося Вероника проанализировала свой поступок и ужаснулась сама себе: как могла она так рисковать, как могла не подумать о множестве опасностей и последствиях своего шага.
   А в тот день еще на работе Адель предложил Веронике вечером, во время киносеанса, на который собирался весь поселок, и бдительность притуплялась, выйти тайком за ворота поселка, перейти трассу и встретиться в роще хотя бы на полчаса. И она решилась! Покрутившись перед всеми до сеанса, Вероника в темной безлюдной части поселка перелезла через ограду и отправилась на свидание. Они гуляли в пустынной роще , говорили о ничего не значащих вещах и не собирались, по крайней мере, Вероника, ничем другим заниматься здесь и сейчас.
   Неожиданно из-за деревьев вышли и перегородили дорогу два молодых курда из местных жителей. Они заговорили с Аделем по-арабски, завязался спор. Ничего не понимающая Вероника глядела то на нежданных попутчиков, то на Аделя, и все, что она понимала, это то, что курды чего-то требуют от Аделя, а он довольно зло отказывает им. Почти завязалась драка, но маленькие ростом курды все же отступили от высокого и сильного Аделя. Когда они ушли, Вероника спросила:
   -Чего они от тебя хотели?
   Но Адель только со страхом сказал, что нужно торопиться и быстро идти в поселок, потому что курды пригрозили рассказать охране об их прогулке. Тут уже перепугалась Вероника: если раскроется их неудачное свидание - ее вместе с мужем в двадцать четыре часа отправят в Союз. Пока они шли к поселку. Вероника все-таки выведала у Аделя, чего требовали от него курды.
   - Они сказали: отдай нам девку, а сам топай к себе. Никто не узнает, так как она сама из поселка вышла. А не отдашь - поднимем шум!
   "Господи, как я могла так рисковать, что же теперь делать, ведь курды не остановятся, расскажут, что видели меня ночью за поселком да еще в сопровождении египтянина! Вот это я попала!"- с ужасом думала Вероника. Ей удалось незаметно вернуться домой, она легла в постель и сделала вид, что у нее болит голова.
   Потом вдруг сообразила, что алиби у нее нет, ее никто не видел за последний час.
   -"Нужны свидетели, что я с фильма если и уходила, то на короткое время!"- решительно сказала себе Вероника.
   Она схватила документы, которые обрабатывала дома (был конец месяца, и надо было сдавать бухгалтерский отчет о работе диспетчерской) ,и кинулась в вагончик бухгалтера. Фильм еще не закончился, экран был установлен в центре поселка на открытой площадке, и Вероника специально прошла так, чтобы ее увидела большая часть зрителей. Посидев у бухгалтера, она вышла, когда жители поселка расходились по домам. Вероника зашла к подруге и, рассказав о происшествии, попросила подтвердить, что в кино они сидели вместе.
   Теперь надо было ждать последствий своего опрометчивого поступка. Последствия не заставили себя долго ждать. В окно постучали уже минут через пятнадцать. Их с мужем вызывали в кабинет парторга поселка.
   Описывать весь кошмар, который начался вслед за этим вызовом, значит написать еще одну книгу. Веронике повезло, что свидетелями были только два посторонних курда. И хотя они твердили, что это была та самая блондинка из диспетчерской, а с ней тот самый египтянин, все знали, что курды терпеть не могут египтян, считая их конкурентами , отбирающими рабочие места у местных. Веронику все знали и знали о том, что Адель влюблен в нее, а она в симпатии к нему не замечена,- все это в сумме со свидетельскими показаниями друзей о присутствии Вероники в кино и в доме у бухгалтера спасли пребывание Вероники и ее мужа на контракте, но только не репутацию Вероники. Аделя, крепко стоявшего на том, что он спал в вагончике и никуда не выходил, все же отправили на другой элеватор в трехстах километрах от их поселка. Семью Сергея и Вероники решено было перевести в другой советский поселок - Захо, также в трехстах километрах, но в противоположной стороне, далеко в горах. С работы ее сразу уволили, и ей предстояло две недели пожить пока на старом месте в ожидании жилья в Захо. Сергей уехал на следующий же день, и Вероника осталась одна : без работы, с дурной славой. Ей сложно было передвигаться по поселку, все буквально пальцами показывали, обсуждая бурное событие, связанное с ней, и только несколько семей остались верными друзьями и, как могли , поддерживали Веронику.
   "Ничего - думала Вероника, - все, что нас не убивает - делает нас сильнее". Ее всегда выручало это известное суждение. И в силу своего оптимистичного характера, она и в этом положении находила приятные моменты. Например, теперь не надо было вставать в четыре утра на работу.
   Однажды рано утром она проснулась от стука в окно. Выглянув, она увидела Нахмана, водителя - курда, которому часто помогала с выполнением плана и всегда чувствовала его расположение к себе. Она вышла на крыльцо и увидела большой пакет с овощами у своих ног.
   - Ты сейчас одна, я буду привозить тебе овощи с рынка, мне не трудно, не отказывайся, пожалуйста. Мы все скучаем по тебе, пишем письмо твоему начальнику от имени профсоюза, чтобы тебя вернули в диспетчерскую!
   "Только этого мне не хватало! Тогда уж точно домой сразу отправят!" - с ужасом подумала Вероника.
   -Нахман, спасибо тебе за овощи, сколько я тебе должна?
   Нахман вытащил пачку денег из кармана:
   -У меня деньги есть! Не обижай, ты много сделала для меня и для других. Впервые за много дней теплая волна накрыла сердце Вероники от благодарного поступка рабочих.
   С того дня каждое утро она слышала стук в окно, но когда выходила - видела только пакет с овощами.
   А потом началась война. Ни радио, ни телевидения из Москвы в поселке не было, и жители его ничего не знали ни о событиях в Афганистане, ни о внезапно начавшейся войне между Ираком и Ираном. Их собрали на собрание и объявили, что с этого дня необходимо затемнять выданными со склада одеялами все окна, кино на открытой площадке отменяется, а в каждый домик возможно подселение семей, эвакуированных из аналогичных поселков с границы с Ираном. Скорее всего, ждать хорошего не приходится: возможны бомбежки и решение со дня на день вопроса об эвакуации женщин и детей.
   Это была просто катастрофа: Вероника с мужем пробыли здесь всего полгода и ничего еще не успели заработать, а с ее нынешней репутацией о возобновлении контракта не могло быть и речи. В очередной раз Вероника убеждалась, что как только ты сделаешь ошибку, только примешь неверное решение, сразу же спешит расплата, как будто кто-то наверху с бухгалтерской точностью наблюдает и подсчитывает все твои грехи и тут же требует заплатить за них!
   Спустя две недели всех жителей поселка внезапно собрали в восемь вечера, чтобы объявить, что назавтра в шесть утра назначена эвакуация женщин с детьми и некоторых женщин - одиночек. Конечно, Вероника, как неблагонадежная, оказалась в этом списке. Сергей все еще был в Захо, ей предстояло одной собрать вещи, которых разрешили взять всего двадцать килограмм. Даже попрощаться они не могли, и Вероника оставила ему записку, где дала деловые указания и попрощалась довольно сдержанно.
   К утру, она узнала, что Аделя вернули на элеватор, так как Сулейманию, где он был последние две недели, вчера бомбили "Фантомы". Но увидеться они не могли: в поселок никого не пускали.
   Утром женщин и детей посадили в автобусы и отправили в Багдад. Автобусы тронулись, и Вероника приникла к окну, чтоб еще раз увидеть ставший родным поселок, и элеватор, и лица людей за окном. Вдруг за забором на каком - то возвышении она увидела тонкую фигурку Аделя, он весь вытянулся, в напряжении стараясь разглядеть свою любовь в толпе. Безнадежность и отчаяние были в его огромных черных глазах: он терял навсегда свою любимую, и не было никаких дорог, которыми можно было бы добраться до нее, даже если идти и ползти до конца своей жизни!
   Все, что могла сделать Вероника, она сделала. Через переводчика - египтянина она передала записку с адресом для Аделя и надеялась, что его земляк не предаст его и передаст ему бесценный документ. Как показали следующие события, земляк не предал. Адель печатными буквами едва понятными словами четыре года писал письма в Минводы и обещал любить всю жизнь. Где, в какой бойне той многолетней войны пропала его любящая душа так внезапно спустя четыре года, Веронике так и не удалось узнать.
   Оправившись о первого шока расставания с мужьями, с родным уже поселком и привычным здешним образом жизни, женщины в автобусе, утерев слезы, все же оживились, и постепенно в разных углах автобуса завязались беседы. Путь предстоял неблизкий: до Багдада ехать не меньше пяти часов, и новоиспеченные переселенки стали строить предположения о развитии событий, о переезде, и вновь обсуждать свою жизнь в Ираке и, конечно, свои приобретения. Одна женщина вытащила целую пригоршню золотых украшений и рассказала, как дешево еще год назад можно было приобрести золото, и как подскочили цены с началом войны. Женщины одна за другой показывали свои покупки: горсти золотых цепочек, связки колец и брошей. Вероника почувствовала себя обделенной: она ведь только приехала и не застала тех времен, когда можно было позволить себе купить такие богатства.
   "Ну что за судьба у меня такая, - думала Вероника, - и снова я на пир опоздала, ну не дается мне достаток в руки! Я что - заговоренная, что ли? Один раз получила шанс хоть как-то заработать - и на тебе: война! Видно, я и деньги в разных измерениях живем!"
   Всю неделю было не ясно, как их будут вывозить из страны: аэропорт Багдада разбомбили еще в первые дни войны, в районе морского порта в Басре шли бои, Оман не пустил русские грузовые самолеты, а Турция не обещала гарантировать безопасность на железной дроге в связи с бандами в горах. Оставалась Сирия, но она пока не давала добро на перевозку через всю страну к Средиземному морю нескольких тысяч советских беженцев. Все эти сложности решались в посольствах, а беженцев отправили на богатый советский контракт на границе с Сирией. Там строилась плотина, городок был большой, и беженцев разместили в новых строящихся домах с террасами, выходящими во внутренний дворик и лестницей на плоскую крышу. В доме были все удобства и кухонная утварь. Не было только мебели, поэтому выданные матрасы положили прямо на пол. Сколько беженцы будут находиться здесь, не знал никто. Все надеялись, что война все же закончится, и все вернутся в свой поселок.
   За эту неделю на чужом контракте любопытная Вероника узнала много интересного. Как - то, утром выглянув в окно, она увидела непривычную картину. Окно выходило на бараки с рабочими-египтянами. Группа молодых ребят играли в карты за столом под окнами барака, открытая дверь отделяла их от крана с водой и расстеленного коврика рядом. Один из парней, встав из-за стола, омыл ноги и лицо под краном, встал на колени на коврик и стал молиться. Затем он вернулся к столу и продолжил игру. А его партнеры по очереди между игрой в карты усердно пообщались с Аллахом. Таких контрастов Вероника насмотрелась множество за время своего недолгого пребывания в Ираке.
   Но не только арабы удивляли Веронику. Здесь же, в эвакуации, женщин ежедневно вывозили в соседний городок на базар, чтобы они могли потратить оставшиеся динары и купить необходимые вещи и продукты. Как только автобус высаживал на площади стайку шумных русских женщин, половина лавочек на базаре срочно закрывались. Это было удивительно: они что - торговать не хотели? Оказалось, что наши женщины, привыкшие создавать очереди в советских нищих магазинах, не могли отказаться от толчеи и в арабских лавчонках, чем очень пугали спокойных и размеренных арабских торговцев. Веронике было обидно за соотечественниц, и она старалась обходить лавочки, где собиралось больше двух покупательниц. Ей навилось общаться с любезными и услужливыми торговцами на смеси арабского, английского и русского языков и слышать комплименты в свой адрес.
   Однажды в ночь им сообщили, что договоренность с
Сирией достигнута, и им дадут "коридор" в сопровождении сирийских автоматчиков. К обеду около полутора тысяч женщин и детей пересадили в сирийские автобусы на нейтральной полосе, и уже в темноте колонна из пятидесяти машин тронулась в путь. Где-то часа через три в степи колонна вдруг остановилась. Вероника не сразу поняла , зачем, а сирийские солдаты смесь ее курдско - арабско - русского наречия не понимали, но вдруг она увидела, как из автобусов в разные стороны побежали женщины с детишками (детям нужен туалет чаще, чем взрослым!), а потом картина стала уже совсем комичной: в свете прожекторов на темной земле сидели светлые кочки женщин, не удержавшихся под влиянием детей. Сирийские солдаты показывали пальцами и хватались за животы от хохота, И Вероника твердо решила терпеть всю дорогу, но не подвергаться такому унижению. В конце ночи беженцев пересадили в поезд с сидячими местами на каком-то диком полустанке.
   Это легко сказать: "пересадили"! На самом деле задремавших беженцев среди ночи начали будить автоматчики. Что случилось, никто не знал, и спрашивать было некого. У каждой женщины помимо детей был багаж, состоящий из трех- четырех чемоданов, тюков и больших коробок с вещами. Впервые Вероника порадовалась за себя, что она без сына. Плач детей, сопенье перегруженных женщин, крики автоматчиков и угар от заправленных соляркой ревущих двигателей автобусов - этот ночной кошмар пересадки колонны беженцев из автобусов в поезд Веронике долго еще будет мерещиться во снах!
   В поезде было так тесно, что ноги между вещами переставить было некуда, и все десять часов дороги надо было сидеть, скрючившись и почти без движения. Ноги распухли, хотелось в туалет, и, казалось, что эта дорога никогда не кончится. К тому же за окном была непроглядная черная ночь.
   Проехав через полстраны, Вероника в темноте не видела ничего, а ведь еще из школьной географии она знала о зеленых сирийских горах, тоннелях и водопадах. Она не нала, сколько времени еще им ехать, но надеялась, что с рассветом они все - таки увидят хоть что - нибудь из красот этой страны, в которую попали волей судьбы так внезапно.
   Ожидания ее не обманули: вид, что открывался из окна в то туманное утро, поражал своим масштабом и красотой. После бежево- серого каменистого ландшафта Ирака беженцы попали в райские кущи: дорога то повисала над ущельем с бурлящим в глубине потоком ; то ныряла в бесконечный , погружающий во тьму, тоннель; то выныривала среди высоченных , кудрявых от зелени, горных массивов с пенистыми водопадами. Все сидящие в вагоне смотрели как завороженные и наперебой зазывали друг друга глянуть в свою сторону. Внезапно среди гор открылся синий до горизонта простор. И не сразу пассажирки поняли, что это и есть Средиземное море. Поезд завез их прямо на территорию порта Латакия. Удивительное невиданное зрелище открылось Веронике прямо в конце огромной асфальтированной площади, куда привез из поезд, откуда -то из земли вырастали с трех сторон огромные, с многоэтажный дом, разной формы корабли.
   Так близко да еще не в кино, а в жизни, Вероника впервые видела океанские морские круизные лайнеры. Оказывается, прямо сейчас ей предстояло путешествие на одно из них! Это событие стоило того, что пришлось пережить накануне!
   Снова судьба подкидывала ей компенсацию, и снова Вероника убедилась: если что - то ты получаешь в жизни, то жди потерь, а если жизнь у тебя что- то отняла, значит готовит тебе подарок! Тому, кто рулит нашей жизнью оттуда, сверху, очевидно, больше всего нужны наши эмоции, и ему все равно, плачем мы или смеемся, главное, чтобы мы не были спокойны и равнодушны!
  
   ***
   Вероника поднималась на борт огромного восьмипалубного круизного теплохода "Казахстан" в ожидании нового необычного приключения. Это белое, сверкающее чудо манило ее своей неизвестностью, морской романтикой, причастностью к красивой и богатой жизни беспечных путешественников.
   Не расстроило ее и то, что их, одиночек , поселили на нижних палубах по трое в двухместные каюты, настолько сами каюты были комфортабельными. Кормили беженцев в трех корабельных ресторанах , услужливые официантки подавали меню круизного маршрута, в музыкальном зале крутили интересные фильмы. А главное, что можно было целых трое суток свободно бродить по всем восьми палубам, нырять в два бассейна, лежать в шезлонге на верхней палубе, греясь в лучах еще такого теплого октябрьского Средиземноморского солнца. Конечно, из-за своих шрамов Вероника не плавала в бассейне, но с удовольствием нежилась вблизи купающихся на палубе в шезлонге. Она никогда не попадала в такую шикарную обстановку и поэтому тут же дала себе слово, что все появляющиеся у нее деньги впредь будет тратить только на путешествия! Она, конечно, как и все обещания, даваемые себе, не выполнила, но в тот момент думать так было очень приятно!
   В конце второго дня теплоход вошел в Мраморное море, и в закатных лучах заходящего солнца Вероника увидела невероятное зрелище: море было спокойным и выглядело, как гладкое полотно, которое с одной стороны тряхнули - и оно пошло ровными одинаковыми волнами в тонкую полоску; цвет полотна был серебристо - сиреневым и блестел на сгибах. Это было вовсе не похоже на море, и необычность зрелища завораживала и не давала оторвать взгляд.
   А впереди засветился огнями Стамбул. Пролив Босфор проходили часов шесть. Еще издали над проливом высоко над водой видна была тонкая лента , удерживаемая паутиной ниточек, привязанных к двум высоченным рамам по берегам. Вблизи это сооружение оказалось подвесным мостом на тросах, прикрепленных к бетонным рамам; от берега к берегу тянулся он на огромной высоте и оказался шестиполосной, заполненной автомобилями дорогой через пролив. Это чудо света удивляло и поражало своей легкостью и силой инженерной мысли человека.
   Столько положительных впечатлений дало Веронике это неожиданное путешествие, что всеми своими событиями абсолютно заслонило и ее позорище в поселке, и горечь от несостоявшейся любви с Аделем, и трудности эвакуации. Интересно устроен человек: попадет в тяжелую ситуацию - и ему кажется, что жизнь не удалась и ничего хорошего в жизни уже не случится. Но судьба вдруг делает крутой поворот - и открываются какие - то новые перспективы, появляются новые впечатления, находятся новые поводы для радости. Это действует закон самосохранения. Человек, попавший в трудную ситуацию, с большим усилием ищет в окружающей его действительности причины для продолжения жизни несмотря ни на что и даже находит новые удовольствия. А может, это только в жизни Вероники все происходит так?
  
   ***
   Утром третьего дня все пассажиры, наслаждавшиеся комфортностью корабля первые два дня, вдруг ощутили, что такое морское путешествие в шторм силой четыре балла. В Черном море их встретили огромные , цвета расплавленного свинца , волны, и качка стала ощутимой.
   Завтрак Веронике удалось сохранить внутри себя, но после обеда она опрометчиво принялась гладить свои вещи, и ее организм воспротивился ее наклонам вперед в такт утюгу. Хорошо, что она предусмотрительно держала в кармане пакет, взятый ею из-за поручня в коридоре еще утром ( к обеду пакетов в коридоре уже не было!). Ей захотелось выйти на воздух, и она поднялась на третью палубу. За бортом бесновались темно-серые с белыми барашками волны, они разбивались о борт корабля, и холодные брызги приятно остудили лицо Вероники; ей стало легче, и она спустилась в теплое брюхо теплохода. Там совсем не ощущалась стихия, было светло, играла музыка, бегали дети - и ничего не напоминало о шторме, если не наклонять голову. Взрослые лежали в каютах или слонялись по барам и магазинам, и все готовились к приходу в Одессу. Здесь прямо на палубе их ждали пограничники и работники таможни. К последним выстроилась длинная очередь с декларациями в руках. Повертев пустую декларацию, Вероника подошла вне очереди к чиновнику и протянула ему листок:
   -Декларацию надо заполнить! - отрезал тот.
   - Но у меня нет ни валюты, ни драгоценностей!
   Чиновник посмотрел на нее то ли как на мошенницу, то ли как на помешанную:
   - Я не понял Вас. У Вас действительно нет ничего, что указывается в декларации? - служащий был очень удивлен.
   - Нету , даже свое обручальное кольцо я потеряла в эвакуации, а приобрести просто ничего не успела, - обиженно заявила Вероники.
   Она действительно еще на чужом контракте, стирая белье в раковине, очевидно, обронила кольцо, и теперь оно жило своей жизнью где-то в канализационной трубе в Ираке. Когда она обнаружила пропажу, сразу же вспомнила о примете, гласящей, что потерявший кольцо потеряет и семью. Их отношения с Сергеем итак висели на волоске, а теперь еще и кольцо!
   ***
   Домой она вернулась в полной уверенности, что теперь их семейная история походит к концу. Она вышла на работу в своей школе, куда ее с радостью приняли директор и коллектив. Зимой Вероника забрала домой сына от свекрови, где он учился в первом классе. Ему очень нравилось там учиться, учительница его любила, бабушка помогала учить уроки, но приезду мамы он очень обрадовался, и возвращаться домой не возражал. Они зажили вдвоем. Как позже не раз вспоминала Вероника, этот год вдвоем с сыном был самым счастливым в ее материнской истории.
   У них было полное взаимопонимание, они ездили в цирк, проводили выходные на природе, не очень часто ссорились из-за уроков и радовались тому, что снова вместе.
   Не только в своей материнской истории Вероника была счастлива в тот год, пока Сергей оставался в Ираке. Под Новый 1981 год Вероника решила поехать в совхоз к Анне : не хотела встречать Новый год одна или с родственниками. Она ни за что не призналась бы, что все еще надеется, встретившись с Андреем, получить от него прощение. Пожалуй, это был главный мотив ее стремления в совхоз на Новый год, ведь чудес ждут именно в это время!
   Вечером они с Анной отправились в клуб на вечеринку, но там Андрей не появился. Вероника уже отчаялась встретиться с ним и с неохотой согласилась провести новогоднюю ночь в доме семьи Романа , где его гостеприимная жена Светлана с удовольствием принимала всю известную уже компанию. Веселье было в разгаре, и после первого стола все плясали в другой комнате, когда в доме вдруг появился Андрей. Они с Вероникой не виделись пять лет, и неожиданное появление Андрея привело ее в полное замешательство. После того ее признания и отказа Андрея она не знала, как себя вести; все слова, что она много раз про себя проговаривала, конечно, в миг улетели. Он тоже молча глянул не нее и вышел к столу в другую комнату. Потом она слышала, как он ушел - и отчаяние охватило ее. Опять не получилось, снова он ушел, не простив ее!
   Уже через минуту он вызвал Анну на улицу:
   - Ты что, совсем глупая? Трудно понять, что надо вызвать ко мне Веронику, я же не могу при всех ее позвать!
   Анна очень удивилась, но не обиделась, а, помня о мучившейся непрощенной подружке, обрадовалась:
   - Конечно, я сейчас ее позову!
   Она заскочила в комнату и зашептала Веронике:
   - Иди скорее, он тебя ждет во дворе! Иди же, пока не передумал!
   Вероника мигом выскочила из своего отчаяния и, накинув шубку, вышла во двор. Андрей стоял у калитки и курил. Он подошел к Веронике и прижал ее к себе:
   - Я в ночь сегодня дежурю, я там один, пойдем со мной, поговорим.
   Вероника смогла только молча кивнуть. Так в обнимку они и пошли через дворы к его конторе. А когда дошли до спортплощадки, обсаженной деревьями, он снова легко, как в их первый вечер, поднял ее на руки и понес, вызвав у нее те незабываемые ощущения полета и защищенности.
   В каморке, где он дежурил, было грязно, накурено и тесно. Не отель. Они сели за сомнительного вида стол и заговорили о не очень значительных вещах. Она рассказала ему об Ираке и своей жизни в Минводах, но даже не упомянула о семье. Он ответил на ее вопросы о жене, сыновьях, доме и хозяйстве. О прошлом они не говорили совсем. Андрей только коротко заметил, что простил ее давно, просто не хотел тревожить упоминанием о себе. Потом притянул Веронику к себе, посадил на колени и очень нежно стал целовать лицо, волосы, шею, руки, снова лицо. Когда его руки осмелели, Вероника легко отстранилась, и прошептала:
   - Только не здесь! Я вообще не очень уверена, что мы должны это делать, по крайней мере, сейчас, но уж точно не на этом грязном полу. У тебя есть машина, а я всего в четырех часах езды от тебя. Придумай что- нибудь, я подожду. К тому же я пережила ожоги всего год назад, у меня шрамы, и я не уверена, что тебе это понравится! Давай не будем спешить, пожалуйста. Я так счастлива, что ты простил меня, что мы вместе, и я очень боюсь испортить, спугнуть это счастье.
   Андрей сразу заторопился:
   -Скоро рассвет, появятся люди, давай я тебя провожу к Анне, потом договоримся обо всем.
   Они вышли, и правда, уже чуть посветлело, Он довел ее до центральной улицы и остановился у штакетника.
   - Иди, я дальше не могу. Я так рад, что мы встретились, как будто глыба с плеч свалилась. Будь счастлива. Я не знаю, как будет дальше, но я сегодня сделал, что мог.
   - Спасибо тебе, прости меня еще раз, мне кажется, что ты правильно выбрал, наверняка твоя жизнь с твоей избранницей более удачна, чем могла бы сложиться со мной. Как видишь, я не домашняя, у меня сложный характер и вообще- куча недостатков. Я рада за тебя, что у тебя все хорошо, будь счастлив. Даст Бог - мы еще займемся с тобой любовью, только вот боюсь, это может изменить нашу жизнь, и в лучшую ли сторону - это большой вопрос.
   В его глазах было что-то такое, что подсказывало Веронике - это их последняя встреча: не будет он приезжать, разрываться между нею и семьей, ничего уже не будет! Но ей так хотелось верить в чудо, ведь на то и Новый год!
  
   ***
   В сентябре вернулся из Ирака Сергей. В связи с продолжающейся войной контракты продлевать перестали, а у него закончился двухлетний договор. Конечно, он не успел заработать тех денег, на которые они рассчитывали, но и те семь тысяч, которые он накопил, были для них довольно приличной суммой.
   Он мечтал о машине, она - о ремонте и мебели! Вероника просто не имела права и не посмела заявить о своей мечте путешествовать: так много дыр было в их бюджете, да и деньги эти он зарабатывал без нее. Поэтому было решено постараться хоть как - то увеличить сумму за счет покупки в "Березке" и перепродаже дома в комиссионках музыкальной аппаратуры, которая тогда была большим дефицитом. Так и сделали. На вырученные деньги они смогли купить подержанную, но качественную "копейку" - "Жигули" первой модели, сделанную еще итальянцами, а также мебель, ковры, музыкальный центр и необходимые вещи. И эти хлопоты, а также заботы о ремонте в квартире, как ни странно, снова на какое - то время скрепили семью.
  
  
   ***
   Года через два началось движение породненных городов между странами социалистического содружества, и город Минеральные Воды стал побратим болгарского города Септември. Это открыло перед Вероникой возможность пообщаться с болгарскими группами, которые стили по обмену ежегодно приезжать в гости. С этими детскими группами доверяли работать в течение двух трех недель только самым опытным и доверенным вожатым, и, конечно, Вероника, к той поре имеющая большой стаж работы в городе и несколько серьезных комсомольских наград, попала в это число. Дети вместе с руководителями жили в загородном лагере, и руководство города опекало и заботилось о гостях. Первой с группой гостей работала одна из лучших вожатых - Ирина, которая в процессе совместной подготовки к этой работе сблизилась с Вероникой, они несколько раз приглашали друг друга в гости, и на одной из таких вечеринок Вероника познакомилась с молодой семьей, живущей в одном с ними районе. Семьей они стали всего три года назад. Имели маленькую дочь и были обаятельной и общительной парой. Игорь - муж был на семь лет моложе Вероники, Лена - на пять. Он был водителем автобуса, она - учительницей музыки. Особого интереса они у Вероники не вызвали, и она быстро забыла о них. На следующее лето Ирина поехала в Болгарию сопровождать группу минераловодских школьников, а Веронике поручили опекать группу болгар здесь, в лагере "Бештау".
   В конце июля ее вызвали в аэропорт встречать гостей. Ради этого события Вероника надела свое лучшее летнее платье - ярко абрикосовое из летящего японского крепа (остатки запасов из Ирака). Этот цвет очень шел Веронике, делал ее яркой и солнечной. Она через площадь сперва направилась к автобусу, который ей указали как их основной транспорт на время пребывания в лагере. Подходя к машине, она заметила в открытой двери улыбающегося Игоря, своего зимнего знакомого. Он восхищенно смотрел на эту яркую птицу, обрадованный до дрожи в руках ее появлению, а Вероника, очень озабоченная ответственностью за зарубежных гостей, разумеется, тоже обрадовалась, что возить их будет знакомый водитель, и среди чужих лиц будет хоть одно свое. Они мило поздоровались, немного поболтали, и Вероника отправилась в зал прилета встречать группу.
   Работа оказалась интересной, для них открылись все двери: экскурсии, гости, вечеринки, рестораны для руководителей и непривычное общение, интересный болгарский говор, песни, костры, дискотеки... Сутки были заполнены, рассчитаны поминутно, забот о комфорте госте в лагере хватало, и все же Вероника, да и все вокруг заметили, что Игорь просто не сводит глаз и заглядывает в рот эффектной и заботливой распорядительнице. ОН старался изо всех сил помогать ей во всем совсем, перестал уезжать на ночь домой и жадно искал сближения с Вероникой. Она, наконец, узнала о его влюбленности, когда однажды после отбоя они повезли взрослых руководителей в железноводский парк, где в это время играла музыка, танцевали и гуляли курортники, и парк был освещен разноцветными огнями. Пока гости гуляли с комсомольскими руководителями, Игорь увел Веронику вглубь аллеи и там привлек ее к себе и признался, что она очень ему нравится.
   -Слушай, у тебя молодая жена, ну зачем я тебе такая: старая и вся в шрамах? - притворно возмутилась Вероника.
   Ей очень льстила влюбленность Игоря. У нее давно не было любовных отношений, жена Игоря ей совсем не нравилась, а обстановка лагеря располагала к романтическим настроениям и была очень удобна для подобного рода отношений. Почему бы и нет?
   Но время пребывания в лагере заканчивалась, а они так и не нашли возможности для более близкого общения.
   Когда гостей проводили, Веронике нужно было забрать вещи в лагере, и Игорь вызвался подвезти ее в лагерь и обратно домой. Собрав вещи, Вероника вскочила в автобус и вдруг ощутила потерю: праздник закончился, сейчас они разойдутся по домам так и не использовав данный им шанс? Ну, уж нет?
   - Давай поедем в какое - нибудь безлюдное место, ведь нас сегодня никто дома не ждет!
   Они въехали в лес у подножия Козьих Скал - место посещаемое уединяющимися парочками на колесах и планета стала постепенно удаляться из-под их ног и колес. Но время шло, а ничего не происходило. Ни в эту ночь, ни в последующие семь месяцев, несмотря на почти ежедневные встречи и головокружительные многочасовые ласки, Игорь так инее смог использовать всю свою мужскую силу. Он сам и, конечно, Вероника были поражены, почему так страстно желая свою любимую женщину, он не может ничего сделать со своим непослушным "другом". Когда Вероника со слезами обиды говорила ему об это, он отвечал:
   - Ты не представляешь и никогда не поймешь, как я к тебе отношусь. Я не могу этого сделать, потому что ты - небожитель, ты не женщина в моем восприятии, ты так дорога мне, что я просто не в силах с тобой этого совершить!
   Легче ей от этого не становилось, но его чувства она ценила и уважала... и влюблялась сама.
   Такого чувства, такой тяги к мужчине, такой близости она не испытывала никогда в жизни. Ни одного дня Вероника не могла прожить без встречи с Игорем, да и все остальное время она непрестанно мысленно была с ним. Часы, когда они были в месте, просто выпадали из ее жизни, потому что в это время она напрочь забывала и о работе, и о сыне, и о доме. Она автоматически выполняла работу, заботилась о сыне и занималась самообслуживанием. Все это была работа, а жизнь ее начиналась и кончалась во время встреч с Игорем.
   И Вероника, и Игорь в тот год были не свободны: она еще не решилась пойти на развод, не представляя, как при этом быть с жильем, имуществом и, главное, сыном, а Игорь вообще был молодым мужем с маленьким ребенком о разводе вовсе, не помышлял. При этих обстоятельствах встречаться ежедневно было очень проблематично, и любовники решились на очень коварный план: подружиться семьями. Их идея не показалась их супругам подозрительной, так как они ведь уже были знакомы и к тому же понимали, что Вероника с Игорем подружились в лагере благодаря болгарам. И как -то вечером, приготовив с мужем утку с лолоками, Вероника с мужем отправились в гости в дом Игоря. Ничего не подозревающие Лена с Сергеем с удовольствием возобновили знакомство, и с тех пор часто две пары, проживая в одном микрорайоне, собирались на ужин то в одной , то в другой квартире, вместе отмечали праздники, и ни у кого из знакомых не могло вызвать подозрение совместное появление где-нибудь на людях Игоря и Вероники вдвоем: они же друзья! Этот их подлый заговор, возможно, не вызывал бы мук совести, но один случай перевернул душу Вероники из заставил задуматься, что же они такое творят и какова будет расплата.
   В ноябре была трехлетняя годовщина со дня свадьбы Игоря и Елены. Как Игоря угораздило согласиться праздновать эту дату, Вероника понять не могла, но так как это был очередной шанс встретиться, они с Сергеем отправились в гости. Однокомнатная квартирка Игоря и Елены была полна гостей, и все гости, включая маму Игоря, знали о любовной связи его С Вероникой, в неведение были лишь двое: муж Вероники и жена Игоря. Несмотря на это все говорили тосты за семейное счастье и желали долгой семейной жизни хозяевам праздника. Этого всеобщего и собственного лицемерия, очевидно, сам организм Вероники выдержать не смог: ей вдруг стало так плохо, так дико разболелась голова, что она, забрав Сергея, поспешно отправилась домой и тайком проплакала почти до утра. Целых трое суток она не могла избавиться от головной боли и тошноты. "Это мне от самой себя, от своего поступка тошно", - размышляла Вероника, - хватит лгать и прятаться, надо поговорить с Игорем и решать эту проблему, больше врать не могу!" Но еще долгие месяцы она продолжала оттягивать разговор с мужем, а позднее, когда Игорь начал оформляться на работу в "Совтранс - авто", разговор о разводах в их семьях стал вообще не возможен. Им пришлось смириться в двойной жизнью и искать возможности для своих тайных встреч наедине.
   Раз в неделю, по субботам, они рисковали встречаться в квартире Игоря. У Елены, работающий в музыкальной школе, в субботу целый день были уроки, а у обоих любовников был выходной. В одиннадцать часов утра Вероника поднималась на пятый этаж и без стука быстро входила в незапертую дверь, она старалась не встретиться ни с кем из соседей. Если бы Елена однажды вернулась домой в неурочный час - деваться Веронике было бы некуда: ни спрятаться, ни разминуться в крошечной квартире было бы негде. Только все поглощающая страсть могла так притупить чувство опасности, и только очень снисходительный и великодушный Ангел - хранитель помог не допустить трагедии в этом треугольнике, потому что реакцию непредсказуемой и неадекватной Елены трудно даже представит себе в случае ее неурочного возвращения домой! Но им везло!
   Показателем того, что ни Елена, ни Сергей, ни о чем не подозревали стал еще один случай их совместного проведения праздников.
   На Рождество Елена с Игорем пришли к Веронике в гости, хотя Сергея не было дома (он находился в очередной командировке аж в Вологде). Роле полуночи Вероника предложила ужен спешить домой по морозу, а остаться до утра. Так как диван в доме был один, троица улеглась спать прямо втроем, причем Игорь оказался посередине. Когда Вероника решила, что Елена уже спит, то попыталась своими опытными пальчиками в очередной раз растормошить Игоря, что проделывала каждый раз при встречах в надежде достичь желаемого результата и, наконец, заставить его проявить свои мужские способности по отношению к ней. Она осторожно проникла под одежду Игоря и стола поглаживать его непослушного "друга". К ее удивлению, он быстро затвердел, и тут горячая рука Игоря схватила руку Вероники и замерла. Эта пауза почему -то была довольно долгой, Вероника уже испугалась , что проснулась Елена. И тут наконец -то, Игорь повернул к ней лицо и очень тихо прошептал в ухо:
   -Это ты? Ты не представляешь, как я испугался! Просыпаюсь - и не пойму, с кем занимаюсь сексом: С Еленой или с тобой. Пока сообразил, что она спит, а шалишь ты - чуть не умер! Не шути так больше!
   - Но ведь получилось! - обрадовано шепнула Вероника в ответ.
   - Давай продолжим все же, когда будем одни, у нас и так все получится, - ответил так же тихо Игорь и убежал в ванную комнату.
   С тех пор Вероника поверила, что у них действительно все получится, но рисковать это делать в присутствии жены Игоря с этого дня перестала.
   И все же только спустя месяц ей удалось растормошить Игоря и заставить его стать мужчиной. Это было вершиной блаженства, и с этого дня (она запомнила его - девятое февраля!) они стали еще ближе и стали строить планы своей дальнейшей жизни. Ничего не предвещало беды. Вероника всячески поддерживала мечту Игоря попасть на работу в "Совтрансавто" возить грузы по Европе и Азии и зарабатывать хорошие деньги. Он ведь всегда был бедным его старенькая мама не могла ничем ему помочь, он помнил свои единственные в юности джинсы, и не хотел так прожить всю жизнь.
   Для работы в такой организации надо было иметь все допуски в водительских правах, быть членом КПСС и иметь незапятнанную биографию.
   Все условия Игорь постепенно выполнил , но только вот развод с женой очень испортил бы ему незапятнанную биографию.
   Мечта оказалась сильнее любви к Веронике, и в первый же год работы в "Совтрансавто" Игорь сделал выбор.
   Вероника знала о проблеме, но безгранично веря Игорю, и подумать не могла, что его более редкие приезды и некоторое охлаждение в отношениях - это часть его плана для достижения мечты.
   Однажды он не приехал вообще. Месяцы шли один за другим, Вероника узнавала окольными путями, что из поездок Игорь хоть и раз в два три месяца, но приезжал. Она пыталась найти его не работе, но он из гаража на ее вызов не приходил. Идти к ним домой она не могла, маму беспокоить тоже не хотелось. Она просто ждала и надеялась, но месяцем все больше понимала, что все кончено, он сделал свой выбор. Только через двадцать четыре года Вероника услышала, как трудно ему давалось это решение, но достижение мечты оказалось желаннее, и он сделал все, чтобы забыть Веронику.
   Он не нашел в себе силы глядя прямо в глаза Веронике сказать ей об этом. Он просто исчез.
   Она бы, наверное, умерла от горя и обиды, если бы не приняла эту беду как кару или урок за то свое давнее предательство любви.
   Теперь ей надо было научиться жить с этим горем. Каждый тротуар, дерево или дом, где они бывали с Игорем, напоминали об их встречах, каждый, похожий на его автобус заставлял вздрагивать и останавливаться на улице, всеми большегрузными машинами "Совтрансавто" управлял Игорь, и Вероника много лет подолгу, замерев посреди дороги смотрела им вслед...
   Она справлялась с собой усилием воли. Она хотела жить, она должна было жить, и надо было избавиться от этой боли. Каждый раз, когда мысли возвращали ее к той любви, она говорила себе:
   -Стоп! Я запрещаю, себе думать об этом! Я никогда больше не буду думать об этом!
   И старалась перебить ненужные мысли какой - либо другой информацией.
   - Думай о другом! Думай о другом! Думай о другом! - внушала она себе.
  
   Вероника больше не могла жить во лжи, поддерживая иллюзию семейной жизни. Остаться одной было страшно, но и жить дальше с нелюбимым, но любящим мужем, обманывая его и окружающих, она больше не хотела. Налаживать было нечего, от их отношений не осталось ничего: ни общих интересов, ни общих разговоров, ни общих друзей - ничего, только сын и дом, но этого было уже недостаточно. Вероника ведь еще на первом году их жизни задумалась:
   - И это все, чего я хотела от жизни? Разве мне этого достаточно?
   Конечно, заботы о сыне и поездка в Ирак, получение квартиры и обустройство жилища ненадолго сближали их, но брак спасти это уже не могло. Предательство Игоря и постоянные ссоры с Сергеем окончательно решила дело: Вероника подала на развод. Ясно, что Сергей не уйдет из дому сразу: просто некуда, но Вероника всегда полагалась на время: - Просто надо ждать, судьба все решит сама: или Сергей найдет себе женщину с квартирой, или ему надоест жить так. К тому же для сына не будет трудностей из-за внезапного ухода из дома отца.
   -Ничего, поживем соседями, - рассуждала Вероника. - а там, глядишь, все само разрешиться.
  
  
  
   ***
   Жить она начала года через три. Она вдруг поймала себя на том, что с интересом поглядывает на мужчину на перроне электрички.
   Вероника к той поре уже жила В Пятигорске, так как Сергей получил двухкомнатную квартиру взамен однокомнатной в Минводах. Квартира оказалась в Пятигорске, и им пришлось переехать из обжитого городка, но работу Вероника менять не хотела, и еще много лет ездила ежедневно на электричке в Минводы.
   Майским вечером Вероника возвращалась в своем привычном втором вагоне домой в Пятигорск после городского слета, была нарядно, ее длинные белые волосы спадали кольцами на плечи, и настроение у нее было отличным после успешно проведенного дела. На перроне Бештау в двери вошел высокий молодой человек с длинными темными волосами и в джинсовом костюме. Красавец был похож на рокера только в более интеллигентном варианте. "Какие красавчики у нас в толпе попадаются!" - мелькнула мысль у восхищенной Вероники, - жаль, что слишком молодой!" Но всю дорогу до свой станции она все же нет- нет да поглядывала на парня, благо он сам хоть и через тамбур, но напротив нее у окна, и тоже иногда бросал взгляд на Веронику. Она же бросив прощальный взгляд, вышла из электрички и уже не оглядываясь, сошла с перрона и направилась коротким путем через парк домой. Где-то в начале аллеи она услышала шаги за спиной и нерешительный голос:
   - Вы не возражаете, если наглый молодой человек напросится проводить Вас?
   Вероника вздрогнула, она никогда не любила действий за спиной, но было совсем светло, и она не испугалась, а, оглянувшись, была поражена: за ней в двух шагах сзади шел тот самый "рокер"! Она остановилась и, глядя прямо в упор, ответила:
   - Ну очень наглый, а, главное, ну очень молодой! Вам не кажется, что Вы через стекло не совсем разглядели: я- то уж не так молода!
   - Не сердитесь, теперь уже все равно электричка ушла, я понятия не имею, где я нахожусь, потому что не местный. Мы с двоюродным братом ехали в Кисловодск - я там работаю, а в Пятигорске вообще никогда не был. Так что, если прогоните, то хоть назад дорогу покажите!
   "Ничего себе, - удивилась Вероника, - вышел один на чужой остановке за чужой женщиной! Может он - маньяк какой -нибудь?"
   Но молодой человек производил впечатление искреннего интеллигентного юноши. В общем , она позволила проводить себя и в дороге узнала, что он родом из Тулы, учился в Москве в военно -музыкальном училище, был женат на москвичке, но разошелся, и из Армии тоже ушел, а сейчас устроив маму поближе, в Нальчике, живет у тетки в Кисловодске и работает в джаз-рок-ансамбле филармонии. Он, конечно, на несколько лет моложе, но не настолько, чтобы эта разница могла помешать их знакомству. Ну не мог это вечер закончиться вот так сразу у порога дома Вероники, они, конечно, прогуляли до утра и, конечно, договорились о следующей встрече.
   Это был странный и сумасшедший роман. Вероника будто открыла в себе совсем другую женщину. Когда Алексей появлялся (а это было по каждую ночь, то через несколько месяцев, и она никогда не знала, появится ли он в следующий раз!), Вероника забывала про все на свете: она не ела, не вспоминала о сыне, могла пропустить работу и, главное, если бы он захотел, она бы, бросив все, ушла за ним на край света. Это не было любовью. Вероника в часы, когда становилась на время собой, понимала, что Алексей - не ее человек, и любовь к нему приведет ее к гибели, но Алексей, в очередной раз внезапно возникнув в проеме входной двери, улыбался через стекла своих стильных очков - и она вылетала из своего разумного тела в какой -то иной не нормальный, гибельный, порочный, но до безумия приятный мир, где он был Король и Создатель. Только он мог это мир создавать, здесь она была - Женщиной, и никуда уходить из этого мира не хотела, и никакой другой мир ей был не нужен!
   Это мир существовал год, а потом портал, ведущий в него, внезапно закрылся. Вероника металась по ставшему ей постылым своему миру и искала этот вход. Алексей просто уехал, ничего не объясняя, исчез в очередной раз, и она все ждала ночного звонка в дверь. Месяца через два она поняла, что беременна, и, конечно, была бы счастлива, если бы Алексей был с ней. Но в этом реальном мире она была одинока, на ее попечении уже был сын - подросток, а мифического отца возможного ребенка скорее всего она вряд ли дождется. Нелегкое решение прервать беременность она оттягивала еще целых два месяца и, когда решилась, врач, согласившаяся за деньги сделать это уже смогла определить, что у Вероники могла бы родиться двойня. Ужас, охвативший Веронику, затмил и боль, м все последствия не очень удачно сделанного аборта. Она понимала что такой грех не замолить и не оправдать никогда! Де недели она не жила: рыдала в подушку, проклинала себя, Алексея, свою безумную и бездумную страсть , злую судьбу, бедность, беспомощность и вообще весь мир. Но больше всего себя! И в сердцах она написала письмо Алексею на адрес его матери в Нальчик, в нем она выплеснула всю свою боль, а в конце приписала страшные слова: "Мои убитые дети никогда не дадут родиться твоим будущим детям, и ты никогда не станешь известным музыкантом: все твои начинания будут провальными, и ты сопьешься от безысходности, как спивается большинство несостоявшихся гениев!"
   Вряд ли она на самом деле желала ему этого, да и, как выяснилось позже, не получил он этого письма (может быть, мать не отдала), но спустя десять лет, когда Вероника уже давно счастливо жила замужем за совсем другим мужчиной, Алексей вдруг поздно вечером появился у нее на пороге. Его было трудно узнать: худой, в потрепанном все так джинсовом костюме, с испитым лицом перед Вероникой стоял и улыбался сквозь очки тот и не тот человек. Она вышла к нему на лестничную площадку:
   - Господи, ты откуда взялся? Через десять лет- зачем?
   - Ты же говорила, что всегда ждешь меня и будешь ждать всю жизнь! - ответил он.
   Вероника возмутилась:
   - Ты исчез, заставил меня убить наших детей, от тебя десять лет не было вестей - и ты ждешь, что я обрадуюсь? Все же Вероника смягчилась, ей жаль было этого несостоявшегося талантливого музыканта и композитора, но себя ей было жалко больше. А еще больше сейчас она радовалась тому, что Бог уберег ее от горькой судьбы соломенной вдовы или спутницы спившегося неудачника. Простившись с Алексеем прямо здесь на площадке и пожелав ему счастья, она с легким сердцем вернулась в дом. Этот портал закрылся для нее навсегда. Легкое сожаление о судьбе Алексея посещало ее иногда, но уже никогда она не жалела, что они расстались.
   Еще несколько лет Вероника не заводила серьезных отношений, отдыхала с подружками съездила с сыном не море, закончила учебу в институте, в котором училась заочно, и в одиночку встречала четыре Новых года подряд.
   Когда приходил этот семейный праздник, родственники и друзья наперебой звали ее в гости, но она намеренно оставалась дома, накрывала праздничный стол и с мазохистской настойчивостью в одиночку поднимала в полночь одинокий бокал с одной мыслью:
   - Я никогда не прощу всем мужчинам на свете своего вынужденного одиночества в Новогоднюю ночь! Я никогда не забуду эти свои лучшие годы жизни, потому что прошли они без любви, без заботы, без мужской помощи и защиты. Они виноваты в этом все!
   Снова и снова она задавала вопрос в темноту:
   - Господи, чему ты хочешь научить меня? Какой урок я должна усвоить?
   Ответа она не слышала. То ли ответ звучал тихо, то ли она слух потеряла, но она по прежнему не знала, как же ей жить так, чтобы заслужить любовь, чтобы ее вина была прощена, наконец.
  
   ***
  
   В 1991 году страна развалилась, вместе с ней развалилась и пионерская организация; надо было искать новую работу, и хотелось бы поближе к дому. Электрички стали ходить редко, и ездить ежедневно туда и обратно стало проблематично.
   Такие радикальные перемены в жизни всегда пугали Веронику, она чувствовала себя хорошо только в стабильном мире, а тут предстояло начинать совсем новую работу в совсем незнакомом городе. За семь лет проживания в Пятигорске Вероника не была знакома ни с одним пятигорчанином, этот город оставался для нее спальным районом Минвод, здесь она была только с вечера до утра, вся жизнь и все знакомые оставались в Минводах. И теперь, в год, когда рушилась вся привычная жизнь страны, Веронике надо было найти достойную работу, которая хотя бы прокормила их с сыном.
   Свой любимый Дом пионеров, где она успешно и с удовольствием проработала последние восемь лет и была не только основным и известным методистом, но и секретарем партийной организации, Вероника покинула по своей воле (просто ей надоело "воевать" с полусумасшедшей и глупой заведующей отделом образования, да и ездить за эти годы на электричках она устала, ведь ей уже было около сорока лет). Перед своим уходом с работы Вероника написала заявление о выходе из КПСС с неслыханной формулировкой "Не хочу быть в организации которая не умеет и не хочет защищать своих членов от взбесившихся чиновников" Это заявление повергло в шок второго секретаря горкома, старого знакомого по комсомолу, но Вероника назад заявление не забрала. И вот в августе, стоя в очереди на улице в Минводах, она услышала о перевороте ГКЧП.
   -Боже мой! - воскликнула обескураженная Вероника, - мне что теперь: на лесоповал собираться? Сейчас поднимут мое заявление - и на Колыму!
   Шутки шутками, но при другом развитии событий в стране ГУЛАГа Вероника могла на свой шкуре ощутить все то, о чем совсем недавно прочла у Солженицына.
   То лето 1991 года было, пожалуй, самым тяжелым в ее жизни. При увольнении Вероника получила отпускные, но такие мизерные, что при отсутствии продуктов в магазинах, продуктовых карточках и высоких ценах на рынке этих денег хватило лишь на месяц, а впереди - два месяца лета и в перспективе - неизвестность устройства на новую работу. Она одна с неработающим семнадцатилетним сыном, никакой собственности и никакого заработка, кроме зарплаты на работе, у Вероники не было. Снова, как на заре своей семейной жизни, Вероника узнала, что значит "не на что купить даже хлеб" и идти пешком через весь город из-за отсутствия пяти копеек на билет в автобусе. Как выжить до первой, призрачной пока зарплаты, Вероника не знала.
   Вот тут ей пригодились навыки, полученные в ателье по пошиву одежды перед декретом в первый год жизни в Минеральных Водах. Ей пришлось вспомнить свое умение шить, благо, что из Ирака она привезла хорошую швейную машинку и несколько немецких журналов с качественными выкройками. Подруги помогли найти заказчиц - и это спасло Веронику с сыном от голода.
   В августе безработная Вероника отправилась искать работу. Она прикинуло, в каком из учебных заведений Пятигорска ей было бы не стыдно работать. Ее природное тщеславие требовало, чтобы работой она гордилась. Начала свой поход она с Дворца пионеров. Но там все места были заняты. И тут она вспомнила о лицее, что находился рядом с домом. Лицей славился своим новаторством, был давно знаменит первенством во всех делах.
   - Что же, это мне подходит. Конечно, довольно смело замахнуться на эту работу, но где наша не пропадала? - так рассуждала Вероника, направляясь в кабинет директора.
   Там за три дня до начала учебного года было не протолкнуться, однако Веронике терять было нечего, и она терпеливо дождалась пока на нее обратят внимание.
   - Скажите, вам не нужен, случайно, заместитель по воспитательной работе с
   шестнадцатилетним пионерским стажем? - смело спросила Вероника, глядя прямо в глаза знаменитому директору. Та очень внимательно молча секунд на тридцать задержала свой взгляд на нахалке с улицы и неожиданно для Вероники ответила:
   - Нужен. Приступайте к работе завтра, ведь через три дня линейка Первого звонка.
   Вероника слегка опешила, она подготовила ответы на любые возможные вопросы, но похоже, директора, не слишком интересовала эта личность или она была прозорливым политиком, и на мякине ее было не провести. Возможно, она увидела насквозь все, что собиралась объяснить Вероник.
   - Вы ведь говорите, что у Вас шестнадцатилетний стаж пионерской работы, значит, вы знаете, что делать. Действуйте!
   - А Вы не боитесь вот так с улицы брать человека в заместители?
   - Не боюсь, время покажет, кто прав, - приступайте к работе.
   И Вероника, не зная ни души в городе, не располагая сведениями об учреждениях и организациях в Пятигорске, не представляя, на каков уровне и в каких формах ведется в этом городе воспитательная работа, решилась начать все с нуля.
   Она столько раз, подобно Фениксу, возрождалась из пепла ( однажды даже в прямом смысле), что была вынуждении каждый новый раз быть сильнее, чем прежде.
   Так началась ее Пятигорская история.
  
   ***
   Говорят, что жизнь подбрасывает нам в нужное время необходимых людей, надо только не пройти мимо, разглядеть их. Так всегда было и в жизни Вероники. Еще летом случайно через приятельницу она познакомилась с молодым мужчиной, который знал Пятигорск и людей Пятигорска как свои пять пальцев.
   Сначала знакомство было заочным. Сета (так звали приятельницу Вероника - такую же одиночку, воспитывающую сына, очень красивую брюнетку, беспечную, общительную учительницу музыки и изобразительного искусства) не была подругой, но, работая вместе в Доме пионеров, женщины сблизились в совместном досуге: надо же было иметь партнершу для вечеров в кафе и прогулок в праздничные дни. И вот в один из вечеров Светлана сообщила, что случайно познакомилась с очень оригинальным и интересным молодым человеком, который распространял билеты в театры у питьевой галереи в Пятигорске, и сегодня вечером он пригласил ее к себе домой, согласившись с тем, что она придет с подругой.
   - Ну, пожалуйста, Вероничка, он как мужик мне не нужен, но очень уж интересный, хоть поболтаем с умным человеком! - и она согласилась составить компанию.
   Часов в девять вечера на пороге стоял с цветком в руках одетый в какую -то растянутую абрикосовую майку и потертые брюки кремового цвета высокий несимпатичный очкарик и улыбался во весь рот.
   - Ну что, девчонки, пойдем? Мама сегодня дежурит, так что мы посидим без помех. Я такой коктейль забацаю!
   Он действительно очень отличался от всех, кого когда бы то ни было встречала в свой жизни Вероника.
   Он был человеком Пятигорска, коренной житель в третьем поколении, он слыл "городским сумасшедшим" за богемный образ жизни, незащищенность какую -то и множество разных талантов, которыми так инее сумел воспользоваться. ОН работал то администратором модного театра, то сторожем шубного цеха, то распространителем театральных билетов. Писал стихи и картины и ежеминутно ругался со своей очень престарелой матерью, бывшей еще до войны балериной в театре. После смерти отца они жили с матерью вдвоем более двадцати лет, и потому Слава был абсолютно беспомощен бытовых вопросах и зарабатывать не умел.
   Зато он прекрасно знал историю и архитектуру родного город, был слегка знаком со всеми людьми искусства и культуры, был вхож во все музеи - и этим оказался очень полезен Веронике.
   Она не собиралась заводить какие -то серьезные отношения с этим несимпатичным и странноватым парнем, к тому же иногда пьющим и сразу сообщила ему об этом.
   Этот прямой разговор состоялся наутро той первой их встречи вроем. А ночь прошла очень интересно. Сначала они втроем с удовольствием и незаметно очень крепко напились его фирменным коктейлем (спустя много лет Вероника узнала его знаменитое название "Эггногг"), усело смешанным новым знакомцем из водки, сахара и яиц. И, убаюкав Светлану, новый знакомый признался Веронике в любви с первого взгляда. Она давно уже не верила в сказки, но парень был убедителен, и уже утром представил ее маме как свою любимую женщину. ОН действительно влюбился. Вероника ему и маме казалась царицей, королевой, звездой, случайно спустившейся к ним с небес. Он лип, как жвачка, ко всем доступным ему местам не теле Вероники, был ласков, как котенок, и довольно искушен в любви. Вероника же несколько лет жила одна и не была избалована мужскими ласками уже давно.
   Как она выражалась: "в медицинских целях" она позволила Славе войти в ее жизнь на правах временной игрушки. Он же хотел жить вместе, стать мужем, вести общее хозяйство. Со смехом Вероника вспомнила одну очень давнюю историю.
   Еще в десятом классе однажды ехала с родителями к бабушке в ночной электричке. Три часа были бы утомительными и скучными, если бы не одно приключение. На подлокотник кресла Вероники неожиданно подсел невесть откуда взявшийся миловидный нерусской внешности парень едва старше нее Он попросил руку погадать. Вероника легко сходилась с людьми, поэтому, думая, что парнишка шутит, протянула ладонь. Парень очень серьезно посмотрел ей в глаза, потом на ладонь и произнес:
   - Ты трижды выйдешь замуж. Первый муж будет хороший, но тебе будет скучно с ним. Второй будет пьяницей, и ты быстро уйдешь от него, а вот третий будет тебе другом и любовью.
   Вероника рассмеялась такому гаданию, а парень тем временем как сквозь землю провалился. Не придав значения пророчеству, Вероника тем не менее помнила о нем всегда.
   И вот, что же это получается: это чудо по имени Слава и будет тем вторым мужем - пьяницей. Еще чего не хватало!
   Целых два года Слава был проводником, экскурсоводом, помощником и любовником одновременно, он познакомился с сыном Вероники, тот даже не возражал против приходов в дом нового друга матери, так как он был приветлив. Не напрягал, да и матери было полегче управляться с проблемами с его помощью. Максим был уже взрослым и жил своей жизнью, часто пропадал из дома, а Вероника, всегда пугавшаяся одиночества в пустой квартире, рада была хоть какой -то живой душе в доме. Ее страхи не были беспочвенны: квартира находилась на первом этаже, и, как часто бывает, очевидно, по наводке, ее квартиру уже несколько раз обворовывали. Они ведь когда -то работали за границей, а такие дома всегда под угрозой. Когда в очередной раз во время ее похода с подругой в кино воры снова пробрались в квартиру, она уже не на шутку испугалась, что однажды они придут, когда она будет дома одна- и спать по ночам перестала.
   Однажды Вероника задала вопрос своему приятелю, много лет прослужившего в милиции:
   - Что мне делать: может, разориться и поставить железные решетки и двери, а, может сигнализацию подключить?
   -Поверь, я тридцать лет ловлю квартирных воров, - ответил друг, - даже если ты сделаешь сейф из своей квартиры, если воры твою квартиру наметили - он в нее войдут! Лучше повесь объявление на двери "Воры уже были - брать нечего!" Эта невеселая шутка мало утешила Веронику, и она еще больше стала бояться оставаться дома одна. Так Слава фактически поселился у нее, хотя зачастую они могли остаться и в доме его матери. Время было трудное, кормить два дома Веронике было тяжело, но так же трудно жили все вокруг, и они как-то выкручивались, перейдя на самый дешевый рацион.
  
  
  
  
   ***
   Их жизнь была отражением того, что происходило в стране.
   Письма матери из Чечено -Ингушетии были все тревожнее, там участились русских семей за обладание домами, и мама очень боялась там оставаться. К лету 1992 года обстановка стала такой, что Веронике посоветовали срочно забрать родителей, иначе им придется бежать оттуда в лучшем случае голыми и босыми. Вероника дала телеграмму, родители за бесценок продали дом, собрали свой скарб и, следуя указаниям Вероники, наняли для переезда ингушский грузовик, чтобы на блокпостах их не высадили и позволили вывезти вещи. Все прошло благополучно, и в конце августа родители приехали в Пятигорск, сразу загромоздив всею квартиру горами старой мебели и домашнего скарба.
   Места для парочки теперь не стало. И они вынуждены были жить врозь, что собственно, Веронику вполне устраивало.
   В один из Вечеров в квартиру к Веронике прибежала мать Славы, сообщила, что его сильно избили, а в больницу никто не направляет. Когда Вероника увидела Славу, она ужаснулась: лицо было черное, рот не закрывался, а вся нижняя часть лица была неподвижной. Она добилась, чтобы его направили в неврологию, дождалась, пока поместили в палату, затем проводила его маму и с чувством выполненного долга вернулась домой уже в середине ночи. Мама была недовольна связью Вероники с этим "чудаком", и, узнав о случившемся, в сердцах произнесла:
   -Да пусть он хоть подохнет там, нашла себе дружка!
   Если б она знала, как быстро сам окажется в той же больнице, и чем закончится это ее пребывание там! Мама несколько лет все твердила, что в их станице нет никакой медицины, и стоит заболеть - обратиться некуда. Вот бы переехать на Кавминводы: здесь и больницы, и врачи.
   Буквально через несколько дней после того случая со Славой мама почувствовала себя плохо: гипертонические кризы стали давно для нее привычными, но легче от этого не было. Давление прыгало вверх, болела голова, одолевала тошнота, вследствие чего ни есть, ни жить не хотелось. Вероника вызвала "скорую" и врач боясь инсульта, видно перестаралась с лекарствами, ослабленный стрессом переезда и двух - трехдневной голодовкой организм не выдержал такого лекарственного удара: через сутки у мамы начался прогрессирующий панкронекроз, с которым справиться не смогла та самая, на которую так надеялась мама, пятигорская больница.
   Мама умерла на третьи сутки после лишней уже операции. От внезапности случившегося Вероника плохо соображала, что же нужно делать, ведь в ее жизни это была первая смерь, да и город она знала плохо.
   Если бы не больной еще Слава, она бы вообще вряд ли справилась со всеми хлопотами, связанными с похоронами. Брат и отец были плохими помощниками, они все считали, сколько денег уходит на похороны, а Слава и его мама помогали решать одну проблему за другой.
   Оглушенная горем Вероника долго еще не могла выйти на работу и общаться с друзьями. Эти похороны хорошо высветили ей, кто есть кто, и вернулась к жизни она с каким -то потаенным знанием в глазах и чувством непоправимой вины в душе. Не успела помочь, не успела сказать что-то важное, не была внимательной дочерью, не писала писем, не додала добрых дел, не проявляла заботы и внимания - чего только не выискивала Вероника в своей Виноватой душе! Теперь до конца жизни она будет стараться хоть что-то полезное сделать для стариков: свих и чужих. Чтобы загладить в себе еще одну вину. "Господи, сколько еще я натворю в жизни? Кого я еще недолюблю, кому еще не сумею помочь в момент, когда только я должна буду это сделать?"- эти мысли мучили Веронику, но заставить ее не бросать Славу уже не могли. Она по- прежнему жалела его и была благодарна за помощь, но принимать его как своего мужчину больше не хотела. Эта история должна была закончиться.
   Если бы она могла знать продолжение этой истории через десяток лет, она бы, может быть, по-другому действовала, но она поступила как поступила: просто сказала Славе, что им надо расстаться и никакие его уговоры не помогут.
   - Я говорила тебе с самого начала, что мы не будем вместе, я тебя не обманывала и не обнадеживала. Прости и пойми: у нас разные дороги. Живи и будь осторожен, а лучше - женись на ком - нибудь.
   Он еще долго старался попадаться ей на глаза, обращался с разными вопросами время от времени, но решение Вероники было непоколебимо, и ей неприятна была каждая встреча с ним, так как она знала на что он надеется.
   Когда через пятнадцать лет, уже после похорон его матери, Вероника встретила Славу на улице, она с трудом узнала его: одутловатое лицо, грязные оборванные вещи, разбитая обувь и голодный взгляд - он был бомжем. Оказывается, что после смерти матери его новая любовница обманом заставила его подписать документы на продажу его квартиры, он же подумал, что этой подписью приватизирует свою квартиру. Денег никаких он не получил, аферистка его квартиру сразу же продала, а новые хозяева пинками вытолкали его из дома, показав ему в его паспорте печать с выпиской и документы о покупке его квартиры. "Добрая" подруга пристроила его в батраки к своим родственникам где -то в селе, но какой из него работник! Он продержался месяц, а потом его и оттуда вытолкали на улицу. К моменту встречи с Вероникой Слава уже год жил на чьей-то неотапливаемой летней даче и летом и зимой.
   Вероника несколько раз приводила его домой, чтобы он мог искупаться, кормила, давала деньги и продукты, как могла, пыталась простроить его то в социальную столовую, то в собес. Он был на инвалидности, получал пенсию, но видимо, то пропивал ее, то терял, у него вечно не было денег, даже на еду. Подняв всех своих знакомых, поругавшись с заведующей собеса, Вероника все -таки не смогла найти Славе жилье и работу и продолжала помогать ему вещами, продуктами и деньгами.
   В один из апрельских дней Слава вызвал ее на улицу в очередной раз попросил денег, а на вопрос Вероники:
   -Что же теперь ты будешь делать? Ну сядь в коридоре собеса и не выходи, пока не пристроят тебя куда -нибудь! Ну куда ты сейчас?
   -Помирать, - просто ответил Слава, и эта простота ответа сбила Веронику с толку: они не поверила в серьезность ответа.
   Больше он не появлялся. Проходили недели, месяцы, год - и Вероника поняла, что скорее всего его ответ был более чем серьезным. Она не знала, где можно было искать его, отсутствие прописки не давало возможности обратиться в милицию для розыска.
   И снова в очередной раз на нее обрушилось чувство непоправимой вины.
  
   ***
  
   Работа в лицее оказалась престижной, здесь учили своих детей все более -менее видные граждане города, директор Ольга Сергеевна была уважаемым и известным человеком, имеющим широкий круг знакомств из числа родителей и бывших выпускников. В общем, возможности для творческой работы были - а это и нужно было Веронике: она ведь давно уже приобрела и необходимые знания по воспитанию подростков, и умения психолога, и организаторские навыки. Оставалось понять, чего ждет от нее директор, и что принято делать в этом новом для нее социуме. Она быстро стала центром внимания и любимицей коллектива, благодаря улыбчивому и доброму характеру, своему певческому дару и позиции правозащитника. Коллектив был, в основном, женский, но практически безграничные власть и авторитет справедливой и чуткой Ольги Сергеевны создавали в лицее вполне сносную доброжелательную атмосферу. Люди с открытия школы привыкли к безошибочной политической прозорливости своего лидера, и с готовностью выполняли все ее планы и указания. Стоило попросить - и любые подвиги во имя лицея совершались с неизменным энтузиазмом и готовностью.
   Инициативу, которую в первые годы по привычке пыталась проявлять Вероника, конечно, терпели и даже иногда поощряли, но постепенно и она смирилась с правом директора безраздельно властвовать в созданной ею школе.
   Было очевидно, что Ольге Сергеевне тоже нравилась самостоятельная, знающая и уверенная в своих умениях Вероник. Она сделала ее вхожей в свой круг и свой дом, доверяла решать серьезные вопросы и старалась поощрять старания своего заместителя различными привилегиями. В конце первого же года ее работы доверяла сопровождать группу старшеклассников - вундеркиндов на центральное телевидение для участия в нескольких программах для эрудитов, а спустя еще два года сделала руководителем туристической группы школьников для поездки в Париж.
   Для Вероники поездка за границу не была в диковину, но теперь ее ожидало путешествие в Париж! На стене в ее доме уже много лет висел баннер с Эйфелевой башней - подарок выпускницы, и мысли о Париже, правда совсем безнадежные, иногда посещали Веронику - и вот не верь, что мысли материальны, реальная поездка в Париж, ожидание чуда после всех пережитых несчастий и невзгод будто заново вдохнули в нее жизнь и этого заряда энергии ей хватит потом на долгие годы.
   В один из последних вечеров в Париже Вероника осталась одна (группа решила посвятить этот вечер магазинам, а Вероника там делать было не чего). Она вяла карту метро и отправилась одна бродить по вечернему Парижу. От Эйфелевой башни она брела по набережной Сены до самого Лувра, разглядывала обжитые катера вдоль берега, затем повернула на одну из оживленных, залитых рекламными огнями улиц, и с удовольствием шло мимо ярких витрин дорогих магазинов, разглядывала модные платья и аксессуары, чувствуя себя частью этого волшебного города. Из этого погружения в мир красоты, романтики она выплыла, когда вдруг осознала, что идет уже давно, а ни одной станции метро еще не встретила. Это обстоятельство ее слегка отрезвило, так как ни слова по- французски Вероника не знала. На перекрестке она увидела остановившуюся полицейскую машину и решилась подойти к улыбчивому молодому полицейскому:
   -Месье, метро, мерси - это были все слова, которые вспомнила Вероника из всего богатства французской речи.
   Полицейский, жестикулируя, что -то оживленно залопотал на своем языке. Вероника совсем растерялась:
   - Месье, я - русская, и ничего не понимаю по - французски!
   Полицейский не секунду замолчал, закивал головой и стал жестами все так же лопоча, объяснять ей дорогу.
   В принципе, было видно, что он понял, чего он него хотят и старается теперь, чтобы Вероника поняла его! Она поняла, его жесты красноречиво указывали направление. Еще одно "мерси" - и она направилась в указанную сторону. Повернув в очередной раз, она за два квартала впереди увидела ту же полицейскую машину, а возле нее жестикулирующего и улыбающегося знакомого полицейского. Этого любезного парижанина, выручившего ее в ночном Париже, она запомнила не всю жизнь, и теплое чувство к Парижу еще приведет ее в этот Вечный город не раз. Что бы ни говорили ей о Европе и европейцах, тот полицейский крепко впечатал в сердце Вероники собственное мнение об их человеческих качествах.
  
   ***
   Благодарное чувство к директору за предоставленные ею возможности, подарившие Веронике Центральное телевидение и Европу, надолго поселилось в ее душе, и в ответ Вероника старалась подготовить как можно больше успешных проектов и завоевать как можно больше побед в тех сферах деятельности, которые курировала и которые могли помочь авторитету лицея в городе. Так с ее участием команды военно - мпортивной игры "Зарница" год за годом становились не раз победителями в городе и крае. А артистические группы школьников год за годом удивляли гостей и членов жюри различных конкурсов интересными программами.
   В общем, с работой проблема разрешилась наилучшим образом, ведь потеряв любимое дело в Минводах, Вероника не надеялась снова найти одновременно увлекательную работу и родной коллектив. Это редкое сочетание многим не удается найти за всю жизнь, но Веронике в этом везло: уже третий раз в жизни, начиная с нуля на новом месте она оказывалась в подобной обстановке и находила свое место в коллективе.
  
  
   ***
   Одной из сфер деятельности зама по воспитательной работе было руководство работой клубов по месту жительства. В самом отдаленном клубе, до которого за весь первый год у Вероники не дошли руки, работали два воспитателя, которые вечно конфликтовали. Что они делят и как обстоят там дела директор поручила Веронике разобраться на месте.
   Вероника, зная, что один из воспитателей обаятельный молодой человек, окончивший институт иностранных языков, постаралась выглядеть поэффективнее. Ее встретил на крылечке дома, где располагался клуб, худощавый молодой человек с пушистыми светлыми волосами и внешностью капитана Грея из "Алых парусов", он был в костюме и галстуке, что всегда подкупало Веронику, и открыто улыбался. Он провел ее по всем комнатам клуба, где небольшие группы подростков разного возраста занимались своими делами: играли в теннис и шахматы, что -то чертили, спорили, смеялись или просто наблюдали за игрой других. Все это создавало вполне мирную картину повседневной жизни подобных клубов.
   В одной из комнат Вероника и Вадим, так звали воспитателя, присели на диван перед столом, и Вадим стал с увлечением показывать созданные им совместно с воспитанниками настольные игры и рассказывать о событиях клуба. Собственно, как и предполагала Вероника, конфликт выеденного яйца не стоил: два воспитателя разного возраста и интересов делили время и пространство, спорили о поломках и уборке. Разбираться было не в чем, но она не жалела о потраченном времени: ей понравился молодой человек, его предупредительность и внимание, его увлеченность работой, обширная эрудиция и разносторонность интересов. Он выскочил провожать ее к автобусу без пальто и шапки под февральский снежок - и это тоже приятно ущипнуло одинокую душу Вероники.
   У нее в это время был незначительный роман с женатым мужчиной и образ "капитана Грая" быстро выветрился из ее памяти. Но накануне нового учебного года она столкнулась с ним в фойе лицея.
   -Привет! Как ваш клуб, что ждете здесь?
   Вадим смутился и обрадовался встрече.
   -А я уже не в клубе. С завтрашнего дня я буду вести английский язык в старших классах, и, значит мы будем чаще видеться здесь, в школе.
   - А нам надо чаще видеться? - пококетничала Вероника.
   -Конечно, у нас ведь много общих интересов, как выяснилось тогда, зимой, значит, будет о чем поговорить!
   - Ну, что ж, - почему -то обрадовалась Вероника, - значит, подружимся. До встречи!
   Это был ничего не значащий разговор, и он не имел продолжения в первые месяцы учебного года: у каждого была своя нигде не пересекающаяся работа - и они почти не виделись. Вероника помнила о разнице в возрасте почти в двенадцать лет и том, что Вадим женат и имеет маленького сына. Естественно, пути двух творческих людей в одном коллективе просто не могли рано или поздно не пересечься. На зимних каникулах Веронике необходимо было разработать эффектное шоу для проведения на базе лицея семинара для ее коллег из всех школ города. Такое ответственное для престижа школы событие нужно было очень серьезно готовить - и Вероника позвала к себе домой парочку веселых и находчивых приятельниц - учителей и, конечно, Вадима с его чувством юмора, эрудицией и опытом студенческих капустников.
   Они так весело в копании с бутылочной красного вина разрабатывали сценарий, что итогом этого дня стало гекзаметром написанное трехчасовое в греческом стиле шоу "У девяти Муз" и абсолютное сближение всей творческой группы в теплую дружескую компанию. Но и этим не закончилось. Репетиции, изготовление декорацией и костюмов, сопровождаемые общими обедами, смехом и заигрыванием ( средний возраст компании был тридцать три года!), а также адреналин во время самого мероприятия. Принесшего им всеобщее восхищение и уважение - все это вместе сыграло большую роль в развитии дальнейших событий.
   С этой поры Вероника и Вадим совсем не могли обходиться друг без друга. Все заметили, что они подолгу беседуют то актовом зале, то в кабинет Вероники, остаются после работы под предлогом подготовки новых дел. Оказалось, Вадим играет на гитаре и знает огромное количество песен известных зарубежных рок - групп и при этом неплохо их исполняет. Ему нужны были уши - она умела внимательно слушать. Это было почти идеальное сочетание интересов! Вероника уже не беспокоилась о наличии семьи у Вадима: она знала, что они недавно расстались, и он жил с мамой. И в этом расставании не Вероника была причиной. Их обоюдный интерес подогревался одиночеством, и возраст здесь не имел никакого значения.
  
  
  
   Книга 2
   Мероприятие, которое они так дружно готовили, прошло просто замечательно. Их "Девять муз" четыре часа водили гостей по "лабиринтам школы", Вероника в роли Ариадны с клубком заветной нити знакомила гостей со всеми многочисленными детскими творческими объединениями лицея. Погруженные в очарование Древней Греции гости с удивлением обнаружили пролетевшее время уже за праздничным столом - и этот успех стал взлетевшими до небес пьедесталом для карьеры Вероники., а вместе с ней и Вадима, которого до того никто в школе особенно не замечал. Неожиданно для себя он стал центром молодой части женского коллектива; оказалось, что он умеет весело и к месту шутить, может быть интересным собеседником, да и на кокетство изголодавшейся по мужскому обществу молодых учительниц отвечает охотно, особенно никого не выделяя - и это нравилось всем.
   Конечно, кроме Вероники. Которую не очень радовал неожиданный успех Вадима у женского населения. Скорее всего из чувства собственности она решила во что бы то ни стало отобрать у всех "свою игрушку" (собственного, она всегда поступала так, в аналогичных обстоятельствах!)
  
   ***
   В то давнее лето 1971 года, когда она осталась одна из-за призыва Андрея в армию, она впервые попала на областной семинар старших пионервожатых в один из лучших республике пионерских лагерей, который находился далеко в горах на берегу необыкновенно прозрачной и чистой горной речки Белки. Семинар проводили очень опытные педагоги и комсомольские работники, он длился больше недели, и вся жизнь в нем от рассвета до глубокой ночи была пронизана романтикой: песни у костра, ролевые игры, красочные праздники, карнавальные костюмы из подручных средств и умывание на заре в ледяной хрустальной воде Белки.
   Вожатые были сплошь девчонки, парней в лагере по пальцам можно пересчитать. С одной из делегаций из городка Малгобек приехал очень высокий, улыбчивый, а главное взрослый (ему уже было больше 20 лет!) баянист. В те времена гитаристы и баянисты ценились на вес золота, до музыкальных фонограмм еще была целая эпоха, а как же петь без музыкального сопровождения?
   Мероприятия шли одно за другим - и у этого симпатичного баяниста просто голова шла кругом от одолевавших его певичек. Конечно, каждая из них мечтала, чтобы все остальные внезапно сгинули, о она бы осталась наедине с единственным в лагере потенциальным кавалером.
   Можно представить себе их мысли и эмоции, когда уже не третий вечер в разных концах лагеря они стали встречать своего вожделенного "принца" вдвоем в Вероникой. Как ей это удалость и зачем ей это нужно, Вероника не смогла бы ответить и сама. Скорее всего ее потрясающее умение слушать собеседника, глядя во все глаза прямо в душу, зачастую именно к ней приковывали внимание мужчин среди каких бы красавиц она не находилась.

***

   Вероятно, и Вадим все же из всех молоденьких подружек в школе тянулся больше к не столь юной, но внимательной и опытной Веронике. Он, конечно, как и любой мужчина, был охотником и с легкостью готов был вступить в интим с понравившейся ему женщиной. Произошло это неожиданно и как -то прозаично. Никакой романтики!
   У Вероники в дальнем коридоре лицея была подсобка, где она хранила всякий хлам "на всякий случай" Она позвала Вадима помочь ей перенести какую -то небольшую аудиоколонку вниз в актовый зал. Но как только они вошли и закрыли дверь, Вадим обхватил Веронику, прижал к себе и поцеловал. Она, конечно, давно ждала от него каких -нибудь активных действий (больше всего для того, чтобы доказать тем многочисленным "молокососкам" из числа его подружек, кто здесь настоящая женщина!), но его напор в этот раз из-за нелепости обстановки и времени сначала ее рассмешил. Однако руки его и губы оказали свое действие, и она, на скажу с удовольствием, но не без некоторой приятности, позволила ему довести дело до конца
   Встряхнувшись, как курица, после петуха, она подумала:
   -Ну и что, вот так! Еще успеем и удовольствие получить, и романтикой насладиться!
   О том, что он абсолютно не подумал о ней или вообще не знал, что надо думать о своей женщине, Вероника мысли отгоняла.
   "Что ты придираешься - это же случилось так неожиданно, наверное, некогда ему было думать об этом! А не умеет -так научу!"
   С такой надеждой и с легкой дрожью внутри живота от радости, что именно с ней, а не с какой -то юной поклонницей, он это совершил, Вероника осторожно первой вышла из подсобки с деловым видом и аккуратно поправленной юбкой.
   Имея довольно большой опыт общения с мужчинами, Вероника была уверена, что после этого случая их встречи будут частыми по инициативе Вадима, тем более, что они ежедневно сталкивались в школе.
   Как -то раз Вадим помог Веронике донести до дома вещи, которые она приносила для проведения мероприятия.
   К удивлению Вероники Вадим согласился зайти и даже сел обедать.
   В это время домой вернулся ее сын Максим, и Вероника, ободренная вначале поведением Вадима, была несколько огорчена, что они в квартире не одни. Они сидели и беседовали на диване рядом, и Веронику вдруг охватило безумное желание хотя бы прикоснуться к Вадиму, она осторожно пальцами ноги провела по ноге Вадим от щиколотки вверх, потом еще, и еще Вадим сделал вид, что не заметил, и продолжал беседу: он увлеченно рассказывал о любимом рок - музыканте, а Вероника. Осмелев, прикоснулась пальцами к кисти руки, погладила, и вздрогнула от того, что Вадим отодвинулся. Он подскочил, и произнес:
   - Перестань, мы не одни в квартире, я пойду!
   И ушел. Вероника видела в окно, как он медленно уходил от дома.
   "Если бы мы были одни, он бы остался - и все бы получилось! Ну что Максима не вовремя принесло!"
   Как будто услышав мысли матери, максим почти тотчас ушел, сказав, что уходит до вечера. "Боже мой! Если бы минуту назад он ушел - Вадим бы остался!"
   И она сломя голову выскочила из дома в чем была и бегом помчалась следом за Вадимом. Она знала, какой дорогой пойдет Вадим, но он вышел несколько минут назад - и мог уйти уже далеко. Тогда она решила бежать напрямую через дворы и через пак. Чтобы выйти наперерез.
   Она никогда так быстро не бегала, даже в юности! Сердце просто вырывалось, воздуха не хватало, но она бежала, как будто от того, догонит она Вадима или нет, зависела ее жизнь! Как же ей в эти мгновения хотелось его вернуть!
   Где она его потеряла Вероника не поняла: то ли он очень быстро шел и опередил ее, то ли где -то в улицах разминулись, но когда она добежала до его дома, ни впереди, ни позади Вадима не было. Отдышавшись и подождав минут десять Вероника поняла, что они разминулись или она просчиталась во времени, и ничего не остается, как идти домой, так как зайти к Вадиму она не могла: дома могла быть мама.
   Такого горького разочарования Вероника не испытывала уже давно. Она буквально приползла домой и обессиленная вконец бросилась на диван и разрыдалась.
   "Ну почему все так трудно достается мне в жизни?" - эта мысль делала ее еще более несчастной, и она плакала и плакала, пока не заболела голова.
   Этот горький ее плач должен был бы предупредить ее о будущих горьких слезах, если бы она умела читать эти предупреждения Судьбы. Но она не впервые в своей жизни проглядела подсказки.
   Так как в последующие дни активности со стороны Вадима не наблюдалось, Вероника решила сама ускорить события. Они ведь по-прежнему каждый день находили время для бесед, но этим все и ограничивалось.
   Вадик, - однажды перед каникулами, на которых она оправляла сына к бабушке, решила действовать Вероника, - у меня целых пять дней квартира свободно, и мы можем наши беседы перенести ко мне домой, я готовить люблю, я тебе курочку пожарю и вообще..., - как кошка ласково мурлыкала Вероника. Ответ был неожиданным.
   -Ты знаешь, мне сына на все каникулы отдают, я не смогу.
   Потом, помолчав, добавил:
   - И вообще, я не думаю, что нам стоит продолжать развивать наши отношения, ну не готов я...
   Много месяцев спустя, когда они уже встречались всерьез, Вадим сказал, что его тогда напугал напор Вероники. Одно дело, когда сам являешься инициатором таких отношений, к которым был уже даже готов, и совсем другое, когда женщина начинает проявлять инициативу раньше времени.
   В общем, оглушенной и обиженной Веронике ничего не оставалось, как отпустить ситуацию и потребовать подождать, разумеется, не уходя далеко. Она не собиралась отступать, она просто стала искать новые причины для тесного общения: ненавязчивого, но эффективного.
   И нашла. Одна молодая приятельница дала ей полистать несколько каталогов международного клуба знакомств. Вероника впервые погрузилась в этот незнакомый мир. Сотни американских, итальянских, шведских женихов на любой вкус предлагали себя русским невестам.
   Вероника выбрала себе пятнадцать подходящих кандидатов и написала о себе одно на всех биографическое письмо, где постаралась подробно охарактеризовать себя: свои человеческие качества , свои увлечения, свои достоинства и недостатки, сильные и слабые стороны Письмо получилось увлекательным, юмористическим, живым. Но его необходимо было перевести на английский язык. К кому же Вероника должна была обратиться с этой просьбой? Правильно: только к Вадиму!
   Он не показал никакого своего отношения к новой инициативе Вероники, очень спокойно, даже с некоторым интересом и желанием помочь взялся за дело. Письма были отправлены. Ответили только два американских и один шведский женихи. И завязалась переписка. Вадим переводил Веронике приходящие письма и ее ответы. Это длилось целых год. Но сближение не было заметно.
  
   ***
   Среди всех своих личных переживаний и проблем Вероника как -то не очень следила событиями, происходившими совсем рядом и, в общем - то, угрожающим не только спокойствию и стабильности, которые так любила Вероника, но и сомой жизни. Один за другим теракты, угоны самолетов и тревожные обрывки новостей из Чечни должны были испугать, обеспокоить, подготовить всех и приближающейся страшной войне. Но окружающие Веронику люди не совсем осознавали, какие тучи сгущаются над их миром: то ли беспечность, порожденная долгим миром и стабильностью, то ли неспособность реально оценивать и просчитывать поступательное движение к пропасти, мешали разглядеть тревожное будущее. Может быть, это была защитная реакция мозга, позволяющая его владельцам продлить иллюзию безопасность и стабильности маара, в котором они продолжали любить и ссориться по пустякам, гоняться за дефицитом, делать карьеру, жаловаться на кариес и целлюлит. А наступающая уже эпоха безжалостной, непредсказуемой бесконечной и жестокой войны на территории своей страны, своего Кавказа казалась надуманной, невозможной, далекой и нереальной.
   Веронику новости из Чечни интересовали потому, что там продолжал жить со своей семьей Андрей. Анна с родителями успели продать дом и выехать до начала боевых действий, а вот вся большая семья Андрея оставалась по-прежнему там, и никаких вестей от них не поступало кроме слухов, передаваемых знакомыми. Говорили, что младший брат Андрея женился на чеченке и принял мусульманство. Рассказывали, как через совхоз валом прошла к Ачхой - Мартану Российская Армия, что совхоз обстреливали из орудий, что по ночам строчили автоматы и много еще разных страшных слухов. Там, где была стрельба и война уже казалась реальной, жил ее Андрей. Когда война все же началась, семья Андрея, бросив выстроенное своими руками семейное гнездо на произвол судьбы. Бежала в Осетию, в родное село жены Андрея, и спустя годы Вероника узнала, что снова выстроил своими руками дом для своей семьи.
   А здесь, в Пятигорске, всего в двухсот километрах, кроме нескольких тревожных дней в связи с угонами самолетов, жизнь была вполне мирной и нестрашной, а самой большой проблемой было получить и успеть отоварить введенные на основные продукты карточки.
   Летом 1994 года команда военно - спортивной игры "Зарница" из лицея Вероники победила в городском и краевом финале игры и отправилась в Самару на Всероссийскую игру. Там, кстати, их ждал сюрприз: никто из московских организаторов не мог понять, как они здесь оказались и где находиться город Пятигорска. Через минуту один из них догадался:
   - А, это где самолеты все время угоняют!
   Вероника возмутилась:
   -Да вы что! Пятигорска - город Лермонтова и Толстого, а мы - победители в Ставропольском крае! Мы - лучшие!
   - А нам пофиг! Здесь мы все - члены Всероссийской детской организации. Хотите играть - выступайте!
   Да пожалуйста: все написали заявления и были приняты, как оказалось, в дружную и уже года три как массовую организацию "Движение юных патриотов России"
   Жить игрокам предстояло на территории показательной учебной воинской части Приволжского военного округа. Вероника окунулась в мир настоящих военный, тех кто выбрал профессию "Родину защищать", командование финалом состояло из офицеров высшего командного состава: генералов, полковников, подполковников. Жизнь четырехсот участников игры была расписана по минутам согласно Уставу Вооруженных Сил РФ. Четко организованная жизнь военного лагеря убеждала Веронику, что не развалилась Армия, что офицеры знающие и самоотверженные, солдаты и сержанты обучены и готовы защищать свой народ. Это в условиях тревоги на Кавказе успокаивало и давало надежду, что никаких беспорядков допущено не будет. Со своим общительным характером Вероника сумела подружиться не только с коллегами из других регионов, но, что важно, с руководителями игры и организации из Москвы, две недели она прожила среди фанатов детского движения, увлеченных своим делом, они приняли ее в свой круг "сумасшедших", занимающихся воспитанием детей "для души". Она так давно не встречала таких людей, что считала эти две недели с Самаре - жизнью в педагогическом раю!
   Только вот один небольшой эпизод заставил ее задуматься над тем, что не все так замечательно в нашей Армии. Как показалось впервые дни.
   Сержант, назначенных командиром отделения в их команду и проходивший срочную службу в этой воинской части, наблюдая, как "зарничники" преодолевают великолепно сооруженную временную полосу препятствий, заметил:
   - здорово для вас полосу выстроили, ребята многому научатся. А вот нам за полтора года моей службы ни разу такое не строили.
   "Вот это да!" - подумала Вероника, - а как же солдат обучают, ведь это учебная часть!"
   Однажды всех на крытых "Уралах" вывезли на настоящий военных учебных полигон, и у руководителей, пока дети соревновались, была возможность посидеть в утробе настоящего боевого танка "Т-80".
   Пролезая в люк танка, Вероника с удивлением отметила, что здесь так тесно; как же настоящие танкисты умещаются да еще и действовать умудряются в таком узком пространстве, где со всех сторон угрожали синяками и шишками многочисленные торчащие железки от каких -то механизмов. Сидеть было неудобно, голова билась о какие - то подставки и совсем не было чувства защищенности. Хотя находишься за мощной броней. Как же еще и воевать в такой тесноте? - спрашивала мысленно неизвестного конструктора Вероника. Ей стало не по себе, но тут не глаза попалось маленькое поворотное колесико, покрутив которое она развернула огромную пушку танка в другую сторону и оптическим прицелом навела ее на хорош видимый куст в окошке прицела. Цель... Цель казалась совсем близкой, но когда Вероника поднялась на броню, этого куста разглядеть не смогла: как объяснил сидящих здесь танкист, эта цель находилась в пятнадцати километрах от полигона! Что ж, хоть и не комфортная машинка. Но врагов достать все же сумеют. То, что произошло после, на много лет давало Веронике пищу для хвастливых рассказов друзьям и родственника. Она попала на стрельбище и попробовала стрелять из автомата. Мишени в виде фигур солдат были метрах в ста пятидесяти и казались недосягаемыми. Офицер. Заряжал для Веронике автомат, спросил:
   -Одиночными будете стрелять или очередью?
   -Одиночными, конечно, очередью я боюсь, - решила Вероника.
   С иронией поглядывая на "развлекающуюся бабенку", офицер дал две затычки из бинта для ушей и начал объяснять, "как держать и на что жать"
   - Я это умею! - уверенно ответила Вероника, так как она действительно еще в школе на уроках военного дела училась обращаться с автоматом.
   Эта ее уверенность вызвала ухмылку у офицера.
   - Ну давайте, действуйте!
   Вероника крепко прижала приклад к плечу и нажала на курок. Громкость выстрела и отдача была больше, чем она ожидала, но за двадцать четыре года после школы, как оказалась, навык она не утратила. Из девяти выстрелов только первые три были мимо, а шесть поразили мишени, но еще больше поразили офицера:
   -Да вы лучше моих солдат стреляете! - удивился он
   - А вы думали! - гордо ответила Вероника, весело подмигнув удивленному военному.
   Эта ее поездка в Самару дала ей новый опыт и уверенность. А также новых друзей, которые еще раскрасят ее жизнь новыми красками.
   Весной 1995 года у Вероники появилась лучшая причина приблизить к себе Вадима. Московская общественная организация прислала приглашение для вокальной группы и танцевального коллектива на празднование пятидесятилетия Победы на Поклонной горе; они могли принять участие во Всероссийском фестивале. Руководителем пригласили Веронику, так как она общалась с ними год назад на Всероссийской "Зарнице" в Самаре, и они о ней не забыли. Так как группа школьников большая, можно было взять второго руководителя. Разумеется, Вероника предложила ехать в Москву Вадиму, который до этого никогда не бывал в Москве и не летал на самолете. В общем, для него это была еще и потрясающая недельная экскурсия, а для Вероники - отличный шанс побыть вместе.
  
   ***
   Это была весна большого юбилея Великой Победы. Москва немного очистилась к празднику, но по - прежнему была неуютной, грязной, заваленной мусором у многочисленных продуктовых киосков, с переполненными городскими автобусами и задымленными улицами. И все же это была Москва Пятигорскую группу разместили очень комфортабельно ( в отличие от других детских групп, размещенных в школьных классах и спортзалах на раскладушках): в гостинице загородного колледжа, на берегу озера, в двух-трех местных номерах с удобствами. Правда, ехать от последней станции метро было с полчаса на автобусе, но они не ожидали в Москве коротких дорог.
   В день праздника группе пришлось разделиться: вокалисты выступали с парке Горького, а танцоры на Поклонной горе. Но уже к шестнадцати часам все были свободны и встретились не площади у фонтана, с трудом отыскав друг друга в много тысячной толпе. К слову сказать, находясь в эпицентре праздника, как раз увидели: с такой толпе подойти к основной дороге, где проходил пара, не было никакой возможности, и все, что ребята увидели - это авиашоу над головой и многочисленные палатки с быстрой едой представителей всех народов России и зарубежных гостей.
   Они попробовали настоящий узбекский плов и закавказские сладости. На большее денег у них не хватило, и до вечера они доедали взятые с собой бутерброды. Вечером начался дождь, и, зная, что последний автобус к их гостинице уйдет раньше, чем они успеют добраться до него после салюта на метро, Вероника приняла решение возвратиться в гостиницу, чем очень огорчила всех. Но она -то знала, к чему стремиться!
   Праздничный стол для всех они накрыли в самой большой спальне девчонок, но в дальнем коридоре на другом этаже в пустой гостинице Веронике удалось открыть свободный двухместный номер со столом и креслами. Пока девчонки накрывали общий стол, Вероника тайком от всех накрыла деликатесный по тем временам стол со свечами для них с Вадимом. Когда- нибудь эти детки ведь заснут!
   Салют все смотрели из окна: он был очень далеко, но виден хорошо. Дождь все продолжался, Вероника сумела всех успокоить. Нарисовав им картину их вероятной ночевки на улице под дождем, останься они в городе. Дискотека смыла слезы досады с лица обиженных, а праздничных стол со сладким вином (родители и учителя остались далеко. И Вероника решила разрешить подросткам немного выпить вина в честь такого события!) добавил хорошего настроения. К двум часам ночи усталые за такой длинный и полный впечатлений день ребята угомонились и заснули. Нельзя сказать, что Вадим обрадовался сюрпризу. Правда, его некоторое замешательство длилось недолго и, скорее всего, главной причиной его были опасения, что дети обнаружат их уединение. Но когда он увидел, как далеко находится комната с сюрпризом от детей и особенно. Как выглядит этот сюрприз, он расслабился, и настроение его заметно поднялось.
   На столике горела свеча, стояла бутылка "Мартини", маринованные грибочки, оливки и нарезанное мясо, на пластиковой тарелке красовались лимон, бананы и киви.
   Конечно, этот походный стол не был шикарным, но в девяностые годы все это редко появлялось на столах, и уже можно это могло скрасить вечер.
   Наконец -то, поле многомесячного охлаждения Вадим вел себя раскованно, как раньше, бросал ласковые взгляды на Веронику, и она вздохнула с облегчением: оттаял.
   Все произошло как -то буднично и быстро. Особых физических впечатлений на Веронику это не произвело, но она была на таком эмоциональном подъеме от самого факта примирения и возобновления отношений, что снова ей как будто ничего и не нужно было, лишь бы Вадим вернулся и стал ее мужчиной. Весь прошедший год она ждала этого события, Москва соединила их - и этого Веронике было достаточно. Пока достаточно.
   У утру они вернулись в свои комнаты как ни в чем не бывало после своего ночного "педсовета", который, к счастью. Остался незамеченным детьми. Но теперь их соединяла чудесная тайна, и это согревало остаток поездки, несмотря на плохую погоду.
   Возвращение домой предвещало развитее их истории теперь уже на глазах у любопытных коллег и родственников, которых вполне мог шокировать такой союз. Неизвестно, что думал по этому поводу Вадим, но Веронику даже заводило данное обстоятельство. В ее окружении да и вообще на ее памяти не было ни одной пары с такой огромной разницей в возрасте, но, честное слово, она сама не ощущала этой разницы. Они были ровесниками по интересам, по отношению к жизни, просто Вероника была опытнее. Даже его неумелый секс не пугале: она надеялась все исправить, а больше всего просто верила, что они вместе все преодолеют.
   Мама Вадима. Светлана Алексеевна, по приезду сына из Москвы пыталась образумить его, но и сама не очень верила, что его сильно и надолго может увлечь "это женщина". При случайных встречах на улице делал вид, что не видит Веронику или не узнает.
   -Ну это уж совсем ни к чему, - подумала Вероника, - я сумею найти путь к сердцу мамы; пусть не полюбит, но смирится, а может быть, мы и подружимся. По крайней мере, я этого хочу и приложу к этому все усилия. В разгаре было лето, и где- то через пару месяцев после Москвы, тетя Вероники привезла ей со своей дачи ведерко малины. Вероника сразу же решила, что это повод напроситься в гости к Светлане Алексеевне (Вадим работал в загородном лагере, и она дома была одна).
   К удивлению Вероники. На ее звонок мама Вадима ответила приглашением, и Вероника. Прихватив пару баночек малины. Отправилась в гости.
   За чаем женщины разговаривали о том, о сем, Светлана Алексеевна показывала фотографии, рассказывала о детстве Вадима, об армии, о его неудавшемся браке и о его сынишке.
   Вероника ушла в эйфории ее приняли и больше препятствий нет!
   С очередным американским письмом она направилась в лагерь к Вадиму, надеясь обрадовать его удачным знакомством с его мамой.
   Когда Вадим вышел к воротам, Веронику как холодной волной окатил его замороженный взгляд и холодный вопрос:
   -Зачем пришла?
   -Да я, я, я... с письмом, - заикаясь , ответила Вероника, - а что случилось?
   -Что случилось? Что ты себе позволяешь, зачем ты к маме навязалась? Ты думала, тебе обрадуются? Она очень удивилась, как ты посмела? Что ты меня обрабатываешь, со всех сторон усиленно! Все, не хочу тебя видеть по крайней мере сейчас!
   "Господи, ну что я такого сделала? - думала Вероник, - я же со всей душой, и встретили меня, хорошо. Я же ни о чем не договаривалась, я только пришла пообщаться? Да что же я все делаю неправильно!".
   За все лето Вадим ни разу не появился. И Вероника с надеждой ждала сентября. Но и в сентябре тон разговора Вадима не потеплел. Он намеренно избегал встреч с Вероникой, при встречах едва здоровался, и все надежды на продолжение хотя бы дружеских отношений у Вероники рухнули.
   Но она же не зря, как говорят, прошла "огонь, воду и медные трубы", она ведь их не только в переносном смысле действительно прошла!
   И она пошла ва -банк. Заловив Вадима как -то вечером. Когда в школе почти никого не было, она потребовала разговора. То ли время немного остудило его гнев, то ли в самом деле он тоже уже привязался к Веронике и скучал в разлуке. Но от разговора в этот раз Вадим не отказался. Вероника вложила с свой голос и свои слова всю скопившуюся нежность:
   - Вадик, что бы ты не думал обо мне и что бы тебе не говорили, поверь, я чувствую, то мы должны быть вместе. Мы так похожи с тобой и так подходим, что по чьей -то ошибке родились в разное время. Я уверена, что мы можем быть счастливой парой. Мы все преодолеем, увидишь. Я просто умру. Ели ты по- прежнему будешь избегать общения со мной.
   Вадим молча выслушал ее монолог, но по его глазам было видно, что он ее услышал, и с этого дня он стал общаться с Вероникой как ни в чем не бывало.
   Как -то вечером Вадим помог Веронике донести до дома кое -какие вещи, принесенные ею в школу для мероприятия. Дома их встретил ее уже взрослый сын Максим. Они с Вадимом ожидая ужина, играли в шахматы. Беседовали на какие -то мужские темы, и это их дружеское общение грело душу Веронике. Такие их почти семейные вечера становились частыми.
Вероника иногда даже ревновала Вадима к Максиму, порой ей доставалось за весь вечер меньше внимания, чем ее сыну; у молодых людей появилось все больше общих интересов, причем в этих интересах Веронике места не было. Но в то же Время она была даже благодарна сыну за проявленное радушие, так как их общение постепенно приручало Вадима и привязывало к их дому.
   Возможно, это был не лучший путь для любящей женщины. Конечно, хотелось, чтобы к ней как женщине был привязан Вадим, но "на войне, как на войне" - все средства хороши для достижения победы. И она смирилась.
   -Пусть так, но зато он рядом, ему здесь хорошо, а я постараюсь сделать все, чтобы все -таки я стала главной приманкой в моем доме Главное, у меня теперь есть все возможности для этого : он со мной - а мне пока и этого хватает!
   Это было самой большой ошибкой в ее жизни, только понимать этого она не хотела и продолжала тонуть в этом омуте; сама себе придумала любовь - и погибала теперь в ней, не ведая об этом.
  
   ***
   В июне после выпускного вечера ночь Вадим вызвался проводить Веронику домой. Чтобы помочь донести цветы и подарки. Время было уже позднее, и Вероника предложила остаться у них до утра, чтобы ночью не идти по улицам. Вадим сомневался, что мама одобрит его поступок, но, позвонив ей. Услышал спокойное согласие. Это была первая ночь Вадима в доме Вероники. Сын был дома. Поэтому ночи любви не предполагалось, но еще большее погружение в семейную игру приблизило окончательное воссоединение двух давно уже прикованных к друг другу людей.
   Через две недели они вместе уехали в загородный лагерь на целых десять дней. Их снова объединило общее дело: Вероника по просьбе директора. организовала выездной семинар для активистов лицея; чтобы приобщить пятьдесят мальчиков и девочек к передовым технологиям общественного самоуправления школьников. Конечно, для этого нужны были легкие на подъем творческие педагоги, и Вадим, естественно, попал в ее немногочисленные соратники.
   Лагерь, который принял их необычный проект на своей территории, был тот самый, в котором Вадим с раннего детства вместе с родителями. Провел десятки летних смен: сначала в качестве воспитанника, а лет с семнадцати в качестве воспитателя. Начальник лагеря был другом его родителей и встретил их отряды как своих, поселив в отдельный отдаленный корпус с застекленной верандой и личными комнатами для воспитателей. Каждый день в их обособленном коллективе был посвящен теме: то они защищали экологические проекты и знакомились с лесными богатствами. То учились ориентироваться на местности, то отмечали Ночь Иван Купалы и прыгали через костры, то, создав свои туристические агентства. Прокладывали экскурсионные маршруты по Пятигорску - в общем, дел хватало у утра до поздней ночи, когда все собирались у костра, чтобы обсудить итоги дня. Все это было непривычно интересно всем, кроме Вероники - идейного вдохновителя и режиссера проекта, потому что ей было интересно лишь одно: Вадим и его отношение к ней. И ее ожидания на это раз оправдались. Эта неделя в романтической атмосфере лагеря, летом, на природе, без лишних посторонних глаз, среди союзников и друзей разбудила даже спящее сердце Вадима.
   Разуется Вероника, как в последний и решительный бой, бросила все свои чары и способности, а заодно и опыт много повидавшей женщины к ногам возлюбленного.
   Как -то ночью после того, как воспитанники все до одного заснули в своих палатах крепким сном, Вероника позвала в свою комнату Вадима на романтический ужин.
   Снова была свеча, простые деликатесы из лагерного запаса и красное вино, а посреди комнаты не полу застеленные простынями матрасы и импровизированный стол в центре. Это обстановка ясно показывала , чет вероятно закончиться свидание, которому не должен помешать скрип железных пружин лагерных кроватей. Вероника включила тихую музыку, была молчалива и внимательна и сразу заметила, что Вадиму в этот раз сюрприз понравился, скорее всего он ждал его, сам не решаясь в лагере устроить такое.
   Он сразу прилег у "стола", откупорил и налил в детские граненые стаканы вина и предложил:
   - Давай выпьем за нас, за нашу успешную смену, ну, в общем, за нас!
   Вадим вообще -то никогда не пил, и эта его инициатива поднять бокалы удивила и подбодрила Веронику. После ужина и болтовни о том, о сем Вероника быстро сгребла в сторону "стол" и задула свечу. Призрачный отблеск от фонаря за окном слегка осветил заблестевшие обнаженные тела на полу. Все имеющиеся в ее "арсенале" навыки любовной игры в эту ночь испробовала Вероника. Неопытный и неумелый Вадим просто с ума был сведен смелым руками, губами и языком Вероники. Он завелся так, что сам впервые для себя делал такие Вещи, которые никогда до сих пор ни с одной из женщин не проделывал.
   Эта ночь была единственной такой в их истории, они никогда больше к этому не возвращались. Это был мощный водопад, который низверг их в бездну с невероятной силой., а дальше уже поток нес их в неизвестную даль, и этот непредсказуемый поток мог плавно качать их на своих волнах много - много спокойных лет, а мог, разделяясь на протоки, разнести их в разных направлениях, чему большинство окружающих их людей удивились бы меньше, чем их долгому совместному пути.
   Много месяцев еще гудел женский коллектив их школы по поводу случившегося скандального романа на виду у пуритански и традиционно настроенной общественности провинциального городка. Парочку считали бы совсем спятившей, если бы в это же время на виду у всей страны не совершился брак Примадонны, чей избранник был еще гораздо моложе ее, чем Вадим Вероники. Что ж, - подумали окружающие, - если звезды могут совершать такие опрометчивые поступки, то простым это можно простить!
   В день отъезда из лагеря уезжала в гости из дома и мама Вадима на целую неделю. Из лагеря Вадим и Вероника уехали каждый к себе домой. Но уже часа через два раздался звонок:
   - Привет! Мама уехала, я уже один. Ты не хочешь переехать на недельку ко мне? - о таком предложении Вероника даже мечтать не могла. Она в пять минут собралась, дала указания сыну и отправилась в свое новое плавание.
  
   ***
  
   Эту неделю на пятнадцатом этаже она будет вспоминать много лет спустя, как одни из самых счастливых каникул своей жизни. Дни пролетели как один миг и в то же время вместили так много!
   За десять лет одиночества Вероника успела забыть, как приятны могут быть хлопоты у плиты, когда готовишь завтрак любимому, как здорово просыпаться и чувствовать теплую мужскую руку у себя на груди и слышать сопение тесно прижатого к тебе спящего мужчины.
   Никуда не надо было спешить, из дома любовники выходили только за продуктами. Все остальное время они проводили в постели, в душе, в кресле на лоджии, у стола в кухне, на ковре в гостиной, снова в душе и т.д.
   В этой квартире, казалось Веронике, была какая -то особая энергетика. Ей было так спокойно и хорошо в этом доме, как будто она родилась и выросла здесь, как будто стены, мебель, домашняя утварь приняли ее и не отторгали, не хотели расставаться. Если честно, в своей квартире она никогда себя так не чувствовала, может быть все это Вероника воспринимала так, потому что Вадим, чувствуя поддержку родных стен, вел себя необыкновенно предупредительно: он ловил каждое желание Вероники, ухаживал за ней, шептал слова любви и любил, и любил, и любил ее сам, удивляясь своему желанию и нахлынувшим чувствам.
   - Завтра мама приезжает, - как -то внезапно сообщил Вадим.
   Они, конечно, предполагали, что в неделе всего сеть дней, и все же кончались их медовые каникулы неожиданно. Потому что обоим неясно было, что же дальше. Что они хотят жить вместе и дальше, они не сомневались. Но вот где? Здесь - мама И Вероника ни за что не согласилась бы жить с нею вместе. Там, ее квартире - сын и отец, который хоть и пропадал месяцами у своей сожительницы, но зачастую подолгу жил дома, и как воспримет Вадим - это был большой вопрос! Все же это был наиболее реальных вариант. Решили попробовать; а если что- нибудь пойдет не так - уйдут на квартиру.
   Так и решили, и в этот же вечер переехали домой к Веронике. Была еще одна нерешенная проблема: Вадим был не разведен официально с бывшей жжено; они не жили уже два года. Но до сих пор не урегулировали этот вопрос. А так как Вадим и Вероника работали в одной школе, их совместная жизнь вызвала бы при данных обстоятельствах негативных общественных резонанс. Влюбленным абсолютно не нужны были дополнительные проблемы еще и на работе, и Вероника настояла, чтобы Вадим ускорил эту неприятную процедуру. Уже в самом начале следующего учебного года развод состоялся по обоюдному согласию, и вопрос об общении с сыном был решен в дружественной обстановке.
   Все выходные сын Вадима будет проводить с отцом в доме бабушки Светланы Алексеевны, и в первый класс на следующих год пойдет в лицей Вадима.
   Кажется, все главные проблемы разрешились. Веронике при ее неимоверном старании удалось завоевать если не любовь, то дружбу матери Вадима и доверие его маленького сына. Они вместе проводили много времени: ходили на пикники в лес, однажды даже ездили на море, решали школьные проблемы, привлекали сына Вадима Антона к участию в школьных концертах, болели за него на конкурсах пианистов, где он неизменно успешно выступал.
  
   ***
  
   Вероника, уже имея довольно длительный опыт семейной жизни за плечами, хорошо усвоила, что очень легко можно незаметно для себя растерять нежность и привязанность друг другу просто отказавшись от мелочей, которые эту самую нежность и составляют.
   Если на первых годах отношений влюбленные так и ищут прикосновений, поцелуев, объятий, то если постепенно забывать делать это, можно потерять ощущение близости, отдалиться: пальцы забудут, каков на ощупь любимый, тело забудет, как бьется сердце другого, нос забудет запах любимого, а ведь именно эти ощущения являются теми элементами, что поддерживают химический процесс, называемый любовью.
   С первого дня жизни дома Вероника завела традицию: куда бы на какое время ни выходил из дома любой из них, они должны были обхватить друг друга руками и постоять так хоть тридцать секунд в кольце тихо -тихо, а потом поцеловаться. Она не придумывала этого специально, они поначалу вообще не могли расставаться больше чем на час: они ведь привыкли и на работе и дома быть вместе. Со временем это стало доброй привычкой, если кто -то забывал обняться перед выходом, то даже возвращался назад.
   На ближайший осенних каникулах Вадим собрался к маме на ночь. Так как сына отпустили на все каникулы к бабушке. Вероника в совместной жизни еще ни разу на ночь не расставалась с ним, но отпустила сразу, так как понимала, что противиться их тесному общению с сыном неправильно. Сама она иногда вместе с Вадимом в выходные оставались в доме у его мамы вместе с Антоном, весело общались и замечательно проводили время. Светлана Алексеевна в своем доме все хлопоты брала на себя, и Вероника всегда купалась в заботе и отсутствие необходимости стоять у плиты и убирать со стола. Но каждый выходной уходить на сутки из дома она не могла, и в то же время лишать Вадима бывать хоть иногда вечером и ночью с сыном она не хотела. И отпускать Вадима от себя на сутки она не могла. Н что было делать?
   Когда Вадим ушел, Вероника тут же ощутила тоску вынужденного одиночества. Которая так знакома была ей в ее более чем десятилетней одинокой жизни. Снова одной ужинать, одной ложиться в постель, одной просыпаться? Это тоска и страх потри заставляли ее набирать снова и снова номер телефона Вадима:
   -Я скучаю, я тут одна, - все ныла и ныла Вероника.
   -Ну, успокойся, я с тобой, я позвоню тебе, чтобы пожелать спокойной ночи, - пытался утешить ее Вадим, - ну хочешь, я приеду за тобой, и мы вернемся сюда вместе. Мама ждет и Антон, решайся.
   Вероника не хотела идти туда, и дома оставаться без Вадима ей было тоскливо. Все валилось из рук, и только телевизор немного спасал. Она так за эти вечера привыкла жить с телевизором, что эта привычка стала держать ее у экрана даже в те вечера, когда Вадим был дома. Зачастую он сидел у компьютера, она - у телевизора в одной комнате, и за целый вечер их общение ограничивалось призывами поужинать или ложиться спать. Иногда они пытались привлечь внимание друг друга к своему экрану, но их самих это не сближало.
   Был общий дом, были заботы по ремонту, хождение за продуктами, подготовка мероприятий в школе, решение бытовых проблем - то есть быт, тот самый, который затягивает и объединяет, но вовсе не способствует любви. Оттягивая внимание, время, у ??? на себя, быт отнимает все это у любви, отвлекает от построения отношений двоих, забирает силы, накапливает раздражение и обиды друг на друга, заставляет измерять долю участия в решении этих проблем, копит мелкие обиды за несделанные другим дела. Как понятным это все становится потом, когда уже потеряно главное - утрачена нежность забыто ожидание встреч как чуда, нет больше дрожи в кончиках пальцев от прикосновения к любимому, уже не тянет заключить в кольцо рук при расставании. Почему это все заслоняется претензиями, обидами, неудовлетворенностью?
   Эти вопросы стали мучить Веронику значительно позднее. Если бы она понимала тогда, в их первую разлуку на ночь, что делить интересы в семье надвое нельзя, что разделившись с Вадимом однажды, они потеряют ту общую среду обитания, ту защитную капсулу, которая их соединяет в одно целое, если бы она тогда это понимала, а не только чувствовала неясную тревогу от расставания, - она бы не отпустила его от себя, настояла бы, чтобы сын Вадима приходил на выходные к ним в дом, а не к бабушке (это было бы почти невозможно, но ей надо было бороться!). Если бы она понимала!
   Вадим разрывался между Вероникой и маминым домом, где очень часто бывал его сын. Получалось, что у него две семьи, и, конечно, та где был сын и мама, была ему роднее. Что - от удерживало его возле Вероники, если он все же жил здесь, но их семью это обстоятельство не укрепляло.
   Где -то года через три совместной жизни Вероника вдруг поймала себя на мысли, что они с Вадимом почти совсем перестали заниматься любовью, что уже давно Вадим не подходит каждую удобную минуту, чтобы обнять и поцеловать свою женщину, а в свободное время углубляется в компьютер или в свою музыку, на просьбы откликается все неохотнее. Почти ничего не изменилось в отношениях, но эти мелкие изменения впервые испугали Веронику, и она решила поговорить об этом с Вадимом.
   - Солнышко, ты плохо себя чувствуешь? Или я что -то не так делаю? Ты совсем не обращаешь на меня внимания, мне одиноко, - не очень серьезным тоном задала свои вопросы Вероника.
   -Что ты выдумываешь, ничего не случилось, - ответил слегка раздражено Вадим. Было заметно, что он ждал и не хотел этого разговора.
   -Ну как же ничего? Уже почти полгода ты ко мне просто не прикасаешься, если я сам не подхожу - ты даже не обнимешь на прощание - все еще надеялась вывести его на разговор Вероника.
   - А чего ты ждешь? - это уже было неожиданно. - По -моему это ты хотела нашей совместной жизни. Это ты говорила, что умрешь, если мы не будем вместе - вот я и повелся. Не жди от меня страстной любви - не будет! Это было "под дых"! Вероника просто обмерла.
   - Как ты можешь такое говорить? Ты же признавался в любви, ты пришел жить со мной в мой дом, мы так хорошо жили, почему же теперь я стала тебе не нужна?
   - Ты мне нужна, не выдумывай ничего. Но того, чего ты ждешь от меня, я тебе дать не тогу - не заводит!
   Вероника еще раз попыталась напомнить ему и лагерь, и Москву, и ту неделю на пятнадцатом этаже. Она одевала сексуальное белье, делала прически, покупала одежду, чтобы быть привлекательнее - ничего не вернуло ей любовные ласки и влечение Вадима. Она внимательно наблюдала за его жизнью и общением с другими женщинами - нет, ничего не было в его поведении такого, что говорило бы об изменах. Но к ней самой он по- прежнему не прикасался!
   Первые годы она то бесилась и высказывала ему свою обиду, то тайком рыдала в ванной, то подумывала о разрыве и поиске другого мужчины...
   Но она любила! Было странно ей самой, что за все годы с Вадимом она не только не смотрела, она даже не вспоминала о том, что есть другие мужчины для занятий любовью. Вероника постепенно смирилась с равнодушием Вадима, убедив себя в том, что Бог, очевидно, решил проучить ее и за измены, и за предательство, и за некогда легкое отношение к связям с женатыми мужчинами. То ли урок, то ли наказание, но она знала, за что они ей даны.
  
   ***
   Неожиданные повороты судьбы были не в новинку Веронике; с годами она убедилась, что тот Распорядитель, который сверху рулит судьбами людей, хорошо знает свое дело, и, как только ты скажешь "никогда" или чего -то очень сильно опасаешься, - он тут же тебе подсунет или людей, или обстоятельства, чтобы преподать тебе урок.
   Можно считать это случайностями или роком, но это все его пути, которые "неисповедимы"
   Однажды утром у входа в лицей молодая учительница из тех. С кем на работе у Вероники были приятельские отношения, вдруг задала странный не первый взгляд вопрос, поставившей Веронику в тупик:
   Вероника Юрьевна, Вы можете вспомнить, что особенного произошло с Вами в тысяча девятьсот девяносто пятом году?
   Первое, что пришло в голову, была поездка Болгарию с группой пионеров по обмену городов - побратимов, потом вспомнилась установка памятника расстрелянной в тысяча девятьсот сорок втором году диверсионной группе "Месть" под горой Змейка. Но эти воспоминания Вероники приятельницу не устроили.
   - Да нет же! Было что- то, о чем Вы не могли забыть!
   И тут Вероника вспомнила. В том насыщенном событиями году ее променяли на деньги, на благополучие, на спокойствие!
   Нет, она не забыла об этом, просто слишком дорого ей далось отстранение от той огромной беды, которую принес ей Игорь - тот самый Игорь, который ради работы в Совтрансавто и больших заработков отказался и от нее, и от возможного ребенка, бросив ее трусливо. Без объяснений и извинений.
   -Да. Вика, я помню: была большая любовь, только в том тысяча девятьсот девяносто пятом году она неожиданно закончилась.
   Вика оживилась:
   -Ну вот об этом я и принесла Вам известие, Вы ведь не спрашиваете, откуда я знаю об этом? - заявила вдруг приятельница.
   "Вот она!" - подумала Вероника. - Я ведь всегда боялась, что когда -нибудь он возникнет в моей жизни!"
   Она много лет очень хотела, чтобы Игорь появился; ну не вернулся, так хотя бы объяснил, что тогда с ним случилось, почему он исчез из ее жизни. А потом уже стала бояться этого: что принесет ей эта встреча? Вряд ли радость, скорее разрушение или еще хуже - разочарование!
   Сердце Вероники почти остановилось, но она должна была держаться, не показать свое истинное отношение к этой новости.
   - Ну так откуда же ты об этом знаешь? - как можно равнодушнее спросила Вероника.
   - Мы в чате познакомились, он в нашу компанию раза два приезжал; и в разговоре случайно узнал, где я работаю. И задал Вопрос: - А в вашем лицее работает Вероника Юрьевна?
   - Я, конечно сказала, что работает. И тогда он попросил дать Вам его телефон.
   - А с чего он взял, что я в лицее работаю? - удивилась Вероника. - Мы с ним двадцать четыре года не общались.
   - Сказал, то недавно видел интервью с Вами по телевизору. Сам звонить не решается, поэтому просил Вам передать его номер.
   "А- а, хочет, чтобы я приняла решение: общаться или нет. Что ж, значит хоть чуть - чуть вину свою чувствует! - позлорадствовала мысленно Вероника - и взяла номер телефона.
   Еще три дня она отходила от этой новости и размышляла над тем, надо ли ей звонить. Чувств никаких она уже не испытывала, но волнение новость вызывала.
   Любопытство взяло верх - и вечером третьего дня она набрала. Его номер. Голос, который ей ответил, был его голос. Удивительно, но она, никогда не слышавшая его голоса по телефону (в их времена ни у кого из них телефонов не было), сразу узнала его!
   -Привет, ты меня узнаешь?
   -Узнаю... Я рад, что ты все же решила позвонить.
   -Ну раз ты не решаешься, кто - то из нас должен же быть смелее!
   - Ты смелой всегда была - это я помню!
   - Ну что ты можешь помнить через столько лет?
   - Я помню все, ты не поверишь: абсолютно все до мелочей. Давай я перезвоню, чтобы ты деньги не тратила!
   Их телефонные разговоры длились часами: он вспоминал их встречи, жаловался на проблемы с женой и дочерьми, рассказывал о событиях своей жизни - и почти ничего не спрашивал о жизни Вероники. Это о многом ей говорило - его эгоцентризм еще в те давние времена ее не радовал.
   Встреча состоялась где - то через неделю. Игорь приехал не своем "Нисане", Вероника ждала его на остановке рядом с домом. По телефону он описал машину и где остановился. Вероника разглядела метрах в пятидесяти светло - бежевый джип и стоящего у дверцы высокого коротко стриженного седого мужчину с букетом белых хризантем в руке. Этот мужчина не был ее Игорем. Вероника подходила к машине и не могла узнать свою прежнюю любовь: перед ней стоял чужой немолодой мужчина и улыбался. Только когда Вероника подошла совсем близко, она узнала и эту улыбку. И глаза в кисточках морщинок. Они смотрели на нее по-прежнему (или ей так показалось!). Она не решилась хотя бы слегка обнять его посреди улицы, и он не сделал ни малейшей попытки. Они как будто вчера расстались.
   - Привет, - просто сказал Игорь, протягивая цветы, - вот мы и встретились!
   -Ты так говоришь, будто я уезжала в Америку на эти двадцать четыре года. Я живу в той же квартире - переезжать в которую ты мне помогал! Ты мог найти меня в любой момент!
   - Я хотел, поверь! Но я пятнадцать лет жил в дороге, а после уже смысла не видел, понимая, что у тебя своя жизнь.
   -Ну хотя бы попробовал. Я долго ждала. - это признание Вероники почти не содержала упрека.
   Она не хотела ни обвинять его, ни упрекать. Тем более что ни в словах, ни в интонациях Игоря она не заметила остатков чувства к себе: он был спокоен и почти равнодушен. Не понятно было. для чего он организовал их общение через двадцать четыре года!
   Встречи были короткими и редкими: то на пятнадцать минут в машине, то на полчаса в кафе. Он по-прежнему жаловался на свою семью и на проблемы в бизнесе и почти ничего не спрашивал у Вероники о ее жизни.
   Однажды, когда она все же задала Вопрос об их отношениях и вероятности общего будущего, он ответил:
   - слишком много времени прошло. У меня самые теплые воспоминания о наших отношениях, я иногда даже плачу, вспоминая их: это было самое лучшее в моей жизни время, и ты - самая лучшая моя женщина Но будущего общего я не вижу. Я хочу разделаться со своей мегерой, отсудить жилье и жениться на молодой: у меня нерастраченное отцовское чувство. Я очень ценю тебя и не хочу терять, но пойми меня - нас связывают только воспоминания.
   Вероника возмутилась: зачем было через столько лет возобновлять общение, если заранее знал, что даже не попытаешься вернуть любовь или построить отношения. Обоим за пятьдесят, можно было бы подумать о последнем пристанище - общей старости. Пожить ради друг друга, попытаться, наконец -то, стать счастливыми! Ну зачем было появляться, если не планировал ничего подобного?
   Встречи почти прекратились. Иногда Игорь звонил или они переписывались sms - сообщениями, но Вероника больше не строила иллюзий и не пыталась вразумить Игоря.
   Ему удалось развестись, и на некоторое время Вероника отстранилась от проблем Игоря, потому что своих проблем в собственной семье ей хватало с головой.
   Как -то Игорь позвонил и сообщил, что купил жилье - небольшой домик в центре города, но живет не один, а с какой -то женщиной И очень хочет, чтоб Вероника приехала в гости.
   Давно смирившись мыслью, что у Игоря рано или поздно кто-то появится, Вероника особенно не переживала, что это уже случилось. Тем более, что по его рассказам, эти женщины в его жизни сменяли одна другую. Но вот зачем он хочет, чтобы она познакомилась с очередной из них, Вероника понять не могла. Уже почти полгода они не виделись, и Вероника решила пойти на эксперимент.
   В ближайший выходной купила упаковку клубники (путь дернется слегка, ведь клубника была когда-то их кодовым любовным знаком!) и отправилась в гости.
  
   ***
   По телефону Игорь вел Веронику от остановки к своему дому, пообещав встретить ее у ворот. Она уже подошла к предполагаемому дому, но никого у ворот не было. Она дошла до угла, и тут услышала за спиной:
   - Вероника, ты куда это отправилась?
   Оглянувшись, она увидела у ворот высокого очень худого старика в розовом трико и желтой майке. Седая щетина покрывала обвисшие щеки, майка висела на костлявых плечах. Веронике показалось погасшим его лицо и острый приступ жалости пронзил ее сердце. Что -то было в нем не так. Совсем недавно он был уверенным и сильным, по крайней мере, он казался таким и хотел, чтобы таким его воспринимали. Всего полгода назад он гордился своим бизнесом и своими связями, был одет не дорого, но добротно и аккуратно, приличный автомобиль, придавал ему солидности, а самоуверенный эгоизм создавал впечатление стабильности и достатка. Тогда, полгода назад, Вероника считала, что его мечты двадцати пятилетней давности о сытой и зажиточной жизни оказались состоятельными, сбылись.
   Сейчас перед ней был почти бомжеватого вида исхудавший старик в стариковской хатке со старыми вещами. Эту невеселую картину дополняла очень хорошо вписавшаяся в обстановку короткая и какая -то круглая женщина у плиты, не очень приветливо оглядевшая подругу своего сожителя. Вероника почти готова была повернуться и уйти, но острая жалость к Игорю и вечное ее любопытство задержали ее в этом доме.
   Игорь, пока его женщина что-то жарила на плите, с хвастливом видом показывал вновь приобретенные "апартаменты". С ужасом Вероника осматривала гордо представляемую ей спальню со стенами покрытыми трещинами по двадцатилетней давности побелке; ванную "комнату", занавешенную вместо двери покрывалом; провалившийся пол кухни и низкие облупленные входные двери. В доме стоял старушечий запах, а захламленный двор с одной стороны огораживал ряд ободранных сарайчиков, а с другой - развалившийся забор.
   -Ты рада за меня? - как молитву несколько раз повторил свой дурацкий вопрос в созданной им дурацкой ситуации.
   - Я рада за тебя, - а что еще сейчас могла ответить Вероника, сидя за столом рядом с его женщиной, - я рада, что ты наконец, избавился от угроз свой мегеры, что ты сыт и имеешь свой угол, рада, что ты не один и здоров.
   "Я в шоке, - хотелось ей ответить ему в этот момент, - я в шоке и от твоего вида, и от твоей женщины, и от твоего дома.
   Ты ради обладания этим богатством когда - то разрушил нашу любовь и свою жизнь? Ты этого хотел достичь в итоге твоих пятнадцатилетних мытарств в кабине грузовика по дорогам Европы и Азии? Ты об этом мечтал под бомбежкой в Иране или на покрытых льдом дорогах Финляндии? Ты на это променял счастье прожить всю жизнь, купаясь в моей любви, понимании и жертвенности. Ты этого хотел взамен нашего не родившегося ребенка? Ну, если это так, то ты получил сполна!"
   Самолюбие Вероники могло бы устроить себе царский пир, если бы не мучительное ощущение "дежавю": она вдруг вспомнила своего "городского сумасшедшего", своего поэта и гида по Пятигорску, так и сгинувшего в отвергнувших его переулках родного города. Похожесть историй ужаснула ее еще больше, когда она узнала, что дом Игорь купил пополам со своей сожительницей, и хоть записан дом был на Игоря, в завещании указана была его подруга. Какая судьба ждала его в этих обстоятельствах? "Что же ты опять натворил? "Из огня да в полымя" сунул ты свою несчастную голову, а чем закончится для тебя эта история - Я почти уверена, что знаю это!" - мысли об очередной ошибке Игоря не давали спать всю ночь. Наутро Вероника набрала его номер телефона: - Не спрашивай меня сейчас ни о чем, - сходу прервала его очередной поток проблем Вероника, - сне необходимо поговорить с тобой немедленно! Я не могла при твоей пассии быть откровенной. Чтобы ты понял, что разговор будет серьезным, и он важен для тебя, скажу только одно: я - в шоке! Придумай, как нам встретится без нее . Это вопрос жизни и смерти - твоей!
   Игорь то ли ждал такой реакции, то ли растерялся под напором, но сразу согласился ( чего за последние полтора года не делал ни разу!) и обещал позвонить, как только его Вера уедет на несколько дней к матери.
  
   ***
   Вероника с юности увлекалась фантастической литературой, любила читать научно - фантастические статьи и исследования ученых, посвященные НЛО и параллельным мирам. Она верила в жизнь после смерти и реинкарнацию и очень любила смотреть американские фильмы на эти темы.
   Ее размышления о своей жизни и жизни дорогих ей людей, об ошибках совершенных ими и приведших к сегодняшнему результату, навели ее на странные, сумасшедшие на чей -нибудь трезвый взгляд, мысли, что параллельные миры, возможно, существуют и развитие событий в них зависит от нашего выбора в жизненных ситуациях.
   Быть может, живет где - нибудь Вероника, дождавшаяся Андрея из армии, построившая с ним общий дом, родившая ему сыновей, а потом скитавшаяся с ним после Чеченской войны без пристанища и строящая еще один дом в дальнем осетинском ауле. Но тогда в ее жизни вряд ли были бы пионерские костры и слеты, телевидение и Париж, сцена, и болгарские друзья. А может быть еще одна Вероника поехала после школы, как предлагала мама, по знакомству поступать в Московскую школу милиции - и теперь в звании генерала МВД живет в элитном доме на Рублевке. А еще одна Вероника вышла замуж за американца - и мерзнет на Аляске в одиночестве с нудным старым мужем, объясняясь с ним и его окружением на ломанном англо - русском языке. Но больше ей нравилась думать о Веронике, которая по огромной любви вышла замуж за потерявшегося на бескрайних трассах Европы и Азии Игоря. В этом мире их ребенок, от которого пришлось отказаться, теперь уже стал взрослым, а Вероника провела жизнь в ожиданиях из поездок своего возлюбленного и в устройстве праздничных встреч и медовых дней в перерывах между его рейсами. Этот мире подразумевал и ее пионерскую карьеру, и славу в Пятигорске, и Болгарию, и Париж, но главное в этом мире у них обоих была жизнь в любви, и не было никаких потерь, и все сбылось!
   Но это был параллельный мир, не ее! Там жила другая Вероника, и это у той Вероники был любимый муж и благодарный сын, которого та Вероника не оставляла на попечение прабабушки в самые лучшие его годы с трех до шести лет и не бросала на целые дни одного, уезжая по утрам не работу в другой город не протяжение долгих восьми лет, потому что все свои счастливой Вероники не мстил ей своим равнодушием всю свою взрослую жизнь!
   Она бы хотела попасть в этот параллельный мир, где она не принимала ошибочных решений и никого не предавала, и где не предавали ее, но как найти тот переход в другой мир имеет ли она право занять там место той счастливой Вероники - на эти вопросы у нее не было ответа.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"