Голова весила целую тонну и отказывалась отрываться от подушки. А ещё в ней был колокол - тяжёлый, древний, гулкий... С каждым его ударом внутри глухо отзывалась головная боль.
Какого чёрта он вообще проснулся? Что заставило его, опытного космического дальнобойщика, который твёрдо знает и свято верит, что после тяжёлого рейса надо как следует отдохнуть, спозаранку продрать глаза?
В понятие "как следует отдохнуть" у опытного космического дальнобойщика, представлявшего собой сорокалетнего коренастого брюнета с легкой небритостью на лице, входили танцы, пьянка, секс и суточный беспробудный сон. И последний пункт этой последовательности был нарушен, следствием чего явилась жуткая головная боль и полная разбитость в теле...
Какого чёрта он проснулся? По будильнику. Ранним утром. Всего через пару часов после того, как заснул!
Коэн рискнул открыть глаза, которые сразу резануло светом. Он застонал и осторожно огляделся.
Дома. Ну, хоть одна хорошая новость. Над головой кто-то что-то бубнил. Сфокусировав взгляд, Коэн засёк свой собственный комм, который, жужжа, попискивая и нарезая в воздухе круги, старательно выполнял функцию будильника.
Мужчина отмахнулся от мерзкой левитирующей гадины и попробовал перекатиться на другой бок. Он попытался вслушаться в поток речи портативного комма.
"Файл двести один. Напоминание о встрече. Надо отдать груз викилянам. Гриф срочно."
Коэн распахнул глаза.
- Чёрт!
Остаток сна и одурманивающих веществ из бара ближайшего клуба мгновенно испарился. Как он мог забыть?
Предпоследняя остановка на Корсе, скорбная процессия викилян во главе с их местным Князем. Контракт, оплачиваемый по баснословной цене, неустойка за невыполнение которого - жизнь. Всё это было, конечно же, пустой формальностью. Просто викиляне очень трепетно относятся к традициям и то, что они просят его в частном порядке отвезти в Столицу очень дорого их расе. Он согласился, потому что трасса была знакома и излётана вдоль и поперёк, ничего не предвещало беды, времени в запасе была целая туманность, да и денег давали столько, что отказался бы только дурак.
- Который час? - Коэн оглядел свою единственную комнату в квартире и с лёгким удивлением обнаружил, что вчера ещё не успел раскидать по ней вещи, и выглядела она вполне образцово.
- Утренняя часть суток, четыре часа до зенита. - Услужливо ответил комм, переместившись в позицию над левым плечом дальнобойщика.
Коэн быстро посетил санузел. Он сунул голову под струю холодной воды и, наскоро вытершись полотенцем, достал и проглотил из аптечки три таблетки анальгетика.
Приведя себя в порядок и обнаружив, что разгуливает по квартире в одних плавках, он достал из шкафа серые свободные штаны и темно-синюю толстовку с длинными рукавами и капюшоном. Собравшись, Коэн прошёл на кухню, где вчера оставил частный груз: сине-красную, испещрённую мелкими завитушками золотой росписи урну.
Внутри, если ему не изменяла память, и отдавший ему груз викилянин ничего не напутал, содержался прах умершего Императора расы разумных собакообразных викилян. Тхепьяно-как-его-там-Тада. Коэн хорошо запомнил, как викилянин открыл крышку и явил ему серый порошок внутри урны с таким видом, будто представил дальнобойщика в это мгновенье к Королевскому Двору.
Коэн зашёл на кухню и остолбенел. Он точно помнил, как торжественно водружал урну в центр стола перед уходом в клуб и писал себе напоминание на комме. Ёмкость, содержащая в себе самую знатную особу, когда-либо перевозимую его космическим грузовиком, гордо возвышалась над солонкой и перечницей, по форме напоминая древнюю церковную часовню со старинных репродукций. Но урны на столе не было.
Прожив несколько непростых мгновений, во время которых он буквально чувствовал, как, согласно контракту, его голова уже отделяется от его тела, Коэн заметил "шпиль" урны среди пустых баночек на подоконнике. Выдохнув, дальнобойщик схватил ценный груз и пошёл в прихожую.
Новое подозрение застигло его в тот момент, когда, одной рукой обхватив урну, он второй помогал себе засунуть ногу в зашнурованный кроссовок. Внезапно прервавшись, Коэн медленно и осторожно отвинтил крышку и заглянул внутрь.
Урна была пуста.
***
Коэн сидел на полу, скрестив ноги и обняв обеими руками сине-красную, уже пустую урну. Он тихо раскачивался из стороны в сторону и уныло размышлял о своём, отнюдь не радужном будущем.
Но как? Когда? Куда пропали останки викилянского Императора?
Он же отправился сразу в клуб и не приходил домой... Или приходил? В голову настойчиво просилось воспоминание, и Коэн похолодел. Черноволосая девица, они вваливаются в его квартиру, пьяные, громкие и весёлые. Какого чёрта им понадобилось? Он не помнил. Девушка бежит на кухню и, конечно же, сразу хватает эту треклятую урну. Зачем-то водружает себе на голову и начинает танцевать. Он выхватывает её, но девица вцепляется в урну обеими руками. В итоге он сдается, брюнетка открывает ёмкость и заглядывает внутрь. Тогда он торжественно объявляет ей, что находится внутри. Девушка отшатывается и в этот момент чихает.
К сожалению, тут воспоминания обрываются - дальше какая-то круговерть из образов, чувства распирающего веселья и провалов в темноту. Но Коэн больше не сомневался - прах викилянского Императора без всякого почтения развеян по его кухне... И дальнобойщик справедливо подозревал, что викилянам это не понравится.
Что делать?
Он застонал, выпустил из рук урну, дав ей свободно прокатиться по полу, и обхватил голову руками.
Бежать бесполезно - викиляне славились по галактике в качестве лучших "ищеек". Они видели ауру существ и оставляемые ими энергетические следы. Короче - они достанут его, куда бы он ни надумал спрятаться.
Даже Земля не вступится за дурака-дальнобойщика, подписавшего с викилянином контракт, в котором в качестве отступного значилась его голова. Всё по закону. Всё по контракту.
Друзья... Чем ему могут помочь его друзья? Мик, Дэн, Андер... Андер. Что смутно переключилось в его голове. Андер. Он же работает в столичном крематории!
Коэн посмотрел на урну, и в его взгляде скользнуло нечто безумное.
***
Андер, высокий тощий блондин, затянутый в форменный серебристый комбинезон, с недоверием смотрел на своего старого приятеля. Они оба стояли на широкой террасе высокого небоскрёба крематория, на одном из последних его этажей. Было немного страшно смотреть вниз на окутавшие планету-город грозовые облака.
- Итак, - Андер с наслаждением еще раз затянулся тонкой сигаретой, которой угостил его Коэн. "Умная" система безопасности тут же направила небольшой поток воздуха, унося дым за пределы силового поля террасы. - Итак, скажи мне ещё раз - что ты хочешь, чтобы я сделал?
Коэн вздохнул. Он примчался на другую сторону Столицы на баснословно дорогом скоростном такси и вот уже минут пятнадцать местного времени пытался объяснить другу, что он, и только он, может спасти ему жизнь.
- Ты понимаешь, о чём ты сейчас говоришь? - Взвился Андер.
- Никто не заметит! - Коэн схватил приятеля за серебристый рукав. - Если ты мне не поможешь, они казнят меня! По закону понимаешь?!
Андер затянулся ещё раз, уже нервно. Дым опять был вынесен за пределы террасы.
- Викиляне сжигают своих мертвецов сами, у нас нет их праха!
- Я уже думал об этом! - Коэн понял, что друг готов уступить. - Любые теплокровные расы! Это же всего лишь прах! Кто будет проверять?...
Ровные ряды одинаковых стеллажей, уставленных серебристыми ящичками с чёрной траурной окантовкой. Отличное освещение, изгоняющее тени. Но всё равно слегка жутко.
Андер, нервно оглядываясь, громко шепчет.
- Я отключил систему наблюдения... Здесь те, которых не опознали... Давай только быстро!
Коэн кивнул и, стараясь не глядеть на приятеля, достал из кармана предусмотрительно захваченную из дома чайную ложку.
Нервно хихикая, он зачерпнул из первого открытого Андером ящичка. Порошок был серый и очень лёгкий - его частицы колыхались в такт дыханию дальнобойщика.
Он высыпал первую партию в урну викилян, и из неё поднялось лёгкое облако. Стараясь не дышать, Коэн продолжил набирать прах из других ящичков.
Когда урна была наполнена, Андер буквально вытолкал Коэна из зала, и злобно прошипел ему на прощание.
- С тебя выпивка! Много выпивки!
***
Викилянин, больше всего смахивающий на кокер-спаниеля, если вдруг тому пришло бы в голову носить длинную просторную одежду и разговаривать, строго смотрел на Коэна. Одноэтажное Посольство викилян находилось в парковой зоне Столицы, окружённое древними раскидистыми деревьями, стволы которых были покрыты кружевным зелёным мхом. Дальнобойщик с урной явился под ясные очи их Консула ровно в назначенное время.
Консул с благоговейным трепетом принял у него урну, поставил на стол и несколько раз ей поклонился. Потом он открыл её и долго смотрел внутрь. Так долго, что Коэн покрылся испариной и несколько раз с трудом сглотнул.
Викилянин ещё раз строго оглядел дальнобойщика.
- Всьё в порьядке. Контьръякт вьеполньен.
Комм, левитировавший над левым плечом мужчины скользнул к Консулу и тот тронул его удивительно тонким и длинным пальцем, увенчанным длинными отполированными когтями и парой массивных золочёных перстней. Программа распознавания считала личные данные викилянина и подтвердила его подпись под актом выполненного заказа.
- Опльята пьерведьена на вьяшь счьёт. - Консул коснулся планшета, лежащего на столе рядом с урной, и комм бибикнул, подтвердив поступление денег.
Викилянин слегка кивнул Коэну, с осторожностью взял в руки урну и собирался уйти.
- А... - Коэн сам не знал, что его дёрнуло за язык. - Что будет с прахом? Где его развеют? Мне... мне просто интересно.
Сидя в такси, Коэн усиленно оттирал влажной антисептической салфеткой руки, которые оказались припорошенными прахом кучки неизвестных ему клиентов крематория.
- Боже... - Бормотал он в это время. - Додумались... есть прах своих умерших... Паршивые викиляне.
Входя в квартиру, Коэн с удивлением отметил уютный запах домашней еды.
- Мама? - Дошло до него, прежде чем в дверях кухни появилась фигура высокой полной женщины.
- Ба! Сынку! Я жежь тебя жду. Я и борщ сварила, проходи! Исхудал-то как весь.... Когда женишься...
Последние слова были брошены уже из кухни, где яростно зашипело разогревшееся масло, успешно заглушив большую часть наизусть знакомой Коэну тирады.
Видимо, этот день ещё не исчерпал до конца весь свой потенциал, борясь за звание худшего дня в его жизни!
Коэн устало поплёлся на кухню, по опыту зная, что лучше подчиниться маме и притвориться послушным мальчиком. А завтра она уедет - хвала Мирозданию, она никогда не задерживалась надолго, и можно будет на самом деле отдохнуть. Как следует.
На столе стояла большая тарелка аппетитного борща. Он ведь и в самом деле, голоден как Чёрная дыра!
Коэн, смирившись со своей долей, уселся за стол, взял ложку и принялся есть.
- Ешь всякую синтетику... - Часть слов из очередной проникновенной речи матери пропадала в недрах инспектируемого холодильника. - Гадость, она даже не плесневеет - глянь-ка, будто вчера купил!...
Крутой космический дальнобойщик молча поедал борщ, не вступая в спор. Решив, что маму надо хотя бы поблагодарить за вкусную еду, он пробурчал.
- Наваристый борщ....
- Ещё бы! - Вынырнула его мама из холодильника, сжимая в охапке две пачки прессованного сыра и вереницу сарделек. - Я же варила - своими руками, для своего сыночка! Но ты обязательно привези мне ещё той чудной приправы, которая тут была утром на столе в такой красивой баночке. Правда, баночка не дюже практичная, так я, вот, сразу в перечницу её пересыпала... Я всю на борщ перевела, и чего ты так мало привез?
Коэн резко побледнел и метнулся из-за стола в санузел.
Его мать продолжала инспектировать холодильник.
- Такая чудная приправа! - Подпевала она сама себе, заглядывая в очередную баночку. - Такой борщ с ней наваристый!