Он играл... Стоя на самом краю покатой крыши, пахнущей расплавленной смолой и пыльным бетоном, он играл свой блюз. Тонкие пальцы ловко перебирали звонкие струны старой потертой гитары. Он играл не что-то определенное, а просто импровизировал, умело вплетая мелодию в музыку окутанного ореолом закатного солнца города. Если в этом мире и есть волшебство, то сейчас оно творилось на этой самой ничем не примечательной крыше. Но вот мелодия перестала звучать. Музыкант отложил гитару в сторону и стал смотреть на меняющийся город. Волшебство закончилось. А он сидел, курил и чему-то улыбался. Вдруг на его плечо легла легкая женская рука.
- Опять здесь и опять блюз, - сказала женщина, с материнской заботой глядящая на парня.
Он не ответил, просто в очередной раз затянулся едким дымом и продолжил смотреть на опустевшие дворы ближайших домов.
- Кому ты играешь?
Парень снова промолчал и взял в руки гитару. И вновь городской гул заполнил вечерний блюз неизвестного музыканта. Затихли вечерние шорохи, примолкли вездесущие сверчки и даже с близлежащей автострады перестали доноситься звуки проезжающих машин. Женщина уселась рядом с парнем, и, казалось, полностью отдала себя во власть очередной мелодии.
- Кто она? - внезапно спросила она, когда и эта импровизация подошла к концу.
- Просто девочка, которая умеет слушать, - на этот раз ответил музыкант.
Он поднялся, положил гитару в такой же потертый футляр, распахнул крылья и взлетел.
А в это время в стоящем напротив детском доме закрыла глаза и уснула со счастливой улыбкой голенастая девочка, единственная слушательница Вечернего Блюза.