Аннотация: История героической гибели восьми молодых советских партизан-истребителей в Волоколамске 5 ноября 1941 г.
20 декабря 1941 г. красноармейцам 331-й стрелковой дивизии, вступившим в освобожденный от гитлеровцев Волоколамск, предстало страшное, но привычное по городам и селам, побывавшим "под немцем", зрелище. На главной городской Ново-Солдатской улице был устроена виселица из перекладины, закрепленной между стволом березы и телеграфным столбом, на которой качались обледеневшие тела восьмерых повешенных. Смерть уже исказила их черты, но было видно, что все они очень молоды. Шесть парней и две девушки в поношенной гражданской одежде; так одевались тогда и в небольших советских городках, и в колхозах...
На вопрос командиров: "Кто это? Почему до сих пор не сняты?" местные жители, еще не оправившиеся от страха оккупации, отвечали: "Это не здешние". Вскоре стало известно, что погибшие - партизаны, расстрелянные, а затем вздернутые немцами на виселицу 5 ноября 1941 г.
У места гибели молодых героев был собран траурный митинг, на котором перед бойцами и жителями Волоколамска выступили начальник политотдела 331-й стрелковой дивизии полковой комиссар В.И. Шипилов и местная жительница П.П. Семенова, свидетельница казни.
20 и 21 декабря 1941 г. в освобожденном Волоколамске побывали корреспонденты Совинформбюро Евгений Петров (известный как соавтор Ильи Ильфа) и Евгений Кригер, знаменитый кинооператор Роман Кармен и художник-баталист Петр Кривоногов. История восьмерых повешенных с Ново-Солдатской улицы появилась на первых полосах ведущих советских газет...
Первоначально молодые партизаны были похоронены с отданием воинских почестей на месте своей гибели. Потом настал черед установления имен. Зимой 1941-42 г. это оказалось несложно для стандартной в таких трагических случаях комиссии Западного фронта и представителей советских и партийных органов. Раз партизаны, такие молодые и "не здешние", значит, скорее всего, бойцы одного из истребительных отрядов, созданных из комсомольского актива для разведывательно-диверсионных действий в ближнем и среднем тылу врага. На Московском направлении в то время подобные боевые задачи выполнялись преимущественно подразделениями знаменитой в/ч 9903, готовившей бойцов в основном из комсомольцев-добровольцев Москвы и Маковской области (всего зимой 1941-42 гг. сражались 45 групп; из их состава 431 бойцов и командиров погибли или пропали без вести). 9 января 1942 года комиссия Запфронта установила, что в Волоколамске 4-5 ноября 1941 г. погибла группа под командованием мл. политрука Константина Пахомова в составе: "тт. Пахомов К.Ф., Кирьяков П.В., Галочкин Н.А., Ординарцев В.В., Маленков И.А., Луковина-Грибкова А.В., Полтавская Е.Я., Каган Н.С.". В основном это были комсомольцы с московского завода "Серп и молот", и им было от 19 до 29 лет...
Об очень коротком боевом пути и трагической гибели молодых истребителей-диверсантов, повешенных нацистами на Ново-Солдатской улице, написано немало. В т.ч. огромная работа по установлению их биографических данных и обстоятельств первого и последнего боя проведена Волоколамскими краеведами. Но, только дополняя друг друга, эти ценные статьи и материалы дают целостную картину жизни и смерти восьмерых из группы Константина Пахомова.
Решил скомпоновать эти данные одним блоком, объединив, в первую очередь, биографические сведения о бойцах этой диверсионной группы (ребята были в большинстве своем очень яркие и неординарные!), а также документальные и достоверные мемуарные материалы о происшедшем в Волоколамске 4-5 ноября 1941 г., когда они отдали свои молодые жизни за Советскую Родину и родную Москву.
СОСТАВ ДИВЕРСИОННОЙ ГРУППЫ:
В нижнем ряду - Наум Коган и Николай Галочкин, фотографии которых сначала не были опубликованы в центральных газетах.
1. Константин Федорович Пахомов (1912 г.р., Москва), командир группы, воинское звание - младший политрук. Беспартийный, кандидат в члены ВКП (б). С 1931 до октября 1941 работал на московском заводе "Серп и молот", сначала электромонтером, затем, после окончания заводского техникума, инженером-конструктором. Был замкомсорга заводской организации ВЛКСМ (т.к. на 1941 г. комсомольцем уже не являлся "по возрасту", то в прошлом), работал в заводском спортивном обществе "Металлург", состоял в редколлегии заводской газеты "Мартеновка". Увлекался альпинизмом. В июле 1941 г. успел отличиться при спасении пострадавших во время немецких авианалетов на Москву. Писатель М.И. Крайман ("Юные защитники Москвы") приводит версию, что Константин Пахомов участвовал в Советско-финляндской войне 1939-40 гг., что косвенно подтверждается наличием у него воинского звания "мл. политрук", однако ничего более конкретного найти пока не удалось.
2. Наум Самуилович (Николай Семенович в ряде док-тов) Каган, (1915 г.р.) комсорг группы, член ВЛКСМ, кандидат в члены ВКП (б). Родился в 1915 году в Витебске, в традиционной еврейкой семье, его отец ремесленничал. С двух лет остался без матери и воспитывался у сестер в Ленинграде. Там же окончил Керамическо-стекольный техникум. Работал на Дулевском фарфоровом заводе. Был талантливым и очень трудолюбивым молодым человеком. Без отрыва от производства закончил вечерний институт на "отлично" и овладел двумя иностранными языками. Работу на московском заводе "Серп и молот" начал в качестве мастера котельной, затем стал начальником смены, позже механиком цеха. С 1936 работал в теплосиловом цехе инженером, был отмечен руководством как рационализатор производства.
3. Павел Васильевич Кирьяков (1915 г.р.), воинское звание - красноармеец, член ВЛКСМ. Единственный из группы, кто достоверно имел боевой опыт; не исключено, что был кошмаром командира "неформальным лидером". Родился в семье рязанского крестьянина. До октября 1941 года работал в качестве машиниста в фасонно-литейном цехе московского завода "Серп и молот", считался лучшим стахановцем цеха. Участвовал в Советско-финляндской войны 1939-40 гг., на которой дрался в составе добровольческого лыжного батальона комсомольско-молодежного актива (17-й лыжбат, формировавшийся в Шуе?); вероятно, был награжден медалью "За боевые заслуги" или "За отвагу", однако в наградном листе на него от 12.01.1942 о награждении медалью не упоминается.
Лыжники РККА на Советско-финляндской войне.
4. Николай Александрович Галочкин (1914 г.р., Москва), член ВЛКСМ. Из рабочей семьи. С 1938 до октября 1941 гг. работал конструктором в техническом отделе московского завода "Серп и молот".
5. Виктор Васильевич Ординарцев (1923 г.р., Москва), член ВЛКСМ. Самый юный в группе. Из семьи потомственного рабочего, работал слесарем московского завода "Серп и молот".
6. Иван Александрович Маленков (1922 г.р. Клин), член ВЛКСМ. Из семьи служащих, работал слесарем в "Москабеле". Высказанную в исследованиях версию, что он был сыном репрессированного "совработника", считаю несостоятельной потому, что с таким "наследством" путь в разведчики-диверсанты был бы отрезан.
7. Евгения Яковлевна Полтавская (1920 г.р.), член ВЛКСМ. Родилась в Витебске в семье партийных работников, участников Гражданской войны, училась на третьем курсе Московского художественно-промышленного училища имени М.И.Калинина. Мечтала стать знаменитой художницей, прекрасно пела и танцевала, среди сокурсников пользовалась репутацией, что называется, "души компании". С начала Великой Отечественной войны пыталась вступить в Красную Армию, летом 1941 г. работала на строительстве оборонительных рубежей под Смоленском.
8. Александра Васильевна Луковина-Грибкова (1922 г.р., д. Устье Московской обл.), член ВЛКСМ. Из рабочей семьи, мать - активная участница рабочих забастовок и Октябрьской революции. Брат - кадровый военнослужащий Красной Армии. До октября 1941 г. работала на мебельной фабрике. Занималась в театральной студии (драмкружке, согласно терминологии того времени) при МХПУ им. Калинина, где еще до войны подружилась с Евгенией Полтавской. Возможно, училась также на вечернем отделении.
Александра Луковина-Грибкова и Евгения Полтавская, менее "парадные" фотографии.
Все бойцы из группы Константина Пахомова проходили боевую подготовку в в/ч 9903 с октября 1941 г., в то же время, что и Зоя Космодемьянская и были с нею знакомы. В случае с Зоей, прибывшей на обучение в диверсионную школу 31 октября 1941 г., а уже 4 ноября направленной на первое задание, подготовка продолжалась всего несколько дней. По группе Пахомова есть только общие данные о службе в Красной Армии "с октября 1941" по всем ее участникам; возможно, в их случае обучение продолжалось дольше.
Переход группой Константина Пахомова линии фронта для выход на боевое задание в район Волоколамска состоялся 4 ноября, совместно с группой Михаила Соколова, в составе которой была и Зоя Космодемьянская (группа Соколова успешно выполнила задание по минированию дорог и 11 ноября в полном составе вернулась к своим). Линию фронта удалось пересечь в оперативном разрыве между частями противника в районе деревни Ченцы, в примерно 4 км от Волоколамска.
Воспоминания участников выхода:
Капитан Батурин Ф.П., сопровождал группы до линии фронта:
"Перед 7 ноября командованием части за 2-3 дня было направлено в тыл противника 14 групп. Мною было подготовлено и заброшено 4 группы на истринском направлении. Две из них хорошо запомнились. Одной командовал очень живой, худощавый чернявый парень. Другую возглавлял несколько скуповатый на слово парень. Уже после войны, обмениваясь мнениями с офицерами штаба, мы пришли к общему мнению, что первая группа возглавлялась К. Пахомовым. Во второй группе были Клава Милорадова и Зоя Космодемьянская".
Клавдия Милорадова, боевой товарищ Зои Космодемьянской:
"4 ноября мы выехали под Волоколамск, где должны были перейти линию фронта и углубиться в тыл противника: нам предстояло заминировать Волоколамское шоссе. К шоссе шли две группы: наша и Кости Пахомова. В группе Кости было две девушки - Шура и Женя. Прощаясь, они сказали: "Выполнять задание будем по-геройски, а если умирать, так тоже по-геройски, и Зоя ответила: "А как иначе!".
Михаил Соколов, командир группы Зои Космодемьянской:
"4 ноября на грузовиках осторожно двинулись в сторону Волоколамска. Каждый из нас нёс на себе до 2-х пудов страшного подрывного груза и по триста штук патронов. На Волоколамском шоссе, у станции Горюны (Анино) мы обнялись, попрощались и разошлись. Группа Кости повернула влево. А я со своей группой двинулся на Петровский большак".
Вооружение истребительных отрядов в/ч 9903 максимально соответствовало их главной задаче - производить диверсии на коммуникациях и, хотя известный приказ СВГК ? 428 вышел несколько позднее (17 ноября), поджигать и уничтожать места дислокации противника. Поэтому основной упор был сделан на мины, взрывчатку, бутылки с зажигательной смесью и т.п. Предусматривалось, что бойцы-истребители могут работать в тылу врага под гражданское население, потому они носили гражданскую одежду и, как правило, в зависимости от конкретной задачи, не получали винтовок или автоматов. Основным стрелковым оружием были пистолеты, в основном - легендарные револьверы системы Нагана обр. 1895 г., овеянные в представлении советских комсомольцев романтическим ореолом "той единственной Гражданской". Оружие, несомненно, отличное, но недостаточно быстрое в перезарядке - чтобы "накормить" барабан патронами требовались время и сноровка. Не исключено, что ребятам из группы Пахомова в их первом и последнем бою могло не хватить того или другого, и это стало причиной их захвата немцами. К тому же количество "стволов" в истребительных группах было, как правило, меньше, чем число бойцов - оружие получали только те, кто реально умел стрелять.
Военнослужащий Красной Армии, вооруженный Наганом.
Задачей группы Константина Пахомова было уничтожать двухэтажное здание бывшей епархиальной богадельни в Волоколамске (не сохранилось до нашего времени), в котором располагался штаб немецкого 74-го артиллерийского полка (Artillerie-Regiment 74) 2-й танковой дивизии. Полком в это время командовал оберст (полковник) Карл Фабиунке (Karl Fabiunke), находился ли он 4-5 ноября в расположении своего штаба - неизвестно.
ПЕРВЫЙ БОЙ - ПОСЛЕДНИЙ БОЙ.
Комсомольцы-истребители приступили к выполнению этой задачи буквально через пару часов после перехода линии фронта, ночью с 4 а 5 ноября 1941 г. Но тут их настигла роковая неудача.
У Волоколамских краеведов существует две основных версии этих трагических событий.
Первая гласит: "...они перешли линию фронта и на подступах к городу решили отдохнуть и погреться, разведя костер на Возмищенском кладбище. Дым от костра заметила одна из жительниц города и отправилась к оккупационным властям. Она обратилась к переводчику, служившему гитлеровцам, со словами: "Пан, пан! Там на кладбище партизаны!" Немцы тотчас же двинулись на их поимку. Безоружные парни и девушки, у которых была лишь взрывчатка, были схвачены". Смущает то обстоятельство, что разжечь костер, хорошо заметный в темноте, под носом у противника, могли бы только окончательно выбившиеся из сил и потерявшие от холода ощущение реальности люди. Бойцы группы Константина Пахомова следовали до линии фронта на грузовиках, а их пеший поход по снегу до Волоколамска занял никак не более нескольких часов. Все они были молодыми ребятами в хорошей физической форме (командир - спортсмен-альпинист, Павел Кирьяков - боевой лыжник с военным опытом), к тому же отлично мотивированными. Вымотаться до такой степени, чтобы утратить осторожность, они бы просто не успели; а если кто и "выдохся", старшие товарищи не позволили бы так примитивно подставиться. К тому же "безоружными" они явно не были - зачем же тогда, помимо взрывчатки, каждый нес по 300 патронов, о которых вспоминает командир параллельной группы Михаил Соколов?
Вторая версия более похожа на правду: группа Константина Пахомова успела вступить в Волоколамск, но напоролась на улицах на немецкие патрули, которые обнаружили ее и подняли тревогу. Пытаясь уйти от преследования караульного подразделения гитлеровцев, бойцы, которые знали Волоколамск только по картам, забежали на то самое кладбище. И попали прямо в лапы к местным полицаям, устроившим там засаду... Не на партизан, а на крестьян, тайно носивших в город обменивать продукты. Досадная нелепая случайность, не раз губившая на войне диверсантов и многократно более опытных, чем молодые парни и девчонки из истребительного отряда...
По поводу этого боевого эпизода была сделана запись в журнале боевых действий 2-й немецкой танковой дивизии за 5 ноября 1941 г.: "74-й арт. полк захватил партизанскую группу из вооруженных студентов, 4 мужчин и 2 женщин. Расстреляны". В группе Константина Пахомова было восемь человек, и смерть они встретили ввосьмером. Двоих немцы почему-то не посчитали. Возможно поэтому уже после войны появилась версия о том, что якобы "кто-то из группы сдал своих товарищей". По воспоминаниям старожилов, погрешили на комсорга Наума Кагана, очень вероятно - в духе времени, только из-за еврейской фамилии. К счастью, бывшие бойцы и командиры в/ч 9903 тогда стеной встали за честь погибшего героя, и никто "сверху" об этих обвинениях больше не вспоминал. Очевидно, Наум Каган прекрасно понимал, что ему, как "еврею и комиссару", рассчитывать на пощаду от нацистов не приходилось даже больше, чем остальным его товарищам - "колоться" он бы тем более не стал.
ДОПРОСЫ И ГИБЕЛЬ.
Захваченных в плен комсомольцев-истребителей допрашивали в штабе немецкого 74-го арт. полка, который им так и не удалось взорвать. Допрашивали той же ночью и, видимо, не особенно тщательно, больше для соблюдения формальностей. Старожилы вспоминают, что роль переводчика при немцах выполнял один из солдат, польский "фольксдойч", и русским языком он владел очень слабо. Не исключено, что допрос мог вестись по-немецки: по крайней мере, командир группы Пахомов и полиглот Каган владели этим языком хорошо, остальные тоже могли учить его в школе. О том, пытали ли гитлеровцы пленных ребят, нет точных данных. Очень возможно, что не пытали: слишком торопились, да и сведения, которые можно было выбить из "импровизированных партизан" (термин генерала Г.Гудериана), не стоили того.
О допросе участников группы Константина Пахомова существуют воспоминания местной жительницы, якобы присутствовавшей тогда в немецком штабе (глубокой ночью, после боя, на допросе пленных???). Они были впервые приведены 31 января 1942 в газете "Правда" в статье за авторством секретаря ЦК ВЛКСМ Н.Михайлова "О восьми повешенных в Волоколамске". Велика вероятность, что этот рассказ относится к разряду героических апокрифов. Самым очевидным свидетельством того, что отважные советские диверсанты не выдали врагу секретной информации служит то, что истребительный отряд Михаила Соколова, о маршруте которого они знали, благополучно выполнил задачу и вернулся. Не важно, в каких именно словах, но все восьмеро остались верны долгу.
Уже при свете дня кто-то из немецких военных сфотографировал личной камерой восьмерых взятых в плен русских партизан. Эта фотография появилась в 2015 г. на аукционе Ebay с коллекцией других фотографий "артиллериста 2-й танковой дивизии вермахта", и тогда же была атрибутирована как последнее прижизненное фото Константина Пахомова и его храбрых товарищей. Держатся все весьма достойно, по крайней мере - спокойно, двое докуривают. Ранений и следов побоев, на первый взгляд, не видно. А Волоколамский пейзаж узнаваем до сих пор...
Механизм расправ с партизанами был отработан у гитлеровцев еще с сентября 1939 г. Виселица на Ново-Солдатской улице была готова, и восьмерых советских диверсантов привели к ней под конвоем в сопровождении кучи любопытствующих солдат и офицеров и местных полицаев. Большинство волоколамцев уже научились при каждой новой активности оккупантов прятаться поглубже, старожилы упоминают только о небольшом стечении жителей.
Из воспоминаний очевидицы П.П. Семеновой:
"Вокруг виселицы собрался, чуть ли не весь немецкий гарнизон. Солдаты расхаживали, смеялись, фотографировали пленных. Наших ребят подвели к виселице. У них были связаны руки..."
Немногочисленные очевидцы рассказывают о смелом поведении большинства молодых бойцов-диверсантов перед лицом смерти. Затем случилось неожиданное: прежде чем повесить, немцы расстреляли обреченных автоматными очередями. "Высокий парень в полупальто", скорее всего, командир отряда Константин Пахомов был только ранен и сумел поднятья на ноги, были еще живи и некоторые из упавших. Гитлеровцы добили их выстрелами в упор, а затем вздернули окровавленные тела на виселицу.
Представляется, что причина такой "двойной казни" кроется не в уродливом тевтонском прочтении воинской чести; Вторая мировая война и в особенности Восточный фронт дают бесчисленное множество примеров отсутствия таковой у гитлеровских вояк. Все свидетели казни молодых советских героев сходятся в одном: их расстреливали из автоматов. Автоматы, вернее пистолет-пулеметы, "машинпистоли", были в вермахте образца зимы 1941-42 гг. не таким уж распространённым оружием. Как правило, ими были вооружены командиры отделений и некоторые военнослужащие-специалисты; кроме того, их могли иметь офицеры.
Типичное отделение вермахта под Москвой зимой 1941-42 гг. во время карательной операции. Видно, что пистолет-пулеметом МР40 вооружен только командир, у остальных - "магазинки" Маузера и один пулемет MG34 (у солдата слева).
Скорее всего, кто-то из отважных комсомольцев своим бесстрашным поведением и презрением к ненавистному врагу у эшафота сумел взбесить нацистов в офицерских или унтер-офицерских чинах настолько, что у них не выдержали нервы, и они открыли стрельбу... Потом немцы все-таки повесили расстрелянных "для устрашения восточного населения". Но ребята из группы Константина Пахомова уже в смерти одержали над своими убийцами победу: умерли по-солдатски, от пуль.
Еще одна немецкая фотография - казнь на Ново-Солдатской улице.
ПОСЛЕ СМЕРТИ.
В течение 45 дней тела молодых героев качались на виселице под снегом и ветрами. Чтобы местные жители не попытались снять и похоронить русских партизан, там дежурил полицай. Местные жители старались обходить жуткое место стороной.
Кода Волоколамск был освобожден Красной Армией, погибших сняли и похоронили на месте казни. Историю, появившуюся в книге "Цена кадра. Советская фронтовая кинохроника 1941-1945 гг. Документы и свидетельства" (2010), о том, как якобы была организована пост-фактум съемка виселицы известным кинооператором Романом Карменом, не считаю нужным приводить из-за ее явно послевоенного происхождения и недостоверности (противоположное мнение - здесь и здесь). Для опознания комиссией Запфронта могила была эксгумирована, затем восстановлена снова. Над могилой красноармейцы возвели скромный обелиск с именами погибших и красной звездой. Первое время над нею мрачным памятником возвышалась еще не разобранная виселица...
Акт опознания от 9 января 1942 года:
"Мы, нижеподписавшиеся члены комиссии в составе: полкового комиссара. Дронова Н.Д., ст. лейтенанта Клейменова М.А. (от разведотдела Зап. фронта), тт. Сизова Н.Т. и Шелепина А.Н. (от МК и МГК ВЛКСМ), Мыларщикова В.П. (от Волоколамского райисполкома), Брызгалова Н.В. (от райвоенкомата г. Волоколамска), Петрова И.И. (сержант от Волоколамского горотдела НКВД), Локтюшина И.Д. (от секретаря Волоколамского РК ВЛКСМ), составили 9 января 1942 г. настоящий акт по осмотру и опознанию товарищей, повешенных в городе Волоколамске.
Установлено следующее:
1. При опросе очевидцев - граждан Волоколамска Зиминой П.Д. и ее дочери, установлено, что в первых числах ноября в доме, где они проживают (Волоколамск, Н. Солдатская, 32), производился допрос германскими офицерами 8 советских граждан.
После допроса все 8 человек в тот же день были расстреляны и повешены на площади г. Волоколамска, причем некоторые товарищи при повешении были еще живы.
Гражданка Зимина, ее дочь, а также тт. Бурдин, Брызгалов и Мыларщиков по представленным фотографиям разведотдела Западного фронта опознали, что среди повешенных были тт. Пахомов К.Ф., Кирьяков П.В., Галочкин Н.А., Ординарцев В.В., Маленков И.А., Луковина-Грибкова А.В., Полтавская Е.Я., Каган Н.С.
2. Комиссия произвела раскопку братской могилы, где похоронены 8 повешенных граждан. Осмотр трупов подтвердил показания вышеуказанных товарищей, еще раз подтвердил, что повешенными являются тт. Пахомов, Кирьяков, Галочкин, Ординарцев, Маленков, Луковина-Грибкова, Полтавская и Каган.
3. Комиссия на основании показаний очевидцев допроса и казни установила, что все восемь повешенных товарищей вели себя героически, как истинные патриоты своей Родины. При расстреле выкрикивали лозунги: "Да здравствует Сталин!", "Да здравствует Родина!".
12 января 1942 г. на всех восьмерых бойцов группы Константина Пахомова командованием части составлены наградные листы на представление к званию Героя Советского Союза (посмертно) за подписью майора Спрогиса и полкового комиссара Дронова.
6 февраля 1942 г. приказом войскам Западного фронта ?0114 было объявлено о награждении "группы партизан Пахомова" Орденами Ленина, высшей наградой СССР.
По горячим следам событий, в 1942 г., художником-баталистом П.А. Кривоноговым написана картина, на которой замечателен траурный митинг на месте гибели молодых героев после освобождения Волоколамска советскими войсками.
Не забудем, не простим! Худ. П.А. Кривоногов, 1942.
Позднее останки восьмерых партизан-истребителей из группы Константина Пахомова были перезахоронены в братской могиле в городском сквере (Волоколамск, ул. Соборная).
На месте гибели ребят в 1956 г. был установлен памятник, изображающий фигуры двух бойцов, юноши и девушки, очень искренний и трогательный.
Однако с течением безжалостного времени он обветшал, и в 2001 г. силами завода "Серп и молот" был воздвигнут новый монумент, представляющий собою обелиск и скульптуру скорбящего бойца Красной Армии в форме обр. 1943 г.
