Конспект книги: Henry Charles Lea, "Torture", 1866 (для интересующихся - книга бесплатно скачивается с Google Books).
Должен предупредить: хентая не будет. Коварный исследователь дал четвертому тому монументального труда под общим заглавием "Superstition and force" весьма завлекательное и общее название "Пытка", но там (вот обида-то) нету даже ни одной картинки дыбы. Книжка оказалась потрясающе интересной, несмотря на определенную занудность изложения и достаточно непривычный стиль английского (что поделать, середина XIX века). В отличие от современных популярных компиляций, ситуация рассматривается многомерно: каким было использование судебной пытки в законах, каким оно было в реальности, какие ее теоретические обоснования и опровержения предлагали современники, какими были реальные механизмы развития судебного дела и роли пытки в нем. Чувствуется разница между популярным обзором и оригинальным, во многом пионерским исследованием.
Ли начинает издалека, со сравнения древнейших известных цивилизаций: Греция, Индия, Китай и другие. Какую роль играла судебная пытка в этих обществах? Он приходит к интересному выводу, что все ранние цивилизации можно поделить на две принципиальные категории, по использованию двух методов проведения судебного расследования, которые довольно плохо уживаются между собой.
Одни, более варварские и родоплеменные, в судебном процессе опирались на "божий суд", имевший три основные формы:
б) ордалия -- испытание огнем, водой, раскаленным железом и т.п.;
в) судебный поединок.
Другие, более цивилизованные и прагматичные, предпочитали дознание с помощью пытки.
Здесь сразу надо сделать разграничение -- пыткой разного рода занимались все народы, с древнейших времен вплоть до последнего времени. Пытали побежденных врагов (для собственного наслаждения и для того, чтобы они имели шанс проявить мужество), пытали казнимых преступников (для устрашения прочих), а сами преступники пытали заложников для выбивания денег. Однако, Генри Ли четко фокусируется на судебной пытке как части регулярного, признанного обществом юридического процесса. Об иной пытке здесь речи идти не будет.
Надо сказать, что чтение книги вызывает в сознании интересное представление о древних народах. Я, как и многие, думал о средневековых пытках исключительно отрицательно. Но тут начинаешь понимать, что у бедолаг в древних обществах объективно не было ни логической, ни этической, ни материально-технической базы, чтобы устраивать приличное правосудие. Им нужно было что-то быстрое, простое и осуществимое в тех тяжелых условиях, в которых они старались выжить. Неудивительно, что они не воспитывали в своей среде судей Ди и братов Кадфаэлей, а обращались к общедоступным и понятным способам выяснения истины. И если выбирать между пыткой и "божьим судом", то еще надо подумать, что хуже.
Возвращаясь к нашему изложению, я думаю, что читатель уже догадался: Афины, колыбель европейской цивилизации, твердо стояли на позиции пытки. К свободным гражданам она почти не могла применяться, но показания рабов вообще не могли быть использованы, если давались не под пыткой. С учетом того, какой громадной была доля рабов в древнегреческом обществе, и как тесно они участвовали в его жизни на всех уровнях, никакое серьезное дело не могло расследоваться без допроса рабов. И потому пытка стала ежедневной и обязательной частью древнегреческого судебного процесса.
Его в значительной степени унаследовал и республиканский Рим. Но с приходом императоров и утверждением их власти пытка активно начала применяться и к свободным гражданам. При угрозе империи или персоне императора на пытку отправлялись все, вне зависимости от пола, возраста и социального положения.
На протяжении первых веков нашей эры применение пытки постепенно эволюционировало, в чем-то расширяясь, в чем-то обрастая определенными ограничениями. Жизненная практика, аргументы юристов, всбрыки императоров двигали этот процесс в разные стороны. В целом, устоявшееся римское право признавало пытку как важную часть юридической системы и судило о ее целесообразности в зависимости от тяжести преступления и статуса обвиняемого/свидетеля. Рабов пытали всегда, свободные подданные имели некоторый иммунитет и страдали только при подозрении в совершении тяжелых преступлений, жрецы и римские граждане обладали максимальным иммунитетом (что отражено даже в Деяниях Апостолов -- помните, как Святой Павел обламывает информацией о своем римском гражданстве трибуна, собравшегося было допросить его с бичеванием?). Надо отметить, однако, что к тому моменту, как Римская империя "превратилась" в Византийскую, в список особо тяжелых преступлений (помимо преступлений против императора) вошли супружеская измена, содомия, фальшивомонетчиство, колдовство и многое другое. Поэтому по факту угодить на дыбу было легче легкого даже для патриция.
Основные ограничения римского права на пытку для свободного человека включали:
а) Необходимость достаточных доказательств; таких, что буквально чуть-чуть не хватает для вынесения приговора и без пытки.
б) Эквивалентная ответственность обвинителя в случае ложного обвинения (это вообще, одно из важных положений данной системы). За ущерб, понесенный при пытке невинно обвиненным, обвинитель сам мог попасть на дыбу. Судье и палачу за чрезмерный ущерб тоже предусматривались конкретные санкции.
в) Обвиняемый должен был знать, в чем его обвиняют. Он должен был иметь шанс защитить себя на открытом слушании.
г) Категорически запрещено было пытать человека после признания в преступлении, дабы выбить сведения о других его преступлениях и сообщниках (самый важный пункт во всей теории пытки).
д) Жестко ограничивался круг допустимых для пытки свидетелей. Раба нельзя было пытать для получения показаний против хозяина; жену для показаний против мужа; брата - против брата и т.п.
С падением западной части империи ситуация резко изменилась. Племена варваров относились к той самой другой категории цивилизаций, которые пошли другим путем -- "божьего суда". Они были обществами свободных воинов, и вождь был всего лишь первым среди равных. Никто ни при каких условиях не мог подвергать свободного воина унижению допроса под пыткой. Все вопросы решались клятвами, поручительствами, ордалиями и поединками. Рабов можно было пытать сколько угодно, но показания раба не имели силы против свободного (принципиальное отличие от Рима), и рабы играли слишком незначительную роль в обществе (второе принципиальное отличие), так что в целом пытка не была значимой частью правосудия.
Встреча цивилизаций произвела много пыли и шума в судебном процессе, но после пары столетий победил пришлый "божий суд". Вожди стали королями, но их воины, вот досада, стали феодалами, дворянами и благородными рыцарями, и каждый уселся в своем замки, и попробуй попытай такого. Каждый вершил свой суд, обычно на основе все того же родного "божьего суда". Резко набирающая силу христианская церковь категорически осудила пытки и запретила священникам иметь к ним любое отношение. Зато священники одобряли и благословляли ордалии и судебные поединки. Почти по всей Европе судебная пытка вымерла надолго. До середины XIII века.
Можно выделить четыре причины ее возрождения.
1) РАЗУМ. Накопилось и было записано немало свидетельств ложных результатов "божьих судов". А что до очишения клятвой, то преступники и порученцы стали достаточно безбожными, чтобы не бояться ложных клятв; а судьи достаточно циничными, чтобы это просечь.
2) ЛЕГИСТЫ. Мощный процесс Возрождения пошел в XII веке на полную мощь. Помимо Аристотеля, алхимии и прочих радостей жизни, возродилось и римское право. Процесс его изучения шел в университетах полным ходом, и в XIII веке уже была мощная группа ученых мужей, лоббировавшая его возрождение.
3) КОРОЛИ. Укрепление вертикали власти привело к тому, что государства стали напоминать собой государства. И первый позыв государства... правильно, навести порядок среди подданных. А для этой цели умелый терморектальный криптоанализ много надежнее, чем всякие судебные поединки. Классический пример -- Филипп Красивый с его прикормленными легистами и любовью устраивать судебные процессы с политическими целями. История с тамплиерами была всего лишь самым масштабным из его предприятий.
4) ЦЕРКОВЬ. Как раз в XIII веке церковь создала инквизицию. Еретики задолбали. Хватило буквально десятка лет, чтобы все постановления и осуждения отцов церкви были перетолкованы, дабы инквизиторы могли без помех чинить свои расследования. Уж больно удобной штукой оказалась пытка. Одновременно (или не совсем одновременно, не помню точно), священникам было запрещено благословлять ордалии и судебные поединки. Суммарный эффект на общество был колоссальным. Высшая духовная сила резко прекратила поддержку "божьих судов" (кардинально подрубая их легитимность) и одновременно стала примером для всего мира по части организации допроса под пыткой. Пример был слишком соблазнительным.
Тем не менее, динамика возрождения судебной пытки в разных странах оказалась разной, в зависимости от степени подверженности тлетворному влиянию римской цивилизации.
Например, визиготы жили под римлянами достаточно долго, чтобы проникнуться их духом и сохранить пытку на протяжении всех Средних Веков. Так что Пиренейский полуостров оказался чуть ли не единственным местом, где добрые традиции судебной пытки жили непрерывно с момента крушения Римской империи и до конца XVIII века.
В Италии пытка вымерла, но возродилась раньше всего, около 1250 года. Во-первых, римские традиции были сильны. Во-вторых, римский папа и инквизиция были близко. В-третьих, городские коммуны желали порядка и безопасности на улицах, и не собирались давать криминальным элементам шанс на "божий суд".
Надо признать, что итальянцы все же вели себя прилично. Таких пыточных эксцессов, какие, например, изобилуют для Франции, они не совершали. Те же городские коммуны не собирались поощрять беспредела палачей и судей. Они старались соблюдать ограничения римского права и добавляли новые. В статутах большинства городов лишь высшие чины города (и иногда -- только совместным решением) могли принимать решение о применении пытки в каждом конкретном случае.
Я думаю, что еще в Италии исторически было много альтернативного правосудия (вендетты, семейная порука). Плюс наличие обычая вендетты и густая сетка клиент-патронных связей могла сильно охлаждать излишний пыл судей, не склонных к суициду.
Заметным исключением на фоне прочих была Венеция. Там пытка применялась легко и часто. Ученики византийцев, что тут поделать.
Во Франции пытка появилась позже лет на 50, ее активно внедрял Филипп Красивый. Как провернешь фокус с тамплиерами без пытки? "Божий суд", при всех его недостатках, подобного произвола не позволил бы; рыцари сами кому хочешь накостыляли бы. Несмотря на вымирание династии "проклятых королей", Филипп и его потомки успели сделать пытку неотъемлемой частью судебного процесса; к середине XIV века она применялась широко и ко всем сословиям (кроме священников). Именно из средневековой Франции происходят многие чудовищные истории о злоупотреблении пыткой: ибо в отсутствие ограничивающих механизмов все "предохранители" римского права накрылись медным тазом. Человек, попавший в лапы правосудия, не выходил на свободу никогда. Пытка продолжалась даже после признания в преступлении - "а какие еще за тобой грехи?", "а кто у тебя сообщники?", что вело к новым арестам.
В "варварских" странах приход пытки сильно задержался. К этой категории Ли относит Священную Римскую Империю, Россию, Нидерланды, Польшу, Скандинавию. При этом задержка в появлении пытки обычно была пропорциональна удаленности страны от очага средиземноморской цивилизации.
Раздел, посвященный России, вызвал у меня легкий скептицизм. Автор опирается исключительно на законодательные документы и судебники; и если в XV веке уголовнао-процессуальная практика в России отличалась от теории так же, как в XX-м, то его выводы об отсутствии пытки кажутся сомнительными.
Уникальная ситуация сложилась в Англии. В отличие от большинства "варварских" стран, островитяне сумели не просто долго противостоять появлению пытки, но даже разработать свою уникальную альтернативу континентальной системе - суд присяжных. Пытка у них так никогда толком и не прижилась. На протяжении всех вредних веков и Возрождения англичане смотрели на прочих европейцев свысока: вы, мол, пытаете - а мы уважаем достоинство человека. Европейцы отвечали: ага, вы отдаете суд на откуп дюжине жирных лавочников, которые решают вопросы жизни и смерти бестолково, чисто на основании репутации (и в результате богача оправдают, а бедняка засудят; своего злодея пощадят, а чужака казнят) - а у нас следствие ведут знатоки, и перед пыткой все равны.
Увы, корни и история возникновения суда присяжных лежат за пределами нашего обзора.
Исчезновение пытки (как признанной части судебной системы) - медленный и неравномерный процесс, основная часть которого приходится на XVIII век. Его механизмы в книге Ли проанализированы не очень подробно. По-видимому, как и с божьим судом, постепенное повышение уровня развития и информированности общества выявило слишком много судебных ошибок. Масла в огонь подливали яростные правозащитники, обличавшие пытку в блестящих речах. Генри Ли ехидно замечает, что куда больший эффект мог быть от "зануд" - ученых сторонников пытки, которые в надежде повысить надежность разрабатывали такие детальные правила ее применения, что проще было ее не применять. Беккария и Гуаццини - два замечательных примера юристов из этих лагерей.
Самая печальная часть книги - послесловие. Автор, написав книгу в 1866 году, имел возможность на протяжении десятилетий править переиздания; и в поздних изданих он с печалью отмечает возрождение судебной пытки на разных континентах, в разных странах, от его родных Соединенных Штатов до царской России...