Изобразить добро и человеколюбие в книге и трудно, и легко.
Легко, потому что кто помешает нам постоянно делать вариации сцен, когда главгер спасает второстепенных героев и лично, и оптом, целыми пачками и планетами? Зло тоже - понятная штука. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы изобразить зло пытающим, заковывающим в цепи, отрубающим конечности, разрывающим всей толпой несчастную жертву. И неужто трудно догадаться, что главгер должен спасать избиваемых, освобождать рабов, проявлять милосердие к врагам, и если это возможно, самому страдать в лапах злодеев, избавляя тем самым какого-нибудь бедолагу.
Это все ни гроша не стоит, в такой степени это легко! Для этого автору самому не надо быть ни талантливым, ни даже добрым.
А трудно изобразить добро и человечность именно потому, что это слишком легко. Формально ты никогда не докажешь, что книга, сделанная по вышеприведенному шаблону, лишена всякого добра и правды, а полна только самолюбования и презрения к людям. Тебе сразу скажут: да ты что, ведь вся книга - именно о том, как бескорыстно герой спасает людей и не получает ничего взамен, кроме шишек! Неужто ты самое очевидное добро пытаешься вывернуть тут перед нами как самолюбование и презрение?! В чем же тогда у тебя добро? Никого не спасать, беречь свою шкуру?!
Вот почему трудно изобразить добро и человечность. Многие не замечают одной тонкости. События в книге - они в воле автора! Нет заслуги, ЧТО герой спасает людей или миры. Это я могу хоть сейчас приписать какому угодно своему герою. Заслуга в том, КАК герой спасает людей и миры. Не КАК - технически (наиболее рационально, с меньшим количеством жертв). А КАК - в смысле, как это подается.
Что значит - КАК? степень жертвенности главного героя? Спасая несчастного, надо получить не 50, а 100 ударов плетью? Или, наоборот, получить не 50, а 25, чтобы не сказали, что автор нарочно старается возвеличить заслугу спасителя? Надо спасти 30 планет вместо одной? Или вообще никогда не спасать планет, каковы бы ни были каноны фантастики, а пробавляться исключительно одиночными бедолагами? Мы опять идем по неверному пути! Повторяю, события в книге зависят от воли автора. Если ты напишешь, что твой герой спас 30 планет, я напишу, что мой - 300. Ты придумаешь, что ему в этом помог портативный суперсинхроспасатель, а также ум и благородное сердце, я придумаю полевой гипертурбовытаскиватель за уши с диапазоном действия в 300 раз больше (а также ум и благородное сердце, причем в первую очередь!).
Важна вовсе не степень жертвенности главного героя. Истинная человечность книги в том, как относительно главного героя изображаются остальные люди. Для чего они появляются в сюжете?...
Меня остановят: ха, раз любое событие зависит от автора, как мы будем судить о человечности на основе изображения в книге "остальных людей"? Точно так же можно сделать любой ход.
Но тут я отвечу: так, да не так. Если человек не испытывает настоящей любви к людям, если автором на самом деле руководить только желание изобразить себя в виде суперспасителя-искупителя галактик, с которым рядом сам Христос выглядит бледновато, то задача человечного внимания к второстепенным персонажам ему попросту непосильна. Ведь он или сфальшивит, описывая то, чего не чувствует, или умрет от скуки, возясь с безразличными ему ботами. Писателей, пишущих для удовольствия или для того, чтобы поиграться в любимого главгера, куда больше, чем тех, которые на самом деле говорят что-то от боли или от скорби.
У фальшивой книги есть некоторые особые приметы. В нормальной книге между главгером и мелькнувшим эпизодическим персонажем полно градаций, ступеней: чуть менее прописанные герои второго плана, третьего плана и т.д., пока не дойдем до гоголевского мужика, который сказал реплику про Заманиловку и исчез. В фальшивой книге все ступени упразднены, за главгером сразу идут эпизодические лица, которые не обладают никакими качествами или свойствами сами по себе, но лишь в отношении главгера. Эти лица появляются в сюжете только с определенным заданием: быть спасенным, спросить главгера о банальных глупостях (что такое свобода? что такое любовь?) и дать ему выболтаться перед читателем, избить главгера или обругать его, демонстрируя неблагодарность спасаемого человечества.
Вне этой функции у второстепенного героя нет ни жизни, ни характера. Он - бот, NPS, даже если в своей конкретной сцене прописан ярко (а вы что, не видали ярких диалогов у ботов в компьютерных РПГ?). Яркость эта обманчивая именно потому, что наделяет второстепенного героя несколькими колоритными репликами и чертами, но в целом оставляет его лишь функцией.
В фальшивой книге все несамостоятельны, все существуют только относительно главгера, все появляются в сюжете лишь с целью давать ему квесты и прописаны лишь таким образом, чтобы иметь возможность раскрывать образ главгера. Одновременно феномен фальшивой, по-индюшачьи надменной книги зачастую связан с тем, что авторы всего-навсего не знают, куда им, кроме этого, девать второстепенных героев. Авторы пишут настолько ради одного того, чтобы любоваться главгерами и приписывать им свои глобальные мыслишки о наилучшем устройстве миров и человеческих жизней, что просто не могут заставить себя посмотреть на второстепенного героя как на личность, а не как на способ дать квест главному.
Почему для характеристики такой книги нужно слово фальшивый? Дело в том, что еще в недавние годы люди пытались отражать в своих книгах законы жизни. Последнее время все наоборот, авторы создают целые миры, живущие по собственной логике, например, с благородным феодальным строем. Так и тут есть элемент собственной логики: попытка построить иерархию, где главгер, отражающий взгляды, с которыми согласен автор, и приобретший любимые автором черты, становится действительно благодетелем всех времен и народов, вершителем судеб миллионов, а его мировоззрение - неким желаемым образцом. История целых галактик подгоняется под ту реакционную мысль, что ее создает на свой вкус великая личность, а остальные счастливы или несчастливы благодаря ей. Разумеется, второстепенные герои в этом случае лишены возможности совершать деяния, иметь мнение (они всего лишь "за" или "против" главгера, но не имеют альтернативных взглядов), а беды их исключительно устранимы вмешательством главгера. Сам главгер отлично страдает за счет мировой скорби и бремени властелина всех миров, другим же людям он способен помочь, как кошке или собаке: накормив и забрав от злого хозяина. Реальная жизнь опровергает фальшивую книжку уже тем, что в реальной жизни, без бластера и суперзаставлятеля-других-подчиняться автор со всем своим мировоззрением не становится главгером: мы не боты, мы живые, и мы легко оспариваем его величие. И никогда не будет реальности, в которой люди станут ботами при ком-то одном. Ведь, в отличие от книжки, в жизни сознание каждого из нас автономно.