Михуля Родион Анатольевич : другие произведения.

Люцифер. Глава 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Они родились в непростое время, когда мир стоял на пороге промышленных и социальных революций, в эпоху когда разрушались вековые устои. Поколение вчерашних детей, которому было суждено стать топливом революции. Смогут ли они пронести свои мечты и ценности через безжалостное пламя зари нового мира? Смогут ли они остаться людьми?


   III.
  
   Море бесновалось, бугрилось пенистыми валами, неистовствовало под низким иссиня-чёрным небом. Парусное судно скакало на высоких волнах, дерево тяжко стонало, жалко хлопали паруса. На палубе о чём-то кричали матросы, заглушаемые воем ветра и раскатами грома. Ветвистые молнии били в бушующую воду, словно подначивая её ярость. Стенами вставало море, обрушиваясь на одинокий корабль, спадало и вновь поднималось могучими силуэтами, словно вызванными из каких-то мифов об античных чудищах.
   На второй палубе, среди тяжелых орудий, в тёмном сумраке сидел паренек, намертво вцепившийся в деревянную балку. По влажным доскам скакала утварь, галопом носился мусор, беспокойно бегали матросы, которых швыряло от борта к борту. И стоял невыносимый, неровный гуд. Корабль словно бы ныл и скулил, пытаясь выжить в сражении со свирепой стихией.
   Как же хорошо, что ты не поплыла со мной.
   Юношу больше не тошнило. Хоть он и чувствовал, как громада судна перекатывается по гребням волн, как вздрагивает от морских ударов, вмиг проседая и тут же снова поднимаясь, в ожидании нового потрясения. Всё это больше не имело значения, потому что юноша устал бояться. Его охватило оцепенение, безразличие и спокойствие.
   Пускай всё кончится. Всё равно как.
   Он слепо глядел перед собой, упираясь взглядом в густой сумрак, временами вспыхивающий отсветами молний и вспоминал. Вспоминал минувший год своей жизни: такой нелепо-счастливый в своём начале и болезненно-грустный в конце.
   И, похоже, мой последний.
  
   Тот день вспоминался ему солнечным и тёплым, хотя тогда моросил мелкий дождь, а небо серело всхолмленными тучками.
   Но тогда для Луция всё было светом.
   Они украдкой обменивались улыбками, слушая своих учителей, смотрели друг на друга в перерывах между уроками, но почти не разговаривали - для разговоров предназначался вечер. Вечер вообще принадлежал только им двоим.
   Луций был счастливым и беззаботным. Смеялся над мрачной ироничностью Эмиля, который вот уже неделю выражал театральную скорбь по поводу вмиг отупевшего друга. Улыбался сестре, которая, памятуя о выпускном классе, неустанно искала работу для своего брата. Луций даже перестал опаздывать в школу, неизменно просыпаясь бодрым и весёлым.
   Он жил ради этих вечеров.
   Элиза улыбалась, глядя как низкие волны покачивают рыбацкие лодки. Как свет маяка раз за разом отражается в тёмной воде, когда вращающийся фонарь совершает полный круг. А Луций смотрел на Элизу, смотрел с пронзительным чувством радости от самой возможности созерцания. И не мог насмотреться.
   - Я никогда не плавала на настоящих кораблях. - Вдруг сказала девушка, глядя за горизонт.
   - И я. - Юноша нехотя отвёл взгляд. - Только на лодке, с отцом.
   - Что там за горизонтом?
   - Там... Кетан или Китовый остров.
   Элиза с интересом взглянула на Луция.
   - Расскажи.
   Юноша хмыкнул, припоминая всё что он читал об этом месте.
   - Кетан покрыт горами и лесами, а его берега усеяны бухтами. Но сам остров мало кого интересует, как и местные туземцы, давным-давно отброшенные вглубь лесов с гостеприимного берега. Жизнь кипит в портовых городках, где пестрая компания китобойцев, торговцев и пиратов коротает время перед новым выходом в море. Формально Кетан принадлежит к Островному Союзу, но находится в прямой зависимости от Фесарии, так что их правители...
   - От политики веет скукой. - Элиза потянулась и взяла Луция за руку. - А что находится за островом?
   - Океан. Огромный, может быть бескрайний.
   - И никто не пытался его пересечь?
   - Пытались, конечно. Находили скалистые острова, встречали дрейфующие льдины, но ничего более. Те, кто плыл дальше не возвращались.
   - Есть в этом что-то... романтичное, да? В этой неизвестности, неизведанности.
   Луций вгляделся в горизонт, сливающийся с темнеющим небом и поежился.
   Нет там ничего романтичного.
   - Это бездна.
   - Что? - Элиза повернула голову к юноше.
   - Бездна. Нужно быть безумцем, чтобы пересечь линию невозврата. Я с ужасом представляю тех моряков, которые знали, что не смогут вернуться назад и поэтому плыли дальше. Плыли и плыли в бескрайней морской пустыне, умирая от жажды и голода.
   - Их вела надежда.
   - Их вели сумасшедшие капитаны. - Луций встретился с девушкой взглядом и почувствовал, как она чуть сильнее сжала его руку.
   - Я тебя не понимаю. - Элиза покачала головой.
   - Что именно?
   - Ты идеализируешь войну, где погибают тысячи и тысячи людей за абстрактные интересы государства, королей, сеньоров, но считаешь глупой жертву исследователей, которые точно так же ратовали за свою страну. Пытались открыть новые земли, найти иные пути.
   Луций знал этот настороженный взгляд, когда Элиза внимательно следила за его лицом, ожидая ответа.
   - Воин должен умереть за. Исследователь должен жить для. Погибший солдат исполнил свой долг. Погибший ученый нет. Вот и вся разница. - Юноша грустно улыбнулся.
   - Откуда в тебе столько цинизма? - Девушка отвернулась.
   - Кто-то из нас двоих должен быть реалистом.
   - Кто-то из нас двоих хочет стать рыцарем.
   Луций прыснул.
   - И стану им.
   Элиза скептически посмотрела на юношу и снова покачала головой.
   - А кем стану я?
   - Моей прекрасной дамой? - Игриво осведомился Луций.
   Но девушка не улыбнулась и вдруг выпрямила спину.
   - Сколько вечеров мы с вами провели вместе, господин рыцарь? - Торжественно и строго спросила она.
   - Эээ... Одиннадцать?
   - Одиннадцать. - Элиза грозно прищурилась. - А сколько раз вы поцеловали свою даму?
   Сердце юноши вдруг усиленно забилось, и он ощутил неожиданный страх.
   - Я не считал.
   От твёрдого взгляда Элизы по спине Луция побежали мурашки.
   - Нет, сколько было настоящих поцелуев?
   - Ни одного?
   - Ни одного, господин рыцарь. Сдаётся мне, что вы больше любите говорить, чем делать.
   - Но...
   Элиза приложила тёплый указательный пальчик к его губам, призывая к молчанию.
   - Закрой глаза. - Тихо сказала она.
   Луций послушался, чувствуя, как учащается его пульс и приходит жар. Что-то ирреальное, странное, неожиданное таилось в этой перемене.
   Юноша ощутил легкий смородиновый аромат, когда прядь её волос пощекотала его щеку и подбородок, поймал её теплое дыхание, совсем рядом, совсем близко. Голова Луция закружилась, когда он почувствовал прикосновение её губ, робкое и осторожное. Элиза тут же отстранилась и юноше показалось, что она его дразнит. Тогда он сам нашёл её губы, скользнул по гладкой кромке её зубов, коснулся её нежного языка своим и почувствовал её ответ. Сердце Луция билось, и он испытывал пьянящую смесь триумфа, радости и волнительного трепета, словно всё это было грёзой. Счастливой, невероятной и хрупкой, готовой рассыпаться, упорхнуть и исчезнуть. Почти бездумно он заключил девушку в крепкие объятия - лишь бы удержать, не отпустить её и это блаженное мгновение. Элиза улыбнулась, он почувствовал её улыбку своими губами и улыбнулся тоже, не открывая глаз. Оглушенный и счастливый, в эту минуту он желал одного - чтобы их поцелуй не кончался.
  
   В Луции пульсировала иступленная радость, даже после того, как он проводил Элизу до её дома, получив на прощание ещё один долгий поцелуй.
   Тёмные и пустые улочки Магори, накрытые рваным предгрозовым небом, казались ему уютными и родными. Всё существо мальчика требовало что-то сделать, какой-то добрый, героический поступок, что-то прекрасное и незабываемое. Поэтому Луций жадно смотрел по сторонам, желая увидеть кого-нибудь, кому будет необходима его помощь. Но в этот вечерний час, улицы были пусты.
   В порт пойти?
   Луций начал сворачивать в сторону моря, но какой-то внутренний голосок шепнул ему, что он идиот. И мальчик, лучезарно улыбаясь, прошёл мимо поворота.
   И всё равно не пойду домой! Что я там сейчас буду делать?
   Он резко развернулся и быстрым шагом двинулся обратно, намереваясь заглянуть к Эмилю. Жажда свершений резко уступила необходимости поделиться с кем-нибудь своим счастьем.
   Она моя! Она моя! Она моя!
   Луций почти бежал, бросая взгляды в жёлтые прямоугольники окон, горящие тёплым светом. Мимо проскакал одинокий всадник. А потом мальчик приметил пьяного булочника, которого мотало по всей дороге.
   - Вас проводить!? - Громко спросил внезапно подскочивший Луций.
   Булочник вздрогнул от неожиданности и, резко накренившись, взял правее, явно намереваясь упасть на мостовую.
   - Держитесь!
   Мальчик схватил мужчину за плечи, пытаясь выровнять его и предотвратить падение, но силы, а главное вес, были несравнимы. Тучный булочник повалился, увлекая за собой Луция, и они грохнулись на мокрую брусчатку улицы.
   - Откуда ты выпрыгнул, сопляк? - Печально и беззлобно пробормотал мужчина, неуклюже пытаясь подняться.
   - Я вам помогу! - Мальчик протянул булочнику руку, которую тот принял, с трудом поймав равновесие. - Обопритесь на меня, я провожу вас.
   - Во придумал. - Всё так же печально произнес мужчина, пытаясь сфокусировать пьяный взгляд на доброжелателе.
   Теперь по всей дороге мотало их обоих. Луций всеми силами упирался в скользкие камни мостовой, слушая бесконечные рассказы и жалобы своего спутника, но никак не мог выправить его траекторию. Со стороны они походили на собутыльников.
   Наконец, они оказались перед дверями булочной, где вспотевший Луций передал совсем обмякшего мужчину его жене и выслушал сухую благодарность.
   Но настроение мальчика, как ни странно, улучшилось. И он бодро улыбаясь, вернулся к намеченному маршруту.
   Во Эмиль удивится!
   Но больше удивилась его мама, глядя на нежданного гостя округленными глазами.
   - Луций!? Ты чего так поздно?
   - Здравствуйте тётя Элла! Я к Эмилю на пару минут. - Радостно пропел мальчик.
   - У тебя всё в порядке? - Спросила женщина пропуская его в дом.
   Луций повернул к ней своё счастливое лицо и размашисто кивнул.
   - Эмиль у себя.
   - Спасибо тётя Элла!
   Мальчик взлетел по лестнице на второй этаж и без стука вошёл в комнату своего друга. Эмиль чуть приоткрыл рот, удивленно глядя на сияющего Луция.
   - Дай догадаюсь. Опять Элиза?
   - Да. - Радостно выдохнул Луций.
   Эмиль несколько секунд вглядывался в лицо друга, а потом со вздохом произнес:
   - Священные звезды, ты теперь окончательно потерян для общества. - Но его губы всё равно сложились в доброжелательную улыбку.
   - Она меня поцеловала!
   - Она?
   - Да! - Мальчик присел на стул. - Ни с того ни с сего!
   - Вы почти две недели гуляете, Лу.
   - Ну, и что!?
   - Дурак ты влюбленный, вот что.
   - Она сказала, чтобы я закрыл глаза и потом поцеловала. - С мечтательностью в голосе произнес Луций.
   - Избавь от подробностей.
   - Ты когда-нибудь целовался по-настоящему, Эм?
   - Сам знаешь, что да.
   - Но ты описывал всё иначе. Это... Это прекрасно! Я словно бы наполнился какой-то неземной...
   - Лу, я, кажется, тебе только техническую часть описывал?
   - Но она, как раз не так важна. Те чувства, которые приходят вместе с...
   - Её слюной? - Перебил друга Эмиль.
   Луций негодующе поморщился.
   - Вместе с... поцелуем, этим символом. Ты словно бы становишься с ней...
   Эмиль прикрыл ладонями лицо.
   - Лучше скажи: у тебя встал?
   - Что!? - Луций возмущенно вскочил со стула.
   - В этом нет ничего постыдного, Лу. - С ехидной улыбкой начал Эмиль, отняв от своего лица руки. - Влечение к девушке совершенно нормальное явление, а вот если его нет, то тут необходимо задуматься. Или ты как эти твои рыцари, воспринимаешь любовь исключительно как нечто духовное? Скажи, что это не так. - Он брезгливо поморщился, не переставая улыбаться.
   - Какой ты...!
   - Какой?
   - Бесчувственный. - Луций снова сел на стул.
   - Вовсе нет. Просто нет ничего более скучного, чем слушать влюбленного дурачка. Я и так знаю, что ты души не чаешь в Элизе. А то как ты воспарил к небесам, когда сплелся с ней языками... ну, не самая захватывающая история, я бы сказал. Но, тем не менее, я рад за тебя.
   - Сволочь ты. - Добродушно бросил Луций.
   - Ага. Но ты сейчас такой счастливый, как раз благодаря этой сволочи.
   - И всё равно.
   - Выпьем может? Отпразднуем твой успех, так сказать. - Эмиль поднялся со стула, выжидающе глядя на друга.
   - Пожалуй. - Луций расплылся в блаженной улыбке.
  
   Корабль бросало по высоким волнам и в криках матросов послышалось отчаяние. Боцман рвал глотку отдавая суетливые приказы, выплевывая потоки бесполезной брани. После прыжка на очередном гребне судно клюнуло носом, и с неприятным треском лишилось бушприта.
   Юноша вздрогнул от этого болезненного звука и начал озираться в своей мокрой полутьме. Луций внезапно ощутил, что сумасшедше хочет жить. Что его отчаянное спокойствие было не более, чем самообманом, за которым скрывалась надежда на удачный исход. Почти детским желанием не замечать несчастья, ожидая, что оно исчезнет само.
   Элиза была права. Мореходов вела надежда!
   И тут же на юношу накатилось бессилие, слабость и отчетливое понимание, что он бесполезен в эту минуту. Что его жизнь находится в чужих руках, в милости чего-то потустороннего, в ведении стихии, которая с детским остервенением играла деревянным корабликом, случайно попавшим в её власть.
   Вечные звезды, пожалуйста, если вы действительно наблюдаете за нами, спасите меня! Спасите! Усмирите море!
   Луций дрожал от мокрого холода, страха и неизвестности. Чувствуя себя крохой, безвольной песчинкой на полотне бескрайнего мира.
   Из противоположного юноше угла доносилось тревожное мяуканье корабельного кота.
  
   За жарким летом, пришла сухая желтоглазая осень, сменившаяся бесснежной зимой. Пустеющий городок дремал, покинутый своим сеньором и, казалось, всем светом. Бурлил только грязный порт, принимающий корабли и отправляющий их восвояси.
   Потом наступила весна, свежая, счастливая в своей юности. Весна распустилась, наполнила воздух запахами цветущего винограда и яблонь, украсила землю белыми пятнышками раскрывшейся сныти и желтыми соцветиями ястребинки. Незаметно, и словно бы по согласию, весна перетекала в новое лето.
   Лето необычное, лето важное.
   Прохладное, хмурое утро застало Луция в постели. Он не спал. Лежал под шерстяным одеялом, думая о чём-то своём, и ждал, когда за стенкой станут слышны шаги его сестры. За этот странный, счастливый год, он, наконец, научился не опаздывать в школу и встречать новый день с радостью.
   За стеной послышался глухой топот Розы, и юноша тут же поднялся с кровати. Оделся и вышел в кухню.
   - Доброе утро. - Луций сел за стол.
   - Доброе утро. - Сквозь зевок ответила сестра, копошась возле печи. - Я тут поспрашивала, говорят в винограднике Самела нужен помощник... - Луций устало прикрыл глаза, но смолчал -...я могу с ним поговорить, чтобы он придержал для тебя место. Всё-таки ты совсем скоро заканчиваешь школу. Как тебе идея?
   - Хватит, Роза, серьёзно.
   - Что хватит? - Сестра повернулась, грозно глядя на брата. - Бездельничать хочешь после школы? Отдохнуть чуток? Чтобы я продолжала за двоих горбатиться?
   Луций тяжело вздохнул, подавив в себе желание ответить грубостью.
   - Я уже не мальчик, если ты не заметила. И думаю, что сам способен выбрать себе работу.
   - Он не мальчик! - Роза засмеялась. - И какое же дело создано для тебя? Мужчина ты наш?
   - Я ещё не решил, чем займусь. - Тихо произнес юноша.
   - Так тут нечего решать. Куда возьмут - туда и пойдешь!
   Что ты несешь, Роза? Я десять лет учился, чтобы удобрять почву под чужим виноградом?
   - Я не собираюсь работать в винограднике.
   - А где собираешься? А? Нигде. Тебе лишь бы на чужой шее сидеть. Я все эти годы...
   - ...получала деньги от родителей и денег вполне хватало на моё содержание! Хватит строить из себя мученицу! - Перебил сестру, разозлившийся Луций.
   - Ах, вот как? А кто тебя воспитывал, одевал? Кормил и кормит, в конце концов!? Может тоже родители, а?
   - Мне тебе спасибо сказать? Ну, спасибо, дорогая сестричка! - Юноша вскочил из-за стола. - Радуйся, что эти времена позади! Чтоб я ещё хоть раз что-то съел в этом грёбанном доме!
   Луций быстро прошёл в свою комнату, как попало скидал книги и тетради в сумку и выбежал из дома на скользкую от росы мостовую.
   Каждый день, она со своими идиотскими идеями. Лишь бы куда-нибудь, кому-нибудь меня спихнуть. И ведь верит! Верит, что я пойду работать к этим дуракам за гроши!
   Юноша замедлил шаг, глядя на туманный силуэт маяка, то и дело вспыхивающий бледным светом.
   Сама живет, как рабыня. С утра до вечера носит выпивку похотливым матросам и хочет, чтобы все были как она. Кормилица несчастная. Мужа бы себе лучше нашла.
   Луций сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь себя успокоить. Влажная прохлада улицы, действовала на него угнетающе.
   В школу ещё рано. До Эмиля идти далеко. За Элизой, может, зайти? Почему бы и нет.
   И он пошёл, поеживаясь от мокрых прикосновений утреннего тумана. Мимо юноши проплывали тени людей, спешащих в порт. Проезжали редкие всадники. Со стороны гавани, волнами приходил запах свежей рыбы и моря.
   Постепенно Луций успокоился. И утренний скандал вдруг представился ему в ином свете.
   А ведь отчасти она права. Когда родители уехали, Розе было... Да, как и мне сейчас - шестнадцать. А ей приходилось ухаживать за мной и работать. И выбора у неё не было. Но время изменилось, изменились обстоятельства, а она никак не может этого понять.
   Он свернул с улицы Ткачей на более оживленную улицу Красильщиков, прошел несколько кварталов и оказался на улице Каменщиков, где жила семья Элизы. Возле их одноэтажного дома с обширным двором, Луций остановился. Переступил с ноги на ногу, глядя в горящие тёплым светом окна.
   Холодновато сегодня.
   Прошло около десяти минут, прежде чем из двора вышла Элиза. Одетая в синее школьное платье, чуть выше колен. Она не сразу заметила, съежившегося сбоку от ворот Луция, который, тем не менее, расплылся в улыбке.
   - Привет!
   Девушка вздрогнула, повернув голову на звук и лишь потом неуверенно улыбнулась.
   - Луций?
   - Ага. Решил сегодня за тобой зайти. - Юноша постарался расслабиться, чтобы унять студёную дрожь. - Проснулся рано.
   Элиза подошла к нему, всё ещё неопределенно улыбаясь.
   - Ты же замерз весь! - Она взяла холодную ладонь Луция в свои руки.
   - Да, нет. - Он покачал головой. - Просто...
   - У тебя руки ледяные.
   - Ну, может немного. - Юноша смотрел в обеспокоенное лицо девушки и радовался.
   Как всё-таки приятно, когда о тебе заботятся.
   Он приблизил своё лицо к лицу Элизы и успел заметить, как она прикрыла глаза перед коротким поцелуем.
   - Я скучал.
   Элиза притворно отпрянула и засмеялась.
   - Мы вчера с тобой гуляли!
   - И всё равно.
   Девушка прищурилась, так как умела только она, нежно и вместе с тем игриво. И на этот раз сама поцеловала Луция.
   - Пойдем, а то опоздаем. - Она потянула его за руку.
   - Пойдем.
   - Теперь говори, что у тебя случилось? - Девушка чуть сильнее сжала его ладонь.
   - В смысле? - Луций попытался изобразить удивление и наткнулся на серьёзный взгляд Элизы.
   - Я вижу, что ты расстроен.
   Юноша отвернулся, коротко вздохнул и снова посмотрел на девушку.
   - Сестра.
   - Опять про работу?
   - Ага. Никак не может понять, что я скорее повешусь, чем буду изо дня в день тупеть под началом каких-то безграмотных ослов.
   Элиза хмыкнула.
   - Куда на этот раз? - Со вздохом спросила девушка.
   - К Самелу. В виноградники, помощником.
   - Не самая плохая работа.
   - Издеваешься? - Луций недоверчиво посмотрел на Элизу.
   - Нет. Это же виноградник, а не хлебное поле.
   - Разница-то? Любой дурак может быть помощником винодела или работать в поле. Это не для нас.
   - А что тогда для нас, Луций?
   Он весело глянул в спокойное лицо девушки.
   - Армия. - Юноша ухмыльнулся в ответ на осуждающий взгляд Элизы. - Как иначе заслужить рыцарство? - Он чмокнул её в щеку. - А помимо, ну, культура, пожалуй. Мы должны быть писателями, архитекторами, поэтами, журналистами, учителями. Выбор большой.
   - Только не в Магори. - В её голосе послышалась грусть.
   Хмурое утро постепенно уступало солнечному дню. Туман почти рассеялся, а во влажном воздухе появились первые отголоски тепла. Из какой-то лавки потянуло запахом свежеиспеченного хлеба.
   - Мы можем уехать.
   - Куда мы поедем без денег? Будем ночевать в конюшнях? Питаться ягодами и пить из ручьев? Когда мы доберемся до большого города, то будем выглядеть хуже нищих.
   - Деньги на переезд можно занять или заработать, в конце концов.
   - В поле или винограднике? - С иронией спросила девушка.
   - Только если нет иного выхода. Но он есть.
   - Эмиль?
   - Как вариант.
   - Мы бы могли остаться здесь. - Элиза подняла лицо к небу. - Жили бы небогато, но в уюте. В конце концов для счастья нужно не так уж и много.
   Луций повернул голову к девушке и невольно ощутил щемящую нежность, таким прекрасным и нелепым было её желание остаться в умирающем городке, под гнётом тяжелого и бессмысленного труда. Только бы вместе.
   Любит меня. Как есть любит.
   - Звучит красиво. Но я так не смогу. Ты же знаешь.
   - Знаю. - Элиза грустно улыбнулась.
  
   В тишине скрипели перья. Из открытого окна прилетало дыхание теплого ветра, а вместе с ним и сладкий запах цветущей сирени.
   "Охарактеризуйте правление его величества Северина Мудрого с 3376 по 3394 года".
   Луций нервно улыбнулся, вспоминая гравюры с портретами длиннобородого монарха, отца нынешнего правителя Фесарии.
   Коронованный в 3376 году, король Северин Мудрый, сын Феллата Свирепого и Терции Тревийской, наследовал страну в состоянии войны с Островным Союзом. Фессария после череды сокрушительных поражений на море, находилась в катастрофическом положении, ожидая неминуемого десанта своего противника. Измотанное войнами Феллата государство было неспособно победить, но Северин Мудрый смог договориться с Великим дожем Союза. Торговые привилегии и огромная контрибуция, смогли спасти Фессарию от разорения.
   Луций поднял голову и остановил взгляд на сидящем неподалеку Эмиле. Тот рассеяно смотрел в свои записи, выводя замысловатые закорючки на лежащем рядом, чистом листе.
   Неужели так быстро справился?
   Юноша вздохнул и перевел взгляд на Элизу. Она писала. Не торопясь. То и дело останавливаясь и перечитывая собственный текст. Луций невольно улыбнулся, возвращаясь к своему заданию.
   Время текло. По светлому классу степенно ходили учителя, поглядывая на своих выпускников. Но даже напускная медлительность не могла скрыть в этих взрослых, умудренных жизнью людях волнение, почти такое же волнение, что испытывали их подопечные. Профессора искренне волновались, ибо эти выпускные экзамены были и их экзаменами, показателем их профессионализма, завершением смелого эксперимента - впервые в истории выпускались классы простонародных детей, получивших полное среднее образование.
   - Барон!
   - Барон вернулся!
   - Барон!
   Из распахнутого окна послышались приглушенные крики. Ученики оторвались от своих записей. Некоторые неуверенно привстали, вопросительно глядя на учителей. Но и те замерли, не отрывая глаз от открытых окон.
   Уличный шум усиливался, площадь быстро наполнялась людьми, производя всё более впечатляющий многоголосый гуд. Потом, словно по команде, голоса стихли и в тишине послышался цокот копыт и приглушенное механическое рычание.
   Ученики в едином порыве, больше не оглядываясь на своих наставников, бросились к окнам. И тут же приветственными криками взорвалась сама толпа.
   - Слава Корнелию де Виту!
   - Слава Барону!
   На площадь въехала длинная черная машина, в сопровождении шести конников.
   Луций никогда не видел ничего подобного. Да, он слышал о чудесных каретах, которые двигаются благодаря эфиру, но представлял их высокими и шумными, какими-то неуклюжими монстрами. Но машина была иной. Длинная и приземистая, отделанная серебром и сверкающая на полуденном солнце. Она внушала благоговение.
   Вот это роскошь!
   Баронская процессия проехала мимо шумной толпы и исчезла за воронеными воротами резиденции Корнелия де Вита.
   - Вернитесь к экзамену. - Спокойно произнес профессор Паулус, оглядывая возбужденный класс.
   Ученики послушались и молча переглядываясь, сели на свои места.
   Люди ещё долго не покидали площадь, обсуждая неожиданное возвращение своего сеньора, гадая что оно значит и что оно принесет.
  
   Экзамены пролетели с неожиданной быстротой.
  
   - Луций, пожалуйста, хватит.
   - Что хватит? Ты сама меня назвала нахлебником и паразитом.
   Юноша стоял в своей комнате, механически расчесывая короткие волосы перед маленьким зеркалом.
   - Я... Что ты от меня хочешь, Луций? Я волнуюсь о твоём будущем. Может, я погорячилась, извини меня, но...
   - Роза, я в силах сам о себе позаботиться. - Юноша оторвался от зеркала и твердо посмотрел на сестру. - И пока ты этого не поймешь, нам не о чем говорить.
   Девушка вздохнула и опустила глаза.
   - У тебя сегодня выпускной. - Тихо сказала она.
   - Я знаю.
   - Мне не хочется, чтобы мы встретили его в ссоре.
   Как будто я в этом виноват.
   Луций хмыкнул.
   - Тогда смирись, что я не буду пахарем или земледельцем. Не буду кровельщиком или подмастерьем каменщика. Не буду даже рыбаком.
   Роза отвернула лицо к стене и прикусила губу.
   - Сеньор вернулся. - Наконец сказала она.
   - И что? - Луций скинул с себя домашнюю рубаху и критически осмотрел висящий в шкафу парадный наряд.
   - Говорят, что скоро Магори будет не узнать. Говорят, что из столицы едут рабочие, а гонцы барона договариваются с ремесленниками и мастерами о помощи. Говорят, грядет большая стройка. - Роза выжидающе посмотрела на брата.
   - Говорят. Говорят. Говорят. - С длинными паузами повторил Луций. - И что? Теперь ты хочешь, чтобы я пошел в строители?
   - Нет, но если у нас построят верфь или какую-нибудь фабрику, то и здесь будут нужны образованные рабочие!
   - Если. - Луций снова хмыкнул. - Я уеду отсюда, Роза. - Он снова повернулся к сестре, не скрывая холодной улыбки.
   Он ждал, что девушка разозлится, бросит новое оскорбление или вовсе произнесет целую речь, но ошибся.
   - Хорошо. - Со вздохом сказала Роза. - Уезжай.
   Луций не смог скрыть своего удивления, но его сестра только улыбнулась.
   - Я устала с тобой спорить, Лу. Делай что хочешь. Мир?
   Юноша опустил глаза, вдруг ощутив себя виноватым.
   - Мир.
  
   Солнце ушло за горизонт, но небо ещё купалось в густой красноте заката. По улицам Магори шли люди. Шли парами, а то и целыми семьями, в необычайно чистой и аккуратной одежде. Все они направлялись к центральной площади.
   А площадь сияла огнями. Из воздвигнутых шатров соблазнительно пахло жареным мясом и свежим хлебом. Тут и там сновали профессора. Родители выпускников ставили столы и стулья вокруг большого, пустого пространства, где должны были проходить танцы. Откуда-то раздавались отрывистые звуки настраиваемой скрипки.
   Город готовился к празднику. Готовился славить своих детей, вступающих в самостоятельную жизнь.
   Выпускники собирались за школой, в тенистой рощице с рядами деревянных скамеек. В этот час там были преимущественно мальчишки; женская половина не желала тратить драгоценное время на праздношатание, предпочитая посвятить его сборам.
   Дул легкий ветерок, сладко пахло цветами.
   Три разных класса теперь были вместе, болтали и смеялись, пытаясь приглушить своё волнение. Соперничество, взаимные обиды, победы и поражения в Беллуме - всё было забыто, на этом пороге в новый, неизведанный мир.
   - Лу, пошли отойдем. - Заговорщически шепнул, внезапно подошедший Эмиль.
   - Куда? - Луций нехотя оторвался от разговора об экзаменах с одним из юношей параллельного класса.
   - Пошли! Меньше слов, больше дела. - Эмиль взял друга под локоть и тот поддался.
   Что он опять придумал!?
   Друзья отошли от основной массы выпускников и зашли за старый широкий дуб. Там собралась вся мужская половина их класса.
   - Последний. - Удовлетворенно произнес Эмиль.
   - А что случилось? - Луций подозрительно оглядел одноклассников.
   - Ну, я решил, что стоило бы начать праздник чуть раньше. Чтобы танцевалось бодрее, знаешь Лу.
   Кто-то из юношей отрывисто хихикнул, а Эмиль показал пальцем на матерчатую сумку возле дубового ствола. Из неё торчало два горлышка.
   - Бренди? - Луций расплылся в улыбке.
   - Именно. Тео, наливай. Но стакан у нас всего один, поэтому времени посмаковать не будет.
   - Да и зачем? - Тео ухмыльнулся, доставая первую бутылку и глиняную кружку.
   Янтарная жидкость весело забулькала, наливаясь в грубую посуду.
   - Луций.
   - Да, почему я опять!
   - Бери. - Тео отечески вложил стакан в руку юноши. - У тебя хотя бы пара для танцев уже есть, а нам ещё девушек приглашать надо.
   - Только не мне. - Весело сказал один из массивных кавалеристов команды Лягушек.
   Эмиль неприкрыто прыснул.
   - А что? - Напрягся кавалерист. - Я неправду что ли говорю?
   - Да, нет, Вук. Но, знаешь... Я бы лучше с Марком пошёл танцевать, чем с этим твоим пеньком.
   Юноши дружно захохотали, а кавалерист насупился, исподлобья глядя на Эмиля.
   - Брось, Вук, это же шутка. - Луций положил ладонь на плечо однокласснику.
   - А ты лучше пей! - Огрызнулся тот.
   - Ладно!
   Как же оно сладко пахнет!
   Луций сделал большой глоток и ощутил, как бренди обжигает его рот и горло. Юноша закашлялся, а из его глаз выступили слезы.
   - Лу, ну что ты как в первый раз! Давай допивай быстрее, народ ждет. - Эмиль смотрел на друга с улыбкой.
   - Крепкая сволочь.
   - Ну, это же бренди!
   Луций снова поднес кружку к губам и допил остатки алкоголя, чувствуя, как приятное тепло расходится в районе желудка.
   - Молодец. - Удовлетворенно произнес Тео, забирая стакан. - Кто следующий?
   - Вук. - Эмиль плутовато подмигнул суровому кавалеристу. - А то я ему, похоже, испортил настроение.
   - Неправда. - Буркнул юноша, принимая наполненный стакан.
   - А ты кого пригласишь, Эм? - Луций почувствовал действие бренди, волнение отошло на задний план и его охватило странное добродушие.
   - Лиану.
   - Она об этом знает?
   Эмиль будто бы свысока глянул на друга, выражая в своей улыбке непоколебимое превосходство.
   - Узнает и будет рада.
   - Мне бы твою уверенность. - Вздохнул щуплый Марк.
   - Ой, Марк, заткнись. Я вообще боюсь представить на кого ты нацелился.
   Мальчишки снова дружно засмеялись.
   Бедный Марк. Даже рубаха у него какая-то выцветшая. Так и будет коротать выпускной в одиночестве.
   - Зато я сегодня рассчитываю не только на поцелуи. - С неожиданной улыбкой сказал раскрасневшийся от бренди, Вук.
   - Да, что ты? - В голосе Эмиля явственно прозвучало сомнение.
   - Конечно. - Веско подтвердил кавалерист. - Я уезжаю завтра вечером. Андромеда сказала, что на прощание сделает мне особый сюрприз. - Вук победоносно оглядел одноклассников и снова, делая акцент на слове, повторил. - Сюрприз.
   - Не знаю поздравлять тебя или выражать соболезнования.
   Компания громко захохотала, один из мальчишек подавился только что отпитым бренди, и оно пошло у него носом.
   - Завидуйте, завидуйте. - Покивал головой Вук. - Дети.
   - Куда ты уезжаешь? - Луций остановил внимательный взгляд на однокласснике.
   - К отцу, в Сираж. Говорит, что смог выбить для меня место на фабрике.
   - Здорово.
   - Я тоже уезжаю. - Вдруг сказал Тео. - Квартирмейстером на "Синюю бабочку", торговое судно. Мама знакома с капитаном, ему нужен образованный человек в команду.
   - И я уеду.
   - А ты-то куда, Марк?
   - В Гордо. Специалист по дошкольному образованию. Преподаватель, короче говоря. Профессор Паулус обещал мне рекомендации.
   Все уезжают. И я в том числе.
   - Зато я остаюсь здесь. - Словно ставя точку, сказал Эмиль. - Ну, что по второму кругу? - Юноша повернулся к Луцию.
   - Я думаю мне хва...
   - Да, что ты упрямишься! - Тео сунул в руку однокласснику стакан. - Ничего не будет.
   Конечно, это же почти родниковая водичка.
   Луций единым духом выпил приличную порцию бренди на этот раз не кашляя.
   - Во-о-от. - Протянул Эмиль. - А то первый раз пил как девка.
   - Девку бы вытошнило. - Пробормотал юноша.
   - Не всякую. Ну, ребят, давайте в темпе. А то все девушки достанутся Акулам и Пиявкам.
   Мальчишки одобрительно загудели и с несвойственной собранностью продолжили поглощать бренди.
   Хорошо-то как!
   Стакан переходил из рук в руки, а Луций наслаждался теплым ветром, который норовил залезть под парадную рубаху, прислушивался к звонкому пению птиц, вдыхал летний воздух.
   Было бы так всегда. Теплый день, друзья, Эмиль и Элиза совсем рядом, обещание приятного вечера. Было бы так всегда.
   - Ну, что ребята? - Эмиль обвел юношей горящим взглядом, в котором читалось предвкушение веселья. - Пора!
   Пора.
   Мальчишки двинулись обратно, полные юной беззаботности, которую в них вселил алкоголь.
   Выпускники так и толпились вдоль тропинки, сидя на скамейках, болтая друг с другом, переходя от одной компании к другой. Но теперь тут и там слышался сребристый смех и звон женских голосов. Среди черных и синих парадных рубах, в которые были одеты юноши, то и дело мелькали светлые, словно воздушные, платья девушек.
   - Я пошёл! - Поправляя челку, весело сообщил Эмиль и направился к своей избраннице - Лиане. Она отличалась хорошей фигурой при её небольшом росте, чёрными, как смоль, волосами и странной красотой. Луцию казалось, что в её чертах было что-то хищное, какая-то неукротимость, скрытая в высоких скулах и темных глазах.
   Но Эмиль и сам тот еще "хищник", может видит в ней родственную душу? Или просто хочет попробовать её "укротить"?
   Лиана сдержанно улыбнулась, но в её лице ясно читалось торжество. Не надо было слышать разговор, дабы понять, что девушка ответила согласием. Эмиль обернулся и подмигнул своему другу. Луций кивнул в ответ.
   - Эх, ну ладно. - Тяжело вздохнул Тео. - Пожелайте мне удачи.
   - Удачи.
   Тео пошел к группке смеющихся девочек. За ним двинулся грузный Вук, насвистывая какую-то песенку. Потом ушли остальные.
   - Никто не захочет быть моей парой. - Рядом с Луцием остался только Марк, с грустной миной и пустым взглядом.
   Худой и невысокий, он всегда был предметом шуток в их классе. Не то чтобы его кто-то всерьез не любил, просто так повелось. По-детски нелепо и жестоко.
   Никто не захочет, да. Никому не нужны неудачники. Пусть в этом твоей вины, в общем-то, и нет.
   - Попытка не пытка. - Пожал плечами Луций.
   - Как раз пытка. - Вяло отозвался Марк.
   - Знаешь, если стоять на месте, то точно никуда не придешь.
   - Тебе легко говорить.
   Луций хмыкнул и, больше не сказав ни слова, пошёл.
   Выпускники активно выбирали партнеров, а общение компаниями постепенно уступало более личным разговорам внутри пар.
   Он увидел её издалека.
   Как всегда, с подружками. Любимая моя.
   Нежный ветер играл кремовым платьем девушки, заставляя воздушную ткань переливаться и словно бы искриться под темнеющим небом. Элиза что-то говорила, чему-то улыбалась чуть приподнимая подбородок, небрежно прикасалась к непослушным прядям своих тёмно-русых волос и казалась бесконечно спокойной.
   Луций шел к ней. Не спеша. Хоть отчего-то ему хотелось торопиться, хотелось бежать. Он ощущал странную тревогу, будто бы что-то терялось, уходило вместе с крупицами времени, неумолимо и монотонно отстраивающих монолит прошлого.
   Вдруг она откажется уехать со мной? Ох, Священные Звезды, глупость какая! Это всё из-за бренди.
   Одну из подружек увел высокий юноша и Элиза осталась вдвоем с веснушчатой, чуть полноватой девочкой.
   Луций шел. Не спеша. С трудом выдерживая степенный шаг.
   Шум разговоров смешивался с шелестом листьев, а под ногами юноши хрустел гравий. Небо потеряло остатки красок, явив бледные точки первых звезд.
   Теплым вздохом пронесся порыв ветра и вдруг вспыхнули уличные фонари. Элиза, будто бы удивившись свету, повернула голову и тут же встретилась взглядом с Луцием. Прищурилась, обнажив белую полоску зубов в улыбке, опустила глаза и, продолжая улыбаться, отвернулась.
   Юноша неосознанно прибавил шагу и вскоре оказался рядом с девушкой. Веснушчатая подружка тактично удалилась.
   Элиза повернулась к юноше и молча взяла его ладони в свои.
   Как же я тебя люблю.
   В её серых глазах застыла улыбка, та же улыбка что играла на её губах. Неопределенная, зыбкая и оттого особенно притягательная.
   - Ничего не говори. - Шепнула девушка.
   - Не буду.
   Луций прикоснулся к её щеке и Элиза прикрыла глаза. Он смотрел в её светящееся, счастливое лицо и ощущал, как его охватывает страх.
   Вдруг она решит остаться в Магори? Вдруг она не согласится бросить всё ради моей мечты?
   - Элиза...
   - Ничего не говори. - Повторила она, и с каким-то кошачьим изяществом потянулась к лицу юноши.
   Он почувствовал её горячее дыхание, а затем прикосновение нежных губ.
   Почему я так долго откладывал этот неизбежный разговор? Дурак.
   - Выпускники! - По роще прокатился зычный возглас рыжего профессора литературы. - Пора проходить на площадь!
   Пора.
  
   С болезненным неистовством выл ветер, выл как умалишенный, выл как безутешная вдова, рыдал, визжал, переходя на высокий свист, который вмиг скатывался в утробное рычание. Корабль кренился на левый борт, проигрывая, отдаваясь беспощадной стихии.
   Больше не бегали матросы, больше не кричал боцман и не мяукал кот. Остался лишь нечеловеческий рёв бури, яростный треск грома и горькие стоны рвущегося дерева.
   Мимо Луция с грохотом прокатилось орудие, глухо врезавшись в борт. Потом ещё одно. И ещё.
   Это конец.
   Те кого не смыло в море, теперь сидели в корабле и тихо молились, молились звездам, молились каким-то богам, молились самому морю. Но обреченность липкой взвесью висела в воздухе.
   Разве так кончаются мечты? Разве я заслужил это? Почему, Священные Звезды, почему?
   В юноше клокотало острое чувство несправедливости, страх и отчаянье, безотчетный кошмар перед смертью. По щекам Луция текли слёзы, смешиваясь с брызгами морской воды.
   Я не должен так умирать! Не должен! Не должен!
   Корабль с мучительной медлительностью заваливался на бок, вздрагивая, в предсмертных конвульсиях, от ударов новых и новых валов.
   Элиза... Эмиль...
   Огромная волна упала на изувеченное судно, но, казалось, что на него обрушился весь океан. Вал крушил палубы, ломал шпангоуты, вырывал балки.
   Луция подхватил мощный поток, швыряя о борта, встряхивая и кувыркая, словно тряпичную куклу. Юноша почувствовал, как его рот наполнился соленой водой, почувствовал бесчисленные удары о части развороченного корабля, почувствовал невыносимый, неосознаваемый ужас.
   Только не убивайте! Только не убивайте!
   Грудь горела изнутри, полная морской влаги, а он всё несся, подхваченный могучим течением, не разбирая где дно, а где поверхность. Луций видел мутную зелень, с блуждающими силуэтами то ли обломков, то ли других людей. Кашлял, снова и снова вдыхая воду, корчился от неуправляемых спазмов, отчаянно бултыхался... И вдруг его объяло иррациональное спокойствие, почти умиротворенность, тихая, по-домашнему уютная, безмятежность.
   Так вот ты какая?
   Юноша на миг прикрыл глаза и провалился в тёмную бездну.
  
   Играла музыка. Лёгкая, радостная, звонкая. В воздухе витал запах свежего хлеба, сладкого вина, жареного мяса и копченой рыбы. Тут и там слышались приглушенные разговоры и весёлых смех. Городок предавался празднику. Искренне и неутомимо.
   Они танцевали. Третий танец подряд. Луций радовался, ловил улыбки Элизы, чувствовал её жар и, кажется, был счастлив.
   Как же хорошо!
   Танец закончился и они, держась за руки, пошли к большому столу, где сидели их одноклассники.
   Эмиль что-то страстно шептал раскрасневшейся Лиане и улыбался, не убирая ладони с её колена. Одинокий Марк неустанно пил вино, оглядывая людей пьяными глазами. Вук жадно обнимал свою толстушку, постоянно норовя слиться с ней в поцелуе. Остальные болтали, пили, ели и смеялись.
   - Наплясались? - Ехидно спросил Тео, чуть отдвигая стул для Луция.
   - Иногда надо делать паузы.
   Страж ухмыльнулся.
   - Ещё бы.
   - А ты чего не танцуешь?
   Тео глянул себе куда-то за плечо.
   - Алия со своим братом натанцеваться никак не может.
   - Братом?
   - Ага. Приехал к ней на выпускной из какой-то дыры.
   - Соболезную.
   - Ой, да чего там! Я не особо эти танцы люблю. - Тео хлопнул Луция по плечу и отвернулся.
   Подул ветер, всколыхнув полотна шатров, звонко рассмеялась Лиана, а Эмиль бросил плутоватый взгляд на Луция и поднял стакан, словно бы предлагая тост. Луций ответил тем же и пригубил душистого вина.
   - Ты о чем-то хотел со мной поговорить? - Тихо спросила Элиза.
   Только не сейчас.
   Юноша почувствовал склизкий страх, словно лезвием полоснувший его под животом.
   Но если не сейчас, то когда?
   - Да, хотел. - Он повернул лицо к Элизе и замер.
   Девушка улыбалась, странно и нежно, словно ожидая, что услышит сейчас что-то очень приятное и долгожданное.
   Лучше молчи, скажи какую-нибудь глупость, комплимент придумай, только не...
   - Я уезжаю завтра вечером. - Слова будто бы сами вырвались из юноши, и он с ужасом увидел, как меняется лицо Элизы. Как улыбка становится вопросительной, а потом исчезает вовсе. Как потухает её весёлый взгляд.
   Как она отворачивается.
   - Торговая каравелла "Рассвет", там есть места для нас обоих. Я уже поговорил с капитаном, все оплачено! Каюта не первый класс, но главное мы будем вместе! Правда? Ведь правда?
   Девушка грустно посмотрела в испуганное лицо Луция и покачала головой.
   Что я наделал?
   - Но мы ведь любим друг друга! Я поступлю в Королевскую Академию, получу военное образование, стану офицером, и меня посвятят в ры...
   - А что же я? - С нажимом спросила Элиза, перебив юношу.
   - В Академии хорошая стипендия, я смогу...
   - А что же я? - Снова, уже с осязаемым холодом, спросила девушка. - Буду сидеть дома и вечность ждать твоих успехов?
   - Мы что-нибудь придумаем! Столица большая, там нужны образованные...
   - То есть обо мне ты не подумал? - В очередной раз перебила его Элиза.
   Луций ощутил жгучий стыд и с ужасом почувствовал, как начинают гореть его щёки и уши.
   Мне просто хочется, чтобы ты была со мной рядом.
   - Я... - Юноша беспомощно запнулся и не смог продолжить фразу.
   - Я не твой довесок и даже не твоя жена, Луций. - После глубоко вздоха, произнесла девушка. - Почему ты всё решил за меня? Почему ты даже не посоветовался? Мой отец три месяца кашляет кровью, на кого ты думал я его оставлю? На сестру с пятью детьми и мужем? На брата, который живет в сотнях километров от Магори? На мою умершую мать?
   Какой же я дурак.
   - Прости меня. Я просто... Просто хочу, чтобы ты была рядом со мной.
   - И я хочу, чтобы ты был рядом со мной.
   - Но я не могу здесь остаться, Элиза. - Стыд, липкий лёд страха, безотчетное чувство поражения и мучительная влюбленность вдруг превратились в отчаянную решимость.
   - А я не могу уехать. - Холодно бросила девушка, вставая со стула. Безразлично и слепо посмотрела на юношу. И ушла. В самый центр праздничной толпы.
   Луций чувствовал себя несчастным и опустошенным. Он смотрел вслед Элизе до тех пор, пока она не затерялась среди остальных гостей, а потом на несколько секунд прикрыл глаза.
   Если ты меня дождешься, то я вернусь с триумфом. Уеду. Уеду. Уеду. И будь что будет.
   Юноша наполнил свой стакан до краёв вином и единым духом осушил его. Потом второй. Оглядел своих бывших одноклассников и мрачно улыбнулся.
   - Барон будет говорить! - Пронесся над площадью звонкий голос глашатая.
   Тут же стихла музыка. Прекратились разговоры. И люди, все как один, повернулись к чёрным воротам резиденции.
  
   Луций видел барона Корнелия де Вита впервые. Тучный и уже немолодой аристократ с умным лицом, вызывал в юноше благоговение. Он был частицей того высокого, почти недостижимого мира к которому всей душой стремился Луций. В своём восторге юноша не замечал, что холёные руки барона вряд ли ловко управлялись с дорогим мечом, висящим у аристократа на поясе. Не замечал, что двигался Корнелий де Вит с видимой неуклюжестью. Не смущал Луция и жеманный, женственный голос.
   Барон вяло поздравил выпускников и их родителей. Разразился пространной и скучной речью о пользе всеобщего среднего образования для великой Фесарии. Сделал паузу. Оглядел потухшими глазами своих подданных. Подал знак слуге. И, когда тот принес свиток, аристократ, читая, продолжил:
   - Мы. - Барон болезненно поморщился и с отвращением выплюнул следующее слово. - Вместе. Рука об руку. Шаг за шагом, превратим Магори в современный, большой и великолепный город. Наш солнцеподобный государь, Его величество король Фессарии Климент Первый издал эдикт "О росте и развитии провинций". Поэтому, Его милостью, к нам уже везут первые новейшие тракторы, которые позволят возделывать поля с невиданной ранее скоростью, освобождая при этом рабочую силу. Мы... - Аристократ снова запнулся. - ...реконструируем наш порт, превратив его в важнейший морской узел пролива Близнецов. На севере Магори будет возведен деревообрабатывающий завод и первая, в южной половине Фессарии, мебельная фабрика. И всё это только начало великих реформ... - Барон устало и брезгливо оглядел толпу. - ...поэтому я, барон Корнелий де Вит, прошу вас, первых простонародных детей, получивших полноценное образование, вас, надежду государства... - Корнелий де Вит не сдержал скептическую усмешку. - ...всеми силами содействовать развитию и процветанию нашего города. - Барон закончил, и толпа вспыхнула аплодисментами и одобрительными возгласами. Казалось, что она не замечала неприкрытое отвращение, которое красовалось на усталом лице сеньора.
   Луций тоже восторженно хлопал в ладоши, даже не отдавая себе отчёт о смысле долгой речи аристократа. Ему хватало созерцания дорогого сюртука, блестящей ручки длинного меча и величественного силуэта резиденции за спиной барона. И осязаемости волшебной ауры силы и могущества, которая витала вокруг этого человека.
   Когда я вернусь, то буду таким же!
   Юноша даже не заметил, что к нему подошла Элиза. Он повернулся к ней, только когда ощутил её теплую ладонь на своём запястье. Глаза девушки сияли, а на губах играла легкая улыбка. Луций почти неосознанно улыбнулся в ответ.
   Ты решила поехать со мной?
   - Ты слышал барона? - Тихо спросила она.
   - Да. - Так же тихо ответил он, ещё не понимая истинного смысла вопроса.
   - Теперь тебе не нужно никуда уезжать! Всё будет и у нас, в Магори. - Она чуть сильнее сжала руку юноши и потянулась губами к его губам.
   А сердце Луция, второй раз за вечер, ухнуло куда-то глубоко вниз.
   Ты меня так и не поняла.
   Юноша видел, как самый важный и дорогой ему человек, светится счастьем. И уже знал, что сам, через мгновение, потушит, уничтожит этот свет.
   - Я всё равно уеду, Элиза. - Мягко сказал он. - Прости меня.
   Луций неуклюже поцеловал девушку в щеку, отвернулся и быстро пошёл прочь. У него не было сил смотреть на её реакцию. Не было сил слушать упрёки. И не было сил оставаться на празднике.
   А пошло всё. И прощаться не буду. Эмиль всё равно меня завтра провожает.
   И юноша, отвернув от стола своих одноклассников, быстрым шагом двинулся в сторону дома. Его наполняло болезненное раздражение, вперемешку с ледяной опустошенностью.
   Не лучше сестры. Что она хотела? Чтобы я стал трактористом что ли? "Остаться".
   Луций зло и горько усмехнулся, прибавляя шагу.
  
   Он услышал тихий стук в дверь, когда уже сбросил с себя парадную рубаху и разулся. Сердце юноши яростно забилось, а руки вдруг наполнились слабостью. Он замер. Прислушиваясь. Не веря. Стук повторился. Нерешительный и осторожный. Тогда Луций пошёл к двери. Так же: нерешительно и осторожно. Словно боясь спугнуть своего гостя. Взялся за массивную ручку двери и потянул на себя.
   Красивое лицо девушки казалось матовым в бледном лунном свете. На нём застыло странное упрямство, а острый взгляд словно бы впился в лицо юноши. Она не улыбалась.
   - Элиза... - Начал было Луций.
   - Ничего не говори. - Третий раз за вечер повторила она и обвила юношу руками.
   Не отрываясь друг от друга, они вошли в дом. Луций чувствовал её тёплые упругие губы своими губами, чувствовал её горячий язык, чувствовал её руки, неожиданно крепко сжимающие его в объятиях, смородиновый запах её волос и...
   Слёзы?
   Юноша на миг оторвался от девушки.
   - Ты плачешь?
   - Молчи. - С нажимом сказала она и снова поцеловала его.
   Медленно и неутомимо они продвигались к его кровати. Луций это знал и это знала Элиза. В их долгом, страстном поцелуе была какая-то ожесточенность, болезненность и вместе с тем юная, фатальная влюбленность.
   Мы прощаемся.
   Девушка почти грубо толкнула юношу, и он повалился спиной на кровать. Луций чувствовал, как неистово бьётся его сердце и как безотчетный страх исчезает под силой желания. Юноша смотрел на белый силуэт девушки, зыбкий и неясный во флёре лунного света. Смотрел как она медленно снимает с себя платье, а за ним и чулки. Как она, уже обнаженная, склоняется над ним.
   Луцию хотелось сказать Элизе, как он её любит, как хочет всегда быть с ней рядом, как его наполняет счастье при виде её улыбки. Хотелось выразить всё невыразимое.
   - Элиза... - Снова начал он.
   - Тссс... - Она закрыла ему рот ладонью и залезла на кровать.
   Юноша чувствовал её жар. Чувствовал мягкость её теплых рук, которые стаскивали с него штаны. Чувствовал её небольшую грудь в своих ладонях. И её желание. Повинуясь какому-то неясному порыву он обхватил девушку за талию и перевернул, бережно укладывая на спину. Элиза шумно выдохнула и еле слышно застонала, словно предвкушая нечто неведомое. А он замер, будто бы в сомнении и почти детской нерешительности. Ощутил, как напряглись бедра девушки, провёл рукой по её талии, ощущая удивительную гладкость горячей кожи. Прижался к ней в немом, страстном поиске. И нашёл. И она ответила.
  
   Когда Луций проснулся, за окном уже разгорался день. Юноша, щурясь от яркого света, повернул голову, надеясь увидеть Элизу, но постель была пуста. Только её смородиновый запах напоминал о, похожей на сон, прошедшей ночи.
   Луций вышел из комнаты, всё ещё надеясь увидеть девушку, но и там её не было.
   Ушла. Ушла.
  
   Рыбная вонь обволакивала, проникая в одежду, заражая собой всё. Но Луций не чувствовал ни запаха рыбного рынка, ни солёного аромата моря, ни тяжелого духа тухлятины. Он всё оглядывался, надеясь увидеть идущую к нему Элизу.
   - Может Эрну плохо. - Неуверенно бросил Эмиль. - Не оставит же она отца.
   - Она придёт. - Точно таким же тоном сказала Роза.
   Не придёт. Мы уже попрощались. Но как же я хочу её увидеть!
   Кричали чайки, кружа над лесом мачт. Шумели покупатели и продавцы у разноцветных шатров. По трапам двухпалубной каравеллы "Рассвет" сновали матросы, загружая внушительные тюки. Что-то крикнул капитан и матросы задвигались быстрее.
   - Ну, тебе, наверное, пора? - Сказал Эмиль, вопросительно глядя на друга.
   - Если ты, конечно, не передумал. - Быстро добавила Роза.
   Луций бросил последний взгляд в сторону города и покачал головой.
   - Не передумал. - Юноша через силу улыбнулся и обнял сестру, попутно целуя её в щеку.
   - Будь осторожен. Пиши! - Роза вдруг заплакала.
   - Только не плачь. Всё будет хорошо. - Луций похлопал её по плечу и повернулся к Эмилю.
   - Ну, счастливого пути, Лу.
   - И тебе тут не хворать. - Юноша обнял своего лучшего друга. - Скажи Элизе, что я её очень люблю.
   - Она и так это знает.
   - А как получу стипендию, сразу отправлю тебе долг.
   - Ой, забудь. Как-нибудь потом сочтёмся.
   Луций вскинул на плечо свою сумку и снова улыбнулся, уже более искренне.
   - Ну. Я пошёл.
   Он коротко махнул им рукой и зашагал к трапу.
   Перед тем как подняться на борт он обернулся и помахал рукой снова, кажется улыбаясь.
  
   А затем он прошёл по короткому трапу и скрылся за высоким фальшбортом каравеллы "Рассвет".

Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"