Люцифер. Глава 2
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Они родились в непростое время, когда мир стоял на пороге промышленных и социальных революций, в эпоху когда разрушались вековые устои. Поколение вчерашних детей, которому было суждено стать топливом революции. Смогут ли они пронести свои мечты и ценности через безжалостное пламя зари нового мира? Смогут ли они остаться людьми?
|
II.
Исполинский черный силуэт, строящегося флагмана воздушного флота, окружали бесчисленные палочки высоких кранов. Точки копошащихся рабочих, напоминали крохотных муравьев в с сравнении с монструозным железным остовом корабля.
- ...у него будет триста орудий, новейшего, максимального калибра. Такая огневая мощь сможет стирать с лица земли целые города! Уничтожать армии. И всё это с безопасного неба. Мир ещё не видел ничего подобного. - Ведущий конструктор отличался небольшим ростом, блестящей лысиной и шикарным, чёрным камзолом, отделанным золотыми травяными узорами.
Рядом с ним стоял высокий, болезненно худой и бледный мужчина, с холодным лицом и острым взглядом. Там же стройный юноша, в бархатной красной куртке, одетой поверх белой рубахи. На его лице была написана скука, рука беспокойно гладила золоченый эфес меча, висевшего на поясе, а пустой взгляд был направлен на один из кранов.
- Когда флагман будет готов? - Мужчина бросил ледяной взгляд на конструктора, который тут же переступил с ноги на ногу.
- Через два-три года, ваше Сиятельство.
- Вы не знаете точно? - В голосе мужчины послышалось предупреждение.
- Три года. Три года, точно, ваше Сиятельство. - Конструктор избегал холодного взгляда.
- Хорошо. Я доложу его Величеству. Адриан?
- Да, отец?
- Флагман тебя впечатлил?
Юноша ещё раз оглядел угловатую громаду строящегося корабля. Бросил взгляд на конструктора, который судя по виду, чувствовал себя отвратительно. А потом повернулся к отцу, всё с той же гримасой бесконечной скуки.
- Похоже на выброшенного на берег кита, отец.
Мужчина позволил слабой улыбке тронуть его тонкие губы и положил свою ладонь на плечо сына.
- Флагман станет величайшим творением человечества. Если, конечно, поднимется в небо.
- Обязательно поднимется, ваше Сиятельство! - Подобострастно проблеял конструктор.
- Надеюсь. Пошли, Адриан.
Юноша обрадовался. Первая воздушная верфь оставила в нём тягостное впечатление. Затравленные лица тысяч рабочих, бесконечная масса мёртвого металла, напоминающая внутренности какого-то вымершего гиганта, повсеместный электрический сумрак и холод. Холод в жаркий, солнечный день.
Железная могила, не иначе.
Они шагали по мрачному коридору, в удушливом запахе эфира, слушая как их шаги эхом отражаются от стен. В тёмных закутках отдыхали чумазые рабочие, бросая безразличные взгляды на высокородных гостей.
Только на улице юноша стал дышать полной грудью, щурясь от непривычно-яркого света. Их уже ждала роскошная карета, запряженная шестью разномастными жеребцами. Кучер спрыгнув с козел, открыл перед хозяевами дверь, украшенную лазурно-золотым гербом с белым вздыбленным единорогом. Они сели.
- Неприятное место. - Юноша открыл шторку своего окна.
- Там куется великое будущее нашей армии, Адриан. Воздушный флот позволит Фесарии царить над всем светом. - Мужчина посмотрел на своего сына с неожиданной теплотой.
- Мы и так непобедимы, отец. - Юноша перевел взгляд на свои тонкие пальцы и критически осмотрел ногти.
- Сегодня. Но время идёт.
Карета подрагивала и покачивалась на мощеной дороге. За окном мелькали нагромождения уродливых бараков, наскоро построенных на окраинах столицы. За ними, на золотых полях, виднелись угловатые силуэты тракторов. Худая детвора провожала шестерку лошадей жадными взглядами.
- Время идёт? - Адриан хмыкнул.
- Тебе смешно?
- Конечно. - Юноша с улыбкой встретил вопросительный взгляд отца. - Мы едем на карете, на карете! Но говорим о прогрессе.
Мужчина устало прикрыл глаза.
- Мы уже обсуждали это, Адриан.
- Конечно обсуждали. Тебе же всё равно, что кое-кто из дворян на меня с гнусной улыбочкой поглядывает, когда я приезжаю в Академию на своём жеребце.
- Автомобили ненадежны.
- И именно поэтому все нормальные люди на них ездят?
- Хватит. - Спокойный голос мужчины стал строгим, и юноша тут же затих. - Автомобили ненадежны, ездят едва ли быстрее лошадей и стоят баснословных денег. Их покупают семьи у которых ничего кроме золота и нет. Моты и фанфароны. А ты сын канцлера Фесарии, Адриан. Мой сын. И тебя не должны волновать жалкие взгляды каких-то дворян. - Мужчина вздохнул и продолжил более мягко. - Наступит время, и мы неизбежно откажемся от лошадей. Но время ещё не наступило. И я больше не хочу возвращаться к этому вопросу.
- Да, отец. - Тихо ответил юноша.
Как мило спускать целые состояния на коней, но жалеть денег на машину.
Пейзаж за окном поменялся: убогие бараки уступили каменным домикам и уютным особнякам, цвели небольшие садики со стриженными деревьями. Дорога расширилась и ожила. По обочинам плелись рабочие и крестьяне. То и дело проезжали телеги, стуча и громыхая на серых камнях неровной мостовой.
- Завтра приём у маркизы де Сательяц. Я хочу, чтобы ты пришел. Я познакомлю тебя с маркизом. Возможно, от этого будет зависеть твоё будущее.
Адриан с любопытством посмотрел на бесстрастный профиль своего отца.
- Ты хочешь, чтобы меня взяли в Орден?
- Возможно. Скоро будет новая война и тебе, как будущему офицеру, предстоит в ней участвовать. Я хочу, чтобы ты оказался в элите, а не командовал ротой линейной пехоты или каким-нибудь свежесобранным эскадроном.
- Я обязательно буду.
Они зашли в просторную залу, огромного поместья маркиза и маркизы де Сательяц. Окунулись в размеренный шум разговоров, встретили безразличные взгляды аристократов, их фальшивые улыбки и точеные жесты. Один лишь краснолицый глашатай был островком искренней, неуёмной жизни. Его нервический взгляд зацепился за новых гостей, а через мгновение зал наполнился хрипловатым криком.
- Виконт Адриан де Рельон и шевалье Клинт де Варрон!
Тут никому нет дела, кто мы такие.
Они остановились и медленно, будто бы нехотя, оглядели помещение. Юные, спокойные и скучающие.
Из какого-то уголка лилась спокойная мелодия арфы. А вдоль стен располагались столы на которых искрились бокалы с карминовым вином и глубокие тарелки, ломившиеся от закусок.
- Одни старики. - Небрежно бросил шевалье. - Скука смертная.
- У маркиза есть дочка. У некоторых стариков молодые жены. - Адриан высматривал среди гостей своего отца.
- Но что-то я не вижу никого младше сорока. Выпьем?
- Конечно.
Юноши, не спеша, двинулись к ближайшему столу. Зал пестрил роскошью: начиная от узорчатых багрово-золотых штор у высоких окон в резных рамах, заканчивая огромной хрустальной люстрой, словно сотворенной из тысяч прозрачных капель.
Адриан взял бокал и звонко чокнулся со своим другом.
Черноволосый и черноглазый шевалье сделал глоток, небрежно оперся на угол стола и снова осмотрел гостей, цепляясь взглядом за напудренные, матовые лица женщин в пышных платьях.
- Смотри, а у барона де Гита губа не дура. Старику в пору о похоронах думать, а он, вместо этого, себе жену нашел миленькую. Тонкая талия, нежные губки, да и штукатуркой себя покрывать не спешит. - Клинт заулыбался.
Адриан бросил взгляд на баронессу и снова отпил.
- Попытай счастья. Наверняка, этот морщинистый стручок уже ничего не может. А она молодая, цветущая, должно быть истосковалась по настоящему мужчине. Сколько ей? Двадцать?
- Не больше. - Шевалье облизнул губы. - Тут хотя бы танцы будут?
- Откуда мне знать? Я у Сательяц в первый раз.
Хоть и должны быть. Какой приём без танцев?
- А глаза у неё какие! Видел? Кажется, голубые. И веселые, даже когда она делает серьёзное лицо. Определенно, вечер перестаёт быть скучным...! Там, кстати, граф де Рельон.
Адриан проследил за взглядом своего друга и действительно увидел отца. Он находился в обществе других, предельно серьёзных мужчин в строгих шелковых камзолах.
Министры.
- Подойду к нему. - Адриан поставил полупустой бокал на стол.
- Ага. - Клинт всё ещё пожирал глазами молодую баронессу, видимо ожидая ответного взгляда.
Виконт шел по залу с вежливой улыбкой, то и дело расточая кивки малознакомым аристократам. Всюду шли разговоры, перемежаемые редкими подходами к столам или же краткими поисками новой компании. Арфа продолжала своё убаюкивающее пение.
- Отец. - Юноша коротко поклонился. - Господа. - Ещё один поклон.
- Адриан. - Граф положил руку на плечо сыну и обратился к непроницаемым собеседникам. - Мой сын. Виконт де Рельон. Будущий офицер. Последний год в академии Королевской армии Фесарии.
- Гммм. - Протянул один из министров, большой щекастый мужчина с выдающимся животом. - Служба в армии, благородное дело для молодого человека.
Какая неординарная риторика! Просто уму непостижимо.
- Спасибо, ваше Сиятельство. - Адриан, с каменным лицом, в очередной раз поклонился.
- Господа, я вас ненадолго оставлю. - Граф кивнул и не убирая руки с плеча своего сына, повел его по залу. - Маркиза ещё нет, но я могу познакомить тебя с его дочерью, чтобы ты не скучал.
- Я пришел не один. Со мной шевалье де Варрон.
- Клинт де Варрон? - Граф поморщился. - Не лучшая компания.
- Может быть. Но он за меня жизнь отдаст, в отличие от большинства приятелей.
- Ты ещё не на войне, Адриан. Впрочем, позови его. Познакомлю вас обоих.
Виконт повернулся к отцу спиной и направился к столу, где оставался шевалье. Но Клинта там уже не было.
Вот же. И на минуту нельзя оставить.
Адриан начал беспокойно вертеть головой и вскоре приметил длинные волосы цвета вороньего крыла, под стать к такому же черному камзолу.
Шевалье широко улыбался о чём-то беседуя с молодой баронессой де Гит, на чьём лице играл нежный румянец и смущенная полуулыбка. Руки девушки беспокойно перебирали шелковую ленту на рукаве её грушевого платья.
- Госпожа. Шевалье. - Виконт кивнул, даже не пытаясь выглядеть дружелюбным.
- О, Адриан! Это баронесса Каролина де Гит. Баронесса, рад вам представить своего друга, виконта Адриана де Рельона.
- Я вас знаю. - Мягко сказала девушка с интересом рассматривая виконта.
Зато я тебя не знаю.
- Я польщен. - Адриан вежливо улыбнулся.
- Вы дрались на дуэли с моим кузеном. Шевалье де Коттоном.
Ага. Была такая сволочь.
- Ваш кузен прекрасный фехтовальщик.
- Адриан две недели провел в постели, после той драки. - Шевалье с неуместной гордостью посмотрел на своего друга.
Спасибо Клинт. Это было очень к месту.
- Правда? - Баронесса округлила глаза и чуть приоткрыла рот. - А кузен сказал, что дуэль случилась пустяковая.
Виконт кисло улыбнулся.
- Тогда я был менее искусен и более заносчив. А теперь прошу меня извинить, госпожа, но мне нужно украсть вашего кавалера. - Адриан сделал акцент на последнем слове и с удовольствием увидел, как лицо баронессы заалело.
Представляю, как ты будешь краснеть, когда окажешься в постели с Клинтом.
- Что? Куда? - Шевалье беспокойно глянул на виконта, встретил твердый взгляд, и тут же сдался. - Прошу меня извинить, госпожа. Но я постараюсь к вам вернуться!
- И как она тебе? - Спросил Адриан, когда они отошли от девушки на достаточное расстояние.
- Дура, но красивая. Будет моей. Где пожар?
- Отец хочет нас познакомить с дочкой маркиза.
- И меня?
- И тебя.
- Не припомню, чтобы граф относился ко мне с симпатией.
- Думаю, что ему просто спокойнее, когда ты находишься под моим присмотром.
Клинт прыснул.
- Напомни, когда ты стал образцом добродетели?
- В таком обществе я всегда образец. - Адриан мрачно посмотрел на своего друга и тот, продолжая игриво улыбаться, отвел глаза.
- Давай, хоть вина возьмем.
- Давай.
Граф де Рельон ждал их на том же месте, где его оставил Адриан. Холодные глаза канцлера прошлись по шевалье и на бледном лбу графа появилась глубокая морщинка.
- Граф де Рельон. - Клинт учтиво поклонился, чуть театрально разводя руки, в одной из которых был полный бокал.
- Шевалье де Варрон. Рад вас видеть. - Граф повел рукой, приглашая юношей следовать за ним.
Дочь маркиза оказалась дурнушкой. Слишком худая с двумя ниточками бесцветных губ, светлыми жидкими волосами, мясистым носом и внимательными водянистыми глазами. Она, в отличие от большинства присутствующих, сидела. Её широкий старомодный резной стул с бархатными подушками, казалось, предназначался для старух, а не молодых девушек.
До чего уродлива.
- Госпожа де Сательяц, рад представить вам моего сына виконта Адриана де Рельона и его товарища шевалье Клинта де Варрона, оба будущие офицеры. Господа, перед вами госпожа Юлия де Сательяц.
Адриан коротко поклонился и прикоснулся губами к холодной руке девушки. Его примеру последовал шевалье.
- Безмерно рад нашему знакомству, госпожа.
- Можно просто Юлия.
- Благодарю. - Адриан выдавил улыбку, стараясь найти хоть что-то привлекательное в дочери маркиза.
Может быть она умная?
- У вас невероятно красивый дом. - Клинт ухмыльнулся, беззастенчиво глядя в бесцветные глаза девушки.
- Спасибо, шевалье.
Граф де Рельон постоял ещё несколько мгновений, как того требовал этикет, и произнес:
- Прощу меня простить, но мне необходимо вас покинуть. Госпожа, господа. - Канцлер не дожидаясь ответа, отвернулся и широким шагом пошёл в сторону компании министров.
- Ваш отец всегда такой мрачный?
- Преимущественно.
- Иногда он меня пугает. - Девушка всё ещё смотрела в спину уходящему графу.
- А меня он пугает всегда. - Шевалье подошёл к Юлии ближе, Адриан со слабым беспокойством отметил, что в глазах Клинта бегают искры бесстыдного озорства. - Вы очень красивы, госпожа.
Девушка нервно дернула головой, подняв удивленное лицо к нависшему над ней шевалье.
Начинается.
- Спасибо...
- Вы любите поэзию?
- Конечно. - На некрасивом лице девушки отражалось беспокойство, смешанное с искренним интересом.
- Будь я поэтом, я сравнил бы вас с летней лилией. Нежной, красивой и хрупкой.
Юлия зарумянилась, а ухмылка шевалье стала шире.
Нет, не умная.
Адриан глотнул вина, слепо глядя на розовую мочку госпожи де Сательяц и больше не вслушиваясь в разговор.
Глупая уродина и циничный мальчишка. Сколько мне наблюдать за представлением этого дуэта?
Виконт тяжело вздохнул и снова приложился к бокалу.
Лицо Клинта постепенно приближалось к румяному лицу девушки, а она робкая, смущенная и жадно впитывающая каждое слово шевалье, напоминала маленькую собачонку, которая с надеждой и мольбой смотрит на своего хозяина, в ожидании кусочка мяса. А Клинт наслаждался своей властью.
Влюбится. Точно влюбится в него. А он забудет о ней, ещё до конца вечера.
-...в этом доме бывают танцы? Юлия, я не переживу сегодняшний вечер, если вы не подарите мне танец. - Шевалье говорил с томным придыханием.
- Да, когда вернется отец. - Она отвечала тонким голосом, словно не веря в своё счастье.
Клинт лукаво посмотрел на Виконта и продолжил свои фальшиво-нежные напевы.
- Маркиз Антонин де Сательяц! - По залу разошелся хриплый крик глашатая.
На этот раз гости заволновались, в едином порыве двинувшись в сторону входа, дабы поприветствовать хозяина.
Наконец-то.
Адриан сидел в просторном кабинете маркиза де Сательяц и чувствовал себя провинившимся учеником. Цепкий взгляд нефритовых глаз магистра Ордена не отрывался от лица виконта, даже в те моменты, когда говорил граф де Рельон.
Что он хочет во мне увидеть?
- ...в Академии Адриан неизменно показывает высокие результаты, учителя и инструкторы отзываются о нём положительно.
- Не сомневаюсь. - Мягко ответил маркиз.
Его загорелое, покрытое шрамами лицо оставалось непроницаемым и спокойным.
Совсем не похож на современных выхоленных офицеров. Настоящий воин.
- Поэтому, я уверен, что он станет образцовым рыцарем Ордена.
- Вполне возможно. - Магистр наконец отвел взгляд от лица виконта и посмотрел на графа. - Но ему всего шестнадцать. И ты прекрасно знаешь, Кориолан, что Орден не принимает в свои ряды офицеров без военного опыта.
- Я думаю, Антонин, Орден сделает исключение.
Губы магистра тронула легкая улыбка, а в зеленых глазах появился интерес. Он бросил короткий взгляд на виконта и вопросительно посмотрел на графа.
- Адриан, возвращайся к гостям. - Тон канцлера не подразумевал возражений.
Виконт тут же поднялся, почему-то испытывая облегчение.
- Господа. - Он сделал поклон, развернулся и вышел из кабинета.
За закрытой дверью возобновился прерванный разговор.
Гости танцевали под громозвучную мелодию быстрого вальса. В центре зала кружились дюжины разных пар, но выделялась только одна. Среди степенных стариков с их увядшими женами, в чудовищном ритме, грушево-чёрным пятном вальсировал смеющийся Клинт де Варрон с багровой Каролиной де Гит, которая, казалось, с трудом успевала за своим прытким партнёром.
Адриан невольно улыбнулся, наблюдая за залом с высоты лестницы. Затем он спустился на несколько ступеней. И снова замер. В животе виконта, появился неприятный холодок, призрак лёгкого стыда.
А я знал.
Взгляд Адриана остановился на болезненно искаженном лице Юлии де Сательяц, которая жадно следила за танцующим шевалье.
Пережевал и выплюнул еще одну дуру. Молодец Клинт.
Виконт оторвал взгляд от девушки, спустился к гостям и взял бокал вина. Сделал большой глоток, пытаясь избавиться от неприятного чувства, но ощутил лишь нарастающее раздражение.
Делает он, а стыдно мне.
Адриан резко осушил бокал и твёрдо зашагал в направлении госпожи де Сательяц.
Была бы она красавица, я бы и пальцем не пошевелил.
Девушка так и сидела на своём старушечьем стуле, ещё более некрасивая, чем обычно. Худая грудь быстро вздымалась и опадала, тонкие руки вцепились в деревянные подлокотники, а в глазах застыла почти осязаемая боль. Госпожа де Сательяц даже прикусила губу, словно растерявшийся ребёнок.
Ужасна. Как же ужасна!
Виконт выдавил из себя улыбку и сделал полупоклон. Но Юлия не обратила на него никакого внимания.
- Госпожа.
Девушка нервно обернулась, а в её глазах мелькнуло удивление.
- Виконт?
- Позвольте пригласить вас на танец. - Юноша протянул руку.
Пожалуйста, откажи. Откажи, и совесть моя будет чиста.
Но Юлия не отказала. Её лицо вдруг расслабилось, и она протянула свою руку. Холодную и влажную. По спине виконта пробежали мурашки отвращения. Он помог девушке подняться и повёл к центру зала.
- Прекрасный вечер. - Машинально произнёс Адриан без намёка на воодушевление.
Оркестр завершил мелодию и после секундного перерыва заиграл северную, более медленную версию того же вальса.
Юноша положил руку на талию своей партнёрши и почувствовал её невесомую ладонь на своём плече, её холодные пальцы в своих. Поднял глаза и остановил грустный взгляд на бледном лице девушки. И зал закружился. Танцевала Юлия хорошо.
Хоть что-то.
Мимо проплывали другие пары. Краем глаза виконт заметил раскрасневшегося Клинта, который безостановочно болтал с молодой баронессой. Тучный министр сладко улыбался маленькой даме в сиреневом платье, удивительно ловко и легко с ней вальсируя.
- Ваш друг так и не пригласил меня. - Капризным тоном, но уже без болезненной обиды, произнесла Юлия.
Ещё бы.
- Что вы. Я его просто опередил. - Адриан чувствовал, как девушка согревается, чувствовал лёгкий запах её духов, чувствовал приятное головокружение от вальса.
Она робко и недоверчиво улыбнулась.
Может и не нужны ей мозги. Отдадут с огромным приданным, нарожает детей и будет счастливой.
Они всё кружились и кружились. Антрацитовые глаза виконта теперь слепо смотрели в лицо Юлии, а его мысли и вовсе были далеко. Блуждали по тёмным залам пустой Королевской академии, по полям будущих битв, по замку ордена Медвежьего Клыка, где юноша никогда не был, но не сомневался, что будет.
Приём завершился далеко за полночь.
- Присядь. - Граф де Рельон отошел от стола, игнорируя любопытный взгляд сына. Подошел к резному шкафу и достал оттуда графин, наполненный тёмно-янтарной жидкостью. Наполнил два бокала, один из которых подал виконту.
За высоким окном набирало цвет юное утро нового дня.
Рановато для бренди.
Адриан молчал, ожидая когда заговорит отец. Но тот не торопился, грел в ладонях бокал и вдыхал почти конфетный запах выдержанного алкоголя. Наконец граф сделал глоток, на мгновение прикрыл глаза, а затем посмотрел на сына.
- Маркиз возьмет тебя в Орден, сразу как окончишь Академию. - Спокойно произнес он.
Виконт позволил себе улыбнуться, но говорить не спешил. Казалось, что отец лишь выдерживает паузу. Молчание затягивалось. Адриан начал чувствовать себя неуютно, несмотря на то, что ароматное бренди приятно грело.
Какие там могут быть проблемы?
Спустя несколько долгих минут, граф заговорил снова.
- Ты женишься на Юлии де Сательяц, Адриан.
Виконт не сразу осознал всю суть услышанного. Он даже не отметил непривычно холодный и безжалостный взгляд отца. Только через несколько секунд в голове юноши всплыл крайне непривлекательный образ дочери маркиза. Комната медленно поплыла.
-...это прекрасная партия... приданное... союз влиятельных семей...
Адриан вычленял отдельные слова из спокойной речи своего отца, сердце гулко билось, а в животе поселилась бездонная пустота.
Эта уродина... Надо мной будут все смеяться. В свет с такой не выйти. Я ненавижу тебя. Пропади пропадом этот грёбанный Орден, вместе с отцом. Как ты мог со мной так поступить? Ты же её видел! Кончить мою жизнь вот так? Этой жабой?
Из бесконечного потока мыслей, его вывели крепкие руки отца, вдруг оказавшиеся на плечах виконта. Потрясенный Адриан поднял голову. В почти белом лице графа не было ничего, кроме спокойствия.
- От Юлии тебе нужны только дети. И всё. Тебе не нужно её любить. Тебе не нужно выводить её в свет. И никто. Никто не посмеет тебя осудить. Даже маркиз. О таких женах мечтают, Адриан. Ты будешь женат и вместе с тем свободен. - Граф отпустил плечи сына и вернулся к своему бокалу.
- Но... Но мне же надо будет с ней...
- Потерпишь. За такое приданное многие женились бы на ослице.
К горлу Адриана подкатила тошнота.
Спать с ней? Какой кошмар! За что?
- Я не женюсь на этой... этой...
- Обязательно женишься. - Граф снова направил свой ледяной взгляд в лицо сына.
Адриан покачал головой, ощущая, как в нём поднимается злоба. Всё то невысказанное, все полузабытые обиды на отца, вся ненависть к его вечному безапелляционному руководству внезапно вспыхнули внутри юноши.
- Это моя жизнь или твоя!? - Виконт вскочил, зло глядя на графа.
- Это жизнь нашей семьи. И покуда её глава - я, ты будешь делать, то что я считаю необходимым.
- Я не женюсь на этой жабе. - Сквозь зубы прошипел юноша.
- Попробуй. - Граф поднёс бокал носу и сделал глубокий вдох, явно наслаждаясь запахом.
- Я... Я сбегу из дома! - В мыслях Адриана пробежали образы дорог, одинокое путешествие, грязь, отсутствие денег, друзей, дома... Он с ужасом почувствовал своё бессилие и вместе с ним, потухающую злость.
- Не сбежишь. Ты для этого недостаточно глупый.
- Я не женюсь... - Виконт закрыл руками лицо, чувствуя постыдные, наворачивающиеся слёзы.
Это несправедливо! Несправедливо!
- Женишься. - Граф слабо улыбнулся, допивая остатки своего бренди.
Центральная, Девятиглавая площадь Сары - столицы Фесарии, заполнялась людьми. Девять разновысотных шпилей окружали её со всех сторон света. Три острых колокольных башни Вечного Собора, с восточной стороны. С северной, в саду королевской резиденции, пара ослепительно-белых обелисков, напоминающих лезвия исполинских клинков. На западе площади, располагалась главная обсерватория с её тремя приземистыми башенками, увенчанными куполами. Замыкала круг глава высокого, многоэтажного здания - столичной резиденции общества алхимиков.
Люди стекались к площади с раннего утра, успевая занять места перед двойной цепью городских стражников.
Ближе к полудню ударили колокола собора, и толпа вздрогнула, оживилась и загудела.
Били колокола, размеренно и звонко. Били колокола, сотрясая жаркий воздух летнего дня. Толпа зевак гомонила, толкаясь за цепью хмурых, торжественно одетых стражников в блестящих кирасах, раскалённых на беспощадном солнце.
Нескончаемым потоком поехали громоздкие кареты, и гудящие махины роскошных автомобилей. Из них выходили статные дамы, в пышных платьях самых невероятных расцветок. И господа, все как один, в ослепительно белых камзолах, отличающихся лишь пошивом. Опоясанные мечами в узорчатых ножнах. Иногда приезжали и целые семьи, где дочки казались уменьшенными копиями своих матерей, а сыновья и вовсе походили на всех господ сразу.
Толпа смотрела на аристократов, смотрела жадно, смотрела с завистью и, вместе с тем, с неосознанным восхищением. Смотрела на них и не могла насмотреться, словно перед ней были не люди, а другие, недостижимые, непонятные существа. Толпа смотрела на аристократов с робкой злостью, ещё не оформившейся, еле различимой в ворохе иных чувств, но саднящей, словно застарелая заноза.
Били колокола, неутомимо, звонко и радостно. То ускоряясь в ритме, то вновь сбавляя его.
Господа и дамы, медленным шагом, полным достоинства, ступали по ровной брусчатке, меж двух линий багрово-белых королевских гвардейцев, к чёрному зеву арочного входа в Вечный Собор. В этом полумраке аристократы растворялись и тысячи ненасытных глаз обращались к следующим жертвам своего паломничества.
Потом появилась ещё одна карета. Блестящая, чёрная, запряженная шестью великолепными скакунами. Колокольный звон ускорился, и толпа задрожала в предвкушении. Из кареты появился высокий и худой дворянин, а за ним юноша, почти мальчик. Юноша отличался от иных господ только цветом камзола - он был чёрным, но толпа тут же поняла, что перед ней виновник торжества. И она весело завопила, захлопала, засвистела, предаваясь искренней радости за жениха, тут же позабыв, в своей простоте, и о зависти, и о злости. Юноша вздрогнул и огляделся, а высокий дворянин вдруг поднял руку жениха своей рукой, и толпа вновь вспыхнула одобрительным рёвом. Когда отец и сын скрылись в соборе, колокола замолкли и в воздухе осталось лишь жужжание тысяч разговоров.
Затем лица людей, словно повинуясь беззвучному зову, разом повернулись к королевской резиденции. Воцарилась мёртвая тишина. Открылись железные врата сада и на площадь парами пошли конные гвардейцы с обнаженными мечами, которые воины держали перед собой. За шестёркой конников, показался длинный чёрный автомобиль с королевским гербом на дверях. Толпа затаила дыхание, когда машина остановилась напротив входа в собор. Линии пеших гвардейцев единым движением вынули свои мечи, которые тут же прижали к груди.
Неуверенно и одиноко ударил колокол и тут же затих.
Король вышел из машины первым. Одетый так же, как и прочие аристократы - в безукоризненно белый камзол, белые кюлоты и белые чулки. На поясе, в бело-красных ножнах, покоился длинный меч.
Климент Первый не был молод, но и старость его ещё не тронула. Он огляделся, не скрывая ироничной улыбки. Казалось, что мёртвая тишина его забавляет. Потом он подал руку супруге, помогая ей выйти из автомобиля, а затем и своим дочерям. Последним появился крошечный принц Шандский, которому помогла выбраться уже королева.
Вдруг грянули колокола, с неожиданным неистовством и энтузиазмом. Их звон, криками подхватила ожившая толпа. Она славила короля, славила королеву, славила наследника и принцесс, от всей души счастливая лицезреть своего монарха. Мужчины и женщины поднимали на руках своих детей, чтобы те увидели венценосную семью, чтобы прикоснулись к ней хотя бы взглядом. Король махнул рукой, продолжая улыбаться, и под руку с королевой, двинулся к собору.
Над ним простёрлось ночное небо. Тёмно-синий свод, усеянный белыми точками звёзд - расписной потолок Вечного Собора.
Адриан ничего не чувствовал. Страх улетучился вместе с грустью, и виконта охватила странная апатия, словно он был наблюдателем, а не главным действующим лицом. По собору бегали фотографы, с коробами фотоаппаратов и длинными шестами, на которых то и дело ослепительно мигали дымные вспышки. Им позировали и улыбались, с тайной надеждой что эти улыбки войдут в вечность, вместе с проявленными снимками и напечатанными газетами.
А вокруг виконта раздавались приветствия и поздравления от высокородных гостей, большинство которых Адриан видел впервые.
Они пришли к канцлеру, а не ко мне.
Виконт кивал им и пытался радоваться. Пытался выглядеть счастливым. Пытался.
Выпить бы.
Шевалье де Варрон горько и сочувственно улыбнулся своему другу, стоя в первом ряду, неподалёку от алтаря. Адриан улыбнулся в ответ.