В ночь на тридцать второе июля пошел снег с градом величиной с хорошее яблоко, но нахальная радуга все равно вылезла, причем была она до ТОО наглая и зеленая, что, казалось, это тысяча лягушек, одетых в изумрудные фраки, поют дифирамбы в честь Ее Величества.
А мы, как всегда и бывает в ночь на тридцать второе, снова ничего вокруг не замечали, лишь только едва различая в темноте лица друг друга, приближали и отдаляли их в радиусе поцелуя.
Луна была налита соком и, казалось, готова лопнуть от натуги и окончательно захламить Поднебесную ломтиками сдобного томата. Одинокий Смотритель маяка подмигивал нам издалека хитрым глазом и мы знали ,что произойдет в последующие несколько секунд: вот он машет нам рукой, опускает забрало окна и зажигает тусклую лампаду, на цыпочках крадется в библиотеку, запускает руку на верхнюю полку и достает оттуда книгу, неспешно смахивает с нее пыль, так же медленно и чинно водружает на нос пенсне и, беззвучно шевеля губами, читает: "В ночь на тридцать второе июля..."