Аннотация: 26 декабря 2012 года 12:49 Виктор Милитарев: блеск и нищета борцов с ювенальной юстицией
Вот уже более пяти лет чрезвычайно горячо обсуждается тема "ювенальной юстиции". Точнее, тема "борьбы с ювенальной юстицией". Несколько раз в году в Москве проходят посвященные этой теме митинги. Регулярно проводятся сборы подписей "против введения ювенальной юстиции в России". Причем, если обычный митинг с чрезвычайно большим трудом набирает две сотни участников, то на митинги против ювенальной юстиции собираются обычно не менее чем несколько тысяч человек. Собранные подписи исчисляются уже, кажется, сотнями тысяч. Залы крупных московских кинотеатров, таких, к примеру, как кинотеатр "Россия", в которых регулярно проводятся "антиювенальные конференции", всегда переполнены.
О чем же идет речь? Во-первых, борцы с ювенальной юстицией утверждают, что в нашей стране по инициативе органов опеки и попечительства по совершенно надуманным поводам регулярно проводятся изъятия детей из благополучных семей для передачи этих детей в детские дома. Такое изъятие часто сопровождается лишением родителей изъятых детей родительских прав. Таким образом, борьба с ювенальной юстицией есть, в первую очередь, общественная кампания, направленная против злоупотреблений органов опеки и попечительства.
Во-вторых, борцы с ювенальной юстицией утверждают, что в нашей стране втайне от нашего народа происходит принятие Госдумой системы законов, основной целью которой является легализация массового изъятия детей. Утверждается, что принятие этих законов приведет к тому, что нынешние злоупотребления органов опеки и попечительства возрастут на несколько порядков, и при этом борьба с ними станет практически невозможной, поскольку под эти злоупотребления будет подведено "законное" основание. Таким образом, борьба с ювенальной юстицией есть, во вторую очередь, борьба с "ювенальным законодательством".
И, наконец, в-третьих, борцы с ювенальной юстицией утверждают, что "ювенальное законодательство" вводится в нашей стране "не просто так", а под влиянием мирового "ювенального лобби" или, как минимум, под идейным воздействием принятых в большинстве развитых стран мира "ювенальных законов".
Борцы с ювенальной юстицией утверждают, что ювенальное законодательство в тех странах, где оно принято, равно как и попытки внедрить ювенальное законодательство у нас в стране, являются элементом целенаправленной антихристианской кампании. То есть утверждается, что внедрение ювенальной юстиции стоит в одном ряду с легализацией гомосексуальных браков, наркотиков, педофилии, абортов и эвтаназии. Причем утверждается, что речь идет не просто о культурном конфликте разных правовых мировоззрений, но именно о целенаправленной кампании, имеющей своей целью разрушить приверженность европейской цивилизации христианским ценностям и тем самым приуготовить пришествие Антихриста.
Таким образом, в третью очередь, борьба с ювенальной юстицией есть борьба с мировым "ювенальным заговором" или, как минимум, с мировой "ювенальной системой".
Борьба с ювенальной юстицией очень хорошо укладывается на консервативное мировоззрение подавляющего большинства нашего народа. Борьба с ювенальной юстицией очень хорошо монтируется со свойственной большинству нашего народа приверженностью к гомофобии и мягкой ксенофобии. И мне неоднократно приходилось слышать от многих своих друзей и знакомых, взрослых, вполне состоявшихся вменяемых и умных людей, один и тот же, как будто написанный под копирку весьма эмоциональный монолог: "Если эти сволочи придут отнимать моих детей, я возьму оружие и буду отстреливаться. И всех этих гадов перестреляю". Причем говорится это людьми, у которых, казалось бы, нет ни малейших оснований опасаться того, что их детей могут у них отобрать.
Собственно, весь мой дальнейший текст и будет посвящен ответу на этот вопрос. Есть ли у нас основания опасаться того, что государство отберет у нас наших несовершеннолетних детей? Или, иначе говоря, является ли борьба с ювенальной юстицией здравой правозащитной кампанией, которую необходимо поддерживать всем нормальным людям, или же напротив, она является чернопиарной кампанией, направленной на разжигание массовой истерии и апокалиптических настроений? Предваряя мои дальнейшие выводы, скажу сразу, что истина, как обычно, лежит посередине между крайними точками зрения.
Пройдемся еще раз по основным аргументам борцов с ювенальной юстицией. Существуют ли у нас злоупотребления органов опеки и попечительства? Безусловно, да. Из прессы нам известны истории, когда детей пытались отобрать у людей оппозиционных политических взглядов. Известны случаи, когда органы опеки и попечительства пытались отобрать детей у разведенных жен влиятельных людей или у разведенных жен сыновей влиятельных людей. Известны случаи, когда эти органы пытались изъять детей из семей просто чтобы улучшить статистику "наполняемости" детских домов.
Нам известны случаи, когда органы опеки и попечительства пытались отобрать детей у родителей, которые на взгляд этих органов недостаточно состоятельны, чтобы содержать своих детей. Мы знаем, как сотрудники этих органов пытаются вторгаться в частное пространство чужих квартир с самозваными "проверками". Мы знаем, как они в ходе этих "проверок" нагло залезают в холодильники и платяные шкафы, чтобы выяснить, достаточно ли продуктов и одежды у детей в "инспектируемых семьях". Мы знаем, как они пытаются изымать детей у семей, у которых нет возможности ни проводить достаточно времени со своими детьми, ни нанять на них няню. Мы знаем, что этими органами предпринимались даже попытки отобрать детей из семей, где матери выпускали детей поиграть во двор без сопровождения. Нам известно, как эти органы собирают доносы на родителей, включая анонимки, и "реагируют" на них.
Причем все чаще эти акты самоуправства органов опеки и попечительства и союзных с ними "детских комнат" полиции совершаются без какого бы то ни было судебного решения в рамках собственного административного производства. Все это действительно начинает смахивать на какую-то антиутопию.
Впрочем, справедливости ради замечу, что мне лично неизвестны случаи, когда бы эти органы пытались изъять детей из верующих семей, аргументируя такие попытки тем, что родители де принуждают детей к исполнению религиозных обрядов. Мне неизвестно чтобы такое предпринималось не только против православных или мусульман, но даже против сектантов. Впрочем, тема эта и сама по себе весьма деликатная. Недаром о. Всеволод Чаплин в одном из интервью, отстаивая право верующих родителей принуждать своих несовершеннолетних детей к исполнению религиозных правил и обрядов, тут же оговорился, вспомнив о том, как он сам в юности бегал в церковь вопреки воле своих неверующих родителей.
Пойдем дальше. Принимается ли у нас законодательство, которое может быть направлено против семьи? Безусловно, да. Те самые "ювенальные законы", против которых борются борцы с ювенальной юстицией, а, точнее, те поправки к действующим законам, о которых идет речь, действительно могут быть направлены против семьи. Потому что в них сильно расширяются полномочия органов опеки и попечительства, в особенности, полномочия, неконтролируемые судом и прокуратурой. Таким образом возникает реальная опасность того, что все эти внесудебные "проверки" с последующим изъятием детей из семей могут быть легализованы.
Наконец, являются ли описанные выше явления элементом некоей международной системы? Безусловно, да. Не то чтобы во всем мире, но в странах Западной Европы все больше реализуется практика, в рамках которой детей изымают из семьи по самым, на наш русский взгляд, ничтожным поводам. Правда, в отличие от нашей страны, предпочитают отправлять таких детей не в детские дома, а либо в приемные семьи, либо во "временные" приемные семьи попечителей. Особенно "прославились" в этом отношении Франция, Нидерланды и страны Скандинавии. Некоторые эксперты высказывали мнение, что не меньше половины решений французских судов об изъятии детей из семьи являются совершенно несправедливыми и абсолютно немотивированными.
Впрочем, в других европейских странах, особенно в тех, где сильно влияние католической церкви, все обстоит гораздо спокойнее. Там права семьи признаются практически всем обществом. Сложнее ситуация в Америке. В некоторых наиболее "прогрессивных" штатах ситуация приближается к французской. Но в американской глубинке все обстоит ровно наоборот. Я думаю, что если в каком-нибудь маленьком американском городке органы опеки попытались бы изъять ребенка из семьи, которую соседи считают вполне благополучной, то сотрудники этих органов просто не дошли бы живыми до своего рабочего места.
Поводы, по которым изымают детей из семей в "прогрессивных" странах бывают самыми фантастичными. Известны случаи, когда детей отбирали за родительский запрет принимать наркотики или за родительские требования регулярно делать домашние задания к школе. Я уж не говорю о том, что любой шлепок и даже регулярное повышение голоса родителями на ребенка интерпретируются сотрудниками органов опеки как серьезное основание для изъятия ребенка. И все мы помним, как 12 лет назад у русской женщины Наталии Захаровой, вышедшей замуж за француза, отобрали ребенка, ссылаясь на то, что она "слишком его любит".
Справедливости ради заметим, что формулировка "слишком его любит" не является просто глупой шуткой французского правосудия. Любой психолог, разбирающийся в этом вопросе, может нам рассказать много интересного о так называемой "подавляющей материнской любви".
На эту тему даже существует парочка психологических анекдотов. Например, такой. Психоаналитик после беседы с еврейским тинэйджером выходит к его матери и сообщает: "Мадам, я вынужден вас огорчить, у вашего мальчика явно выраженный эдипов комплекс". На что мать отвечает: "Ай, доктор! Эдипов-Шмердипов! Лишь бы мамочку любил!". В аналогичном случае, в одном из своих фильмов Вуди Аллен выразился еще резче, назвав описанную выше ситуацию "комплексом кастрирующей сионистки". Все это, конечно, так. Но от идеи отбирать детей у каждой властной мамаши у нормального русского человека, и правда, волосы дыбом встают.
Является ли мировая "ювенальная система" элементом антихристианской кампании? В общем-то, да. Расширение полномочий органов опеки, приводящее к немотивированному изъятию детей из семей, является результатом деятельности тех же леволиберальных сил, которые борются за право на аборты, эвтаназию, гомосексуальные браки, против молитвы в школе и т.д. То есть "ювенальная система", безусловно, связана с антиклерикализмом.
Можно ли назвать эту "систему" одним из приуготовлений к пришествию Антихриста? Тут вопрос сложнее. Верующие христиане считают, что "времена и сроки" им не известны, и нечего тут гадать. С другой стороны, древние церковные писатели оставили нам тексты, в которых описывают симптоматику "конца времен". Например, "в эти времена храмы Божии будут закрывать, и в них будут овощные хранилища". И хотя я отлично знаю, что "овощное хранилище" это вовсе не овощехранилище, а огород, но сердечко при чтении такого текста екает. Или вот еще. "В эти времена евреи соберутся из рассеяния в Святую Землю и создадут там свое государство. Они восстановят Иерусалимский храм, в котором впоследствии воссядет Антихрист". Так что, вы как хотите, но эсхатологические разговоры я совсем пустыми признать никак не могу.
Но главное даже не в этом. Дело ведь не в Антихристе. Просто любому христианину, как, впрочем, и иудею с мусульманином совершенно очевидно, что защита содомии, эвтаназии и детоубийства во чреве матери есть продукт деятельности сатанинских сил. И близость "ювенальной системы" к этим сатанинским силам не может не вызывать у верующего христианина определенных подозрений.
Таким образом, при первом взгляде на деятельность наших борцов с ювенальной юстицией мы можем заключить, что они занимаются вполне себе общественно полезной правозащитной деятельностью, заслуживающей всяческой поддержки.
Ну, увлекаются иногда, преувеличивают угрозы. Из нескольких десятков случаев незаконного изъятия детей раздувают всемирную проблему. Но ведь органы опеки, и правда, начинают распоясываться. И законы в свою пользу лоббируют. Да и на Западе речь идет совсем не о десятках детей, а, как минимум, сотнях тысяч в каждой стране. К тому же и защитники "ювенальной системы" тоже склонны к полемическим преувеличениям. В прессу регулярно вбрасывается "информация" о неимоверном количестве детей, ежегодно убиваемыми родителями в нашей стране. Цифры называют то ли 20 тысяч в год, то ли аж 200. На самом же деле, ежегодно в нашей стране гибнет от самых разных преступлений менее двух тысяч детей, из них жертвами родителей являются не более двух сотен. Так что все тут хороши. Все привирают, преувеличивают и передергивают. Уж больно забота о детях острая тема.
Однако полностью поддержать эту точку зрения мешают очень серьезные, на мой взгляд, контраргументы. К ним я сейчас и перейду.
Первое, что мешает поддержать борцов с ювенальной юстицией, это, собственно, сам используемый ими для обозначения мишени своей борьбы термин "ювенальная юстиция". Потому что во всем мире термин "ювенальная юстиция" используется для названия отдельной системы судопроизводства для подростков. Системы, которая характеризуется гораздо большей снисходительностью к несовершеннолетним правонарушителям, чем к взрослым преступникам и обязательным участием в следствии и в судебном процессе возрастных и семейных психологов.
А то, с чем борются наши "борцы с ювенальной юстицией", во всем мире называется иначе - "защита прав детей" или "защита прав несовершеннолетних". Когда я поинтересовался у некоторых хорошо знакомых мне организаторов "борьбы с ювенальной юстицией", откуда такие терминологические несообразности, мне неохотно ответили, что считают термин "ювенальная юстиция" и связанные с ним, такие как "ювенальная система" или "ювеналы", своей удачной пиарной находкой. Мол, эти термины звучат крайне неблагозвучно и немного зловеще. Поэтому и не стоит от них отказываться.
Я не удовлетворился этим ответом и продолжал настаивать. В конце концов, я получил еще более неохотный ответ. Мол, "защита прав детей" звучит для русского человека довольно благозвучно и привлекательно, и им, моим знакомым, совершенно неохота выглядеть "борцами против прав детей". Это объяснение меня крайне насторожило. Поскольку именно против расширенного истолкования прав детей наши борцы с ювенальной юстицией и борются.
Дальше меня стало удивлять то, что в очень многих текстах наших "антиювеналов" содержатся обвинения своих оппонентов в том, что они провоцируют детей доносить на своих родителей. Почти всегда эти обвинения сопровождаются штампом про "новых Павликов Морозовых". Мол, родители будут запрещать детям курить траву или будут заставлять их делать домашние задания, а те в ответ будут доносить ювеналам, после чего родителей будут лишать родительских прав.
Мне кажется, что такая картина, изображающая наших детей, является очень примитивной. И от нее как-то пахнет штампами сусловско-ждановской пропаганды. Во-первых, большая часть наших детей никогда не будет "доносить" на родителей. А во-вторых, во всем этом рассуждении содержится подтекст, согласно которому любая жалоба детей на родителей является "доносом" и "стукачеством".
Такое впечатление, что мы с нашими антиювеналами в разных странах живем. Я, конечно, категорически против того, чтобы у не очень хороших родителей изымали детей. Но не понимать того, что у нас этих самых не очень хороших родителей, мягко выражаясь, довольно-таки много, это надо быть либо дураком, либо фанатиком.
Такое впечатление, что наши антиювеналы просто не знают, сколько у нас в стране отцов, действующих по принципу "будет как я сказал" или матерей, регулярно пилящих или унижающих своих детей. Наверное, нашим антиювеналам вовсе не известно, что в довольно значительной части нашего народа существует добрый обычай ребенка, назвавшего мать дурой, бить кулаком по зубам. А вовсе не "шлепать". Также им вовсе не известен добрый обычай, существующий в немалом количестве семей, отказывать в завтраке, обеде и ужине подросткам, собирающимся выбрать профессию, которая не угодна родителям. Или не пускать домой ночевать дочь, задержавшуюся в подозрительной компании. Либо же эти добрые люди считают, что все, о чем я говорил выше, есть законная реализация родительских прав и семейных ценностей. А в колокол надо бить, и лишать родительских прав только в случаях, когда детей избивают, пытают, морят голодом, подвергают сексуальным домогательствам или же в случаях, когда существует реальная угроза изнасилования, убийства или нанесения тяжкого вреда здоровью ребенка.
Таким образом, можно предположить, что у меня лично с антиювеналами сильно разнятся представления, что же значит быть плохим родителем. Я вот, например, почти 20 лет не могу забыть историю, которая нашим антиювеналам, наверное, покажется сущей мелочью. Когда дочка моих знакомых на первом курсе начала курить. А ее всю жизнь курящие родители требовали, чтобы она начинала курить не раньше 21 года. И как я не убеждал девочку либо бросить курить, либо прямо заявить родителям, что она уже совершеннолетняя и имеет право курить, все три года с 18 до 21 она предпочитала врать родителям. А на мой вопрос, зачем ей это нужно и чего она так сильно боится, отвечала, что она боится получить от мамы в морду. И это, кстати, вполне благополучная семья, где дети и родители любят друг друга.
Мне стало все понятно с нашими антиювеналами, когда в ряде их текстов я прочел обвинение в адрес "сторонников ювенальной юстиции" в том, что они "призывают к нарушению данной Господом пятой заповеди". Напомню, речь идет о заповеди "чти отца своего и мать свою да долголетен будешь на Земле". То есть, говоря попросту, наши антиювеналы истолковывают эту заповедь так, что Бог дал детей родителям на, так сказать, "полное растерзание". Как советский народ товарищу Сталину. Или, лучше сказать, как зеки лагерной вертухне.
То есть, по их мнению, родители имеют право делать со своими детьми все, что угодно в пределах, разве что, уголовного кодекса. А дети обязаны все это терпеть, выполнять волю родителей и не сметь на них жаловаться. Потому что "Господь так заповедал". Скажу прямо. Такая точка зрения представляется мне глубоко аморальной и, одновременно, глубоко антихристианской. А ее защитников я считаю своими идеологическими противниками или, лучше сказать, идеологическими врагами.
И, полагаю, именно по этой причине мы оказались с антиювеналами по разные стороны баррикад во время обсуждения побегов детей из так называемого "монастырского приюта" при Боголюбском монастыре. И надо сказать, излишне расширительное толкование прав ребенка, свойственное законодательству ряда европейских стран, когда изъятие детей из семей становится массовым, исторически возникло именно как реакция на защищаемую нашими антиювеналами позицию "родитель всегда прав".
Впрочем, я не стал бы преувеличивать. Притом что судебная практика по делам, связанным с защитой прав детей во Франции и некоторых других европейских странах, прямо скажем, оставляет желать лучшего, даже французская практика часто оказывается менее жестокой к детям, чем наша, российская. Ведь страны Европы и Северной Америки исходят из международных конвенций, согласно которым окончательное разлучение ребенка и родителей является недопустимым. И когда местная юстиция считает семью проблемной, то детей направляют не в детский дом, а, как я уже говорил, либо во временную приемную семью, либо в специальный реабилитационный центр, где воспитатели-психологи работают с очень малыми группами детей.
И даже во Франции, где действительно социалистические правительства сделали распространенной практику лишения родительских прав, детей, оторванных от родителей, направляют в приемную семью. А в других развитых странах детей почти всегда возвращают в родительскую семью. Именно поэтому, например, в Соединенных Штатах так мало возможностей усыновить ребенка на совсем. Есть возможность лишь временно принять ребенка из проблемной семьи. Именно поэтому в Соединенных Штатах так распространена практика усыновления русских детей.
Потому что у нас очень много детей, от которых отказались родители, и очень много детей, которые попали в детский дом, будучи изъятыми из семьи. И не посредством какой-то там "ювенальной юстиции", а при помощи обычного для России лишения родительских прав. А их у нас производится 50 - 70 тысяч в год. Причем речь идет не о тех ситуациях, о которых так любят рассказывать наши антиювеналы, а об обычных массовых ситуациях семей алкоголиков, наркоманов, преступников и бомжей. Их всех у нас, знаете ли, довольно много.
И мне приходилось читать мнения экспертов о том, что проблемы у американских усыновителей с нашими детьми связаны, в основном, с тем, что наши дети, изъятые из родных семей и пожившие в детских учреждениях, имеют очень серьезные психические травмы, с которыми американские усыновители попросту не умеют справляться. И эти же эксперты говорят о том, что в случае прекращения практики изъятия детей из семей, американцам просто некого было бы усыновлять.
Так что может быть стоило бы подумать не только о борьбе со злоупотреблениями (пока, слава Богу, не столь многочисленными) органов опеки и попечительства, пытающихся изымать детей из благополучных семей, но и о том, что же все-таки делать с явно неблагополучными семьями, откуда дети сейчас массово изымаются в детские учреждения. Которые также, в основной своей массе, образцом благополучия не назовешь.
Разумеется, это никак не отменяет справедливости борьбы с излишним расширением полномочий органов опеки и попечительства, в том числе и посредством принятия поправок к действующему законодательству. Однако может быть внимание к неблагополучным семьям поможет понять нашим антиювеналам, что западная практика временного изъятия детей из неблагополучных семей с передачей их во временные приемные семьи для реабилитации не так уж и плоха.
Наконец, последнее, что не позволяет мне безоговорочно принять позицию борцов с ювенальной юстицией, это их отношение к современной психологии. Как к научной, так и к практической. Вслух это отношение не афишируется, и в публичном пространстве наши антиювеналы часто хвастаются высшим психологическим образованием и научными степенями. Однако "в своем кругу" все антиювеналы совершенно уверены, что современная психология есть "сатанинское лжеучение, совершенно не совместимое с богодухновенным учением святых отцов о дурных страстях". Если перевести это с "православнутого" на русский, то речь идет о том, что антиювеналы испытывают глубочайшее недоверие к большинству школ современной психологии, потому что современная психология опровергает столь милую нашим антиювеналам точку зрения о том, что "родитель всегда прав". Современная психология достаточно глубоко изучила механизмы, при помощи которых мы портим жизнь своим детям неправильным воспитанием и неправильным отношением.
Подводя итог, скажу следующее. Замысел борьбы с ювенальной юстицией представляется мне совершенно разумным. И я бы его полностью поддержал, несмотря на очевидные эмоциональные преувеличения угроз правам семьи, как в нашей стране, так и за рубежом. Эти преувеличения, на мой взгляд, совершенно терпимы. Мешает мне в поддержке борьбы с ювенальной юстицией совсем другое. Кампания борьбы с ювенальной юстицией находится под идеологической гегемонией умственно ограниченных психически неадекватных и идеологически жестоких людей. Пока эти люди рулят антиювенальной борьбой, ничего хорошего из нее не выйдет.
Пока борьба за права семьи, борьба с злоупотреблениями правами ребенка не будет уравновешиваться признанием неотъемлемых прав ребенка, в том числе его прав на критику родителей и жалобы на родителей, борьба "ювеналов" с "антиювеналами" будет оставаться борьбой Вельзевула с Велиаром. И я уверен, что именно православная общественность должна найти царский путь между борьбой с семьей и борьбой с детьми.