Милявский Валентин Михайлович : другие произведения.

Клоноидолы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   КЛОНОИДОЛЫ.
   П о в е с т ь.
   Валентин Домиль.
  
  
   "Интереснее всего в этом вранье..,--
   сказал Воланд, - что оно вранье от
   первого до последнего слова".
   М.А. Булгаков. "Мастер и Маргарита".
  
  
   - Трам-таратам-там. Пр-р-р-р. Трам-таратам...
   Сигизмунд Сергеевич Пупок явственно ощутил, как от него отрывается что-то. Потом грохочет по комнате. И, отгрохотав, растворяется в пространстве.
   Профилактический разъем, которому подвергли Сигизмунда Сергеевича, не предполагал шумовых эффектов. Шла рутинная проверка генетического кода. Код нужно было довести до утвержденных кондиций, сделать несколько копий для спецхрана и по завершению переадресовать Сигизмунда Сергеевича, затребовавшей его из анабиоза инстанции.
   Скорее всего, это был артефакт. Не предусмотренная программой реакция мозга.
   Прежде чем подвергнуть Сигизмунда Сергеевича профилактическому разъёму его следовало показать нейропсихологу. Нейропсихолог должен был проверить особенности реагирования нервной системы Сигизмунда Сергеевича на генетические трансформации.
   Но в институте генетического кодирования и разъёма (Генкодиразе) ставку нейропсихолога сократили, и Сигизмунд Сергеевич был оставлен наедине со своими неприятными ощущениями.
  -- Трам-таратам-там. Пр-р-р-р. Трам-таратам.
   Читатель вправе задать несколько законных вопросов. Где это всё проис-
   ходит? Когда? И с кем?
   Какая разница. Допустим, речь идет о затерянной в глубинах мироздания планете. Десять тысяч лет назад. Или вперёд.
   Допустим, нашего героя зовут не Сигизмунд Сергеевич Пупок, а Сигисру Пу. Или Мунд Вич Пук. Или, вообще, никак не зовут. И состоит он из сплошных бородавок и пупырышек.
   Может быть, он в принципе, не представляет собой что-нибудь существенное. Просто размазанная по пространству многоклеточная мыслящая личность.
   Есть подробности, вредящие повествованию. Особенно если их достоверность нельзя подтвердить убедительными фактами.
   Например, какого фасона платья было одето на царице Савской, когда царь Соломон с помощью хитроумной уловки вынудил её приподнять подол и показать волосатые ноги.
   Или обстановка помещения, в котором ещё один царь, Никомед, соблазнил молодого Юлия Цезаря.
   Любые предположения по этому поводу, не более чем предположения. Плод нашей фантазии.
   А ведь это было совсем недавно, если считать время на часах вечности. И не где-нибудь, а у нас.
   А тут далекие миры.
   Так что не стоит морочить и без того замороченную голову и отвлекаться от главного. Оно везде одно и тоже.
   Давайте подойдем к событиям положенным в основу этого повествования постепенно. Чтобы у тех, кто хочет в них разобраться, появилась возможность сделать это. И получить свои звёзды, не обрывая штаны о тернии.
   Вы станете богаче, если вы человек утонченный и ведете подсчет не деньгам в банке, а возвышающим душу сведениям.
   Или беднее, но не более, чем на ту сумму, в которую вы оцениваете ваше время. Даже, если в другом месте вам ничего за него не дадут.
   Пусть это будет Сигизмунд Сергеевич Пупок, чем-то похожий на двоюродного брата вашей мамы.
   С таким человеком можно иметь дело. Например, выпить бутылку воображаемой водки. И сходить после разогрева, туда, куда вы, в силу требований, предъявляемых к вашей нравственности, уже давно не ходите. И к вам выйдет женщина, напоминающая далекую, но ещё не забытую. Женщину вашей первой мечты.
  
   2.
  
   Светило яркое солнце. Сигизмунд Сергеевич стал наполняться теплом, как брошенная в кастрюлю с кипятком сарделька.
   Придурки из Генкодираза облачили Сигизмунда Сергеевича в одежду, бывшую на нём перед погружением в анабиоз.
   Но тогда была поздняя осень и шляпа с полями, кожаное пальто и башмаки на толстой подошве не создавали неудобств.
   Против правил, хоть и дурацких, не попрешь. В чём явился, то и получишь. И никто на тебя не будет тратиться. Полежал в анабиозе пять тысяч лет. Покейфовал вволю, пока другие горбатили. И будь доволен. Скажи спасибо, что ничего не сперли.
   Сигизмунд Сергеевич шел, повинуясь поступающим из глубины подсознания импульсам. Он знал, что куда-то придет. Хотя не имел представления, куда. И, когда именно.
   Это были генкодиразовские штучки. Индивидуальная антистрессовая программа.
   Не будь её, ротация населения могла бы иметь непредсказуемые последствия. Превратиться в бардак у ужасным умоброжением и психическими конвульсиями.
   В анабиозе одни ценности. В новой реалии - другие. И, чтобы привыкнуть, не сорваться, не выступать, нужно на какое-то время притормозить мозговую деятельность. Обезопасить её от ненужных нервных реакций и психического перенапряжения.
   Сигизмунд Сергеевич миновал большую площадь. В центре площади стоял памятник какому-то типу. Тип восседал на унитазе.
   Вокруг памятника бегали дети под присмотром мам и бабушек. Дети возлагали цветы и радостно щебетали.
   Сигизмунд Сергеевич свернул в переулок и зашагал по мостовой зажатой кирпичными пятиэтажками.
   Мимо выставленных на тротуарах кадок с фикусами сновали люди. Мужчины кланялись. Женщины делали реверанс.
   Солнце продолжало палить и накаляться. Сигизмунд Сергеевич хотел искупаться в небольшом пруду.
   Он подошел к деревянному помосту. И остановился. На помосте стояла группа полуголых мужиков. Напрягаясь что, есть силы, они сталкивали в воду ещё одного мужика, совсем голого. Тот упирался.
   Люди вокруг хлопали в ладоши и галдели.
   Эта композиция что-то изображала. Соответствовала чему-то. Но генкодиразовская защита делала всё возможное, чтобы Сигмунд Сергеевич не заработал на всю оставшуюся жизнь комплекс неполноценности.
   Без соответствующих объяснений он бы всё равно ничего бы не понял. Будь он в прошлой реалии кем угодно. Хоть обладателем Галактического супербиомозга; а не тем, кем он был на самом деле - рядовым клонированным богом.
   - Трам-таратам. Пр-р-р-р. Трам-таратам.
   Что-то не срабатывало в глубинных структурах мозга. Очевидно, один из генкодиразовских умников запустил в производство сырую программу. И психика Сигизмунда Сергеевича и без того подорванная длительным пребыванием в анабиозе, реагировала нервно и разобщено.
   Всё что Сигизмунд Сергеевич видел, было лишено ярких красок, размыто.
   Звуки, напротив, отличались исключительной силой.
   Было такое ощущение, будто все вопиет и громыхает. Как когда-то, в прошлой реалии, вопила и громыхала кастрюлями на кухне его нервная жена.
   Будучи клонированным богом Сигизмунд Сергеевич имел по положению несколько служебных гаремов, а воспитанной в духе моногамии жене, это не нравилось.
   Сквозь гром, треск, свист и шипение в мозг Сигизмунда Сергеевича проникали слова, ни с чем не сообразные и даже дурацкие:
  -- Да здравствует левая нога Верховного правителя. Она здорова, как нико-
   гда...
   На последнем пределе Сигизмунд Сергеевич остановился, возле похожей на
   остальные, пятиэтажки. Вошел в полутемный загаженный подъезд. Поднялся на третий этаж. Достал из кармана ключ. Открыл дверь ничем не примечательной квартиры. Сбросил с себя одежду.
   В душе, под струей холодной воды наполовину сваренное тело Сигизмунда Сергеевича ожило и воспряло.
   Сигизмунд Сергеевич облачился в махровый халат. Сел в кресло. Протянул руку к журнальному столику. И нащупал бутылку.
   Большую часть содержимого бутылки Сигизмунд Сергеевич вылил в бокал. И, захлебываясь от нетерпения и жажды, выпил.
   Обожгло желудок. Чем-то теплым ударило в голову.
   Сигизмунд Сергеевич похлопал себя по коленям. Хмыкнул. И снова потянулся к бутылке.
   Он подержал её в руках, как нечто не вполне понятное, но памятное. И не памятью ума, а памятью сердца.
   И допил остатки. Прямо из горлышка. Обливая себя и булькая.
   Это была его квартира. Последняя в прошлой реалии. И это была его бутылка. Та самая, заветная.
   Сигизмунд Сергеевич собирался распить её по поводу особого, значительного случая. И, когда этот случай подвернулся. Перед уходом в анабиоз, не сделал этого из-за спешки и хлопот с документами.
   Потом в анабиозе Сигизмунд Сергеевич долго жалел о ней. Может быть сильнее, чем о чем-нибудь другом.
   Это звучит не очень возвышенно. Но, уходя из жизни о высоком сожалеют только законченные психопаты.
   Обычно всё проще. И поэтому гораздо страшнее.
  
   3.
  
   Настало время внести ясность в голову, вероятно, обалдевшего читателя.
   Разумное существо, которое мы условились именовать Сигизмундом Сергеевичем Пупок, представляло цивилизацию, где всем, с момента появления на свет, было известно, что они самостоятельно не умрут. Даже если будут очень стараться, подвергая себя излишествам и вредным для здоровья нервным потрясениям.
   В них был заложен ген бессмертия.
   Чтобы не создавать толчеи из-за перенаселения и дать людям возможность отдохнуть от себя и друг от друга; их, время от времени, погружали в анабиоз.
   Это была жизнь во сне. Причем с любыми возможностями, в зависимости от занимаемой должности и мотивов погружения.
   Для некоторых возможности были настолько привлекательны, что после оживления они ходили как лунатики и долго комплексовали, не в силах привыкнуть к новым условиям.
   Сигизмунд Сергеевич включил компьютер. Отыскал свою страницу. Прочел:
  -- Сигизмунд Сергеевич Пупок. Пятая реалия. Четыре анабиоза. Клониро-
   ванный бог. Находится под следствием за превышение божественных полномочий. Следствие прекращено до выхода из анабиоза.
  -- Бляха-муха! - Огорчился Сигизмунд Сергеевич. - Он хорошо знал, что
   на клонированных богов никакие, даже самые широкие, дарованные по поводу больших праздников и юбилеев, амнистии не распространялись. И, всё же, Сигизмунда Сергеевича всё это время не покидала утешительная мысль: - А вдруг! Ведь и не такое списывали. А тут уперлись и заладили как заведенные: - Бог, бог...".
   Сигизмунд Сергеевич нахмурился.
  -- Я, что просил, чтоб меня клонировали, - пробормотал он.
   К Сигизмунду Сергеевичу вернулось его обычное раздраженно-бранчливое
   состояние. Он был несдержан и легко заводился.
   Ославили на всю вселенную, - бубнил себе под нос Сигизмунд Сергеевич, - Да я такое расскажу. И про охоту на носорогов в священном заповеднике. И про то, как рога налево пускали. И про клады с древними изделиями из золота. И про одалисок. Мало не покажется.
   Сигизмунд Сергеевич забегал по комнате. Ему хотелось немедленно учинить что-нибудь такое - этакое. Какой-нибудь из ряда вон выходящий скандал.
   Времени у Сигизмунда Сергеевича было мало. Всего три дня.
   Он должен был совершить ряд регламентированных свыше; и в силу этого,
   обязательных мероприятий.
   В их число входило действо под названием Приобщение к общественным и
   семейным ценностям.
   Оно состояло из двух частей - общей для всех торжественной части. И инди-
   видуальной.
   Во время торжественной части Верховный правитель, вернее его виртуальный двойник, излагал свое видение текущего момента и знакомил с последними лозунгами.
   Индивидуальная часть предполагала визит к одной из виртуальных ипостасей Верховного правителя для задушевного общения.
   Затем следовало посетить кого-нибудь из находящихся в анабиозе близких родственников.
   По завершению этого можно было зайти в Центральный пункт удовлетворения главных желаний (ЦПУГЖ). И пробыть там до полного их удовлетворения в рамках отпущенной сметы.
   Размер сметы был непостоянным, но достаточным. Главное сметное управление долго балдело от невозможности сопоставить доходы от вкладов с расходами на содержание в анабиозе, пока не додумалось до взаимозачетов и нулевого варианта.
   Никто никому ничего не должен. И баста. Вот тебе билет в ЦПУГЖ. И, когда там ты получишь всё то, что можно получить; поймешь - счастье не в наличие денег, а в тех эквивалентах, на которые эти деньги тратятся.
  
   4.
  
   Главный Пантеон, где обитали многочисленные виртуальные ипостаси Верховного правителя, был закрыт на ритуальное проветривание и Сигизмунд Сергеевич решил посетить Дом свидания с находящимися в анабиозе родственниками.
   У Сигизмунда Сергеевича было две возможности. И каждая из них содержала больше недостатков, чем достоинств. Откровенно говоря, достоинств не было вообще, поскольку предметом выбора служили жена и тёща.
   К жене Сигизмунда Сергеевича не тянуло. Жена Сигизмунда Сергеевича, назовем её Клара, не смогла проникнуться необходимым уважением к специфике работы её божественного мужа.
   Частые отлучки Сигизмунда Сергеевича до такой степени обострили Кларину подозрительность, что она решилась на отчаянный шаг, - обратилась в Интерпланетарное агентство пристального наблюдения.
   По поводу каждого факта неугомонная женщина устраивала душераздирающие сцены. И её приходилось целиком погружать в ванну с успокаивающими средствами. И держать там вплоть до целебного посинения.
  -- Схожу к тёще, - решил Сигизмунд Сергеевич. - По крайней мере, ста-
   рая перечница, не будет упрекать меня, что я погубил её молодость. И ссылаться на другие семьи, где всё как у людей. Где муж держит жену за музейный экспонат и сдувает с неё пылинки, чтобы она, не дай Бог, не потеряла товарного вида.
   Тёща сидела в комнате для виртуальных свиданий. На ней был длинный ха-
   лат с драконами и цветная шаль. В руках тёща держало позолоченный лорнет.
   Сигизмунд Сергеевич знал, что перед ним не тёща во плоти, а всего лишь
   человеко-эквивалентный компьютер. И всё же, в груди у него ёкнуло.
  -- Горе, - сказала тёща и пристально посмотрела на Сигизмунда
   Сергеевича через лорнет.
  -- Какое горе? - Вежливо поинтересовался Сигизмунд Сергеевич.
  -- Недавно, - тёща тяжело вздохнула, - талые воды затопили четвертый
   отсек Главного хранилища генофонда. Тысячи людей никогда не выйдут из анабиоза. Настолько там всё испорчено
  -- Да, - сказал Сигизмунд Сергеевич, - это большое горе. - Он не пони-
   мал, куда тёща клонит.
  -- Нет, - возразила тёща, - это просто горе. А вот большое горе, - тёща
   вскинула лорнет, - то, что тебя не было вместе с ними, мерзавец!
  -- Мамаша, - обиженно промямлил Сигизмунд Сергеевич, - зачем же так,
   мамаша?
  -- Тамбовская волчица тебя мамаша! - Заявила тёща и перешла на крик:
  -- Явился аферист. Дай только мне выйти из анабиоза, я тебя упеку за под-
   лое нарушение брачного контракта.
  -- Мамаша, уймитесь, - попросил тёщу Сигизмунд Сергеевич. - Давайте
   поговорим о возвышенном. Хотите, я прочту вам стихотворение о Божьей птичке. Она не знает ни заботы, ни труда.
   Это был намек. Следовало указать тёще на то место, которое она занимает
   в мире.
   Тёща намёка не поняла. Упоминание о птичке вызвало у неё другие ассоциации.
  -- Кто обещал! - Надрывалась тёща, - сделать мою кроткую голубку до та-
   кой степени счастливой, чтобы она почувствовала себя птичкой, порхающей над цветущим лугом? А ты вместо этого с инопланетянками трахался! Импотент несчастный!
   У тёщи было плохо с логикой. Случись такое в пору их совместного прожи-
   вания, Сигизмунд Сергеевич непременно взорвался бы. И наговорил, Бог весть что, не сдерживая себя в выражениях.
   Сейчас его останавливали два немаловажных обстоятельства. Во-первых, рядом не было сколько-нибудь подходящего предмета, чтобы одеть его тёще на голову. Во-вторых, Сигизмунд Сергеевич отлично понимал, что виртуальная сущность, взятой на время из анабиоза, тёщи, не пострадает, более или менее существенно от любого соприкосновения, даже самого энергичного.
  -- Трахался, трахался! - Выкрикивала тёща. - Ты думаешь, я не знаю, что
   тебе шьют дело за превышение сексуальных полномочий. Тебе поручили вывести однополую породу населения. А ты их двуполыми сделал. Чтобы трахаться, трахаться, трахаться...
  -- Окститесь, мамаша, - потребовал Сигизмунд Сергеевич. - Если вы не
   уважаете мужа вашей дочери, то соблаговолите проявить уважение к презумпции невиновности. - Рожа Сигизмунда Сергеевича приобрела несвойственную ей торжественность и многозначительное выражение. - Меня хотят, - сказал он
   тихо - скопроментировать враги демократии и космического прогресса.
  -- Брось трепаться, Сигизмунд, - ответствовала тёща. - Твоя жена и моя
   дочь, - голос тёщи задрожал, - добровольно ушла в анабиоз, когда по ТV
   начали показывать сериал "Боги, как люди".. Её из без того больные нервы окончательно подорвали постельные сцены. Похожий на тебя, как две капли воды, герой, - тёща направила лорнет в сторону Сигизмунда Сергеевича, - такая же сволочь, клонированный бог-недоучка, только то и делал, что трахался.
   Добровольный уход жены в анабиоз был для Сигизмунда Сергеевича
   полной неожиданностью. Он всё представлял себя иначе. Ему захотелось сочувствия.
   Тёща не прореагировала на нравственные искания Сигизмунда Сергеевича и
   продолжала тараторить.
  -- А шоу "Чудо-юдо" с раздеванием. А программа для подрастающего по-
   коления под названием: "Каждый дядя должен знать, то чем тётю можно взять". Дай срок! - В голосе тёщи прозвучала угроза. - Клоноидол несчастный! Я тебя так уклондопуплю, что тебя никакой Генкодираз не соберет. И тех, кто тебя клондовыпупил тоже.
   В народе давно зрел протест против всеобщего клонирования. Об этом шептались на кухнях, в курилках.
   Ну а в анабиозе, как в любом полусонном состоянии возникали отчаянные варианты и радикальные способы переустройства мира.
   - Долой всеобщее клонирование! - Надрывалась тёща. - Каждый должен
   быть самим собою. Разрушим Генкодираз до основания, а затем. - В программе у тёщи что-то заело. - Всем клонированным богам принудительная кастрация. Чтобы не трахались, трахались, трахались...
  -- Всё, - сказал Сигизмунд Сергеевич, - я за себя не отвечаю. И показал
   тёще понятный только посвященным знак - три пальца сведенные вместе в определенном порядке.
   В данном контексте знак обозначал:
  -- Ты у меня дотрахаешься, старая колоша. Я тебя сейчас так трахну, что
   от тебя тараканы будут шарахаться!
   И отключил изображение.
  -- За посягательство на семейные святыни много не дадут, - подумал Си-
   гизмунд Сергеевич. - Ну, отправят лет на пятнадцать убирать вулканические завалы. А старую стерву я уел.
  
   5.
  
   В главном Пантеоне было людно и очень торжественно. Играла приличест-
   вующая случаю музыка. Пахло цветами. Всё это возвышало душу. Настраивало на приобщение к вечному и нетленному.
   По опыту прошлых реалий Сигизмунд Сергеевич знал, что ему предстоит
   знакомство с историей межпланетного сообщества в её последней редакции.
   История межпланетного сообщества состояла из двух частей. Древней, не
   претерпевшей сколько-нибудь заметных изменений. И новой, учитывающей огромные заслуги последнего по счету Верховного правителя. Его личный вклад.
   Когда-то, очень давно планета была безлюдной и находилась во власти ди-
   ких животных и катаклизм.
   Одна разумная цивилизация решила освоить эту планету. И направила туда
   космолет с пилотом-камикадзе.
   В кабине, не то перед самым отлётом; не то уже, после того как он сказал "поехали", пилоту сообщили, что возвращения назад от него не ожидают, но очень рассчитывают, что он сможет вписаться в тамошние условия.
   Пилот был не промах. Он благополучно довёл космолет до места посадки и, пережив несколько извержений вулканов и разрушительных землетрясений, обосновался в пещере.
   В пещере можно было бы жить, питаясь корнями растений и жареными кузнечиками, если бы не большой носорог.
   Эта тварь обитала по соседству и доставала поселенца своими внезапными визитами.
   Наш герой вступил с носорогом в смертельный бой и одолел его. В качестве трофея он взял огромный рог этого пугала.
   Из рога победитель носорога сделал порошок. И начал добавлять его в жаркое из кузнечиков. Других специй на планете в ту пору не было.
   Гастрономическое новшество не только улучшило вкус пищи, но и заметно повлияло на другие инстинкты.
   Довольно скоро поселенец обнаружил у себя страшную мужскую силу и начал лихорадочно искать сколько-нибудь подходящие объекты для её немедленного применения.
   Кроме едва приученных животных рядом никого не было. И супермужчина решил не обременять себя моральными соображениями.
   Это вынужденное занятие едва ли имело бы какие-то последствия, если бы те, кто послал космолет на безлюдную планету, были бы абсолютными идиотами.
   Они, что-то сделали с половыми хромосомами будущего отца нации.
   Всё на что он клал свой ненасытный взгляд, через девять месяцев превращалось в человекообразное существо.
   Сначала появились человекобыки, человекокони и человекообразные обезьяны.
   Потом они перемешались до такой степени, что уже невозможно было определить, кто от кого произошел. И какие у них наследственные корни. Если не лезть в глубины генетики и не придираться.
   Вся эта публика могла жить до бесконечности. Чисто теоретически. И жила бы, если бы не система ротации.
   Прожил пять тысяч лет и топай в анабиоз. Иначе планета превратится в дом для престарелых и впадет в старческий маразм, вместо того, чтобы гармонично развиваться и весело смотреть в светлое будущее.
   Это полезное правило не распространялось на Верховных правителей. Их реалии можно было продлять до бесконечности. Но даже самых крепких, едва хватало на два срока. Несмотря неограниченную возможность замены внутренних органов и программу омоложения.
   Сдавал наиболее уязвимый компонент системы - головной мозг.
   И Верховные правители к большому удовольствию уставшей от ожидания оппозиции начинали впадать в старческое слабоумие и совершать бросающиеся в глаза глупости
   В Верховные правители попадала самая разная публика. Но, когда это случалось, в Историческом отделе Генкодираза создавалась легенда, которую всем вбивали в голову с детских лет и вплоть до ухода в анабиоз.
   Согласно легенде каждый новый Верховный правитель возник не просто
   так, а был клонирован из генетического материала своего главного предшественника - Отца нации. Прародителя. Победителя носорога и прочее, прочее, прочее. Тем самым, вобрав в себя его Дух и Могучую Плоть. Равно как и чувство сострадания к народу в купе с готовностью пасть за него в борьбе роковой с врагами демократии и космического прогресса.
   Оппозиция придерживалась другой версии. И по мере возможности рас-
   пространяла её в виде слухов.
   Отец нации, Прародитель, Победитель Носорога и прочее, прочее, прочее,
   впав в дряхлость, был не то убит и сожжен человекообразными обезьянами во время ритуального празднества с девочками. Не то растоптан и превращен в пыль человекобыками при не вполне ясных обстоятельствах.. А всё, что от него осталось, было превращено в прах и рассеяно по ветру.
   Так что, ни о каком последующем клонировании не может быть речи.. Про-
   сто доверчивому, уставшему от тысячелетней тирании народу вешают лапшу на уши.
   Всё это станет ясным, когда придет новый Верховный правитель. Тоже клонированный. Но клонированный из того, из чего нужно. И станет ясно, что те, кого сейчас считают врагами демократии и космического прогресса таковыми не являются. А скорее наоборот.
  
   6.
   Служитель в ливрее с генеральскими аксельбантами ввел Сигизмунда Сер-
   геевича в зал общения с Главной виртуальной ипостасью Верховного правителя - его Духом.
   Сигизмунд Сергеевич изобразил на лице тихий восторг и приготовился благоговейно внимать.
   Верховный правитель оказался двухметровым мужиком, задрапированным в
   шкуры быка, лошади и обезьяны. В руках у него был Символ оплодотворения - Рог носорога.
   У оператора возникли проблемы с изображением. Голограмма была нечет-
   кой. Верховный правитель размахивал Рогом и двусмысленно подмигивал.
   Это выглядело неприлично и влияло на торжественность. А также плохо соответствовало тексту. Особенно в той его части, в которой Верховный правитель провозглашал, что именно он, поведёт планету не в кабак, не на бойню, а к всеобщему благосостоянию и осуществлению светлых идеалов.
   В конце речи Верховный правитель бодро провозгласил:
  -- Да, здравствую я! Единственный и неповторимый. От срока до срока. И
   пусть эти сроки множатся, невзирая...
   Не взирая на что, должны были множиться сроки, Сигизмунд Сергеевич не
   узнал. Пропал звук. Но, глядя на решительное шевеление губ Верховного правителя и тяжелый взгляд, можно было поверить, что Верховный правитель знает, о чём говорит. И врагам демократии и космического прогресса не на что было надеяться. Во всяком случае, в обозримом будущем.
   Прежде чем определиться с какой ипостасью Верховного правителя он хочет пообщаться индивидуально, Сигизмунд Сергеевич немного потолкался в Зале ожидания.
   За время его отсутствия возможности существенно расширились.
   Раньше с Верховным правителем можно было выпить и поиграть в игру "Ты меня уважаешь". С выбыванием после перебора.
   Сейчас предлагалась партия в шахматы. За Верховного правителя играл Су-
   перкомпьютер, победивший недавно Чемпиона малой вселенной по версии Генкодираза.
   Можно было принять участие в турнире по пинг-понгу. В ней помимо виртуальной ипостаси Верховного правителя, представленной знаменитым мастером Доном Уимбли, были заявлены виртуальные ипостаси нескольких любителей из Ближайшего Окружения. Их дублировали известные пинг-понгисты.
   Эмансипированные женщины через свою фракцию в Нижнем отсеке Всенародного обдумывания, добились права посылать активисток на сеансы Суперэкстаза.
   После чего им присваивался почетный титул Жены Нации. А их дети получали право именовать Верховного правителя Папой.
   Сигизмунд Сергеевич остановился на выпивке. Он хотел поплакаться на груди и излить свои горести и обиды.
   Ничего хорошего из этого не получилось. По совету врачей Верховный правитель завязал. И Сигизмунду Сергеевичу подсунули безалкогольную кислятину.
   Верховный правитель поднял бокал и, чеканя слова, произнес:
  -- Бросай пить, Сигизмунд! Выпивка ни к чему хорошему не приведет. По
   себе знаю. Каждые сто лет меняю сердце. Печень ни к черту. В желудке пучит. Вот и приходится переступать через себя.
  -- .Совершенно с вами согласен. - Сигизмунд Сергеевич приосанился и
   начал есть глазами высокое начальство. - Всенепременно приму к сведению и исполню.
  -- Ну, будем! - Провозгласил Верховный правитель. И тренированным
   движением перекинул содержимое стакана в глотку. - Дрянь то какая, - сказал он, откашливаясь,
  -- Сигизмунд Сергеевич выпил. Посидел немного, демонстрируя встав-
   ленной в стены записывающей аппаратуре глубокий восторг и подобострастное рожеизъявление. Потом встал. Отвесил глубокий поклон. И, пятясь задом, направился к выходу.
  -- До чего хороший парень этот Сигизмунд, - добродушно пробасил Вер-
   ховный правитель. - Было приятно пообщаться. Слышь, Сигизмунд! Заходи при случае.
  -- Ну и ну, - неодобрительно подумал Сигизмунд Сергеевич. - Предыду-
   щие реалии то же были с придурью. Но подавать черт знает что, и требовать приобщения к духовным ценностям. Нетушки. Не на такого напали.
   Оскорбленная душа Сигизмунда Сергеевича горела и плавилась. И он по-
   спешил в ЦПУГЖ.
  -- Нажрусь до полной отключки, - решил Сигизмунд Сергеевич. - Пере
   сплю с белоснежкой-длиноножкой. А там, можно и под суд.
  
   7.
  
   В Цпугжевском ресторане большинство мест было занято. Размещение по-
   сетителей показалось Сигизмунду Сергеевичу странным. Мужики сидели рядом с мужиками Женщины возле женщин. Они почти не общались друг с другом, и не смешивались.
   На эстраде под музыку дергался какой-то педрила в дамских панталонах. Он пел песню о голубом принце, который голубым утром ушёл в голубую даль и, тем самым, разбил голубую любовь.
   Голубой бант на заднице у педрилы подпрыгивал в такт музыки, что придавала действу вполне определенную направленность.
   К Сигизмунду Сергеевичу подошел неряшливо одетый бородатый тип.
  -- Гоша, - представился он и спросил. - Ты, мужик, не из анабиоза?
  -- Ну, - раздраженно ответил Сигизмунд Сергеевич. - Допустим.
   Гоша дружелюбно улыбнулся и похлопал Сигизмунда Сергеевича по плечу.
  -- Здесь в подвале, - сказал он, - есть одно место. Под ретро. Там всё, как
   раньше. Мужики, бабы, водка. Оркестрик маленький. Певец под гитару поёт про кампанию весёлую такую и про отдельный кабинет. Пошли. - Гоша слегка подтолкнул Сигизмунда Сергеевича в спину. - Не пожалеешь
   Место, куда Гоша привёл Сигизмунда Сергеевича, и впрямь было тихое. Но какое-то неухоженное.
   Краснорожий мужик тискал толстую бабу. Ещё два мужика дули из кружек пиво и заедали его селедкой.
   Буфетчица в давно нестиранном халате протирала посуду.
  -- Присаживайся, - предложил Гоша.
   Он пошептался с кем-то. Куда-то выскочил. И принес большую бутылку.
  -- Огнетушитель, - сказал Гоша нежно. - Только здесь и можно достать..
   Наркоты хоть завались. На любой вкус. А с выпивкой перебои.
  -- Что опять запретили? - Испугался Сигизмунд Сергеевич. Во время од-
   ной из предыдущих реалий, он пережил противоалкогольную компанию, и хорошо помнил связанные с нею ужасы.
  -- Запрета, как такового, нет, - объяснил Гоша. - Раньше действительно
   запрещали. Думали обновить генофонд. Хотели, как лучше, а вышло как всегда. Люди помучились без выпивона. Повздыхали. И переключились на наркоту. Кто нюхает, кто глотает, кто колется.
   Изменение вкусов населения подействовала на Сигизмунда Сергеевича удручающе. В голове у него снова затарахтело:
  -- Трам-таратам-там. Трам-таратам. Пр-р-р-р.
   Недоумение Сигизмунда Сергеевича позабавило Гошу, и он счёл нужным
   разъяснить.
  -- Водку сейчас потребляют, - сказал он, - те, кто только из анабиоза.. По
   старой памяти хлещут. Выпьют и всё, как раньше. Ни пяти тысяч лет, что ухнули. Ни новых рож вокруг. Ну и отморозки разные, маргиналы. Чтоб расслабуху почувствовать и потрендеть.
   После первого стакана Гоша оживился.
  -- Вот что - сказал он Сигизмунду Сергеевичу. - Дай номер сметы.
   Я сбегаю в контору и переведу её на эту забегаловку..
  -- Ты что! - Обиделся Сигизмунд Сергеевич. - Я тебе не водопроводчик
   какой-нибудь. Я клонированный бог. Мне по чину положены апартаменты. И баба соответствующая. Белоснежка-длиноножка.
   Сигизмунд Сергеевич опорожнил стакан и хрумкнул огурцом.
  -- Во, дает. - Удивился Гоша. - Ты, брат, там у себя в анабиозе совсем
   одичал. Белоснежку-длиноножку ему подавай. Да знаешь ли ты, соня, что сейчас белоснежку-длиноножку, чтобы на мужика клюнула, днём с огнём не сыщешь. В массажных кабинетах разве. Да и то там больше трансексуалы вкалывают. Бабы из бывших мужиков
  -- Говори да не заговаривайся, - рассердился Сигизмунд Сергеевич. - При
   моей смете любая клюнет. Потом у меня секспотенциал, как у носорога.
   Сигизмунд Сергеевич с жадностью опорожнил стакан. Гоша выпил вслед за
   ним.
  -- Понимаешь, - сказал Гоша. - Бабам, сейчас, мужики не нужны.
  -- Как это не нужны? - Поразился Сигизмунд Сергеевич.
  -- А вот так. - Гоша полакомился пирожком с ливером. - Страшная га-
   дость. - Сказал он. - Из мясных отходов делают. Из того, что после кошачьих консервов остаётся. Понюхай, Сигизмунд.
  -- Потом понюхаю, - буркнул Сигизмунд Сергеевич. В голове у него про-
   должало тарахтеть и бухкать. - Ты сперва объясни, как это бабе мужик не нужен. Почему вдруг.
  -- А зачем он ей. - Гоша с сожалением посмотрел на пустую бутылку. -
   Детей в пробирках делают. Мальчика хочешь. Пожалуйста. Девочку. С нашим удовольствием. Физика. Лирика. Корифея любых наук. Любого виртуоза. Хочь классического, хочь из попсы
   Гоша махнул рукой. Плюгавый прихрамывающий на правую ногу тип при-
   нес новую бутылку.
  -- Позвонит какая-нибудь дамочка в Генкодираз. - Продолжал Гоша. - Это
   отдел заказов? Хочу зачать от Киркора Филиппова. Или Явлина Григорьева. И смотрите, без фокусов. А то в прошлый раз мне какого-то чубатого подсунули, а я хотела девочку
  -- Ладно, ладно, - раздраженно перебил его Сигизмунд Сергеевич, - зала-
   дил. - В голове у него тарахтело как в счётчике Гейгера вблизи зоны реактивного загрязнения. - Пробирки пробирками. И сперму с наклонностями можно подобрать. Но совсем без секса. Одни пополняют спермофонд. Другие используют. И всё.
  -- Какой ещё секс. - Гоша сплюнул. - Нет, секс, конечно, существует, но с
   большими закидонами. Лесбиянки само собой. Для них мужик - ноль. Ну, а большинство - феминистки-виртуалистки.
  -- А это что за напасть? - Спросил Сигизмунд Сергеевич, открывая бу-
   тылку.
  -- Новое сексуальное направление, - объяснил Гоша, подставляя стакан. -
   Идет баба в секс-шоп. А там её предлагают виртуальную секс-программу с соответствующим оборудованием. Какую хочешь. Были бы деньги. Вплоть до сексуальной ипостаси Верховного правителя. А они, бабы эти, ещё кочевряжатся. - Ты мне не обыкновенного Верховного правителя. А того, что носорога убил и рог слопал. - Стервы.
   Гоша снова сплюнул.
   Выпили ещё по стакану. Сигизмунд Сергеевич разомлел и расслабился. Зву-
   ки в голове угомонились.
  -- Ну а мужики? - Спросил он у Гоши.
  -- Что мужики?- Гоша поднёс к носу пирожок и втянул воздух. - Педрил,
   само собой, развелось. Не со всяким мужиком в тёмныё переулок войдешь. Потом виртуалы. Трахают виртуальных баба и тусуются по интересам. Особенно достают придурки из сексуально-виртуального общества "ББ".
  -- Какого-какого? - Переспросил Сигизмунд Сергеевич.
  -- "ББ" - это Белла Болотникова, - расшифровал аббревиатуру Гоша, - из-
   вестная поп-звезда. Под нимфетку работает. Её недавно снова омолодили.
  -- А ты значит бомжуешь, - спросил Сигизмунд Сергеевич
  -- Я, - обиделся Гоша. - Я старший инженер-генетик ПТР Пантеона 2.
   Название организации ничего не говорило Сигизмунду Сергеевичу. В его
   реалии тоже были Пантеоны, но о специфике их деятельности можно было только догадываться. Не афишируя свою догадливость из-за атмосферы секретности и последствий.
  -- Что это за организация такая ПТР? - Поинтересовался Сигизмунд Сер-
   геевич.
  -- Так я тебе и скажу, - Гоша перешел на шепот, - я подписку давал.
  -- Мне можно, - соврал Сигизмунд Сергеевич. - Я клонированный бог. У
   меня допуск.
  -- ПТР при Пантеоне 2, - объяснил Гоша, - это Центр по продлению жизни
   Верховного правителя. Профилактика. Текущий ремонт. Реанимация. ПТР, одним словом. - Гоша внимательно посмотрел по сторонам, - Я тебе так, по дружбе. А, вообще, это большой секрет. Государственная тайна.
  -- Дела, - ухмыльнулся Сигизмунд Сергеевич, - а по виду не скажешь.
   Типичный бомж. Чего ж ты сюда ходишь?
  -- Меня во время профилактической замены крови, - Гоша тяжело
   вздохнул, - ностальгией заразили. Ужасная болезнь - Гоша поморщился. - Всё время тянет. То к тому, чего уже нет. То к тому, что есть, но совершенно не нужно. Нет, чтобы сесть на иглу. Или в клуб "ББ" записаться. И ходить по городу с изображениями её ню. Так я одну бабу подцепил. Типичная извращенка. Ей, чтобы трахнуться, нужен полумрак, свечи, шампанское в ведерке со льдом, хрустальные бокалы и музыка Вивальди.
   Появилась новая бутылка.
  -- При моей работе, - сказал Гоша, - без расслабухи нельзя. Такой горба-
   той работы в другом месте нет. Только у нас.
  -- Странно, - удивился Сигизмунд Сергеевич, - я думал, что в Пантеонах
   не работа, а сплошной кейф. Спецпайки. Надбавки к жалованию. Путёвки на престижные астероиды в бархатный сезон.
  -- Когда это было, - засмеялся Гоша. - Сейчас всё по-другому. Недавно
   шеф собрал всех инженеров-генетиков и говорит - "Мать-перемать, мудачье клонированное! Если Верховный правитель к третьему сроку не будет как огурчик, всех в штрафной анабиоз упеку, клоноидолы. А кое-кого -на биомассу или на органы.
  -- Не понял, - переспросил Сигизмунд Сергеевич. В голове у него снова
   затарахтело.
  -- Дело вот в чем, - сказал Гоша. - Заместитель Верховного правителя по
   внутренней и внешней дисциплине разработал новый уголовный кодекс. Все преступления он поделил на легкие, средние и тяжелые. Тех, кто по мелочи, отправляют в штрафной анабиоз
   - Что это за штука такая? - Спросил Сигизмунд Сергеевич.
  -- Ничего хорошего. - Гоша поморщился. - Я там был. Теснота. Вонь.
   Перегрузки. Есть всё время хочется. Ну и антикриминальный аутотренинг. Ежеминутно тебе рисуют отвратительные картины твоего падения.
  -- Ну, а тех, кто по серьёзному? - Сигизмунд Сергеевич нетерпеливо за-
   барабанил пальцами по столу.
  -- Тех, кто по серьезному - Гоша приложился к стакану и дергая кадыком
   выпил. - Стариков и совсем больных - на биомассу. А молодых и здоровых - на органы. Жуть. - Гоша скривился. - Как представишь, что какой-то мудак будет твоим членом трахаться ни один раз обмочишься со злости.
  -- Лихо, - сказал Сигизмунд Сергеевич, сдерживая страх. Грядущий
   суд и его ужасные последствия предстали перед Сигизмундом Сергеевичем чередою красочных душераздирающих картин. И он ужаснулся.
  -- Ну, а что Верховный правитель, - спросил он, - с ним что, совсем пло-
   хо?
   Сигизмунд Сергеевич вспомнил, что во время одной из его прошлых реалий Верховный правитель дошел до такой дряхлости, что не мог выйти без слюнявчика и переносного мочеприемника.
  -- Генетика дело тонкое, - объяснил Гоша. - Что хочешь можно склепать,
   а против общего износа и она пасует.
   Верховный правитель во время очередной проверки на главном стенде не
   смог вписаться в нужные параметры, несмотря на бешенство имиджмейкеров и угрозы в генетический адрес.
  -- Что-то заклинило в коде и пошло в разнос. - Жаловался Гоша. - То ляп-
   нет, что-нибудь. То начнет улыбаться, как старый импотент при виде голой шлюхи. Может подраться.
   Треск в голове Сигизмунда Сергеевича стал настолько сильным, что
   ему стало казаться, будто он проецируется вовне. И сидящие за соседним столиком люди слышат этот треск и переглядываются.
  -- У меня крыша поехала -пожаловался Сигизмунд Сергеевич - Звуки в
   голове. Видения. Мужик на бронзовом унитазе. Потом ещё один мужик на плоту. Потом кадки с фикусами. Чертовщина какая-то
  -- Какие там видения, - улыбнулся Гоша. - Это всё шуточки Отдела попу-
   ляризации и аргументации. Там такие головоломы сидят. Такая интеллектуальная шпана.
   Гоша развел руками.
  -- Допустим. - Продолжал он, - Верховный правитель перебрал на друже-
   ской вечеринке без подтяжек и заснул на унитазе. Или в аналогичной ситуации оборвал Фикус - символ дружественной нам державы. Или бухнулся в речку, чтобы показать каким-то привязавшимся к нему придурками, что он парень хоть куда и может плавать в ледяной воде, особенно после того, когда получит хороший пинок в зад.
   Сигизмунд Сергеевич внимательно слушал.
  -- Парни из отдела популяризации и аргументации, в просторечье ПОПА.
   тут как тут, - вёл дальше Гоша. - С подачи ПОПЫ выходит, что, сидя в клозете, Верховный правитель додумался до новых путей межпланетного благоденствия и ему за это положен памятник. А, обрывая Фикус, он находился в трансе, черпая энергию из космического пространства, чтобы поделиться ею со всеми жаждущими и страждущими.
  -- Ну а сцена на плоту? - Спросил Сигизмунд Сергеевич.
  -- Сцена на плоту - охотно объяснил Гоша, - свидетельствует о несо-
   крушимости Верховного правителя. Что ни говори, ему удалось удержаться. Ну а радость толпы по этому поводу лишнее доказательство того, что Верховный правитель и народ едины. Всегда и во всем.
  -- Лихо, - протянул Сигизмунд Сергеевич. - И все так думают.
  -- Тот, кто думает иначе. - Торжественно произнес Гоша. - Может идти в
   ПОПУ за разъяснениями. И там ему укажут на то, что он является врагом демократии и космического прогресса со всеми вытекающими из этого последствиями.
  -- И много врагов? - Спросил Сигизмунд Сергеевич.
  -- Много, - ответил Гоша. - Последние годы Верховного правителя стали
   старческие болячки донимать. Он на правительственном астероиде отсиживается. А народ волнуется и распускает слухи. Дескать, Верховного правителя давно нет. Дескать, один фантом. В ПОПЕ слухи опровергают. - Гоша иронически улыбнулся. - Медицинские светила делают ответственные заявления. Громогласно утверждают, что у Верховного правителя всего ничего. Обострилось нажитое в результате тяжких трудов и горения, плоскостопие. Ну, а когда Верховный правитель немного оклемается, сообщают, что его правая нога выздоровела. Или левая.
   В конце Гошиного рассказа в голове у Сигизмунда Сергеевича всё перепу-
   талось. В его мозгу одновременно, независимо друг от друга, функционировало два центра. Один следил за рассказом Гоши и делал небесполезные выводы. Другой силился понять содержание беседы сидевших за соседним столиком бомжей
  -- Хорошо, - говорил один бомж другому, - я конь и должен пахать. Ты
   бык. Твое дело бодаться. Ты что-нибудь от этого имеешь?
   Первый бомж навалился на собеседника и тыкал ему в нос кружку пива.
  -- Нет! И я не имею. А почему?
  -- Почему? - Повторил за ним другой бомж.
  -- А потому! - Первый бомж перешел на крик, - А потому, что все доста-
   ется мартинсонам!
  -- О чем это они? - Спросил Сигизмунд Сергеевич Гошу.
  -- А,- отмахнулся Гоша, - национальный треугольник. Кони - это потомки
   лошадей, тех, что очеловечил первый Верховный правитель. Быки - потомки человекобыков. Ну, а мартинсоны - человекообразные обезьяны.
  -- Да, - наигранно удивился Сигизмунд Сергеевич, - он вспомнил как в
   позапрошлой реалии бабушка Фрида, глядя на его длинный нос, говорила: - Вылитый мартинсон.
  -- Нет, ты скажи! - Надрывался первый бомж. - Почему всем изменили
   прародительский код, а у мартинсонов оставили обезьянью привычку лезть наверх.
  -- Да брось ты, - миролюбиво заметил второй бомж. Не только мартинсо-
   ны наверху. Наш Верховный правитель - Бык.
  -- Бык или не бык! - Прокричал первый бомж. - Я у него на крестинах не
   был. А вот, что вокруг одни мартинсоны - это точно. Если не целый мартинсон, то половина. Если не половина, то четверть. Глянь! - Сказал он и показал на Сигизмунда Сергеевича. - Вон, ещё один сидит.
   Разброд в воспаленном мозгу Сигизмунда Сергеевича дошел до своей
   крайней точки. И он вырубился.
   Внешне о наступившей перемене ничего не говорило. И скорее напоминало обычную хулиганскую выходку, а не какой-нибудь болезненный психический феномен.
   Непринужденно поигрывая пустой бутылкой, Сигизмунд Сергеевич подо-
   шел к бомжу. Церемонно поклонился. И сказал:
  -- Извольте получить, милостивый государь.
   После чего шарахнул бомжа бутылкой по голове.
   Бомж свалился на пол и затих.
   А Сигизмунд Сергеевич закричал. Слова его были несообразные. Странные.
   И посетители забегаловки не могли врубиться в их смысл.
  -- Патриархат! Матриархат! Да здравствует Спартак - выразитель чаяний
   рабов и вольноотпущенников! - Вопил Сигизмунд Сергеевич. - Шайбу! Шайбу!
   Шайбу! Судью на мыло!
   Сигизмунд Сергеевич сорвал голос.
   - Свободу Джордано Бруно! Всемирный потоп на костры инквизиции! - Неистовствовал Сигизмунд Сергеевич. Он размахивал руками и стучал ногами по полу. - Мы свой мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем!
   Второй бомж подскочил к Сигизмунду Сергеевичу и стукнул его кружкой по голове.
   Прибежавшие на крик служители потянули Сигизмунда Сергеевича к выходу.
  -- Руки прочь от клонированного бога! - Кричал он, вырываясь. - Не бейте
   меня по голове, жидо-массоны проклятые! А-а-а-а!!!
   Сигизмунд Сергеевич очнулся на улице. Рядом стоял протрезвевший
   Гоша. Он смотрел на Сигизмунда Сергеевича растеряно и сердито.
  -- А ты оказывается псих, - сказал Гоша.
  -- Прости друг, - пробормотал Сигизмунд Сергеевич, - издержки адапта-
   ции. Потом завтра суд.
  -- Суд? - Переспросил Гоша
  -- Суд, -подтвердил Сигизмунд Сергеевич.
   Он взял Гошу под руку и отвел его в сторону.
   - Понимаешь, - доверительно сказал он, - тут такое дело. В прошлой реалии заметили, что у населения резко упал коэффициент умственного развития. Можно сказать, дошел до крайней планки. Ещё чуть-чуть и полная дебилизация. И тогда кто-то решил, - Сигизмунд Сергеевич прижал платок к саднящей щеке. - Давайте отберем группу из тех, кто ещё хоть что-то шурупает. Ну, провели тесты. Отобрали подходящих. И поместили в спецклонинкубатор.
  -- Что за программа? - Заинтересованно спросил Гоша.
  -- Начали поэтапно спешивать наш генетический код с какими-то пара-
   метрами кода Галактического Супербиомозга.
   Гоша посмотрел на Сигизмунда Сергеевича с нескрываемым удивлением.
   Незадачливый собутыльник предстал перед ним в ином свете. В отблеске космических бурь и отчаянных межпланетарных путешествий.
   Сигизмунд Сергеевич, напротив, не видел в своем прошлом ничего героиче-
   ского. По прошествию лет вся эта романтика казалась ему абсолютным идиотизмом. Куда прибыльней было бы, - думал Сигизмунд Сергеевич, - если бы меня клонировали не от Галактического Супербиомозга с его гигантским интеллектуальным потенциалом, а от задрипанного экономиста или бухгалтера из генетического экономинкубатора имени Мордехая Маркса. Сейчас бы имел фирму и швырял деньгами.
  -- Рассчитывали, - сказал Сигизмунд Сергеевич, возясь со щекой, - что со-
   зреет пригодная для размножения поросль гениев. А вышло ни то, ни се. Один голый интеллект плюс амбиции. "Мальчики в подгузниках", - не слышал?
  -- Мальчик в подгузниках, - оживился Гоша. - Слышал, как же, как же.
   Ну, а дальше что?
  -- А ничего. - Сигизмунд Сергеевич дотронулся до щеки. Щека продол-
   жала саднить. - Сначала нас бросили на экономику. Ну а потом, когда у населения всё выкачали, Верховный правитель, чтобы успокоить крикунов из Нижнего отсека Всенародного обдумывания начал нас сдавать Кого сразу в анабиоз. А кого на дальние планеты в ранге чрезвычайных и полномочных представителей. И чин вроде высокий - клонированный бог. А на деле ни возможностей, ни полномочий. Одна самодеятельность. И, что самое неприятное по завершению срока каденции отлавливают. Сначала в анабиоз. А потом под суд. Шьют всякое. Одним одно, - Сигизмунд Сергеевич тяжело вздохнул, - другим другое. Полный беспредел.
  -- Вы что, - поразился Гоша - на дальних планетах эксперементиро-
   вали?
  -- А, - Сигизмунд Сергеевич пожал плечами, - всяко было. На "Марсе"
   воду с полюсов качали. Хотели превратить экваториальные пустыни в рисовые плантации. Потом на спутнике "Европа" химичили. Мысль была, поставить извержения тамошних вулканов на службу народному хозяйству. Ну а они бахнули, Только я здесь причем? - В голосе Сигизмунда Сергеевича звучало искреннее удивление. - У меня на "Земле" не без проблем, конечно. Но живут же люди. И плодятся. И размножаются.
   Душа Сигизмунда Сергеевича нуждалась в поддержке и участии. Гоша сосредоточенно молчал.
  -- Не с нас нужно спрашивать, с клоноты рядовой - сердито сказал Сигиз-
   мунд Сергеевич. - А с тех клоноидолов, кто всё это выдумал. Пусть они за всё ответят.
  -- Ответят. - Задумчиво произнес Гоша. - Обязательно ответят. И осудят
   их, и заклеймят. - Только ты Сигизмунд не радуйся. - Всё это произойдет в исторической перспективе. А вот за конкретные клон эффекты ответишь ты. И придурки с "Марса". И придурки с "Европы". И тот бомж-антимартисоник, которому ты врезал. И маргиналка, с которой я трахаюсь. И я за то, что разглагольствую с тобой вместо того, чтобы свести в ближайшее Отделение высокой нравственности. И не обязательно перед судом.
  -- Как это? - Спросил Сигизмунд Сергеевич. Иная форма ответственности
   кроме судебной не приходила ему в голову.
  -- Можно ответить всем чем угодно, - охотно объяснил Гоша. - Образом
   жизни, например. Приземленным полётом идей. Ещё, - Гоша хмыкнул. - Неспособностью ухватиться за что-то главное. Держать за хвост не синюю птицу счастья, а обыкновенную общипанную ворону.
   В глазах у Гоши появился нездоровый блеск.
   Редкие прохожие обходили Гошу и Сигизмунда Сергеевича стороной. Гошины разглагольствования им были без разницы. Мало ли о чем говорят возле Цпугжевского ресторана. Может, перебрал человек. Или желание у него - орать, что есть мочи, не взирая.
  -- Клонирование ужасная штука, -продолжал Гоша.. - Дело даже не в
   самой идее. Дело в мозгах не готовых к её восприятию. Дело в методах. Дело в результатах - в появлении гомоклонкетикуса или попросту клонка. Дело в нас самих. Ибо пока мы живы, ничего не изменится. И дело клонирования, как утверждают классики клонического реализма, будет жить в веках.
   Закончив тираду, Гоша тяжело вздохнул и посмотрел на Сигизмунда Сергеевича.
   Сигизмунд Сергеевич молчал. То ли он не вобрал в себя в полной мере.
   Не переварил. То ли сказать было нечего.
   Существовало ещё одно обстоятельство. И оно сдерживало.
  -- Чего это он перед незнакомым человеком распространяется. Может
   старший инженер-генетик - это так. А на самом деле он из Отделения высокой нравственности.
   Гоша и Сигизмунд Сергеевич постояли ещё немного. Помолчали. И разо-
   шлись.
   Сигизмунд Сергеевич шел по безлюдной улице, стуча каблуками по асфаль-
   ту. Ему было жаль неудовлетворенных в ЦПУГЖЕ желаний. Страшило будущее. Предстоящий суд.
   И ощущение душевной пустоты и тревоги охватило его.
   Внезапно Сигизмунду Сергеевичу открылся глубокий смысл фразы, оброненной во время ритуального чаепития на "Земле" одним бородатым мудрецом в шелковом халате:
  -- Мысль ослабляет разум, а желание иссушает сердце.
   И Сигизмунду Сергеевичу расхотелось желать и думать.
   8.
  
   Читатели предпочитают happy and. Им надоела проза жизни. Хочется
   почувствовать сладкий привкус радости. Пусть не своей. Пусть выдуманной
   Автору тоже нравится, когда в конце повествования торжествует добродедеть. Герою воздается добром, по полной программе, а злодеи наказаны.
   Ну, а пока, история Сигизмунда Сергеевича Пупок шла своим чередом. И автор, при всём желании, был не в силах повлиять на её течение. Изменить его. Привнести своё.
   Информационное ведомство при Заместителе Верховного правителя по внешней и внутренней дисциплине, опубликовало пресс-релиз.
   Из него следовало:
   Чрезвычайная и Полномочная Тройка компьютеров в ускоренном порядке рассмотрела дело Пупок С.С. и установила, что, пребывая в должности клонированного бога на планете звездной системы ХУ-654/8-ЦЦЦ, условное название "Земля", он превысил свои служебные полномочия. И нанес тем самым ощутимый ущерб мирозданию.
   По совокупности содеянного, а также в силу отсутствия членораздельных аргументов убедительного характера бывший клонированный бог Пупок С.С. был отправлен в Центр окончательного разъема Генкодираза для превращения в биомассу,
   По следам опубликованного пресс-релиза, Корреспондент газеты "Абсолютно конфиденциально" взял интервью у Генерального прокурора Вселенной и её окрестностей Григория Малюты.
  -- Высшие коридоры власти, - Сказал Генеральный прокурор Григорий
   Малюта. - Погрязли в болоте коррупции, что вопиет и взывает. Дело бывшего клонированного бога Пупок С.С. наглядный пример того отрадного факта, что для межпланетного правосудия нет имен, а есть проступки. И то, что у богини правосудия Фемиды глаза завязаны тряпкой, ещё не значит, что она не способна разглядеть врагов демократии и космического прогресса и вытащить их для всеобщего обозрения. Как говорится: " Переат мундус, фиат юстиция. Что в переводе с фени обозначает: "Правосудие должно свершиться, хотя бы погиб мир".
   Ещё один корреспондент беседовал с известным адвокатом Гришей-Гарри Шойхетом. Гриша Гарри Шойхет сказал:
  -- В деле клонированного бога Сигизмунда Сергеевича Пупок, известного
   борца с врагами демократии и космического прогресса не всё так просто. Чувствуется рука тех, кому честный и принципиальный Сигизмунд Сергеевич Пупок стал поперек дороги. Это их почерк.
   Далее известный адвокат Гриша-Гарри Шойхет сообщил, что Сигизмунд Сергеевич Пупок может рассчитывать на любую юридическую помощь, в том числе бесплатную. И, что Суд истории его оправдает.
   Пока шли дебаты, Сигизмунд Сергеевич находился в Зале укрепления Духа
   Центра окончательного разъема Генкодираза.
   Сигизмунду Сергеевичу сделали Инъекцию милосердия.
   Инъекция милосердия давала возможность удовлетворения последних же-
   ланий и просьб.
   Виртуальных, разумеется, но настолько осязательных и похожих на реальные, что их легко можно было спутать с действительными. И заблуждаться в течение всего отпущенного времени.
   Сигизмунд Сергеевич захотел увидеть Гошу и Цпугжевского ресторана. Потрепаться с ним о том, о сём. И запечатлеть в его памяти свой образ.
   Гоша возник ни из чего. Материализовался из пустоты. На нём была черная тройка и грустное выражение лица. Такое выражение можно встретить на похоронах, у близких друзей и родственников покойника.
  -- Гоша, ты не прав, - сказал Сигизмунд Сергеевич. - Водку подают не
   только в твоей затрушенной забегаловке. И показал на воображаемый стол, заполненный воображаемыми бутылками с воображаемой водкой.
   Гоша посмотрел на то место, которое ему показал Сигизмунд Сергеевич. Грустно улыбнулся. И растаял в воздухе.
  -- Пошёл трахаться под музыку Вивальди, - подумал Сигизмунд Сергее-
   вич.
   В пику Гоше Сигизмунд Сергеевич пригласил несколько известных топ мо-
   делей. И они пришли прямо с подиума, доведя кутюрье до нервного срыва. Кутюрье бежал следом за ними и кричал нехорошим голосом.
   Все они были, как на подбор, белоснежки и длиноножки.
  -- Сейчас оттянусь по полной программе, - подумал Сигизмунд Сергеевич.
   После сделанного Сигизмунду Сергеевичу укола с его хваленым секспотенциалом что-то произошло. И он ощутил себя непригодным для восторгов и коллективных вскрикиваний группового секса.
   Сигизмунд Сергеевич тяжело вздохнул и сделал моделям ручкой.
   Модели ушли, недоуменно пожимая плечами и бедрами.
  -- С чего же это началось, - думал Сигизмунд Сергеевич.
   Ему захотелось во всём разобраться. Выработать какие-то окончательные суждения. Какую-то завершающую точку зрения. Понять, почему произошло именно так, а не иначе. Не оплошал ли он. Не упустил, что-то существенное. Не забыл какие-то спасительные аргументы. Важные доводы и факты.
   Судебный чин порылся в бумагах и сообщил, что дело будет рассматривать-
   ся в упрощенном порядке.
  -- На всех Судов присяжных не напасешься, - объяснил он. - Раньше оче-
   редь была. Лет по сто в Сизо ждали. А сейчас всунут дело в компьютер. Щелк, щелк и в ращелк.
   Другой судебный чин ввел Сигизмунда Сергеевича в небольшой зал. Усадил
   в кресло. И предложил положить руки на подлокотники.
   Щелкнули наручники.
  -- Ты что! - Возмутился Сигизмунд Сергеевич. - Ты что делаешь, крыса
   судейская! Тащи немедленно Билль о правах, чтобы я тебя мог ткнуть мордой в статью гарантирующую неприкосновенность личности!
  -- Обойдешься! - Оборвал его судейский. - Какая у Суда гарантия, что ты
   от больших переживаний не полезешь на аппаратуру с кулаками.
   Черный занавес полез, вверх обнажив авансцену. На неё из глубины выползло три хромированных монстра на колесиках.
   Гробовой голос за сценой назвал состав суда:
  -- Компьютер номер один. Условное название "дядя Вася". Компьютер
   номер два. Условное название "Махмутка". Старший компьютер. Условное название "Виктор Абрамович".
   - Претензии по поводу состава суда и другие отводы не принимаются, -
   сообщил голос за сценой
   Сигизмунд Сергеевич молчал, переваривая ситуацию.
   Тот, кто был за сценой расценил молчания Сигизмунда Сергеевича, как
   следствие усиленной страхом врожденной несообразительности.
  -- Ты чо, не понял, на пол в детстве уроненный? - Спросил он.
   Сигизмунд Сергеевич понял и содрогнулся.
   Электронные судьи, в отличие от живых, реагировали только на голые не
   приукрашенные факты. А он рассчитывал на эмоции. Полагал, что если будет потрясать кулаками в воздухе, прижимать руки к сердцу и совершать
   другие выразительные жесты судьи расчувствуются и пойдут на послабку.
   Сигизмунду Сергеевичу не в чем было себя упрекнуть. Не взирая на бесче-
   ловечную ситуацию. Вопреки убийственной логике компьютеров он не стушевался, не пассивничал, а делал всё что мог.
   Он дергал свободными от наручников частями тела. Переходил на крик. Хрипел. И пускал слюни...
   Ответы Сигизмунда Сергеевича можно было излагать на лекциях по
   юриспруденции и цитировать в учебниках.
   Примером особой гордости Сигизмунда Сергеевича был рассказ о свалив-
   шейся с дерева обезьяны.
  -- Вы не поверите, - говорил Сигизмунд Сергеевич, - публика, что пона-
   чалу произошла от обезьян, была абсолютно индифферентна. Никакого горения. Те же обезьяны, только на двух ногах. Лазят по веткам. Жрут тропические фрукты и трахаются. Как вдруг, - Сигизмунд Сергеевич сделал паузу, желая привлечь внимание и подчеркнуть важность сказанного, - одна двуногая обезьяна свалилась с дерева. То ли от страха, то ли от удара о землю, она тронулась и начала обнаруживать видимые признаки ненормальности. - Сигизмунд Сергеевич выдержал ещё одну паузу. В этом месте рассказа следовало усилить эффект. - Сидит она одна одинешенька в стороне от подруг и приятелей. А эти бесчувственные придурки, - голос Сигизмунда Сергеевича задрожал в знак неподдельного сочувствия, - показывают на неё пальцем и делают понятные даже обезьянам неприличные знаки. - Сигизмунд Сергеевич тяжело вздохнул. - Ни жратвы у неё нормальной, ни секса. Одна депрессия. Ну и мысли разные, - почему я такая разнесчастная и что мне дальше делать.
   Компьютеры вели себя индифферентно. Внутри них что-то трещало и по-
   стукивало. Тревожно мерцали разноцветные датчики.
   - Думала она, думала, - продолжал Сигизмунд Сергеевич - и от больших
   переживания и безысходности существования додумалась до палки. Чтоб
   кокосы с веток сбивать. Ну и по голове, тех, кто мешает и много о себе имеет. - Голос Сигизмунда Сергеевича торжественно зазвучал. - И так у неё с палкой всё стало ладно и замечательно. Такие пошли успехи в работе и в личной жизни, что я с этой обезьяной начал работать. И клонировал её в разные стороны. И гены по-разному группировал. Только не получается, - Сигизмунд Сергеевич тяжело вздохнул, - не получается гениальность без сумасшествия. А без гениальности, какой прогресс. Одна бытовуха и ничего более.
   Вспоминая, Сигизмунд Сергеевич, таял от удовольствия, млел и расплывал-
   ся в улыбке. Ему не в чем было себя упрекнуть.
   И чем больше он млел и таял от восхищения, тем меньше понимал, чему он собственно радуется.
   Ведь ему предлагали сделку со следствием. Просто подталкивали к ней. Можно было что-то признать. В чем-то покаяться. И взять на себя тоже что-то.
   Сейчас бы он сидел в штрафном анабиозе. И, несмотря на безобразные условия содержания, смеялся бы как бешенный, представляя себя придурков из Суда, которые ищут его деньги на покрытие судебных издержек.
   Так нет, встал в позу, когда речь зашла о деле Естествоиспытателей
   Внебюджетных Расходов - ЕВРеев.
   Сигизмунд Сергеевич вспомнил, что перед отправкой на "Землю" в секретной части ему дали для ознакомления несколько бумаг. В одной из них речь шла о космической экспедиции группы клонированных вундеркиндов из Отдела внебюджетных расходов и прямой выгоды.
   Они должны были осмотреться, определить, что почем и заключить несколько небезвыгодных контрактов.
   Уже позднее, на самом верху кто-то проворовался. Программа лопнула. Кого могли, вернули и отправили в анабиоз. Остальные вместе с деньгами растаяли в космосе. А кое-кто, как оказалось, осел на "Земле".
  -- Почему, почему? - Вопрошал Сигизмунд Сергеевич, чередуя вопросы с
   потреблением воображаемой водки. - Почему я отказался от сделки? Кто тянул меня за язык? Кто заставил нести несусветную чушь? Почему я брыкался?
   Сигизмунд Сергеевич вспомнил, как работая над программой клон эффектов
   пролонгированного действия, он что-то перевернул на себя и размазал. Втёр в, Бог весть, откуда взявшуюся царапину.
   Сидевший рядом подопытный парень вёл себя как законченный идиот. Хохотал. И показывал на Сигизмунда Сергеевича пальцем.
   Парень звали Агасфер. И он не знал что у него в запасе вечность.
   Сигизмунд Сергеевич предоставил протоколы опыта в Научный отдел Генкодираза и получил положительные отзывы.
   Один из рецензентов особенно отметил научную добросовестность Сигизмунда Сергеевича. Тот факт, что Сигизмунд Сергеевич скрупулезно проследил и отразил соответствующим образом дальнейшую судьбу Агасфера.
   Агасфер занялся финансами. И время, от времени меняя обличие и формы существования, вплоть до последнего времени возглавлял крупные банки и холдинги.
  -- Причем здесь ЕВРеи? - вопрошал себя Сигизмунд Сергеевич.
  -- А притом, - сказал старший компьютер Виктор Абрамович. - От ЕВРе-
   ев, произошли просто евреи с их известными штучками в виде особого общественного фермента. Стоит этому ферменту просочиться, - продолжал "Виктор Абрамович", - как тут же возникает революция. Я уже не говорю о мировых войнах, финансовых обвалах, эпидемиях и других природных катаклизм, вплоть до отсутствия в домах законопослушных граждан воды и электричества. Это, так - мелочи
  -- Не строй из себя идиота! - Грубо вмешался компьютер "Дядя Вася". -
   Если бы не твои фокусы с клонированием, клоноидол занюханный, ничего бы такого не было. А так смешал хрен с редькой и процесс пошел
  -- Совсем нехороший человек, - поддержал "Дядю Васю" компьютер
   "Махмутка.
   В голове Сигизмунда Сергеевича затарахтело:
  -- Трам-таратам-там. Пр-р-р-р. Трам-таратам.
   И появился Агасфер.
  -- Клон-привет! - сказал Агасфер. - Я шляюсь по свету два тысячелетия
   подряд. Надоело до чертиков. Хочется отдохновения и покоя.
   Сигизмунд Сергеевич широко открыл рот, и Агасфер вошел внутрь. Он толкал Сигизмунда Сергеевича локтями в живот, дергал за язык. И, в целом устроился, как у себя дома. Так будто он был там всю жизнь.
   И Сигизмунд Сергеевич понял, кто во время Суда подталкивал его. Заставлял говорить совершенно ненужные в этой ситуации слова; и излагать, Бог весть, как попавшие в его голову секретные, абсолютно неизвестные ему ранее сведения.
   Вместо того, что признать свои ошибки и горько посетовать на врагов демократии и космического прогресса. Сказать, что враги демократии и космического прогресса воспользовались его неопытностью и подтолкнули, Сигизмунд Сергеевич начал перечислять названия банков и номера, скрытых от общественности счетов Верховного правителя и его Ближайшего окружения.
   Сигизмунду Сергеевичу тут же воткнули в глотку цензурный кляп. И дали
   по максимуму.
  -- Всё, - сказал Агасфер, - отбрыкался, - теперь твоя очередь
  -- Неужели клон эффект, - подумал Сигизмунд Сергеевич. - Через
   столько лет. После анабиоза. В самое неподходящее время. В суде. В минуты, так сказать, роковые. Тогда, когда нужно было собраться и предстать.
   Сигизмунд Сергеевич посмотрел в образовавшееся на стене зеркало и уви-
   дел дряхлого сгорбленного человека с глазами, вобравшими в себя печаль и усталость вечности.
   Свершилось невероятное. Пустяковая царапина вобрала в себя генетический материал и привела к ужасающей трансформации.
   Ударил гонг. Из вставленных в стенку динамиков зазвучала известная не только меломанам музыка Шопена. Его похоронный марш.
   Время, отпущенное на Акт милосердия, истекло. Начался окончательный разъем и превращение в биомассу.
   Внутри Сигизмунда Сергеевича что-то перевернулось и задергаталось с нарастающей силой. Бешено заломило тело. Потянуло конечности. Через мгновение они пошли на полный разрыв.
  -- Клара!!! - Закричал Сигизмунд Сергеевич. - Клара!!!
   И открыл глаза
  -- Ты что!? Ты где!? - Вопил он. - Ломка!!! Ломка началась!!!
  -- Заговорило наше сокровище, - сказала тёща - сейчас наркоту будет тре-
   бовать.
  -- А где я возьму, - проговорила Клара. - Махмутка слинял. Дядя Вася
   сидит. А Виктор Абрамович в долг не дает. Разве рожу от какого-нибудь другого дилера в понедельник вечером.
  -- От кого хочешь, рожай! - Вопил Сигизмунд Сергеевич. - Хоть от диле-
   ра. Хоть от киллера! Но чтоб бы-л-ло! Бы-л-ло!
   И забился в ужасных судорогах.
  
  
  
   .
  
  
   1
  
  
   5
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"