Изучение творчества психически больных имеет давние традиции. Этой проблеме посвящено большое количество исследований, как специальных психиатрических, так и литературоведческих, искусствоведческих и др.
Позиции их авторов противоречивы.
Одни утверждают, что психическое заболевание прекращает всякую творческую деятельность, убивает её.
По мнению других (Цезарь Ломброзо и его последователи), оно является непременным атрибутом гениальности.
Приведенные точки зрения не столько противоречат друг другу, сколько дополняют. Существует много примеров, которые объединяют их.
Творческие усилия психически больных, их продукция используется психиатрами для проникновения в отгороженный болезненными установками, а иногда и вовсе недоступный для постороннего наблюдателя мир, в котором действуют подчас своеобразные, но ещё сильные и до конца не сломленные импульсы и побуждения.
Всё то, что известный немецкий психиатр и философ Карл Ясперс называл "основным жизненным настроением больного".
Существует три основных направления:
1. Иллюстративно-описательное.
--
Дифференциально-диагностическое.
--
Сравнительное.
Первое предполагает выделение наиболее характерных черт творчества пси-
хически больных и их использование для предания большей наглядности тому или иному клиническому материалу.
В основу дифференциально-диагностического направления положено стремление найти в творчестве психически больных свойства и качества, характерные для отдельных синдромов и нозологических форм.
Сравнительное направление основано на сопоставлении отдельных образцов творчества психически больных с продукцией здоровых людей, находящихся в силу каких-то внешних воздействий (рассеянность, сосредоточенность на чем-то одном, погруженность в мир сильных, крайне значимых в данную минуту переживаний и т.д.) в состоянии "душевной полудремоты".
А также с творчеством детей, примитивов, отдельными направлениями современного искусства.
Всё это способствовует лучшему пониманию особенностей глубинных переживаний психически больных, своеобразия их внутреннего мира, проявляющего себя самым неожиданным образом.
То в конгломерате далёких от реальности образов, то в своеобразии формы и стиля, то в неожиданных сравнениях и выводах.
Всестороннее изучение особенностей творчества психически больных создало предпосылки для появления нового метода лечения - лечения искусством или арттерапии.
Глава первая.
Художественное творчество больных шизофренией.
Принято считать, что художник, как и любой другой творец, с одной стороны, в той или иной степени идентифицирует себя с тем, что он пишет, рисует, сочиняет; с другой - отождествляет себя с со своими читателями, зрителями, слушателями.
В своих рисунках больные шизофренией могут идентифицировать себя с кем и с чем угодно: с добром, злом, с черной дырой в космосе или озоновой в атмосфере, Богом, дьяволом, с какими-то несообразными фантазиями, переформированными до неузнаваемости реалиями.
Объект идентификации зависит от направленности интересов больного.
Способы связаны с особенностями психического состояния.
Появление деформированных композиций, тенденция к распаду на составные элементы, неестественные очертания и цвет, своеобразная символика - следствие присущих больным нарушений мышления - разорванности, разноплановости.
Рисунки больных шизофренией, в части своей, нуждаются в расшифровке и толковании. Они, попросту, непонятны.
Одесский психиатр Я.М. Коган в изданной в 1926 году книге "Отождествление и его роль в художественном творчестве" рассматривал это, как характерную черту шизофренического творчество. И связывал её с тем, что, рисуя, больные шизофренией в силу целого ряда причин не идентифицируют себя с кем-либо. Они сами по себе.
Специфические для шизофренического творчества черты наблюдаются далеко не у всех больных шизофренией.
В большинстве своём, и по форме, и, по сути, они мало чем отличаются от того, что рисуют больные другими психическими заболеваниями и здоровые люди.
Характерные для больных шизофрении черты их живописной продукции появляется одновременно с появлением выраженных изменений в сфере мышления, эмоций и воли. Иными словами, у дефектных больных.
Таким образом, своеобразие художественного творчества больлных шизофренией является, в первую очередь, одним из проявления своеобразий их дефекта.
Среди прочих признаков наиболее представительными являются стереотипии.
В их числе:
--
Стереотипии типа "моторной разрядки", проявляющие себя заполнением пространства бесконечными рядами линий, бесформенных каракуль, букв.
--
Стереотипия навыков - больные используют одни и те же, заученные ещё до болезни и не меняющиеся в течении длительного времени, приёмы и навыки. Вне зависимости от предмета изображения и предъявляемых требований.
Больной, срисовав с художественной открытки картину Пикассо "Гимнасты", переселил фигурирующие в картине персонажи в украинскую хату, одел в национальную одежду, окружил характерной атрибутикой обихода - деревянной лавой, орнаментированным полотенцем. И тем самым сделал похожей на его давнишние рисунки.
Когда-то больной рисовал "панно" соответствующего содержания и стиля и торговал ими на базаре.
К стереотипии навыков примыкает, так называемая "орнаментальная стереотипия". Многократное повторение различных орнаментов, как простых, так и сложных.
В ряде случаев "орнаменты" служат своеобразным обрамлением рисунков.
--
Стереотипия воспоминаний.
Для этой стереотипии характерно неумение выйти за пределы узкого круга
тем.
Больные обращаются лишь к некоторым, хорошо им известным из прошлой жизни фактам.
Все остальные события остаются вне их внимания и не находят отражения в творчестве.
Стереотипия воспоминаний может обнаруживать себя как в целой серии рисунков связанных с одной и той же темой, так и в отдельных фигурах, деталями обстановки, пейзажа и.т. д.
Рисунки больных шизофренией заполнены неравнозначными по смысловой нагрузке деталями.
Больные стараются "забить" все свободное пространство, "закупорить" его.
Рисунки изобилуют многочисленными подробностями.
Их количество зависит от наличия свободного пространства.
Больных, по выражению одного из первых исследователей творчества больных шизофренией Принцгорна, одолевает "боязнь пустых мест".
Детали в рисунках больных выполнены небрежно. Чаще всего их основные контуры только намечаются. Отсутствует отчетливая тенденция к их проработке и оформлению.
Они ничего не подчеркивают, не выделяют.
Их количество зависит от импульса к рисованию и свободного пространства.
Сплошь и рядом, в рисунок внедряются математические формулы, цифры, отдельные слова и даже фразы.
Ц. Лоброзо объяснял это "... потребностью дополнить значение слова и рисунка, в отдельности недостаточно сильных для выражения данной идеи с желательной ясностью и полнотой.
Для живописи больных шизофренией характерно стремление к геометризации форм.
Рисунки разбиваются на симметричные сектора. В них появляются треугольники, ромбы, квадраты.
Выражено стремление к деформации отдельных композиционных элементов.
В первую очередь это относится к человеческому телу. Оно изображается то с явным нарушением пропорций, то с несоответствующим природе количеством рук, ног, то с неестественными очертаниями.
В таких случаях говорят о "монстрозных образованиях".
Живые существа могут причудливо переплетаться с неодушевленными предметами - "сжатые образы" по Э.Кречмеру.
Изображаются изолированные части человеческого тела. В первую очередь, глаз.
Немецкий психиатр Лемке, автор книги "Психиатрическая тематика в живописи и графике" писал:
- ... изображение пристально смотрящих изолированных глаз... является следствием таинственного и неясного видения мира.
Одним из характерных признаков художественного творчества больных шизофренией следует считать тенденцию к распаду изображаемых предметов на их составные элементы.
Можно выделить, по крайней мере, три этапа, которые претерпевает этот процесс.
На первом этапе происходит нарушение связи между предметами, их изолированное размещение, и деформация. Могут появляться неоформные образования.
На втором этапе связь между отдельными элементами становится менее выраженной. Требуются значительные усилия для того, чтобы в конгломерате деформированных и произвольно размещенных предметов уловить их реальные очертания.
И, наконец, на третьем этапе происходит то, что Реннерт называл "распадом образного выражения".
Люди, животные, здания изображаются в виде деформированных линий, полос, пятен.
Детали фона и основные элементы композиции бывают спутаны и недостаточно отдифференцированы.
В ряде случаев наблюдается их полное слияние.
Страдает перспектива. Мало движения.
Больные не могут передать в рисунке пространственные отношения между предметами.
Они, это относится и к профессиональным художникам, теряют умение пользоваться светотенью, линейной перспективой.
Рисунки лишены третьего измерения. Они носят плоскостной характер, напоминая манерою исполнения древнеегипетскую живопись, наскальные рисунки и картины детей.
Содержание рисунков больных шизофренией неоднозначно.
Они могут обращаться к сюжетам сказочно-аллегорического содержания.
Рисуются чудовища, пришедшие из сказок птицы и животные, герои былин, мифов, преданий.
Рисуя обнаженное тело, больные шизофренией нередко акцентируют внимание на половых признаках.
Причем речь идёт не столько о копировании с анатомически четкими нюансами, сколько о гиперболизированной схеме.
У одного и того же персонажа одновременно могут наблюдаться как мужские, так и женские половые признаки.
Некоторые больные пытаются изобразить то, что К. Ясперс определял, как "сущность вещей" - добро и зло, радость, счастье, любовь.
Отдаётся предпочтение рисованию по памяти.
В силу этого рисунки оторваны от окружавших больного реалий.
Иногда на характер рисунка влияют второстепенные обстоятельства, нисколько не связанные с присущей больному творческой манерой, с его способностями.
Бросающаяся в глаза пестрота акварельных этюдов могут определяться случайным выбором тюбиков с красками в коробке. Берёт первое, что попалось под руку, и раскрашивал.
Критерием завершения рисунка нередко служит, всего лишь, нежелание продолжать работу
Многое зависит от готовности, с какой больной приступает к рисованию.
Одни рисуют спонтанно. Проявляют известную активность. В части случаев чрезмерную.
Других приходится как-то поощрять, подталкивать, заинтересовывать.
Склонность к рисованию, равно как и особенности творческой продукции зависят с одной стороны от тяжести дефекта; с другой - от характера определяющих его расстройств. В первую очередь, расстройств в сфере мышления.
При глубоком дефекте и сопряженным с ним руинировании личности речь, в лучшем случае, идёт не о рисовании, а о бесцельном бумагомарании.
Изредка рисуются "человечки" или аналогичного характера рисунки животных.
Как правило, больным не удаётся придать рисункам какую-то законченность.
При дефекте средней глубины, там, где распад личности не столь всеобъемлющ, диапазон возможностей шире.
Но и здесь рисункам свойственны простота композиции, невыразительность и незавершенность.
При умеренно выраженном дефекте, где речь идёт не столько о распаде личности, сколько о её деформации, художественные возможности больных шизофренией отличались большим разнообразием.
Можно говорить о наличии двух направлений. Двух противоположных, по своим основным проявлениям, тенденций.
В одной части случаев, рисунки больных напоминают живопись детей, лубочные картины.
Характерен сюжет сказочно-аллегорического или примитивно-бытового содержания.
Один и тот же мотив переходит из рисунка в рисунок, если не в полном объёме, то в существенных деталях.
Заметно страдает перспектива. Мало движения. Жесты фигур сдержаны. Фон преобладает над содержанием.
Рисунок, как правило, загружен неравнозначными предметами.
Здесь и самолёт над самой крышей. И солнце в непременном ореоле лучей. И птицы, и деревья.
Больные то пренебрегают каким-то деталями; то, напротив, выпячивают их.
Рисунки красочные, яркие. Особый колорит придает своеобразный, орнамент.
Для рисунков другой части больных характерен распад составляющих композицию элементов, их деформация и геометризация.
Части человеческого тела размещаются произвольно. Нарушаются пропорции.
Ноги и руки фигур заканчиваются острыми зубцами. Их число может широко варьировать.
Лицо разлагается на треугольники, ромбы, квадраты.
Иногда это набор ярких пятен, среди которых с трудом угадываются глаза, рот, нос.
Контуры тела искривляются и деформируются.
Они могут только намечаются среди точечного фона.
В ряде рисунков фрагменты настолько относительно связаны между собой и неопределенны, что не удается отыскать какие-то взятые из реальности аналоги.
Наличие двух тенденций, имевших место в художественном творчестве больных шизофренией с умеренно выраженным дефектом, не удаётся однозначно привязать к той или иной клинической симптоматике.
Лишь в отдельных случаях можно было говорить о какой-то предпочтительности.
Так у больных, в клинической картине которых преобладают ассоциативные расстройства (несвязность и непоследовательность суждений, вербигерации, стремление к образованию неологизмов, вычурных символов и связанных с ними построений) чаще наблюдается распад составляющий композицию рисунка элементов, с их последующей деформацией и появлением геометрических форм.
Рисунки, напоминающие лубок встречаются, преимущественно у больных с преобладанием эмоционально-волевых расстройств, при относительной сохранности сферы мышления.
Впрочем, зависимость эта весьма относительна.
Больные с выраженными ассоциативными расстройствами создавали рисунки ничем не отличающиеся от рисунков психически здоровых людей.
А в рисунках больных с преимущественным поражением эмоционально-волевой сферы отмечались признаки деформации и распада образов.
Эти противоречия вызваны сложностью структуры шизофренического дефекта.
Насколько можно судить, те или иные специфические признаки шизофренической живописи являются следствием целого комплекса психологических и психопатологических особенностей личности.
И их влияние не столь однозначно.
Глава вторая.
Стихотворчество больных шизофренией.
В отличие от художественного творчества больных шизофренией произведения, тех, кого Ц. Ломброзо называл "литераторами дома умалишенных", не вызывали заметного интереса у исследователей.
П.И. Карпов - автор изданной в 1926 году книги "Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства, техники", считал шизофреников "плохими творцами в области слова".
Обращали внимание лишь на внешние признаки. Такие, как своеобразие почерка.
Почерку этой группы больных были присущи вычурность, деформация букв, причудливые росчерки.
Характерным было изобилие многоточий, кавычек, знаков вопроса и восклицания.
С помощью обводки, подчеркивания, заштриховки выделялись отдельные слова и целые предложения.
Касаясь содержания, указывали на бедность мысли, однообразие, безвременность, стремление к иносказательности, склонность к выдумыванию новых слов, к созвучиям, нередко совершенно бессмысленным, тягу к предметам отвлеченным, не имеющим к пишущему непосредственного отношения.
К написанию стихов больных шизофренией относительно редко побуждает желание отразить пережитое ими в психозе.
Чаще отправным пунктом служит потребность как-то конкретизировать, превратить в осязаемую реальность не вполне осознанные смутные изменения в мироощущении.
Эти, весьма значимые, тревожащие больного изменения, появляются, как правило, в продромальном периоде и на ранних доэкзацеребрационных стадиях заболевания.
Ещё они дают знать о себе во время затишья, после прекращения острых процессуальных явлений.
Дефект при шизофрении, его легкие, не руинирующие личность проявления придает стихотворчеству, характерные черты.
В их числе - признаки чудаковатости, являющейся, по мнению немецкого психиатра, Берце выражением "вторичного дефектирования".
Эта чудаковатость обнаруживает себя в сопоставлении, казалось бы, несопоставимых понятий, в своеобразной трактовке событий, неоправданной, не всегда понятной акцентуации на второстепенных деталях, в неожиданных пародоксальных выводах.
Как в приведенном ниже образце:
Ипохондрии скажем - зась!
Немного "Медгиз" прогрыз.
И прочей, там, гебефрении - Сдавайсь!
Даём кататонии приз.
Параноид молчаливый,
Зачастую ступорозный...
Иногда сердечко ноет,
Злою болью говорит.
Все те формы я, брат, радо
Перенёс бы без награды,
Но артериосклероз
Доведет меня до слёз.
Обращает на себя внимание стремление к формальной новизне. Это и игра слов, и причудливое размещение строк, рифмованных окончаний.
Строка может состоять всего лишь из одного слова..
Выражена тенденция к сокращениям, к выделению отдельных слов. Для этого используется крупный шрифт, раздельное написание букв и целых слов.
В ряде случаев имеет место, так называемый, "ходульный стиль", сочетающийся с многословием.
Иногда многословие достигает степени описанного Карлом Ясперсом речевого натиска.
Фейерверк слов является свидетельством духовного опустошения. Попыткой как-то завуалировать его, скрыть.
Эти заполненные ничего не значащими строками стихотворения, можно продолжать до бесконечности или оборвать в любом месте; без сколько-нибудь значительного ущерба для содержания.
Приведенные ниже строки иллюстрируют сказанное выше:
По Мишутке деду
Я был в интендантах.
Да здравствует Данте!
По деду Гавриле,
Как будто я в силе -
Настоящий пролетар...
Кто упёр мой портсигар?
С низким приветом
Приеду к вам летом.
Будем делом заниматься -
Целый день в реке купаться.
В стихотворениях подобного рода содержание значит намного меньше, чем рифма или ритм. Оно непостоянно, рыхло, лишено четкой линии.
В наиболее выраженных случаях речь может идти о каких-то грамматических образованиях, смысловой абракадабре.
Берце говорил в этой связи, что для больных шизофренией "... правильно то, что говорится в известном ритме".
Отдельные стихи носят откровенно резонерский характер. Они содержат более или менее удачно зарифмованные пространные рассуждениях об отвлеченных, далеких от повседневности предметах.
Выражена склонность к высокопарной патетике, часто совершенно неоправданной. К гиперболизации ничем незамечательных явлений.
Стихи эти насыщены звучными эпитетами и метафорами. -
Отдельные строки в стихотворениях больных шизофренией могут быть не связаны между собою. Или связаны очень мало
В таких случаях Карл Ясперс говорил о "хаотических литературных продуктах".
Вот один такой "продукт" -
Куда вы удалились и ушли?
А, может быть, вы вовсе не ушли?
Идёте, так идите,
А нет, так уходите.
Вернувшиеся уходят,
А, может быть, иногда...
Стихи больных шизофренией в состоянии дефекта лишены предметности, чувственной выразительности. В них много рационального, эмоционально недостоверного.
Самые возвышенные обращения, подчеркнуто нежные строки, связаны не с переживаниями больных, а с воспоминаниями о них.
В большинстве случаев речь идет о перепевах каких-то сложившихся стандартов; в том числе, литературных.
Особо следует остановиться на чувстве юмора.
Ситуация, над которой иронизируют больные, существует в двух измерениях.
Её практическая сторона, предполагающая те или иные обстоятельства; какую-то реакцию на эти обстоятельства.
И ситуация сама по себе. Оторванная от реалий. Существующая абстрактно, в качестве умозрительной схемы.
Именно эта, последняя, является объектом иронии.
Больной смеётся не над самим собою, во плоти, так сказать. А над своим умозрительным alter ego, попавшим в смешную ситуацию
Вот как описывает больной шизофренией свои впечатления о проводимом в не столь отдаленные времена лечении; объектом, которого, судя по всему, он был.
Нарушителю приличий
Дать четыре куба серы.
Пусть наказанный Павличий
Для других будет примером.
А, когда же нарушитель,
Не оценит прелесть дара,
Зад мерзавцу оголите,
Для укола скипидара.
Прибежали санитары
Оглушающе крича: -
Зад готовь для скипидара
По велению врача.
По велению врача - Юрия Михалыча!
И ничто тут не поможет,
Ни горздрав, ни облсобес.
Скоро вырастет под кожей
У Павличего абсцесс.
В стихах больных шизофренией отсутствует чувство катастрофы, пронизывавшее их ранние стихи
Более того, они иногда бравируют, до определенной степени, своим состоянием. Отстаивают некоторые преимущества, которые, по их мнению, имеют больные шизофренией по сравнению с остальными людьми: