Милютин Юрий Иванович : другие произведения.

"чумной" бунт в Севастополе. Коронафейк 1830 г

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фальсификация эпидемий и карантинные репрессии любимое занятие феодалов и буржуев, как и войны. Такой повод потрясти народ на предмет денег и прочих преференций под предлогом борьбы за их здоровье. Фейковые пандемии как и войны при капитализме никогда не кончатся, ибо они выгодны правящему классу.
  
  
  
    Цель коронафейковой паники опустить Китай

190 лет назад, 15 июня 1830 года, ближе к вечеру на соборной колокольне Севастополя ударили в набат. Именно так, согласно доброй традиции, русские испокон веков начинали масштабные "акции гражданского неповиновения", которые власть во все времена предпочитала квалифицировать как "бунт". Но на этот раз уместно говорить о самом настоящем восстании. Более того - с формальной точки зрения оно окончилось победой.

Это история о том, как власти Севастополя вошли в сговор, построили остроумные коррупционные схемы, доили казну и давили население достаточно долгое время, умело уходя от проверок свыше. Но в итоге поплатились - кто жизнью, кто служебным положением.

Запалом стал частный случай. За несколько дней до бунта в Корабельной слободке умерла матросская вдова Зиновья Щеглова. Казалось бы - ну умерла и умерла. Все под богом ходим. Но этот случай был особый. Население Корабельной слободы - одной из самых бедных в городе - на тот момент ходило не только под богом, но и под штаб-лекарями. По той причине, что ещё с 1828 года в Севастополе был объявлен чумной карантин. Гайки закручивали всё туже и туже - в марте 1830 года жителям города вообще запретили выходить из домов. И каждого умершего должен был обследовать штаб-лекарь. На всякий случай: а вдруг это смерть от "страшной заразы"? И тогда - продление карантина, тут и к гадалке не ходи.

Штаб-лекарь Шрамков явился в слободу и сразу заявил, что Щеглова умерла от чумы. Этому известию, мягко говоря, рады не были. Во-первых, потому, что автоматически продлялся карантин. Во-вторых, что гораздо важнее, отвращение вызывала сама фигура штаб-лекаря. Уже потом, когда велось следствие, были взяты показания 900 (!) женщин, состояние здоровья которых проверял этот врач. Все они заканчивались стандартно: "Претерпела истязания от штаб-лекаря Шрамкова". Какого рода были эти истязания, станет ясно, если выслушать жену унтер-офицера Надежду Кириллову. Она заявила, что и Шрамков, и другой штаб-лекарь, Верболозов - "похотливые сластолюбивые старики".

Историк Феоктист Хартахай, исследовавший этот вопрос, выпустил в 1861 году брошюру, которая так и называется: "Женский бунт в Севастополе". Действительно, катализатором общегородского восстания послужило женское недовольство. Судя по всему, вполне справедливое: кому понравится, когда чиновники городской администрации регулярно и безнаказанно насилуют женщин - чьих-то вдов, жён и дочерей?

Впрочем, если бы дело ограничилось только этим, главной целью бунта была бы расправа с врачами. Но зачинщики отлично понимали, что штаб-лекари - всего лишь шестерёнки в отлично отлаженном коррупционном механизме. И потому главный удар был нанесён грамотно, чётко и сразу по двум направлениям.

Делай раз - возмущённые горожане и перешедшие на их сторону армейские и флотские части берут штурмом дом губернатора, генерал-лейтенанта Николая Столыпина. Самого губернатора убивают сразу же - как "главного виновника народных страданий".

Делай два - вторая колонна восставших берёт в плен начальника карантинного оцепления контр-адмирала Скаловского, коменданта города генерал-лейтенанта Турчанинова и городского голову Носова. У всех них берутся подписки о том, что "никакой чумы в городе не было". Турчанинов издаёт следующий приказ: "Объявляю всем жителям города Севастополя, что внутренняя карантинная линия в городе снята, жители имеют беспрепятственное сообщение между собой, в церквах богослужение дозволяется производить". Уже потом следователи удивлённо доносили императору Николаю I: "Бунт не прекращён - он прекратился сам собой. Уже на следующий день жители города вернулись к своим повседневным заботам.
Комендант Севастополя генерал-лейтенант А. П. Турчанинов, который по решению суда "за малодушие и за совершенное нарушение всех обязанностей по службе" был лишён всех званий и наград и разжалован в рядовые.

Самое интересно, что он мог вообще не состояться. Для этого нужно было, чтобы подписки "никакой чумы в городе нет" появились двумя годами или хотя бы годом раньше.

Дело в том, что эпидемию просто назначили. Сначала - на всякий случай. В ходе русско-турецкой войны 1828-1829 гг. в действующей армии и впрямь была вспышка чумы. Военные корабли, участвовавшие в войне, базировались в Севастополе, и карантин был разумной мерой.

И выгодной для начальства. Продовольствие и фураж для скота в город должны были доставлять проверенные поставщики. На это дело казна отпускала солидные средства - город должен был снабжаться по высшему разряду. Но так было только на бумаге. Тендер на поставки выигрывали те, кто "занёс" городской администрации. Продукты в город шли в меньшем объёме и паршивого качества. Разница оседала в карманах "уважаемых людей".

Но, как назло, война кончилась победой русского оружия, а случаев чумы в Севастополе так и не зафиксировали. Карантин надо было снимать.

Надо, но не хотелось, поскольку кормушка работала исправно. Нужен был не просто один случай смерти от чумы - он бы не впечатлил. Нужно было, чтобы там, наверху, убедились: эпидемия есть, она жестокая, люди мрут пачками, дайте денег и побольше.

Как это делалось? Очень просто. Во-первых, фальсификацией статистики смертности. Вот свидетельство контр-адмирала Сальти: "Карантинная контора старается все обыкновенные болезни показать чумными". Вот что говорил адмирал Грейг: "В течение 5 месяцев люди не слышали, чтобы болели и умирали естественной смертью, а кто бы ни заболел в командах или на дому, объявлялись за чуму". До чего доходили господа штаб-лекари и городская администрация в своём стремлении удержать карантин и продолжать доить казну, говорят записи следственной комиссии: "Некоторых женщин, умерших от родов, но признанных за чумных, таскали днём через весь город в самом позорном положении, не омыв их от кровей. И почти нагих, привязанных и окровавленных младенцев..."

Во-вторых, естественную смертность надо было как-то увеличить. Того, что люди умирали от гнилых сухарей, порченой муки и тухлой солонины, которыми снабжала город администрация, казалось маловато. И потому придумали принудительные купания - дескать, только чистота телесная спасёт севастопольцев от заразы. На бумаге это выглядело великолепно - проведены массовые гигиенические процедуры. Не указано только, как именно. А так: зимой население беднейших слободок сгоняли к незамерзающим бухтам и заставляли сидеть в воде. И вот когда после таких купаний пневмония и лихорадки начали собирать смертный урожай, городская администрация расслабилась. Ура! Много трупов! Даёшь ужесточение режима! И ещё больше денег на борьбу с заразой! Это было как раз весной 1830 года. Что произошло летом, уже известно.
  
   Константин Кудряшов

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"