Коронафейк
Писал пост об экономической ситуации в Белоруссии, но в процессе работы заспорил с одним экономистом, живущим во Франции, который одержим идеей о том, что коронавирус переформатирует всю мировую экономику и даже пишет об этом книгу. Политический кризис в Белоруссии он называет Первой COVID-революцией. Этот товарисч, начитавшись желтой прессы, истово верует в смертоносную вирусяку и уже запасся попкорном солью, гречкой и спичками, ожидая вторую пандемическую волну, которая будет еще более страшной и сметет к херам весь мировой порядок.
С одной стороны, что с психа взять? С другой - фактор пандемического психоза, разгоревшегося как раз накануне выборов, действительно сыграл роль катализатора политических процессов. Белоруссия как раз и интересна тем, что является самым масштабным полигоном в Европе, на котором была обкатана стратегия полного игнорирования властями пандемии, как биологического фактора. Это единственная страна на континенте, где на национальном уровне не вводились никакие карантинные меры.
Следовательно, если бы коронавирус действительно обладал той летальностью, о которой трендят адепты медицинского фашизма, то страна просто вымерла бы к хренам собачьим: все, кто должен был заразиться, заразился бы, кто должен умереть - отъехал бы на погост. Большое количество участников эксперимента должно было дать максимально точные цифры летальности. А то одни вопят о 12-процентной смертности, другие доказывают, что реально умирает менее 0,1% от всех инфицированных. Так что же мы видим в Белоруссии, где власть не препятствовала китайской чумке собирать свою кровавую дать?
А видим мы там примерно... ничего. Официальная статистика - вещь, конечно, лукавая. Сравнивать количество инфицированных в разных странах не имеет совершенно никакого смысла. Просто потому, что везде асболютно разные методики тестирования и охват им населения. Однако есть объективные критерии, которые невозможно скрыть - общая смертность и смертность от респираторных заболеваний. Например, в Швеции, которая тоже официально отказалась от карантинокоста экономики, но ввела отдельные меры по ограничению социальной активности и разрешила гражданам самоизолироваться по желанию, текущая смертность на 10-20-й неделях года очень незначительно возросла, однако ожидается, что по результатам года общая смертность вернется к средним показателям.
Это обусловлено тем, что в период сезонных эпидемий ОРВИ смертность всегда выше, чем летом, но даже если в отдельные годы актуальный штамм гриппа менее смертоносен, это вовсе не значит, что те, кого он не убил, доживут до следующего года. Вообще, понятие летальности, измеряемой в количестве умерших, совершенно некорректно. Принципиальное значение имеет возраст умершего. Проще говоря, летальность всякого заболевания следует измерять в количестве лет, отнятых у человека. Например, пневмония - очень опасное заболевание, являющееся основной причиной младенческой смертности. Если умирает годовалый ребенок, то получается, что она отняла у него 78 лет, если средняя продолжительность жизни в стране 79 лет. А если от той же пневмонии скопытился дедок в 76 лет, то болезнь отняла у него всего три года жизни.
Если мы получим среднее арифметическое возраста смерти по всем случаям летальных исходов от пневмонии, скажем, в 58 лет, то получим, что в среднем эта дрянь отнимает у человека 21 год жизни. Подчеркиваю: не у тех, кто заболел, а только у тех, кто умер. Если же мы выведем тот же показатель у инфицированных коронавирусом, то он будет примерно равен 80 годам для Швеции при средней продолжительности жизни там 82 года. То есть номинально коронавирус отнимает лишь 2 года жизни. Но фактически значительно меньше, потому что по ряду причин мужчины умирают от осложнений, связанных с COVID-19 гораздо чаще. У мужчин же средняя продолжительность жизни - 80 лет (у женщин - 84). То есть профиль смертности ковидников почти в точности совпадет с естественным профилем смертности в Швеции.
Но и это еще не все. Реальный вклад пандемии в сверхсмертность (если она есть) нужно вычислять по соотношению общей смертности к превышению числа смертей от ОРВИ. Но по итогам года может оказаться, что никакой сверхсмертности нет. Просто апрельский всплеск месячной смертности на 20% будет компенсирован снижением ее на 2% в последующие месяцы. В результате годовые показатели смертности останутся нормативными. Это объясняется тем, что ОРВИ не убивают здоровых людей, а выбивают слабое звено в популяции. Не будь сезона гриппа, старик умер бы в мае от обострения аллергии на пыльцу, в июле от жары или в сентябре от инфаркта. А так он помер от пневмонии в марте в тот самый год, когда ему в любом случае пора было отправляться на кладбище.
Поэтому на итоги года сезонные пики влияния почти не оказывают. Например, настоящий старикомор случился в Москве в июле-августе 2010 г., дав на графике резкие пики - куда там ковиду до такой результативности!
Но если мы посмотрим на годовые показатели - там все выглядит совсем не так страшно. Благодаря избыточным смертям в 2010 г. показатели следующего года имеют неестественный провал по смертности именно потому, что те, кто "планово" должен был отойти в мир иной в 11-м году, на несколько месяцев ускорились из-за смога, вызванного пожарами на торфяниках. С ковидлой тоже следует принимать этот аспект во внимание. Поэтому всплески смертности в Москве в апреле-мае на 20-50% сгладятся за счет снижения количества умерших влетом и осенью.
Поэтому апрельский даже не пик, а "холмик" летальности в Швеции - это вообще фигня. И, наконец, шведская статистика по смертности непосредственно от ОРВИ показывает именно то, о чем я говорю с самого начала пандемийного психоза - убивают последствия борьбы с пандемией, а не сам вирус. Стресс + гиподинамия - вот что гарантированно сводит стариков в могилу. Даже в Швеции, где им настоятельно рекомендовали соблюдать режим самоизоляции, минимизировать общение с родственниками и не шарохаться без нужды по улицам.
Но вернемся к Белоруссии. Еще раз отмечу, что анализировать официальную COVID-статистику при несвместимых методиках подсчета - все равно что гадать на кофейной гуще. Цифры лепятся от балды. Например, мне знакомый медик из Харькова рассказывал, как с этим делом у них: приходит вызов по неотложке - симптомы коронавируса. На выезд отправляется бригада в полной экипировке, пациентку кладут в бокс инфекционки, через два дня она уже на ИВЛ. В суточной отчетности появляется +1 случай заражения по больнице, по городу и по Украине. Через неделю, когда бабка уже оклемалась, пришли отрицательные результаты теста на COVID-19. Их еще дважды повторяли - результат неизменно отрицательный. То есть пневмония налицо, но вызвана она была иным агентом. Таких случаев по словам моего собеседника - примерно 30% в его практике, но никогда статистика задним числом не исправляется. Что касается нетяжелых больных, то им лепят ковидозный диагноз просто по симптомам (сухой кашель + температура), хотя это может быть что угодно, включая грипп, который никуда не делся, и прописывают домашнюю самоизоляцию, вообще не заморачиваясь ни с тестами, ни с выявлением связей потенциального носителя вируса.
Что касается других стран, то в Италии, например, случилась вакханалия посмертных диагнозов COVID-19 даже при отрицательном тестировании, потому что страховые компании в этом случае выплачивают родственникам жирную премию, а самим страховщикам все убытки с лихвой покрывает бюджет. То есть макаронники нашли относительно безопасный способ нае...ать государство, в результате чего возник Il paradosso italiano: коронавирусная летальность взлетала на бумаге до фантастических 15%, при этом общая квартальная смертность не выходила за рамки естественных статистических колебаний. Поэтому, как только в апреле была опубликована официальная статистика, мировые медиа мгновенно забыли про Италию и стали переживать за Испанию, США, Мексику и РФ.
Посему, дабы оценить урон, который китайская зараза нанесла белорусской популяции, давайте оперировать объективными показателями смертности. Сама белорусская пропаганда любит подчеркивать, что хотя уровень заболеваемости в РБ в полтора раза выше, чем в Швеции, летальность ниже аж в 22 раза! В этом есть объективная составляющая - в Беларуси на 8-9 лет ниже продолжительность жизни, и потому ОРВИ вносят меньший вклад в показатели смертности. И есть субъективный момент: в Швеции тестируют на COVID-19 почти исключительно больных, поступающих в больницы в тяжелом состоянии. А с легким кашлем туда никто, естественно, не обращается. Поэтому и "бухгалтерские" цифры смертности от коронавируса при такой выборке в Швеции нереально высокие - 6%. В Белоруссии же статистическая база тестирования более широкая - поэтому и смертность в группе выявленных носителей очень низкая. При тотальном тестировании, как, например, в Исландии, она вообще уходит ниже 0,1%.
Но что же с реальным количеством трупов? Поскольку Республика Беларусь - ярко выраженная авторитарная диктатура, то текущие показатели смертности на государственном уровне официально засекречены. Ведь официальная позиция диктатора заключается в том, что ковидла - фейк, а изгнать вирус нужно, дыша холодом, дымом костра и употребляя внутрь водочку. Следовательно, нет никакой пандемии, и смертности тоже быть от нее не должно.
Однако на региональном уровне отчетность ЗАГСов вполне доступна. По крайней мере была, сейчас ее везде подчищают из открытых источников. Возьмем для примера Витебск - самый, наверное, крупный очаг коронавирусной инфекции в РБ. За январь-май этого года в городе умерло 1953 человека. За аналогичный период прошлого года - 1771. Итого имеем превышение в 182 покойника. Впечатляет? Мурашки по коже побежали? Если только в одном Витебске такое количество дополнительных смертей, то официальная цифра в 580 смертей от вируса по всей стране сразу кажется неправдоподобно малой.
Но давайте разберемся, есть ли основания все 182 сверхнормативных покойника приписывать зловредной ковидле. Первое, что следует выяснить - какова амплитуда колебаний естественной смертности в городе - это все-таки третий по численности населения город в стране, где проживает свыше 370 тысяч человек. И тут мы увидим, что год к году колебания по всему региону происходят в диапазоне порядка 400 смертей в год, при общей тенденции к росту смертности. По областному центру цифр мне найти не удалось, но если интерполировать данные, то коридор должен составить около 150 смертей в год. Таким образом явное статистическое превышение - всего порядка 30 летальных исходов за пять месяцев, но это лишь текущий показатель. Принимая во внимание эффект снижения смертности после локальных всплесков, можно уверенно предположить, что даже за рамки естественных статистических колебаний годовая смертность в Витебске не выйдет. А это, напомню, самый пострадавший от вируса населенный пункт в стране.
В общем, картина получается такая же, как везде в мире, если очистить отчетность от грубых манипуляций и откровенных фейков - пандемия бушует, люди заражаются и умирают. Но умирают только те, кому в любом случае пора на кладбище - старики и хроники. Как ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ фактор, коронавирус не добавляет смертей в статистически фиксируемых объемах, что покажут страновые показатели смертности за 2020 г. При этом в отдельных странах и регионах сверхсмертность действительно будет иметь место, но анализ показателей летальности от ОРВИ выявит то, о чем я уже говорил: гораздо больше преждевременных смертей провоцирует массовый психоз и совершенно неадекватные меры по борьбе с вирусом - все эти карантины, самоизоляции, провоцирующие панику и стресс.
Как же тогда эта угроза, раздутая в слона из мухи, могла ударить по позициям правящего режима в Белоруссии, если в Батька поступил умнее, чем правительства других стран, отказавшись убивать экономику карантином, закрытием границ и прочей тупой фигней? Во-первых, экономика страны просела по независящим от пандемии причинам, точнее, зависящим от нее косвенно. Основной потребитель белорусской продукции - РФ. Экономика страны, как я уже не раз подчеркивал, есть лишь нарост на туше российской экономики. Соответственно, если в РФ власти учинили дебильный ковидокост и нерабочие дни, то спрос на продукцию белорусских предприятий естественным образом упал. Паралич пассажирских и колоссальный спад грузовых авиаперевозок сильно ударил по белорусским авиаторам, которые после 2014 г. перехватили значительную часть трафика из России.
Спад потребления топлива подкосил белорусскую нефтепереработку, работающую на экспорт. Дополнительно она пострадала и от очередной нефтяной войны со старшим братом. Цены на калий, который Белорусская калийная компания поставляет в Китай, снизились в мае почти на 32% по отношению к предшествующему контрактному периоду.
Если на долю РФ приходится порядка 40% белорусского экспорта, то почти столько же в денежном выражении идет в Европу, где из-за ковидобесия экономика просела вдвое больше, чем в России. Так что компенсировать потери на восточном рынке за счет западного было никак невозможно.
Еще один негативный фактор - пандемия выдавила на родину значительную часть белорусских гастарбайтеров. Точных данных нет, но очень приблизительно можно сказать, что не менее полумиллиона белорусов работало за рубежом, и значительная часть из них потеряла работу, а поступления Белоруссии от экспорта рабочей силы заметно просели.
Все перечисленное, разумеется, сильно подкосило внутренний рынок, доходы населения и веру в светлое завтра. Уровень пессимизма в обществе возрос и трансформировался в электоральный протест. Что касается коронофобии, то на ее распространение почти никак не повлияла позиция официального Минска и госпропаганды, заключающаяся в том, что никакого вируса нет. Психическое заражение распространялось в основном через соцсети, и позиция Лукашенко по непризнанию угрозы диссонировала с общественными настроениями, что стало дополнительным раздражающим фактором. В очередной раз картинка в телевизоре и в сознании большинства существенно разошлись. Стал ли COVID -психоз триггером революции? Конечно, нет. Но как один из факторов, способствующих трансформации апатии в неприятие правящего режима, свою роль он сыграл.
Любопытно следующее: как только коронавирус уступил лидирующие позиции в информповестке, ковидофобия в Белоруссии напрочь исчезла. Да, таково свойство массового сознания, оно иррационально и резко дрейфует от гипетрофированного страха перед вирусной угрозой до полного ее игнорирования. Для вируса плотная многотысячная толпа - идеальная среда распространения. И если бы COVID-19 действительно был страшен так, как его малюют - то через месяц пол-Минска должно слечь с отеком легких и прочими нежданчиками.
Но, разумеется, ничего подобного не произойдет. Хабаровск уже второй месяц демонстрирует социальную гиперактивность, люди, тесно прижавшись друг к другу, громко орут, выдавливая из легких литры влаги, никто не соблюдает дистанцию и даже маски одевают больше для маскировки лица, чем для предохранения от ОРВИ. Власти и медики пытались запугать общественность коварной ковидлой, дабы сбить митинговую активность. Общественность увещевания проигнорировала. Ну, и что там в Хабаровске - неужто больницы забиты на 300% от нормы и умерших в братских могилах по ночам хоронят, потому что гробов не хватает? Вот вам наглядное доказательство того, что из заурядного сезонного вируса раздули монстра, не имеющего к реальности никакого отношения.
P. S. Кстати, вы заметили что последнее время медиа активизировались, запугивая людей второй волной пандемии, ответом на которую должны стать еще более жесткие карантинные ограничения. Вот только никто не может объяснить причину ее возникновения. Медицинские светила что-то заумно бормочут про мутации и девиргенции. Между тем эффект второй волны пандемии (она действительно имеет место быть, хоть и слабо выраженная) вызван... карантином. Объяснение настолько элементарное, что даже ребенок, способный мыслить логически, легко объяснит, какая тут связь. Если кто-то чувствует в себе силы блеснуть мыслительными способностями - велкам ту комментс. Попробуйте объяснить, почему Белоруссии вторая волна точно не грозит, а в максимально закарантиненных странах она неизбежно случится уже после того, как переболеет весь остальной мир. Свой ответ дам позже.
|