Аннотация: Этот рассказ я посылаю для новогоднего конкурса и для всех, кто любит посмеяться.
НОВОГОДНИЙ СЮРПРИЗ
На днях видел по телевизору репортаж. Один молоденький и очень резвый тележурналист распинался о том, как американцы друг друга прикалывают. Их приколы - не чета нашим.
К примеру, хотите вы под Новый год развеселить своего соседа. Нет ничего проще. Идете в магазин и покупаете игрушку-сюрприз. Дарите ее соседу. Тот наивно думает, что в этой привлекательной на вид коробочке находится одеколон, которым он нацелился побрызгаться или, скажем, бритвенный прибор и сосед тотчас готов опробовать его на своей бороде - ан нет! Открывает он коробочку, а из нее выскакивает известный страшилка граф Дракула во всем своем безобразии и норовит всосаться соседу в шею.
Сначала соседа кидает в оторопь и он становится как в столбняке. Но это длится недолго. Через минуту, другую шарики в его голове со скрипом приходят в движение, он постепенно начинает осознавать, что это всего лишь безобидная игрушка и не более. Осознав, заходится смехом. Только вот тележурналист не пояснил, каким именно смехом: нервно-истеричным, припадочным или нормально-здоровым.
Когда жена, теща и два крепких санитара из психиатрической клиники выведут его из состояния крайней возбудимости, он идет в тот же магазин и покупает игрушку- сюрприз для вас. Вы тоже думаете, что в привлекательной коробочке находится ремень для брюк, который вам необходим, потому что ваш уже сносился. Открываете коробочку --ан нет! Оттуда выскакивает следующий ихний страшилка - Фракенштейн. Теперь уже вы превращаетесь в соляной столб.
В качестве наглядного примера тележурналист показал нам эпизод из любимой комедии Леонида Гайдая "Бриллиантовая рука" и объяснил полезность таких подарков для здоровья. Оказывается, они повышают адреналин в крови , что положительно влияет на обмен веществ.
В заключение своего репортажа тележурналист посоветовал отечественным производителям игрушек взять пример американцев на заметку. Вот только со страшилками у нас беда: Змей-Горыныч, Кащей Бессмертный , Баба-яга и все.
И так мне этот репортаж в мозги въелся, что я на другой день во время перекура пересказал его слово в слово товарищам по работе. Посмеялись, побалагурили и даже пофантазировали на эту тему. Каждый непременно купил бы такую игрушку в подарок теще , чтоб изолировать ее за новогодним столом.
Не смеялся и не балагурил один Витек. Когда мы поинтересовались, почему он весь из себя такой мрачный, он сказал, что на прошлый Новый год уже пошутил и у него адреналин до сих пор прет во все артерии.
Оказывается, после поздравления Президента он наполнил бокалы шампанским и с первым ударом курантов сказал жене:
--
Давай , Маруся, выпьем за последние минуты нашей совместной жизни - завтра я ухожу от тебя в новый год к новой женщине.
Витек надеялся, что она побудет малость в столбняке, пока куранты бьют, а на последнем ударе он ей скажет, что пошутил, она засмеется и они вместе веселыми и счастливыми войдут в новый год. А жена возьми да хлопнись в обморок. Еще и бокал с шампанским опрокинула - Витек потом с пола слизывал. Кое-как привел ее в чувство нашатырем : начал растирать с висков, а закончил пятками. Когда она очнулась, он ее сурово спросил:
--
Ты что, ополоумела? Шуток не понимаешь? Вот он я, целый и невредимый, никуда не ушел и не собираюсь. Давай подымайся, люди уже по третьему стакану.
Жена поднялась, размахнулась, влепила ему пощечину, обозвала круглым идиотом, собралась, ушла к матери и Витек полгода маялся, обивал порог тещи, чтобы вернуть жену на место. Теперь он уже шутить - ни-ни, ни с женой, ни с тещей.
Вечером возвращаюсь домой и снова думаю об этом репортаже. Не дает он мне покоя. Умеют же янки веселиться, а чем же мы хуже? Пока еще писатели или сценаристы родят нам какую-нибудь страшилку, а здесь Новый год на носу. Надо срочно что-то придумать! И тут меня осенило: террорист! Вот страшилка так страшилка, похлеще всяких Дракул и Франкенштейнов будет.
С Люськой, женой моей, шутки плохи. Женщина она суровая и с юмором у нее - дело швах. Нет, в обморок она не свалится, этого от нее не дождешься, но оплеуху закатит такую - голова с плеч сорвется. А вот брательник ее, мой шурин, тот самый мужик! И жена у него, Нинка, баба заводная.
Короче, раздобыл я у соседа-омоновца автомат. Магазин он, конечно, опустошил, да и зачем он мне, я ж убивать никого не собираюсь, так, попугать ради смеха. Надел на себя пятнистую форму, вязаную шапку-маску и двинул к шурину. На щитке домофона набираю номер его квартиры. Он меня спрашивает:
--
Кто?
--
Свои, - отвечаю.
Видать, он меня по голосу узнал, дверь открыл. Вхожу в подъезд, поднимаюсь на пятый этаж и звоню в его квартиру. Слышу:
--
Открыто. Входи, Вась.
Я шмыг в прихожую. Никого. Нинка на кухне посудой гремит. Шурин из гостиной зовет меня:
--
Дуй, Вась, сюда.
Я дунул. Вижу, шурин в кресле сидит и телевизор смотрит. Я ему автомат в желудок и грозно приказываю: руки!
Шурин глаза выпучил, онемел, но команде подчинился.
--
Вась, ты что, крышей поехал? - спрашивает.
- Какой я тебе Вася? - отвечаю. - Я террорист. Выкатывай десять тысяч баксов - и твоя шкура цела.
У шурина глаза из орбит чуть не выкатились.
- Да я, - говорит, - отродясь таких денег не видел.
Знаю, что не врет. Шурин воровать не умеет, а горбом такие деньги не заработаешь.
Ну, думаю, полдела сделал - шурин в столбняке. Пусть еще в нем минутку, другую побудет, и я перейду ко второй части. Стяну с себя маску, махну ею и скажу: наше вам с кисточкой! Привет, шурин. Это я, Вася, твой сродственник.
Вот уж мы с ним обхохочемся.
И все у меня шло как по маслу, если б не Нинка. Слышу , шлепает по коридору, жует чего-то и на ходу спрашивает:
--
Вась, а ты чо один? А Люська где?
Увидела меня в страшной маске и мужа с поднятыми вверх руками, жевать перестала и удивленно спрашивает:
--
Ой, Петь, ктой-то у нас?
Тот с поднятыми руками отвечает:
--
Не видишь что ли? Террорист. Просит за меня десять тысяч баксов.
Нинка как про деньги услыхала, сразу ожила, руки в стороны растопырила, потом в бока их уперла и говорит:
--
Щас! Где я ему их взяла?
Я ей от злости, что она мне всю игру испортила, строго кидаю:
--
Квартиру продавай!
Нинка снова руки в стороны развела и вперед наклонилась, будто на танец меня вызывает:
--
Здрассьте! Разбежалась я квартиру продавать аж чуть не упала. Я на нее пятнадцать лет в очереди стояла да сколько нервов истрепала, чтоб ее получить.
--
Муж тебе дороже или квартира? - ору я.
Нинка малость призадумалась и говорит:
--
Откровенно говоря, у нас ни один мужик десяти тысяч долларов не стоит. Кабы за вас такие деньги отваливали, я бы и сама террористкой заделалась и вашего брата в заложники брала.
Тут я на Нинку крепко обиделся за весь мужской род. У меня даже руки зачесались двинуть ее прикладом, а она, подлюка, дальше обидные речи ведет:
--
Квартира тем дороже, что ее годами дожидаешься, а чтоб замуж выйти, мне двух недель хватило.
Тут мне сделалось обидно конкретно за шурина и я готов был не только прикладом Нинку отоварить, но и вовсе прибить на месте. А она распелась - не остановишь:
--
Уж сколько ночек-то я не спала из-за нее, сколько порогов-то пообивала, сколько слез-то из-за этой квартиры пролила. Ни по одному мужику так сохнуть не станешь. А теперь продай? Накоси, выкуси!
Я и охнуть не успел, как она сорвалась с места и фигой выстрелила мне прямо в глаз. От боли я взвыл диким зверем и за глаз схватился. Автомат, само собой разумеется, из рук у меня выпал и на пол грохнулся. А Нинка в дополнение ко всему как даст мне ногой по самому чувствительному месту. Срам сказать, по какому именно. Врезала так, будто напополам рассекла. Я скрючился весь, тут-то она на меня всей тушей навалилась и к полу прижала.
- Вяжи его, Петя, террориста поганого.
Я под ней лежу, задыхаюсь, пытаюсь языком маску сдвинуть, чтоб хоть каплю свежего воздуха глотнуть. Да какое там! Краем глаза вижу, как шурин ремень из брюк вытянул и говорит Нинке:
--
Дай-ка я его для начала хорошенько ремнем отхожу по заднему месту.
Я весь сжался под Нинкой. Шурин у меня малый здоровый, отходит так, что месяц будешь ходить как аршин проглотил, столбиком. Хорошо, Нинка выручила.
--
Не надо, Петя,- остановила она мужа. - Не то нам пришьют телесные повреждения. Скажут, что это не он на нас напал, а мы на него.
Начиталась детективов, разбирается.
--
Да кто ему туда заглядывать будет? - проворчал шурин, но жену послушался, драть меня не стал.
Я снизу кричу:
--
Да это ж я, Васька. Снимите с меня маску, сами увидите, что я ваш сродственник.
Но шурин меня не слышит, руки вяжет на совесть. Я опять ору что есть мочи:
-Да не террорист я. Сродственник ваш, Васька.
Глухо. Хорошо хоть Нинка с меня слезла, полегче дышать стало. Она к телефону.
--
Я сейчас в милицию позвоню, а ты, Петь, с него глаз не спускай. Скажу, что мы задержали террориста, про нас в газетах пропишут, по телевизору покажут, а если за этим поганцем Интерпол гоняется, еще и деньжищ отвалят.
Вижу, Нинка уже ноль набрала и на двойку палец поставила. Тут я изловчился и пнул ее ногой. Она как завизжит и аппарат из рук выронила.
--
Этот гад еще и лягаться вздумал! - закричала Нинка и как двинет мне ногой по тому же самому месту. Понравилось! Тут я чуть не вырубился, через выдохи кричу шурину:
--
Петька, будь другом, убери ты от меня эту лягучую лошадь. Сними с меня намордник.
Шурин, малость помешкав, говорит Нинке:
--
Давай, Нин, посмотрим сначала, что он за морда?
Стянул с меня, наконец-то, эту проклятую маску. Я отдышаться не могу, а Нинка кричит:
--
Глянь, как он на нашего Ваську похож.
Я, прерывисто дыша, пытаюсь им втолковать, что я Васька и есть. Шурин уже было поверил, собрался мне руки освободить, но тут Нинка, чертова баба, опять вмешалась:
--
Петя, не смей его развязывать. Мало ли похожих людей ходит. Проверь у него документы.
--
Документы у тебя есть? - спрашивает шурин.
--
Есть, тьфу на вас, - разозлился я. - Бюрократы хреновы. Только бумагам верите, а моя морда вам, что задница. Греби паспорт из правого кармана.
Хорошо, что я без паспорта из дома - ни ногой. В наше время из дома без паспорта выйти - все равно что всучить первому попавшемуся менту триста рублей просто так, за здорово живешь. Шурин паспорт из моего кармана выудил, раскрыл и говорит:
--
И правда Васька. Тут так и написано: Остолопов Василий Васильевич.
Нинка опять свое гнет:
--
Мало ли у нас Остолоповых.
--
Прописан по Васькиному адресу, сама посмотри, - шурин передал ей мой паспорт.
Нинка внимательно его полистала, но не сдалась:
--
А что если он Ваську грохнул и его паспорт себе присвоил.
- Да зачем же мне самого себя грохать и у самого себя паспорт воровать? - кричу я с пола.
Тут шурин затылок почесал и говорит:
--
Надо его развязать. Васька это, по всем приметам Васька.
Нинка схватилась за автомат.
--
Петя, если что, я ему ногу прострелю или руку.
--
Не прострелишь, - ухмыляюсь я. - Магазин пустой.
Нинка опять забеспокоилась:
--
Погоди, Петь, его развязывать. Чего это он там про магазин толкует? Магазин грабанул дочиста? Никакой, стало быть , он не Васька, а самый настоящий бандит.
Шурин не выдержал и заржал. Я бы тоже посмеялся, да после Нинкиных приемов ногопашного боя только скривился и жалко пискнул. Шурин взял из ее рук автомат, двинул затвором.
--
Магазин в самом деле пустой. Ни одного патрона. Значит, никакой он не бандит, а самый настоящий Васька.
--
Ой-ли! - недоверчиво покосилась на меня Нинка.
Шурин наклонился и освободил мне руки. Я с пола поднялся, запястья растираю. Силища у шурина немереная. Такие две колеи на руках оставил - машина застрянет.
--
Хотел сюрприз вам под Новый год устроить. Развеселить вас, чтоб посмеялись всласть, а вы... - с досадой объясняю им. - Особенно ты постаралась, Нинка. Я ладно, я стерплю, как-никак мужик. А вот что ты Люське скажешь, когда я не смогу?
Она на меня смотрит оторопело и поверить не может: плакали ее денежки от Интерпола. Тут зазвонил телефон . Нинка пришла в движение и схватила трубку. Звонила моя родная жена Люська. Говорит громко, тихо она не умеет.
--
Нин, мой не у вас случаем?
--
Кажется, у нас, - отвечает Нинка.
--
Что значит кажется? - удивленно спрашивает Люська.
И тут Нинка, окончательно придя в себя, взахлеб и сбивчиво стала рассказывать ей про мой новогодний сюрприз.
--
Я этого шутника на цепь посажу, - несется из трубки. - Новый год будет один отмечать. И ни капли спиртного. Сварю ему кастрюлю компота - пусть лакает всю ночь.
Я уже говорил, что моя жена - суровая женщина. Большего наказания придумать сложно. Хорошо, что шурин у меня - мужик что надо. Как только он такое услыхал, так весь в лице переменился и трубку у Нинки вырвал.
--
Люся, ты хоть и моя родная сестра, но я тебе прямо скажу: какая ж ты есть стервь! - угрожающе прогудел он в трубку. - Мало я тебя в детстве драл. И в кого только ты такой садисткой уродилась.
--
А что мне целовать его за это прикажешь? - огрызнулась Люська.
--
Целовать - не целовать, но делать из моего зятя клоуна я не позволю. Слышишь? Это ж форменное надругательство над мужиком.
Старшего брата моя жена уважает. Трубка замолчала. Видимо, Люська обдумывала другое для меня наказание. Так и есть!
--
Ладно, передай ему, что неделю будет спать на диване.
--
Да хоть месяц! - обрадовался я и покосился на Нинку. Не знаю, когда у меня после ее ногоприкладства все в норму войдет.
--
Вот это добро, это по-нашему! - подмигнул мне шурин. - Вполне гуманное наказание.
Главного я добился своим розыгрышем - адреналин гулял по всем кровотокам и у меня, и у шурина , и у Нинки. Ну а вторая его часть пришлась на Новогоднюю ночь. Той ночью мы в подробностях и в картинках рассказывали гостям, как все происходило и хохотали до упаду. Шурин даже высказался, что во мне народный артист пропадает. А моя жена Люська искренне сожалела, что не была на самом представлении. Телевизор мы в ту ночь не включали и вообще забыли про него.
Так что не нужны нам заокеанские игрушки с сюрпризами. Каждый из нас - сам по себе сюрприз.