Потому что, как только мы добрались до 1900 годов, то с усердием, заслуживающим лучшего применения, Спартак Владимирович начал выискивать в биографиях моих предков первой половины 20го века самые трагичные и наводящие жуть эпизоды.

Меня аж передернуло, когда я заметила, как он разочаровался, что нашел всего два подходящих - причем сомнительной, по его мнению, ценности.

В первом из них мне пришлось вместе с моим далеким прапрапрадедом Анисимом бежать из австрийского концлагеря, бомжевать по Италии, где его чуть не уморили голодом - итальянцы начала 20го века не только фашисты, но и страшные жмоты, оказывается.

Наконец, истощенному до крайности деду удалось каким-то чудом по наитию (неграмотный он был) выбрести в приграничную сербскую деревушку, где его встретили, как родного и чуть не женили, хоть дома в Новотолучеевке его ждала жена и двое детей.

А его друг, с которым он вместе бежал, так и умер под придорожным апельсином от дизентерии. И не одна сволочь, ни один синьор, проезжавший мимо не остановился, чтобы хоть как-то помочь. Они смотрели на них - украинских бомжей, копошащихся в грязи, как на бродячих собак.

До чего же вкус апельсинов за время дипсеанса опротивел! Вроде и не долго мы с ним бродили - всего месяц. Но кроме апельсинов ничего во рту у него за этот месяц не было.

Бедная Аня, даже зная, что все хорошо закончилось - все дети выжили, выучились и прожили до восьмидесяти лет и больше, всё никак не могла успокоиться - эмоции слишком сильные даже на самом минимуме. Надо же, так не повезло человеку с предками! Обнять и плакать!

А потом, когда их непрерывное воровство, умопомрачительное вранье и махинации приводят к огромным дырам в бюджетах, финансовым пузырям размером с целое государство, кассовым разрывам в триллионы, и всю эту прелесть надо как-то скрыть, отмазаться, перевести на других козлов отпущения, тогда эти ловкие дельцы устраивают заговоры, войны, смуты, революции - подставляют и подставляют бедных темных людишек голодать, умирать, убивать друг друга, совершать мыслимые и немыслимые преступления - погружают безвольное человечество в кромешный ад.

Эти двое как-будто только что выпрыгнули из гестапо или вчк - там вроде в те достославные времена мучили всех, кто не хотел проникаться великими идеями гениальных вождей. Или они просто погрузились в свое время слишком глубоко? Недавно мама сказала, что некоторые историки в академгородке ВАИН годами из терографов не вылезают.

Мы крутились на какой-то карусели над городком - весь он вместе с бухтой был как на ладони, и обмирая от скорости, хохотали, как сумасшедшие. Я всегда раньше думала, что из нее получится отличная, лучшая в мире комическая актриса - психолингв, ведь всю жизнь она была ходячим позитивчиком - рассмешит все, что шевелится, а если не шевелится, то расшевелит и рассмешит.

Люди легко поддались манипуляциям их сознанием, так как полностью к тому времени утратили всякий иммунитет к обману - превратились в послушных безынициативных потребителей хлеба и зрелищ, лишенных всякого жизненого опыта. Куски прошлого, в которых они плавали, как в теплом мелком болоте, на вкус похожие на приторный компот, были заботливо очищены от всего, что напоминало бы тяжелую неприглядную реальность.

Я никогда не смирюсь!

Папа снова чему-то улыбался. Как же вы меня бесите, взрослые!

...

Глава 2.

Мы сидим на низеньком подоконнике под лестницей в актовый зал - в глухом углу - никто не заметит и не сгонит. Аня читает почту. Тут, наконец, она с кривой улыбкой поворачивается ко мне:

- Алён, посмотри, что прислали сокурсники, - старый видос, известная актриса прошлого в какой-то комедии. Правда, на нашу директрису похожа?

На видео пожилая некрасивая женщина, похожая на Нэллу, как карикатура, рядом с низеньким мужичком в белой шляпе, делает ему строгий выговор, мужчина оправдывается. Даже голос, почти как у нее - такой же противный. Вылитая: наглые глазки навыкате, только карие, нос - длиннее, чем у Нэллы, губы выпячены ну очень похоже, и такая же мерзкая ухмылочка. Кучерявые черные волосы - один к одному.

- Это наверняка ее прапрабабушка. А как ее фамилия - случайно, не Фельдман? Тогда точно она.

- Пишут, что в СССР ее считали самой остроумной женщиной двадцатого века.

- Нэлла тоже считает себя самой остроумной здесь. Сама над нами шутит, сама же и смеется своим шуткам. А мы тихо рыдаем за кадром. Нэлле всего тридцать восемь, а эта бабка совсем - на вид лет пятьдесят, не меньше.

- Какая разница? Они обе такие с детства - уже родились помесью жабы с крокодилом.

- А ну, красавицы, на выход, - раздается прямо над ухом знакомый гадкий голос.

О, боже, Нэлла! Она все слышала?! Катастрофа. Мы пропали. Как же она прокралась ? По лестнице что-ли? По ней же годами никто не ходит.

Нэлла стоит на своих шпильках , гордо подбоченясь, выпятив аккуратное брюшко, смотрит на нас с обычной ироничной усмешкой. Как ей удалось так тихо спуститься? Не цокая.

- Панкратова, ты пойдешь со мной. А Коркия идет к Людмиле Александровне переписывать контрольную по математике.

Я понуро плетусь за директрисой, а она, гордо подняв голову, важно шествует впереди, звонко постукивая изящными каблучками. Мне всего тринадцать, но я уже на голову выше ее. Правда ее саму маленький рост никогда не смущал. Она смотрит на всех свысока.

Когда мы заходим в ее кабинет, я совсем теряюсь. Неужели накажет?

- Алёна, я тебя искала, чтобы серьезно поговорить.

- Да, Нэлла Ивановна, слушаю. - отвечаю шепотом. Стою опустив глаза, покраснев. Вот что она умеет хорошо, так это всех построить по линеечке.

- Мы со Спартаком Владимировичем посоветовались и решили предложить тебе участие в эксперименте: погружение, сорок восьмой год двадцать первый века.

- Но это же самое начало войны! - с удивлением воскликнула я.

- Да, именно этот период крайне важен для изучения нашей истории.

- У меня совсем нет подготовки, мы еще не прошли теорию. - бормочу я.

- После того, как вы пройдете теорию, погружение станет обязательным элементом программы - вы всем классом переживете опыт своих прадедов. А сейчас тебе предстоит испытать другой опыт. Во первых, этот человек не является твоим прямым предком, во вторых его опыт выходит далеко за пределы школьной программы. Более того, он включает элементы запрещенного образовательными стандартами контента.

- Но почему я должна в этом участвовать?

- Ты подходишь по многим параметрам. Твоя темпографема почти совпадает с его. Как думаешь, почему мы всегда берем параметры ваших родственников для погружения? Спартак выбирает тех из них, чьи характеристики вам наиболее близки. Это позволяет добиться вашей максимальной эмоциональной вовлеченности в процесс.

Дипсеанс теряет всякий смысл, если погружаемый не воспримет эмоции исследуемого объекта, а он их и не воспримет, если его физиология не позволит. В этом случае затраты не оправдываются - ведь погружение превращается в обычный трехмерный фильм.

Зачем ради него тратить гигаватты электроэнергии, когда можно просто пойти в актовый зал и увидеть все то же самое, потратив 40 ватт? Мне и так приходится постоянно писать отчёты за перерасход - в прошлом году одна наша школа истратила больше, чем весь остальной город вместе взятый.

"А я то думала, что вы просто ищете самые болезненные моменты в биографии. А вы их, оказывается, не только ищете, но и трогательно заботитесь о том, чтобы подопытные мучались посильней," - Но я постеснялась сказать это Нэлле в лицо, хотя очень хотелось.

- А что за запрещенный контент? - спросила я вслух.

- Алёна, ты прекрасно знаешь, что сильные положительные эмоции не допустимы. Они способны вызвать непреодолимую тягу к погружениям.

- А вдруг я стану наркоманкой после эксперимента?

- Вряд ли. Твои характеристики похожи на характеристики объекта. Он был абсолютно устойчив к дипсеансам.

- Я не знаю. А я обязана это сделать?

- Нет. Всё, что выходит за рамки школьной программы, - строго добровольно. Если ты согласишься, то подпишешь соответствующую бумагу. Согласие твоих родителей мы получим, я уверена. Дело за тобой. За твоим состоянием будет следить врач.

- Тогда я отказываюсь. Простите.

- Подумай, Алёна. Хорошенько подумай, прежде, чем отказываться. Мы долго искали подходящего человека. У тебя почти идеальная темпографема. Возможно, ты будешь жалеть весь остаток жизни, что не согласилась увидеть это.

- Не представляю, что об этом можно пожалеть.

- Подобранные для школьного курса эпизоды истории рассчитаны именно на такую реакцию. Но пойми, в этом эксперименте тебе предстоит почувствовать нечто совсем другое. Ты ощутишь все многообразие эмоций и мыслеформ своего объекта, не только боль, но и счастье.

- Чужое счастье! Как мило. А почему никому не приходило, и не приходит в голову, что лезть в душу к своим предкам - это, как минимум, неэтично?

- Когда первые терографы начали работу, было очень много возражений подобного рода, но в ту пору главную роль играли соображения прибыли, потом вышли на первый план другие резоны глобалистов - подчинение электората своей воле и его постепенная утилизация. Поэтому тем, кто боролся за освобождение человечества, также ничего не оставалось, кроме как пренебречь вопросами этики ради общего блага.

- Нэлла Ивановна, но ведь угроза для человечества давным давно миновала! Почему бы сейчас не вспомнить про соображения этики и не ограничить дипсеансы до минимума, а заодно ограничить до минимума и страдания некоторых учеников? Неужели вам ничуть не жалко их? Многие месяцами не выходят из депрессии.

- Нам очень жаль всех учеников. Мы хотим, чтобы все люди на Земле были счастливы. Поверь, Алёна, если бы можно было уменьшить ваши страдания, то мы обязательно сделали бы это. Не забывай, что кроме прошлого, есть еще и будущее. Его тоже можно увидеть и просчитать. Мы обязаны обеспечить устойчивость развития. Поверь, цена за стабильность вовсе не так высока, как вам это кажется сегодня.

- Но вы даже не пытались уменьшить число дипсеансов, облегчить их.

- Откуда ты знаешь? Эксперименты с образовательной программой проводились и проводятся регулярно. Индивидуальные и коллективные. Только каждый эксперимент оставляет след в будущем. Прошлое не меняется, а вот будущее - оно откликается на каждый опыт, на каждый дипсеанс. И сразу меняет свой рисунок.

- Каждое погружение в прошлое изменяет будущее?! - Я даже вытаращила глаза от удивления, настолько странным мне показалось это утверждение.

- А ты как думала? Будущее зависит от наших действий. А наши действия зависят от наших знаний и опыта. Не в правительстве, а детских садах и школах решается сегодня будущая судьба человечества. Эксперименты с дипсеансами доказали это наглядно. Иначе, разве разрешили бы одной средней школе на тысячу учеников тратить на терографы столько же энергии, как всему остальному пятисоттысячному городу на бытовые нужды?

Ошарашенная, я молчала. Мне было трудно принять решение. Она не убедила меня, но то, что я сейчас услышала, казалось, перевернуло мои представления о мире.

- Ладно, Панкратова. Можешь подумать несколько дней. Посоветуйся с родителями. Они учились не так давно, пусть подскажут тебе верное решение.

Нэлла со странной улыбкой смотрела на меня. Прямо как мой папа. Они оба, как-будто ждут от меня чего-то. Только чего? Что я приму их сторону? Загорюсь энтузиазмом Спартака?

Потом она хитро подмигнула мне и достала из ящика стола электронную рамку с фотографией. На ней я увидела ту самую некрасивую старинную артистку. Здесь она была совсем старушкой с седыми волосами, и смотрела на зрителя с какой-то несмелой виноватой улыбкой.

- Я ведь была с ней, погружалась в ее жизнь. И ни капли не жалею об этом. Наши темпографемы совпали почти точно. А вот ты можешь потом очень пожалеть, что отказалась от возможности увидеть жизнь великого человека его глазами. Такое выпадает дай бог одному из тысячи.

Вечером, когда родители вернулись домой, я задумчиво жевала салат, а мама, ласково глядя на меня, вдруг спросила участливо:

- Ну как? Согласилась?

- На что?

- На сеанс.

- А вы откуда знаете?

- Сначала спросили у нас. Но мы с папой всё отдали тебе на откуп. Решай уж сама - чай не маленькая.

- Поэтому папа так загадочно хмыкал вчера? Он всё знал!

- Да, но не нам тебя убеждать или отговаривать. Каждый сам вершит свою судьбу.

- Я не хотела соглашаться. Но потом она рассказала, что наши погружения в прошлое меняют и будущее. Это настолько странно. В голове не укладывается.

- Вы с детского сада регулярно погружаетесь в прошлое. Основы основ нашей цивилизации для тебя, оказывается, новость.

- Такого нам еще никто не рассказывал. В детском саду и до пятого класса мы на дипсеансах просто бродили по лесу, плавали в лодке, копались в земле, собирали урожай, плели лапти, делали мебель, пекли пироги.

Иногда было страшно, но всегда всё кончалось хорошо. Было даже весело, когда удавалось вместе с прабабушкой сшить новую шубку дочке , собрать урожай, или убежать от медведя. Откуда ж нам знать, что мы меняем будущее, когда следим за нашими предками?

- Значит, расскажут в следующем классе. Нэлла опередила программу всего на полгода. Вас щадили раньше, а сейчас, когда вы повзрослели, вам дают самые тяжелые уроки - вы уже готовы к ним. Разве тебе не хочется самой всё попробовать - испытать новые ощущения? Я не верю, что ты боишься.

- Нет, не боюсь. Мне никогда не бывало даже близко так противно, как Ане или её ненаглядному Герке. Если бы я не видела, как они плачут после сеансов, то вообще бы не переживала - даже местами интересно, хоть и нудно, когда тобой месяцами в гнилых окопах вшей кормят. Почему-то чаще меня в мужчин подселяли, а они не так страдают наверное.

- У тебя темпографемы видимо ближе к предкам мужчинам. Лучше их опыт доходит. Так бывает. Это не значит, что у тебя мужская психика. Просто реакции нервной системы передались по мужской линии. Кстати, а Герка - он кто? - Герасим или Геракл?

- Герман. Титов.

Подумав пару дней, я согласилась на их эксперимент. Не смогла удержаться. Вдруг пропущу самое интересное.

Теперь я буду целыми днями сидеть в терографе, облепленная электродами, а домой меня отпустят только ночевать.

В лаборатории истории Спартак посадил меня в огромное кресло - оно обволакивало с головы до ног - все части тела были обернуты мягкой упругой подкладкой, пристегнул ремнем безопасности, надел электроды. Раньше, на уроках мы сидели по сорок минут в обычных компьютерных креслах, правда тоже с ремнями.

- Сим-салабим, Ахаляй-махаляй, Абракадабра, ляськи-масяськи! С Богом! - ну, Лёля, передавай Мише привет!

Я открываю глаза и вижу над головой бездонное черное небо . Оно все усыпано звездами.

...

Глава 3.

Мы лежим на крыше и смотрим в звездное небо над головой. Оно кажется неизмеримо высоким, огромным. Оно бесконечно.

Они лежали рядом, держась за руки. И не существовало в мире ничего, кроме этого вечного неба и этих двоих, глядящихся в него.

Я чувствовала счастье - их общее - одно на двоих. Я была мужчиной и ощущала огромную любовь. Удивительно, как это прекрасно, любить. Знать, что она любит тебя. Они вместе плывут по ласковым, теплым волнам в сладком облаке грез, как-будто растворяясь в океане любви и друг в друге, позабыв обо всем.

И было над ними и в сердце у них огромное небо - одно на двоих...

Я и мысли его ощущаю. И чувства. Но вот, его настроение меняется, он постепенно возвращается к реальности. А она - страшная, неправильная.

Ошибка в программе, которую нужно исправить любой ценой. Не хочется думать об этом, но он должен. Если не он, то кто? Иначе погибнет всё: мир, люди, цивилизация, не станет больше ни прошлого, ни будущего...

Откуда-то всплывают слова старого барда дореформенной эпохи:

Покуда привычные грабли

Не коснулись усталого лба

Посмотрим на звезды

По капле выдавливая раба...

.....

Уйдешь ли во власть, в монастырь, в запой

Всегда с собой бери

Звездное небо над головой

И нравственный закон внутри...

.....

Он уезжает завтра, им предстоит расстаться надолго, эта ночь - может быть последняя в их жизни.

- Пожалуйста, Миша, откажись, не езди никуда, неужели нельзя остаться?

- Нет, не могу, Таня. Я должен.

Боль потери любимой. Страх, тоска, безнадежность. Я никогда еще не чувствовала так остро, так страшно. Есть только одно спасение от невыносимой мерзости бытия - её теплые родные глаза. Я тону в них...

...

Я открываю глаза. Надо мной склоняется Нэлла. Она смотрит без привычной насмешки, пристально и серьезно.

- Как ты, Алёнка? С тобой всё в порядке?

- Всё кончилось? Почему так быстро?

- Ты еще маленькая. То, что случилось дальше, детям до восемнадцати смотреть не полагается.

- Цензура, значит. А как же его мысли, воспоминания? Я все равно их увижу и почувствую. Мало того, вы меня в мужчину подселили.

- Тебе это не повредит. Будешь лучше понимать чувства представителей другого пола. Ориентацию не поменяешь, не бойся.

- Кто он? Что он должен сделать?

- Харитонов Михаил Юрьевич. Он погиб двенадцатого мая две тысячи пятидесятого года, во время теракта в Аарау в Швейцарии в диспетчерском центре системного оператора европейской сети передачи данных. В тот день действия трехсот добровольцев позволили отключить электроэнергию и компьютерные сети по всему миру и устроить великую перезагрузку. Он был одним из несмирившихся - тех, кто остановил вымирание человечества, разрушив глобальную олигархическую систему, ликвидировав индустрию темпорального гейма и освободив ее жертв от наркотической зависимости.

- Те самые триста спартанцев.

- Да. Памятник в Ковильяне поставлен им. Большинство из них погибли - они пожертвовали собой ради будущего нашей цивилизации, ради всех нас.

- Мне придется пройти с ним до конца?

- Алёна, тебе очень повезло. Ты - одна на сотню миллионов. Мы долго по всем базам Союза искали человека, который сможет почувствовать его, прожить вместе с ним его жизнь, увидеть все его глазами. А мы, благодаря тебе, сможем записать для людей его чувства и мысли. Они обретут бессмертие.

- А какое мы имеем право подсматривать за ним? А как же тайна личности? На великих людей она не распространяется?

- Алёна, твоя генетическая карта не зря оказалась так похожа на карту Михаила Харитонова - ты прирождённый бунтарь. Да, мы вынужденно нарушаем тайну личности, но делаем это в благих целях - ради того, чтобы человечество никогда не повторило ошибок и преступлений прошлого. Для людей, чьи мысли и действия оказали глобальное влияние на историю, мы делаем исключение. Да простят меня они. Уверена, большинство из них поняли бы и одобрили это решение. Столь малыми жертвами мы избегаем жертв неизмеримо больших. Поверь, со временем, пройдя через новые этапы, ты всё поймешь и согласишься со мной.

- Пройдя новые круги ада, вы хотели сказать.

Нэлла посмотрела на меня с грустным пониманием. Куда делась её вечная насмешливая гримаска?

- Да, Алёна, ты абсолютно права. Пройдя все круги ада. Лучше пройти через этот ад экспромтом, сидя в терографе, чем гореть в нём наяву. Поверь.

- Нэлла Ивановна, скажите, а вдруг всё это неправда? Нет никакого погружения в прошлое. Мы просто погружаемся в смоделированный виртуальный мир, придуманный кем-то, а на самом деле всё было совсем не так?

- Ты задаёшь вопрос, ответ на который давно получен. Если результаты вычислений терографа подтверждаются данными, полученными археологами, архивами, воспоминаниями очевидцев, то приходится признать, что они верны.

Мы таким образом нашли янтарную комнату, библиотеку Ивана Грозного, золото, спрятанное нацистами в Аргентине. Доказано, что по крайней мере на 200 - 300 лет вглубь погружения ничем не отличаются от реальных путешествий в прошлое.

Да, ощущения и мысли людей тоже вычисляются и затем наводятся в психику носителя. Точность вычислений такова, что отличий нет. Есть отличия психики отдельных индивидуумов - не все чувства и мысли можно с равным успехом поместить в ту или иную черепную коробку.

Тут нам на помощь и приходят генетические темпоральные карты. Люди с похожими картами способны адекватно воспринимать эмоции и мысли друг друга - почти без искажений. А уже воспринятые подходящим носителем, они легко записываются и сохраняются нами в веках - для изучения и анализа. Процесс вычисления и восприятия мыслей носителем идёт в режиме реального времени.

Носитель становится тем записывающим устройством - пластинкой, диском, картой памяти, с помощью которого удается сохранить, записать нужную информацию о мыслях и чувствах источника.

- Ах, Алёна, неужели ты думаешь, что стали бы тратить тысячи тераватт электроэнергии, отнятые у промышленных установок, на полную ерунду - выдуманный виртуальный мир? Дело в том, девочка, что нам доступно вычисление не только прошлого, но и будущего.

Твой источник - Михаил Харитонов был ведущим специалистом фирмы 'Ниткон' - той самой, создавшей первую эффективную систему поддержки принятия решений. И он, Миша, был одним из её создателей. То будущее, которое они смоделировали, было ужасным. Сотрудники поняли, что сохранение существующей системы неизбежно приведёт человечество - не отдельных его представителей, а именно нашу цивилизацию к неотвратимой деградации в течении пятидесяти лет и последующей неизбежной гибели.

Они искали способы изменения будущего, но не находили эволюционных решений - реформирование системы управления принципиально не меняло ситуацию - лишь оттягивало катастрофу на один или пару десятков лет. Единственным выходом оказался полный слом глобальной структуры управления экономикой. Только подобное изменение параметров давало устойчивую модель будущего.

- Мне говорил папа, что наши погружения в прошлое оказывают влияние на будущее.

- Да, изучение истории путем массового погружения молодых людей действительно оказывает сильное влияние на будущее - оно удерживает цивилизацию в рамках устойчивого развития.

Другие параметры приводили к тому, что система начинала идти в разнос - катастрофа становилась неизбежной. Программа составлена таким образом, чтобы минимизировать затраты энергии, травмы психики.

- Да, да! Не смотри на меня с укоризной! Делается всё, чтобы минимизировать травмирующий фактор. Но снижать его больше нельзя - расчёты показывают, что начинается необратимое нарушение устойчивости развития. Вы должны достаточно прочувствовать боль ваших предков, чтобы никогда не ощутить её в реальности.

- Нэлла Ивановна, а что будет через 300 лет, куда люди будут погружаться? Ведь максимум, куда дотягиваются терографы, это девятнадцатый, двадцатый век - люди тогда много страдали - есть, что изучать. Но если так будет продолжаться дальше, то мы просто не дотянемся до плохого прошлого - не на чем будет изучать историю.

- Вопрос только в вычислительных мощностях - затратах электроэнергии - экспоненциальный рост затрат даст возможность погружаться глубже. В солнечной системе уже строится электростанция, способная обеспечить нас достаточными мощностями. Но даже это, возможно скоро станет ненужным: мы накапливаем базу записанных дипсеансов для всех вариантов генетических темпоральных карт -темпографем. Людям возможно не понадобится обращаться к опыту своих предков - достаточно будет каждому подобрать подходящий опыт чужих. Это значительно сэкономит электроэнергию.

...

Дома я сразу полезла в интернет - нашла биографию Михаила Юрьевича Харитонова. Ой, а их оказывается было два. Но тот первый ещё до начала реформ умер - в две тысячи двадцатом. И не Харитонов он был, а Крылов. А Михаил Харитонов - его писательский псевдоним. Вот это совпадение: и тот, и тот МИФИ закончили, да ещё один факультет!

Ладно, того первого потом почитаю. Писатель, философ, фантаст, футуролог. Вот псевдоним он себе точно в яблочко предсказал, этот футуролог, не знаю уж, как на счёт всех остальных его предсказаний - вряд ли раньше без терографов удавалось что-нибудь путное предсказывать.

Хотя Спартак ведь недавно рассказывал, что был в истории подтвержденный доказанный терографами случай, когда без всяких затратных компьютерных вычислений больших объемов данных один гений - интуитивный футуролог самоучка сумел направить историю человечества по принципиально иному пути развития. И даже написал несколько десятков томов, с теоретическими обоснованиями своих экспериментов.

Беда была в том, что он не сумел довести начатое до конца - рано умер, и в итоге история свернула, точнее сползла, на неустойчивую траекторию, с которой потом попала на путь ещё худший, чем тот, который он пытался предотвратить. Фашизм, который удалось предотвратить в двадцатом веке, был на самом деле неизбежным этапом развития цивилизации.

Его надо было пройти и преодолеть эволюционным путем - пережить, как детскую болезнь. Ценой огромных жертв, последователи этого гениального экспериментатора - историка-футуриста, пользуясь его теорией, сумели уничтожить фашизм в зародыше, не дав ему развиться и выродиться как положено - самостоятельно прогнить и дойти до абсурда - до полного разложения.

В результате, когда влияние последователей теории этого гения-самоучки ослабло, история пошла по пути спрямления - возвратилась на круги своя с отклоненного этим гениальным выскочкой маршрута. Фашизм пришел вновь - человечеству пришлось таки доучивать ненавистные недоученные уроки сто лет спустя.

Но фашизм пришел на другом - более высоком технологическом уровне развития и стал в сотни раз опаснее для будущего человечества. Теперь он грозил решить проблему цивилизации радикально - просто уничтожить её.

Об этом нам рассказывала уже Галина Павловна - биологичка - когда болезнь, не опасная для жизни, если ей болеют в детстве, становится порой смертельной, если ей заболевают во взрослом возрасте. Например, ветрянка.

С биографии Харитонова меня сразу перекинуло на историю революции пятидесятого года:

Вот как раз с этой олигархической глобальной фашистской структурой пришлось бороться группе несмирившихся. Они не были гениями-самоучками, им помогали терографы - будущее и возможные шаги по его изменению моделировались с их помощью.

Правда и олигархическая верхушка обладала огромными техническими возможностями, в первую очередь темпоральными технологиями. И те и те группы ученых приходили к одним и тем же неутешительным результатам - к одной апокалиптической картине ближайшего будущего человечества. Казалось бы, управляющей группировке следовало самим предпринять необходимые шаги по стабилизации ситуации - все возможности у них имелись.

Но нет! В этом и состояло принципиальное отличие олигархической монополистической системы управления: она не способна была принимать решения, снижающие нормы прибыли узкого круга лиц, узурпировавших власть, даже под угрозой распада цивилизации. Нет такого преступления, на которые не пойдет капитал ради стопроцентной прибыли.

Тем более, что физическое уничтожение и даже снижение уровня комфорта самим элитам как раз и не грозило. К тому времени был разработан и смоделирован проект 'Новая Атлантида'. Вырождение и смерть человеческой цивилизации отнюдь не означала смерть её "лучших" представителей - наоборот - у них появлялся шанс на условное бессмертие. Пятьсот лет - именно таков оказался теоретически максимально достижимый срок жизни человека.

'Атлантида' включала в себя два этапа: первый - подготовка в океане архипелага для узкого круга избранных, на котором будут собраны все достижения цивилизации, и второй - постепенное разобщение остального человечества, погружение его в невежество, хаос, мрак.

Надо отдать должное: здравый смысл и инстинкт самосохранения некоторых представителей этой системы всё-таки победил их жадность. Иначе кучке энтузиастов ничего не удалось бы сделать. Олигархическая верхушка была не монолитна. И в ней существовали противоречия.

Система терографов - темпоральных геймов, поработившая человечество, к тому времени стала угрозой для структурных отраслей экономики, поскольку начала способствовать их деградации и вела к последующему коллапсу. Руководители этих отраслей находились в подчиненном зависимом положении, но они смогли организовать техническую и материальную поддержку группы несмирившихся. Считать революцию восстанием кучки энтузиастов глупо. Без серьезной заинтересованности значительной, хоть и не главенствующей, части элит, ничего бы не вышло.

Мировой фашизм к тому времени созрел и перезрел, и как гнилой плод, должен был рухнуть под тяжестью своих проблем.

Новая система, пришедшая на смену глобальной олигархии, полностью исключала фактор корысти из системы управления ресурсами. И система эта проросла из той старой системы, как новый росток прорастает на месте перегнившего растения, питаясь его соками. Вся техническая база была подготовлена предыдущей системой. Осталось только устранить человеческий фактор - лишить влияния физических носителей - выгодоприобретателей старой системы управления, готовых утащить всё человечество за собой в ад.

И этого ада удалось избежать лишь чудом. Человеческой цивилизации удалось пройти буквально по самому краю пропасти - по тонкому мостику над геенной огненной. Вернее её провели они - несмирившиеся, и ради спасения заблудившегося человечества им самим пришлось упасть в эту бездну.

Михаил Харитонов с соратниками по 'Ниткону' занимались моделированием различных вариантов будущего в интересах глобальных корпораций. Тогда-то на него и вышли несмирившиеся, а также их кураторы из структурных отраслей промышленности.

Заговор готовился и прорабатывался несколько лет. Варианты воздействия на настоящее рассматривались самые разные, но все они страдали важным недостатком: необходимы были жертвы. Без серьёзных жертв ни один из вариантов не приводил к успеху. Причем, неизбежными оказывались как жертвы революционеров -добровольцев, так и жертвы среди геймеров, и среди персонала, обслуживающего инфраструктуру - без разрушения части инфраструктуры - сетей и оборудования нельзя было обойтись.

Риск неудачи тоже рассматривался. Он зависел от слаженности действий, подготовки и смелости добровольцев.

Эти люди стали героями человечества ещё и потому, что они знали заранее о своей почти неизбежной гибели. У них практически не было шанса остаться в живых. Они шли на смерть, заранее зная, что никогда не увидят результат своего подвига. Эти триста человек предотвратили гибель десяти миллиардов - сейчас это доказано абсолютно точно.

...

Глава 4.

Раннее промозглое утро. Откуда-то набежавшие серые облака заволокли всё небо. Противная изморозь за окном. Миша едет в скоростном поезде 'Шанхай - Лиссабон', и я - его незримый спутник, еду вместе с ним. Он думает о ней. Вспоминает последнюю ночь.

Меня захлестнула волна его чувств. Невероятное счастье близости и горечь разлуки. Покраснеть бы от смущения, но сейчас я даже тела своего не чую. Я - всего лишь малый уголок его разума, сознающий, что я - не он.

В этом есть что-то ужасно нечестное - я ощущаю все его мысли и чувства, как свои. Мысли не родного прапрадедушки, а совершенно чужого, незнакомого мне человека. Получается, что я шпионю за ним. А после того, как я побываю в его шкуре, сокровенные переживания Михаила Харитонова станут достоянием миллиардов людей. Хотел бы он этого? Сомневаюсь.

Нэлла, и в ее лице современная историческая наука, утверждают, что так нужно, что другого выхода нет. Но что-то во мне кричит - нельзя лезть в душу к людям - даже самым лучшим, даже ради самых благих целей - таких, как спасения человечества.

Надеюсь, что никогда не стану объектом подобных манипуляций со своим сознанием - не хочу, чтобы меня препарировали и рассматривали, как лягушку под микроскопом.

Нам рассказывали, что раньше существовало поверье об ангеле и черте, стоящих за плечами каждого человека. Ангел стоял за правым плечом, а черт - за левым. Ангел помогал совершать добрые дела, успокаивал, выручал в бедах. Нечистый - наоборот - подбивал на дурные поступки, совращал, втягивал в неприятности.

Мы, наблюдатели, похожи на этих бесплотных ангелов, только, в отличии от них, никак не можем повлиять на наш объект наблюдений. Потусторонние для него сущности - и в прямом и переносном смысле слова.

Он подумал сейчас о системах контроля, которые повсюду. У него есть железная легенда - командировка из томского филиала 'Ниткона' в 'Ниткорп' Аарау. Есть действующий QR код, всё законно.

Я ощущаю его страх, ставший для него привычным. Давний, въевшийся в душу. Он вырос с ним. В 20х годах ребенком ему пришлось пережить и голод, и бомбежки, и эпидемию черной оспы в 'санитарном' лагере, куда их семью поместили после эвакуации из района боевых действий.

Людей приучали к новому мировому порядку достаточно жестокими методами. Без прививок, разрешительных qr кодов, электронных наручников, привязки к домену хозяина, никому невозможно было выйти из дома, или купить самую простую еду.

Он преодолевал свой рабский страх огромным усилием воли, и таких, как он - способных на это, было очень мало.

Как вышло, что мир за несколько лет превратили в цифровой концлагерь? Свобода передвижения была окончательно отменена в 2027м году в связи с неблагоприятной геополитической и эпидемиологической обстановкой в мире. Это был фактически аналог крепостного права, введенный почти одновременно во всех странах.

Тогда, под предлогом непрекращающихся эпидемий и последовавшей серии локальных войн по всей планете, спланированных взамен глобальной войны, людей заперли в своих анклавах, посадили на удаленку в домах, даже в продуктовые магазины выходить запретили - из-за заразы. Заставили заказывать все дистанционно.

А потом, когда всех приучили к QR кодам, проверкам, штрафам, удаленке, запрету наличных денег, заказу продуктов через интернет, эти правила оставили навсегда для большинства населения планеты.

Эпидемии были рукотворными, войны - организованными со спланированным заранее исходом.

Это была продуманная политика глобальной элиты: к тому времени интеллектуальные системы уже использовались повсюду. Благодаря цифровизации, ИИ, мир стал единой экономической системой и управлялся из нескольких связанных между собой центров, а координировалось управление из одного.

В единую базу данных собиралась информация со всех концов земли, на основании этих данных искусственный интеллект производил анализ и прогнозировал темпы и результаты развития. Согласно машинному прогнозу для сохранения устойчивости в рамках существующей системы хозяйствования требовалось в течении следующих десяти лет сократить потребление человечества вдвое.

За первый год эпидемии и ограничений передвижений по миру удалось снизить его на 20%. Война, разрыв экономических цепочек, и организованный взрывной рост цен на ресурсы дали еще 30%.

Унификация и атомизация человечества были необходимы для полного контроля, а также регулирования потребления и численности населения. Необходимо было перестроить систему на плановую - свободный рынок и конкуренция создавали избыточное нерациональное потребление, а к тому времени большинство активов по отраслям уже оказалось практически монополизировано. Поэтому переход на отраслевое планирование отвечал личным интересам хозяев каждой из них.

Фактор прибыли и личного интереса в глобальном масштабе никуда не делся - ведь решения принимали люди - узкая олигархическая группировка хозяев планеты, а ИИ лишь давал прогнозы и рациональные подсказки. Круг лиц, принимающих экономические решения, в результате последней Ресурсной войны был сужен до предела, что неизбежно привело мир к глобальной диктатуре.

Ресурсная война - предреформенные времена, для него это страшные воспоминания детства, впоследствии глубоко осмысленные им. Людям часто трудно искать причины, анализировать взаимосвязи событий, не затронувших их лично. Зато те, что прошли бурей по нашей судьбе, заставляют нас задуматься всерьез. И сделать всё от нас зависящее, чтобы они никогда не повторились.

Сейчас я поняла всё вдруг - чувства, опыт и осмысление его опыта пришли вместе - я получила готовые выводы человека, на своей шкуре испытавшего ужасы и мерзость войны, причём в такой форме, которую невозможно забыть или понять неправильно, - он слишком похож на меня - я не вижу противоречий в его логике, а его эмоции вызывают во мне настолько живое сочувствие, что я буквально глотаю слёзы от чужих воспоминаний, проносящихся сейчас передо мной.

Человечество казалось малым ребенком, бредущим над пропастью во ржи, не разбирая дороги - куда глаза глядят. И некому остановить, некому спасти несчастное глупое дитя.

Почему же те, кто оказался во главе людского стада, не обладали достаточным умом для этого, и очевидно не обладали совестью - как еще назвать то интуитивное чувство, позволяющее человеку, даже не обладающего достаточной информацией, принимать стратегически верные решения, спасающие от настоящей и будущей беды не только его самого, но и всё племя его собратьев?

Но нет - новые хозяева мира, поднявшиеся наверх благодаря сверхестественной тяги к деньгам и необыкновенному искусству делать их из чего угодно - практически из воздуха, увы, были напрочь лишены совести.

Великий инстинкт, который много раз в человеческой истории спасал от верной гибели первобытные племена дикарей, не обладающих не знаниями, не инструментами современного мира, не мог ничем помочь сейчас - и кому! - умнейшим образованнейшим людям, вооруженным не только информацией, но и мощнейшим искусственным интеллектом, дающим точные прогнозы и рецепты. Не мог, поскольку система отбора по сродству человека к деньгам обеспечивала одновременно не менее строгий отбор по отсутствию у этого человека совести.

Что такое совесть? Это врожденный инстинкт, данный многим из нас, так как в свое время благодаря ему наши предки спасли жизнь своему племени и себе самим. В чем суть совести?

Это интуиция времени - когда, руководствуясь только ей, не имея никакой информации, а часто также и никаких аналитических способностей, человек принимал стратегически правильные решения - как если бы они были приняты в результате сложнейшего расчёта на основе множества данных. Врожденная интуиция времени, встроенный мощный аналитический блок прогнозирования, совмещенный с блоком этики и альтруизма.

Он дан в наследство почти каждому, но вот беда - на нем не написано, что он дает огромное стратегическое преимущество своему хозяину и племени, в котором этот человек состоит.

Поэтому те, у кого голос совести не слишком громкий и не слишком их достает, предпочитают не слушать его советов. Тем более, что точное исполнение советов совести, действительно даст стратегические преимущества, но не тебе лично, а обществу, членом которого ты являешься, и не в сей момент и даже не завтра - а в стратегическом плане, возможно в далекой перспективе, и по совокупности факторов, но в сей момент совесть, подлюка, возможно потребует от тебя пожертвовать своей жизнью.

Сомнительный такой блок поддержки принятия решения.

Но сам факт того, что он у большинства все-таки присутствует, говорит о том, что сообщества, члены которого наделены совестью, имеют некоторое преимущество и чаще выживают, чаще побеждают в конкурентной борьбе те коллективы, где с наличием совести у его членов проблемы.

Чем выше стоит человек в иерархии сообщества, тем большее влияние на дальнейшую судьбу этого коллектива оказывает такой фактор, как наличие у него совести.

Сейчас, когда построен мощнейший терограф на планете, позволивший заглянуть пока на доли минут на тысячи лет назад - в далёкое прошлое нашей цивилизации, мы знаем, что в прошлом человечество уже попадало в подобные ловушки: когда люди, лишенные совести, оказывались на Олимпе и принимали стратегически неверные решения. Тем самым погружая в хаос всё человечество и губя своё будущее.

На смену расцвета цивилизации приходили тёмные века. Боги Олимпа и Атлантида существовали. Древнегреческие мифы оказались не выдумкой, а горькой правдой.

После кратковременного технологического расцвета, длившегося триста лет, все технические достижения человечества, созданные руками и мозгами миллиардов, были узурпированы несколькими сотнями тысяч богатейших, могущественнейших людей планеты. И они ничего умней не придумали, кроме как превратить себя в киборгов - условно бессмертных, имеющих жизненный ресурс около пятисот лет - дольше жить человеческому существу не позволяет его природа.

Всё остальное человечество с помощью искусственных вирусов было подвергнуто избирательному геноциду, немногие оставшиеся в живых затем превращены в тёмную массу дикарей.

В те далёкие времена эти так называемые 'элитарии' выбрали самый примитивный способ решения насущной проблемы перенаселения, надвигающейся экологической катастрофы и нехватки ресурсов.

Но для них он казался единственно возможным - поскольку совесть не могла подсказать им действительно верное решение.

Ведь совесть потребовала бы от них отказаться от многих эгоистичных желаний ради блага человечества.

Они выбрали себя, как им казалось. Но тем самым себя они и погубили. В чем парадокс ситуации.

Присвоив себе результаты многолетнего труда миллионов людей - высокие технологии, уподобившие их богам, и отняв у всего остального человечества возможности пользоваться законными результатами своего труда, эта кучка паразитов неизбежно со временем оказалась в полной изоляции. Столь малой численностью они не смогли поддерживать технологии на достаточном для их воспроизводства уровне долгое время.

Одичавшее человечество, вероломно опрокинутое в пропасть, со временем продолжило свой сизифов труд - восхождение на гору прогресса, а отделившая себя от людей и предавшая их 'элита' просто исчезла, не сумев без помощи коллективного разума презираемых ими никчемных людишек продлить свой длинный, но всё-таки не бесконечный век.

Через тысячу лет от великих 'богов' остались только древнегреческие мифы - смутные, казавшиеся потомкам всего лишь вычурной выдумкой.

Правда, подробности этих сказок были порой уж слишком детальными и странно натуралистичными, а характеры 'богов' отличались удивительной живостью и достоверностью. Всё это при желании можно было объяснить разыгравшейся фантазией авторов древнегреческих мифов, которым видимо нечем было заняться в перерывах между оргиями и возлияниями.

Ошибка. Фатальная ошибка прихотью судьбы попавших на вершину и возомнивших себя богами. Истинный Бог жестоко отомстил богам самозванным.

Человечество обладает коллективной мудростью, человечество способно рождать величайшие идеи и совершать величайшие открытия - умами и руками отдельных своих представителей. Но горе тому, кто вознесёт себя над остальными, решив, что он - Бог. Горе тому, кто предаст тех, кто помог ему - подставил свои плечи, позволив взобраться на вершину.

Сейчас мы знаем, что численность людей для поддержания достигнутого уровня технологий должна как минимум оставаться стабильной, а для минимального прогресса она должна расти.

Этот закон - закон прямой выборки Шарля Де Гюсси появился уже в XXII веке. В начале двадцать первого века выкладки отдельных аналитиков позволяли сделать тот же вывод, при желании. Он лежал на поверхности. Но точно также на поверхности лежали и соображения прямой выгоды, а доводы разума и совести ей, к несчастью, противоречили.

Середина XXI века стала для человечества той самой вершиной, на которую в очередной раз взобрался Сизиф со своим камнем. Он неминуемо должен был снова свалиться в пропасть. А человечество ждали новые тёмные века. Новая элита XXI века, вооруженная суперкомпьютерами, действовала по тому же людоедскому плану - прошли тысячи лет, но ничего не изменилось. Сизиф не поумнел.

Их цель была самоубийственной для цивилизации - сократить численность человечества так, чтобы это произошло плавно, как-бы само собой и с минимальными издержками. Цифровой концлагерь, построенный к две тысячи тридцатому году на территории всей планеты Земля, подходил для этих целей лучше всего.

Впрочем, большую часть человечества сложившаяся система мироустройства ни капли не волновала. В тридцатых годах на основе новейших интеллектуальных систем поддержки принятия решения были созданы терографы, получены достоверные картины прошлого, сделаны первые записи сознания наших предков.

Всему этому было найдено простое практическое применение: людей подсадили на эти записи, как на увлекательную игру. Негатив стирался. Оставлялись записи любовных приключений, секса, еды, развлечений, охоты, спортивных увлечений.

Терографы оказались, как нельзя, кстати: человечество нуждалось в развлечениях. Но энергозатраты требовалось минимизировать. В отличии от современных школ, где каждый ученик погружается в настоящий терограф - получает достоверную картину индивидуально подобранного прошлого чаще всего кого-то из своих предков, в тот период людей подсаживали на грубые дешевые поделки - записи картинок прошлого, более или менее точно подогнанные под психотип покупателя игры.

Использовалось всего 16 вариантов - считалось, что такого количества социотипов вполне достаточно, чтобы глубина, достоверность погружения устраивала подопечного.

Кардинально отличались цели тогда - в середине XXI века и сейчас - в XXIIм: если в те годы главной задачей было минимизировать потребление энергоресурсов человеком, изолировать его от реальности - занять его время - заставить его как можно больше времени проводить в капсуле, то сейчас - задача обучить, дать максимум информации и опыта прошлого, невзирая на энергозатраты.

Ничего на свете не происходит без Его соизволения. Ни один волос не упадёт без воли Его... И если людской цивилизации суждено в очередной раз погибнуть, то значит так нужно. Так и должно быть.

Прометей XXI века - сможет ли он предотвратить падение Сизифа в пропасть? Стал ли он сильней и мудрей за прошедшие тысячелетия? Хотелось бы верить.

Прогноз ИИ о необратимом распаде цивилизации в ближайшие десятилетия не означал мгновенного уничтожения всего. Нет, он означал лишь то, что процесс деградации человечества станет необратим. Сизиф начнет свой полёт в пропасть. Повторится история тысячелетней давности.

***

А ведь если подумать - наш мир - это сбывшаяся мечта сумасшедшего историка-маньяка.

Действительно: директор любой школы - обязательно историк, в каждом классе классный руководитель - историк. Больше половины учителей в школе - историки! С шести лет у нас по два часа истории в день (и уровень страданий на этих уроках растёт с каждым годом по экспоненте) - час теории, час практики в терографах. И историки у нас все, как на подбор, - фанатик на фанатике сидит и фанатиком погоняет.

Ну, понятно, тон в школе задает великая Нэлла. Кабинет со старинным абажуром и увешанными пожелтевшими вырезками из газет стенами. Одевается в стиле модерн конца 50х годов XX- го века. Она его держит строго. Эти фото в рамочках - актеры, писатели, режиссёры, учёные. У неё специализация - двадцатый век. Как и у Спартака.

Этот вообще годами не снимает плащ-палатку образца 1944 года и кирзачи. Так-то он добрый, но с приветом на всю голову: когда речь даже случайно заходит о каких-то исторических событиях, его невозможно потом остановить - сыплет датами, именами, названиями мест и событиями.

Для кого-то этот мир - мечта, а для кого и кошмар. Я лично знаю нескольких своих одноклассников, кто готов бежать куда угодно с уроков истории. Но от наших заботливых учителей не убежишь - догонят и научат.

Интересно устроен наш мир, если задуматься. Всё вроде есть, но на всё жесткий лимит и экономия. Больше четырех пар обуви в год купить нельзя.

Выбирай что хочешь - хоть унты из шкуры белого медведя (синтезированной, конечно), хоть хрустальные или даже бриллиантовые туфельки - миллион моделей на любой вкус.

Но! больше четырёх пар в год тебе не дадут. Также и с продуктами, и с любыми вещами. Никто не ограничивает в качестве - можно взять всё, что захочешь, самое модное, вкусное, дорогое, но по количеству - строгий лимит и индивидуально рассчитанная социальная норма калорий, штук и киловатт.

Набрал определённое количество калорий и витаминов на месяц - тебе шлют предупреждение - призыв экономить ресурсы. 50 процентов перебрал - больше не дают. Ужасно неудобно иногда бывает. В гости со своей едой ходим. Или откладывай несколько месяцев вкусняшки перед каждым праздником - считай калории, запасай из этих 50 процентов сверхнормы, пока на десятерых гостей не накопишь.

Спартак нам говорил, что делается это только в воспитательных целях - чтобы ценили и берегли труд, вещи и пищу. А на самом деле можно произвести всего и в десять раз больше.

Заводы-то в космосе все находятся - на Луне, в поясе астероидов, на орбите Земли, там же солнечные и ядерные электростанции замкнутого цикла на быстрых нейтронах - произведут сколько нужно - энергии вдоволь, а в качестве сырья для производства используется больше чем на 70% вторсырье, а на 30% - материалы, добываемые и выращиваемые на Луне и в поясе астероидов.

Но потребление человечества целенаправленно ограничивают. Люди от этого по прикидкам психологов счастливей становятся: как раньше, когда всего не хватало, и человек радовался, когда удавалось что-нибудь добыть.

А ещё люди раньше различались между собой по качеству продуктов и вещей, которые они могли позволить себе купить - сейчас такого нет, поэтому никому не интересно хвастаться модной одеждой, например. Модная и модная - некоторые старую немодную до дыр занашивают - просто лень им новую заказывать.

А ещё мусора образуется меньше, и дорогие вещи, когда они стали доступны всем, уже не так все стремятся получить.

Выбирают удобные. То есть, если раньше завидовали тому, кто мог себе позволить самое дорогое, то сейчас восхищаются тем, кто умудрился в пределах своего лимита штук выбрать самое качественное и удобное, - завидуют и берут с него пример - потом заказывают то же, что и он.

Это также, Спартак говорил, специально продумано - люди таким образом отбирают самые качественные вещи из ассортимента, а на центральном складе ведется учёт изменения спроса и затем на фабриках вносятся коррективы в конструкцию новых моделей, чтобы зря не тиражировать неудачные решения.

А вот перемещаться можно по всей планете куда душе угодно - бесплатно и никаких ограничений - катайся себе, если не лень. И жить всегда есть где - гостиницы, лагеря, домики, базы отдыха везде.

Поощряют глобализацию и интернационализм. На одном крохи экономят, на другом - тратят, не жалея. Как, например, эти гигантские тераватты мощности, которые расходуются на уроки истории в школах - нам говорили, что две трети всей электроэнергии Земли идет на них. И не жалко ведь!

...

Я снова чувствую его мысли. Как странно. Он думает о том, каким ничтожным себя ощущает здесь - в Центре Евразийского Союза, на Площади Роз. Странный для меня мир - сословий, каст - почти как в древней Индии. Каждый сверчок да познает соответствующий ему шесток. В людях того времени с рождения воспитывали покорность и страх. И даже самые сильные и умные из них тратили слишком много сил на то, чтобы побороть этот страх, засевший глубоко внутри. Человек в этом мире - лишь набор функций, биоробот, управляемый страхом и удовольствием - каждый из людей - жалкая одиночка, оставшаяся один на один со Скайлинком.

Как смогли они объединиться, подобрать ключ, внедриться в голову этому дракону? Сейчас Михаил настолько подавлен, он не верит, что сможет сделать это - проникнуть в диспетчерский центр - взломать систему и заставить ее работать на себя. Слишком много если... Шансы на успех авантюры слишком малы. Не больше двадцати процентов по прогнозам Джайлза. Но выбора у них не осталось. Мир завис над пропастью.

Они точно знают, что произойдёт, если их попытка окажется неудачной. Лучше погибнуть, чем увидеть наяву то, что случится с миром потом, когда процесс станет необратимым. Каждый из них понимает это. И каждый из них готов умереть.

Меня вновь захлестывает волна его горечи. Он боится смерти, которую давно привык считать своей неизбежной участью. Он молод, влюблён, он хочет жить, любить, надеяться.

Но ему нет места в этом мире. Ни в том ни в другом варианте будущего. Он может только одно: изменить эту реальность - переключить тумблер, направить течение времени по другому пути.

Право, данное только Богу.

Человек, посягнувший на такое, лишается права жить. В этом безрадостном мире он жить не хочет, а в другом - том, о котором мечтает - не сможет, как бы этого ему не хотелось. Он может только попытаться создать эту новую реальность ценой своей жизни. И никогда не узнает, станет ли его попытка удачной.

***

Не для меня придёт весна,

Не для меня Дон разольется,

Там сердце девичье забьется,

С восторгом чувств - не для меня...

***

Много их было таких - творящих историю ценой собственной жизни? Тех, кому Бог давал возможность и власть изменить будущее человечества, отнимая взамен будущее у них самих?

Чтобы заслужить право сыграть роль Бога, следует осознанно пожертвовать ради этого самым дорогим, что у тебя есть. Только так ты пройдешь проверку на чистоту твоих помыслов.

Не каждому из этих людей, творящих историю, удавалось сделать осознанный выбор, кого-то из них жестокая судьба загоняла в коридор с одним выходом. Но правда ещё и в том, что выбор у человека есть всегда, даже в самых отчаянных ситуациях.

...

Я открываю глаза. Никого не вижу вокруг. Тишина. Чувствую, что мои щёки мокрые от слёз. Никто не помогает мне освободиться от зажимов. Нажимаю кнопку на подлокотнике кресла. Встаю. Оглядываюсь на дверь в лабораторию - она открыта. Там Спартак спиной ко мне сидит за монитором. На застывшей картинке Площадь Роз, Лиепая.

- Вы всё это записываете? - Мой голос почему-то звучит сипло. Спартак оглядывается и смотрит на меня. Очень серьёзно, без тени обычной лукавой ухмылки. Даже его узкие монгольские глазки как-будто стали больше и округлились.

- Алёна, я полжизни мечтал об этом - увидеть то, что видел он, узнать его по настоящему, понять. Не было носителя для Михаила, его давно искали. Ты - первая. Знаю, каково тебе сейчас. Мой объект тоже погиб - в сорок пятом, под Берлином.

- Мы не имеем никакого права лезть в его голову. - говорю я глухо. - Он заслужил покой.

- Мы должны это сделать. Обязаны. Ради его памяти. Тот мир, который он спас, не должен погибнуть снова. Зависит только от нас. Сможем ли мы сохранить память. В том числе о нём и о его товарищах. О тех, кто погиб или готов был погибнуть ради нас с тобой.

Я только молча качаю головой и понуро бреду к двери.

- Хороших снов тебе, девочка.

- До свиданья.

Поздний вечер. Домой возвращаюсь в потемках. Вокруг шумит мокрая листва, запахи весенней свежести - сирень, старые липы и сосны нашего парка. Ни души вокруг, только бесшумно передвигается в высокой траве оранжевый робот-уборщик.

Обычно мне нравится бродить по тенистым аллеям, становится легко на сердце - вспоминаются солнечные беззаботные деньки раннего детства, когда мы бегали здесь и были поистине счастливы, еще не зная ничего о терографах. Но не сейчас - сейчас мне тяжело на душе. Я не избавилась от этого чувства, испытанного во время дипсеанса - тогда я была бесплотным наблюдателем из будущего, а сейчас ощущаю себя грустным призраком Михаила, взирающим на наш мир из прошлого.

Но и дома, в своей комнате, я не нахожу себе места. Сон ко мне нейдет. Вылезаю из кровати, сажусь за стол, начинаю рыться в архивах, искать информацию о Мише.

Кто такая Таня? А Лёша? Он думал о нём. Кто это?

Младший брат. Инвалид детства. ДЦП. Прошёл полную абилитацию в 2050м в возрасте шестнадцати лет. После окончания войны. До Великой Перезагрузки у таких, как он, не было не единого шанса на будущее. Абилитация стоила немыслимых средств и была доступна лишь немногим. Потребность в рабочей силе отсутствовала. Госфинансирование таких операций считалось нецелесообразным. Лежать в терографе - точнее в терофоне - дешевом проигрывателе мог и инвалид.

Харитонов Алексей Юрьевич закончил НГТИ, специальность - защита информации. Прожил, пусть и недолгую, но вполне плодотворную жизнь. Работал программистом в новосибирском филиале НИТТ - наследнике Ниткона, когда тот уже стал частью госструктуры Евразийской Социалистической Республики. У него четверо детей, десять внуков и сорок праправнуков. Все они живы. Умер совсем недавно - в 2140м в возрасте ста шести лет. Жаль, что я не успела увидеть его, поговорить.

А все остальные - они не знали Мишу... Может остался кто-то ещё?

Ловлю себя на этой мысли, и вдруг понимаю, что думаю об этом совсем незнакомом мне человеке - брате Михаила, как о самом близком, родном. Ведь я даже не знаю, как он выглядит. Нет, оказывается теперь знаю. Я слишком много узнала об Алексее за последний час. И он стал мне дорог.

Я, как губка, пропиталась мыслями и чувствами Михаила. Да, конечно, я же носитель. Моя темпографема идеально подходит. Флэшка, на которую запишут всю информацию о нём. Я стала им - Михаилом Харитоновым за эти часы в терографе. Неужели останусь им навсегда?

Ещё вчера я бы воспротивилась этой мысли всей душой. Но сейчас моё возмущение стухло. Завтра я вернусь в школу и сделаю всё, чтобы сохранить память о нём. Останусь с ним до последнего вздоха, что бы ни случилось.

Да и что со мной может случиться в нашем добром спокойном мире? Где не бывает ни эпидемий, ни войн. Единичные несчастные случаи на планете - редкость. Каждый из них становится темой для экстренного заседания Мирового совета и поводом для серьезного ужесточения норм безопасности.

Все несчастья и горести, отпущенные нам на всю жизнь, мы переживем за эти три года в последних классах школы - от тринадцати до шестнадцати лет.

Но если о первых годах учебы мы вспоминаем с ностальгией - как о самых лучших днях нашей жизни, то последние три года становятся сущим адом. Первые три этажа школы, где мы пасемся с пяти до тринадцати лет, становятся родным домом, а учителя - по настоящему близкими людьми. Но вот четвертый этаж - камера пыток.

Может быть это делается специально - то, что все наши неприятные воспоминания связаны только с четвертым этажом - обычно закрытом для посещений, куда никого не пускают без сопровождения учителя?

Мансарда - этаж, скрытый в зарослях плюща, растущего по фасаду, покрытый зеленой черепицей. Окон там нет - да и не нужны они лежащим в капсулах страдальцам. Мы и не знали об этом месте под крышей класса до четвертого.

И только в четвертом классе от старшеклассников стали просачиваться нехорошие слухи о страшном чердаке, где люди мучаются и страдают.

Все остальные помещения школы - царство радости и света. Добрые учителя кормят детей мороженым, рассказывают сказки, смешат и успакаивают. После страшных уроков истории можно пойти в спортзал, в кафе или в аквапарк на школьном дворе.

Можно посидеть в школе в крыле психологической разгрузки. Там каждому найдется занятие по душе. Четыре зала кинотеатра, где постоянно идут премьеры, музыкальный салон, танцпол, бар, тир, игровой клуб. Есть даже небольшой океанариум в подвале. Сразу после дипсеанса там час кормления морских млекопитающих. Очень смешно. Многие зрители, правда, смеются сквозь слёзы.

...

Глава 5.

- Ты же видишь, это безнадёжно, Джайлз. Шансы ничтожны. Они давно это поняли, поэтому просто плывут по течению.

- Нет. Вот тут ты ошибаешься. Они сделали всё, чтобы обнулить вероятность благоприятного исхода, и продолжают делать это. Но даже сейчас она около двадцати процентов. Мы обязаны рискнуть, иначе падение неизбежно.

- Умереть самим со стопроцентной вероятностью , чтобы с вероятностью двадцать процентов спасти от гибели толпу идиотов, не желающих, чтобы их спасали? Сам подумай, насколько это глупо. У нас ещё остался шанс занять место в 'Ковчеге'.

- Кэм, ты зря надеешься, что нам уготовано там место. И даже если ты попадёшь туда сам, в чём я лично сомневаюсь, твоя семья останется за бортом. Во всяком случае, большая их часть.

Неужели ты ещё не понял, что культивируемые в Ниткорпе слухи о 'Ковчеге' - это не что иное, как морковка для наивных осликов? Несколько сот тысяч - это слишком мало. И потом, это даже неважно - сто тысяч или полмиллиона, ты же видел график - в любом случае коллапс через несколько сотен лет. Ты проживешь пятьсот лет в городе-Солнце, а твои правнуки будут жить в лучшем случае при феодализме. Чума, война, голод, дикость и рабство... Неужели тебя ни капли не волнует их судьба?

- Если я погибну, их судьба в любом случае будет незавидной, а в 'Ковчеге' я дам им шанс.

- Ни черта ты им не дашь! Со стопроцентной вероятностью человечество сваливается в каменный век. И твои внуки вместе со всеми. Это иллюзия. Неужели ты не понимаешь: одних ослов загнали в терофоны и дали им иллюзию счастливой реальности, другим ослам дали столь же призрачную надежду оказаться в 'Ковчеге' и ещё 500 лет наслаждаться дарами цивилизации, но самые главные ослы - те, кто всерьез поверил, что смогут удержаться на олимпе вечность. Если бы таких ослов было меньше, то и вероятность выхода из мертвой петли была бы выше. Не знаю, был ли у Зевса терограф, думаю, что скорей всего нет. Так как если бы был, то он увидел бы, куда именно его засунут после тысячи лет владычества. Его самого и его многочисленных отпрысков - как смертных, так и 'бессмертных'.

- Зевс выбрал бы бессмертие, однозначно.

- Т.е. он был ослом, который предпочел морковку, лежащую на входе в скотобойню. Спасибо, Кэп. Я в курсе, что так оно и было, - Джайлз хмыкнул.

- 'Бессмертие'! - Какая разница, проживёшь ты сам пятьдесят или пятьсот лет? Если в любом случае кончается всё тартаром? Он предпочёл удлинить свою никчемную жизнь, а затем всё-равно спустить всё в ад: и себя, и несчастное человечество. Оправданием ему могло бы служить только то, что за отведенные ему столетия, он надеялся решить проблему. Но ни у нас, ни у наших хозяев таких оправданий нет - им смоделировали всю картину со стопроцентной точностью. Проблема не может быть решена таким способом. Процесс станет необратимым уже через пару десятилетий. И каждый упущенный нами день снижает вероятность успеха.

- До чего же ты наивен в своей вере, Джайлз!

- Вере? Только факты.

- Я имею ввиду, в своей вере в человечество. Кого ты собираешься спасать? - безмозглых идиотов, пускающих слюни в терофонах? Они не поумнеют, оттого, что ты их спасёшь. И их дети, внуки и т.д. останутся такими же безмозглыми идиотами. Не в этом столетии, так в следующем, они всё равно загонят мир в очередной тупик, из которого уже не будет выхода. Но ни ты, ни я - мы этого уже не увидим, так как пожертвуем собой ради них. А стоит ли? Не лучше ли насладиться долгой счастливой жизнью в Атлантиде - городе - Солнце? Не будет ли это, по крайней мере, более справедливо по отношению к нам, да и к ним тоже? Каждому своё?

- 'Jedem das Seine' - 'Каждому свое' - надпись на воротах Бухенвальда? Ты помнишь, чем всё кончилось в тот раз.

- Не утрируй, Джайлз. Сейчас они сами загнали себя в ловушку.

- Послушай, Кэм. Нам с тобой вдвоём не хватило бы и миллиарда лет, чтобы пройти тот путь, который человечество прошло за последние три столетия. Они сделали это все вместе. Пока сэр Ньютон или Максвелл писали свои уравнения, сотни неграмотных, недалёких людей недоедали, своим тяжелым трудом обеспечивая их безбедное существование и свободное время для их занятий. Мы не имеем право отделять себя от этих - как ты их называешь - безмозглых идиотов. Тебя не убеждают модели Кармайкла, подтвержающие, что при падении численности даже до миллиона, неизбежно обрушение буквально в каменный век? Они не доказаны теоретически, это всего лишь картинка, которую дал терограф. Но я уверен, что строгое математическое доказательство существует.

- Его не существует. Перед нами очень простой выбор, все проще, гораздо проще: либо долгая счастливая жизнь, либо быстрая бесславная смерть. И я выбираю жизнь, дорогой мой Купер.

- Кэм ты не можешь...

- Прости, Джайлз, я должен. Обещаю, что позабочусь о Линни.

...

- Он мёртв?

- Вне всяких сомнений. Здесь обрывается последняя запись. Мы ничего не получали от него уже неделю.

Кулешов отвернулся и подошел к окну, его лица не было видно - казалось, он сосредоточенно всматривался в сгущающиеся сумерки.

Что он там рассматривает? - думал Юра. - нужно срочно что-то решать. Кеннет - убийца. Он выбрал сладкую приманку - проект 'Новая Атлантида' - Ноев Ковчег. Доводы разума оказались бессильны перед животным эгоизмом. Как, впрочем, у них у всех. В том то и беда. Равновесие между разумным и животным началом в человеческом обществе оказалось слишком хрупким.

Сейчас, похоже, чаша весов склоняется в определённую сторону - и никаких сил разума уже не хватает, чтобы вернуть её в исходную точку. Может в этом и есть божественный замысел? - внезапно промелькнуло у него.

Как там в священной книге? : 'Дорога в рай пролегает по тонкому мосту, проложенному над геенной огненной, и пройти по нему каждому придётся, катя перед собой тачку своих грехов...' Так и есть. Рай для человечества оказался недоступен - слишком велик груз грехов, слишком тонок мост. Видит око, да зуб неймёт...

Кэмерон не владел информацией, он был просто другом Джайлза, которого тот хотел склонить на свою сторону. Да уж... другом, вонзившим нож в его спину...

- Как трогательно: - он позаботится о Линн! - Кулешов обернулся, его лицо исказила горькая усмешка. - Я ведь знал их всех. Мы учились вместе около двух лет. Линн тогда предпочла Джайлза.

Он снова отвернулся и ещё некоторое время молча смотрел в окно.

- У этой женщины потрясающая интуиция или как это ещё назвать? Не знаю. Кэмерон Кеннет был богат, красив, успешен, чертовски обаятелен. Но она выбрала Купера. Может быть просто потому, что Джайлз был добрым. К сожалению, слишком добрым. Она видела людей сердцем.

- Ну что? У нас остаётся только один выход: Михаил займёт место Джайлза. Нет никого, кто бы ещё мог сделать это. Он работал по той же теме, ездил туда много раз, Вайнер предложит его, совет директоров одобрит.

- Как думаешь, Кеннет что-нибудь знает или может узнать? Он опасен.

- Не думаю. Не его уровень. Доступа к информации он никогда не имел.

- Но все контакты Джайлза могли попасть к ним.

- Он был не настолько глуп. Повторяю, у них ничего нет. Если бы было, то мы бы с тобой не сидели тут.

- Он был достаточно глуп, чтобы раскрыться перед Кеннетом.

- Юра, ты ведь ещё неофит. Не будь так скор в своих выводах. Он был слишком добр. Но не глуп. Джайлз соблюдал стандартную процедуру допуска. Он же её и придумал, как ты знаешь. Пока она не дала ни единого сбоя. Он мог рискнуть своей шкурой, но не жизнями других. И не делом.

- Напрасная смерть. Это глупо.

- Нам нужен человек на месте Кеннета. В любом случае пришлось бы пропустить его через сито, а в случае неудачи убрать. Джайлз слишком любил его, чтобы хладнокровно от него избавиться. Пытался убедить.

- Валентин Андреевич, но ведь у них тоже есть своё сито.

- Через него проще просочиться. Каждый из нас уже доказал лояльность участием в операциях зачистки. Наши руки по локоть испачканы. Мы повязаны с ними кровью. Этот резон имел бы смысл в другой ситуации. Но сейчас... как-будто жизни сотен тысяч имеют значение, когда речь идет о судьбе не просто миллиардов ныне живущих людей - о будущем планеты... Эта беспечность не случайна. В каком-то смысле их губит вера в силу их собственной мотивации - они не могут представить, что человек в здравом уме может отказаться от синицы в руке - личного условного 'бессмертия' ради эфемерного журавля в небе - лучшего будущего всего человечества, да ещё рисковать ради этого жизнью. В их глазах такой человек - просто безумец. Маньяк. Джайлз в их представлении и был таким сумасшедшим бунтарем одиночкой. Теперь они избавились от него. Навели порядок в системе.

К счастью, их система оказалась не единственной, о чём они не знают, точнее не придают никакого значения. Наши 20% надежды - это ни что иное, как отношение валового продукта оставшегося невовлеченным в монополию сектора к общему продукту монополии - Ниткорпа. Очень близко, и это не случайное совпадение, ты не находишь?

Мы с тобой считаем себя идейными бойцами, но все наши идеи гроша ломаного не стоили бы без материальной поддержки Ланса, Цай Ли, Золотова и Ко. Они такие же хищники, но их интересами пренебрегли, посчитав ничтожными - выкинули их за борт "Ковчега". Их просто не берут в расчёт, считая исчезающе малой величиной. С чем они не смирятся никогда. Использовать эти противоречия, чтобы разрешить их раз и навсегда - наш последний шанс, Юра. Другого не будет...

...

Я сняла наушники терофона, выползла из капсулы. Запись разговора Кулешова с Самойленко от 12 апреля 2048 года - теперь не успокоюсь, пока не узнаю всё. Это мания какая-то, но ничего не могу с собой поделать. Я действительно становлюсь им, спать и есть не могу - роюсь в архивах, погружаюсь в записи тех лет.

Нэлла сказала мне, что носителям дают возможность погружаться в терографы практически без ограничений. Т.е. ограничения те же, что и для всех - никаких удовольствий, даже случайных. Вдруг понравится. Те, кто придумывал эти правила для носителей, явно перестраховывались - мне сейчас не до развлечений: я, как маньячка, впитываю в себя всю доступную информацию, касающуюся Михаила.

Носители и не могут по другому. Об этом тоже поведала Нэлла. Носитель очень быстро становится практически своим объектом во плоти - и сам ощущает острую потребность в этом... Он слишком близок объекту - во всех смыслах - культурном, генетическом, ментальном... Чувствует себя, в некотором смысле, очнувшимся в будущем объектом, которому дана новая жизнь ...

Вот, значит, на что они меня подписали. Знали заранее, что произойдёт со мной. Что давно случилось с ними самими. Прожить две жизни - свою и своего объекта. И неизвестно, какая из жизней окажется более важной.

Вот почему Спартак сутками не вылезает из терографа, а Нэлла ночами сидит в своем окленном газетными вырезками кабинете под ситцевым абажуром, разглядывая желтые фотографии. Они страшно одиноки, но всё-таки счастливы... почему-то. Прожить жизнь другого человека, пропустив фоном свою собственную.

Это плата? Носители почти так же теряют себя, как теряли себя в двадцать первом веке погруженные в терофоны игроманы. Так же. Миф об устойчивости психики - это всего лишь миф для непосвященных. Никакой устойчивости к дипсеансам не существует. Есть лишь та же одержимость прошлым.

Единственная разница в том, что эта жертва полезна обществу. У нас нет другого выхода, кроме как становиться учителями истории в школах и до конца своих дней мучать бедных детей, спасая их от себя самих. У нас? Да, я уже смирилась со своей участью, прониклась их идеей. Я одна из них. Это мой крест.

Сейчас вдруг понимаю всё, но почему-то не чувствую себя обокраденной. Наоборот. В моей жизни появился смысл.

Так они находят фанатиков - жрецов для своей миссии - снова и снова проводить молодое, ничего ещё не знающее человечество ad astra per aspera - через тернии к звёздам. Иначе нельзя. Не войдя в воду не узнаешь броду. Не разбив скорлупы, не съешь орех.

Либо человечество потеряет драгоценные ресурсы: жизни, энергию, время на приобретение каждым следующим поколением живого опыта "в натуре" - через собственные кровь, грязь и пот, либо оно сбережет время и жизни своих граждан, но потратит значительную энергию на освоение бесценного, хоть и горького опыта предыдущих поколений в виртуальном мире, созданном терографами.

Чтоб добрым быть, я должен быть жесток... Слова Гамлета. Слова человека, доведенного до отчаянья окружающей его подлостью и ложью, решившегося пожертвовать всем, не пожалевшего ни себя, ни других, ради того, что он считал правильным. Был ли прав шекспировский герой? Не знаю. Но у нас точно не было и нет другого выхода. Сейчас я в это верю.

...