Федор Прокопиевич и Василий Пантелеймонович возвращались из леса с пустыми корзинами и настроением ниже плинтуса. Сыроежки, маслята, да парочка стоялых подберезовиков - за такую лабуду на рынке много денег не выручишь.

 - Зря ты меня, Вася, в лес с утреца потащил, - пожаловался Федор. - Говорил же, что в такую жарынь не найдем ни шиша. Так что, плакала наша опохмелка.

 - Кто же знал, Федя, - развел руками Василий. - Давай-ка через Макарыча срежем. У него теперь в огороде крантик для полива, хоть водички попьем, а то трубы горят. Как сына не стало, он дом на Зинку записал, водопровод провел, канализацию, да в доме унитаз поставил. А нынче и сам помер.

 - Я-то думал, с чего Макарыч нужник порушил? - пожал плечами Федор. - Это его цивилизация сгубила, не иначе. Ходил бы на двор, может, и пожил еще. Одно зло от цивилизации этой.

 Старики отворили калитку и удивленно воззрились на припаркованный у крыльца черный Lexus.

 - Вот Зинка, зараза, - сквозь зубы процедил Василий. - Мужа схоронила, свекра уговорила и уже с олигархом каким-то крутит.

 - Одно зло от олигархов этих поганых, - поддержал друга Федор. - Нешто Макарыч для него корячился, грядки копал? Чтобы этот жучара потом его клубникой обжирался?

 - Твоя правда. - Глаза Василия загорелись, и он вытряхнул из корзины в траву свой нехитрый улов. - Есть у меня одна мыслишка...

 С тяжелым сердцем вернулась домой Зинаида Петровна. Совсем недавно она потеряла мужа, и вот теперь настал черед свекра. Из всей многочисленной родни лишь Николай Макарович, да двоюродный брат Павел поддержали ее в трудные дни.

 - Пашенька, родной! - Из глаз женщины потекли слезы, когда она увидела брата. - Нормально доехал? А то какой-то ты смурной.

 - Привет, сестренка! - Павел обнял Зинаиду и ободряюще похлопал по спине. - Все хорошо, даже соседских дедков успел из огорода турнуть.

 - Федора и Василия? - Зинаида вытерла кулачками глаза. - Что им тут надо было?

 - На клубнику позарились. Шуганул их, ну они и ломанулись к себе напрямки. Макарыч толчок-то снес, а выгребную яму лишь земелькой присыпал, вот старички в нее и попались. Я уж их трогать не стал, чтобы в дерьме не измазаться, - хохотнул Павел.

 - Ну я им... - на мгновение вскипела Зинаида, но тут же остыла, мысленно представив неприглядный вид воришек. - Хотя... Пусть их.

 Горе-похитители в семейных трусах сидели на крылечке и курили одну на двоих папироску. Чуть поодаль на веревке обтекала выполосканная в речке одежка.

 - Зато похмелье, как рукой сняло от холодной водицы, - прервал молчание Федор.

 - Есть такое дело, - зябко поежился Василий, увидев входящую во двор Зинаиду Петровну.

 - Ну что, старичье, - приблизившись к дедкам, строго вопросила соседка. - Чужая клубника слаще показалась? Свою-то, небось, подобрали и пропили уже.

 - Не тебе нас совестить, Зина! - Сурово сдвинул брови Василий. - Только Макарыч помер, ты олигарха в дом привела. Стыдоба!

 - На Лехусе прикатил! - съязвил Федор. - Одно зло от них, от Лехусов проклятых. К речке дорогу размотали, хрен пройдешь - слякоть одна.

 - Ишь ты, распетушились! Брат это мой, дурачины, на похороны приехал. - Зинаида извлекла из сумки бутылку водки и поставила на землю перед стариками. - Вот, а видеть вас на поминках не хочу.

 - Не по-людски это, Зинуль, - укоризненно покачал головой Василий. - Ведь столько лет бок о бок прожили.

 - Чтобы ни ногой! - уходя, отрезала соседка.

 - Одно зло от баб этих! - в сердцах бросил ей вслед Федор, распечатывая бутылку. - Ну что, Васятка, помянем Макарыча? Он-то отходчивый был, позвал бы.

 - Не то, что эта дура Зинка, - поддакнул Василий. - Чую, неспроста мы вляпались,Федя и поделом. Макарыч подсобил: сверху-то все видно.