Фарбер Максим : другие произведения.

Мои стихи (Раннее)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И было так: взрывались ночью жёлтые шары, а дальше - тени рвались в клочья по правилам игры, а дальше - снова нефть горела, озером лиясь. И дрожало чьё-то тело, вдавленное в грязь. В бою, среди песков горящих, в овраге и в пыли, где копоть от озёр горящих скрыла лик земли, где кость от кости, плоть от плоти - солдат и пулемёт, какой таинственной заботе он мысли доверяет гнёт?! Он не ответит, не ответит, но, идущий в бой, он знает, что спокойно встретит приступ свой очередной...


  Cover art by [StarryAI.com]
  
  
   I. АНТИПАФОС
  
   Каин
  
   Я тебя убиваю во имя той веры,
   Что ворочает горы, взрывает пещеры,
   Заставляет нас делать ужасное зло,
   Чтобы семя, политое кровью, взошло.
  
   Я сажаю в пустыне засохшее семя,
   Через силу терплю своё тяжкое бремя,
   А Господь меня снова зовёт .......
   Да и мать обделяет последним куском.
  
   Я люблю тебя, Авель... А Бог - обожает:
   Он даёт тебе всё, от себя не пускает...
   Говори, идиот: я твой брат или нет?!
   Если да - за тебя и держать мне ответ!
  
   Сатана мне сказал, что родною рукою
   Помогу я тебе, ты достигнешь покоя...
   Ну, прощай, и забудем о нашей войне:
   Я твои семена не отдам сатане.
  
   Целовать твой разбитый затылок - несладко...
   Я пойду по пустыне, а Бог мне украдкой:
   - Где твой брат? Он погиб!
   - Нет. Он вечно со мной.
   Не делю его с Евой! с Тобой! с сатаной!..
  
   Муза
  
   Этот душный постельный жар
   Мне обжег лицо, как пожар.
  
   Этот взгляд твоих диких глаз
   Душу вывернул мне сейчас.
  
   Разрывая твоё бельё,
   Раскрывая лоно твоё... -
  
   Погружаюсь я всё сильней
   Прямо в бездну души твоей,
  
   В лабиринт, на самое дно:
   Я-то знаю, что там - темно.
  
   Я беру тебя, как сестру -
   В эту ночь я тебя беру!
  
   ...а потом на конце пера
   Выпускать мне тебя пора.
  
   На листок, простившись с пером,
   Потечешь смоляным холмом...
  
   Подожди, задержись, пока
   Ты не клякса на пол-листка!
  
   Я б тебя в крови растворил,
   Хоть на час, а вновь полонил,
  
   Перед тем, как забвенья лёд
   Синий взгляд свинцом закуёт.
  
   Персей
  
   Алмазный серп ударит по кости,
   Врезаясь в горло, чиркнет, сплющив жилы -
   И где последнее любовное "прости"?
   И бывшую красавицу уж силы
   Покинут... Вот - он вытер остриё.
   Старуха, поражавшая когда-то
   Чудесным обликом, теперь - гнильё.
   Другие здесь изведают булата:
   Ваш змей морской, - ну чем не претендент?
   Кто ест других, тот сам и будет съеден...
   Поднявшись в небеса, афинский мент
   Уже летел на помощь Андромеде.
   Она стояла нагишом, в цепях,
   Катились слёзы по худой лодыжке.
   И змей был тощ: от злости он зачах.
   И мент всея Эллады был - мальчишка,
   Влюблённый, глупый, ослеплённый сам
   Своим успехом первым у девицы...
   Вот так и началось, на зависть нам,
   То, что в наш век успело докатиться.
   Вот так и начинается всегда -
   С нахрапа, с алчных пыток самодойства -
   Военный подвиг. Юная .....
   Обычно жаждет этого геройства.
   Серьёзный стиль оставьте вы, Лукан,
   А вы, мой Лукиан, своё ехидство -
   Ни то, ни то, поверьте мужикам,
   Всё в жизни видевшим, не очень-то годится.
   (А между тем, изрядно растрепав
   Курчавой абиссинке всю причёску,
   Герой наш ухмыльнулся. Тихо встав,
   Он смуглый зад похлопал, словно доску,
   И - прочь. Ушёл... Смотрела дева вслед...
   Что? "Пошленькое счастье им досталось?"
   Окститесь, господа. Ведь полный бред -
   Другим и этого не попадалось).
  
   Метемпсихоз
  
   Я - человек, и я же - лебедь.
   И я одна в лазурном небе,
   И, сбросив перья, вновь идёт
   Княжна, скрываясь в лоно вод.
   Чиста? Грязна? Гола? Одета?
   Я - тень; но я не вижу света.
   Я - день, и я не знаю тьмы,
   Что в небе, что в стенах тюрьмы.
  
   А вы, не ведавшие яви,
   Вы обо мне судить не вправе,
   О тех рубашках, что плела,
   Как поутру роса взошла.
   Меня ль вы примете в объятья?
   Спешу к тебе, моё заклятье,
   Чтоб в чёрной бездне потонуть,
   Чтоб мне самой себя вернуть.
  
   Пока не кончена работа,
   И дни мои бегут без счёта,
   Но где-то там, во мраке, Жнец
   Всё ждёт, когда придёт конец...
   Он не придёт, уж я-то знаю:
   Сама себя я обыграю.
   Сама себя я прокляла,
   Чтоб я сама себя спасла.
  
   Я - Брахма, Будда, Шива, Вишну...
   Когда другим меня не слышно,
   Я понимаю: это - зло.
   И всё же... что меня спасло?
   Да то, что "может быть и хуже":
   Вдруг горизонты станут уже?
   Ведь если Я не слышу ИХ -
   Куда годится этот стих?..
  
   Неразгаданная тайна
  
   Суров с врагом, с сестрою ласков -
   И дерзок, и силён;
   Но всё же с некоей опаской
   Идёт на битву он,
   И лихорадочно по телу
   Проходит дрожь,
   А в глазах блестит несмело:
   "О, не трожь!"
  
   И было так: взрывались ночью
   Жёлтые шары,
   А дальше - тени рвались в клочья
   По правилам игры,
   А дальше - снова нефть горела,
   Озером лиясь,
   И дрожало чьё-то тело,
   Вдавленное в грязь.
  
   В бою, среди песков горящих,
   В овраге и в пыли,
   Где копоть от озёр горящих
   Скрыла лик земли,
   Где кость от кости, плоть от плоти -
   Солдат и пулемёт,
   Какой таинственной заботе
   Он мысли доверяет гнёт?!
  
   Он не ответит, не ответит,
   Но, идущий в бой,
   Он знает, что спокойно встретит
   Приступ свой очередной.
   И пусть смертельно бледны щёки,
   И лоб горяч,
   Но сердце... словно конь жестокий...
   Вновь несётся вскачь.
  
   А если ночью небо видишь
   Вместо потолка,
   И под открытым небом - видишь? -
   Лежит твоя рука,
   Ты не пугайся, это значит -
   Здесь не нужен страх,
   Ты просто видишь жизнь иначе:
   Сразу в двух мирах.
  
   Последний день, когда мы вместе...
   Последний день, когда мы вместе,
   На этой маленькой фиесте,
   Но если говорить по чести -
   Несовместимы ты и я:
   Святее нежного инцеста
   Была ли на земле фиеста,
   И был ли танец - в темпе "престо" -
   Двух душ на грани острия?
  
   Тот, у кого мозги не гладки,
   Найдёт решение загадке:
   Такие новые порядки -
   На нас орут со всех сторон,
   А мы (себе же зная цену)
   Вдруг загораемся мгновенно,
   Как то сосновое полено:
   "А ну, пошел отсюда вон!"
  
   Я сам хожу, небритый Каин,
   И ни к одной я не припаян,
   И до сих пор себя ругаю -
   Сестры со мною рядом нет!
   Будь ты бедна или богата,
   И будь твоя роскошна хата -
   Тебе я буду ...только братом.
   На тёплом ложе. Сотни лет.
  
   Я ем чернобыльский картофель,
   Смеюсь, гляжу на женский профиль,
   Но знаю - здесь, нахмурив брови,
   В одной из вас таится чёрт!
   Остановившееся время
   Я пережить готов со всеми...
   Но втайне жду, что Мефистофель
   Из-за спины мне крикнет: "Счёт!"
  
   Письмо с того света
  
   Вырву сердце из груди. Взойду на крышу.
   Положу его, дрожа, перед собой.
   Так хочу я, чтобы кто-нибудь услышал!..
   Тот, кто нужен - тот не здесь и не со мной.
  
   Вырву сердце... ни на миг не пожалею,
   Всю себя я в боль вложу, в один призыв -
   Чтоб услышала меня Пенфесилея!
   Чтобы... ткань кровоточащая, разрыв -
  
   Рана к ране! Чтоб и дальше эта кожа,
   Помня вкус рубца последнего и цвет,
   Поцелуй другого шрама помнить тоже
   Не отказывалась больше много лет.
  
   Кто-то глянет сквозь сгустившиеся тени,
   Кто-то ищет, чей-то взгляд насторожён,
   Кто-то знает: в эти чуткие мгновенья
   Дух тревожный - стая вспугнутых ворон.
  
   Знаю цену я потерянной свободе
   И холодному спокойствию ночей...
   И Камилла одиночкой бродит-бродит
   В бледном сумраке, в безмолвии полей.
  
   Плечи гнутся, тяжесть давит отовсюду,
   Вновь сомкнулась паутина пустоты.
   Я, наверно, только это не забуду:
   Даже здесь меня увидеть можешь ты.
  
   Поэт  [Неизвестен]
  
   II. ПАФОС
   (раннее, незрелое и романтическое)
   Баллада
  
   Упал на землю мрак ночной,
   И я теперь покрыта тьмой,
   И в жилах - огневица...
   Но всё же - рядом ты со мной,
   И вновь в душе моей покой,
   Мой милый друг, мой нежный рыцарь.
  
   А если солнце вдруг взойдёт,
   То кто со мною запоёт
   И в танце закружится?
   Кто навсегда товарищ мой?
   Кто не расстанется со мной?
   Мой милый друг, мой нежный рыцарь.
  
   Твой поцелуй так сладок был,
   Когда ты кров со мной делил,
   И голос - звонче птицы...
   И он мне долго песню пел,
   Когда мой лоб огнём горел,
   Мой добрый друг, мой нежный рыцарь...
  
   Любимый, самый дорогой, -
   Хочу я вечно быть с тобой!
   Пусть будет пламя литься
   Из сердца юноши в моё,
   Из сердца девушки в твоё,
   Мой милый друг, мой нежный рыцарь!
  
   Два голоса
  
   1
  
   Надо мною коршуны кружатся,
   Гибель чуя близкую мою.
   Если бы сумел ты догадаться!
   (Бога лишь об этом я молю).
   И сюда на лошади примчался,
   Раны бы мои перевязал,
   Над кровавым телом бы склонялся,
   Руки, ноги, губы целовал!
   Я б тогда вздохнула полной грудью,
   Кровь к моим ланитам прилила,
   Коршуны исчезли прочь отсюда,
   Я бы вновь для счастья ожила!
   Что я; нет; тебе не догадаться!
   Вот уж близок мой последний миг,
   Надо мною коршуны кружатся,
   Разрывает сердце хриплый крик.
  
   2
  
   Надо мною голуби кружатся,
   На балконе вечером стою,
   В свете предзакатном, может статься,
   Вспоминая милую мою.
   Знаю, наша свадьба будет скоро,
   Знаю, ты спешишь издалека.
   Ты успеешь; я уверен, впору
   Будет нам та встреча и легка.
   Поспеши, мой друг, и ты успеешь.
   Срок подходит; вечер близок наш.
   Окончанье дня со мной разделишь,
   Выпьем ночь мы из бездонных чаш.
   Ты успеешь. В солнце их круженье
   Предвещает свадьбы суету.
   Не предам я этого сомненью,
   Не предам ни счастье, ни мечту.
  
   Желание
  
   Если бы я латами была!
   Тело бы твоё я облегла.
   Ты не разлучался бы со мной,
   Даже отправляясь в жаркий бой.
   И пускай ударит меч меня -
   Счастлива я, милого храня!
   Ты герой, зовёт тебя война -
   Тихо плакать дома я должна.
   Не могу доспехами я стать,
   Тихо дома я должна рыдать.
  
   Плывёт Корабль...
  
   (навеяно произведениями Н. Осояну, А. Мерритта и М. Муркока)
  
   Плывёт Корабль... И в темном мире
   Ни звука, ни души, лишь плеск
   Волны случайной в темном море;
   Лишь ветерок, как на насест,
   На мачту спустится; и парус
   Он еле-еле шевельнёт...
   Так мало нас уже осталось
   На Корабле... а всё ж плывёт.
   Зелёный парус задевает
   В моей измученной душе
   Струну, что мне напоминает
   О подвигах, о кураже,
   О ярости, владевшей нами,
   Сраженьях славных на земле...
   Но здесь не так. Живём лишь снами,
   Цель жизни позабыв во мгле.
   (Простите мне плохую рифму,
   Я никудышный острослов).
   На суше мёртв пират из мифа -
   И в море умирать готов.
  
   На берегах Эмайн
  
   Ещё виднеется вдали
   За горизонтом что-то,
   Но что там, на краю земли,
   Мелькает в водяной пыли -
   Уж не твоя забота.
   Эмайн, Эмайн, простишь ли нас,
   Ведь мы твои же дети,
   И удалились лишь на час,
   Но нет тебя... и уж сейчас
   Нас, прежних, нет на свете.
  
   1
  
   Здравствуй, Инеза...
   Бедный мой скальд.
   Долго ждала ты меня?
   Арфу возьми
   И у ног моих сядь.
   Вместе мы с этого дня.
  
   В сердце - один
   Тихий восторг.
   Молча ликует оно.
   Но на глаза
   Снова слеза
   Просится мне всё равно.
  
   Я лишь душой
   Связан с тобой,
   Но эта связь посильней
   Ласки любой,
   Страсти больной,
   Нежности горькой моей...
  
   2
  
   Шелестит океан -
   Вынимает душу;
   Я одна. Сон-капкан...
   Клятвы не нарушу.
   За окном так горит
   Полдень летний, ясный.
   Сколько в сердце обид -
   Столько сердце и болит,
   "Станешь ты, - говорит, -
   Жертвою прекрасной".
  
   Нет, о нет, я вернусь -
   После смерти даже,
   Смутной тенью явлюсь,
   В тёмном экипаже.
   Обнимает чёрный бог
   Талию девичью,
   И шипит: - Ещё не сдох?
   Ничего... покроет мох
   Твоё тело; ты уж плох;
   Память твоя птичья.
  
   Лучше лиру я возьму,
   Ей себя и вверю.
   То, что я уйду во тьму -
   В это только верю.
   (Волны бьются о брег,
   Солнце нежит кожу...)
   Жизнь моя, летучий бег:
   Что ни миг, то целый век.
   Я уже не человек.
   Кто б меня стреножил?!
  
   3
  
   Босоногая девушка с лирой исчезнет навек, растворившись в потоке видений,
   Светлокудрая девушка с лирой, потомок былых наваждений...
   Чернокудрый мой демон, в объятья твои по ночам упадаю,
   Исцеленье от этого сна в них мечтая найти (но найду ли - не знаю),
   Ибо страсть твоя дарит теперь еженощно мне болей смягченье,
   Только это не то, что хотелось бы мне... Этот жар - в нем ведь нет исцеленья;
   Только кто эта девушка, я не пойму - слишком юн я, немудрый...
   Что ты скажешь, меня принимая в ту жаркую тьму, демон мой чернокудрый?
   Знаю, знаю, ты скажешь - не думай: всё будет, поверь мне, и так хорошо, мол,
   Только я не уверен... я знаю - отныне, покуда не помер,
   То виденье со мной... и боязнь потерять... я, увы, догадался:
   Эта девушка - ты. Тоже ты. Лучше б век я с тобою не знался -
   Не болело бы сердце. Боязнь за любимую душу -
   Это хуже, чем страх за себя, страх за родину... хуже,
   Чем опасность случайно кузена убить в поединке шутейном;
   Но из южных купцы городов, что торгуют прекрасным портвейном,
   Говорили - у них, на больших островах, зной-жара пребывает,
   Злое солнце лучами траву и цветы всё к земле прибивает, -
   Вот туда я уеду. Где плавится мозг от жары - там не будет мечтаний,
   Там не будет и снов о спасеньи (крушении?) ста мирозданий, -
   Так тебя сберегу. И не смей, - о, ты слышишь?! - не смей мне перечить.
   Эти раны ведь время ни мне, ни тебе не залечит.
  
   4
  
   Молода... и немолода.
   Некрасива, собой горда -
   И я не сгорю со стыда,
   Изучив этот свет.
  
   Смерть приходит, когда не ждёшь.
   Быстрый вскрик режет слух, как нож.
   Не успеешь сказать, всплакнёшь -
   И тебя уже нет.
  
   Боль сердечную заглушу,
   Душу пред тобой обнажу,
   В жертву я себя приношу
   Твоему мечу,
  
   Потому что ты -- моя суть,
   Ты -- мой свет во мгле, ты -- мой путь,
   Ставши частью тебя, отдохнуть -
   Этого хочу.
  
   Я люблю тебя... тихий вздох -
   Да простит меня тёмный бог,
   Что меж вами я встану... Ох, -
   Не ревнуй, молю.
  
   Ухожу... Прощай -- и привет.
   Вспоминай через много лет.
   Над землёю вечерний свет...
  
   Ибо я люблю.
   5
  
   (спонтанное подражание Алексею Грибанову)
  
   Бесцветные волосы... Адские свечи
   Горят у входа в храм под землей.
   Сюда я приду -- все потери лечит
   Время, которое вечно со мной.
  
   И ты, мой Господь, моя боль и проклятье,
   Вручивший мне жаркую чёрную сталь -
   Тебя утомился теперь призывать я...
   Я старше... мудрее... скучнее стал.
  
   Грустить о любимой, потерянной в прошлом,
   Я буду один за бокалом вина,
   А после -- лишь мысли о мрачном и пошлом,
   Когда уж совсем я напьюсь допьяна.
  
   Я здесь, в подземельях, часы коротая,
   И сам не замечу, как кончится день...
   Бесшумно ступая, уж Ночь босая
   Пройдёт по земле... но всё же мне лень
  
   Покинуть храм, во дворец вернуться...
   И вновь жена моя спит одна -
   Уж вряд ли позволю я боли проснуться,
   Пусть не тревожит меня она.
  
   Страсти по...
   Я прохожу, как Данте, по мирам,
   Но без Вергилия и Беатриче - сам...
   Дороги нет. Один туман болотный.
   Я не иду ни в Ад, ни к Небесам.
  
   Нет я не Данте - страждущий поэт,
   Я просто в капюшон его одет;
   Скитаюсь вечно по мирам без цели,
   И я доволен, что дороги нет.
  
   Хоть этот мир был сотворён не мной,
   Но всё же мой он, - мой, и только мой.
   Свои я мысли часто здесь встречаю
   (Как люди, говорят они со мной).
  
   И до других миров мне дела нет:
   Мне нужен только блёклый солнца свет,
   И этот мир коричневых туманов,
   В котором я брожу уж много лет.
  
   Эней
  
   Он вернулся, он вернулся, чёрной птицей обернулся,
   Он летучей мышью снова пронесётся...
   В шуме бури, в крике боя снова узнаю его я -
   Это та же тень Градива* надо мною вьётся.
  
   Свет багряно-золотистый, солнца луч, горячий, чистый -
   Я стою на одиноком камне, и вкушаю
   Радость от того, что битва - позади, и что ловитва
   На меня не началась ещё - я это знаю...
  
   Облака нальются мраком, но не служит это знаком,
   Что приблизилась кончина: не моя, уж верно!
   Только всё же... тень мелькнула... словно вся земля заснула,
   Словно я один, и призрак, дерзкий беспримерно,
  
   В душу вкрасться мне желает, дикой птицею стенает,
   Снова плачет, умоляет: "О, меня прими ты!"
   ...Но тебя и не гоню я. Знаешь сам - тебя люблю я.
   И в душе моей, как прежде, двери не закрыты.
   ____________________________________
  
   * Градив -- другое имя Марса, бога войны.
  
  
   Почти по Сервантесу
  
  
   Хоть мельницы, а не драконы,
   Но здесь одни и те ж законы:
   Идёшь, ударишь по крылу,
   Летишь, кричишь "Не сдамся злу!",
   И - падаешь... Иль побеждаешь;
   Да в том и суть, что ты не знаешь,
   И если кто ответ найдёт,
   То это - книга. "Дон-Кихот".
  
   Я - книга "Дон-Кихот". Я - чтиво!
   И развлеку вполне учтиво:
   Вот Дон-Кихот, в который раз,
   Принцессу от дракона спас,
   А вот - соседи Дон-Кихота
   За ним устроили охоту...
   Смешон печальный монолог!
   Я -- рыцарский, лубочный бог,
   И если стал для вас трагичным,
   То, значит, стал давно привычным.
   Сервантес, в общем, не дурак,
   Но вышло так, что всё не так.
  
   Страсти по Шекспиру
  
   И мне приснился сон под Новый год: всё та же пьеса - задом наперед, но что сейчас встаёт перед глазами, определяет не Шекспир - мы с вами; а за кулисами, там, где горит зелёный с фиолетовым софит - Отелло с режиссёром всё гадают, и нескончаемый пасьянс кидают... Да будет красный день календаря: театр, где все мы плесневеем зря, бинокль, испорченный, как по заказу!
   Конечно, жаль уйти отсюда сразу. Мы остаёмся посмотреть на то, о чём не должен был бы знать никто: всё это закулисные раздоры... "Нет, это классика!" - "Отставить разговоры!" И даже Яго нам вполне знаком -- длинноволосый, ходит босиком, и - (палачу как раз и подобает) - до пят его кровавый плащ спадает. Он сам чуть-чуть на женщину похож, когда из бледных губ вылазит Ложь, и извивается, змея-красотка, вся соблазнительная, чувственно, но кротко. Избитой фразой "быть или не быть", увы, нельзя страдание избыть! И нам известен весь финал заране, и ржавый нож торчит в кровавой ране, и каждый раз одна и та же роль... Вот почему Отелло нынче -- ноль. А Яго торжествует. Он свободен. Его исход совсем не безысходен.
  
   Я, Вельяр
  
   ...Я, Вельяр, создам живое,
   Пусть служить не будет мне.
  
   Сатана не правит тьмою -
   Жизнь рождает он во тьме!
  
   Жизнь - чтоб жить и наслаждаться,
   Чтобы радость получать.
  
   Жизнь - чтоб я, её создатель,
   Мог смотреть и изучать.
  
  
   III. РАЗНОЕ
  
  
   Лабиринт
  
   1
  
  
   Они изменяются при каждом шаге моём, эти стены. Они поют, то вспыхивая розовым - нежным-нежным - светом; то вдруг это розовое, так же медленно, переходит в светлую синь. И у меня при этом такое ощущение, что вокруг, и под подошвами сапог, и там, куда я - в робкой надежде, что стена расступится всё же, словно усилия воли для этого достаточно! -тяну руку, там будто бы и нет никаких стен, а просто течёт, струится вода.
   Но это не вода, и не жидкий кристалл... Да полно, уж не грезится ли это?
   Стен нет, и всё же - они есть. Заперт в клетке веков, среди своих же собственных отражений
   Я брожу по бесконечному лабиринту, силясь разглядеть в его пустых коридорах хоть какой-то намёк на жизнь. Но здесь никого нет, кроме меня; только иногда вот эти странные сполохи, алые с синим, взявшиеся из ниоткуда, играют на бесцветной поверхности.
   Ненавижу это место, но - я обречён тут ходить, постоянно путая направление; и, кажется, другое будущее мне уже не суждено. Противный внутренний голос нашёптывает: "Зачем ты с Ней тогда связался?" И впрямь - если бы не тот молодой воин, не наша стычка, и - самое главное - не эта проклятая любовь, из-за которой я и умер, то меня бы, наверное, не наказали, отправив сюда.
   "Проклятая?" Нет. Я могу сколько угодно уверять себя в том, что ненавижу Её - но при этом прекрасно знаю: отказаться от неё, стереть соблазнительный образ из памяти у меня просто сил не хватит. А ведь именно Она всему виной - к последней стычке с врагом эта же страсть привела.
   Я - противник воина из Зеркального замка, однажды проигравший ему и с тех пор выпавший из игры навсегда. Как я томлюсь по его взгляду, по карим, обманчиво мягким зрачкам, что способны запылать ослепительным огнём! Я помню звон его клинка (словно из холодного прозрачного льда глыба - но нет, это не лёд, это не что иное, как свет, только застывший на ничтожную долю секунды? если сравнивать с вечностью).
   Слово, услышанное краем уха, всплывает откуда-то в памяти, прорезая безжалостную пустоту лабиринта веков, и исчезает в глубинах мультиверсума за пределами моей клетки:
   - Зеркальный замок.
   "Что это?.." Нет конца раздумьям; я всё брожу и брожу, вечный пленник - откуда-то я знаю, что крепко-накрепко связан с Замком.
   Кажется: ещё немного, последнее усилие, и я пойму. И вырвусь на свободу - если нащупаю эту заветную тропку, ведущую по ту сторону зеркал к загадочному источнику... чего? Силы? Жизни? Моего происхождения, чёрт побери?!
   Но пока - нет. Нет. Остаётся только бродить без цели в этом огромном пустом помещении. Тишина царит в лабиринте...
   ...вот уж который век.
  
   2
  
  
  
   Он там по своему лабиринту бродит; ему легко. Легко жаловаться на судьбу, ни капельки труда на то, чтобы эти жалобы оправданы были, не израсходовав.
   А в моих глазах на дне застывает, сворачивается, тягучими, жгучими, тёмными и тяжкими струями, - она...
   Да, она. Она самая. То, о чём ты подумал. И ведь знаю же я, что ни за что, нипочём на свете, не брошу этот меч... а уж как не хочется его нести.
   Последнее, что помню: луг, стена замка за моим плечом, и какая-то, незнакомая вроде бы, девушка. Вот ради Неё и не брошу меч. Ради Неё - потому что Она единственная из них из всех, кого я запомнил. Пусть мельком, пусть краем глаза - так, бледный силуэт, скорей даже контур платьица, чем девушка, - а всё равно запомнил. Пусть даже только это, пусть! но ведь и это - часть меня, моей памяти. И потому я буду бороться дальше. Хоть знаю: ничего это мне хорошего не сулит, - а всё же...
  
  
   Глаза
  
   Чёрные глаза Чёрного рыцаря!
   Большие, блестящие, тёмные, как мантия князя тьмы, вьющаяся на ветру и озарённая тем холодным светилом, которое не признаёт Ада, но даёт ему свет, дабы Отверженные могли видеть свою жизнь...
  
   Чёрные глаза Чёрного рыцаря -- прекрасные, словно бархат, лежащий на плечах короля и подчёркивающий его фигуру, делающий её одинокой на фоне других людей, хоть он сам и не хочет этого.
  
   Чёрные глаза Чёрного рыцаря - вечного странника, покинувшего свой родной город на Рейне когда-то давным-давно, и с тех пор забывшего туда дорогу.
   Холодные, как сталь кинжала, красивого, но уже озлобленного на мир и желающего наложить печать на лица людей...
  
  
   Чёрные глаза Чёрного рыцаря.
   Глаза, которые зарождают в молодых красавицах страсть, - страсть саму по себе ясную, как солнечный свет летом на лугу, делающий кусты ещё зеленее, а небо ещё необъятнее, заливающий всё пространство, и нет этому свету предела...
   Но холод глаз рыцаря превращает его в бледный свет, который виден словно бы сквозь призму, и не приносит никакой радости, а только навевает грусть.
   Правда, в призме его глаз видна красивая радуга, но от этой холодной красоты становится ещё горше: ведь всем давно известно, что радуга не согревает!
  
  
   Рассказ старого меча
  
  
   " - ...Итак, мы снова с вами, дорогие мои друзья... читатели... почитатели, - шепчет сладостный, льстивый, подобно мёду льющийся голос (и мы пока что не видим, откуда он исходит, потому что взгляд наш скользит длинными, пыльными и полутёмными коридорами - только, бывает, вырвется откуда-нибудь справа, из приоткрытой двери полоса света, мелькнёт и - исчезнет, ибо мы уже прошли дальше... Но вот наконец взгляд застывает перед плохо различимой в темноте витриной. В ней покоится длинный прямой меч, наполовину скрытый от нашего взора кожаными ножнами. Несколько секунд спустя он сам - САМ!!! - начинает двигаться, всё больше и больше выходя из ножен. На ребре его клинка обозначается косая щель; она раскрывается, и мы видим ряды острых зубов, усеявшие пасть меча). - Рад вас приветствовать. Сегодня мы поговорим обо мне. Люблю, знаете ли, вспомнить иногда золотую пору юности, ибо я ещё тогда был нужен людям (и не только людям), а сейчас-то... сейчас всё наоборот -- они мне нужны. Ибо здесь, в девятом круге Ада, в заброшенном пыльном музее, проклятому мечу остаётся только одно: прозябать внутри стеклянного ящика... И единственная отрада, как бальзам на душу - вспоминать...
   Итак. Я родился... Не помню точно, какой это год был по счёту от возникновения собственно мироздания, но помню точно, что Солнце...
   Да-да, ваше Солнце, - вокруг которого вращается эта планета и восемь других. А вы что подумали? Что я не о том каком-то светиле?
   ...так вот: Солнце в то время ещё не достигло своих нынешних размеров: оно было как крупная, переливающаяся золотым пламенем "горошина" во тьме космоса. Но, если так вспомнить, в мире были иные солнца...
   Припоминается мне, что до того, как меня выковали, я уже кем-то был в этой вселенной. Но кем? Одним из адской свиты? Драконом? Кем-то ещё?.. Впрочем, неважно. От той личности уже давно ничего не осталось; нам важно только то, что я стал мечом. Меня, разумеется, долго не выпускали на свет божий из Межвременной кузницы, держали то в жаре, то в холоде (испытывая на прочность, разумеется!) - но куда чаще я отдыхал, после погружения в лавовую или ледяную купель, на шёлковом полотнище, и мой клинок отражал блики огня в кузнечном горне... я видел, как создавались доспехи, - шлемы, кирасы, щиты, ятаганы и кастеты, - только не знал ещё, для кого (это теперь я понимаю, что для моих будущих хозяев, а тогда - откуда мне было это знать?) Но я не только созерцал огненные сполохи - мой дух часто воспарял за стены этого скрытого в глухом уголке преисподней помещения, и отправлялся путешествовать по Дорогам-меж-мирами. Многое я видел, но не обо всём из этого стоит рассказывать, тем более - сейчас.
   А потом пришёл ОН, синегубый и синеволосый демон. Почему-то я сразу понял, что он - демон. (Уж не сам ли Азазель это был?..) Проверив, остро ли моё лезвие, этот Князь тьмы повертел меня так и эдак, примериваясь, сделал несколько пробных выпадов, и сказал карликам, что породили меня: "Да. Думаю, этот сгодится. Вольно же вам было всякую дрянь до сего дня делать, если вы ТАК можете!"
   Что было потом, не помню. Кажется, я спал, а чьи-то руки подхватили меня, завёрнутого по-прежнему в шелка, и понесли куда-то (разумеется, туда, туда - в Большой мир).
   И так я начал знакомиться с Ними - теми, кто меня в дальнейшем носил. Безрассудный смельчак Артос; его названый брат - сэр Джон Нард-Ронго; Хеодульф... После смерти Альбойна Прекрасного, помнится, я служил его сестре: такой же вздорной и склонной к пафосу.
   Да, много их было -- очень много. Проходила эпоха за эпохой, миры рушились во прах, и, наконец, ни одного не осталось. Теперь я в девятом круге Ада. Уже порядком устав от жизни, я чувствую всё же горькую тоску по временам моей молодости. Если бы нашёлся кто-нибудь, снова способный поднять меня... Если бы! Мечты, мечты... Что ж, буду мечтать -- это всё, что мне осталось. Или ещё лучше: грезить. Спать, лёжа тут, в этом стеклянном ящике, и видеть цветные сны.
   До свиданья, мои дорогие... до свиданья" .
  
   (Затемнение)
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"